Проклятие "Кассиопеи"

Пролог

Курорт «Кассиопея»

Штат Джорджия, США

1957 год

Стройные ножки Консуэлы всегда сводили его с ума. То, как неторопливо она вышагивала, двигая бедрами, в униформе, которая только добавляла ей сексуальности. Латиноамериканки горячи — в этом он убедился сразу, как только принял Консуэлу на работу.

Девушка двадцати лет из бедной семьи, без образования и определенного будущего. Конечно, не чета ему — Лэнсу Хатчерсону, владельцу элитного курорта, «денежному мешку». Но что запрещает зажать в уголке очаровательную горничную, которая за надбавку к зарплате готова на всё? А уж если пообещать премию, так сделает даже невозможное.

Лэнсу давно перевалило за пятьдесят. В Атланте у него жена и четверо детей. Старшие уже устроились в жизни, младшая через год окончит колледж. В далеком прошлом жена Лэнса Джейн была горячей штучкой. Хатчерсон никогда ее не любил, но в постели она была богиней. Лэнс обожал мять ее сочные груди, целовать пухлые губы, пробовать самые смелые способы получения удовольствия. Будучи непривлекательным мужчиной, совершенно не следившим за фигурой, он благодарил Небеса за то, что послали ему такое сокровище. Джейн научила его любить исключительно красоту.

Но годы взяли свое. После третьих родов у жены появился животик, грудь обвисла, бедра «съел» целлюлит. Она еще старалась держать себя в форме, но старость приближалась слишком быстро. Косметика больше не замазывала морщины, в волосах появилась проседь.

Джейн стремительно теряла привлекательность.

Знакомство с Консуэлой Маркес вдохнуло в Лэнса новую жизнь. Сморщенный короткий стебель, который давно перестал возбуждать женщин даже за деньги, снова вернулся к работе. Мексиканка не брезговала доставлять хозяину удовольствие всеми доступными способами. И Лэнс опять почувствовал себя мужчиной — молодым и желанным. В глубине души понимая, что красотка спит с ним из-за надбавок и премий, Хатчерсон старался лишний раз об этом не думать. Он заплатит сколько надо, только бы продлить этот великолепный период.

Идиллия закончилась, когда девчонка сообщила о беременности.

Это случилось сегодня, после ее смены. Лэнс, как обычно, назначил Консуэле встречу в своих апартаментах. После умопомрачительного секса они легли плечом к плечу, и горничная вдруг заявила:

— У нас будет ребенок.

У нас. Не «у меня». Лэнс подозревал, что мексиканка обслуживала кого-то еще, но, похоже, ошибся.

Мужчина приподнялся на локте и повернулся к любовнице.

— Что это значит? Ты беременна?

Консуэла кивнула с невинным лицом.

— Но мы же предохранялись! Всегда.

— Выходит, защита не подействовала. — Девушка пожала плечами.

— Ты точно в этом уверена? — Хатчерсона затрясло. Лоб покрылся испариной, в голове пронеслось около сотни вариантов развития событий. — Ничего не путаешь?

Мексиканка помотала головой.

— Нет. Ты рад?

Мужчина соскочил с постели так, словно любовница вдруг превратилась в кобру.

— Рад?! — взревел он, и солидный, покрытый волосами живот, всколыхнулся. — У меня семья, бизнес! Представляешь, чего я могу лишиться, если об этом кто-нибудь узнает? — Он вонзил в нее хищный взгляд. — Ты должна избавиться от ребенка.

Девушка резко села.

— Что ты несешь? Я хочу его и не стану убивать! Это грех, в конце концов!

— И когда ты стала такой набожной? — съязвил Лэнс. — Не тогда ли, когда трахалась, как последняя шлюха? Ты угробишь мою жизнь, если его оставишь!

Консуэла откинула одеяло и встала. Сердито уперла руки в бока. Лэнс невольно залюбовался прекрасной фигуркой. Жаль, очень жаль, что девушка бедна и имеет неподходящий цвет кожи. Он мог бы жениться на ней, будь ее семья побогаче и, желательно, белыми. Если он променяет супругу с хорошей родословной на безродную латиноамериканку, то сразу же попрощается с репутацией и бизнесом.

— Значит, я для тебя просто развлечение? — пискнула девушка. — А как же то, что ты говорил мне каждую ночь? Что любишь меня и хочешь жениться?

Стандартная песня, которую женщины перепевают столетиями. Кувыркаются, не думая, с мужчинами не своего круга, а потом вдруг набираются наглости предъявлять требования. Как будто не могут понять, что им не место в обществе, к которому те принадлежат.

— Ты сделаешь аборт, — безапелляционно заявил Лэнс. — Я найду врача, который не станет болтать. Если захочешь, после этого возобновим отношения.

— Ты об этом пожалеешь! — Посмотрев на него с отвращением, Консуэла схватила одежду и вышла, хлопнув дверью.

.

До конца курортного сезона осталась неделя. Лэнс окончательно потерял покой. Если Консуэла начнет болтать, и общество узнает об их связи, его будущее встанет под угрозу. Нужно срочно что-то делать с мексиканкой. Через неделю она уедет домой, и тогда может случиться непоправимое.

.

Последний день сезонной работы «Кассиопеи» — бредовая идея жены, помешанной на греческой мифологии и внешней красоте, назвать курорт именем строптивой царицы (он ни за что не согласился бы, не превышай ее вклад в бизнес его собственный), — как всегда, оказался самым насыщенным. Постояльцы, упаковав чемоданы, поспешили напоследок насладиться прелестями курорта. Уже завтра им предстоит отправиться домой, чтобы вернуться к скучной жизни. Дети оккупировали главный бассейн, который до этого дня посещали в основном их родители. В детском плескались только малыши и их матери. Бар был забит до отказа, в отеле царила суета. Замученный персонал считал часы до окончания дня. Вечером им выплатят зарплату, а завтра утром они наконец-то разъедутся по домам.

I. Дешевле только мотель

Пятница. Тот самый день, когда, находясь на работе, волнительно отсчитываешь часы, предвкушая долгожданные выходные. Конечно, они пролетят, словно пять минут, и понедельник придет быстрее, чем хотелось бы, но это никоим образом не влияет на уставших трудяг по всему миру, для которых пятница приравнивается к национальному празднику.

Для Стефани Бойл этот солнечный день стал праздником на самом деле.

Женщина не сразу смогла вспомнить, когда последний раз была в отпуске. В то время они с Чарльзом еще создавали видимость нормальной семьи, хотя нормальность ушла из нее задолго до рождения Бобби. Будучи младше жены всего на год, Чарльз убежденно считал ее старухой, и при любом случае изменял ей со стройными красотками, для каждой из которых у него была заготовлена своя история. Узнавая, что он обычный офисный клерк со средней зарплатой, и на счету у него не лежат миллионы долларов, девушки непременно уходили, но мужчина не сдавался и пробовал снова.

Долгое время Стефани пыталась играть роль примерной жены. Закрывала глаза на похождения супруга, боялась травмировать детей разводом и считала, что им нужен хоть какой-то отец. Пусть даже неисправимый потаскун.

Джессика училась в средней школе, когда у ее матери лопнуло терпение.

После долгой судебной тяжбы Стефани с трудом вернулась к спокойной жизни. Муж отсудил у нее машину, — к счастью, ей удалось сохранить дом. Поначалу Чарли претендовал на Бобби, но очередная пассия, по которой он пускал слюни, воспротивилась, и мужчина, скрепя сердце, согласился на алименты.

Со дня развода пошел уже пятый год, а Джесс по-прежнему злилась на мать. Она винила ее в уходе отца и отваживала любых претендентов на его место. Много раз пыталась напроситься жить к Чарли, но тот всегда находил отговорки.

А вот Бобби любил мать. По мнению сестры, он слишком маленький, чтобы оценить масштабы ее предательства. Сейчас ему восемь, ей — шестнадцать. Джесс, чувствуя себя взрослой, давно мечтала жить отдельно, но пока не располагала к этому средствами, поэтому приходилось терпеть присутствие матери в своей жизни.

.

Все началось с брошюры.

Рано утром, перед работой, Стефани проверила почтовый ящик. Она делала это ежедневно на протяжении многих лет. Вся ее жизнь представляла собой тоскливую стабильность. Иногда Стефани казалось, что в реальность ворвался фильм «День сурка», и каждый день прокручивался снова и снова: будильник, душ, пробежка, почтовый ящик, завтрак, работа, ужин, сон, будильник...

Открыв дверцу ящика, Стефани извлекла оттуда два письма, свежий номер газеты и... что-то необычное. Что-то яркое, цветное. Этот предмет грубо протаранил серую обыденность и заставил женщину растеряться.

Стефани подняла с земли брошюру. Сначала хотела выбросить, расстроившись, что это всего лишь ненужная реклама, но взгляд задержался на лицевой странице.

«ЭЛИТНЫЙ КУРОРТ "КАССИОПЕЯ" ПРИГЛАШАЕТ НА ОТКРЫТИЕ СЕЗОНА!»

Стефани заинтересованно принялась читать текст, написанный мелким, курсивным шрифтом:

«В этом году администрация курорта впервые проводит акцию, согласно которой вы можете получить недельный отдых с 80%-ной скидкой! Первые 10 человек, предъявившие брошюру по адресу, указанному на последней странице, получат грандиозную скидку. Проведите незабываемый отдых с семьей на одном из самых престижных летних курортов Америки! Акция действует до 16 июня 2019 года. Поторопитесь! Количество мест ограничено!»

Стефани несколько раз перечитала объявление. Это не просто брошюра, — это шанс отдохнуть практически бесплатно. Можно выбросить ее в мусорный бак и вернуться к привычной рутине, а можно порадовать детей долгожданными каникулами. Они ведь почти нигде не бывали.

За последние годы у Стефани накопилось много отгулов. Она пропустила работу лишь однажды — когда у Бобби случилось воспаление легких. Это было в позапрошлом году. Сейчас она порадовалась, что не растратила время на пустяки. Когда дети вернулись из школы, Стефани с улыбкой положила на стол брошюру.

— Что это? — с презрением спросила Джессика, но мать заметила искорки любопытства в ее глазах.

— Еще есть время, — сказала она. — Если я войду в число десяти, подавших заявку, мы сможем провести незабываемую неделю на роскошном курорте.

— А папа тоже поедет? — воодушевленно спросила Джесс.

Стефани мгновенно помрачнела.

— Нет. Папа останется. У него новая семья. Пусть отдыхает с ними.

— Тогда и я останусь, — обиженно фыркнула дочь и ушла в свою комнату.

Стефани вздохнула и перевела взгляд на сына, сидевшего рядом. Он умоляюще смотрел на нее, и этот взгляд заставил женщину принять окончательное решение. Она потрепала Бобби по макушке.

— Мы попробуем, приятель. Может, все получится.

На следующий день после работы она отправилась в офис по адресу.

.

Обыкновенный бизнес-центр. Ничего примечательного. В таких обычно располагаются офисы всевозможных контор — от языковых курсов до солидных корпораций.

Поднявшись в лифте на третий этаж, Стефани пошла по коридору, высматривая нужную дверь. Все как на подбор: одинаково коричневые, с номерами и табличками. Почти в самом конце коридора, наконец, возник кабинет 316. Табличка скромно гласила: «КЭСС»; ниже, мелким курсивным шрифтом, было приписано: «Туристическое агентство». Пожав плечами, Стефани постучалась и тут же получила приглашение войти.

II. Прибытие

Жизнь в Атланте дорожала с каждым месяцем. Впрочем, наверное, город и его порядки остались прежними, но Стефани, лишившись мужа, в полной мере ощутила тяготы одиночного воспитания детей. Откуда-то навалились тонны счетов, расходы превысили доходы, и женщина все чаще стала задумываться о переезде в маленький город.

Такой, как Кларксвилль.

Дорога в «Кассиопею» лежала через ряд небольших городков, но, оказавшись в Кларксвилле, Стефани буквально влюбилась в него. Едва въехав, почувствовала странное умиротворение. Ей вдруг захотелось остаться здесь и больше никогда не возвращаться в шумную столицу штата.

Джессика не разделяла восторга матери. Ее изначально не впечатляла поездка на курорт без отца, но в еще большее уныние вогнали виды отсталых — по мнению девушки — городов. Она с детства убеждена, что в них живут неудачники, пьяницы и бездари, привыкшие довольствоваться малым. Джесс мечтала построить карьеру в мегаполисе, и в список ее желаний не входили трудовые будни в качестве официантки в забегаловке. Когда мать впервые заговорила о переезде, она восприняла новость в штыки. Надо быть последней дурой, считала Джессика, чтобы променять перспективную Атланту на один из этих безликих городков.

Стефани посмотрела в зеркало. Дети устроились на заднем сидении, у окон. Бобби постоянно ерзал, — его утомила поездка, — а Джесс уныло созерцала пейзажи за стеклом. Стефани внезапно пришла в голову мысль, что они наверняка выглядят сейчас как герои дешевого фильма ужасов. Многие низкопробные картины начинаются с этой сцены: семья едет в машине в незнакомое место, родители полны энтузиазма, а дети скучают и хотят вернуться домой. Стефани попыталась прогнать эту мысль. Никакой это не фильм ужасов, а реальная жизнь, в которой почти любая поездка так и выглядит. Подросткам вроде Джесс тяжело отрываться от привычной, насыщенной жизни, и ехать в неизвестность.

Впрочем, Стефани не встречала подростков, которые не любят отдыхать.

Семья подкрепилась в местной закусочной, после чего свернула на заправку. До «Кассиопеи» оставалось несколько миль. Солнце уже начало клониться к закату, и, если Бойлы поторопятся, то приедут в «Кассиопею» засветло.

Кларксвилль остался позади. Дома по обочинам сменились растительностью, дорога серпантином пошла в гору. Долгое время на пути не встречалось ничего, кроме дорожных знаков и указателей. Стефани еще раз посмотрела на карту, где красным маркером отметила пункт назначения, — электронный навигатор она не освоила. До «Кассиопеи» осталось три мили. Ровно столько же отделяло ее на востоке от ущелья Таллула, где располагался государственный парк. На обратном пути Стефани решила заехать туда и показать детям красоту американской природы. Въезд на территорию составлял всего пять долларов, так что это не навредит семейному бюджету. «Отдыхать надо на всю катушку, или вообще никак», — говорила ее покойная бабушка.

.

Дорога казалась Джессике бесконечной. Она петляла и петляла, а впереди уже долго не появлялось никаких строений. Сплошные деревья росли с обеих сторон и вгоняли в тоску. На землю опускались сумерки. С тех пор, как они свернули с шоссе на узкую грунтовую дорогу, ведущую к «Кассиопее», лес стал еще гуще и темнее, а на пути не встретилось ни одной машины. Когда впереди вдруг замаячили огни, Джесс оживилась. Она уже успела внушить себе, что мать свернула не туда, и им придется ночевать в лесу, но внезапно все изменилось.

Красный седан «Форд» выехал на просторную асфальтированную площадку. Она охватывала всю территорию до ограды, не позволяя деревьям приближаться вплотную. Впереди возник забор из белого кирпича с автоматическими железными воротами. У ворот пристроилась будка охраны, а с забора, по обеим сторонам от въезда, землю освещали два ярких прожектора. Из окна Стефани удалось разглядеть верхушки елей — явно, выращенных искусственно — и две крыши с покрытием из красной черепицы.

Автомобиль подъехал к воротам. Из будки вышел крепко сложенный мужчина в униформе защитного цвета. К поясу была пристегнута полицейская дубинка. Стефани увидела другого — тот остался сидеть в будке. Похоже, у него был автомат. Женщине стало не по себе, хотя здравый смысл подсказал: этим людям необходимо оружие. «Кассиопея» стоит на отшибе. Мало ли кто может сюда явиться.

— Чем могу помочь, мисс..?

— Бойл. — Стефани попыталась улыбнуться как можно естественнее. — Стефани Бойл. — Она опустила стекло ниже. — Мы с детьми приехали по путевке.

Мужчина взял у нее из рук путевку и паспорт. Сверил данные и вернул вещи уже с улыбкой.

— Добро пожаловать в «Кассиопею», мисс Бойл. Приятного времяпрепровождения. — Затем повернулся к будке. — Чак, открывай!

Заработал механизм ворот. Медленно, с негромким звуком они отъехали в сторону, освободив проезд. Охранник отсалютовал Стефани, и она нажала на педаль газа. Седан въехал на территорию курорта.

Стефани ожидала чего угодно, но не того, что открылось перед глазами. Остановив машину, она медленно вышла из нее, разинув рот.

Красоты, которые Стефани доводилось видеть в реальной жизни и по телевизору, померкли перед великолепием курорта. Перед женщиной раскинулось поистине райское место. Полностью освещенная территория оказалась густо засаженной елями. Чудесный лес разрезали аккуратные дорожки из белого брусчатого кирпича. Все они брали начало от широкой круглой площадки, в центре которой был установлен фонтан в виде статуи царицы Кассиопеи. Стройная, в легком платье, с длинными развевающимися волосами, она восседала на высоком каменном троне. Ее руки были согнуты в локтях и чуть разведены в стороны. На каждой ладони у царицы находилась чаша, откуда лилась вода в маленький бассейн у подножия трона.

III. День первый. Экскурсия

Пугающие звуки стихли раньше, чем проснулась мать. Женщина на первом этаже давно замолчала, прекратился грохот, но дети еще не пришли в себя.

— Что это, блин, было? — прозвучал голос Джесс.

Бобби сел рядом и прижался к сестре. Она поняла, что звуки внизу его сильно напугали. Да что там? Они напугали и ее, хоть Джесс и не понаслышке знала, что такое секс. Но то, что происходило на первом этаже несколько минут назад — что угодно, только не нормальный секс. Джессика обняла дрожащего брата, — совсем как тогда, когда он был маленьким. Между ними давно не было такой близости, но теперь она вернулась.

Надолго ли?

.

Утром Стефани проснулась бодрой. Застелив постель, оделась, приняла душ и вышла на террасу, чтобы сделать зарядку. В воздухе ощущалась приятная прохлада. Ничего общего с тем, что приходится круглосуточно переживать обитателям больших городов. Здесь нет ни плохих запахов, ни суеты, ни громких звуков. Если бы это было возможно, Стефани осталась бы в «Кассиопее» навсегда.

Ночных стуков и криков она не слышала. Восторженно оглядывая с террасы окрестности, мысленно поблагодарила Бога за шанс провести неделю в поистине райском уголке.

Включив музыку в телефоне, Стефани воткнула в уши наушники и приступила к разминке. За этим занятием ее застала дочь.

— Надо поговорить. — Вид у Джессики был хмурым, как всегда.

— Что?

Девушка показала жестом, и Стефани торопливо вынула наушники из ушей.

— Что ты сказала? — переспросила она.

Джесс вышла на террасу и плотно закрыла дверь в номер.

— Мам, ты должна поговорить с соседями снизу, — заявила она.

— Почему? — удивилась Стефани. — Что они натворили? — Внезапно женщина побледнела. — Они обидели тебя или Бобби?

— Вчера они трахались, и, похоже, с извращениями. Бобби испугался.

— Джессика Линдси Бойл! — прикрикнула мать. — Следи за языком.

— Ты меня услышала? — начала закипать Джесс. — Они напугали Бобби!

— Ладно, успокойся. — Джессику удивила невозмутимость матери. Неужели та решила, что она врет? Что ж, это в духе упертой мисс Бойл — не верить никому, кроме себя. — Я с ними поговорю.

Дочь вернулась в номер, едва сдерживая злость. Предчувствие ее никогда не подводило, а оно было против поездки.

.

Ровно в девять утра семья вошла в холл служебного корпуса. Сегодня здесь было шумнее, чем вчера. Причиной тому стала группа новоприбывших отдыхающих, пришедших на экскурсию. Стефани так и не удалось поговорить с соседями. Скорее всего, они из тех, кто любит долго поспать. Неправильно донимать людей с утра пораньше. Она зайдет к ним после завтрака.

Джессика уселась на тот же диван, что и вчера, и уставилась в телефон. Девушка надеялась, что со связью временный перебой, но сигнал и сегодня не появился. Когда придет эта, — как там ее? — надо спросить, что за дрянь творится с мобильной сетью.

Бобби с утра вел себя не так любознательно, как накануне. Он уселся рядом с сестрой и рассматривал разукрашенные стены издалека. Время от времени мальчик бросал взгляды на мать, которая разговорилась с пышнотелой незнакомкой.

Людей собралось немного, но выглядели они интересно. После долгих попыток поймать сигнал Джесс убрала телефон и начала разглядывать посетителей. Всего насчитала одиннадцать человек (может, кто-то придет с опозданием), и все разительно отличались друг от друга: ничем не выделяющийся мужчина с маленьким мальчиком, латиноамериканская пара, две чернокожие женщины с девочкой школьного возраста, парень с зеленым ирокезом, две «силиконовые» девушки, не слишком ухоженный мужчина с бородой, парень-латиноамериканец в солнцезащитных очках.

Никто больше не появился, и в девять-пятнадцать Эшли повела группу на экскурсию. Из воздуха почти исчезла утренняя прохлада. День обещал быть жарким. Джессика попыталась встать ближе к служащей, чтобы при удобной возможности поинтересоваться у нее насчет мобильной связи. Стефани увлеклась разговором с латиноамериканкой. К ним присоединился мужчина, — вероятно, супруг новой знакомой мисс Бойл, — и троица пошла позади всех. Бобби нащупал ладонь сестры, и ей пришлось смириться. Если ребенок потеряется, вину свалят на нее.

— «Кассиопея» была построена в 1954 году, — бодро, тоном профессионального гида заговорила Эшли. — Основатель курорта — Лэнс Хатчерсон — сделал успешный бизнес, но его детище просуществовало всего три года.

— Правда, что тут была резня в пятьдесят седьмом? — спросила одна из чернокожих женщин.

— К сожалению, да, — кивнув, ответила Эшли и продолжила: — После того, как курорт закрыли в связи с массовым убийством, люди боялись даже подходить к нему. Убийц так и не нашли. «Кассиопея» простояла заброшенной долгих пятьдесят восемь лет. И только пять лет назад снова распахнула двери для посетителей. Теперь это...

— Люди верят, что в таких местах обитает зло, — снова перебила чернокожая. — Разумно ли было возобновлять работу курорта? Может, стоило оставить его в покое?

Экскурсовод натянула улыбку. Джесс прочитала в ее глазах раздражение, но хамить клиенту — то же самое, что подать заявление об увольнении. Персоналу здесь, видно, неплохо платят. Один не взял чаевые, другая улыбается в ответ на невоспитанность. За гроши никто не стал бы так выслуживаться.

IV. День первый. Странные соседи

На завтрак подали омлет.

Бобби заметно расстроился, поскольку рассчитывал на что-то более существенное. Однако «Солнечный», хоть и был рестораном, исключал систему индивидуального выбора меню. Оно составлялось шеф-поваром и не обсуждалось с клиентами. Омлет подали всем, без исключения. Джессика задумалась: а если бы нашелся посетитель, которому противопоказаны яйца? Оставили бы его голодным?

Нет, это уже слишком. Скорее всего, ему пришлось бы обсуждать ситуацию с поваром. Так это или нет, девушка не узнает, — в зале омлет ели все, и никто не жаловался.

Парень с недовольным лицом, которого она видела на экскурсии, сидел в конце зала и что-то читал на дисплее мобильного телефона. Один. За другими столиками расположились пары, семьи, друзья, а за его — только он.

Голова Джессики непроизвольно повернулась в сторону молодого человека. Он был довольно симпатичным, — скорее всего, мексиканцем, — и выражение лица показалось ей умным и сосредоточенным. Не таким, как у большинства современных парней. Джесс заинтересовало и другое: что он читает? Скачанную книгу или... у него есть интернет? За часы, проведенные в «Кассиопее», девушка успела узнать, что не только ее смартфон потерял связь с внешним миром. Такое случилось со многими.

Вот черт! Она же так и не спросила об этом Эшли!

И, что еще более странно — никто не спросил.

Как будто такие ситуации происходят повсеместно, и люди к ним давно привыкли.

.

После завтрака Джессика и Бобби не почувствовали удовлетворения. То ли они сильно проголодались на экскурсии, то ли омлет оказался слишком постным, но дети не наелись. Мать выглядела намного бодрее. Ее друзья ушли отдыхать, а перед этим она договорилась встретиться с ними в одиннадцать часов у бассейна.

Когда семья подошла к коттеджу и стала подниматься по лестнице, с первого этажа снова донеслись крики.

Неясно, занялись ли соседи грубым сексом или решили бурно выяснить отношения. Женщина то вскрикивала, то протяжно стонала, а мужчина кричал на нее, но через секунду уже хрюкал как свин.

Стефани покраснела. Они с Чарли никогда не позволяли себе такого. Стандартный секс в миссионерской позе, сначала раз в неделю, потом раз в месяц. Никакого разнообразия, «Камасутры», плетей, ролевых игр... все строго по стандартному сценарию. А эта парочка, похоже, умела развлекаться.

Джессика закрыла брату уши и развернулась.

— Мы прогуляемся, — сказала она, одарив мать испепеляющим взглядом. Неужели так трудно с ними поговорить?

Она вспомнила, что хотела спросить у Эшли или другого члена персонала насчет мобильной связи. Почему она все время об этом забывает? Прежде Джессика никогда не жаловалась на память. Что ж, пока мысль снова не вылетела из головы, надо пройтись до служебного корпуса и решить, наконец, эту проблему.

.

Стефани зашла в номер и легла на кровать. Соседи снизу еще не перестали совокупляться (или что они там делали?). Женщина закрыла глаза. Отчасти она им позавидовала. У нее самой уже больше двух лет не было секса, если не считать короткое сношение с бывшим коллегой, случившееся в прошлом году. Она истосковалась по мужским ласкам, но постоянная занятость на работе и с детьми не оставляла времени на личную жизнь.

У Стефани разболелась голова. Вряд ли от криков снизу, — скорее, от жалости к себе. Она взглянула на часы: почти десять. Изабелла и Серхио будут ждать ее в одиннадцать у бассейна. Зря пообещала прийти. Сильно захотелось уснуть и не просыпаться до вечера.

В голову снова полезли мысли о Чарли и его любовнице, из-за которой он бросил семью. Как ее звали? Мэрил? Шерил? Живая кукла Барби: длинноногая, с упругой грудью третьего размера, накачанной попой, большими губами, наклеенными ресницами, нарисованными бровями и наращенными ногтями. Ах, да — ко всему прочему она крашеная блондинка, и половина ее волос, вероятнее всего, ненастоящие. Девица в два раза — если не больше — младше Чарли. К тому же тупая, как деревяшка, и беспомощная, как младенец. Все, на что способна — это делать бесконечные селфи и гигабайтами загружать их в Инстаграм.

Ревность? Вряд ли. Скорее, недоумение. Стефани давно отдала себе отчет в том, что после вторых родов выглядит уже не так свежо, как хотелось бы, и годы берут свое, но все же она не уродина и не тупица. Может, мисс Бойл себя утешает, но, может, она слишком хороша для Чарльза. Слишком умна. Он самоутверждается в обществе за счет этой дурочки, а с ней — Стефани — был всего лишь частью пресловутой серой массы.

На первом этаже все стихло. Успокоились. Сейчас лежат, наверное, изможденные и счастливые. Жаль, у них с Чарли никогда не было такого... Зато в десятом классе у Стефани был дружок — Брэдли Бэйтс. Вот с ним они отжигали!..

Стефани улыбнулась и закрыла глаза, вспоминая школьные годы. Об обещании дочери поговорить с соседями и скорой встрече с новыми друзьями она благополучно забыла.

.

Около служебного корпуса не встретилось ни души. Джессика бросила взгляд на фонтан. Он, без сомнений, великолепный, но почему-то источал, как ей показалось, странную энергию. Прохладную, неприятную. Прежде она любила сидеть у фонтанов, слушать равномерный плеск воды, смотреть сквозь нее на дно бассейна, но к этому даже подойти не захотела. Как сказала бы героиня фильма: от него веет злом.

V. День первый. Новые знакомства

Бобби скучал. Ему стало слишком жарко, он захотел искупаться, но болтовня Джессики с парнем затянулась, похоже, надолго. Надо пожаловаться маме, когда они вернутся в коттедж.

Мальчик отошел от фонтана и стал разглядывать дорожки, убегающие в еловые заросли. Он ожидал, что на курорте окажется много людей, и надеялся, что у большинства из них есть дети. Но толпы не было. Скамейки стояли пустыми, по дорожкам тоже никто не гулял. Впрочем, скорее всего, большинство отдыхающих в зоне для купания. Жара усиливалась с каждой минутой. Вряд ли кто-то пойдет гулять вместо того, чтобы окунуться в прохладную воду.

Внезапно взгляд Бобби остановился на одной из скамеек. На ней сидел темноволосый мальчик в белой футболке, синих шортах и синих сандалиях, и болтал ногами. Похоже, ему было так же скучно. Бобби удивился, не заметив рядом взрослых. Мальчик примерно его возраста, и совершенно один.

Оглянувшись на сестру, ребенок потопал к скамейке. Она стояла недалеко, и Джесс не составило бы труда ее увидеть. Бобби решил, что неплохо бы завести друга, иначе придется проводить все время с матерью и старшей сестрой.

Мальчик повернул голову, и его ноги замерли. Бобби помахал ему, но тот не помахал в ответ. Вместо этого спрыгнул со скамейки и побежал по дорожке в сторону коттеджей.

***

В первую секунду Стефани оторопела. Заготовленная речь выпорхнула из головы. Она шла сюда с твердым намерением поговорить с буйной парочкой, но не ожидала, что придется разговаривать с пожилой женщиной.

Та, в свою очередь, показалась дружелюбной. Улыбка на ее лице была, похоже, искренней.

— Да?

— И-извините... — выдавила Стефани. — Я...

Да что с ней происходит?! Не хватало еще, чтобы эта женщина сочла ее больной!

— Что случилось, дорогая?

— Я ваша соседка сверху, — наконец, произнесла Стефани. — Мы с детьми въехали вчера.

— Знаю, — улыбнулась старушка. — Прекрасные малыши.

— Вы не могли бы... ну... позвать вашу дочь? Или сына?

Что она несет?

— Я здесь одна, — не переставая улыбаться, ответила старуха. — К сожалению, у меня нет детей.

— Но... с вами не живет молодая пара?

— Нет. — Соседка покачала головой.

— Просто мы слышали ночью и утром... ну... звуки... — Она с намеком посмотрела на старуху, надеясь, что та поймет, но, похоже, ошиблась. Во взгляде соседки не появилось даже искры понимания.

— Какие звуки?

Она издевается? Впрочем, рано делать выводы. Может, кто-то пробрался в коттедж, пока ее не было? Нет, глупости. Куда она могла уйти поздним вечером?

— Ладно, не обращайте внимания. — Стефани поправила сумку на плече. — Извините. Приятного отдыха.

— И вам, — ответила старуха. — Заходите в любое время. Выпьем кофе. Я люблю пить кофе с хорошими людьми. Кстати, угощу своим фирменным печеньем. Пальчики оближешь!

— Конечно. — Стефани фальшиво улыбнулась. — Обязательно. Спасибо за приглашение.

Она быстро пошла прочь, пытаясь справиться с сумбуром в голове.

.

Что это было? Неужели старуха устраивает у себя оргии, а потом делает вид, что ничего об этом не знает? Может, она сводница? Пускает к себе желающих развлечься за деньги втайне от администрации курорта?

Что бы ни творилось на первом этаже, об этом должно узнать руководство. И принять меры. Нельзя детям каждый день слушать стоны и крики. Особенно Бобби.

Дойдя до указателя с надписью «Бассейны», мимо которого уже проходила с экскурсией, Стефани обошла служебный корпус и вышла на задний двор. Обратиться с жалобой она решила после посещения бассейна. Новые знакомые и так заждались.

Стефани думала, что успела увидеть все прелести «Кассиопеи», но еловый лес, фонтаны и уютные современные коттеджи померкли перед великолепием, которое торопливая Эшли не дала рассмотреть детально. Да и утром здесь было не настолько чудесно.

Четыре бассейна разных размеров и разной глубины были хаотично разбросаны по огромной площадке, мощеной белым кирпичом. Все были отделаны внутри голубым кафелем, чтобы вода казалась цвета неба.

Самый большой бассейн — овальной формы. С обеих сторон от него выстроились ряды шезлонгов. Главным отличием являлась красная извилистая горка-труба, возвышающаяся над водой. Бортики бассейна были сделаны из декоративного «ломаного» камня. Если посмотреть сверху, то дно можно увидеть с трудом — настолько он глубокий.

Следующий бассейн оказался непонятной формы — будто голубая клякса. В нем купались дети и подростки. Его тоже окружали шезлонги и зонты. С зонтов улыбались герои популярных мультфильмов, шезлонги были разноцветными.

Третий, прямоугольный, предназначался для игры в поло. Он располагался в стороне от остальных. Ровно посередине его пересекала подвесная сетка, через которую несколько смеющихся мужчин перебрасывали мяч.

Четвертый бассейн был рассчитан на самых маленьких посетителей. Его выполнили в форме идеального круга, а глубина составляла меньше пары футов. В нем плескались счастливые малыши, а на гладких краях, опустив ноги в воду, сидели их мамы.