Прятки с любовью

Пролог

- Играем в прятки?

Я чувствую, как пахнет её страх. Этот смрад наполняет сознание, забивает ноздри, пропитывает волосы, и даже поры моей кожи. Она тяжело дышит, подглядывая за мной сквозь створку приоткрытого шкафа. Глупышка.

Краем глаза замечаю испуганный взор, расширенные зрачки, вздымающуюся грудь.

Впрочем, вероятно это только фантазии

Делаю вид, что ищу её.

Все очень похоже на игру с ребёнком, который забивается в угол, и закрывает лицо руками, уверенный в том, что его не видно.

- Милая, я знаю, что ты здесь...

Мой голос обманчиво мягок. Вкладываю в интонацию максимум ласки и доброты, уверенный в том, что она купится.

Они всё покупаются.

Рывок, и я распахиваю створки шкафа. Она сдавленно кричит, но поздно. Пташка уже в моих руках.

Наматываю верёвки на её запястья, она пытается сопротивляться. Но я подлил в её напиток мощный наркотик. И время работает на меня. С каждой секундой она всё меньше ощущает своё тело, и всё больше оказывается в моей власти.

- Ангел... - нежно глажу белокурые волосы своей женщины, игнорируя её беспомощные, сдавленные рыдания, - Всё кончится очень быстро. Хоть ты этого и не заслуживаешь.

Затыкаю её мерзкий рот кляпом, ловлю пустой, растерянный взгляд. Она даже не удивлена. Конечно, когда делаешь людям дерьмо осознанно, надо понимать, что к тебе вернётся этот бумеранг.

Бумеранг дерьма.

Тащу её в свой подвал. На ум приходит детский стишок:

"Вдруг какой-то старичок Паучок

Нашу Муху в уголок Поволок

- Хочет бедную убить,

Цокотуху погубить! "

Усмехаюсь. Весьма кстати. Только вот ошибки я не совершу и сделаю всё тихо и незаметно для окружающих.

Спускаюсь в свой подвал, она уже не может переставлять ноги. Только мычит и скорбно озирается по сторонам, судорожно осознавая, что всё. Её песенка спета.

- Добро пожаловать в мою берлогу, Энжи. Ты ведь её искала, правда?

Оставляю женщину в центре помещения, сам щёлкаю выключателем, и подвал заполняет яркий, холодный свет люминесцентных ламп. Блондинка щурится, погруженная в ужас, пока я деловито возвращаюсь к ней, и подтаскиваю к операционному столу. Она снова начинает биться, но её попытки - как в слоумо. Жалкие и смешные. Словно слепой котёнок, ей-богу.

Да, жаль, что ты, Анжела закончишь свою яркую жизнь именно так.

Подхватываю её на руки, как невесту, когда она теряет связь с реальностью окончательно и кладу её на стол. Вытягиваю руки, закрепляю ремнями. Потом ноги.

Любовно срезаю с её роскошного тела всю одежду. Некогда прекрасное платье оседает тряпкой на пол, вместе с кусочком кружева её трусиков.

Оглядываю Стругацкую затаив дыхание и позволяю себе улыбнуться. Прекрасная кожа, идеальные пропорции и волосы. Жидкое золото распадается вокруг её головы ореолом. Она могла бы осчастливить кого-то, стать матерью и женой.

Но предпочла быть грязной шлюхой, везде сующей свой нос.

Я беру инструмент и подхожу к её вытянутой руке.

- Ну вот ты и попалась, Анжела.

Глава 1.

Светлана

Я спешно пересекаю улицу и понимаю, что самое время бежать. А этим мне приходится заниматься довольно редко. Ну, примерно дважды в неделю на беговой дорожке. Но, никогда. НИКОГДА! В туфлях стоимостью в месячную зарплату моей матери.

Каблуки перестукивают по мокрому после летнего дождя асфальту, но опаздывать нельзя. Лужа!

Грязные брызги мгновенно орошают бежевые лодочки от Маноло, которые я так люблю. Чёрт.

Но если я успею, то смогу покупать себе такие, когда захочу. И почему я поставила машину так далеко от входа? Идиотка. Надо быть умнее в следующий раз, и продумывать даже такие детали. Как оказалось, это тоже очень важно.

- Добрый день, Светлана Георгиевна, - меня приветствует на входе охранник, я кидаю быструю улыбку.

Любезничать с тобой, неудачник, у меня сегодня времени нет.

Открываю дверь подъезда элитного жилого комплекса ключом, и забегаю в холл. Перевожу дыхание.

Старая карга, сморщенная словно изюмина, окидывает меня недоумённым взглядом, с ног до головы. Я остро ощущаю её неодобрение, от вида моих забрызганных грязью туфель.

Да пошла ты. На улице дождь, а я не научилась летать.

- Здравствуйте, Светочка, - расплывается в деланной улыбке бабка, прижимая к груди мохнатого йорка.

- Добрый день, Мария Семёновна, - киваю я в ответ и стремительно двигаю в сторону лифта, игнорируя желание старухи в костюме от Шанель, перекинуться парой фраз. Хватит с меня подъездных бабок, наелась ими ещё в Рязани.

Подхожу к металлическим дверям, жму кнопку. Смотрю на часы. Тороплюсь.

Лифту пофиг.

Поглядываю не двери ведущие на лестницу. Но нет, до десятого этажа мне на своих двоих не добежать.

И что за идиотская привычка у мужиков всё усложнять? Почему нельзя было привести бабу в загородный дом?

Двери лифта разъезжаются, я вхожу и жму кнопку нужного мне этажа.

В зеркальном отражении вижу себя. И пока жестяная коробка несётся вверх, я разглядываю отражение.

Немного запыхалась, заделала туфли. Но в целом – идеальная. И меня видели, как минимум двое. Видели и узнали.

Лифт играет музычку, и наконец, выпускает меня на десятом.

Подхожу к квартире, которых всего две на весь этаж и перевожу дыхание. Приглаживаю волосы. Считаю до трёх, и, наконец, отпираю входную дверь в наше семейное гнёздышко.

Мой муж, Александр Воронин – депутат, слуга народа.

Ему важно жить среди людей. Поэтому мы, сразу после свадьбы поселились в этом занюханном жилом комплексе. Правда, жили большую часть времени в особняке, оформленном на его маму. Хорошо, что мне удалось уговорить его, что наш дом должен принадлежать нам, и теперь чудесная постройка в тысячу квадратов, с конюшней, двумя бассейнами и финской баней числится как моя собственность.

Вхожу в просторную прихожую и ставлю брендированные бумажные пакеты на пол. Скидываю туфли, чтобы не обозначить своё присутствие раньше положенного, и иду в недра квартиры.

Вижу женские туфли. Они валяются небрежно у входа в нашу гостиную. Кстати, этот ковёр выбирала я. Чтобы он гармонировал со шторками. Полная безвкусица, но Сашка схавал. Думает, что я дизайнер интерьеров в прошлом.

Впрочем, обида оттого, что он так легко повёлся на Таньку, всё же в душе присутствовала. Я ведь лучше неё! Всё это знают.

Брезгливо морщусь, замечая недалеко от туфель её кричаще-красные стринги.

Я лучше хотя бы в том, что не одеваюсь как шлюха.

Из спальни раздаются характерные ахи вздохи. Едва сдерживаю мстительную ухмылку.

Ну вот и всё, голубчик. Попался.

Решительно пересекаю гостиную, прихватив шлюшьи трусы, и врываюсь в нашу супружескую обитель.

Мой муж, сорока двухлетний депутат от партии либералов вдалбливает в матрас Таньку с воодушевлением пятнадцатилетнего юнца. И с таким же невероятным самовлюблённым выражением лица, с которым я уже успела познакомиться.

В койке он, конечно, полный ноль. И стручок маленький, и совершенно бесполезный с его умениями, но Саша верит, что всё это не так. И я приложила к этому немало сил. Мужик должен верить в себя, иначе на приключения не пойдёт. С дивана не сгонишь.

Татьяна Ларина (это конечно, ненастоящее имя), стонет под ним, распахнув свой алчный рот. Её чёрные волосы разметались по подушке. Как поэтично.

Постельное бельё, кстати, тоже я покупала. То самое, на котором и происходило действо.

- Ах ты кобель! – ору я и швыряю в спину своего неверного мужа вазу с полки.

Не попадаю, сосуд бахается в стену и взрывается на сотни осколков.

Воронин вздрагивает и оглядывается. Танька деланно визжит, то ли от оргазма, то ли от ужаса. Явно переигрывает, но мы это потом с ней обсудим.

- Зая… - мой депутат стыдливо тянется за трусами, но я подкидываю ему Танькины.

Ларина перехватывает их и спешно натягивает на себя.

- Ты же по магазинам пошла, - пытается обвинить меня в собственной измене муж, - Я думал, ты до трёх не вернёшься…

- Ненавижу! – в голову Воронина летит шкатулка ручной работы с моим жемчугом, который я давно заменила на искусственный.

Всё же в моём сейфе драгоценностям будет спокойнее, чем тут.

- Как ты мог?! – продолжаю я кошачий концерт и хватаюсь за статуэтку африканки, пока Воронин пытается увернуться от снарядов и выпутаться из простыни, что намоталась на его ногу и мешала надеть трусы.

Танька поспринтерски запрыгнула в платье и поспешила прочь, подхватив туфли в руки. Что ж, молодец. Должно быть, были прецеденты, когда в хлеборезку получала.

Моя актёрская игра проходила на «ура». Во всяком случае, я была довольна. Даже слёзы появились. Всё этот метод Станиславского.

На самом деле было обидно. Я вспомнила маму, отца. Мужчин, изменявших мне. И обещания Воронина и клятвы в вечной любви. Это так всё одинаково, честное слово.

Мужики привыкли, что смазливые девочки – дуры. Что они, то есть мы, поведёмся на красивую сказочку, отсосём за айфон или поездку в Дубай.

Глава 2.

Светлана

Идея устроить вечеринку по окончании суда, принадлежала Таньке. Конечно, я понимала, что не стоит появляться на людях с ней вместе. Да и кто мог предположить, что Воронин окажется в этом клубе со мной в один день?

Теперь, когда он треплет меня за плечи и орет в лицо, источая нестерпимый смрад перегара, я думаю только об одном.

Мало я с него стрясла. Ой, мало.

Учитывая, сколько геморроя от него получаю теперь.

- Убери от меня свои лапы! – я пытаюсь отнять от себя руки бывшего, когда краем глаза отмечаю движение.

Перевожу взгляд, как и все участники происходящего.

Рядом стоит здоровый мужик, с таким выражением лица, словно бы он вышибала. Но я видела его за соседним столиком. Он пялился на меня, как на торт в витрине. Что ж, за просмотр денег не беру. Пока.

Мужик буквально доминирует над Ворониным и его дружком – Травинским. Широкоплеч, подтянут, ухожен. Дорогие часы, брендовые шмотки.

Хотя, конечно, не из элитных точно. Но деньги водятся. Пусть и не великие.

Подметила я это все давно. Профессиональная привычка, сканировать потенциальных жертв. Этот, конечно, если судить по внешности, стоял не на первом месте по состоятельности из присутствующих, но он единственный, кто решил включиться в решение нашей с Таней проблемы.

- Отпусти девушку, - спокойно говорит незнакомец, и Воронин, о чудо, отпускает меня.

Я выдергиваю руку из его хватки и потираю кожу, мрачно глядя на бывшего мужа.

- Мы расстались с тобой, так что оставь меня в покое, - сварливо говорю бывшему, пока наш неожиданный защитник поворачивается к жирному приятелю Сашки и строго смотрит на него.

Травинский щиплет Таньку за грудь и говорит:

- Шел бы ты отсюда, мужик. Не мешай нам с бабами разбираться.

Мрачная аура, которую источал незнакомец, буквально обволакивала всё и вся. Я, невольно отступила за его спину, когда мужчина сделал красноречивый шаг в сторону Травинского, но ему наперерез выскочил Воронин.

- Спокойно, друг! – для пущей убедительности, скользкий политик тронул мужика за руку, - Мы уходим, уходим.

Сашка подмигивает жирдяю, тот нехотя выпускает Ларину из рук, и отходит на пару шагов.

Охрана, что спешила к нам, замедляется, наблюдая за событиями издали.

Я понимаю то, что Воронин так легко слился не значит, что он отстанет. А это действительно хреновые для меня новости. Не в его характере отступить просто так. И вдвойне удивительно, что всего лишь грозный взгляд этого парня заставил их убежать, поджав хвосты.

Слабаки.

- Ох, вы мой герой! – по-шлюшьи сложив накачанные губы, сообщает Танька, и я немного хмурюсь.

Серьезно? Она всегда пытается перетянуть одеяло на себя.

- Без проблем, - сухо отвечает мужик, - На моем месте так поступил бы любой.

С интересом вскидываю бровь, пользуясь тем, что Таня полностью заняла его внимание.

- А вот и нет! – Ларина картинно показывает рукой на весь клуб, - Никто ведь не вступился!

Мужчина мягко улыбается и кидает на меня быстрый взгляд вскользь.

- Просто не успели.

- Вы должны выпить с нами, - не унимается Татьяна.

- Я не пью, - отвечает он и вновь косится в мою сторону.

Улыбаюсь.

Прости, Татьяна, но клиент явно мой.

- Тогда потанцуем? – моя «подруга» явно не хочет сдаваться.

- К сожалению, я не танцую, - немного смущенно говорит он.

Краем глаза я вижу, как Воронин с Травинским что-то обсуждают у бара, и кому-то звонят. Значит, продолжение разборок – лишь вопрос времени. Они ждут, когда отойдет этот гигант, чтобы вновь докопаться? Ладно, вызов принят.

В этот момент клубный бит сменяется на романтическую рок балладу, и я решительно беру незнакомца за руку.

- Я научу.

Мужчина, разумеется, не ожидает такого бойкого внимания к своей персоне, и послушно идет со мной в сторону танцпола.

Мы доходим зоны, отведенной для танцев, обнимаю его за шею, льну нежно всем телом, кидая на Воронина мстительные взгляды сквозь вспышки неона, вторую руку великана перехватываю и намеренно кладу на свою задницу, предвкушая яд, которым будет плеваться мой бывший.

Пусть знает, кого потерял. И локти кусает.

- Думаю, ему все равно, - вторгается в мои мысли незнакомец, - а вот мне – приятно.

И его тяжелая лапища слегка сжимает мою попку, сминая золото платья в пайетках.

Я удивленно на него смотрю и сталкиваюсь со спокойным взглядом. Удивительно, но его глаза такого же цвета, как и мои. Охры. Он криво улыбается, будто знает мои мысли.

Я же, молча сдвигаю его руку на более безопасную часть своего тела, и отвечаю:

- Простите, что так вышло. С бывшими всегда так, - пожимаю кокетливо плечиком, желая вскружить голову незнакомцу, но только не дать ему отойти от меня, до того момента, как Воронин уйдет.

Или уговорить громилу себя проводить до машины? А с Танькой что делать?

Оглядываюсь на столик, где моя подруга одиноко потягивает коктейль, завистливо поглядывая на нас.

- Я Марк, - вместо ответа представляется он.

- Светлана.

Красивая музыка отвлекает меня от мыслей о Воронине, вместе с горячими руками мужчины, что медленно, и немного неуклюже покачивался в такт. Смотрю на него снизу-вверх, пытаюсь понять, почему он заступился, а другие нет. Своей макушкой достигаю только его плеча. А я ведь высокая! Выше своего бывшего была. Так не привычно.

- Очень приятно, - Марк проводит рукой вдоль моей спины и ткань платья собирается складками, слегка оголяя бедро и вызывая взрыв негодования у Воронина и Лариной, что подстегивает меня еще больше.

- А как приятно мне, Марк! – кокетничаю напропалую, пытаюсь завлечь и вскружить голову мужчинке, только бы в целости и сохранности добраться до дома, - Чем ты занимаешься?

Мой партнер следит за мной неотрывно, словно бы наслаждаясь моментом и даже, в каком-то смысле, смущая меня своим пристальным вниманием.

А меня довольно сложно смутить.

Глава 3.

Светлана

Громкий телефонный звонок отвлекает меня от беговой дорожки. Я порядком взмокла, и пот струился по спине, щекоча кожу. Смахнув каплю рукой, принимаю звонок через наушник. Номер не известный.

- Алло?

- Ну что, ты решила?

Это снова был Воронин. Он начал уже реально доставать.

- Оставь меня в покое! – я начинаю всерьез нервничать.

Если события в клубе можно было бы списать на алкоголь и запрещенные вещества, то преследование и телефонные угрозы уже выходили за рамки.

- Ты же знаешь, что я такие вещи не прощаю.

- Какие? – я раздраженно останавливаю беговую дорожку и спрыгиваю с нее, - Не я толкала тебя в объятия другой.

- Вы сговорились, - Воронин, кажется, догадался о моей маленькой афере, но пусть докажет.

- Не будь тупицей, Саш, - резко пресекаю его догадки, - То, что мы знакомы с твоей любовницей, еще ничего не значит.

- Ты меня наебала, Самойлова. И я не успокоюсь, пока не заставлю тебя вернуть все до последнего рубля.

Я тяжело вздыхаю. Похоже, пора срочно принимать меры.

- Ты сам мне все отдал.

- Да, но ты же шантажировала меня!

Скептично поджимаю губы.

- Пришли мне видео с Танькой, - вдруг требует он.

- Я его удалила давно, - вру, конечно, но сделать то он по сути ничего не может.

Перед законом я чиста, он подарил мне все сам. Отдал без проблем, назад пути нет. И даже если ему взбредет в голову меня грохнуть, его имущество так и останется на мне и моих родных.

Конечно, он может попытаться заставить меня все вернуть насильно. А учитывая его связи — это вполне возможно.

Проклятье.

Придется искать нового покровителя быстрее, чем я планировала. Воронин обломал мне волшебные месяцы блаженства, когда я могла тратить чужие деньги и ни о чем не думать.

- Я найду способ достать тебя, сучка. И тогда ты пожалеешь, что связалась со мной.

Кладу трубку.

Уже и так жалею, что спуталась с тобой, Саша.

Летний вечер в открытом ресторане на набережной. Я – в белом платье, вхожу и оглядываю зал.

Сегодня тут отдыхают сразу трое потенциальных мужей - очень обеспеченных мужчин. Мне нужно присмотреться к ним, оценить, так сказать товар лицом. Кто понравится больше, того и буду брать в оборот.

Заказываю себе бокал вина, сажусь у бара, вполоборота, и жду Анжелику. Та обещала составить мне компанию, что бы я не слишком явно привлекала к себе внимание. Нельзя показаться дешевкой.

Лот номер один – греческий магнат. Лефтерис Макрис, родом с острова Крит, но выросший в Ессентуках, предпочитает, что бы его называли Левой. Полноватый, но не сильно старый. Есть яхта и свой небольшой остров в Средиземном море. Чем конкретно он занимается, мне в сети так и не удалось найти. Вряд ли он накопил на остров только на оливках. Но дела у него шли хорошо.

От мысли, провести годик, потерявшись в Ионическом море - на душе стало так приятно и тепло. Но вот сальные взгляды Левы немного портили картинку.

Лот номер два. Газовый магнат. Грузин по национальности, трижды был женат, очень щедр со своими женщинами. Но невероятно ветреный. Даже сейчас, ужиная с одной девушкой, глазел беззастенчиво на других. Если грек казался достаточно богатым, то грузин всячески подчёркивал свое богатство. У него был настоящий замок в Грузии, сеть конюшен, отель в Сочи и бог знает, что еще. Разумеется, налоги за все это он не платит.

Ну, и лот номер три. Скромный и лысеющий Министр эконом развития и торговли. Должность громкая, но тут будет сложно. Он очень богат, но не в России. И все его денежки надежно спрятаны заграницей. Плюс у него очень строгая мама, лишний вес и лысина.

- Привет, милая.

Анжелика подходит ко мне, и усаживается рядом на барный стул, вешая сумочку на спинку. Летний бриз раздувает золотистые локоны девушки. На ней брючный костюм мятного цвета, который невероятно ей идет.

Лучи закатного солнца играют в легких светлых шторах, которые украшают заведение, создавая иллюзию окон на открытой террасе. Их раздувает ветерок, и чем сильнее вечереет, тем приятнее находиться в ресторане.

- Привет, Ли.

- Слушай, ну я в шоке с твоего Воронина, - сразу начинает диалог подруга, и заказывает себе бокал белого вина.

Я лишь разочарованно киваю.

Анжелика Милославская была моложе нас с Татьяной и только ступила на опасную тропу нашего бизнеса. Иногда она тоже выступала стервой разлучницей, делая это изящно и возвышенно. Невинное создание с ангельским лицом, впрочем, имела математический склад ума, и отлично играла в шахматы, показывая не дюжее логическое мышление.

- А мужик то, оказался с гнильцой, - комментирую, и вновь ловлю на себе взгляд грека Левы.

Нет, не нравится он мне. Этот как в койку утащит, так и год будет елозиться, пока не отобьет все желание вообще иметь дело с мужиками.

Не мой вариант. Нужен несколько иной типаж. Эдакий уставший от жизни, пресыщенный котяра, в чью жизнь я бы добавила перца.

Анжелика медленно кивает и, принимая бокал от бармена, делает крошечный глоток.

- У меня есть тут кое-кто на примете, - говорит она, - Если ты пока свободна, поможешь?

Мы с девчонками часто меняемся ролями. Но до постели дело доходит редко. Обычно хватает обжиманий, и поцелуев. Танька же любит трахаться с нашими мужьями. Но для меня так, конечно, даже лучше. От подобной измены уж точно не отвертеться.

- Того парня из клуба?

При упоминании о вечере в ночном заведении, невольно улыбаюсь. Гигант, дважды отбивший меня от Воронина, который классно целовался, и оказался джентльменом, периодически навещал мои мысли. Но я не позволяла себе увлекаться. Хоть и нервничала, когда замечала черный ауди.

Лика отмахнулась изящно.

- Нет, что ты! Тот простой мент, и я сразу отшила его, когда он сообщил об этом.

А вот это новости не очень. Если сложить все то, что слышал Марк от Воронина, и приплюсовать сюда друга полицейского.

Глава 4.

Марк

Нагольский устроил пышное прощание с Анжелой, но сам на нем присутствовать не мог. У него возникли какие-то срочные переговоры в фин. управлении, которые ну никак нельзя было отложить.

Мероприятие уже подходило к своему логическому завершению, когда я увидел своего товарища – Олега Теряева. Он был другом детства Анжелы, и по странному стечению обстоятельств, я оказался тем посредником, что возобновил их знакомство спустя долгих десять лет.

Мы пожимаем друг другу руки, и я подмечаю, что шрамов на его лице уже практически не видно. Закуриваю, Теряев не курит, поэтому ему и не предлагаю.

- Странно как-то, - помолчав, выдыхает он, - С чего ей с крыши прыгать?

Я пожимаю плечами. Сам не очень понимал всю ситуацию.

Мы стоим у парадного входа в ресторан, где проходили поминки, и откуда уже медленно расходились пришедшие.

- Хотя, если вспомнить, что ее мать так же свела счеты с жизнью… - продолжает размышлять в слух Олег.

Мне не хотелось ничего говорить, но это странное скребущее душу чувство буквально не давало покоя.

- Ты общался с ней? – спрашиваю осторожно.

Анжела была влюблена в Олега с детства, но он предпочел другую. И поэтому затаила обиду.

Теряев отрицательно качает головой.

- Я думал она в Европе.

Киваю. Я ведь тоже так думал.

Интересный факт, что гроб Стругацкой был закрыт. И никто не мог видеть ее изувеченной руки. Повреждения тела были не такие, чтобы прятать ее ото всех. Совпадение? Очень хотелось в это верить.

- Анжела даже умереть нормально не смогла, - говорит Олег, и болезненно усмехается, намекая на то, какой все же эпатажной она была при жизни.

Но тут звонит его телефон, и он, пожав мою руку на прощание, стремительно идет к машине.

Жена звонит. Труба зовет, как говорится.

Только я, одинокий одиночка…

Затягиваюсь дымом, и тушу окурок. В памяти тут же навязчиво возникло лицо рыжей. Она не хотела покидать меня.

Ее подруга так и не дала Руслану заветные цифры номера телефона. А жаль.

Хотя, она бы отшила его с вероятностью примерно, процентов в восемьдесят. Но эти двадцать в остатке, буквально не давали мне покоя.

Я мрачно двинулся к своей машине, сел в салон, завел, и пока пару минут прогревался мотор, к своему удивлению увидел властительницу моих мыслей.

Она подходила к своему авто, с брендовым пакетом от какого-то магазина и с кем-то говорила по телефону. Совпадение?

Очень удачное, как по мне.

Но потом я подумал, что вероятность того, что она ищет со мной встречи крайне мала, так что надо брать быка за рога. Если она охотница за деньгами, то от меня ей никакого толку. Впрочем, жениться и я на ней не собирался.

Гаденькая улыбочка кривит мои губы. Сижу и наблюдаю, как она подходит к своей машине, и открывает ее. У Светланы белый мерседес. Мне на такой лет десять пахать. Насосала?

В данном случае это отличная реклама.

Память услужливо подкидывает разговор Воронина с другом, и я понимаю, что это его подарок.

Возникает мысль проследить за Светланой. Поэтому я, просто сижу и жду, когда она тронет с места свой авто.

Девушка изящно садится в салон, демонстрируя красоту своих ног, в который раз. Сегодня на ней короткое черное платье. Закрытое, но пробуждающее аппетит, и туфли на высоких каблуках, которые впрочем, она тут же скинула, усевшись в салон.

Будет вести машину босой?

Улыбаюсь этим мыслям. Что-то мне подсказывало, что проблем с ДПСниками у нее не будет.

Светлана усаживается удобно, долго поправляет зеркала, прихорашивается, пристегивается, и, наконец, включает зажигание.

Терпеливо жду.

За это время я бы уже полпути преодолел. Но мой внезапный выходной давал возможность просто потратить своё время на ожидание.

Наконец, ее мерседес начинает движение, медленно выкатываясь с парковки. Жду еще некоторое время и трогаюсь за ней.

И за все время пути, не раз спросил себя. А где поблизости от ресторана, в котором я был, есть магазин бренда с ее пакета? Даже у интернета спросил. Не было там такого бутика. Неужели она надеялась с кем-то познакомиться на парковке? С кем-то, кто пришел на поминки Анжелы? Но кроме меня никто не клюнул?

Не, бред какой-то.

Мерседес Светланы движется в центр, я за ней. Чувствую себя немного идиотом, но все равно еду. Как объяснить этот феномен? Вот я сейчас провожу ее до очередного салона красоты, или ресторана. Или куда она там едет. И что дальше?

Впрочем, за очередным поворотом, ее мерс моргнул аварийкой и медленно съехал на обочину. Я нахмурился и проехав мимо нее, припарковался через пару машин впереди, наблюдая за ней уже в зеркало заднего вида.

Рыжая выбралась из машины, кому-то звонила, и спешно подняла капот своего авто. Хм.

Рыцарь в моей душе, радостно поднял голову. Дама в беде. Мой выход.

Быстро кидаю взгляд на свое отражение, не торчат ли волосы из носа, или другие нелепые противности, но вроде все в пределах допустимого. Наконец, выхожу из машины.

Едва ступаю на тротуар, Светлана меня сразу замечает, но от телефона не отрывается. Я делаю вид, что иду покупать сигареты к ближайшей табачной точке, но девушка активно привлекает внимание, взмахом руки.

- Привет, - она делает пару шагов ко мне, что ставит меня в тупик.

Меняю траекторию движения и иду к ней.

- Что случилось? – аварийка и поднятый капот красноречиво намекали на то, что ей нужна помощь.

- Не знаю, я уже вызвала эвакуатор, - она отняла трубку от уха, и улыбнулась мне.

Кокетничает?

- Ты в этом районе живешь? – пытаюсь не вестись на подозрительную теплоту, с которой Света обращалась ко мне, но рыжая, кажется, только забавлялась этим.

- Да, вон в том доме, - она указывает на дальнюю новостройку, до которой мы не доехали всего три квартала.

- Подвезти?

- Я не оставлю машину здесь, не удостоверившись что ее забрали, - отвечает эскортница и смотрит на меня загадочно, - А ты что тут делаешь?

Глава 5.

Марк

Вам знакомом чувство триумфа? Победы? Торжества?

Все эти слова, безусловно, слишком громкие для того, что испытал я, когда испортил планы рыжей стервы.

Заметил, как она рылась в моем бардачке случайно, и впервые осознал всю силу своего седьмого чувства. Нет, тут дело даже не в комплексе неполноценности, а скорее – в критическом мышлении.

Уж очень сильно она пыталась показать, что я ей не нужен и вместе с тем потрудилась привлечь мое внимание. Изобразить поломку своей машины на дороге. Неужели, леди с изяществом бультерьера собралась вцепиться в горло Нагольского?

И почему она просто не сфотографировала его расписание?

Я убрал блокнот обратно в бардачок и дал себе зарок держаться подальше от этой интриганки и воровки. Было так же нечто грязное в том, что она не стесняясь торговала своим телом, с целью наживы. Впрочем, в наше время этим занимаются практически все. И когда я сминал ее прелести в своей машине, не испытывал особенных мучений совести. Это все игра.

Света пытается запудрить мне мозги. Но вряд ли у нее это получится. Особенно, если учесть тот факт, что, целуя ее я был куда более хладнокровным. Сумочка оказалась открыта, и сползла с ее коленок. Просто сунул руку и забрал свое.

Впрочем, примерзкое чувство обмана смешивалось с острой жаждой конкуренции, и интересом приправленным вожделением.

Хотел ее с первой встречи. А она – лишь корыстолюбивая стерва. Вот и сказочки конец.

Конечно, ни в какой сервис я не поехал, и прекрасно понимал, что Света вряд ли будет ждать моего возвращения. Ведь наверняка спохватится пропажи.

Хотел бы видеть ее лицо в этот момент!

Думал об этом всю последующую неделю, погрузившись в круговерть бытовых дел, новостей и работы. Но забыть ее, и просто выкинуть из головы – не мог.

Впрочем, предупреждать Нагольского о ней тоже смысла не видел.

Сухой скептик, вроде него вряд ли клюнет на кого-то вроде Светланы. Впрочем, если вспомнить какой была Анжела…

- Босс ждет тебя у парадного, - слышу в приоткрытое окно автомобиля слова охранника.

Сижу за рулем, во дворе дома Дмитрия Васильевича и откровенно медитирую, ожидая шефа.

- Принял, - завожу машину и медленно подкатываю к указанной точке.

Нагольский спускается по ступеням своего старинного имения, в стильном светлом костюме, он ярко выделяется на фоне серых стен, потрескавшихся кое-где от старины, с облупившейся лепниной.

Шеф обожал все старинное, античное, и винтажное. Должно быть, считая себя коллекционером.

Я его страсти к старью не разделял. Вся эта позолота и канделябры отдавали мещанством. Но, как говорится, каждому свое.

Босс садится в салон и бодро называет пункт назначения – дорогой ресторан в центре Москвы. Что ж, должно быть важные переговоры.

Я не лезу с расспросами и мы отправляемся в путь. Нагольский мужик нормальный. Работаю на него уже больше десяти лет, и в деньгах не испытываю потребности. Кроме того, Дмитрий Васильевич был активным благотворителем, и отчислял в фонд протезирования не малые деньги. Именно, благодаря ему у меня был протез, который позволял жить полноценной жизнью.

Но были и другие времена. Когда я валялся на койке безвольным овощем.

Привкус тлена и смерти тут же появился у меня во рту. Те дни, моей юности, должны были стать самыми приятными, но нет. Меня угораздило родится как раз в годы, когда страна развалилась, и не смогла собраться заново. Когда человеческая жизнь стоила ничтожно мало. А молодых парней, словно скот на убой гнали в горы, воевать.

Там я и познакомился с Олегом. Там и ногу потерял.

- Ты какой-то молчаливый сегодня, - возвращает меня в реальность шеф, - Случилось что?

- Да, просто задумался.

- У твоего приятеля все хорошо?

Нельзя было приуменьшить роли Дмитрия Васильевича в благополучном завершении дела Олега и Саши Теряевых. Если бы не он, то его товарищ потерял бы все. И жену, скорее всего.

- Да, все отлично. У них скоро появится ребенок, - я кидаю взгляд в зеркало заднего вида, пытаясь понять реакцию пассажира.

Насколько знал, у Нагольского нет детей.

- Дети – это прекрасно, - говорит он, отвлекаясь на телефон, - Надо бы тоже заняться этим вопросом. Не поздно еще?

Сухие губы мужчины подергиваются в подобии улыбки и я вдруг улавливаю, что он в отличном настроении. Впервые с того момента, как узнал об измене Анжелы.

- Это дело хорошее, - отвечаю тоже с улыбкой, - Никогда не поздно.

Дмитрий усмехается и хмыкает.

- Сегодня как раз мать еду присматривать, - то ли шутит, то ли в серьез говорит босс, - даже нервничаю немного. Давно не бывал на первом свидании.

Кидаю недоуменный взгляд на него. Обычно шеф не посвящает меня в свои планы, а тут вдруг будто чувствует, что я могу что-то знать. Меня охватывает неприятное предчувствие.

- С Анжелой жил почти семь лет, думал она меня порадует потомством. Но у той в голове только тряпки были, - продолжает свою внезапную исповедь Нагольский.

- Так у вас свидание? – перевожу тему в более интересное для меня русло.

Шеф кивает, и снова усмехается.

Хорошо, что у нас довольно-таки приятельские отношения, и я мог достаточно свободно говорить с ним. Да и сам Дмитрий Васильевич был открыт для диалога, правда бывало это довольно редко.

- Кто она? – чувствую, что близок к истине и догадки мои о прозорливой рыжей вот-вот подтвердятся.

- Дизайнер интерьеров, - меж тем рассказывает пассажир, - Светлана Самойлова. Бывшая жена Воронина, помнишь его?

Ну вот и все, дамы и господа присяжные. Что делать? Мое очарование скептицизмом Нагольского разбилось вдребезги.

Как впрочем, забавно было осознавать, что наши вкусы на счет Светы – совпали. Или она просто, как тот мед (или что похуже)?

Я медленно киваю. Помню, конечно.

- Ее порекомендовала для обновления интерьера мой секретарь, имение давно пора привести в порядок.

Глава 6.

Марк

Агония.

Вот как можно назвать эмоции, охватившие меня. Я не понимал, как следует поступить, чтобы не выглядеть мудаком. И все это благодаря Светлане.

Эта дрянь все здорово устроила. Если Нагольский спросит у меня, откуда узнал, и как могу доказать, что я отвечу?

По сути, мое слово против ее. Мне, конечно, хотелось верить в то, что годы нашей совместной работы дали ему понимание, что я за человек и что мне можно доверять. Но, лучше все же подготовиться. Потому что, впервые осознал, что недооценил противника. Да и если мыслить логически, она понимает, что я попытаюсь открыть глаза шефа на нее, и Света не позволит этому случится. Найдет способ отвернуть его от меня.

Нашла же возможность показаться ему!

Ох и шустрая.

Мрачно сижу за рулем, как обычно. Работа водителя не самая интересная, и большую часть своей жизни провожу именно в этом положении.

Но сегодня все по другому. Мой шеф решил отправиться загород со своей новой подругой, в какой-то парк, чтобы выбрать что-то там, в чем я не разбирался для убранства дома. Как по мне, эту громадину надо снести и новую построить, поменьше и поуютнее. Но Светлана бойко ухватилась за обновление декора, и встретилась с Нагольским уже три раза, показывая ему чертежи и корректируя последние вводные перед реализацией проекта.

Всякий раз, когда я понимал, что везу его к ней – меня пронизывала холодная ярость. Представлял, как она льнет так же к боссу, как тогда – ко мне. И злость душит нещадно. Или это ревность?

Дмитрий Васильевич спускается по ступенькам, и садится в салон машины. Последние дни, он бодр и весел. И меня это бесит еще больше.

Замечаю на нем новый галстук, Нагольский, приметив мой взгляд, прочищает горло и поясняет:

- Светлана подарила. У нее, все же, отменный вкус.

Я киваю мрачно, и завожу машину.

- Откуда будем ее забирать?

Узнать личный адрес аферистки мне так и не удалось, и обычно она приезжала на встречи сама. Но сегодня Нагольский говорит мне конкретную улицу и номер дома. Я киваю, быстро забивая в навигатор.

Мы едем в полной тишине. Не хочу ничего знать. Хочу все рассказать, и такое чувство, что чем больше тяну, тем глубже увязает шеф.

- Дмитрий Васильевич, - начинаю было я, но тут звонит его телефон.

Он вскидывает палец, как бы заставляя меня смолкнуть и спешно отвечает на звонок. Остаток пути Нагольский занят разговором, и до прихода Самойловой не успеваю ему ничего сказать.

Нехотя выхожу из машины, открываю женщине двери. Она уже ждет у своего подъезда. Конечно, это совсем другой дом, не тот, что она мне показывала, но маски уже сброшены.

- Добрый день, - улыбается мне по-светски, без эмоций.

- Добрый, - холодно отзываюсь и смотрю поверх ее головы, пока женщина забирается в салон к моему начальнику.

Светлана широко улыбается мужчине, ее тон тут же меняется. Она с ним буквально, воркует.

Грязная подстилка.

Мрачно захлопываю двери и получилось как то очень уж эмоционально. Сажусь за руль.

- Осторожнее в дверьми, Марк. Что-то случилось? – Нагольский улавливает этот дисбаланс, и вопросительно смотрит на меня в зеркало заднего вида.

Я только киваю.

- Прошу прощения, рука соскользнула.

Кажется, эта отговорка всех устроила и мои пассажиры занялись делом, выбирая цвет и фактуру будущих стен в столовой, а так же ткани для обивки мебели драпировки окон.

Светлана выглядела строго. На ней сапфирово-синий брючный костюм, скрывающий все то, что я имел удовольствие ощупать. Волосы, тяжесть которых я знал не понаслышке, тщательно зачесаны с лица и собраны в высокий хвост.

Неброский макияж и маникюр. Она выглядел так, будто была уже женой Нагольского.

Не стоит мне, пожалуй, отвлекаться от дороги.

Возвращаю взгляд на серую ленту шоссе, и делаю музыку себе погроме, стараясь заглушить их невнятную болтовню и женский, переливистый смех на заднем сидении.

Мы приезжаем на место через час.

Это огромная территория. Здесь великое множество как интерьерных образцов, так и ландшафтных. Сама торговая точка представляла собой огромную парковую зону с большим павильоном разделенным на секции.

Так что, всем потенциальным покупателями приходилось сначала пройтись по огромному парку и полюбоваться всевозможными растениями, статуями и фонтанами.

Я никогда тут не был прежде, но Светлана активно указывала нужное направление, что бы мы ненароком не проскочили парадный вход.

Наконец, обнаружив парковку, я остановил машину и открыл двери своим пассажирам. Светлана вышла первой, руку конечно, ей подал. Она кинула на меня такой взгляд… Провалиться мне сквозь землю, если это были ничего не значащие взоры.

Нагольский, следовавший за ней, ничего не заметил.

Я собрался коротать жаркий полдень в машине, но Дмитрий Васильевич вдруг проговорил:

- Возьми мой кейс, и держись поблизости. Мне должны звонить.

Вообще, это была обычная практика. Ведь роль водителя у меня как-то быстро трансформировалась в личного помощника в поле. В офисе у него была Алина, дома – активная домоправительница Валентина. А тут, на выезде – я.

Прежде, роль «принеси-подай» меня никогда не угнетала. Но не сегодня.

Я чувствовал себя скверно, глядя в спины шефа и женщины, которая буквально занимала все мои мысли. Они шли рядом, он порой прикладывал руку к изгибу ее талии, и кончики рыжих волос касались сухой кожи на ладони Нагольского.

Тихая беседа не достигала моих ушей, но я догадывался по языку тела, что Светлана достаточно успешно флиртовала. А босс – велся. Совсем как я тогда.

На меня зато она даже не смотрела.

Они остановились у фонтана. Самойлова что-то рассказывала, активно жестикулируя и указывая куда-то в сторону.

Я держался чуть в стороне, как верный паж. Дмитрий Васильевич, будто в насмешку, допив из своей маленькой бутылочки воду, протянул ее мне. За тем, чтобы я взял ее и выбросил в мусорку, которая располагалась в паре метров от него. И почти в пяти – от меня.

Глава 7.

Марк

Меня терзают смутные сомнения.

Разочарование от ее отказа смешалось со странным чувством облегчения от того, что она оказалась не такой уж продажной, как мне подумалось сначала. Хотя, может я действовал слишком топорно и стоило быть более изощренным в принуждении.

Почему то, был уверен, что будь мы не на залитой солнцем лужайке, а в более интимной обстановке, то я наверняка получил бы положительный ответ. Ирония в том, что если бы мне удалось его получить, то желание сразу вероятно, отпало бы само собой.

Ну, брезговал я доступными женщинами. Не так, чтобы вот отказываться от близости, но так, чтобы больше никогда не встречаться. Разовый перепих и до свидания.

Мерзкий привкус собственной неправоты не оставлял меня. Позволил злости и ревности, судя по всему, застелить мой разум. О чем теперь жалел.

Сам себя в ловушку загнал.

Сегодня у меня был выходной, и после спортзала я решил зайти в магазин, закупить продуктов, а то в холодильнике мышь повесилась.

Нет, я конечно не сильно слежу за питанием, но приходя домой, хочется что бы там было хотя бы пиво, ну и пара пачек чипсов.

Да, утром спортзал, вечером алкоголь. В этом весь я.

Прихватив небольшую пластиковую сетку у касс, побрел между стеллажей, подтягивая ногу за собой. Сначала взял творог, яйца – попытка оправдаться перед собой и сделать вид, что слежу за своим здоровьем. Потом прошел в ряд бытовой химии и потянулся за пачкой порошка, когда ко мне обратилась покупательница.

- Поможете достать?

Я оборачиваюсь, легко дотягиваюсь до бутылки кондиционера для белья на верхней полке, вручаю его женщине, и только тогда понимаю, что она мне кажется смутно знакомой.

- Это вы! – глаза брюнетки вспыхнули, и я вспомнил.

Подруга Светланы из ночного клуба. Как же ее звал Воронин?

Ослепленный Золотой рыбкой, я совершенно не запомнил ее яркую подругу. Хотя, та прикладывала не мало усилий, чтобы выглядеть красивой. Брови, ресницы, губы…

- Я, - миролюбиво улыбаюсь брюнетке, хотя прекрасно понимаю, откуда ноги растут.

Или мне хочется в это верить?

- Не помните меня? – брюнетка надула свои уколотые губы обижено, - Клуб, ночь, плохие парни… Я была с подругами, помните? Вы тогда за нас заступились.

Я медленно киваю, конечно, помню.

Женщина лениво ставит бутылку с кондиционером в свою сетку, и игриво стреляет глазками в мою сторону испод искусственных ресниц.

- Какая неожиданная встреча, - говорит она томно, - Татьяна Ларина, - протягивает мне тонкую, ухоженную руку для пожатия.

Вскидываю брови удивленно, и пожимаю предложенную ладонь.

- Очень поэтично. Отдаю дань фантазии ваших родителей.

Она деланно смущается, и машет в мою сторону свободной рукой.

- Моя настоящая фамилия Закорюкина, но на рекламных баннерах выглядит не очень.

- А чем вы занимаетесь?

- Я психолог, - тут же отвечает она, умело управляя беседой.

«Знаю, какой именно терапией вы занимаетесь, госпожа Ларина», - думаю я, но в ответ только лишь киваю.

- Мне так и не удалось вас отблагодарить за спасение…

- Не стоит, - спешно перебиваю, - ваша подруга уже сделала достаточно.

Таня немного скисает, но продолжает улыбаться мне. Я делаю шаг, желая показать, что разговор окончен и мне пора, но она смело перехватывает меня за запястье, останавливая.

- Я бы хотела тоже внести свою лепту.

Удивленно оглядываюсь на брюнетку, и мягко высвободив свою руку из ее хватки, тихо замечаю, ей прямо в ухо:

- Не стоит, Татьяна. И передайте Самойловой, что мне не нужен утешительный приз.

Ларина мрачнеет, и вскидывает на меня неожиданно злой взгляд.

Я молча обхожу женщину, и иду дальше. Забыл, что хотел взять еще, и потопал сразу на кассу. Не оборачиваясь.

Снова ощущаю себя подонком. Да что ж такое?

Расплачиваюсь, иду к парковке, сажусь в машину и тяжело вздыхаю. Не слишком ли я был груб?

Поднимаю глаза и вижу, как брюнетка выходит следом, вытирая влагу со щек. Плачет? Мерзкое чувство заполняет меня полностью. Да что ж такое то!

Ларина идет к машине, балансируя с тяжелым пакетом, ищет в сумочке ключи от машины, часто моргает, смахивая то и дело слезы запястьем.

Вздыхаю тяжело и бреду к ней, как дурак. Перехватываю пакет, Татьяна удивленно дергается, а приметив меня, стыдливо отворачивает лицо.

- Ну, извини, не хотел тебя обидеть.

Она только фыркает, и обнаружив в сумочке ключи от машины, достает их и пикает «сигналкой», снимая блокировку дверей.

- Ничего, я привыкла быть на вторых ролях.

- Да ладно тебе, Закорюкина, - пытаюсь шутить, ткнув ее в бок пальцем, - Дело не в тебе.

- Уже жалею, что сказала.

Но она все же улыбается мне. На этот раз более натурально.

- А в паспорте у тебя какая фамилия? – продолжаю издеваться, пока она открывает багажник, куда я ставлю пакет с ее покупками.

- Ненастоящая, - она захлопывает крышку багажника и опирается на бампер покатым бедром, смотрит на меня снизу вверх.

- Разумно, - соглашаюсь миролюбиво.

- Жаль, что со Светкой так вышло. Она самая жесткая из нас, - зачем то говорит Татьяна, чем тут же цепляет мое внимание.

- Почему? – тут же отгоняю мысли об уходе, включаясь в беседу с новой силой.

- Трудное детство, плохие родители, разбитое сердце и неудачный брак, - она пожимает плечами, - Впрочем, как и у всех.

- У нее тоже фамилия липовая?

Таня медленно улыбается и качает головой.

- Не знаю, не хочу обсуждать подругу за ее спиной.

А рассказывать о ее прошлом значит можно?

- Благородно, - соглашаюсь для галочки.

Таня молча тянется в сумочку и достает свою визитку.

- Если будет нужен психолог, или еще что… - она протягивает мне карточку, и слегка улыбается, - звони.

Я смотрю на брюнетку и думаю сосредоточенно. Всегда считал себя умным, но от всех этих бабских козней голова кругом.

Глава 8.

Марк

Я старался тщательно избегать встречи с Самойловой. Беспокоился, что она примет мое предложение и испытывал некий дискомфорт от осознания ее отказа. Вообще, эмоции были настолько смешанными, что меня это даже злило.

Сегодня же, Нагольский застал меня врасплох, с требованием забрать Светлану и доставить ее в ресторан.

Я уже видел очертания ее жилого комплекса, и салона своего автомобиля. Тихо играла музыка, а я все никак не мог придумать план достойной мести. Или не хотел?

После встречи с этой стервой все пошло наперекосяк.

Зазвонил мой телефон, и я спешно принимаю звонок от шефа.

- Да, Дмитрий Васильевич.

- Марк, планы изменились. Свете дозвониться не могу, поэтому передай на словах. Я вынужден срочно уехать, - он тяжело вздыхает, делая многозначительную паузу, - Проблемы в Казани, которые требуют моего немедленного включения в процесс. Я попытаюсь набрать ей позже, но сейчас уже выезжаю, так что свяжусь со Светланой, как сядет самолет.

- Понял, передам.

- Все, до связи.

Нагольский обрывает связь, а я задумываюсь, что за внезапные дела могли возникнуть у работника такой бюрократической сферы. Впрочем, это все меня не касается.

Я проезжаю шлагбаум, и лениво паркуюсь у дома.

Вижу, как из подъезда дома спешно выходят мужчины, один из них кажется мне смутно знакомым, но я не отдаю себе отчета в том, кто это, потому что улавливаю звук сирены. И только тут понимаю, что мужчины выходили, в числе жителей, что спешно эвакуируются, а где-то издали слышится вой сигналов пожарной машины.

Неприятное предчувствие приводит меня в движение, быстрее, чем я осознаю, что происходит.

Знакомый мужик в толпе – Воронин. Света трубку не берет. Вскидываю глаза на ее этаж – какой у нее? Десятый, кажется.

Примерно на том уровне из окон валит черный, ядовитый дым.

На парковке людей все больше – кто в чем. Халаты, треники, все напуганы, и недоуменно смотрят вверх, пока я, расталкивая толпу локтями, ломлюсь к подъезду.

Пожарные все ближе, но ждать мне некогда.

В пожар лифтом пользоваться опасно, я знаю, но на десятый этаж на протезе не подняться. Вызываю жестяную коробку, спешно хватая с ресепшена маски, что валяются везде со времен ковида. Несколько штук разом мочу в кулере, как раз приезжает лифт. Надеваю их на лицо, и хромаю в лифт.

Пока жестяная коробка добралась на нужный мне этаж, я уже подумал, что пламя сожрало весь дом. Но нет, у страха глаза велики.

Черный дым лишь сочился испод двери. Она приоткрыта, как и одно из окон, создавая сквозняк и разжигая пламя сильнее.

Я толкаю дверь и вхожу. Черным дымом заволокло прихожую и гостиную – их я вижу от входа, но Светы там нет. Пригнувшись, спешу проверять остальные комнаты. Дымом режет глаза – тлеют шторы и покрытие стен. Полыхает и лопается окно, в коридоре слышится топот ног.

Пожарные спасатели работали на «отлично».

Открываю двери в спальню, и вижу Светлану. Совершенно нагая, множественные ссадины, залитое слезами лицо, без сознания.

В сером сумраке, подернутом ядовитым дымом, лишь тускло мерцают камни на ее матовой шее. Что тут произошло? Она такая бледная…

Сдергиваю с кровати покрывало, накидываю на женщину, пряча наготу от посторонних взоров, и склоняюсь к веревке. В комнату врывается пожарный, и молча оттесняет меня, извлекая откуда-то из недр своего костюма нож. Отрезает веревку, и позволяет мне поднять женщину и вынести из ядовитой квартиры.

Краем глаза замечаю, как еще трое спешно разматывают пожарные шланги, спешно соединяя всю цепь воедино, что бы приступить к пожаротушению.

Хромаю к лестнице, мне дают выйти без проблем, со своей ношей. Почти не чувствую, как жжет глаза, нос и горло. Но сам держусь на ногах с трудом.

Несу Свету вниз, почти не чувствую ее тяжести, действую на автомате, ведомый лишь одним желанием – вытащить женщину из огня. Все равно, какой она человек. Смерти она не достойна.

Внизу нас встречают медики, и я без лишних разговоров отдаю Самойлову им, наконец, выдыхая. Впрочем, врачи кружатся и вокруг меня. Ловлю свое отражение в окне «скорой», и понимаю – почему. Черная гарь осела вокруг глаз, и носа. Маска – что сработала на «отлично», так же покрылась сажей.

Присев на лавку в машине «скорой», и глядя на то, как врачи спешно подключают Светлану к аппарату искусственного дыхания, чувствую, как мир начинает качаться вокруг меня.

Надышался все-таки, блин.

Светлана

Я крошечная частичка в черноте. Блуждаю сквозь миры и вселенные. Такая легкая, воздушная. Мне так хорошо и свободно. Хочется смеяться.

Счастье! Оно обволакивает и наполняет меня. Пою?

Оранжевый прибой омывает мои ноги, я смотрю вниз. Сколько у меня пальцев? Не сосчитать.

Стул – словно смазан. Его ножка растягивается мутным пятном, и не хочет собираться воедино. Перевожу взгляд влево и слепну.

Яркий белый свет застилает оранжевое море, и стул – пятно. Что там еще?

Тяжесть обрушивается на меня, вместе с осознание того – кто я.

Меня изнасиловали и сожгли.

Я умерла?

Открываю глаза вновь, чувствуя острое желание разрыдаться. Почему так грустно?

Горячие слезы, что мгновенно проступают на ресницы, окончательно возвращают в реальность. Я Света Самойлова, и бывший муж хотел сжечь меня заживо в собственной квартире.

Моргаю и только сейчас осознаю – я не одна.

На соседней кровати, в одежде, и с разводами сажи на лице, лежит Марк. Что он делает здесь?

Горло саднит так, что мне даже страшно говорить. Я молча лежу и смотрю на него, некоторое время. Электронные часы над дверью показывают три утра. Но что за свет слепил меня?

Оглядываюсь и понимаю, что мой воспаленный мозг воспринял за яркий свет – тусклый ночник слева от кровати.

Постепенно боль охватывает тело. Я чувствую, как ломит все кости, горят бедра и промежность от злых рук насильников.

Глава 9.

Светлана

Он приехал, как и обещал.

Я пыталась, правда пыталась переосмыслить все то, что я делаю. И куда увожу свою жизнь.

Времени на это было более чем достаточно. И стерильно белая палата с ярко красным букетом роз, очень этому способствовала.

И все же, как я не пыталась найти изъян в Нагольском, и простом плане стать его супругой, у меня ничего не получалось. В сложившейся ситуации единственно верным будет остаться с Димой. Иначе Воронин не отстанет.

И тот факт, что он предложил переехать в его дом, на время восстановления, и правда, развязывало мне руки. Я смогла бы показать себя с лучшей стороны. Милой и доброй, хозяйственной и нежной. Конечно, поведение Димы немного настораживало. Он так легко подавался моим простым интригам. Но мне хотелось верить в то, что он просто очарован и думает не головой.

Марк встретил меня у парадного входа, и помог сесть в машину, легко забрав у меня сумки из рук.

- Дима еще не вернулся? – едва Марк садится за руль, спрашиваю.

Солнечный отрицательно качает головой.

- Какие-то проблемы, обещал быть к среде. А до тех пор, я ответственный за твое здоровье и настроение. Это, буквально, цитата.

Марк кидает мрачный взгляд в зеркало заднего вида, на меня, и заводит машину.

- Пристегнись.

Я послушно выполняю команду и отворачиваюсь к окну. Чувствую, что он все так же придирчиво разглядывает меня в зеркало, и почти не следит за дорогой.

А полюбоваться, конечно, было чем. На мне белая рубашка и джинсы, волосы небрежно собраны на затылке, ни капли макияжа. На коже проступили синяки, и я старалась максимально все это скрыть.

Но взгляд мужчины буквально, пробирался сквозь одежду. Казалось, он видит меня насквозь. Отсюда и это холодное пренебрежение, и неприязнь.

Какое-то время мы едем в полной тишине.

- Он тебя изнасиловал?

Вопрос Солнечного застает меня врасплох. Я поворачиваюсь, и ищу его взгляд в зеркале заднего вида. Нахожу.

Отвечать не хочется, потому что мне кажется, это обычная жалость.

Поправляю темные очки и качаю отрицательно головой.

Но Марка подобный ответ не удовлетворил.

- Тебе нечего стесняться. Он должен заплатить, за то, что сделал. Ты написала заявление?

Мои губы трогает усмешка.

- Воронин депутат, ты не забыл? У него неприкосновенность.

- Ну, так скажи боссу, - не отстает водитель, - думаю, он найдет способ… или мне сказать?

Тяжело вздыхаю. Это никогда не кончится.

- Да сказала я, вчера, - нехотя отвечаю и снова отворачиваюсь.

Чувствую себя какой-то дешевкой. Бесполезной и беспомощной. И то, как волнуется обо мне Марк, все еще больше усугубляет.

Солнечный кивает удовлетворённо, и снова смолкает.

В полнейшей тишине мы достигаем дома Нагольского.

Марк быстро паркует машину и достаёт из багажника мою сумку. Нам на встречу выходит полноватая и пышногрудая женщина – Валентина.

Домоправительница Димы.

- С возвращением, Светлана Георгиевна, - улыбается она, впрочем, не очень искренне.

Любая женщина не терпит конкурентов на своей территории. Впрочем, я не собиралась брать дела домоправительницы на себя. Даже если стану госпожой Нагольской.

- Спасибо, Валентина Егоровна, - в тон женщине отвечаю, держась в тени фигуры Марка.

- Что желаете на ужин? Мы получили свежайшую телятину…

- Не стоит беспокоиться, - я спешно останавливаю поток, - Не принимаю пищу вечерами.

На округлом лице домоправительницы отразилось удивление, но она спешно кивнула.

- Хорошо, если я буду нужна, звоните. А теперь, идемте, покажу отведенную для вас комнату.

Марк неуверенно топтался рядом, совершенно дискомфортно ощущая себя вне машины. Вероятно, его работа заканчивалась порогом дома. И внутрь он редка заходил.

Впрочем, Валентина взяла на себя командование парадом, и увлекла нас за собой на третий этаж роскошного особняка, в его восточное крыло.

Дом был спроектирован довольно старомодно. Скрипучий и огромный, пугающе готический. Я могла бы поклясться, что тут, в тени углов, затаилась пара приведений. Но кажется, никого из присутствующих это совершенно не занимало.

Всю дорогу, слыша тяжелые шаги Марка за спиной, я сдерживала себя, что бы ни обернуться и посмотреть на него. Попытаться считать его мысли.

О чем он думает?

- Вот ваши комнаты, - по-хозяйски распахивая передо мной двери, проговорила Валентина Егоровна, - Тут гардеробная, - она входит за мной вслед и сразу же указывает на одну из дверей, - там ваш личный санузел с ванной комнатой, и спальня, - кивает на двустворчатые двери у окна, - Располагайтесь.

Солнечный входит последним и ставит мою сумку на кушетку в стиле Борокко, позолоченными ножками и бархатной обивкой.

Домоправительница оборачивается к мужчине, и они с Марком, не сговариваясь, идут на выход.

- Ты голоден? Я состряпала уху по-фински, Васька чуть всю не съел, еле для тебя порцию отбила, - говорит женщина, прикрывая за собой двери.

- Можно, - благодушно отвечает водитель, пока их шаги и голоса спешно удаляются, оставляя меня в полном одиночестве.

Острое чувство пустоты в который раз, за минувшие несколько дней, охватывает меня. И что за внезапная меланхолия? Надо брать себя в руки и к возвращению Димы быть идеальной, отдохнувшей и холеной.

Остаток дня я провожу в своей комнате. Принимаю ванну, отсыпаюсь. Записываюсь в салон красоты на завтра и конечно, за покупками. Вся моя одежда либо сгорела, либо провонялась дымом и истлела. Хорошо, хоть драгоценности не пострадали.

Марк

Она неисправима. Только что, чудом осталась жива, а уже отправилась начищать перышки.

Двери СПА-салона закрылись за тонкой фигурой Самойловой, а я остался сидеть в душной машине, предвкушая целый день занятий бабскими делами.

Она держится холодно отстраненно. И я подыгрываю.

Не думаю, что будет правильно лезть к ней, учитывая все обстоятельства.

Глава 10.

Светлана

Он такой холодный.

Я надеялась, что если мы проведём день вместе, мне удастся немного смягчить его. Конечно, это часть плана. Но в то же время для меня было важно, чтобы Марк понял меня.

Почему? Сама не знаю.

Вот и сейчас. Веду его в кафе своих родителей. Зачем? Одному богу известно.

- Может, для тебя и пустяки, - мне немного обидно, что он считает мою жизнь безделицей, и даже не смотрит в мою сторону.

Но я ведь видела, что ему понравилось это платье. Может, я совершила ошибку?

"Да", - подсказывал внутренний голос, - "Ты совершаешь ошибку за ошибкой. И это дурной знак."

Мужчина ничего не ответил, а я не нашлась, что ещё сказать.

Некоторое время мы ехали молча, и мне казалось, что все просьбы он выполняет с ленивой обречённостью. Холодным презрением. И вообще так, словно бы я для него – обуза.

И с чего мне показалось, что Марк как-то особенно относится ко мне? Всё, что волнует его, как и остальных – моё тело.

Но с простым вожделением я вполне могла бы справиться. Но только с его.

А что делать со своим?

Спустя огромный промежуток времени, в совершеннном молчании, мы достигли кафе, не берегу небольшого искусственного озера.

По сути, это заведение представляло собой деревянный бар, с навесом, украшенным фонариками, грубо сколоченными столами и граффити по всему периметру.

В центре кафе располагалась большая жаровня, на первый взгляд собранная небрежно. Но если присмотреться, то можно было спокойно увидеть, с какой любовью и аккуратностью здесь все делали хозяева.

У бара, в инвалидной коляске сидела женщина в сером платье, и я повела Марка прямиком к ней.

Она радостно улыбнулась, раскинув руки.

- Светка!

- Привет, мамуль.

Всякий раз, когда я видела её такой, я задавалась вопросом. Могла ли я что-то изменить?

- Привет, Светик-Семицветик! Ты совсем пропала, - женщина легко разжала объятия, и я обернулась к водителю.

- Знакомься, мам, это Марк, мой… - я кинула на Солнечного взгляд и помолчав, добавила, -...приятель.

Он выглядел, как прежде, только мягко улабылся женщине и протянул руку для пожатия.

- Очень приятно, приятель Марк.

Глаза мамы сверкнули и Солнечный невольно посмотрел на меня, должно быть, отметив невероятное сходство.

- А это моя мама, Виктория Сергеевна, - спешно поясняю я.

Мужчина кивает, пока мама нахально щупает его мышцы, что бугрятся под рукавом рубашки.

- Ого, в какой вы прекрасной форме.

Марк смущённо хмыкает и кивает, а мне смешно. Мама всегда так делает, вгоняя людей в краску. Впрочем, всё это происходит беззлобно, и уж точно не с целью унизить человека.

- Твой столик свободен, - кивает она на мой немой вопрос.

Я улыбаюсь.

Мама всегда держала для меня уютное местечко, под раскидистой ивой, у самой кромки воды, в стороне от любопытных глаз. Иногда я приезжаю сюда с друзьями. Но им, как правило, тут не по душе.

Не по столичному. И комары кусают.

Я указываю Марку направление и задерживаюсь у стойки, чтобы поздороваться с племянницей и сделать заказ. Выбираю ахиако – кубинское блюдо, курица с овощами тушёная в горшочках с ароматными специями. На десерт я знала, очень вкусно получается у сестры пирог с апельсинами, кокосовым орехом и тыквой. Зеленый чай с жасмином, так как ни я, ни Марк не употребляем алкоголь.

Мне очень хотелось показать Солнечному, что есть повара лучше сварливой тучки, что работает на Нагольского.

Племянница выдёргивает меня из построения очередных козней и тянет задумчиво:

- Этот самый красивый, из всех твоих мужей.

Лере уже девятнадцать, она заочно училась на факультете сервиса и туризма, помогая моей маме с кафе.

Девчонка была высокой, статной, с короткой стрижкой светло-русых волос, и пирсингом носа. Она энергично засыпает заварку в чайник, то и дело, кидая косые взгляды на Марка.

- Он не мой муж, - отвечаю я, тоже глядя на спутника, - и у него нет ноги. Это протез.

- Серьёзно?!

Лера сказала громче, чем следовало, привлекая внимание мамы, что спешно подкатила к нам на своей коляске, а из кухни высунула нос сестра.

Если есть более разные люди на этой планете, то это мы с Вероникой. Она невысокого роста, полноватая, и светловолосая. Больше похожа на маму, и комплекцией, и характером. А я, видимо, пошла в отца.

Гадкий утёнок в приличной семье.

- А, приехала, - Ника окинула меня неодобрительным взглядом, и добавила, - Что за шлюшье платье?

- Да ты лучше глянь, какой самец с ней, - перебивает весело мама.

- Он без ноги, - поясняет Лера и смотрит на реакцию матери.

Забавно, но то, что я не ладила с Никой, никак не сказывалось на моей дружбе с её дочерью.

Девушка ставит передо мной поднос, на него чайник, сахарницу, пару кружек.

- Думаю, Светку это не смутит. Главное, чтобы всё остальное на месте было, - сварливо замечает Ника, и женщины начинают смеяться.

- Дура, - обзываюсь я, и, подняв поднос, иду к столику, где меня терпеливо ждёт Марк.

Он уже догадался, что речь о нём, и недоумённо покосился в нашу сторону. Я тоже слышала смешки и догадывалась, как мама и сестра развили эту тему. Впрочем, я не обижалась.

И всеми силами старалась помочь, уламывая друзей и знакомых, посетить наше заведение.

Ставлю поднос на стол, перед Марком, и сажусь напротив. Улавливаю странную улыбку на его лице.

- Что? – спрашиваю настороженно.

- Это твоя семья? – уточняет он.

Киваю, подвинув ему чашку, и наполняю её ароматным чаем.

- Мама занимается управлением, сестра готовит, племянница – официантка и на кассе. Отчим - разнорабочий, а зять у нас ответственный за доставку. Пока справляются.

- А ты что делаешь?

Вскидываю на Марка глаза, пытаясь уловить в них сарказм.

- Спонсирую, - мрачно отвечаю, впрочем, в этом была доля правды.