Пусть мир кричит обо мне

Пролог

В комнате, озаренной призрачным светом фонарей и полным лунным диском, царила гнетущая атмосфера, пропитанная дерзостью и жестокостью. Тяжелая, влажная духота, пропитанная запахом тления, словно сковывала движения. Стены комнаты, словно ожившие, играли тенями, неотступно следующими за мной, насмехаясь над моим бессилием. Его слова, как змеиное шипение, проскользнули по моей коже ледяным кольцом.

— Малолетняя тварь, — произнес он, смакуя каждое слово, словно лакомясь им, проверяя, как оно звучит, насколько подходит мне. Его взгляд, острый, как лезвие, пронзил меня насквозь, обнажая все мои страхи, все мои трепетные чувства. Я чувствовала себя раздетой, беспомощной перед ним. — Нет, — прорычал он, его ноздри раздулись, выдавая его возбуждение, — ты давно уже не такая. — Он провел языком по нижней губе, ухмыляясь дьявольски. — Ты… — Один решительный шаг, и я оказалась в его власти. Его сильное тело, словно тиски, прижало меня к стеклу окна, полностью подавляя своим весом. Мое дыхание перехватило, застряло в горле, не желая вырываться на свободу. Я чувствовала, как мое сердце бешено колотится в груди, отбивая дрожащий ритм страха. — Моя, — его горячее дыхание опалило мою кожу, подобно огненному пламени. Эти слова, произнесенные с леденящей душу собственнической ноткой, опалили меня изнутри, проникали под кожу и пускали корни, становясь со мной единым целым. В оковах безумия его слова эхом разносились в моей голове, пронизывая каждую клеточку моего тела. — Психопатия.

Психопатия — это не диагноз, а дар. Это сила, которая делает меня не такой, как все. Я не подчиняюсь правилам, я устанавливаю свои собственные. И никто не может меня контролировать, ни мой разум, ни мои чувства. Все, чего я хочу, — это власть. Власть над собой, над своей жизнью, над теми, кто находится рядом.

Психопатия.… Это не диагноз, а дар. Сила, которая делает его не таким, как все. Он не подчиняется правилам, он сам их устанавливает. И никто не может его контролировать — ни разум, ни чувства. Его маниакальный взгляд, пылающий безумием, скользил по моему лицу, выискивая в нем признаки сопротивления. Но я была сломлена перед ним, подавлена его волей, его звериной силой. Все, чего он хотел, — это власть. Власть над собой, над своей жизнью, и, конечно же, власть надо мной.

Глава 1

Диас

Венесуэла. Каракас. Тюрьма.

— Слыхали про ту девчонку, которую прозвали «малолетней тварью»? — тихо перешептывались мужики, сгрудившись плотным кольцом, словно решали какие-то тайные дела.

— Ту самую, о которой ходят легенды? — один из них, бывалый мужчина со шрамом на лице, кивнул, подтверждая догадку собеседника.

— Говорят, она уже далеко не малолетка, — вставил свое замечание третий, поправляя товарищей. — Ей уже исполнилось двадцать, если верить слухам.

Единственный молодой парень в компании, по имени Мидим, с любопытством вслушивался в их разговор, пытаясь понять, о ком идет речь.

— О ком вы? — наконец не выдержал он, обращаясь к мужчинам.

— Ты что, совсем оглох? — Джон, самый старший из них, махнул рукой в сторону парнишки. — Мы говорим о сестре главаря Каракасской мафии. Неужели ничего не слышал о ней? — Мидим растерянно покачал головой, признавая свое невежество.

— Эх ты, молокосос! — Один из мужиков шутливо огрел его по затылку. — Хоть про «Псыфериоз» слышал? Это целая криминальная империя, которой заправляет ее брат. А девчонку прозвали «малолетней тварью» за ее дикий нрав и безжалостность.

— Так она что, сама возглавляет мафию? — Глаза Мидима расширились от удивления. — Каракасскую банду?

— Нет, дурень, ты нас вообще слышишь?! — проворчал Шрам. — Она младшая сестра главаря, но не менее опасна и безрассудна, чем он сам…

Мужчины принялись наперебой рассказывать юнцу кровавые истории и слухи, связанные с этой таинственной девушкой, повергая Мидима в трепет своими устрашающими байками. Каждый из них стремился приукрасить рассказ все новыми жуткими подробностями, пока в воображении парня не сложился образ настоящей разбойницы, способной на любые зверства ради наживы или мести.

— А почему ты ее вспомнил, Крик? — уже задался я вопросом и все шестеро взглянули на меня.

— Брат ей передал небольшую часть своих господств. Она теперь занимается наркоторговлей и подпольными боями. — Отвечал мне Крик. — Досюда дошли слухи, что она ищет себе помощников. Набирает их из тюрем.

— С чего это? — признаю, меня это крайне удивило, народ в городе закончился для нее или как.

— Кто же знает что на уме у женщины. — Пожал плечами мужчина.

— Черт вас дери! — раздались выкрики у сетки. — Смотрите!

Мой взгляд случайно упал на коридор за пределами прогулочной площадки. Я никогда не видел ее лично, но почему-то сразу узнал в ней Каралину Эванс. Эта «малолетняя тварь», еще хуже своего родного брата. Она уверенно шла по коридору с гордой осанкой. Ее длинные, изящные ноги были обтянуты узкими кожаными брюками. Плоский живот и небольшая грудь скрывал черный топ, а на плечи была накинута стильная косуха, украшенная сверкающими цепями. Ее волосы подстрижены под каре, а нижние пряди окрашены в бордовый оттенок, красиво переходящий в темный у корней. Лицо скрывали большие солнцезащитные очки, не давая разглядеть цвет глаз. Каралина не обращала внимания на наш шум и крики. Ее взгляд был устремлен вперед, ничто не могло отвлечь ее от намеченной цели. Она была безжалостна, от нее веяло леденящим равнодушием.

Стоило ей свернуть за угол, как меня вырвало из грёз в суровую реальность. Её не было двадцать томительных минут, за которые нас, всех без исключения заключенных, выстроили в три шеренги, словно на расстрел. Я стоял во втором ряду за какой-то гориллой, но мой рост позволял мне видеть всё происходящее. Мы ждали, терзаемые неизвестностью, гадая о цели этого сборища. И вот она явилась. Каралина, окруженная тремя тюремщиками и начальником тюрьмы, а также двумя громогласными телохранителями, остановилась в нескольких футах от нас.

— Кого из них не жаль? — бросила она пронзительный взгляд, скользнув по рядам, обращаясь к начальнику.

— Никого, берите, кого хотите и сколько хотите, — последовал спокойный ответ.

— Мне нужны пятеро, — прозвучало без тени сомнения. — Кто из них умеет бить до смерти?

— Чейз, — кивнул начальник, подзывая к себе одного из тюремщиков. — Выведи сюда Жокея, Зимкина, Щеколдуева, Эмборда и Брауна.

— Они точно могут убить? — Каралина обходила их, осматривая с ног до головы пятерых здоровенных мужчин, чей возраст приближался к тридцати.

— За это они и сидят, — поспешил заверить начальник.

— Забираю, — безапелляционно заявила она.

В тюремном дворе царила трагическая атмосфера, когда тюремщики уводили пятерку несчастных заключенных в неизвестном направлении. Каралина, печально известная «королева» мафии, методично навещала заведение каждый месяц и уводила с собой по пять жертв, коллекционируя человеческие души. Между тем, я, безымянный заключенный, был обречен оставаться невидимым среди шеренг, с каждой сменой надеясь на краткий взгляд, который мог бы привлечь ее внимание. Месяцы сменялись в череде безысходности. Но на четвертый раз я не выдержал мучительного одиночества и тоски по свободе. Начальник тюрьмы и его свита все еще находились на своих местах, пристально наблюдая за каждым шагом мафиозной богини. Она стояла ко мне спиной, но я прожигал ее взглядом с такой интенсивностью, что казалось, моя ярость могла бы испепелить ее на месте. Однако она медленно удалялась, каждый шаг приближал ее к выходу, в то время как я оставался в заточении. Внезапно, в моем сознании зажегся необъяснимый импульс — последовать за ней. Сердце забилось чаще, подгоняемое неясным предчувствием, что ее присутствие может стать ключом к моей свободе и долгожданной власти. Но мои надежды оказались тщетными. Каралина покинула двор, даже не удостоив меня взглядом. Мои кулаки непроизвольно сжались с такой силой, что я опасался за целостность своих пальцев. Как только нас отпустили из шеренг, по моему телу пробежала серия электрических разрядов. Я почувствовал себя так, словно сотни вольт пронзали каждую мою частицу, грозя свалить с ног и вырвать из меня жизнь. Но это была всего лишь иллюзия, порожденная моим измученным разумом. Превозмогая воображаемую боль, я обернулся, чтобы встретиться лицом к лицу со своим возмездием. У самой сетки, держа в руках очки с темными линзами, стояла Каралина. Ее взгляд, устремленный на меня, отражал калейдоскоп непонятных эмоций. Ее глаза пронзали меня насквозь, как и мое недавнее пристальное внимание к ней. Я был парализован, не в силах отвести взгляд от ее загадочной ауры.

Глава 2

***

Каралина

По пути к клубу «Псыфер», я старалась скрыть свое любопытство, спрятав глаза за темными солнцезащитными очками. Но даже они не могли скрыть мою пристальную оценку Диаса, который сидел рядом, умело управляя моей машиной. Его внешность, некогда скрытая под тюремной робой, преобразилась. Черные джинсы, подчеркивающие сильную фигуру, дополнялись широким кожаным ремнем. Черная рубашка, небрежно заправленная в брюки, расстегнутая на несколько пуговиц, открывала вид на накачанный торс. На плечах красовалась черная косуха, придающая ему дерзкую элегантность. Внимание привлекла и его кожа. Обширная татуировка в виде замысловатых узоров и рисунков покрывала его шею и левую сторону бритого виска, добавляя брутальности и интриги. Несмотря на возраст, Диас выглядел значительно моложе, его черты смягчал обаятельный юношеский задор. Но не только внешность поражала. С какой уверенностью и радостью он вел мой спортивный автомобиль, не боясь спрашивать о ее характеристиках. Его любознательность в отношении клуба брата и моих занятий в нем вызвала во мне искреннее удивление. На его лице не было ни капли страха или робости перед более устрашающим по статусу человеком. Я осознала, что Диас может стать не просто очередным рабом в моих руках, но настоящим другом. Хотя замыслы судьбы непредсказуемы, и в этом таится своя прелесть. Его присутствие было интригующим, заставляющим меня гадать, что принесет нам будущее.

Я, наконец, откинулась на спинку кресла, закончив сложную денежную махинацию. Усталость тянула меня вниз, но адреналин от проделанной работы бодрил.

— Все, — устало произнесла я. — Теперь можем ехать дальше.

Мужчина, сидевший на диване у двери и погруженный в свой телефон, вопросительно посмотрел на меня.

— Ты всегда так поздно работаешь?

— О, дьявол ирландский, для меня это лишь начало, — ответила я, поднимаясь с кресла и разминая затекшие мышцы. — Мой рабочий день обычно начинается только после полуночи.

— И что же нам предстоит сейчас? Посещение преисподней? — спросил он с усмешкой, вставая вслед за мной. Я кивнула.

— Да, в «Преисподнюю».

***

Диас

Преисподняя: жестокий лабиринт подземных боев, легендарный ночной клуб в Каракасе, Венесуэла, — это нечто большее, чем просто место развлечений. Спускаясь по ступеням в подвал, посетители погружаются в зловещий мир, где ночь озаряется кровавыми боями, жаждой денег и упоением опасностью. Убийства, богатство и экстаз. Не случайно «Преисподняя» получила свое название. Ее мрачные стены окутаны атмосферой насилия, где убийства, деньги и порочные удовольствия переплетаются в смертельной игре. У входа в клуб витает запах страха и предвкушения, поскольку искатели острых ощущений стекаются сюда, чтобы проверить свои пределы в брутальных поединках без правил. Цена за вход: могила или богатство. Доступ в «Преисподнюю» — это эксклюзивная привилегия для тех, кто готов заплатить высокую цену. Входной билет не просто дает пропуск в клуб; он выступает как своего рода «страховой полис» на случай смерти. Как объясняют бывалые, если боец погибает на ринге, его семья получает его же деньги, которые он заплатил при входе, только небольшую часть от них, на могилу и памятник. С другой стороны, победа приносит славу и богатство. Победителю выплачивается сумма, вдвое превышающая входную плату. Однако поражение обходится дорого. Выжившие проигравшие становятся должниками клуба, обязанные возместить точно такую же полную стоимость своего входа.

Самый порочный клуб в Венесуэле «Преисподняя» — это эпицентр порока и беззакония в Венесуэле. В его подземных залах царят власть и деньги, а доступ туда имеют лишь избранные. Роскошные декорации скрывают темную правду о том, что происходит за закрытыми дверями. Только те, кто готов рискнуть жизнью и состоянием, осмеливаются ступить на порог этого запретного места. Покидать «Преисподнюю» можно либо победителем, либо должником, либо трупом. Для многих бойцов это место стало последним приютом, а их имена навечно запечатлены на мраморных плитах, украшающих склеп у входа в клуб. Для тех, кто выживает, «Преисподняя» оставляет неизгладимый шрам, напоминание о пройденном испытании и о скрытых в себе глубинах жестокости и отчаяния.

Мы медленно продвигались по ночным улицам Каракаса. Каралина, погруженная в сладкую дрему, едва слышно пробормотала:

— Еще час в пути. Разбуди меня, когда приблизимся, я укажу, где припарковаться.

Я кивнул в знак согласия, продолжая следить за дорогой через GPS-навигатор. Каракас ночью поражал контрастным сочетанием темноты, и яркого сияния фонарей, и неоновых огней. Дороги были заполнены автомобилями, в основном иностранными марками. Я с трудом прокладывал путь, ориентируясь по навигатору. Время летело незаметно. Всего за несколько минут до прибытия я аккуратно потряс Каролину за плечо: «Мы почти приехали, Эванс». Она тут же открыла глаза и, потягиваясь, прошептала мне указания, как проехать к подземной парковке.

Парковка, скрытая под многоэтажным зданием клуба, была просторной и освещенной. Мы оставили машину и направились к входу. Современная архитектура здания в стиле хай-тек сразу бросалась в глаза. Стекло и металл создавали ощущение футуризма. Двери клуба открылись перед нами, выпуская волну электронной музыки на улицы. Толпа людей стекалась внутрь, желая окунуться в атмосферу танца и развлечений. Внутри клуб поражал своим размахом и дизайном. Танцпол, ярко освещенный вращающимися цветными огнями, занимал центральное место. Вокруг него располагались бары, предлагающие разнообразные напитки. В VIP-зоне, расположенной на возвышении, можно было наблюдать за происходящим с высоты и наслаждаться эксклюзивным обслуживанием.

Глава 3

Жизнь рядом с Каралиной Эванс — непрекращающийся водоворот приключений, в котором каждый новый день преподносит неожиданные сюрпризы. За два месяца, что я присматриваю за ней, мы уже пережили множество захватывающих и опасных ситуаций. Обычно я спокойно сижу и наблюдаю за ней, но случаются и такие дни, когда мы оказываемся втянутыми в смертельно опасные переделки. Однажды мы угодили в такую передрягу, что оба оказались в больнице на три дня. Но даже в такие моменты трудно сказать, что я ненавижу Каралину. Да, перестрелки и риск для жизни не приносят мне удовольствия, но в остальном мне нравится проводить с ней время. За это короткое время я успел хорошо изучить ее характер и привычки. Каралина — сложная и противоречивая личность. Она любит деньги и власть, но при этом презирает многих людей. Она может быть вспыльчивой и жестокой, но в то же время очень обаятельной и притягательной. Поначалу ее непредсказуемость пугала меня, но со временем я привык. Теперь я понимаю, что ее крики и гнев направлены на всех, кроме меня. Да, она может наброситься на меня с упреками или ударить, но меня это не пугает. Наоборот, ее черные глаза, в которых порой пляшут демоны, притягивают меня как магнитом. Мне хочется видеть их как можно чаще. Но, несмотря на все это, Каралина остается загадкой для меня. Она может быть холодной и расчетливой, а спустя минуту — непредсказуемой и импульсивной. Ее мотивы и цели часто скрыты от меня, и я все еще пытаюсь понять, что движет ею. Однако одно я знаю точно: жизнь с Каралиной Эванс никогда не бывает скучной. Каждый день преподносит новые испытания и приключения, и я с нетерпением жду, что же будет дальше. Но самое главное — я знаю, что во всем этом хаосе Каралина может рассчитывать на меня. Я буду защищать ее, что бы ни случилось, даже ценой собственной жизни. Потому что она — единственная, кто по-настоящему заставил меня чувствовать себя живым за все свои двадцать шесть лет.

— Если он сейчас скажет мне ехать снова, лично забирать наркоту из порта… я его пристрелю на месте! — прошипела девушка, пока мы шли к кабинету Фредерика. А зла она так была, потому что в прошлый раз по указке босса, мы поехали проверять груз и там на нас напали какие-то наемники, мы чудом ушли целые оттуда.

— Вот и узнаем, что ожидает сегодня. — Моя непринужденность рядом с ней стала обыденностью.

— Можешь начинать удивлять меня, — распахнула дверь в кабинет брата Эванс и с этими словами зашла туда.

— Только не ори. — Сразу предупредил ее Фредерик, переводя взгляд с сестры на свою девушку-любовницу Езету. — Она тут тоже нужна.

— А я надеялась она сдохла. — Сев на второе кресло напротив брата фыркнула Каралина, я же встал за ее спиной.

— Дома чаще надо бывать, — скорчила гримасу девушка босса. — А не таскаться со своим псом, где не попадя.

— Еще раз его псом обзовешь, и я тебе глотку перережу твоими же когтями, — оскалилась на нее моя подруга.

— Хватит! — ударил по столу Фредерик. — Заткнитесь и послушайте меня. — Он оглядел нас всех и продолжил. — Завтра вечером «Фаер» объявляет у себя «вечеринку года» и там должны присутствовать все.

— Нет! — возразила Эванс. — Я не пойду.

— Пойдешь, — брат пронзил ее серьезным взглядом. — Не забывай Кара, ты не только моя сестра, но и присвоила себе небольшую часть «Псыфериоза». Ты должна быть там, как мафиози и как моя сестра. Так что ты идешь, и это не обсуждается, — его светлые глаза поднялись на меня. — Диас будешь сопровождать ее и смотреть, чтобы она не вляпалась в не приятности.

— Да, — кивнул я.

— А эта там зачем? — ударила по ноге Езету девушка. — На кой она там?

— Я представлю ее как свою невесту, — тут даже у меня челюсть отвисла, не то, что уж у Каралины.

— Ты… Что? — ошарашенно уставилась на брата сестра. — У меня со слухом проблемы видимо.

— Неа. — довольно заулыбалась невеста босса, крутя перед нами ладонью и указывая на безымянный пальчик, на котором было золотое кольцо с бриллиантом. — Твоя братик женится, Кара.

— Мог бы кого получше найти, — недовольно фыркнула Каралина. — И ладно так уж и быть я пойду этот бред.

Когда Эванс поднялась со стула и направилась в свою комнату, я, как это вошло в привычку, пошел следом за ней.

— Что за «вечеринка года»? — спросил я, устроившись в кресле в ее комнате, закинув ногу на ногу.

— Какая там вечеринка, — проворчала девушка, вываливая содержимое своего гардероба на кровать. — Бизнес-группа «Фаер» устраивает тусовку в своем здании и зовет всех мафиози Венесуэлы. Болтают о своих делах, обмениваются секретами и всякой ерундой. «Вечеринка года» — это чисто условность, это скорее бал или светское мероприятие. Обычно начинается в шесть вечера и тянется до полуночи.

— И что они там находят интересного столько времени? — наблюдал я за тем, как Эванс разбрасывает вещи.

— Сначала часа два тратят на приветствия и обсуждения дел, — задумалась она. — Потом на час или полтора растягивается лотерея. Тебе дают золотой билет, ты стираешь полосочку и получаешь какой-нибудь приз. Обычно разыгрывают деньги, магазины, небольшие участки земли и всякое такое, что не жалко. А потом начинается самое веселье. Объявляют аукцион. Каждый мафиози при входе отдает что-то, что он хочет продать на аукционе. И потом все это распродается за баснословные деньги. И никто не может уйти, пока не купит что-нибудь.

— На меня же это не распространяется?

— Нет, ты же не мафиози. А вот мне опять придется раскошелиться, — печально вздохнула девушка. — Я, кстати, свой BMW там выкупила, а брат приобрел половину территории «Каракас Сити».

— Во сколько же ему это обошлось?

— Ну, он целый месяц потом восстанавливал свои капиталы.

— Ладно, другой вопрос, — кивнул я на горы одежды. — Что ты делаешь с этим всем?

— Завтра надо в платье появиться, а их у меня, как видишь, почти и нет, — обвела она рукой заваленную кровать.

Когда Каралина приступила к перебору своих нарядов, я подошел к открытому окну, откуда открывался вид на далекий город. Вечерний Каракас пестрел миллионами огней, которые мерцали, словно звезды на ночном небе. Вдали возвышались небоскребы, подсвеченные разноцветными прожекторами, создавая иллюминацию, напоминающую сказочное представление. Я отвлекся от созерцания городских пейзажей, когда услышал голос девушки.

Глава 4

***

Каралина

Весь вечер я старалась держать себя в узде, повторяя себе в голове фразы: «Будь сдержанной!», «Не вляпайся в неприятности!», «Веди себя прилежно!». Мне приходилось миловидно улыбаться и вести разговоры со всеми вокруг, прикидываясь некой дурочкой, хотя на самом деле это не соответствовало моей настоящей сущности. Всё ради репутации моего брата, так как моя собственная репутация уже давно была испорчена прозвищем «малолетняя тварь». Я терпела Майклсонов со всеми их навязчивыми вопросами, направленными не только на меня и Диаса, но и на Фредерика и «Псыфериоз». Когда они начинали задавать вопросы, я закатывала глаза, стараясь сохранить вежливость и добавляя каплю колкости в наш разговор. Но моя терпимость лопнула, когда я услышала Зингера. Его голос вызвал во мне всплеск негативных эмоций, и я почувствовала желание разорвать его на мелкие части прямо здесь. Однако мне помешал телохранитель — мой друг, который не дал мне сорваться. Диас настолько хорошо усвоил мои манеры, что легко отводил меня от различных конфликтов и стычек. Если бы он не перегородил мне путь к Максу в тот момент, я бы, вероятно, сделала что-то необдуманное.

Я резко развернулась и решительно направилась к лифту, мысленно открещиваясь от душного и лицемерного банкетного зала. Мне отчаянно хотелось разорвать всякую связь с этим местом и его обитателями, вызывавшими у меня неподдельное отвращение. Вместе с Диасом я шагнула в лифт, нажав на кнопку, которая вела к крыше высотного здания. Его архитектурная конфигурация была мне прекрасно знакома, поэтому я легко нашла путь к двери, ведущей наверх. Когда я распахнула дверь, передо мной предстала захватывающая дух панорамы ночного города. С этой высоты он казался игрушечным, а мерцающие огни зданий напоминали россыпь драгоценных камней на черном бархате. Прохладный ночной воздух окутал меня, словно успокаивающее объятие, прогоняя прочь суматоху и напряжение, накопившиеся внутри меня. Я облокотилась на перила, вдыхая полной грудью освежающий ветер. Вдали виднелась река, извивающаяся среди высотных зданий. На противоположном берегу отражались огни мегаполиса, создавая иллюзию бесконечного мерцающего моря. Звезды на ночном небе казались едва различимыми на фоне яркого городского сияния, но они все же присутствовали, напоминая о вечности и неизменности вселенной в противовес суетности человеческой жизни. Я закрыла глаза и вдохнула глубоко, стараясь впитать в себя всю красоту и покой этого момента. Мир внизу, со всеми его интригами и фальшью, перестал существовать для меня. Я растворилась в умиротворяющей темноте и прохладе ночи.

— Я удивлен, что тебя надолго так хватило. — На мои плечи пал пиджак друга, от чего я повернула к нему голову. — Здесь холодно, вдруг еще заболеешь.

— Раньше мне казалось, этот мир бессмыслен. Здесь нет ничего хорошего и нормального. А людям жизнь дана, чтобы они ощутили весь ужас этого света, — я разговаривала с ним, глядя на далекий горизонт темноты. — Но не теперь. Сейчас я считаю, что Земля — это не что иное, как преддверие ада, где грешники навечно обречены на мучения. А я согрешила столь тяжко, что угодила в самый ужасный уголок этого ада, с приставленным ко мне персональным ирландским дьяволом.

— А что если ты заблуждаешься? — Мужчина, стоявший за моей спиной, негромко заговорил. — Мир может быть не настолько ужасен, как ты думаешь. Быть может, ты просто не умеешь получать от него удовольствие. Немало людей радуются жизни и находят в ней счастье.

— Разве? — я резко повернулась к нему. — А что такое счастье? Неуловимый момент? Эта планета, этот мир подчинены лишь одному — власти. Только обладая деньгами, ты можешь обрести то, что считаешь составляющей своего счастья. Я никогда не верила в изречение «за деньги счастье не купишь». Купишь. Ты родился только ради этого — чтобы следовать законам этого мира, а те, кто осмеливается нарушить их, в конечном итоге умирают на улицах, в нищете. Деньги правят всем, потому что никто не может прожить без них. — Друг устало вздохнул и подошел ко мне, облокотившись на перила.

— С этим не поспоришь. — Он угрюмо продолжал, — Образование, работа, смерть. Вот все, что уготовано людям.

— Скажи дьявол, у тебя есть счастливая мечта? — мои глаза поднялись на него с какой-то надеждой.

— А ты не воспримешь ее как опасность в свой адрес? — ответил он мне вопросом на вопрос.

— Ты хочешь власти. — Поняла я его суть, и он кивнул. — Мне кажется, ее хотят все.

— Ты тоже хочешь власти, которую имеешь?

— Не совсем. — Нахмурилась я. — Меня все знают, как «малолетнюю тварь» босса «Псыфериоза», как сестру Фредерика Эванса. А я хочу быть Каралиной Эванс. Той кто свергнет всех с трона и займет его сама. Я хочу, чтобы мир кричал обо мне!

— Пусть мир кричит обо мне. — Повторил мои строчки Диас. — Давай поспорим, Лина. — Я изумилась, но промолчала, ожидая дальнейшего. — Кто из нас раньше добьется власти без вмешательств друг для друга.

— Поясни.

— Мы не будем мешать друг другу, и портить планы, просто будем стремиться к цели каждый свои путем. И без разницы кто кого свергнет. Можешь убить брата и занять его место, приблизившись к первому месту, а могу я сотворить такое с кем-нибудь другим. Но ни тебя, ни Фредерика, я трогать не буду, если не окажусь под властью другого человека.

— А что будет проигравшему? Победителю то понятно, что все прелести жизни, а проигравшему?

— Он отдаст все накопившие лавры победителю, а сам исчезнет из этой страны, — я молчала, обдумывая такую занятную игру и оценивая все риски. — Ну?

Глава 5

***

Диас

В вихре безрассудства я поддался импульсу, когда она предложила мне поцеловать ее. Мое тело словно утратило контроль, повинуясь неудержимому желанию. Ее губы, окрашенные в манящий малиновый оттенок, уже вошли в мои сновидения. Я не мог удержаться от соблазна завладеть этим моментом, доказать свое превосходство и поработить ее волю. Однако в кульминационный момент, когда ее обсидиановые глаза встретились с моими, я опомнился. В них не было искр страсти или призыва власти, как я привык видеть у других. Вместо этого я уловил жажду истинной любви и надежду, которые я никогда прежде не замечал в ее взгляде. В этот миг она стремилась к чему-то большему, нежели мимолетное влечение или демонстрация силы. Она надеялась, что я смогу дать ей то, что она так отчаянно искала, но я оттолкнул ее. Это был наилучший выход из сложившейся ситуации. Между нами тлел неразрешенный спор, и я не должен был поддаваться чувствам, тем более что они могли причинить боль обоим. Ведь если бы я влюбился в нее, то неминуемо сделал бы ей еще больнее в будущем.

Всю долгую ночь меня терзали назойливые мысли, словно полчище неотступных демонов. Едва я смыкал веки, как вновь являлся ее образ, соблазнительно-малиновые губы, дразнящие меня во сне. Я сокрушался о содеянной глупости, рвал себя на части в бессильной ярости. Из раздумий меня вырвал внезапный звонок телефона, прорезавший тишину ночи.

— Диас, — раздался ее голос, отстраненный и трезвый, будто за два часа она чудесным образом протрезвела. Впрочем, скрывать опьянение Каралина всегда умела мастерски. — Забери меня, — потребовала она.

— И куда мы? — поинтересовался я столь же тихим голосом, нервно сжимая простыню.

— Куда угодно, только подальше отсюда… я хочу сбежать, — прошептала она. — Я хочу… свободы.

— Собирайся, — ответил я, мучаясь догадками о том, что она подразумевает под «свободой».

Но я решил показать ей свою прежнюю свободу, ту, что была мне дарована до тюремных казематов. Возможно, ей придет по душе этот вкус жизни. Наскоро собравшись, мы выехали за пределы виллы. Каралина была молчалива, погруженная в собственные размышления. Я вел машину, погружаясь в воспоминания о той беззаботной жизни, что у меня когда-то была. Наше путешествие продолжалось недолго. По пути я успел связаться с приятелем, который согласился предоставить мне доступ к гоночному треку и вывести на трассу один из своих гоночных мотоциклов. Когда мы въехали на территорию трека, Эванс оживилась. Она начала с интересом оглядываться, и на ее лице засияла улыбка. Мы остановили машину и вышли. Девушка осматривалась с любопытством, изучая детали трека. Ее улыбка стала еще шире, когда она заметила выстроившиеся в ряд спортивные мотоциклы. Я объяснил ей, что это эксклюзивные гоночные машины, способные развивать просто невероятную скорость и маневренность. Каралина была в восторге. Она призналась, что никогда не сидела за рулем таких мотоциклов, и эта возможность ее явно привлекала. Я показал ей мотоцикл, который предоставил мой друг. Это был Ducati Panigale V4 R, один из лучших гоночных мотоциклов в мире. Его обтекаемые формы, яркая окраска и агрессивный рев двигателя не могли не завораживать. Лина подошла ближе, рассматривая спортбайк с особым вниманием. Я помог ей надеть защитный шлем и объяснил основы управления этим высококлассным спортивным мотоциклом. Она быстро освоила базовые принципы и выразила желание прокатиться по треку. Я готов был ей это позволить, но сначала решил проехать сам, чтобы показать ей возможности машины и трека. Заведя двигатель, я ощутил мощь и рев этого зверя под собой. Мотоцикл мгновенно набрал скорость, и я помчался вперед, прижимаясь к поворотам трассы. Ветер свистел в ушах, а адреналин бурлил в крови. Я выжимал из мотоцикла все, что мог, демонстрируя свои навыки вождения. Закончив круг, я вернулся к Каралине. Она была в восторге от увиденного и горела желанием попробовать сама. Я с радостью уступил ей место на водительском сиденье спортбайка и занял место позади нее. Она завела мотор и осторожно тронулась с места. Постепенно она набирала скорость, и вскоре ее уверенность росла. Я чувствовал, как мотоцикл мчится по прямой, входя и выходя из поворотов с поразительным проворством. Каралина управляла Ducati с удивительной легкостью и точностью. Она инстинктивно чувствовала, как закладывать байк в виражи, и умело контролировала его скольжение. Я был поражен ее талантом и бесстрашием. Она объехала несколько кругов по треку, каждый раз улучшая свое время и навыки. Когда она, наконец, остановилась, я не мог не выразить свое восхищение.

— Ты мне соврала, что никогда не водила байк? — подозрительно я посмотрел на нее.

— Не врала. — Настаивала Лина на своем. — Просто очень много наблюдала за гонками. — Мы решили передохнуть, прогуливаясь пешком по треку. — А ты откуда знаешь про вождение и это место? Бывший гонщик?

— Нет. — Ее слова о гонщике, вывали у меня улыбку. — Мои родители владели таким небольшим гоночным треком, я вырос на гонках, но сам никогда не принимал участие. Папа учил меня вождению всех видов транспорта, я даже трактором умею управлять, — она рассмеялась. — Представляешь.

— Где твои родители? — спустя минуту, задала Лина вопрос и на ее лице были видно впервые смущение, что она лезет не в свое дело.

— Они разорились, когда мне было пятнадцать. Мама пыталась работать, чтобы нам было, что есть с отцом, а сам он не работал, а лишь убивался горем, от того, что его сокровище забрали другие люди. Я тоже как мать, пытался зарабатывать на всем чем только можно, — мне вдруг захотелось открыться ей, рассказать кто я на самом деле, какой я человек. — Дело дошло до того, что я попал на подпольные бои, — тут Каралина уже изумилась, выгнув бровь. — Да, я боксер самоучка, если меня так можно назвать. Я зарабатывал на боях, почти не проигрывая. Это приносило доход. — Я замолчал, вспомнив самый отвратительный момент. — Однажды, когда я вернулся домой, мне было уже почти двадцать, отец сдури, избивал маму, черт знает за что. Я так разозлился, что врезал ему со всей силы. Он упал и больше не мог встать.

Глава 6

Весь июль я провела, размышляя о своей единственной цели — переделать клуб «Фериозию». Мне казалось, что это станет началом моей собственной власти, позволит превзойти брата и, в конечном итоге, отобрать у него его владения. Я хотела, чтобы он вспомнил все те моменты из моего детства, которые он мне нанес, и почувствовал на себе ту же боль. Но осуществить это задуманное мне предстояло лишь путем превосходства над ним в силе, и никто не должен был помешать моим планам. Однако август подошел, и вместе с Фредериком он решил посмеяться надо мной.

Некогда процветающий клуб «Фериозия», который принадлежал брату, стал руинами в руках Мидима и Яна. Следуя моим указаниям, они безжалостно уничтожили здание, освободив место для амбициозного проекта. Несколько дней спустя в клуб прибыли дизайнеры и строительная бригада, готовые превратить руины в шедевр. Дизайнеры горели энтузиазмом, стремясь создать уникальный интерьер, воплощающий самые смелые концепции. Опытные рабочие с поразительной точностью материализовали грандиозные замыслы. Они работали слаженно, создавая атмосферу тайны и предвкушения вокруг новой «Фериозии». Постепенно клуб преображался, обретая современный и роскошный облик. Залы обустраивались изысканной мебелью, стены украшались неоновыми граффити, а световые эффекты создавали поистине волшебную ауру. Однако я не просто восстанавливала старый клуб. Я замахнулась на создание эксклюзивного анклава, доступного для всех слоев общества, и разработала тщательно продуманную концепцию, чтобы превзойти все существующие ночные заведения Венесуэлы. Каждый уголок «Фериозии» стал воплощением моей творческой задумки. Дизайн интерьера был призван создать у посетителей чувство исключительности. Изысканная игра света и тени, мягкие бархатные драпировки и приглушенные тона создавали чарующую атмосферу, окутывающую каждого гостя. Отличительной особенностью «Фериозии» стала ее инклюзивность. Впервые в истории ночной жизни Каракаса я отказалась от практики избранности, которая была присуща другим клубам. Путь в «Фериозию» был открыт для представителей всех социальных слоев. За вход взималась гибкая плата, учитывающая финансовые возможности посетителей. Благодаря этому люди со средним или даже низким доходом могли позволить себе провести незабываемый вечер в феерической атмосфере. Еще одной моей новаторской концепцией «Фериозии» стало разделение клуба на мужскую и женскую зоны. Каждая зона предлагала уникальные развлечения, специально адаптированные к предпочтениям и интересам соответствующих гостей. И в отличие от прежних начинаний моего брата, в «Фериозии» строго запрещалось распространение наркотиков и прочих незаконных веществ.

— А куда парни потащили вывеску «Фериозия»? — заходя в мой кабинет, интересовался Диас.

— На соседнее здание. — Я подсчитывала расходы, которые почти все потратила на клуб.

— Зачем? — вопросительно уставился на меня он, усевшись на стульчик передо мной. — Я чего-то не знаю еще?

— Я взяла в аренду соседнее здание.

— Что?! — воскликнул он ошарашенно. — У тебя же итак счет почти на нуле. Какое здание?

— Скоро откроется клуб и мой счет снова наполниться денежками. — Я откидываюсь на спинку стула, наблюдая за этими ничего не понимающими красными глазами. — Почему ты на меня так смотришь?

— Я жду ответа на вопрос.

— Мне не надо, чтобы Фредерик знал, что этот клуб с новым названием принадлежит мне. — Я поднимаюсь на ноги и чувствую, как все тело у меня ослабло и устало. — Я не хочу, чтобы он чуял опасность на свою жизнь. Он не должен знать, что в скором времени я смогу обыграть его с тем, что он мне продал. Поэтому я взяла в аренду соседнее здание и оформила его по всем параметрам, как «Фериозию» и вывеска теперь тоже висит там.

— А ты не думала, что босс может приехать и проверить?

— Не поедет, он дорогу сюда забыл уже.

— А если прознает, что какой-то клуб стал лучше его, и захочет приехать и проверить, а приехав, увидит вывеску напротив «Фериозия», а на здании где когда-то был его клуб, другое название.

— Он не помнит, как выглядело здание, — отмахиваюсь я. — И к тому же само здание мы ведь увеличили и оно изменилось. Брат его просто не узнает. — Я подхожу к двери из кабинета, и Диас поднимается со стула. — И да, Фредерик думает, что все это время, что я проводила в клубе, я была на самом деле в «Преисподней». Пришлось немного заплатить Чесу.

— Ненормальная, — тяжело вздохнул друг. — Лина.

— Да я такая.

Несмотря на показное безразличие перед Диасом, я испытывала глубокое беспокойство о том, что брат может преждевременно узнать о превращении «Фериозии». Страх терзал меня, что кто-то может выдать ему наш секрет. Чтобы предотвратить это, я щедро поделилась своими средствами, обеспечив молчание всех причастных. А через пару дней готовилась грандиозная презентация обновленного клуба.

Вместе с другом мы вышли на улицу, где Мидим и Ян завершали тщательную уборку дверей и окон у входа в здание. Казалось, они вкладывали в нее больше рвения, чем нанятые рабочие. Они неустанно помогали возводить стены внутри помещения, разъезжали по магазинам в поисках материалов, выполняли уборку и шлифовку всего клуба. Неудивительно, что они предпочитали ночевать здесь, несмотря на мое предложение остановиться в небольшой квартире неподалеку.

Сердце быстро колотилось, отражая предвкушение и волнение. Мы все стояли перед новым фасадом клуба, окутанным белой тканью. На ней, словно тайная загадка, скрывалось новое имя, новый облик. Заинтригованная, я с осторожностью прикоснулась к краю ткани. Она казалась плотной, натянутой, скрывая под собой нечто особенное. Я глубоко вдохнула, ощущая дрожь в руках, и с силой потянула ткань на себя. Она с треском оторвалась от креплений, как будто освобождая заключенную энергию, и с шумом упала на мощеную тротуарную плитку. «Земля Дьявола» — вот как теперь будет называться это место, моя обитель, мой проект. Эта вывеска, как и всё, что было внутри, принадлежала мне, и я испытывала трепет от ответственности, от этого свежего начала.