Прости, что не могу тебя забыть...

ПРОЛОГ

Сегодня...

— Не понимаю почему я не могу поехать с тобой? — моя рука с помадой, зависает в воздухе.

Я не ждала его так рано.

— Ты разве не у родителей? — палюсь безбожно.

— Они нас двоих приглашали. Не помнишь? — Аргх! — он это специально мне сейчас говорит?

Или я вновь надумываю себе лишнего?

Витя мой парень. Любит меня. Предложение вон сделал.

Бросаю быстрый взгляд на кольцо с бриллиантом, которое обещала ему никогда не снимать.

Он имеет полное право знать с кем я провожу свободное время. Особенно, если без него.

Делаю нечеловеческое усилие и, беспечно улыбаясь, говорю его отражению в зеркале:

— Сегодня юбилей свадьбы у моих студенческих друзей, такая своеобразная встреча выпускников... Тебе будет скучно... — короткими мазками наношу помаду на губы. Растушёвываю её пальцем.

— У тебя всегда находятся дела поважнее меня, — делано ахает он.

А потом подходит совсем близко. Сжимает мою талию руками, отчего халат на груди распахивается, открывая взору его очаровательные бирюзовые кружавчики, купленные специально для сегодняшнего вечера. Интуитивно поправляю запах.

— Мне никогда не бывает с тобой скучно... — продолжает он, делая вид, что ничего не замечает, опираясь подбородком на моё плечо. Рассматривает моё отражение в зеркале.

Встречаюсь с ним взглядом, и чувствую укол вины за свою холодность.

— Там Марго будет, ты её не любишь…— подключаю тяжёлую артиллерию.

—Тем более... В последний раз, когда она приезжала, я неделю тебя не видел...

— Не придумывай, всего три дня...

— День за два, когда ты с ней, и молоко за вредность...

— Будет тебе молоко, — подхватываю его шутливый тон, и тяну за руку в комнату.

Он безропотно повинуется.

Нет, я очень хорошо к нему отношусь. Три года как-никак вместе. «А это вам не плюшки лопать» - любит говорить один мой знакомый и, по совместительству, друг моего бывшего, из-за встречи с которым я так сегодня волнуюсь.

Тогда, много лет назад, казалось, что сердце у меня из груди вырвали и там дыра осталась. Думала никогда уже не зарастёт.

Но, - нет. Затянулась . Даже личную жизнь вон получилось наладить.

Скидываю халат.

Дыхание за моей спиной мгновенно тяжелеет...

Улыбаюсь довольно.

Разве он не чудо?

— Застегни..., — прошу, надев платье.

Горячие губы прижимаются между моих лопаток в тот самый момент, когда экран телефона вспыхивает сообщением от Марго:

«Жду тебя внизу».

— Не сейчас, Марго подъехала, — дотрагиваюсь до его ладони на своём плече.

Витя молча застёгивает молнию. Проводит пальцами по моей шее, и я уже даже знаю, что последует дальше...

— Ты очень красивая, — шепчет чуть подсевшим голосом.

Бинго!

— Постараюсь вернуться сегодня пораньше, — аккуратно выпутываюсь из его рук.

Каждый день себе повторяю, что должна быть безмерно счастлива, отхватив себе такого завидного жениха в своём предпенсионном возрасте.

— Рит, — удерживает он меня за плечи, — я записал нас на консультацию к врачу...

Поначалу не понимаю о чём речь. А когда до меня доходит, окатывает волной возмущения. Сжимаю зубы.

— А моим мнением поинтересоваться была не судьба? — поворачиваюсь к нему лицом.

— Я хочу ребёнка...Рит...

— Когда?

— На следующей неделе...

— Что за клиника?

— Лучшая, мне её друзья посоветовали, — с трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. — Я уже беседовал с нашим врачом, он тебе понравится, вот увидишь...

— Хорошо, — обрываю его, и отворачиваюсь, когда он пытается поцеловать меня в губы, подставляя щёку. Нечего.

Выскакиваю в коридор, в висках стучит....

Адски неприятно, что он вот так всё решил не посоветовавшись со мной.

— Как там Витюшка поживает, привет мне не передавал случайно? — подливает масла в огонь Марго.

Усмехаюсь.

Не любит она Витю.

— Ты там сегодня аккуратнее, Нинель беременна...

— Козлина твоя бывшая тоже будет?

— Сама разберусь, не лезь...

— Естественно, — кривит она губы в усмешке, — пока не доехали, хочу чтобы ты мне клятвенно пообещала дорогая, что доченьку мою несовершеннолетнюю не оставишь одну, пока я буду срок отбывать за принудительное оскопление одного бешеного животного....

Я только закатываю глаза. Ничего не говорю. И не обижаюсь.

Часть I Глава 1

Первая встреча...

Осторожно! Студенты ругаются матом!

Первые дни сентября. Погода обалденная стоит. Такие тёплые солнечные дни, каких не было даже в июле. Можно было бы подумать, что лето всё ещё продолжается, если бы не пожелтевшие листья на деревьях, да моя новая студенческая жизнь.

Непонятная пока, жизнь...

Полночи наш бригадир-старшекурсник, со звучной фамилией - Кох, трахался в своей комнатёнке, расположенной на входе в наш колхозный барак. Звездец!

Стены тонкие, слышимость такая, как будто на соседней кровати всё это происходит.

Блиин...

«Ух-ух-ух» -- ещё и голос у него такой...узнаваемый. Если не ошибаюсь, - «низкий бас», довольно редкое природное явление.

Боже, куда я попала?!

Закрываю ладонями лицо. Щёки пылать начинают. Стыдно, как будто под кроватью у них лежала, подслушивала втихаря.

И смех и грех...

Я сижу на какой-то картонке прямо на земле, опираясь спиной на толстое, отполированное до блеска бревно. Судя по многочисленным бычкам, валяющимся вокруг, место это используется, как курилка. Сейчас, правда, тут никого нет. Расслабиться можно.

Второй день в колхозе, а познакомиться так ни с кем и не получилось. Бригадир за каким-то фигом, оставляет меня дежурной в лагере, тогда как все в полях развлекаются. Вчера хотела уже к нему подойти, скучно одной. Но...

...занят он был...

Не надо было, наверное, в колхоз ехать. Прав был Сёмка.

Он вообще был против, чтобы я сюда поступала: «что это за профессия такая жопой вилять?» Смешной... Прям, как бабушка моя рассуждает.

Только вот на другое денег у меня не было. Если бы не Светлана Марковна - мой педагог по хореографии, я бы и сюда вряд ли попала. Не решилась бы.

В кустах какое-то шевеление слышится, отвлекая от размышлений.

Присматриваюсь...

-- Ждёшь кого? -- смотрят на меня огромные голубые глаза, которые я тут же вспоминаю.

Это она ночью торжественно поздравила нашего бригадира с оргазмом, пожелав ему: цистит, простатит, импотенцию и пятерняшек от ночного траха.

-- Нет...-- отвечаю, не сдерживая улыбки. Подхватываю на лету ярко-оранжевый кленовый лист, упавший с дерева прямо на мою ладонь.

-- Помощь нужна...

-- Если смогу, -- кручу листочек в руке. Красивый.

-- Иди за мной... -- командует. Поворачивается, и почти бежит, ничего больше не объясняя.

Встаю. Догоняю её.

-- Я Марго, если что... -- представляется, на ходу.

Усмехаюсь. Тёзка моя.

-- Рита...-- скромненько сообщаю.

--Терпеть не могу это имя, -- надуваю по-детски щёки, не понимая, как реагировать на её заявление. -- Вырасту, подменяю... Но тебе идёт...

А. Ну ладно, если так...

-- Уже придумала?

-- Что?

-- Имя.

-- Нет...я не тороплюсь так-то...

-- Понятно...-- ничего не понятно, но жуть как интересно становится.

-- Ты из балетных что ли? -- интересуется, оглядываясь по сторонам.

-- Ага...

-- То-то я тебя на экзаменах не видела, первым потоком шла?

-- Ну да...

-- А чего в колхоз припёрлась? -- вежливая.

-- В смысле?

-- Так вас вроде освободили от помидорного рабства, в городе оставили.

-- Да? Не знала...

Я так-то вообще не поняла, как поступила. Спецуху сдала, в списках себя нашла и уехала. В общагу абитуриентов не заселяли, жить негде было. В сентябре приехала, как в деканате сказали. Опоздала немного. Секретарь, выслушав, отправила меня в колхоз, где меня Кох уже встретил самолично.

-- Ну, я могу ошибаться, у Любани уточни, это она у нас всё про всех знает, -- Марго вдруг вскидывается, резко меняя тему: -- смотри, -- показывает пальцем на телёнка, одиноко гуляющего в поле, -- я сейчас его подкармливать буду, а ты сзади страхуй, не давай ему сбежать, -- вытаскивает из-за пазухи мешок с нарезанным хлебом.

-- Он зачем тебе? -- интересуюсь.

-- Достали эти сношающиеся в ночи...-- начинает медленно подходить к бычку.

Я не мешаю. Наблюдаю стою, не понимая, что она задумала и при чём тут сношаюшиеся...

А потом честно подгоняю бычка сзади, не позволяя ему сбежать от нас.

Как мы умудрились его заманить в бригадирскую комнатёнку, я так толком и не поняла.

Очнулась уже в курилке, сидя на бревне.

Адреналин по венам фигачит так, что руки трясутся.

-- На...-- Марго протягивает мне сигарету...

--Не курю...-- выдыхаю, с трудом сдерживая смех.

Глава 2

-- Ешь давай, -- Люба пододвигает ко мне кружку с чаем. Кладёт на салфетку бутерброд, -- откормить вас хочу, чтобы не одной мне с такой жопой ходить...-- хлопает себя по округлым бёдрам...

Улыбаюсь ей, с удовольствием откусывая большой кусок от бутерброда. Голодная.

Попа у неё, и правда, выдающаяся. И ляхи.

Не знаю, как она умудрилась поступить с такой задницей на хореографию, или «блядьмейстера» - как Марго обзывает наш факультет, и кто её старостой выбирал... Я при этом всём не участвовала. Но староста из неё, нужно сказать, отличная. Махом всех построила, когда мы вернулись, не хуже бригадира.

Который, кстати, куда-то исчез. И вряд ли вернётся сегодня.

В помещении всё ещё попахивает свежим навозом, несмотря на проветривание, освежители воздуха и спиральки от комаров, которых налетело немерено в открытые окна. Что уж говорить, про его комнатёнку. Туда вообще зайти невозможно. Девчонки рассказали, что говнецо у него там аж на потолке висело ...

Жалко ни в чём не повинного бычка, но он вроде как не пострадал. Выпустили его. Убежал домой...

Народу немного в нашем, похожем на армейскую казарму, бараке, с выстроенными в два ряда кроватями. Кто-то спит уже, накрывшись с головой одеялом. Кто-то по своим вечерним делам ушёл.

Мы сидим втроём в уголочке, около Любиной кровати, которая как раз стоит у стенки, разделяющей наше помещение, от комнатёнки Коха. И если уж я всё слышала, а моя кровать в самом центре находится, что уж говорить про тех, кто рядом с ним пытались уснуть...

-- А ты его знаешь, да? -- спрашиваю тихонечко, дожевав бутерброд.

--Пфф, -- Люба фыркает, -- я с четвёртой попытки поступила. Измором, можно сказать, всех взяла...-- хихикает...-- мы с ним в первый год вместе поступали, в общаге тусили вместе. Раньше абитуриентам общагу давали, в холлах на матрасах размещали. Он, правда, в те времена, поскромнее был. Не такой наглый. Потом они с другом за каким-то хером в армию свалили. Если разведка не врёт, то друга его папаша на перевоспитание туда сбагрил. Только-только восстановились оба, не натрахались ещё...-- и так это всё спокойно и обыденно рассказывает, что я немного теряюсь.

И, кажется, краснею.

Люба замечает мой конфуз...

-- Тебе восемнадцать же есть, да?

--Есть, конечно, после колледжа я... -- говорю. Глаза закатываю И немного ребёнком себя рядом с ней чувствую.

Не из-за возраста, нет. Восемнадцать давно уже исполнилось. Совершеннолетняя. Просто я с такими откровениями, никогда не сталкивалась. То ли менталитет у нас в маленьких городах другой, то ли просто всё это мимо меня каким-то образом прошло. Для меня это всё в новинку. Непривычно.

Нет, мат я, конечно, слышала. Не без этого. Мама, когда с сожителем напивались, матерились не хуже сапожников. Уши в трубочку сворачивались. Но сама я никогда матом не ругалась. В колледже за мат нас жёстко наказывали. И знакомых матерщинников у меня в друзьях не было никогда.

Если только Сёмка иногда. И то потом по губам себя бил...извинялся.

Часто в эти дни его вспоминаю, но так до конца и не пойму, скучаю я по нему. Или просто привыкла, как к брату.

-- Да он нормальный, в принципе, -- продолжает Люба. -- Трахает, правда, всё, что движется, но девки сами на него вешаются, парень видный, тут даже не поспоришь. Почему бы не взять, если само в руки идёт. А так вполне адекватный, не отмороженный. Как по мне, так друг его намного опаснее будет...

В груди ёкает почему-то, когда она друга его вспоминает. Он ведь таки отобрал у меня сигарету. Демонстративно затянулся пару раз. А потом сломал и выбросил. Придурок!

-- А тебе общагу дали? -- спрашивает Марго, присаживаясь рядом.

-- Не знаю, -- пожимаю плечами. -- Сказали, что первому курсу не дают, я и не спрашивала больше.

-- Жить где будешь?

-- У отца первые месяцы, потом посмотрим...

-- Везёт...

-- Да не очень, -- морщусь. -- Не очень у нас отношения...

Родители когда развелись, я с облегчением вздохнула. Последние годы их совместной жизни, адом для всех нас были. Каждый день скандалы да разборки. Порою дело до драк доходило. Невозможно было дома находиться. Я, конечно, на стороне матери всегда была. Защищала её, как могла. Поддерживала. С отцом почти не разговаривала. Да и потом, когда они развелись, отношения у нас с ним не складывались. Он со мной встреч не искал. Я -- тоже.

Отец, и пары месяцев после развода не прошло, женился. Не зря мать, похоже, его подозревала да скандалы устраивала.

И она, как с цепи сорвалась. Начала себе нового мужа искать, чтобы не обидно было. Меняла сожителей, как перчатки. Домой всех подряд приводила. Куролесила с ними не по-детски.

Как-то я глаза ночью открыла, в комнате мужик стоит, на меня смотрит. Подскочила с кровати. Визжать начала. Мать прибежала. Увела его. Но с тех пор спала всегда плохо, когда дома кто-то из её друзей находился. Сейчас нашла она вроде себе кандидата. Уже долгое время вместе. И неплохой вроде. Не дурак. Ко мне хорошо относится. Только трезвыми они редко с ним бывают...

Никому об этом не рассказывала никогда. Стыдно было. Домой в последние годы никого из друзей не приглашала. Но шила в мешке не утаить, город у нас маленький. Все про всех всё знают.

Глава 3

***

Он приподнимает удивлённо бровь.

Медленно переводит взгляд своих чёрных очей с моей фиги на моё лицо. И, чуть наклонив голову на бок, так смотрит на меня, что чуточку не по себе становится. Останавливается взглядом на моих губах. Потом на шее. И снова на губах...

Полное ощущение, что рассматривает он меня, как забавную экзотическую зверушку, призванную развеять его скуку на досуге.

Я, в отместку, тоже окидываю его взглядом, пытаясь между делом понять: мне дёру пора уже давать или полежать ещё можно?

Вокруг все притихли, на нас уставились, ждут.

Образовавшаяся тишина, неприятно давит на уши. Напрягает.

На всякий случай отползаю от него к изголовью кровати, натягивая покрывало аж до самого подбородка, нечаянно оголяя при этом стопы.

Он тут же переводит взгляд с моего лица на мои разноцветные ногти. Уголки его губ чуть приподнимаются в усмешке. В глазах странный огонёк вспыхивает.

Чем ему мои ногти не понравились? Я тут развлекала себя изо всех сил, коротая время в гордом одиночестве пока другие помидоры собирали.

И пока мозг мой перебирает возможные варианты выхода из дурацкой совершенно ситуации, над ухом вдруг раздаётся настойчивое жужжание.

Задерживаю дыхание. Прислушиваюсь.

Так и есть. Над головой моей летает бесстрашный маленький комарик.

«Где убийца? Где злодей?

Не боюсь его когтей!» -- всплывают в голове слова из всем известной «Мухи-Цокотухи» Корнея Чуковского, отчего вдруг становится смешно. В тему же...

С трудом сдерживаюсь, чтобы не растянуть губы в предательской ухмылке, глазами пытаясь отыскать оборзевшего маленького кровососа, который в этот момент странным образом вдруг замолкает.

-- Ай, -- взвизгиваю в тот самый миг, когда чья-то рука шлёпает меня по стопе.

Интуитивно дёргаю на себя ногу. Она не дёргается зараза такая. Вскидываю взгляд: один наглый тип держит мою ногу в своей руке, с интересом разглядывая мои разноцветные ногти.

-- Отдай, -- пищу, дёргая на себя ногу.

Бесполезно! Откуда в нём столько силищи?

-- Кох, -- подаёт он вдруг голос, -- как зовут эту сладкую девочку? -- спрашивает громко, размазывая по моей коже несчастный трупик комарика, перемешивая его с моей капелькой крови.

О-БАЛ-ДЕТЬ!

Он даже не у меня это спрашивает...

Сжимаю зубы от возмущения так сильно, что челюсть сводит, попутно пытаясь проглотить кучу матерных слов, которые так и лезут из меня наружу, забыв, что я девушка приличная и матом, в норме своей, не ругаюсь.

Кох неторопливо, подходит к моей кровати. Скромненько садится на краешек у моих ног. Прищуривает свои выразительные глазищи, и торжественно объявляет всем присутствующим:

-- Давыдова Маргарита Александровна, восемнадцать лет. Скоро девятнадцать будет. Большая уже, можно по-взрослому дружить...

Мне хочется со всех сил лягнуть его пяткой в бок, чтобы он заткнулся. Или хотя бы лыбиться перестал. Опираюсь на локти и со всех сил дёргаю свою ногу. Стопу мою вдруг резко сжимают горячие пальцы, и сразу следом она падает на кровать, отскакивая несколько раз от панцирной сетки.

Набираю в грудь воздуха побольше, чтобы возмутиться...

-- Концерт по заявкам, -- опережает меня громкий вопль Марго.

Поворачиваем разом головы -- она стоит поперёк своей кровати, поставив ноги на края рамы чтобы не провалиться внутрь видавшей виды панцирной сетки. Сжатый кулак держит около губ, имитируя микрофон. И орёт:

-- Ансамбиль, ни слуха ни голоса...

-- Э-э....Марго, хорош, -- тщетно пытается перекричать её Кох, вставая.

Только Марго его не слышит. Или делает вид, что не слышит...

-- Специально для дорогих гостей, почтивший нас своим ночным визитом ...песня...-- переходит она на ультразвуки. И, судя по тому, что многие присутствующие закрывают уши руками, зубы от её воплей ломит не только у меня. -- Сим-о-о-на, -- начинает она петь, не попадая ни в одну ноту...-- Сим-о-о-на, девушка моей мечты... -- входит она в образ, и начинает пританцовывать на скрипучей сетке.

-- Марго... -- басит Кох, морщась, но на него больше никто не обращает внимания. Всё внимание сейчас на Марго...

«Вам тап табу дап» -- на кровать к ней запрыгивает Валя.

«Табу дап табу дабу дап» -- присоединяется к ним Люба, а Марго вдруг вспоминает, что у неё есть слух, оказывается. И перестаёт фальшивить.

Вот, блин, были у меня подозрения, что это всего лишь её изощрённые методы воздействия на нежный слух музыкантов, не более.

«Тадап табу дап табу дабу да...» -- подключает свой невероятной красоты бас Кох.

Я так увлечена их импровизацией, что не сразу замечаю, как Греческое божество присаживается рядом со мной.

Напрягаюсь, почувствовав его руку на своём плече. Резко поворачиваю голову.

-- Не бойся, -- говорит он, демонстрируя мне просто сногсшибательную улыбку.

Глава 4

-- Марго, -- зову негромко, заходя в женский туалет.

Маловероятно, конечно, что она всё ещё курит тут сидит, учитывая, что меня нехило так задержали. Но мало ли...

В честь моего приезда мы с девчонками решили куда-нибудь сходить. Поболтать, начало учебного года отметить.

Стою ещё несколько минут. Прислушиваюсь. Принюхиваюсь. И, не обнаружив ни звуков, ни сигаретного дыма, иду в раздевалку.

После долгого перерыва и почти шести часов нагрузок, мышцы приятно потягивает. И если бы не усталость с дороги и недосып, всё было бы вообще замечательно.

Всю ночь мужики в поезде, с которыми я ехала в одной секции в плацкарте, бухали сидели. Не буйные, но уснуть всё-равно было невозможно под аккомпонимент их громкого шёпота на весь вагон. Повезло ещё, что полка была верхняя, никто на голове не сидел. Угомонились они уже под утро, когда мне выходить нужно было.

До квартиры доехала, сумки бросила и сюда. Даже завтракать не стала. Плохо ещё пока ориентируюсь в незнакомом городе. Опаздывать не хотелось.

А тут Марго меня встретила. Они с Любой после колхоза домой не ездили, с первого дня в школе. Примерные. Не то что мы с Валей, -- прогульщицы. Жалко только, что Люба во вторую группу попала. Не с нами. А в остальном, мне очень всё нравится: и педагоги и, особенно, девчонки.

Улыбаюсь, вспомнив наши пляски с Марго на историко-бытовом, где я поначалу чуть было не заснула, а потом хохотала до слёз, когда Марго устроила там шоу деревянных башмаков вместо «Ландлера» ( старинный немецкий и австрийский танец, прим. автора).

Спускаюсь по ступенькам вниз, в подвал, где находятся раздевалки у хореографинь да музыкантов.

Утром, когда переодевалась, кого только здесь не было. Шум, гам, визги. Тут и распеваются, и инструменты настраивают. И всё это в небольшом полуподвальном коридорчике прямо напротив нашей раздевалки.

А сейчас, на удивление, тишина. Все разбежались. Никого нет.

Останавливаюсь, скользя взглядом по номерам на дверях. За утренней болтовнёй, не запомнила какая из этих дверей наша. Блин.

Стою, переминаюсь с ноги на ногу.

-- Привет, -- раздаётся над головой, -- заждался я тут тебя...

Вздрогнув от неожиданности, поднимаю голову и обнаруживаю перед собой насмешливый взгляд Айрата.

Ну, надо же, прямо в первый день...

И какого чёрта он здесь делает?

Натянув на лицо равнодушное выражение, говорю ему свой:

-- Привет, -- делая шаг вперёд.

Вернее, пытаясь сделать шаг вперёд.

Перед носом моим возникает шлагбаум из его руки, перегораживая мне путь.

Коридор узкий. Обойти его невозможно.

А он ещё так близко ко мне наклоняется, что я дыхание его на своей шее чувствую. Неудобно. Я потная вся. Только из класса. После поезда тоже душа нормального не было. В квартире где я временно живу, душа попросту нет. Только тазик с водой. Поэтому помыться у меня получилось местами -- подмышками, да за ушами, как мы всегда смеялись, когда во время концертов и конкурсов нас размещали в местах без удобств.

И эта божественно красивая и вкусно пахнущая скотина, с шумом втягивает в себя мой запах.

Хочется провалиться сквозь землю.

Это самая унизительная и мерзкая ситуация, в которую я когда-либо попадала в своей жизни. Появляется дикое желание расцарапать его красивую физиономию.

Сжимаю от злости кулаки, прекрасно понимая, что силы наши не равны.

-- Пропусти придурок, кричать буду...

-- Обожаю, когда девочки кричат...

Щёки вспыхивают не хуже самого спелого помидора от его слов. Что он себе позволяет?

-- Ты нормальный вообще?

-- Ты меня кинула Рита...-- заявляет мне этот говнюк.

Офигев от обвинения, поднимаю на него взгляд.

-- Это шутка такая?

-- Нет, не шутка. Ты должна мне свидание. Когда?

И на лице его такая довольная ухмылка, будто он, и правда, наслаждается каждым мгновением нашей встречи.

-- Слушай, я понимаю, что ты привык, что тебе достаётся всё по щелчку пальцев, только вот ты мне не нравишься, и у меня парень есть...-- выдаю на одном дыхании.

И удовлетворенно наблюдаю, как по его прекрасным скулам от злости перекатываются желваки.

Понимаю, что пора дёру давать, когда дыхание его над моим ухом вдруг тяжелеет, только вот вместо этого, я, как полная идиотка, упираюсь руками в его предплечье.

-- Пропусти... -- рычу, упрямо пытаясь взять штурмом непреступную Китайскую стену.

Но больше ничего добавить не успеваю.

Он реагирует моментально. Хватает меня двумя руками за плечи. Да так, что ахаю. В стену впечатывает, затыкая мой рот поцелуем. Прямо в общественном коридорчике...

Глава 5

***

Понимание того, что вот он тот самый поцелуй, о котором слагают стихи, поют песни и снимают фильмы, и он совсем не похож на то слюнявое облизывание моих губ Сёмкой, напрочь сбивает с толку.

Шокированная этим открытием я перехожу сразу к последнему пункту инструкции для женщин-полицейских Англии, больше известной у нас как анекдот: расслабляюсь и получаю удовольствие. Мне нравится вкус его языка. Запах его кожи. Его желание проникает в меня наркотиком через слюну, с кровью по венам несётся к каждой клеточке организма. Мозг плавится, в животе бабочки радостно танцуют краковяк.

Его рука скользит по моей шее, касаясь пальцем мочки уха. Язык по-хозяйски вылизывает мой рот, а я не обнаруживаю у себя в закромах ни дубинки, ни револьвера. Только послушно раскрываю губы, и чуть ли не стону от удовольствия, растекаясь в его руках лужицей.

Пока его рука не ложится на мою грудь, и... не сжимает её...

В этот момент в голове моей как будто щёлкают предохранители, и мои челюсти защёлкиваются на его языке сами собой.

-- Блядь -- отдёргивает он голову, -- ты нормальная вообще? -- Кадык на его шее дёргается.

Напряжение в воздухе становится настолько ощутимым, что мне хочется трусливо от него сбежать.

К тому же, помню прекрасно, что лучшая защита -- это своевременное бегство, особенно когда силы неравны, только вот рука моя, вопреки здравому смыслу, сама делает замах, и... останавливается в нескольких сантиметрах от его щеки, перехваченная чьей-то цепкой лапой.

Сердце в груди позорно съёживается, когда глаза его вспыхивают адским огонёчком.

Замираем оба, прислушиваясь к звонкому цоканью каблуков по ступенькам.

Айрат отпускает мою руку, отстраняясь. Я делаю шаг назад, поворачивая голову в сторону приближающихся звуков, с силой сжимая ладонь в кулак.

Внутри всё кипит и бурлит. То ли от страха, то ли от негодования.

-- Ой, Рит, хорошо, что ты не убежала ещё, -- из-за угла вылетает на полной скорости Наденька. -- Хочу тебя парню одному показать... -- останавливается. Переводит взгляд с меня на Айрата. -- Всё нормально? -- спрашивает меня.

Я поспешно киваю.

-- Бердяев, а ты что здесь делаешь?

Я как будто где-то слышала эту фамилию, но вспомнить сейчас не могу.

-- Разговариваем, давно не виделись...-- как ни в чём ни бывало, отвечает ей Айрат.

-- Вы когда познакомиться успели, она только приехала?

-- В колхозе...

-- Что ты мне лапшу на уши вешаешь, она там не была...

-- Как не была?

-- Была несколько дней, -- подаю я голос, -- а потом уехала...по семейным обстоятельствам...

--Ну, да, -- подхватывает Айрат. -- Вот, хотел узнать, всё ли нормально...с семейными обстоятельствами...

-- Ладно, -- перебивает его Наденька, -- у тебя пуанты есть? -- обращается ко мне.

Киваю.

-- Тогда бери и поднимайся, ждём тебя.

-- М-м-м..-- мычу, напрочь забыв её отчество.

«Что?» -- спрашивает Наденька кивком головы.

-- Я забыла где наша раздевалка...-- виновато поджимаю губы.

-- Бердяев, ну, помоги уже ребёнку разобраться тут в ваших катакомбах. И Рит, быстрее только, -- говорит, и убегает.

Я растерянно моргаю, прислушиваясь к удаляющему звуку её каблучков, не понимая, как себя теперь с ним вести.

Айрат, тем временем, выпрямляется, делает шаг назад, и я уже начинаю подумывать, что он свалить собирается, и всё само собой разрешится. Но у него другие планы...

-- Пойдём..-- берёт он меня за локоть, -- познакомлю тебя с нашими тёмными закуточками с разрешения твоего педагога.

Он же шутит так, да?

Пытаюсь стряхнуть его пальцы со своего локтя. Ни фига! Вцепился, как клещ энцефалитный.

-- И мне похуй, знаешь...-- наклоняется к моему уху.

Непонимающе округляю глаза.

-- Что у тебя парень есть, похуй...-- любезно уточняет, распахивая перед моим носом дверь.

А я с облегчением выдыхаю, обнаружив на стульях спящую Марго.

Спасибо тебе, господи! Теперь мне ничего не страшно.

-- Так это не тебе решать, -- заявляю, осмелев, дёргая на себя дверь. Надеюсь, она закрывается изнутри?

-- Бля-а-ать, -- раздаётся протяжное над моей головой. -- Ты чего творишь, коза?

Ой!

Залетаю внутрь, плюнув на дверь.

-- Что опять не так? -- Марго открывает один глаз.

-- Какого хуя ты спёрла Лёхин саксофон, он в стрессе все этажи оббегал уже...-- нагло проходит.

Под стульями, в самом углу комнаты, и правда, лежит кофр с инструментом.

-- Пойдём, -- Марго резво подскакивает с места, хватает его за руку, тащит в коридор. Я иду за ними. Интересно. -- Что не понятного? -- тычет она пальцем в плакат, на котором крупными буквами написано: « тихий час».

Глава 6

***

-- Он докопался до тебя, потому что ты его послала...-- Любаня, перекладывает в мою тарелку с салатом половину своей курицы, -- ешь давай, жопу отращивай, а то смотреть на тебя не могу, завидно...

Таращу на неё глаза. Не согласна я с ней. Только спорить, с прилипшим к позвоночнику желудком, совсем не хочется. Отрезаю от её курицы кусок, заталкиваю его в рот, вот оно, -- счастье! От удовольствия аж глаза закатываю. Всё остальное -- потом.

-- Не привык он к такому обращению...-- уточняет нюансы Люба.

-- Му-у-у... -- мычу. Головой мотаю. Демонстрируя ей своё возмущение.

-- Пусть привыкает, -- переводит моё мычание Марго.

-- Угу, -- киваю в знак согласия, продолжая самоотверженно работать челюстями.

Как я вообще выжила сегодня?! Сутки почти не спала и столько же ничего не ела. Последний час вообще уже не соображала. Повезло ещё, что Наденька не стала меня долго мучить, заметив моё состояние нестояния. Показала парню, поговорили и отпустила.

А этот придурок ещё взял и потащился следом. Вот что ему от меня надо?!

-- Прикинь, -- продолжает Люба, не дав мне погрязнуть в размышлениях, -- мы же не сказали Коху, что ты уехала, надеялись, что он не заметит. Забудет. А он к нам прям в обед припёрся, выходной как раз в полях был. Все к открытию готовились. Ну, мы одеяло свернули, положили на твоё место, накрыли покрывалом...типа спишь. Вокруг орут все, носятся по кроватям, костюмы примеряют, а Рита у нас притомилась средь бела дня, спит, -- прыскает. -- Кох, сволочь такая, заходит, и сразу к тебе. Валюха ближе всех стояла, рванула на перехват, не рассчитала немного, чуть сдвинула твою кровать. Кох на неё прям цыкнул, представляешь! -- Приподнимает удивлённо брови. -- Да ещё недовольно так: « тихо, не видишь что ли, -- чуть ли не пизда Ивановна ей, -- девочка спит» -- и такой раз -- берёт твою кровать за раму, чтобы на место поставить: «кач-кач» -- покачивает её в руках, как штангу, а она ж не весит нихрена....Бляяя, я чуть под кровать не ушла, когда он глаза вытаращил...

Не сдерживаюсь, прыскаю вслед за ней, представляя вытаращенные глаза Коха.

Кусок салата залетает не в то горло, перекрывая дыхание.

-- Аккуратно..., -- Марго со всей дури дубасит меня по спине, -- вот так и умирают в расцвете лет...

-- Всё, всё...-- сбегаю от её тяжёлой лапки почти под стол. -- И что потом? -- интересуюсь, прокашлявшись. Вытираю пальцем слёзы с глаз.

-- Да ничего, сказали ему, что обстоятельства у тебя...брат на побывку из армии пришёл, раненый...-- округляю глаза, поворачивая голову в сторону Марго.

-- Какой брат? -- отродясь у меня никакого брата не было, даже двоюродного.

-- Эдгар.

-- Почему Эдгар-то?

-- А почему нет? Красивое же имя, моя бабушка без ума от Эдгара... герой из сериала какого-то, кажется...-- поясняет Марго, жуя.

Ой, блин! Ещё и Эдгар...

-- А если бы он спросил?

-- Ну, не спросил же, так что прокатило, не ссы...

Действительно.

Набиваю рот едой. Пусть мне потом плохо будет, но я съем сегодня всё. До последней крошки. Ещё и за такие деньги.

Можно было бы и столовку какую-нибудь поискать, но такие голодные все были, что решили не париться и пойти в ближайшую харчевню.

Кто так кафе обозвал? Марго?

-- Да он забыл всё уже давно, -- машет рукой Марго. -- Ещё и цыпочек свежих им подвезли, Сашка же сказала...

-- А она с ним учится? -- перебиваю.

--С Айратом она учится, -- отвечает за неё Люба, -- единственная девушка саксофонист или саксофонистка. Как правильно? -- смотрит на нас по очереди, и, не дождавшись никакого от нас ответа, продолжает: -- прикольная. Голос обалденный. Они вместе в каком-то кабаке подрабатывают...

-- А он подрабатывает?

-- Ну, почему нет? Не всё же на папиной шее сидеть. К тому же, весело там у них... -- широко улыбается.

-- Мне б тоже работу какую-нибудь, -- подхватываю тему.

Вспомнив, что денег у меня не густо, а премилейшая, на первый взгляд, бабушка, совсем непрозрачно намекнула, что за питание было бы неплохо и денег дать. И за те деньги, что она мне обозначила, я смогла бы месяца два кормиться, как минимум. Если не шиковать, конечно, как сегодня.

Так что, работа позарез нужна.

Утолив голод, осматриваю помещение: небольшое, полуподвальное. Но вполне себе уютное. Негромкая музыка фоном, по ушам не долбит. Даёт поговорить. Народу немного: парочка в уголочке мило беседует, парни неподалёку от нас, да мы.

-- Я могу спросить...-- с готовностью откликается Люба.

-- Что? -- не поняла её.

-- Где работают, и не нужна ли им подтанцовка, а то, может, и меня по блату возьмут, -- громко хохотнув, похлопывает себя руками по окорокам, -- девки, как похудеть, а? -- смотрит жалостливо на меня. -- Рит, не бери в голову, -- откидывается на спинку стула, махнув на меня рукой.

-- В кабаке работать? -- я всё-таки уточняю.

Глава 7

«Лучше бы я в клуб в субботу поехала...» -- думаю, разглядывая в зеркале, начинающие уже темнеть синяки на теле.

Поворачиваю голову из стороны в сторону. Рассматриваю скулы, трогаю их пальцами: синяков вроде нет...пока, но дотрагиваться больно.

Сердце начинает бешено стучать от нахлынувших воспоминаний, а следом пальцы в кулак сами собой сжимаются.

В какой-то момент казалось, что всё, -- нет сил сопротивляться. Что именно сейчас случится то, чего я больше всего боялась. Рот ладонью зажат. Она пахнет отвратительно воблой, которую терпеть не могу. Крикнуть не получается, как ни пытаюсь. Только хрипы, отнимающие последние силы. Паника.

Какими-то чудом удаётся выскользнуть из под него, когда он руку перехватывает. Падаю на четвереньки на пол. Ни подскочить, ни отползти не успеваю. Рука его подхватывает меня за талию, как пушинку, на кровать швыряет. Отталкиваю его ногами, вывернувшись. Он не ожидал от меня такой прыти. Падает на коробку с моими вещами. Матерится в голос. У меня получается взвизгнуть...

Бабушка с веником прибежала, колотить его начала. Он вышел сразу. Не сопротивлялся, не кричал, несмотря на то, что пьяный был. Сестра так и не появилась. То ли пьяная спала, не слышала ничего, то ли просто не захотела...

Сажусь на стул, раскладываю вещи.

Даже в страшном сне не могла представить себе, что вляпаюсь в такое.

Что делать, непонятно...

Днём бабуля, старалась вести себя, будто ничего не случилось. В глаза только не смотрела. Отводила взгляд. Чувствовалось, что ей неудобно, неловко. И мне вместе с ней.

Идиотская совершенно ситуация: меня чуть не изнасиловали и мне же неудобно за это.

Весь день в комнате просидела ожидая, когда сестра с мужем вернутся. Но они не вернулись...

С утра подскочила, побросала в сумку вещи первой необходимости, приехала. Боялась, что корпус закрыт будет в такую рань, но опасения мои были напрасными. В некоторых классах свет горит, звуки инструментов доносятся. Ключ без проблем дали.

В раздевалке уже выдохнула облегчённо. В безопасности себя, наконец, почувствовала.

Хорошо тут. Тихо. Никого нет.

Переночевать, если что, можно. Стулья составить, как некоторые днём делают. Форму в раковине в туалете постирать. Только с питанием непонятно. Чайник у кого-нибудь попросить?

Блин...

Меняю лифчик на тренировочный. Не могу решить: форму надеть или просто футболку пока. До урока ещё часа полтора.

Вскидываю голову на звук открывающейся двери, прикрывая грудь футболкой.

Я что на ключ не закрылась? Балда!

В проёме заспанная Люба появляется.

Ух! -- отлегло. Рада её видеть.

-- О, привет! -- машет она мне рукой. Улыбается. -- Ответь-ка мне красавица, за что это ты нас в субботу так жёстко кинула? -- наезжает, картинно упирая кулаки в бока. -- Мы ждали тебя, ждали...Слава нас чуть в заложники не взял, пришлось сдать ему все явки, пароли, чтобы выпустил. Ты куда пропала вообще? -- закидывает вопросами.

Отвожу взгляд.

Не знаю, что ей сказать. С чего начать.

Можно, конечно, сказать, что надеть было нечего. Тем более, что правда это.

Дыхание, тем не менее, тяжелеет.

-- Что это с тобой? -- Люба нависает надо мной. -- Охуеть! -- вскрикивает. -- Кто тебя так? -- садится рядом.

Глаза жжёт. Зажимаю кончиками пальцев уголки глаз, чтобы не разрыдаться.

Люба несколько секунд смотрит на меня внимательно. Потом обнимает одной рукой, притягивая к себе.

Я всхлипываю. Потом ещё раз.

Она гладит меня по спине, ничего больше не спрашивая. Отчего ещё жальче себя становится. Не сдерживаюсь, начинаю позорно рыдать в голос.

-- Чай будешь?-- предлагает, когда рыдания мои переходят в редкие всхлипывания.

-- Ага, есть?

-- У меня всё есть. -- Похлопывает меня по спине, прежде чем выпустить.

Без её объятий холодно становится. Кожа мурашками покрывается моментально. Натягиваю футболку с длинными рукавами.

Достаю полотенце, вытираю лицо. Высмаркиваюсь.

Оправдываться бессмысленно. Хоть немного и неудобно. Развела тут сырость ни с того ни с сего. Неврастеничка.

-- Рассказывай давай. -- Люба протягивает чашку от термоса с дымящимся чаем. Себе наливает в другую. Достаёт из сумки бутерброды с сыром и колбасой, завёрнутые в фольгу. Протягивает один мне. Второй убирает в сумку. Не ест. На диете поди опять.

Делаю несколько глотков. Чай горячий. Сладкий. Согревает изнутри.

Утром бабушка встала меня проводить. Щи разогрела, я не стала есть. Отказалась. Сестра с мужем так и не объявились...

-- Там это...-- начинаю, настроившись, -- в субботу сестра, ну, которая дочь новой жены отца, -- поясняю, -- пришли домой пьяненькие с мужем. Пригласили меня к себе. Посидеть, поговорить, поближе познакомиться. Бабушка стол накрыла праздничный. Отказаться неудобно было...-- шмыгаю. Обхватывая чашку двумя руками.

Глава 8

***

-- Ой, а что это вы тут делаете? -- в раздевалку вваливаются девчонки: симпатичная блондинка с распущенными волосами и брюнетка с тугой шишкой на затылке.

Не помню их.

Улыбаясь, и с интересом на нас поглядывая, они проходят, занимая места напротив.

-- Обнимаемся, -- невозмутимо заявляет им Люба. Гладит меня по плечу.

Я, поддавшись порыву, прижимаюсь к её щеке своей на мгновение. И только потом отстраняюсь.

Пусть смотрят. Что такого? Может, мы не виделись давно...

Люба встаёт, начинает копаться в сумке. Достаёт сигареты. Бросает их на стул. Рядом тут же появляется пакет, потом ещё один.

-- Работа никому не нужна? -- вдруг спрашивает блондинка.

-- Что за работа? -- интересуюсь.

-- В школе искусств, второй хореограф срочно требуется...

-- Далеко?

-- Нет, минут десять пешочком...

-- Зажигалка есть? -- перебивает нас Люба.

-- Спички есть, -- девушка, предложившая работу, достаёт коробок спичек из сумки. Протягивает.

-- Пойдём, чашки помоем, -- Люба кивает подбородком на дверь, засовывая спички в карман.

-- Дашь контакт? -- спрашиваю у блондинки, направляясь к двери.

-- Если пойдёшь, я больше никому предлагать не буду, а то я клятвенно обещала поспрашивать, им срочно нужно, -- и, дождавшись моего кивка, поворачивается к Любе: -- спички оставьте в средней кабинке…

-- Рита, -- представляюсь, открывая дверь.

-- Яна, -- хлопает она себя по груди, приветливо улыбаясь.

-- Они из балетных что ли? Не помню их в колхозе...-- спрашиваю у Любы, когда отходим от раздевалки на приличное расстояние.

-- Местные они. Яна была, опоздала на недельку. На твоей кровати спала, кстати. Из блатных. Дочь банкира какого-то. Но вроде нормальная. Вторую не помню как зовут, её в колхозе не было.

-- Они с тобой в одной группе?

-- Ага...

Чашки ставим на раковину. Сами идём в кабинку. Запрыгиваем ногами на унитаз. Люба закуривает...

-- Рит, нахуя тебе эта школа с никакой зарплатой, даже на хлеб с молоком не хватит... -- поднимает голову, выпуская дым в потолок.

-- У меня ничего не осталось почти. Я же за месяц заплатила...

-- Ты отцу за жильё платишь?

-- Ну, типа за питание...

-- Ой, не смеши меня а, -- Люба закатывает глаза... -- сколько стоит прокормить птенца?

Пожимаю плечами.

Да, да, для меня это тоже было неожиданностью, но поделать ничего уже было нельзя. Идти было некуда, если только на вокзал.

Молчим обе.

И, судя по тому как дёргаются у Любы мышцы на лице, мысленно она матерится, время от времени с шумом втягивая в себя порцию никотина.

-- Эй, вы где? -- громкий шёпот Марго, вносит оживление в наше затянувшееся молчание.

Люба распахивает дверь. Марго запрыгивает на унитаз. Достаёт из кармана сигареты. Зажигалку. Прикуривает.

Потом со звуком зевает, прикрыв рот рукой. Опухшая. Ненакрашенная. Она вообще не заморачивается особо. Не красится днём.

-- Ты чего в субботу не пришла? Там Слава норовил весь вечер к тебе поехать, серенады под окнами петь...Еле остановили. Он из-за тебя нас пригласил, вход всем оплатил, а ты взяла да и не появилась... -- докладывает буднично, без наезда.

-- У неё ситуёвина...-- вклинивается Люба.

-- Да? Интересное что-то? -- взбадривается Марго.

Повторяю свой невесёлый рассказ. Второй раз идёт легче. Без надрыва. Как будто пережила уже всё, и не о себе рассказываю, о ком-то другом. Такой взгляд со стороны получается...

-- Пиздец, -- комментирует ситуацию Марго, стряхивая пепел в унитаз. -- Заявление бы на него накатать не помешало... -- смотрит на меня. -- Не будешь?

-- Мне бы вещи оттуда забрать для начала...

-- У меня пока поживёшь, -- говорит уверенно. -- Комната малюсенькая, кровать тоже, но бабуля божий одуванчик...

-- Неудобно...

-- Неудобно шубу в трусы заправлять, -- резко обрывает мои неудобства, -- скажем, что ты сестра моя...близняшка, -- фыркает.

-- У тебя сестра есть? -- любопытствую. Не в первый раз она уже сестрой меня называет. -- Нет, но я всегда о ней мечтала, -- и так смешно моргает, что прыскаю. -- А так у меня бабушка с дедушкой, да мама инженер-нефтяник, которую я в детстве только по великим праздникам видела, поэтому мамой бабушку называла. И отец ещё -- моряк дальнего плавания, или космонавт, не помню уже...

Замолкает, заслышав приближающийся цокот каблучков. Сигареты мигом летят в унитаз. Дышать перестаём тоже, чтобы не спалиться.

-- Так, дорогие мои, -- недовольный голос Наденьки раздаётся прямо у двери в нашу кабинку, -- почувствую от кого сигаретами несёт, не выйдете у меня из класса пока не сдадите последние связки, и... термины, -- объявляет наказание и продолжает стоять, зараза такая.