Простая история

Часть 1

  Кирилл Постышев в сотый раз посмотрел на часы.

  - Катя, долго ещё? Ты собираешься уже почти полтора часа. Нам уже давно надо выезжать, это у нас опоздание даже приветствуется, а англичане народ пунктуальный, ждать не будут. 

   Катя повернула к нему лицо, покрытое чем-то блестящим с непонятными комками серого цвета. Как он не любил эти минуты, когда жена занималась этими странными процедурами у него на глазах. Он никогда не видел маму или тётушку с толстым слоем крема на лице или с какими-то масками. Интересно, они сами догадываются, к чему привело их желание во что бы то ни стало сделать его счастливым в браке с прекрасной девушкой? «Удачный во всех отношениях брак».

   А было ли что-то кроме этого? Была ли любовь? Наверное, что-то мимолетное всё-таки было, иначе бы он не женился. И чуть не рассорился с друзьями детства Витькой и Наташей Кузьмиными, что пытались остановить его. «Удачные отношения»? Бред! Нет никаких отношений и не было никогда! Поначалу его это устраивало. Рядом с ним была красивая, сексуальная, неглупая, как ему казалось поначалу, женщина. На его жену всегда обращали внимание гости, партнеры, Катя была любимицей репортеров - без её фотографий не обходился ни один репортаж о так называемой светской жизни. Обсуждалось всё - её платья, туфли, высота каблука, драгоценности, макияж, цвет волос. И даже то, с кем она разговаривала, с кем танцевала. Их считали красивой парой. И никто не знал, что пары нет и не было. Был взаимовыгодный союз, без претензий, без особых требований и без капли любви. Зато с лихвой хватало скандалов, ссор, показных слёз, звонков родителям и хлопанья дверью. Даже их близость постепенно превратилась в короткие эпизоды раз-два в неделю, но с каждым месяцем всё реже и реже.

 Постышев опять посмотрел на часы. Сколько ещё времени понадобится жене, чтобы принять нормальный вид?

  - Кира, принеси мне, пожалуйста, воды. Эта маска должна быть на лице ещё минут двадцать, а я так пить хочу.

   - Двадцать? - ошарашенно спросил Кирилл, поморщившись от «Киры», имени, которое он терпеть не мог. - Катя, через двадцать минут мы должны быть в ресторане!

   - Ничего страшного не случится, если мы там будем через час двадцать! Я же не могу ехать в таком виде.

   - Ты могла начать готовиться к этому ужину раньше!

  - Я не могла! Я разговаривала по телефону с Ниной! Кстати, они с Алексом тоже будут на этом приёме?

   - Нет, Алекс будет один.

   - Вот, - изрекла Катя, лёгкими движениями пробегая по лицу подушечками пальцев, - он доиграется, Нина бросит его! И ему ничего не останется, как умолять её вернуться обратно!

  Постышев сжал челюсти и закрыл глаза. Надо позвонить и предупредить, что он задерживается. Хотя это уже не задерживается, это опаздывает! Причём катастрофически! Он набрал номер своего секретаря.

  - Ольга, добрый вечер. Вы где?

  - Я дома, Кирилл Иванович, но уже выезжаю. Вы хотели что-то уточнить?

  - Нет, я хотел сказать, что опаздываю. Жена ещё не совсем готова.

  Ольга помолчала и тихо проговорила:

  - Не волнуйтесь, я скажу Сергею Михайловичу, чтобы начинал без вас. А вы подъедете позже.

  - Да, спасибо. До встречи.

 Он выключил телефон и повернулся к жене. Катя сидела, откинувшись на спинку кресла, и с ухмылкой смотрела на него.

  - Интересно, сколько раз в неделю ты отрываешься на ней, если платишь ей такие деньги? Поэтому меня ты уже не воспринимаешь как женщину, да? Что такого умеет делать твоя ненаглядная Ольга, что ты звонишь ей в любое время дня и ночи?

 Постышев замер и с недоумением уставился на ехидно улыбающуюся женщину. Потом помотал головой и тихо спросил:

 - Ты в своём уме? Оля - дочь Виктора Михайловича, друга моего отца! Она отличный работник и славная девушка. При чём тут другое? Или о других отношениях ты напрочь думать не умеешь?

 - Ой, - отмахнулась от него Катя, - только не начинай! Будто я не знаю, что ты не пропускаешь ни одной юбки в своём офисе! Не нужно быть гадалкой, чтобы понять, для кого она так вызывающе одевается! Эти обтягивающие юбки, каблуки, расстёгнутые блузки! Ну вот, испортил мне всё настроение. Уже и идти никуда не хочется! Лучше бы я поехала к маме! У неё сегодня давление целый день скачет, ей неотложку вызывали! А ты... К чёрту всё! Я еду к маме!

 - К маме? - задушено прохрипел Кирилл. - Да езжай куда хочешь! 

 - Не кричи! Я и так из-за тебя превратилась в комок нервов, а ты ещё на меня голос повышаешь! Всю жизнь мне испортил! Проваливай к своим англичанам сам! А я уезжаю! К маме! И больше можешь не рассчитывать, что я буду сопровождать тебя куда-нибудь!

 Она вдруг резко замолчала, потому что на лице мужа мимолётно промелькнуло выражение не то удовлетворения, не то плохо скрываемой радости. Он молча развернулся на каблуках, хватая пиджак, висевший на стуле, и широкими шагами направился в прихожую, на ходу набирая чей-то номер.

 - Кира, подожди! Я не то хотела сказать, подожди, я прошу тебя, - она быстро стирала салфетками остатки маски, отчего её лицо стало похожим на грязный асфальт зимой, покрытый островками белого снега. - Ты как всегда всё не так понял, милый!

Часть 2

  Постышев вышел из дома и сел в машину.

  - Ольга, вы ещё не выехали?

  - Нет, но я уже в машине.

  - Не торопитесь! Я сам за вами приеду, минут через пятнадцать буду у вас.

  Он выключил телефон и выехал на шоссе. До её дома ехать недалеко, и если повезёт, то он успеет и в ресторан, и... везде он успеет, чёрт возьми! Как же надоели эти скандалы, угрозы, крики, вопли! Да он только вздохнёт с облегчением, если не надо будет фальшиво улыбаться и делать вид, что у него всё в порядке! Злость понемногу отпускала, он закурил, выдыхая едкий дым в открытое окно, но вскоре выбросил недокуренную сигарету - морозный воздух быстро остудил салон автомобиля, а Ольга наверняка будет в вечернем платье, где меховая подкладка не предусмотрена.

 Полупустая дорога и быстрая езда успокаивали, он мысленно прокручивал в голове все слова, что хотел сказать на банкете, затем посмотрел в зеркало и резко вывернул руль во двор новеньких многоэтажек. Ольга стояла у входа в своей подъезд с поднятым капюшоном шубки, ладошкой в варежке прикрывая замёрзший нос. В отличие от его жены, эта женщина была готова и ждала его. А не наоборот.

  Он распахнул дверь, Ольга села в машину и преувеличенно бодро заметила:

  - Такой вечер замечательный, только прохладно!

  Постышев повернул голову к ней и заметил белые щёки. Замёрзла, хоть бы домой вернулась или в своей машине ждала, глупенькая! Он глянул вниз - туфельки! И сверху подол светлого воздушного длинного платья со стразами и вышивкой. Он, не говоря ни слова, включил обогреватель и направил струю тёплого воздуха на Олины ноги. Она благодарно кивнула и сняла капюшон, отчего у Кирилла на миг перехватило дыхание. Он никогда не видел её с распущенными волосами. Сегодня это был не привычный тугой пучок на затылке, а длинные крупные локоны, что падали на плечи густой волной.

  Ольга всегда привлекала к себе внимание мужской половины компании, но для Постышева она была прежде всего дочерью отцовского друга, поэтому никаких отношений, кроме рабочих, по его мнению, у них не может быть по определению. Но сегодня после небрежно брошенных Катиных слов об их интимной связи он посмотрел на своего секретаря несколько иначе. Невысокая, едва достает ему до подбородка, стройная, всегда собранная, почти незаметная, но совершенно незаменимая, исполнительная, с хорошей памятью и быстрой реакцией. Все качества, что он всегда хотел видеть у своего помощника.

 А что он ещё знает о ней? Он помнил, что у неё голубые глаза, пухлые губы, у неё есть милая привычка покусывать карандаш, делая пометки на бумаге. Но он никогда не думал о ней как о женщине, в отличие от того же Алекса, который постоянно осыпал её неожиданными комплиментами и всегда спрашивал Постышева - как ему работается, когда в приёмной сидит ангел? Кирилл усмехался и продолжал работать дальше. Почему? Может потому, чтобы не видеть эту женщину? Потому что она была недостижимой? Мечтой? Что была рядом и в то же время очень далеко? Постышев на миг закрыл глаза и глубоко вдохнул, чтобы ощутить аромат ванили. Почему она всегда пахнет ванилью? Это духи? Шампунь? Дезодорант? Или что там ещё есть в женском арсенале обольщения? Хотя она никогда ни словом, ни жестом не дала понять о чём-то вне рабочих отношений. М-да, Постышев, это точно - в твоей приёмной уже несколько месяцев сидит ангел, а ты ничего не видишь и не слышишь.

  - Кирилл Иванович, я хотела уточнить. Договор со строительной компанией вы подпишете? Или его отдать юристам?

  Постышев вдруг отвлёкся от своих мыслей и замер - он хотел слышать другие слова, произнесённые этим нежным голоском, и это явно не вопрос о договоре. А лучше и не слова вовсе, а тихий протяжный стон. И его имя... Он поёрзал по сиденью, пытаясь скрыть нарастающее желание, и хрипло ответил:

  - Сначала юристы, Ольга, а потом уже я. Вы... вы согрелись? Мы уже скоро будем на месте, надеюсь, что наш строгий Сергей Михайлович не сильно переживает?

  Ольга усмехнулась и спокойно ответила:

  - Ваш зам в курсе, что вы задерживаетесь.    

  - Не «вы», Ольга, а «мы».

   Ольга резко повернула к нему голову, помолчала несколько секунд, а потом тихо прошептала:

   - Никаких «мы», Кирилл Иванович, не существует. Осторожней!