Пустыне снится снег

Глава 1

Вот бывает, день складывается замечательно – погода прекрасная, автобус пустой, все дела переделаны, никуда не опаздываешь, а впереди выходные, и потому на душе особенно радостно. Но случается и наоборот – понедельник, вечер, дождь, остановка превратилась в базар, транспорт забит, а если повезет запихнуться – о тебя трутся всякие странные дядьки, которых приходиться чуть ли не протыкать зонтиком, чтобы отогнать. А потом ты, выходя, рвешь платье, и не абы где, а на самом видном месте, и, придя домой, обнаруживаешь, что пропал кошелек. Тогда и становится ясно, что странный дядька неспроста о тебя терся…

Также и со мной. Правда, вытащили не кошелек, а телефон, и он был уже старым, но от этого не менее ценным и горячо любимым. Я представить не могла, кто это сделал, ведь, сев в автобус, сумела занять уголок на задней площадке, и видела только спины двух тетенек и одного подростка, который на полную громкость слушал музыку и держал руки в карманах. Впрочем, это было и не важно. Вор не получил ничего, кроме простых сообщений и некоторых старых фотографий. Морока предстояла мне: теперь придется восстанавливать номер и по возвращении домой искать контакты друзей в сети и записных книжках. И телефон новый – это не калькулятор, он стоит немало, а работа моя, хоть и постоянная, великих денег не приносила.

Наверняка невезучестью можно заразиться. Интересно, она передается при прикосновениях или воздушно-капельным путем? Я даже не удивилась, когда порвался ремешок на туфле, а следом за ним лопнула лямка на рюкзаке с книгами. И, только едва не попав под машину на пешеходном переходе, испугалась по-настоящему. Ничего себе денек! Так можно и кирпича дождаться! На всякий случай я посмотрела наверх, но над головой была только туча, которая не преминула воспользоваться случаем, и выпустила из темного брюха ливень.

В общем, в спорткомплекс я пришла мокрая, рваная и сердитая. Хорошо еще, сегодня в вестибюле не ждал Март – настойчивый поклонник, любитель спортзалов и крепких мышц. Я уже давно пыталась объяснить мужчине, что мы чересчур разные, чтобы быть вместе. Меня совершенно не интересовали тусовки в клубах, дорогие авто, посиделки в ресторане вместо уютных недорогих кафе, и бесконечная «полировка фасада», когда считаешь каждую калорию и смотришь на людей с лишним весом насмешливо и сострадательно.  Я училась на историка, обожала читать и разгадывать древние загадки, и была тихим, замкнутым человеком, который дает выход эмоциям только при определенных условиях. Наверное, именно по причине своей сдержанности я увлеклась  ритуальными танцами «шахрэ». Они давали возможность раскрыть сердце, найти в теле свободу и ощутить неведомые энергии, о которых не расскажешь под канделябрами с вилкой для омаров в руке. Да, благодаря танцам я всегда была в форме, но никогда не зацикливалась на собственном теле. Куда интересней было развивать внутренний мир, и Март никак не хотел признать, что порой куда интереснее погулять в парке, чем засветиться на модной вечеринке.   

Я настороженно ожидала каких-нибудь еще «сюрпризов», но, когда переоделась в шаровары и короткий топ на завязках, и вошла в зал, ощутила привычное чувство защищенности. Может, шахрэ и не зря считали разговором с потусторонними силами? Порой мне казалось, что, танцуя, я создаю невидимую преграду меж собой и всем плохим, что могло меня коснуться.

Моя наставница была чистокровной туарой: черноволосая, кудрявая, с глазами цвета меди и смуглой, идеально ровной кожей. Ее родина славилась бескрайними белыми дюнами с голубыми лагунами оазисов, древними крепостями из призрачного «бархатного» гранита, и храмами в скалах, насчитывающими много тысяч лет. А еще там были озера огня и побережье Тысячи утесов, где мечтал побывать каждый. Туар, раскаленная земля, или, как его еще называли Жар-Веда. Большую часть этого сердцеобразного материка покрывали полупустыни, но были там и леса, причем удивительные, заселенные такими драгоценными породами как стальное дерево или розовый мхадр.

На Радане, самом большом материке Северного полушария, Ильрэз обосновалась давно, предпочтя для жизни солнечное государство Тальмия, где я прожила все свои двадцать пять лет.

– Не так уж сильно радане и туары различаются, – говорила женщина. – Любят и ненавидят, по крайней мере, одинаково. И страхи у нас похожи.

Она имела в виду Темногорье, что разделяло материки и являлось нейтральной, ничейной территорией. В черных горах постоянно пропадали отчаянные смельчаки-исследователи, и толком не работала электроника. Именно поэтому самолеты никогда не летали над мрачными застывшими вершинами, а если их туда и заносило – целыми оставались единицы, и выжившие потом ничего не могли вспомнить.

Единственной спасительной прорехой было Царское море. Оно разрывало шрам черных гор лазурью глубин, и впускало в свои воды множество кораблей, которые затем отправлялись вглубь материков и дальше, к океанам.

– Привет, Мира, – радостно встретила меня Ильрэз. – Ты сегодня рассеянная. Почему?

– А что? – отозвалась я.

– Не надела пояс и не захватила ножи.

– Ах, да… Прости, Ильрэз. День просто демонический какой-то!

– Как это? – подозрительно сощурилась она.

Я рассказала о преследующих меня неудачах, и женщина нахмурилась.

– Это всё неспроста. Значит, сегодня будем говорить с Солнцем. Я вообще-то планировала посвятить урок Луне, но раз такие дела творятся, нельзя пренебрегать знаками. 

– Я в них не верю, помнишь?

– А должна бы, ведь история Туара, которую ты изучаешь, писана магией.

– Вот когда увижу своими глазами – тогда и поверю. Порванная одежда и невнимательность водителя – еще не доказательство существования параллельных энергий.

Глава 2

До полуночи мне, словно подозреваемому на допросе, приходилось удовлетворять любопытство назойливой соседки. С Таней мы вот уже два года снимали вместе трехкомнатную квартиру – одна я бы не потянула. Девушка была общительна и жизнерадостна, как говорится, «душа компании». Рыжеволосая, белокожая, яркая. Всегда модно одета, всегда правильно, в меру накрашена, и идеально причесана. На ней одинаково хорошо смотрелись как драные остатки джинсов, так и облегающие платья, едва прикрывающие белье. А еще она обожала каблуки – желательно, не ниже шести сантиметров. Я знала, что кроссовки девушка надевала только на фитнес, все остальное время, даже на пешие прогулки, она ходила на шпильках.

И работа у нее была под стать: косметологом в дорогом салоне. Удивительно, как, будучи такими разными, мы вообще съехались. Собственно, благодарить следовало бабушку, это она через знакомых нашла Татьяну и познакомила нас. Несмотря на свою любовь ко всякого рода дорогим штучкам, соседкой она была замечательной и, что самое главное, порядочной. Порой я тоже посещала приятные процедуры, любила отдаться в руки опытного мастера, подровнять волосы или устроить коже витаминный пир, но чтобы делать маникюр со стразами, волноваться из-за того, что клеш не в моде, или не носить какой-то цвет, ибо он не по сезону – это было чересчур.

– Гаяр, который Дэй, – задумчиво произнесла Таня. – Гаяр… Подожди-ка! Разве не ему принадлежит сеть турагентств «Оазис Сфер»?

– Не знаю.

– Зато я знаю, подруга! Ты что, теперь у него работать будешь? Подожди, так ты еще раздумываешь?! Мира, у тебя непорядок с головой.

– Да не суетись ты! Пойми, я сначала должна прочитать договор, разобраться, все взвесить…

– Умница, внучка, – саркастично произнесла девушка, передразнивая мою бабушку. – Кстати, могу помочь, если что.

– Читать я умею, Тань. Спасибо.

– Не обижайся, но много ли ты трудовых договоров в своей жизни видела?

Да, она была старше на пять лет, и что? У меня тоже был определенный, не всегда радостный, опыт.

– Не обижайся, но я читаю постоянно, пусть и не договоры, а толстенные, скучные старые книги, однако уж точно обнаружу любую несостыковку на десяти листочках. К тому же никто не отменял интернет и бесплатные консультации. А еще у меня дед – юрист.

– Флеш-рояль, – трагично произнесла Таня. Она обожала по выходным играть в карты с друзьями. – Ты меня уделала, как соплюху.

Хмыкнула, мотнула идеально ровным хвостом, стянутым тугой резинкой, и уплыла в свою комнату. Мне оставалось только разобрать книги, перекусить, а потом, трижды перечитав бумаги, позвонить бабуле. Она была как всегда бодра и радовалась новой перспективе еще больше Тани.

– Сейчас позову Вениамина, и ты ему перечитай те пункты, которые кажутся подозрительными.

– А таких нет. Меня все устраивает.

– Ну, тогда советую соглашаться. Кстати, на новый телефон денежку не нужно?

– Бабуль, мы же договорились…

– Да знаю я, – проворчала она. – Но у тебя скоро день рождения, вот и был бы подарок что надо.

– Я куплю, у меня есть деньги. Спасибочки. Как там дедуля?

– Как всегда отлично.

Мама родила меня в двадцать лет, всего через год после свадьбы. Папа был известным писателем и исследователем, искателем приключений и путешественником, и именно от него я унаследовала тягу к знаниям и светлые, сияющие глаза. Мама была человеком более мирным, домашним. В ее жилах текла кровь туаров, и она тоже прекрасно танцевала, правда, никогда не занималась этим вне дома. Родители погибли в авиакатастрофе, когда мне было два. Бабуля как почувствовала, не позволила взять внучку в малонаселенный город у подножия черных гор. Сказала, что мы лучше в деревню поедем, чем будем копаться в древнем мусоре. Действительно, что мне, малышке, было делать на раскопках? Но мама всегда поддерживала отца, а он не мог упустить возможность и не коснуться неизведанного… Их аэроплан попал в грозовой фронт и исчез где-то над Черногорьем как и сотни других. Друзья семьи, конечно, предприняли несколько попыток найти хотя бы что-то, но ни единого клочка самолета так и не было обретено.

Не помню ничего о том времени, когда родители были рядом. Для меня они навсегда остались светлой и печальной памятью, людьми-призраками, глядящими со старых фотографий. Не помню похороны, не знаю, как вообще все происходило. Во мне родилось лишь глубокое, страшное чувство утраты, неясной боли и ужаса. В кошмарах я всегда бежала за мамой – и не могла ее догнать, а папа не снился мне вовсе. Некоторое время назад я еще грезила о том, что они вернутся, теперь не помышляла об этом, зная: если по прошествии двадцати лет ни единая живая душа не покинула черную могилу, мои родные не станут исключением. Тем более что семья у меня была, и замечательная.  

Бабуле не так давно исполнилось шестьдесят четыре, и выглядела она фантастически. Дедушке было шестьдесят семь, и он по-прежнему занимался собой: ходил в спортзал, выезжал с друзьями на природу и обязательно плавал как в бассейне, так и в открытых водоемах. Я обожала родных и не могла представить, чтобы бабуля в чем-то меня бы не поддержала. Единственное, что ее немного расстраивало – отсутствие у меня молодого человека, но мы обе понимали, что повторения ситуации с Эдуардом Сорским не вынесем. Хорошо еще, что про этого гада и его злодеяния не знал дедуля. Когда все случилось, он лежал в больнице, и мы не решились открыть правду, опасаясь, что его самочувствие ухудшится.

– Пора бы уже забыть, милая, – говорила бабуля с тихой печалью. – Но раз нет, значит, нет.

– Мирошка – привереда, – усмехался дед. – Ей прынца подавай.

Глава 3. Начало

Теперь Алла вела себя приветливо, и уже через несколько дней мы, встретившись в кафе, смогли поговорить как нормальные люди. Выяснилось, что без знания туарского Гаяр не брал никого, и обо мне уже начали ползти самые удивительные слухи.

– Кто-то говорит, что ты занимаешься магией, другие утверждают, что ты – его будущая жена. Некоторые уверены, что у вас в кабинете находится портал в иное измерение.

– Ты что, серьезно?

– Ну да. Вы ведь оба туары.

– Не совсем. Я только наполовину. И в остальном… это смешно. Нет у нас там никакого портала, и я никакая не невеста.

Алла улыбнулась.

– Понимаю, но здесь любого нового сотрудника полощут в сорока водах. Ты прости, – виновато добавила она. – За мое поведение. Это я для Ребекки старалась… Она вроде как подруга моя, хотя в последнее время мы практически не общаемся.

– Она влюблена в Гаяра?

– Да, и все это знают. Поверь, лучше с ней не связываться. Ради него она пойдет на все.

– Сам-то Гаяр что думает по этому поводу? – поинтересовалась я.

– Ну, они любовники, не более того. Я постоянно твержу Ребекке, что он не сделает ее законной женой. По крайней мере, не сейчас. Гаяр требователен, он никогда не предпочтет секретаршу, если у него будут на примете более изысканные объекты.

– Неужели ты имеешь в виду меня? – рассмеялась я.

– Прости, но нет. Тебе шарма не хватает.

Я совершенно не обиделась на ее слова. Весь шарм и очарование принадлежали танцам, а в обычной жизни мне оставалось быть просто милой девушкой с нетипичной внешностью.

– Что же тогда Ребекка так взбесилась? Она меня ни единым словом не удостоила до сих пор.

– Ты красивая. Очень. Но дело не только в этом. Она в любой женщине видит соперницу. Поосторожней, Мира. Если она почует, что ты симпатизируешь начальнику – найдет способ от тебя избавиться. Поверь, такое уже бывало.

И Алла поведала мне о двух сотрудницах, которых помешанная влюбленная хитростью и подлостью «уволила». Мне слабо верилось в то, что на Гаяра – умного, проницательного – можно было повлиять. Однако администратор утверждала, что даже у него есть слабости, на которых можно сыграть.

– Он созерцатель. Ему важно осязать глазами, видеть совершенство. Таким мужчинам нелегко угодить, но Ребби это умеет.

Я вспомнила ухоженную, статную девушку, и кивнула. Наверняка она тратила бешеные деньги на одни только крема и маски… и наверняка они с Татьяной подружились бы.

Что до моей соседки, первые дни она постоянно расспрашивала о работе. Тане было интересно все, но больше всего ее, конечно, привлекал мой новый начальник. Она то и дело советовала мне поменять стиль, постричься, приобрести баснословно дорогие туфли и прочие ненужные вещи.

– Неужели не хочется?

Я отшучивалась и строила совершенно другие планы: скопить денег и отправить бабушку с дедушкой на море. Поездка им была куда нужнее, чем мне – шелковые наряды, меха и сумки из крокодиловой кожи.

Вместе с новой должностью во мне что-то изменилось. Родилось свежее чувство, приятное, с запахом мечты. Даже несмотря на то, что работа была нелегкой. Только за первую неделю я прочла с десяток книг о трактовке символов древнего Туара, и каждый автор выдвигал свою теорию! Проблема была еще и в том, что прабабушка учила меня иначе, и я, поразмыслив, решила полагаться именно на ее уроки.

Дело шло медленно, и на одну только плиточку размером с шоколадку я убила целый месяц. Гаяр был прав, работы предстояло много, и это радовало. Я практически не выходила из кабинета, постоянно проверяя получавшиеся варианты. Подолгу шлифовала тексты, и, только доведя их до совершенства, отправляла Гаяру, которого почти не видела. Мы общались по сети, порой даже созванивались, но встречались редко, и его это, судя по всему, устраивало.

Что до меня, я была более чем удовлетворена новой должностью. Трудилась самозабвенно, с удовольствием, не тратя время на лишние мысли. Конечно, и уставала больше, чем в книжном, зато чувствовала себя нужной. Ильрэз отметила, что я стала танцевать немного иначе, и мы приняли окончательное решение избрать для выступления разговор с Луной.

Однако прежде мне предстояло побывать на большом празднике по случаю объединения компаний. Я знала уже, что у Гаяра есть два деловых партнера: Сурам Бэт и Ашри-Шадр с фамилией, которую я никак не могла правильно выговорить. Оба – молодые, к тому же они трое были лучшими друзьями. Алла за одним из обедов рассказала мне, что мужчины почти такие же красивые, как наш начальник.

– У Сурама, правда, есть жена, но он не прочь завести вторую… или любовницу. Ашри – серьезный, мало улыбается. Он очарователен, строг и неразговорчив. Такой наверняка ласкает не словами, а руками, и весьма умело. – Она рассмеялась. – Туары знают, как угодить женщине. Ребекка до Гаяра встречалась с одним бизнесменом, так он ей золото каждый месяц дарил, что уж про цветы говорить. Она букетами дорогущими завалена была!

– Если ей приятно именно такое внимание – я за нее счастлива.

– Она влюбчивая, – хмыкнула Алла. – Тогда мне клялась, что Ирхад – ее единственная и неповторимая любовь. Но потом он уехал на родину, а ее с собой не позвал. Это года три назад было…

– Сколько же она здесь работает?

– Как и я – пять лет. Ей тридцать два. А сколько тебе?

– Двадцать пять.

– Классный возраст. Мне вот тридцать, и я чувствую себя старухой.

Она лукавила. Ей вряд ли кто-то бы дал больше, чем мне.

– Попробуй чем-то заняться помимо обычного спортзала. Поверь, тренажеры не всегда помогают осознать собственную красоту.

Глава 3. Конец

Я познакомилась, наверное, со всеми, кто был тогда в ресторане, исключая разве что Ашри и Сурама. Гаяр представлял меня как «историка-исследователя-переводчика-ценителя-древностей», и говорил, как ему повезло отдать сокровища археологии в надежные руки. Никаких намеков на то, что мы друзья, хотя он и вежливо придерживал меня за локоть. В разговоре мужчины пытались выведать у меня некоторые важные подробности: есть ли парень, где я живу, что мне нравится? Женщины, в основном, вежливо улыбались, спрашивая о моей семье и образовании, окидывали оценивающими взглядами, словно решая, стоит ли считать соперницей. По сравнению с их нарядами, мой выглядел скромно, и был не слишком броским, но Гаяру, наверное, видней со стороны, за что отчитывать. Интересно, приди я в коротком платье в россыпи страз, что бы он сказал? Наверное, тотчас отправил бы домой! Эта мысль то смешила, то сердила меня.

 Поначалу я смущалась бесконечного пристального внимания, потом пришла в себя и стала отшучиваться. Незачем говорить больше, чем коллегам следует знать, тем более сообщать новым знакомым свой адрес и предпочтения. Хватит уже с меня ядовитых растений: я тотчас вспомнила, как однажды таинственный поклонник прислал огромный букет чихотных орхидей, встречи с которыми и врагу не пожелаешь… Поодиночке эти цветы особых проблем не доставляли, но в таком количестве были по-настоящему опасны.

Чуть позже началась культурная часть, и я поменяла свои первоначальные планы. Никаких танцев, только если сам Гаяр не пригласит. А то мало ли, что туары, которых в зале было полно, подумают. Решат, что это своего рода поощрение – не отделаюсь потом! Жалко, что я не прихватила очки, они придавали мне серьезный вид и мужчинам не слишком нравились.

Я разглядывала залу и гостей. Высоченный потолок был окаймлен фресками, стены были обиты шелковыми обоями, возле окон стояли расписанные бадьи с редкими видами цветов. Я увлекалась ботаникой еще со средних классов, а потому определила, что это ядовитые, хотя и очень красивые золотые розы. Вот так встреча! Мне почудился в этом какой-то таинственный намек. Ильрэз всегда говорила, что прелестные розы к тому же энергетические вампиры, но я не чувствовала исходящих от растений токов. Также, впрочем, как и остальные гости, которые вообще по сторонам не смотрели.

Праздник был веселым, но складывался совсем не так, как мне хотелось. Во-первых, многие пили и пьянели. Во-вторых, я была под постоянным наблюдением начальника и не смела лишний раз шагнуть не туда или с кем-то заговорить. Даже если Гаяра не было поблизости, ощущала его взгляд, и это вскоре начало бесить. Одно дело, если бы я ему нравилась, и он не хотел делиться, потому что мне симпатизировал. Но нет. Как говорится: сам не хочу, и другим не дам. Вот такое проявление жадности, или заботы, или чего-то еще. Хотя, спрашивается, что в этом было плохого, если я сама всех «отшивала»? Надеясь найти на празднике своего человека, вскоре поняла, что слишком для нормального общения нервничаю, чересчур напряжена, и просто не могу быть собой из-за Гаяра.  

В конце концов, я спустилась вниз, и вышла на улицу подышать свежим воздухом. Здание было не новое, отреставрированное, с широченной террасой, где летом, видимо, располагалось кафе. Именно туда я и прошмыгнула, нашла уютный уголок и долго-долго стояла, позволяя ветру ворошить пряди.

Террасу заставили горшками и огромными бадьями, и цветы словно шептались между собой, доверяя мне тайны своего благоухающего царства. Белые, светло-розовые, нежно-желтые – облако, которое уцепилось тонкими корешками за землю. И вдруг все внутри меня напряглось – средь стеблей показался знакомый мерцающий пушистик. Не веря глазам, я с бьющимся сердцем опустилась на корточки и протянула руку, вороша цветы… Мотылек сразу вспорхнул выше, и звездочкой устроился на каменной стене. Он был реален, это точно. Сглотнув, я вытянула раскрытую ладонь, понимая, как глупо выгляжу со стороны. Ни одно насекомое вот так запросто не полетит к человеку.

Но этот мотылек оказался исключением. Он был большим и почему-то очень тяжелым, и смотрел на меня розовыми полушариями больших глаз. Пушок на его груди щекотал ладонь, и мне казалось, будто я держу самого настоящего домашнего питомца, просто необычного, которого не всякому покажешь…

После той нашей первой встречи я набрала в поисковике «светящийся мотылек», но кроме составных картинок и игрушек ничего не нашла. Подобных созданий не существовало, или о них ничего не было в сети, что само по себе казалось странным.

– Привет, – зачем-то сказала я пушистому, и он тотчас упорхнул.

Я поднялась, прошлась туда-сюда. Ильрэз рассказывала о чудесных целителях, с которыми лично была знакома. Эти люди могли справиться практически с любой болезнью, и женщина своими глазами видела, как они всего за пару дней избавляли людей от ожогов, глубоких ран, переломов и даже старых шрамов… Да, в Туаре жила магия, даже официальные представители Радана ее признавали, но лишь немногим удавалось столкнуться с волшебством наяву. Был ли этот странный мотылек особым знаком, или я придумала лишнего? А вдруг потусторонний мир – тот, что в песках, за черными горами – пытался мне что-то сказать?

Нет. Я решительно отогнала подобные мысли. Моё здесь и сейчас заполнено отнюдь не магией – досадой, неприятным чувством бесполезности. Не пойду больше ни на один корпоратив, и пусть Гаяр что хочет, то и думает.

– Итак, ты все-таки сбежала.

Я узнала голос начальника и не стала поворачиваться.

– Вряд ли кому-то от этого плохо.

Он подошел и встал рядом.

– Ты не куришь. Не пьешь. И не ешь, кажется, тоже. Скучно?

– С чего ты взял, что я голодаю?

– Это обычное дело для современных девушек, и ты худенькая. Сегодня и кусочка в рот не взяла.

Глава 4. Начало

В понедельник мне впервые совсем не хотелось идти на работу. Паршивое настроение соответствовало паршивому самочувствию. Синяки не то чтобы сильно болели, но мешали мне все равно, тем более что завтра вечером предстояло выступать перед полным залом. Конечно, Таня как всегда выручит, замажет уродливые отметины, но от этого было не легче.

Я оделась как можно незаметнее, во все серое. Нарочно обула мягкие балетки, заплела тугую косу, и спряталась в кабинете с утра пораньше. Разговаривать ни с кем не хотелось, я еще не отошла от пережитого. В субботу бабуля и дедуля спросили, почему я сижу, словно воды в рот набрала, но рассказывать им о нападении определенно не стоило. Зачем волновать? Наверное, нужно было решиться и сходить в полицию, но я, помня, как все происходило в прошлый раз, просто не нашла в себе достаточной храбрости для этого.

Работа шла медленно, и в обеденный перерыв я перекусила нарочно припрятанным в рюкзаке бутербродом. Выпила маленький сок и вздрогнула, когда в дверь постучали. Через пару секунд зашел Гаяр – как всегда красивый до небрежности, энергичный и улыбающийся.

– Что с твоим телефоном, Мира? – спросил он, поздоровавшись. – Мы договаривалось, что он всегда должен быть включен.

– Потеряла, – мрачно сообщила я.

– Печально, но это не отговорка. Ты была нужна мне в воскресенье, кое-что срочно доставили.

Я просто не успела купить новый, очередной, аппарат. Да и в салоне на меня наверняка посмотрят как на идиотку – сколько уже можно восстанавливать номер?

– Ты ведь знаешь мой домашний, – попыталась выкрутиться я.

– Твоя соседка вежливо ответила, что ты у бабушки. Я позвонил по указанному ею номеру, но там никто не взял трубку.

Я вздохнула.

– Прости. Глупо вышло. Мы, наверное, не слышали… Я сегодня после работы планирую купить телефон.

– А лучше два, раз у тебя такие проблемы постоянно возникают.

Мне было не до его ядовитых ухмылок.

– Я просто… Да, лучше два. Что мне нужно сделать?

– Во-первых, перестать вести холодную войну с моим секретарем.

Я вскинулась и пристукнула кулаком по столу, вызвав у Гаяра удивленный смешок. Хотелось сказать, что Ребекка заслуживает войны самой настоящей за свои пакости. За то недолгое время, что я работала у Гаяра, противная секретарша успела всем растрезвонить, что «специалист по древностям» самая настоящая распутница…

– Ох уж эта женская ревность, – с улыбкой сказал мужчина.

– Что-что? Какая еще ревность? Чтобы ревновать – любить надо! Меня не должны касаться ваши отношения.

– Тем более что они чисто деловые.

– Ага, как же! – отозвалась я без раздумий, и поспешно забормотала: – Извини, вырвалось. Глупость сморозила. Это все слухи, сплетни и прочее…

– Нет, погоди-ка. Ты о чем?

– Ни о чем. Это шутка такая.

Я попыталась проскользнуть к двери и смотаться поскорее в коридор, но он перегородил проход.

– Мира, стой. Я не люблю, когда от меня убегают, и не приемлю хамства.

– Я тоже.

– Ну-ка рассказывай, – приказал он, схватив меня за плечи и усадив на стул. – Правду и коротко.

– Не имеешь права выпытывать!

– А я как друг спрашиваю.

– Как друг? – воскликнула я, но выдохнула и взяла себя в руки. – Моя честность вряд ли нужна тебе, Гаяр.

– Неужели ты переживаешь, что мы с Реби любовники?

Ну вот, поди, пойми его. То весь из себя деловой, то сам романы на работе крутит…

– То есть ты проводишь с ней время потому, что это удобно? Ничего себе деловые отношения! Впрочем, не хочу подобное обсуждать. Это вообще не мое дело.

– Именно, что не твое. Расскажи, почему Ребекка капает мне на мозги, прося найти тебе замену. 

Ага, старая тактика! Я не собиралась сдаваться, но и откровенничать не хотела.

– Не собираюсь опровергать ее ложь. Ядовитый, длинный, змеиный язык вообще непросто держать за зубами, Гаяр. Главное, чтобы тебя устраивали результаты моей работы. Остальное пусть будет всего лишь недобрым наговором. Я куплю телефон, переведу все, что необходимо…

– И, возможно, пропустишь занятия.

– Я не пропускаю тренировки.

– Ничего страшного, подумаешь, танцы, – пожал плечами он. – Можешь поупражняться и дома, если возникнет необходимость. Ничего сложного в вилянии бедрами нет.

– Ах, так? – вспыхнула я.

– А как? – сощурился он, словно поощряя мою сердитость.

– Ты либо слепой, либо болван!

– Либо ты не умеешь танцевать и переоцениваешь свои возможности. И кричишь, кстати. Плохой день? Может, антидепрессанты попьешь?   

– Прости, господин босс, что повышаю голос! – психанула я. – Давай на тебя четыре отморозка нападут с известной целью, и я посмотрю, что будет! Хотя нет, ты же у нас непробиваемый! От бедняг бы клочки пошли по закоулочкам. Беда, что я со своим шахрэ только что и способна, что жопой крутить, а сдачи дать не смогла!

– На тебя напали? – спокойно спросил Гаяр, и я почувствовала, как задрожали губы.

– Знаешь, хватит. Я больше ничего не скажу. Твое безразличие вообще к диалогу не располагает.

Встала, отодвинула его с дороги, и успела уцепиться за ручку двери.

– Мира, стой, – обидно рассмеялся он, поймав меня за плечо. – Ребекка предупредила, что ты станешь рассказывать всякие удивительные истории о якобы напавших на тебя бандитах… Вот что мне прикажешь делать? Смешно ведь!

Глава 4. Конец

Фестиваль Танцев в этом году собрал множество самых разных коллективов, в том числе были там и две девушки, представляющие так называемое «тальмийское» шахрэ. Оно во многом отличалось от того, что преподавала Ильрэз: лишилось сложных элементов, особых стоек и движений пальцами, а также работы с оружием. У девушек было больше простых движений, намного больше украшений, и гораздо больше обнаженного тела. Можно сказать, что они выступали в купальниках, и распущенные волосы не помогали исправить чрезмерную откровенность облика.

– Вот где попами много крутят, – улыбнулась мне наставница. – А ты говоришь, Гаяр язвит.

– Если увидит их – не станет больше ко мне цепляться, – хмыкнула я, поправляя лунный костюм. В нем мне было максимально удобно, учитывая, что предстояло вытворять. – Как думаешь, оставить в конце перевороты, или пусть лучше разговор закончится улыбкой?

– Я бы предпочла первое, но ты смотри по собственным ощущениям. Если слова станут литься иначе – конечно, выбери стойку. И смотри, не переусердствуй. В прошлый раз у организаторов чуть сердце не остановилось от твоих прыжков и остановок. Особенно когда ты зависла в самом конце.

– Сама не знаю, как так вышло. Было такое воздушное чувство!

– Магия, – серьезно сказала женщина. – Она самая, и можешь продолжать сомневаться. Хотя это более чем странно, если творящий волшебство в него не верит. 

Я рассмеялась, и, бросив взгляд в окно, вдруг увидела мотылька, только не светящегося, а голубого, с розовым рисунком на крылышках.

– Ого! Посмотри, какой!

Наставница резко обернулась, и взгляд ее стал пристальным.

– Сонный мотылек, – с тихой улыбкой сказала она. – Красавец. Они – носители судеб, и видны лишь тем, кого ждут счастливые перемены.

– Значит, нам повезло. Кстати, я не так давно видела светящегося, белого…

Ильрэз шагнула ко мне и взяла за плечи совсем как Гаяр, разве что не так властно. 

– Мира, ты не должна относиться к этому легкомысленно. В тебе течет кровь туары, а для нашего народа знаки и волшебство – не просто слова. Думаешь, почему я выбрала тебя? Лишь за усердие и талант? Нет, мы похожи, и могли бы быть сестрами в одной из прошлых жизней. Уверена, со временем ты откроешь в себе много такого, чего не замечала раньше, а пока сосредоточься, разомнись и давай-ка я немного подправлю прическу.

Я кивнула. Думать о магии сейчас не было возможности. Ну, подумаешь, мотыльки, даже такие красивые!

– Твои не придут? – спросила наставница, проверяя оружие для парного танца.

– Они уехали из города, к сожалению. Я пригласила Аллу и Милану с работы, должна прийти и Таня. Ну и Нюшка с Пашкой, конечно. Куда ж я без них?

Брат и сестра двойняшки с самой школы были моими лучшими друзьями. Паша учился на ветеринара, и животных любил куда больше людей. Нюша предпочла профессию учителя – она больше всего любила детей. Всякий раз, видя, как подруга возится с малышней, я поражалась ее терпению и выдержке. Ни вопли, ни драки, ни капризы ее не раздражали. Она как будто вообще не умела злиться, при этом могла быть весьма строгой. Таких людей редко когда встретишь – педагогов от бога, и я надеялась, что со временем ее внутренняя сила не угаснет.

– Все наши девчонки из клуба должны прийти – будет им вдохновение, – улыбнулась Ильрэз. – Может, протянут еще пару месяцев.  

– Я бесконечно рада, что в этот раз мы начнем с парного танца.

Ильрэз осторожно обняла меня.

– Хотелось бы, чтобы это стало нашей традицией.

Новый зал комплекса «Юг Ветров» был великолепен. Огромный, удобный, и сцена позволяла двигаться свободно. Я с удовольствием пообщалась с ребятами из других коллективов. Были здесь самые разные направления, и современные, и вышедшие из древних искусств. Мне всегда было любопытно посмотреть на других, но, к сожалению, просто так выйти в зал и занять свободное место я не могла. Вот если бы мы выступили первыми…

Через пятнадцать минут фестиваль должен был начаться, и, так как мы с Ильрэз танцевали в самом конце, я отправилась в кафе. Все равно большая часть зрителей уже устроилась на своих местах, к тому же здесь везде была охрана, и я не опасалась нарваться на какого-нибудь неадекватного ухажера.

Мусс из киви, ананаса и асаи показался восхитительным. Я облизнулась, и решила непременно приготовить такой же дома. Кафе было уютным, и мое место в уголке давало замечательное преимущество обозревать проходящих мимо, не попадаясь им на глаза. Разглядывая людей, я узнавала в них новые или знакомые чувства, и получала от этого удовольствие. И была удивлена, увидев Ашри, одетого почти также, как тогда на празднике: в костюм, белую рубашку и черные туфли. Он подошел к барной стойке и заказал какой-то коктейль, а потом, совершенно неожиданно, обернулся и направился прямо ко мне.

– Здравствуй, Мира. Можно мне присесть?

– Здравствуйте, господин… эм…

Проклятая непроизносимая фамилия! Я чуть не сгорела со стыда.

– Ко мне можно обращаться на «ты», – усмехнулся Ашри. – И просто по имени.

– О, спасибо вам… то есть тебе, Ашри. Я просто не знаю, как правильно произносить.

– Драхимди – это сокращенный вариант. Полный я и сам никогда не использую. Мы не знакомы вообще-то, – добавил он. – Но знаем друг друга заочно благодаря Гаяру. Он говорил о тебе. Ничего, что я обхожусь без церемоний?

– Все в порядке, – кивнула я, хотя в его присутствии чувствовала себя загнанной в угол, тем более что и сидела в уголке.

Больше всего Ашри напоминал мне хищную птицу, которая, прежде чем атаковать, тщательно свою добычу изучает, и только потом рушится с небес на беззащитную жертву. Не успеешь и глазом моргнуть – как нападет, схватит и утащит. Я ощутила, как прежний страх шевельнулся в груди.

Глава 5. Начало

До кафе было всего минут пятнадцать без пробок, и я чувствовала себя неловко в большом светлом салоне. Даже разглядывать ничего не хотелось, хотя я всегда любила ехать на переднем сидении. Гаяр осведомился, не холодно ли мне, и это был отличный повод начать разговор.  

– Все в порядке, спасибо, – отозвалась я и не придумала, что добавить.

– А выглядишь так, будто чем-то недовольна. Ты была самой красивой, Мира. Переживать не из-за чего. – Он усмехнулся и добавил – Я ошибся, когда сказал, что ты танцуешь посредственно. Нет, это было блистательно, вдохновляюще.

– Эм… Для кого? Для тебя? – тотчас уточнила я. – Пожалуйста, давай обсудим наши отношения… То есть твое поведение. То есть то, почему ты меня ограничиваешь, как будто я… Ну, мы…

– Продолжай, – сказал он, не отвлекаясь от дороги.

– Как будто я тебе нравлюсь.

Гаяр быстро глянул на меня и улыбнулся.

– Нравишься ли ты мне? Да. На тебя приятно смотреть, с тобой рядом приятно находиться. Полагаю, это естественная реакция мужчины на красоту. Однако на самом деле мне тебя жаль: родители погибли, семья твоя небогатая, и ты изо всех сил стараешься обрести значимость. Ильрэз попросила приглядеть за тобой, чтобы никто не обидел, и теперь я понимаю, почему.

С каждым его словом я все больше расстраивалась. Значит, все это надуманное, нет между нами ни единой искры, только его любопытство. Обрести значимость? Неужели так все и выглядело со стороны? Он не понимал. Даже не пытался понять, почему я такая, какая есть.

– Жалость.  

– Да. Ну и моя тяга к красоте. Не ищи глубины там, где воды всего-то по щиколотку.

– Я думала, ты другой.

Мы остановились на светофоре, и Гаяр хмуро на меня посмотрел.

– Я не влюбляюсь, Мира. Уже давно. Мне это ни к чему. Прости, если обидел тебя. На самом деле даже у такой красавицы и умницы нет шансов растопить лед в моем сердце.

Мне стало стыдно.

– Это ты меня прости. Я ведь ничего о тебе не знаю. Наверняка есть причины…

– Да. Но не спрашивай, я не люблю ворошить прошлое. Просто позволь мне быть твоим вредным начальником, которому везде охота сунуть нос, и который привык все держать под контролем. Я не хочу, чтобы тебя снова кто-то обидел.

– Но продолжишь фильтровать моих знакомых? Что ты имеешь против Пашки или того же Ашри?

Он рассмеялся, но впервые невесело.

– Ничего, поверь. Я всех изучаю, прежде чем допустить до тех, кто мне небезразличен. Просто у Ашри могут быть вполне серьезные намерения, ты к этому готова? Он мой друг, и мне бы не хотелось, чтобы ты ему разбила сердце.

Посему выходило, что главная проблема заключается во мне и моих чувствах. Знал бы он еще, докуда простиралась моя беззащитность…

– Я никому не причиню боли. Обещаю. Конечно, если только между нами не возникнет недопонимания… Или настоящей любви. Я не сторонник стремительного сближения вообще-то.

– О Боги, Мира! Неужели не веришь в любовь с первого взгляда?

– Верила когда-то.

Он быстро посмотрел на меня.

– Кто-то тебя предал, да?

– Это было давно. Не хочу вспоминать, – отозвалась я и уставилась в окно. – Я не стану никого поощрять, пока не почувствую, что готова этому человеку довериться. И, кстати, с Пашкой мы старинные друзья, но никогда не станем кем-то большим. Он мне больно не сделает, не переживай.

До самого кафе мы больше ни слова друг другу не сказали. Настроение у меня было на нуле, если вообще не в минусе. Мы с трудом нашли место для парковки, и Гаяр помог мне выйти.

– Идем искать остальных?

В глубокой задумчивости я прошла прямо по луже, и мужчина рассмеялся.

– Так, ну-ка, возьми меня под руку, и не зевай. Ты сюда зачем приехала? Веселиться. Не стоит из-за какого-то сумасброда-начальника менять планы на прекрасный вечер.

– Не стану.  

Я решительно зашла в цветной полумрак любимого кафе, и мы зарегистрировались у администратора. Мне нравилось удобная система, которую здесь придумали: у тебя был один счет за все – кафе, бар, развлечения, смотровую на крыше, а на выходе ты просто оплачивал его целиком.

Ашри был уже на месте, и он мне ободряюще улыбнулся. Мне ответная улыбка далась нелегко: злющая, какая-то всклокоченная, рядом с мужчиной стояла Ребекка. Ее кавалера что-то не было видно, и девушка уставилась на меня бешеным взором свирепой гиены.

– Привет!

– Здравствуй.

Надо же, а я думала, она меня сразу долбанет по голове первым попавшимся под руку предметом. Хотя, это ли самое страшное? Через несколько минут появились остальные, и я, как всегда голодная после танцев, заказала большую порцию салата, вафли с джемом и большой стакан сока. Стало как будто легче, еда всегда меня бодрила.

– Мира, ужас какой! – не преминула сказать Таня. – Ты что, все это собираешься съесть?

– Угу. Вот подумываю о том, чтобы еще кусок торта взять…

Подруга закатила глаза, остальные рассмеялись.

– Да вы не ждите, идите танцевать. Я ем медленно и долго.

На самом деле мне хотелось собраться с мыслями, и хорошо, что Ребекка послушалась первой. От ее испепеляющего взора у меня начиналась нервная изжога.

– Мы будем ждать, – сказала Нюша. – Идем, Паш. Алла, Мила, вы с нами?

Ушел и Гаяр, весело ворча, почему его не позвали. Таня тотчас принялась о чем-то мужчину расспрашивать, и я тоскливо посмотрела им вслед. Опомнилась, поняв, что Ашри все еще сидит напротив, и неуверенно ему улыбнулась.

– Пропал аппетит? – вдруг спросил он, и я покраснела.

Глава 5. Конец

– Пешими глубинами потеряли следы. Хм. Равнина знает, где ляжет море. Нет, не море. Где ляжет большая вода. Это разное.

– Угу.

Сосредоточенный, Гаяр был забавным. Веселость и язвительность шли ему больше, но под конец рабочего дня он всегда был немного раздраженным и немногословным. Самый настоящий сыч на насесте!

– Так, ладно, – сказал со вздохом мужчина. – Заканчиваем этот фрагмент и идем по домам.

Прошел месяц с момента моего выступления, а работы все не убавлялось. Я уже и не спрашивала, где Гаяр берет все эти тексты, но он завалил меня ими по самое не хочу. И сам тоже помогал, правда, нечасто.

С ним было здорово – мужчина многое знал, соображал еще быстрее меня, и мы стали отличной командой. Он шутил, подбадривал, и даже кормил меня – приносил еду из кафе, когда я забывала про обед.

Я с огромным удовольствием встретила первые осенние дожди и подарила бабушке и дедушке вместо поездки на море десятидневную путевку на Горячие озера, где они давно мечтали побывать. Это место пользовалась большой популярностью у всех, кто любил не просто отдыхать, но и продолжать активно заниматься спортом. Лететь им пришлось на самолете, но, самое главное, что не поблизости от Черногорья, и я была спокойна. В их отсутствие мне предстояло следить за квартирой, и Таня, радуясь, решила этим воспользоваться.

– Устрою вечеринку, представь себе, а потом буду отсыпаться, не слушая, как ты в выходные по утрам отплясываешь. А еще почищу кухню от всякой бесполезной фигни.

Я боялась, что, когда вернусь, квартира станет пахнуть хуже курилки, и просила ее не превратить холодильник в могильник.

– От твоей еды у меня живот впадает в депрессию.

– Не всем так повезло с фигурой, – весело огрызалась Таня. – Хотя, кажется, полнота входит в моду, так что я, возможно, попрошу тебя испечь пирожки и кексы.

На том мы и расстались. Мой бывший дом находился в Северном районе, возле площади Дарра. Ее назвали как раз в честь одного известного туарского историка, и бабушка всегда говорила, что от этого особого места я заразилась тягой к знаниям. Площадь была окружена аллеями старых розовых буков, и густых кустов многоцвета, отчего издалека казалось, что за стенами из листвы спряталось маленькое таинственное королевство. В центре площади находился драматический театр, а перед ним стоял памятник великому актеру Калю. Помнится, будучи маленькой, я всегда этого бронзового дядьки боялась – он хотя и хитро улыбался, а был мне почему-то неприятен.

Предстояло сесть на троллейбус и ехать до конечной, и день для того, чтобы смотреть в окно, выдался прекрасный: солнечный, ветреный, свежий. Со спортивной сумкой я вприпрыжку спускалась по лестнице, и на выходе из подъезда по невнимательности врезалась в мужчину.

– Спешишь? – спросил «незнакомец», и я, подняв глаза, уставилась на Ашри.

– Ой, я тебя не узнала… Здравствуй!

Он был одет в кожаную куртку горчичного цвета, простые синие джинсы и темно-коричневые ботинки – приятный облик, ни к чему не обязывающий, но было в нем что-то по-осеннему теплое. Ашри наклонился и мягко, легко коснулся моей щеки губами, отчего у меня внутри словно солнышко вспыхнуло. Так нежно и деликатно, и в то же время чувственно, меня прежде не целовал никто.

– Здравствуй. Так у нас приветствуют друзей, – сказал он.

– А я читала, что незамужним туарам только руку целуют.

Он тотчас взял в ладони мою руку, поднес ее к губам и поцеловал.

– Туары, живущие на Радане, сильно отличаются от тех, которые не покидают родину. Позволишь подвезти тебя?

– Эм… Да, спасибо. А откуда ты знаешь, где я живу?

– Выследил, – сообщил он с суровой серьезностью, но тотчас криво усмехнулся в ответ на мой удивленный взгляд: – Узнал у Гаяра.

– А… Я должна несколько дней пожить у родных. Бабуля с дедулей поехали отдыхать, и квартира будет под моей опекой. Не хочешь потом прогуляться? – неожиданно для себя предложила я.

– С огромным удовольствием, – сказал он и подал мне согнутую в локте руку.

Рядом с Ашри было спокойно, не приходилось ждать ни упреков, ни поддевок. Он подвел меня к своей машине – футуристичному черно-красному купе неизвестной марки.

– О!

– Да, знаю. Авто выпендрежника.

Я рассмеялась. Оказывается, он тоже умел шутить.

– На самом деле машина просто попалась мне под руку, когда была срочно нужна, и я еще не успел присмотреть новую.

– А эта не новая?

– Модель – да, но мне нужно что-то поспокойнее. Предыдущая была обычным четырехдверным седаном.

– И что с ней стало?

– Гаяр разгрохал. Он тот еще гонщик. Если по совести, мы оба временами слетаем с катушек.

– Он попал в аварию?

– Угу.

– И ты попадал?

– Мне хватило одного раза, когда я разбился на мотоцикле. Правда, иногда я все равно предпочитаю два колеса.

Он забрал у меня сумку и поставил ее на заднее сиденье, а сам помог сесть впереди.

– А, по-моему, тебе идет этот автомобиль, – сказала я, разглядывая яркий кожаный салон. – Нет, честно. В нем есть пламя, и ты тоже как огонь.

– Мне всегда казалось, что я больше похож на ледяную глыбу, – ответил мужчина. – Пристегнись, пожалуйста.

Я вспомнила, что Гаяр об этом не просил, и снова задумалась. Ашри уж точно не был похож на мотылька, но в нем чувствовалась светлая магия: нечто таинственное, притягательное и необходимое.

– Итак, куда едем?

Я объяснила и с удовольствием откинулась на сиденье. Это была добрая встреча, и мое настроение улучшилось еще на несколько пунктов. Мы довольно быстро добрались до старинной пятиэтажки, и я, выйдя из машины, как всегда покосилась на крошечные оконца чердака. Дело в том, что лет в пять я начала видеть то в одном, то в другом из них призрачное лицо. Тогда я свято верила, что это меня навещает самая настоящая мама, но долго скрывала от бабушки с дедушкой правду.

Глава 6

Неделя тянулась медленно, и я туго соображала над последними привезенными Гаяром вещицами. Он даже начал ворчать, что подобная тормознутость мне совсем не идет, но почему-то смешил своим сердитым выражением лица. Вот не шла ему серьезность! Я даже попробовала пошутить на эту тему, но была встречена резким замечанием по поводу обязанностей переводчика. Было обидно, но совсем чуть-чуть. Наверное, он был не в настроении из-за предстоящего дня рождения. Алла сказала «по секрету», что Гаяр терпеть не может праздновать свои «летия».

– Но подарки ему всё равно дарят, и мы с Реби и Миланой в четверг непременно поздравим. Ты придумала, что купить?

Я покачала головой. Мысли были о другом: я ломала голову над заковыристыми текстами и порой, украдкой, вспоминала Ашри. Особо упорной была мысль о том чувстве, что вызывали во мне невинные и ласковые поцелуи.

Однако к четвергу у меня созрела замечательная идея, и на работу я пришла не с пустыми руками. Правда, попасть в кабинет к начальнику удалось уже под вечер, и странно, что Ребекка пустила меня тотчас, даже не наградив злым взглядом. Она и вообще в последнее время была задумчива и даже печальна.

Гаяр сидел за столом и что-то перечитывал. Он улыбнулся, встал и пригласил меня сесть напротив.

– Итак, с первой партией покончено. Поздравляю!

– Да, спасибо. Значит, я не такая уж и тупица?

– Немного, если витаешь в облаках, – лукаво улыбнулся он.

– Тебе идет хорошее настроение.

– Знаю, но порой у меня есть причины для плохого. Что скажешь о тех фото, что вчера смотрели?

– Какая-то странная помесь дивноречья и нескольких древних языков… Я не узнаю многие символы, но благодаря сети смогла наскрести немного информации. Никак не ожидала, что речь будет идти о любви и ее небывалой силе.

– Всегда любил сюрпризы, – усмехнулся мужчина.

– И в любви? Прости, но ты не женат, и говорил, что не собираешься.

– Но это не значит, что я никогда не хотел связать себя узами брака. У меня была любимая женщина. Вообще-то я люблю ее до сих пор, но это тупиковая ситуация.

Все-таки вспомнил прошлое, но не расстроился. Смирился? Представить Гаяра сдавшимся было невозможно.

– Почему?

– Она замужем и счастлива.

Значит, в этом и была причина. Даже если я ему нравилась, прежних чувств он оставить не мог.

– Понятно. И ты никогда не верил, что у человека может быть второй шанс? Преданность – замечательное качество, но так ли она нужна той женщине? Наверняка вы с ней не общаетесь.

– Давно уже прекратили всякие переписки, ее супругу это не по нраву. Просто я упрямый, и ты это знаешь. Если появится хотя бы узенькая лазейка – непременно заберусь туда, куда изначально планировал.

– А если нет? Будешь ждать вечно? Настоящая любовь должна быть взаимна, как мне кажется.

– Где мои семнадцать лет? – усмехнулся мужчина. – Не ошибись с выбором, детка. В юности я тоже верил, что всего добьюсь, что буду довольствоваться постоянной любовью и никогда не предам свои мечты. Но моя женщина, та, которую я предпочел всему и всем, выбрала другого. – В его глазах на мгновение блеснул гнев. – Мы свои сердца не покупаем, они достаются нам от бога. И я тогда считал, что мне досталось самое трепетное, чувствующее, страстное сердце. Только с годами осознал свою ошибку, потому что оно больше не хочет бороться, не стучит как прежде, радуясь собственному звучанию.

– Дело в тебе самом. Ты утомил чувства. Та, которую ты любил и любишь, оставила глубокую рану, но ты не хочешь, чтобы она стала шрамом. Вот когда залатаешь ее, когда найдешь новый путь – тогда и поймешь, что сердце твое все еще страстное, нежное и замечательное. Хотя многие так и живут с болью, предпочитая недолгие романы. Например, моя тетя. Дядя бросил ее несколько лет назад, а она все еще упрямо любит его. И с хорошими мужчинами встречалась, и понимает, что нужно изгнать былое, но не может, слишком сладостно было то прошлое чувство.

– То есть ты предлагаешь мне начать с начала с Ребеккой?

Я смутилась.

– Нет. Только не с ней. Разве не видишь, ее не столько твоя доброта и надежность привлекают, сколько властность, щедрость и красота?

– Хм. Ты первая, кто назвал меня добрым. А что плохого во властности? Да и щедрость должна быть присуща любому мужчине, который хочет заполучить в жены красавицу.

– Я не сказала, что те три качества плохие, но они не должны главенствовать. Если женщину привлекает богатство и внешность, разве она разглядит тебя истинного, сокрытого?

– Думаю, постарается.

– И ты не прав. Я не доносчица и не клеветница, Гаяр, но Ребекка всем своим подругам уверенно говорит, что вскоре станет твоей постоянной подругой, а потом найдет способ оставить возле себя навсегда.

– Правда? – без какой-либо тревоги усмехнулся он.

– Да. Я слышала их разговор, когда мы сидели за соседними столиками в кафе. Но вообще, я не для того, чтобы раскрывать чужие планы, пришла. У тебя день рождения, и я хотела поздравить. Можно?

– Конечно.

Он подался вперед, поставив локти на край столешницы, и ожидал с благожелательной улыбкой. Я тотчас покраснела, понимая, что надо было остановить выбор на кожаном ежедневнике, а не тащить эту старую, треснувшую, стремную штуку.

– Вот. Оберег дартанов. Бабуля сказала, что у нас дома он все равно не приживется, но это древняя вещь, и, как мне кажется, ценная… Я знаю, ты не будешь его носить, но, так как интересуешься всякого рода амулетами…

Гаяр медленно поднялся, обошел стол, и я тоже встала. Почему он так смотрел? Я сглотнула и вложила в его ладонь тяжелую, из неведомого камня, штуку.

Глава 7. Начало

В среду Ильрэз проводила занятия сама, и я была этому рада. Все-таки из меня пока был не слишком хороший наставник. Правда, и народу пришло немного, зато я могла сосредоточиться на танце, а уже после урока целиком отдалась мыслям об Ашри. Ну, когда уже настанет суббота?

– Будем изучать Разговор с Пустотой. Приноси в пятницу черные шаровары и топ, – сказала Ильрэз, когда мы прощались у моего дома. 

– Ух ты, здорово! – восторженно отозвалась я. Было, по правде говоря, волнительно услышать это вот так внезапно. – Я готова? Точно?

– О, да, – улыбнулась женщина. – Ты просто молодец, Мира. 

Мне не хотелось мотаться туда-сюда, но без специальной одежды на занятии делать нечего. Пришлось в четверг после работы отправиться на съемную, и, как выяснилось, приехала я не зря.

В квартире не пахло сигаретами, там вообще было как-то слишком тихо. Я поспешила найти соседку, и застала ее за удивительным занятием: Таня собирала чемоданы.

– В чем дело?

– Хорошо, что заехала. Выселяют нас, детка. Выпроваживают. Бабуля-хозяйка отошла в мир иной, и детки тотчас решили квартиру продать.

– Что, прямо сейчас?

– Сказали, чтобы завтра к вечеру нас здесь уже не было.

– Но у нас договор только в следующем месяце истекает. Юридически они не имеют права!

– Знаю, – вздохнула она. – Но раз уж такое дело, я решила свалить по-быстрому. Неохота было с этими тупицами ругаться… И прости, что не сообщила, сама только час назад узнала, как раз собиралась позвонить, как в себя приду.  

Вот так мне пришлось вместо отдыха до поздней ночи паковать чемоданы. Вещей было не слишком много, и Таня пообещала довезти меня до дома рано утром.

– Придется встать в семь, – проворчала она. – А иначе потом обеим не успеть на работу. Переночуешь здесь в последний раз, а?

– Да. Все так внезапно… Жаль. Я люблю это место.

– Да, жалко. Мы хорошо здесь устроились. Но, сама понимаешь, это должно было случиться. Я вот, например, даже рада. Мы с Градхеном наконец-то решили съехаться. А то что это за отношения – он на одном конце города, я на другом.

– Поздравляю!

– Спасибо. Если он решится, скоро будешь гулять на свадьбе. Слушай, Мир… Ты хоть заходи ко мне почаще, ладно? – она вдруг вздохнула и обняла меня. – Мы все-таки не чужие люди, а?

– Я буду скучать по твоим советам. По тому, как ты громко слушаешь музыку и подолгу принимаешь ванную.

Таня всхлипнула.

– А я по твоей вкусной, черт бы ее побрал, еде. Что-то на меня нашло… Сама квартиру найдешь? Эх, ладно. Пора мне уже перестать строить из себя няньку, тем более когда у тебя два таких ухажера.

– Один, Тань. Всего один.

– Гаяр? – улыбнулась она.

– Ашри.

– Что? Как это?

– А ты кого под вторым подразумевала?

– Марта-спортсмена.

– Нет, с ним мы вообще никогда близки не были. А вот Ашри стал мне другом.

Девушка закатила глаза. В дружбу между мужчиной и женщиной она не верила – согласно последним исследованиям «модных» психологов, ее просто не могло существовать.

Немного поговорив на тему отношений, мы вскоре легли спать. Я все перебирала в голове возможные варианты новых квартир, но, поняв, что это бессмысленно, расслабилась и уснула.

А проснулась в странном месте, похожем на родную квартиру. Правда, сразу стало понятно, что она мне снится: вместо трех комнат в ней было, по меньшей мере, десять. Я встала с постели и решила осмотреться, но не успела и шагу ступить, как раздался громкий стук в дверь.

Подавляющее чувство предстоящего кошмара накрыло меня с головой подобно железному одеялу. Я побежала прочь, прячась в одной из комнат, и подперла дверь стулом, хотя и знала: не поможет. Некто ворвался внутрь, принялся шастать по квартире, ища меня, и я сжалась в комочек, не зная, как поскорее проснуться…

Он звал. Он скреб ногтями по стенам. Он бился о двери, вырывая кирпичи и куски перекрытий. Он разрушал мой дом, надеясь под завалами похоронить меня саму. Если бы только я успела вовремя убежать! Если бы было, где спрятаться надежнее…

Спасительный будильник вывел меня из кошмара до того, как некто заполз в комнату, и я принялась тереть глаза, надеясь поскорее проснуться. Предстояло еще убраться в квартире перед тем, как передать ее владельцам, и в итоге после всего – таскания вещей, вычищения нашего бывшего гнезда, и передачи ключей в обеденный перерыв, сил к вечеру оставалось совсем мало. Ильрэз даже предложила мне пойти домой, но, вспомнив, что нам на этом уроке предстояло, я взбодрилась.

Разговор с Пустотой! Я еще никогда не видела его вживую, только на одной старой записи, и теперь понимала, почему этот танец изучают не раньше чем через пять лет упорных тренировок.

Он был немыслимо сложным, порой совершенно безумным. Множество новых элементов, прыжки, головокружительные стойки – и все в четком ритме, с властной, гнетущей энергетикой, и вдруг – тишина. Да, музыка, под которую Ильрэз танцевала, продолжала звучать, но я ощущала молчание! В это мгновение магия представала передо мной во всей красе, ибо не может человек так обращаться с собственным телом…

– Ну, вот. Это первая часть, – сказала женщина, как будто вовсе не устав. – Начнем с того, что ты запомнила.

Как вскоре выяснилось, я запомнила почти все, но ничего повторить не могла. Подобной кривизны доселе не подозревала за собой! Правда, Ильрэз сразу предупредила, что на освоение Танца Пустоты понадобиться, по меньшей мере, полгода.

– Это в лучшему случае. Некоторые так и не могут его осилить. Давай-ка попробуем сначала поработать руками…

Глава 7. Конец

Вместо него средь приятного полумрака большой прихожей возник Ашри: в распахнутой рубашке, смешных потрепанных джинсах, босой, лохматый и потирающий глаза.

– Прости, – поспешно произнесла я. – Привет… Доброй ночи… А Гаяр дома?

Мужчина тотчас взял меня за руку и утянул внутрь.  

– Уехал по срочному делу, попросил присмотреть за квартирой. Что случилось?

– Мне нужно до утра где-то поспать. Пожалуйста, если есть место… Диван был бы пределом моих мечтаний.

– У тебя руки дрожат!

Он попытался стянуть с меня плащ, но я вздрогнула и отшатнулась к двери.

– Извини, я… не могу.

 Ашри медленно сжал пальцы – привычно, успокаивающе – и поднес мои ладони к губам. Дыхание у него было горячим, и я покрылась мурашками от этой властной ласки. Слезы горечью дрожали в горле.  

– Мира, что у тебя с лицом? – тихим, звенящим от напряжения голосом спросил мужчина.

Мне хотелось рыдать.

– Откуда ты? Почему такая напуганная? И почему ночью?

– Прости… Я сейчас расскажу, только…

Все, голос сорвался. Я изо всех сил старалась не расплакаться. Мужчина не стал больше ничего спрашивать, вместо этого припал на колено и заглянул мне в глаза.

– Можно?

– М… Д-да. Спасибо.

Он стянул с моих ног сапоги и повел за собой по коридору. Да уж, иначе как хоромами квартиру Гаяра назвать было нельзя.

– Я сейчас найду тебе что-нибудь из одежды. Если ты, конечно, не против надеть мою майку или рубашку.

– Не против. Спасибо. Вот только она достаточно длинная? Я… у меня нет…

Щеки вспыхнули, но Ашри не стал смущать меня лишними вопросами. Мы оказались в довольно строгой, серо-голубой спальне. Помимо постели с белоснежным бельем, там был только встроенный шкаф, стол со стулом, и большое неизвестное растение в черном горшке.

Мужчина усадил меня на постель и принялся рыться в сумке, что стояла на стуле.

– Вот. – И подал светло-голубую рубашку с длинными рукавами. – Ты переоденься, и умойся, если хочешь. Ванная там. А я пока чай приготовлю. И не бойся, здесь ты в полной безопасности.

Он коснулся кончиками пальцев моей щеки – той, которая не саднила – и тихо вышел из комнаты, давая возможность немного прийти в себя. Я быстро стянула плащ, надела рубашку, которая приятно пахла свежестью, и зашла в ванную. О, Боги! Красное пятно ясно давало понять, что меня ударили от души, еще один синяк виднелся возле скулы. На шее проступали следы от пальцев, и это выглядело жутко… Быстро умывшись, я вышла в спальню, и, все еще дрожа, остановилась возле окна.

– Мира, можно? – спросил из-за двери Ашри.

– Да.

Он принес чай и несколько аппетитных печений, но тревожное оцепенение никак не хотело меня покидать.

– Знаю, ты любишь, чтобы теплый был. – Он подошел, мягко коснулся моих волос. – Пойдем. Садись. Если не хочешь, не надо рассказывать… хотя я все равно узнаю.  

Я послушно села на край постели и уставилась на свои ноги. Рубашка была достаточно длинной, но видеть собственные колени и часть бедер казалось постыдным, словно прикосновения Эдуарда сделали меня продажной женщиной… Повисло долгое, отнюдь не радостное молчание. Мне было больно и гадко, и спасало только то, что Ашри ненавязчиво, нежно гладил меня по голове.

– Мой бывший парень, – решившись, прошептала я. – Эдуард Сорский. Он каким-то образом, наверное, по пожарной лестнице, влез в квартиру…

Больше я не могла произнести ни слова, и тело пробрала крупная дрожь. Ашри отреагировал тотчас – обнял, успокаивающе зашептал, что рассказывать прямо сейчас не обязательно, что ему не нужно знать подробности.

– Вообще-то я бы предпочел услышать всю историю целиком, – через минуту вздохнул он. – Чтобы иметь возможность наказать этого подонка. Что произошло после его появления?

– Он озверел. Точно так же, как несколько лет назад, напал на меня… – я вздрогнула, и мужчина сжал мои пальцы в своих горячих ладонях. – Мы расстались по моей инициативе, после чего он... – Я тихо заплакала, и продолжила, всхлипывая и прижимаясь к Ашри: – Я просила его понять, но он не захотел. Говорил жуткие вещи, угрожал похитить, увезти силой. Потом сказал, что лучше уж убьет, чем отдаст другому. Тогда он меня сильно избил, и… и пытался… то есть… Я многого не помню из-за черепно-мозговой травмы…

– Почему эта сволочь не сидит в тюрьме? – с клокочущей яростью спросил мужчина.

– Он сидел. Должен был. Но у него связи… Я не знаю. Наверное, срок прошел. На суде он все преподнес так, будто я спровоцировала его, первая полезла драться, а потом свалилась с лестницы.

– Это кусок дерьма какой-то, а не мужик! – презрительно произнес Ашри.  

– Я не знала. Ошиблась. Он был милым, веселым, отзывчивым, а я – юной и доверчивой. Меня как будто внутренний голос предупредил…

Ашри поглаживал мои пальцы, и плакать было легко.   

– Он снова ударил тебя?

– Д-да… В живот. И по лицу.

Я ощутила, как напряглись его руки.

– Один раз?

– Нет, – прошептала я, готовая сквозь землю от стыда провалиться.

– Мира, пожалуйста, соберись с силами и расскажи подробно.

Я едва шептала, вспоминая подробности вечера.

– Я пыталась вырваться. Кричала… Он чуть не задушил меня… А потом повезло, и я долбанула его до крови лампой. Дважды. Господи, а вдруг у него в голове осколок остался?..