Пропавшая жена князя

Глава 1

Странный какой-то сон… И почему я мерзну?

Помню, что разбирала вещи на чердаке старого родительского дома. Со дня на день в него должна заехать племянница с мужем и детьми.

Как бы мне не было сложно расставаться с ним, но ни сил, ни возможности добираться из города у меня не было. А ведь я планировала перебраться сюда на постоянное место жительства после ухода на пенсию, но здоровье вот подкачало.

Мысли как-то странно путались. Реальность перед глазами расплывалась, словно в лицо плеснули водой. Кружилась голова, а к горлу подступал тяжелый ком.

«Неужели снова приступ?»

«А в доме я совершенно одна.»

Крикнуть не получалось, голос не слушался, а из сдавившей болью груди вырывались лишь хрипы. Попыталась сфокусировать взгляд на стене, но она пошла рябью…

– Ты чего это удумала, девка? – незнакомый мужской голос вырвал меня из сна.

«Почему же так холодно?»

– Ты сдурел старый?! Какая она тебе девка? Ты на одёжу то ее глянь, – раздался рядом женский голос.

– Да чего я понимаю в этих тряпках-то? – возмутился мужчина.

– Тута и понимать неча. Парча заморская, тафта дорогущая…

– Тфу ты! Где ты тафту то эту разглядела? Грязная вся она, словно по земле катали, – мужской голос, – Где только землю то нашли? Снег кругом.

– Ой, дурень ты старый! Вон, видишь, клочки от знатной меховой епанчи остались, – заохала женщина и я почувствовала на себе чужое прикосновение.

– Милая, жива хоть? – женщина легонько похлопала меня по щеке.

– Да жива она. Дышит. Не слышишь, что ли? – вторил ей мужчина.

– Да помолчи ты старый!

– Где я? – кое как получилось разлепить веки и прокашлявшись, каркающим, не своим голосом с трудом произнести пару слов.

– Ох! Ну слава Богам! – взмахнула руками незнакомка.

Ничего не понимаю!

Я лежала посреди леса на заснеженной поляне, а рядом со мной, кудахча и охая, размахивает руками словно мельница, незнакомая женщина. На ней был старенький тулуп, а на голове пуховый платок, повязанный на деревенский манер. Высокий мужчина в овечьем армяке, с густой бородой, внимательно наблюдал за нами.

– Вставай, милая. Простудишься, – женщина потянула меня за руку, а я просто не чувствовала ног.

– Кто вы? – хрипло спросила, не сводя взгляда с хмурого мужчины.

Это не сон. Точно не сон. Иначе, почему мне так холодно и грудь болит, словно от надрывного кашля?

– Парамон! Ну чего замер? Помоги барыню до повозки довести.

– Не надо. Я сама, – попыталась встать, как только мужчина сделал шаг в мою сторону. Страшный он какой-то. Жуткий. И взгляд у него тяжелый. Неприятный. Словно в самую душу смотрит. Да и не старый вовсе, впрочем, как и женщина. Я не дала бы им больше пятидесяти.

– Ты барынька не бойся. Парамон не обидит. Не смотри что сурово глядит. Эти зенки ему от бати достались. А он был из Жельдии…

– Жельдии? Что это? – господи, что происходит? Где я?

– Так самое сердце Халанской пустыни, – пояснила женщина, поддерживая мое слабое тело и помогая мне медленно шагать к повозке.

– Меня Матиша кличут. А к тебе то, как обращаться? – помогая мне забраться на сани, произнесла женщина и залезла следом, укрывая нас серым плотным покрывалом.

– Я… Я не помню…Ничего не помню, – стуча зубами произнесла, оглядываясь вокруг.

– Ну, ничего… ничего. Сейчас до дому вертаемся, отогреем тебя, выходим. Вспомнишь. Все вспомнишь, – успокаивала женщина, гладя меня по голове, словно ребенка.

Смешно! Я ведь намного старше ее.

Воспоминания возникают в сознании вспышками. Словно клочки разорванных фотографий. Не все, но я помню.

Однако, как меня занесло в лес?

Да еще и зимой?

Петляющая дорога, или скорее колея, вела нас вдоль высоких хвойных деревьев, усыпанных шапками снега. Даже под плотным покрывалом, пахнущим овечьей шерстью, мне не удавалось согреться. А ведь на улице ни так и холодно, судя по снежной каше на дороге. Даже не знаю, толи сейчас ранняя весна, то ли поздняя осень. Хотя, по моим ощущениям, еще немного и я точно превращусь в сосульку.

Уже подъезжая к деревне, меня одолел кашель. Даже сидя спиной к вознице, я ощутила знакомый запах дымка от деревенской печи, который щекотал ноздри. Без сомнения, лошадка уже доставила нас до пункта назначения. Несмотря на ужас и состояние паники, мне, как никогда захотелось поскорее попасть внутрь дома. В тепло, где я уже наконец-то смогу согреться.

Я не знаю, что со мной произошло и как я оказалась в этом месте, но сейчас, чувствуя, как груди появляется знакомая тяжесть, голову обносит, а в носу свербит, прежде мне нужно позаботиться о своем здоровье. А уж потом разберусь с остальным.

– Как ты в лесу то оказалась, горемычная? – сидя на голой лавке, в еще не протопленном доме и кутаясь в теплое одеяло, я пила травянистый настой, щедро сдобренный медом, слушая говорливую Матишу.

– Не помню…

– Пей, пей. Это хороший сбор. Он даже Парамона на ноги в два счета поставил, когда тот умудрился у Дранки на сене уснуть в самый мороз. А я говорила, не пей его настойку! Она лошадь с ног свалит! Вот и не смог до дома-то дойти. Где упал там и уснул. Хорошо, жинка Дранкина вечером пошла двор проверить и услышала его храп. А то замерз бы в усмерть. Тфу, – махнула рукой женщина, ставя на стол незамысловатый ужин.

– Сейчас перекусим и я тебя намажу ядреной мазью. Она прогреет будь здоров. Только придется тебе барынька на печку опосля залезть. Там вся хворь быстро из тебя уйдет.

Пока Матиша болтала, в дом вошел Парамон. От его взгляда мне снова стало не по себе. Медленно сняв верхнюю одежду и повесив ее рядом с Матишиными вещами на длинный, торчащий из стены гвоздь, подошел к самодельному рукомойнику, из которого я уже успела умыться.

Глава 2

Княжеские покои Ромуса

– Мой князь совсем забыл свою Кралиту, – тонкие женские пальчики с острыми ноготками рисовали на спине мужчины замысловатые узоры, вызывая в его теле растущее возбуждение.

Она словно следила за тем, когда он войдет в свои покои, чтобы принять ванну и переодеться после изматывающей тренировки. А ведь Ромус не видел ее в коридоре. Значит, кто- то сообщил ей о его возвращении.

– Не сейчас! – развернувшись лицом к темноволосой красавице, князь поймал ее руки и с видимым недовольством отстранил от себя любовницу.

– Ты уже неделю не приглашаешь меня к себе, – всхлипнула женщина, настырно прижимаясь к его груди и вслушиваясь в ускорившийся сердечный ритм сердца.

Ей льстило, что князь до сих пор так отзывчиво реагирует на ее прикосновения. Женщина лишний раз убедилась, что, сколько бы он ни избегал ее, его тело все еще откликается на ее ласки.

– Я же сказал! Не сейчас! – грубо прервал ее мужчина, резче отстраняя от себя и прожигая гневным взглядом.

Князь никогда раньше не был с ней так груб. Слезы обиды были не наигранными, ей и вправду стало горько от его жесткого тона, который он не позволял никогда раньше по отношению к ней.

Даже незапланированное появление его будущей жены, полгода назад, не пугало Кралиту. Женщина была уверена в своей неотразимости в глазах князя. А та, кому предназначено выносить наследника, волновала Кралиту меньше всего. Ведь у нее не было ни опыта любовницы, ни умения подать себя в выгодном свете.

Вынужденный брак князя — это совсем не повод сдавать свои позиции любимой женщины.

Ромус со злостью сжал кулаки, наблюдая за плачущей любовницей, с оскорбленным видом покидающей его покои. Он уже не был так уверен, как раньше, что эта женщина идеально подходит ему. А ведь еще не так давно он любую свободную минуту старался проводить в ее постели…

А потом, отец заявил, что сыну пора жениться. Ромус мог бы смириться с династическим или политическим браком. Но это был долг жизни. Ни его, отца. Князь Абрус был многим обязан своему другу и соратнику, который ни раз спасал его жизнь на поле брани. И когда его друг на смертном одре просил Абруса позаботиться о его единственной дочери, князь не придумал ничего лучше, как поженить их со своим единственным наследником.

Спустя месяц со дня свадьбы, отец приказал долго жить, а Ромус принял титул князя, в глубине души жалея о том, что не догадался перенести дату свадьбы на более поздний срок. Нет, он не отказался бы от девушки, нарушив долг отца. Он стал бы ее опекуном, что в свое время и должен был сделать Абрус. И княжич ни раз предлагал это отцу, пытаясь отвертеться от навязанной женитьбы.

Однако, старик стоял на своем. Только узы священного брака смогут искупить его долг перед другом. И никакие аргументы, или доводы не смогли переубедить покойного князя. Невозможность изменить сложившиеся обстоятельства, переросли в неприязнь к Анрике. Девушке, которую Ромус ни разу не видел, но уже тогда впервые испытал к ней отвращение.

И теперь она пропала…

За эти полгода он не удосужился получше узнать свою жену. Ему была не интересна ее жизнь вне супружеских покоев. За всеми ее передвижениями во дворце и за его пределами, следила стража, докладывающая князю о каждом шаге супруги. Правда, Ромус в большинстве случаев, если они не вызывали никаких вопросов, тут же забывал обо всем.

Его зубы скрипнули при воспоминании о том дне, когда в его покои без разрешения ворвался Гатар, командир стражников, своим зычным басом испугав лежащую в его постели Кралиту.

– Ваше сиятельство! На карету напали! Княгиня исчезла!

Ромус подорвался с кровати, не заметив, сначала удивленный, а потом и довольный взгляд любовницы. Анрика раз в месяц ездила в дальнюю обитель «сестер Света» стоящую рядом с проклятым лесом и это не было тайной. Но ее всегда сопровождали дюжина стражников. Именно поэтому, князь никогда не волновался за ее безопасность.

Зачем она туда ездила, задерживаясь по три дня, его мало волновало. Чем бы жена не тешилась, главное, что его не трогала.

– Что значит пропала? Твои люди проверили лес? – быстро натягивая одежду на разгоряченное тело, зло бросил князь.

– Отряд уже отправился на поиски ее сиятельства…

– Отправился? А те, кто сопровождал княгиню? Куда они смотрели?!

– Ваше сиятельство… Эта поездка не была запланирована. Обычно княгиня ездила в обитель в последний день месяца…– виноватый взгляд Гатара, навел князя на нехорошие мысли.

– Это ты к чему? – подозрительно прищурился Ромус, выталкивая Гатара за двери спальни.

Стоило ему краем глаза заметить, что Кралита соскользнула с кровати и потянулась к платью, как бы невзначай уронив простынь, которая слишком красноречиво сползла с тела, открыв мужским взорам наготу женщины.

– С ней было всего четверо, не считая кучера…– виновато произнес Гатар, приготовившись к серьезному наказанию, даже не взглянув в сторону любовницы князя.

Гнев Ромуса неожиданно сменился задумчивостью. Мысль о пропавшей супруге, казалось, начала обретать совершенно другое направление… Неправильное и не присущее мужчине. Ведь если она мертва…

– Гатар! Отправь людей в обитель. Найди мне ее! Живой или мертвой! – опасно сузив глаза, бросил князь, – Иначе ты лишишься не только звания, но и головы!

Пока он своими глазами не увидит тело супруги и не придаст ее огню, он не сможет разорвать узы брака.

– И какого дерха она так торопилась в обитель? – задумчиво произнес князь, наблюдая за тренировкой стражи в окно своих покоев.

Глава 3

Я бегу, не разбирая дороги… Или это не я… Мысли путаются… Ветки ударяют по лицу… Страх гонит меня… или ее… глубоко в лес… Туда, где высокие каменные стены… Где нас могут защитить… Меня…Ее… И еще кого-то… Но мы здесь одни… Рядом никого… Кто она? Кто я? Нет времени на ответы… За мной погоня… Или за ней… Нам нужно скрыться… Спрятаться… Нельзя никому доверять… Но и дальше нельзя… Она запнулась, кубарем скатываясь на дно оврага… Мне так больно… Нет высоких стен… Нет того убежища… Не туда… Поздно… Проклятый лес…

– Ана! Барынька, проснись, – смутно знакомый женский голос вырвал меня из очередного тяжелого, беспокойного сна. Или все же это были не сны?

– Пора пить отвар, – протянув мне кружку, от которой шел пар, Матиша осмотрела меня внимательным взглядом.

Три дня я валялась с температурой и все это время женщина выхаживала меня, ни разу не упрекнув, за то, что свалилась на ее голову. По началу она величала меня не иначе, как барынька и мне пришлось сказать ей свое имя. Мое настоящее имя, с которым я прожила всю свою жизнь.

Я уже и забыла, как это, когда за тобой кто-то ухаживает. Слишком привыкла полагаться лишь на себя, в своей прошлой жизни. Наверное, поэтому, простывала редко, в отличие от кучи возрастных болячек, с которыми так или иначе приходилось справляться.

– Эх… Тебе бы к знахарке. Да токма вот старая наша Олька в прошлом году померла, а ученица ее после прощального костра, вместе с проходящей подводой уехала в город. Тапереча мы сами себе и знахарки, и лекарки, и травницы, – разочаровано махнула рукой женщина, забрав опустевшую кружку из моих слабых рук.

– А разве лекарскому делу у вас не обучают? – каждый день борясь со слабостью, я пыталась получить от Матиши хоть немного информации об этом мире. Те крохи, что приходили ко мне во снах, я списывала на горячечный бред и путающееся сознание.

– У нас то? – усмехнулась женщина, вытирая руки полотенцем, – В деревеньке на двадцать дворов? Здесь, барынька, «мертвые» земли. Сюда и калачами никого не заманишь. Приезжают либо те, кому уж помирать, либо те, кому больше некуда деваться. Земли то ничейные и поборов нету.

– Странно… Поборов нет, а люди бегут…

– Так места здесь не хорошие…темные места… Один «черный» лес чего стоит. Сколько там охотников полегло… Ты то вона чудом выжила. И то, если бы у нас с Парамоном дрова не закончились, так и замерзла бы там, – удрученно покачала головой Матиша.

– А вы почему не уехали? – плотнее кутаясь в шерстяное одеяло, прохрипела, наблюдая за мерными действиями женщины, готовившей незамысловатую еду.

– А нам и здесь живется не плохо. Зато, сами себе хозяева, – уверенно произнесла женщина, помешав что-то в чугунке.

– А город… в который уехала та ученица…

– Елька чтоль? Да в Обскель она рванула. Он в трех днях езды от нас. Дагийский князь там хозяйствует.

– Так вы оттуда приехали? – ни название города, ни княжества мне ни о чем не говорили. В голове крутилось лишь слово Ворний.

– Нет. Мы не местные. Прибились в своем время к одному обозу, а остановившись здесь на ночь, решили обживаться. Парамон то у меня знатный охотник. Вот и подумали, что у леса проще выжить, чем в самом городе.

– А земли мертвые потому, что ничего не растет? – прикрывая рукой зевок, спросила, чувствуя, что сон медленно затягивает меня в свои сети.

– Отчего ж не растет? Земля здесь плодородная. Озера полны крупной рыбы. В лесах в избытке дичи. Старики говорили, что раньше на этих землях было одно из самых главных святилищ. Но многолетняя война, утопила эти земли в крови. Сотни лет прошли с тех пор, даже старики не помнят, где, то самое место. А люди то все гибнут, знамо сами Боги нам мстят, забирая себе все новые жертвы…

Слова Матиши звучали для меня словно старая страшная сказка, в которую мне, как человеку, жившему в мире технологий, верилось с трудом.

– Так позвали бы магов…– может в сон меня клонит от того отвара? Про магов я ляпнула, будучи не вполне уверенной, что они здесь вообще водятся.

– Скажешь тоже! Где их взять-то, магов? Может и есть где, но я за всю свою жизнь ни одного не видала.

Ну, значит, о магии здесь слышали. Даже с учетом того, что не видели ни одного мага.

– Но они есть…– попыталась сконцентрировать взгляд на женщине, чувствуя, как все сильнее уплываю в сон.

– Есть, а как же не быть. Даже штуки их разные в городских лавках продаются. Токма дорого слишком… Спи, барынька, спи. Сон-то он лечит…

Глава 4

Падение с огромной высоты во сне — это отдельный вид страха… И нет возможности прервать этот ужас… Только ветер в ушах и чувства скорости падения вниз… Этому невозможно сопротивляться… Чем больше страх и желание проснуться, тем быстрее летишь вниз… Но стоит принять неизбежное и довериться сну, падение замедлится…

Не знаю, откуда и как долго я падала, но в один миг перед моим взором появилась планета… Земля? Не уверена… На ее поверхности, то тут, то там вспыхивали столбы света… Где-то совсем тонкие, как ниточки… Где-то побольше… Но все они были устремлены вверх дотягиваясь до переливающегося слоя планеты, словно поддерживая его, как монолитные колонны…

Преодолев эту преграду, я медленно приближалась к земле, к одному из таких световых столбов… Я уже могла разглядеть изумрудный лес и чистые озера с прозрачной водой, широкую ленту реки и величественную горную гряду. А посреди всей этой красоты, небольшую круглую поляну… Замерев именно над ней, я наблюдала смену времен… Поколений… Веков… И как вместе с ними менялось и это самое место…

Словно фильм на скоростной перемотке… Сухие ветки, огораживающие поляну по кругу, сменились деревянными кольями… Которые со временем заменили деревянными статуями с человеческими лицами… Капи… А те, в свою очередь сменились на каменные изваяния… И только одно было неизменным… Каменный алтарь посреди святилища из которого бил тот самый свет, абсолютно невидимый вблизи…

Алтарь, который испокон веков использовали для подношений…Подношения Богам были бескровными… Только выращенное или добытое своими руками… В обмен, алтарь отдавал каждому часть своей силы… Магия… Именно здесь и находится источник…

Проснулась, словно от толчка. Но мозг уже работал, пытаясь запомнить и проанализировать увиденное во сне (?). Будь я из этого мира и не отличайся техническим мышлением, я бы решила, что Боги помогали людям именно за дары или жертвы. Однако, несмотря на то что капище все же построили люди, оно располагалось на одной из точек выхода магической энергии.

И судя по тому, что человеческий поток к святилищу никогда не иссякал, источник мог равномерно расходовать накапливаемую силу. Не уверена, что я поняла весь высший замысел, скорее всего мне позволили прикоснуться лишь к самому краю. Учитывая то, что в своем мире о магии я знала лишь из книг, возможно, именно поэтому не была сильно удивлена увиденному.

А может была виновата болезнь, которая на время лишила меня физических сил и притупила эмоции.

Странно, ведь деревня, в которой я оказалась, была где-то поблизости с капищем и тем не менее, Матиша утверждала, что магия, как и сами маги стала редкостью в их мире. Значит, произошел какой-то сбой… И возможно, не только с этим источником, судя по разномастным размерам тех самых столбов, которые мне показали.

А во всем ли мире нет магов? Матиша сказала, что не видела ни одного. Но много ли где бывала женщина? А что, если магов мало именно в этой стране… или что тут у них, королевство, княжество? Или же просто напросто их не отличить от простых людей.

А еще странно то, что показали все это именно мне. Той, кто никогда не видела магию в живую, прожив всю жизнь в техногенном мире. А чтение фэнтези вовсе не делает меня спецом в этом вопросе.

Боже мой! О чем я думаю?! Я в чужом мире! В чужом теле! О котором практически ничего не знаю, за исключением тех обрывков из снов. Да и то не уверена, что это не мое больное воображение! Мало того, что я не знаю, как теперь выгляжу, мне даже имя не известно, не говоря о том, куда мне теперь деваться!

«Черт! Вместо этих столбов света, лучше бы показали, где находится мой… наш дом»

Приподняв голову, только сейчас заметила, что в доме было непривычно тихо. Спустила ноги с лежанки и на секунду замерла. По ощущениям мне было гораздо лучше. Ни кашля, ни ломоты в теле. Только голова немного кружилась, пока я слазила с печки.

У меня не было больше причин оставаться в этом доме и сидеть на шее у чужих людей. Я вообще никогда не сидела на чужой шее, обычно, в прошлой жизни было полно желающих сесть на мою. Но не тот у меня характер, чтобы позволять окружающим пользоваться собой.

В животе заурчало. Чувство голода гнало к печи, но мне было неудобно хозяйничать на чужой кухне. Матиша все эти дни поила меня горячим мясным бульоном. Но восстанавливающийся молодой организм требовал куда более сытной пищи.

К счастью, мне не пришлось ничего искать. На столе под плотным белым полотном нашлась корзинка с серыми лепешками. Что-то на подобие круглого лаваша. Вяленое мясо, жесткое, как подошва. Пара горьких луковиц и чашка с давно остывшей кашей. Немного перекусив, поискала взглядом ведро, которое использовалось в качестве отхожего места.

Ночью, чтобы не бегать в холод на двор по малой нужде, Матиша оставляла его в сенях, но ведра на месте не оказалось. Придется все же покинуть дом и найти деревянный домик. Во всяком случае именно так я представляла будку туалета.

А еще хотелось принять душ и переодеться, сняв с себя несвежее, пропитанное многодневным потом белье.

Накинув на плечи, что-то похожее на тяжелый тулуп, осторожно вышла на улицу. Пройдя вдоль невысокого плетеного забора, занесенного снегом, заметила пару хозяйственных построек. Одной из них и был так необходимый мне сейчас туалет. Однако, я не заметила ни стойла для лошадей, ни амбара для содержания другой животины.

На обратном пути услышала людские голоса, которые доносились с улицы. В легких сапожках ноги быстро замерзли и я, не обращая внимания на громкие выкрики, спешила вернуться в теплый дом. Видимо в том месте, где жила девушка, было значительно теплее. Не мудрено, что в такой одежде она… я простудилась.

– … несите его в дом!

– Нам нужен лекарь…

– Лекарь в трех днях пути!

Глава 5

– … никогда еще они не подбирались так близко к деревне, – тревожный голос Парамона раздался из сеней, куда вошли супруги следом за мной.

– Захвачу чистые тряпицы и пойду к Линке, – торопливо войдя в дом произнесла Матиша, – Барынька, ожила, смотри-ка, Парамон. Ну слава Богам!

– Что там случилось? – с тревогой спросила, оглядывая хмурых хозяев.

– Вирги случились! – угрюмо бросил мужчина, входя в дом.

– Вирги? – знакомое слово, но что оно означает, никак не могла вспомнить.

– Они самые. Зверюги! – погрозила кулаком Матиша, открыв деревянный сундук и перебирая в нем какие-то вещи.

С ее сбивчивых описаний, я поняла, что вирги – хищники, похожие на волков, только гораздо крупнее и агрессивнее. Несмотря на состояние хозяев, во мне не было страха. Возможно, потому что я никогда в своей жизни не сталкивалась нос к носу с опасным хищником. Для меня они были какими-то абстрактными… не реальными…

Я и волка то видела в живую только в зоопарке. И там он выглядел совсем не опасным и вовсе не агрессивным. Умом я понимала, что опасность рядом, но чувство самосохранения дремало во мне где-то глубоко внутри.

– Плохо дело… Если они повадятся сюда приходить, нам несдобровать! – Парамон сел на лавку и опустил голову на руки.

– А охотники? – осторожно поинтересовалась, наблюдая за суетящейся по дому женщиной.

– Ха… Какие охотники? Я да Дранка, – махнул рукой мужчина, – Так он вона… лежит теперь подранный. Еле ноги с ним унесли…

– И что, во всей деревни больше нет мужчин? – удивилась, заметив укоризненный взгляд Парамона.

– Отчего ж нет? Есть. Кузнец, печник, древодел. Только они сейчас в городе. А остальные с трудом вилы в руках держат, – усмехнулся мужчина, а Матиша уже накидывала на голову платок.

Да уж! Видимо здесь и вправду обитают лишь старики. Хотя, судя по энергичности Матиши и Парамона, я не назвала бы их старыми. Других то я пока еще не видела.

– Матиша, может моя помощь пригодится? Я пойду с вами… – я, конечно, не понимаю ничего в местных травках или чем тут пользуются жители, но еще одни свободные руки лишними не будут.

– Ишь ты! Со мной собралась. Сама только на ноги встала! Сиди уж, – отмахнулась женщина, быстро выскочив в сени и плотно прикрыв за собой дверь.

Черт! Я ведь так и не спросила, где могу ополоснуться! Не у Парамона же спрашивать! Да и его темный взгляд до сих пор пугал меня до безобразных мурашек!

– Уезжать тебе надо, девка, – угрюмо покачал головой мужчина, – Нечего тута делать молодым. Опасно здеся… Смерть рядом ходит. Люди мрут один за другим. Вон Мотька в прошлом годе на реке утоп. А ведь лучший рыбак был. Реку знал вдоль и поперек. Или вон Ранька… за хворостом ушел, да так и не вернулся.

– А для вас разве не опасно, – с опаской присев на лавку, чуть поодаль, спросила, оглядывая комнату задумчивым взглядом.

– Так нам то идти некуда. Жили здеся, здеся и помирать останемся, – философски заключил мужчина, махнув рукой.

А мне? Мне куда идти? Поежилась, представив, как покидаю дом супругов и иду куда глаза глядят… И так мне себя стало жалко!

Вот куда меня занесло? Кто я? Где мой дом? Или точнее дом этой девушки? Есть ли у нее семья? Ждут ли ее… ищут ли?

– И мне некуда… Не помню я ничего… Кто… Откуда…– всхлипнула, быстро стерев набежавшую слезу.

– Вона как…– задумчиво произнес Парамон, с грустью взглянув на меня.

– Но вы не переживайте! Я скоро уйду… Вот решу куда… и уйду. Не буду вас стеснять, – быстро пролепетала, сама не веря, в то, что говорю.

– Не о том ты, девка. С чего решила то, что стесняешь? Живи, кто ж против, – лаконично заметил мужчина, заметив мое ерзанье на скамье.

А у меня тело зудело так, что помыться невтерпеж.

– А где у вас можно помыться? Может баня есть? Или мыльня… или купальня какая? – все-таки решилась задать мучавший меня вопрос.

– Помывочная? Есть такая. Рядом с домом старой знахарки. Мы ее раз в пять дней топим, – согласно кивнул мужчина.

Раз в пять дней! В ПЯТЬ дней! Черт!

– Так вы там все… моетесь? – осторожно поинтересовалась, не представляя, как я буду жить без вечерних водных процедур.

Да еще и баня общественная! Ни разу за всю жизнь я не пользовалась общественными банями. Даже в сауны не ходила, слишком брезглива. И так мне стало тоскливо…

– А то, как же! Все моемся. А что редко, так дрова экономим, зима у нас лютая. Да и крепких мужиков не осталось, чтобы у кажного – то дома по помывочной, – то ли заметив мой настороженный взгляд, то ли прочитав мои мысли, ответил Парамон.

– А когда будет этот… помывочный день?

– Так позавчерась был, – почесав макушку, произнес Парамон.

Не-е-е-т! Еще целых два дня! Да я столько не выдержу!

Пока я сетовала на то, как влипла, Парамон ушел, оставив меня со своими тяжелыми мыслями наедине. Решив дождаться Матишу, я исходила комнату вдоль и поперек, заглянула в окна, посидела на лавке. Казалось, прошла вечность, пока я не знала куда себя деть.

– Нет! Так не пойдет! Я с ума сойду от бесконечного ожидания! Что я, баню что ли не растоплю? Опыт у меня есть. А с дровами потом решу. Немного поправлюсь и восполню то, что использую. Да и воды натаскаю, – успокаивая себя, захватила выстиранную Матишей и сложенную в стопку одежду, накинула на голову старый платок и сняв с гвоздя тулуп, пошла на поиски бани.

Глава 6

Баню я нашла без труда. Да и как иначе? Здесь и была то всего одна улица, с домами по обе стороны. Прямо иди не ошибешься. Правда, дом знахарки стоял особняком, недалеко от леса. Как представлю, что после бани тащиться с одного конца деревни на другой…

А что поделать? Выбора то у меня нет. Но был и плюс, колодец располагался совсем близко. А значит, остаться без воды мне не грозит. Вот только дойдя до бани, я вспомнила про спички. А есть ли они вообще в этом мире? Или как тут огонь то разжигают?

Ладно, войду в баню, а там разберусь. Главное, чтобы ее не заперли на какой-нибудь висячий замок.

Замка, слава богу не было, но и воды в бане не было тоже. Так что, пришлось закатать рукава и вспомнить свою молодость в бабушкиной деревне, таская в руках полные ведра, наполняя огромную бадью.

Решив, что трех ведер маловато, волосы то у меня теперь ого-го, какие длинные, пошла еще за одним.

А там он…

Волк или точнее вирг, медленно приближался ко мне, ловя носом воздух. А я стояла, ни жива, ни мертва. Боясь сделать лишний вздох, чтобы не спровоцировать эту зверюгу. Вот теперь, я прекрасно понимала Парамона!

Виргу даже не придется напрягаться, одним движением широкой челюсти он может перекусить человеческую конечность, как тонкую веточку. Да, что там конечность! Он голову откусит и не подавится! Глаза зверя, горящие желтым огнем, неотступно следили за мной. А потом…

Потом он чихнул. И если бы мне не было так страшно, я бы, наверное, рассмеялась. Да уж, знаю, запах от моего немытого тела еще тот. Вот только я испуганно икнула и снова замерла, чувствуя, как леденеют все мои конечности.

Зверь обошел меня по кругу, пока я пыталась устоять на трясущихся ногах. Обнюхал ведро, про которое я напрочь забыла и меня вместе с ним. И бросив еще один внимательный взгляд, медленно развернулся и скрылся за деревней, где темнела кромка леса.

А я, где стояла, там и села… Медленно ощупывая себя непослушными руками, желая убедиться, что у меня все на месте и нигде ничего не убыло. И я все еще жива… Вроде… Не считая пережитого страха и радости от еще одного шанса на новую жизнь.

– Вот и свиделись, ужасный вирг! Спасибо, что не съел, – нервно хихикнула, поднимаясь с земли и решив больше не рисковать, бросилась к бане.

Сначала была мысль, вернуться в дом и черт с ней, с баней! Но поймав себя за нервным почесыванием, то тут, то там, заставила себя не думать о зверюге. Если не помоюсь, то рискую обзавестись своими… мелкими и кусачими.

Черт с ним, трех ведер вполне хватит. Опыт в экономии, при отключении горячей воды, у меня огромный.

Спичек, как я и ожидала здесь не водилось. Но я нашла в предбаннике металлический брусок, а рядом с ним твердый камень. Прихватив охапку приготовленный дров, попыталась разжечь огонь. Без должного опыта, пришлось повозиться. Но в итоге, огонь в печи горел, поднимая температуру в парилке. Однако, вода таким образом нагрелась бы не скоро.

А по словам Парамона, люди в деревне дрова-то экономили. Черт! Как же тут все сложно. У нас то в банях уже давно стоят металлические баки, которые нагреваются от самой печи. А здесь, судя по всему, до них еще не додумались. Или же просто для жителей деревни металлический бак дорогое удовольствие.

Окунув руку в бадью с водой, поняла, что если я и рискну помыться, то снова слягу с простудой. На печи горкой лежали отполированные крупные камни и их предназначение для меня было непонятно. Хотя…

Заметив рядом с дверью небольшой совок, недолго думая, подхватила им один из камней и опустила в бадью. Он с шипением погрузился в воду, а следом пошел второй, а потом третий…

Вода медленно, но, верно, стала теплеть, а я, похвалив себя за смекалку, побежала раздеваться. Правда, замка на двери бани не было ни только снаружи, но и внутри. Решив, что сегодня меня никто не побеспокоит, не помывочный же день, с легким сердцем пошла принимать водные процедуры.

И уже лежа на полоке, вспомнила о вирге.

А все же… почему он меня не тронул?

Принюхивался… присматривался… Словно пришел проверить… Знал меня?

Да ну! Я его точно видела впервые. Не могу того же сказать с уверенностью о прошлой хозяйке тела. Но не думаю, что девушка, которая боялась собственной тени, подпустила бы так близко к себе жуткую зверюгу.

Если предположить, что мои сны, вовсе не сны, а чужие воспоминания, то девушка жила в постоянном страхе. Казалось, что она боится не только окружающего мира, но и людей. И как по мне, это было довольно странно. Ведь она родилась и выросла в этом мире, в отличие от меня.

Мне пока сложно было понять причину ее страхов, пока не восстановлю картину ее жизни целиком. Однако, многие ее страхи не разделяла даже я – попаданка, не знающая ничего об этом мире, пытаясь идти дальше, а не прятаться за высокими стенами обители.

Глава 7

– …его сиятельство приказал вам явиться в его покои. Немедленно.

Он никогда раньше не звал ее… меня… в свои покои. Это было странно. Обычно, он сам приходил… Горничная уже давно ушла, а сама одеться не смогу. Да и слишком много времени займет подобающий туалет. Поэтому быстро накинув на плечи старенькую шаль, поспешила по коридорам замка, затравленно оглядываясь по сторонам.

Робко постучала в закрытые двери, но никто не ответил. Повторила попытку и с облегчением выдохнула, собираясь вернуться назад. Но страх наказания за непослушание все же заставил открыть дверь и подозрительно осмотреть покои.

Медленно прошла к дверям спальни, откуда раздавались странные звуки и осторожно отворила дверь…

Увиденное заставило отшатнуться и быстро перебирая ногами покинуть покои супруга. Он был не один…

Но тогда зачем? Зачем он позвал меня?

Чтобы унизить еще сильнее?

– Какого дерха тебе понадобилось в моей спальне?!

Он вошел следом за мной, ударом открыв дверь, чудом не слетевшую с петель. Зажмурившись, задрожала, желая спрятаться от накатившего страха.

– Кто тебе дал разрешение шляться по замку среди ночи?!

Весь его грозный вид наводил на меня ужас. Кишки скрутило, а бешенный стук сердца отдавался в ушах.

– Отвечай!

Он грубо схватил меня за плечи и с силой тряхнул, так, что мои зубы лязгнули друг о друга, а в голове зашумело.

– Простите…

Шепот был не разборчив, а в горле стоял ком. Но я так и не посмела поднять на него взгляд. Чувствовала, как дрожь пробирается вдоль позвоночника, а все волоски на теле встают дыбом. Лишь сильнее съежилась, а по щекам потекли непрошенные слезы.

– Не смей рыдать! Смотри на меня и отвечай на вопрос!

Последнее, что я увидела, занесенная для пощечины рука…

Что это было, черт возьми?!

Кто был тот мужчина?

Мысли метались в голове, словно стая воробьев, а тело дрожало от пережитого ужаса, не успев сбросить страшное наваждение.

Не моего ужаса…

В прошлой жизни, на меня никто, никогда не поднимал руку. Сама я в такой ситуации испытала бы лишь возмущение и гнев. За мной бы не заржавело дать сдачи. Пусть и силы были бы не равны, но жертвой я не была и не буду.

– Матиша, а дом знахарки… – поймав на себе быстрый взгляд Парамона, сконфуженно замолчала.

Вчера, пока я пыталась разобраться с устройством бани, меня, оказывается искали всей деревней. Парамон оббежал все дворы, пока я смывала с себя грязь, не подозревая, какой кипишь поднялся из-за моего исчезновения. Потом к нему присоединилась Матиша и лишь когда заметили идущий из трубы бани дым, всей толпой ввалились в предбанник, напугав меня до икоты. Благо, я уже была одета.

– А что с ним? – удивленно замерла женщина, поставив на стол кувшин с горячим отваром.

– А я… могу там пожить? – стараясь не смотреть в сторону мужчины, осторожно спросила, помогая накрывать на стол нехитрый завтрак.

– А чем тебе у нас плохо? – Матиша поставила на стол чугунок со свежесваренной кашей.

– Возможно, мне придется остаться в вашей деревне…– все же бросила взгляд на мужчину, который уже вовсю уплетал кашу, запивая отваром.

– Вона как… Надо с Дамидычем поговорить. Он у нас тута за старосту. Но, думаю он не против будет. Негоже дому долго без хозяина. А не боишься одна то? У леса, да еще и вирги к нам близко подошли…

Я так и не рассказала им про встречу с огромным виргом. Сначала не до того было, а потом и вовсе из головы вылетело. Теперь же, тем более не скажу, иначе не отпустят.

Я бы точно не отпустила, зная, какая опасность поджидает молодую девушку рядом с лесом. Но и стеснять хозяев, неизвестно сколько времени… может всю оставшуюся жизнь… Нет! Придется учиться жить самой. Не в царские хоромы попала, хотя и там не всегда легко. В деревне жила, значит справлюсь.

– Нет, не боюсь. В доме они меня не достанут, – уверенно произнесла, зачерпнув ложкой кашу.

– А как там Дранка? – вчера в суматохе, так и не спросила про соседа хозяев.

– Жить будет. Раны мы вчера обработали. Некоторые пришлось зашивать. Отлежится, да глядишь, через дюжину дней, как козлик будет скакать, – улыбнулась Матиша, отрывая кусок от ржаной лепешки.

– Странно…– задумчиво бросил мужчина, отпивая отвар, – Обычно вирги не отпускают свою добычу. А нас выпустили…

– Так мож не голодные были-то? – испуганно предположила Матиша.

– Скажешь тоже! Не голодные! Весна! Еще какие голодные и злые. Вот потому и странно…

– Так чего же тут странного? Побоялись за вами в деревню… – отмахнулась женщина, с тревогой глядя на мужа.

– В том то и дело… Если бы Дранка не выстрелил в одного из лука, то кажись, они бы на нас и не напали. Словно, просто шли следом, – задумчиво почесал макушку Парамон.

– Так зачем он тады выстрелил?

– Как зачем? Отпугнуть хотел, – покачал головой мужчина.

– Вот тебе и отпугнул… Все еще хочешь в дом знахарки? – подозрительно спросила Матиша, а я все так же твердо кивнула в ответ.

Глава 8

Старостой оказался пожилой щуплый мужичок с пронзительным взглядом, голубых, потерявших с годами свой цвет, глаз. Мне казалось, что руководить поселением должен кто-то крепкий, внушающий уважение, такой как Парамон. Но, видимо, здесь, больше уважали старческую мудрость.

Староста был не против заселения в дом почившей знахарки, позволив мне в нем жить безо всяких условий. Ну, а мне ведь нужно с чего-то начинать свою новую жизнь. И пусть старенький домик не был пределом моих мечтаний, но я слишком привыкла жить одна.

По сравнению с домом прежних хозяев, этот был куда меньше. Всего одна комната, спальня и кухня в одном помещении, разделенная лишь старой потертой занавеской. Зато здесь была большая кладовка и холодный погреб. Пустой правда… Но со временем я и это исправлю… Надеюсь…

Ведь под талым уже снегом, есть небольшой участок земли, а рядом примостившийся сарай с разными нужными штуками. Здесь даже был небольшой загончик, судя по всему, у женщины раньше была какая-то живность. Несмотря на довольно долгое отсутствие хозяев, все здесь было на своих местах, за исключением паутины и пыли.

Уборкой меня не испугать. Впрочем, как и побелкой печи и отсутствием ни только дров, но и каких-нибудь продуктов. Правда, Матиша снабдила меня крупами и овощами, даже парой соленых рыбок похожих на нашу форель, авось, как-нибудь продюжу до конца весны. А Парамон принес две охапки дров, видимо насобирал с миру по нитке, но все равно придется идти в лес.

Хворост под снегом я навряд ли отыщу, но топор у меня есть, срубить небольшое деревце мне вполне по силам. Может древесина еще не слишком сырая и просушить ее можно в доме. Матиша сказала, что весна здесь ранняя, да скорая. Не успеешь оглянуться, снега, как не бывало.

Вот только идти в лес одной было страшно.

Парамона, что ли позвать с собой?

Черт! Ну не привыкла я никого ни о чем просить!

Знаю, что дура! Но ничего не могу с этим поделать.

И это вовсе не гордыня.

Попросить или нет?

Нет, не буду. Да и не планирую я заходить далеко. Наверняка же поблизости есть молодые деревца. Толку с них, конечно, немного, но поддержать тепло хватит. Тем более, что со дня моего появления здесь, погода заметно потеплела. Ненамного, но уже чувствовался приход весны.

Надев вместо платья теплые штаны, засунула ноги в высокие сапоги, которые пожертвовал мне кто-то из жителей деревни. Ну и черт с ним, что они на пару размеров больше, зато ноги в них не замерзнут. Сверху накинула тулуп, доставшийся от Матиши и Парамона, на голову повязала теплый платок. Вытащив из сарая широкие сани, бросила на них топорик и моток веревки.

– Ну, все! Я готова, – выехав на улицу, бросила взгляд на деревню, где из печных труб вился сероватый дымок и потопала в сторону леса.

Остановившись и немного подумав, бросила сани и вернулась к сараю. Достав вилы, снова потопала к саням.

– Убить, конечно, никого не смогу, но хоть создам себе иллюзию безопасности, – рассудила, шагая по хрусткой наледи.

Лесополоса порадовала наличием молодых деревьев. Совсем тоненькие я, конечно, рубить не стану, но те, у которых ствол с толщиной в две моих руки будут в самый раз. Толще я уже не осилю.

Пока рубила первое, вся вспотела. Да еще и по сторонам оглядываться успевала. На шум ведь вирги только так явятся. С непривычки пару раз чуть ногу себе не оттяпала, обрубая ветки от ствола. Все-таки без должного опыта с топором работать довольно сложно.

Второе пошло легче, но к тому времени я так намахалась, что забыла смотреть по сторонам. Сгрузив на сани второй ствол, услышала непонятный шум и решила побыстрее вернуться в деревню. Свалив деревья во дворе, я поняла, что дров получится слишком мало. Хотя, пока я тащила сани, была уверена, что их достаточно.

– Наверное, относительно саней, их казалось больше, – вздохнула и бросив взгляд в сторону леса, снова потащила сани в обратном направлении.

Дрова наколю позже, было бы из чего. Однако, тот шум меня напрягал. Может быть сегодня уже не стоит ходить?

– Вот еще! Раз уж взялась, значит закончу! Мне еще нужно восполнить потраченные мной дрова в бане, – бубнила про себя, пока топала по дороге.

Отыскав ту самую рощицу, уже потянулась к топору, когда снова услышала шум. Даже не шум, а странные звуки, издаваемые непонятно кем или чем. Это точно не вирги. То ли свист, то ли плач…

Решив, что не стоит испытывать судьбу, свалила первое дерево и пока обрубала ветки, ругала себя последними словами. Потому что моя любопытная натура рвалась на этот странный звук, словно муха на мед.

– Нюта, ты ведь взрослая и умудренная опытом женщина! Ну на черта тебе лишние опасности в лице виргов и этого страшного леса? Вот срубишь еще одно деревце и домой. Кашу сварить нужно, – уговаривала я себя, робко поглядывая в сторону, откуда доносился странный звук.

– Любопытство никогда не доводит до добра, – проваливаясь по колено в снег, я с упорством носорога, все дальше уходила из рощицы.

По мере того, как звук приближался, он стал похож на тихое ме-е-е. И только оказавшись вблизи с источником звука, меня осенило. Я ведь только что сама, уверенно попалась в непреднамеренную ловушку! Если это животное, то и вирги придут на звук…

А тут я, как первое блюдо. Основным, я подозреваю, будет лежащая на снегу, белоснежная коза. Она будет потяжелее и мяса в ней больше. Да и убежать не сможет, судя по передним конечностям, которые у нее повреждены…

А это что?

За ее спиной прятались пара молодых козлят, таких же белоснежных и пушистых.

– Так вот кто навел шороху в лесу, – мать наверняка не стала бы шуметь и привлекать к себе хищников. А вот неразумные отпрыски, от страха или голода плакали, как дети.

Бросив сани, которые я тащила за собой (можно было оставить их в роще, но… все свое ношу с собой), медленно подошла к животному. Или коза уже давно здесь лежит и выбилась из сил, или она просто ручная. Иначе почему она спокойно подпустила меня к себе и к малышам.

Глава 9

Пятая точка, несмотря на нахождение в чужом теле надрывно заныла, вспоминая мое деревенское детство. Я впервые прочувствовала на себе гнев бабушки, когда решила, что нельзя издеваться над животным и отвязала Маруську, позволив ей гулять по бабушкиному огороду. Затоптанные грядки, пожеванные кочаны капусты очень расстроили бабушку, а я убедилась, что ничего не знала о жестокости до того дня.

Потому что гибкая и тонкая хворостина ходила по моей попе и по спине козы, которая стрелой вылетела за ограду, где умудрилась повредить ногу. Именно тогда я была свидетелем того, как бабушка накладывала ей шину, пока я пыталась растереть свою многострадальную пятую точку, заливая слезами новый… уже нет, цветастый сарафанчик.

И вот сейчас, у меня такое чувство, что ничего в жизни не происходит случайно. Ведь не отвяжи я тогда козу, и не узнала бы, что вовремя наложенная шина, вполне может стать эффективным средством от козьего перелома.

Не буду вдаваться в подробности, каких танцев с бубнами мне стоило, чтобы коза подпустила меня к своим конечностям. С шинами проблем не возникло, а вот бинтов у меня, естественно, не было. Пришлось пожертвовать подолом нижней рубахи (да простит меня Матиша), которую я с трудом оторвала. А уж о том, как я затаскивала крупную козу на сани…

Кстати, пришлось еще и плечом пожертвовать, в которое меня все-таки боднула извернувшаяся «пациентка».

– Бессовестная, мне пришлось выбросить ради тебя пару бревен, которые остались лежать в лесу. И как я с ушибленным плечом буду рубить деревья? Вот все вы козы не благодарные. Точно говорю! А ты, наверняка, реинкарнация бабушкиной Маруськи! Правда, она была мельче, но такая же вредная, – ворчала, пыхтела, но упорно тянула сани к деревне.

Иногда оглядываясь, не отстали ли малыши, которым было слишком трудно идти по снегу. Ничего, как-то они бегают по горам, и до деревни дойдут. Иначе я просто упаду в лесу замертво, если мне придется тащить на себе все их семейство. Мне еще повезло, что рядом не оказалось виргов.

Во дворе меня ждали нарубленные дрова… и удивленные Матиша с Парамоном.

– Вот! А ты говорила ее вирги сожрали, – повернувшись лицом к жене, он тыкал в мою сторону огромным топором. Видимо, именно им и колол дрова.

– Ана! Ты пошто не сказала, что собралася в лес? Барынька, да разве ж так можно? – укоризненно покачала головой женщина и бросив взгляд мне за спину, удивленно моргнула.

– Прости, Матиша. Я думала быстро…туда и обратно. А у меня тут вот, – указала рукой на сани, откуда на нас волком смотрела коза. А мелкие снова прятались за ее спиной.

– Ох… ты ж… Это ж шейнские козлы. Как ты умудрилась допереть-то его одна? – сдвинув на лоб шапку, почесал макушку Парамон.

– Ее. Это коза. У нее ноги сломаны. Ну это ничего, недельки через две, наверное…придет в норму, – пыхтя, под удивленными взглядами дотащила сани до сарая.

– Барынька… А куда это ты их…собралась-то? Они вольные, в загоне-то жить не привыкшие, – осторожно заметила Матиша, не торопясь приближаться к Маруськиному семейству.

– Не привыкшие- так привыкнут. Не на улице же их оставлять. Парамон, поможете мне? – умоляюще взглянула на мужчину. Если он откажется, то я просто упаду рядом с козой и больше уже не поднимусь.

– А не лучше ли ее, того, – он чикнул пальцем по горлу.

– Да вы что?! – взвизгнула, округлив глаза, – Даже думать о таком не смейте. Не дам резать Маруську!

– Ты чего, старый! Думай хоть иногда своей решалкой-то, че несешь! Барынька ее на себе столько тащила, чтобы ты ее тут… того?

– Так мясо же…– осторожно бросил мужчина и тут же прикусил язык, – Ладно. Бабы и есть бабы…

Махнул рукой, решив, что двоих ему не переспорить.

– А что вы делаете? – удивленно поинтересовалась, пока мужчина осторожно кружил вокруг саней.

– Так вот думаю… Что быстрее заживет, удар рогами или копытами, – серьезно произнес Парамон. Я лишь тяжело вздохнула и подошла к козе сзади.

– Берите уже. Не тронет она. На мне успела оторваться, – повела поврежденным плечом и бросила взгляд на малышей.

– Ой, у Ольки тут и сено оставалось. Я мигом…

Матиша метнулась в другой конец сарая, пока мы с Парамоном осторожно опускали козу на утоптанный настил загона. Стоило нам выйти, как козлята нырнули следом за матерью, а я прикрыла дверь.

– Вот ты отчаянная девка. Молодец! Хвалю! И ведь виргов не побоялась. А с дровами ты это зря. Надо было до нас дойти, втроем-то оно бойчее бы дело пошло.

– Да неудобно было вас просить, – пожала плечами, заметив Матишу, несущую на вилах сено.

– Неудобно вона…– Парамон кивнул в сторону жены, – вилами землю копать. А одна в лес боле не шмыгай. Матиша уж больно переживала за тебя.

– Мне еще дров в баню нужно нарубить, – раскладывая в загоне сено, смущенно бросила я.

– Вот завтре и сходим, – закрыл тему дров мужчина, – А пока давай-ка перетаскаем те, что есть в дом. Там они быстрее просохнут.

Пока Матиша и Парамон таскали дрова, я ободрала небольшой кочан капусты, (чудом уцелевший у кого-то из деревенских за зиму), для Маруськиного семейства, принесла воды и проверила шины. Маруська попыталась встать на ноги, но пока безуспешно.

– Ничего. Скоро встанешь, – с тревогой глядя на животное, произнесла я.

Жаль будет, если Маруська уйдет, как только поправится. Но ничего не поделать, она ведь не прирученная и привыкла гулять на воле.

Глава 10

– Матиша, а где вы покупаете одежду? – накладывая из чугунка горячее варево, вспомнила об испорченной рубахе. Денег у меня нет, но, надеюсь, когда-нибудь появятся.

С кашей у меня не задалось, решила приготовить овощное рагу. Должна же я отблагодарить супругов за помощь. Хорошо, что соль здесь имелась, не придется питаться преснятиной. А вот сахар заменяли медом. По словам Матиши, пасека была здесь у печника Касьяна, а еще у пары селян. Так, что с медом проблем не было.

– Да сами шьем. Вымениваем обрезы у проезжающих обозников, – дуя на горячее рагу, бросила женщина.

– На что вымениваете? – удивилась, зависнув с ложкой у рта.

– Так кто на что… Кто на лепешки, кто на яйца, кто на настойки ядреные, кто на травки… Мы с Парамоном иной раз на шкурки. Но они подороже будут.

– А деньги? – у них что здесь деньги не водятся что ли?

– И на них бывает… – выдала Матиша, – В город часто не наездишься. Тама, конечно, можно продать и подороже. Так ведь у нас две клячи на всю деревню. На одной мужики вона в город укатили, а вторая, та, что старосты, так мы на ней в лес ездим.

– Да, Еремей то с мужиками скоро вертается, да и привезут нам полученное за меха, – покивал Парамон, уплетая овощи за обе щеки.

Мяса в ней кот наплакал, да и то, вяленое, даже в рагу такое же жесткое.

Значит, деньги здесь в ходу – это радует. Не радует только их отсутствие у меня.

– А на чем еще здесь можно заработать? – осторожно поинтересовалась, поймав на себе две пары глаз.

– Да не уж то и впрямь решила здеся остаться? – всплеснула руками Матиша, не сводя с меня тревожного взгляда.

– Решила, – уверенно произнесла, – Буду обживаться.

– Ох и тяжко тебе придется, барынька, – покачала головой женщина, – Да, упорства тебе не занимать, судя по ноше твоей рогатой.

– А много ли живности в деревне? – куры точно у кого-то есть, меня вон тоже яйцами угостили.

– Откудава много-то? У старосты рябухи, у Дранки с Линкой лошадка да полдюжины гусей, да и у остальных так по мелочи…

– А коровы, есть? – молоко же должно быть. Хотя я ни разу не видела его в доме Матиши.

– Были… И чушки и коровки, да год был дюже тяжелый… Вирги зверствовали. Зверья в лесу-то поубавилось, вот и пришлось скотинку забить, – тяжело вздохнув, произнесла женщина.

– Агась, зато рыбы в реке полно. Впрок заготовили, – произнес Парамон, отодвигая деревянную плошку.

– А козы? Были у кого? – собирая со стола посуду, спросила я.

– Нет, коз не было. А вот овцы, те были… у Матрены кажись, – Матиша бросила вопросительный взгляд на мужа.

– У нее, точно. Токма мор пошел, все полегли, – подтвердил Парамон.

– Так Матрена их, наверное, стригла? – если мне удастся собрать с Маруськи шерсть, то понадобится помощь, чтобы спрясть пряжу. А уж вязать я умею.

Правда, сколько той шерсти-то будет… Даже с учетом густой и длинной Маруськиной шубы, не больше кило. И процентов двадцать она потеряет при выделке. Да уж, не густо. Платка три может и выйдет. А у малышей шерсть еще не слишком густая, там и стричь-то нечего.

– А то, как же! Весной и осенью. И пряжу пряла. И какие платки вязала! Любо дорого, – восторженно произнесла женщина.

Вот-вот! Лиха беда начало. Начинать с чего-то нужно. Да и выбора у меня особого нет. Хотя…

– Парамон, а коптильня у вас есть? – задумчиво поинтересовалась, пытаясь вспомнить ее устройство.

– Коптильня? А это чего за зверь такой?

– Ну вы разве мясо не коптите? Рыбу? – наверное нет, мясо то у них вяленое.

– Жарить что ли? – непонимающе уставился на меня мужчина.

– Не совсем… Но тоже нужна печь, правда не такая, – махнула рукой в сторону домашнего очага.

– А кузнец ваш, когда приедет? – проще с ним поговорить. Можно было бы самой, но короб деревянные не поставишь, а из металла здесь лишь вилы, лопаты, да ведра и те уже на ладан дышат.

– Еремей-то? Так на днях должны уж вертаться, – не сводя взгляд с задумчивого мужа, ответила Матиша.

– А рыбу вы весной ловите? Или опасно? – весна все-таки и ледоход скоро.

– Опасность есть, но ежели с умом… То порыбачить можно, почему нет?

– Но сначала за дровами… Может завтра? – с надеждой взглянула на задумчивого мужчину, наверное, рылся в своей памяти, пытаясь вспомнить, что это за коптильня такая.

– Можно и за дровами…

– А я сегодня к Матрене забегу, поспрошаю у нее про прялку да ножницы или чем они там овец-то своих стригли, – протараторила Матиша, вытягивая из-за стола мужа и быстро попрощавшись, вышли из дома.

А мне еще нужно камней нагреть, да сполоснуться, после такого забега в лес. Да и вещи бы постирать, благо, в сенках висит деревянная лохань. Баню в одного больше топить не стану, сначала нужно дровами запастись. Завтра и так банный день, вот и отмоюсь.

А еще нужно подумать, что предложить за услуги той самой Матрены, да кузнеца – Еремея. Здесь ведь нет товарно-денежных отношений, скорее обмен товарами. А у меня ни денег, ни товаров собственного производства.

К тому же, возникла проблема с бумагой и карандашом. Мне ведь нужно на чем-то начертить схему коптильни. Может у хозяйки дома где-то завалялся листочек бумаги. Я толком-то и не осмотрела дом. Так только, пробежалась с веником и тряпкой, да ухнула в лес за дровами.

Глава 11

Парамон был прав. Втроем работа спорилась быстрее. Да и с лошадкой, тянущей повозку веселее, чем тащить на себе маленькие санки. А уж, когда дело дошло до колки дров, к нам присоединилось еще пара мужчин. Ведь баней пользуются все.

Пока мужчины были заняты делом, пришла та самая Матрена.

– Ну, айда, посмотрим твою рогатую, – сходу бросила тучная женщина и направилась в сарай, поставив принесенную прялку рядом с дверью дома.

– Ай хороша! И шерсть-то у нее гладкая, густая. А какая белая! – нахваливала женщина, без опаски входя в стойло.

Маруська сначала напряглась, но услышав ласковый голос женщины, довольно «мекнула» и попыталась встать на ноги. И как ни странно, у нее это получилось. Теперь уже напряглась я.

– А если тебя причесать, совсем красавицей будешь, – подойдя ближе к козе, Матрена провела одной рукой по шерсти, а потом второй, с зажатым в нем гребнем. Маруська даже глаза от удовольствия прикрыла.

– Жарно тебе ужо с такой-то шубкой. Ну, ниче, пострижем, будет легче. А ты молодец, девка, все правильно с ногами сделала, – не меняя тона, произнесла женщина, взглядом указав на шины.

– Глядишь и останется краса белоснежная с тобой. Животина-то любовь и заботу ой как уважает. А стричь будем, как только ноги заживут. Сейчас никак нельзя, – оставив Маруську, женщина вышла из стойла.

– А уж молока у нее сколь будет! Вымя-то какое! Дай только немного освоится.

– А ее уже можно доить? – робко спросила, кивнув на объемное вымя.

– А то ж! Козочкам уже поди месяца два…– прищурив глаза Матрена оглядела детенышей Маруськи, – Токмо вот дастся ли?

– Козочек? Они девочки? – я как-то даже не обратила на это внимания.

– Де-е-е-вки…– довольно произнесла женщина.

– Спасибо, что пришли, – выйдя из сарая, произнесла я, заметив добрую улыбку Матрены.

– Да, что уж там, – махнула рукой женщина, – Соскучилась я уж больно по животинке-то. Дюже не хватает моих «бекалок». Вот, в город поеду да прикуплю ягняток. Зря, что ли, с мужиками все свои запасы на продажу-то отправила.

– Матрена, а у кого можно заказать спицы для вязания? – хоть до него еще далеко, но я понятия не имею, сколько нужно время на их изготовление.

– Рукастая значит? – довольно улыбнулась женщина, – Так у меня есть, и спицы, и крючок. Умеешь крючком-то? – я уверенно кивнула.

– А если чего не так, то тебе в город надобно. Наш-то Ранька в лесу пропал, это он мне те спицы справил. Хороший был древодел. Знал, что, из какого дерева лучше сделать. Зоська-то тоже головастый, да он в основном по строительству, – качнула головой в сторону одного из мужчин Матрена, – Его Вилько помощником определил, пока сам-то в отъезде.

– Да я просто поинтересовалась… У меня еще даже шерсти нет, не говоря уж о пряже, – раз древодел, значит спицы из дерева. Правда, я и такими пользовалась в своем мире, но металлическими мне было удобнее.

– А ну, идем-ка в дом, – произнесла Матрена, подхватив у двери прялку.

Я удивленно брела следом за ней. Не то, чтобы я была недовольно такому поведению женщины, но все же теперь у дома есть хозяйка. И вот так просто, заходить без разрешения в чужое жилье, для меня это было не правильным что ли…

– Сундук гляжу не открывала, – это был даже не вопрос, а утверждение.

Я так и не смогла заглянуть в него. Не люблю копаться в чужих вещах, пусть даже хозяйки уже давно нет в живых. А вот Матрена оказалась не такой щепетильной.

– …здесь было… Елька, наверное, уж нос свой сюда сунула… Ага… нет, не оно…

Пока женщина доставала из сундука, какие-то вещи, я пошла к печи. Подбросив в нее сухих дров, тех, что принес мне Парамон, выложила на стол последние пару лепешек, которые были завернуты во влажную ткань, по совету Матиши. Из кладовки достала соленую рыбу и кусочек вяленого мяса. Сама я его никогда не съем. Не нравится мне оно и все. Голод, конечно, не тетка… но мясо я вполне могу заменить рыбой. Во всяком случае, не такой уж я мясоед.

– Ана, пойди-ка сюды, – из-за шторки раздался громкий голос Матрены.

– Гляди-ка, не добралась все ж таки Елька до Олькиных запасов, – протягивая мне плетеную корзинку с пряжей и воткнутыми спицами, произнесла женщина.

– Не сказала ей видно знахарка-то наша, про двойное дно сундучка-то ейного, – усмехнулась, демонстрируя мне, как открывается скрытый тайник.

Не сказать, что я была сильно удивлена. Может, задайся я целью, что-то найти, догадалась бы, и сама про двойное дно. Но я даже не открывала этот сундук. Но находка Матрены меня очень порадовала.

– Ты не гляди, что вещи не новые. Олька во всем порядок любила. Рубахи все чистые. Тряпицы свежие. Это, коль тебе надо для женских-то дней. Олька то старая уж была. Ей такое ни к чему. Но все отрезочки собирала, стирала, да складывала. На мешочки под травы, вот и копила. Ну там много всего. Сама погляди, а я пойду, – женщина отошла от сундука и откинув рукой шторку, вышла из дома.

Постояв рядом с сундуком, аккуратно переложила вещи обратно. За одно и рассмотрела все свое «наследство». Подогрев овощное рагу, быстро накрыла на стол. Одной то мне столько не нужно, но людей, которые помогали с дровами, да топили баню, стоит покормить.

– Ана, держи, – в дом вошли Матрена и Матиша.

Женщины принесли соленья, круглый пирог, небольшие печеные пирожки и пузатую бутыль с чем-то мутным. Самогон что ли?

– Это от Линки. Дранке все одно пить сейчас нельзя, а мужикам с устатку пойдет, – произнесла Матрена, водружая бутыль на середину стола.

Вот тебе и банный день!

Хотя, вспоминая свое детство в деревни у бабушки, могу сказать, что местные обычаи мало чем отличаются от наших деревенских. Эх… Веселое было время…

Глава 12

Сны все так же мучили меня. Именно мучили… Не было тех светлых, радостных, после которых чувствуешь себя отдохнувшей. Поэтому, ложилась я поздно, а просыпалась засветло.

Благо, было чем заняться, сначала связала две пары теплых носков и уже заканчивала платок. Жаль, электричества здесь нет, а свет свечи слишком тусклый, не хотелось раньше времени ослепнуть. Можно, конечно, зажечь несколько, но у меня пока нет средств, чтобы покупать свечи в таких количествах.

Мужчины вернулись из города на следующий день, после веселого банного вечера. И я, забежав к Матише, попросила проводить меня к кузнецу. За неделю пребывания в деревне, я уже прекрасно знала каждого жителя и где, чей дом находится. Но пойти в дом к незнакомцу, я не рискнула.

Впрочем, бумагу с карандашом я тоже не нашла. Ни в доме знахарки, ни у других жителей. Пришлось чертить устройство коптильни на дощечке, которую мне предоставил кузнец. Он пытался разобраться, зачем нужна эта странная печь. Ведь рыба в ней и не варится и не жарится, но потом махнул рукой и сказал, что точных сроков нет, так как такую штуку он будет делать впервые.

Маруська уже несколько дней баловала меня парным молочком. Правда, сначала категорически отказывалась подпускать меня к своему вымени. Но после того, как я бросила ей в кормушку пару морковок, великодушно согласилась.

Однако, еще с прошлой жизни, козье молоко я не любила. Да и хранить его негде, а Маруська удивила меня надоем, который на вскидку составлял пять-шесть литров в сутки. Поэтому первые несколько дней, я радовала им деревенских. Единственным продуктом, из козьего молока, который я ела бы без остановки, был копченый сыр. Но дед, в свое время, делал его довольно редко, слишком много с ним мороки.

А вот сейчас, мне его жутко хотелось, как и свежего мяса, что было слишком странно. Хотя, с учетом нового тела…

И абрикосов… вернее кураги. Но, навряд ли здесь она есть. А если и есть, то уж точно не в этой части света. Но стоило мне подумать о кисленькой кураге… Ум-м-м, только успевала сглатывать слюну.

Выпорхнув из дома с чистым ведром в одной руке и ведром с теплой водичкой и свежей тряпицей в другой, порадовалась теплому солнышку и сморщилась, наступив ногой в лужу. Снег, как и сказала Матиша, сходил довольно быстро, оставляя после себя лужи и грязь на проселочной дороге.

Я не сразу заметила серое пятно у ворот. На земле, вперемешку с подтаявшим снегом, я рисковала и вовсе пройти мимо.

– Интересно…

Подозрительно огляделась по сторонам, но на улице не было ни души.

– Это кто же мне такой подарочек принес? – быстро выскочив за ограду, бросила взгляд в сторону леса и успела увидеть лишь смазанную тень… Тень вирга…

– Вот черт! И как это понимать? – поставив пустое ведро на землю, медленно подняла «подарочек» за длинные уши.

Хреновый бы из меня вышел охотник. Зайца было жаль… Но желание отведать свежего мяса, все же перевесило. А еще больше меня изумило поведение хищника.

Почему сам не съел?

Зачем принес мне?

Почему именно мне?

Бросив гадать, все равно не пойму. Побежала в загон к Маруське. С зайцем разберусь позже. Пусть я никогда не разделывала свежие тушки, но даже повреди я шкурку, ничего страшного. Весенняя шубка была слишком непрезентабельной, чтобы из-за нее переживать.

А вот с молоком нужно что-то делать.

Изготовление копченого сыра для меня слишком сложно. Сначала нужно попробовать сделать масло и творог. А уж потом можно будет поэкспериментировать и с сыром. К тому же, моя коптильня будет готова не скоро.

Пока раздумывала, разделывала зайца и боковым зрением наблюдала за гуляющим, на свежем воздухе, семейством Маруськи. Вообще, было страшновато выпускать их из загона. Судя по всему, здесь недалеко обитают вирги. Да и сама Маруська уже все смелее ступала передними ногами. Не успеешь оглянуться, как удерет, прихватив с собой дочек.

Но выбора не было. Все время держать их в сарае слишком жестоко. Да и не получится у меня насильно удержать свободолюбивую животину. Ну, если только они сами не решат остаться со мной.

Молоко в холодных сенках покрылось жирной пленкой, которую я аккуратно собрала в небольшую крынку. Прикрыв ее глиняной плоской тарелкой (которую пришлось тщательно подбирать, чтобы она плотно прилегала к горлышку,) начала трясти крынку, которую пару раз чуть не уронила. Не знаю, сколько прошло времени, пока масло взбилось, но судя по уставшим рукам, достаточно долго.

Конечно, с такого количества молока, масла вышло немного, грамм двести, не больше. Но для меня в самый раз. Хранить его можно в погребе, да и то, недолго. В топленом виде оно хранилось бы дольше. Но у меня пока нет столько продукта. Да и не известно еще, будет ли.

Пахту унесла козам, которые с радостью ее лакали. А молоко оставила в доме, чтобы оно немного подкисло. Теперь нужно было взять уроки у Матиши по выделки шкур. Навряд ли, я буду охотиться, но навык может мне пригодиться. Кто знает, как повернется моя жизнь?

Да и сегодняшний сюрприз от вирга, только подтвердил, что в жизни всякое бывает. Не успела добежать со шкуркой до Матиши, грянул первый гром.

– Эх, ты…

Стоит ли говорить, что я все сделала неправильно. Женщине даже не нужно было слов, мне хватило ее укоризненного взгляда, чтобы осознать, что я все испортила. А потом она долго и доходчиво объясняла, как правильно снимать шкурку с тушки и где я допустила непоправимые ошибки.

А в это время, замачивала мое «недоразумение» в воде с добавлением дубовых листьев и попутно пытала, где я взяла заячью тушку. Я честно призналась, что нашла ее у своей калитки. А вот откуда она взялась, понятия не имею. По взгляду женщины я поняла, что она мне не поверила, но дальше пытать не стала.

Объяснив мне, что шкурке нужно время, чтобы стать мягкой, для отделения от мздры жира, отправила меня домой, дав мешочек с травками для маринования кролика. У знахарки в кладовке были похожие мешочки, но я побоялась применять неизвестные мне сборы. Надписей на них не было и мешочки отличались лишь цветом бечевок.

Глава 13

Княжеский дворец

Покои Кралиты

Прошло больше месяца с пропажи княгини. И, казалось бы, Кралита должна радоваться. Но женщина становилась лишь раздражительней.

Да и чему тут радоваться?

Если князь избегает ее все это время. А когда они встречаются, смотрит словно сквозь нее, как будто мысли его где-то далеко. Таким холодным и отстраненным он никогда раньше не был.

Разумеется, после смерти старого князя на плечи ее мужчины легла нелегкая ноша в лице всего княжества. Вот именно поэтому, Кралита никогда не метила на место Анрики – супруги князя.

Слишком много обязанностей. Зачем ей это? Ее вполне устраивало место любимой женщины, не обремененной заботами, залюбленной и обласканной князем. Щедрые подарки от Ромуса приносили моральное удовлетворение и компенсировали отсутствие статуса замужней женщины.

В отличие от Анрики, которая была полностью зависима от настроения своего супруга, Кралита не была связана глупыми условностями. Она могла уйти в любой момент, разорвав отношения с Ромусом. Тем более, подаренный князем домик в столице, уже давно ждал приезда хозяйки.

Однако, Кралиту все устраивало, до момента исчезновения княгини.

– Ну…что? – бросила женщина вошедшей в покои, молодой служанке.

– Не вернулся, госпожа, – с поклоном произнесла девушка, не рискуя поднять взгляд на хозяйку, чтобы не вызвать у нее очередной приступ агрессии.

– Дура! – запустив в девушку щеткой для волос, взвизгнула Кралита, – Я и сама знаю, что не вернулся! Когда он приедет? Что-нибудь слышно о его возвращении?

– Простите, госпожа, – увернувшись от летящего в нее предмета, извинилась служанка, – Никто не знает, госпожа…

Кралита была зла! Ну, вот зачем ему приспичило разыскивать свою непутевую женушку лично? У него полный двор прислуги и всяких нужных служб, которым стоит лишь отдать приказ, и Анрику найдут без его участия!

Да и стоит ли ее искать?

В обители сестер ее нет. Значит, стала обедом для хищников в проклятом лесу. Слишком много людей там пропало. Кралита не понимала, к чему так затягивать с поисками? Ну, сказал бы, что жена пропала и плевать на закон. Ромус сам теперь закон. Так к чему все так усложнять?

Для князя не проблема взять себе другую жену. Тем более на ее место уже облизываются многие родовитые семейства, стоило известию о ее пропаже разлететься по всему княжеству.

Но нет! Ромус слишком ответственный!

Наверное, для Кралиты именно это его качество было самым непонятным и бесполезным. Она беспокоилась за Ромуса, ведь именно он был гарантом ее благополучия и безбедного существования.

Ей нравился Ромус, его крепкое тело, сильные руки и этот вспыхивающий огонек страсти в его глазах, заводил ее лучше нежных ласк. Стоило ей лишь подумать о нем, как все тело заныло от желания, а вырвавшийся из груди томный стон, заставил вздрогнуть служанку.

Разумеется, он не единственный мужчина в княжестве, польстившийся на ее милое личико, соблазнительную фигуру и томный взгляд. И Кралита не сильно бы расстроилась, если бы ей пришлось сменить одного любовника на другого. Главное, чтобы тот был не менее щедрым. Однако, статус любовницы князя — это не то же, что любовница какого-нибудь графа.

Сейчас, она была вхожа в дома самых знатных особ, пользовалась уважением и поклонением. Чего не имела даже супруга князя, которая старалась не высовываться из своих покоев, за исключением великих праздников или важных приемов. У Анрики не было такого влияния на двор князя, как у любовницы ее супруга. И Кралита не хотела этого лишиться.

К тому же, именно после пропажи Анрики, именно к ней шли с поклоном достопочтимые матроны, желая узнать побольше о вкусах князя, чтобы иметь хоть один шанс породниться с правителем.

Женщина с радостью делилась этой информацией в обмен на щедрые подарки. При этом не раскрывая всех секретов, которыми успешно пользовалась сама. С абсолютной уверенностью, что ее женская привлекательность для князя не ослабнет и через несколько лет.

– Пришли ко мне портниху. Мои наряды порядком поизносились, – поправляя упавший на лоб локон, произнесла Кралита, любуясь своим отражение в зеркале.

Служанка лишь бросила робкий взгляд на дверь гардеробной, которая с трудом вмещала всю одежду хозяйки. Даже у княгини не было столько нарядов, хоть ее гардероб обновили, аккурат после ее пропажи. Но это была лишь малая часть от имеющихся вещей у любовницы князя.

Но кто она такая, чтобы осуждать хозяев? Обычная служанка, ничего не понимающая в жизни знати, незаметный и молчаливый свидетель их грязных секретов и неприглядных тайн.

Глава 14

– Ужо не знаю, как тебе эта печка будет рыбу печь, – почесав темную макушку произнес Еремей, бросая на меня вопросительные взгляды, пока я, улыбаясь во весь рот, проверяла устройство долгожданной коптильни.

Зря мы что ли с Парамоном и Матишей несколько дней ходили на рыбалку? А какая в этих озерах рыба… Крупная форель, жирные сазаны и это лишь малая часть из тех, что водится в озере.

Теперь мой завтрак состоял из бутербродов с маслом и малосольной форели. Местные лепешки, конечно, слабая замена белому хлебу, но масло и красная рыбка, заметно улучшили их вкус. Парамон с Матишей тоже оценили такой перекус, при чем он был хорошей заменой надоевшей каше. Да и сытный, благодаря жирной рыбке, с нежным вкусом.

– Ана, идем, – Матиша дернула меня за рукав, не сводя взгляда с коптильни.

– Ага, сейчас, – я попыталась поднять металлический короб, да не тут-то было. Он был слишком тяжелым.

– Эй, ты чего удумала? – отодвинув меня в сторону, произнес Парамон, ставя на землю ведро с нашим очередным уловом.

– Еремей, тащи сани, – скомандовал Парамон, оглядывая коптильню.

– Идем Ана, нам еще рыбу чистить. Мужики сами допрут энтот ящик, – подхватила ведро Матиша и потянула меня следом.

– Еще и на него дрова переводить, – ворчала женщина, пока мы шли в сторону моей избушки.

Несмотря на то, что мой домик находился немного отдаленно от деревни, но гости у меня появлялись довольно часто. Сначала, приходили посмотреть на Маруськино семейство, чем сильно меня удивляли. Лишь после того, как Матрена объяснила, что горные шейнские козлы никогда не жили с людьми и приручить их не удавалось никому, я немного расслабилась.

Пусть смотрят, мне не жалко.

Потом стали приходить за молоком, маслом и творогом. Я не просила денег, однако, они шли не с пустыми руками. Теперь у меня есть целая бочка моченых яблок, вяленая вишня, яйца так вообще не переводятся, но самое главное – мука. Пусть и ржаная, но я сама могу делать лепешки. А еще сода…

Боже! Никогда не думала, что буду ей так радоваться! А ведь мне она просто необходима для изготовления домашнего сыра. Во всяком случае, других рецептов я не помню.

– Матиша, мне нужны веточки от яблони или вишни. У кого они растут? – оставив ведра рядом с деревянным столом у забора, где мы с женщиной привыкли чистить нашу добычу, я заметила мужчин, которые тянули телегу с коптильней к моему дому.

– Тоже мне, невидаль! Да у всех растут, сейчас с рыбой закончим и принесу тебе. Много ль надо-то? – пока Матиша принесла ножи для разделки рыбы, мужчины завезли сани в ограду.

– Кунды ставить, хозяйка? – зычно спросил Еремей.

А я замерла. Вот совсем не подумала о весе коптильни! Если в нашем мире я хоть и с трудом, но могла менять место ее дислокации, то с этим монстром так не выйдет. На улице ее оставлять нельзя. Дожди, солнце, зима осень – заржавеет и сгниет. В сарай – так небезопасно. Черт!

– Лучше бы в сарай… Нужно подумать, как его обезопасить от пожара, – задумчиво произнесла, мысленно ругая себя за то, что не подумала об этом раньше.

– Ой, ты горюшко! Чего тут думать-то, железяку под ящик, а стены замазать глиной и никакой пожар не страшен, – бросила Матиша, даже не взглянув в нашу сторону, шустро разделывая тушку сазана.

Мужчины, приняв слова Матиши за призыв к действию, быстро покинули двор, а я, придирчивым взглядом оглядела сарай. Проверила натянутые на пялку шкурки (вирги исправно поставляли мне тушки ушастых), однако, супругам я в этом так и не призналась. Правда, однажды, они сами стали свидетелями правдивости моих слов, когда по возвращению с рыбалки, своими глазами увидели мертвого зайца рядом с моей калиткой.

Удивились?

Разумеется! Но вопросов больше не задавали.

Я быстро освободила угол по размеру, прикинув, куда вывести трубу коптильни. Выпустив на волю семейство Маруськи, пошла помогать разделывать рыбу.

Мне нужно было определиться с направлением. Как заработать, имея в наличие мех и шкуры. В одиночку это будет слишком сложно. Шить-то я умею, но в отсутствии швейной машинки процесс будет идти довольно медленно. С молочкой проще, но с трех коз больших доходов не получится. Слишком скоропортящийся товар, а каждый день в город не наездишься. Да и коза у меня, по сути-то, всего одна, когда Маруськины девчонки еще вырастут.

Изготовление сыра, тоже процесс не быстрый. Хоть и вполне выгодный. Но для этого нужно иметь куда больше живности. Однако, в таком случае, мне будут нужны помощники. И вот тут все упиралось в деньги, которые мне сейчас очень нужны. Вот с продажи копченой рыбы можно насобирать на первое время. Но опять же нужно увеличить улов.

Вопросов куча, в голове миллион планов, а где на все это взять деньги и необходимые материалы… Даже коптильню я заказала в кредит, а ведь Еремею металл не с неба падает…

Глава 15

– Привет, пушистики, – погладила белоснежных козочек, которые за это время уже освоились и встречали меня у двери стайки.

– Ну, что, Маруська, давай проверим твои ножки.

Сегодня я планировала снять шины с ног козы и Матрена, забегавшая вчера за творогом, заверила меня, что Маруська уже в полном порядке.

А мне все равно было страшно.

Даже не знаю, чего я боялась больше… Что, кости еще не срослись. Или того, что, как только сниму шины, Маруська уйдет.

Коза, с присущей ей важностью, наблюдала за моими манипуляциями. Медленно ступая, она вышла из сарая и словно ни в чем не бывало, направилась в сторону забора, где уже виднелась молоденькая зеленая травка.

Я вздохнула с облегчением, наблюдая за скачущими вокруг матери малышками.

Времени у меня было в обрез и следить за их забавами было некогда. Пора вынимать из коптильни очередную партию рыбки.

В той, прошлой жизни, я никогда не уделяла столько времени готовке. Да и не для кого было. А для себя… так много ли мне надо? Да и все деликатесы можно было купить в любом магазине. Правда, иногда, под настроение могла поэкспериментировать, но это случалось не часто.

Первыми дегустаторами, как повелось, стали Матиша и Парамон. Матиша большее предпочтение отдала копченому сыру, а вот ее муж наседал на рыбу. Хотя вкус копченого сыра тоже оценил. Как оказалось, сыр был продуктом, подаваемым исключительно к столу знати. Слишком дорогой и не выгодный в деревнях. Однако, про копченый здесь слыхом не слыхивали. Но это со слов супругов.

Спустившись в погреб, где еще было довольно холодно, подвесила тушки копченой рыбы на крючки. Рядом в мешочке висели четыре брусочка сыра. Здесь хоть и был самодельный деревянный стеллаж, но я не рискнула класть на него продукты. Пока не удостоверюсь, что им не грозит нашествие мышей, пусть уж лучше висят.

– Ана, барынька! Обоз пришел, – голос Матиши застал меня вылезающей из погреба.

– Обоз? – отряхнув юбку, не сразу поняла, о чем говорит женщина. А у той аж глаза загорелись, словно не обоз пришел, а в деревню наведался волшебник, обещающий выполнить ее заветное желание.

Да только я, наверное, выглядела сейчас точно так же. В голове сразу пронеслась мысль о том, сколько мне удастся заработать на продуктах. А ведь у меня еще есть пара шалей и вязанные носки. Пусть пришла весна, но ночами все еще холодно, а до города путь не близкий.

Пока собирала продукты в корзину, меня накрыло волной предвкушения. Это ведь я смогу рассчитаться с Еремеем и Матрене заплатить за стрижку козы…

– А где обоз? – вытащив тяжелую корзину к крыльцу, спросила у женщины.

– Так у дома старосты, – подхватив корзину, с другой стороны, бросила Матиша.

– Барынька, смотри не продешеви! Торговаться будут уступи чутка, как я учила, но не боле, – напутствовала женщина, пока мы шли к дому старосты.

А там…

Собрались все деревенские. Гомон стоял, покруче базарного. Я даже по началу растерялась.

– Не тушуйся! А то глядишь, обдерут тебя, как липку, – строго произнесла Матиша, выискивая взглядом мужа.

– А что это за рыба такая? – удивленно рассматривая тушки, усатый мужчина повел носом и наклонился, принюхиваясь, – дымом пахнет.

– Так вы попробуйте, – предложила, протягивая отрезанный кусочек.

Несмотря на то, что собиралась я впопыхах, все же успела прихватить с собой деревянную плошку и небольшой ножик. Пока обозники разбрелись по ряду, я быстро отрезала от одной тушки тонкие пластинки мяса, чтобы покупатели могли попробовать товар.

– Все равно не могу понять…

– Иди подумай в сторонку, не мешайся тут, – буркнула женщина, отодвинув бедром зависшего с кусочком рыбы мужчину.

– Три медяка за тушку, – уверенно произнесла, кивком указывая на понравившуюся рыбину.

– Пять…

– Две тушки за девять, – продолжила торговаться женщина, я, прикинув, согласно кивнула.

Матиша поглядывала в мою сторону, время от времени, не забывая нахваливать свой товар. Платки и пара носков ушли у меня быстро. А вот последние носки и три тушки рыбы, никак не хотели продаваться. Я уже пожалела, что не взяла еще и сыр. Вот его бы раскупили в раз.

– Красавица, денег у меня нет, но вот за всю рыбку и теплые носки, могу предложить магический кристалл, – молодой парень, щегольского вида не внушал мне доверия. Да и Матиша, как назло, убежала до дому, пока Парамон стоял рядом с лепешками, которые тоже неплохо раскупали.

– А что за кристалл? – я осторожно взяла в руку странный продолговатый предмет, на вид, похожий на обычное стекло, правда, очень холодное. Даже пальцы рук защипало, словно от мороза.

– Темная ты. Это морозный кристалл. Такие встраивают в холодники, чтобы еда не портилась раньше времени. Неужели не видела ни разу? – удивление парня было не поддельным.

– Не видела, – отрицательно мотнула головой.

А ведь это действительно нужная вещь! Если попросить Еремея сделать короб и вложить в него кристалл, то получится что-то похожее на холодильник.

– И как надолго его хватает? – подозрительно поинтересовалась, пристально взглянув на парня.

– Его, кристалла что ли? – как-то странно переспросил он.

– Ну, да, кристалла…

– Ну ты даешь! А чего ему будет - то? Это не стекло, не разобьешь. Даже если очень захочешь, и царапинки на нем не останется. Вот, гляди, – он взял с миски нож и со всей силы стукнул по кристаллу.

И вот вроде все честно… Кристалл цел… И правда, ни царапинки. И все же мне что-то не давало покоя в словах парня. Пока я рассматривала кристалл, услышала крик обозника, подгоняющего народ рассаживаться по телегам.

– Ну так что? «Берешь?» —парень протянул мне руку, уже собираясь бежать в сторону обоза.

– Ладно. Но только одну тушку и пару носков, – уверенно произнесла я.

– Ничего себе! Да этот кристалл стоит дороже чем весь ваш товар…

– Нет, так нет, – надеюсь я была убедительной, потому что очень хотелось заполучить кристалл, но меня все же смущала его стоимость.

Глава 16

– Неужто все медяки за него отдала? – укоризненно покачала головой Матиша.

– Нет. Носки, да одну копченую тушку, – растерянно произнесла, чувствуя, как к щекам подступает жар.

– Ай да молодец! – толи по-доброму похвалила, то ли иронично посмеялась женщина.

– А можно для тупых… пояснить, – еле сдерживая рвущийся из груди гнев, произнесла, побросав в корзину миску и нож.

То, что кристалл необычный, не было никаких сомнений. Но почему Матиша смотрит на меня, как на несмышленого ребенка? Что опять я сделала не так?

– Да ты не серчай на меня барынька. Я сама виновата, надо было вон, Парамона до дому отправить, так ведь он ничего бы не нашел. А людям ужо пришло время поспешать, – огорченно махнула рукой женщина в сторону шагающего к дому мужа.

– Елька наша… та, что у знахарки то училась. Тоже в свое время польстилась на речи красивого, да молодого. Все монетки ему снесла за кристалл… Да что уж там… Ты-то и правда молодец… Он, наверное, больше просил? – в ответ я лишь кивнула.

– А что с ним не так? – вытащив из кармана, пристально взглянула на бледно-голубой кристалл.

– Да кто ж их разберет. У Ельки он недолго сдюжил. Уж не знаю, куда она его потом девала. Даже в город каталась. Да токма без толку. Тама сказали, что кристалл энтот заряжать надо… что ли… А зарядить-то токмо маг могет. Такие дела…

Почему-то вспомнилась Матрена и секретный отдел в сундуке знахарки, но я отмахнулась от ненужных мыслей.

– А я все равно попробую, – буркнула, подходя к дому Еремея.

– Попробуй, может статься у тебя выйдет, – улыбнулась Матиша и оставив меня, пошла к своему дому.

Рассчитавшись с кузнецом за коптильню, снова подхватила корзину и пошла домой. Монеты, позвякивающие в кармане, придавали уверенности, а холодный кристалл, холодом обжигал пальцы.

Однако, стоило мне подойти к дому, сердце ушло в пятки, а корзина выпала из рук. Калитка была открыта… Только сейчас вспомнила, что, убегая впопыхах, мало того, что не привязала Маруську, да еще и калитку не закрыла на вертушку.

Оббежав двор, заглянула в сарай…

Никогда я так не ревела… навзрыд… с чувством… с горечью. Словно лишилась самого дорогого. Я ведь только сегодня сняла ей шины. А вдруг ноги у нее еще слишком слабы. А в лесу вирги. Маруська от них не убежит. А как же девочки? Они ведь совсем малышки еще.

Черт подери! Да что со мной происходит? Протяжно всхлипнув, попыталась вспомнить, когда плакала в последний раз. В детстве? Нет, на похоронах родителей. Позже, только над печальным сюжетом книги или кино. А попав сюда, чуть что, сразу в слезы.

Успокоившись и стерев со щек непривычную влагу, подхватила брошенную корзину, занесла в дом и решительно направилась на поиски козы.

Сначала дошла до той рощицы, где рубила деревья. Оглядевшись, направилась на то место, где нашла семейство Маруськи. Покружила по поляне, пока не увидела знакомые следы на подтаявшем снегу. Пришлось пробираться через густой кустарник, где я опять потеряла след.

Ни на минуту, не задумываясь о том, что сама могу заблудиться, упорно шла вперед, следуя какому-то внутреннему чутью. Пока до меня не дошло… Я уже видела это место…

И не раз… Много раз в своих снах.

И самое интересное, что в этом месте снега не было вообще. Словно зима обошла его стороной. Возможно, снег здесь сошел намного раньше, чем во всем лесу. Однако, если в деревне молодая травка только начала пробиваться, здесь, ею была усеяна вся поляна.

Не удивительно, что моя коза пришла именно сюда. И по довольным мордам ее семейства, которые медленно и со вкусом пережевывали сочную, молодую травку, их совершенно не волновало мое душевное равновесие.

Огляделась, заметив то здесь, то там, по всей окружности поляны, заросшие мхом каменные статуи. И если в моих снах они были значительно выше, то, судя по их уменьшившемуся «росту», они сильно ушли под землю. А некоторые и вовсе отсутствовали, скорее всего упав на землю, практически сравнялись с нею.

Позабыв о козах, пыталась хоть примерно определить, где же в этом круге должен был располагаться сам алтарь. Если уж высоченные идолы, со временем настолько скрылись под землей, что уж говорить про круглую площадку.

Найдя толстую ветку, потыкала ею землю, где по моим подсчетам был центр алтаря. Пока ходила кругами, расстегнула тулуп. Или в этом месте температура воздуха значительно выше, или я просто набегалась так, что вся вспотела.

Заметив по краю предполагаемой окружности каменный выступ, прочертила веткой по земле. Алтарь оказался в разы меньше, чем я предполагала, правда, весь засыпан землей и кое-где на нем, даже проклюнулись молодые побеги деревьев.

Окончательно обессилив, плюнула на глупые поиски и уселась на край алтаря. Камень, к моему изумлению оказался вовсе не холодным. Не знаю, сколько прошло времени, но усталость, как рукой сняло. Заметив, что козюльки мои направились прочь от поляны, я быстро пошла за ними.

И ведь у меня даже не возникло сомнения, что они направляются в сторону нашей деревни. Закрыв коз в сарае, только войдя в дом вспомнила о кристалле. Но каково же было мое удивление, когда вместо бледно-голубой стекляшки, на моей ладони лежал ярко синий, переливающийся и искрящийся, словно льдинка, магический кристалл.

Глава 17

Пару дней я пыталась разобраться, как действует магия кристалла. Положив его на полку стеллажа в погребе, спустя ночь не заметила разницы в температуре. Да и как тут можно с уверенностью определить градусы без наличия термометра. А учитывая площадь погреба и вовсе не понятно, сколько нужно времени, чтобы понизить температуру воздуха до необходимой.

На третий день почувствовала… В погребе заметно похолодало. При чем, рядом с тем стеллажом, где лежал кристалл, было значительно холоднее. Проверив цвет кристалла, который оставался таким же ярким, сделала себе мысленную пометку, проверять его цвет каждый последний день месяца.

Если поначалу я хотела сделать небольшой короб, что-то вроде холодильника, то подумав, решила оставить пока все так. Если кристалл сможет охлаждать всю площадь погреба, то смысл тратиться на короб? Если размер площади будет влиять на затраты магического резерва, тогда и буду думать.

Короб сделать не проблема, проблема сделать его герметичным.

А еще можно было бы пользоваться таким коробом для поездки в город. Как-ни как, за три дня пути, молочные продукты испортятся, особенно летом.

Идея хорошая, но вот ее исполнение… Погреб то останется без кристалла.

– Пора бы мне скататься в город. Посмотреть, что да как… – заплетая рыжие волосы в косу, произнесла я.

Цвет волос – единственное, что я знала о своем новом облике. Зеркал здесь не было и отражающих поверхностей то же не имелось. А обращение, парня, выменявшего кристалл на продукты, я не считала за правду. Может он ко всем девушкам обращается «красавица».

Однако, то, что никто из незнакомцев не шарахался и не пытался убежать при виде меня, означало, что внешность у меня вполне обычная и ничем не примечательная.

– Вот только на кого оставить Маруську и девочек? – мысленно вернулась к мысли о поездке в город.

Матрена с ними хорошо ладит, но она тоже собиралась в город на ярмарку, чтобы купить ягнят. Матиша к Маруське и близко не подойдет, говорит: «Дюже она у тебя карахтерная». Да и я хотела попросить Матишу поехать со мной. А вот Линка… Дранка ее уже пришел в себя и даже на охоту рвется. Молоко они пьют, вот и пусть позаботится о моих козюльках, за неделю поди ничего с ними не случится.

Пока раздумывала, успела покормить коз и подоить Маруську. Процедив молоко, бросила взгляд на сундук, на крышке которого стопкой лежали заячьи шкурки. Их набралось уже прилично, но о том, чтобы продать их, не было и речи.

Во-первых, цена на них значительно ниже, чем на те же шкурки лисы, которыми торговали Матиша с Парамоном.

Во-вторых, я уже решила, что из них сделаю.

Первым делом, мне нужно было сшить меховые чуни, чтобы ходить дома вместо тапочек. Даже в носках моим ножкам было довольно холодно. Несмотря на то, что местные жители ходили в своем доме в той же обуви, что и на улице, моя чистоплотная натура была категорически против такого беспредела.

Потом, сшить покрывало. Под утро, в остывшем доме тоже было некомфортно.

А еще мне была нужна нормальная шапка. Пусть, сейчас уже было значительно теплее, но на следующую зиму она мне пригодится. Ну не привыкла я ходить в платке.

Пока раскладывала шкурки по разным стопкам, в соответствии с их размером, пришла Матиша.

– Барынька, чего это ты на холодном полу-то? – удивилась, рассматривая мое поле деятельности, произнесла женщина. Тем самым подала мне еще одну идею, на счет коврика.

– Матиша, если за молочком пришла, там на лавке, – не обращая на нее внимания, продолжала перекладывать шкурки.

Жаль нет бумаги, без выкройки будет сложно, но выбора нет. Придется выкручиваться.

– Вот эта тоже сюда, – присев рядом, заметила мое упущение женщина. Шкурка была большой, но немного порванной по краям, поэтому ее пришлось переложить к более мелким.

– Ага…

Прикинув в уме, что мне хватит их лишь на чуни и покрывало, с шапкой и ковриком придется немного подождать. Правда у меня еще есть шкурки, но они пока висят на пялках.

Теперь мне нужно было придумать из чего сделать подошву для чуней. Вязанная не вариант, это те же носки, которые не сильно то защищают от холодного пола, хоть он и деревянный.

– Тебе бы барынька к Матрене сходить. Ейный мужик-то теплые катанки валяет, – после того, как я объяснила, для чего я все это затеяла, она удивилась еще больше.

– Свалял бы тебе, и шмыгала бы по избе в них, – непонимающе пожала плечами Матиша.

Если я правильно поняла, она говорит о валенках. Согласна, они теплые, но я прекрасно помню, как в них не удобно. Ладно еще на улице, но дома…

И все же идея была хорошей. Такая подошва вполне защитит от холодного пола.

– А с тряпицей… даже не знаю, – задумчиво протянула, когда я поинтересовалась, у кого можно купить ткань для внутренней стороны покрывала.

Я подошла к сундуку и начала вытаскивать из него вещи, чтобы добраться до потайного отделения. Помню, что там видела небольшую шкатулку из бересты с нитками и иголками. Иголки, впрочем, как и местные ножницы, значительно отличались от наших «земных».

Стоит ли удивляться, видимо здесь еще не настолько развиты технологии по работе с металлом. Потому и иглы толще и ножницы тяжелее.

– О, глянь-ка. Вот и кристалл, тот самый – Елькин, – ткнув мне под нос знакомый продолговатый предмет, радостно выдала Матиша.

Взяв его в руки, я сразу поняла – разряжен. Не светится, не покалывает пальцы. Жаль…

Глава 18

– А если я использую эти отрезки… Сошью их вместе… – перебирая в руках накопленные бывшей хозяйкой кусочки ткани, задумчиво произнесла. Они все были одного серого цвета и будут смотреться вполне органично.

– Так-то оно так… Но ведь все уйдут. А как же ты? Если тебе понадобятся? – наблюдая за моими действиями, спросила Матиша.

А я растерялась… Для чего они мне могут понадобиться?

– Так дни-то женские…– поймав на себе мой изумленный взгляд, произнесла женщина и тут же быстро добавила, – Ничего, я тебе дам. У меня есть новые тряпицы.

И только сейчас до меня дошло…

Разумеется, в своей прошлой жизни я уже и не вспоминала об этих днях, в силу своего возраста. Потому и не сразу сообразила.

– Матиша, а сколько я уже у вас…– напряженно произнесла, пытаясь вспомнить, когда появилась в их деревни и сколько с того дня прошло недель.

– Так уже почитай третий месяц пошел… Погоди-ка, барынька… Ты чего… У тебя не было… Ух ты ж боги!

Матиша изумленно взмахнула руками, а я где стояла, там и села.

Это, что же получается?

Мало того, что попала в другой мир, во что еще до сих пор не могу до конца поверить…

Так я еще и беременна?

– Матиша…

Мои глаза снова заполонили горькие слезы.

– Барынька, да чего это ты надумала? А ну-ка успокойся. Счастье то какое! Да разве ж можно плакать?! Это ж радоваться надо! Вона, у нас с Парамоном-то моим так и не сложилось. А тут…

Пока она успокаивала меня, ласково поглаживая по голове, я тихонько всхлипывала, уткнувшись к ней в грудь.

А тут… Полная разруха!

Как мне рожать в деревне, где даже знахарки завалящей нет? Не говоря уже о врачах…

В доме без воды и света!

В постоянном отсутствии дров! Черт побери! Да за что мне такое счастье?!

Я и сама себя обеспечить не могу… А тут ребенок!

Блин! Я даже понятия не имею, какой у меня срок! Не говоря уж о его отце…

– Так ты и мужика своего че ли не помнишь? – осторожно поинтересовалась Матиша, словно разгадав мои мысли.

– Ничего не помню, – всхлипнув в последний раз, уверенно вытерла мокрые щеки. Моя истерика закончилась так же внезапно, как и началась.

Наверное, это гормоны… Да кто их разберет? Я так точно об этом ничего не знаю. В прошлой жизни у меня вот тоже… не сложилось. Не было ни детей, ни мужа. Любовники были, а вот детей… Ни от одного так и не было.

А ведь тогда меня все устраивало...

Временами, конечно бывало тоскливо, как без этого. Но не долго… Стоило вспомнить родителей.

Я была в семье поздним ребенком и сказать бы, что во мне души не чаяли… Нет! Не было такого. Мама была человеком холодным, жестким и требовательным. Наверное, поэтому отец был всегда молчаливым и абсолютно не конфликтным. Он никогда не отстаивал свою точку зрения, да и вообще, больше молчал.

А потом заболел…

И теперь уже все шишки сыпались на меня. И не важно, что я была еще ребенком и училась в школе. У меня был свой круг обязанностей. Который возложила на меня мама. Я никогда не жаловалась просто потому, что привыкла считать ее авторитетом.

Вот только все эти обязанности не оставляли мне ни минуты свободного времени, потому и друзей у меня никогда не было. Кружки, секции, дополнительные занятия… Я вас умоляю!

Готовка, уборка, стирка, уход за лежачим отцом. Вот и все, что я видела в то время. Мне даже пришлось отложить поступление в ВУЗ на пару лет. А ведь несмотря на все, школу я закончила хорошо.

Даже выбрала, куда пойду учится… Но мама решила по-другому. Учеба подождет, у меня ведь отец болеет!

Правда, не пожалела денег, отправив меня на курсы младших медсестер по уходу за больными. А попросту, сиделок. Но не успела я отучиться, отец умер. Но мама так и не отпустила вожжи! Контроль лишь усилился и к тридцати годам, когда я ее похоронила, была уже неинтересной, замкнутой в себе, одиночкой.

Видимо, имея перед глазами такой пример, я не рвалась замуж, мечтая хоть немного пожить для себя. Так, как хочу я. Но вбитые в подкорку нормы поведения, было уже не изменить. Однако, мама, осталась единственным человеком, который контролировал мою жизнь от и до. Больше я такого не позволяла никому.

Хотя, был и другой пример семьи. Семьи моей тетки, сестры матери. В детстве, я мечтала жить с ними. Она всегда относилась ко мне с нежностью и любовью, которую я знала лишь от нее. А теперь, там на земле, все мое имущество перешло к моей единственной племяннице.

Ну и хорошо, пусть их молодая, но уже пополнившаяся вторым малышом семья, будет счастлива…

А мне теперь нужно решать свои проблемы… здесь.

– Мы и без мужика справимся! – уверенно произнесла, возвращаясь к тряпицам и шкуркам.

Некогда мне сопли разводить! Нужно включить мозг и постараться хоть немного улучшить свое положение в этом мире. Ради ребенка.

– Вот это правильно, барынька. Это по-нашему! Ниче – ниче! Поможем тебе, поднимем малявочку, – ласково уговаривала Матиша, подавая мне нужные лоскуты.

Глава 19

Матиша мне очень помогла, мы с ней забыв про время и про Маруськино молоко, просидели до обеда за шитьем покрывала. Пока не явился ее муж, который придя с рыбалки, не нашел дома жену, явился, как водится, ко мне.

Я спохватилась и побежала накрывать на стол. Благодаря холодному погребу, мне больше не нужно было готовить еду на один раз. Да и не было столько времени, чтобы уделять его готовке. Сыры, копченая рыба, маринованное мясо, творог, сметана и масло, сами себя не сделают.

– Ты токмо глянь, что барынька то придумала, – нахваливала меня Матиша, поглаживая уже сшитые шкурки рукой, – это ж красота-то какая получится.

Мы отсортировали шкурки не только по размеру, но и по оттенку. И часть покрывала гармонично переходила из более темного, в более светлый оттенок и обратно. Пусть, работа еще не закончена, но даже сейчас это смотрелось очень красиво.

Только мне нужно было еще заглянуть к кузнецу и попросить его сделать острый короткий нож, на подобии канцелярского, которым легко резать шкурки, не портя сам мех.

– Это ж сколько денег могла бы получить-то за них, – укоризненно покачал головой Парамон, рассматривая покрывало.

– Сколько? Три копейки? – недовольно буркнула я и осеклась.

– А за готовое изделие получить можно гораздо больше, – быстро затараторила, пока до моих гостей не дошел смысл сказанного мной ранее. Какие к черту копейки?!

– С чего бы? – подозрительно прищурился Парамон, с удовольствием поглощая мое запеченное мясо с овощами.

– Да с того… – начала было я, но меня перебила Матиша.

– Не спорь с барынькой! Она можа поболе тебя разумеет!

– Так может и наши шкурки тады куда приспособить? – с вызовом бросил Парамон.

– Можа и приспособлю…

– Ничего никуда не надо приспосабливать, – строго произнесла я, окинув взглядом расхорохорившихся супругов.

– Я вот до города съезжу, посмотрю, что там да как. Потом и решим. Если у меня все получится, я сама у вас шкурки выкуплю.

– Ой ли? – с усмешкой проронил Парамон. Я его прекрасно понимаю. Их шкурки мне сейчас точно не по карману… Кстати… засунув руку в карман штанов, вытащила позабытый мной кристалл, чувствуя, как покалывает мои пальцы.

Не может быть!

Я точно помню, что он был «пустой»!

– … а ты давай-ка, поел, ступай до Ильяса, да поспрошай у него кусок валяный на подметки барыньке. А то расселся тута.

Пока я пыталась понять, что произошло с кристаллом, Матиша шустро выпроводила бурчавшего про не чищенную рыбу супруга и уже собирала со стола остатки обеда, бросая на меня беспокойные взгляды.

– Барынька, чаво опять-то призадумалась? – присев рядом, погладила меня по спине женщина.

– Да нет… Все хорошо… Надо с покрывалом закончить, – незаметно пряча кристалл обратно в карман, улыбнулась Матише.

Пока не стала ничего говорить женщине, потому что и сама не верила в происходящее. Я-то думала унести кристалл на то самое место и проверить, зарядится он или нет. Но все пошло не по плану… А что именно произошло, об этом я подумаю, когда останусь одна.

– Барынька, ты токма на меня сейчас не серчай… но можа не надо тебе туда… в город тот.

– Почему? – замерев с иглой в руке, бросила на Матишу заинтересованный взгляд.

– Так чужие там… не дай-то боги обидят невзначай, – пожала плечами женщина, укладывая на ткань очередную шкурку.

– Я думала, вас с собой позвать…

– Нас то? С Парамоном чтоль? Да ну… Он не поедет.

– А ты? – мне было неудобно обращаться к женщине на «ты», но по -другому здесь не работало. Стоило произнести «вы», сразу возникали вопросы. «Вы» приравнивалось ко множественному числу, но никак не к уважительному обращению.

– Я то? А чего не поехать? С тобой поеду. Все спокойнее мне будет. А Парамон тут и без меня управится, – заявила Матиша, и тут же входная дверь распахнулась, впуская в дом Парамона.

– Там это… Ильяс вот… Просил сыра кусочек на пробу, – переминаясь с ноги на ногу, смущенно пробурчал мужчина. Видно, ему было неудобно просить от лица мужа Матрены.

– Сыра ему? Вот за это? – потрясла Матиша куском валяной шерсти. При чем кусок был довольно большой.

– Облезет! Так и передай, – уперев руки в бока, грозно пошла на мужа.

– Нет-нет! Матиша, зачем ты так? Здесь ведь на несколько пар подметок хватит, – забрав из ее рук кусок, осмотрела и пощупала его, заметив, как от моих слов женщина растеряла весь свой воинственный настрой.

– Сейчас, принесу, – быстро открыла погреб и осторожно спустилась вниз, по шаткой лестнице.

– Ты видишь? Лестницу бы барыньке поправить. Не дай-то Боги, зашибется еще, – сверху раздавался строгий голос Матиши.

– Поправим.

– Вот, поблагодарите от меня Ильяса, – протянув коричневый кусок сыра Парамону, произнесла я.

– А то, как же. Все передам, – бросив прищуренный взгляд в сторону нахохлившейся жены, произнес мужчина и уже для меня добавил: – И благодарность передам, а как же ш.

– Ох и разбалуешь ты их барынька своими-то разносолами! Его валянки-то медяки стоють, а твои сыры, это ж чисто праздник! – мягко отчитывала меня женщина, как только ее муж покинул мой дом.

– Ой, у меня же там Маруська…– дело к вечеру, а у меня коза на воле, да и не доеная еще.

Глава 20

Тяжелая бессонная ночь дала о себе знать, скорее всего покрасневшими от слез глазами и распухшим носом. Мне даже не нужно было видеть свое лицо, чтобы понять, что выгляжу я так себе.

Ну, а как иначе?

Одно дело самой выносить все тяготы и лишения, другое – обречь на это беззащитного малыша. И только под утро успокоила себя тем, что не так все и плохо. Крыша над головой есть, вокруг меня полно отзывчивых людей, даже Маруська вон молоко дает, а страшные вирги таскают мне мясо. Как-нибудь справлюсь.

Как говорится, не до жиру, быть бы живу. Вон и покрывало с Матишей сшили. Между прочим, под ним было довольно тепло и даже влезать из-под него не хотелось.

В город собирались отправится дня через три. А мне уже не терпелось, любопытство оно такое.

Я спешила на утреннюю дойку, по привычке бросив взгляд за калитку, где обычно лежали тушки ушастых и обомлела…

Огромный вирг, словно домашний пес сидел у калитки, с той стороны и следил за моим передвижением. У меня затряслись поджилки, а ведра с глухим ударом упали на землю. Хилый, невысокий заборишко не стал бы для него серьезным препятствием. Собственно, как и запертая калитка.

– Откормил и пришел меня сожрать, – нервно хихикнув произнесла, не сводя взгляда с вирга, который, вдруг наклонив голову вбок, заинтересованно поглядывал на меня.

А потом встал и пошел в сторону леса. Но не успела я выдохнуть, как желтый взгляд снова заставил меня напрячься. Зверь остановился, повернув морду в мою сторону.

Снова сделал несколько шагов в сторону леса и снова посмотрел на меня.

– Ты меня куда-то зовешь, что ли? – подозрительно произнесла, пытаясь унять дрожащие руки.

– А … там у тебя стая. В одного есть меня не прилично, что ли? – несла я всякую чушь. Это, наверное, нервное.

Немного подумав, решила, что если бы хотел сожрать, то я бы уже была мертва. На непослушных ногах двинулась за ним, соблюдая приличную дистанцию.

Было ли мне страшно?

Еще как!

Но несмотря на свой первобытный страх перед огромным хищником, я не чувствовала от него угрозы. Он даже не рычал и ни разу не оскалился, предупреждая о нападении.

Это же хороший знак?

– Э-э-э… в лесу что, вся дичь закончилась? Это ты мне теперь вместо ушастых будешь мужиков подгонять?! – глухо поинтересовалась, глядя на лежащего на земле человека. К слову, лицо его было мне незнакомо, а значит, он не из местных.

Несмотря на мое нервное, дерганное состояние из-за которого я, то и дело оглядывалась на стоящего рядом вирга, от меня не укрылось бессознательное состояние мужчины и то, как он тяжело и часто дышал. Видимо, он шел из леса, но сбился с тропы, а потому, не дошел до деревни всего ничего.

Странно, что его, такого беспомощного не сожрали хищники. Даже его пугающих размеров меч, не смог бы помочь в таком состоянии.

– И что мне прикажешь с тобой делать? – присев на корточки, приложила руку к шее, пытаясь нащупать пульс. Но он был слишком слабым. А кожа была слишком горячей.

Попыталась растормошить мужчину, но все чего добилась, его хриплый стон.

– Я одна не смогу тебя тащить, давай, помоги мне…

Пытаясь поднять мужчину, уговаривала его, пока не поняла всю бесполезность своих действий. Он был довольно тяжелым, а я слишком маленькая и к тому же беременна…

– Мне нужна помощь. Одна я не справлюсь, – не то себе, не то виргу, пояснила, вытирая со лба набежавший пот.

– Присмотри за ним…я быстро, туда и обратно, – произнесла, даже не задумываясь, что вирг может не понять мои слова.

С другой стороны, даже если зверь уйдет, мужчина никуда не денется. Сам, во всяком случае…

Забежав в ближайший дом к Ильясу, сумбурно объяснила ситуацию. В общем, мужчина, уже лежал в моем доме, приблизительно через час.

Я надеялась, что смогу пристроить его кому-то из деревенских, но мужчины даже не спрашивая, занесли «болезного» ко мне в дом. Может они не со зла… По привычке… Ведь раньше именно здесь жила знахарка.

Но я-то не знахарка!

И что мне делать с ним не имею представления. Нет, если бы такое случилось в моем мире, при наличии необходимых медикаментов, не говоря уже о возможности вызвать скорую…

Разумеется, у меня есть огромный опыт по уходу за лежачими больными… Но там был известен диагноз и назначение врачей, которые было не сложно выполнять, при наличии нужных препаратов. Конечно, первую помощь я оказать могу, но на этом мои знания заканчиваются. Да и чему можно научиться за неполных три месяца медицинских курсов?

Да и вообще… медицина не мое, хотя даже здесь мне пытаются ее навязать. А ведь в своем мире, после смерти матери, я больше никогда не возвращалась к этой профессии. Освоив ту, о которой всегда мечтала.

– Боги! Барынька, ты где его нашла-то, горемычного? – с порога налетела на меня Матиша.

– Вы куда уложили-то его, олухи? А барынька-то где будет почивать? Что, до старосты не могли донести? – тут же набросилась на Ильяса с Касьяном.

– Так мы то че? По привычке же…– обиженно произнес Касьян, почесывая темную макушку.

Пока Матиша раздавала мужикам на орехи, я осматривала своего постояльца. Не на предмет его наружности, а на возможные повреждения. Правда, мне снова понадобилась помощь мужчин, потому, как, я не рискнула поднимать его, пытаясь снять одежду.

Повреждение нашли, как только Касьян начал стягивать с мужчины сапоги. Вот один из них, мужикам пришлось разрезать. Странно, но, когда его поднимали на телегу, он не издал ни звука. Может у него был болевой шок?

Помимо ушибов и возможного сотрясения, перелом ноги. К такому выводу пришла я и мужчины, стоило нам увидеть отекшую конечность, кожный покров которой приобрел красноречивый лиловый оттенок. Не думаю, что при растяжении связок, крепкий на вид мужчина мог бы потерять сознание.

– Держите его… Крепко! – произнесла я, когда мне принесли все необходимое для наложения шины.

Осталось только провести перевязку, но я решила подстраховаться. Если боль настолько сильная, мужчина может неосознанно навредить не только себе, но и мне.