Прошлое нас не отпустит

Глава 1

— Нет! Нет! Нет! Не может быть! Только не ОН!

Вокруг все замедлилось, застыло. Как будто кто-то нажал на паузу, и ставшая уже привычной, желанной в своей предсказуемости, картинка спокойной, размеренной жизни остановилась. А потом послышался треск — единственный звук в окружавшем ее вакууме. Олеся могла поклясться, что она реально слышала треск. Так, с негромким, но отвратительным хрустом, осыпалась надежда на тихую, безопасную жизнь для нее и ее маленькой дочки.

— Можно пройти? — донеслось откуда-то из параллельной реальности, и Олеся вздрогнула. Вакуум неслышно взорвался, оставив на коже жалящий осадок, мир вокруг наполнился новыми звуками. — Девушка, можно пройти?! — повторили уже с нажимом, и Олеся посторонилась, испуганно кинув взгляд туда, откуда прилетело жало опасности.

Невнятный говор, шуршание бумаг, трель стационарного телефона вперемежку с пиликаньем мобильников, и главное, мельтешение фигур и лиц далеко впереди в узком проходе дежурки заставляли ее нервничать, вздрагивать каждый раз, когда один звук сменялся другим, когда чувство облегчения, на секунду окатив с головы до ног, сменялось новой порцией тревоги. Сотрудники сновали как муравьи, и, казалось, каждый был одет в черную кожанку, имел такое же сложение и такую же прическу как он, Кир.

Здравый смысл пытался пробиться сквозь пелену паники, напоминая о том, что она в Москве, в сотнях километрах от города, где остался Кир, а впередистоящий мужчина просто отдаленно напоминал его. Бывает же такое, что люди просто внешне очень сильно похожи. Тем более, издалека.

— Девушка, вы к кому?

Поняв, что ее поведение выглядит как минимум странно, Олеся приказала себе собраться, не глазеть туда, куда смотреть было страшно, хотя и невозможно оторвать взгляд, и сделала шаг вперед, к стеклянной будке дежурного.

— Я с почты, — проблеяла она и уже тверже добавила: — Здравствуйте.

Конверты намокли от влажных от волнения рук, но дежурный, слава богу, этого не заметил. Расписался, где было нужно, и кивнул, словно говоря — «Все, можешь быть свободна».

Олеся пробормотала слова прощания, развернулась и… не удержалась, снова взглянула в ту сторону, где так напоминавший ей Кира человек беседовал с одним из коллег. Впилась зачем-то в него взглядом, да так, что он это, видимо, почувствовал, и не смогла отвести глаз. Стояла как парализованная или охваченная ударом, не в силах сдвинуться с места.

Мужчина, стоявший до этого спиной к ней, повернул голову на девяносто градусов (его явно беспокоило чужое пристальное внимание, хотя он еще понял чье и откуда оно), а потом еще на столько же, развернувшись при этом и корпусом. Его блуждающий взгляд сделал круг вокруг замершей в испуге словно перед удавом Олесей и остановился прямо на ней. Губы разошлись в знакомой змеиной улыбке, переросшей в хищный оскал.

Он! Кир! Здесь! Не в сотнях километров, а в паре-тройке метров от нее!

Неведомая сила подхватила Олесю и вынесла из помещения дежурки на улицу. Почти не помня себя от страха, она перебирала ногами, особо не задумываясь, куда несет ее инстинкт, и пришла в себя только тогда, когда перед ней возникла ограда детского сада, куда она едва не ткнулась носом. Пустынные, но ухоженные площадки с квадратными песочницами и ярко окрашенными горками привели ее в чувство, напомнив о том, что она мать и отвечает не только за себя, но и за Настю. Страх страхом, особенно если учесть, сколько неприятных моментов заставил ее пережить Кир, однако терять голову не следовало ни в коем случае. Тем более, когда они в этом городе одни и полагаться им не на кого, терять голову нельзя!

Да, стоило признать, она видела Кира, это было не наваждение. Они ходят по одним и тем же улицам, и вполне возможно, когда-нибудь столкнутся еще. Обманывать себя бессмысленно, но… Она же ничего противозаконного не делает, а значит, поводов цепляться к ней у него нет. А может, и вообще, он здесь временно — в командировку приехал, например.

Полгода назад, устраиваясь на работу в местное почтовое отделение, Олеся поймала себя на мысли, что ей стыдно на вопрос о предыдущем месте работы и стаже отвечать молчанием, но в то же время в душе росла гордость, что и она теперь обычный рядовой гражданин страны, зарабатывающий на жизнь приличным трудом. И пусть работа была непрестижной и низкооплачиваемой, зато она позволяла больше не дергаться от того, что когда-нибудь Настя «узнает».

Несомненным плюсом работы была частичная занятость. Утром она отводила дочку в школу и шла в отделение почты, которое располагалось на соседней улице, разбирала корреспонденцию и до обеда разносила письма и редкие газеты. Оставалось время и обед приготовить и Настю из школы встретить. Неприятным открытием оказалась необходимость относить корреспонденцию в местный отдел полиции, и первое время Олесе казалось, что все смотрят на нее с осуждением, словно знают о ее неприглядном прошлом. Но постепенно она поняла, что в принципе на нее никто внимания особо и не обращает. Пришла, отдала бумажки, ушла.

Сегодня же заболела одна из сотрудниц, и Олесю попросили взять еще один участок. И надо же — столь шокирующий сюрприз. Стоило прикрыть глаза на секунду, как перед мысленным взором тут же появился он, Кир. С насмешливым презрительным взглядом, неизменной жвачкой во рту, не знающими границ руками. Внутри вновь пробудилось то странное щемящее чувство тревоги, которое никак не отпускало ее с того дня, как они с Настей оказались в Москве.

Нет, так нельзя!

Глава 2

Отважный Зефир отчаянно залаял, бросился вперед, пытаясь преградить дорогу незнакомцу, но тот не обратил на собачонку не малейшего внимания.

— Ну, что, скучала по мне? — издевательски ласково поинтересовался Кир, проходя прямиком в зал и с интересом оглядывая обстановку в квартире.

Он стоял спиной к ней, но Олеся, растерянно замершая у порога, и без этого видела его самодовольное и наглое лицо, массивную челюсть, агрессивно размалывающую жвачку, горящий презрением и уверенностью, что можно все, взгляд. И как бы ни хотелось ей сделать обратное, она дотянулась до ручки и захлопнула дверь. То дерьмо, что сейчас выльет на нее этот товарищ, не для соседских ушей. А иного от Кира Олеся не ожидала.

— Зачем ты пришел? — осторожно спросила она, стараясь не выдать внутреннего волнения. Может, все-таки обойдется, если его не злить?

Ответа на вопрос не последовало. С ехидной, гаденькой улыбкой на лице Кир неспешно прошелся по квартире, нисколько не заботясь о чистоте полов, заглянул в кухню и многозначительно присвистнул.

— Да ты, я смотрю, неплохо устроилась! — восхищенно воскликнул он, вернувшись в прихожую. Без стеснения распахнул дверцы шкафа для верхней одежды, провел рукой по висящим на плечиках куртках. Две женских, три детских. — А я все думал, куда же ты исчезла вслед за любовником? В какие норы вы зарылись, чтобы вас никто не отыскал?! Но все гениальное просто — в огромном городе проще затеряться, да?

Его напускная веселость резко сменилась злостью, и следующий вопрос он задал уже совсем другим тоном:

— Где Крест?! Здесь?! С тобой?!

— Разумеется, нет, — спокойно ответила Олеся, но опера такой ответ не устроил.

Сделав шаг к ней, он прошипел:

— А где?!

— Я не знаю, — Олеся держалась стойко, умело пряча страх. Нельзя показывать слабость, иначе он просто ее растопчет. Впрочем, она и не обманывала, на самом деле не знала, где Женя. — Мы живем здесь с Настей.

Все так же стоя близко к ней, он медленно осмотрел ее с ног до головы и бросил:

— П*з**шь! В спальне кровать двуспальная.

— Правда!

Кир резко вскинул руку вверх. Олеся невольно вздрогнула. Довольный произведенным эффектом, он тихо щелкнул выключателем, который располагался как раз над ее головой, и, открыв дверь в ванную, находившуюся позади, внимательно осмотрел туалетные принадлежности на раковине и полочке у зеркала. Все, что там стояло и лежало, явно предназначалось только для женщин.

Кир как-то странно хмыкнул, облизал губы и, еще раз оглядев Олесю с головы до ног и обратно, задержал взгляд на ее груди. Он как будто стал ближе, или комната непонятным образом сузилась, за секунды избавившись от свободных сантиметров пространства. Олесе стало некомфортно, хотя, казалось бы, куда уж больше…

— А мне вот интересно, на какие деньги? — прищурившись, спросил он и провел указательным пальцем по футболке Олеси снизу вверх — от кромки до того места, где сходились косточки бюстгальтера. — Неужели на почте столько платят, что ты можешь оплачивать двухкомнатную хату в Москве? — уцепившись пальцем как крючком за перемычку, соединяющую чашечки, он дернул ее на себя и хохотнул: — Что, и здесь тем же ремеслом промышляешь? Обслужишь по старой памяти?

— Нет! — Олеся вспыхнула и ударила его по руке. Пожалела, что не умеет убивать одним взглядом… и едва не задохнулась. Рука Кира безжалостно впилась в шею, пригвоздила к стене.

— Откуда у тебя бабки на съем такой хаты?! — потребовал он ответа, и в этот раз ни в голосе, ни в выражении лица не осталось намека на шутку. Взгляд его метал искры.

— У меня были сбережения, — просипела Олеся, едва не теряя самообладание.

— Ну-ну, — хмыкнул опер, сильнее сдавливая шею и наклоняясь так близко, что едва не коснулся носом ее лица. — Ты передай ему, что я его все равно закрою! Найду и закрою!

— Я-не-знаю-где-он! — слова прозвучали сипло, отрывисто, на пределе.

Оскалившись в подобии улыбки, Кир ослабил хватку на шее и, переместив чуть выше ладонь, с нажимом провел большим пальцем по губам Олеси, словно желая стереть с них помаду. Плотоядно осклабился.

— Не знаешь, говоришь? — прошептал зловеще. — Чем докажешь? — прижался пахом к бедру, задышал жарко в ухо.

В лицо Олесе ударил запах ментола, за которым угадывались нотки никотина. Она поморщилась и, собрав все силы, оттолкнула Кира от себя. Гримаса отвращения, исказившая ее миловидные черты, еще больше раззадорила опера, и он расплылся в самодовольной улыбке.

— Че ты ломаешься, как целка, ей-богу? — откровенно насмехался он. — Первый раз, что ли? Или ты теперь верная давалка, даешь только своему уголовнику? А с другими ни-ни?

— Кир, уходи! — голос Олеси сорвался, когда она соврала: — Сейчас Настя придет со школы!

— Ну, ты ж теперь одна? — Кир обороты все же сбавил. — Разве нет? Может, перепихнемся по старой дружбе? Как ты теперь без мужика?

— Кир, уходи! Сейчас придет Настя! Я не хочу, чтобы она тебя видела здесь! — роняла тяжело дающиеся слова Олеся, глядя в пол. Видеть наглые, упивавшиеся властью глаза Кира было невыносимо. И еще ей не хватало воздуха, на горле до сих пор ощущался цепкий хват его пальцев. — Она может испугаться. Такая сцена не для ребенка. Пожалуйста!

Глава 3

На следующий день ноги сами несли Олесю к ОВД. Ее уже не страшила перспектива встречи с Киром, напротив, она сама готова была пойти искать его, чтобы донести, что не позволит ему приближаться к Насте, выуживать у нее информацию. Правда, каким образом она этого «не позволит», Олеся пока не знала. Угрозами или… Угрозы могли не сработать, а при мысли об «или» становилось тошно и муторно на душе.

Фамилии Кира она не знала, как не имела представления и о его должности. Судя по отсутствию форменной одежды на нем в их первую встречу в стенах московского ОВД, догадалась, что и здесь он занимается оперативными делами. А вообще, она очень надеялась, что в Москве он просто в командировке — ведь не могло быть так, чтобы он случайно решил сменить место жительства вслед за ней. Таких жестоких совпадений просто не бывает!

Олеся прокручивала в голове различные варианты, как можно вызвать на разговор Кира, однако ей повезло. Искать его не пришлось. Они практически столкнулись нос к носу в дверях. При виде нее он привычно расплылся в похабной улыбке, умудряясь при этом смачно нажевывать жвачку.

— Мне нужно с тобой поговорить! — выпалила Олеся на одном дыхании, пока ее боевой запал не иссяк. — Не смей приближаться к Насте в мое отсутствие и спрашивать у нее что-либо!

Кир моментально помрачнел, челюсть его перестала ходить ходуном. Торопливо оглянувшись, он расценил крыльцо как не совсем подходящее место для столь щепетильной беседы и, резко рванув Олесю за руку на себя, потащил ее вслед за собой по ступенькам и дальше в сторону аллеи вдоль забора ОВД.

— Я сам знаю, кого мне спрашивать и когда! — с неприкрытой яростью набросился он на Олесю, стоило им остановиться под сенью высокого тополя. — И уж чье-чье, а твое разрешение мне точно не нужно!

Олеся хотела ему возразить, но он не дал ей и рта раскрыть. Возвышаясь над ней, с руками на поясе, с каждой фразой все больше склоняясь в ее сторону, он принялся ее отчитывать:

— А ты, если не совсем тупая, лучше подумай о том, как выманить сюда Креста! Ни за что не поверю, что вы не договорились о встрече! — сделав паузу, он осклабился и спокойно, но язвительно сказал: — У вас же, п****ц, любовь была. Зэк и проститутка…

Олеся на несколько секунд зажмурилась, чтобы не сорваться, не плюнуть ему в лицо от обидных и унизительных слов, не расплакаться, наконец (несмотря на, казалось бы, наращенную «броню», было больно — слезы жгли глаза), и со всей убедительностью, на которую была способна, ответила:

— Я не знаю, где он! Не знаю!

— Значит, подумай хорошенько, кто может знать. Или откуда можно начать поиски.

Ей показалось, или он на что-то намекает? Взгляд, как и тон, был многозначителен.

— Я не знаю, — повторила она уже не так уверенно.

— Знаешь, — покачал головой довольный Кир, — знаешь.

— Не знаю, — получилось еще тише.

— Хорошо, — согласился Кир, видимо, допустив, что тупой проститутке, в отличие от него, блестящего и умного мента, без подсказки не обойтись. — А скажи-ка мне, куда это вы ездили всем своим идеальным, — он издевательски подчеркнул это слово, — семейством прошлым летом, а?

Олеся подавленно молчала. Она не скажет! Она поняла, куда он клонит, но она не скажет!

— Че молчишь? — засмеялся довольный Кир. — Думаешь, не знаю? Я все знаю, — пропел, упиваясь собственным превосходством. — На родину вы к нему ездили. В маленький поселок, где проживают его сестра и мать. И сдается мне, что стоит к ним съездить еще раз. Хотя бы для того, чтобы весточку для Креста оставить. Мало ли… Чем черт не шутит...

— Зачем тебе это? Зачем тебе он? — омертвевшими губами прошептала Олеся, едва ли слыша свои слова.

На лицо Кира набежала тень. Взгляд стал мрачен, безжалостен. Губы дрогнули в жестокой усмешке, крылья носа раздулись. Его молчание затянулось, в нем что-то скрывалось. Что-то, чего Олеся понять не могла.

— Не твое дело, — процедил наконец Кир. — Готовься. На днях наведаемся к родне твоего ненаглядного…

— Нет! — оборвала его Олеся. — Нет, — повторила твердо. — Я не поеду.

— Поедешь! А иначе можешь попрощаться с дочкой!

— Что?! — она не верила своим ушам. Нет, вернее, она могла бы догадаться, что он обязательно сделает попытку надавить на больное.

— А иначе можешь попрощаться с дочкой! — повторил он нараспев, явно наслаждаясь моментом.

— Ты ничего не сделаешь, — она поджала губы. Просящиеся наружу слезы моментально высохли, стоило завести речь о Насте. — Не сможешь. Я ничего плохого не делаю. Я…

— Уверена?! — Кир брезгливо скривил лицо. — Думаешь, я не смогу доказать, что ты х*ровая мамаша, и ребенка нужно от тебя изолировать?

— Я ничего плохого не делаю, — раздельно и твердо повторила Олеся. — Я работаю…

— Где?! На почте?! — снова не дал ей договорить Кир. — За десять штук в месяц?! И хату двухкомнатную снимаешь со всеми удобствами?! И ребенка содержишь? Это в Москве-то? А на какие шиши, позволь спросить?

Олеся молчала.

— А может, ты втихаря наркотой барыжишь, а?!

Лицо Олеси вытянулось от бредовости услышанного, а Кира тем временем несло дальше. Границ он не видел.

Глава 4

Плотный пластик, который Олеся задумчиво вертела в руках, гласил, что помощь ей предложил некий Владислав Дмитриевич Демидов, имеющий отношение к одному из московских охранных агентств. Ну да, логично, охрана должна заниматься охраной, но только вряд ли услуги свои сотрудники подобных компаний оказывают прямо на улице первым подвернувшимся под руку несчастным.

Соблазн найти себе и дочери защитника был велик, однако Олесю останавливала «цена» такой помощи. Нет, деньги у нее были, и она бы не поскупилась ни на какую сумму, чтобы купить себе спокойствие и безопасность. Но что-то подсказывало ей, что этот Владислав Демидов тянул ей руку помощи отнюдь не для того, чтоб заработать. Возможно, ей в очередной раз попался человек подобный Жене — добрый, великодушный, отзывчивый. Только вот последствия такой помощи для Жени оказались чреваты — вечно в бегах, с еще одним клеймом преступника.

Олеся попыталась вспомнить, как выглядел мужчина в спортивном зале, но ничего кроме отрывочных картинок, искаженных ее взвинченным состоянием, вызвать в памяти не смогла. Единственное, что она отчетливо понимала теперь — от него веяло спокойствием и уверенностью. Да, опасность и угроза от него не исходили. Или же это она так упорно хотела себя в этом убедить.

Но в любом случае, его предложение помощи она пока принимать не будет. Во-первых, она не могла позволить себе обмануться и рисковать и без того сложной жизнью их с Настей здесь — Демидов этот мог оказаться совсем не таким добродушным, как она себе уже вообразила. Двух опасных персон возле себя она не потянет. Во-вторых, даже если он и не вынашивает никаких вероломных мотивов и действует из добрых побуждений, тогда она тем более не может ставить его под удар. Кир — сволочь редкостная, не знающая границ, еще и при погонах.

Олеся засунула визитку во внутренний кармашек сумочки, не решаясь выкинуть (а вдруг, не дай бог, пригодится) и пошла проводить беседу с Настей по поводу ее чрезмерной общительности с незнакомцами. И тренеру Насти она собиралась напомнить, что та несет полную ответственность за детей, пока те находятся на тренировке. Тем более, за девочку!

Утром Олеся еще раз покрутила в руках визитку, но передумывать не стала — вернула ее на то же место. Новый источник возможных проблем ей был ни к чему. Отвела Настю в школу, быстро разнесла корреспонденцию по адресам (слава богу, ОВД в списке не значился), вернулась домой. Предыдущая ночь получилась бессонная, долгая, поэтому очень хотелось отдохнуть.

Олеся прилегла буквально на пять минут, как в дверь позвонили. Звонок дребезжал пронзительно, настойчиво, как будто звонящий знал, что она в квартире. Олеся напряглась. За все то время, что они жили здесь, к ним никто не приходил, и сегодня она никого не ждала, за исключением… Кира. Его она подсознательно ждала постоянно, знала, что такое дерьмо само по себе, да еще просто так, не выжав из нее хоть что-нибудь, не отвалится. Сердце сразу же замерло в тревожном предчувствии.

Еще один короткий звонок, потом длинный, потом серия прерывистых, «нервных» звонков. Когда в ход пошли кулаки, Олеся подскочила с постели и, запутавшись ногами в одеяле, едва не рухнула на пол. На цыпочках она прокралась в прихожую и, затаив дыхание, вслушивалась в живую тишину по ту сторону двери. Шорох, невнятные голоса, с каждой секундой становящиеся все громче и громче. С облегчением узнала Олеся в одном недовольном голосе соседку, а вот при звуках второго, резкого, борзого, наглого, она испуганно отпрянула к стенке. Кто бы сомневался — Кир, собственной персоной.

Конечно же, она ему не открыла. Дождалась, пока в подъезде стихли голоса и удалились шаги, и все равно потом напряженно вслушивалась в звуки извне. Долго не решалась выйти из квартиры, боясь столкнуться с ним лицом к лицу где-нибудь во дворе, но необходимость идти за Настей не оставила выбора.

Всю дорогу в школу, а потом и вместе с Настей на тренировки, Олеся смутно ощущала, что за ней кто-то следит. Скорее всего, это были просто нервы, потому что, оглянувшись несколько раз, она ничего подозрительного не заметила. Машины, похожей на автомобиль Кира, в пределах видимости не наблюдалось. Зато Настя заметила ее нервозность и уже спросила, кого она так упорно высматривает вокруг. «Того дядю-полицейского?».

Ощущение слежки не отпустило и тогда, когда она, в ожидании окончания тренировки, мерила шагами территорию перед бывшими складами. Идти в парк одна Олеся не рискнула, зато чисто машинально отметила про себя, что автомобиль, возле которого не так давно стоял тот самый мужчина с визиткой, припаркован тут же во дворе. Если что, можно будет…

— Ты, че, от меня прячешься, что ли?! — Кир выскочил непонятно откуда, сильно ее напугав. Вот и стала понятна ее недавняя паранойя. — Я к тебе приходил, почему не открыла?!

Олеся с усилием освободила руку от его цепкой хватки, поморщившись при этом от боли, с трудом восстановила сбившееся дыхание. Из последних сил старалась не терять самообладания.

— Не нужно ко мне приходить, — попросила вежливо, чтобы не нервировать Кира, но он и без этого был на взводе.

— Когда я прихожу, чтобы всегда, поняла, всегда, открывала мне двери! — он принялся зачем-то толкать ее перед собой, вынуждая отступать спиной вперед.

— Ты совсем, что ли?! — вскричала Олеся, больно ударившись о стену.

Руками она инстинктивно пыталась себя защитить, что еще больше провоцировало Кира. «Он неадекватен!», — пронеслось в голове у Олеси, и ей стало страшно до жути.

Глава 5

— Нам, правда, как-то неудобно, — переглянувшись с Настей, Олеся скованно улыбнулась. — Вы и так помогли…

— Мне кажется, этим дело не закончится, — скептически заметил Влад и, обойдя машину, выжидательно замер у водительской двери. Сделав пригласительный жест рукой в сторону пассажирской двери с противоположной стороны, он добавил: — Думаю, что этот товарищ к вам еще вернется и не раз.

Олеся, успевшая уже напрячься от его первых слов (мало ли, какие намеки можно было скрыть во вроде бы невинной фразе), выдохнула с облегчением.

— Могу подсказать, как можно поступить в вашей ситуации, только в более подходящем месте, — объяснил он свое неожиданное приглашение, высказанное минуту назад.

Таюрские переглянулись еще раз, причем отношение Насти к тому, что они поедут куда-то с новым знакомым мамы, Олеся пока не поняла, и дружно взобрались в высокую машину Влада. Девочка прижалась к матери, с удивлением взирая на просторный салон. Она никогда не ездила в таком красивом, огромном автомобиле. Олеся тоже внимательно огляделась, но гораздо больше ее интересовал хозяин машины.

— Куда мы едем? — поинтересовалась она, в душе надеясь, что Влад не заметил, как пристально и в тоже время украдкой она разглядывала его отражение в зеркале заднего вида. Мужественное лицо, высокий лоб, глубоко-посаженые добрые глаза. На оплетке руля — сильные руки без обручального кольца. Хотя последний факт вообще ни о чем не говорил.

— Можно зайти куда-нибудь кофе попить и мороженое поесть, — на последних словах он бросил взгляд в зеркало, адресуя их Насте, и чуть улыбнулся. — А потом я вас домой подброшу.

Олеся промолчала, лишь еще раз задержала взгляд на его длинных пальцах без кольца. Это вообще ни о чем, успокоила она себя. К проституткам ходят как женатые, так и холостые. Изменяют, как женатые, так и холостые. Хранят верность женам и подругам как женатые, так и холостые. Пристают, как женатые, так и холостые. Порядочные люди встречаются как среди женатых, так и холостых. То же самое можно сказать и о мерзавцах. Господи, да почему она сразу решила, что, возможно, он будет к ней приставать и впереди обязательно случится секс?! Потому что не привыкла ожидать иного от мужчин? Почему?!

— Давно он тебя преследует? — спросил Демидов, когда заказ был сделан, а Настя убежала на детскую площадку. Двухэтажный сказочный замок с многочисленными извилистыми ходами и туннелями привел ее в неописуемый восторг. — И почему?

И если на первый вопрос Олеся собиралась ответить честно, задумавшись на секунды лишь для того, чтобы прикинуть в уме, как долго она уже «осчастливлена» знакомством с Киром, то второй вопрос заставил ее стушеваться. Слишком много скрывалось за этим «почему» и в то же время ничего. Она и сама не понимала, с чего это Кир на нее взъелся. Из-за Жени? Или потому что его подлая и мерзкая сущность нашла наконец себе беззащитную жертву?

— А почему… ты мне помогаешь? — нашла выход из положения Олеся, задав встречный вопрос. Хоть она и не хотела признаваться себе в этом, подозрением своим оскорбляя вступившегося за нее человека, но ее все равно терзали смутные сомнения — а вдруг он все-таки в качестве платы за помощь и «консультацию» здесь, в стенах кафе, решит получить порцию секса. Не хотелось бы разочаровываться, но обжегшись на молоке, дуешь и на воду.

— У меня фирма охранная, ты же видела, — усмехнулся он вроде бы беззлобно, без всяких скрытых смыслов, — вот и охраняю народ, того, кто нуждается в помощи.

— А-а-а… — Олеся сделала вид, что шутку оценила.

— Да расслабься, — улыбнулся он еще шире, — без всякой задней мысли. Не бойся. Увидел плачущего ребенка, не смог пройти мимо, — он повернул голову в сторону детской площадки, где вовсю резвилась ребетня, — тем более Наташе нужно было продолжать тренировку. У меня у самого дети, поэтому детские слезы меня трогают.

— Ты там с детьми был?

Олеся как можно дальше оттягивала суть их разговора. Стало ясно, что идея поделиться с ним историей своей жизни абсолютна провальна. Как это будет выглядеть? Знаешь, Влад, я работала проституткой, а Кир был моим клиентом. Потом дорогой для меня человек (на этой мысли Олеся запнулась — кем для нее был и есть Женя?) ограбил банк, подкинул мне деньжат, сам ударился в бега. А Кир разрабатывал его и его компанию и, видимо, оказался в пролете, вот теперь и ходит, мотает нервы, надеясь отыграться на ней за все.

— Нет, другие дела были, — Влад не стал вдаваться в подробности. — И что, как планируешь выкручиваться? — перевел разговор на исходную тему.

— Не знаю, — Олеся растерянно улыбнулась, пожала плечами.

— Как вариант, можно заявление на него в УСБ накатать, — предложил Влад. — Контора такая, которая своих же ментов закрывает. Если есть за что. Ведь есть за что? — он многозначительно посмотрел на Олесю, которая нервно крутила в руке чайную ложечку, сама не замечая того. За несколько минут до этого их столик обслужили, и над фарфоровыми чашками теперь вился ароматный дымок.

— Н-нет… Нет, — сначала с сомнением, потом уже гораздо увереннее сказала Олеся. — Я с полицией связываться не хочу.

— Что, был прецедент? — ненавязчиво поинтересовался Влад, пряча понимающую улыбку за кофейной чашкой. Глоток пришелся как нельзя кстати.

Олеся мотнула головой, но он успел заметить мелькнувшую в глубине ее глаз горечь. Чтобы не смущать, отвел взгляд на кишащую детьми горку.