Птичка для миллионера.

1. Собеседование.

Собеседование было назначено к двенадцати.

Я припарковала свою малютку на парковке ещё неработающего ресторана, заглушила двигатель, и несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула.

Волновалась, чего там говорить, хоть и была полностью уверена в себе.

Да, знаю, что предварительно моё резюме уже изучили и просмотрели, поэтому и позвонили, что прошла, как говорится, на следующий этап.

Но это же «Уолтерс»!

Гастропаб!

Такой только в столице, и в Питере. И вот у нас тоже открывается. Идею выпить и вкусно поесть завёз московский олигарх Смолов из Лондона и подкинул идею другу, бизнесмену Долохову. Тот, недолго думая, за пять лет открыл два удачных предприятия, и вот теперь и у нас в Сибири тоже.

Да, я подготовилась!

Я люблю разбираться в том, что мне интересно, и поэтому прежде, чем идти на собеседование, я нашла всю нужную информацию.

И о владельце Долохове Назаре Дмитриевиче. Он один из молодых предпринимателей страны, всего-то ему тридцать четыре, у которого за плечами множество прибыльных проектов, которые позволили ему стоять твёрдо на ногах и воплощать в жизнь новые планы, как вот этот гастропаб.

И обо всех аспектах именно этой концепции питейного заведения провела даже небольшой опрос среди своих подписчиков и знакомых, насколько она им интересна, в общем, провела полный анализ, как по учебнику, мой препод по экономике был бы доволен.

Говорю же, подготовилась. Даже о цифрах, примерных, конечно, которые фигурировали в журнале «Деловой мир», знала, поэтому считала гастропаб «Уолтерс» вполне выгодной идеей в нашем городе.

Эх, мне бы к ним маркетологом бы, а не администратором, но не всё сразу. Не могла я, не попытаться. Не могла упустить такую возможность.

Нет, это не по мне.

Я выпорхнула из своей малютки в апрельский хмурый день.

Сибирь, что поделать?

Вчера вот солнце ярко било по окнам, и казалось, что вот оно, лето рядом, только руку протяни, а сегодня стало понятно, что нет, не рядом, такое ощущение, что вспять время пошло, потому что небо тяжёлое, хмурое, и ветер так и норовит спутать мои волосы, и забраться под пальто.

Я посмотрела на своё отражение в стекло своего Ауриса, поправила распущенные светло-русые волосы, которые легли на плечи и спину, слегка завитыми локонами.

Долго думала, собрать ли их, ведь это формальная встреча, но оставила так. Вроде как уверенности мне придают. Красивые, длинные, шёлковые.

Обожаю свои волосы!

И я пока не на работу вышла, на собеседование, надо показаться во всей красе. Придала круглому личику серьёзное выражение, вздёрнув немного курносый нос. Поправив ремешок на сумке, зацокала по асфальту каблуками к по-английски сдержанному экстерьеру здания.

Грубая кирпичная кладка, видна штукатурка, старые большие окна, деревянные, не пластиковые. Блестят такой чистотой, что не небо отражается в них, а небо смотрится в них, любопытствуя, как оно выглядит в свинцовом наряде. Над высокой тяжёлой двустворчатой дверью висит вывеска «Walters», курсивом, тёмным цветом, словно, большой шариковой ручкой написано. И всё, никаких пояснений, даже пока режим работы не висит.

Дверь не заперта, хоть у меня и возникает трудности в её открытии, она тяжёлая, и я уже отмечаю тот факт, что это не очень удобно. Держать её постоянно открытой, не вариант, и ставить швейцара, тоже. Всё-таки гастропаб, это, по сути бар, а не ресторан, и здесь всё должно быть проще. А ещё я знаю, что идею интерьера, да и всей начинки, разрабатывал сам Смолов, не лично, но всё же. А Долохов, по сути, купил франшизу. Поэтому внести изменения во что-либо здесь будет проблематично, особенно не согласовав с лондонским олигархом.

Сразу у входа меня встречает высокий, суровый молодой человек. Цепко оглядывает с головы до ног, и даже вопроса не задаёт. Я сама здороваюсь, улыбаюсь и поясняю, что на собеседование. Он только кивает мне в сторону высокой вешалки, мол, раздевайся. Я снимаю пальто, поправляю волосы перед зеркалом, и, наконец, оборачиваюсь и осматриваюсь.

Интерьер «Уолтерс» мне знаком по фотографиям из интернета, и всё же такой кайф увидеть всё вживую.

От входа тянутся ровные ряды столиков, у стены виднеется большой бар, конечно, с разнообразным пивом. У окон широкие диванчики, с деревянными спинками, драпированные зелёным сукном. Позади них сделаны полки, на которых расставлены всякие милые вещицы. Старые часы в виде велосипеда, шкатулки, горшки с суккулентами, книги, рамки со старыми фото. На подоконниках тоже стоят старые песочные часы, лампы с плотным абажуром, пустые клетки.

Столы уже сервированы, переливаются чистыми, прозрачными бокалами и сталью столовых приборов. На потолке в переплетении балок виднеются кондиционеры. У противоположной стены стоит сцена. Среди столов стоят высокие вешалки, и в деревянные перекрытия вмонтированы плоские экраны. А вдалеке ещё есть тонкое перекрытие, из прозрачной шторы, из стекляруса, которая переливается в свете дневных ламп. Там тоже столики, более уединённая обстановка и более дорогие места.

Я моментально представляю, как это место заполняется народом. Шумные, весёлые голоса наполняют паб. Ароматы пива, солода и фирменного стейка с кровью витают в воздухе. Играет живая музыка. Она не грустная и невесёлая. Просто живая, наполняющая это место гармонией звучания, бас-гитары, и ударной обстановки, а может, даже саксофона, и превосходного вокала. Официанты приветливо лётают среди столов, выполняя заказы. За баром улыбчивые бармены разливают светлое пшеничное, или блонд эль, или тёмный айсбок. И до самой поздней ночи паб живёт, впитывая эмоции, запахи, голоса. И вскоре это место обрастёт своей историей, заведёт традиции и получит своих поклонников.

2. Желание сбывается.

- Юля, я тебя настоятельно прошу, проследи, чтобы новую коллекцию выставили полностью и вовремя, и с поставками больше не портачьте! – вещаю в трубку.

- Вик, ну харе уже меня отчитывать! – взвыла Юля.

- Ну, вам хорошо говорить, а весь негатив потом я собираю от своих подписчиков, - фыркнула я и пошла, открывать дверь, потому что на пороге стоял Лев, отчётливо видный мне в видеофон.

- Ну, всё, всё поняла, прослежу лично! Целую! – Юлька отключается, а я спешу впустить парня.

Лев, как всегда, с букетом, восхищённо окидывает меня взглядом.

- Привет, - протягивает мне цветы.

Много жёлтых тюльпанов. Обожаю их. Много, так, что держать, тяжело.

Лев скидывает обувь, проходит в гостиную.

- Что тихо так, где все? – имеет в виду моих родителей.

- Поехали открывать дачный сезон, - я пошла за вазой.

- Не рано, - смеётся Лев и ловит меня на излёте в ванную, обнимает.

Он высокий и немного долговязый. Светлые волосы, постоянно в беспорядке, но ему идёт. С его голубыми глазами и крупными чертами лица. Они ему придают мальчишеский шарм. Лев айтишник. Мы познакомились в компании общих друзей. Он стал вторым мужчиной в моей жизни. Тогда я ещё отходила от длительных отношений, которые ранят меня, по сей день. А Лев нашёл какой-то подход ко мне. Может просто рассмешил. А потом выяснилось, что у нас много точек соприкосновения. Он почти мой ровесник и, несмотря на то, что я предпочитаю мужчин постарше, Лев смог найти ко мне ключик. И вот уже два месяца, ухаживает за мной, а пару недель настойчиво старается перейти к более решительным действиям.

Я вроде, как и непротив, и не девственница, слава богу, в двадцать пять-то. Просто прошлые отношения мои были настолько больными, что пока мы не спим вместе, у меня есть ощущения некой несерьёзности этих. Может, малодушно, но мне так легче. А ещё Лев очень нравится моим родителям, вот просто уже свадьбу планируют и давят на меня, особенно мама.

Вот и сейчас Лев ловит мои губы, притягивает к себе. Урчит, сжимает в объятиях. Его прикосновения мне приятны, и поцелуи тоже не вызывают отторжения. Просто я всё время сравниваю свои неземные ощущения, из первых отношений, и понимаю, что Лев — это полумера, и всё время задаюсь вопросом, готова ли я мириться с этим, и насколько честно это по отношению ко Льву.

- М-м-м Лёв, - отстраняюсь, всё ещё сжимая в руках букет.

- Хочу тебя, малыш, сколько ещё будешь мучить меня? – резонный вопрос, ещё бы мне кто-нибудь сказал.

- Прости, я…

Договорить не даёт, снова целует, похоже, Лев настроен серьёзно, не удивлюсь, если это групповой сговор. Моя мамочка вполне могла позвонить Льву, и предупредить, что они с отцом уезжают с ночёвкой. Она у меня всю жизнь на руководящих должностях, поэтому, видимо, папа и делится, втихаря своей мудростью, исходя из собственного опыта жизненного, чтобы не выпячивала я свою силу, была мягче, беззащитнее.

Я аккуратно откидываю букет, на кресло, чтобы освободить руки. Но не для того, чтобы обнять.

- Лёва... – толкаю легонько, - …я обед приготовила, пасту твою любимую.

Ну как я. Не я, конечно. Мамочка готовила, но это сейчас к делу не относится.

- Вик, - простонал он, видя, что я снова сворачиваю все его попытки затащить себя в койку. - Я тебе так неприятен?

- Лев, ну я же объясняла... - вздохнула я и понурила взгляд.

- Просто мы уже два месяца встречаемся, и не дети вроде, а кроме обжиманий, не зашли никуда,- голос Льва звучит обвинительно.

Он у него высоковат, и когда он повышает его, это особенно слышно.

- Обжиманий, Лёв? Так ты определяешь наши отношения? – я тоже не промах, могу в наступление пойти.

- Блин, Вик, ну что ты к словам цепляешься, знаешь же, что люблю тебя, - бубнит парень.

Это вообще отдельная тема. И ведь просила не кидаться признаниями, нет при любом удобном случае, он мне постоянно говорит о любви.

- Ты мне нравишься, Лев, - ну а что я ещё могу сказать, признаваться в любви ему, что ли, - мне очень классно с тобой, но если ты тяготишься отсутствием физической близости между нами, я пойму, если ты разорвёшь наши отношения.

Чего ходить-то вокруг да около. Спать я с ним не собираюсь, по крайней мере, сегодня уж точно.

- Очень мило с твоей стороны, - надулся Лев, как дитё ей Богу.

Мы так и стоим, друг напротив друга, и я всё думаю, что надо отпустить его, вот чего мучаю, но почему-то не могу, и сама первая делаю шаг навстречу.

- Ну, прости, - кладу руки на твёрдую грудь и чувствую, как бьётся его сердце.

– Прости, что не отвечаю твоим ожиданиям. Я знаю, что со мной сложно.

- Очень, - подтверждает он, тем не менее, кладёт свои ладони поверх моих.

- Ты, по-моему, про обед что-то говорила, - смирился он.

Поздравляю Вика, прогнула мужика, мама бы аплодировала.

- Пойдём, - я отлипаю от него и не забываю про букет, веду на кухню.

3. Всё сам!

Назар потёр лицо и потянулся. Как же всё неудобно в этом арендованном офисе, пусть и в самом крутом в этом городе бизнес-центр, но свой кабинет, есть свой кабинет. Когда сидишь там с десяток лет, и всё отлажено до автоматизма, и всё необходимое под рукой, начинаешь ценить комфорт, особенно когда его потеряешь.

С самого утра, а если учесть, что разница со столицей три часа, то прямо с самого утра, начались переговоры, потом видеоконференция, вроде за десятки лет бизнес отлажен, но длительного отсутствия главного руководителя не терпит.

И здесь приходится торчать, и лично всё контролировать, памятуя открытие в Питере, когда сроки переносились дважды, пока он не взял под контроль все процессы, и не разъеб… не разнёс, подрядчиков, которые вздумали с ним шутить.

И пусть спасибо скажут, что в леске каком не прикопал, как это было в девяностых.

Назар, конечно, не был сторонником таких методов, и в те лихие годы, совсем ещё сопляком был, но слухи ходили, а он их не пресекал, дабы неповадно было всяким крысам соваться.

За окном пасмурнел, очередной весенний день.

Сколько он здесь?

Неделю.

А солнце один раз видел. Хотя он привык, тоже не на юге живёт.

Глянул на часы, почти полдень, тут же тренькнул селектор, и голосом секретаря Ирины, сообщил, что к нему Илья Викторович.

Викторович, кстати, тоже с ним из столицы сюда прикатил, и ещё штат сотрудников. Не хотел Назар, да и не любил, наедятся на авось, лучше перебдеть, чем недобдеть. Наладить процессы, а потом уже спокойно и назад вернуться, и контролировать издалека.

- Проходи, Викторович, - кинул Назар на кресло перед своим столом, и слегка ослабил галстук. - Чего там у нас?

- Так, в общем, - начал Илья Викторович, - повар прибыл, жильём обеспечили, транспортом тоже, - он помечает у себя в планшете что-то.

- Штат официантов набран, на замену, на всякий случай ещё столько же в запасе, - снова тыкает в планшет, - бармены…

- Я так понимаю, ты начал с хороших новостей, - перебивает его Назар, сверля лысеющую макушку директора по персоналу, - не томи, начни уже с плохой.

- Ну, в общем, либо мы платим нашему директору Юре двойную ставку, и он работает и директором, и админом, либо кого-нибудь берём из запасов Москвы. Но это ещё время, пока вызовем, пока жильё, - удручённо произнёс Викторович, прямо совсем удручённо. Знал, что Назар не любил, когда подчинённые не справляются со своими обязанностями, но тут он был виноват сам.

Здешний контингент, претендовавший на должность администратора в его гастропабе, был, мягко говоря, не подходящий.

Если это были девушки, то с налётом какой-то провинциальности, хотя город миллионник, продвинутый и современный.

А может, это он зажрался?

А если шли парни, то у всех во взгляде читалось нажива, и что делать они особо ничего не собираются, а зарплата нехилая.

Вот так, и подошли, открытие на носу, а администратора, или, как сейчас, модно называть эту должность хостес, нет.

И можно, конечно, на первых парах открыться и взвалить на Юрика Гурьева, обязанности ещё и админа, он парень старательный, справится, но это неправильно. Каждый должен выполнять свои обязанности, и тогда работа будет эффективной, а сотрудник, делающий постоянно свою работу, да ещё и дополнительную, рано или поздно ошибается.

Можно, как предлагал Викторович, вызвать из резерва Москвы, но это действительно слегка накладно, и если повар, британец Джейми, был необходим для имиджа, и с лихвой покроет своим мастерством все затраченные на него расходы, то администратор этого не стоит.

Но и брать абы кого Назар тоже не хотел.

Имидж, мать его!

И имел право, не размениваться на полумеры, которых он терпеть не мог, но обстоятельства взяли его за яйца.

Открытие «Уолтерс» откладывать никак не хотелось. Всё уже в готовности, и только эта захудалая должность, без которой, впрочем, никак, тормозила всё.

- Как насчёт этой, как её, вчера была, - Назар напряг память – Маша, блондиночка молоденькая, вроде нормальная была.

Викторович пожал плечами, мол, ты руководство тебе и виднее, но он не зря занимал эту должность, Викторович был профи со стажем, и Назар полностью ему доверял, хотя иногда, вот, как сейчас, сам контролировал подбор персонала.

- Ну что? Говори, - проворчал Назар, видя, что эйчар мнётся.

- Мария, некомпетентна, ей нужно учиться и набираться опыта. Если вы готовы терпимо относиться к её ошибкам, которые она будет допускать, то, пожалуйста, - Илья Викторович, исподлобья глянул на Назара, и тот моментально считал, что не всё кадровик ему сказал.

- Твои предложения, Викторович, - подтолкнул его Назар.

Викторович вздохнул.

- Назар, - кадровик переходил с Назаром на "ты", редко, и только когда они оставались наедине, - среди всех, кого я видел, есть только один достойный кандидат.

- Да? И кто же это? – удивился Назар.

И как это он просмотрел кого-то.

4. Должность.

Да, работа мечты, оказалась, мягко говоря, с душком.

Мне предлагали должность помощника администратора.

Что это за странная должность, Валерия пыталась втолковать мне, уже десять минут, сама путаясь, впрочем. Потому что от обязанностей самого хостеса ничем не отличалась, просто ещё один начальник надо мной.

Даже зарплата та же.

Зачем?

Что за бред?

То есть я подхожу, или нет?

Ещё и месяц испытательный.

Фигня полная.

Я так расстроилась, что выпала из разговора, обдумывая послать «Уолтерс» ко всем чертям, и продолжить развивать свой интернет-магазин. Но как представила, стало сразу тоскливо.

Выросла уже, всё отработано до автоматизма, и развивать кроме как, новых путей реализации пока нечего.

А тут?

А тут какая-то ерунда. И время не дают на раздумья, мол, решайте сейчас, завтра уже надо приступить.

- Виктория, может вам дать пару минут, на обдумывание, - осведомилась Валерия.

Она, конечно, была вежлива и вышколена, но и у неё во взгляде, я читала некое сожаление. Может, это женская солидарность, за недооценённые высшим руководством, достижения, а может, она тоже прекрасно осознавал всю абсурдность ситуации.

Ну, это же бред какой-то!

Что я буду делать на этой должности, со своим неуёмным энтузиазмом.

А может это некая проверка от Долохова?

Да нужна я ему. Он уже забыл, как меня звать, величать.

Можно, конечно, сейчас включить гордость, и послать их, но я вовремя вспомнила папу с его напутствиями, и всё же, я мечтала работать в «Уолтерс», и может, если я покажу себя с лучшей стороны, меня повысят.

- Я согласна, - выдохнула я, сама не верила, но уволится, я всегда успею.

Следующие полчаса ушли на оформление документов, подписание договора трудоустройства. Завтра в девять утра я должна была прибыть в «Уолтерс», там меня встретит директор Юрий Павлович, и собственно теперь ещё один мой, теперь непосредственный начальник, администратор Мария.

Интересно будет посмотреть на неё. Очень интересно.

Я села в свою малышку, созвонилась со Львом, который так и остался у меня дома, предложила отметить, сомнительную, конечно, победу, но всё же.

Договорились, что сходим в любимый бар, пропустим по стаканчику, я ещё и Верку позвала, которая, узнав про повод, тут же заверещала в трубку, что не сомневалась во мне. Я вот тоже в себе не сомневалась, а оказалось зря.

Ладно, завтра первый рабочий день, посмотрим, а там решу, уйти всегда успею.

Уже собираясь выезжать с парковки, заметила подъехавший к входу большой тёмный автомобиль. С пассажирского места открылась дверца, и из машины выпорхнул сам Долохов, собственной персоной.

Он бы не увидел меня при всём желании, а вот я его разглядывала, не стесняясь.

Сегодня он был по-деловому в элегантном костюме, сидевшем на нём безупречно, в сочетании с яркой васильковой рубашкой и галстуком в тон, вообще был неотразим. Цвет так контрастировал с его загорелой кожей, и тёмными волосами, да ещё и авиаторы на носу. С чего бы это? Солнца-то почти нет.

Но красавец.

И стать, и рост, и щетина эта альфа-самцовая, и крепкое тело, не скрыть модной одеждой.

И двигается легко. Ведёт беседу по телефону, и в три шага перепрыгивая через ступеньки, взлетает к самым дверям центра, глядит на часы. А потом наваждение проходит, вместе с тем, как скрывается сам Долохов за стеклянными дверьми.

Я тряхнула головой и вывернула с парковки в сторону дома.

***

Первый рабочий день начался с опоздания.

Нет ни моего.

Я себе такое никогда не позволяю. Уважаю и своё время, и время окружающих, поэтому, никогда не трачу его попусту.

Опаздывала Мария, которая администратор. Которая, теперь мой непосредственный начальник.

Зато у меня было время поговорить с Юрием Павловичем, с которым мы сразу договорились общаться без отчеств.

Юрий был невысокого роста, крепкий, улыбчивый, немного со звенящим голосом. Светловолосый, голубоглазый, очень приятный. В потёртых джинсах и толстовке, расслаблял своим неформальным общением и стилем. И поэтому я в своих джинсах-трубах, и ярком свитшоте, пришлась к месту.

Ему было двадцать восемь, и у Долохова он работал пять лет. В нём сразу угадывалась неуёмная энергия и энтузиазм, а ещё любовь к работе, потому что пока мы ждали Марию, и пили кофе, за одним из столиков «Уолтерс», он мне дал полный расклад, как всё будет. И чего он ожидает от нас.

Без устали вещал, какая это крутая идея «гастропаб». Потом долго распевался соловьём по поводу повара Джейми, который был приглашён за огромные деньги, и который с мясом творит чудеса, и что я обязательно должна попробовать.

Рассказывал про то, что на открытие позвали модную группу, и к моему торжеству, я являлась их ярой поклонницей. Я по-детски захлопала в ладоши, чем вызвала улыбку, на лице Юры. Мы многое успели обсудить и выпить по две чашки кофе, и к моменту, когда явилась, наконец, Мария, я была полностью в курсе своих обязанностей, тонкостей работы, а ещё заручилась поддержкой Юры, который обещал не бросать в беде, и во всём помогать.

5. Открытие.

Всё можно выдохнуть!

Назар сидел за дальним столиком. Рядом Федька, приехал поддержать друга.

Открытие состоялось.

Народу полно, это, конечно, спасибо Куликову, с его рекламой в интернете, и не только. В основном здесь сегодня почти все знакомые, элита местного разлива, с которыми, так или иначе, Назару приходилось иметь дело. Но и просто посетителей пруд пруди, все столики заняты, официанты только и успеваю летать с заказами.

Маша на своём посту встречает гостей, рассаживает. Её светлая макушка виднеется издалека, а вот Булки не видно. Как встретила она их с Федькой, проводила за их столик, виляя своими бёдрами пышными, так что у Фёдора аж слюни потекли.

Опять на ней какие-то непонятные укорченные брюки, обтягивающие её круглый зад, и белая блузка, на которой пуговицы вроде и застёгнуты, но на её пышной груди всё равно кажутся неприличными.

И если у Феди, Булка вызвала восторг, он даже представился и поблагодарил её за заботу, ручку пожал, удостоился её улыбки, то у Назара, Вика снова вызвала раздражение.

Она отвечала на его рабочие вопросы, и голос её звучал спокойно и размеренно, а он то и дело старался контролировать себя, чтобы не сместить глаза на её выдающийся бюст.

В ноздри вползал нежный аромат персика и пионов, исходивший от неё. Длинные светло-русые волосы были вновь распущены, хоть и стильно уложены.

Вся она была такая свежая, женственная и... раздражающая.

Какое-то странное иррациональное возмущение в нём вызывал Вика. Глаза видели, что девушка хороша, и все вокруг, ей пели дифирамбы, вон даже Фёдор, всё ещё таращится ей вслед. А внутренности разъедало раздражение, что всё у неё под контролем, всё схвачено. Бесила эта уверенность, словно кроме неё никого и не нужно.

Назар, отпустил её и попросил, чтобы она прислала Юру, бросив ей напоследок пару поручений. Она ушла, а аромат нежный, невесомый остался.

Федька, разливался соловьём, даже немного похабным соловьём, обсуждая с ним прелести девушки. Назар поморщился, не хотел он представлять Вику ни в какой иной роли, кроме как его подчинённой, и уж тем более без одежды, как настаивал Федя. Слава богу, подоспел Юрик, и прервал этот поток восторженной похабщины.

Чуть позже Назар расслабленно сидел за столом, и к своему стыду, опять вернулся мыслями к Булке, потому что не находил её в зале, и злорадно обдумывал план, пойти поискать, застав за чем-нибудь выходящим за рабочие рамки, и отчитать.

К этому времени, они с Фёдором вкусно отобедали, стейком под розмариновым соусом, и выпили по кружке английского портера. К ним то и дело подходили знакомые, старые и новые, поздравляли Назара с открытием.

Вот-вот должна была начать выступление, группа, которую они пригласили на открытие, а младшего помощника администратора, нигде нет.

Интересно, куда она запропастилась?

Идея уличить Булку, настолько увлекла Назара, что он почувствовал некий азарт, и удовольствие, уже предвкушая, как отчитывает девушку.

- Я на пару минут, - склонился он к Федору, который не терял времени даром, уже привёл за их стол красоток местного разлива.

В этом весь Федька!

Он на пару лет старше Назара. Высокий, подтянутый блондин. Красавчик, в прошлом военный. С выправкой и статью. Магнит для женщин. Упёртый холостяк.

Похабник, правда, ещё тот. Даже Назара порой передёргивало от эпитетов, на которые был способен друг.

Они познакомились в столице, работая над одним проектом, и тесно сдружились. Так бывает, совпадают с другим человеком, взгляды и идеи. Пару раз выпили, как это принято у мужиков. Да и проект совместный выгорел. Потом, правда, Федька к себе вернулся, развивать сеть отелей, и осел в Сибири, но связи они не теряли, и при первой возможности встречались.

Назар оставил Федю в компании девушек и пошёл по залу, рассматривая разношёрстную публику.

Публика выпивала, ела и развлекалась. Выручка обещала быть рекордной. Теперь главное — закрепить успех, и поддерживать интерес. На этот случай разработан целый сценарий, с приглашёнными музыкантами и кулинарными шедеврами от Джейми, и программа лояльности, куда же без неё.

Назар добрался до стойки, за которой стояла Маша, и разговаривала по телефону. Судя по всему, записывала бронь стола на завтра, и это не могло не радовать.

А вот то, что девушка начала стремительно краснеть и заикаться при виде него, уже не очень. Она кое-как завершила разговор, воззрилась на него своими глазищами, ожидая от него действий. Назар знал, какое впечатление производил на людей, мог посмотреть так, что у оппонента, все слова в глотке застревали.

Но Маша переплюнула всех.

Трудно было понять по её растерянному взгляду, пугал ли он её, или она трепещет, потому что нравится он ей.

Последнее было бы предпочтительнее.

Фетиш у Назара, маленькие серые мышки, только и мечтавшие о подчинение.

Но Маша была очень молода, да и не любил он смешивать работу и отношения, не то чтобы, прямо табу. Просто на данный момент, не до этого, хотя вот эти огромные серые глаза, так и хотелось увидеть под собой, когда навалишься и сожмёшь в руках хрупкое тело. Может, конечно, сказывается долгое воздержание, скорее всего, оно, но использовать девчонку, чтобы удовлетвориться, он не хотел.

6. Моббинг.

Я обсуждала с Джейми изменения в меню. Мы сидели в его маленьком кабинете на кухне. По просьбе гостей нужно было внести некие поправки в меню, и это, конечно, полностью требовало внимание повара.

Джейми отнёсся к добавлению, к уже привычным стейкам и бургерам, купат и сосисок, не очень вдохновенно. Но я уговорила сделать это с присущим ему мастерством и талантом, и он согласился хотя бы обсудить добавление некоторых блюд в меню.

Мы мило беседовали, я умело и завуалировано льстила мастеру, как тут шваркает дверь, и на пороге возникает Долохов.

После того непонятного случая в кладовой прошла неделя, и мы больше не виделись, даже вскользь, потому что он не приезжал после открытия ни разу.

Все дела и отчёты вёл через Юру.

Тем вечером, я всё пыталась понять, а чего это произошло-то собственно? И никак не могла дать ответ.

В приглушённом свете подсобки он смотрел на меня так странно. Обволакивающе и властно. Нависал словно отвесная скала, а я уперлась в его грудь сначала и так испугалась, что глаза вскинула, проверить он ли это.

Потому что узнала его, по всем признакам поняла.

По запаху, по энергии сумасшедшей, даже по ритму пульса скачущего, бьющегося на жилке, на сильной шее, видневшейся в расстёгнутом вороте, синей рубашки. И тело его твёрдое, почти не касаясь, ощутила. И испугалась всех этих своих сигналов и вскинула взгляд. Проверить догадки. И застыла.

Я даже дышать забывала под этим чёрным взглядом. А он не отводил своих глаз, и запах мой воровал, втягивал, словно пещерный человек какой-то, а не современный бизнесмен. Миллионер.

Что на него нашло?

А лучше всего спросить, что нашло на меня?

Шевельнуться не могла, ошалело смотрела на него и тоже вдыхала. Аромат его свежий, смешанный с теплом кожи. И проникая в меня, этот запах рождал непонятные отклики в моём теле. Сердце убыстряло ход, пальцы на ногах и руках закололо, в груди разливалось тепло. И взгляд его не отпускал, обещал, настаивал, подчинял. И я согласилась на всё, что мне было обещано, не смогла бы противостоять его силе, расслабилась. Потому что тоже хотела. И совсем забыла, что держу увесистый пакет из упакованных в пластик вилок и ножей. Я же, собственно за ними и отправилась. Одна из официанток, сказала, что не хватает.

И вот этот свёрток, довольно увесистый падает из моих безвольных рук.

Может, у него во взгляде промелькнуло что-то, а может, он что-то и сказал, но гипноз прервался. И я быстро собрала остатки воли в кулак, настроилась на выполнение первого задания, и, схватив упавшие приборы, которые, надо сказать, попали шефу прямо на ноги, вылетела прочь.

И ещё долго приходила в себя, всячески избегая встречаться с Долоховым взглядами. Но надо отдать ему должное, он не задержался.

Я даже прощаться не подошла, хотя видела призывные взгляды, которые на меня бросал его друг, представившийся Фёдором Михайловичем, пошутив по поводу Достоевского.

Приятный блондин. Но даже бы и он не заставил меня сейчас подойти к ним. Я сделала вид, что занята. Очень занята.

А потом долго разбиралась в своих чувствах, и никак не могла понять Долохова, до этого игнорировавшего меня, или презрительно что-нибудь хмыкающего в ответ. Он всем видом показывал, что переступает через себя, давая мне рабочее место, и общался так, словно делал мне одолжение. Я только и ждала того дня, когда он уже свалить в столицу, оставив гастропаб на Юрия, и я заживу спокойно без этого уничижительного взгляда. А сейчас я вообще в растерянности, после всего случившегося. Ведь смотрел так, словно съесть хотел, и я была не против.

Долохов прошёл в кабинет.

- Почему не в зале? - ворчит он с порога на меня.

- Добрый день, Назар Дмитриевич, - встаю из-за стола Джейми и встречаюсь с ним взглядом.

Глаза его тёмные, цвета крепкого кофе, который он так любит, и в то же время такие холодные.

Как могут они сочетать в себе такие противоречия, как могут быть такими глубокими, многогранными, и совершенно безжизненными, лютыми.

Его сильный аромат наползает вместе с ним, тоже, как и хозяин стремится подчинять, повелевать, убить остальные запахи, чтобы главенствовать самому.

И вся его поза, напряжённая, застывшая, говорит о неприязни и антипатии.

Он хмуро оглядывает меня.

На мне вполне приличное и скромное платье-рубашка, ниже колен, перетянутое на талии кожаным поясом. Ну да расстёгнуто на груди, но и там всё прилично. На ногах кроссовки. Волосы собраны в фактурную косу.

Но он кривится.

- Что за вид? Вы на работе, Виктория, или пришли пропустить стаканчик? – хмыкает он, без зазрения совести отчитывает меня в присутствие Джейми.

Понятно вернулся гад-начальник, и не намёка, на то, что было в кладовой.

Сам-то он в шикарном деловом костюме, белой рубашке, и выглаженными до идеальности брюках.

Весь такой брутальный и элегантный.

- Я всё поняла, Назар Дмитриевич, этого больше не повториться, - включаю покорную девушку.

Не читать же ему лекцию о деловом этикете, и что мой вид вполне допустим и приличен. Не нравлюсь я ему. Хоть что надену, всё равно найдёт до чего докопаться.

7. Увольнение.

- Вика, загляни в кабинет к Джейми, там Назар Дмитриевич, тебя спрашивает, - Юра отвлекает меня от составления графика работы официантов.

Второй больничный за неделю, надо всё менять. Я сидела и корпела над документами. У нас с Машей был маленький кабинетик, один на двоих, где мы оставляли личные вещи, и где я хранила документацию.

- Долохов, здесь? – потёрла я глаза, не ожидая от заносчиво миллионера ничего хорошего.

Юра, стоявший всё это время в дверях, немного прошёл вперёд и глянул на бумаги передо мной. Весь паб уже был в курсе наших высоких отношений с главным шефом, но всё было прекрасно, пока его не было. А не было его очень давно, и поэтому я даже расслабилась, не получая периодически презрительные взгляды и ухмылки.

- Да, но не переживай, он вроде в настроении, - попытался приободрить меня Юрий, и ловко подцепил график с моего стола.

– Иди, а я поколдую! Что за эпидемия-то их косит, и ведь штат не сократить, все нужны!

Я встала из-за стола и мельком глянула на себя в зеркало.

По-любому пройдётся по моему внешнему виду, это у него пунктик любимый, носом меня потыкать, что я не такая, как, ему бы хотелось.

На мне яркий, лимонный, свободный джемпер, и широкие укороченные серые брюки, бежевые лодочки. Волосы собраны в растрёпанный хвост. Мне-то нравится, но высокое руководство, блюдёт мой стиль, как свой.

Нанесла на пухлые губы персиковый бальзам.

- А что он хочет-то, не говорил? – спросила у Юрия, который уже полностью увяз в графиках.

- А? – вынырнул он, рассеянно разглядывая меня.

– Нет, ничего не сказал, просто попросил тебя найти и позвать.

- Ладно, - как-то нервно вышло.

- Не дрейфь, Виктория, - улыбнулся Юрий, - всё будет ок! Может, повысить тебя вздумал, ты вон молодец, какая, не нарадуюсь на тебя!

Я только вяло улыбнулась и вышла.

Легко говорить Юрию, не дрейфь!

Это не в его сторону вечно летят пренебрежение и презрение. И постоянные придирки. И чего он вообще припёрся из своей Москвы, ведь отлично же всё было. Паб работает, прибыль приносит, команда вся при деле, всё хорошо. Ничего серьёзного и стоящего внимание владельца, не произошло. Я уговаривала себя, как могла, но плохое предчувствие меня не оставляло.

Коридор, кухня, кабинет повара.

Я вошла, притворив за собой дверь.

Долохов сидел за столом и разговаривал по телефону, кивком указывая мне на стул. Тут уже всё было пропитано и его ароматом, и его энергетикой.

Сегодня он оставил деловой стиль и сидел в белой майке поло, с по-мажорски задранным воротником. Под загорелой кожей, да и под футболкой отчётливо проступали мускулы, особенно на согнутых руках.

Потом он и вовсе встал, и повернулся ко мне спиной, как раз когда я села, и вновь стал, молча выслушивать собеседника на том конце провода. А мне предстала его широкая спина, и крепкий зад, в потёртых джинсах. Я вроде, как и пялится-то, не хотела, но куда ещё-то смотреть.

Ну, отвела глаза, в сотый раз, прочитывая все дипломы Джейми, развешанные по стене. Потом на незамысловатый стеллаж, с расставленными везде фарфоровыми котиками.

Хобби у повара такое, отовсюду котов везти.

И всё вернулась опять к спине начальственной, которая за всё время не проронила ни единого слова, но зато внимательно слушал говорившего.

А то, что тот говорил, и говорил, было немного слышно. О чём, конечно, нет, но поток словесный лился бесконечно.

Вот я и разглядывала его.

Широкий разворот плеч, и макушку, с тёмными волосами, опять модно — растрёпано уложенную, и шею, прикрытую воротником, и спину трапециевидную, ну и снова мой взгляд на задницу его сполз.

Подтянутую, крепкую.

Не скажу, что у меня есть фетиши по разным частям мужского тела. Как-то всегда всё вместе воспринимаю. Да и мужчина, которого я могла без одежды разглядывать, и не только, разглядывать, был в моей жизни раз.

Но вот начальственный зад, был хорош, несмотря на наличие на нём двух джинсовых карманов, и самих джинсов, да ещё и белой тканью футболки сверху прикрытой.

Вот такие умозаключения были сделаны мной, пока Долохов вёл свой немой телефонный разговор. Потом он резко развернулся, я только и успела глаза скосить, чтобы не быть застигнутой на поличном.

- Ладно, - гаркнул он, и я подпрыгнула, потому что такую комфортную тишину разрушил его резкий голос.

Он насмешливо скосил на меня глаза.

Понравилось тебе меня пугать, Назар Дмитриевич?

Я обижено на него посмотрела.

- Ладно, - вновь повторил он, пресекая словесный поток на том конце провода, и уже более мягким тоном, - но если я ещё раз узнаю, Савелий Юрьевич, про то, как ты пытаешься нажиться на этой ситуации, работать будешь дворником, несмотря на два высших. Удачи.

И Назар Дмитриевич положил трубку, и обратил всё внимание на меня. Взгляд тяжёлый, сразу понятно ничего хорошего меня не ждёт.