Проклятье

Пролог

— Аааа… — закричала я, когда меня окатили ледяной грязной от мельной тряпки водой.

Я находилась в душном классе, сидя в самом последнем ряду за никудышной партой. Урок подходил к концу, и в классе царила такая скука, что казалось, никому не хотелось оставаться здесь. Студенты лишь разгуливали и шутили, а преподавательница, углубленная в свой ноутбук, совершенно не реагировала на их выходки.

В этом общем безразличии я задремала, позволяя мыслям унестись в небытие. И в самый разгар моего легкого сна вдруг раздался оглушительный звук, напоминающий падение водопада на мою голову.

Холодная вода, вылившаяся на меня из ведра, мгновенно привела меня в чувство, заставив вскочить и открыть глаза. Я сидела, онемевшая, промокшая до нитки, и чувствовала, как грязная вода стекала по моим волосам и одежде, затем капала на парту, пропитывая учебники и сумку. Вода уже стекающей лужицей скапливалась на полу и мочила мои кроссовки.

Но едва я подняла глаза, как увидела всю группу, с интересом и насмешкой наблюдающую за мной. Преподавательница, не выражая ни слова, лишь бросила на меня безэмоциональный взгляд и вновь погрузилась в экран своего ноутбука.

С невыразимым гневом я обернулась к тому, кто это сделал, кто посчитал, будто мое и без того кошмарное существование заслуживает еще одного унижения.

И тогда я увидела ее — Линси Ловер.

С ухмылкой на лице и коричневым ведром в руках, она стояла рядом со мной, отмечая свою победу. Ее длинные черные волосы были закинуты назад, открывая лицо с зелеными глазами, полными удовольствия от моего позора. Ее острые бордовые ногти, казалось, были готовы в любой момент вцепиться в меня, продолжая этот абсурдный спектакль унижений.

Линси — не просто злодейка из школьной драмы, а настоящая девушка с жестоким и гнусным сердцем.

— Посмотрите на её лицо! – со злорадным смехом произнесла Линси. – Оно такое жалкое, что достаточно одного взгляда, чтобы понять, какая ты… никчемная!

— Спасибо за такой «комплимент»! – прошипела я, с трудом поднимаясь со стула.

Мокрые волосы, прилипшие ко лбу, предательски выбивались из собранного в спешке пучка. Я чувствовала, как кровь приливает к лицу от злости и унижения.

— Никто так давно не хвалил меня. – Голос мой звучал хрипло.

— Что? – Линси, до сих пор не унимавшаяся, уставилась на меня с нескрываемым недоумением.

— Повторю для тех, кто не слышит, – я взмахнула рукой, невольно стряхивая на её одежду капли воды, — спасибо за комплимент, дура!

Зелёные глаза Ловер вспыхнули яростью, приобретая почти чёрный оттенок. В её взгляде я увидела всю злость и ненависть, которую она, вероятно, имела на меня. Она резко подняла руку, явно собираясь ударить меня. Я мгновенно среагировала, схватив её за запястье, крепко сжимая пальцы.

— Мне надоели твои выходки! – я с силой толкнула её в грудь, почувствовав, как Ловер неуверенно отступает назад.

Она споткнулась, потеряв равновесие, и рухнула на пол, ударившись поясницей о парту, а затем головой о стул.

Я смотрела на неё, словно на жалкое, побеждённое животное, также как она смотрела тысячи раз на меня.

Линси, лежа на полу, яростно сверлила меня взглядом, но я не обратила на неё внимания.

С самодовольной улыбкой, пошла к выходу из кабинета. Я направилась в женскую раздевалку, где у меня лежала сменная одежда.

В этом замкнутом, пропитанном запахом хлорки помещении, я ощутила облегчение. Сбросив с себя мокрую одежду, я попыталась успокоиться, глубоко дыша, но злость, вспыхнувшая внутри, не хотела уходить. Она была похожа на медленно тлеющий уголёк, готовый в любой момент разгореться в пламя.

— «Бедная, бедная Фрости Ро!» — насмехался голос в моей голове. – «Интересно, как бы ты себя чувствовала, если бы я не был рядом? Эта тварь продолжала бы мучить тебя?»

— Да! – пробормотала я тихо, оставаясь одна в раздевалке. – Из-за тебя мне приходится такой быть!

— «Сильной, а не ничтожной!» — прогремел его злой голос. – «Не забывай, Ровена, что с тобой будет, если ты окажешься слабой».

Глава 1

Месяц назад

— Ровена Фростин! – я мигом вскочила из-за парты.

— Да! Это я! – Передо мной стояла наша староста группы, с какой-то грудой книг.

— У меня для тебя задание. – Начала рассказывать девушка. – Надо вот эти учебники. – Все десять книг толщиной по восемь сантиметров, с грохотом опустились на мою парту. – Унести после пар в библиотеку на соседней улице.

— Но ведь у нас сегодня занятия идут до пяти вечера, а библиотека открыта до шести. – Я косо глядела на эти книги. – Да и тем более учебников так много, почему не попросить кого-нибудь из мальчиков их донести?

— То есть ты мне отказываешь? – с недобрым оскалом посмотрела на меня староста.

— Нет, что ты! – Замотала я головой. – Я справлюсь!

— Если и правда настолько тяжело… - девушка кинула свой взгляд на присутствующих в кабинете парней. – То можешь так и быть попросить мальчиков тебе помочь.

Я сама посмотрела на парней и те, одарили меня взглядом «Только попроси, мы тебя прибьем!».

— Да, нет, я сама справлюсь. – Мило улыбнулась я старосте.

— Вот и отлично! – В ответ улыбнулась она мне и ушла.

В стенах элитной академии «Виши», где юные умы, начиная с двенадцати лет, обретают знания и навыки в течение восьми лет, я ощущала себя аутсайдером, практически изгоем.

Моя мать, поглощенная карьерой, отправила меня сюда, чтобы я не путалась у нее под ногами. Здесь, в этом замке из кирпича и гранитных ступеней, было все: от роскошных обеденных залов, украшенных хрустальными люстрами, до закрытых общежитий, где я, к своему ужасу, оказалась в числе избранных.

В академии «Виши» каждый студент проходил восемь уровней образования, завершая обучение по одному из трёх профилей: дизайн, экономика или медицина. Эти направления расходились на перекрестке взросления, и каждый выбирал свою дорогу.

Я, оказавшись на пятом курсе, по воле судьбы очутилась на медицинском направлении. Мои неуверенные шаги в мир анатомии и химии были похожи на блуждания в темном лесу. Биология казалась непроходимыми джунглями, где я заблудилась среди незнакомых терминов и сложных процессов. И чем ближе подходили года практики на седьмом и восьмом курсах, тем больше я трепетала перед возможностью увидеть кровь и упасть в обморок. Перевестись на другое направление, в мир цвета и формы, или в мир экономических стратегий, я не могла. Моя мать, бескомпромиссный властитель моей судьбы, была категорически против. Ее железная воля заставляла меня продолжать путешествие в темном лесу медицины, где я ощущала себя заложницей ее амбиций.

День клонился к вечеру, а я, отсидев все пары, которые к счастью проходили в одном кабинете, почувствовала привычную тяжесть в руках. Стопка книг, предназначенная для вечерних занятий, давила на меня всей своей весомостью. Я торопливо вышла из аудитории, прощаясь мысленно с последними лучами солнца, пробивавшимися сквозь высокие окна. Наши учебники славились своей внушительной массой, в них словно заключены были все знания мира.

Две библиотеки «Виши», одна, уютная и небольшая, в самом здании академии, а вторая, огромная, в отдельном здании на соседней улице, были как два полюса знаний. Я направлялась, конечно же, к большой библиотеке.

С тяжестью, заставлявшей меня согнуться под грузом книг, я вышла из академии и ступила на мощенную брусчаткой улицу. Мои мысли витали где-то в облаках, а тело старательно преодолевало расстояние, переставляя ноги с одного булыжника на другой. Учебники не давали забыть о своей тяжести, и я несколько раз едва не споткнулась, едва удерживаясь от падения. Мои руки, краснеющие от напряжения, просили передышки, но время неумолимо бежало.

Я добежала до библиотеки за двадцать минут до закрытия. Мои ноги гудели от усталости, а руки уже начинали дрожать. С облегчением я сдала стопку учебников на стойку выдачи, ощущая, как напряжение спадает с плеч. У меня оставалось ровно два часа до комендантского часа, и я решила вернуться в общежитие пешком.

Дорога от библиотеки до общежития занимала около получаса, а мой проездной, как назло, остался в комнате. Деньги у меня тоже были в дефиците, а автобус был единственным способом сократить путь. Я решила рискнуть и отправиться в путь, надеясь, что время позволит мне добраться до общежития до того, как ворота будут закрыты.

Наши учебные будни проходили в суете, и о времени я часто забывала. Как и сейчас. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, а небо покрылось тёмными, предвещающими ночь красками. В нашей стране было не как у всех, после зимнего периода дни становились короткими, а вечера наступали рано. На часах было 17:55, но сумерки сгущались так быстро, что казалось, будто уже 21:00.

Я включила на телефоне фонарик, стараясь не думать о том, как темно и как быстро наступает ночь. Небо над головой было усеяно звёздами, но они казались холодными и далекими. Улица, где я шла, была освещена лишь скудными фонарями, отбрасывавшими удлиненные тени на тротуар. Изредка проезжали машины, освещая проезжую часть своими фарами, а я, как зачарованная, наблюдала за ними, надеясь, что они не заставят меня отступить от намеченного пути. Я шла по улице, стараясь держаться подальше от безлюдных переулков. Мои мысли путались, и я боялась, что меня кто-нибудь заметит. В моём воображении рисуются страшные картины, где я становлюсь жертвой случайного прохожего, который, как и я, опаздывает домой. Но страх быстро отступал, стоило мне вспомнить о тёплом свете комнаты, о мягкой кровати и о том, что меня они ждут. Я ускорила шаг, почувствовав, как ночь становится гуще.

Тишина вечернего города была нарушена лишь шорохом моих собственных шагов. Я спешила к общежитию, как вдруг из темного переулка, который я только что миновала, донесся тихий, полный ужаса женский голос.

— Помогите!

Мое сердце замерло в груди. Ноги сами по себе перестали двигаться, и я оказалась застывшей на месте, спиной к переулку. Вокруг царила пугающая тишина, лишь далекие звуки города напоминали о том, что я не одна.

Глава 2

Я бежала по улице, оставив академию позади.

Неожиданно нахлынувшая слабость и острая боль в животе не оставляли сомнений: мне срочно нужна была медицинская помощь. Помня о вчерашнем посещении больницы, я направилась туда, надеясь, что врач сможет помочь. В приемном отделении меня встретила та же медсестра, что и вчера. Она с удивлением посмотрела на меня, явно не понимая, зачем я вернулась. Я не успела объяснить, что дело не в пострадавшей девушке, о которой она наверняка подумала, как в кабинет вошел врач. Увидев мое состояние, он был в шоке. С трудом сдерживая эмоции, он задавал вопросы о том, где и как я получила травмы, пытаясь понять, как я вообще добралась до больницы. По его словам, мои внутренние травмы были настолько серьезными, что я бы не смогла пройти и нескольких шагов, не говоря уже о том, чтобы самостоятельно доехать до больницы. Чудом, если это можно так назвать, я все же добралась. В ходе осмотра врач выявил три серьезные травмы, но точные их названия я не запомнила. Стыдно признаться, но, даже учась на медицинском, я не смогла понять, что именно со мной произошло. В голове крутились лишь размытые образы, и я чувствовала себя совершенно потерянной.

В палате, окруженной белыми стенами и запахом дезинфекции, я чувствовал себя как в клетке. Время тянулось медленно, застывшее в ожидании. Врачи сообщили, что буду находиться под наблюдением до полного заживления ран. Академия, получив известие о моем состоянии, связалась с матерью. Ее равнодушное «Ага, до свидания» не удивило меня. Я привыкла к ее безразличию. Вечером, ко мне пришла Кэйли. Она принесла мои вещи и фрукты, но не задержалась, уходя с едва заметной грустью. На следующий день, в палату заглянул доктор, тот самый, который обрабатывал мой укус после нападения собаки. Он, видимо, был осведомлен о моем новом «подвиге» — очередной госпитализации. Первым делом он поинтересовался, неужели меня снова покусали? Я покачал головой, отрицая. Он изучил мою медицинскую карту, и его глаза расширились от удивления. Я, не найдя лучшего объяснения, выдумал нелепую историю о неуклюжести и падении на физкультуре. Врач, хоть и усмехнулся, посоветовал мне быть осторожнее.

Проклятье, сидящее во мне, молчало все две недели. Я надеялся, что оно было всего лишь плодом моего воображения, что все эти приступы тошноты и кровавые видения — последствия издевательств в академии. Но стоило мне только подумать об этом, как снова становилось плохо. Проклятье напоминало о своем присутствии. Я попыталась забыть о нем, сосредоточившись на выздоровлении. Хотела думать, что все это сон, что я проснусь в своей комнате, в академии, и все будет как прежде. Но, к сожалению, реальность была куда жестче. Раны на странность зажили быстро, и меня выписали, пожелав больше не возвращаться.

Добравшись до общежития, где народу было мало, так как еще шли пары в академия, я зашла в свою комнату. Кэйли не было тоже. Плюхнувшись на свою кровать, я растянулась на ней звёздочкой, вдыхая знакомый аромат цветочных духов соседки.

— «Я смотрю, ты смирилась с моим существованием в твоём теле». – Я не слышала его четырнадцать дней и столько бы еще не слышала.

— С чего ты это решил? – Прошептала я, чтобы соседи из соседней комнаты не подумали, что я свихнулась, раз разговариваю сама с собой.

— «Так скажем… Я «вижу» все твои чувства, начиная от любви, заканчивая ненавистью и страхом». – Пояснил он.

— Грех тут не смириться. – Со вздохом произнесла я. – Если от одной мысли, что ты чушь, мне становиться фигово.

— «Ты еще хочешь избавиться от меня, не умирая?» — Спросил голос.

— Конечно же, хочу!

— «Значит, слушай и запоминай!» — Фабиан, вспомнила, как его зовут. – «Я проклятье, которое питается силой любого живого существа. В тебе силы, очень-очень мало.… И питаться, мне становиться трудно, если в твоем теле не останется силы вовсе, я впитаю ее всю, то ты умрешь».

— То есть мне надо стать сильной? – Уточнила я.

— «Верно!»

— Допустим, стану я сильной, что, пока для меня маловероятно, — пыталась я держаться в разуме. – Но что потом? Ты типа, напитаешься силой и сам выйдешь из меня?

— «Ты сначала сильной стань, Фрости Ро, а потом уже и продолжим разговор».

— Как ты меня назвал!? – Изумилась я, услышав свою исковерканную фамилию с именем. – Почему Фрости Ро?

— « «Фрости» переводится как «ледяной», а Ро – это «солнце» или «власть». Я хочу, чтобы ты из «ледяного солнца» стала «ледяной властью»». – Объяснил Фабиан, оставив меня в замешательстве.

— Тот человек, — вспоминала я его слова, сказанные две недели назад. – Твой прошлый владелец, ты сказал, что он умер. Он был слаб?

— «Как бы объяснить, твоей тупой голове…» — Насмехаясь надо мной, думал он. – «Короче, сила определяется в процентах до ста. У того мужика она доходила только до 43%, у тебя же она пляшет только у 5%». – Я что-то и правда поняла. – «А покончил мужик с жизнью, потому что добил себя». – Я молчала, переваривая всю эту кашу в голове. – «Понятно…» - Протянул голос. – «Видимо совсем с тупой связался». – Это уже начинало злить. – «Из-за того что у мужика силы было больше, я молчал, пока не впитал из него почти всю силу. А когда я с ним начал говорить, он подумал что все крыша едет, никого не напоминает?» — Я нахмурилась от его намека. – «Поэтому он убил себя, не желая загреметь в психиатрию».

— Понятно. – Обиженно произнесла я. – Но не понятно, как мне стать сильнее?

Глава 3

Голова гудела, каждая клетка моего тела кричала от боли.

В воздухе витал отчетливый, сладкий запах карамели — тот самый, который я всегда ассоциировала со своим личным раем. В этот момент, когда сознание начало возвращаться, меня захлестнуло фантастическое видение: я лежу на пушистом, белом облаке, вокруг порхают ангелы, сияющие как бриллианты, а в своих маленьких ручках они держат карамельные конфеты, готовые угостить меня ими. Звучало это, конечно, глупо, но в ту минуту я так отчаянно хотела в это верить. Мне казалось, что вот-вот я открою глаза, и передо мной предстанет прекрасный ангел — высокий блондин с небесно-голубыми глазами и ослепительно сияющим нимбом над головой. Он будет облачен в белоснежные одежды, а за спиной будут расправлены величественные крылья. Я представляла, как он бережно возьмет меня на руки и унесет в свой мир, где цветут невиданные цветы, а птицы поют мелодию счастья. Там, в его мире, мы будем счастливы вместе, как в самых романтичных фильмах.

Но все оказалось совсем не так. Вместо пушистого облака, я лежала на мягкой кровати, укрытая теплым синим одеялом. Ангелы же оказались обычными цветами, чье благоухание напоминало сладкий карамельный аромат. Я попыталась приподняться, но резкая боль пронзила голову, заставив меня зашипеть.

Шаги, раздавшиеся неподалеку, нарушили тишину, и в комнату вошла девушка. Я с трудом приоткрыла веки и посмотрела на нее. Она была среднего роста, с русыми волосами, собранными в небрежный хвост, и почти стройным телосложением. Ее черты лица были приятными, а глаза — карие, с легким оттенком тревоги. Ее черты лица выражали сочувствие, а тонкие брови были слегка нахмурены. Я ее не узнала, впервые видела. Она с беспокойством смотрела на меня, медленно подходя ближе. Я попыталась спросить, где я, но слова вырвались из меня хриплым шепотом.

— Не двигайся, пожалуйста! — девушка стремительно подошла ко мне, поправила подушку и помогла сесть, осторожно опуская мою голову на мягкую спинку кровати. — Вот, выпей немного воды. Тебе станет легче. — Она протянула мне стакан, и я, не раздумывая, опустошила его. — Ну как?

— Спасибо, — пробормотала я с грубоватым оттенком в голосе. — Где я и кто ты?

— Меня зовут Юлай Браун, и ты находишься в моем доме, — ответила она. — Я вытащила тебя из кладовки и оказала помощь. Я тоже учусь в академии «Виши».

— Почему ты решила мне помочь?

— Ты спасла мою старшую сестру Лидию, и я решила сделать то же самое для тебя.

— Лидия? — Я не припомнила никого с таким именем.

— Это девушка, на которую напала собака в переулке. — В её словах вдруг всё стало на свои места. — Она моя сестра.

— У нее всё в порядке?

— Да, с ней все хорошо, она проходит реабилитацию. А вот тебе, Ровена, нужно восстановить силы и тоже попытаться встать на ноги. — От одного лишь слова «сила» у меня сердце сжалось. — Сейчас выходные, я никому не говорила, что ты у меня. И, насколько мне известно, тебя никто не ищет.

— Выходные? Сколько времени я уже тут? — У меня голова шла кругом.

— Два дня, — ответила Юлай. — Я учусь на седьмом курсе медицины, и поэтому решила помочь тебе, осмотрела твое тело. Кирилл крепко тебя избил, но важные органы не пострадали. У тебя только высокая температура и множество синяков.

— Извини и спасибо за помощь. Сегодня я постараюсь уйти, чтобы не беспокоить тебя.

— Нет! Оставайся! — резко воскликнула Юлай, и у меня заложило уши. — Ты можешь жить со мной, я не против. Этот дом подарили мне родители перед переездом. Я знаю, что в академии тебе непросто, а в общежитии над тобой тоже могут начать издеваться. Я хочу предложить тебе остаться рядом и помочь справиться с буллингом.

— И все это из-за спасения твоей сестры? — уточнила я с недоумением.

— Не только, — уныло ответила она. — У меня была подруга, которую часто выбирали жертвой. Она не выдержала страданий и покончила с собой. С того момента я поняла, что нужно бороться с «Законом выживания», хотя не знала, как это сделать. А потом появилась ты, и я подумала, что если мы объединим усилия и найдем единомышленников, то сможем добиться перемен.

— Сможем, — повторила я. — Но для этого потребуется много сил.

— Верно! Ты же голодная, давай тебя накормим, — сказала Юлай, внезапно разворачиваясь и стремительно направляясь к выходу. В дверях она обернулась и бросила на меня взгляд. — Какой суп вы предпочитаете: куриный или гороховый?

— Как хочешь, — ответила я, и тут до меня дошло, что она перешла на «вы», хотя ранее говорила на «ты». — Юлай, почему «вы»?

— Я имела в виду тебя и Фабиана, — заметила она, и моё тело будто замерло. — Я сейчас приготовлю, скоро вернусь. — Затем она исчезла в коридоре.

— Ф-Ф-Фабиан? – произнесла я, запинаясь, совершенно забыв о его существовании. – Ты? Как?

— «Что конкретно тебя интересует?» — раздался его надменный голос. – «Как ты оказались жива? Почему я не покинул твое тело? Сколько в тебе силы? Или может быть, как эта девчонка узнала обо мне?»

— Все вместе и сразу.

— «Обойдешься!» — Рявкнул он, похоже, недовольный тем, что я выжила. – «У своей подружки спрашивай!»

— Силы скажи хотя бы сколь? – Выдавила я из себя последние слова, перед тем как вновь отключиться.

— «0,5%». – Процедил он, но я успела это уловить. – «Ты понимаешь, что этого катастрофически мало? Я не ел весь вчерашний день! Если я сейчас немного подзаправлюсь, тебя разорвет! Ровена!» – Я уже погрузилась в сон. – «Чертова идиотка! С этой своей ненасытной волей к жизни и хрупким телом!»

Глушь леса давила на меня, хотя одновременно с этим слышался шелест листьев, потрескивание веток под ногами и тихий шепот ветра в кронах. Мое тело, обычно так отзывчивое на боль, было лишено каких-либо ощущений. Я шла, не чувствуя земли под ногами, как будто двигаясь в сонном бреду. Вокруг меня высились гигантские сосны и ели, их темные силуэты в сумерках казались страшными чудовищами, застывшими в угрожающей позе. Ветки деревьев, подобно костлявым пальцам, тянулись к небу, а сухая трава под ногами хрустела, как будто под ногами хрустел скелет. Я шла вперед, не разбирая дороги, лишь иногда поглядывая по сторонам в надежде увидеть что-то знакомое. Вдруг с ветки дерева сорвался ворон, его карканье прозвучало, как страшный крик. Мое сердце замерло в груди, и в этот момент я увидела его – мужской силуэт, окутанный тьмой, без лица, без каких-либо признаков жизни. Внутри меня зародился панический страх, инстинкт кричал бежать, но ноги словно приросли к земле. Я не могла двинуться, лишь смотрела на него, на его безликое существо. Мое тело, будто повинуясь какой-то неведомой силе, само по себе рванулось к нему. Я бежала, спотыкаясь о корни деревьев, не замечая препятствий на пути. Место, где он стоял, стало возвышаться, превратившись в небольшой холм, но даже это не остановило меня. Я взбиралась на него, царапая руки о кору деревьев, терпя странную боль, но, не останавливаясь ни на секунду. Достигнув вершины холма, я оказалась перед ним. Хотела коснуться его, но он отстранил меня, ударив по руке, и она на миг растворилась в воздухе. Затем он резко схватил эту же руку, которая снова была на месте, и притянул меня к себе. Я не могла видеть его лица, не могла разглядеть никаких эмоций, но я четко чувствовала его злость, гнев, который окутывал его с ног до головы. Я смотрела на него с мольбой в глазах, но он не отпускал меня. Его пальцы, сильные и холодные, сжимали мое запястье. Я знала, что он способен причинить мне боль, но все равно шепнула ему, голосом, полным отчаяния: «Сделай, то, что должен».

Глава 4

Ночь уже близилась к полуночи. Тень от лампы ночника, плясала на стенах, создавая причудливые узоры. Я лежала в постели, укутанная в одеяло, и бессмысленно листала ленту в смартфоне. Мое внимание приковывали академические видео, где я была главным героем, а комментарии, сопровождавшие их, были полны яда и смеха. Я не впервые просматривала этот поток злобы. В который раз возвращалась к ним, и снова перечитывала каждое слово. Не могла понять, зачем я это делаю, зачем вновь и вновь мучаю себя, зачем даю им власть над собой. Неужели просто боюсь забыть эту боль, этот укол ненависти, что они мне вводят, как наркотик?

Я чувствовала, как во мне закипает гнев. Жажда мести заливала меня, топя в себе остатки рассудка. В воображении уже разыгрывала сцену возмездия, где я стою над ними, над этими жалкими, ничтожными созданиями, и с наслаждением наблюдаю, как они унижаются и ползут к моим ногам, прося прощения. Но эти фантазии были лишь миражом, миражом, который я никогда не смогу осуществить.

Внезапно раздался стук в дверь.

— Ровена? Ты спишь? — спросил нежный, знакомый голос.

— Нет.

Дверь слегка приоткрылась, и в комнату вошла Юлай, одетая в свою любимую пижаму с авокадо. На ее лице светилась безмятежная улыбка, а глаза излучали теплый свет. Она посмотрела на пустое пространство на постели, и я поняла ее без слов, будто мы знали друг друга целую вечность, а не всего лишь несколько дней. Я кивнула, и Юлай ловко запрыгнула на кровать рядом со мной, завернувшись в одеяло. Я же, глубоко вздохнув, положила телефон на тумбочку.

— Возможно, это может показаться немного странным, но ты, Ровена Фростин, стала моей первой подругой за все девятнадцать лет. – Произнесла девушка, уставившись на картину, висевшую напротив кровати. – Даже если ты не воспринимаешь меня как подругу, для меня это не важно, ты все равно самая лучшая моя подруга, хоть наши пути и пересеклись в непростых условиях.

— Я не отрицаю, что обстоятельства действительно не самые радужные. – Я внимательно наблюдаю за ней, и она даже не решается взглянуть в мою сторону, показывая свою стеснительность, а не болтливость. – Но ты тоже для меня первая и лучшая подруга, Юлай Браун, хотя мы знаем друг друга совсем недолго.

— Спасибо, что пришла в мою жизнь! – Юлай внезапно обняла меня, и я растерялась. – Мне так не хватало общения! Сестра приходит редко, родители еще реже, я чувствую себя одинокой. Но теперь у меня есть ты, Ровена! Спасибо тебе.

— И я тебе благодарна. – Ответила я, обняв ее в ответ.

— «Нашлись два несчастных создания!» — весело рассмеялся Фабиан в моей голове.

— Заткнись! — прошипела я.

— Снова Фабиан? — оторвалась от объятий девушка, и я кивнула. — Что он на этот раз болтает?

— Ничего важного, что стоило бы слушать кому-то, кроме меня.

— Ты его слышишь, ощущаешь его… — Юлай устроилась поудобнее на кровати. — Так какой же он, Фабиан? Как ты можешь его охарактеризовать?

— Есть ли вопрос попроще? – улыбнулась я. – Хотя.… У меня есть точное определение для этого Проклятья! Он самовлюбленный моральный урод! Сейчас он смеется над нами, потому что мы одиноки, разрабатывает коварные замыслы, из-за которых я больше страдаю, чем становлюсь сильнее, а при любых опасных обстоятельствах может забрать мои силы и выйти из меня. Он не думает о чувствах других, использует всех ради собственной выгоды, постоянно лжет и недоговаривает. Как назвать такого, как он? Сволочь! Проклятье! Я его ненавижу. Хочу избавиться от него любыми способами, только не через смерть.

— Завтра будет бунт, возможно, тогда тебе удастся изгнать Фабиана из себя, – пыталась приободрить меня подруга и я очень хотела верить в ее слова.

День Х наступил.

С самого утра, с замиранием сердца, я наблюдала, как Юлай спешит в академию «Виши». Я знала, что это решающий день, день, когда я должна была совершить нечто, что изменит мою жизнь, и, возможно, жизнь многих других. Я решила действовать в полдень, когда коридоры академии заполнялись голодными студентами, спешащими на обед.

В зеркале я видела отражение своей решимости. Черные джинсы, водолазка с высоким воротом и поверх нее худи — я скрывала себя, скрывала свой страх под этой черной оболочкой. Капюшон на голове, скрывающий волосы и пол лица, делал меня неразличимой.

Буквально через двадцать минут я оказалась перед парадным входом в академию, устремив взгляд на её вывеску с огромными белыми буквами, ярко выделяющимися на фоне красного кирпича. В руке я сжимала ручку рупора, ощущая, как до начала обеденной перемены остаётся ровно полторы минуты. Мои нервы были натянуты как струна. Я знала, что звонки в академии подаются с точностью до минуты. Толкнув свободной рукой тяжёлую дверь, я шагнула внутрь, на входе никогда не было ни охраны, ни других свидетелей. В ином случае, у них было бы ко мне много вопросов.

Сделав еще несколько шагов, я оказалась в главном коридоре, пустом и безмолвном, где не слышно ни одного звука. Считая оставшиеся тридцать секунд до того, как студенты вырвутся из своих кабинетов в сторону столовой, я наполнила легкие свежим воздухом и медленно выдохнула его, предвкушая момент, который должен вот-вот настать. Поднеся ко рту рупор, я готовилась к своему представлению, чувствуя, как волнение нарастает.

— «Дай мне сегодня насытиться твоей силой вдоволь, Фрости Ро». — Шептал Фабиан в моем сознании. – «Не подведи меня».

Я начинаю свой отсчет.

— 1… — голос в громкоговорителе звучал уверенно. — 2… — я ощущала, как постепенно студенты выходят в коридор. — 3… — внезапный звонок разнесся по всему зданию, сообщая о завершении занятия. — Уважаемые и не очень студенты академии «Виши»! — начала я говорить, повышая громкость, чтобы меня услышали все. — Полагаю, большинство из вас знает меня как очередную жертву «Закона выживания»! — студенты остановились в коридоре, заполнив его и уставившись на меня. — Но у меня есть имя! Я Ровена Фростин! — закричала я, не тихим шепотом, а громким голосом, который должен был донестись до всех. — И поверьте, ваше преследование порядком мне надоело. Да что там, не только мне! Я уверена, среди вас есть те, кто тоже хочет положить конец этому буллингу. И мне приятно сообщить… — на моих губах появилась уверенная улыбка. — С этим я покончу! С этим мы покончим вместе! Если только объединимся!

Глава 5

Прошло два дня с тех пор, как бунт в академии «Виши» перевернул всё с ног на голову. Атмосфера в стенах академии, которая ещё вчера была пропитана буллингом и ужасом, сейчас дышала свободой и облегчением. Директора Нестора Коллинза уволили с позором. Его карьера в образовании была закончена, и он, возможно, будет помнить «Виши» не как место, где он вершил свою волю, а как точку, где всё рухнуло, благодаря мне, хотя ему даже еще повезло, что его не посадили за решетку. Родители, подписавшие договор о полном бесправии своих детей, оказались втянуты в скандал. Им пришлось не только оплатить крупный штраф, но и публично извиниться перед студентами, признавая свою вину. Преподаватели и персонал академии, молча наблюдавшие за происходящим, также не избежали ответственности. Они были вынуждены выплатить штраф за свою пассивность, за то, что позволили страданиям детей продолжаться, вместо того, чтобы обратиться к властям. Их молчание, как выяснилось, не защитило их от правосудия.

Я, освобожденная от страха и унижений, ощущала себя новым человеком. Наконец-то я могла свободно ходить по коридорам, не оглядываясь, не боясь наткнуться на злобный взгляд или услышать оскорбление. И всё же, некоторые студенты, не веря в перемены, продолжали держаться от меня подальше. Их страх был понятен — они помнили о том, что произошло, и боялись моего гнева отмщения. Но у меня не было никаких желаний мстить им. Я была измучена, изранена, но я не хотела, чтобы злость стала моим спутником.

Сейчас меня интересовало другое — наслаждаться каждым мгновением вновь обретенной свободы. Я мечтала о спокойных днях, о том, чтобы проводить время с новой подругой, без опасений. Я хотела вновь почувствовать себя счастливой и забыть о том кошмаре, который пришлось пережить.

— Смотри! Смотри! — весело вертела передо мной плакат с каким-то фильмом Юлай, пока мы шли домой после академии. — Давай зайдем на дневной сеанс завтра! Пожалуйста! — Меня так забавляло, что она вела себя как ребенок, хотя была старше меня.

— Завтра не смогу, — произнесла я, извинившись. — Я поеду к маме в гости.

— О… — удивилась подруга. — Ты не говорила. — Я заметила, как она нахмурилась. — Ты мало рассказываешь о своих родителях.

— Просто там не о чем говорить, — покачала я головой. — Мама меня ненавидит, а папу я даже не знаю.

— Почему она не любит тебя? — с недоумением посмотрела на меня Юлай.

— Согласно ее словам, отец ушел из семьи, из-за того что я родилась девочкой, а не мальчиком. Мама сильно разозлилась и обиделась на него, поэтому стала презирать нас вместе. Она говорит, что мы с папой похожи, и из-за этого мы оба недостойны ее внимания.

— Какой ужас, — откликнулась подруга на мой рассказ. — Меня мои немного любят, хоть и дистанция между нами выражается в деньгах. – Я усмехнулась. – Но зачем тебе к маме?

— Хочу признаться ей в своей любви.

Солнечные лучи уже полным ходом освещали город, когда я, с чувством тревоги и предвкушения, выходила из дома. Мама жила в центре, в роскошной многоэтажке, которая возвышалась над городом, как неприступная крепость. Добираться туда на общественном транспорте было мучительно долго – три пересадки, толпы людей, шум и духота. Такси стало единственным разумным решением, несмотря на то, что я не могла позволить себе такие траты.

Через полчаса я уже стояла перед высоченной тридцатиэтажкой, утопающей в искусственной зелени. Кругом стояли машины, и люди неспешно шествовали мимо, бросая на меня косые взгляды, полные скрытого снобизма. Они сразу могли распознать, что мой кошелек не может сравниться с их собственным богатством. Однако моя мать, обладая значительными средствами, избегает делиться ими даже с собственной дочерью, высылая лишь пару копеек в месяц.

Мне повезло запомнить пароль от домофона, и поэтому не пришлось звонить маме, которая, несомненно, не открыла бы мне дверь, а, возможно, и вызвала бы полицию, сочтя всё это за неуместное вторжение.

Словно пробираясь в тайное убежище, я вступила в позолоченный лифт, зеркальные стены которого отражали мое нервное состояние. Я внимательно изучала свою отражение, мысленно подбадривая себя и готовясь к неизвестности. Лифт плавно поднялся на двадцать пятый этаж, открывая дверь в коридор, освещенный сверкающими люстрами, которые как будто падали с потолка, заставляя всё вокруг сиять. Двери квартир, расположенные с двух сторон коридора, были облицованы деревом и отличались вычурными ручками. Я медленно прошла в конец коридора, остановившись перед дверью с номерком «254», над которым красовалась серебряная пластина с дверным звонком. Я нажала на кнопку и с тревогой ждала ответ. Тишина. Я снова нажала на кнопку, но ответа так и не было. За дверью не было ни одного звука, ни шума, ни шепота.

— Ее нет дома. – Шёпотом бормотала я себе под нос. – Значит не судьба.

— «Ты думаешь, я совсем идиот?» — Грозно прошипел Фабиан. – «Я же знаю, что ты знаешь, где лежит запасной ключ от квартиры».

— Откуда!? – Рыкнула я.

— «Открывай дверь!»

Сделав глубокий вдох, я направилась к противоположному концу коридора, где в углу был установлен огнетушитель. Встав на колени, я просунула руку между стенкой и его корпусом, нащупала холодный металл. Мой пальцы коснулись чего-то твердого, и, вытащив предмет, я обнаружила в своей ладони ключ, с помощью которого я пошла, открывать дверь в квартиру.

Переступив порог, я вновь оказалась в знакомом месте. С того момента, как я в последний раз находилась здесь, ничего не изменилось. Трёхкомнатная квартира, оформленная в минималистическом стиле, словно остановилась во времени. Белый ламинат, гладкий и скользкий, отталкивал меня своей чистотой. Не снимая кроссовки, я ступила на пол, оставляя лёгкие, пыльные следы — единственное свидетельство моего присутствия. Кухня встретила меня привычным холодом. За время пути сюда я успела проголодаться. Решив порадовать себя, пока есть возможность, и подождать маму, я достала из шкафчика два ломтя нарезанного батона, а из переполненного холодильника — красную рыбу и спелое авокадо. Аромат свежесваренного кофе наполнял квартиру. Я запустила кофемашину, выбрав любимый «американо». Пока кофе готовился, я быстро приготовила два бутерброда, положив на каждый ломтик батона тонкий кусочек рыбы и несколько ломтиков авокадо. Первый глоток кофе был горячим и бодрящим. Я с удовольствием откусила от бутерброда, наслаждаясь нежным вкусом рыбы и кремовой текстурой авокадо.