Проклятье двух ведьм

Глава 1. Утро, которое не предвещало беды

Раннее летнее утро было самым обманчивым временем суток. Оно шептало о безмятежности, о свежести, о том, что весь мир только твой и весь день впереди — длинный и солнечный. Но это была ложь. Город, как голодный зверь, только притворялся спящим. Кира знала это. Она стояла у окна своей маленькой квартиры, вжимая в ладонь теплую чашку с кофе, и наблюдала, как первые лучи солнца цепляются за шпили бизнес-центров. Сегодня этот зверь собирался проверить ее на прочность.

Она сделала последний глоток, поставила чашку в раковину и критически оглядела свое отражение в темном стекле духовки. Прямой светло-серый костюм, бежевая блузка, не допускающая и намека на вульгарность, туфли-лодочки на каблуке, который был достаточно высок, чтобы говорить о статусе, и достаточно устойчив, чтобы можно было бежать, если придется. Пепельные волосы были убраны в тугой, идеально гладкий пучок - никаких легкомысленных локонов. Макияж - безупречный щит: тональный крем, скрывающий следы бессонной ночи, стрелки, подчеркивающие взгляд, и нейтральная помада. Она выглядела как женщина, с которой нельзя спорить. Именно такое впечатление ей и нужно было произвести.

Потому что сегодняшняя встреча в ресторане «Орхидея» была не переговорами, а войной. Войной за чужое счастье, за свою репутацию и за возможность заплатить за эту самую квартиру в следующем месяце.

Выйдя на улицу, ее обдало волной влажного, еще прохладного воздуха. Город постепенно оживал. Из открытых окон машин доносились новости, курьеры на мопедах лихо объезжали пробки, спешащие офисные работники смотрели в экраны телефонов, не замечая, как солнце начинает припекать им затылки. Никто не смотрел на небо, где на самом краю горизонта, над гладью реки, уже клубились тяжелые, плотные тучи. Предвестники грозы. Кира мысленно ускорила шаг. Промокнуть - это было бы концом. Концом ее безупречного образа, концом остатков уверенности и, возможно, началом простуды, которая была сейчас непозволительной роскошью.

Ее мысли вертелись вокруг вчерашнего разговора с администратором «Орхидеи», Юлией Михайловной. Голос у той был ровным, холодным, как лед в коктейле, и таким же беспощадным. «Мы приносим свои извинения, Кира Сергеевна, но произошла досадная накладка. Ваша бронь на субботу снимается. Зал занят другим мероприятием». Никаких объяснений, никаких альтернатив. Просто факт, брошенный ей в лицо.

А ведь все было идеально. Молодая пара, Алена и Марк, были влюблены до беспамятства и доверяли Кире во всем. Они мечтали о свадьбе именно в «Орхидее» - с его панорамными окнами на набережную, с его безупречной кухней и аура изысканности. Кира месяц вела переговоры, согласовывала меню, декор, все мелочи. И вот, за неделю до торжества - такой удар под дых.

«Другой клиент». Эта фраза жгла изнутри. Наверняка кто-то более влиятельный, более богатый. Кто-то, кто смог заплатить больше. Справедливость? Ее не существовало в мире свадебного бизнеса. Здесь правили деньги и связи.

Резкий порыв ветра, неожиданно сильный, вырвался из-за угла и с яростью набросился на нее. Идеальный пучок пошатнулся, и несколько прядей пепельных волос вырвались на свободу, хлестнув ее по щеке. Кира с досадой попыталась убрать их, но ветер был сильнее. Придется идти так. Некогда. Эта Юлия Михайловна, настоящий церемониймейстер ада, назначила встречу на восемь утра - время, когда ресторан такого уровня обычно глухо спит, а его сотрудники лишь готовятся к новому дню. Это было унизительно. Намек был прямой ваша проблема - не проблема, мы уделим вам минуту, пока настоящие гости не проснулись.

Само здание «Орхидеи» возникло перед ней как мираж - строгое, стеклянное, отражающее хмуреющее небо. Оно внушало трепет. Кира, сделав глубокий вдох, расправила плечи и с силой толкнула тяжелую стеклянную дверь.

Контраст был оглушительным. Снаружи - городской гул, ветер, запах бензина. Внутри - гробовая тишина, прохлада, пахнущая дорогим парфюмом, половой полировкой и свежими цветами. Зал тонул в полумраке, лишь кое-где включались точечные светильники, выхватывая из тьмы столики, накрытые белоснежными скатертями, и изящные стулья с гнутыми ножками.

И посреди этого безмолвного великолепия, как страж порога, стояла она. Юлия Михайловна. Женщина лет сорока, в безупречно сидящем темно-синем платье фасона «футляр». Ее каштановые волосы были убраны с такой же безупречной строгостью, как и у Киры, но если пучок Киры был символом собранности, то ее тугой пучок казался каской. Лицо - маска. Минимум косметики, ровно столько, чтобы подчеркнуть черты и скрыть эмоции. Ни дружелюбия, ни неприязни. Пустота.

— Доброе утро, — голос Киры прозвучал громче, чем она хотела, нарушая торжественную тишину зала. — Я Кира Сергеевна. По поводу вчерашней отмены бронирования.

Женщина медленно подняла на нее взгляд. Ее глаза, холодные и светло-карие, обвели Киру с ног до головы, оценивающе, без тени интереса.

— Да, я помню, — ее голос был ровным, без вибрации. Он не звучал — он висел в воздухе, как ледяная сосулька. — Кира Сергеевна. Доброе утро.

В ее интонации не было ни капли приветствия. Это была констатация факта.

— Я хотела бы понять, что произошло, — продолжила Кира, заставляя себя улыбаться. Улыбка вышла натянутой, почти гримасой. — Мы же все согласовали. Подписали предварительный договор. Внесли предоплату.

Юлия Михайловна сложила руки перед собой на стойке. Длинные, тонкие пальцы, без единого кольца.

— К сожалению, наши сотрудники допустили техническую ошибку. На вашу дату зал уже был забронирован. Другим клиентом. Мы приносим свои глубочайшие извинения за доставленные неудобства. Процедура возврата предоплаты уже запущена и займет от трех до пяти рабочих дней.

Глава 2. О этот дивный новый мир

*Кира*

Просыпаться не хотелось. Если быть уж до конца честной, то глаза было крайне трудно приоткрыть. Веки будто налились свинцом, а всё тело ломило, словно на него действительно обрушился весь вес атмосферы и приплюсовал к земле. Но сознание, упрямое и настойчивое, уже пробивалось сквозь вату небытия, заставляя вспомнить. Вспомнить дождь, визг тормозов, ослепительный свет фар и короткий полет, закончившийся жестким ударом о мокрый асфальт. Мысли текли медленно, густо, как патока, но страх за свою жизнь - острый и животный - заставил меня сделать усилие и наконец открыть глаза.

Яркий, ровный, безжалостный свет обжег сетчатку. Я зажмурилась, снова открыла, моргая, пока глаза не привыкли. И то, что я увидела, ни грамма не успокоило. Я была не в больнице. Не в своей квартире. Даже не на улице. Я лежала на полу в… в комнате? Сложно было назвать это комнатой. Это было белое, бесконечное пространство. Стен не было видно, они растворялись в этом странном, исходящем ото всюду свете. Не было ни окон, ни дверей, ни мебели. Не было даже теней. Ощущение было таким, будто я оказалась внутри гигантского, стерильного листа бумаги.

С трудом я поднялась на ноги. На мне были все те же вещи: светлые брюки, белая блузка, туфли на каблуке - мой доспех для битвы с администрацией «Орхидеи». На блузке не было ни пятен, ни следов от дождя. Все было сухим и чистым, будто только из химчистки.

На удивление, паника не накатывала. Вообще, я не испытывала почти никаких эмоций — лишь легкое, фоновое недоумение. Мой рациональный ум тут же предложил самое логичное объяснение: сон. Странный, гиперреалистичный, но сон. Второй вариант - что я мертва - я отбросила как маловероятный и крайне непродуктивный. Первый все же был куда предпочтительнее.

Оглядевшись еще раз, я не обнаружила ровным счетом ничего, что могло бы стать точкой отсчета, ориентиром. М-да, весело.

— Хей! Тут кто-нибудь есть? — мой голос прозвучал глухо, без эха, и тут же растворился в белой пустоте. Очень странный сон. Уж могло бы что-нибудь поинтереснее присниться.

— Привет, — раздался голос прямо за моей спиной.

Я вздрогнула и резко обернулась. И обомлела. Передо мной стояла я. Точная моя копия, только… моложе. Лет шестнадцати. Те же пепельные волосы, чуть растрепанные, большие зеленые глаза, в которых читалась смесь страха и решимости, тот же маленький нос. Но кожа была бледнее, а во всей ее фигуре чувствовалась какая-то угловатость, незавершенность.

— Что за?.. — я не нашла слов.

— Как тебя зовут? — девушка старалась вести себя спокойно и уверенно, но какая-то дерганность проскальзывала в ее жестах, в быстром взгляде, который она бросила за плечо.

— Кира, а ты?

— Меня зовут Фрида. Точнее, тебя теперь зовут Фрида.

Я уставилась на нее, пытаясь понять, какой именно участок моего мозга генерирует этот бред. Что за чушь она несет?

— У нас мало времени, — ее голос зазвучал быстрее. — Дай мне руку, я передам тебе Силу, и мы поменяемся местами.

— Что за бред ты несёшь? Какую Силу? Сумасшедшая! Так, ну-ка, сгинь из моего сна. Давай, давай, кыш отсюда!

— У меня нет времени! — она почти крикнула, и в ее глазах мелькнул настоящий ужас. — Колдуны, скорее всего, уже над телом стоят, до этого то на пятки наступали, а теперь уж что…

— С тобой всё хорошо? Какие колдуны?

Фрида ничего не ответила. Вместо этого она резко, с неожиданной силой схватила меня за запястье. Ее пальцы были ледяными. В тот же миг от точки соприкосновения по моей руке вверх, к плечу, а затем разливаясь по всему телу, хлынули потоки ослепительного белого света. Они выглядели как живые, извивающиеся ленты, и они причиняли боль. Острую, выворачивающую, будто мои вены наполняли не кровь, а расплавленный свинец. Вот теперь я сильно сомневалась в том, что это сон. От снов так не больно.

— Запоминай! — ее голос пробивался сквозь нарастающий гул в ушах. — Как только очнешься, собираешь свечи и все, что лежит рядом, и бежишь! Колдуны рядом! Я… — тут ее голос дрогнул, и она посмотрела на меня с такой бездонной печалью, что у меня сжалось сердце. — Я правда прошу прощения. Ты старше, мы не совсем подходим для этого ритуала, но у меня не было выбора! Они бы поймали меня, а у меня нет сил бороться с ними. Ты куда лучше подходишь для этого мира! Чтобы… чтобы было легче, я постараюсь сделать все, чтобы память осталась в теле. Тебе будет легче во всем разобраться, если у тебя будет моя память.

— Прекрати все это! Слышишь меня? Я не хочу отдавать тебе свое тело!!! — закричала я, пытаясь вырваться, но ее хватка была железной, а световые ленты опутывали меня все плотнее, проникая внутрь.

— Уже ничего не поменять. Кира, запомни: теперь тебя зовут Фрида, тебе 19 лет, и ты ведьма! И… И если ты захочешь все вернуть и провести такой же ритуал, у тебя ничего не получится. Я… Я запечатаю души в телах. Или в загробный мир, или никуда из тела.

Гул нарастал, заполняя собой все пространство, сливаясь с бешеным стуком крови в висках. Боль стала невыносимой, и я почувствовала, как мое сознание начинает уплывать.

— Прости, — это было последнее, что я услышала, прежде чем спасительная темнота снова забрала меня в свои объятия.

Глава 3

*Кира*

На этот раз я пришла в себя резко, с судорожным вздохом, втягивая воздух так, будто не дышала несколько минут. Легкие горели. Стоп. Почему я чувствую запах хвои и влажной земли? Почему над головой не белый потолок, а темное небо, усеянное звездами?

Я резко села. Сердце бешено колотилось. Сидела я в центре большого круга, начерченного на земле заостренной палкой. Внутри круга была сложная пентаграмма, а по ее краям стояли догорающие свечи и лежали пучки каких-то засушенных трав. Вокруг - густой, темный лес. И тишина. Какая-то неправильная, гнетущая тишина. Даже птицы не пели…

Мысли понеслись вихрем. Фрида. Ритуал. Колдуны. «Собирай свечи и беги». Черт! Рядом со мной лежала сумка, похожая на холщовый рюкзак. Я схватила ее и начала сметать внутрь свечи и травы, движения были паническими, дрожащими.

Справа, в чаще, громко хрустнула ветка. Такого пронизывающего, животного страха я не испытывала еще никогда в жизни. Если это они… Если это колдуны, они сразу поймут, что это за пентаграмма. Поймут, что только что здесь был проведен обмен. И тогда поймать меня, беспомощную и ничего не понимающую, будет делом техники.

Что делать? Я не могу просто убежать, они увидят следы ритуала!

Сильно зажмурилась, пытаясь выдавить из себя хоть одну здравую мысль. Стереть пентаграмму? Не успею, земля сухая, не разровнять её так быстро. Сжечь? Огонь привлечет внимание быстрее любого знака. Отчаяние, холодное и липкое, подкатило к горлу. Я готова была расплакаться от собственного бессилия.

Открыв глаза, я увидела лес по-другому. Что-то в моем зрении поменялось. Теперь я видела не просто царапины на земле - контур пентаграммы горел призрачным серебристым светом, а три сложных знака внутри круга пылали так ярко, что больно было смотреть. Магическое зрение. Дар или проклятие Фриды? Неважно. Инстинкт подсказал, что это - решение моей проблемы!

Не раздумывая, резко провела подошвой туфли по светящейся линии окружности, разрывая энергетический контур. Затем, присев, ладонью смахнула сияющие знаки. Под пальцами будто лопались невидимые пузыри, и свечение погасло, оставив лишь обычные углубления в почве.

Пока это странное видение не исчезло, я бросила взгляд в сторону чащи, откуда донесся шум. И похолодела. Оттуда, из-за деревьев, сочилась тьма. Не просто тень, а живая, пульсирующая, плотная субстанция, которая, казалось, пожирала сам свет. Она нагоняла первобытный ужас, леденящий душу и парализующий волю. Это было нечто большее, чем просто человек.

Пока тот, кто скрывался во тьме, не вышел на поляну, я, сметя остатки свечей в рюкзак, рванула с места. Длинная льняная юбка до пола цеплялась за корни, едва не отправляя меня в очередной полет, но страх придавал сил. Я побежала в противоположную от этого кошмара сторону, не разбирая дороги.

Еще раз моргнув, я с облегчением обнаружила, что мир снова стал обычным. Никаких свечений, никакой фантасмагорической тьмы. Только густой, темный лес и я, бегущая в неизвестном направлении, слушая лишь стук собственного сердца и прерывистое дыхание.

После пятнадцати минут бега я уже задыхалась. В боку закололо так, будто воткнули нож. Легкие горели огнем. “О, боги. Похоже, Фрида совершенно не занималась спортом. Что это за тело такое?” Меня охватила волна горького возмущения. “Ну за что мне это грязное, не следящее за собой чудо? А если она зубы не чистила? Кариес, пародонтоз… Как тут вообще со стоматологией? В лучшем случае - щетка из лыка и древесный уголь! Ооо, боги! За что мое прекрасное, вылепленное годами йоги и спортзала тело теперь у нее?!”

Погруженная в эти яростные, отчаянные мысли, я совершенно не заметила темную фигуру, возникшую прямо на моем пути. Я врезалась в нее на полном ходу, ожидая, что мы сейчас вместе полетим на землю. Однако столкновение было мягким - он лишь слегка покачнулся, а его руки сомкнулись у меня на талии, ловко удерживая от падения. Я подняла голову и увидела наглую ухмылку на молодом лице.

— Я её поймал! — весело заголосило это «чудо», пока я, опершись на него руками, пыталась отдышаться.

Вот черт! Вся плачевность ситуации тут же обрушилась на меня с новой силой. Как так-то?! Я бежала от чего-то ужасного, а меня ловит этот… пацан! Боги, да ему лет шестнадцать, максимум! Я смотрела на его юное, пока еще безбородое лицо, на дерзкие глаза. Какой из него колдун, посягающий на мою жизнь? Да он ребёнок еще!!

Солнце уже давно скрылось, и на лес опустилась настоящая, непроглядная тьма. Даже лунный свет не пробивался сквозь плотный полог крон. А паренёк, не выпуская меня из цепких рук, повел меня куда-то вглубь леса. Я не сопротивлялась и не пыталась что-то спрашивать. Слишком много впечатлений за один вечер, мозг отказывался работать. Пусть думают, что я в ступоре или немая. Что странно - мне даже не связали руки. Глупость или самоуверенность? В любом случае, это оставляло призрачную надежду на побег.

После нескольких часов утомительной ходьбы по неровной, невидимой тропе, мы наконец вышли на поляну. В центре нее пылал костер, а вокруг сидели еще несколько таких же подростков. Неужели его окрик они даже здесь слышали? Почему меня тогда не поймали раньше? Я бежала достаточно шумно, задыхалась и кашляла…

— Шаир, я привёл девчонку! — мой сопровождающий толкнул меня в спину, направляя к костру.

Из группы у огня поднялся парень постарше, лет восемнадцати. Его взгляд был спокоен и тяжел. Он подошел ко мне вплотную, внимательно, почти бездушно глядя в глаза.

Глава 4

*Фридерика дер Роуз*

В лесу было темно, как в склепе, земля под ногами угадывалась лишь по косвенным признакам. Но по какому-то чуду, в одном направлении лунный свет тонкими серебристыми нитями пробивался сквозь листву, выхватывая из мрака едва заметную тропинку. Именно благодаря этому слабому, но спасительному ориентиру у меня получалось бежать, не расшибаясь о деревья.

Я не могла сказать, сколько бежала. Время потеряло смысл. Мной двигали лишь паника и животный страх быть схваченной. Ноги подкашивались, во рту стоял вкус крови от сбитого дыхания, но я не останавливалась.

Вынырнув на очередную поляну, я увидела спасение. Домик. Старенький, покосившийся, с замшелой крышей, но настоящий, человеческий дом! Сердце екнуло от надежды. Я прищурилась, активировав второе зрение, и увидела на стенах и дверях несколько ярко горящих, сложных знаков. Охранные чары? Молилась, чтобы это были именно они.

Я подбежала к двери и начала стучать, тяжело дыша, почти рыдая.

— Пожалуйста, пожалуйста! Откройте! Помогите!

Дверь с скрипом отворилась. В проеме, освещенном дрожащим светом свечи изнутри, стояла старушка. Но не добрая бабушка из сказки, а нечто иное. Ее взгляд был острым, пронзительным, почти сумасшедшим. Эммм, о боги, куда я опять вляпалась?

— Ведьмочка? — проскрипела она, и ее губы растянулись в беззубой ухмылке. — Хе-хе-хе… Ну наконец-то. Да еще какая сильная.

Ну все, мне точно конец. Ледяная волна прокатилась по спине. Это была не надежда, а ловушка.

— Эм, простите за беспокойство, я пожалуй пойду, — пролепетала я, пытаясь отступить.

Но отойти не удалось. Ее костлявая, удивительно сильная рука впилась в мое запястье мертвой хваткой. Указательный палец другой руки она резко ткнула мне в лоб. Боль была острой и короткой, как удар иглой.

— Ну нет, ведьмочка, я такую больше не дождусь.

И знакомый, беспощадный мрак снова накрыл меня с головой, унося прочь от страха, от надежды, от этого нового, дикого и непонятного мира...

Глава 5. Попытки приспособиться к новым обстоятельствам

*Кира*

Снова это знакомое, тягучее ощущение. Нежелание просыпаться, пронизывающая каждую клеточку усталость, будто я не отдыхала, а таскала мешки с цементом. Но на этот раз инстинкт самосохранения заставил сопротивляться этому состоянию. Пришлось просыпаться быстрее. Сквозь слипшиеся веки я снова увидела ту самую, до тошноты знакомую белую пустоту. Бесконечную, безликую комнату.

Однако на этот раз я была не одна. Прямо напротив, в позе, полной невозмутимого спокойствия, стояла девушка и внимательно, с легким любопытством разглядывала меня. Она была поразительной восточной красоты: идеально овальное лицо, миндалевидные глаза цвета темного шоколада, густые черные волосы, ниспадавшие волнами до самой талии. Ее фигура - те самые песочные часы - была подчеркнута простым, но элегантным платьем из плотной, дорогой на вид ткани. Увидеть в этом странном, пугающем мире такое утонченное, почти неземное существо, да еще и одетое вполне неплохо даже по меркам моего мира, было более чем неожиданно.

— Ну, привет, ведьмочка. Не узнала? — ее голос был низким, бархатным, и в нем звучала легкая насмешка.

Что?! Это та самая старуха? Мое лицо, должно быть, выдало полнейшее смятение, потому что девушка засмеялась. Ее смех был мелодичным, словно перезвон колокольчиков. С таким смехом ей только какой-нибудь принцессой быть, да принцев в свои сети заманивать

— Как?.. Как это так? — выдавила я, все еще не в силах поверить.

— Я тоже ведьма, детка. Я всегда молода. Только вот тело… — она сделала легкий, небрежный жест рукой, будто отмахиваясь от чего-то несущественного. — Я уже почти восемьсот лет живу в том доме на отшибе и жду подходящую сильную ведьмочку, чтобы передать ей потомственную Силу. Так что давай руку.

Ее рука с длинными изящными пальцами протянулась ко мне. Я дёрнулась назад, как от раскаленного железа.

— Эээ, нет, — голос мой прозвучал сипло. — Я не собираюсь брать на себя еще чьи-то проблемы. Так что держите свои Силы при себе.

Она не рассердилась. Напротив, ее губы тронула улыбка. Она медленно обвела взглядом белое пространство вокруг, и у меня возникло стойкое ощущение, что она видит нечто большее, чем просто пустоту.

— Это место… — произнесла она с театральной паузой, — отсюда нет выхода. Пока не произойдет обмен Силой.

Что ж, дважды наступать на одни и те же грабли -— это уже диагноз. Я с вызовом плюхнулась на пол прямо там, где стояла, скрестив ноги по-турецки.

— Ну и прекрасно. Посидим значит здесь.

— Ха-ха-ха! — ее смех снова заполнил пространство. — М-да, девчонка, конечно, была дурой, но она правильно сделала, что притащила тебя сюда. Это правда твой мир. И не только из-за того, что её Сила к тебе льнет, и скоро ты примешь мою. Есть ещё кое-что, что тебя здесь держит. Как же судьба любит над нами шутить. Грустно, что эти шутки не всегда нам понятны.

— Простите? Что Вы несёте? — я нахмурилась, чувствуя, как в груди зашевелилась тревога.

— Та девчонка, — ведьма мотнула головой в мою сторону, и я поняла, что она говорит о Фриде. Точнее, уже о Кире. Эти мысли заставили сердце сжаться от горькой обиды. — Она приходила ко мне, просила помощи. Магия была слишком сильной для нее. Она умирала. Если бы она не поменялась с тобой, то пойти к колдунам был бы ее единственный выход. Смерть шла за ней по пятам.

— Она была у Вас… и Вы не помогли… — в моем голосе прозвучало обвинение, которое я даже не пыталась скрыть.

— Ха! Сейчас я могу только передать свою Силу, а не помочь. Да и не было для нее другого выхода…

Какие у меня вообще варианты? Сидеть здесь вечно в компании этой странной особы - не самая заманчивая перспектива. Восемьсот лет… Определенно, долго она здесь находилась. Почему только не передала свою Силу кому-нибудь другому?

— Почему я? — спросила я, сдаваясь под грузом обстоятельств.

— Ты сильная девочка. И огонек в тебе горит, как в настоящей ведьме. Так что я хочу, чтобы моя Сила была только у истинной хозяйки, а не у каких-то там травниц, которые не могут за себя постоять.

— Дети? — поинтересовалась я, вспомнив юных «колдунов».

— Ха! У меня нет детей. Не до этого как-то было.

Я тяжело вздохнула, ощущая себя загнанной в угол.

— Ладно, фиг с Вами. Давайте Вашу силу. Все равно же не выпустите отсюда.

Ведьма тут же, с грацией кошки, подскочила ко мне, ее пальцы сомкнулись на моем запястье. И началось. То же самое, что и с Фридой, только в десятки раз болезненнее. Ощущение, будто в меня вливают не свет, а расплавленный металл. Гул в ушах нарастал практически мгновенно, грозя разорвать барабанные перепонки.

— Насчет колдунов не переживай, — ее голос пробивался сквозь нарастающий шум, будто из-под толстого слоя воды. — Я в состоянии даже после смерти защитить свой дом. Это моя родовая Сила. Поэтому мне пришлось принять тебя в род. Так что отныне тебя зовут Фридерика дер Роуз. Дом, в который ты пришла, теперь твой. Ты можешь находиться в нем сколько угодно, приходить и жить, брать все что нужно. Когда очнешься, иди в Академию магии. У тебя будет очень много Силы, тебе нужно научиться ее контролировать и сдерживать.

Она на секунду замолчала, и на ее лице промелькнула какая-то своя, далекая мысль, осветившая его легкой, почти нежной улыбкой.