Прости, умри, воскресни.

1

ПРОСТИ, УМРИ, ВОСКРЕСНИ.

Фантастический роман.

Это таинственный водный мир. Хоть на нем и есть земля со скалистыми горами и высокими холмами. А также быстрыми речушками и круглыми озерцами, в которых прозрачная гладь отражает все в перевернутом виде. Вода тут имеет особое сакральное значение.

Название этого мира мне не известно, как не известны и названия его городов и селений. А все потому, что всю историю я видела не своими глазами, а глазами юной девушки. Имя ее Этэри.

Эта юная красавица родилась царским бастардом. Ее отец – великий царь богатого государства. Торговые корабли прибывали в этот благодатный край круглый год.

И казалось нет такого товара, которым не торгует царь Филипп. Ткани и краски, металлы и драгоценности, специи и соль, кружева и ковры. В зимнее время караваны кораблей загружали в свои трюмы зерно. В летнее: меха, вяленое мясо и скот. Филипп был искусным торговцем и дела у него всегда имели успех.

Все селения и города по неизвестным мне законам не располагались на земле. От нее лишь начинались узкие перемычки – якоря. Люди жили на воде. И был в этом мире культ водной стихии. Воде поклонялись, ее боготворили, в ее честь совершались обряды. Но ее так же и боялись больше всего.

Береговая линия нужна лишь для того, чтобы на ней крепились якоря. Узкие деревянные пирсы ведущие глубоко в море. Там и располагались города и селения. Если же рядом находился островок, то он также использовался для якорения селений.

Города представляли собой огромное круглое пространство, которое крепилось к берегу пирсом якорем. Тут располагались и площади, и жилища, и строения различного назначения.

Царский дворец по привычке из наших сказок не стоял почему-то по центру, возвышаясь величественно надо всеми. Он располагался на собственном кругу. И выдавался далеко вперед в море. Его сразу было видно издалека. Своей красотой и величием он являлся визитной карточкой царства.

Если город очень крупный, как столица, то он не мог уместиться всего лишь на один круг. От самого крупного центрального круга лучами отходили пирсы и соединялись с другими кругами поменьше, образуя причудливые круглые плетения. Вот такой это был странный мир. Со своими обычаями и законами, которые раскроются постепенно по мере того, как читатель продолжит читать эту сказку.

Мать Этэри умерла в тяжелых родах, тем самым сохранив дочери жизнь. Царица Лира уже выслала своих преданных женщин для того, чтобы они силой выгнали помощниц роженицы и завладели младенцем.

Новорожденную Этэри развернули и уложили на подоконник. За окном бушевала страшная зимняя буря. В распахнутые настежь створки врывались снежные вихри. Ребенок надрывно плакал, оглашая громким криком всю комнату. Ее крошечные ручки покрылись снежной крошкой, а ножки уже посинели. И никто не мог спасти несчастного младенца от неминуемой гибели от простуды.

Представитель царской крови неприкосновенен. Даже если он незаконнорождённый. Царица Лира не могла не знать этих законов, но она была коварной и умной женщиной. А также отчаянно ревнивой и хитрой.

Филипп никогда не гнушался связами на стороне. К тому же он оказался крайне неразборчивым любовником. В его покоях ложились в ним в постель как представительницы знати, так и простые служанки. Он любил красивых девушек и не терпел отказа.

Матерью Этэри была прекрасная девушка – дочь небогатого торговца специями. Отец, на свою беду, взял дочь в столицу. Филипп не мог отвести глаз от красавицы. Ее участь была предрешена. Любила она своего царя как мужчину или нет? Мудрая спокойная девушка унесла эту тайну в могилу.

Роды были сложными и продолжительными. Как не упрашивала она отпустить ее домой, ведь на большом сроке она уже не была интересна царю. Филипп ее не отпустил от себя. Царь был уже не молод. И ни одна женщина не могла ему подарить больше ребенка.

Лина была единственной наследницей могучего Филиппа. А он так надеялся, что родится сын. Царица от бессильного отчаяния наполнялась злобой и завистью. Она сумела обманом и подкупом просунуть своего человека в свиту роженицы.

Несчастная мать, ослабленная после родов, в очень плохом состоянии лишь в отчаянии протягивала слабые руки в сторону распахнутого окна. Морозная стужа вихрями кружила по остывшей комнате. Пламя камина металось испуганным зверьком, то практически потухая, то неожиданно вновь возрождаясь.

Силы ее практически покинули, она была на грани смерти и жизни, сердце ее разрывалось на части, когда над белоснежными кружевами она видела взметнувшиеся ручку или ножку своего ребенка.

Малышка отчаянно кричала, а мать металась в последнем приступе горячки и тянула к ней свои белые руки. А бессердечная служанка стояла у двери, спрятав руки за спину и отведя глаза в сторону ждала, когда ребенок наконец умолкнет. Ее задачей было закрыть плотно окно и разжечь пожарче камин. Ничего не должно было напоминать о той стуже, что тут бушевала.

Несчастная бессильная женщина умирала. Она это чувствовала и приняла свою участь. Но она не собиралась отдавать царице Лире еще и жизнь своего ребенка. Она собрала остаток сил и сконцентрировала эту энергию в груди. Нет она не была ведьмой и не обладала знаниями магии. Но она знала, что любое живое существо заключает в себе крупицу магической энергии.

И при огромном желании и концентрации эта капля магической силы может быть использована любым человеком, даже без знаний. Главное смочь почувствовать ее и инстинктивно направить куда следует. А никто так не ощущает свою искру как умирающий.

2

– Жизнью отвечаешь за ее безопасность.

Произнес он так, что все вокруг охнули. Царица же стояла как каменная и только глаза ее излучали потоки злобного блеска, а после и испуга. Он наложил на нее заклятье. Теперь она будет жива покуда жив этот гадкий комок плоти, воняющий молоком.

– Нарекаю свою дочь именем, – запнулся Филипп и, казалось, будет долго думать, но тут же ожил, – Этэри. Все!

Царица окаменела от шока. Такого она еще не испытывала никогда в жизни. Филипп поставил ее! Её жизнь! Жизнь своей царицы! Матери его единственной наследницы! На один кон с существованием с этой безродной! Какой позор и унижение!

Филипп ушел так же стремительно, как и появился. Он сделал все, что мог для своего незаконнорожденного ребенка. Старый слуга хотел проскользнуть мимо, так же незаметно как привык передвигаться по дворцу.

– Стой!

К царице наконец вернулся голос. Правда он не был еще твердым и властным. Скорее испуганным и не уверенным. Старик замер на месте, но не проронил ни слова. Он не жаловал царицу и не пытался даже этого скрыть.

Лира сморщилась и буквально кинула в руки старика сверток.

– Жизнью отвечаешь за нее, понял?!

Лира властно взмахнула рукой, и вся процессия медленно удалилась. Старый слуга вначале опешил, а после даже обрадовался, что так вышло и малышка угодила в итоге в его руки. Он отодвинул покрывальце и умильно посмотрел на личико маленькой девочки.

– Вот так ты и появилась, Этэри, – вздохнул он, – что-то будет дальше?

Ребенок словно услышал его нежный голос и сморщился. Хотел было заплакать, но слуга начал укачивать малышку и Этэри снова уснула.

– Ну ты и суслик, – тихо засмеялся старик, – а кто у нас суслик? Правильно. Каждый суслик- агроном. Будешь теперь мною командовать как тебе вздумается. Ночами спать не давать. То животик, потом зубки. Охо-хох.

Он медленно направился по коридору. Старый слуга шел домой. Он не жил уже давно в замке. У него был свой отдельный небольшой понтон, прикрепленный к кругу, на котором располагался дворец. Туда он и нес малышку Этэри. Теперь его дом и ее дом.

– Идем искать суслику кормилицу, – ласково ворковал он со спящим свертком, – а то суслик сам меня съест без остатка, когда проснется голодным. Мамку твою жалко. Ох, жалко. Сгубили такую прекрасную девушку.

В пять лет Этэри была пухленькой очаровательной девчушкой. Она ходила хвостиком за своим опекуном и часто встречалась с родной сестрой Линой.

Царевна достигла в то время уже возраста одиннадцати лет и была маленькой копией матери. Тоненькой словно тростинка и с таким же надменным личиком, которое, кстати, смотрелось очень миленьким. Просто в своем возрасте Лина улыбалась еще чаще, чем уже ее мать. И была приветлива и внешне добра, что часто обманывало людей, которые не могли не умиляться при виде этой милой девчушки.

Лина уже была окружена множеством самых сильный учителей и прилежно училась. В ней обнаружилась сильная магия, что не могло не радовать мать и отца. Самые искусные маги были собраны во дворце для ее обучения. Самые сильные книги и свитки собирались по всему миру, для ее нужд. Самые невероятные заклинания, как драгоценности, хранились в тайниках царя Филиппа. И все для нее – любимицы Лины, для наследницы. На руку Лины уже было заявлено несколько сотен самых выгодных предложений.

Лина иногда любила развлечься тем, что забиралась в самый дальний край библиотеки и перебирала карты с изображениями и характеристиками претендентов на ее руку. Она была царевной и наследницей богатейшего и влиятельнейшего царства. Ей с детства внушали, что она обязана блюдить интересы своего народа. И в нежном возрасте одиннадцати лет, она еще не понимала той важности выбора будущего мужа и союзника и смотрела на все как на забавную игру.

– У этого нос хорош! – разглядывала она карточку и смеялась, – но уши торчком.

– Толчком, – вторила ей малышка Этэри и тоже пыталась забраться поближе на стул, рядом с сестрой.

– Фух, какая ты толстая и тяжелая, – помогла ей забраться выше Лина, – ты больше походишь на кухарку, чем на важную особу.

Малышка Этэри ничего не ответила сестре, она попросту не понимала, о чем та так быстро разговаривает. Чем Лина часто бессердечно пользовалась, стоило девочкам остаться наедине. Она бессовестно могла оскорблять малышку и даже посмеиваться над ее пухлостью и за это ей ничего не было.

Этэри загребла много разбросанных карточек и стала их перебирать и раскладывать по одной ей известной схеме. Лина скучающе наблюдала за ее действиями.

– Какая же ты глупая, – облокотилась царевна локтями на стол и подперла тонкими ручками острый подбородок, – все-таки. Ты играешь с изображениями самых завидных женихов водного мира. И даже не подозреваешь, что им не ровня. Это все для меня. Я тут главная. Хотя…

Лина задумалась, глядя как заплетены густые вьющиеся волосы Этэри в две аккуратные косички.

– Надо спросить отца, что он думает по поводу твоей судьбы?

Этэри даже не слушала рассуждения сестры. Лина была намного старше и уже и рассуждала иначе. Царевна уже задумывалась над важностью своей персоны в водном царстве и какой ажиотаж начнется, когда она вступит в пору обручения.

3

– Кто бы мог подумать, – радостно улыбался Филипп, – что малышка Этэри, найдет даже лучшее, чем мы искали. Мы хотели найти информацию, а обнаружили самих насекомых.

Охрана ринулась к полкам, но была остановлена жесткой рукой царя.

– Тихо, – замер он и все замерли, – советую вам отойти подальше и не шуметь. Детей уберите.

Лина как завороженная смотрела во все глаза. Воспитательницы мягко ее оттаскивали, а она вытягивала шею и сопротивлялась. Этэри так же волновалась и проявила больше беспокойства. Она начала капризничать и выворачиваться в руках опекуна.

Филипп аккуратно убрал несколько свитков и вытянул на обозрение всех небольшую стеклянную банку. Внутри ползало много крупных насекомых с желтыми и черными крупными пятнами на брюшках.

Лина распахнула рот при виде такого диковины. Она уже много читала про опыты с насекомыми с наделением их магическими свойствами.

– З-з-з, – указывала Этэри пальчиком на банку.

Малышка не могла еще в силу возраста выразить свои чувства и все ее поведение понимали по-своему.

– А вот и сами сколии собственной персоной, – широко улыбался Филипп и бережно вертел сосудом, – вот это находка!

– Кто-то их спрятал сюда, – сказал Икар, не отрывая взгляда от царя.

– Мы выясним, – коротко заключил Филипп.

Царь подошел к малышке Этэри и закрыл все обозрение для посторонних своею спиной. Икар и царь обычно не спорили ни по какому вопросу и вместе всегда проверяли все догадки. На счет скопии тоже были общие подозрения.

Икар нежно перебрал все пальчики маленькой девочки и оба взгляда остановились на указательном пальчике. На средней фаланге словно укусил комарик. Припухлость появилась сама собой, Этэри не кусал ни комар, ни иное насекомое. Старый слуга взвел кверху бровями и всего. А царь едва кивнул головой.

– Все ясно, – как можно тише старался говорить он, – больше не стоит искать. Лира.

Царица была кровным опекуном маленькой девочки и даже не подозревала насколько тесна связь между нею и Этэри. Любая травма полученная одной тут же проявлялась и у другой.

Царица после появления на свет малышки Этэри словно сошла с ума. И как обезумевшая накинулась на магическую науку. Что она искала? Что пыталась доказать или что создать, никто не знал. Но Лира понемногу сходила с ума. От ревности, от злости, от бессилия.

Филипп понял, что это царица проводила опыты с опасными насекомыми и вероятно одно выскочило из банки и ужалив Лиру вылетело в окно. И прежде, чем было убито, успело ужалить несколько простых людей.

Для царицы, наделенной магией и обученной укус не представлял ничего серьёзного, обожгло болью, образовалась припухлость, максимум ожог. Для малышки Этэри и того меньше, на ней проявились лишь легкие следы травм кровной опекунши. Чем часто и пользовался царь, узнавая об опасных увлечениях супруги.

А вот для простолюдинов все может окончиться крайне печально. И надо было что-то предпринять и срочно.

– Выставить охрану, – скомандовал царь и поставил сосуд со скопиями на стол у окна.

В старой части библиотеки тут же образовалось некое напряжение. Большое скопление военных с оружием.

– Привести сюда царицу, – отдавал распоряжения Филипп, – одну!

– З-з-з, – вытягивалась всем тельцем Этэри и капризничала, – когда Икар уносил ее из библиотеки.

– Все хорошо, моя лапушка, – гладил полные бедрышки и успокаивал малышку Икар, – устала моя хорошая. Идем отдыхать, идем.

Но Этэри не унималась. Старый военный вынес ребенка на улицу и пошел вдоль стены, а Этэри буквально выворачивала голову. Мужчине даже пришлось положить свою ладонь ей на макушку и прижать ближе к своей груди. Никогда Этэри не была такой взвинченной. Это очень беспокоило старого опекуна.

Но вдруг она резко успокоилась и обмякла. Икар остановился и поправил ребенка на руках. Этэри было пять лет, и она была далеко не из легких малышек.

– Пойдешь ножками? – спросил он.

– Да, – ответила Этэри, и он поставил ее на ноги.

Девочка выглядела немного странно. Короткие курчавые волосики буквально образовали вокруг ее головки пружинистый шар. Глазки лукаво и довольно блестели.

– Все, – расставила ручонки Этэри и довольно улыбнулась, – з-з-з теперь хорошо. Этэри больше не больно.

Икар поднял голову и увидел, что стоят они прямо под окнами старой библиотеки. Мужчина ничего не понял, но он был рад, что малышка успокоилась и больше не капризничает. Он взял Этэри за ручку, и они вместе пошли домой.

Лира не сопротивлялась. С царственным достоинством она вышагивала по коридорам в сопровождении конвоя своего мужа и царя Филиппа. Уже давно между ними не было ни согласия, ни лада. Муж совершенно забыл дорогу в ее покои. А она, между прочим, не была еще пожилой женщиной. Она могла бы еще попытаться забеременеть и наконец осчастливить своего царя сыном. Но для того, чтобы это случилось нужно двое. А Лира в последний год совершенно одна засыпала в своей холодной постели.

Филипп стоял у дверей старой части библиотеки как вкопанный. Только взгляд выдавал степень его ярости. Жена подошла, он лично открыл дверь и впустил ее в помещение. Военные остались за дверью.

4

Лина повернулась и посмотрела на сестру.

– Я как никогда ощущаю какая, между нами, все-таки разница, – задумчиво проговорила она. – когда мне было одиннадцать, а тебе пять, мне казалось, мы лучше друг друга понимали. А теперь, когда мне шестнадцать, а тебе как мне тогда, я вижу, что возраст имеет большое значение, Этэри. Ты ребенок, а я уже взрослая.

– А-а-а? – распахнула рот Этэри и отвлеклась от бабочек.

– Вот я об этом, – хмыкнула Лина, – иди сюда растрепа.

Этэри подошла ближе, и Лина расставила свои ладони на уровне ее ушей, а затем звонко щелкнула пальцами. От их кончиков рассеялась голубая дымка, волосы Этэри разгладились и красиво улеглись.

– Так гораздо лучше, – полюбовалась работой Лина, – ты красивая, сестренка.

– Ты красивее, – любовалась утонченной царевной Этэри, – образ Лины ей нравился гораздо больше, чем собственный.

Этэри тоже щелкнула пальцами, но ничего не произошло.

– Эх, – махнула она рукой с досады, – в другой раз точно получится.

Лина довольно хмыкнула и встала.

– Обязательно получится. Главное не унывать.

По ее довольной улыбке было невооруженным взглядом видно, как ей нравилось то, что у Этэри так и не проявляется магия. Вообще никакой магии, даже отголоска.

У самой Лины магии было так же не столь много. Тут яблочко не далеко укатилось от яблоньки. А точнее от царицы матери. Но она была! Трудом и прилежной учебой Лина развивала свои способности.

На террасу, где находились царевны вошел Филипп.

– Отец! – подбежала к нему Лина.

Этэри привыкла находиться всегда чуть в стороне и никогда не набрасывалась на царя как ее старшая сестра. Филипп поцеловал дочь в лоб и посмотрел на Этэри. Та робела перед царственным родителем и так и не подошла. Ей отцом был Икар.

– Подойди, – приказал он.

Глаза Этэри сразу же стали дымчато-свинцовыми.

– Ну же, – ждал Филипп.

– Этэри, не тупи, – хохотнула Лина.

– Лина! – укорил старшую Филипп.

Этэри медленно подошла и выдохнула. Царь улыбнулся и потрепал ребенка по кучерявой шевелюре, а затем наклонился и поцеловал ее в макушку.

– Какие вы уже обе большие, – осмотрел он обеих дочерей, – идемте, гости прибывают.

Лина заметно заволновалась. Сегодня ее праздник. Будет много гостей и даров. Это ее смотрины, и она должна быть самой очаровательной невестой за всю историю водного мира. Она еще раз осмотрела себя в зеркале. Затем глянула на Этэри и снова щелкнула пальцами у ее висков.

Филипп взял за руку Лину и повернулся.

– Этэри, не отставай.

Девочка чуть задержалась. Ей не положено выходить вместе с царской семьей. Она идет позже. Поэтому было время и на себя посмотреть в зеркало. Осмотрела красиво уложенные пряди. Из кармана достала веревочку с бусинками и спрятала среди густых локонов за ухом.

– Вот так лучше, – сказала сама себе.

Глаза ее стали изумрудно зелеными. Она была счастлива за сестру и очень рада. Схватила букет и побежала.

Царевна Лина восседала сегодня на изумительной красоте троне. Это был единственный день в истории, когда она была главнее царя. Родители находились на тронах на шаг позади. Лира сияла от счастья и гордости. Она как мать гордилась красотой и умом своей дочери. И как родительница сегодня получала массу внимания и даров. Все претенденты не знали, как отличиться, чтобы именно их заметили и запомнили.

Торжественная часть церемонии окончилась. Процессии с дарами завершены. Этэри как заведенная бегала между гостями и местной знатью, заглядывая во все уголки площади, на которой происходили события.

Море цветов, музыка лилась со всех сторон. Специальные слуги, на примыкающей площади поменьше, без устали накрывали длинные столы. Вся столица сегодня гуляла и веселилась. Угощенья для простолюдинов не заканчивались.

Тут же подкатывались новые бочки с вином и пивом. Брага просто так стояла в деревянных кадушках на столах. Бери ковшом черпай и пей вдосталь. Тех, кто уже на праздновался, бережно уносили другие слуги в специальные бараки и укладывали на приготовленные постилки. Все было организовано на высшем уровне. Люди пели, танцевали, восхваляли царевну Лину. Приезжие музыканты и циркачи показывали все свое мастерство. И каждый мог смотреть на них сколько угодно бесплатно.

Маленькая царевна промчалась по бараку, заскочила в шатер, а там клоуны и акробаты. Немного посмотрела, похлопала, посмеялась и умчалась дальше. Все ей было так интересно. Пробегала мимо столовой. Ее тут кто-то и зацепил за подол сарафана.

– Проказница, – смеялся Икар, – не угнаться за тобой. Все уже оббежала?

– Ага, – широко улыбалась Этэри, – два раза!

– Все скачки завершены.

– Но папа!

Икар замер, немного согнулся и шикнул.

– Тш-ш-ш, суслик – агроном, я твой опекун. Не пугай. Не хватало мне еще царского гнева. Еще решит, что я тебя науськиваю.

5

Злость внутри мужчины вспыхнула ярким пламенем. Лира воздействовала на него только что своими чарами. Испытывала какое-то новое заклинание? Или пыталась зачаровать? Возможно, просто хотела отнять у него немного энергии.

Царица резко осеклась и удивленно захлопала ресницами. Связь так резко оборвалась, что ей стало больно. Она была крайне удивлена, как старый вояка умудрился разорвать ее чары? А все карты ей перепутала снова Этэри. Это она спасла опекуна. Как? На этот вопрос пока никто не знал ответа.

– Знаете, – без шарканья заговорил Икар, – от злости раздувая ноздри.

Иного обидчика он бы уже надвое разрубил мечом. И не смотря на свою старость он еще был сильным солдатом. Про опыт нечего и говорить. Лира от волнения облизала губы и напряглась.

– Половой инстинкт, – резко выдал старик, а царица охнула и даже отступила на шаг назад, – это инстинкт врожденный и самый мощный.

Икар неожиданно вспомнил забавную фразочку Этэри и обрушил ее перефразированный смысл на воспаленный мозг царицы. Та ошарашенно выпучила глаза.

– И, если он не будет удовлетворен полноценно женой, мужчина обязательно будет искать его удовлетворение где-то на стороне.

– Замолчи старик! – всхлипнула Лира.

– Э нет, – махнул головой Икар, – ты меня зачаровала. Теперь моя очередь открыть тебе глаза. Это по аналогии удовлетворения пищевого инстинкта. Питание мужчины должно быть регулярно и разнообразно дома, чтобы он не бегал и не искал этого разнообразия по столовкам. Поняла? Вижу, поняла!

– Ах ты, мерзкий старик!

Взметнула руками Лира. На кончиках пальцев молниями сверкали синие всполохи. Икар не дрогнул. Он стоял твердо и в упор смотрел в глаза Лиры. Как давно он мечтал высказать этой ведьме нечто подобное! Двери резко распахнулись, сметая Лиру в сторону. Молнии соскочили с кончиков ее пальцев и улетели, врезавшись в резные столбы, за которыми пряталась свита царицы.

Оттуда раздались испуганные визги и вопли.

– Икар!

Филипп даже не заметил, как дверью пришиб жену, и та завалилась на пол, не причинив Икару вреда.

– Мой царь, – склонил тот голову перед государем.

– Идем. Живо. Ты мне очень нужен.

– Да мой, царь.

Еще раз склонил голову старый солдат и улыбнувшись переступил порог зала переговоров. Там был только он и царь Филипп. Икар повернулся и плотно захлопнул двери зала, довольно сверкнул глазами.

Лира поняла, что никто к ней не бросится и не поднимет. От злости стукнула кулаком по плитке пола и зарычала. Села и задрала рукав.

На запястье был надет почерневший и растрескавшийся тонкий браслет. Лира пыталась с помощью этого нового артефакта воздействовать на мужа. Но ничего не вышло. У того какая-то не ведомая ей защита от всего магического.

Тут подвернулся старый солдат. На него магия стала действовать практически сразу. Царица успела отнять у старика несколько дней жизни. Но случилось странное явление. Он неожиданно разорвал связь. Вот так! Взял и разорвал. Как?! Руку обожгло как огнем. Лира со тоном стащила испорченный артефакт и со злостью откинула его от себя.

Девушки из ее свиты выскочили из-за колонн и бросились поднимать свою царицу.

Этэри побывала во всех уголках праздничных площадей и павильонов. Даже покаталась на ослике. Лину она видела лишь раз. Та сидела на своем троне. Царя и его жены уже не было.

Махать рукой сестре было абсолютно бесполезно. Она не отреагирует даже если будет смотреть на тебя в упор. Царственное воспитание не позволяет так себя вести. А Этэри хоть и являлась официально царевной, по факту была какой-то беспризорной царевной. Плохо это было или хорошо, она не знала. Но так полюбившаяся ей свобода уже сидела глубоко в подсознании.

Ее пока не трогали. Не обучали так как Лину. Про магию вообще не было и речи. Девочке уже одиннадцать. Уже почти вышел срок, когда магия могла пробудиться. Поэтому у Этэри было больше свободы. Она занималась тем, что ей нравилось. Икар хоть и был воякой с крутым нравом, но полностью сидел под голой пяточкой этого суслика-агронома.

Девочка ходила в школу для высшего сословия. Как у Лины у нее не было персональных преподавателей. Она училась танцам, рисованию, не плохо пела. Икар много времени уделял военной подготовке. Последнее тщательно скрывалось даже от Филиппа. Старый солдат был чрезмерно подозрительным. И лично обучал Этэри приемам самообороны и военному искусству. Он считал, что однажды эти знания спасут его дочери жизнь.

Этэри стояла и смотрела что происходит вокруг царевны наследницы. Странные люди расставили вокруг нее большие зеркала и такого же размера холсты. Мужчина в пестром одеянии подошел к царевне и что-то ей показал. Он размахивал большого размера кистью в одной руке и черной эбеновой палочкой цилиндрической формы в другой.

Лине поправили украшения, прическу и она приняла красивую позу. Большая толпа народу столпилась на отдалении вокруг и смотрела на то, что происходит. Пестрый взмахнул эбеновой палочкой и сделал несколько пассов руками. С кончиков его пальцев сорвались белые искры. Но он не стал их ни в кого выпускать. Толпа ахнула, некоторые даже пригнулись в страхе.

Странного вида человек направил искры на свою большую кисть, а затем опустил ее на палитру. Кисть вобрала в себя все краски, что были на палитре и началось волшебство под всеобщие восклицания. По большей части испуганные, потому что такое зрелище тут происходило впервые.

6

Менестрели перестали играть и столпились у края площадки. Все заглядывали за край. Что же там сейчас происходит. Первой появилась Этэри. Она была вся мокрая и хохотала.

– Зачем прыгнул, – смеялась она, – глупый! Я плаваю, как дельфин!

Когда Этэри и Эдвард выбрались на помост с них потоками стекала вода. Этэри весело отряхивалась и выжимала подол сарафана. Парень выжимал шляпу и тоже посмеивался. В такой переплет он явно никогда не попадал. Менестрели весело захлопали в честь спасителя маленькой девочки и снова заиграли свою пляску.

Этэри махнула рукой на прощанье и внезапно умчалась, словно и не было ее только что тут. Эдвард слова не успел сказать, как остался один среди толпы.

– Я куплю у вас эту картину за десять золотых!

Раздался рядом незнакомый мужской голос. Эдвард развернулся и увидел рядом хорошо одетого купца. Тот указывал пальцем на первую картину, где он был изображен с Этэри в прыжке.

– Что? – Не поняв, о чем речь, спросил парень.

– Вы хотите больше? – не торговался купец, – хорошо, я дам больше. Скажите, сколько.

Раздался ряд новых хлопков и все оставшиеся полотна проявились в картины. И какие там отобразились изображения! Уму не постижимо! Этэри в разных позах и таких забавных. В прыжке руки вверх, вверх ногами, боком в танце, крупным планом только часть лица. Юная царевна прыгала, кривлялась, танцевала и в итоге упала в воду. На последней, только ноги да яркие водяные брызги.

Толпа ремесленников, мастеровых, ювелиров и пекарей собралась тут же. И все толкали в бока ошеломленного молодого псевдохудожника. Эдвард не мог разобраться в чем дело. Откуда ему было знать, что для простого народа Этэри уже была равной богине. Простой народ уже давно заметил, что эта девочка неведомым образом влияет на настроение, удачу, выздоровление.

Ожил наконец незаметный человек в сером плаще. Он встал. Это был очень высокого роста сухой старик с серьезным твердым ртом. Его колкие серые глаза смотрели прямо и, казалось, всё обо всех знают.

– Не продается.

Схватил он первую картину, единственную, где был изображен и Эдвард. Он так ловко смахнул с правого плеча полотно плаща, что это оказался и не плащ вовсе, а накидка. Старик явно был сильным магом.

Одним движением незаметным глазу он спрятал картину в тряпку и это оказался полотняной чехол для картины. И размер был идеальный под размер полотна.

Толпа аптекарей и портных, а также сапожников и лекарей тут же сориентировалась и невозмутимо требовала распродажи оставшихся шедевров. Никто не жалел средств и сам назначал свою цену и не малую. Буквально начались торги. Растерянный молодой человек не знал куда деться от требовательных покупателей. Кто бы мог подумать, что тайная операция по знакомству с царевной Этэри так пойдет не по плану.

Сухой маг не обращал внимания на столпотворение. Его миссия была выполнена. Однако и его озадачила такая активность толпы. Он уже собрался покинуть площадку. Вдруг внезапно замер и сузив глаза присматривался ко всему. Эдварда, который не мог вымолвить ни слова, затолкали на задворки торговли и забыли. Только иногда появлялась откуда не возьмись рука с мешочком золотых и буквально вдавливалась с парня. Тот растерянно хватал деньги и отступал еще дальше.

– Учитель? – перестал он скрываться. Все равно никто на них не обращал никакого внимания. Всех волновали изображения девчонки. – ты понимаешь, что происходит?

– Я думаю, – спокойно отвечал тот и почесывал жидкую белую бородку.

И вот он неожиданно выхватил из толпы еще одно полотно.

– Эй! – раздались выкрики где-то из середины, – я ее купил! Она моя!

Старик ловко смахнул накидку с плеча и вот картина уже в чехле. Маг махнул рукой Эдварду, тот взял и бросил один мешочек в середину торгов.

– Зачем мне деньги?! – тут же раздались выкрики неизвестного покупателя. – мне нужна картина!

Оба мужчины: поддельный молодой художник и сухой высокий старик исчезли с площади. Чья-то рука высунулась из толпы и очередной мешочек золота со звоном упал на дощатую поверхность. Никто даже не заметил, что продавца-то и нет.

– Зачем тебе две?

В темном переулке стояли двое. Один как фонарный столб неподвижно, второй снимал с себя разноцветное тряпье и выкидывал в мусорный бак. Маг расчехлил одну картину, ту, где его ученик с искаженным лицом тот ли от страха, то ли от испуга в прыжке.

– Смотри внимательно. – коротко приказал старик.

– Ну.

Тщательно осмотрел все детали Эдвард и вернул картину. Маг не торопливо запаковал полотно обратно и расчехлил вторую.

– Смотри внимательно. – снова сказал он.

– Ну.

Взял за края картину Эдвард. Тут была часть лица Этэри. Лишь часть щеки, да нос кнопочкой и глаз, да огромная копна каштановых завитков.

– Да, ну нафи…

– Не выражайся, герцог! – строго скомандовал старый маг.

– Вот это да! – тут же поправился Эдвард.

Картина была убрала в чехол. И оба мужчины растворились в переулке. Их и тут уже не было. Спустя пятнадцать минут два представителя высшего сословия из далекой северной страны, расположенной за много морей от царства царя Филиппа, вышагивали по дворцу к своим покоям. Слуги открывали перед ними двери и кланялись. Это были важные гости.

7

Царевна оборачивалась, зло шикала на младшую и только ускоряла шаг вперед. Они должны были пройти путь от города до берега максимально незамеченными. А Этэри трусливо спотыкалась и еще умудрилась заныть!

У Лины самой от волнения пересохли губы и ныл низ живота. Однако только сегодняшний вечер был максимально удобен для такой вылазки. Она заранее приготовила два комплекта неприметной одежды, сливающейся с цветом предгрозового моря. А в том, что Этэри пойдет с нею, не было и сомнений. Достаточно было намекнуть на интересное путешествие, и та даже не поинтересуется куда собралась Лина. Наивная Этэри так ей доверяла.

Ступить на берег оказалось труднее, чем полагала царевна. Но у Лины была цель. Гости, те кто еще не устал окончательно, перешли в крытые павильоны. Мать, не важно где. Ее все равно что и нет. Отец весь в важных встречах и переговорах. Свиту Лина отпустила и как будто закрылась у себя в комнатах. А сама по тайному лазу выбралась в старую библиотеку. Идеальная погода установилась в этот день. Больше ждать было бы глупо. Так решила Лина.

Порыв ветра чуть не сдул Этэри с тонкого помоста. Земля была так близко! У девочки тряслись все поджилки. Столько страшных сказок она наслушалась за свою короткую жизнь про нее. Никогда ее нога не ступала на землю. И Этэри честно полагала, что ей и не понадобиться это.

Маленькая царевна закуталась по самую макушку в плотный плащ и превозмогая встречные порывы пошла дальше. Внезапно она с чем-то столкнулась и в испуге закричала. Ветер переменил направление и дунул в спину. Маленькая Этэри не могла сопротивляться силе верта и упала.

– Ты что всю голову замотала в плащ? – раздалось у самого уха, – а если бы ты свалилась в воду?

Лина лежала под Этэри и негодовала. Та от страха спрятала все лицо и так шла по мосткам! В результате она и столкнула на берег замешкавшуюся старшую. Теперь обе лежали на берегу друг на дружке.

– Мне страшно, – выдавила из себя Этэри, – лучше бы я упала снова в море. Живее была бы.

– А сейчас ты что мертвее?

Выкатилась Лина из-под Этэри и села.

– Вставай, плакса, мы уже на земле.

Этэри вскрикнула и еще плотнее закуталась в плащ. У Лины просто не было сейчас сил засмеяться, иначе бы она это сделала. Ей самой было страшно до мурашек. Но она шла к своей цели. Это был огромный риск. И вообще ничего могло не получиться. Но попробовать надо было. Девушка схватила Этэри за капюшон и потянула. Та замычала сопротивляясь.

– Ты что? – спросила Лина с упреком, – вот так на половине пути бросишь меня?

Этэри не ответила. Сказать: «Да» было бы самое лучшее. Но она не могла так ответить. Не в ее это было духе. Этэри не была предательницей! Но сейчас перед нею стоял сложный вопрос. Кого она предает своим поступком? Лину или Икара. Сестре она обещала быть рядом с нею. Отцу обещала вовремя вернуться домой. Оба самые близкие, оба любимые. Вот попала так попала в переплет.

Девочка вздохнула и открыла глаза. Перед самым носом росли тонкие зеленые травинки. Узкие листочки были нежными и так странно пахли. В городе было полно травки самой разной. Но ни одна травинка не пахла так как пахнет эта – с земли. Этэри засмотрелась в восхищении, а после не сдержалась и откусила одну травинку и даже пожевала. Пахла сама земля. И это был восхитительный аромат для Этэри.

Сверху раздался упрек, уколовший в сердечко Этэри. Затем Лина встала и потянула силой на себя и сестру.

– Вставай же, – злилась та, – надо уходить, нас могут заметить и тогда все пропало. Имей в виду, плакса. Я скажу, что это была твоя идея.

Этэри поднялась на удивленье быстро и легко. Она словно от травы и земли получила силу и ей не было больше страшно.

– Не такая уж и опасная эта земля. – проговорила она отряхиваясь.

Но лицо Лины было белее мела, глаза лихорадочно блестели, рот некрасиво искривлен. Маленькая царевна впервые увидела, что Лина может выглядеть не так красиво, как всегда и это ее тоже удивило. Страх. Жуткий, всепоглощающий страх, портит внешность. Даже самую прекрасную.

– Пожуй травинку, – протянула она Лине руку, полагая что именно это помогло ей самой.

Царевна наследница больно ударила Этэри по руке.

– Выбрось эту гадость! Придумала, что мне давать. Идем живо!

Царевны, одна пригнувшись словно горбунья, вторая легким шагом скрылись за ближайшим валуном.

– Глянь, сестра, – указала пальцем Этэри, – там дом? Вот это чудеса! Оказывается, по земле не только мы ходим.

Вдалеке раскинулись холмы, покрытые густыми низкорослыми травами. Словно складки бархатного сукна легли на изгибы. Так это оказалось выглядит красиво, думала Этэри и удивлялась чего так до этого боялась. Вот расскажет она все Икару.

– Не вздумай никому об этом болтать! – грозно пригрозила Лина, словно подслушав мысли малышки.

– Но, Лина? – возмутилась девочка.

У нее не было тайн от отца, как она будет смотреть ему в глаза? Икар не глуп. Он сразу же все узнает и тогда будет хуже. Лина выросла среди неги и роскоши. Где все перед тобою лебезят и слова плохого не скажут. Она полагает что все в этом мире делается для нее. А Этэри растет среди солдат и тех, кто обеспечивает высшим все эту негу и беззаботность. Тут иная правда и иная ложь.

8

Она указала своею длинной трубкой на искры исходившие с ладоней царевны.

– Видали мы магию и пошибче.

Она взмахнула своею трубкой и чубук ее трубки вмиг окутался таким густым зеленым дымом, что не было видно его контуров. Старуха оказалась ведьмой и гораздо сильнее царевны.

– Это просто артефакт, – рычала Лина, – сильный артефакт и всего.

– Пусть так, – согласилась ведьма, – но в этом малыше силы больше, чем в тебе огромной.

Лину задели слова сравнения что она огромная. Девушка разозлилась еще больше и искр на ее ладонях прибавилось.

– Не надо, – упрашивала Этэри, – показали все свои способности и хватит, – мы уходим.

– Сначала я все тут разрушу, – упиралась Лина.

– Послушай умную подругу, – держала впереди себя как шпагу трубку старуха, – сейчас начнется гроза и твои синие молнии - большая угроза для всех. Ты видать плохо училась, что не знаешь. Нельзя грозовые разряды использовать в такую погоду, они могут притянуть большую молнию.

– Я плохо училась?! – вскричала Лина и размахнулась что было силы, – я!

Она выпустила первый снаряд и угодила в первую повозку. Трухлявые доски вмиг разлетелись по всему навесу. Вещи разлетелись во все стороны. Со всех сторон раздавались крики ужаса.

– Вот как я плохо училась! – кричала разъярённая Лина, – вот вам!

Второй заряд почти попал в старуху, но она смогла отбить его своею волшебною трубкой. Клубок энергии отлетел и угодил в огромный камень, лежащий неподалеку. Энергия врезалась и с шипением прожгла в камне дыру, затем раздался треск и булыжник раскололся на несколько кусков. Старуха выпучила глаза.

– Да ты, что творишь, самоубийца! – кричала она, – ты призовешь на нас молнию и мы все…

Не успела она все это прокричать, как Лина уже зажгла среди пальцев третий искрящийся шар и не успела его выпустить как ударила молния. Огромный столб чистой энергии прошел сквозь Лину, в вытянутых руках которой была шаровая молния и ушел в землю, не причинив девушке вреда. А вот все вокруг в миг превратилось в мелкие щепы. Весь навес, телеги, все вещи под навесом, все разлетелось в пыль, и все оказались под дождем.

– Нет! А! Мы все умрем!

Все голоса испуганных людей перемешались. Все разбежались кто куда. Кто-то скрючился прямо на земле, кто-то успел отбежать и спрятаться за камень, кто-то добежал до ближайшего поваленного ствола огромного дерева, а кто-то просто бежал под струями дождя. И все замерло! Весь мир замер, стоило всему намокнуть вокруг.

Этэри прижалась спиной к высокому острому камню и зажмурилась что есть силы. Она успела увидеть, как словно окаменел ослик. Животное мирно щипало травку, пока не начался дождь. И стоило намокнуть шерсти животного, как оно превратилось в статую.

Вот и открылась ужасная правда, почему так люди до ужаса боятся находиться на земле во время дождя. Все живое превращается в неподвижные статуи, и никто не может двинуть ни рукой, ни ногой пока не закончится дождь. Это неведомое проклятье, постигшее землю много тысячелетий назад.

Уже никто не помнит откуда оно взялось, и никто не знает, как его убрать. Никто не знает существуют ли еще те манускрипты, которые записали маги, описавшие это явление впервые.

Начался дождь, навес разрушен, все намокли, мир замер.

У-у-у-у-у, – раздалось отдаленное в ушах, – м-м-м-м-м.

Этэри прислушалась и поняла, что это незатейливый мотив какой-то старой песенки. Маленькая царевна отняла руки от ушей и посмотрела на свои ладони. Ливневые потоки хлестали как из ведра. Ладошки тут же наполнились водой. Этэри раздвинула пальцы, и вода пролилась сквозь них. А песенка меж тем была все ближе и ближе.

Девочка перевернулась и медленно приподнялась над камнем. Среди дождя неспеша расхаживала незнакомка в длинном плаще и напевала песенку. Лица женщины не было видно из-за капюшона. Зато хорошо были видны ее запястья. Обыкновенные тонкие пальцы без украшений выдавали молодую особу.

Этэри с распахнутыми глазами подсматривала за нею. А та, как ни в чем не бывало ходила под проливным дождем. Вот она замерла около ослика. Погладила его по спине. Царевна даже рот прикрыла, чтобы не закричать от ужаса. Женщина совершенно не замечала, что за нею подглядывают.

Это была самая настоящая ведьма. Не такая, что живет во дворце, обвешивает себя артефактами и величественно зовется царицей Лирой. И не та, что ночами не спит, читает-читает все подряд книги по магии – царевна Лина. И не их маги учителя. Нет. Это была самая настоящая ведьма!

Она могла ходить по земле только во время дождя. Все до единой страшные сказки о ней. Ею пугают непослушных детей. Из-за нее люди бояться попасть под капли дождя. Потому что пока ты беспомощен, ведьма оживает и может сделать с тобой все что угодно, самое страшное. И никто не знает куда она исчезает, когда заканчивается дождь. Ходят слухи, что она, как птица феникс, возрождается с первыми потоками дождя и тает стоит выглянуть первому лучу солнца. Кто они и откуда берутся? Возможно, кто-то и узнал их тайну, да уже никогда никому не расскажет!

Этэри с замиранием сердца ждала, что несчастное животное сейчас начнет таять как сугроб под дождем. Но время шло, а ослик стоял как вкопанный и ничего с ним не происходило. Маленькая царевна облегченно выдохнула. Ей было бы до слез жалко бедного ослика.

9

– Не знаю.

Раздраженно отвечала Лина. Она нервничала, что маленькая сестренка не может передвигаться так же быстро как она. Но тоже заинтересовалась странными цветами.

– Это крокусы, – ответила она и выпрямилась, – обычные крокусы.

– Обычные? – тихо прошептала Этэри, – ну надо же.

Она очень отчетливо помнила, что весь холм был застелен зеленой травкой и никаких крокусов и в помине не было. А теперь все пространство, где ходила ведьма, покрыто этими прекрасными цветами.

Этэри решила проверить, не приснилось ли ей все то, что она видела. Присела и тронула кончиками пальцев несколько цветов. Словно легкий звон колокольчиков раздался у нее в ушах, так похожий на смех той прекрасной ведьмы. Маленькая царевна улыбнулась.

– Этэри! – обернулась Лина и хлопнула себя по бокам.

– Бегу! – подскочила девочка и помчалась за сестрой.

– Ты слышала? – спросила она сестру, когда они поравнялись.

– А что я должны была услышать? – спросила Лина, – как бьют набаты по нашей пропаже?

Этэри обернулась и в кромешной темноте за спиной не было видно ничего: ни крутых холмов, ни домиков в складках бархатного сукна трав, ни кочевников. А впереди фосфоресцировало море. Оно волновалось и билось о песчаный узкий берег пенистыми волнами. Мягкие подошвы уже ступали по скрипучим доскам пирса.

Лина шумно облегченно выдохнула. Уже в родной стихии. Под ногами море и ощущение защищенности внутри.

– Фух, – заговорила более радостно она, – вот это вылазка! Пока ты маленькая царевна спала я такое провернула!

– Что?! – чуть не споткнулась Этэри, – она то знала, чем занималась Лина во время дождя. Изображала статую.

– Я провела сложный обряд вызова ведьмы дождя.

– О! – искренне испугалась Этэри. Она не была уверена до конца, что все что с ними произошло это по-настоящему, – но мы же все замерли, когда нас накрыл дождь.

– Это ты замерла, – оглядывалась и посмеивалась Лина, – моя без магическая спутница. А я сильный маг! Мне дождь не по чем!

– Но ты не говорила.

– Я пока держала это в тайне.

Совершенно не краснела и врала Лина. Этери круглыми глазами смотрела на сестру и не могла поверить. Вот так оказывается можно врать? В жизни бы не поняла, что это все она придумывает. Вот так и Лина! И как часто она до этого обводила ее вокруг пальца?

Царевны по тайному лазу пробрались в царский сад и продирались среди кустов. Это было неудобно и неприятно. Капли сыпались сверху словно водопад. Этэри устала и еле передвигала ноги. Чего не скажешь о Лине. Та пребывала в странном возбуждении. Возможно, она так завралась в придуманной истории, что сама в нее поверила. Так ей хотелось новых сил и возможностей.

– И вот, когда все замерли, – рассказывала Лина, – пришла она.

– Она? – охнула Этэри.

– О, это было безобразнейшее существо, – повернулась к Этэри Лина и состроила страшную рожицу, – у нее были длинные скрюченные пальцы, ужасные черные когти и руки все в болячках. Она уже тянула к тебе беззащитной свои руки, чтобы заразить проказой. Но тут выскочила я и она попалась!

– Куда попалась?! – вскрикнула Этэри и прикрыла ладошками рот.

– Тише, – шикнула на сестру Лина, – не хватало чтобы нас застукали уже почти на финише. И ты что? За нее переживаешь? Она хотела тебя заразить проказой! А я спасла!

– Вовсе нет, – сконфузилась Этэри, – я устала и мне еще добираться на свой круг.

– Ну тогда я прощаю твою оплошность, – снисходительно махнула рукой царевна наследница, – потом отблагодаришь.

Лицо Этэри вытянулось, а глаза округлились, но девочка промолчала.

– И вот, – не унималась Лина в своем хвастовстве, – она попалась в мой магический круг, и я вытянула из нее всю ее силу.

– Теперь ты сильнее?

– А то! Правда этого пока не видно. Надо принять эту силу, ассимилировать в себе и научиться использовать. Это чужая привитая сила. И организму к ней надо привыкнуть.

Этэри ничего не поняла и молча слушала сестру пока, наконец, не настало время расстаться. Лина даже не поблагодарила, за то, что Этэри жизнью рисковала, пойдя с нею. Зато на угрозы у нее всегда найдутся слова.

– Ты смотри, никому не слова. Это была тайная царская вылазка. И это секрет, поняла?

Этэри не стала реагировать на слова Лины, а просто спросила.

– Когда собираешься еще раз идти?

Царевна поперхнулась слюной и закашлялась. Прикрыла рот, чтобы стража не услышала и выпучила глаза на Этэри. Та, глядя ей в лицо улыбнулась и вмиг исчезла из кустов, так тихо и внезапно, что Лина ойкнула, когда увидела, что осталась одна.

– Что это было? – ползла она дальше одна и размышляла, – мелкая растрепа проявляет зерна разума? Неожиданно, однако. И рано, слишком рано она начинает умнеть.

А маленькая царевна пробралась в свой дом. Икара, на ее счастье, не было. Она еле стянула с себя прилипшую к телу одежду и замочила ее в тазу. Сама быстро обмылась в бадье с прохладной водой и завалилась на кровать. Не успела голова коснуться подушки, как Этэри уже спала.