Проснуться дочерью короля

Глава 1

Глава 1

- Ваше высочество… ваше высочество...

В первые в жизни мне приснился настолько красочный сон, что возникло ощущение, будто я сходила в кинотеатр и посмотрела там бестселлер сезона о мире королевских интриг, политических дрязгах и борьбе за трон. Причем сон охватывал целую жизнь. И самым удивительным был взгляд изнутри. Я видела этот фильм с нотами драмы, многочисленных трагедий и испытаний глазами юной принцессы Саарии из рода Варакас.

Ее рождение и первые нечеткие картины, когда она училась распознавать свое окружение — лица и голоса.

Самым близким человеком какое-то время для нее была улыбчивая и добродушная девушка с веснушками на лице и рыжими яркими волосами. Она всегда была рядом, ухаживала, ворковала и напевала песни на странном диалекте, когда кормила ее грудью.

Чуть позже маленькая принцесса поняла, эта улыбчивая девушка с легкой щербинкой между зубами и лучиками-морщинками вокруг глаз — была ее кормилица.

Родители выглядели совершенно по-другому. Отец был суровым воякой, и взрослея юная принцесса редко видела на его лице улыбку. И никогда эта редкая улыбка не предназначалась ей. Она читала в глазах отца, когда он обращал свой взгляд на нее, только разочарование, жалость и пожалуй презрение. А еще брезгливость... И вся смесь этих эмоций, сосредоточенная в стальных серых глазах совсем как у Саарии, заставляла ее не попадаться на глаза отцу лишний раз. И тем более не сметь поднимать на него глаза. Поэтому она и привыкла ссылаться на свое плохое самочувствие, прячась в своей комнате от взгляда отца и неприятия придворной свиты. А покидая спальню, она не поднимала глаз, разглядывая мраморную плитку, новую выемку на ней и узор, который она могла воссоздать даже с закрытыми глазами.

Придворные следуя этикету уступали ей дорогу. Но их мнимые поклоны были так же лживы, как и сами они.

И Саарию коробило их обращение «ваше высочество». Ведь она чувствовала насмешку в двух этих словах. Ни для кого она не была принцессой или настоящей дочерью короля.

И если бы не репутация королевы как верной супруги, то никого не удивили бы сплетни о незаконном рождении принцессы от адюльтера королевы.

Саария была четвертым ребенком королевской четы, четвертой не долгожданной дочерью, когда весь двор ждал и молил богов о рождении мальчика — наследника престола, чтобы род Варакас не оборвался по прямой мужской линии.

Но боги распорядились по-своему и будто в насмешку послали королю еще одну дочь, причем отмеченную двойным уродством.

Когда Саария немного подросла, ей поспешили донести слухи о той ночи, когда она появилась на свет, будто ее родители хотели объявить народу о рождении мертвого ребенка. А от нее избавиться, отослав ее на воспитание в другую семью, чтобы ее уродство не легло пятном на королевский род и старших дочерей.

Отговорил венценосную чету от подобного решения королевский жрец бога Радаса. И не из жалости к новорожденной, а из опасений что боги разозлятся и не пошлют королю сына, в котором так нуждалось государство.

Саария не знала насколько правдивы были эти слухи, но с детства она уяснила одно — не стоит задавать никаких вопросов своим родителям.

Ведь мать обращала на нее внимание не больше чем отец. В отличие от старших дочерей ее не приглашали в покои матери, на совместные прогулки или увеселения.

Младшая дочь жила изгоем при дворе. И это привело слухам уже за стенами королевского двора. Кто-то считал будто младшая принцесса была уродлива как цирковой уродец, другие считали ее карлицей, а кто-то шептал об умственной отсталости Саарии. Но простые люди обвиняли не богов, пославших испытание королевской семье, а шептались о близкородственной связи короля и королевы.

Эти разговоры велись шепотом, ведь за оскорбление короля кара следовала незамедлительно. Но даже нелюбимая всеми принцесса знала, в свое время юный король отказался от брака с Катрин из дома Орлина, хотя была назначена дата помолвки, и выбрал своей избранницей Линору из дома Аргуса. Официально она приходилась троюродной сестрой королю, но слухи утверждали будто в их жилах текла кровь одного отца — бывшего короля Эскарии — Дарака.

Линора спустя двадцать лет после брака, рождения нескольких детей и нескольких выкидышей оставалась все еще первой красавицей королевства. И другие сплетники шептались о том, будто королева заключила договор с темными силами желая сохранить красоту и молодость. Шептались и о привороте, наложенном на короля, проводящего ночи в супружеской постели, отличаясь тем самым от своего отца Дарака, меняющего фавориток едва не каждый месяц. И придворные дамы — невинные девицы, вдовы и замужние аристократки могли в любую секунду обратить на себя его взор. А королю Дараку мало кто мог отказать. Поэтому многие именитые рода Эскарии редко посещали двор при его правлении и держали своих женщин при себе.

Служанок, правда, защитить от королевского внимания мало кто мог. И на них чаще всего и отыгрывалась предыдущая королева Калира. Прославившаяся своей жестокостью к слугам, особенно женского пола.

И когда двадцать лет назад неожиданно Дарак умер, то первое подозрение пало на его супругу Калиру, которая, как поговаривали, некогда безумно любила своего супруга. Но его многочисленные измены, а также фаворитки, коих он не пытался скрыть, заставили ее так же сильно как когда-то любить, так же сильно возненавидеть его. И коли от ее рук умирали служанки и даже фаворитки, то на нее и пало подозрение.

Глава 2

Глава 2

Я едва не рассмеялась от мысли, что я стала принцессой. Это конечно была глупость, меня звали Верой. Это имя дала мне мама, хотя в доме малютки оно было другим. Но меня назвали Верой, так как мои родители никогда не теряли ее и всегда верили в то, что их мечта и сокровенное желание сбудется и у них будет ребенок.

- Вы молодец, ваше величество, вы намного сильнее всякой хвори.

Я хотела ответить, что женщина, Фера, ошибается, я не принцесса и ей не надо так официально ко мне обращаться, но в комнате хлопнула дверь. Я увидела двух мужчин. Их лица были мне знакомы, хотя в реальной жизни я их никогда не видела. Первым в комнату зашел, а скорее забежал главный королевский лекарь Тилибан, он был бледен и взъерошен, поэтому я не сразу его узнала. К тому же, он выглядел резко постаревшим, будто он неделю не спал. И в свои тридцать девять лет сегодня он выглядел на все пятьдесят.

- Жива, - выдохнул он.

Второй мужчина был совсем юным, это был ученик королевского мага, Саария с ним почти не общалась, едва перемолвившись несколькими словами за несколько лет.

Выглядел он то ли испуганным, то ли взволнованным. И он был так бледен, что мне захотелось предложить ему присесть в резное кресло у столика.

Тилибан закрыл за собой дверь, а потом бросился к принцессе, то есть ко мне, ощупывая мой лоб, а затем пульс на запястье. Он молчал около минуты, а потом кивнул каким-то своим мыслям. И едва заметно выдохнул, будто опасался, что я доживаю свои последние часы жизни.

- Вы можете встать?

Но я не смогла вымолвить и слова в ответ. Ведь слова о том, что лично меня зовут Вера, застряли в горле и я закашлялась, перестав понимать что происходит.

- Ваше высочество, послушайте меня очень внимательно. Вы умная девушка и сильная, я знаю это. У вас в кувшине с водой был яд. Вы выпили совсем немного, поэтому мне удалось вас спасти. Слабость, головокружение скоро пройдут. Через несколько часов вам станет гораздо лучше... Но вашим родным так не повезло. Вы понимаете меня? Яд подлили не только вам в напиток, у ваших родителей отравили постельное белье, у сестер... - он осекся, опустив взгляд и я увидела, что его ладони будто обожжены. - Они все мертвы, ваше высочество, даже маленький наследник.

Мне совершенно не нравился этот сон. Отравление, убийство королевской семьи, поэтому я зажмурилась, желая одного — проснуться.

Но меня только вздернули за плечи, заставив сначала открыть глаза, а затем встать, отчего голова закружилась сильнее, и я подумала, сейчас я потеряю сознание.

- Не закрывайте глаза, смотрите на меня. И внимательно слушайте. Если вы останетесь во дворце, вас убьют как и остальных. Вам надо покинуть дворец — немедленно.

Какой дворец, я сейчас находилась в своей квартире. И все что мне требовалось — это проснуться.

- Я ничего не понимаю, - выдохнула я, не узнавая и собственного голоса, он звучал непривычно.

- Потом вы все поймете. Вас пытались отравить и ваш организм еще не оправился от яда, поэтому спутанность сознания, она естественна. Слушайте меня и вы будете спасены. Фера найди плащ, ты пойдешь вместе с принцессой.

- Как скажите, господин Тилибан. Я могу собрать вещи ее высочества?

- У вас пять минут, не более, потом дворец будет не покинуть.

Меня оставили в покое, чему я была только рада. Я перевела взгляд на свои ладони, они принадлежали не мне — слишком светлая кожа, тонкие запястья и перстень, который я видела в первый раз в жизни. Но при этом я помнила этот перстень — на нем был изображен герб нашего королевства Эскарии. Я сглотнула, когда в голове пронеслась именно мысль — нашего королевства, а не Саарии.

Я подняла правую ладонь и провела ею перед лицом. А что если это не сон? Не может же сон длиться столько времени. И пусть современные технологии позволяли в кинотеатре или в виар шлеме ощутить многие эмоции присутствия, но на подобные физические ощущения они были не способны.

К тому же, мой взгляд вернулся к руке. У меня было вместо пяти шесть пальцев. Рука выглядела поэтому непривычно, но я с легкостью могла управлять всеми пальцами, как на правой, так и на левой руке.

От разглядывания рук меня отвлекла служанка, она успела укутать меня в плащ, сама она бросила на светло-зеленый ковер покрывало и собирала туда поспешно вещи. Я вскочила с кресла, куда меня усадили до этого, до конца не осознавая свои действия. Но вещи это было последнее о чем я подумала. У принцессы были более ценные вещи, нежели невзрачные наряды.

Я конечно не верила, что все происходящее реальность. Не верила в другой мир и другое королевство. Я не могла оказаться в теле принцессы. Если она и умерла в своем мире, я- то была жива. Накануне я поужинала в ресторане вместе с Людой, потом пришла домой, открыла входную дверь. Ключи я повесила в ключницу и...

У меня сперло дыхание, я почему-то не могла вспомнить дальнейшие события, все обрывалось тем, как я повесила ключи. Я не помнила, как я сняла туфли, в которых затекли ноги. Не помнила, как я прошла в ванную комнату смыть грязь с рук.

Странно, больше никаких воспоминаний не было, но ведь я должна была смыть макияж, принять душ, лечь в кровать, привычно просматривая новости. Я всегда смотрела их перед сном.

Но все мои воспоминания ограничивались прихожей. Затем все прыгало перед глазами. Я решила — это темнело перед глазами принцессы, но что если...

Глава 3

Глава 3

- Вы говорили о проходе никто не знает, - Тилибан обратился к архивариусу, старик был куда сильнее и выносливее, чем казался на вид, ведь он не отставал от нас, хотя было заметно как он устал по его одышки, бледности и лбу покрытому испариной.

- Вы забываете, среди придворных и гвардейцев, судя по сегодняшним событиям, много предателей.

- Тогда нас могут поджидать и в часовне!

Группа замедлила шаг и я выдохнула, отирая рукой пот и со своего лица. У меня дрожали ноги. И кажется я страдала клаустрофобией. Но нахождение в подземном лабиринте наводило на мысли о том, что если что-то случится, мы тут окажемся погребенными под толщами земли. И хотя у меня и сил почти не было, я готова была сорваться на бег, лишь бы выбраться из подземелья и глотнуть свежего воздуха.

- Воды, ваше высочество? - спросила служанка.

То есть пока я собирала драгоценности и другие не менее ценные вещи, она задумалась о том, чтобы наполнить флягу с водой. Хотя я не имела представления, где она взяла и чистую воду, ведь вода в кувшине была отравлена, и саму флягу. Но это было меньшее, что должно было меня интересовать в настоящий момент.

Мужчины продолжали спор.

- Повернем к реке?

- Там тоже может быть засада. И из этого туннеля к реке не попасть, нам надо вернуться назад еще на две развилки, а потом повернуть...

- Но преследователи...

У меня вновь разболелась голова — только в этот раз не от спертого воздуха, а от страха, от стольких чужих лиц вокруг, знакомых мне только по сну. И я не была настоящей Саарией, молчаливо следующей в подобных случаях за другими. Я была другой — во всем первой, карьеристкой, как меня называли коллеги за глаза. И сейчас я не стала поворачивать назад. Если о туннели знали, то нападавшие отправили отряды и к часовне и к реке, и мы могли только опередить их, если не свернем с пути и ускоримся.

Сон не сон, я больше не собиралась молчать и позволять другим решать за меня. Пора было самой позаботиться о своем спасении.

- Идем к часовне! - приказала я. И все присутствующие как один посмотрели на меня. Их взгляды выражали крайнюю степень недоверия. То есть от меня никто не ждал, что я могу приказывать. Но это прошлая я — Саария. А настоящая я с легкостью отдавала приказы и принимала решения.

- Вы слышали меня — идем к часовне.

И я первой показала пример, когда вырвала руки, освободившись от Феры и молодого лекаря, которые поддерживали меня, и сделала шаг вперед.

Никто не стал оспаривать мое решение, может из-за того что я была принцесса, может, из-за того, что никто из мужчин не знал какое решение станет правильным и приведет нас к спасению.

Я тоже не знала, но я шла вперед, пытаясь про себя позвать Саарию.

Мой отец говорил, у меня нюх как у гончей. Ведь я всегда в лесу отыскивала лучшие грибы. И мне везло на рыбалке, лучший улов был у меня. Моя интуиция, так мне казалось, была развита лучше, нежели у большинства людей. А может, я обманывалась. Но я была точно сильной. Не воинственной, так как я не была никогда пацанкой. И всегда предпочитала внешне выглядеть именно женственно. Но при этом я могла и постоять за себя. Ведь сила заключалась не только в физической силе, хотя я могла и гвоздь забить, и картину самостоятельно повесить, и даже умела починить потекший бочок унитаза. Подруги только смеялись, утверждая, что будущему мужу не стоит открывать все карты и мои способности.

Поэтому я и волновалась перед знакомством в эти выходные. Я понимала, мне будет непросто в чем-то сдерживать себя и казаться слабее чем я была. Ведь в моей жизни уже были мужчины, которых во мне как раз и не устраивала моя независимость и не умение просить о помощи или о чем угодно. Я как женщина из русской пословицы могла и коня на скаку остановить и в горящую избу войти. О чем мне в лицо один раз и заявил мой парень, задав мне совершенно дурацкий вопрос:"А зачем тебе я?".

Но даже сильной и независимой женщине хотелось быть любимой, и при этом не разыгрывать из себя безрукую блондинку. А я наверное так и не научилась находить золоту середину для себя или же правильного мужчину, который мог бы принять меня такой, какой я была на самом деле. Ведь играть в семейной жизни чужую роль, примерив на себя маску, я не хотела.

Да, не хотела, но при этом во сне, я почему-то попала в чужое тело и как раз играла роль принцессы, коей не являлась. Во мне отродясь не было ничего царского, голубая кровь точно не текла в моих венах. И даже если бы я попала в другой мир, то точно бы оказалась не в теле принцессы, а скорее служанки. Хотя нет, я попала бы в тело бунтарки или управленца. Правда, мир вокруг меня был патриархальный, особенно если опираться на воспоминания Саарии, и женщины не занимали здесь никаких должностей. А управляли из них как раз единицы, те, кому повезло родиться с пресловутой голубой кровью или серебряной ложечкой во рту.

- Осталось совсем немного, наверх идет крутой подъем, а проход можно сразу завалить камнями, это остановит преследователей, - произнес архивариус.

И все это будет иметь смысл, если наверху нас не поджидали, что было сомнительно.

Саария знала большинство родов в королевстве. Но кто из них решился на заговор я, читая ее воспоминания, не могла понять. Совершить переворот непросто, но куда сложнее удержать власть в своих руках. Род Саарии тоже пришел к власти кровью и мечом три столетия назад. Но тогда в королевстве была смута. Предыдущий королевский род прервался, появилась плеяда самозванцев. И предка Саарии выбрали на совете двенадцати. Этот совет состоял из сильнейших домов королевства. И молодой король из рода Варакас одержал победу с перевесом в два голоса. И то, его выбрали лишь по той причине, что он остался сиротой и совет двенадцати хотел влиять на него и указывать как управлять страной.

Глава 4

Глава 4

Воспоминания прошедшего вечера как-то сразу навалились на меня. И я вспомнила в малейших подробностях каждую минуту. Напитки, которые я заказывала в ресторане и блюда. То, как вызвала такси, и мы с Людой, пока ждали его, дышали вечерним воздухом.

Я вспомнила каждую ступень лестницы, ведь лифт не работал с утра. На лестничной площадке, соседка как раз закрывала дверь квартиры, держа мусорный пакет в руках, и мы с ней поздоровались. А потом, моя рука только потянулась, чтобы прикрыть дверь, но я рухнула на пол.

Никакого сна не было. Просто мое сердце в какой-то момент перестало биться и душа, сначала она заметалась ища новый сосуд, а потом она вселилась в чужое тело. И в какие-то доли секунды я увидела целую жизнь Саарии из дома Варакаса, принцессы Эскарии. Последней принцессы.

Но ее тело было другим и оно стремилось вернуть свою душу, а чужую изгнать. Но проблема была в том, что тело в прихожей, лежащее на полу, уже было занято душой принцессы.

А потом настал миг, когда наши души с Саарией переплелись, позволяя нам видеть глазами друг друга. Чувствовать одинаково — одни и те же эмоции, и даже боль другого. Деля на двоих одни и те же воспоминания. Мы стали в какой-то момент как родные сестры, у которых не было секретов друг от друга.

Я испытывала к ней сочувствие и сожалела о ее судьбе. А она не верила, что вне стен дворца в другом мире с приемными, даже не родными по крови родителями можно было быть такой счастливой. Хотя она и разделила со мной боль от их потери.

Нас разделяли с ней не тысячи километров, нас разделяли миры. Но мы чувствовали с ней некое родство. И в какой-то момент я осознала — каждая из нас может вернуться в свое тело или навсегда остаться в другом.

Меня не пугала моя жизнь. Она может и не была прямо совершенной, но была нормальной, с перспективами на будущее. Дом, квартира, машина, работа. Осталось только найти человека, с которым я смогу разделить свою жизнь. И задуматься с ним о детях.

Мне было куда и зачем возвращаться.

Но не Саарии... Окружающая меня действительность не была вымыслом или сном, а тем более фильмом.

Она была жизнью Саарии.

И она, увидев мою жизнь, любовь пусть и потерянных родных, отношения с подругами, другой мир, не хотела возвращаться обратно.

К тому же, ей и возвращаться пришлось бы не в ненавистный дворец, а в часовню. Из нелюбимой принцессы стать беглянкой, на которую будут охотиться, чтобы убить или использовать в своих интригах. А возможно ее ожидала судьба пленницы и заточение в настоящей тюрьме, если конечно ей повезет дожить до рассвета.

И несмотря на это огромное нежелание возвращаться в собственное тело, она не собиралась сражаться за мое, хотя удача была на ее стороне. Ее душа находилась в моем теле, и мне пришлось бы приложить усилия, чтобы изгнать ее.

Но она была слишком светлой и чистой, она и помыслить не могла о том, чтобы отнять чужую жизнь.

Поэтому я медлила. Я задумалась над тем, что Саария видела всю мою жизнь. И пусть она была юна, но глупой она не была. Она могла стать мною, а могла уволиться с работы, ведь дом родителей я сдавала за неплохие деньги. На жизнь ей хватит. А там она могла бы закончить какие-нибудь курсы, на того же флориста. Ведь принцесса разбиралась в цветах. А если ей не захочется быть флористом, то перед ней был открыт целый огромный мир и никто больше не будет ей приказывать или смеяться над ее внешностью. И пусть она станет в два раза старше. Но эти годы были не такой и большой платой за счастливую жизнь.

"Я не могу принять такую жертву".

Мы с ней могли и разговаривать друг с другом. Причем она обратилась ко мне не на русском языке и не на эскарийском. Это был язык, который был понятен каждой душе.

Жертва, задумалась я над прозвучавшими словами. Променять свою жизнь на жизнь Саарии, чтобы позволить ей быть счастливой. Жертва ли эта? Не думаю. Мне всегда казалось, что я в долгу у родителей за годы счастья, подаренными ими, а сейчас я могла подарить шанс Саарии.

А что касается меня самой... я была сильной, я могла побороться за свою новую жизнь. И может, это была авантюра поменять всю свою жизнь за одну секунду, хотя там где сплелись наши души воедино время шло совсем по-другому, но решение я приняла быстро. И пусть эта смелость граничила с глупостью, но я не могла отправить Саарию обратно и потом спать спокойно, не зная чем закончится ее история.

А я после похорон родителей знала — я справлюсь со всеми испытаниями, которые мне выпадут. И неважно в каком мире, имея не самые выигрышные карты на руках — я все равно справлюсь.

"Живи", прошептала я обращаясь к Саарии.

"А как же ты?"

А что я, в детстве мне нравились фильмы и книги о королевских дворах, игре во власть и весь этот средневековый антураж.

И пусть глазами Саарии я убедилась, в таком мире было мало романтики, а больше было жестокости и реальности. Но я была готова рискнуть.

"А я стану тобой", спокойно сообщила я.

Саария молчала очень долго:

"Но они же убьют тебя."

Для начала им надо было поймать меня. А из дворца мы выбрались. Осталось покинуть столицу. И шанс был не так уж и мал. И у меня он был гораздо выше, нежели у Саарии.

Глава 5

Глава 5

Сера и Тилибан после своего разговора вернулись с кувшином и стаканами.

Женщина была хмурой, но вслух не высказывала больше недовольства нашим присутствием в ее доме. Но я ловила ее настороженные и испуганные взгляды. Мое присутствие пугало ее. Но я не могла осуждать ее за желание избавиться от угрозы в нашем лице. Какие отношения ее ни связывали бы с мэтром, он не имел право вламываться в ее дом. Ведь если кто-то узнает где я скрываюсь, то заговорщики не будут мелочиться, они убьют всех в этом доме, даже его хозяйку. И она это прекрасно понимала. И возможно за это даже ненавидела нас, вернее меня...

Уже светало, а мне совершенно не хотелось спать, хотя после отравления и бегства сил у меня не должно было оставаться. Но они были. Будто я получила энергетический заряд, когда наши души с Саарией переплелись. Я улыбнулась. В тот момент мы стали с ней близки настолько, что ее судьба волновала меня не меньше моей, а может и больше. Если мы стали близки как сестры, то я в нашем тандеме была старшей сестрой. И я должна была позаботиться о ней. Что я и сделала, когда отдала ей свое тело.

А ведь я по сути так еще и не видела, как я теперь выглядела. Все воспоминания Саарии я видела ее глазами. А зеркала принцесса не любила. Конечно я ловила ее мимолетные взгляды, ловила искаженные отражения. Но мне хотелось рассмотреть свои черты. Причем страха у меня не было. И уродство меня не пугало. И пусть этот мир как и другие встречал по одежке, провожал он, надеюсь, по уму.

- Госпожа Сера, - обратилась я к хозяйке. Та сразу напряглась, и я улыбнулась, не желая ее еще сильнее напугать, - я могу подняться в какую-нибудь комнату и умыться?

- А... конечно ваше высочество. Простите, что я сама не подумала об этом и не предложила вам отдельную комнату.

- Никаких титулов, - вмешался в разговор мэтр Тилибан. - Простите, - обратился он уже ко мне, - но в нашей ситуации, когда и у стен есть уши, лучше ограничиться обращением госпожа.

Разумно, приняла я объяснение мэтра, а затем поднялась с дивана, следуя за хозяйкой. Фера поднялась вслед за мной, но я покачала головой. Мне хотелось побыть одной. Увидеть свое отражение в зеркале и познакомиться со своим новым телом. И моя горничная без споров сразу же опустилась в кресло. Эта ночь и ее вымотала. Да и мужчины в гостиной были напряжены. Никто из них не знал, что же случится вечером, если хозяйка выставит нас все-таки за порог дома.

Сера не стала подниматься на второй этаж, а выбрала небольшую комнату рядом с кухней. И это была не комната для гостей, а скорее каморка для прислуги.

- Это конечно не то, к чему вы привыкли ва...- она осеклась. - На втором этаже ремонт и... Если вы пожелаете, я приготовлю вам завтрак.

Она перескакивала с тему на тему. И она, так мне показалось, лгала насчет ремонта. Впрочем, я была не королевских кровей и меня вполне устраивала и эта каморка.

- Спасибо, но я хочу отдохнуть.

- Я принесу кувшин с водой и чашу, чтобы вы могли умыться.

Когда Сера оставила меня одну, я подошла наконец-то к зеркалу, чтобы рассмотреть и увидеть себя настоящую.

Принцесса не была уродлива, как считали другие и как считала она сама, вернее ее в этом просто убедили родственники и двор. У нее на лице было родимое пятно, но не багрового, а светло-красного, даже розового цвета. Оно имело довольно необычную форму, захватывая левый глаз и часть щеки.

Хороший макияж и это пятно будет и не так заметно. Впрочем, оно и сейчас не портило принцессу, а скорее придавало ей некую беззащитность и ранимость.

Я провела рукой по волосам. Даже собранные в косу они были густыми и красивыми, пшенично-золотистого оттенка. Глаза были серые, и они скорее всего меняли цвет от настроения, цвета одежды и того как падает свет.

Принцесса была небольшого роста. А из-за того что она всю жизнь сутулилась и ходила опустив голову, она казалась еще ниже.

И вся ненависть и неприятие родителей из-за каких-то лишних пальцев на руках и ногах. А также из-за дефекта на лице. Что же было в голове короля и королевы если из-за родимого пятна они хотели избавиться от собственной дочери, отдав ее незнакомцам… Я закусила губу до боли. Наверное еще и по этой причине меня так тронула история Саарии. У меня не было никаких дефектов. Я родилась обычным ребенком, но от меня все равно избавились. А Саарию считали уродом и калекой. Хотя она была довольно красива, даже с родимым пятном. А лишние пальцы никак ей не мешали держать перо, ходить и быть такой как все.

Я повела всеми своими пальцами. Я знала, в нашем мире дети довольно часто рождались с подобной мутацией. И малышам ампутировали лишние пальцы, если они были недоразвиты или мешали. К тому же, речь шла и о том, как ребенок будет общаться с другими детьми, поэтому лишние пальцы убирали, даже если они и не мешали.

Но в этом мире подобные аномалии считались уродством, темным знаком. И от людей, отмеченных какими-либо знаками, все старались держаться подальше. Но это сейчас, а тот самый первый король из рода Варакаса, как читала принцесса в книгах, в народе называли Шестипалым. Так как у него имелась эта мутация.

Затем на протяжении трех столетий о рождении детей в королевском роде с такими особенностями не упоминалось в книгах. Но если это передавалось по наследству, то семья скрывала эти уродства, особенно если аномалия была на пальцах рук.

Глава 6

Глава 6

И судя по молчанию в коридоре, не одна я ничего не понимала. Все пребывали явно в недоумении от слов Серы.

- Она возглавила переворот? - тихо, но отчетливо спросил мэтр Тилибан.

- Какой переворот? Глашатаи королевы объявили, что готовился заговор против рода Варакас. Она пыталась помешать заговорщикам, но не успела. Они убили семью короля, уцелела только младшая дочь, которую похитили заговорщики, когда бежали из дворца. Королева Калира обещает вознаграждение за принцессу сто тысяч серебром.

Я прислонилась к стене, пытаясь осмыслить услышанное. Так, теперь я вообще ничего не понимала. Пока точно я знала только одно, власть во дворце принадлежит Калире. Но что касается остальных слов Серы… тут у меня был ряд вопросов. Хорошо, предположим, это была правда. Но как королева остановила заговорщиков? Как она вообще узнала о заговоре? И если она знала о нем, то почему не отправила сыну письмо курьером. Его точно доставили бы гораздо быстрее, нежели ей потребовалось времени прибыть в столицу.

Или все услышанное было ложью? И все же во главе заговора стояла сама королева? Но зачем ей убивать всю свою семью? Она могла бы отравить всех, но не малолетнего наследника. А так получалось, что она сама уничтожила весь свой род. И ради чего? Ради власти? Ради мести? Или королева сошла с ума в своей обители?

- Я ничего не понимаю… - эти слова принадлежали генералу.

- Госпожа, вы толком объясните, - вмешался в разговор архивариус, - что именно вы услышали на площади?

- Вы же понимаете, все это звучит неправдоподобно, - мэтр Тилибан не позволил ответить своей знакомой. - Если во главе заговора стояла королева, зачем ей убивать всех из своего рода? Это не имеет никакого смысла.

Мэтр озвучил мои сомнения. И я вся превратилась вслух.

- Королева объявила о том, что покинув дворец двадцать лет назад, она носила под сердцем ребенка. Ее величество решила скрыть от всех рождение принца, опасаясь за его жизнь. И так как королеве не удалось спасти старшего сына и внука, то на следующую неделю назначена коронация. И у нас будет новый король из рода Варакаса.

Наверное будь на моем месте Саария она бы сползла по стенке на пол, ведь глупой она отнюдь не была.

И я не была глупой. Калира могла объявить о чем угодно, но люди, которые спасли меня, не были заговорщиками, а вот она хладнокровно избавилась от своих близких. Она не пощадила старшего сына, избавившись от него, дабы посадить на престол младшего сына. Поэтому она не сохранила жизнь и внуку. Более того, она не пожалела и внучек, не желая чтобы хоть кто-то из них мог претендовать на престол.

История была стара как мир. Интриги и борьба за власть. Один сын отослал мать прочь с глаз, а другой вернул матери трон. При условии, что в его венах вообще текла кровь родп Варакаса. Кто знает, от кого королева его родила, а может она вообще выдала самозванца за своего сына, мечтая править.

История королевства знала и такие вехи, когда самозванцы сменялись на престоле. Но даже если предположить, что новоиспеченный принц был по крови мне дядей, это ничего не меняло. Путь к трону королева расчистила самым кровожадным способом.

И теперь она искала меня, и точно не для того, чтобы спасти из лап заговорщиков, а желая завершить начатое.

И что теперь делать мне? Какую роль я могла сыграть в планах королевы?

Или же судьба успела раздать мне не самые лучшие карты и тут же обратила их в прах?

Сто тысяч серебром — огромная сумма, за нее меня выдадут королеве даже те, кто сейчас находится в соседней комнате и коридоре.

Бежать? Нет, покачала я головой. С моим лицом это будет сделать невозможно. А драгоценности, которые я прихватила с собой, станут еще одной причиной избавиться от меня.

Поэтому я решила позволить себе взять маленькую паузу и послушать, что думают остальные о возвращении королевы.

- И что вы думаете теперь, мэтр Тилибан, - вопрос принадлежал генералу.

Да, ситуация в корне изменилась. Они пытались спасти последнюю из рода Варакас, но теперь у них была королева и через неделю появится новый король.

- Ложь, - твердо сказал Тилибан. - Нашим королем был Азерак. И его дочь единственная наследница. А королева… она и возглавила заговор. Более того, она совершила страшное преступление, на ее руках кровь близких.

- Пусть даже так, но она была и остается королевой-матерью. Ее сын по закону наследует трон...

- И? Предлагаете нам вернуться во дворец? Попросить о пощаде?

- Нет, - заметил архивариус, - нас уже объявили заговорщиками. Если мы вернемся, нас не пощадят.

- Согласен. Или вы генерал верите, что королева выплатит обещанное серебро и отпустит нас? Мы все свидетели ее преступлений.

- А что предлагаете вы? От принцессы больше нет пользы. Она не наследница. На днях у нас будет законный король.

- Мы не знаем насколько законный.

- Я всю свою жизнь верну служил роду Варакас и королю. И сейчас я не пойду против своего королевства. Простите, мэтр, но ситуация изменилась, я не выступлю против королевы. Я, как стемнеет, уйду вместе со своими людьми.

- Продадите нас за жалкое серебро?

Глава 7

Глава 7

- Ваше высочество, ваше высочество.

Меня опять пытался разбудить голос служанки. А в голове крутилась мысль — это все уже было. Только недавно меня просили открыть глаза и очнуться. И сейчас все повторялось. Ощутив живительную влагу на губах, я приникла к стакану, делая жадные глотки. В горле пересохло и я хотела пить.

И только напившись, я осмотрелась, пытаясь осознать, где же я нахожусь.

Причем у меня появилась совершенно безумная мысль — будто я и была настоящей Саарией, которой приснился сон, в котором она увидела жизнь Веры Кузнецовой, увидела заговор против короны и бегство по старому туннелю.

Но ничего этого не было. Ведь я находилась в своей комнате, в королевском дворце, а рядом с кроватью стояла служанка — Фера.

Но по глазам служанки я поняла — все было. И заговор, и убийство королевской семьи, и наше бегство. И однако, мы с Ферой все еще были живы и находились во дворце. Поэтому вопрос я все же задала:

- Я заснула в кресле, ваше высочество, когда вы разрешили мне прилечь в доме госпожи Серы. А очнулась во дворце в вашей комнате. Дверь я проверила, она заперта, а на столе только кувшин с водой.

- Ты давно очнулась?

- Около двух часов назад, ваше высочество. Но сколько мы здесь находимся, я не знаю. Но на улице уже светло.

Я была жива, а значит заговорщики поменяли свои планы на меня. С кровати я встала самостоятельно, жестом отказавшись от помощи. У меня были лишние пальцы, но они не делали меня слабой. Это Саарии внушили будто у нее походка неправильная. Вот она и ходила сутулясь, пряча и пальцы на руках. А также не поднимала глаз, не понимая — родимое пятно никуда не исчезнет. И пока она сама не могла принять себя, то и другие чувствовали ее нелюбовь к себе. Но меня не пугала ее внешность. В ней не было ничего отталкивающего.

К двери я подошла без страха. Пытать и мучить меня не будут. От убийства, коли я была в комнате, а не в подземелье, скорее всего, королева с сыном отказались. И мне оставалось узнать, в роли кого они видели меня во дворце.

После стука, дверь почти сразу распахнулась, явив на мой зов молодого мужчину, одетого в гвардейскую форму зеленого цвета.

- Ваше высочество, - он даже не заострил внимание на моем лице, а в первые на веку принцессы с уважением поклонился ей. - Ее величество королева Калира просила проводить вас к ней сразу, как вы очнетесь, - сообщил он.

И я попеняла себя за нетерпение. Мне надо было сначала осмыслить происшедшее, разработать стратегию поведения, чтобы сохранить свою голову на плечах и уберечь себя от прозябания в казематах крепости-тюрьмы.

А я поспешила, и все из-за своего нетерпения.

- Я наброшу на плечи шаль и последую за вами.

Мне не было холодно, но я пыталась выиграть время. Фера подала мне шаль светло-голубого цвета.

- Ваша любимая, - прошептала она. - На удачу.

Я слабо улыбнулась. Я и в служанке ошибалась, она явно была верна мне и без обещанных накануне ей драгоценностей, просто она скупо демонстрировала свои чувства. Впрочем, я настоящая была такая же. И подруги утверждали, мне надо было учиться выражать эмоции и учиться доверять людям.

- Спасибо, - поблагодарила я ее, - за все.

- Я пойду с вами.

И мне, признаться, было бы спокойнее, если рядом со мной был бы близкий пусть не мне, но Саарии человек. Но гвардеец четко сказал, королева ждет меня одну. А я была не в том положении, чтобы спорить или настаивать на своем.

- Я вернусь, - пообещала я, даже не служанке, а самой себе.

В коридоре я опустила голову и плечи. Я выдавала себя за принцессу и проявлять смелость мне не стоило. Ведь пока во мне не видели угрозы и опасности, моя жизнь была в относительной безопасности.

Но даже опустив голову, я внимательно смотрела по сторонам, стараясь ничего не упустить. В будущем мне могла пригодиться любая мелочь. В коридорах было много гвардейцев. Все они были в одинаковой форме зеленого оттенка. Хотя накануне форма гвардейцев была синей.

Зеленую надевали только на парады и смотры, и то она отличалась от формы новых гвардейцев. Раньше на правом предплечье был шеврон, изображающий ястреба, терзающего свою добычу. Это был герб дома Варакаса. Дома отца Саарии. А сейчас на шевроне был изображен другой знак — щит, пронзенный копьем.

Меня провели в бардовую гостиную. Она была слишком яркой и кричащей. Но мать Саарии обустроила ее под свой вкус.

В гостиной было три человека. Женщина зрелых лет сидела в кресле. Она была одета в простое платье, которое ее не портило, так как оно не могло скрыть ее красоту. Саария не видела ни разу свою бабушку, но слышала о ее красоте. В свое время она считалась самой красивой девушкой всех именитых родов. И даже Линора уступала ей. И пусть королеве было уже лет шестьдесят, она как хорошее вино не стала с годами выглядеть хуже. При этом на ее лице угадывалась властность и ум. Да уж… по собственной воли она точно не покинула бы дворец, а значит, сын в свое время отослал ее, превратив из матери в своего врага. И она терпела двадцать лет, прежде чем вернуть себе корону, которая сейчас украшала ее голову.

Помимо нее в комнате находилась женщина лет сорока. И вот в ней, при ее не броской внешности, чувствовалось что-то темное и нехорошее. Я конечно могла ошибаться, но я верила своему первому впечатлению о людях. И к этой женщине с русыми волосами, собранными в пучок, я не рискнула бы обернуться спиной. Почему-то я была уверена, она с легкостью нанесет удар в спину или набросит удавку на шею.

Глава 8

Глава 8

Это было странное чувство. Играть роль, которая была мне неблизка. Но когда я предложила Саарии обменяться телами, я не думала, что мне суждено будет вернуться во дворец. Более того, я не думала, что мне придется жить под его крышей вместе с теми, кто совершил заговор. И что моя жизнь будет зависеть от их прихоти — сохранить мне жизнь и отобрать ее.

Но пока я не могла ничего сделать, поэтому придерживалась политики молчания. И когда королева приказала мне следовать за ней, я не предприняла попытки сослаться на плохое самочувствие. Ну уж нет, лучше сразу было узнать, что она имела ввиду, говоря о заговорщиках.

Правда я не сразу сообразила куда мы идем. Я почему-то после ее слов подумала о подземелье, а оно во дворце имелось еще со старых времен. Хотя заключенных там не содержали, для этого была городская тюрьма. А подземелье во дворце скорее было данью прошлому.

Но королева вела меня отнюдь не в подземелье, мы двигались к внутреннему двору. Когда-то там осуществляли казни, вспомнила я, но это было давно. И уже более чем сто лет преступников казнили на городской площади на потеху или устрашение толпы.

И чего я не ожидала увидеть в конце пути, вернее кого, так это многих представителей двора и высшей аристократии, проживающей в столице.

Вот они — настоящие лицемеры и лжецы. Только вчера они служили королю и его семье, а сейчас с легкостью склонили головы перед новой королевой. «Король умер, да здравствует король...»

Во дворе находилась и виселица, причем не одна. И судя по всему их только сбили, так как дерево было мокрым и отчетливо пахло древесиной.

Хвоей. И запах был даже приятный, если не знать для чего предназначались виселицы. Но я знала, как и все присутствующие.

- Моя дорогая девочка, я слышала, двор был недобр к тебе, - обратилась ко мне королева, продолжая цепко держать меня за руку.

Только двор? К Саарии была недобра родная семья, а двор, они были чужаками, и их отношение принцессу ранило не так сильно. Поэтому в словах королевы мне послышался подтекст, говоря двор, она имела ввиду и своего сына с невесткой, намекая на то, что я сильно не должна была переживать их кончину. Ведь я не была близка с ними, как и не была близка с сестрами. А брата я вообще не знала, его держали вдали от меня.

И в чем-то я была согласна с королевой, у меня не было причин их оплакивать. Но у меня не было причин и доверять сыноубийце, которая пусть и вела себя якобы по-родственному.

- Амтерау учит нас прощению, - прошептала я, не демонстрируя своих истинных чувств.

Богов в Эскарии, как и в этом мире, было много. И каждый сам решал какому богу возносить молитвы. Правда были и те, кто вообще избегал иметь дело с богами.

Принцесса Саария посещала храм Амтерау — богини милосердия, домашнего очага. Ее изображали женщиной средних лет, поэтому в народе ее часто звали Матерью, покровительницей, защитницей.

Королева двадцать лет назад как раз и была сослана в обитель Амтерау. Это тоже было данью традициям, королевы Эскарии молились в обителях Амтерау, короли возносили молитвы в храме бога Радаса.

- Похвальна твоя вера и знания постулатов богини, - заметила королева без насмешки в глазах или в голосе, но я все же расслышала скрытую иронию. - Но она же в своих учениях утверждает — прощать надо только достойных.

Не совсем так, но вступать в теологический спор — увольте. Лично я не верила ни в каких богов, особенно местных, и не собиралась спорить с той, от которой зависела моя жизнь. Ведь оказаться в числе тех, кого повесят на виселице, в моем случае было слишком легко. Мне вообще казалось, королева играла со мной как кошка с мышкой. Или же она чего-то ждала. И я не должна была забывать ни на одну минуту, первоначально королева отдала приказ был убить всю королевскую семью. В моем кувшине с водой тоже был яд.

Но затем она решила сохранить мне жизнь. Более того, она зачем-то привела меня на площадь, демонстрируя всей толпе придворных. И я не была в кандалах. И в отличие от моих родных, которые меня прятали где-то за своими спинами. И не из желания защитить меня, а скорее из желания не видеть моего лица. А также чтобы его не видел никто другой. Королева позволила мне стоять рядом с собой.

- Я никогда не думала об этом в таком ключе, - пробормотала я.

Я — Саария, твердила я про себя, продолжая играть роль, которая во многом была мне чужда, но в то же время, связь, что я ощущала между нами, позволяла мне подбирать правильные слова, мимику, жесты. И никто пока не заподозрил в теле принцессы неприкаянную душу из другого мира.

- Рядом со мной твоя жизнь станет совсем другой. Ты получишь почет и уважение, - пообещала королева. - И я накажу всех, кто причинял и стремился причинить тебе зло.

Я бросила взгляд на толпу придворных. Они вызывали во мне неприятие и презрение за то, как смели обращаться с Саарией. Но смерти... ее я им не желала. Если избавиться от всех людей, проявляющих порой жестокость, равнодушие, прибегающих к сплетнях и разящих словами более слабых, этот мир, да и любой другой совсем очиститься от людей.

Но я поспешила с выводами.

При дворе присутствовали в основном прихвастни правящего дома. Младшие дети сильнейших родов, представители малочисленных и небогатых родов, одиночки, жрецы обещающие помощь своих богов... те, чья смерть не заставить кого-то мстить за них. Ведь главы великих родов предпочитали властвовать в своих владениях, где не всегда властвовала королевская власть, посещая столицу только в дни больших праздников.

Глава 9

Глава 9

Мэтр Айн Тилибан шел первым. За ним вели его ученика, затем старого архивариуса Жердано, генерала, его гвардейцев... и замыкала процессию Сера, та самая, которая помимо воли сначала приняла нас в своем доме, а затем предала, спасая жизни своих детей. Но они и ее не пощадили. Вместо серебра с ней собирались расплатиться веревкой на шеи.

И я было испугалась, что на площадь сейчас выволокут и ее детей. И даже то, что этого не произошло, не означало еще их спасения. Кто знает, куда отправили бедных детей...

Они все осознали, увидев толпу и готовые виселицы. Их было ровно девять. Каждому по одному помосту и по одной веревке.

Так королева расправлялась с неугодными. Она могла бы помиловать их, коли решила сохранить мою жизнь, но она ничего не прощала. И сыну она не простила того, что он нарушил ее волю, вместо предназначенной невесты выбрал неугодную. А затем предал мать.

Я встретила в какой-то момент взгляд мэтра Тилибана. Я ожидала увидеть в нем разочарование. Он пытался спасти меня, а я теперь стояла подле королевы, практически в обнимку с ней, а он стоял по другую сторону. Но он не был глуп, поэтому в его глазах не было осуждения. Он видел на мне оковы, пусть это были не кандалы из железа, а другие путы, но он понимал моя жизнь все еще висела на волоске. А ножницы, дабы перерезать волосок, находился в руках королевы. И пока я как марионетка была вынуждена выполнять ее приказы. И их показательную казнь, я так думала, собирались свершить не только для придворных, но в первую очередь для меня.

Остальные приговоренные к смерти на меня не смотрели. Они смирились. И только взгляд Серы блуждал по лицам королевской свиты, по гвардейцам, и он молил о пощаде.

- Эти предатели хотели убить тебя, - произнесла королева, похлопав меня по руке. - И они ответят за свое преступление.

Я хотела вступиться хотя бы за старого архивариуса или же за Серу, но не стала этого делать. Их было не спасти, а я должна была думать о собственной жизни.

И если у меня будет возможность отомстить за Саарию и за тех, кто сегодня будет казнен — я воспользуюсь шансом. Но сегодня я просто постою в сторонке.

Приговоренных подвели к виселицам, вынуждая их подняться на помост, чтобы по приказу выбить подставку из-под их ног. Никто из них не сопротивлялся.

Королева подняла руку, подзывая к себе Фрамера.

- Да, ваше величество, - ей достался не кивок, а полноценный поклон, но… все же в нем было что-то отталкивающее и не настоящее, но я никак не могла понять что.

- Пусть господина Жердано выведут вперед, я хочу говорить с ним.

Я замерла. Саария уважала старика-архивариуса, который давно не вмешивался в политические дрязги, а занимался только архивом и библиотекой.

Господина Жердано двое гвардейцев освободили и подвели к возвышенности, на которой находились мы с королевой.

- Ты многие годы служил моему мужу и сыну. Неужели и твою верность удалось легко купить или... - королева взяла многозначительную паузу, - тебя обманули и ты остаешься верен роду Варакаса?

Я затаила дыхание, не зная как реагировать на слова королевы. Ведь кажется она предлагала архивариусу прилюдно отречься от остальных приговоренных к казни. Выкупить свою жизнь клеветой и лжесвидетельством. И хотя мне хотелось, чтобы старик сохраняя гордость и честь высказал королеве, что он думает о ее предложении, но тогда, понимала я, он просто разделит судьбу остальных.

А ложью он, как и я, мог спасти себе жизнь. И пусть это будут месяцы или годы, так как он разменял уже давно восьмой десяток, но человек и в сто лет находясь на смертном одре все равно цепляется за жизнь с такой жадностью, как цепляется в агонии пальцами за постельное белье.

Придворная свита хранила молчание. С самого нашего выхода с королевой никто не проронил из них ни слова. Видимо, многочисленные гвардейцы в зеленой форме с нашивками, свидетельствующими, что они служат королеве, заставляли всех молчать и ждать развязки событий.

Архивариус разминал затекшие руки, не спеша с ответом. Но играть в молчанку вечно он не мог:

- Я всегда был и остаюсь верен роду Варакаса, - произнес он.

Его слова можно было понять двояко. И королева не была глупа, чтобы остаться довольной его словами. И я была уверена, сейчас она и его прикажет повесить вместе с остальными. Но Калира только улыбнулась.

- Моему сыну донесли о твоей службе. И он в честь своей предстоящей коронации решил проявить милость и сохранить тебе жизнь.

Архивариус поклонился, хоть и с заминкой.

- Если мне выпадет честь предстать перед лицом принца, я выскажу ему свою благодарность.

То есть королеву он не благодарил за спасение? И она спустит ему это? Я покосилась на нее, но почти сразу же отвела взгляд. Одно я поняла точно, просто так королева ничего не делает.

- Тебе выпадет эта честь, - усмехнулась она. - Ты можешь вернуться к своей работе в архиве и библиотеке.

- Я слишком стар, ваше величество, и если вы позволите, я хотел бы уехать в свое имение в Сонхо, климат и красота тех мест скрасит мои последние дни.

- Мы обсудим это позже, - отрезала чуть недовольно королева и жестом пригласила архивариуса занять место в свите придворных.

Глава 10

Глава 10

Платье было красивым. Но принадлежало оно не мне, а моей старшей сестре. Она собиралась надеть его на именины отца.

И вот это платье нежно-розового цвета лежало передо мной на кровати, а две служанки были готовы уложить мне волосы и помочь мне облачиться в наряд.

На платье я смотрела не с опаской, но предубеждением. Сестра так и не надела его. И этот наряд сулил беду. Но я никогда не была суеверной, поэтому я отбросила все мысли о знаках и кивнула служанкам — пусть помогут стать мне сегодня настоящей принцессой.

И родимое пятно его тоже можно было замаскировать… впрочем, от этой затеи я сразу отказалась. При первом же удобном случае я попытаюсь сбежать из дворца. И пусть тогда гвардейцы королевы ищут девушку с родимым пятном на лице, в то время как я с помощью косметики загримирую его.

- Ваше высочества, ваши туфли.

Туфли были пошиты специально для моей стопы с шестью пальцами, как и перчатки, чтобы не мозолить глаза придворных. Удивительно, как еще родители не вынудили носить Саарию вуаль или не отправили и ее в какую-нибудь удаленную обитель.

Я не стала смотреться в зеркало. Не из-за родимого пятна, для меня Саария и с ним была мила. Но я не хотела гадать, какой меня видят другие. И пусть Саарию всегда встречали по одежде, у меня был шанс немного приоткрыться сегодня. Пусть слухи о принцессе уродке или недалекого ума стихнут в королевстве.

Гвардейцев сопровождающих меня я воспринимала уже как должное. На них я даже не обращала внимание, когда шла наверное впервые в этом дворце вскинув подбородок, а не сутулясь и устремив взгляд в пол. Мраморную плитку, ее узор и кое-где выбитые выемки я знала наизусть. И пора мне было внимательно рассмотреть лица придворных королевского двора.

Гвардеец попросил меня подождать в коридоре перед тронным залом. И мои последние сомнения рассеялись, королева выбрала тот самый зал, где три века назад род Варакас стал королевским.

И хотя по традиции в этот день в тронном зале должны были присутствовать главы двенадцати великих домов, ждать королева не была намерена.

- Ее высочество принцесса Саария Варакас.

Я вздрогнула, услышав свое имя и не дожидаясь приглашения гвардейца, я сделала несколько шагов вперед.

Оказавшись в тронном зале, я не торопилась направиться сразу к королеве. Нет, сегодня я хотела позволить себе взгляд на всю ту толпу, которая собралась в тронном зале. А там поистине была целая толпа.

Королева не теряла просто так время, она созвала не только придворных, высших чинов столицы, но и представителей всех двенадцати домов. И пусть они были не главами родов, но сегодня они выступали свидетелями своих семей. К тому же среди двенадцати родов все же на сегодняшнем приеме было двое глав. Один лорд — бывший глава дома Хасари, который передал бразды правления родному сыну пять лет назад, а сам проживал большую часть времени в столице, защищая здесь интересы семьи.

Также здесь была леди Тара из рода Фахара. Единственная женщина среди глав двенадцати великих семей. Она, помнила я, прибыла в столицу несколько дней назад. У нее была назначена аудиенция у короля. Правда, что ее привело в столицу и что она хотела просить у короля — Саария не знала. Но теперь со своей просьбой она могла обратиться уже к новому королю или же к его матери.

Мой взгляд вернулся к лорду Хасари. Он был стар, ему перевалило уже за семьдесят лет, но он сохранил военную выправку. Худощавый, подтянутый, с короткой стрижкой и совершенным спокойствием на лице, будто все происходящее его мало волновало. Впрочем, у него не было причин волноваться. Его сын находился на своих землях. А сам лорд, как поговаривали, был смертельно болен. Правда какой недуг его беспокоил было неизвестно. Поэтому на все происходящее он смотрел не только со спокойствием, но и с едва заметной улыбкой на губах.

А вот на лице леди Тары эмоции сменялись каждую секунду. Ей исполнилось только тридцать лет, когда она возглавила род. Слухи о ней ходили разные. И некоторые утверждали, что она лично помогла мужу покинуть мир живых. С тех пор прошло десять лет, слухи стихли, по крайней мере они не волновали двух ее сыновей.

Одета она была не броско, в черное платье. После смерти мужа она носила траур до сих пор. Ее внешность не была эффектной. Скорее у нее была простая, я бы даже сказала не запоминающаяся внешность. А эмоции на ее лице были обманчивы. Они хоть и сменялись, но прочитать ее было непросто.

Остальные представители родов меня едва заинтересовали. Они точно не имели веса в своих семьях. Правда мой взгляд все же задержался на парне едва старше меня. Он точно не принадлежал ни одному великому роду и явно был напуган всем происходящим. На других гостей он смотрел тоже с опаской, явно не зная чего от них можно ожидать. А еще он помнил о том, как королева расправилась с «заговорщиками». А в их вину мало кто верил из аристократов. А возможно, и простые люди понимали, кто нес ответственность за убийство королевской семьи.

Поэтому этот парень, имени которого я не знала, и все остальные в тронном зале за своими масками на лицах испытывали страх — не разделят ли они случайно участь «заговорщиков».

И мое появление всех насторожило. Еще бы, я была единственной дочерью короля, которая выжила после покушения на семью. Более того, если меня раньше не допускали на такие мероприятия, то сейчас обо мне объявили как о настоящей принцессе Варакас.

Глава 11

Глава 11

Я, как и все в тронном зале, посмотрела на молодого человека в темно-зеленом костюме. Королева покинула дворец двадцать лет назад. И принцу соответственно было не больше девятнадцати-двадцати лет. И если у кого-то были сомнения, что королева солгала о сыне, чтобы с помощью самозванца вернуть себе трон, то достаточно было взглянуть на него, дабы увидеть характерный изгиб носа и светло-зеленые глаза, принадлежащие королеве.

И судя по жадным взглядам все присутствующие искали как раз следы сходства принца с королевой или ее давно умершим мужем.

- Сын мой.

Принц был внешне довольно смазлив. И пусть по крови он и приходился мне родственником, а точнее дядей, но я не ощущала никакого родства ни с ним, ни с королевой. Они были чужими мне, они даже были чужими Саарии.

Но спустя минуты он станет королем, тем, кто будет вершить судьбы всех собравшихся здесь, так что мне стоило проявить к нему такой же почет, как и к его матери.

Походка у него была вальяжная, походка победителя. Видать королева долгие годы готовила его к тому, что он получит трон. И она только и ждала его взросления, чтобы совершить переворот.

В какой-то момент я поймала взгляд принца и мне стало не по себе. Если королева отыгрывала роль радушной бабушки, то он явно был не рад, что я не разделила судьбу своей семьи. А значит, он мог вопреки воли своей матери попытаться исправить подобное недоразумение.

Так, главное не демонстрировать свои настоящие эмоции. Уж он точно избавится от меня, если ощутит угрозу для себя. Ведь пока он не был женат и у него не была наследника, именно я наследую трон, если с ним что-то случится. Королева конечно этого не допустит и никому не уступит трон, но лишись она сына, то ее не поддержит одиннадцать из двенадцати великих родов, ведь она по крови не была Варакас. И главы родов с радостью воспользуются возможностью посадить на трон своего ставленника, погрузив королевство в дрязги, а может и междоусобную войну.

- Ваше высочество.

Жрец главного храма Радаса — Сенеас вышел вперед в сопровождении трех помощников. Все втроем они несли подушки. Один с короной — выполненной из чистого золота и украшенной редкими драгоценными камнями, которые переливались так, что мне захотелось зажмуриться. Другой нес специальное масло, благословленное богами, а третий держал на подушке трезубец. Три зубца означали небо, землю и воду. То есть власть короля распространялась на все королевство и его власть была выше воли богов.

Помимо помощников жреца Сенеаса в процессии участвовал канцлер королевства — Кориус Перидос и верховный командующий — Оротон Дирин. Первый должен был высказать доверие будущему королю от простых людей королевства и передать ему пергамент, на котором тот сможет издать свой первый указ уже сегодня сразу после коронации. А верховный командующий держал в руках меч. Он олицетворял то, что король станет защитником своего народа от всех бед.

Так, попыталась я отыскать взглядом еще одно действующее лицо. Старый архивариус, по традиции именно он должен был накинуть на плечи короля, когда тот сядет на трон после коронации, мантию из черного бархата. Это был завершающий штрих коронации. Мантия олицетворяла народ королевства. Как король был обязан защищать своих подданных, так и люди обязаны были служить своему правителю, и если надо отдать за него и корону жизнь.

Его взгляд пугал. И я не понимала почему. Нет, принц, а через несколько минут уже и наш король, был виновен в смерти родных Саарии наравне со своей матерью. Но почему-то в отличие от нее, он меня по-настоящему пугал. Было в нем что-то отталкивающее, как в том же слуге королевы Фрамере. Он между прочим тоже присутствовал сегодня на приеме, стоял рядом с троном. Он и компаньонка королевы. В прошлый раз в кабинете я не знала ее имени, а сейчас служанки донесли, что ее звали Яина Цепеши. И судя по их отзывам, она вела себя довольно грубо и даже жестоко со слугами.

- Мой принц, - королева протянула руки к сыну. Материнскую любовь не сыграешь. Она есть или ее нет. И королева смотрела на сына со всеобъемлющей любовью в глазах. Так и на меня смотрели мои родители. Но мои родители не были повинны в смерти своего сына. А королева с легкостью избавилась от одного ребенку в угоду другого.

Впрочем, подобные случаи были нередки. Я и в обычной жизни была знакома с такими семьями, где одного ребенка боготворили, хотя он бывало и ноги вытирал о своих родителей. А другой ребенок, который ничего и не требовал, получал в ответ только нелюбовь, обвинения и список требований.

А короли ни чем не отличались от обычных людей. В их жилах не текла никакая голубая кровь. Просто они имели власть и золото, и то в этом была заслуга их предков, а они только пожинали плоды чужих трудов.

- Матушка, - опустился принц на колени, - благословите меня.

Королева возложила руки на голову сына, а затем поцеловала его в лоб.

- Встань, мой сын, и прими то, что принадлежит тебе по праву.

Как только принц зашел в тронный зал, и я и королева встали. Во время коронации никто не смел сидеть. И лишь по завершению обряда король мог позволить особым гостям или членам семьи присесть на табуретки.

Сама коронация должна была закончиться тем, что народ собранный на главной площади мог лицезреть и приветствовать своего короля. Некоторые правители могли кавалькадой проехать и по основным улицам столицы, позволяя всем желающим увидеть короля.

Глава 12

Глава 12

- Какую прическу вы сегодня предпочитаете? Мне собрать волосы или завить их?

Служанку звали Гела. Это была горничная, которую выбрала королева. Гела отличалась от остальных слуг, так как на ней была серая сутана сестер Амтерау. И до недавнего времени она была послушницей в обители. Но когда королева позвала ее с собой, она последовала за ней в столицу.

Девушка была довольно молодой. Лет двадцати пяти, с вежливой и нейтральной улыбкой. Она ни разу не нагрубила мне, с улыбкой на устах выполняла каждую просьбу, но ее глаза всегда оставались холодными. Все ее эмоции, к сожалению, были наигранными. И Гела, я даже не сомневалась, доносила все мои слова королеве. Поэтому я строго следила за тем, о чем говорю. Вслух я не раз высказывала благодарность королеве за ее доброту и щедрость. И намекала о том, что не была близка с родными, чтобы сильно горевать по их кончине или того хуже — мстить. Хотя об этом и так знали все во дворце и королевстве. Для всех я была слабой.

А люди часто судили по себе. И королева с легкостью могла поверить в мою нелюбовь к родителям, сестрам и брату.

Их похороны прошли довольно тихо, без полагающегося прощания, когда тело короля выставляли на площади, конечно под приличной охраной, и все желающие в течение суток могли попрощаться с ним. Причем, желающих проститься всегда было столько, что в толпе бывали случаи, когда люди могли и затоптать кого-то. Ведь в этот день гвардейцы раздавали бесплатно еду, разбрасывали монеты, а также особенно удачливые могли получить прядь волос короля. Которые якобы сулили удачу.

Я конечно тоже присутствовала на похоронах. Но я не стала демонстрировать эмоции, которых, впрочем, и не было. Саария скорее всего оплакивала бы их, но она была в другом мире.

А я ничего не чувствовала к ним. Поэтому я и не плакала.

В отличие от королевы. Та слезы пролила, и их было немало, но то были крокодильи слезы. Хотя… кто знает, может, она и впрямь оплакивала смерть старшего сына.

А вот король отстоял на прощании минут десять и ушел. Я видела взгляд королевы, ей не понравился уход сына, но останавливать его она не стала.

О бегстве я пока и не помышляла. Это было слишком опасно. Для начала мне надо было усыпить бдительность своих тюремщиков. А это оказалось сделать сложнее, нежели я думала. Пусть для всех я была слабой, но при этом с меня не сводили глаз. Возможно, королева опасалась, что мне помогут бежать. Но я пока желающих не видела.

Пыталась я невзначай разузнать и о судьбе своей служанке Фере. Но Гела с вежливой улыбкой ответила, я не должна думать о таких пустяках. После этого я не задавала никаких вопросов. Хотя меня интересовала и судьба детей Серы. Эти дети пострадали в том числе и по моей вине, но я, увы, ничего не могла изменить — ни прошлое, ни настоящее.

Один раз я попросила посетить библиотеку, надеясь увидеть там архивариуса и поговорить с ним. Но мне предложили принести любую книгу, какую я пожелаю почитать. Поэтому я не могла узнать даже того, что происходит во дворце и в столице. Как и в королевстве. Все ли поддерживают новую власть или же были недовольные? И как двенадцать великих родов относятся к изменениям. Кто нынче находится в фаворе, а кто напротив был в немилости у нового короля.

Я взглянула на служанку, ожидающей моего ответа. Я никогда в прошлой жизни не придавала большого значения своей внешности. Нет, я выглядела всегда ухожено, с легкостью меняла цвет волос и длину прически. Но в этом мире внешность меня пока мало интересовала. И мне казалось, я дала это понять Геле, позволив ей самой решать какую прическу более уместно сделать. Но она все равно каждый раз задавала мне вопросы, и прилично так злила своей мнимой и попросту лживой заботой. Фальшь я чувствовала всегда, а от служанки фонило ею за версту.

Вообще от всех слуг королевы фонило лицемерием, ложью и фальшью.

- На твое усмотрение.

После коронации короля прошло и не так много времени. И сегодня, не взирая по сути траур по предыдущему королю, длящийся не менее полугода, планировался довольно пышный прием, на котором помимо придворных, представителей двенадцати домов, будут представлены дипломаты из соседних королевств.

Я даже думала, что меня не пригласят на это мероприятие. Одно дело демонстрировать меня местной аристократии и совсем другое чужакам. У Саарии была определенная репутация, и я могла ее разрушить. Поэтому мне все еще было непонятно, какую игру затеяла королева. Зачем она демонстрировала меня всем? И зачем относилась ко мне как к настоящей принцессе и любимой внучке?

Угрызение совести? Нет, таким как она эти чувства были незнакомы. Их совесть не мучила, особенно по ночам, когда во снах к ним приходили те, чьи жизни они забрали. А может, никто их и не мучил по ночам — ни совесть, ни призраки убитых.

Я едва взглянула на новое платье, в этот раз пошитое специально для меня, а не принадлежащее одной из моих сестер. Официально у нас был траур, и на похоронах я была в черном платье. Но по приказу нашего нового короля черный цвет можно было не носить. Поэтому мне подготовили наряд бледно-зеленого цвета. Этот оттенок не очень подходил моей коже, но для юной принцессы наряд был более чем подходящий. К тому же меня больше волновал тот момент, смогу ли я с кем-нибудь обмолвиться на приеме хоть словом или мне опять выделят место рядом с королевой и мне будет только и оставаться — наблюдать за всеми со стороны.

Глава 13

Глава 13

Обратила я внимание и глаза мужчин. Они были карего цвета. Но как я читала, вернее как читала Саария, в южных королевствах очень ценились светлые глаза и волосы, впрочем как и светлая кожа. И на рабовладельческих рынках за девушек с подобной внешностью платили довольно много. Но мужчины, все же догадалась я, увидев эмблему на их одежде — змею в круге, были именно из империи Каракана.

А там официально рабство было запрещено нынешним императором много лет назад, правда ему потребовался не один год, чтобы принять это решение. Ведь его народ не оценил подобный закон. Продажа людей приносила огромную прибыль и крупные работорговцы теряли фантастические прибыли с отменой рабства.

В двух областях работорговцы подняли даже свои армии, состоящие в том числе и из рабов, и выступили против императора. Рабы, как можно догадаться, обнажили, однако, оружие против своих господ, а не императора. А потом началась просто бойня. И в двух областях работорговцев практически вырезали вместе с их семьями.

Бывшие рабы ответили жестокостью на жестокость. Смертью на смерть и издевательства. И я даже не осуждала их за это. Их господа получили по заслугам. Им всего лишь отплатили их же монетой. Жаль было только маленьких детей, но к сожалению, прошли бы годы и они выросли бы копией своих родителей, презирая тех, на ком были кандалы и оковы.

И император, хотя многие аристократы и бывшие работорговцы предлагали вздернуть каждого провинившегося раба, осмелевшего обнажить оружие, встал на сторону освобожденных.

И хотя прошло больше десяти лет с тех пор, отголоски тех событий и вековой истории рабства все еще напоминали о себе. К тому же, хоть официально рабство и было отменено, но в империи до сих пор арестовывали тех, кто торговал людьми. Приговор был жесток — смертная казнь, но прибыль от торговли живым товаром была слишком заманчива, поэтому желающих заняться этим бизнесом хватало и среди аристократов, и среди среднего сословия, да и нищие могли промышлять похищением людей.

Наверное, думала я, должно было как минимум смениться одно, а то и два, если не три поколения, дабы люди осознали — нельзя владеть другими людьми.

И лично у меня император вызывал уважение одним этим своим поступком. Менять законы в империи непросто. Еще сложнее удержать власть, когда одни из самых влиятельных родов империи обращают оружие против новых законов и соответственно самого императора. Ведь они действовали там не только кровавыми методами, но и собирали петиции вернуть рабство или заставить бывших рабов выплачивать компенсацию, по сути вновь обращая их в рабов.

Но император не подался уговорам, провокациям и открытым выступлениям, правя железной рукой. Но к сожалению, порой только такими методами и можно было добиться порядка.

Вся эта информация почти молниеносно пронеслась в моей голове. И мне стало интересно, что заставило этих мужчин подойти ко мне. Праздное любопытство? Нет, в эту версию я не верила.

- Ваше высочество, - старик поклонился, - простите за назойливость и наше вмешательство в вашу беседу. Но позвольте преподнести вам небольшой подарок.

Я удивилась, чего не стала скрывать. Подарки Саария получала редко и никогда не получала их от чужаков.

- Это совершенная мелочь, но она оттенит цвет ваших прекрасных глаз.

И все же по привычке двое из четверых аристократов фыркнули, услышав комплимент в мой адрес. Они конечно видели перед собой уродку, место которой было в цирке уродцев, а не среди дочерей короля, но старик, чувствовала я, был вполне искренен. Глаза у Саарии были и впрямь красивые — серые, но только на первый взгляд, они с легкостью меняли цвет от освещения и одежды. И сегодня они казались зелеными.

- Подарки всем приятно получать, - я не повела и глазом на фырканье. Я могла поставить всю четверку на место, но я не могла так резко измениться. Не говоря о том, что это было мне не выгодно в данный момент, - но прежде чем принять даже мелочь из рук незнакомца, я бы хотела услышать ваше имя.

Раньше я отвечала немногословно, смотрела в пол и робела не только перед придворной сворой, но и перед гостями из разных краев королевства, не желая произвести на них плохое впечатление, правда последних Саария почти и не видела.

- Простите старика за то, что я и сам не представился. Арасх дель Каир, глава дипломатической миссии империи Каракана в Эскарии, - склонил он голову. - А это мой помощник Ерин Россел. И после того, как все формальности соблюдены, позвольте преподнести вам подарок.

Я помнила симптомы отравления, когда оказалась в теле Саарии. И я опасалась нового отравления или той же удавки на шее, но выходцам из империи незачем было меня травить или желать мне мести.

И я согласилась принять подарок. Мне протянули его в небольшом шелковом мешочке. И я не раздумывая развязала шнурок, желая взглянуть что же должно было оттенить цвет моих глаз.

Это был драгоценный камень — сапфир удивительной красоты, огранки и размеров, который и впрямь в виде украшения мог изменить цвет моих глаз. Совпадение или дипломат выяснил цвет моих глаз, чтобы подобрать правильный камень. И подобный камень мелочью точно не был. Это был дорогой подарок. Осталось понять, что же стояло за этим даром. В империи не слышали слухов обо мне? Или империя играла в свою игру, а я просто не знала, кем они видели меня в своих интригах.

- Если вы пожелаете, я могу приказать ювелиру превратить камень в украшение достойное пальца или шеи принцессы.

Глава 14

Глава 14

«Или же надо стать самой королевой», про себя повторила я.

Да, теперь настал и мой черед удивленно смотреть на мужчину. В этот раз намек я поняла правильно, но у меня не было ни каких прав на трон. В ночь заговора и переворота я на какой-то момент и впрямь стала последней по прямой линии наследницей рода Варакаса. И в тот момент я и впрямь могла наследовать трон, выйти замуж и родить наследника, который и стал бы следующим королем по достижению совершеннолетия. А я была бы матерью-королевой или же регентом при нем. Что соответствовало законам Эскарии. Но мой дядя имел прав на трон гораздо больше, чем я. Не говоря уже о том, что у него с королевой была сила — воины и золото.

А у меня ничего не было, кроме жизни. И ту могли с легкостью забрать. И пусть мне хотелось продолжить именно этот разговор, но и у стен были уши, а кто-то в Рубиновом зале мог читать и по губам. Так что продолжать подобный разговор на глазах у всех было слишком опасно.

Если дель Каир не просто так завел этот разговор, значит у него будет еще продолжение. Но не сегодня, когда столько глаз взирали на меня.

- Я столько читала об империи, но мне всегда было интересно насколько мои знания правдивы. Расскажите мне об империи, - решила я взять тайм-аут. Драгоценный камень я ему вернула. И как только украшение будет готово, мы встретимся с ним, и возможно нам удаться поговорить без стольких свидетелей. А со временем мы сможем с ним более открыто друг с другом поговорить, не опасаясь, что кто-то из нас предаст и донесет наши договоренности третьим лицам.

- С радостью, ваше высочество.

Больше ничего важного мы с дель Каиром не обсудили, но для первого раза и этого разговора было достаточно. Причем сопровождающий дель Каира так не обмолвился и словом. И я не стала его сама втягивать в беседу. Хотя его молчание немного меня напрягало. Тем более, я то и дело ловила его внимательный взгляд. Пока я изучала имперцев, они тоже изучали меня.

И чтобы не вызывать подозрений, я в этот вечер со многими гостями перемолвилась и несколькими словами и даже длительными беседами. Хотя большую часть вечера я провела рядом с королевой. Она все еще оставалась мила со мной, что меня правда пугало. И я все ждала когда она в общении со мной проявит свое настоящее лицо. Но она прекрасно владела собой. Актрисой она была куда лучше, чем я.

Ближе к завершению приема, я решила покинуть Рубиновый зал, с непривычки я устала и мне хотелось в тишине обдумать все разговоры. Но в свои комнаты я так и не дошла, в коридоре ко мне подошел один из личных телохранителей короля.

- Его величество король Гириан просит вас пройти к нему в кабинет.

Я даже вздрогнула от неожиданности и едва не отпрыгнула в сторону от мужчины. После знакомства, когда король обратился ко мне, он не обращал на меня больше никакого внимания. Нет, формально мы продолжали общаться, встречаясь за столом или на таких же приемах. Но мы ни разу с ним не беседовали по-настоящему. Гириан игнорировал меня, что меня только радовало. И я не понимала, зачем ему сейчас потребовалось побеседовать со мной. Он ведь был на приеме его большую часть. Но там он не изъявил желания сказать мне даже пары слов. А теперь в столь поздний час, его величество зачем-то желало меня видеть.

Я постаралась не показать того, насколько меня выбил из колеи по сути приказ короля переданный его слугой-телохранителем. Ведь это была не просьба, а именно приказ. Я попыталась отыскать взглядом одного из гвардейцев, который охранял меня, желая намекнуть ему, чтобы он сообщил королеве о приглашении ее сына, мне почему-то казалось, она не знает о желании сына побеседовать со мной.

Но гвардейцы, следовавшие за мной ранее всегда тенью, исчезли. Отчего чувство волнения усилилось. Еще телохранитель короля более настойчиво поторопил меня.

И у меня попросту не осталось выхода, так что я последовала за ним.

Правда я пыталась идти медленно, надеясь, что кто-нибудь донесет королеве о приглашении короля. Но как бы я не тянула время, скоро мы оказались у кабинета. Телохранитель отошел в сторону, приоткрыв мне дверь.

- Прошу вас, проходите. Король скоро подойдет.

В кабинете было тепло, даже жарко. И мне захотелось подойти к окну и распахнуть его, впуская чистый и свежий воздух в комнату. Но я осталась сидеть в кресле, не осмеливаясь разгуливать по кабинету короля. У стен были уши, и не только у них, и за мной возможно наблюдали. Поэтому я сидела в кресле как и полагается приличной девице, не осмеливаясь глазеть по сторонам, по крайней мере, в открытую. Но от моего внимания ничего не ускользало. И кабинет отца Саарии претерпел большие изменения с приходом нового короля, который заставлял себе ждать. Но я не смела проявить нетерпение, пытаясь не думать, что это была какая-та проверка и в кабинет до утра никто не заглянет. Правда через какое-то время, все еще проведенного в одиночестве, я подумала не такая и глупость мне пришла в голову, но дверь кабинета наконец-то распахнулась.

Король был один. Его никто не сопровождал. А я как и подобает встала приветствуя короля. Причем, я не услышала от него разрешения вновь присесть, даже когда он удобно устроился в кресле за столом.

В этом мире мне больше всего не нравилось, что вся власть в королевстве была сосредоточена в одних руках. И все остальные, даже аристократы в какой-то мере были вынуждены пресмыкаться перед своим правителем. Это не касалось глав двенадцати домов, у них все же была определенная власть, но даже я, будучи дочерью короля, обязана была стоять до позволения дяди присесть. Но он не торопился предложить мне продолжить разговор сидя.