Пустошь между выжившими

1.Пустошь, вокруг одна пустошь

- Пустошь, вокруг одна пустошь, - эти слова невольно вырываются из груди.

Я не отчаиваюсь при виде выжженной и пустынной земли. Для меня такие пейзажи привычны с самого детства. Родители, как и полагается в это апокалиптическое время, не смогли дожить до 40 лет. Постоянные болезни и отсутствие хоть какой-то медицины приводит к ранним смертям среди всех возрастов. Молодым ещё хоть как-то везет из-за более сильного иммунитета, но вот перешагнув черту за 30, начинается битва за каждый прожитый день.

И это при условии, что тебе удастся обосноваться в тех немногих остатках «городов», что больше напоминают на поселения первых переселенцев Америки. Но постоянные перепалки между местными бандами и эти места лишают спокойствия. Централизованная власть и порядок ушли вместе с той цивилизацией, которая когда-то царила на теперь бескрайней пустоши.

Я не особо могу рассказать о временах до апокалипсиса. Родители намеренно избегали разговоров, которые могли обнадёжить меня, моего старшего брата и младшую сестру. Хотя временами что-то из той утопии попадает на глаза в виде обрывков журналов, старых кассет для плеера, небольших жилых кварталов ещё не до конца разрушенных. Трудно определить, что и где находилось когда-то, ведь выжившие постоянно переносят вещи с места на место. А причина кроется не только в поисках уцелевшего добра, но и в погоде, которая кардинально изменилась после апокалипсиса. Торнадо бушую практически везде, температура может опускаться ниже -40°C или подыматься +50°C за считанные недели. Вот и приходится подстраиваться под обстоятельства, перемещаясь по тому, что когда-то именовалось США в надежде не попасть под очередной погодный катаклизм.

Я точно знаю, что третья мировая последовала сразу за вирусной вспышкой. Человечество не смогло вовремя изобрести вакцину, а одним из симптомов было безумие. Одни умирали, а другие сходили с ума, подпитывая свою ненависть к миру гибелью родных людей. Неравенство кратно возросло, что поставило мир на пороге атомной войны. Вот так некогда процветающее общество погрузилось во тьму уничтожения. Климат под действием атомных бомб изменился в сторону крайней непостоянности.  

А что же центральное правительство, укрывшееся в бункерах? Я точно не знаю. Некоторые люди говорили, что видели колонны военной техники, выполняющие определенные задачи, на что указывает их четкий маршрут. Однако большинство этих самых укрепленных бункеров и оказались под прицелом атомных ракет, поэтому, стоит предположить, выход из них затруднён, а окружающий радиационный фон не способствует развитию местности. Вот и получается, что колонны военной техники пока только занимаются разведкой, но потом снова возвращаются, преодолевая десятки километров радиоактивной территории к бункеру. Люди соответственно не могут подобраться к правительственным объектам, поэтому живут в подобиях мелких поселений.

Почему путешествую один? Этот вопрос я сам себе постоянно задаю. Отчасти ведя отшельнический образ жизни тебе не за кого переживать. Смерть настолько привычное явление, что она полностью убивает в тебе всё человеческое. Иногда могу задержаться день другой в очередном «городке», но тут же отдергиваю себя, что жители в один момент могут погибнуть все до единого. Вот зачем к ним привязываться, а вдруг снова испытаю чувства или симпатии к очередной девушке? Нет, тут речь идёт исключительно об индивидуальном выживании.

Кроме этого вакцина так и не была изобретена. Вспышки безумия, приводящие к смерти, то и дело продолжают разрушать те маленькие поселения, которые удается построить с большим трудом. Находясь на расстоянии от подобия цивилизации шансы, как ни странно, выжить возрастают в разы. Я скитаюсь долгое время после гибели родителей от рук безумных пустынных Молохов – это одичалые люди с иммунитетом к вирусу, но только в плане летального исхода, а вот мозг при этом разрушается. Нельзя говорить о полном отсутствии интеллекта: они сбиваются в группы, отдают отчёт своей жестокости, планомерно истребляют «обычных людей». Крайняя степень безумия приводит к обезображиванию лица, а как бонус эти изверги получают прирост силы. Вот где точно раскрывается поговорка: сила есть ума не надо. Они носят броню из шипов, что напоминает пустынных ящериц Молох, а пески им и искать не надо – пустошь единственный пейзаж на континенте. 

Брат и сестра бесследно пропали, когда на город резко нагрянули пустынные Молохи. Они перерезали многих, но мне удалось бежать. Уже после я вернулся в поселение и захоронил родителей. Проведя несколько дней в полном отчаянии, мне пришлось смириться с жестокостью этого мира. Я дал себе обещание, что найду оставшуюся семью в память о родителях, если они, конечно, ещё живы. Эта цель – единственный указатель в моей жизни. Заботиться о себе особого смысла не вижу, поэтому постоянно нарываюсь на неприятности в «городках». Посмотрел на меня косо – пуля в лоб, если таковая оказывается в моем обрезе дробовика. Противник также без раздумья воспользуется своим оружием. Я не считаю себя жестоким, но жить то хочется, а никто радушно встречать не собирается: каждый стремится выжить в одиночку.

- Да, вот же угораздило меня родиться именно в это время, - я тяжело вздохнул сидя на капоте своего автомобиля собранного в основном из того, что удалось найти. В поселении, где я проживал с родителями, был автомобиль с салоном, где виднелся комфорт: на нём ездил наш шериф. Ну, так вот – у меня только руль, педали и сиденье из цельного куска металла, на котором лежит подобие подушки. Хотя нашёл себе магнитофон со вставленной кассетой: написано «The Prodigy». Музыка как раз под этот апокалипсис.

2.Заправочная станция

Дав отдохнуть двигателю, пришло время снова отправляться в путь. Ориентироваться на местности приходится только по картам ещё до военного периода, но ландшафт с тех времен изменился до неузнаваемости, но это хоть какой-то ориентир. К тому же отсутствие дорог, климатические изменения, а также пустынные Молохи постоянно вносят свои коррективы. Только выберешься на «проезженную» дорогу, как приходится менять путь в противоположном направлении, обгоняя неминуемую гибель сзади. 

Бензина осталось пол бака, канистры пусты. Мне сегодня очень повезёт, если удастся достать топлива. А иначе выхода не останется, как бросить автомобиль и отправится налегке, забрав только самое необходимое: немного еды, воды, валюту. Запасной одежды практически нет, поэтому к запаху собственного пота привык и уже его не замечаю. Хотя так хочется найти уже пристанище и принять элементарный душ, а после напиться, чтобы хорошенько выспаться. К счастью, мне есть, что предложить торговцам. В качестве валюты используется любой ещё ценный товар: бартер как в первобытном строе. Дезинфицирующий раствор, обезболивающее, бутылка рома, бинты и несколько ножей – это пока моя единственная валюта.

Запасы проверены. Оглядевшись и выбрав наугад маршрут, вставил ключ зажигания. Хотя ещё не факт, что куда-то поеду.

- Давай, заведись с первого раза, - но чуда не случилось. Это ржавое корыто под видом автомобиля заглушается и само по себе, а тут пришлось немного дать радиатору передохнуть. Ещё несколько попыток завести двигатель ни к чему не приводит. Открыв капот, решаю прочистить свечу. Я вообще не очень разбираюсь в двигателях, поэтому при возможности в очередном поселении прибегаю к помощи механиков, да и смысла нет, что-то ремонтировать без запасных запчастей посреди пустоши. Мне повезло найти неплохой двигатель на ржавой раме, остальное уже приваривал самостоятельно ещё несколько лет назад – вроде получилось добротно.

Всё же двигатель запустился, что означает увеличение моих шансов прожить этот день. Асфальт в некоторых местах ещё виднеется, но его занесло землей, поэтому постоянная тряска от бездорожья привычное дело. Хуже всего первые минут десять вылезая из автомобиля: руки трусутся как бешенные, пока сами не успокаиваются. Позвоночник тоже постоянно ноет, приходится пользоваться обезболивающим, что уменьшает вероятность ночлежки, ведь торговать становится нечем.

С учетом отсутствия лобового стекла от пыли спасает самодельная маска. Видимость из неё уменьшается, но деваться не куда. Из-за этого иногда попадаю в расщелины на земле, которая потрескалась в свое время от высокой температуры. Виды иногда завораживают своей открытой местностью. Деревья, как и кусты, встречаются изредка, но это уже хоть что-то – не всё потеряно в этом мире, где природа ещё способна возрождаться и брать своё.

На пути виднеется заправочная станция. Наверное, в США до апокалипсиса люди часто путешествовали с учетом плотного расположения подобных объектов. Ирония, сейчас людям также необходимо передвигаться, но происходит этот не по их воле. Облегчения на душе нисколько не прибавилось, ведь тут риски попасть на засаду равны 50/50 – это могут быть Молохи, местные бандиты, просто хозяева, которые считают заправку своей.

Я остановился за небольшим скальным выступом. Днём самоубийство пытаться туда сунуться. Лишней осторожности не бывает, да и спешить мне некуда. Расположившись поудобнее на камнях с хорошей обзорностью автомобиля и заправочной станции, решил вздремнуть. Никогда не знаешь, проснёшься ли в очередной раз. Сны практически пропали из моей жизни. Усталость валит тебя с ног, ты просто «проваливаешься» в бездну. Если не поставить будильник, то уверен, смогу проспать несколько суток, а это снова высокая вероятность быть ограбленным или убитым. Наручные часы моего отца ещё работают, поэтому отвёл себе на сон ровно два часа. Этого хватит, чтобы дождаться темноты. Солнца практически никогда не бывает из-за дыма и сажи поднятой в атмосферу после ядерной войны.

Со стороны может показаться, что после апокалипсиса уровень интеллекта сразу снижается. В действительности многие знания ещё хорошо передаются между выжившими людьми. Тупые отморозки уже перебили друг друга, а вот более умные остатки пытаются находить хоть какой-то компромисс между жестокостью и сосуществованием. Кроме этого некоторые учебники дошли до нас. Основная проблема, на мой взгляд, заключается в отсутствии постоянства, что снова и снова откидывает человечество к жалкому существованию. Думаю, трудности заключаются в невозможности объединения маленьких групп людей в большие города из-за вируса, который остаётся неизлечимым. Все же вместе выжить гораздо проще.

Будильник снова не подвёл – спасибо отец. Спустившись к автомобилю, я взял обрез дробовика с оставшимися четырьмя патронами. Несмотря на наличие оружия в основном приходится защищаться ножом, ведь каждый патрон – это валюта, которая даст тебе крышу над головой и позволит наесться. Хотя в поселениях приходится стрелять, ведь противник с большой вероятностью также вооружен. За городом же чаще оказываются пустынные Молохи или головорезы с холодным оружием: копьём, топором, огрызком заточенного металла.

- Вроде никого не видно, - приближаясь, размышлял вслух, что хоть как-то успокаивало перед вылазкой. Давало ощущение присутствия ещё одного человека.  – Если запахнет жареным сразу рвану к автомобилю. Тут главное быстро оценить силы и понять, если ли шанс убить гада быстрее, чем он меня. Ладно, с пустым баком особого выбора нет.

Подобравшись к заправочной станции через тернистые кустарники, затаился. У меня есть одна привычка: непосредственно перед стычкой проверяю работоспособность оружия. Если времени предостаточно – чищу его. С учётом высокой концентрации пыли в воздухе оружие может моментально стать непригодным, поэтому нет смысла что-то чистить предварительно. Быстро справившись с проверкой и чисткой, начинаю делать первые шаги по платформе заправочной станции.

3.Молохи на заправке

Я принялся быстро обыскивать здание заправочной станции. Из ценного практически ничего не было за исключением нескольких гильз, что тоже можно будет использовать как валюту. Проверять баки с топливом не имеет смысла: там давно все выкачали. Несмотря на третью мировую войну автомобилей  на континенте осталось предостаточно, а все из-за вируса, который постарался значительно уменьшить численность населения. Однако большинство машин пострадали от погодных катаклизм и атомных бомб, которые значительно увеличили процесс коррозии металла на открытом воздухе. Вот поэтому кузова транспортных средств приходится собирать отдельно из подручного материала. Ещё много транспортных средств находится на ходу, что соответственно создаёт спрос на топливо.

- Если ему удалось отбиться от нападавших, то где-то тут должен быть транспорт, - снова высказал мысль вслух, немного взбадривая себя иллюзией присутствия собеседника. Решительно проследовал на улицу к люку в подвал, который заметил, только подойдя к заправочной станции. Пришлось повозиться с навесным замком, но он был значительно поржавевшим. Спустившись в подвал, я быстро включил фонарь в ожидании возможного нападения – тут нужно быть готовым ко всему.

К моему удивлению именно тут ждала меня главная реликвия этого места – припаркованный мотоцикл с багажом. Я принялся обыскивать каждую нишу и сумку. Из разочарований было отсутствие запасов еды, поэтому, наверное, путешественники сверху и ехали в сторону заправки, ведь тут иногда располагаются продавцы – это небольшие группки людей не афиширующие свое местонахождение, но всегда удачно располагающиеся на вновь оживших маршрутах. 

Зато удалось поживиться: зажигалками, шмотками моего размера, ещё несколькими патронами к револьверу, рюкзаком, счетчиком Гейгера – мой как раз вышел из строя. Из оставшегося барахла получится что-то собрать, когда доберусь до ближайшего поселения. Вёрстка занимает прилично времени находясь в поселении. Благодаря доступу к мастерской удаётся немного починить свою защиту из элементов кевлара, доработать оружие, усовершенствовать автомобиль, вовсе собрать новое приспособление для выживания. К счастью, моя голова ещё варит в этом направлении, поэтому могу считать себя умным в здешних краях, но от помощи, конечно, не откажусь.

Жаль, что мотоцикл придётся бросить. Хотя свечи ему точно не понадобятся. Внезапно я услышал шум двигателя снаружи: «Твою пустошь! Так и думал, что не может всё вот так просто закончится». Я быстро подошёл к люку подвала, возводя курки на обрезе дробовика. Отчетливо слышались крики – это были пустынные Молохи. Их мало заботит выживание, поэтому они единственные на Пустоши, кто ведёт себя шумно, ну или сказать точнее – отмороженно на всю голову.

С учетом их бесстрашия Молохи спокойно заночуют на этой заправочной станции. Спрятать свой грузовик, а по реву двигателя это был он, они не смогут. Есть шанс, что они просто уедут, но надеяться на это глупое дело. Вернулся к мотоциклу и вставил свечу. Единственный шанс выжить – это прорываться сквозь них с надеждой удачно подстрелить их транспортное средство, чтобы не устроили погоню.

Я выждал некоторое время, чтобы они немного успокоились, да и заняты сейчас поиском чего-то полезного. Их явно заинтересуют трупы в той комнате, поэтому есть шанс. Осторожно открыв люк, осмотрелся по сторонам: вокруг никого.

 - Главное действовать напористо и расчётливо, - сказал еле слышно.

Рёв двигателя от мотоцикла оглушил меня в небольшом по размерам подвале. Я со всего хода заехал на ступеньки, сходившие сверху, что позволило быстро выехать. Резкий поворот и я направляю мотоцикл вдоль их грузовика. Вот на такие случаи и пользуюсь обрезом дробовика: двуствольное оружие наносит серьёзный урон колесам. Шмальнув разок по шинам, на пути оказался Молох, выскочивший из магазина. Этот отброс жизни успел уцепиться за мотоцикл, который сбавил скорость с этой то тушей.

Патронов нет в стволе обреза, поэтому пришлось отбиваться ногой, в надежде сэкономить пули револьвера, что ценятся дороже. На «сравнительно» легкие удары головорез никак не реагировал, хотя они приходились по его обезображенному лицу. Пытаясь управлять в таком положении, старался краем глаза найти хоть какой-то камень, чтобы сбить об него этот навалившийся груз. Молох оказался не тупым и шипованной перчаткой пробил мне заднее колесо. Мотоцикл начало кидать в разные стороны. Такая поездка продлилась недолго: переднее колесо попало в расщелину земли – мы оба сделали несколько пируэтов в воздухе.

Всего несколько секунд я был без сознания. Резкий подъём с земли на колени и направления ножа в пустоту, который тут же выхватываю из-за пояса. Ничего не видно, одна только пыль. Придя в себя спустя ещё несколько секунд, начинаю быстро собирать разбросанные вещи.

- Где этот уродец? – оглядываясь, ищу Молоха.

Не найдя его, хватаю вещи и пытаюсь двигаться через боль во всем теле в направлении своего автомобиля, на что указывает знакомый скальный выступ. Однако Молох сзади, словно выныряющий из пыльной пучины, сбивает меня с ног. К счастью, часть его брони отвалилась, а иначе острые шипы впились бы в мое тело. Я локтем с мелко шипованной защитой наношу удар точно в ухо: неприятные ощущения даже для такого недочеловека. Успеваю перевернуться и достать недавно найденный револьвер – выстрел, и ещё один, чтобы перестал дёргаться.

- Два патрона, а ведь это целая бутылка виски. Одни убытки от этих пустынных тварей.

Сев я посмотрел в сторону заправочной станции – погони не было. Весь побитый и явно с вывихами нескольких частей тела стал вяло ковылять к своему автомобилю. Добравшись, забросил сумки и через несколько попыток завестись всё же поехал прочь от этого места.

4.Песчаная буря

Прошло несколько дней после стычки. Тело изнывало от боли в суставах, а вывихи вправлял ударами о кузов с разбега: то ещё удовольствие истязать самого себя. Мне всё же пришлось вернуться к разбитому мотоциклу, чтобы слить бензин. Убитого забрали. Интересно, зачем Молохам тащить труп, ведь им должно быть всё равно? Вопрос без ответа.

Сейчас нахожусь под своим автомобилем в окружении плотного слоя песка – песчаная буря нагрянула внезапно. В таких ситуациях я нахожу камень, потенциально оказывающий сопротивление ветру. Снимаю колеса, занижая посадку кузова, а сам располагаюсь в специальном отсеке, который позволяет частично скрыться под машиной. И так провожу свой «досуг» временами погружаясь в непробудный сон. Бури постапокалипсиса – это уменьшенные версии ураганов. Их отличительной чертой становится сплошная стена из песка, пыли, мелкого мусора. За день выпадает приличное количество таких «осадков», поэтому ты оказываешься фактически погребенный под толстым слоем «земли».

Когда забивается фильтр на трубе доставляющий мне вниз хоть какой-то кислород, приходится вылезть и приступить к чистке – сон как рукой снимает от недостатка воздуха и повышения температуры в отсеке. Порывы ветра могут сбить с ног, но, к счастью, унести автомобиль не способны. Подобная сила есть у торнадо, которые любят появляться в определенные сезоны, снося всё на своем пути. Поселения часто подстраиваются именно под их приход. Если хоть немного ориентироваться в пространстве, то предугадать перемещение поселенцев достаточно просто.

По моим расчётам ещё несколько дней в пути к одному из мест отдыха. Если бы не буря, то уже мог отдыхать лёжа на кровати, закинув ноги вверх.  Душ, обед и, возможно, купленная бутылка. Несмотря на плачевное состояние доставки между поселениями им всё же удается снабжать друг друга самым необходимым. Одними поселенцами налаживается выпуск оружия, другими – выгон виски. Так и выживаем, находя выгоду друг в друге.

Мне ещё не доводилось попадать в крупные города - Вавилоны. Не рудно догадаться, что название давали верующие фанатики получившие власть своими проповедями о небесных силах. Хотя на кого ещё надеяться в столь «темные» для человечества времена. Слыхал они частично взяли на себя обязательства центрального правительства, если так можно выразится. Не знаю, как они справляются с вирусными вспышками, но выход очевидно найден. За пропуск в Вавилон придётся отвалить прилично добра, чтобы тебя посчитали полезным для общества: таких богатств у меня нет.

После бури начинается долгий процесс откапывания: несколько часов работы и снова в путь. Еды не осталось, поэтому пора поторопиться с её поиском. Животные на пустоши встречаются редко. Основными обитателями местной фауны можно считать: змеи, ящерицы, койоты, скорпионы, тарантулы. Деликатесом является чернохвостый заяц, а где-то рядом обитают карликовые лисицы. Но лучше о таком не мечтать, находясь на пороге голодной смерти.

Резкий стоп! Впереди виднеется община – это несколько автомобилей расположенных друг к другу образующие некий круг для отражения атак. Такими странниками являются те самые торговцы из поселений, которые могут временно обитать на заправочных станциях или других уцелевших объектах. Хотя можно также нарваться на адептов-проповедников. Что-то наподобие церкви на колесах, но вместо прощения грехов часто раздают свинец грешникам, кто просто имеет другой взгляд на мир. Их отправляют Вавилоны в разные концы континента для разведки и нахождения последователей, а точнее сказать - ярых фанатиков. К счастью, на моём маршруте адепты редкость.

Валюта – есть. Шансы обмена на еду 50/50, где в худшем случаи словлю пулю. Тут лучше не скрываться, а подъезжать уверенно, выставив на автомобиле белый «флаг»: его роль выполняет открытое лицо, что демонстрирует отсутствие вирусного обезображивания. Сняв маску, я решил немного настроиться. Длительное отшельничество плохо сказывается на понимании других людей: так и хочется размозжить кому-то голову из-за косого взгляда. Инстинкт самосохранения тебя полностью поглощает.  Пора вернуться в общество, а тут нужно быть сдержаннее.

- Я просто странник ищущий еды. У меня есть, что вам предложить, - говорю вслух для выработки понятного языка. – Предлагаю обмен, а также нужна информация о местонахождении поселения.

Репетиция считаю прошла удачно. Хотя со стороны так может и не показаться. Бывали случаи попадания на глуховатых продавцов, которым уж очень туго доходит речь. Пора проверить оружие именно для таких случаев недопонимания между нами. Два патрона для обреза дробовика и револьвер – я готов к переговорам.

5.Встреча торговца

- Музыка не помешает, - включаю на своем магнитофоне единственную кассету «The Prodigy».

Музыка должна успокоить торговцев. Подъезжая тихо к кому-то можно перепугать странников, ведь в достаточно засушливом климате сон свалит любого. А так я сразу заявляю о себе и привлекаю достаточно внимания. Мои наработки в общении пока срабатывали хорошо, как минимум, пулю не ловил, просто ведя переговоры.

Уверенно приближаюсь к общине из трех массивных машин поставленных треугольником. Пока никакого движения внутри не наблюдаю, но и окон прозрачных тут не найти: в лучшем случаи полностью покрытое песком стекло. Хотя привычнее наблюдать картину из заколоченных досок, которые точно выдерживают бури. Эта община путешествует со стёклами, что указывает на недавний выезд из поселения: товаром значит запаслись.

Подъехав на расстояние 20-ти метров, выключаю музыку, но двигатель не глушу, если вдруг переговорщики начнут палить. Возвожу курки и выхожу из автомобиля, крепко сжимая обрез дробовика. Ещё пару шагов вперёд и останавливаюсь. Из одного автомобиля показывается явно торгаш: вполне себе приличный вид с плащом, что говорит о спокойной жизни. Если мне надеть плащ, то сдохну отъехав от поселения уже через сотню метров в первой же передряге.

Он осторожно и неторопливо приближается. На голове ковбойская шляпа, что выглядит крайне смешно, ведь частые порывы ветра легко её снесут, если не придерживать рукой. Явно бывалый торгаш с уверенным видом.

- Тебе чего, Скит? – небрежно осмотрел меня.

Скит – это определение для любого странника, путешествующего в одиночку. Слово появилось от монастырей Пустынь, которые могут возникать в безлюдных местах. Когда адепты-проповедники изгоняются из Вавилона или считают себя божеством, то становятся скитами. Могут жить дикарями, молясь беспрерывно или примыкать к таким же отшельникам в Пустынь – это несколько транспортных средств объединенные в единое строение посреди Пустоши, что символизирует церковь. Только они не бояться смерти, поэтому готовы выживать в одиночку. Я к таким сравнениям смирился – назвать себя адекватным слабо получается.

- Я не из этих, Скитов. Я просто странник, ищущий еды. У меня есть, что вам предложить, - настороженно жду ответа, но внешне остаюсь полностью спокоен.

- Странно тебя тут видеть. Молохи последнее время обитают в этих краях. Даже крупные колоны машин объезжают нас, ведь наслышаны о сотнях пустынных убивающих всё на своем пути. Тебе должно быть крупно везёт по жизни, если добрался до нас.

Ничего не отвечаю, но эта информация явно мне пригодится. Торговец сделал кивок в сторону своей общины и направился к ней. Я вернулся к автомобилю, заглушил двигатель, взял валюту. Не очень доверяю этим ушлым торгашам. Надо держать оружие наготове. Быстрым ходом нагнал своего собеседника идущего вразвалочку.

Он зашёл в автобус. Осторожно зайдя в дверь, предпочитаю остаться на пороге возле выхода. Как же хорошо хоть на время вдохнуть воздух без песка и приторного привкуса гари.  Внутри автобуса оказалось достаточно свободного места. Есть некоторые элементы комфорта: несколько кресел, стол, пару кроватей, даже чертов холодильник, что редкость посреди пустынных земель. Значит, найдётся немного прохладной воды для меня.

- Присаживайся, - кинул слово как собаке.

Я никак не отреагировал на слова. Хотя толку стоять на ногах тоже не много: на меня смотрело двое довольно жирных головореза. В их руках были автоматические винтовки – очередная диковинка. Если что-то пойдёт не так, то из меня сделают решето в два счёта. Мой обрез дробовика придавал уверенности, что их туши тоже будут нашпигованы свинцом.

 - Вижу ты не разговорчивый у нас. Ну да, жизнь отшельника этому не способствует, - он подытожил наше знакомство. – Что у тебя?

Я осторожно положил сумку на стоящий рядом стол. Только одной рукой доставал свою валюту, чтобы другая оставалась на обрезе дробовика. Пока вроде ничего не предвещает беды, да и торговцы приодетые прилично, чтобы просто оказаться обычными головорезами.

- Это всё, что могу предложить вам, - попытался быть вежливым, но когда держишь в руке оружие, то так со стороны не выглядит.

- Не густо, но это уже хоть что-то. Моё время тратишь не зря, - он бегло осмотрел мою валюту и тут же пошел за товаром, который, наверное, хотел предложить для обмена.

- Возьму дезинфектор, зажигалки, обезболивающее, а ром забирать не буду, я же не варвар, - на его лице проскользнула ухмылка.

- Взамен предложу пару банок закатанного мяса кроля, патроны к обрезу, канистру бензина, воды флягу. Думаю, обмен вполне адекватный, - он посмотрел, ожидая ответа.

- Воды, холодной воды, - взглядом указал на холодильник.

Торговец немного задумался. После достал из холодильника стеклянную бутылку прохладной воды, от которой ту же пошел пар.

- Я сегодня добрый. Буду считать это последней волей, ведь Молохи тебя прикончат ещё до заката.

Торговец заржал, как и его телохранители головорезы. Он точно знал, о чём говорит. Наверное, эти уродцы пустынные действительно открыли свой сезон охоты. Шансы добраться до поселения в моём представлении равнялись процентам 10 против 90 за то, что сдохну.

- На обратно пути в поселение ещё верну свои вещи, сняв их с твоего трупа, ты же туда едешь? – бросил мне бутылку.

- Если скажешь, в каком направлении двигаться, - я сам хотел задать ему вопрос, куда же ехать.

Он дал знак, чтобы я собирал своё барахло: с этой задачей справился быстро. Не сводя глаз с моего собеседника, спиной открыл дверь. Несколько попятившись, остался ждать. Спустя мгновение торговец вышел один.

- Вон видишь останцы, или тебе проще объяснить, вон те горы, - посмотрел как на недоразвитого путешественника.  

- Я знаю, что такое останцы, - не смог сдержаться, чтобы не показаться тупым.

- Хотя, может и проскочишь, если не отупел за время путешествий, - чувствовалась ирония от торговца и отчетливая насмешка в его словах, хлопая меня по плечу.

6. Ночь и неожиданное утро

Остановка на ночлег самая сложная задача при выживании на Пустоши. Слишком уязвимым становишься для грабителей и пустынных, оставаясь долго на одном месте. Ещё не стоит забывать о постоянной смене погоды: засыпаешь под «легкую» бурю, а просыпаешься под рёв урагана. Только близкое расположение поселения меня успокаивало в эту ночь. Автомобиль расположил в небольшой нише в земле что-то вроде разлома, выветренного потоками воздуха. Рядом стоит высохшее дерево, которое завораживает своим видом: мощное и когда-то давало тень своими ветвями.

Сегодня явно стоит повысить уровень своей безопасности. Я натянул по периметру леску, соединяющуюся с жестяными банками, которые весят у меня над головой. Нехитрое приспособление позволяющее предвидеть внезапное нападение. Чаще, конечно, защищает от койотов рыскающих что-то пожевать. Появление животных ещё один признак поселения, ведь отходы отличный способ прокормиться и не умереть с голоду. Я по пути видел несколько койотов – двигаюсь в нужном направлении.

Будильник будит меня каждые три часа, чтобы можно было оценить ситуацию по периметру. Ветер практически некогда не утихает, поэтому ночью видимость снижается до нескольких десятков метров. Потоки пыли и песка постоянно норовят попасть под одежду. Находясь на стрёме нет возможности укрыться с головой, ведь нужно хорошо слышать окружающие тебя места. Всегда есть риск, что у тех, кто попытается тебя убить будут очки ночного виденья – вот это настоящая проблема для одинокого путешественника.

Ночь прошла беспокойно, но я остался жив. Небольшое разгребание песка и автомобиль готов к поездке. До нужного мне останца день езды. К ночи должен буду увидеть огни поселения, если его ещё никто не разграбил. Вообще надеяться хоть кого-то встретить на своем пути глупая политика выживания, но с небольшими моими запасами еды – это единственная стезя к жизни.

Жаркий выдался день. Тело ещё отходит от той передряги на заправочной станции. Выдвинулся в путь с уверенностью прибыть к останцу ещё до заката. Сегодня особенно видимость снижена, наверное, приближается буря или что-то похуже.

Резкий удар о землю бампером автомобиля. Я на мгновение потерял сознание от удара об руль. Придя в себя, не сразу понял происходящее. Вышел из автомобиля и очевидное стало явным: угодил в небольшую расщелину. С виду колеса были целыми, но в остальном я бы не строил положительный исход. Теперь минимум придётся вытаскивать «корыто», а как это сделать?

- Твою ж Пустошь, ну этого сейчас вообще не хватало, - хорошенько ударил ногой о кузов.

Но хуже всего было ощущение стороннего шума где-то вдалеке. Я внимательно прислушался к нарастающему звуку. Отчетливо стал слышаться двигатель автомобиля, что говорило о новых проблемах в моей жизни. Надо быстро думать, что делать в этой ситуации. Бросить автомобиль в такую бурю равняется смерти, но дождаться странников тоже не прибавляет шансов на выживание.

Если кто-то уже давно за мной следил, то погоня не закончиться даже на том, что найдут мой автомобиль. Схватив сумку со всем необходимым, я рванул к близлежащим скалам. Когда машина полностью скрылась из моего вида, стало понятно – преследователи продолжают меня нагонять. Теперь ещё добавились звуки мотоциклов, которые значительно резвее приближались ко мне.

Единственное спасение было в буре, которая постепенно наращивала свои обороты. Неожиданно из пучины песчаной стены показался мотоцикл с водителем, облаченным во все кожаное. Такие костюмы примеряли на себя отряды падальщиков. Они редко сами нападают, а скорее подбирают то, что остается от Молохов, которые кроме убийств больше ничем особо не интересуются.

Мотоциклист сбил меня с ног дубинкой с шипами, выкрикивая направление для других. Я отчетливо уже лёжа на земле, почувствовал боль в левом плече, по которому пришелся удар. Я попытался подняться на ноги, но тут же падальщик пронесся мимо меня, нанося по голове удар: по ощущениям это была его нога, обутая в сапоги с металлическими вставками. Голова загудела, а тело невольно решило вернуться на землю, куда и впечаталось моё лицо.

7. Гонка со смертью

Шум в голове. Расплывчатый звук, лишенный четкости. Ощущение жары от земли, где моя голова нашла себе место. Через мгновение сознание вернулось, отрезвляя мой мозг. Боль, но нужно подняться и оторваться от преследователей. Упор руками в землю и быстрым движением подымаюсь на колени, а потом вскакиваю на ноги.

Перед глазами сплошная песчаная буря. Мотоциклиста уже не видно, но я отчётливо слышу рёв его двигателя. Недолго раздумывая, с разбега прыгаю в предполагаемом направлении падальщика. Мне удается схватить гада, с которым мы тут же оказываемся на земле. От неожиданности падальщик теряет ориентацию, поэтому мне удается первому нанести серию ударов, находясь сверху. Однако он хорошенько прикладывает и меня по голове кулаком с кастетом: скользящий на моё везение. Слетаю с него в сторону, где пытаюсь встать на ноги, прихватив камень.

Чудом уже знакомая бита с шипами пролетает мимо меня в области головы. Ещё несколько попыток проваливаются, ведь мне удается увернуться от размашистых движений падальщика. Почувствовав ударный момент, подбираюсь в плотную и наношу серию ударов в пах, найденным камнем чередуя с другой сжатой в кулаке рукой, а на завершение контрольный по голове снизу вверх через целюсть. Падальщик падает на землю.

Практически ничего не видно дальше вытянутой руки: буря разбушевалась. Я на ощупь нахожу гада, но он не подает признаков жизни. Хватаю его биту и немного успокаиваюсь, а за чувством адреналина приходит жуткая боль в левом плече: рана серьезнее, чем этого хотелось бы посреди Пустоши. Буря начинает перерастать в ураган. Ползу на коленях к шуму двигателя мотоцикла, который еле слышен. Ситуация, слабо сказать, критическая, ведь столь сильный ветер легко начнет кидать по земле волоча к ближайшим скалам.

Ничего более тупее не придумав, чем добравшись до мотоцикла, привязываюсь к нему сверху. Это хоть немного прибавит мне веса, а значит – меньше шансов оторваться от земли. Очередной порыв ветра с песком сносит меня с мотоциклом, но удается быстро вернуться на землю, просто волочась по песку. Песком хоть и заносит автомобиль после ночлежки, но он все же постоянно находится в движении, поэтому больших дюн не бывает, а местность мало напоминает настоящую пустыню. Иногда вовсе всё разносится по ветру ураганом или торнадо, что почти везде начинает виднеться голая побитая засухой земля.

Меня кидало по почве и со стороны в сторону ещё около часа – это был настоящий ураган. Усталости не было предела, поэтому временами мозг отключался, но после очередного удара о землю, снова давал о себе знать. Точно не помню всех событий, но полностью пришёл в сознание лишь немного занесенным песком и пылью.

Ветер привычно обдувал горячим воздухом мое тело с многочисленными ранами и потертостями о землю. Мне пришлось повозиться, чтобы найти в себе силы развязаться. Еще долго просто сидел, пытаясь совладать с болью и отчаянием. Спустя время начал искать положительные моменты: ну хоть из этой ситуации я вышел вместе с мотоциклом, с которым успел сродниться. Встав, оглядевшись, удалось определить себя на местности, до автомобиля было приличное расстояние.

- Твою… - глубокий выдох, натягиваю лямки остатков брони вокруг раны на плече, чтобы остановить уже небольшое кровотечение.

Усаживаюсь на мотоцикл и на всей скорости мчусь к автомобилю. Подъехав, понимаю, что эти отбросы протаранили мою машину своим, видимо, грузовиком: от неё осталась груда искорёженного металла. Бак оказал не поврежденный, поэтому сливаю топливо, беру всё уцелевшее и осматриваюсь.

- Я лишился карт, бутылки рома, бинтов, ножей, кроме того, что на мне, - продолжаю с ужасом осознавать свое плачевное положение. – Еда вместе с рюкзаком, шмотки, - подвел итог.

Не впервой терять почти всё свое добро, но что же мне предложить будет в поселении, где каждый сам себе мелкий торговец.

- Из оставшегося: бита, счетчик Гейгера, явно потрепанный, патроны и оружие, фонарь, фляга воды, - ну хоть что-то.

Как только этот падальщик напал на меня, я сразу понял, что добро в рюкзаке пропало, поэтому отчаянно пытался не использовать оружие – это ещё приличная валюта. С учетом неплохой кожаной брони уродца ножом было глупо пользоваться: он мог не пробить её, а это лишний риск для меня. Хорошо камней было предостаточно под рукой.

Я взглянул на останец, видневшийся на горизонте. С учетом множественных ран и кровопотери, а также уже привычно «пожмаканного» внешнего вида – остановка для меня смерть. Полный бак в мотоцикле позволяет проехать полдня и ночь до поселения, которое должно быть где-то рядом с останцем. Тут главное самому дожить до этого момента, не умереть от заражения крови, не упасть от бессилия на большой скорости. Снова гонки со смертью, которые лишь изредка мне удается избегать. Впрочем, ничего нового в моей жалкой жизни.

Я допиваю всю воду. Вдавливаю газ, мотоцикл срывается с места. Первые километры преодолеваю достаточно бодро, но потом раны и усталость дают о себе знать. Чтобы хоть как-то оставаться в сознании времена прикладываюсь к своей ране для ощущения острой боли, которая отрезвляется. Так с наступлением ночи всё же добираюсь до останца. Огни поселения никто не скрывает для таких странников как я, которые могут заглянуть проездом и что-то полезное обменять.

Ночью пришлось значительно сбавить скорость и смотреть в оба, избегая множественных ям. Последние километры давались уже сверх моих сил. Жаль, нет ничего из медикаментов для столь отчаянных времен. Только к утру мне удалось выехать на последние сотни метров от поселения. Я скинул маску на скорости, символизируя о мирных намерениях и отсутствии вирусной заразы. Не останавливаясь, въезжаю в открытые ворота «городка» и успеваю доехать до местного подобия бара. Последнее что помню перед потерей сознания и падением с мотоцикла на землю голос девушки, который мне показался знакомым.

- Вид у тебя отстой. Ты что, махнулся машиной на этот паршивый мотоцикл?

8. Снова она

Мне за долгое время впервые приснился сон: меня окружала семья. Мы проводили время, играя на улице, где к удивлению была отменная погода. Потом нагрянул сильный ветер с багрово-кровавыми тучами. Отец пытался нас спрятать в доме, но твари забрали его вместе с матерью. Крики, пожары и страх за брата с сестрой, которые были в моих объятиях…

- Нет, не троньте их, - я кричал через сон и попытался приподняться с кровати, на которую кто-то меня уложил, но резкая боль снова вернула в лежачее положение.

Я проснулся. Находился, по-видимому, в комнате, где было достаточно барахла. Еще оглядевшись, понял, что лежу без оков на руках, а значит – не являюсь пленником. Снова боль в плече и во всем теле дала о себе знать. Закрыл глаза, чтобы окончательно прийти в себя.

- Ты умеешь эффектно появляться, а впрочем, как всегда, - у входа в комнату стояла девушка.

Я лишь на мгновение покосился в её сторону и понял – это моя бывшая. Хотя сложно дать нашим отношениям точное определение. Между нами несколько раз была близость и столько же разговоров по душам. Наверное, это вообще нельзя назвать отношениями в прямом смысле: просто мимолетный роман.

- И снова я спасаю твою задницу, как в первый раз, - она приставила стул к кровати и явно приготовилась о чём-то долго разговаривать.

- Знаешь, я не скажу, что обиделась после твоего внезапного исчезновения. Это меня задело, но вроде прошло. Хотя мог бы записку оставить. И да, я знаю твою отшельническую натуру и то, что ты не давал мне никаких обещаний. Мир в апокалипсисе, а я тут об отношениях тебе говорю.

Даже не знаю, что хуже было: попасть в передрягу с падальщиками или выслушивать все это. И зачем тогда поддался чувствам и позволил себе потерять голову от этой девушки. Для неё, по-видимому, всё стало значительно серьёзнее в наших отношениях.

- Теперь ты внезапно появляешься весь такой побитый и истекающий кровью. Падаешь к моим ногам. И что? Почему я вообще должна тебе помогать? Надо было оставить тебя валяться у бара, - девушка очень эмоционально доносила свои размышления.

- Я тебя об этом не просил, как впрочем, всегда, - пришлось хоть что-то ответить.

- Конечно. Хочешь превратить меня в монстра. Я не могу оставить умирать даже собаку, а ведь между нами что-то было, помнишь хоть?

Тяжело вздохнув, закинул руку на голову, приготовился к очередной лекции.

- Тебе повезло наткнуться на меня. И зачем вообще приезжать сюда? Мог бы проколесить ещё пару сотен километров к следующему поселению, чтобы не причинять мне боль. Твоё появление снова разбудило во мне прошло и те мимолетные хорошие моменты между нами. Козлина ты, вот кто.

- Как только я смогу встать, то уеду с этого поселения.

- Я и не сомневалась. Я обхаживаю тебя тут, забочусь, а потом, как обычно, укатишь за горизонт без слов благодарностей. Что случилось и где автомобиль, который собирали вместе?

- Падальщики напали на меня. Пришлось махнуться с ними транспортными средствами. Вроде обмен считаю адекватным.

- Падальщики что-то совсем разошлись в последнее время, - в её голосе прозвучали нотки смягчения ко мне. – Ты все равно не изменишься, зачем пустых слов. Лежи, выздоравливай.

- Твой отец по-прежнему шериф этого города?

- А куда он денется? У него такой же, как у тебя паршивый характер, поэтому его боятся.

 - Понятно, - это означает, что проблем мне не избежать при встрече с ним.

- А знаешь? Ты хоть и козлина, но я рада нашей встрече, ведь не часто удается с кем-то из давних друзей встретиться. Слишком рано, слишком много уходит знакомых мне людей, - она тяжело вздохнула и поднялась со стула. – Ты уже сутки спишь, может, поешь хоть что-то?

- Просто воды.

- Трудно с тобой общаться, когда ты не хочешь говорить имя, и моего имени не спрашиваешь. Привязываться к людям нужно, хоть и больнее после этого их терять. Так удаётся сохранять человеческий вид в этих проклятых Богом землях, - она ушла, оставив флягу с водой.

Мне понадобилось ещё несколько дней постельного режима, чтобы хоть немного восстановится. Пришлось время от времени выслушивать очередные наставления о том, что к людям стоит относиться добрее, они не виноваты в своей жестокости. Чувство сострадания я убивал в себе многие годы подряд, что и помогает выжить на Пустоши. Она живёт под прикрытием целого городка и отца шерифа, поэтому её мир хоть немного обладает адекватностью и состраданием к другим. Живя же за пределами цивилизации, открывается настоящий мир – мир убийц, вирусной болезни, выезженной земли, голодных смертей.

Странно, что за это время к ней не наведывался отец. Хотя я рано начал радоваться отсутствию шерифа в этом доме. Очередной завтрак начался именно с этой встречи. Сидя за столом, я увидел на пороге этого брутального и уверенного в себе человека-правосудия.

- Жрешь значит, - его взгляд говорил ещё больше слов, которые явно предназначались мне, но не ушам его дочке. – Привет дорогая, я тут решил на перекус заскочить и посмотреть, что тут у тебя.

- Я же говорила, что у меня гости, поэтому мог бы и не заходить, - она недовольно посмотрела на отца.

- Знаю об этой собаке, которая валялась возле бара. Ничего, переживет мой приход.

Шериф в большей степени был озлоблен на меня из-за того, что я разбил сердце его дочери. Хотя может ещё держит обиду на то, что я в прошлый раз спёр у него пару единиц оружия. Сделал я это из чистых побуждений, чтобы моя внезапная смерть не огорчила его дочку ещё сильнее, ведь от поисков родных я не откажусь. Вроде совершил обмен: убрался с глаз, но прихватил стволы.

- Что у нас сегодня? Вкусно пахнет.

- Мой наваристый суп.

Шериф уселся напротив. Дочь поставила тарелку супа, с которой он быстро управился.

- В этот раз надолго или прямо сейчас свалишь?

- Я не просил о помощи. Как залатаю раны, свалю в тот же день.

- Приятно слышать. Жаль дочь к тебе неровно дышит, снова дашь ей ложные надежды. Я с одной стороны тебя понимаю, но когда речь идёт о дочери, то никому не позволю её обидеть. Ты единственный живой труп, которому удаётся такое провернуть уже второй раз.

9. Прощание и дорога

Этому поселению повезло найти удобное расположение на землях Пустоши. Уже несколько лет городку удаётся избегать встреч с торнадо, мощнейшими циклонами, а также крупными сборищами Молохов, которые почувствовав достаточно силы, могут вырезать тут всех. Прекрасное место для короткой спокойной жизни в моём случае. Хотя даже в безопасности приступы паники, ужаса и страха могут парализовать меня на время. Прошлое нельзя вычеркнуть и забыть, поэтому мне нет места среди «нормальных» людей, кто ещё сохранил свой рассудок.

В поселении ко мне относятся холодно, но это понятно: от чужака можно ждать чего угодно. Лишь иногда кто-то бросит слово, а так общаемся жестами. Настоящий рай, ведь провоцировать меня уж точно незачем скверным словцом. Пока без происшествий, что говорит о порядочности местных жителей. Есть, конечно, сумасшедшие из местной секты: так и норовят выдворить за ворота. Их взгляды постоянно вселяют недоверие, а слухи иногда до меня все же доходят, где я фигурирую вселенским злом. Но их трогать нельзя, ведь они держатся друг за друга. Любая информация, что в поселении ненавидят последователей веры, понесёт за собой серьезные последствия прямиком из близлежащего Вавилона.

Сам «городок» небольшой и выглядит как остановка какого-то сброда. Где-то натянуты шатры, построены небольшие одноэтажные дома, жители в трейлерах, а кто-то спит под открытым небом в палатках. Трудно считать здешнюю публику ответственными гражданами, но шериф и адепты-последователи хорошо справляются с контролем толпы.

Последний день в поселении я собрался провести в одиночестве. Хотел ещё немного отдохнуть и подытожить имеющиеся у меня запасы. Некоторые вещи заберу только с утра, поэтому пока скидываю большую часть добра на полу в комнате. Не знаю, как на мотоцикле преодолевать сотни километров, но другого выхода нет. Решил ещё раз наесться, поэтому пошёл за стол в кухне. Но не успел сесть, как моя хозяйка тут же решила подсесть.

- Составишь компанию? - девушка поставила два стакана и бутылку. – У меня ещё есть, поэтому можешь смело пить.

- Дорога завтра дальняя и зачем это, - решил уйти от предложения.

- Тогда предлагаю обмен, ты составишь компанию, а я тебе ключи от своего автомобиля. Что скажешь? – она бросила ключи на стол.

- Чувствуется подвох, но ты сама предложила, - не раздумывая забираю их. Уж чему меня научила жизнь, так это не отказываться от выгодных сделок: тогда дольше проживёшь.

- Уезжаешь, значит, завтра, а я уже привыкать начала к нашему совместному проживанию, - она улыбнулась, но по глазам читалась печаль.

 - Ты же знаешь, - я взял стакан, плеснул себе и девушке.

- Но я всё равно надеюсь, что нас с тобой судьба ещё сведёт.

- Не думаю с моим-то везением по жизни. Скорее сдохну где-то в канаве или на шампуре Молохов. Слыхал они стали питаться человечиной из-за недостатка еды.

 - Ты умеешь составить компанию девушке, ничего не скажешь.

- Общение мне с противоположным полом даётся ещё труднее, чем переговоры с торговцами.

Мы оба стали выпивать, и разговор пошёл куда интересней. Девушка поведала, что защита отца шерифа и «хорошие» условия проживания всё же не для неё. Слишком размеренна в городке жизнь, каждый знает, как закончаться его дни. Нет, так сказать, выбора своей судьбы. Наверное, я весь такой одичалый странник и привлек её, ведь мне чужды местные обычаи. Как получается, так и заканчиваю день без плана на завтра.

Душевные разговоры за столом мне даются легко. С моей расшибленной несколько раз головой я ничего завтра и не вспомню из наших посиделок: немного начало вечера, а дальше как в пропасть проваливаются воспоминания. Ну, от этой девушки уж явно смертельной опасностью не веет, поэтому позволю себе расслабиться.

Я проснулся от звуков колоколов, куда же без них. Не скажу, что совершил непоправимое, но девушка лежала рядом. Считаю, что «обмен» на автомобиль прошёл с доплатой от меня. Никаких надежд я снова не давал, что смягчит наше расставание. Быстро собрался и стал упаковывать вещи в машину – это уже полноценный Форд, не знаю, какой именно модели.

Решил быстро пройтись по имеющимся вещам: вода, пару банок тушёнки, лепёха и это всё из еды. Из оружия: обрез дробовика и найденный мной револьвер, ещё самодельный арбалет. Из остального, что удалось забрать с утра у местного мастера: фонарик, счётчик Гейгера, часы, сумку, набор отмычек, заточенный нож, карты. Ещё меня задержало в поселении так долго возможность выполнить пару заданий для местного лекаря по поиску ингредиентов, за что взамен получил: обезболивающие, бинты, адреналин, антисептики.

Есть вера, что удастся на что-то наткнуться в пути, чтобы использовать находку в качестве валюты. Уже собрав сумку и проверив двигатель, услышал слова позади.

- Не прощаясь, я в этот раз не могу, - она подошла завернутая в одеяло. – Я хочу, чтобы ты узнал моё имя, я Диана. При следующей встрече зови меня по имени. Прощай.

Она развернулась и ушла к себе в дом, лишь единожды оглянувшись. Я стоял и смотрел ей вслед. Диана, как же я боялся это услышать. Хотя её доброта помогла мне выжить, снова. Паршивое чувство на душе. Жить не намного проще, чем отдать концы в этом проклятом месте, как Пустошь. Я быстро вскочил в автомобиль и дал по газам, уезжая навстречу неизвестному.