Пропасть между нами

Глава 1: Новый парень

Меня зовут Кристина, и моя жизнь – это борьба. Мы с мамой живем в маленькой квартире на окраине города, где по ночам слышен гул грузовиков с трассы. Мой отец когда-то был пожарным, настоящим героем. Однажды он вытащил из огня богатую семью – их особняк полыхал, а он рисковал жизнью, чтобы спасти их. В благодарность они оплатили мое обучение в элитном лицее, где учатся дети богачей. Но это было давно. Потом отец начал пить, ушел из семьи, оставив нас с долгами и его старыми медалями. Мама работает на двух работах – уборщицей и официанткой, – чтобы мы могли выжить.

Лицей – это другой мир. Мраморные полы, огромные окна, фонтан во дворе. Я тут уже третий год, но все равно чужая. Моя потрепанная джинсовая куртка и кеды из секонд-хенда – как клеймо. Девчонки с дизайнерскими сумками и парни в брендовых поло косятся на меня, будто я вторглась в их мир. Я научилась не замечать их взглядов, но все равно держусь особняком.

В этом году в школе появился он. Алекс. Я сидела на биологии за последней партой, когда он вошел. Все зашептались, девчонки заерзали, парни выпрямились. Новенький, сын владельца сети заводов – слухи разлетелись мгновенно. Высокий, с темными волосами, зачесанными назад, и глазами цвета стали. На нем была дорогая рубашка, расстегнутая на одну пуговицу, с цепочкой и кулоном.

Он прошел к центральной парте, не глядя по сторонам. Вокруг него тут же собралась толпа. "Эй, Алекс, твой отец купил яхт-клуб?" – спросил один из парней. Он ухмыльнулся: "Верфь, а не яхт-клуб. Но вечеринки там будут мои". Девчонки хихикнули, парни загудели. Я открыла тетрадь и начала рисовать в уголке страницы, лишь бы не смотреть на это представление.

После урока я пошла в столовую. Все глазели на Алекса, а я старалась держаться в стороне. Но кто-то подставил ногу, и мой поднос полетел на пол. Суп брызнул на мои кеды, бутерброд шлепнулся в лужу. Я подняла глаза – Алекс стоял рядом, скрестив руки, с этой своей мерзкой ухмылкой.

– Осторожнее, нищенка, – бросил он. Его голос звучал так, будто он уже главный, хотя, похоже, он точно знал: так и будет.

Я стиснула зубы. Нищенка? Он тут первую неделю, откуда он уже узнал про меня? Я встала, отряхнула джинсы и посмотрела ему прямо в глаза.

– Под ноги себе смотри, богач, – сказала я тихо, но твердо. – Не все тут готовы тебе кланяться.

Его бровь дернулась, но он только хмыкнул и ушел, а толпа потянулась за ним. Я собрала поднос и пошла дальше. Дома, лежа на кровати, я думала только об одном: этот придурок меня не сломает. Никто не сломает.

Глава 2: Урок литературы

Урок литературы начался как обычно. Мисс Павлова, наша учительница, женщина лет сорока с вечно усталыми глазами, листала книгу, пока класс шумел. Я сидела за своей партой в углу, подальше от всех, и делала заметки. Моя подруга Лера, единственный человек в этом лицее, который не смотрел на меня как на мусор, сидела рядом и шепотом жаловалась на вчерашний тест по химии.

– Крис, я точно завалила, – пробормотала она, теребя свои светлые волосы. – А ты как?

– Тоже завалила, – буркнула я, не отрываясь от тетради. – Постоянно дышу этой химией, когда помогаю маме полы мыть, жаль только никакого толку – ни карманных денег, ни знаний по химии.

Тут дверь хлопнула, и вошел Алекс. Как всегда, все головы повернулись к нему. Он прошел к своей парте в центре, бросив рюкзак на стул с такой небрежностью, будто это был не лицей, а его личная гостиная. Девчонки переглядывались, парни поддакивали его громкому разговору с кем-то из одноклассников. Я закатила глаза. Этот парень явно наслаждался вниманием.

Мисс Павлова откашлялась, посмотрев на него с явным раздражением.
– Алекс, ты опоздал. Раз уж пришел, ответь: кто может назвать пример запретной любви в наше время? Мы обсуждаем «Ромео и Джульетту».

Класс затих. Алекс ухмыльнулся, даже не открывая книгу. Он откинулся на стуле, скрестив руки, и бросил взгляд в мою сторону.

– Запретная любовь? – сказал он, растягивая слова с ядовитой насмешкой. – Это когда глупая нищая и дешевая дура влюбляется и бегает за богатым парнем. Ее внимание так утомляет его, что он сдается, но не влюбляется, а просто пользуется ей, а потом выкидывает как ненужную тряпку на помойку. Представьте: он из высшего круга, а она таскает обноски и мечтает влезть в его мир. Его друзья будут ржать над ее дешевыми кедами, а ее... а впрочем, у нее даже друзей нет. Каждый должен знать свое место и выбирать себе по статусу. Не так ли, Кристина?

Он почти выплюнул мое имя, и класс взорвался хохотом. Лера рядом сжала кулаки, но я положила руку на ее локоть, чтобы она молчала. Мои щеки горели, но я не отвела взгляд.

– А ты, Алекс, считаешь, что все продается? – ответила я, стараясь держать голос ровным. – Даже любовь? А хотя с кем это я говорю? Тебе невесту вообще выбрали с пеленок, ради выгодной сделки слияния двух бизнесов на миллиарды. – Ты просто пустое место без принципов и чувств, – сказала я уже едва слышно, так как поняла, что перешла все немыслимые грани. Я никогда не отвечала раньше на насмешки. Но с появлением Алекса все начало меняться.

Я вспомнила, как вчера зашла в раздевалку за курткой после уроков. Меня не было видно за вешалками с одеждой, когда Алекс с двумя парнями хвастался у шкафчиков. Он говорил о своей невесте, Виктории, которую отец выбрал еще в детстве, чтобы объединить их семейный бизнес с другой империей. Сделка на миллиарды, сказал он, посмеиваясь, будто это была шутка, а не его жизнь. Я стояла затаив дыхание, боясь выдать себя, и слушала, как он называл это «делом решенным».

Тишина в классе стала тяжелой. Кто-то присвистнул. Мисс Павлова подняла глаза от книги, но промолчала. Алекс наклонился вперед, его улыбка стала еще злее.

– Виктория? – сказал он, почти выплевывая слова. – Она знает, как себя вести. А ты, Кристина, думаешь, что можешь тявкать на тех, кто выше тебя? Сиди в своем углу и не мечтай о том, чего тебе не достать.

Я почувствовала, как щеки запылали еще сильнее. Его слова жгли, будто пощечина. Я вскочила, схватила тетрадь и выбежала из класса, не оглядываясь. Смех за моей спиной стал громче. Алекс стиснул челюсть, его глаза потемнели, но я уже не видела этого – я бежала по коридору, чувствуя, как слезы жгут глаза. Лера догнала меня у лестницы и схватила за руку.

– Крис, ты чего? – шепнула она. – Он просто придурок. Не бери в голову.

Я кивнула, но внутри все кипело. Он знал про меня. Знал про мою семью. И он только начал.

Глава 3: В тени его слов

Я сидела на холодной лестнице в пустом школьном коридоре, прижав колени к груди. Слезы уже высохли, но щеки все еще горели от унижения. Слова Алекса крутились в голове, как заевшая пластинка: «глупая нищая», «дешевая дура», «ненужная тряпка». Я привыкла к косым взглядам в лицее, к шепоткам за спиной, но его слова били точнее, чем все, что я слышала раньше. Он знал, как задеть, как превратить мою жизнь в мишень для насмешек.

Лера сидела рядом, нервно теребя ремешок своего рюкзака. Она молчала, но я чувствовала ее взгляд – смесь жалости и злости.

– Крис, он просто идиот, – наконец сказала она, понизив голос. – Не позволяй ему так с тобой.

Я вытерла нос рукавом куртки и покачала головой.
– Легко сказать. Ты слышала, как они ржали? Весь класс. Как будто я и правда никто.

– Не весь, – возразила Лера. – Половина из них просто подлизывается к нему, потому что он богатый. А вторая половина просто тупая. Ты же знаешь, как тут все устроено.

Я знала. Лицей был как клетка с хищниками: либо ты в стае, либо добыча. Я никогда не была в стае. Мое место здесь держалось только на той старой истории с отцом, который спас богатую семью. Но даже это не делало меня своей. Я была чужой, и Алекс, похоже, решил напомнить мне об этом каждым своим словом.

– Почему он вообще ко мне привязался? – пробормотала я, глядя на потертый линолеум. – Он тут неделю, а уже знает про мою семью. Откуда?

Лера пожала плечами.
– Слухи. В этом лицее они распространяются быстрее, чем в интернете. Кто-то из старших, наверное, проболтался. Или он сам вынюхал.

Я вспомнила его ухмылку, его глаза – холодные, как сталь. Он наслаждался этим, будто играл в игру, где я была мишенью. И я не могла понять, почему. Что я ему сделала? Просто существую?

Шаги в коридоре заставили меня поднять голову. По лестнице спускалась Маша – одна из тех девчонок, что вечно крутятся вокруг популярных парней. Ее отец владел автосалонами, и она всегда носила идеальную укладку и одежду, будто только что с витрины. Она остановилась на несколько ступенек выше, посмотрела на меня сверху вниз. Ее губы сложились в кривую улыбку.

– Ты Кристина, да? – сказала она, ее голос был сладким, но с явным ядом. – Слышала, ты сегодня устроила цирк на литературе. Не советую тягаться с Алексом. Он раздавит тебя, даже не заметив.

Я стиснула зубы. Ее тон был таким же высокомерным, как у него. Лера напряглась рядом, но я положила руку на ее колено, чтобы она не влезла.

– Я не тягалась, – ответила я, стараясь не выдать дрожь в голосе. – Это он начал.

Маша хмыкнула, будто я сказала что-то смешное.
– Неважно, кто начал. Ты ему не ровня. Сиди тихо, если не хочешь проблем.

Она развернулась и ушла, ее каблуки цокали по лестнице. Я смотрела ей вслед, чувствуя, как внутри все сжимается. Не ровня. Как будто я сама этого не знала.

– Вот стерва, – прошипела Лера, когда Маша исчезла за поворотом. – Они все под него стелются. Будто он тут король.

Я промолчала. В голове крутился тот разговор в раздевалке, который я подслушала. Думала: как можно так говорить о своей судьбе? Но теперь я понимала – он не просто богатый придурок. Он был злой. И я была его мишенью.

Остаток дня прошел как в тумане. Я избегала класса, сидела на последних уроках в библиотеке, уткнувшись в учебник. Но слухи уже поползли. К концу дня я услышала, как девчонки в туалете шептались: «Слышали, как эта Кристина пыталась задеть Алекса? Думала, он на нее посмотрит? Ха, да она никто». Я стиснула кулаки и вышла, не оглядываясь.

Но Алекс не собирался останавливаться. На следующий день, когда я шла по коридору к кабинету математики, я заметила, что на мой шкафчик приклеили листок. На нем было написано: «Нищенка мечтает о дворце? Бери метлу и вали домой». Почерк был не его, но я знала, чья это работа. Рядом стоял Макс – тот самый парень, про которого ходили слухи, что его отец занимается чем-то мутным за границей. Он ухмыльнулся, заметив мой взгляд.

Я сорвала листок, скомкала его и бросила в урну. Макс засмеялся и ушел, а я почувствовала, как ноги подкашиваются. Я не хотела плакать, не здесь, не перед всеми. Но внутри все кричало: почему я? Почему он не оставит меня в покое?

Дома я сидела на кровати, глядя в потолок. Мама еще не вернулась с работы, и в квартире было тихо. Я думала о том, как все изменилось с появлением Алекса. Раньше я просто терпела этот лицей, держалась в тени, и меня почти не трогали. Но теперь я была как мишень на мишени – и он стрелял без промаха. Я вспомнила его слова: «Каждый должен знать свое место». Может, он прав? Может, я правда не должна здесь быть?

Но потом я вспомнила отца. Как он рассказывал о том пожаре, как рисковал всем, чтобы спасти чужих людей. Он не думал о статусе, о деньгах, о том, «его ли это место». Он просто делал то, что должен. И я не собиралась сдаваться. Не из-за какого-то богатого придурка, который думает, что может раздавить меня одним словом.

Я встала, подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Мои джинсы были старыми, куртка потрепанной, но я все еще была здесь. И я не уйду. Пусть Алекс делает что хочет – я найду способ выстоять.

Глава 4: Грамота для нищенки

Актовый зал гудел, как рынок. Лицей устроил собрание для старших классов в первую неделю учебного года – официальное приветствие новичков, раздача расписаний и бесконечные речи о правилах. Я сидела в заднем ряду, рядом с Лерой, стараясь не привлекать внимания. Мои старые джинсы и выцветшая куртка будто кричали: «Я тут лишняя». Лера что-то шептала про нового учителя физики, но я не могла сосредоточиться. Мой взгляд то и дело цеплялся за передние ряды, где сидел Алекс. Он болтал с парнями, громко смеясь, будто весь зал был его сценой. Его идеальная рубашка и дорогие кроссовки выделялись даже среди других богатых ребят.

– Крис, ты чего такая дерганая? – Лера толкнула меня локтем. – Это просто собрание. Потерпим и свалим.

– После того листка на шкафчике я жду от него любой гадости, – пробормотала я, теребя край рукава.

Лера нахмурилась.
– Если он опять начнет, я ему в лицо скажу, что он мразь. Пусть только попробует.

Я слабо улыбнулась. Лера всегда была готова кинуться за меня в бой, даже если это означало неприятности. Но я знала: против Алекса ее смелость – как спичка против ветра. Он сын владельца нового завода, парень, чья семья могла купить полгорода. А я? Дочь уборщицы.

Директор, лысоватый мужчина с вечно кислым лицом, вышел на сцену и начал говорить о «новом старте» и «возможностях». Я почти отключилась, пока не услышала свое имя.

– ...Кристина Иванова, – сказал он, глядя в зал. – За победу в городском конкурсе сочинений прошлого года. Подойди, пожалуйста, за грамотой.

Я замерла. Это сочинение я писала весной, даже не думала, что оно кого-то заинтересует. Лера пихнула меня в бок.

– Иди, Крис! Это же круто!

Я встала, чувствуя, как ноги дрожат. Сотни глаз вцепились в меня, пока я шла к сцене. Директор вручил мне грамоту – простой лист с золотистой рамкой. Я пробормотала «спасибо» и повернулась, чтобы уйти, но тут услышала голос Алекса. Громкий, резкий, будто он говорил для всех.

– О, нищенка получает грамоту? – сказал он, и зал захихикал. – Наверное, сочинение про то, как мыть полы с мамой. Полезный навык, Кристина, продолжай.

Смех стал громче. Я почувствовала, как кровь хлынула к лицу. Грамота в руке задрожала. Я хотела что-то сказать, но горло сжалось. Директор кашлянул, но промолчал – только махнул рукой, чтобы я возвращалась. Я шла обратно, опустив голову, слыша шепотки и смешки. Маша, сидевшая в третьем ряду, наклонилась к своей подружке и что-то сказала, указывая на меня. Обе засмеялись.

Лера вскочила, когда я села.
– Это уже слишком! – прошипела она. – Надо пожаловаться Павловой или директору. Он не имеет права!

– Не надо, – тихо сказала я. – Это только хуже сделает.

Но внутри я кипела. Не от злости – от бессилия. Почему он так со мной? Просто потому, что я не из его мира? Я сжала грамоту так, что бумага смялась. Это была моя первая награда в этом лицее, и он превратил ее в шутку.

После собрания я вышла в коридор, стараясь держаться подальше от толпы. Лера шла рядом, все еще бормоча, что надо поставить Алекса на место. Но я не слушала. Мой взгляд упал на Макса, который стоял у стены с двумя парнями. Он заметил меня и ухмыльнулся, как тогда, у шкафчика. Я отвернулась, но услышала, как он что-то сказал своим дружкам, и они заржали. Слов я не разобрала, но знала – это про меня.

– Крис, послушай, – Лера остановилась и схватила меня за руку. – Ты не можешь просто молчать. Он будет продолжать, пока ты не дашь отпор.

– И что я сделаю? – огрызнулась я, тут же пожалев о своем тоне. – Он сын богача. У него деньги, связи, все на его стороне. А я кто? Дочь уборщицы.

Лера посмотрела на меня так, будто я ее ударила.
– Ты – Кристина. И ты не хуже его. Понимаешь? Он срывается на тебе, потому что... не знаю, потому что он пустой. Ты же слышала, что он говорил про свою невесту. Его жизнь – это сделка, а не жизнь. А ты хотя бы сама по себе.

Я промолчала. Его злость была необъяснимой, но я чувствовала – я его мишень.

Вечером я сидела дома, глядя на смятую грамоту. Мама вернулась поздно, усталая, с покрасневшими от химии руками. Она заметила бумагу на столе и улыбнулась.

– Это что, награда? – спросила она, вытирая руки полотенцем. – Кристина, ты молодец. Я всегда знала, что ты умница.

Я заставила себя улыбнуться.
– Это просто сочинение, мам. Ничего особенного.

– Для меня – особенное, – сказала она и обняла меня. Ее руки пахли моющим средством, и я почувствовала ком в горле. Она работала до ночи, чтобы я могла учиться в этом лицее. А я даже не могла защитить себя от какого-то богатого выскочки.

Я легла спать, но сон не шел. В голове крутились его слова, смех класса, лицо Маши, ухмылка Макса. Я думала о том, как Алекс смотрел на меня – не просто с презрением, а с какой-то странной злостью, будто я отняла у него что-то важное. Но что? Я не знала. И это пугало больше всего.

Глава 5: Шепот за спиной

Утро началось с обычной суеты. Лицей гудел, как всегда в начале недели, но для меня каждый шаг по коридору был как прогулка по минному полю. После собрания в актовом зале я старалась держаться еще незаметнее, чем обычно. Но это не помогало. Слухи, которые Алекс пустил, расползались, как плесень. Я ловила взгляды одноклассников – кто-то хихикал, кто-то отводил глаза, будто я была заразной. В туалете я снова услышала шепот: «Говорят, ее мама убирает дома у богатых, а они все равно на пособии сидят». Я не стала задерживаться, чтобы узнать, кто это сказал.

Я сидела на уроке биологии, уткнувшись в тетрадь. Лера рядом рисовала в блокноте какие-то узоры, пытаясь меня отвлечь. Но я не могла сосредоточиться. Каждый шорох казался новым ударом. Я знала, что Алекс где-то в классе, в нескольких партах от меня, и чувствовала его присутствие, как холодный ветер. Он не смотрел на меня, но я была уверена: он знает, что я здесь, и ему это нравится.

– Крис, ты слышала, что сегодня будет викторина? – шепнула Лера, наклоняясь ко мне. – Говорят, победители получат какие-то призы. Может, попробуешь? Ты же умная.

Я покачала головой.
– Не хочу. Опять все будут пялиться.

Лера вздохнула.
– Ты не можешь вечно прятаться. Ну и пусть пялятся. Ты лучше половины этих придурков.

Я промолчала. Лера не понимала. Для нее это был просто лицей, просто школа. А для меня – место, где я каждый день доказывала, что имею право здесь быть. И с каждым днем это становилось тяжелее.

Учительница, мисс Соколова, женщина с острыми скулами и строгим взглядом, вошла в класс и начала объяснять правила викторины. Это была групповая работа – класс разделили на команды по четыре человека. Я сжалась, когда услышала, что команды формирует она сама. Пожалуйста, только не с ним, подумала я, глядя в пол.

– Кристина, ты с Лерой, Максом и... Алексом, – сказала мисс Соколова, даже не глядя в нашу сторону.

Мое сердце ухнуло. Лера сжала мою руку под партой, но это не помогло. Я подняла глаза и встретилась с взглядом Алекса. Он ухмыльнулся, будто только что выиграл в лотерею. Макс, сидевший рядом с ним, тоже хмыкнул, и я поняла: это будет кошмар.

Мы сели за один стол в углу класса. Я старалась смотреть только в тетрадь, но чувствовала, как Алекс смотрит на меня. Его голос, когда он заговорил, был пропитан насмешкой.

– Ну что, Кристина, готова сиять? – сказал он, откидываясь на стуле. – Или ты только полы мыть умеешь?

Макс засмеялся, а Лера бросила на него злой взгляд.
– Заткнись, Алекс, – огрызнулась она. – Мы тут не для твоих шуточек.

– О, защитница, – протянул он, не сводя с меня глаз. – А сама Кристина что, язык проглотила?

Я стиснула ручку так, что пальцы побелели. Хотела что-то сказать, но слова застряли. Вместо этого я уставилась в лист с вопросами, которые раздала учительница. Назови три типа клеточного деления. Я знала ответ – митоз, мейоз, амитоз, – но не могла выдавить ни звука. Алекс наклонился ближе.

– Молчишь? – сказал он тише, но так, чтобы я точно услышала. – Правильно. Знаешь свое место.

Лера открыла рот, чтобы ответить, но я сжала ее руку. Не надо. Это только подольет масла в огонь. Мы начали работать над вопросами, но я чувствовала себя как под микроскопом. Каждый мой шорох, каждое слово, которое я шептала Лере, казалось, попадало под его прицел. Макс время от времени поддакивал Алексу, а тот раздавал указания, будто он тут главный. Я отвечала только тогда, когда мисс Соколова смотрела в нашу сторону, и то едва слышно.

Когда викторина закончилась, наша команда заняла второе место. Мисс Соколова похвалила нас, но я не чувствовала радости. Алекс встал, бросив на меня последний взгляд, полный презрения, и ушел с Максом, даже не попрощавшись. Лера посмотрела на меня.

– Крис, почему ты позволяешь ему так с тобой? – сказала она, когда мы вышли из класса. – Он просто издевается, а ты молчишь.

– А что я сделаю? – ответила я, глядя в пол. – Если я начну огрызаться, будет хуже. Ты же видела, как он на собрании... все смеялись.

Лера остановилась и схватила меня за плечи.
– Слушай, ты не можешь вечно быть тенью. Он хочет, чтобы ты чувствовала себя ничтожеством. Не давай ему этого.

Я кивнула, но внутри ничего не изменилось. Я не была как Лера – смелой, готовой спорить с кем угодно. Я была той, кто прячется, кто молчит, кто просто хочет пережить этот день. И каждый день после него.

Дома я сидела в своей комнате, глядя на грамоту с собрания. Она лежала на столе, смятая, как напоминание о моем позоре. Мама была на смене, и тишина в квартире давила. Я думала о том, как Алекс смотрел на меня – с этой его злостью, которой я не могла понять. Может, он ненавидел меня, потому что я напоминала ему о чем-то? О том, что его жизнь, несмотря на деньги и статус, не его? Я вспомнила его слова о невесте, о сделке на миллиарды. Может, он злился на весь мир и просто выбрал меня, потому что я легкая мишень?

Я легла на кровать, закрыв глаза. В голове крутились лица – Маши, Макса, одноклассников, которые шептались за моей спиной. И Алекс. Всегда Алекс. Я не знала, как пережить этот год, но знала одно: сдаваться нельзя.