Прощение

Письмо

Папа,

Я никогда в жизни не называла тебя так. Потому что считала тебя виноватым в том, что нас с мамой и братом разлучили.
Ты не нуждался во мне — ты просто хотел причинить боль маме. Потому что имел над ней власть. Она тебя боялась.

Я поняла это только, когда выросла. А тогда — просто ненавидела тебя всем сердцем. Боялась и ненавидела.
Из обрывков маминых разговоров я знала, что ты поднимал на неё руку. И какой ребёнок станет любить того, кто обижает его мать?

Я искренне не понимала, почему моя сестра писала тебе письма в тюрьму, называла папой, обещала приехать, когда вырастет. Но она погибла.
А потом ты вернулся. И заявил, что заберёшь меня к себе.
Ты перевернул мой детский мир.

Мне было одиннадцать. Впереди — новогодние праздники, день рождения, подарки, друзья, братик, мама.
Ты даже не спросил, хочу ли я всё это оставить.
Ты даже не подумал, как я — маленькая девочка, в чужой стране, без языка, без мамы, со всем этим справлюсь.
Сколько слёз я пролила, тоскуя по прежней жизни.

Когда мы ехали с пересадками в поезде, я много раз хотела сбежать. Но боялась, что ты снова навредишь маме.
Я подружилась с девочкой в поезде и даже просила её маму забрать меня с собой.
В комнате матери и ребёнка на вокзале, где ты меня оставил в ожидании следующего рейса, я попыталась сбежать, но не вышло.

Мы всё же доехали до твоего дома. Там я поняла: бабушка с дедушкой тебя не любят. И от моего появления тоже не в восторге.
Ты часто ругался с родственниками, мог поднять на них руку. Уходил, жил у друзей, снова попадал в тюрьму.
А весь негатив — сыпался на меня.

Физически меня не били, но морально было невыносимо.
Мне запрещали многое. Выключали свет, когда я делала уроки, не пускали играть на улицу, у меня был список дел, которые я должна было выполнить после школы.
Выдумали, будто я не люблю сладкое и мясо — и я старалась соответствовать, чтобы получить хоть немного одобрения.

Люди, которые приходили в дом, видели это. Жалели меня. Но ничего не могли изменить.
Никто никогда не покупал мне школьные принадлежности.
Карманные деньги я зарабатывала осенью на хлопке и весной — на прополке.
Бабушка и тётя забирали у меня деньги. Но немного я всё же прятала. Копила.

Потом просила соседскую семью — я дружила с их дочкой — привезти мне с рынка куртку, шапку, носки.
Они же помогали с тетрадями, подкармливали.
А одежду и туфли для школы мне отдавали учителя. За что я до сих пор им благодарна.

Хуже всего было, когда ты снова ругался с семьёй, и тебя выгоняли. Тогда ты забирал меня с собой.
Мы жили у твоих друзей. У разных.
Тебе было всё равно, как я себя чувствую.
Взрослые что-то понимали, а дети были злыми. Они говорили в лицо: «ты бездомная».

Хотя бывало, что с кем-то из детей мы так сближались, что не хотели расставаться.
В семье твоей сестры, где было семеро детей и едва хватало еды, меня называли «лишним ртом».
Наверное, потому что так говорили им родители.

Подушек в их доме не хватало. Днём дети прятали свои, чтобы вечером было на чём спать. А кто плохо прятал, оставался без подушки.
Я тоже однажды спрятала. Но у меня её отобрали. Сказали — «это не твой дом».

Я тогда проплакала почти всю ночь.
И пообещала себе, что когда вырасту, у меня будет много подушек.
И да! Сейчас у меня по пять подушек на человека.

На летних каникулах после пятого класса, я всё лето провела в лагере — все три смены. Лишь бы не быть дома.
Меня навестила соседская подружка с мамой, и пригласили провести выходные у них.
Многие уезжали на выходные — я тоже захотела.

Но родственники увидели, что я у соседей, и наверное позвонили тебе.
Ты пришёл. Набросился на соседей, даже ударил хозяйку . Вышвырнул меня из их дома и приволок домой. И в добавок кинул в меня кусок кирпича.
Если бы я не успела прикрыться калиткой — может быть, я не писала бы сейчас это письмо…

После этого мне запретили общаться с соседями.
Все десять лет, что я жила в доме дедушки и бабушки, я хотела бы вычеркнуть из памяти.
Это были самые тяжёлые годы моей жизни.

Став взрослой, потом мамой — я до сих пор не понимаю, как можно было так относиться так к своему ребёнку.

Когда я узнала, что ты умер — мне стало легче.
Словно груз с плеч.
Мне не было интересно, как ты умер. Где тебя похоронили.
Я просто перестала бояться.

Сейчас уже нет смысла обижаться. Я это понимаю.
И, наверное, могу сказать, что прощаю.

Осенью я посажу дерево в твою честь. Буду за ним ухаживать.
Покойся с миром.