Прости меня, моя любовь.

Глава 1

– Добрый день, сержант Петренко! Предъявите ваши документы.

Не сразу понимаю, что от меня требуется. До сих пор нахожусь в прострации после недавней новости.

– Сейчас, сейчас. Подождите.

Заставляю себя остановиться и не шарить растерянно рукой в бардачке. Я ведь там никогда их не вожу.

Нахожу сумочку под передним сиденьем, видимо, она свалилась, когда я резко затормозила. Достаю её, показываю документы сержанту.

– С вами всё хорошо? – он снова обращается ко мне.

– Да. Да всё хорошо. А что-то не так? – поворачиваюсь и смотрю на сержанта, чтобы он удостоверился, что я в адекватном состоянии.

– Взгляд у вас потерянный, – отвечает он и протягивает мне документы. – Выйдете из машины, пожалуйста.

– А что теперь уже за взгляд останавливают?

– Если вам нечего скрывать, вы выйдете и покажите, что в состоянии это сделать.

Растерянность сменяется злостью. Что за напасть такая?

– Я просто хотела доехать поскорее домой. Правил не нарушала. Так что не так-то? – бурчу под нос и выхожу из машины. Сандалии некогда надевать, выхожу как есть босиком.

– А где обувь потеряли? – удивлённо смотрит на мои босые ступни, которые нещадно припекает горячий асфальт.

– Она там, в машине. Просто мне водить удобнее голыми ногами.

– Недавно за рулём?

– Ну да. Редко сама вожу, – говорить про личного водителя не особо хочется и что за рулём мне не так часто удаётся сидеть, тоже. Муж вообще против, чтобы я водила, хотя зачем-то подарил автомобиль.

– Сейчас такая жара стоит, может вам передохнуть. Не хотелось бы, чтобы такая красивая девушка разбилась в машине из-за теплового удара, – продолжает участливо сержант.

– У меня в машине кондиционер, а вот стоять на солнцепёке сейчас намного хуже. Не представляю, как вы в такую жару работаете, – нисколько не подмазываюсь. Всего лишь озвучиваю мысли.

Сержант на это лишь усмехается, но вижу, что взгляд добреет.

– Вы бы всё же передохнули. Я не знаю, что у вас случилось, но вы только что проехали на красный.

– Как? Я ведь смотрела…вроде зелёный горел…

Копаюсь в памяти, но не могу вспомнить последние минуты перед тем, как меня остановили.

– Если я не прав, штраф вам не придёт. Но вы всё же будьте осторожнее и внимательнее.

– Да, конечно. Спасибо.

Сержант отходит к своему посту, я сажусь в машину, но, проехав несколько метров, решаю, что мне действительно надо сделать передышку.

Впереди маячит знакомая витрина сети кофеен, в которой я всегда пью кофе. Только в этой части города редко бываю. Но кофе ведь везде одинаковый, да мне и подумать надо, что дальше делать со своей жизнью. Слишком неожиданной была новость врача. Неожиданной и вполне ожидаемой. Нас уже три года с мужем тормошили и торопили с пополнением. Деду нужен был внук. И если Яр был готов, то я, как могла, откладывала счастье повторного материнства на потом. Не в нашей ситуации быть счастливой обладательницей ещё одного ребёнка от Ярослава.

Тяжёлый вздох вырывается из лёгких, когда представляю, что мне ещё предстоит ему обо всём рассказать.

А самое страшное – я боюсь, что не смогу полюбить своего ребёнка.

Паркуюсь. Лезу под сиденье, достаю сандалии на плоской подошве.

Но поговорить придётся.

Хочет ли он ребёнка? Может, ему и не нужны эти обязанности. Мужа вполне устраивает наша жизнь. Он постоянно занят, много работает, а я не имею права без его ведома и шага ступить. Удивительно, что он ещё не отчитал за мою поездку без водителя.

В кафе божественно прохладно, я даже на секунду замираю, чтобы насладиться свежим воздухом.

Подхожу к кассе.

– Кофе, пожалуйста. Американо.

И тут же останавливаюсь. Я ведь беременна. А при беременности вроде кофе нельзя.

– Простите чай, обычный чёрный, с чабрецом без сахара, и чизкейк малиновый, – мгновенно поправляю себя.

Пока расплачиваюсь, мне уже подают заказ, и хоть бумажный стакан обёрнут толстой картонкой, пальцы едва терпят.

Оглядываюсь в поисках свободного столика, в глубине замечаю свободный, но стоит мне сделать несколько шагов, как мой взгляд привлекает до боли знакомая широкая спина с натянутой на ней белой рубашкой.

Мой муж сидит за столиком у окна в компании нашей общей знакомой. Я знала о его изменах и раньше. Но они были только в моих догадках, как будто в другой реальности, и я с ними мирилась. А теперь я стала невольным свидетелем зарождающихся чувств.

Или он уже давно встречается с этой женщиной?

Анжелика Серебряная – постоянный клиент салонов моего мужа. Владелица ночных стриптиз-клубов. Но не это самое неприятное. Мне становится больно до тошноты от того, как он нежно сжимает её холеные пальчики. С какой преданностью смотрит на неё.

Мой муж, оказывается, не всегда смотрит исподлобья, он умеет быть ласковым. Вот только почему-то не со мной. Руку нестерпимо жжёт так же как и, ревность прожигает дыру в самом сердце.

Я машинально одёргиваю руку. Стаканчик с чаем падает на пол, окатывая мои голые ноги горячим чаем. Но я не свожу глаз с тайных любовников. И встречаюсь взглядом с мужем.

– Милана…что ты тут делаешь? – единственное, что спрашивает муж, но руку не убирает.
И в его взгляде вновь появляется скрытая злость.

Глава 2

Перевожу взгляд на спутницу мужа, но на её лице нет ни раскаяния , ни смущения. Жалею, что выронила стакан, горячий чай на её высокомерном лице хорошо бы смотрелся.

Ярослав встаёт, его губы плотно сжаты, зато ноздри раздуваются от ярости, а взгляд его голубых глаз сверлит меня не отрываясь. Он приближается ко мне, а я так и продолжаю находиться в ступоре. В душе полная тишина, лишь где-то внутри звенит натянутая ниточка моего терпения, словно струна, готовая порваться в любую секунду.

Но я не закачу перед ним истерику. Не дам этой мрази повода глумиться надо мной.

Я уйду с достоинством, высоко подняв голову. Это не я сейчас держала другого мужчину за руку. Не я искала успокоения и любви в чужих глазах.

И мне нечего и некого стыдиться сейчас. Стыдно должно быть ему.

– Ты что следишь за мной? – спрашивает муж резко, прикасаясь к моей руке. Одно прикосновение, а меня будто крапивой обжигает.

Отдёргиваю руку, не желая его касаться.

Достаточно и того, что его ребёнок живёт внутри меня. Но он никогда об этом не узнаёт. Сегодня он потерял право знать о его существовании.

Разворачиваюсь и иду к выходу.

Мне нечего сказать этому мерзавцу, так же как и его любовнице. А в том, что они спят, я даже не сомневаюсь. Муж никогда не обращает внимания на женщину, если не готов с ней переспать.

Породистый жеребец, – восхищённо говорят мои подруги.

А для меня он просто неверный муж, который не умеет держать свой член в штанах.

Сильные пальцы крепко обхватывают моё запястье, когда нахожусь у выхода, и я едва не теряю равновесие.

– Ты не ответила на мой вопрос, – цедит сквозь зубы муж, не желая привлекать внимание, хотя все взгляды посетителей и так прикованы к нам.

– И не собираюсь. Руку сейчас же отпусти. Иди дальше, зажимай свою драгоценную куклу.

Ярослав выталкивает меня на улицу. Раскалённая улица тут же обжигает кожу своим дыханием.

– Неужели тебя задело? – он вглядывается в моё лицо.

– Нет. Мне всё равно, с кем ты спишь, и с кем встречаешься, главное в мою спальню больше не приходи. Не хочу заразиться от этой швали чем-нибудь венерическим. Кто знает, с кем она ещё спит из своих клиентов, у неё их полно, насколько я знаю, – выдавливаю из себя улыбку. Я ни за что не покажу ему, что мне больно.

А мне и не больно. Мне всё равно, – убеждаю себя, игнорируя собственные чувства.

Ярослав Одоевский совсем не тот мужчина, который достоин хоть капли моих переживаний.

Не прав был отец, когда говорил, что он достойный и ,надёжный мужчина. Может, в бизнесе так и есть, но не в семейных делах.

Вижу, как в глазах мужа вспыхивает настоящее бешенство.

– Не смей её оскорблять и скажи спасибо моему отцу, что он учил меня не бить женщин, – вырывается из его горла низкий рык.

– Где водитель?

– Тебе какая разница. Я и без тебя могу доехать.

Яр оглядывается и замечает машину на парковке. Как я могла не заметить его машину, когда парковалась рядом с ней? Может, и не пошла бы в это кафе, чтобы не лицезреть эту чувственную картину, которая до сих пор стоит перед глазами. Мне кажется, застань я его в постели с кем-нибудь, мне не было бы так больно. И вообще, мне должно быть всё равно. Почему же я не могу забыть этот момент, как Яр сжимает пальцы Анжелики?

Муж тянет меня на парковку. Мне приходится подчиниться. В ногах слабость, да и Яр в два раза больше меня. Нет смысла упираться.

Но когда он не останавливается возле моей машины, а тащит к своей, я упираюсь ногами и пытаюсь выдернуть руку.

– Я не поеду с тобой никуда. У меня есть своя машина.

– Я сказал, садись, – его голос звучит угрожающе. И в другом случае я бы без промедления села. Милана ведь хорошая девочка, послушная, ведь именно так про меня говорит отец.

Но сейчас я не готова подчиняться мужу.

– Ненавижу тебя, – вкладываю в эти слова все обиды, которых накопилось за наш короткий брак немало.

– Взаимно, – отвечает Яр, прижимает меня к машине всем телом.

– Так, может, тогда разведёмся? – мой голос звучит тихо и почти неслышно, но Яр слышит мой вопрос. Вижу это по его глазам.

– Хочешь развестись? – поднимает бровь и усмехается, будто я ему какую-то глупость предложила.

– Да. Я не хочу больше жить в твоём доме. Не хочу знать, с кем ты спишь.

– Без проблем. Только наша дочь останется со мной. А ты можешь катиться на все четыре стороны. Такой расклад тебя устроит?

– Ты сволочь, – а вот сейчас мне очень больно. Прикусываю губу, чтобы не разреветься.

Моя маленькая девочка. Я не смогу уйти без неё. Даже жизни не представляю без моей дочери. Когда вспоминаю моего маленького светловолосого ангела, как она спала в своей кроватке , когда я уезжала сегодня, сердце замирает от нежности и боли за мою малышку.

Именно поэтому я ещё живу с Ярославом. Получается, привязала себя к нему навсегда.

– Садись в машину. Дома поговорим.

Я подчиняюсь и сажусь на переднее сиденье. И меня внезапно пронзает осознание. От догадки я даже дышать перестаю.

– А Анжеликой ты нашу дочь назвал, случайно, не в честь своей любовницы? – спрашиваю мужа, когда он садится в машину.

__________________

Дорогие читатели, рада видеть вас на страницах нового романа.

Приглашаю вас в дальнейшее путешествие вместе со мной.

Будет горячо и как всегда неоднозначно. Постараюсь раскрыть всех героев, а для начала поделюсь их визуалом в следующей главе. Не забывайте добавить книгу в библиотеку и поддержать меня вашей звездочкой, если понравилась книга.

Обнимаю с благодарностью, ваш автор Чарли Ви

Визуал

Дорогие читатели, предлагаю вам познакомиться с героями романа.

Они не идеальные, каждый со своими страхами и сомнениями.

Ярослав Одоевский, 38 лет, бизнесмен муж главной героини романа Миланы. Брутальный мужчина, напоминающий неприступную скалу.

Милана Одоевская, в девичестве Баженова, 28 лет. Жена Ярослава Одоевского и мама Анжелики Одоевской. Нежная и ранимая, но если дело касается её дочери она может показать клыки.

Анжелика Одоевская 5 лет, “Мой маленький ангел” любит называть её папа Ярослав. Он обожает дочь и никогда не отдаст её Милане.

Глава 3

– Не говори ерунды, – цедит сквозь зубы Яр, желваки ходят и едко добавляет. – Пристегнись.

Заводит машину, мы выезжаем с парковки.

Яр водит умело, очень плавно, это у него не отнять, как и любое дело, которое попадает в его руки. Перевожу взгляд на них, они уверенно лежат на руле, а в памяти снова всплывает картина, как он нежно держал руку Анжелики.

Мою он так держал шесть лет назад на нашей свадьбе. Едва касаясь, словно боялся сломать.

Я мало что помнила в тот день. Слишком злилась на отца за то, что вынудил выйти замуж за Одоевского.

Если бы можно было вернуться в день, когда отец вызвал в свой кабинет и огорошил новостью о моём будущем браке, я бы постаралась всё изменить. Ведь я могла быть упрямее и стоять до конца. Но меня переполняли эмоции: обида, злость, непонимание, почему меня собственный отец готов отдать другому мужчине.

Наверно, с того дня я и возненавидела Одоевского. За то, что ворвался в мою жизнь, сломал её. Взрослый мужчина, старше меня на десять лет.

Я его не знала, он не ухаживал за мной, как я мечтала в юности. Тысячи роз, в которых утопала моя комната, ничего для меня не значили. Я ненавидела его за то, что он отнёсся ко мне как к вещи, которую просто захотел и получил. А отец стал исполнителем воли Ярослава.

Грёбанным добрым волшебником.

Никто не захотел считаться с моими мечтами и желаниями. А ведь я свою жизнь видела совсем другой.

Свободной и независимой.

Я хотела уехать в Германию, хотела поступить в Мюнхенский университет, изучать землю, написать диссертацию. Отец же моих взглядов не разделял. Он просто решил, что место женщины с сильным мужчиной, совершенно не заботясь, буду я счастлива с ним или нет.

Мысли разъедают ледяную корку, которая сковывала грудь, и становится нестерпимо больно. А боль, словно расширяющийся шар, давит изнутри на рёбра, выдавливая из меня воздух, который шумно выходит вместе со стоном и всхлипом.

Нельзя плакать, нельзя, злюсь на себя за слабость. Я ведь обещала себе не плакать.

– Не накручивай себя, – звучит голос Ярослава, заполняя всё пространство в машине. Его слишком много. Так было всегда. Он суёт нос во все мои дела ,а мне его видеть тошно.

Тянусь к магнитоле, чтобы включить музыку и не слышать его.

Из динамиков льётся иностранная попсовая музыка. Делаю громче, но как только откидываюсь на спинку сиденья, он убавляет громкость.

– Между мной и Анжеликой ничего нет. И дочку я назвал так, потому что на ангелочка похожа. И если помнишь, ты была не против, – хочется заткнуть уши и не слышать его.

– Да, конечно. Очень удобно. Вы с ней, наверно, вместе придумывали это оправдание.

– Милана, прекрати. Анжелика совсем не такая, как ты о ней говоришь. Тебе бы поучиться у неё благородству и умению себя вести.

– Что? – мне даже смешно становиться. – И это ты мне говоришь? Да как ты смеешь…

– Смею, – как отрезает, перебивает меня Яр.

Мы замолкаем.

Все невысказанные слова повисают в воздухе грозой, которая готова разразиться в любой момент мощным штормом. Чувствую кончиками пальцев, как электричество пронизывает атмосферу салона.

Нет, на этот раз я просто так это всё не оставлю.

Как приедем, позвоню отцу. Мне нужен адвокат, хороший адвокат, который сможет помочь мне отобрать дочь. Если бы Яр был плохим отцом, не интересовался Ликой, то можно было сыграть на этом. Но как отец Яр был всегда замечательным отцом. Лика в нём души не чает. Любит его нежной любовью, а он отвечает ей тем же. Исполняет её желания, носит на руках и гордится своей маленькой принцессой.

Если мы разойдёмся, для дочери это будет ударом.

Слишком идеальный для других и неидеальный для меня.

Останавливаемся на светофоре, Яр берёт телефон, набирает номер и подносит к уху.

– Извини, что так получилось, – говорит кому-то, но мне даже не надо слышать голос собеседника, – я итак знаю, что это Анжелика. – Хорошо, постараюсь. Вечером наберу.

– Не забудь передать и от меня сожаления, что ваше романтическое свидание прервала, – едва сдерживаясь, добавляю я.

Боль души трансформируется в яд, и я готова им делиться и с Яром, и с Анжеликой. Как счастливые люди, делятся своим счастьем, так и мне хочется раздать свою боль виновникам.

Но Ярослав игнорирует мои слова, прощается, убирает телефон.

– Она передала, что принимает твои сожаления, – спокойно отвечает муж.

А у меня чувство, что меня опять переиграли.

Мы въезжаем на территорию нашего участка, впереди виднеется особняк.

Две тысячи квадратных метров, на котором есть и лесок, и собственное озеро, прекрасный сад, который окружает двухэтажный особняк в пятьсот квадратных метров. Но это всё абсолютно не радует.

Я была бы рада жить и в обычной квартире, лишь бы был любимый человек рядом.

Муж паркуется машину, и я незамедлительно выхожу из неё, не дожидаясь, пока Яр откроет передо мной дверь и подаст руку. Я могу обойтись и без него. А его прикосновения мне итак неприятны.

Хочу поскорее оказаться подальше от мужа. Остаться в одиночестве и позвонить отцу. Но Яр вместо того, чтобы идти здороваться с дочкой идёт за мной.

– Я хочу побыть одна, – бросаю ему через плечо, поднимаясь по лестнице.

– Успеешь. Нам надо поговорить.

Глава 4

– Поговорить? – останавливаюсь, слишком хорошо знаю, чем его разговоры могут обернуться. Именно из-за последнего такого разговора я теперь беременна. – Давай поговорим здесь.

– Нет.

Подхватывает меня под локоть и тянет наверх.

– Ярослав, я не хочу. Не трогай меня после неё. Мне противно.

Но он будто не слышит меня.

Вталкивает в комнату и захлопывает дверь. Его взгляд словно горящий кончик сигареты, которым прикоснулись к коже, больно обжигает, и ты отдёргиваешь руку. Так и мне сейчас хочется отдалиться от Ярослава как можно дальше. В одной комнате с ним душно и опасно. Ему не надо меня бить или унижать, он это делает взглядом и тёмной энергией.

Я будто переношусь в ту первую ночь, когда мы были впервые вместе. Он также смотрел на меня не отрываясь и ничего не говорил. Снял галстук и пиджак, у меня тряслись колени от осознания, что сейчас между нами произойдёт. Тогда впервые пожалела, что не лишилась девственности раньше. Берегла её для будущего мужа. Хотела быть чистой и непорочной, как настоящая невеста. Прогоняю воспоминания, заталкиваю их обратно вглубь сознания, чтобы не вспоминать как было больно и каким ненасытным может быть мой муж.

– О чём ты хотел поговорить? – и как бы я ни старалась придать голосу силу, он дрожит, словно я продрогла от холода. Внутреннего холода.

– Завтра мы приглашены к Воротынским. Будет большая часть именитых гостей. Твой отец тоже там будет. И, к сожалению, будет Артур Хортс…

Яр замолкает, отслеживает мою реакцию, а у меня сердце замирает, когда слышу имя из прошлого.

Моя первая любовь.

Сглатываю. Чувствую, как руки трясутся, обхватываю себя за плечи.

Отворачиваюсь к окну, не хочу выдать своих чувств.

– Надеюсь, ты будешь вести себя достойно. И не будешь мне мстить.

– Достойно? – меня коробит от его интонации, и я разворачиваюсь. Может, не случись этой случайной встречи в кафе, я бы и промолчала , но сейчас вновь вспыхивает обида и злость.

– Что за двойные стандарты? Тебе, значит, можно зажиматься со своими любовницами по углам, а я должна вести себя достойно?

Яр делает шаг ко мне и останавливается, словно раздумывает, стоит ли подходить ближе. Я же вздрагиваю всем телом от резкого движения.

– Неужели ты его ещё не забыла? – едко спрашивает Ярослав.

– К чему ты мне всё это говоришь? Хочешь очернить меня? Оправдать свои похождения налево? Так вот, знай, я никогда не спала с ним. Тебе не в чем упрекнуть меня.

– Ну да, – усмехается. – Только если в холодности и ненависти ко мне.

– Ты сам виноват, – парирую я.

Ярослав подходит, не спеша, обхватывает мой подбородок, поднимает. Его любимый жест, в такой момент очень сложно скрыть свои чувства. Он просто смотрит в мои глаза , а, мне кажется, будто в голове копается, мысли считывает.

– Скажи, Милана, в чём же я виноват? В том, что любил тебя? Захотел жениться на тебе?

– Потому что ты животное. То, что ты называешь любовью это всего лишь желание обладать чем-то. Ты вообще не способен любить.

Предательская слеза скатывается по щеке.

Яр следит взглядом за ней и снова смотрит мне в глаза.

– А что тогда, по-твоему, любовь? Стихи при луне, поцелуи ночью и прогулки по набережной за ручку?

– Да хотя бы так.

Его взгляд перемещается на мои губы, и я знаю, что сейчас последует за ним. Он наклоняется, чтобы поцеловать, я же отворачиваюсь в сторону. Не хочу чувствовать его прикосновения ни губ, ни рук.

– Не трогай меня.

– А если бы на моём месте был Артур, ты бы оттолкнула его?

И хоть я знаю, что никогда не прощу Артура за его бегство, отвечаю назло Яру:

– Нет. Не оттолкнула. После всего, что ты сделал, я тоже имею право завести себе любовника. Артур прекрасно подходит на эту роль. Спасибо, что рассказал о его приезде.

Отворачиваюсь и тут же чувствую, как его пальцы больно сжимают мои плечи. Он рывком разворачивает меня и швыряет на кровать.

– Если я узнаю, что ты спишь с ним - убью вас обоих. Поняла? – в голосе лёд, но не во взгляде.

Он встаёт коленом на кровать, а я сжимаюсь внутренне. Не хочу.

Но его рука уже скользит по бедру, задирая мою юбку.

– Не трогай…

Яр впивается в мои губы жёстко, не давая договорить. Мне больно от его жёстких губ, которые сминают всё на своём пути, а руки уже отодвигают полоску трусиков, и как бы я ни напрягала мышцы, не пуская его в себя, он надавливает сильнее, грубые пальцы больно растягивают сухую кожу.

– Ты моя. Поняла? Моя! Только я имею право трогать тебя здесь и целовать, и трахать. Моя! – яростно шепчет Ярослав.

В дверь раздаётся лёгкий стук.

– Мамочка, папочка, я знаю, что вы пришли, мне няня рассказала, – слышится голос нашей дочери.

Это мгновенно отрезвляет Яра, и он встаёт.

– Юбку одёрни, – бросает мне, а сам идёт открывать дверь.

– Ангел мой, ты нашла нас, – голос Яра мгновенно меняется, в нём ни капли ярости, только нежность и обожание дочери.

– Да, нашла. А вы в прятки играли? Можно, теперь я спрячусь?

Они выходят, а я остаюсь лежать на кровати. Сил нет встать. Губы болят, между ног саднит, но больше всего болит в груди от унижения. Меня будто раздавили, размазали, как муравьишку огромным ботинком по асфальту.

Глава 5

Как только вхожу в зал под руку с мужем, нас приветствует глава семейства Воротынских Борис Глебович. Я здороваюсь и тут оставляю Яра в мужской компании.

Не хочу находиться с ним дольше, чем положено. Смотрю по сторонам в поисках знакомых лиц. Мимо проходит официант с подносом. Беру себе бокал шампанского, чтобы занять свои руки.

Я слишком волнуюсь. Пора бы уже научиться себя вести и не переживать по каждому поводу. Но ожидание встречи с Артуром натягивает мои нервы до предела.

Нет, я не жду извинений или признаний в любви. Мне просто хочется выглядеть счастливой и привлекательной, чтобы хотя бы создать иллюзию успешной женщины и благополучной семьи.

Делаю глоток из бокала, абрикосовый вкус приятной горечью разливается на языке, ароматные пузырьки лопаются, освежая кончик носа. И даже жизнь кажется не такой плохой, когда стою одна, разглядывая нескромный интерьер большого зала. Изящная лепнина украшает карнизы и колонны ,на которых стоят вазы с цветами. Стиль празднества немного напоминает греческие мотивы, не хватает только гостей в тогах вместо облегающих сверкающих платьев женщин и фраков мужчин.

– Не успела зайти, уже шампанское пьёшь, – слышу рядом голос отца. Он, как всегда, начинает разговор с упрёка, но ничего другого я от него и не жду.

– Здравствуй, пап! – разворачиваюсь и как примерная дочь целую в щёку. Я уже давно научилась не воспринимать его колкости и критику. Выстроенная стена, бережно защищает мою и не без того низкую самооценку.

– И платье на тебе какое-то…, – он морщит нос, разглядывая одно из творений знаменитого дизайнера его последней коллекции.

– Чересчур вычурное, – подбирает ёмкое слово. – Нет чтобы во что-то классическое одеться. Вечно ты со своим креативом.

– Спасибо, папа, за комплимент. Если вычурное для тебя, значит, прекрасно подходит для сегодняшнего вечера.

Он закатывает глаза совсем не по-мужски ,но лучше ему об этом не говорить.

– Ну? И что у вас нового в семье? Когда ты уже нас порадуешь новостью о внуке?

Не прошло и минуты ,как он начал привычную тему. Если раньше я спокойно переносила эти пытки ,то сегодняшний вопрос неприятно напоминает о моём положении.

Я и так всю ночь сегодня не спала, никак не могла решить, как быть дальше.

Самое правильное – избавиться от ребёнка. Вот только проблема: как сделать это незаметно. Стоит только рассказать своему гинекологу о решении, боюсь, он тут же доложит всё Ярославу. Пока же он обещал молчать, я сказала, что хочу сама преподнести мужу новость как сюрприз.

– Пап. Я хотела с тобой поговорить.

– Внимательно.

– Не здесь. Может, после банкета…или завтра. Наедине, – смотри в его серьёзные глаза. Если выбирать Яра или отца, то я всё же выберу отца ,его я хотя бы знаю всю свою жизнь. И он не всегда был таким. Когда была жива мама, он любил нас и баловал. Резко изменился после её смерти, будто вместе с ней у него и любовь к нам умерла.

– К чему такая таинственность? Говори сейчас. Завтра я буду занят.

Ну что ж, раз здесь, значит, здесь. Может, даже и к лучшему, будет сдерживаться.

– Я…, – хочется опустить глаза, будто в чём-то перед ним виновата, но напоминаю себе, что я свободный человек, и продолжаю смотреть прямым взглядом. – Я хочу развестись с Ярославом.

За пару секунда на лице отца сменяется несколько эмоций: удивление, непонимание, злость.

– Что? Что ты сказала?

Внутренне сжимаюсь, хочется даже голову прикрыть руками, хотя отец нас с сестрой никогда не бил, но кажется, что сейчас он готов и нарушить своё правило. Но я поднимаю подбородок назло отцу и всему миру. Хватит. Надоело жить по правилам и желаниям других, тем более у меня есть веская причина.

– Развестись. Ярослав мне изменяет. Вчера я застала его с другой.

– Где? – взгляд отца стекленеет, он смотрит вдаль поверх моего плеча, чувствую, как снова отстраняется, будто я не его дочь, а очередная проблема, которую нужно просто решить.

– В кафе. Они сидели за столом…– я даже не успеваю договорить, как отец прерывает меня фырканьем.

– В кафе? Ни на любовнице, ни даже в комнате, а просто в кафе? И ты сразу посчитала, что он изменяет. Я, конечно, знал, что ты глупа, но не настолько.

– Мне не надо видеть, как муж спит с другой, чтобы понять изменяет он мне или нет, – вспыхиваю я. – И это уже не первый случай. Я не готова мириться с подобным.

Замолкаю, когда мимо проплывает одна из приглашённых гостей. Не хочу, чтобы нашу беседу с отцом кто-то слышал.

– Запомни. Ни одна измена не стоит того, чтобы разводиться, тем более с таким мужем, как Одоевский. Проще поплакать в спальне и продолжить жить, наслаждаясь богатой жизнью, чем радоваться в нищете.

– Значит, ты мне не поможешь? – не верится, что отец стал бесчувственным.

– Нет. А если решишься всё-таки, потом не вой и за помощью не приходи.

– Всё ясно. Я почему-то думала, у меня всё ещё есть отец, но сегодня поняла, что он умер вместе с мамой.

Разворачиваюсь и иду. Господи, как же тяжело улыбаться проходящим людям, кивать в знак приветствия, когда в душе самая настоящая атомная война.

Выхожу на террасу, в надежде, что хоть здесь народу меньше, но ошибаюсь. Ищу глазами свободное пространство, где я смогу перевести дух. Иду по террасе, которая расположена полукругом, И в дальнем конце всё же замечаю, что людей там практически нет.

Небольшой каменный фонтан в виде дельфина журчит водой, обдавая прохладой. Подставляю ладонь, позволяя воде набираться в неё. Это немного успокаивает. Позволяю себе сделать глубокий вдох. И ещё один. Смахиваю слезинку с ресниц. И даже радуюсь, что сумела сдержать эмоции.

Не знаю, что дальше делать. Отец был моей последней надеждой. Больше никто не станет противостоять моему мужу. Все слишком боятся испортить с ним отношения.

– Милана? – поднимаю голову и вижу высокого мужчину.

И я почти готова рассмеяться. Ну почему именно сейчас эта встреча? Я думала, что готова, но нет. Не готова. И я полностью забыла все заготовленные слова.

Глава 6

– Тебя и не узнать, – произносит Артур и подходит ближе. – Так изменилась.

– Зато ты нет. Всё такой же.

– Красивый? – усмехается он и поднимает чёрную бровь.

– Обманчиво надёжный и лицемерный

Когда-то я любила Артура. Боготворила его, он казался мне образцом успеха. Тот, кто всего добивается несмотря на преграды. Он был из небогатой семьи, но учился с нами в школе для элитных детей. Заработал себе эту привилегию собственными мозгами. Когда Воротынский, директор элитной школы, в которой я училась, объявил о наборе трёх детей, которых отбирали по результатам экзаменов девятого класса, многие родители были возмущены. Мой отец был из их числа.

Не пристало нищете учиться среди элиты, – так он аргументировал своё несогласие.

Артур же боролся со всеми предрассудками и буквально выгрыз себе победы. Стал самым умным учеником того года. В десятый класс он пришёл уже к нам. Все ждали смущённого юношу, а парни предвкушали, как будут его доводить. Ставили ставки, сколько он протянет. И когда в двери класса вошёл красивый высокий парень никто и не понял, что это и есть тот самый умник.

Да, я влюбилась. Мне казалось, что это самая настоящая любовь, какая бывает на миллион. Я готова была противостоять отцу, родственникам, всему миру. Готова была сбежать с ним. Вот только Артур, как оказалось, не разделял моих чувств. Может, он и любил, но уехал без меня. Просто собрал вещи и уехал. Написал письмо, что поступил в престижный вуз и не хочет упустить свой шанс, чтобы подняться в жизни и добиться всего, чем мечтал.

Для меня это было предательством, но я пыталась простить его. Четыре года мы общались письмами и редкими созвонами. Он не приезжал, а я ждала, что он окончит университет и приедет за мной. Глупая, наивная девчонка. Но не зря говорят, что любовь слепа. Пока Артур учился в Лейденском университете, я окончила колледж, на лаборанта по контролю качества.

Отец принял моё желание учиться как блажь, тем более двести тысяч в год для него ничего не значили, зато я на полдня погружалась в совсем другую атмосферу.

– Всё ещё не простила меня?

– Почему же? Простила. Действительно, глупо было надеяться, что ты будешь хранить мне верность и когда-нибудь вернёшься за мной.

Пальцы начинает ломить от холода, и я осознаю, что всё это время держала руку под струями воды. Убираю её и обхватываю пальцами другой руки, пытаясь согреть.

– Зато теперь у тебя удачный брак, я слышал. Муж, один из самых влиятельных людей города, дочь.

Киваю. Заставляю натянуть себя улыбку, чтобы доказать, что всё так и есть. Пусть думает ,что у меня всё отлично. Не за чем кому-то знать о моих проблемах.

– Да, у меня прекрасная дочь. И я её очень люблю.

– Это хорошо. Не сомневаюсь, что она похожа на тебя.

– Нет. Она похожа на Ярослава, и он души в ней не чает.

Молчим, как будто сказать больше нечего. Между нами повисает напряжённая тишина, нарушаемая только журчанием фонтана. А ведь я столько раз представляла нашу встречу. Столько слов готовила, продумывала, как добьюсь всего, о чём мечтала и буду уверенной в себе женщиной. Потому что смогла.

Но я не смогла. Единственное, чем я могу гордиться – это мой ребёнок. Ни образования, о котором я мечтала, ни достижений в карьере, ни счастливой семьи. Ничего. А мне ведь через два года тридцать, можно сказать, полжизни прожито. Полжизни, которую я прожила по указанию других. Сначала отца, потом мужа.

– А у тебя наверно всё отлично? Добился чего хотел?

– Ну как сказать. Чего хотел в молодости, да, добился. Вот только желания с возрастом меняются.

Артур замолкает и смотрит поверх моего плеча. Я даже не сомневаюсь, что там стоит Ярослав. Я чувствую его присутствие кожей, внутренним чутьём. Только он может распространять вокруг себя такую тяжёлую энергетику.

Слышу позади себя шаги. Он подходит к Артуру, протягивает руку.

– Ярослав Одоевский, муж Миланы, – представляется он.

– Артур Хортс, – представляется бывший. – Одноклассник Миланы.

Я оборачиваюсь на мужа. Лицо как всегда непроницаемое, а взгляд прикован к Артуру. Будто между ними идёт невидимая борьба, кто кого пересмотрит. Никто не хочет отводить взгляд первым.

Ярослав выше Артура сантиметров на пять, и шире его в плечах. Он давит своей мощью, и надо отдать должное бывшему, тот не прогибается, стойко выдерживает и крепкое рукопожатие, и пристальный взгляд.

И всё же первым взгляд отводит Артур.

– Рад познакомиться, – он переводит взгляд на меня, улыбается во все тридцать два зуба. – Вы прекрасная пара.

Ярослав подходит ко мне и обнимает за талию. Прижимает к себе, будто я могу от него сбежать.

– Спасибо, я тоже считаю, что мне очень повезло с женой.

Смотрит на меня предупреждающе, наклоняется и целует. Полностью заявляя свои права на меня.

Он всегда был таким. Если чего-то добился, то присваивал себе и не отдавал, касалось ли это завода, магазина или человека.

Отвернуться от него сейчас равносильно предательству, поэтому я терплю его поцелуй. Хоть мне и хочется его оттолкнуть. Скинуть и руки, и этот взгляд.

Когда Ярослав заканчивает поцелуй, у меня кружится голова и ужасно стыдно, что всё происходит на глазах у Артура. Хотя понимаю, что ничего ему не должна.

– Кх-кх, – откашливается Артур, привлекая наше внимание.

Рядом с ним стоит изящная пепельная блондинка, совсем молоденькая девушка лет на десять младше самого Артура.

– А теперь позвольте познакомить вас со своей невестой, Алисой.

– Алиса? – выдыхает Ярослав.

Сквозь тёмный загар проступает мертвенная бледность.

– Да. Алиса. А вы знакомы? – спрашивает Артур, вежливо улыбаясь. А его улыбка больше напоминает довольный оскал.

Глава 7

– Нет. Не знакомы. Простите, ошибся. Вы просто сильно похожи на мою старую знакомую, – секундная слабость Ярослава сменяется маской спокойствия. Будто мне всё померещилось, единственное, что напоминает о его удивлении, пульсирующая венка на шее.

– Приятно познакомиться, – приветствует новую или старую знакомую. А я теряюсь в догадках. Кто она? Ещё одна любовница? Не верится, что Ярослав мог так пасть низко, чтобы связаться с совсем молоденькой девочкой, которая ему в дочери годится.

В дочери?

Вглядываюсь в голубые глаза незнакомки, они мне кажутся очень знакомыми. И если сравнивать с глазами мужа, ещё можно найти отличия, у него всё же более тяжёлый взгляд и толстые брови, то с глазами моей дочери ощущение будто скопировали и вставили. Только губы у Алисы уже подкачаны и нос чересчур маленький, либо сделала ринопластику, либо это сила макияжа.

Алиса Осипова 18 лет. Невеста Артура Хотс

Артур Хотс 28 лет, одноклассник и бывший парень Миланы Одоевской

Неужели? Неужели она его дочь? Я не должна чувствовать сейчас ничего, но почему-то мне больно и…обидно. Кажется, я становлюсь похожа на своего мужа. Он сто раз мне не нужен, но я не хочу с ним ни с кем делиться. Не хочу, чтобы он спал с другими. Это не по совести. И пусть этот роман у него был почти двадцать лет назад, мне всё равно неприятно лицезреть его результат. И сколько у него таких результатов по всей стране? Будто не знает о средствах контрацепции. Хотя чего ожидать от мужчины, который своё удовольствие ставит выше женского.

Последний раз, когда я попросила его пользоваться презервативами, он ответил, что ему в них неудобно.

Снова перевожу взгляд на мужа и встречаюсь с ним глазами. Он для меня закрытая книга. За шесть лет брака я так и не научилась читать по его лицу. Зато меня он читает с лёгкостью.

– Был рад с вами познакомиться, но вынужден попрощаться. Нам пора, – холодно прощается Яр, не выпуская мою руку.

Мне и самой, нахождение в компании бывшего и его невесты не особо приятно, и я следую за мужем.

Весь остаток вечера приходится провести в обществе мужа и его собеседников. Чувствую себя карманной собачкой, которую хозяйка таскает с собой по привычке или, чтобы похвастаться перед присутствующими дорогостоящим питомцем. В другом бы случае я ушла, выдержала положенный час, чтобы не быть невежливой, но сегодня Яр не отпускает меня ни на шаг. Стоит только отойти в сторону, чтобы поздороваться со знакомой, как Яр тут же следует за мной.

Расслабиться получается только в машине. Скидываю, надоевшие за весь вечер туфли и отворачиваюсь к окну.

– Не надо было жаловаться отцу. И запомни: все наши проблемы должны оставаться в нашей семье, – холодно говорит Яр.

Я морщусь от смеси стыда и возмущения.

Какой же всё-таки отец…Просто нет слов.

Если уж не хотел помогать, вообще лучше бы промолчал. Не ожидала, что он тут же побежит докладывать обо всём Яру.

– А я больше не готова терпеть твои похождения налево, – я не собираюсь больше отмалчиваться и внимать как глупая школьница. – Сколько их было за последний год? Пять, шесть? Я знаю о трёх точно. А за всю жизнь, сколько их было? И со сколькими ещё твоими отпрысками мне придётся знакомиться вот так?

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – всё так же монотонно и бесцветно отвечает Яр.

– Кто эта Алиса?

– Понятия не имею.

– Не делай из меня дуру. Ты думаешь, я не вижу сходства с нашей дочерью. У Алисы и у Анжелики твои глаза.

– Я тебе уже не раз говорил, чтобы ты меньше слушала сплетни своих подруг. Мне постоянно приписывают романы с кем-то. И не забывай, у меня есть два брата. Я не слежу за их сексуальными связями. И если ты заметила, мы с братьями похожи. Особенно с Самуилом.

– Боже, как же я могла забыть твоего похотливого брата. Как у тебя всё складно получается. Вот только Сэму, получается, было пятнадцать лет, когда родилась Алиса. Я считать умею. Не надо из меня делать дуру!

– Дуру из себя ты делаешь сама собственной ревностью. Только непонятно, откуда она у тебя появилась. Ты же ненавидишь меня. Или внезапно чувства проснулись?

Яр поворачивается ко мне, смотрит с усмешкой. А мне хочется запихнуть её ему в глотку. Руки сжимаются в кулаки, едва сдерживаюсь, чтобы при водителе не дать Яру пощёчину.

– Нет, Ярослав. Ничего не изменилось. Ты мне всё так же неприятен. И с каждым годом всё сильнее, – говорю шёпотом, хотя хочется прокричать это на всю машину.

– Ничем не могу помочь Милана. Ты моя жена, и тебе придётся смириться. Как я говорил уже ранее, я тебя никуда не отпущу. Только если без Лики.

Мне остаётся лишь злобно смотреть на мужа, а его мои взгляды совсем не волнуют. Он смотрит перед собой на дорогу.

Водитель паркует машину в нашем гараже. Я сразу же выхожу. Но вспоминаю про туфли. Лезу под сиденье, забираю их и иду босиком в дом.

Глава 8

Он медленно идёт в мою сторону, а меня у меня не просто дрожь, озноб уже бьёт оттого, что сейчас будет.

– Я не хочу тебя, – пытаюсь возразить, отступаю назад.

До меня долетает запах фенольный едкий запах виски, и я понимаю, что Ярослав пьян.

– А кого хочешь? Артура или может ещё есть кто-то, о ком я не знаю?

Яр продолжает наступать. Ему, похоже, вообще плевать на меня и мои желания.

– У меня м-месячные должны начаться.

– Я крови не боюсь, – он приближается,а я запнувшись о кровать падаю на неё.

Ярослав уже стягивает рубашку. Расстёгивает ремень.

– У меня во время месячных живот сильно болит и поясница, – и без того тонкий голос срывается, заканчиваю уже шёпотом. – Ты мне сделаешь больно.

– Тебя послушать, так тебе всегда со мной больно.

Брюки падают на пол, и Яр остаётся в чёрных трусах. Опирается коленом на кровать. Я же подтягиваюсь на руках подальше от него.

– Ярослав. Я прошу тебя.

– О чём?

– Воздержаться сегодня.

Он обхватывает мою лодыжку и подтягивает к себе.

– Я и так ждал два месяца. Надеялся, что Ваше Величество снизойдёт до меня. Но ты, Милана, бесчувственная тварь.

– Меньше надо было по другим бабам бегать, – злобно парирую ему.

А он уже задирает шелковый халат, пытается раздвинуть мои ноги.

– Я видел, как ты смотрела на своего Артурчика. Наверно, все трусы промокли, так текла перед ним. Да? Уж перед ним ты ноги сразу раздвинула, – Яр пытается меня поцеловать, но я отворачиваюсь.

– Руки сейчас же от меня убери, вонючий алкаш. Иди заливай свою ревность дальше. Если сам по проституткам мотаешься, это не означает, что все такие же.

– А ты, хочешь сказать, не такая?

Обхватывает мой подбородок пальцами, сжимает так, что губы вытягиваются трубочкой.

Я ни отвернуться не могу, ни ответить. Зато Яр уже полностью подмял меня под себя, и раздвинув мои ноги, разместился между них.

– Ты можешь хоть сколько притворяться ангелом, но я вижу какая ты.

Он наклоняется и целует, неожиданно мягко. Не так, как всегда с напором и злобой, а нежно. Сама не понимаю, как это происходит ,но я отвечаю ему на поцелуй.

Раньше всегда просто терпела ,позволяла ему целовать себя, лежала под ним, пока он имел моё тело. В мыслях в такие моменты я уносилась далеко от спальни. Думала о будущем, как мы разведёмся и мне не придётся больше его терпеть. А сейчас мне будто в кровь подмешали сильнейший возбудитель.

Яр приподнимается надо мной.
Смотрит удивлённо.
Оба часто дышим. Он будто поверить не может, что я тоже могу хотеть секса.

– Что? – спрашиваю его едко. – Податливая женщина не возбуждает? Любишь только силой брать?

– Не переживай, тебя я могу трахать в любом виде и состоянии.

Он приподнимается, оттягивает трусы и прижимается к промежности между ног напряжённым членом.

– Интересно ты сейчас Артура себе представляешь вместо меня?

– А ты свою Анжелику?

– Я тебе уже говорил. Я не сплю с ней.

– Может, тогда она тебе девочек подгоняет своих. Они у неё гибкие, тренированные, наверно, чудеса творят во время секса, – насмешливо шиплю я.

– Не знаю. Не пробовал. Но спасибо за наводку.

Он тянется рукой вниз, ласкает моё лоно. Проникает пальцами, и я чувствую, как у меня всё мокро между ног. Слишком влажно.

– Яр, подожди. У меня, кажется, кровь пошла.

– Плевать.

– Я замараю простынь.

– Я тебе сто таких же куплю.

– Яр! – не сдерживаясь, вскрикиваю. – Покажи руку!

Он послушно поднимает её, и я вижу, что пальцы действительно в крови.

И хоть я не хотела этого ребёнка, сейчас мне становится его безумно жаль.
Кровь это уже не просто тянет низ живота, это уже может значить только одно - малыш не захотел родиться у такой нехорошей матери, как я.

– Милана? Что? – выдыхает испуганно Яр. – Ты беременна?

Ничего не могу ответить, голосовые связки будто парализовало. Только слёзы текут.

– Почему не сказала? Почему? – орёт Яр, встряхивает меня за плечи и тут же отпускает.
Бросается к штанам на полу, торопится надеть их. Тут же в кармане телефон.

А я боюсь пошевелиться, может, если я замру, малыш всё-таки останется во мне. Мне ведь даже не больно. Помню рассказы других женщин о выкидышах. Все говорят, что сильно больно внизу живота.

– Петя, машину заводи. Срочно! В больницу надо, – слышу, как орёт в телефон своему водителю. А сам уже застёгивает брюки, накидывает рубашку и подходит ко мне.

– Как ты? Болит?

Качаю отрицательно головой. Боли так и нет.

Он подхватывает меня на руки и несёт к двери.

– Халат, – сипло выдавливаю из себя. Он всё понимает, возвращаемся за халатом. Накидывает на меня и снова берёт на руки. Спускает в гараж к машине.

Всю дорогу держит меня за ледяные руки, мнёт их, растирает.

Постоянно оглядывается на меня.

– Милана, как ты?

А я так и молчу. Ничего не хочу ему отвечать.

Смотрю в окно, как пролетают мимо дома. Чувство вины захлёстывает и болью отдаётся в сердце. Это ведь я угробила малыша своей нелюбовью. Боялась от Яра родить, боялась, что не смогу уйти.

Зато теперь, точно уйду.

Глава 9

(Ярослав)

Передо мной дверь захлопывается, и я остаюсь в коридоре один. Остаётся только ждать. Геннадий Сергеевич обещал держать меня в курсе дел. Я ему доверяю. Он лучший специалист. Я в нём уверен…и всё равно внутри страх сковывает внутренности. За себя так не боялся, как за Милану сейчас. Даже когда перевернулся в машине или прыгал с парашютом. Страха не было, а сейчас есть. И к этому страху примешивается злость. На себя, на неё.

Не могу ждать. Мне надо выйти.

Иду к выходу. Прохлада ночи окутывает свежестью. Делаю вдох.

Почему она ничего не сказала?

Я бы не лез, терпел.

Сука!

Обхватываю голову руками, чтобы сдержаться. Потому что желание разнести к хренам собачьим весь больничный двор огромное. Хаос в душе ширится, вдохнуть не могу, будто бетонная плита на грудь упала. Бреду по тропинке вокруг главного корпуса частной клиники Демьянова, и замечаю, как у чёрного входа курит санитар.

Увидев меня, пугается и хочет сбежать, но я останавливаю его.

– Стой! – приказываю ему, и он подчиняется.

Все подчиняются, а Милана нет. Единственная женщина, единственный человек, который мне всегда отказывает.

– Есть сигарета? – спрашиваю санитара, тот тут же выуживает из пачки одну сигарету и протягивает мне, вместе с зажигалкой.

Я не курю уже пять лет, как Лика родилась, бросил, а теперь втягиваю в себя полсигареты одной затяжкой, будто дышать могу только через неё.

– Жена рожает? – понимающе сочувствует санитар.

– Нет… ребёнка потеряла, похоже…из-за меня.

Сам не понимаю, зачем говорю незнакомцу. Никогда никому ничего не говорил. Всё держу в себе, а тут как пятилетняя девочка жалуюсь.

– Ну…может, вам покажется, что я скажу глупость, но, как показывает практика, выкидыши происходят чаще всего, когда у плода какая-нибудь патология. В природе выживает сильнейший.

От моего взгляда парень замолкает.

– Мой ребёнок не может быть больным или хилым, – уверенно подтверждаю взгляд словами. – Просто она не хотела его.

Да! Именно это терзает душу. Удивляюсь, как она Ангела выносила. Она всегда говорила, что не любит меня и не хочет от меня детей.

Снова затягиваюсь, отдаю зажигалку и опять иду обратно.

Если Геннадий Сергеевич спасёт ребёнка, я ему квартиру подарю или яхту. Ничего не жалко.

Я хочу этого ребёнка, а это самое важное. И пусть Милана меня ненавидит, главное она моя жена. Моя и ничья больше.

В памяти всплывает её счастливое лицо ,как она идёт по улице с подругами, а белое платье облепляет её стройную фигуру. Я сидел в машине перед банком, ждал партнёра, а она прошла мимо. Почти год я добивался её, и раз за разом получал отказ. Бесился, ненавидел и не мог забыть.

Милана стала одержимостью. Разве я когда-то мог подумать, что какая-то девчонка займёт всё место в мозгах.

Думал, переживёт и забудет. Смирится. Главное, что я люблю, а она со временем тоже полюбит. Но чуда не произошло.

В такие моменты чувствуешь себя беспомощным. Всю жизнь работал, горбатился, чтобы сколотить состояние и занять своё место, а только это не работает.

Я уже и забыл про Артура. Надеялся, он никогда не появится в её жизни. Я сделал всё для этого.

Сволочь! Уё*ок! По-другому не назвать.

Вернулся, чтобы отомстить. Я это сразу понял по его взгляду, когда он обнимал мою дочь. Ошибку молодости.

Сраный порвавшийся презерватив и двадцать лет расплаты за это.

Дочь такая же, как и мать, готова пойти на всё, лишь бы вытянуть из меня побольше.

При мысли о Маше матери Алисы, руки сжимаются в кулаки.

Зря они это устроили. Очень зря. Раздавлю и не посмотрю, что дочь. Как из прекрасной голубоглазой девочки она превратилась в токсичную суку? Хотя я знаю ответ на этот вопрос. Дочь всегда берёт пример с матери. Они капризные и ненасытные. Анжелика совсем другая. Очень похожа на Милану. Такая же нежная и красивая. А когда обнимает за шею, мне кажется, что я самый счастливый отец. На несколько секунд мир замирает и нет никаких заводов, денег, лицемеров и уродов. Есть только моя девочка.

И я очень хотел сына.

Поднимаю голову. Вглядываюсь в окна, пытаясь сообразить, где именно находится моя жена.

Смотрю на часы, прошло всего двадцать минут , а кажется, что целая вечность.

Ненавижу ждать.

Наверно, когда я попаду в ад, моей пыткой как раз сделают постоянное ожидание. А то, что я туда попаду, даже не сомневаюсь. Если он существует. Слишком много говна я сделал, слишком много жизней разрушил. Но это был мой путь на пути к хорошей жизни. Я жаждал её, всегда знал, что должен жить намного лучше своих родителей.

Снова смотрю на часы. Больше не могу ждать, пусть хоть что-нибудь скажут.

Иду обратно в больницу. Но так ничего и не добиваюсь от медсестры.

– Вы можете хотя бы сходить узнать. Как моя жена себя чувствует? – рявкаю на медсестру.

В испуганных глазах вижу удивление, зато сразу бежит в коридор и обещает узнать.

Неужели без мата и крика никто ничего не понимает?

А через пять минут возвращается.

– Геннадий Сергеевич, сейчас выйдет и сам всё расскажет, – бормочет тихо, и в глаза смотреть боится.

Пять минут растягиваются в десять, пятнадцать, двадцать, испытывая моё терпение. Снова хочется курить.

Я уже три раз пересчитал все плитки на полу, изучил все стенды с информацией, чтобы хоть как-то отвлечься.

Хлопает дверь, я оборачиваюсь и вижу врача.

– Ярослав Александрович, – обращается он ко мне, а я нутром чую, что ничего хорошего он мне не скажет. Не тот взгляд, слишком знакомый. Когда подчинённые приходят с плохими новостями ,у них такое же выражение лица.

– С вашей женой всё хорошо, – начинает врач, и я его придушить готов за то, что медлит.

– Но плод не спасти. Произошла отслойка плаценты. Мы предприняли все меры. Если Милане Борисовне станет хуже, придётся выскабливать.

Глава 10

Передо мной стоит мама. Её волосы распущены, сливаются с темнотой. Она стоит в моих ногах и молча смотрит на меня, качая головой.

И я всё понимаю.

Она разочарована мной и моими мыслями. Расстроена, что я не люблю своего ребёнка. А она ведь перед смертью мне сказала: "Как жаль, что я не увижу твоего сына”.

Она протягивает руку, а меня скрючивает от боли на полу перед ней.

– Нет, мамочка, прошу тебя, не забирай его. Не забирай. Я обещаю, что буду его любить. Прошу, оставь. Дай мне ещё один шанс.

Забывшись сном на несколько часов, просыпаюсь в холодном поту. Это всего лишь сон, но такой реальный. Я впервые видела её после смерти.

Стараюсь расслабиться, как говорил врач, но мышцы на ногах свело. От боли начинаю поскуливать, даже слёзы выступают. Но эта боль привычная, я её перетерплю. Лишь бы живот не болел как во сне.

Во время беременности дочей ноги часто сводило судорогой, мышцы становились каменными на несколько секунд, а потом отпускало. Поэтому я знаю, что приступ сейчас пройдёт.

Слишком много стресса, нехватка магния, – твержу себе, отгоняя остатки сна. Не верю я в мистику. Моя мама всегда была доброй, она не стала бы забирать у меня малыша.

Уверена, мой врач сказала бы сейчас именно так.

Юлия Васильевна вела мою первую беременность и знала про меня всё. Понимала как никто. Сейчас она бы точно нашла способ, как сохранить моего ребёнка в отличие от этого мясника, которого нанял Яр.

Женщину поймёт только женщина. И Юля понимала меня. Она бы ни за что не сказала, если плод сам не выйдет, то завтра будет выскабливание. Ведь шанс есть. Если малыш ещё держится во мне, значит, есть.

Ногу постепенно отпускает.

Смотрю в окно на светлеющее небо. Хочется в туалет, но мне страшно вставать, будто если встану, то малыш сразу выскочит.

Чтобы я ни говорила, что ребёнок мне сейчас не нужен, но материнский инстинкт намного сильнее. Я вспоминаю мою Анжелику, какая она была маленькая и беззащитная. И думаю о маленьком семечке внутри меня, который тоже пришёл в этот мир не просто так. Он же не виноват, что я не люблю его отца, а его отец наглая сволочь.

Мне стыдно перед мамой. И хоть я обещала себе больше не плакать, слёзы всё равно стекают по вискам, оставляя мокрые следы.

Встаю, только когда чувствую, что уже не вытерплю. Хорошо хоть, что до туалета недалеко. Снимаю трусики, со страхом смотрю вниз. Крови больше нет. На душе становится немного легче. Может, всё-таки пронесёт и всё будет хорошо. Хорошо с ним, но не с нами.

Снова ложусь и больше не могу уснуть. Жить с Ярославом я больше не могу. И ребёнок, тем более, если это будет мальчик, навсегда привяжет меня к нему. Он никогда не отдаст мне детей. А я никогда не смогу их бросить.

Мою голову разрывает от противоречий. Мне хочется жить свободно ,но нет ни одного шанса это сделать.

Больница начинает просыпаться. Слышу, как ходят медсёстры, приглашают на взвешивание и измерение давления. Меня не трогают. Врач Геннадий Сергеевич самолично наблюдает за моим здоровьем. После завтрака он появляется и в моей палате.

– Как себя чувствуете? – спрашивает меня, глядя поверх прямоугольные стёкла очков.

– Хорошо. Ничего не болит.

– А кровь была?

– Нет. Прокладка чистая, – качаю головой, ловлю его эмоции на лице.

– Хорошо. После одиннадцати подойдёте на УЗИ, посмотрим вашу отслойку.

– Надежда же есть? – шёпотом спрашивает его. – Это же хороший признак?

– Пока рано говорить. И мужа советую не обнадёживать.

– Хорошо.

А в десять мне звонит сестра.

– Милана, как ты? – слышу её совсем ещё девичий голосок, хотя ей уже двадцать два. – Мне папа сказал, что ты в больнице.

– Всё хорошо. Всё хорошо, не переживай.

– Утром Яр папе позвонил. Сказал, ты ребёнка потеряла. Прости Милан. Тебе наверно и так больно, а ещё я тут. Можно я к тебе приеду?

– Приезжай. Я только рада буду, – с сестрёнкой мы действительно уже давно не виделись. Как жаль, что для встреч порой становится подобные причины.

– Тебе привезти чего-нибудь? Может, фруктов? – спрашивает заботливая сестра.

– ЛУчше привези мне книгу какую-нибудь. С телефона читать не могу. А лежать постоянно скучно.

– Хорошо. Привезу. Сегодня же можно? Тебе ходить можно?

– Я спрошу у врача, напишу.

Прощаемся.

Убираю телефон, смотрю на часы. Ещё целый час ждать УЗИ. Только бы всё хорошо было. Но я не хочу, чтобы Яр знал. Пусть помучается, может, хоть теперь поймёт, что был со мной слишком жестоким и твердолобым. Если, конечно, он вообще будет мучиться. Может, для него это ничего и не значит.

Хотя сердце подсказывает, что Яр был расстроен. Я это видела и чувствовала, пока он вёз меня.

Из коридора доносится громкий голос мужа.

– Она в палате? Мне Геннадий Сергеевич разрешил жену повидать.

Что ему надо? ЗАчем приехал?

Чувствую, как напрягаюсь, но снова ловлю себя на этом и заставляю расслабить мышцы.

Ярослав входит без стука. Даже это его особенность меня раздражает в нём.

– Привет. Как ты?

– До твоего прихода было ещё лучше. Ты плохо действуешь на меня. Я начинаю нервничать.

– Что говорит врач? – игнорирует мои слова.

– Не знаю. Я ещё на УЗИ не ходила.

– Значит, идём вместе. Я помогу тебе.

Яр подходит к кровати и берёт меня на руки.

И ведь не сбежать от него. Приходится терпеть.

Глава 11

– Пусть выйдет, – шепчу врачу, когда Яр опускает меня на кушетку перед аппаратом.

– Но…– пытается возразить Геннадий Сергеевич.

– Я нервничаю из-за мужа. Пожалуйста, пусть он выйдет.

Ладони непроизвольно складываются в жест мольбы.

– Ярослав Александрович, – врач поворачивается к мужу, взгляд которого прикован ко мне. – Я вам обязательно всё расскажу, но если вы хотите сохранить ребёнка, то лучше, чтобы ваша жена не нервничала.

Встречаюсь с его взглядом и даже умудряюсь выдержать и не отвести взгляд, хотя ужасно хочется так сделать.

– Хорошо, – неожиданно для меня соглашается муж.

Но выдыхаю я, только когда за ним закрывается дверь.

– Геннадий Сергеевич, прошу вас. Умоляю! – цепляюсь за рукав врача, заглядываю в его глаза. Может, у него всё-таки есть сердце и он поймёт меня и поможет.

– Скажите мужу, что у меня всё плохо. Прошу вас! Назначьте мне выскабливание…

– ВЫ не хотите ребёнка? – у Геннадия Сергеевича даже брови взлетают от удивления.

– Я хочу. Очень хочу. Вы просто создайте видимость, пусть он думает, что ребёнка больше нет.

– Но зачем? Вы хотите, чтобы я рисковал своей карьерой ради вашей непонятной прихоти.

– А за деньги? Сколько я должна заплатить, чтобы купить ваше молчание?

– Благодарю, но я в деньгах не нуждаюсь. Ярослав Александрович не жалеет средств на здоровье своей семьи.

Его холодный взгляд смотрит безжалостно. Зря я надеялась на его сочувствие. Против Яра боятся идти. Все боятся, даже за деньги.

– Вы не понимаете…это не причуды. Он не даёт мне развод. Шантажирует, что я никогда больше дочь не увижу. Представляете, что будет, когда родится второй ребёнок. Я просто заживо себя похороню, – делаю последнюю попытку.

– Я определённо не понимаю вас. У вас влиятельный надёжный муж, который заботится и о вас, и о вашем ребёнке. Многие женщины мечтают о подобном ,а вы хотите сбежать. Я не психолог, чтобы лезть в ваши отношения, но всё же, мне кажется, вы действуете инфантильно. Не задумываетесь о том, как вашим детям будет без отца. Может вам обратиться к услугам психолога. Я могу посоветовать хорошего специалиста.

Просить Геннадия Сергеевича, всё равно что обращаться к статуе. Я так надеялась на его помощь. Хотела, чтобы Яр думал, что я потеряла ребёнка. А после выписки я бы просто сбежала с Ликой. Да мой план трещал по швам с самого начала, но я надеялась.

– Ложитесь на кушетку. Оголяйте живот.

– Это ребёнок от другого, – шепчу еле слышно, голос дрожит оттого, что приходится врать. У меня не было мужчин кроме Яра. – Вы…вы представляете, что он со мной сделает, если узнает.

– Я всего лишь выполняю свою работу. И если вы сейчас же не успокоитесь, то ребенка вам не видать как своих ушей.

Да, врач прав. Я и так наговорила лишнего. Опускаюсь на кушетку. Молчу, только слезинки, собравшись в уголках глаз, стекают по вискам.

Геннадий Сергеевич сосредоточенно смотрит в монитор, водит по моему животу датчиком.

– Не знаю, обрадую я вас или нет, но состояние стабилизировалось. Шанс, что вы доносите ребёнка в целости и сохранности есть. Но я скажу вашему мужу, что отслойка продолжается. Вы можете написать добровольный отказ от госпитализации и перейти в другую клинику. Это единственное, что я могу сделать для вас, – у меня от его слов даже гусиная кожа на руках.

Значит, всё-таки сердце у него есть.

– Спасибо…большое вам спасибо.

– Не стоит благодарить. Даже то, что вы перейдёте в другую клинику, не спасёт от Ярослава Александровича. Насколько я его знаю, он достанет вас из-под земли. Так что самое время сообщить отцу ребёнка или искать человека, кто сможет вас защитить.

– Да. Вы правы. Я так и сделаю.

Вытираю живот. Не спеша, встаю. Стараюсь не делать резких движений. Выхожу из кабинета. Следом за мной доктор. Ярослав стоит перед окном, скрестив руки на груди. Но как только мы выходим, сразу поворачивает голову.

– Идите в свою палату, Милана Борисовна. Я сам поговорю с вашим мужем.

Я никогда не любила врать. И сейчас даже мужу в глаза не могу смотреть. Прохожу мимо. Смахиваю слёзы, пусть думает, что я расстроена из-за новостей и поэтому не смотрю на него.

Слышу, как Геннадий Сергеевич начинает осторожно говорить о моём состоянии, дальше уже не слышу.

Теперь мне нужен человек ,который сможет меня защитить. К отцу обращаться бесполезно, он уже сказал про это. А больше никого у меня и нет. Только если…Мне даже страшно думать, что будет с Ярославом ,когда он узнает, что я с Артуром. Но это единственный человек, кто не боится его. Вот только согласится ли он подставить свою невесту?

Но мне всё равно на это. Мне тоже нужна помощь. И в связь с Артуром Ярослав поверит быстрее, чем с кем-то ещё. Осталось только позвонить Артуру и всё объяснить. Интуиция подсказывает, что Артур поможет, хотя бы ради мести.

Как только захожу в палату, тут же набираю номер Артура.

Длинные гудки звучат, как похоронный марш по нашему браку с Ярославом.

Но мне не жалко его, он тоже никогда не спрашивал моего мнения и делал всё по-своему. Теперь я отплачу ему той же монетой.

– Милана? – слышу удивлённый голос бывшего. – Привет. Чем обязан?

– Мне нужна твоя помощь.

Глава 12

(Ярослав)

– Она не могла бесследно пропасть. Неужели невозможно проследить по регистрации в аэропорту. Камеры, они сейчас везде, – недоверчиво спрашивает Сэм, мой младший брат.

– Ну да, Яр. Ты точно всё проверил? Люди просто так не исчезают. Я уверен, что следы остались, главное – их найти и отследить, – соглашается Демид.

Бросаю на братьев взгляд, едва сдерживаюсь, чтобы не послать этих умников.

– А вы думаете, я об этом не позаботился? Сидел и вас ждал, пока вы со мной мудростью поделитесь, – раздражённо отвечаю, продолжаю протаптывать дорожку в ковре. Сидеть не могу. Спать не могу. Милана исчезла неделю назад вместе с Анжеликой, и с тех пор ничего.

Не хотел поднимать панику, никому не говорил, думал, справлюсь своими силами. Но сегодня не выдержал и позвонил братьям. Они без лишних вопросов приехали.

– Брат, не переживай. Не могла она никуда исчезнуть. Подключим сейчас всех и найдём, – Дэм подходит ко мне, хлопает по плечу.

Киваю. Очень хочется, чтобы всё так и было, но неприятное предчувствие подсказывает, что всё не так просто.

Виноват ли я? Конечно, виноват. Надо было приставить к ней охрану, чтобы следовал за ней даже в туалет. Надо было лучше смотреть за Анжеликой. Ребёнок просто пропал. Играла во дворе под присмотром няни, а через пару минут не смогли её нигде найти. Я уверен, что это Милана выманила дочь. Лика знала, что выходить со двора нельзя ни под каким предлогом.

Как я это допустил?

Просто не думал, что Милана решится на побег.

– Я одного понять не могу, – Сэм задумчиво смотрит на нашу семейную фотографию ,которая стоит на письменном столе. – Зачем она это сделала? У вас ведь были замечательные отношения. Всё хорошо в семье. Или мы чего-то не знаем.

Делаю глубокий вдох. Сэм, как всегда, лезет в глубину. Демид более тактичный. Самуил же не знает границ, ему плевать, делает ли он больно кому-то, если решил докопаться до сути.

– Мы с не поссорились, – отвечаю кратко.

– Из-за одной ссоры нормальный человек не будет пускаться в бега.

Всё верно. Всё, сука, верно!

– Она не любила меня. Даже больше – ненавидела, – признаюсь братьям впервые за всё время брака. – Наш счастливый брак – это просто картинка.

Братья молчат, переглядываются. А я больше не хочу ничего говорить ,в этом-то признаться было сложно. Я ведь Ярослав Одоевский, старший из всех. Гордость отца и пример для братьев. У меня всё должно быть идеально. Лучшая и красивейшая жена, дочь послушный ангелочек, от которой все окружающие умиляются.

Вот только это всё ширма. Никакие деньги мне не помогли купить жену и её любовь. Да хотя бы банальное уважение. Она всем видом показывала, как я ей омерзителен. А меня это злило, и я был груб, хотел сломать её, подчинить себе.

– Ладно тебе Сэм, какая к чёрту разница, почему Мила так сделала. Нам надо найти её. Ты частного детектива нанимал? – спрашивает Дэм.

– Да, в первый же день. Она написала отказ от госпитализации и уехала на такси в другую клинику.

– А там что говорят?

– А там ничего про Милану Одоевскую не знают. Она в этот день не приезжала ни в одну из частных клиник.

– Машину по номерам пробивали? – уточняет Сэм.

– Да, по камерам отслеживали. Она просто исчезла на трассе, в промежутке между камерами.

– Местность осматривали?

– Ну а вы как думаете? Ничего. Ни машины, ни следов. Просто исчезла. Ни аэропорту, ни на ж/д, ни на автовокзале, никто не видел. Билеты на имя Миланы не зарегистрированы.

– Надо такси пробивать. В розыск подать. В полицию, – предлагает Дэм.

– Ты представляешь, какая шумиха будет и пища для прессы. Одоевский тиранил жену, и она сбежала. Так и вижу заголовок крупными буквами во всех новостях и соцсетях.

– Ладно, значит, сами разберёмся.

Сэм и Дэм одновременно встают с кресел. Жмём руки на прощание. Я в них уверен, они сделают всё, что смогут, как это было в детстве и в юности, когда ходили на разборки, вставая друг за друга.

Провожаю их до парковки. Сэм уезжает сразу, а вот Дэм стоит, вижу что-то сказать хочет. Думает, видимо, как спросить, чтобы меня не задеть. Он среди нас самый аккуратный, всегда думает, прежде чем что-то сказать.

– Не мнись уже. Говори, – смотрю на брата.

– Ты извини, что лезу, – начинает он. – А ты не думал искать её через общих знакомых? Может, она…сбежала с другим? Раз ты говоришь, что не любила тебя. Я просто думаю, какая бы женщина отказалась от хорошей жизни, бросила бы всё. Если только не ради большой любви.

Опускаю голову, слова Дэма добивают. Я, когда понял, что она могла к Артуру за помощью обратиться, мне будто грудину вспороли ржавым ножом. Пошла к предателю, который отказался от неё. Неужели женщины настолько безмозглые, когда любят?

–Наверно. Недавно Артур Хотс вернулся. Её бывшая любовь, – голос хрипит, как старое колесо.

– Всё, понял. Можешь не отвечать. Мне для инфы надо. На него тоже данные поищу. Может, он в ближайшее время куда-то летал или ездил.

А ведь точно.

Я поднимаю взгляд на брата. Почему я сразу не додумался и Артура на поездки пробить.

– Спасибо, брат, – обнимаю Демида. Он действительно помог мне своими спокойными рассуждениями. – Не понимаю, почему сам не додумался.

Прощаемся. И как только он отъезжает, набираю номер детектива, который занимается расследованием и поиском Миланы, но звонок перебивает входящий от Анжелики.

– Да, Анжела? – отвечаю ей.

– Здравствуй, Ярослав. Как ты? Новости есть? – спрашивает мягким голосом, без следов паники или беспокойства. Анжелика – это безграничное море спокойствия. Рядом с ней я всегда отдыхаю от себя самого, от собственных мыслей и страхов.

– Пока ничего, Анжел. Всё так же.

– Может, заедешь? Я тебе массаж сделаю, расслабишься.

– Сейчас пока некогда. Извини.

– Хорошо. Я понимаю. Если что узнаешь, напиши. Я ведь тоже переживаю за Милану. Зря мы тогда о встрече договорились. Она и так тебе не доверяла, теперь ещё и ревность добавилась. Мне надо было с ней поговорить.

Глава 13

(Спустя два года)

– С вас пятьсот сорок рублей, – сообщает продавщица и протягивает чупа-чупс Лике.

Она жмётся к моей ноге, прячется за меня.

– Не бойся, Ликусь. Держи конфетку, – уговаривает продавщица и наклоняется к дочке.

– Спасибо, – Лика всё-таки берёт и смотрит на меня. Я киваю.

Просто я так часто ей повторяю, чтобы она ни у кого ничего не брала, что она ко всему относится с опаской.

Когда выходим из магазина, она отдаёт чупа-чупс мне.

– Мамочка, я такой не люблю. Отдай Тёмке.

– Тёма ещё маленький. Ему нельзя, – объясняю ей, усаживая белокурого карапуза в коляску.

Тёма тянет руки ко мне, не желая оставаться в коляске. Я бы и рада взять его, но у меня руки уже отнимаются. Совсем не хочет ходить сам ,всё время на моих руках.

– Тема надо посидеть в коляске, – строго говорю сыну, он продолжает хныкать, но уже руки не тянет. Идём от магазина домой. Лика шагает рядом. Очень серьёзная и не по-детски взрослая. И в этом я чувствую свою вину. Как вспомню, как она плакала и звала папу каждую ночь ,когда мы уехали, каждый раз сердце сжимается от жалости. Но на тот момент я не видела другого выхода. И оставлять свою дочь тоже не хотела.

– Здравствуйте, Милана Алексеевна! – мимо пролетает на велосипеде мой ученик. Вихрастый Ванька, мы с ним с трудом до тройки по русскому дотянули.

Улыбаюсь, смотрю ему вслед. Ещё месяц и начнутся рабочие будни. Тёме в августе полтора года и мне надо выходить на работу. Место в яслях дали без проблем. Лика в первый класс идёт в сентябре. К школе у неё уже собрано. Я устроилась в местную школу сразу, как приехала. Даже не ожидала, что меня возьмут учителем с моим образованием, но в деревенской школе огромная нехватка учителей. Директор взяла меня, а для того, чтобы у меня было понимание работы, направила на переподготовку учителей.

В городе, наверное, было бы сложнее устроиться учителем, но в деревне всё было проще. Люди добрее, отзывчивее. После того как Артур помог мне уехать из города, я вообще не знала, как жить дальше. Понемногу разобралась. Сменила фамилию на девичью, поменяла отчество. Оставила только своё имя. Сначала снимала небольшой домик. Потом от школы дали помощь, я добавила своих, которые сняла с карты ,когда собралась бежать. И купила себе вполне кирпичный тёплый дом. Не хоромы, но места на нас всех хватило. Артур иногда звонил, спрашивал, как дела ,но больше мне от него ничего не надо было. Я просто хотела жить своей жизнью и забыть прошлое как страшный сон.

Сейчас я чувствовала себя свободной. Я дышала полной грудью, гуляла с детьми, работала учителем на полставки. Здесь не было жёстких правил и рамок. Ребята, с которыми я занималась, относились ко мне как ко второй маме. Приходили в гости, если не могли сделать уроки. Я помогала им, а они дарили свою привязанность. Родители всегда готовы были помочь учительнице. И просили не уезжать. А я чувствовала себя здесь нужной.

– Здравствуйте, Милана! – а это проходит коллега, школьный библиотекарь.

За два года я познакомилась со многими жителями деревни. Все всё друг про друга знали, но свою историю бегства от мужа я никому не рассказывала. А если кто-то начинал задавать вопросы, просто отвечала, что люблю деревню и природу.

– Ой, Милана, подожди, – зовёт меня библиотекарь Наташа. – Слушай, а тебя директриса на учёбу в город не посылала случайно.

– Нет, – качаю головой.

– Да я тут слышала, она говорила, вроде бы несколько учителей на повышение квалификации отправить хотела. Вот думала, ты в курсе.

– Нет, впервые от тебя об этом слышу.

– Ну вдруг ещё не сообщили. Я это…чё спросить хотела. Может, ты мне кое-что привезёшь? Сестра с Камчатки передала крем какой-то через подругу. Там только зайти по адресу надо. И всё.

– Ну если поеду в город, то зайду, – соглашаюсь я. Наташа мне часто помогает, рядом с нами живёт, и с Тёмкой сидит иногда.

– Да, это сто процентов поедешь. А ты не отказывайся, соглашайся. ЗА ребятишками я твоими посмотрю . Не переживай.

– Спасибо, Наташа. Я позвоню тебе, если что узнаю.

– Ну хорошо. Всё, побежала я. Васька-то в больнице лежит.

Я ещё минут десять слушаю про её мужа Ваську, которому спину скрутило и как они до больницы его везли. И когда Тёма снова начинает плакать, она вспоминает, что ей пора бежать.

В доме у нас хорошо, прохладно. Кормлю детей, и пока Тёма спокойно играет на полу, откидываюсь на спинку дивана. По телевизору идёт “Синий трактор”, Тёма под него любит играть, хотя меня уже от этих песен слегка подташнивает.Я бы с удовольствием посмотрела, что-нибудь другое. Лику позвали на улицу девочки соседки. И я только рада, что она стала ходить с ними играть. Потому что первый год она всего боялась, не отходила от меня ни на шаг. Я и сама долго привыкала к обычной деревенской жизни. Училась растапливать печь, чистила двор от снега. А в первом домишке ещё и водопровода не было, приходилось до колонки за водой на санках флягу возить. Но то ли деревенская жизнь закалила, то ли ощущение свободы придавало мне сил, но я больше не лежала на сохранении. Каждый раз на явке гинеколог отвечала, что всё хорошо. Тонуса, малыш развивается, а мне это было самое главное.

Чувствую, как в кармане халата вибрирует телефон. Беру трубку. Директриса.

– Милана Алексеевна, здравствуйте!

Здороваюсь и уже догадываюсь, что Наташа была права. Директриса просто так не звонит.

– Милана, надо, чтобы ты в город съездила. Обучение надо пройти перед школой. Сможешь?

– Да, конечно. А когда выезжать?

– Послезавтра.

__________________

Дорогие девочки!

Приглашаю вас в свою новинку

ЦВЕТ ИЗМЕНЫ РЫЖИЙ

https://litnet.com/ru/reader/cvet-izmeny-ryzhii-b487935?c=5845673

Глава 14

В светлой просторной аудитории места все заняты. И после двух лекций по полтора часа не спасают от духоты даже открытые окна. Я ещё пытаюсь что-то записывать, моя соседка вообще даже не слушает лектора, увлечённо с кем-то переписывается по телефону.

Я всегда любила учиться. Мне нравится атмосфера, которая царит в любом университете или колледже. Но учиться, пока ты одна намного проще. Сегодня уже второй день, как я нахожусь на обучении и, как назло, вечером у Тёмы поднялась температура. Скорее всего, на зубы, но от этого не легче. У него ещё все зубы с опозданием лезут, и каждый раз с температурой и бессонными ночами. И я с нетерпением жду, когда же эта мучительная пытка под названием лекция закончится, чтобы вдохнуть свежего воздуха на улице и позвонить Наташе. Утром звонить не стала, чтобы не будить. У них и так сегодня бессонная ночь была.

Часы ужасно медленно отсчитывают секунды. Монотонная речь преподавателя сливается в сплошной монотекст, и я начинаю отключаться. Резко просыпаюсь оттого, что из рук падает ручка и летит со стола вниз на пол по ступеням. Встряхиваюсь, не сразу соображаю, что случилось. Только вижу , что все встают из-за парт и идут к выходу. Я не заметил, как уснула, сидя на десять минут.

– Ты в кафе пойдёшь? – спрашивает меня соседка. Мы с ней немного общались между лекциями.

– А? Да. Да иду, – киваю.

– Давай тогда быстрее, нам надо в двадцать минут уложиться.

И хоть я тороплюсь, пока ищу ручку, уже все уходят в столовую. Мы оказываемся самые последние. Столовая забита доверху, даже в клубах народу меньше.

– Блин, до нас очередь дойдёт, когда лекция начнётся ,– ворчит Оксана, с упрёками смотрит на меня.

– Может, где-то поблизости есть кафе? Я просто город плохо знаю.

– Есть. Но там дороже, чем в столовке, – непонятно для чего говорит она, будто я не могу оплатить сама себе обед. Выгляжу я хорошо. Это я точно знаю. За модой слежу. Или, может, то, что я из деревни ,она думает, что я цен не знаю.

– И что? – спрашиваю в лоб Оксану, не отвожу взгляд.

– Да нет. Ничего. Просто предупредила. Ну тогда идём.

Сама Оксана преподаёт в элитной школе. Высокого мнения о себе и совсем не общается с остальными учителями, обзывая их клушами.

Её кафе на самом деле небольшой ресторан, но довольно стильный. Тёмные графитового цвета стены, оттенены бордовыми прямыми линиями. Вся обстановка выполнена в тёмных тонах, отчего создаётся впечатление, что на улице уже глубоко за полночь.

Конечно, до уровня пятизвёздочных ресторанов, где я раньше ужинала с мужем, он недотягивает, но находиться здесь намного приятнее, чем в университетской столовой. И хоть я человек непритязательный, всё же окунуться в привычную атмосферу довольно приятно.

– Ох, ну наконец-то цивилизация, – опускаясь в кресло, томно выдыхает Оксана. – Когда уже закончится эта учёба. Вообще, не понимаю, зачем она нужна.

– Ну как же. Ты ведь учишь ребят.

– Я вообще там работаю только потому, что у ребят есть богатые папы, часто разведённые.

– И что? Ты думаешь, мужчина, который привык крутиться среди женщин другого уровня, обратит внимание на учительницу? – даже смешно становится от слов Оксаны.

В памяти всплывает Ярослав со своей пассией в кафе, и хоть прошло уже два года, я чувствую болезненный укол ревности.

– В смысле простая учительница? Я не просто. Ты думаешь, туда берут с улицы? Я ухаживаю за собой, покупаю дорогие вещи. Так что не надо тут. Я элитная учительница, на которую заглядываются мужчины.

Во фразе “элитная учительница” слово "учительница" хочется поправить на "проститутка". Именно так я вижу её. Настоящая хищница, которая охотится на кошельки мужчин.

Проглатываю рвущиеся слова о том, что я об этом думаю. Мне нет дела до её жизни. Пусть делает что хочет.

Мы делаем заказ. И хоть ведёт себя Оксана как богатая аристократка, заказ у неё довольно скромный.

Я спрашиваю у официанта, что из меню могут принести как можно быстрее и через несколько минут уже пробую принесённый суп-пюре.

– Ух ты! Не может быть! – шепчет Оксана, прикрывая рот рукой, и таращит, будто приведение увидела за моей спиной. А через минуту и я вижу на кого, так она смотрит.

Мимо нас проходит два мужчины. И если один из них мне совсем не знаком, то второго я могу узнать даже за километр, потому что это мой муж Ярослав Одоевский. Всё такой же высокий и мощный, нисколько не изменился за два года, только бороду отрастил. Костюм сидит на нём идеально, подчёркивая достоинства фигуры: и длинные ноги, и широкие плечи.

Сердце делает переворот и едва не обрывается, когда он поворачивается и ищет глазами официанта. Мне хочется сжаться и спрятаться под стол.

Откуда он? Зачем приехал? Неужели до сих пор ищет меня?

– Смотри, смотри. Это наш директор, – также шёпотом говорит Оксана.

– кто именно? – спрашиваю бесчувственными губами ,едва ворочая языком.

– Ну вот тот, который темноволосый. Это Лев Борисович. А рядом с ним Ярослав Одоевский. Знаешь такого?

– Нет, – качаю головой. – Впервые вижу.

– О, ты бы знала, какой это мужчина. Ммм. Я всё время про него все новости читаю. Это просто моя мечта. Вот кого я бы хотела себе в мужья.

Глава 15

Беру в руки меню, прикрываюсь им, будто изучаю блюда. И надеюсь на то, что Яр меня не заметит. Вставать и бежать сейчас – лишь привлечение внимания. Так же как прятаться под стол. Это вообще будет выглядеть нелепо и глупо. А если уже он заметит меня, то встретить его взгляд хочу не стыдливо, а глядя прямо в глаза.

– Хочешь сказать, что мужчина хороший? – спрашиваю Оксану, чтобы поддержать разговор.

– Умный, красивый, обаятельный, – она начинает загибать пальцы. – Богатый, просто лапочка. Ты только на его попу посмотри.

Я перевожу взгляд на ягодицы Яра, прикрытые пиджаком.

– Там же ничего не видно.

– Это он пиджак не снял. А когда он приезжал к нам в школу без пиджака, я думаю, там все учительницы только на его попу и смотрели.

У меня ощущение, что у Оксаны сейчас слюна потечёт. Я всегда знала, что Яр пользуется женским вниманием, да и сама понимала, что природа его красотой не обделила, но никогда не рассматривала его как мечту каждой женщины.

– Лев Борисович тоже вроде неплох, – замечаю я, чтобы перевести разговор.

– О, Лев Борисович, может, и не хуже внешне, но ты его характера не знаешь. Это такой козёл. В прошлом месяце меня премии лишил.

– Так, ты же не знаешь, какой характер у Одоевского. Может, он скрытый педофил или садист. С виду они все красивые.

– Ну нет, – фыркает Оксана и закатывает глаза. – Разве садист стал бы основателем благотворительных фондов? Или вливал бы деньги в строительство школ и детских садов? НЕ верю, что он плохой. Даже если у него и есть какой-то фетиш, я готова была бы его простить за это.

– Понятно.

смотрю поверх листка меню ,в надежде, что он, наконец, сел и желательно ко мне спиной, чтобы я могла спокойно сбежать.

У меня даже икота начинается. Тянусь к стакану с водой, опускаю меню, и когда выпиваю несколько глотков, снова смотрю на Яра.

Наши взгляды встречаются и забываю, как дышать.

Не знаю, сколько проходит времени, для меня каждая секунда тянется бесконечно долго. Я замечаю, как его брови сначала взлетают вверх и также стремительно падают вниз. Взгляд тяжелеет. Я чувствую, что надвигается буря.

– Оксана, ты ещё долго? – спрашиваю спутницу.

Надеюсь, он не закатит сцену в ресторане на глазах у всех.

– Милана, смотри, он идёт к нам, – шепчет радостно Оксана. – Он наверно, меня узнал. Ох, вот это да! У меня мурашки по спине.

– Я пошла, – также шёпотом отвечаю Оксане и встаю из-за стола.

– Ты куда? А кто платить будет? Я, что ли?

Чёрт, совсем забыла про счёт. Бежать уже поздно. Ярослав буквально пригвоздил меня к полу своим взглядом. Его властная аура захватывает меня в плен.

– Здравствуй, Милана! – волосы на руках от его голоса встают дыбом. Мы будто на Северном полюсе оказались, настолько от него разит холодом.

– Здравствуй, Ярослав, – губ не чувствую, но голос, слава богу, не дрожит.

– Здравствуйте, Ярослав! – к нему подлетает Оксана, тянет руку. Но Ярослав даже не обращает на неё внимания.

– Где Анжелика? – мрачно спрашивает муж, и у меня от страха начинают трястись колени.

– Она дома.

– У неё есть свой дом. А ты не имела права увозить её от меня и лишать дочери.

– А вы знакомы, что ли? – спрашивает Оксана, но её вопрос остаётся без ответа.

– У тебя есть дочь, вот и воспитывай ту, которой любви недодал. А Лике прекрасно живётся без тебя так же, как и мне.

– Да? Ты уверена?

– Абсолютно. Извини, мне пора, – жму кнопку на столе, чтобы поскорее рассчитаться.

– На мой счёт запишите, – бросает Ярослав подошедшему официанту, перехватывает мою руку за запястье. – А ты останешься со мной.

– Не трогай меня.

Пытаюсь выдернуть руку.

– Ярослав Александрович, что вы делаете? Нам с Миланой некогда. Нам на учёбу надо, – возмущённо вскрикивает Оксана, и я впервые благодарна ей за то, что она настолько бесстрашная, что готова вступиться за меня.

Ярослав резко разворачивается к Оксане, та моментально бледнеет, и я её прекрасно понимаю. Выдержать злой взгляд Яра не каждый может. Думаю, после сегодняшнего дня она вряд ли назовёт его ещё раз лапочкой.

– Моя жена сегодня задержится и не придёт на учёбу. Так и передайте вашему преподавателю, – ледяной голос Яра пробирает до дрожи.

– Жена? – тоненьким голоском спрашивает Оксана.

– Да. Милана Борисовна Одоевская моя жена.

Взгляд Оксаны непонимающе мечется между нами.

– Не обязательно устраивать разборки у всех на глазах, – цежу сквозь зубы и снова дёргаю руку, но пальцы Яра словно металлические прутья, которые не разжать.

– Идём.

Ярослав широким шагом идёт к выходу, мне приходится почти бежать за ним.

Внутренний голос бьётся в истерике, а на губах у меня нервная улыбка.

Если он сейчас посадит в машину и увезёт, смогу ли я вырваться.

Его огромный гелик загораживает нас от любопытных взглядов. Яр прижимает меня спиной к машине и нависает надо мной коршуном.

– Что творится в твоей голове, Милана? Неужели ты думала, мы никогда не встретимся, и я тебя не найду?

– Ты сам вынудил меня.

Яр упирается ладонями рядом с моей головой.

– Интересно как?

– С тобой невозможно жить. Ты ужасный человек. Мне было с тобой очень тяжело. Ты давил и принуждал. И не давал развод.

– Я просто тебя любил. Жаль, что ты не оценила.