Проклятые красотой

1-1

Свет, так много света. Он проходит насквозь, пронизывает тонкими лучиками, успокаивая, убаюкивая. Что происходит? Какая, в сущности, разница. Хоровод разноцветных частиц, будто радуга рассыпалась на огромное количество мелких сияющих кусочков. Умиротворение разливается по телу, посещая каждую отдельную клеточку, насыщая ее спокойствием и расслабленностью, растворяя, очищая даже мельчайшие частички. Вокруг нее в потоках этого волшебного света то и дело вспыхивали как маячки образы и видения незнакомых мест, людей, странных животных. Они двигались, чувствовали, проживали за этот краткий миг свои истории и уступали место все новым и новым.

Она сама растворилась в этом калейдоскопе, стала его частью, чутко реагируя на каждое его движение, сопереживая, сочувствуя, откликаясь. Все ее существо наполняло ощущение тепла, защищенности и абсолютного покоя. Она купалась в нем, нежилась как в теплом море, под шепот и вздохи волн.

Круговорот звуков и запахов и свет, очень много света. Он превратился в сплошной белый поток и поглотил все вокруг.

Она вздохнула, открыла глаза и уперлась взглядом в пустоту. Темнота вокруг была непроглядной, настолько черной и плотной, что ее, казалось, можно было резать ножом. Нехорошая такая, пугающая, злая тьма. В спину больно впивалась жесткая ледяная неровная поверхность. Тело задеревенело, замерзло и отказывалось повиноваться. Страшно болела шея и ныли руки. Медленно, очень медленно, преодолевая сопротивление, она пошевелила пальцами, пытаясь разогнать кровь. В них тут же впились сотни иголочек, заставив ее поморщиться. Каждое движение давалось с огромным трудом и болью. Откуда взялась эта темнота? Она что, ослепла? Страх потерять зрение был настолько силен, что ее обдало волной жара, позволив отчасти привести себя в более собранное состояние.

Обнаженное тело, затхлый ледяной воздух, странный неприятный запах. Это морг? Если да, то почему кости целы? Ведь все должно быть изломано, но пока что каких-то значимых поврежений вроде нет. И пространство вокруг слишком большое для стандартного металлического ящика. Что произошло?

Лена, кажется, так меня зовут. Лена? Да, точно. Мысли прыгали как шарики пинг-понга на оживленном матче. Их было много, но ни одна не могла задержаться надолго и дать хоть какое-то внятное объяснение происходящему.

Какое странное жуткое место.

Она неловко перевернулась на бок, села и слепо зашарила руками по полу. Онемевшие, замерзшие до потери чувствительности пальцы слабо разбирали окружающее. Гладкое, холодное, местами бугристое. В Правую руку попалось что-то мягкое, легкое, такое странно знакомое. Под второй обнаружился какой-то предмет, похожий то ли на маскарадную маску, то ли на статую. Лена несколько секунд бездумно сжимала его в руках, пока до нее не дошло…она сидит на людях, как минимум на двух мертвых застывших уже людях.

Шок пригвоздил ее к месту, заставив сердце замереть на миг, а потом помчаться вскачь. Ледяная волна ужаса накрыла ее от макушки до кончиков пальцев, заставляя оцепенеть на месте, обездвиживая и приковывая к месту. Легкие схватило судорогой, подавляя рвущийся наружу крик. Несколько мучительно долгих мгновений она сидела не в силах шевельнуться или вздохнуть, пораженная своей жуткой догадкой.

Нужно бежать – мысль молнией полыхнула в оцепеневшем мозгу. Не осознавая своих действий, на чистом инстинкте поползла на четвереньках, оскальзываясь на мертвых гладких телах, пока не уперлась лбом в стену. Не два, а гораздо, гораздо больше тел было на ее пути. Холодные, словно мраморные, обнаженные тела, и такие же твердые.

Поскуливая от ужаса, попыталась вжаться спиной в ледяную каменную кладку. Сколько же людей там было? От чего они умерли? Кто их убил? Или это было массовое захоронение после какой-то эпидемии? Но СМИ бы не обошли стороной такую тему,а она совершенно точно не видела ничего подобного в новостях. Холодильник охотников за органами? Или какого-то маньяка?

Бежать! Немедленно, неважно куда, лишь бы как можно дальше отсюда. Она начала лихорадочно шарить по стене в надежде найти выход, обдирая ладони об жесткие неотполированные камни. Чернота вокруг, приправленная мыслью о куче трупов, нехорошо дышала трупным - теперь она это поняла - запахом в спину, подстегивая поиски.

В голове царила мешанина испуганных мыслей: бежать! Где я? Помогите! Они точно мертвые? Особый ужас вызывали лица, к которым она то и дело прикасалась в поисках выхода. Мертвые холодные глаза, застывшие губы. Все время казалось, что вот сейчас одно неосторожное движение - и острый ноготь войдет в похожее на холодец стекловидное тело и труп, пробужденный таким непочтительным отношением, вцепится зубами в нарушительницу тишины.

Трясущимися руками она нащупала что-то похожее на дверную ручку. Есть! Не думая о том, что ее может кто-то услышать, она навалилась на нее всем весом. Жалобно и громко заскрипели несмазанные петли. По-прежнему на четвереньках она выбралась в другую комнату и привалилась к захлопнувшейся двери спиной.

В новом помещение было все так же темно и тихо. Тишина давила на уши, звенела в голове и стучала в висках, сердце то срывалось в бешеный галоп, то замирало на мгновение, ледяные иголочки ужаса неприятно покалывали кожу. Такое ощущение,что даже волосы поднялись дыбом, реагируя на происходящее.

Кто бы ни был тот или те, кто оставил в соседнем помещении кучу трупов, он вряд ли обрадуется тому, что один из мертвецов ожил и пытается убежать. Нужно вести себя как можно тише, не привлекать внимания, не звать на помощь и попытаться самостоятельно выбраться и вернуться домой, а там уже позвонить в полицию, рассказать про это жуткое место, пусть они разбираются, это их забота. Или наоборот, не звонить и забыть навсегда о том, что она здесь была. Неизвестно, кто устроил это все, но это мало похоже на безобидное хобби. Эти мысли слегка привели ее в чувство, и она попыталась подняться. Не сразу, но ей это удалось. Ноги дрожали так, что стоять без опоры было просто невозможно, саднили сбитые колени. Только теперь она поняла, насколько замерзла. Холод сковывал движения, кусал ледяными иголками кожу, проникал внутрь, мешал думать.

2-1

Тихий шорох, раздавшийся со стороны главной лестницы, вызвал отчетливое осознание того, что в коридоре она не одна. Кто-то или что-то двигалось в темноте в ее сторону. Все органы чувств и инстинкты разом закричали: беги!!!!!

Не раздумывая более, она рванула на себя ближайшую дверь и влетела в комнату. Лунный свет ярко освещал огромную старинную кровать с балдахином, столик и странной конструкции стул. Спрятаться было особо негде. В панике оглядевшись, она присела в уголок за кроватью, отчаянно надеясь, что этот кто-то пройдет мимо и не заметит ее.

Она не слышала шагов, но точно знала: что-то приближается. Неспешно и неотвратимо.

Волна липкого животного неконтролируемого ужаса охватила ее с ног до головы.

До нее донеслась волна сладковатой тошнотворной вони, такой густой, что, кажется, ее можно потрогать и даже подержать на ладонях, сложив их “лодочкой”. Вонь, обволакивающая тебя; пронизывающая, пробуждающая в тебе первобытные инстинкты смертельно испуганного зверя.

Что бы не испускало этот запах, оно стояло прямо за дверью. И оно точно знало, что она здесь.

Она задыхалась от вони и ужаса. Зажмурившись, ладонями изо всех сил зажала себе рот, боясь, что бешено колотящееся сердце сейчас через него просто выскочит.

-Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… - бездумно повторяла она про себя как молитву.

Что бы ни находилось за дверью, зайти внутрь оно не спешило, обдавая девушку волнами страха и вони. Внезапно давящее ощущение от присутствия ослабло и исчезло, остался только постепенно пропадающий запах.

Гниющая плоть, вот что так пахнет – как то некстати вспомнилась курица, однажды забытая на столе и неубранная вовремя в холодильник на целые выходные. Да, она тоже так воняла. Эта мысль немного отрезвила Лену.

Оставаться в комнате нельзя, как бы заманчиво это не казалось, в этот раз оно не вошло внутрь, но кто поручится,что в следующий будет так же? Оно ЗНАЛО, что она здесь, и это только вопрос времени, когда оно решится зайти в комнату. Закрыть дверь, подпереть ее чем-нибудь тяжелым и надеяться, что у чудища снаружи не хватит сил пробиться было бы глупо. Отголоски страшной вони, присутствовавшие в комнате, напоминали запах в жутком холодильнике, а значит, это воняющее нечто там бывало тоже и уж точно знает замок гораздо лучше случайной попаданки.

С другой стороны, выйти в коридор, где в любой момент можно встретить неизвестно кого или что, Лена не смогла бы себя заставить ни за что в жизни.

Оставалось только одно. На негнущихся ногах она подошла к окну. Стекло, решеток и ставней нет, открылось после легкого толчка.

Гмм, красиво, но высоковато. Ярко светила луна каким-то белым, чуть ли не флуоресцентным светом. Внизу отсвечивала гребнями стремительная река, впадающая в большое озеро . Стена замка уменьшала обзор, но Лена не сомневалась, что он стоит на горе или очень высоком холме. В резком свете луны камни под окном выглядели очень, очень неуютно. Сама комната, из окна которой выглядывала девушка, находилась примерно в середине выступающей, видимо, угловой башни. Дальше, до следующей такой же башни, шла сплошная каменная стена, на которую не взобралась бы даже кошка. Эта же башенка, видимо, из-за того, что стояла на обрыве над озером, была не такой гладкой, а значит, у нее был шанс попасть по ней на верхнюю стену. Должны же хотя бы там быть люди. Стражники какие, или дозорные. Главное, что они будут живыми и, возможно, смогут помочь выбраться.

Лена не была ни гимнасткой, ни альпинисткой. Так, пару лет назад немного походила на йогу, потом на фитнес, потом как-то не сложилось, в общем, особых спортивных подвигов она от себя не ждала. Если бы не мощный стимул в виде твари в темном коридоре, никогда бы на такое не решилась.

Девушка решительно забралась на подоконник. Чем дольше она будет здесь стоять, тем дальше за стену уйдет луна. Безумная авантюра по подъему по крепостной стене при свете превращалась в откровенное самоубийство в темноте.

Осторожно цепляясь за каждую шехороватость, за каждый уступ, она медленно продвигалась к своей цели.

Стена закончилась небольшим уступом, с трудом перемахнув через который она попала на верхний ярус с классическими бойницами по периметру всего замка. К тому времени луна уже стояла прямо в зените освещая все вокруг как мощный прожектор, и Лена смогла оглядеться.

Замок был огромен, черен и пуст. Под той стеной, по которой она сюда влезла, быстрая горная речка разливалась широким озером, тускло мерцавшим при свете луны. Только ее быстрый говорок, да задумчивый посвист ветра в пустых бойницах и разбавляли застывшую тишину. Сразу за озером высилась черная стена леса. Он обступал замок с трех видимых сторон, такой же молчаливый, таящий в себе угрозу, слабо похожий на привычные освещенные и облагороженные парки. Противоположную сторону закрывала собой высокая каменная башня, замок в замке, последний оплот защитников, мрачная и неприступная. Для того, чтобы осмотреть ее, нужно было пройти темную арку, на что Лена даже после долгих размышлений решиться так и не смогла.

Ни в одном из окон не теплился свет. Двор внутри крепостной стены тоже был пуст и тих. Не слышалось никаких звуков, типичных для места проживания людей и животных, ничего.

Лену охватило острое чувство одиночества и потерянности, такое сильное, что слезы полились по ее щекам. Есть хоть кто-нибудь живой в этом проклятом замке? Почему она здесь вообще оказалась, что происходит? Какая-то глупая жестокая сказка, какая-то несмешная шутка.

Она обессиленно опустилась на колени и тут же поняла, что она здесь больше не одна. Знакомое ощущение липкого ужаса, замешанное на невыносимой вони, стойкой даже перед свежим ночным ветерком, накатило на девушку. Под сводами той самой арки, сквозь которую она так и не решилась пройти, стояло ОНО.

Бежать было некуда. Внизу под стеной тускло и недружелюбно мерцали в свете белой луны острые камни, справа вдалеке высилась караульная башня, зияя черным провалом неизвестности на входе в нее. Слева…Слева в арке тоже что-то стояло, наводящее ужас, угрожающее и, безусловно, смертельно опасное.

3-1

Внимание! Данная глава содержит сцены, которые могут вас шокировать. Тем не менее, они очень важны для развития сюжета и понимания характера главной героини. А также напоминает, что чудовище - это не только про внешность. Спасибо

Утро навалилось на Лену ярким светом, шумом и грубым пинком по босой ноге от высокого усатого мужчины. Униформа с вышитым гербом в виде черной волчьей головы на красном фоне была явно старой и обтрепалась на рукавах. Зато тяжеленная алебарда в его руках угрожающе сияла остро заточенным краем.

- Творпл? - голос у него под стать внешности. Усталый и в целом какой-то поношенный.

- Что?

- Творпл? Игг аркет теренил?

- Извините, я не понимаю вас. Вы говорите по-русски? Do you speak english? Нет?

- Верраг, кинтара! - рука в тяжелой перчатке грубо схватила Лену за плечо, заставив подняться. - Кинтарра, терка!

- Ухожу, ухожу, - кажется, примирительный жест руками и вежливый тон слегка успокоили стражника. Алебарду он опустил, но продолжил подозрительно смотреть в спину спускавшейся по крутой лестнице девушки.

Вчерашнее тихое мертвое место было не узнать. Замок наполнился светом и шумом. Сновали люди, громко переговариваясь. В стойлах били копытами лошади. Ходил по кругу у центрального колодца маленький ослик с мешком на голове. Где-то в отдалении приветствовал новый день голосистый петух. Лаяли собаки, видимо, в ожидании завтрака. На нескольких башенках и по стене между бойницами позевывая прохаживались стражники в одинаковой форме. Вкусно пахло свежеиспеченным хлебом и жареным мясом. Где были все эти люди и животные ночью, когда единственной условно живой душой в этом оживленном месте было чудовище, воняющее смертью и разложившимися трупами?

Лена боком, стараясь никому не попадаться на глаза, спускалась по какой-то служебной лестнице для прислуги и охраны. Ковров здесь не стелили, перилами тоже не баловали. Голые камни обжигали холодом босые ноги, где-то в перспективе маячили все неприятные последствия ночного переохлаждения, гнусно ныл живот и ломило колени.

С каждым пролетом, уменьшающим расстояние до занятых своими делами незнакомцев, на девушку все сильнее накатывала паника. Замок шумел, говорил, жил. И среди всего этого Лена тщетно пыталась уловить хоть одно знакомое слово. Язык здешних жителей не был похож ни на один из известных ей. Кто все эти люди? Очевидно уже, что она попала в прошлое или какой-то другой мир, находящийся на этапе, сравнимым с нашим средневековьем. И, несмотря на описанный в книгах положительный опыт тысяч попаданок, в данном случае остро вставала еще и проблема языкового барьера. Попытка пообщаться может закончиться тюрьмой, дыбой или костром, если, конечно, здешние обитатели не придумали более интересных развлечений для нежданных гостей из других реальностей.

Лена забилась в уголок за конюшней, стараясь слиться со стеной. Высокая пирамида скошенной сухой травы немного согревала левый бок. Справа неровной вереницей вдоль глухой стены выстроились бочки для воды. Мальчишки лет четырнадцати или постарше, ворошившие сено и носившие на вилах навоз на грязную телегу косо посматривали в ее сторону, но пока молчали. Страшно хотелось есть. Живот подводило так, что он, казалось, доставал до позвоночника. Лена дрожащими руками сжимала его в напрасной попытке заглушить голодное громкое бурчание.

Один из служек с вилами наперевес заглянул в закуток где пряталась девушка.

- Извините, - решилась еще раз попробовать Лена. - Я нездешняя, очень хочу кушать, вы можете мне помочь?

- Творпл? - мальчишка удивленно уставился на нее, покрепче перехватил вилы и поднял их в защищающем жесте.

- О, хорошо, хорошо, я уже ухожу, - снова выставленные вперед открытые руки сработали как щит. Служка немного расслабился и посторонился, давая ей проход. В этот момент живот девушки, сведенный голодной судорогой, громко напомнил о себе. Мальчишка громко рассмеялся и сильно ткнул девушку в плечо держаком, отчего она с трудом удержалась на ногах.

- Эй! - и новый тычок, сильнее прежнего.

- Ау! Ада пеминта седека, нак макан, перутня менджерит! - и без перевода понятно, позвал друзей поглумиться толпой над нищей оборванкой. Еще трое сорванцов, до этого ловко орудовавших вилами, прибежали на зов и плотно закрыли собой возможный выход. Бить пока не били, но азарт загонщиков, поймавших в кольцо беззащитного обессиленного зверя уже сверкал в их глазах. Еще немного и в ход пойдут вилы. И хорошо, если деревянным концом.

Лена растерялась. Она всегда пасовала в таких ситуациях. И когда ее травили в школе, обзывая безотцовщиной и жестко таская за волосы за углом здания под хохот и улюлюканье. И в универе, куда она чудом поступила на бюджет на престижную специальность. И в магазине на кассе, где она работала последние два года, периодически отбиваясь от нападок покупателей и рыдая за кассой от почти беспросветного хамства. Ленка-красный-нос - обидное детское прозвище так некстати всплыло в памяти, лишив ее последних крох уверенности.

Сгорбившись по старой привычке, нервно сжимая руками полы плаща на груди молча пошла на смеющихся парней. Чтобы тут же получить новый тычок держаком в грудь. Удар был такой силы, что, не устояв, она упала на землю. Грязная тряпка, в прошлом именуемая плащом, высоко задралась, обнажив ноги и то, что повыше. Это вызвало бурный восторг в рядах ее мучителей.

От стыда и смущений Лене на миг стало нестерпимо жарко. Ей бы окрикнуть грозно, встать во весь рост, гордо раскрылив плечи и пойти королевой. Но она могла только беспомощно улыбаться сквозь жгучие слезы да стягивать и оправлять разметавшуюся ткань. Парням явно понравилось зрелище: не каждый день увидишь голую молодую девушку в средневековом замке, строго следящим за соблюдением внешних приличий.

Тщетно пыталась она прикрыться. Один угрожающе поднял вилы над головой, наставив на лицо девушки остро заточенные длинные зубья. Двое других подцепляли зубцами грязную ткань, оставляя в ней новые дыры, и разводили ее в стороны, несмотря на отчаянное сопротивление Лены. Их дыхание стало рваным и тяжелым, резкий запах пота ударил девушке в нос, несмотря на открытый воздух. Руками - пока! - не трогали. Четвертый служка, самый молодой, стоявший без дела, покраснел и слегка согнулся, прижав руки к животу. Остальные трое уже тоже были на грани. Темное, дикое появилось в глазах обычных в общем-то парней. Напряглись и сжались зубы, веселые улыбки превратились в звериный оскал. Лена, как зачарованный удавом кролик и не пыталась больше отбиваться, только беззвучно рыдала, закрыв глаза. Легкий прохладный сквознячок разворошил солому, вплел ее в волосы девушки, покрыл зябкими мурашками оголенную кожу.

4-1

Смертельная усталость захватила само ее существо. Зачем было убегать, задыхаясь от ужаса, сбивать до крови ноги об ледяные камни, обламывать ногти до мяса в безумном восхождении по крепостной стене над темной пропастью. И все это - подгоняемой в спину безграничным страхом. Зачем? Чтобы вернуться в исходную точку?

Плошка полетела на пол и разбилась, хлеб выпал и укатился в сторону. Лена закрыла лицо руками и затряслась в беззвучной истерике. Не было сил даже не слезы. Глухой рваный смех вырывался из ее груди. Хотелось выть в голос и рвать на себе волосы от отчаяния.

Впрочем, ты же этого хотела, не так ли? - внутренний голос, прорвавшийся сквозь внутреннюю панику, молниеносно отрезвил девушку.

Не здесь! Не так! Не …. - довести внутренний диалог до логического завершения она не успела. Послышались тяжелые шаги и в уголок к девушке заглянул мужчина. В неверном свете далекого пляшущего огня он казался просто огромным, как медведь или тролль. Здоровенный тесак, испачканный в красной тягучей жидкости лежал в его руке как влитой. Лена посмотрела в его темные глубоко посаженные глаза и забыла, как дышать. Отчетливо, словно ей уже доводилось это видеть, она представила, как он разделывает тела из подвала, пачкает в их крови свое страшное орудие и теперь пришел чтобы превратить в полуфабрикат и ее.

Тело отреагировало быстрее, чем мозг, сорвав ее с лавки, на которой она сидела, в сторону душегуба. Выставив перед собой руки, девушка с диким криком ринулась на мужчину, готовая задушить, порвать его на месте, убить или, как минимум, продать свою жизнь подороже.

Незнакомец, вопреки ожиданиям Лены, истошно завопил и отпрыгнул в сторону, спрятавшись за грубо сколоченным тяжелым деревянным столом, и даже не попробовал воспользоваться своим внушительным оружием. Девушка озадаченно остановилась. Мужчина, несмотря на свой устрашающий вид, выглядел едва ли не напуганнее нее. Он трогательно прижимал к груди свой тесак, видимо, забыв о том, что именно он держит.

Картинка была настолько неожиданная, что Лена замолчала. Мужик тоже затих и, разглядев, что у него в руках, вроде как покраснел и отложил орудие убиения и разрубления на стол. Оставив его, впрочем, в зоне досягаемости. Несостоявшиеся противники несколько секунд молча изучали друг друга, пока со стороны, откуда пришел мужчина, не послышались еще шаги. В этот раз женщина. Маленькая, кругленькая. Повариха - назвала для себя ее Лена. Она так горестно всплеснула руками, разглядев разбитую плошку, что девушке даже немного стало стыдно.

Женщина разразилась длинной тирадой, попеременно глядя то на осколки и разлившийся бульон, то на Лену, настороженно рассматривающую пришедших. Мужчина что-то ответил, показал на тесак, видимо, оправдывая испуг гостьи своим неожиданным появлением и угрожающим видом. Повариха сменила тон с недовольного на ласково-жалостливый и попыталась ободряюще погладить девушку по плечу. Лена отступила в сторону, не позволив себя коснуться. Угрозы в настоящий момент от этих людей она не чувствовала, как, впрочем, и желания тесно пообщаться. Хотелось есть. Хотелось спать. Хотелось домой, в привычную обстановку, к родным и знакомым людям. Заменить это все не смогло бы даже самое ободряющее объятие от совершенно незнакомого человека.

Рука поварихи повисела несколько секунд в воздухе. Смутившись, она спрятала ее под передник и снова о чем-то заговорила с мужчиной. Он взял со стола свой тесак и, немного помявшись и вроде как прощаясь, пошел в сторону кухни. Женщина задержалась. Слов было не разобрать, но она явно уговаривала Лену остаться и чего-то подождать. Девушка неуверенно согласно кивнула, решив про себя в случае чего попытаться сбежать маршрутом прошлой ночи. Повариха ушла, еще раз напоследок повторив свои успокаивающие жесты и просьбы ласковым голосом.

Лена смогла оглядеться. Уголок, в котором она пришла в себя - столовая - или как она там называется? - для прислуги. Низкий сводчатый потолок, головой не зацепишься, но и не основное здание. Грубовато сколоченные деревянные столы, длинные лавки. Большая часть столовой была отделена от рабочего помещения стеной, и тут царил густой сумрак. Вторая половина комнаты довольно ярко освещалась очагами из основной кухни. Лена стояла в самом дальнем и темном углу столовой. У нее не было воспоминаний о том как она попала сюда. Видимо, ее провожатая решила, что после пережитого ей потребуется покой, за что девушка была ей сейчас очень благодарна.

Явился мальчик-поваренок с метлой и подобием совка и принялся выметать осколки плошки, попутно во все глаза разглядывая Лену. Несмотря на то, что он был гораздо младше ее недавних мучителей и вообще не выглядел опасным, она вжалась в стену, пока он не приблизился настолько, что ей пришлось выйти из своего закутка, чтобы избежать контакта. Она мышкой проскользнула до угла стены, разделяющей помещения и осторожно выглянула. На кухне было не так уж много народа, всего около десятка человек. Мужчина в белом, видно, главный повар, покрикивал на остальных работников. Вкусные запахи, дразнившие нос, заставили девушку пожалеть о разлившемся бульоне, который сейчас не слишком старательно сметал поваренок.

Взгляд уперся в дверь в дальнем конце кухни и тело снова покрыли мурашки, несмотря на жар от очагов. Дверь как дверь. Обычная. Видно, что тяжелая и старая, обитая железом, с навесным большим замком. Вот только то, что было за ней, обычным назвать не получалось. Она никак не могла оторвать от нее взгляд, запоминая каждый гвоздик, каждую трещину. Почему-то ей казалось это невероятно важным. Как вещественное доказательство того, что за ней, там, внизу, в подвале действительно была масса обнаженных мертвых тел. Ведь все, кого она видела до этого, включая работников кухни, занятых ежедневными обязанностями, не могли же вести себя так беспечно, так обыденно, зная, что находится в подвале?

5-1

Лена как завороженная уставилась на мужчину, позабыв даже про боль в запястье. Речь! Понятная человеческая речь! Пусть и звучит странно, и явно обращена к кому-то другому, но такая долгожданная и буквально согревающая. Меньше суток понадобилось девушке чтобы соскучиться по нормальному общению с себе подобными, хотя она до этого всегда считала себя скорее замкнутой.
- Ты кто, говорю? Аннеке? - он резко и сильно потянул ее руку на себя, от чего Лена едва не упала ему на грудь. - Ты меня понимаешь?

- Ай! - едва не вывернул плечо. - Пусти, мне больно! - от неожиданности забыла о собственном зароке притворяться немой.

Мужчина немного ослабил хватку, но извиняться не спешил. Он так пристально вглядывался в лицо девушки, что, кажется, забыл моргать. Тревога в его глазах сменилась страхом и отчаянием.

- Аннеке? - без надежды на успех, без веры, как покойника. Последняя попытка вернуть безвозвратно ушедшее.

- Аннеке? - шепотом, на грани слышимости. Имя как последний выдох отлетающей души.

- Вы обознались, - жестко, как смогла. Без особого труда высвободила руку из ослабевших пальцев и, подавив поднимающуюся в груди волну едкой горечи, пошла прочь. Есть ли ей дело до этого странного незнакомца и девушки, которую тот так отчаянно ищет и ждет? Нет. В ее положении следовало позаботиться в первую очередь о себе. Было нестерпимо жаль оставлять того единственного человека, который за этот страшный бесконечно долгий день понял ее. Хотя бы речь, если не чувства. Спиной чувствовала его долгий пронизывающий взгляд. Смотреть вперед и только вперед. Не оглядываться. Идти, несмотря на страх. Ее душа, которую она представляла раньше почему-то маленькой белой птичкой, запертой в клетке жизненных обстоятельств, получила волю. Простор. Свободу действий. И, оказавшись к этому не готова, тихо трепетала, мечтая вернуться обратно, чуждая этому новому миру.

Время стремительно утекало. Солнце опускалось и начало холодать. Еще несколько часов и наступят сумерки, а ночлега еще нет, как нет и безопасности, и отдыха. Лена шла по дороге к лесу, почти срываясь на бег. В деревушку, крайние дома которой стали видны через некоторое время, она заглянуть все же не рискнула. Кто знает, сколько людей еще могут посчитать ее своей знакомой и какой финал будет у такой встречи.

В боку уже образовалась тяжесть, в ближайшее время грозящая перерасти в полноценную одышку с болью. Проклятый капюшон все время сползал на глаза в самый неподходящий момент, как правило, возле луж побольше, поэтому и юбка, и ботинки уже были измазаны жирной весенней грязью. Мокрая ткань тяжело обвисала, затрудняя шаг. Узелок с одеждой и хлебом, такой маленький и легкий у ворот замка, сейчас уже знатно оттянул обе руки. На ладонях остались глубокие борозды от веревок, которыми он был стянут, но ставить его в жидкую жижу, которая сходила здесь за дорогу, девушка не решалась - стирка, как подсказывал ей здравый смысл, была бы весьма и весьма проблемным занятием.

Лена выбрала местечко посуше, где ноги не норовили все время сползти в колею, полную грязной воды, и остановилась перевести дух. Тени все сильнее удлинялись. До леса было еще достаточно далеко, несмотря на все ее старания. Долгая прогулка на свежем воздухе с прыжками через и по лужам отняла довольно много сил. Но вместе с тем притупляла лишние чувства. Страх, например. Страшно было идти в темный дикий лес. Страшно идти в деревню и просить помощи у людей. И еще страшнее оставаться в замке. А еще бесконечно жалко себя. Иррациональная, но такая приятная жалость к себе, одинокой и несчастной, не понятой и всеми покинутой привычно обнимала плечи, давила на них теплым тяжелым грузом. Заставляла опустить голову и замедлить шаг. Лена едва сдерживала очередные подступающие слезы. Какой бы ни казалась ей плохой прошлая жизнь, начало новой не сулило ничего хорошего. Долго и счастливо тоже смотрелось скорее издевкой, нежели планами на будущее. Настоящее зияло бездонной черной дырой, засасывающей в себя остатки светлых чувств.

Ничего. Главное - я жива. Остальное приложится - любимая мамина присказка не успокоила, а только сильнее растравила душу. Слезы хлынули по щекам. Как не хватало сейчас маминых рук, ее скупой ласки и нежного спокойного голоса. Она бы все отдала, чтобы услышать очередную неуместную шутку младшего брата, его глуповатые подростковые неуклюжие потуги выразить свои чувства и остаться “крутым”, чтобы это не значило. Да даже брюзжание отчима было бы райской мелодией. Но не свист ветра в поле. Не эта тишина полей и одиночества.

Лена стояла и ревела в голос, оплакивая свои неудачные жизни, погрузившись в отчаяние с головой. И, видимо, поэтому не услышала его. Сильные жесткие руки подхватили ее и буквально швырнули в седло.

- Ты поедешь со мной. Сиди смирно, ловить не буду, - чужой, холодный голос с нескрываемой злостью прошипел над ухом и лошадь, понукаемая умелым всадником плавно перешла на галоп.

Все случилось так быстро, что Лене потребовалось несколько секунд, чтобы осознать произошедшее. От испуга она молча вцепилась в незнакомца так сильно, что он был вынужден ненадолго осадить коня, чтобы поудобнее усадить девушку. У нее появился шанс оглянуться на своего похитителя. Мужчина, обратившийся к ней у ворот замка! Он был зол. Настолько, что его ярость ощущалась кожей. Она чувствовалась в его теле, напряженном, как струна. В венах, вздувшихся на руках, так крепко сжимающих поводья, словно хотели их задушить. В тонких губах, в стиснутых зубах и играющих желваках. Он не смотрел на нее, только все подгонял и подгонял коня, вымещая на нем свои чувства.

Испуганная девушка оказалась перед сложным выбором: вцепиться в гриву коня, рискуя свалиться на полном ходу или прижаться плотнее к всаднику, который буквально горел от бешенства. Тепло его тела не грело, оно обжигало, словно открытое пламя. Казалось, мужчине доставляет боль каждое прикосновение к ней. Он не мог отшатнуться или отдернуть руку, это означало бы моментальное падение, но все время еле заметно вздрагивал и все сильнее напрягался. Лошадь, оскользнувшись на особенно жирной грязи, сбилась с шага и Лена с размаху впечаталась спиной в грудь мужчины. Он, казалось, и не заметил, продолжая пришпоривать коня с маниакальным самоубийственным упорством. Наплевав на все его возможные чувства девушка изо всех сил прижалась к нему и вцепилась в седло до боли в руках. Узелок с ее нехитрым имуществом выпал и потерялся где-то в подлеске.

6-1

Лену разбудил солнечный зайчик, смело гуляющий по подушке. Теплое одеяло ласково и крепко обнимало, отбивая всякое желание покидать постель. Дремота медленно отступала, поочередно включались чувства. К приятному запаху трав, замеченному еще вчера, несмотря на состояние, сейчас примешивался аппетитный аромат печеного теста. Кто-то чем-то аккуратно гремел в другой комнате, явно стараясь не разбудить гостью.

Девушка лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь внезапным долгожданным покоем. Воспоминания из далекого полузабытого детства у бабушки в деревне нахлынули волной. В том домике в богом забытой глуши было так же хорошо. Так уютно, так тепло. Замок, чудище, бешеная гонка на лошади, люди, напавшие на нее - все было далеко и не с ней. Сейчас войдет бабушка и позовет завтракать, обязательно пышными румяными оладьями с домашним малиновым или вишневым вареньем. Рот немедленно наполнился слюной. Заворчал желудок, напоминая, что съеденная за вчерашний день корочка хлеба да плошка довольно постного бульона для взрослой девушки весьма скромное меню. Да еще с таким количеством переживаний, страхов и прогулок на свежем воздухе.

Словно в ответ на голодное урчание желудка, цветастое лоскутное покрывало, служащее своего рода дверью, откинулось, и в комнату свежим весенним ветром ворвалась молодая девушка-подросток.

- Вставай, гостья! Подъем-подъем, уж солнышко над лесом встало, а ты все бока отлеживаешь! Я оладьев напекла. Варенье шиповниковое на столе. Чабрец заварила. Воду принесла. Умоешься и к столу, знакомиться будем, - звонкий веселый голос поднял с кровати лучше любого будильника. Толстая коса светлых, почти белых волос так и взметнулась за спиной, когда девочка, убедившись, что гостья собирается встать, выскочила в переднюю. На табурете возле шторки Лену уже дожидался обещанный ковш с водой и вышитый рушник, и она не преминула ими тут же воспользоваться. Освежившись, несмело откинула самодельную шторку, вышла в главную комнату и осмотрелась.

Простая, но очень добротная деревянная мебель. Вышитые занавески, накидки на лавки, рушники - хозяйка явно рукодельница и не любит сидеть без дела. По стенам развешаны связки разных трав, листьев, каких-то веточек и букетов, дающих тот самый запоминающийся аромат. Судя по количеству заготовок на стенах, травничество явно выходит за рамки домашнего хобби. Таким количеством разнообразных ингредиентов небольшую армию вылечить можно без особого ущерба для запасов. Чистые полы, лавки, подоконники без единой пылинки. Большущий угольно черный кот, удобно расположившийся у печи, внимательно разглядывающий гостью ярко-зелеными глазами. У стола, заканчивая последние приготовления к завтраку, суетилась все та же девочка.

- Привет? - без особой уверенности спросила-поздоровалась девушка.

- Ну привет, - девчушка не торопилась оборачиваться, раскладывая на скатерть с затейливой вышивкой маленькие как монетки яблочки. - Тебя как звать то?

- Лена. А тебя?

- Зови меня Хозяйкой.

Лена в замешательстве уставилась на девочку. Вчера на крыльце та, кого называли Хозяйкой, выглядела совсем не так. Это определенно была пожилая женщина, которая непрерывно курила трубку. Хоть было уже темно, усталость сморила Лену и было много дыма, встречающая никак не походила на девочку. Она даже на женщину средних лет не тянула. Сгорбленная фигура, сухие, но сильные руки. Их тут всех в этой избе одинаково зовут или это неудачная шутка такая? И тут девочка повернулась. Синие как море глаза никак не могли принадлежать ребенку. А вот существу, прожившему не одну человеческую жизнь - очень даже. Вековой опыт наложил свой отпечаток. Пусть сейчас она и выглядела как девочка - подросток, кто знает, сколько рассветов и закатов встретила? Много, много тысяч. Гораздо больше, чем обычный человек.

Взгляд не был враждебным, но Лену все равно прошиб холодный пот. Спокойный, изучающий, проникающий в самую душу. И цвет. Такие яркие синие очень темного цвета глаза с золотыми прожилками Лена видела только на картинках в интернете, у человека таких бы быть не могло.

- Садись. Йохан у колодца, я попросила воды натаскать. Все равно вскочил ни свет ни заря, надо же было его занять чем-то, пока снова не набедокурил, - улыбка проказливая, лукавый взгляд из-под ресничек, как у настоящей девочки-подростка, только тренирующей силу своих женских чар.

Лена послушно присела на край лавки и потянулась к пышным оладьям в расписной тарелке. И правда, как бабушкины. Только варенье другое.

Стукнула, закрываясь, дверь, и в комнату вошел вчерашний похититель. Не глядя на женщин, поставил у печи деревянные ведра с водой и подсел к столу. Есть он, видимо, не собирался, несмотря на то, что Хозяйка радушно пододвинула к нему плошку с вареньем и кружку с заваренными травами. Скрестил руки на груди и все так же молча уставился в стол. Лена украдкой его разглядывала, надкусывая маленькими кусочками вкуснейший оладушек. Светлые влажные волосы до плеч собраны в незамысловатый хвостик, из которого во все стороны торчали короткие пряди. Видимо, он не очень заботился о своей внешности и стригся чем-то вроде ножа, не прибегая к услугам профессионального цирюльника. Правильное узкое лицо, немного крупноватый нос.Тонкие губы, сложенные в горькую усмешку. В целом не красавец, но в современном мире с правильной стрижкой и одеждой мог бы подрабатывать моделью. Такие суровые, с изюминкой, лица любят разные рекламщики. Высокий, очень гибкая фигура, не атлет, но физически крепкий - поднять на скаку девушку и удержать ее, не снижая темпа скачки, может далеко не каждый. При этом довольно поношенная одежда. Добротная, но далеко не новая, местами несколько раз заштопанная. Что называется, без следа женских рук. Грубые, крупные, “мужские” стежки.

- Не голоден, - едва процедил сквозь сжатые зубы в ответ на настойчивое радушие Хозяйки.

- Грубиян! - фыркнула девчонка, пожав плечами, но убирать со стола не стала.

- Да как ты можешь тут… вот с этой!!!! Где Аннеке? - злость, так тщательно подавляемая до этого момента, прорвала плотину его внешнего равнодушия, кулаки с силой обрушились на стол. Звякнув, подпрыгнула посуда. Недовольно сощурился на вскочившего мужчину кот.