Путеводная Звезда северного Дракона

Глава 1

Я быстро ела свой завтрак и внимательно прислушивалась к разговору внизу. Мастер Га́о объяснял заказчикам условия найма проводника, размер пошлины и залога.

Работа! Я и так соскучилась по нормальной еде, а предвкушение нового заказа делало куриный суп и мясной пирог тётушки Фа́ры еще вкуснее. Конечно, раньше я бы сто раз подумала, стоит ли вести новый отряд, едва вернувшись из Леса. Подумала бы и отказалась! Но предательство отца не оставило мне выбора.

Внутри прокатилась волна боли и обиды. Уже месяц прошёл, а я никак не могла принять то, что он бросил нас. Меня, маму, сестру и малыша Шейна! Взял всё, что мы откладывали, и сбежал с любовницей! Суп встал поперёк горла, мне пришлось постучать себя по груди, чтобы успокоиться.

“Лио́на, соберись. Выкрутишься. Новый заказ — это знак, что всё будет хорошо”, — сказала я себе.

— Пошлину и залог вы должны внести сразу. Они не возвращаются. Сорок золотых с каждого опла́тите, когда вернётесь, — сказал мастер Га́о. — Вам очень повезло с проводником. Она лучшая.

— Она?!

Голос заказчика был полон удивления, смешанного с негодованием. Я закатила глаза. Каждый раз одно и то же… Хорошо, что переговоры ведёт мастер Гао, а не я! Мне Небесные владыки столько терпения не отсыпали. Зато наш мудрый распорядитель неизменно убеждал заказчиков, и у меня всегда была работа.

— Не переживайте, господин, Лио́на Стан дело знает. У неё все обратно приходят не только живыми, но и…

“С добычей!” — мысленно продолжила я фразу. Как только наниматели узнавали, что без добычи у меня никто не возвращается, их переставало интересовать, кто я: мужчина или женщина.

Но мастера Га́о перебили.

— Место женщины на кухне и у детской люльки! Их дело — заниматься домом, детьми и танцевать на балах в красивых платьях, — не сказал, а буквально выплюнул заказчик.

Я отложила ложку и перегнулась через перила галереи, чтобы посмотреть на того, с кем была полностью согласна. Да! Выйти бы замуж, родить деток, готовить вкусные блюда, улыбаться мужу, когда он приходит с работы, находить опору и защиту в его объятиях. Дворцовые балы мне, дочери вышивальщицы и башмачника, недоступны, но красивое платье можно и на городской праздник надеть. Да! Я бы не отказалась от такой жизни! Но вместо этого я стала пленницей Леса и ещё пять долгих лет не смогу отсюда выйти!

В нижнем зале за столом с мастером Гао сидели трое мужчин. Молодые. Старше меня, но ненамного. Лет по двадцать пять или двадцать семь.

— Господин, Лиона Стан лучшая. У неё ещё никто не вернулся с пустыми руками. За все три года, что она у меня работает! — Мастер Гао многозначительно похлопал по учётной книге, лежавшей на столе. — Здесь всё записано. Принесла заказчикам вдвое больше, чем другие.

— Нет. Нам нужен другой проводник, — резко сказал мужчина, сидевший напротив Гао. У него были тёмные волосы, карие глаза и чёрная одежда. Судя по голосу, это он вещал о месте женщины в нашем “прекрасном” мире, и я с мстительным наслаждением представила его в когтистых лапах снежити.

— Озеро замёрзло две недели назад. Все проводники ушли, — спокойно сказал мастер Гао.

— Все, кроме лучшего? — насмешливо спросил белокурый мужчина в светло-сером плаще, сидевший справа от предводителя.

— Лио́на Стан ушла первая и вернулась вчера. — Мастер Гао выдержал паузу, многозначительно глядя на господина в чёрном, и сказал: — Её отряд принес добычу.

Карие глаза заказчика на миг прищурились, но лицо не дрогнуло. Я невольно им залюбовалась. Настоящий воин! Привык стоять на своем до конца. Красивый, широкоплечий, мужественная линия челюсти, волевой подбородок, уверенный взгляд, и спутники ему под стать… В Шёлковом доме сейчас, наверное, праздник… Или, скорее, драка за право обслужить таких соблазнительных гостей. Лес тоже будет рад, он любит таких самоуверенных… жрать на завтрак, обед и ужин.

— Нет, эта… Этот проводник нам не подходит, — сказал мужчина в чёрном, и все трое поднялись из-за стола.

Мастер Гао чинно поклонился, и посетители ушли, так и не став моими нанимателями.

Я вернулась к остывающему завтраку, но аппетит пропал. Слова незнакомца разбередили и без того ноющие раны. Какой же дурой я была пять лет назад в свои восемнадцать… Пару минут я сидела, тупо разглядывая деревянную стену трактира, потом вернулась к еде.

“Хватит ныть. Не очень-то и хотелось соваться в лес с таким придурком. Да, придётся тронуть неприкосновенный запас. Жалко, но не смертельно. Поживу ещё один год в хижине, не рассыплюсь,” — смирилась я с неизбежным и повеселела. Поход выдался тяжёлым, надо отдохнуть, прежде чем соваться обратно. А ещё купить новые ботинки, починить лямку скатки, разорванную сне́жем, пополнить запас снадобий, наточить ножи и дротики, отдать семье деньги.

Дверь трактира хлопнула, впустив облако морозного воздуха.

“Заказчики вернулись?” — это было первое, что пришло мне в голову, и я со смесью неприязни и надежды посмотрела в нижний зал. Но это были не они.

— Са́нна! Что ты здесь делаешь? — крикнула я сестрёнке, разозлившись, что она пренебрегла запретом приходить в Поселок.

— Лиона! У нас… дом… заберут… — задыхаясь, ответила она и разрыдалась.

Глава 2

— Кто заберёт? Почему? — Я спрыгнула вниз, пренебрегая лестницей. — Санна… Санна, успокойся… Мастер Гао, можно ей стакан воды…

Рассказ сестры вдребезги разбил мою надежду не только на отдых, но и все задумки на дальнейшую жизнь.

Оказалось, что перед тем, как сбежать от нас, отец заложил дом. Молодая любовница требовала подарков и жизни в столице. Утром к матери пришёл заимодавец — глава гильдии кузнецов, — показал бумаги и заявил, что если не расплатимся с ним через месяц, маме с детьми придётся выселяться, потому что дом перейдёт ему. Он, дескать, человек добрый, понимает, что на дворе зима, на улице не переночуешь, поэтому любезно пришёл предупредить заранее.

— Сколько лет отцу вашему исполнилось? — спросила тетушка Фа́ра, которая пришла из кухни на звуки плача.

— Сорок пять, — ответила я, едва шевеля губами. Слишком много навалилось на меня в последнее время.

— У-у-у… Они все в этом возрасте кобелятся. Деньги промотает — вернётся, — заявила кухарка.

Я вскинула голову и сжала кулаки.

— Нет! Пусть только попробует!

— Ой, не зарекайся, девочка. Кровь родная как-никак, — махнула рукой Фара.

Но я упрямо покачала головой. Никаких родственных и тёплых чувств к человеку, который разбил нашу жизнь, я больше не чувствовала.

— Лиона, кто из родни у вас в городе есть? — спросил мастер Гао.

— Ту родню лучше не знать! — обиженно воскликнула Санна, опередив меня. — Дед с бабкой по отцовой стороне. Как свиньи живут, сколько им ни прибирай. С утра вина нажрутся…

— Санна, остановись, — приструнила я сестрёнку. — Тебе уже тринадцать. Должна говорить достойно и вежливо.

— Вот именно! Уже тринадцать, а работать никто не берёт! — насупилась сестра. По её щекам снова покатились слезы.

Мне вспомнились слова давешнего заказчика. Про уют в доме, про балы и красивые платья. Какие красивые слова из уст красивого мужчины! Только слова остались словами, а рядом со мной сидела мелкая, которая не о платьях мечтала, а о работе. Я взяла сестрёнку за руку, погладила её исколотые иголками пальцы.

— Санна, у тебя и так дел полно. Мама еле ходит, дома всё на тебе держится. Если работать пойдёшь, кто за Шейном присмотрит, кто еду приготовит… Ты умница. Всё хорошо будет, вот увидишь. Я что-нибудь придумаю.

“Выкручусь. Я смогу. Надо только успокоиться, подумать, и выход обязательно найдётся”, — привычно успокаивала я себя. Нет, я бы с удовольствием поныла и поплакала, но, как показали пять лет жизни за чертой, толку с этого было меньше, чем ничего. Разве что мастер Гао совет даст. Но сейчас даже он, наш мудрый распорядитель, молчал, уставившись в дубовую столешницу.

В таверне повисла тишина. Мастер Гао всё так же изучал стол. Санна привалилась ко мне, я обняла её и гладила по волосам. Тетушка Фара поджала губы и укоризненно качала головой. Вдруг она стукнула ладонью по столу.

— Гао, старый ты пень!

Мы все, включая распорядителя, подпрыгнули от неожиданности.

— Что смотришь, как петух в кастрюлю? Ты у нас по бумагам делец, вот и сходи в город к кузнецу этому. Узнай, что и как…

— Фара, ты что, решила место работы сменить? — с негодованием прикрикнул на кухарку мастер Гао. Я впервые видела нашего распорядителя таким. Невозмутимое лицо ожило и помолодело. Сейчас наш мудрый дедуля казался мне ровесником шестидесятилетней Фары. — Забыла, с кем разговариваешь? Вычту половину жалованья!

— Я тебе половину пирогов вычту, да четверть жаркого! Или скажешь, что я не права? — сказала Фара неожиданно ласковым голосом. — Признайся уже, что сам собирался сходить. На место поставить того “доброго” человека да помочь ему проценты по ссуде посчитать.

— Конечно, собирался! — всё ещё недовольно, но уже гораздо тише ответил мастер Гао. — Но сначала надо Санну покормить да сладких булочек для малыша Шейна собрать.

От неожиданной заботы и помощи я растрогалась так, что в горле стоял ком. Хотелось расцеловать и тетушку Фару, и мастера Гао за то, что они поселили в моём сердце надежду.

Я боялась разреветься при сестрёнке, поэтому говорить ничего не стала. Поднялась и молча поклонилась им обоим.

Когда мастер Гао и Санна ушли, кухарка поставила передо мной чашку.

— Твой любимый дан, — сказала она. — В меру крепкий и не сильно горячий.

— Спасибо, тётушка Фара. Не знаю, как вас благодарить…

— А есть за что? Вспомни, как сама с людьми поступаешь. Иди уже наверх. Скоро охламоны наши повалят, тут не отдохнёшь.

Она была права. Скоро трактир заполнится скучающими слугами и подручными тех, кто ушёл с проводниками на поиски своей силы. Жаль во мне не было ни капли Изначальной крови, и добыча не имела для меня никакой ценности. И перепродать её было нельзя. Чужая добыча не ценнее речной гальки, силы она тебе не даст, будь ты хоть единородным братом короля. С одной стороны, я считала это справедливым, с другой — жалела, что нельзя зарабатывать, принося добычу в Поселок. Водить отряды очень утомительно. Особенно когда ты женщина. Полпути пройдёт, пока всерьёз воспринимать начнут.

Я села за свой стол наверху, обняла ладонями горячую чашку и закрыла глаза, вдыхая насыщенный, горьковатый аромат да́на. Успела соскучиться по нему. В Лесу лишним запахам не место. Чем ты незаметнее, тем больше шансов выжить, так что шарики дана я с собой брала, но заваривать не заваривала.

Я вытянула ноющие от усталости ноги и пригубила бодрящий напиток. И часа не прошло, как радовалась тому, что заказ сорвался, а теперь была рада пойти конюшни чистить. Я снова вспомнила слова незнакомца о кухне и люльке, и внутри всколыхнулись злость и обида. И на отца, и на всех мужчин, которые в последние годы отравляли мою жизнь.

— Что б его. “Нет, это нам не подходит!” — язвительно передразнила я заказчика. — Взаимно, ваше высокомерие! Вы мне тоже не подходите. Разве что за двойную плату. Нет, тройную!

Я допила дан, убрала за собой, чтобы тётушке Фаре не пришлось подниматься, и вышла из таверны. Я носила штаны, моё лицо закрывал капюшон куртки, но всё равно вслед раздавались свист и непристойные предложения. Что поделать, в Посёлке постоянно появлялись новые лица, которые не знали, что с Лионой Стан лучше не связываться.

Глава 3

Распорядитель не стал говорить со мной в зале, повёл меня в комнату за стойкой.

— Прости, Лиона, я ничем не смог помочь. Бумаги составлены грамотно и заверены у законника, оспорить не получится. Дом ваш хоть и требует ремонта, зато расположен так, что заимодавец в него мёртвой хваткой вцепился. И ссуду под него такую выдал, что я до сих пор в себя прийти не могу. У главы гильдии сын через два месяца женится, так он этот дом для молодых присмотрел. Вот такие дела.

— Мастер Гао, простите, что из-за меня время потратили. Прошу, не расстраивайтесь, я вам так благодарна за поддержку... Я что-нибудь придумаю. Впереди целый месяц есть. Найдём другое жилье, съёмное. В крайнем случае деда с бабкой потесним. Не выгонят же они невестку с внуками…

Мастер Гао посмотрел на меня с жалостью и покачал головой.

— Что? — спросила я.

— Они оказались в таком же положении, как и вы.

Я чуть не задохнулась от гнева.

— Да быть не может! Он с кем сбежал, с принцессой, что ли? Куда им столько денег? Ладно нас, но родных родителей без крова оставить! У меня слов нет…

Мастер Гао только рукой махнул. Потом что-то вспомнил и сказал:

— Глава кузнецов хоть и в своих правах, но немного сочувствия проявил. Толку с него, правда, мало… Так вот. Он сказал, что если через месяц половину долга внесёте, даст рассрочку. Сказал, эту половину к своим деньгам добавит, другой дом сыну купит.

— Половину? Мастер Гао, а половина это сколько? — спросила я.

Я и хотела, и боялась услышать ответ. На всякий случай села на стул у стены и подбодрила распорядителя.

— Мастер Гао, слова — не снежить, голову не снесут.

Наверное, если бы сумма была неподъемной, я бы смирилась. Но если взять все мои деньги, добавить к ним заказ и ещё один заказ, чтобы еду было на что купить, то у нас будет рассрочка. Только вот вопрос, чем её дальше платить? Зима закончится, а в тёплое время года спрос на проводников падает. Отложенные на это бедное время деньги украл отец. Нет. Их украл Силас Стан. Которого я больше отцом не считаю!

— Лиона… — Голос распорядителя вернул меня в реальность. — Я заходил к заказчику, но он непреклонен.

— Ох, мастер Гао, вам не стоило! Простите меня за все неприятности. И примите мою благодарность за вашу заботу. С вашего разрешения я пойду.

Странно. Вроде новости хуже некуда, но мне полегчало. В любом случае цель понятна. И до ужаса привычна: я должна добывать деньги.

Я покинула таверну и побрела в свою ветхую хижину.

— Лиона Стан, — раздался сзади глубокий грудной голос. — Говорят, ты нуждаешься в деньгах?

Я остановилась и медленно повернулась. Глаза Паучихи горели алчным огнём. Уж не знаю, что хозяйка Шёлкового дома нашла во мне, но проходу все пять лет не давала.

— Правду говорят, госпожа Иде́лла, — сказала я спокойно.

Манерно извиваясь, Паучиха подошла поближе. Она старалась выглядеть моложе своих сорока пяти лет, поэтому лицо её было тщательно выбелено и смазано мазью от мороза. Тонкие губы подкрашены, запах духов чувствуется за два шага, поверх пурпурного плаща сверкает огромный медальон на золотой цепи.

— Чудесно! То есть я хотела сказать: печально, — довольно оскалилась Паучиха и изобразила притворное сочувствие.

— О, не стоит, госпожа Иде́лла. За пять лет я привыкла. Зато теперь, когда Силас Стан сбежал, мои дела наконец пойдут на лад. Больше никто не предаст мою семью и не украдёт наши деньги, — беззаботно сказала я, наслаждаясь тем, как меняется лицо поганой тиранши. — С вашего позволения я пойду. Хочу отметить это радостное событие.

Я продолжила свой путь, но Паучиху не зря прозвали Паучихой. Избавиться от её липкого, смердящего пороком внимания было не так-то просто. Она догнала меня и пошла рядом.

— Твоя семья скоро окажется на улице! Но я могу занять тебе денег. Столько, сколько нужно… Если ты согласишься работать у меня. Только подумай. Тебе больше не придётся переживать о заработке. Гости наши — люди приличные, ни скандалов, ни рукоприкладства. Многим нужны только выпивка и немного внимания.

— Вы меня пугаете, госпожа Иделла, — встревоженно сказала я.

— Чем же? Что может быть страшного в предназначении женщины…

— Госпожа Иделла, покажитесь целителям, потому что у вас провалы в памяти. Приходите, когда вас вылечат. Чтобы вы запомнили мой ответ на ваше предложение, а то за пять лет я устала повторять одно и то же.

— Ах ты, мерзавка!

Паучиха замахнулась, чтобы отвесить мне пощёчину, но я уже стояла у неё за спиной, поигрывая кинжалом. Когда она повернулась, я щелкнула её по носу холодным лезвием. Непочтительно, возмутительно, неподобающе. Пока Паучиха хватала ртом воздух, ошалев от моей наглости, я медленно, тщательно выговаривая слова, произнесла:

— Ещё раз подойдёшь ко мне — проснёшься со снежитью под боком. Если вздумаешь снова подослать насильников — я больше не буду им яйца резать. Сразу к тебе приду.

На этот раз она меня не останавливала. Я быстро шла к Лесу, а внутри всё дрожало. Давно надо было это сделать! О, Созидатели, сколько страху я натерпелась, сколько отвращения испытала, слушая медовые посулы Паучихи… Поняв, что я не сдамся и не пойду торговать телом, она стала подсылать насильников. От первых меня спас случайно проходивший мимо охотник. Ко встрече со следующими я подготовилась. К тому времени прошёл то ли год, то ли полтора с тех пор, как я стала пленницей Леса. Я уже немного освоилась и обзавелась первым оружием. Изрезала мерзавцев так, что меня чуть не посадили. Спасло то, что окровавленный кинжал я спрятала в дупле, а в Поселке соврала, что меня отбил какой-то незнакомец.

Хижина встретила меня стылой теменью. Я зажгла свечи и растопила печь. На неё я потратила свой первый заработок проводника, она занимала почти всё пространство, но это того стоило! Печь эту я подсмотрела у семьи уго́ров, живших в большом доме у озера. Размером она была с добрую кровать, а высотой в мой рост. Огонь жил внутри, его силу регулировали задвижки. Под печью было пространство для сушки дров, сбоку очаг для готовки, а сверху располагалась моя радость — лежанка, устланная шкурами. Печь грела её снизу, тёплый воздух задерживался под потолком, так что в самый лютый мороз я могла раздеться и лечь под одеяло в одной рубашке. Даже когда дрова прогорали, Печь долго хранила тепло и дарила мне добрые сны. Не сравнить с ночёвками у очага или камина, когда ты с одного бока подрумяниваешься, как кабан на вертеле, а с другого покрываешься льдом.

Глава 4

Утром я не стала завтракать. Узнала у мастера Гао, где остановился господин Твоё-место-на-кухне, и сразу пошла туда. Удовольствие от вкусной еды я отложила на потом. Чтобы вознаградить себя за неприятный разговор, потому что при одной мысли о нём у меня внутри всё переворачивалось.

Дом был двухэтажным, крепким. Высокое крыльцо прикрывал двускатный навес, чтобы после снегопада постояльцы могли без приключений выйти наружу. Я вздохнула. В моей хижине вход находился вровень с землёй. В дождь в неё затекала вода, а когда выпадал снег, я выбиралась наружу через окно, на котором в помине не было стёкол, только ставни. За последние годы нужда в нормальном жилище сподвигла меня смотреть на мир другими глазами и подмечать то, на что я сроду внимания не обращала.

Отбросив зависть в сторону, я решительно поднялась по ступенькам и остановилась перед массивной дубовой дверью. Занесла руку, чтобы постучать… и опустила её, сделав шаг назад. Странно! Внутри меня всё протестовало. Я прислушалась к своим ощущениям. Опасность? Нет. Нежелание идти в Лес? Нет. После вчерашних новостей моя кровь бурлила и требовала действий. Боязнь получить отказ? Нет. Отказ я уже переварила. Тогда что это?

Перед внутренним взором возникло непреклонное лицо заказчика, и я поняла. Меня грызли обида и злость из-за того, что молодой — это злило больше всего — господин был прав. Он был прав, и я ненавидела его за это. Да, мы, женщины — другие. Там, где мужчина пройдёт и не заметит, мне полдня с духом собираться надо… Было…

“Всё в прошлом, Лиона. Беззащитная, слабая девочка осталась в прошлом! В Лесу ты стала другой”, — говорила я себе, но всё было бесполезно.

Вчера вид молодых, привлекательных мужчин пробудил во мне давно забытое желание нравиться. Желание красиво одеваться, танцевать, улыбаться и строить глазки. Но я была лишена всего этого.

Парень, за которого я должна была выйти замуж, бросил меня. Не захотел ждать, когда я вернусь в город. В Посёлке не было никого моего возраста, одни семейные да старики вроде мастера Гао. Заказчикам и их слугам нужно было только одно и желательно даром, а не по расценкам Шёлкового дома. В Лесу у меня не было шансов на нормальные отношения, а нравиться кому-либо было опасно. Зато поводов сдохнуть с голоду или замёрзнуть — сколько угодно. Во рту разлилась горечь, в душе теснились самые тёмные чувства. Я сделала несколько глубоких вдохов-выдохов.

“Лиона, всё будет хорошо. Успокойся и думай”, — приказала я себе, сошла с крыльца и направилась в таверну.

Лес приучил меня не поддаваться чувствам. Паника, волнение, бездумные действия вели к смерти. Поэтому я не стала стучать в дверь. Окровавленный труп заказчика Посёлку был ни к чему.

— Отказал? — спросил меня мастер Гао, когда я вернулась в таверну.

— Нет, я не пошла. Хочу подумать.

Я взяла поднос с едой, залила шарик дана кипятком и пошла наверх. Внизу было просторно, столов в таверне хватало, а общения в Посёлке — не очень, поэтому гости редко поднимались на второй этаж. Как правило, там меня никто не беспокоил. Можно было снять шапку и не бояться, что к тебе тут же пристанут.

Я запустила пальцы в волосы — с удовольствием бы их обрезала, но ведьма запретила — и стала массировать кожу. Это помогало успокоиться и мыслить ясно, а мне надо было придумать, как заработать денег не унижаясь…

— Да почему унижаясь? — удивилась я своим мыслям. — Подумаешь, молодой и красивый в Посёлок залетел! Какая разница? Лицом сыт не будешь. Встречают по лицу, провожают по уму. Пусть язык мелет, зато деньги в деле. Счастье не в лице, а в уме и кошельке. Готовь снегоступы летом, а деньги зимой. Хоть чего говори, только делать не заставляй. Дурак болтает — умный уши закрывает!

Искатели приезжали в Посёлок со всей страны, так что пословиц я разных нахваталась. На любой случай.

Сытная, вкусная еда меня окончательно успокоила. Я обняла чашку с даном, вдохнула любимый аромат и решила, что не стоит бороться с чувствами. Да, я расстроилась. Да, ненавижу этого умника. Ну и что? Вести отряд мне это не помешает. Как постоянный страх перед опасностями Леса не помешал мне выжить. Даже наоборот! Именно благодаря своей трусости я стала лучшим проводником. Пока тряслась да примеривалась шажочек ступить, столько всего замечала! А так пропал бы ведьмин красивый жест впустую. Бегала бы сломя голову, — не помогли бы мне обострившееся зрение, слух и нюх.

На лестнице раздались шаги. Кто-то поднимался, и это был явно не мастер Гао. Я быстро скрутила волосы и напялила сверху шапку.

— Никого, что ли? — с одышкой сказал пухлый мужчина в чёрной длинной шубе.

— Нет-с. У перил какой-то парень сидит, — ответил усатый в коротком плаще.

“Вот и выход! Парень! Притворюсь парнем! Ай да, Лиона, ай да умничка! Говорила же, что выкручусь!” — радовалась я, склонившись над чашкой дана. Мысль вспыхнула молнией и тут же стала обрастать деталями.

Мастер Гао сказал заказчику, что все проводники ушли, значит, надо будет придумать правдоподобную историю.

Девичье лицо может выдать. Ничего, я знаю выход.

Голос бы пониже сделать… Я вспомнила разговор девиц из Шёлкового дома, подслушанный летом у ручья: “Сначала вдохни носом, только потом говори. Голос будет низким и чарующим, они такое любят”. Чарующий — это, конечно, лишнее… Впрочем, слова, которые я обычно говорю заказчикам, сгладят этот недостаток. “Не подпускайте снежитей близко, потому что их когти рубят кости, как мягкий сыр, а из кишок в один миг делают мелкий фарш”, — это точно не может звучать чарующе!

Я вернулась в хижину и стала готовиться. Посетить заказчика решила ближе к вечеру — в сумерках меня точно никто не узнает. В последний момент вспомнила про одежду. Сняла обычную и надела куртку с маминой вышивкой, которую в Посёлке ещё не видели. Подумала и добавила сверху длинный осенний плащ. Плечи стали казаться шире, и фигура окончательно потеряла сходство с женской.

Глава 5

Я постучала в дверь и только тут сообразила, что не удосужилась поинтересоваться именем заказчика.

“Разберёмся. В конце концов, сейчас я не лучший проводник Поселка, а парень из залесного племени”, — усмехнулась я мысленно.

Дверь открылась. На меня удивлённо уставились серебристо-серые глаза беловолосого. Я поклонилась.

— Говорят, вам нужен проводник, — сказала я, пока он разглядывал узоры, покрывающие моё лицо. Я тронула щёку, разрисованную соком черницы, вдохнула носом и пояснила: — Защита от недобрых глаз.

Беловолосый молча отступил в сторону, пропуская меня внутрь дома.

— Говорят, нам нужен проводник? — спросил он у заказчика, когда мы вошли в комнату.

Тот сидел спиной к нам за столом, на котором была разложена большая карта.

— Кто говорит? Сами пойдём. Драконы мы или где, — ответил он беловолосому не поворачиваясь.

“Драконы? Неужели правда? На вид обычные люди”, — подумала я.

Сбоку раздался смех. Там, у камина, сидел темноволосый с раскосыми восточными глазами. В руках он держал лист бумаги, прикреплённый к тонкой доске, и кисть. Баночка с чёрной краской опасна стояла на подлокотнике кресла. Когда художник засмеялся, то повернул доску, и я увидела изображение, сложенное из тонких чёрных штрихов. В нём можно было легко узнать заказчика, склонившегося над картой.

— У нас гости, — низким, обволакивающим голосом сообщил художник. Обмакнул кисть в чернила, сделал несколько быстрых штрихов и повернул доску ко мне.

Я открыла рот, узнав в широкоплечей фигуре с мохнатой шапкой себя. “Красота какая. Никто не узнает меня в этом чучеле”, — подумала я и поднесла кулак к груди, высоко подняв при этом локоть. Играть так играть. Залесных я видела всего пять раз, другие и того меньше, так что придется изобретать подробности на ходу. Пусть этот жест означает в моём племени одобрение. Я вдохнула носом и на выдохе сказала:

— Великое мастерство!

Мужчина усмехнулся так довольно, что я чуть не улыбнулась в ответ.

— Ты кто? — раздался голос заказчика.

Я старательно вдохнула носом. А потом выдохнула. Я не смогу всю дорогу следить за голосом. Достаточно того, что буду говорить тихо, медленно, а главное — мало.

— Проводник.

— Все проводники ушли, а тот, что остался — женщина, — прозвучал ледяной голос беловолосого.

Злой. И память у него хорошая. Одобряю.

— Меня нет в книге мудрого Гао. Я из-за Леса.

По моему мнению, этого было достаточно. Из-за Леса! То есть, оттуда пришёл, значит, знает дорогу. Но я ошиблась.

— Ты опоздал. Нам не нужен проводник.

Голос у заказчика был властный, уверенный, непреклонный. С таким голосом в генералы надо идти, армией командовать. Взгляд был под стать голосу. Поначалу. Но потом на лице господина Сиди-у-люльки проступило что-то человечное.

— Тебе лет-то сколько, парень?

— Сколько есть, все мои.

Я соображала, как малым количеством слов объяснить, что соваться в Лес одним, даже зимой — верная смерть… Но тут дверь в соседнюю комнату распахнулась, пропуская огромных, белых, лохматых существ! Я не стала задаваться вопросом, откуда в доме взялась снежить, рванула из рукавов дротики и взлетела наверх.

“Надо к шапке завязки приделать. Чтобы не слетела ненароком”, — подумала я, сидя на высоком шкафу, забитом книгами. Внизу дружелюбно молотила хвостами стая белоснежных псов. Хорошо, что догадались залаять, и обошлось без крови. Я спрятала дротики в кармашки на рукавах. Из-за несоразмерно огромных когтей снежити плохо лазили по деревьям, и сверху было удобно метать в них что-нибудь острое.

В комнату вбежал слуга. Извинился, что не уследил за стаей, и увёл псов.

Под полное молчание троих мужчин я спрыгнула вниз. Моим спасательным манёвром был удивлён даже беловолосый.

— Вам нельзя в Лес. Одним нельзя. Там смерть, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал убедительно и пугающе.

Господин Ты-должна-танцевать-на-балу недобро усмехнулся.

— Мы сами смерть. Мы — драконы Севера.

— Подземному огню всё равно, кто вы, — так же недобро усмехнулась я. Очень надеялась, что зловещие чёрные узоры на лице добавляли веса моим словам.

Заказчик хотел возразить, но вдруг изменился в лице. Не успела я глазом моргнуть, как он оказался рядом, разглядывая вышивку на полах моей куртки. В комнате было жарко, особенно на шкафу, так что я распустила завязки плаща, и он больше не скрывал мамину работу. А ещё через секунду мне показалось, что я провалилась в огненную ловушку! Потому что этот… эта… дракон протянул руку и коснулся моей груди!

Вдох носом получился самопроизвольно, так как от гнева мои челюсти сжались. Поэтому слова, которые я произнесла, прозвучали низко и угрожающе:

— Нельзя трогать.

Но он и не подумал убрать пальцы! Провёл ими вниз по моей груди, поглаживая узор из “огоньков”. Через меховую куртку и тёплую одежду его прикосновение не ощущалось кожей, но я потянулась за кинжалом. Пусть этот … считал меня парнем, ну и что? Проводник сказал — отряд сделал! Ну и что, что я ещё не получила эту работу!

Торс заказчика прикрывала только чёрная шёлковая рубашка, поэтому он сразу почувствовал лезвие, которое я плашмя прижала к его животу. Он тут же убрал руку.

— Проводник сказал — отряд сделал, — прошипела я, глядя в сторону, и стала перечислять опасности, поджидающие в Лесу самоуверенных, любопытных людишек. То есть драконов. — Ядовитый иней, взрывные кристаллы, лианы-ловушки, “Последний взгляд”, подземный огонь…

— Я понял, — перебил меня Заказчик. Он отступил на шаг и посмотрел на меня по-доброму, как смотрят на младших в семье. Вроде и с уважением, в то же время со снисходительностью взрослого. — Красивые камни.

Я убрала кинжал и пожала плечами. Да, “огоньки” красивые. Чёрные, блестящие, с оранжево-жёлтыми прожилками. Как будто огонь рвётся из Пятиглавой. За необычный вид я и принесла их для мамы. Огранщик сделал из них пуговицы и бусины на продажу. Самыми мелкими мама украсила нашу одежду.

Глава 6

Если бы у меня был выбор, я бы отказалась от этой работы. Но выбора не было, придётся вести в Лес самый странный отряд, который у меня был.

Магические камни и кристаллы, волшебные растения, дающие людям с Изначальной кровью силу, в Поселке от греха подальше называли добычей. Считалось, что духам Леса ни к чему слышать лишнее. Но трусишка-самоучка, то есть я, об этом не знала. Ошалев от голода и страха перед второй зимовкой в дырявой хижине, я сунулась в Лес, чтобы найти голубой цветок для герцогини.

Женщины-маги среди Искателей были редкостью, тем более такого высокого ранга. Открыв рот, я разглядывала роскошные заколки в пышной причёске герцогини, поэтому не сразу поняла смысл её разговора с проводником. Я стояла довольно далеко от кареты, но благодаря обострившемуся слуху чётко слышала каждое слово. Герцогине был предсказан голубой пион, и она была готова заплатить за находку огромные деньги, но проводник отказывался. Соваться в Лес летом охотников не было. Поэтому он вернулся в город, к семье, а я пошла искать пион.

Дрова в Печке разгорелись, я сняла куртку и разгладила на коленях договор. На этот раз добычу звать не придётся, я точно знала, где находятся россыпи камней, которые я назвала огоньками. Но в тот, самый первый раз в Лесу, я плакала от страха и еле слышным шепотом звала голубой пион. Умоляла его вырасти поближе к Посёлку, просила быстрее найтись. Я ползла по лесу как улитка. Медленно, слушая каждый шорох, надолго замирая, если чудилось что-то необычное. И Голубой пион услышал меня! В воздухе раздался тонкий звон, листья папоротника расступились, открывая моим зарёванным глазам кусочек голубого неба среди яркой зелени. Тщательно запомнив дорогу, я вернулась в Посёлок и рассказала герцогине о цветке. На следующий день мастер Гао нашёл более сговорчивого проводника, Пион обрёл свою хозяйку, а со мной поделились деньгами за заказ.

Так я узнала один из секретов Леса, который помог мне пробиться в проводники. Поэтому со мной Искатели находили добычу гораздо чаще. Но не всегда. Лесу нужно что-то от них самих, а что — я пока не узнала. Собственно, поэтому я не могла разбогатеть. Не могла отнести кристалл тому, кому он был нужен, и взять за это деньги! Добыча передавала силу только тому, кто сам уносил её из гнезда, в котором она появилась.

Лежанка на Печи прогрелась, вода в чане закипела, и я стала готовиться ко сну. Оттёрла черницу с лица, переодела пропотевшее в жарком доме драконов бельё. Взяла тарелку с ужином и забралась наверх. Вверху воздух в комнате прогрелся, но за столом сидеть было невозможно — по ногам тянуло холодом, сколько бы я ни заделывала щели.

Итак. С утра надо на поклон к мастеру Гао, чтобы прикрыл меня. Затем к драконам, проверить их подготовку к длинному походу. Ещё хорошо бы узнать об их умениях. О реальных, боевых, а не о тех сплетнях, которые ходили среди девиц Шёлкового дома. Надо знать силы отряда, понимать, на что можно рассчитывать, а на что не стоит. Я посмотрела в тарелку. Сыр, копчёный окорок и маринованные листья капусты исчезли. Пришлось спуститься за добавкой. Заодно заварила шарик дана. На ночь пить его не стоило, но я должна была вознаградить себя за переживания и за подвиг! Я получила заказ и ни один дракон с загребущими руками при этом не умер! Я ли не герой?

— Но почему Дан? Что за имя такое дурацкое? Чем только его родители думали… Дан… Дан это вот! — Я отставила тарелку на специальную полку — зимой я всегда ела наверху — и обняла ладонями горячую глиняную чашку. Вдохнула волнующий аромат. — Вот это — дан… А то, что я поведу к Пятиглавой, — это недоразумение!

Никто не любил дан так, как я. Точнее, так, как я его полюбила, получив обострившийся нюх. Раньше: ну дан, и дан. Приятный вкус с бодрящей горчинкой — цветы и орехи. Весной, едва лепестки цветов данира начинали увядать, их обрывали и сушили в тени. Осенью с кустов собирали бобы, обжаривали, перемалывали вместе с лепестками и делали из них шарики размером с лесной орех. После пары недель досушивания они могли долго храниться, а попав в кипяток, отдавали в воду свои целебные свойства. Так получался дан. Он прояснял ум и успокаивал душу. Самое то для проводников, вот только на яркий аромат напитка могла притянуться какая-нибудь нечисть, поэтому в походе его не заваривали, а разжёвывали. Но это было очень неприятное занятие. Почему-то в сухом виде шарики дана горчили почище полыни. Видимо, кипяток убирал горечь.

Я вдохнула горячий воздух над чашкой и закрыла глаза. Попав не по своей воле в Лес, я узнала истинную сущность дана. На меня пахну́ло свежим ветром, дурманящим запахом цветов, жаром сковороды, где румянились бобы данира, сладкими булочками, густым липовым мёдом и ещё чем-то незнакомым, волнующим. Запахи переплетались, то ускользали, то усиливались и пробуждали в душе веру в то, что всё будет хорошо. А ведь когда-то мне казалось, что не будет, что всё кончено.

В восемнадцать лет я была уверена, что поступаю правильно. Что по-другому нельзя, что выбора нет, я спасу маму и братика, и всё тут же станет хорошо, всё наладится! И только спустя четыре года поняла, что взвалила на себя чужую ношу, что отвечаю за чужие ошибки и поступки своей молодостью, своей жизнью.

Я привалилась спиной к дымоходу. Мышцы, натруженные весом скатки, тут же благодарно расслабились. Печь была моим единственным, зато надёжным другом. Я давала ей дрова, она платила мне теплом и уютом, защитой и поддержкой. Потрескивала поленьями, гудела пламенем, завывала ветром в дымоходе, когда я вываливала на неё свои радости и горести.

Мой бывший отец очень хотел мальчика. После пятого выкидыша лекари сказали, что мама не сможет больше иметь детей. Но они ошиблись. Когда мне было десять, родилась Санна, а ещё спустя восемь лет появился Шейн. Отец безумного гордился собой! Гордился тем, что не оставлял попыток завести наследника, а мать была счастлива, что наконец-то смогла выносить мужу сына. Я смотрела на всё это через цветные витражи своей первой любви и недавней помолвки, радовалась вместе с родителями и мечтала о том же. Мечтала, как рожу Митте детей, представляла, как мы будем их воспитывать и любить друг друга.

Глава 7

Вспомнив эти давние события, я горько рассмеялась. Какой же дурой я была! Печь недовольно затрещала. Я спустилась и засунула в горнило несколько толстых поленьев, чтобы тлели до самого утра. Прикрыла заслонку и вернулась под одеяло. Сон не шёл. Мне захотелось ещё раз пройти тот путь, вспомнить наивную глупышку, которая, превозмогая боль, тащилась за отцом.

*** Пять лет назад.

— Хару́да отравила меня, — прохрипела я и упала на колени.

Отец дёрнул меня за руку, но я почти потеряла сознание и не могла встать. Меня мутило, в глазах кружились чёрные точки. В голове билась только одна мысль: если умру, значит, не выполню поручение хару́ды, и мама с братиком погибнут!

— Это не отрава, это Лес зовёт тебя. Так надо. Держись, не упади, — сказал отец, закинул меня на закорки и побежал в сторону Поселка. Ничего не понимая, я вцепилась в его плечи.

В одной руке отец держал шкатулку с лекарством, другой придерживал мою правую ногу. Левая болталась в воздухе, и у меня не было сил подтянуть её или прижать. К боли добавился стыд, ведь юбка задралась, и мои ноги были выставлены напоказ прохожим! Я заплакала.

Облегчение наступило резко. Перестав испытывать боль, я с сипением вдохнула воздух. Как рыбак, который почти утонул, но вдруг вырвался на поверхность озера.

— Отпустило? Лиона, не молчи! — закричал отец, опуская меня в придорожную траву.

— Д-да… Ч-что со мной? Что происходит, папа?

— Всё хорошо, теперь всё хорошо. Иди в Посёлок. Я вернусь, как только Шейну станет лучше. Поняла меня? Иди туда! — отец ткнул пальцем в сторону домов, которые виднелись за деревьями, выпустил меня из рук и побежал в город.

Как только я пришла в себя, сразу же пошла к Посёлку. Нащупала через рукав браслет. Харуда назвала его фока́лом и приказала носить рядом с Лесом. Если я правильно помнила уроки, фокалы создавались, чтобы накапливать силу для Дара. Значит, быстрее его наполню, быстрее вернусь домой!

В Посёлке я была впервые — отец сам настрого запретил ходить туда, но как выглядит граница Леса, знала, как и все. Я шла всё быстрей и быстрей, чтобы избежать чужих взглядов и разговоров, которые могут отвлечь меня от выполнения задания харуды Кашшан. Не прошло и пяти минут, как обычный лес закончился, и передо мной предстали черноствольные стражи Границы. Неохватные, приземистые, они резко выделялись своим необычным видом среди других деревьев. Толстенный, чёрный ствол ка́рдуба на высоте в два-три человеческих роста раскрывался огромным зонтом ветвей, росших не вверх, а в стороны. В легендах говорилось, что когда-то на ка́рдубах строили свои жилища мэ́йри — крылатые люди. Ка́рдубы четко обозначали границу Леса, за которой людей ждала смерть. Поэтому я стала ходить туда-сюда, оставаясь от них на почтительном расстоянии.

Фока́л на руке никак не ощущался. Ни тепла, ни холода, ни давления металла. Никаких неудобств. Я решилась подойти к ка́рдубам поближе, в надежде, что так наполнение пойдёт быстрей. Конечно, мне стоило побольше узнать о задании, но с другой стороны, мама и Шейн не могли ждать. Чем быстрее получат лекарство, тем быстрее наладится наша жизнь.

Я стала прикидывать, через какое время ждать отца. Пока я тут хожу, он должен был добраться до дома. Ещё час-два на то, чтобы дать лекарство, убедиться, что оно подействовало. Только потом отец придёт ко мне. Обязательно придёт! Ведь я нуждалась в объяснениях, а ещё в еде. В обед я успела накормить всех, кроме себя.

Я ходила у Леса до самого вечера, но отец так и не пришёл. Денег у меня с собой не было, поесть в таверне я не могла. Да и были бы — не стала. Все в городе знали, что молодым девушкам там делать нечего. Если, конечно, не хочешь попасть в лапы к Паучихе. Так что я наполняла фокал до самой темноты, а потом, благодаря новому зрению, нашла в лесу развалины хижины и спряталась в них на ночь.

Но заснуть я не смогла. Мешали жажда, голод, страх, переживания за родных. Вдруг с отцом что-то случилось? Вдруг ему тоже стало плохо, как и мне? Когда рассвело, я выбралась из хижины. Пить хотелось так, что я отбросила страх и отправилась в таверну. Тетушка Фара напоила меня, я осмелела и попросила в долг немного еды. Ведь скоро придёт отец, он расплатится. Пока кухарка раздумывала, ко мне подошла разодетая в шелка госпожа. Так я впервые встретила Паучиху. Она заплатила за меня, накормила досыта, а когда отошла переговорить с каким-то господином, я узнала от тетушки Фары, кто это.

Из таверны я бежала сломя голову, через кухню и рабочий вход. Опомнилась только в хижине и долго сидела там, пока до меня не дошло, что благодаря новому слуху смогу легко сбежать от Паучихи. Услышу её за сто шагов! Сжираемая тревогой за родных, я отправилась бродить вдоль линии ка́рдубов. Ходила до самого вечера, пока не услышала знакомые шаги. Отец вернулся!

Он говорил, что гордится мной, что мама и Шейн благодаря мне выздоровели, и скоро они все придут ко мне.

— Куда ко мне? — непонимающе спросила я.

— Сюда, в Посёлок, — беззаботно сказал отец. — Я сниму тебе комнату в таверне и дам денег на еду.

— Па, я не понимаю. Почему я не могу ночевать дома?

— Ты должна жить рядом с Лесом. Это плата за жизнь твоей мамы и брата. Я бы сам пошёл, но кто тогда будет вас содержать?

Медленно, но его слова всё же доходили до меня. Я не вернусь сегодня в город. Не увижу маму. Не встречусь с Ми́ттой…

— Па, Ми́тта! Мы должны сегодня встретиться!

— Не переживай, Лиона, я всё объясню твоему жениху. Он тоже придёт навестить тебя.

— Но почему я сама не могу? Я ходила у Леса вчера и сегодня. Разве этого недостаточно, чтобы наполнить фокал?

Голос отца стал вкрадчивым.

— Лиона, понимаешь… Человеческая жизнь стоит очень дорого. Харуда Кашшан вернула в этот мир две. Смерть отступила, и плата за это высока. Фока́л Дара харуды отпустит тебя из Леса только через десять лет. Но ты не переживай, мы рядом, ты не будешь ни в чём нуждаться. — Отец обнял меня и погладил по голове, как маленькую. — Идём, уже поздно, а ты ещё не ела.

Глава 8

Драконы

— Удача сопутствует тебе, Дангар Игнискайл, — промурлыкал Тэхён и добавил ещё пару штрихов к портрету юноши-проводника. — Я думал, что будем искать Глаз Дракона всю зиму.

— Он слишком легко нашёлся, — задумчиво произнёс А́рвин, глядя в огонь камина. — Это вызывает подозрения. Дан, ты так не думаешь?

Тэхён резко отпустил доску с рисунком и закатил глаза.

— Арвин, иногда мне жаль тебя. Как ты живешь с таким характером… Между прочим, на языке восточных кочевников имя Лин-о-Сун означает Звезда Дракона. Это добрый знак…

Дангар оторвался от карты и повернулся к друзьям.

— Не удача, а моё непревзойдённое чутьё и умение принимать верные решения. Я решил подождать, пока появится нормальный проводник, и он пришёл к нам.

— Дан, давай заплатим парнишке, чтобы указал место, и сходим туда сами, — не унимался Арвин.

— Дан, давай оставим Арвина присматривать за упряжкой, возьмём Лин-о-Суна и отправимся в весёлый поход за Глазом Дракона втроём, — возразил Тэхён и со смехом поймал книгу, которую в него бросил Арвин. — Чего злишься? Твоё занудство и подозрительность у меня уже вот где сидят!

Тэхён ткнул себя пальцем в область печени, показывая, где именно у него сидит Арвин. Тот вскочил и погнался за ним по комнате.

— Твой Лин-как-его-там только под ногами будет путаться! — Арвин раздражённо откинул свои длинные белые волосы за спину, прикидывая, как достать Тэхёна с той стороны стола, за которым сидел Дангар. — Без него дойдём быстрее.

— Арвин, мы собираемся идти через ЛЕС, а не через лес, — напомнил ему Тэхён. — Ты противоречишь сам себе, то есть, своей подозрительности. Что с тобой, наш ледяной друг? Предлагаешь беречься от безобидного паренька и не обращать внимания на смертельные угрозы Изначального Предела?

— Безобидного? — Дангар рассмеялся. — Вы что, не заметили, как Лин чуть не проткнул меня кинжалом? Когда я дотронулся до него пальцами, он прижал к моему животу острую сталь.

— Вот! Слышал, как силен мой… — торжествующе крикнул Тэхён застывшему от изумления Арвину и осёкся. Откинул со лба густую чёлку и изумленно уставился на Дангара. — Повтори, что ты сказал?

— Сказал, что ваши милые перепалки забавляют меня, но! Если вы вдруг не заметили, договор с проводником подписан. Я принял решение и буду ему следовать. Вы со мной?

— Нет, подожди… — Тэхён сел на стол и наклонился к Дангару, тревожно всматриваясь в его лицо.

— Дан, объясни… — Арвин растерял свою леденящую невозмутимость. — Какой ещё кинжал?! Когда?

— Когда я рассматривал бусины. Парню не понравилось, что я прикоснулся к нему. А как он отреагировал на собак, забыли? Вот он стоит перед нами, а через мгновение уже сидит на шкафу с дротиками в руках, готовый разить снежить, за которую он принял нашу упряжку. Арвин, можешь быть спокоен, ЭТОТ проводник не станет обузой. — Дангар говорил с самодовольной ухмылкой на губах. Как будто сам натаскивал этого голубоглазого зале́сного мальчишку. — Видите, насколько правильно я поступил, отказавшись идти с женщиной.

— Теперь я ещё больше сомневаюсь. — заявил Арвин. Его серебристо-серые глаза горели огнём, лицо оживилось и стало решительным. — Вдруг откуда ни возьмись появляется умелый проводник с Глазом Дракона на куртке. Откуда он узнал о нас?

— Это Посёлок, Арвин. Посиди вечерок в таверне и не такое узнаешь, — сказал Дангар. — Не вижу ничего подозрительного.

— Почему его нет в списках?

— По той же причине, по которой нас не было в списках армии Шаграта Игнискайла, — встрял Тэхён. — Он слишком молод.

— Ну? — Дангар поторопил Арвина, который задумчиво рассматривал верх книжного шкафа.

— Хорошо. Вы правы, а я нет, — сказал он наконец. — Если я правильно помню, Лин придёт в час светила. Тогда нам пора отдыхать.

Драконы разошлись по спальням. Прежде чем лечь, Дангар долго стоял у окна и вглядывался в горы, освещённые полной луной. Он заново переживал момент, когда частички Глаза Дракона отозвались на его зов добрым теплом и светом.

От вечерних радостных событий мысли Дангара плавно перетекли к причине, которая привела их к Изначальному Пределу, который здесь называли просто: Лес.

В том, чтобы оказаться пятым принцем королевской семьи, были свои преимущества. Ни трон, ни династический брак Дангару не грозили, для этого вполне хватало четверых старших братьев. Поэтому он рос без внимания родителей, предоставленный самому себе и не слишком усердным наставникам преклонных лет.

Зато уже к восьми годам Дангар обзавёлся двумя надежными соратниками.

Тэхён из клана Бан-Тан-Бойз был сыном главного посла восточных драконов при дворце Севера. А́рвин происходил из заморского клана Никс. Его родители погибли, когда воевали на стороне Игниска́йлов, поэтому отец Дангара взял его под свою опеку и оставил во дворце.

Пока наставники Дангара дремали после обеда, он с друзьями сбега́л к стражникам, которые с удовольствием учили их драться с оружием и без. Став постарше, Дангар, Арвин и Тэхён целыми днями пропадали за Стеной, бродили по горам, охотились и исследовали заброшенный дворец Крылатых.

Дангару и Тэхёну было по пятнадцать лет, Арвину — семнадцать, когда они решили, что уже достаточно сильны, чтобы помочь родной стране выстоять под натиском врагов. Король Эри́н был другого мнения, поэтому, узнав об их желании воевать, запретил юным драконам не только думать о войне, но и уходить за Стену. Возможно, не перегни король палку, троица под предводительством Дангара смирилась бы с тем, что на войну их не пустили. Но они были так возмущены несправедливым наказанием, что сбежали в ту же ночь. Причем так успешно, что разыскать их удалось только тогда, когда они уже были зачислены в личный отряд Шагра́та Игнискайла, дяди Дангара. Домой они вернулись только после победы. Кровавой победы. Из-за предательства в войне с крата́нцами погибло множество драконов. В их числе оказался и Шаграт Игнийскайл.

При воспоминании о погибшем дяде-командире на лицо Дангара легла тень.

Глава 9

Драконы

Дангар не стал спешить с поездкой в Изначальный Предел. Дорога на юго-запад предстояла дальняя, и проделать её впустую было бы обидно. Поэтому он мягко осадил друзей, которые были готовы скакать туда прямо с утра, и предложил как следует подготовиться. Как всегда, пятый принц оказался прав.

Лучшим временем для поисков оказалась зима, до которой оставалось не так уж и долго. В это время замерзало озеро, которое узким, длинным клином рассекало опасный Лес. Летом оно было полно жутких существ, но на зиму они засыпали под толстым слоем льда, и замёрзшая водная гладь превращалась в безопасную дорогу. К этому времени туда стекались Искатели. Они нанимали проводников, оставляли своих слуг в Посёлке и отправлялись на поиски конфирма́тов для своего Дара небольшими отрядами в пять-семь человек.

Летом же в Лес почти не ходили, было слишком долго и опасно добираться до гор, где были сосредоточены основные места появлении конфирматов. Разве что кому-то в пророческом сне являлось цветущее растение, тут уж деваться было некуда — приходилось искать его в тёплое время года.

В ожидании зимы друзья пытались понять, что же на самом деле имелось в виду в пророчестве, которое лежало на алтаре в тронном зале драконов Севера. Эту табличку из ка́рдуба нашли пару сотен лет назад в разрушенном дворце Крылатых, в покоях последнего Провидца. На чёрной древесине, которую время делало только крепче, были вырезаны буквы. Их забелили, чтобы проявить надпись, и теперь она была видна отчётливо, за исключением части букв, которые были обуглены то ли кислотой, то ли огнём.

КРЫЛАТЫЕ ВЕРНУТСЯ КОГДА

ГЛАЗ ДРАКОНА УВИДИТ СОЛНЦЕ

И . . . . . . ОДНАЯ . . . . . . А . . . .ЕТИТ

ТРОННЫЙ ЗАЛ

Чуть ниже лежал лист с текстом, который восстановили придворные мудрецы.

КРЫЛАТЫЕ ВЕРНУТСЯ КОГДА

ГЛАЗ ДРАКОНА УВИДИТ СОЛНЦЕ

И ЕГО РОДНАЯ СЕСТРА ПОСЕТИТ

ТРОННЫЙ ЗАЛ

За все два столетия кто только не пробовал исполнить это пророчество. Братья и сёстры в разных сочетаниях встречали рассвет в тронном зале как нынешнего дворца, так и заброшенного дворца Крылатых. Даже пятого принца не миновала эта участь, как только он вернулся домой с войны. Тогда-то Арвин и заметил, что надпись подразумевает что-то другое, а не глаза, хотя долгие годы считалось, что единственное число в тексте — это либо ошибка, либо поэтический приём. Что, впрочем, не мешало драконам сидеть на троне с повернутой головой и косить на солнце одним глазом.

Дангар попросил Тэхёна в точности зарисовать оригинальную табличку, трон Крылатых, расположение гнёзд для камней и их размер. Они ещё раз тщательно обследовали зал, провели расчёты и убедились, что в любое время года солнце будет освещать орнамент из Глаз Дракона через открытый проём входа в тронный зал. Это воодушевило Дангара, Тэхёна и Арвина. Значит, старинный текст содержал достаточно сведений для проведения ритуала! Никаких уточнений, когда его можно проводить, не требовалось.

Оставалось понять, что же такое родная сестра Глаза Дракона. Скорее всего, это тоже был камень, но какой именно?

Дангар смог решить эту задачу только перед самой поездкой. Он задал одному из своих наставников верный вопрос: как определяется сродство камней и минералов? Оказалось, что существует много способов, и один из них — принадлежность к стихиям. Глаз Дракона символизировал огонь и землю. Значит, его сестра должна была олицетворять воду и воздух. Соединившись в тронном зале, они создадут полный стихийный круг!

Тэхён и Арвин долго обнимали его и хлопали по плечам, когда он высказал им свою догадку.

— Небесная корона, — сказал Арвин. — Вода и воздух.

— Да. Небесная корона из зала Четырёх Ветров. Уверен, когда-то эта друза горного хрусталя украшала дворец Крылатых, — подтвердил Дангар.

— Дан, ты, как всегда прав, — прошептал Тэхён. — Там на полу есть выемка. Я зарисовал её. Теперь понятно, почему её форма показалась мне знакомой.

— Мы готовы. Можем ехать, — подытожил Арвин.

— Предлагаю взять с собой собачью упряжку. Пригодится, чтобы быстро пересечь озеро, — добавил Тэхён.

— Так и сделаем.

Они спешили, но зима в Срединном королевстве обогнала их. Озеро замёрзло раньше обычного, и к их приезду Посёлок уже опустел.

“Но в конце концов всё оказалось к лучшему”, — подумал Дангар и подмигнул своему отражению в оконном стекле.

Лиона

Я проснулась в боевом настроении. То ли воспоминания так подействовали, то ли полученный заказ. А, может, всё вместе. Осталось попросить мастера Гао прикрыть меня, и можно готовить нанимателя к походу. Хорошо бы узнать, что драконы имели в виду, говоря, что они сами смерть. Каким оружием владеют, что умеют, на что с ними можно рассчитывать, есть ли предпочтения в еде, какой груз могут нести…

Занятая мыслями, я не сразу заметила в таверне сестру. Она первая подбежала ко мне.

— Санна?! — с упреком воскликнула я. — Ты опять?

— Ли, не ругайся, я бежала, что было сил, не останавливалась и даже не здоровалась ни с кем. Ли…

— Зачем ты пришла? — спросила я, хотя по её лицу и так всё было понятно. В городе снова что-то случилось. Неужели вернулся наш бывший папаша?!

— Ли, мама слегла. Она послала меня… Она… Она просит, чтобы ты взяла меня и Шейна к себе, — запинаясь сказала сестра.

Я не верила своим ушам.

— Что? Что ты сказала?

Санна мяла в руках свою белую вязаную шапку и молчала, глядя на меня исподлобья.

— Доброе утро, Лиона, — сказал мастер Гао. — Кхм, хотя какое оно доброе…

— Ох, простите… Приветствую вас. — Я поклонилась и повела сестру к лестнице на второй этаж, но распорядитель остановил меня.

— Лиона, завтрак. Несчастья подождут, пока ты не выпьешь чашечку своего любимого дана.

Я остановилась и пристально посмотрела на мастера Гао. Мне хотелось выть и топать ногами. Любимого дана?! У меня больше не было любимого напитка! У меня отняли даже это! Потому что теперь при слове “дан” я вспоминаю одного самодовольного дурака! Который отверг лучшего проводника только потому, что я женщина, и без раздумий нанял безвестного парнишку! Ещё и денег согласился дать столько, сколько я попросила! Из меня так и рвались ругательства, но вслух я сказала другое:

Глава 10

Я злилась. На отца за то, что предал, подставил, обокрал, бросил. На мать, которая слепо потакала ему во всём и закрывала глаза на то, что он сделал со мной. Но больше всего я злилась на себя. За то, что терпела, как и мать, за то, что глотала обиды, страдала, позволяла себя использовать столько лет. По сути, папаша обменял мою жизнь на жизнь сына.

Возница был прав, я выжила назло. Назло Паучихе, которая оплетала меня липкими словами, затягивала в свои шёлковые сети. Назло всем приставалам, которые льстили и вились вокруг в надежде заполучить меня в свою постель без обязательств. Назло проводникам, которые до сих пор пытаются мне подгадить, пускают обо мне слухи и сплетни. Эх, если бы я сразу догадалась притвориться парнем! Но волосы! Папаша передал мне, что харуда Кашшан настрого запретила их стричь. А проверять, так ли это, рисковать здоровьем мамы и Шейна я боялась.

В назначенный час я постучала в дверь большого дома. Глазом не моргнула, когда мимо слуги на крыльцо вырвалась стая белоснежных псов. Только внутри всё привычно сжалось, и сердце застучало быстрее при виде мохнатых белых существ. Меня пригласили войти, но я отказалась.

— Некогда. Надо осмотреть ваш отряд, снаряжение, рассказать правила, докупить необходимое. Жду за домом.

Я пинала искрящийся на солнце снег и думала, надолго ли хватит маме решимости. Посмеет ли она потребовать развода? Дело-то неслыханное! Не для того обряд соединяет сердца мужчины и женщины, чтобы они разбегались. Поймёт ли герцог маму? Если, конечно, она решится прийти к нему на приём.

Входная дверь хлопнула, снег заскрипел в такт шагам. Я надвинула поглубже свою меховую шапку и обернулась. Передо мной стояли три дракона. Я поклонилась, приветствуя нанимателей.

— Хэй, Лин-о-Сун, ты чего такой мрачный? — весело сказал Художник. — Не выспался?

— Господа, позовите слуг, они тоже должны знать правила, — рявкнула я вместо ответа.

— Каких слуг? — удивился Главный. Звать его Даном у меня язык не поворачивался. Даже мысленно.

— Слуг, которые будут сопровождать вас в походе.

Драконы недоуменно переглянулись.

— Зачем нам в походе слуги? — спросил Беловолосый.

Я разозлилась. Время утекало. Мне нужно быстро отвести их к Пятиглавой, набрать камней, вернуться и взять следующий заказ. А такой обязательно будет, мастеру Гао деньги никогда не лишние.

— Слуги, которые будут готовить вам еду, устраивать ночлег, нести припасы. Вас трое, вы можете взять с собой ещё семерых, но не больше, — нетерпеливо сказала я.

— Ах, в этом смысле... — Главный развеселился. — Слуг не будет. Идём только мы. Не делай такое лицо, проводник Лин-о-Сун. Тебе не придётся варить нам кашу, мы умеем готовить. Особенно он. — Главный похлопал Художника по плечу. — Лин, скажи, по дороге мы сможем охотиться? В Лесу есть живность?

Я мысленно выругалась и заговорила тоном, каким разговаривают с неразумными детьми.

— Охотиться можно, без слуг нельзя. Кто-то несёт поклажу, кто-то защищает Искателя. Снежить нападёт, вы с грузом как уворачиваться будете?

— Нас трое. Двое несут, один защищает отряд, — ответил Художник, жмурясь на солнышке, как сытый домашний кот.

— Проводник, твоё дело показывать дорогу. Остальное — не твоя забота, — холодно сказал Беловолосый.

— Моё дело привести вас обратно живыми и с добычей! — прошипела я, сжимая кулаки. — Ваше дело — слушаться меня, чтобы выжить!

Я поверить не могла! Эти сволочи расхохотались! Даже Беловолосый, который только что изображал из себя неприступную сосульку! Злость внутри меня вырвалась наружу. Два кинжала и десять дротиков вонзились в бревенчатую стену дома. Точно по контуру овального следа от спиленного сучка. Никогда нельзя упускать случая потренировать полезные навыки. Мне полегчало, и я стала объяснять правила похода размеренным, спокойным тоном.

— Если проводник говорит стоять, все стоят. Закрыть глаза — все закрывают. Упасть на землю — падают. Лезть на дерево — лезут. Сначала делаете, потом задаете вопросы почему и зачем. За пределы стоянки никто не выходит, наружу за черту ничего не бросает. Ни объедков, ни мочи, ни камня, ни снежка, ни малейшей пушинки. Идём молча…

На этот раз меня не прерывали, слушали внимательно. Особенно Главный. Его пристальный взгляд заставлял моё сердце биться чаще.

— Теперь поговорим о вашем оружии. Скажу сразу: лук и стрелы в Лес лучше не брать.

На этот раз никаких улыбок не было. Если не считать выражения лица Художника, но оно у него всегда было подозрительно довольным. Главный так вообще смотрел на меня как любящий старший брат на младшего! Его глаза светились гордостью и уважением! У меня от этого взгляда внутри всё перевернулось. И сжалось. И затрепетало в предвкушении. Тем более что острой стали на мне было предостаточно. Но беззащитные Санна и Шейн и доля мастера Гао, которую он получает со всех заказчиков, удержали меня от кровопролития. Ничего, пусть пока живёт. Отыграюсь в Лесу. А ещё лучше: сдёрну с головы шапку и представлюсь ему, когда вернёмся! Пусть живёт и знает, что вот этим самым взглядом смотрел на женщину, которую отверг!

— Зачем говорить? Мы покажем. Заодно представимся, — произнес Главный, прерывая мои мечты о мести.

— Арвин, — сказал Беловолосый.

Он сжал пальцы правой руки, и в ней из ниоткуда появился меч. Клинок был чёрным, сотканным из клубящейся мглы. Неожиданно, учитывая его светлую внешность. Я поклонилась.

— Тэхён, — представился Художник. — Но ты можешь звать меня Хён. По-нашему это — старший брат.

С загадочной ухмылкой он сделал веерообразное движение пальцами, как будто что-то доставал из воздуха, и в его руке возник серебристо-голубой меч. Клинок светился и переливался, как струи водопада в солнечных лучах.

— Хён, — повторила я за ним и снова поклонилась. Короткое имя — это хорошо. Можно быстро окликнуть в случае опасности.

— А это, — Тэхён показал на Главного, — Дангар Игнискайл, пятый принц драконов Севера.

Глава 11

Через полчаса собаки замедлили свой стремительный бег и перешли на размеренный трюх.

— Понравилось? — услышала я весёлый голос Дангара. Он разжал свою хватку на моей талии и позволил сесть ровно, не опираясь на его спину.

— Да! Очень быстро, — сказала я и повторила одобрительный жест, который придумала для своего выдуманного залесного племени: поднять локоть повыше и коснуться кулаком груди. Мне казалось, молодой парнишка-проводник должен быть в восторге от такой поездки.

— Садись лицом ко мне, рассказывай о Лесе, — скомандовал дракон.

Воздух перестал свистеть вокруг нас, можно было нормально говорить. Я поднялась, держась за руку Дангара, и села лицом к нему на поперечную скамью саней. Из-за его спины тут же высунулись Арвин и Тэхён. Один справа, другой слева. Тэхён положил голову на плечо Дангара, и тот закатил глаза. Я мысленно тоже. Таких странных нанимателей у меня ещё не было.

Я с тоской посмотрела на удаляющийся берег, но сбега́ть было поздно: задаток за работу уже лежал в хранилище мастера Гао, а полную сумму я давно мысленно потратила на выкуп дома. Подавив вздох, я собралась говорить, но меня перебил Тэхён.

— Лин, мне нравится твоя шапка. Дашь примерить?

Шапка действительно была что надо. Такие носили лесорубы, и мне повезло, что в лавке завалялась одна, не пришлось к своей завязки пришивать. Размер у неё был маловат для мужчин, а мне пришлась впору. Называлась она многоух из-за отворотов, которые опускались на шею, на уши и козырьком. Ушные имели завязки, которые я накрепко затянула под подбородком. Внутри шапка была отделана рыжим лисьим мехом, который пушился наружу и прекрасно оттенял мои голубые глаза. Жаль, тут некому было нравиться…

— Лин, у тебя глаза ярче неба, — сказал Дангар. Как будто мысли мои прочитал!

— Не дам, — ответила я Тэхёну, а его высочество одарила тяжелым взглядом, намекая, куда он может засунуть свои замечания.

— Лин, не обращай на них внимания. Говори, что нас ждёт там. — Арвин показал глазами на Лес за моей спиной.

— Лес полон ловушек, и они постоянно перемещаются, — громко сказала я, стараясь, чтобы голос звучал как можно ниже. — Тропы неизменны. Тянутся к горам и никогда не зарастают. Но на них тоже появляются ловушки. Проводник идёт первым и распознаёт опасность. Проводник сказал — отряд сделал. Отряд идёт молча от привала до привала. Проводник подыскивает место для отдыха. За его пределы выходить нельзя.

— Что за ловушки? — спросил Арвин. Все это время я смотрела в его светло-серые глаза. Он меня успокаивал. Серьёзный, подозрительный, въедливый. То, что надо для похода в Лес.

— Подземный огонь. Не замечаешь, пока не провалишься в огненную яму. Часто бывает на Тропах. Ядовитый иней. Слетает с деревьев в лицо, оставляет незаживающие язвы. Взрывные кристаллы. Похожи на россыпь драгоценных камней. Разлетаются в руках острыми осколками. Лианы-ловушки. Подстерегают отряды на ветвях над Тропами, оплетают и душат насмерть. “Последний взгляд” — яркие цветы-миражи, появляются неожиданно. От них слепнут. Шерстяные змеи. Живут под снегом, кусают до смерти. Снежить. Размером с ваших собак. Покрыты белой лохматой шерстью, глаза красные. Бегают на задних лапах. На передних — кинжальные когти. Прячутся в сугробах. Нападают стаями по трое-пятеро. Любят жрать человечину. Плохо лазят по деревьям, потому что когти прямые и слишком острые — застревают в древесине. Остальное неприятно, но не смертельно.

— Остальное?! То есть, это ещё не всё? — Раскосые глаза Тэхёна округлились.

Я кивнула. Устала говорить, понижая голос. Зимой в Лесу было относительно спокойно. Летом водить Искателей было тем ещё мучением, даром что снежить в спячку впадала. Зато каждый листок-цветок норовил обжечь ядом или запустить в тебя колючки.

— Хорошая новость: есть участки Леса, где безопасно, — продолжила я, когда перевела дух. — Места древних святилищ и верхушки ка́рдубов. Там будем отдыхать.

Оставшуюся дорогу через озеро я объясняла драконам, по каким признакам распознавать опасность. Только толку! Нужно не один месяц провести на Тропах, чтобы разглядеть эти признаки, двигаясь походным шагом, а не со скоростью улитки, как это делала я на втором году своего пребывания у Леса.

— Запомните. Ка́рдубы — это спасение. Круг из валунов, каменная кладка — спасение. Все остальное — смерть.

Тэхён и Дангар недовольно засопели, но Арвин кивнул, и я понадеялась, что он вразумит своих друзей. Объяснит, что смерть — это не только драконы с красивыми мечами.

Мы пересекли озеро быстро — только-только начало темнеть. Поэтому я предложила пройти до места ближайшей стоянки. Зелье хару́ды Кашша́н работало отменно. Мохнатые уши новой шапки не мешали мне слышать Лес. Правильно она тогда решила, что с усиленными чувствами мне будет лучше. “Дольше”, — так она сказала, подразумевая, что я смогу дольше служить ей, а не сгину в первые же месяцы.

— Хорошо, идём, только с одним условием, — сказал Дангар.

Я сглотнула слюну вместе с ругательствами. Как же он меня бесил!

Пока я раздумывала, как приличными словами объяснить, куда его высочество может засунуть свои условия, дракон сказал:

— Я понесу твою поклажу, Лин-о-Сун.

Мне очень хотелось возразить этому своевольному гаду! Я должна была возразить! Но мои спина и плечи, ещё не отошедшие от предыдущего похода, тут же заныли, и я поняла, что буду дурой, если откажусь.

— Хорошо, — сказала я. “Хоть всю дорогу тащи, раз тебе больше делать нечего”.

Как только сани разгрузили, собаки рванули обратно в Посёлок. Я напомнила драконам, что в Лесу надо молчать, и мы ступили на Тропу, натоптанную предыдущими отрядами.

Обычно ловушки не появлялись у озера, но я всё равно не расслаблялась ни на секунду.

Боги миловали, к месту привала дошли за час без приключений. Это была поляна, окруженная вросшими в землю валунами. На краю рос ка́рдуб, под ним стоял плоский каменный алтарь с полустёртыми старинными рунами.

Глава 12

Утром я не сразу поняла, где нахожусь. Тепло было как дома на Печи, но почему тогда на мне шапка и прочая одежда? Через которую спиной я ощущаю что-то твердое и горячее? Вообще-то, вокруг должен быть снег! И тут я вспомнила… Снег убрал огненный меч, а твердое и горячее — это пятый дракон северных принцев! То есть, пятый принц северных драконов, Его Заботливейшее Высочество. Такой молодец, пожалел парнишку-проводника, не дал замёрзнуть бедняге… А знал бы, что я женщина, ещё бы и снегом сверху присыпал!

Мужчины Посёлка всегда были рады моему обществу. Но ровно до тех пор, пока я не стала работать проводником. Ревность, злость, презрение, гадости за спиной, с чем только мне не пришлось столкнуться за последние три года. Заказчиков переманивали, стоянки оставляли без дров и лапника, хотя друг другу всегда помогали… Ничего, я справилась. Справилась со всем, кроме обиды на эту несправедливость. Вот и сейчас она обожгла моё сердце волной горечи.

Я села, бесцеремонно сдернув одеяло с дракона. Достала зеркальце, баночку с соком черницы и подправила узоры на лице, придав ему зверское выражение.

— Как спалось, Лин-о-Сун? — раздался за спиной сонный голос.

— Плохо. Очень плохо, — отозвалась я. — Мешать проводнику нельзя. Плохая примета, очень плохая. Духи недовольны. Идём обратно.

— Что? — судя по голосу, мои слова заставили Дангара окончательно проснуться и сесть.

— Господин слышал.

Я повернулась, Дангар расширил глаза и отшатнулся, увидев моё лицо.

— Лин-о-Сун, предупреждать надо.

— Проводник говорил. Много говорил. Толку нету.

Я поднялась, вытащила из-под матраса скатку, собрала вещи, спустила вниз, продев верёвку в лямки. Втянула верёвку обратно, перекинула через ветку так, чтобы свисали оба конца, слезла сама. Потянула за конец с колышком, и второй, свободный, беспрепятственно покинул ветку. Смотала веревку, привязала на пояс, села на скатку, чтобы позавтракать. Да так и застыла с куском лепешки у рта!

Полог драконьего шатра откинулся, и из него вышел Тэхён. Все бы ничего, но, невзирая на крепкий мороз, на нем были только штаны с сапогами! Плечи, грудь и живот были обнажены. Совсем. Вообще! Под смуглой кожей перекатывались мышцы, соски выделялись тёмными пятнышками, ремень не слишком туго обхватывал тонкую талию, открывая всё больше и больше… Я вздрогнула, когда он посмотрел на меня и подмигнул. И второй раз, когда с кардуба спрыгнул Дангар и подошёл ко мне.

— Лин-о-Сун… — начал он шёпотом.

— Простите, господин, проводник должен поесть, — так же шёпотом отрезала я, продолжая наблюдать за Тэхёном.

Он потянулся и сделал несколько разминочных движений. Я видела такие у охранников, которые приезжали вместе с Искателями. Но дальше стало происходить что-то особенное.

Тэхён вел рукопашный бой с невидимым противником. Скользил из стороны в сторону, пригибался, подпрыгивал и непрерывно наносил быстрые, резкие удары руками и ногами. В воздухе клубился пар от его дыхания. Это было завораживающе красиво! Как танец, только музыки не хватало. Например, барабанов. Закончив, Тэхён опустился на колени и накрыл кулак правой руки левой ладонью. Поклонился, а затем поднял лицо к небу. Его глаза были закрыты, а губы шептали что-то.

— Тэхён у нас из восточных драконов. Поклоняется Ал’ле, богине красоты и здоровья, — тихо пояснил Дангар.

Я рвано вдохнула. Оказывается, пока смотрела, забыла, что надо дышать. Обнажённый дракон на фоне заснеженного леса поразил меня до глубины души!

Помолившись богине Ал’ле, Тэхён поднялся и скрылся в шатре.

— Почему без одежды? — прошептала я.

— Чтобы порадовать богиню, — пояснил дракон.

— Красиво… — прошептала я и, опомнившись, приложила кулак к груди. — Великое мастерство!

Дангар присел рядом со мной на корточки и заглянул мне в лицо.

— Лин-о-Сун, если хочешь, научу тебя драться.

Я посмотрела в его наглые карие глаза и отрезала:

— Я хочу работать, господин. С другими заказчиками.

Пока солнце не поднялось до середины шатра, я слушала, как три дракона хрустели лепёшками и уговаривали меня идти дальше. Тэхён и Арвин обещали слушаться, Дангар уверял, что великие духи гор и леса не дураки. Они видели, что Лин-о-Сун ни в чём не виноват, поэтому не будут на него, то есть, на меня злиться.

Я покивала головой.

— На меня не будут. Они злы на господина, поэтому отряд ждут неудачи. До огневика не дойдём…

Наконец, Дангар сдался. Пообещал не лезть ко мне и слушаться с первого раза, и мы отправились в путь особой тропой.

Это дорогу я готовила сама. Вдоль озера, где зимой было довольно безопасно. С прошлым отрядом она мне не потребовалась, поэтому сейчас была полностью готова к приёму гостей. Предыдущий наниматель взял меня по рекомендации друга, так что мне не пришлось показывать ему, чего я стою, и почему в Лесу слово проводника — закон. Редкий и очень приятный случай.

Драконы шли за мной так тихо, что я даже засомневалась, не зря ли я теряю время на их тренировку? Не успела подумать, шаги сзади ускорились, и мне на плечо легла рука. “Чего ж вам неймётся, Ваше бесячее Высочество?” — подумала я, но ошиблась. Это был Арвин.

— Мы идём назад вдоль озера, — прошептал он с негодованием.

— Да. Так надо, — ответила я, дёрнула плечом и пошла дальше.

До первой ловушки осталось совсем немного, и я отрешилась от всего, чтобы слышать Лес. Негоже будет, если рядом с подстроенной окажется настоящая опасность. Но боги снова были милостивы ко мне — край Леса у озера был по-прежнему безопасен. Я всмотрелась, принюхалась и прислушалась в последний раз. Повернулась к драконам и скомандовала:

— Назад! Бегом назад!

“Да мои ж вы смертоносные, мои ж вы воинственные”, — успела подумать я, глядя, как вместо того, чтобы бежать, они призывают мечи, оглядываются вокруг в поисках опасности, как Дангар бросается ко мне… Успела и подумать, и поддеть ногой верёвку, спрятанную в снегу.

Глава 13

Но я ошиблась.

— Ты прав, Лин-о-Сун. Мы были слишком самоуверенны, — услышала я напряжённый голос Дангара. Нелегко далось пятому принцу это признание! — Слишком много побед одержали наши мечи в открытом бою.

Под снегом рядом с драконами раздалось шуршание, и я резко обернулась. Дротиком в шерстяную змею сложно попасть, поэтому я использовала тонкие заточенные диски. Один вонзился в сугроб рядом с Дангаром, второй заставил Арвина отпрыгнуть чуть ли не на руки Тэхёну. “Да неужели! Наконец-то дошло, что в Лесу ресницами хлопать некогда”, — обрадовалась я маневру беловолосого дракона.

Не обращая внимания на перетаптывающихся и недовольно шипящих мужчин, я достала диски из снега. Лучше делать это сразу, пока помнишь направление броска, потому что они разрезали змей и катились дальше. Вернув оружие, я вытащила и показала драконам останки шерстяных тварей. Длиной мне до пояса и толщиной в мою руку. Строго говоря, они не были змеями. Те зимой впадали в спячку. Но и зверями, несмотря на жёсткую, короткую серую шерсть, я этих злобных уродцев назвать не могла.

— Шерстяная змея. Укус смертелен, мясо несъедобно, — пробормотала я озадаченно.

Впервые встретила этих тварей так близко у озера. Что лишний раз доказывало, что Лес требует страха и уважения. Расслабляться нельзя.

Драконы тут же призвали мечи и стали всматриваться в снег.

— Лин, ты нам жизнь спас, — прошептал Тэхён.

— Лин-о-Сун, мы осознали свою ошибку, — сказал Дангар. — Говори, что мы должны делать.

— Решить: вперёд или назад. На этот раз окончательно. Я не в том положении, чтобы тащить за собой ваши трупы. Мне нужна хорошая репутация.

Сейчас моя речь отличалась от говора залесного народа. Да, так говорить я тоже умела. Среди Искателей не было простолюдинов, так что за три года я успела нахвататься словечек и манер у своих высокородных нанимателей.

Драконы разглядывали меня, как будто первый раз увидели. Я в долгу не осталась. Наклонила голову, сдвинула брови и взглянула на их зелёные лица исподлобья. Точнее, из-под козырька многоуха. Давно поняла, что снизу вверх на собеседника смотреть надо именно так, а не задирая подбородок. Всё равно, сколько ни тяни нос кверху, выше ростом не станешь.

— Мы решили. Идём вперёд… — прошептал Дангар.

— И?

— И выполняем всё, что скажет проводник.

— Лежа… ть…

Не успела я выдохнуть “ть”, как все трое растянулись у моих ног. Я даже почувствовала лёгкое недовольство. Не дали мне высказать всё, что я могла бы сказать! Но мысль о деньгах развеяла моё раздражение, как ветер пыльцу тыкв-недотрог.

— Подъём.

Драконы поднялись. Зелёный цвет кожи немного сбивал с толку, но, кажется, лица у них были довольные.

— Добрые воины. — Я не преминула приложить кулак к груди. Хорошее поведение отряда всегда надо закреплять похвалой. — Восстановим ловушки и продолжим путь.

Видимо, переживания последнего месяца закалили меня. Я только что чуть не потеряла работу, но сердце билось ровно, и на душе было почти спокойно. Но только почти. Я внимательно слушала Лес. Если сюда добрались шерстяные змеи, значит, можно было ждать и других ловушек.

— Лин… — Дангар тронул меня за плечо. — Можно, мы ещё раз попробуем?

Он показал наверх, на заново растянутую мёртвую лиану-ловушку. Хочет потренироваться?

— Доброе дело, — согласилась я. — Но рубить нельзя. Только убегать.

Зелёные губы недовольно дрогнули, но добывать посреди зимы другую лиану-ловушку взамен испорченной мне было некогда.

— Вперёд нельзя. Там другие ловушки. Только назад, — прошептала я своему зелёному отряду. Этот цвет действительно им шёл. Даже Дангар выглядел настолько иначе, что почти перестал меня раздражать.

Бегали драконы здорово. Быстро. Что ещё приятнее — так же резво вешали ловушку обратно. Мне оставалось только натягивать спусковую верёвку.

— Великое мастерство, — похвалила я их, и мы отправились обратно, на Тропу, которая вела к Пятиглавой.

Услышав гул, я резко остановилась, раскинув руки, и крикнула в полный голос:

— Замри!

Шаги сзади тут же замерли.

— Подземный огонь, — с досадой объяснила я причину остановки. — Придётся ждать, пока не уйдёт.

— А если его обойти? — шёпотом спросил Дангар со своего места.

— Дороже выйдет. Долго. Опасно. Лучше переждать. Зато теперь можно шуметь.

Я огляделась в поисках кардубов, но поблизости ни одного не было, а оставлять драконов без присмотра не стоило. Ладно, что-нибудь придумаю с ночёвкой…

— Лин, что значит можно шуметь? — спросил Тэхён сдавленно.

— Звук приманивает ловушки, подземный огонь отгоняет. Пока не прогорит, можно кричать, — пояснила я и стала очерчивать место стоянки своей палкой-в-ветвях-застревалкой.

От этого важного занятия меня отвлёк дикий хохот. Я резко разогнулась, но драконы смеялись не надо мной. Они стояли на тех же самых местах, где их застал мой приказ остановиться, показывали друг на друга пальцами и сгибались пополам от смеха.

Я почувствовала укол зависти и горечь. Я уже не помнила, когда сама так беззаботно и весело смеялась. Наверное, в прошлой жизни. В этой жизни моей единственной подругой была Печь. И ей не довелось слышать ничего, кроме жалоб на несправедливость и вечную нехватку денег, которые с меня тянул отец. Бывший отец. Я стиснула зубы и вонзила палку в снег.

Драконы веселились, пока я не очертила место стоянки.

— Можете ставить шатёр. За черту ни шагу. Руки не совать, ничего бросать, — мрачно сказала я, и только тогда они замолкли.

Думала, займутся делом, но вместо этого все трое подозрительно уставились на меня. Арвин прищурился и подошёл поближе.

— Ты кто? — спросил он у меня.

Я чуть воздухом не поперхнулась. Лес приготовил новую ловушку? Внезапную потерю памяти?

— Да, мне тоже интересно, кто ты на самом деле, Лин-о-Сун, — низким, томным произнёс Тэхён.

По спине побежали мурашки. “Твою снежить за хвост! Меня раскрыли? Но как? Чем я себя выдала?”

Глава 14

Разбудил меня шёпот драконов. Мой зелёный отряд гадал, прогорел подземный огонь или нет. Они вспомнили шерстяных змей, и Арвин громко ругнулся на этих тварей. Его тут же осадил Дангар.

— Не шуми, Лин ещё спит.

“Лин” не спал, но вставать не хотелось. Тем более, огонь всё ещё гудел, спешить было некуда. Один из плащей пах чем-то неуловимо знакомым. Или не знакомым, а просто до ужаса приятным. Как аромат дана, когда я стала различать в нём тонкие оттенки. Я очень надеялась, что это плащ Тэхёна или на крайний случай Арвина. Но, учитывая моё везение, скорее можно было предположить, что он принадлежал Его раздражающему Высочеству.

Я вздохнула. Ничего. Справлюсь. Всё наладится. Теперь всё точно будет хорошо. Нарыв, созревший в теле нашей семьи, прорвался, больше болеть не будет. Между походами задолбаю маму разводом. А если она не послушается меня… Об этом лучше не думать. Я не смогу бросить брата и сестру. Они ни в чём не виноваты. Особенно малыш Шейн…

— Интересно, как женщина смогла стать лучшим проводником? — прошептал Арвин.

— Может, старик соврал, — ответил Тэхён. — Распорядитель имеет свою долю с заказов.

— Лин проснётся, у него спросим, — предложил Дангар. — Если она действительно лучшая, парень должен был о ней слышать. А если не слышал, значит, распорядитель Гао лукавил.

Я отшвырнула драконьи плащи с такой силой, что с моего маленького шатра посыпался снег.

— Лин? — громким шепотом позвал Дангар. — Ты проснулся?

Не дожидаясь ответа, он направился ко мне.

— Лин-о-Сун?

Вместо ответа я ещё раз швырнула плащи. На этот раз точно в полог, закрывающий вход в моё убежище. Они вылетели наружу и впечатались в Дангара, который присел на корточки, чтобы заглянуть внутрь.

— Благодарю, было тепло. Огонь не прогорел, отдыхайте, — сказала я, чтобы не выходить из образа.

— Лин, а рядом с подземным огнём можно готовить? — крикнул Тэхён. — Запах еды нам не повредит?

— Можно! — ответила я.

Интересно, восточный дракон уже молился богине Ал’ле? Я бы не отказалась посмотреть.

— Слава Прародителю, — обрадовался Тэхён. — Нормально поедим.

— Здорово! Иду помогать, — сказал Дангар.

Он просунул руку за полог, оставил мне один из плащей и ушёл в свой шатёр. Мне даже принюхиваться не пришлось. Это был тот самый плащ. Сначала я смотрела на него, как на шерстяную змею, но потом вспомнила пословицу, которую услышала от одного из Нанимателей. “С паршивой овцы хоть шерсти клок”. Ею я руководствовалась, когда попросила мать развестись и разделить имущество. Дом был заложен, при разделе мать должна получить от отца половину вырученных за него денег.

Поэтому я потянулась за плащом и завернулась в него. Мне хотелось убить Дангара, сделать ему больно, швырнуть ему в лицо: смотри, твой Лин-о-Сун женщина… Но я не могла этого сделать. Нас связал договор, и мне придётся заботиться о нём. Зато я получу деньги, а сейчас могу насладиться теплом и едва уловимым запахом, который вселял в меня уверенность так же, как мой любимый, ароматный дан.

Драконы были рослыми и широкоплечими. Из одежды Дангара для меня можно было построить целый шатёр. Я сняла многоух, укрылась плащом с головой и распустила волосы.

Сидеть в тепле с непокрытой головой было настоящим наслаждением. Я потёрла виски, запустила пальцы в густые пряди. Изнутри Леса многие поверья выглядели совсем не так, как раньше.

Я всегда гордилась своими волосами как символом женской сути, никогда не ленилась лишний раз расчесать их. И что? С тех пор как я стала проводником, кто относился ко мне как к слабой женщине? Никто. Даже моя семья. Так толку с длинных волос?

У хару́д, целительниц с Изначальной кровью, способных творить чудеса, волосы считались проводником Силы. Но летом я заметила, что пластины фока́ла начинают светиться, когда я сижу на ка́рдубе. Может, надо было рискнуть и подстричься, невзирая на запрет? Кардубы и без волос наполнят фокал для харуды Кашшан.

Из шатра драконов кто-то вышел. Я узнала шаги и начала судорожно скручивать волосы в узел. Времени завязывать шнурком не оставалось, просто запихала их под многоух и туго стянула под подбородком завязки наушей.

“Да чтоб тебя, Ваше Высочество. Что на этот раз?!”

— Лин, ты ешь острую еду? — спросил Дангар.

Мне хотелось рыдать и биться головой о стенку. Надо было просить за этот поход триста монет! Но кто ж знал… Впрочем…

Я вылезла из-под плаща, свернула его и выбралась наружу. Тем более, тело звало исполнить естественные надобности. Протянула с поклоном плащ и сказала:

— Благодарю, господин. Сто золотых сверху, и я побуду вашим приятелем. Могу есть острое.

— Не понял… — Глаза Дангара расширились.

— Проводник — одна цена. Проводник-компаньон — другая.

Я смотрела на дракона самым простым и честным взглядом. Он же молчал с таким видом, будто сейчас лопнет, как тыква-недотрога..

— Простите, господин. Естественные потребности, — сказала я, отвесив поклон, и просочилась мимо Дангара к заснеженным кустам, где вчера завесила мешковиной безопасное отхожее место.

Вернувшись, я застала дракона не двинувшимся с места. Он хмуро смотрел на меня вместо того, чтобы помогать Тэхёну, который что-то помешивал в котелке над костром. Пахло восхитительно, и я сглотнула слюну.

— Господин? — спросила я у Дангара. Мол, чего стоим, чего ждём? Неужели у вас нашлись-таки сто лишних золотых?

— Лин-о-Сун, я принц.

— Да, господин.

— Я привык заботиться о своём народе.

— Добрая привычка! — Я подняла локоть и стукнула себя по груди. — Вам надо быстрее вернуться к ним.

— Ты не понял, — с досадой сказал Дангар. — Здесь, в походе, мой народ — это вы. Арвин, Тэхён и ты.

— Нет. Арвин и Тэхён. Я — проводник.

— Ты мой проводник, и ты мой подопечный.

— Хорошо. Сто золотых сверху.

— Лин-о-Сун, пойми, дело не в деньгах. Я не хочу, чтобы ты притворялся…

“Ты бы знал, как Я не хочу притворяться! Но дело в деньгах, именно в них!” — орала я мысленно, при этом продолжая невозмутимо и наивно смотреть на дракона.

Глава 15

Дангар

“Слава хитрому Тэхёну! Догадался, как заманить парня, чтобы отведал нормальной еды. Жаль, что уже пора уходить”, — подумал я, наблюдая, как Лин-о-Сун работает ложкой. Этот колючий мальчишка не переставал удивлять меня.

***

“Ты опоздал. Нам не нужен проводник”, — сказал я, когда он пришёл к нам в дом.

Сказал так, чтобы сразу было понятно: уговаривать меня бесполезно! Таким тоном, чтобы колени задрожали, и ноги сами понесли прочь. Но на лице мальчишки, разрисованном чёрными узорами, ни одна черта не дрогнула. Только голубые глаза посмотрели на меня, как на дитя неразумное, с твёрдой уверенностью в том, что нужен, ох как нужен нам надёжный проводник.

Этот взгляд озадачил меня. Гладкая кожа без следов бритья, округлые щёки и полноватые губы кричали о том, что передо мной стоит юнец. Но он пришёл к нам один и держался уверенно, как бывалый мужчина. Как такое могло быть?

“Тебе лет-то сколько, парень?” — поинтересовался я.

“Сколько есть, все мои”, — отрезал мальчишка и забрался на шкаф быстрее, чем я понял, что в комнату ворвались наши упряжные псы. Даже Арвин впечатлился, хотя его очень трудно удивить.

***

Лин-о-Сун быстро доел суп, от добавки отказался и побежал собирать свои вещи.

Мы тоже время не теряли. Закопали остатки еды в снег, чтобы убрать запах, привычно свернули шатёр.

— Лежать! — вдруг крикнул Лин-о-Сун.

Признав его руководство, мы больше не тратили время на раздумья. Тут же повалились в снег. Слишком заковыристые ловушки были у нашего проводника, больше не хотелось с ними сталкиваться.

— Великие воины, — удовлетворённо произнёс Лин без тени улыбки. — Вставайте.

— Лин, ну ты… — начал Тэхён.

Они с Арвином стали отряхиваться. Из-за близости подземного огня снег стал липким, а мы слишком старательно выполнили приказ Лин-о-Суна. Я посмотрел на себя и расхохотался.

— Дан? — Тэхён приподнял бровь.

— Три зеленолицых снеговика спасают мир в Изначальном пределе… — еле смог выговорить я сквозь смех, и друзья присоединились к моему веселью.

Я уже забыл, когда мы в последний раз так искренне смеялись. Дворцовая жизнь и тревожные вести с границ в последнее время к веселью не располагали. Отец-король собирался договариваться с теми, кто понимал только грубую силу. Это могло немного отсрочить начало Всеобщей войны, но не предотвратить её.

Куртка Лин-о-Суна, расшитая Глазом дракона, вселила в нас надежду в победу. Драконы смогут вернуть крылья, мы защитим мир. Наверное, поэтому мы позволили себе расслабиться и от души повеселиться над собой.

— Лин-о-Сун, ты великий проводник. Говори, что делать, — сказал я, когда мы успокоились, и ненавязчиво отобрал у парнишки его сумку.

Мне хотелось побыть для него старшим братом. Навряд ли в его семье дела шли гладко, раз он был вынужден зарабатывать таким опасным способом. Возможно, его отец погиб, и вся тяжесть заботы о семье легла на его плечи. Пусть хотя бы на время похода почувствует, что он не один, что ему есть на кого положиться. Я был уверен, что Лин заслуживает этого. Поэтому игра в братьев за деньги меня не устраивала. Мне хотелось завоевать его искреннее расположение. Хотелось так сильно, что я немного завидовал Тэхёну, который сумел найти подход к этому ежистому мальчишке.

Лин-о-Сун вонзил в меня непередаваемый взгляд своих пронзительных голубых глаз, но возражать не стал, сумку отдал. Наверное, с его щуплым телосложением и маленьким ростом таскать на себе еду и снаряжение было нелегко.Тем более впереди была не увеселительная прогулка, а путешествие, полное опасностей.

— Держитесь за мной и молчите. Если нападёт снежить — бросайте вещи и рубите их мечами. Крикну “дротики” — отбегайте от тварей, чтобы не задело.

— Хорошо, — ответил я.

Повисло молчание, но ненадолго. Его прервал Лин-о-Сун:

— Господин, пока ждём, расскажите, что мы должны найти. Какие вам нужны огневики и для чего.

Арвин опередил меня. Перестал трясти Тэхёна и подошел к Лину, с подозрением вглядываясь в его лицо.

— С какой целью интересуешься?

— С целью хорошо выполнить свою работу, — спокойно ответил ему Лин.

Обычно Арвин всех раздражал своей подозрительностью и въедливостью, но, кажется, нашего проводника это нисколько не смущало. Я бы даже сказал, что Арвин ему нравился, насколько я мог судить о выражении лица Лина через покрывающие его чёрные узоры. Я успокоил друга взглядом.

— Я объясню. Лин, ты слышал легенду про огненную гору, сошедшую с неба?

— Про то, как драконы потеряли крылья?

— Да. Это не легенда, это правда. Небесный огонь разрушил наш мир. Дворец Крылатых драконов Севера тоже пострадал. Тронный зал украшали камни. Такие же, как на твоей куртке. От них остался только пепел. Мы хотим отыскать в Изначальном пределе Глаз дракона и восстановить тронный зал Крылатых в его прежней красе.

Услышав мои слова, Арвин расслабился.

Да, я тоже решил, что не сто́ит говорить всей правды. Найти камни и заполнить ими гнёзда в стенах тронного зала — именно это мы и собирались сделать. Про Небесную корону из горного хрусталя и ритуал возрождения Лин-о-Суну знать не следовало. Пусть мы и верили в то, что разгадали тайну пророчества, но, как говорили Крылатые: “Не кричи, что летишь, пока не оседлаешь ветер”.

Лин-о-Сун поправил на голове свою невероятную шапку, и уголки его губ впервые за всё время тронула улыбка.

— Если камни вам нужны для украшения, тогда какой мир три зеленолицых снеговика спасают в Изначальном пределе?

— Аха-ха… Наш проводник не перестает удивлять! — озвучил мои мысли Тэхён.

— Да кто ты такой?! — прошипел Арвин, раздосадованный внимательностью Лина.

— Лин-о-Сун… — начал я, но затихающий подземный гул заставил меня сменить тему. — Лин, подземный огонь уходит. Он уже еле слышен…

Ярко-голубые глаза удивленно распахнулись.

— Господин его слышит?

— Лин, мы драконы. Слышим, видим, чувствуем лучше, чем обычные люди. Если ты улавливаешь подземные звуки, так мы и подавно…

Глава 16

Я оцепенела, когда Дангар сказал: “Лин, подземный огонь уходит. Он уже еле слышен”. Пока он объяснял, что драконы наделены тонким слухом, острым зрением и великолепным нюхом, я судорожно вспоминала, не ругала ли своего нанимателя вслух. Нет… Скорее нет, не ругала, и он ничего не слышал, раз продолжал заботиться о “Лин-о-Суне”...

“Кстати, Лин, ты очень приятно пахнешь!” — промурлыкал Тэхён, и меня бросило в жар. “Раскрыли! Они догадались, кто я! Мне конец. Конец моей работе… До-о-ом… Где мне за месяц раздобыть недостающую сумму?!”

Я сжала кулаки и приготовилась огрызаться в ответ на их обвинения в обмане…

“Лин, расслабься. Мы говорим без задних мыслей. Ты просто не представляешь, какое это для нас счастье. На войне нам приходилось ночевать в одних шатрах с людьми. Дышать было невозможно!” — сказал Дангар и поморщился.

До меня медленно доходил смысл его слов. Милостивые боги… Меня не раскрыли! Просто я не воняю… Да что б вас! Откуда вы свалились на мою голову, снеговики-спасатели, зеленушки-хохотушки? Да, про людей я могла сказать то же самое. Дышать рядом с отрядом мужчин после нескольких дней похода было невыносимо. Спасали шарики дана. Подносила их к носу и вдыхала аромат, который неизменно внушал мне надежду и хорошее настроение.

“Поэтому ты можешь ночевать с нами. Мы не против”, — подал голос Арвин.

“И этот туда же. Я! Я против! Липучки, а не драконы… Все им неймётся, спокойно не живётся! Скорей бы выйти на Тропу, там вы у меня как миленькие молчать будете…”

Я объяснила, как выглядят признаки смертельной опасности. Пусть лучше Лес слушают, чем ко мне принюхиваются. Я шумно вздохнула, вспомнив, что это только начало похода. Великие боги, я с ними всего третий день, а вымоталась, как будто месяц идём. Нет, после горячего Дангара боль в спине и ногах прошла, моё тело было полно сил, но душа всё время была не на месте, и это ужасно утомляло. Видимо, обман — это не моё.

Подземный гул стих. Тропа снова была безопасна.

— Вперёд! — шёпотом скомандовала я, и мы продолжили наш путь.

В пути мне полегчало. Драконы молчали, думать о семье было некогда, Лес не давал расслабляться.

Там, где другие отряды брали силой, я обходилась наблюдательностью. Лианы-ловушки искажали переплетение ветвей, я замечала их раньше, чем они успевали сорваться вниз. Почуяв наши шаги, шерстяные змеи ломились к Тропе сквозь толщу снега. Я прислушивалась к их движению и запускала наперерез отточенные диски. К третьему нападению драконы освоились. Не успела я метнуть своё оружие, Дангар оказался рядом и взмахнул своим огненным мечом. В снегу вдоль Тропы образовалась широкая борозда, в ней барахтались обугленные куски шерстяных змей. Клинок дракона нёс в себе огненный Дар.

“Великое мастерство” — одобрительно прошептала я Дангару, привычно стукнув себя кулаком по груди. Пусть продолжает. Не надо будет отыскивать в снегу метательные диски…

До места очередной стоянки оставалось совсем немного, когда я почуяла знакомый запах гнили.

— Снежить! — крикнула я.

Но драконы уже держали в руках свои мечи. Значит, не соврали насчет нюха, заметили снежить одновременно со мной.

Из сугробов с глухим рычанием выскочили белые фигуры. Из зубастых пастей капала слюна, красные глаза горели яростью. Слизистые белые волокна, покрывавшие их тела, издали напоминали шерсть. Сделав несколько шагов на задних лапах, снежити остановились и подняли вверх лапы-руки с когтями-кинжалами. Они медлили, разглядывая зелёные лица моих драконов.

— Почему не нападают? — тихо спросил у меня Дангар.

— Окаменели от вашей божественной красоты. Обычно их еда другого цвета, они не уверены, что вы съедобны..

— На себя посмотри, — мрачно сказал Арвин, намекая на моё разрисованное лицо.

Вместо ответа я метнула в тварей два отравленных дротика. Снежити жили группами по три-пять тварей. Двоих я убила, остались трое на трёх драконов, но я надеялась только на себя. Выбрала дерево и метнула в сплетение ветвей палку-застревалку с привязанной к ней верёвкой. С тех пор как я догадалась навязать на верёвке узлы, подниматься стало намного легче. Гордясь своей скоростью, я оседлала ветку, развернулась к полю боя и собралась крикнуть “Дротики”, чтобы драконы успели отойти, пока я убиваю снежить… Открыла рот, да так и застыла с отвисшей челюстью.

Арвин и Тэхён стояли с поклажей за плечами, там, где я их оставила. Снежить, можно сказать, тоже осталась на своих местах… В виде тел, нарубленных крупными кусками… Дангар стоял рядом с ними. Весь в чёрном, от сапог до меховой круглой шапки, отороченной длинным чёрным мехом. С огненным мечом в руках. Его тёмные глаза встретились с моими. Дракон поднял подбородок, на губах промелькнула довольная улыбка. Меч выписал в воздухе замысловатую фигуру и исчез.

— Идём дальше, Лин-о-Сун? — спросил Дангар, и я рвано вдохнула воздух.

Надо было сказать “великое мастерство”, но слова застряли в горле. Я вспомнила, сколько негодования и презрения было в голосе дракона, когда мастер Гао сказал, что их проводник — женщина. В Лионе Стан проснулась ревность к Лин-о-Суну и ненависть к мужчинам! То, что так легко далось “залесному парню”, мне, как женщине, приходилось выгрызать потом и кровью! Тяжело дыша я смотрела на Дангара, который хвастался передо мной, точнее, перед Лин-о-Суном, своей победой на снежитью.

— Аха-ха, Лин, привыкай, — прошептал мне снизу Тэхён. — Пятый принц драконов Севера Дангар Игнискайл непревзойдённый воин. Мало кто из драконов может с ним сравниться.

Я скользнула взглядом по зелёной щеке Тэхёна и криво усмехнулась.

— Я имею в виду в открытом бою, Лин, — так же шёпотом уточнил он. — Тебе помочь спуститься?

Хорошо, что я никогда не переставала слушать Лес. Глаза Тэхёна расширились, когда я метнула в него диск. Великий повар с возмущёнными ругательствами отпрыгнул в сторону, и острая сталь поразила шерстяную змею, которая нацелилась на Арвина.

— Круг! — крикнула я, и принц понял.

Глава 17

Небо закрывали серые, тяжёлые облака, сулящие сильный снегопад. Плохо. По утоптанной Тропе идти легко, по заваленной снегом — плохо. Это было первое, о чём я подумала, открыв глаза. Второе: что там с драконом. Не перестаралась ли я, всадив в Дангара две иглы?

Я повернула голову набок. Дангара рядом не было.

Зато в двух шагах от меня полуобнажённый зеленолицый Тэхён исполнял своей боевой танец в честь богини Ал’лы. Он ловко балансировал на толстых ветвях, как и в прошлый раз окутанный облаком пара от своего дыхания. Быстрый, сильный, красивый. Я, конечно, не богиня Ал’ла, но так бы лежала и смотрела на него весь день. Лишь бы не думать, где сейчас Дангар, и что он решил сделать с непокорным проводником Лин-о-Суном.

Тэхён опустился на колени и стал молиться. Летом я часто видела в Поселке голые мужские торсы. Кузнец, лесорубы, охранники Искателей. Но всем им было далеко до восточного дракона из клана Бан-Тан-Бойз. Поэтому я повернулась набок и подпёрла голову рукой. Так было удобнее любоваться росчерком зелёных губ, произносящих молитву богине, размахом широких плеч, пока их красоту не скрыла одежда, и не замечать чужое дыхание сзади.

Тэхён закончил ритуал и открыл глаза.

— Лин, ты проснулся? — с улыбкой прошептал он.

Я громко вздохнула, зажмурилась и снова легла на спину.

— Ничего не хочешь объяснить нам, Лин-о-Сун? — грозно прошептал Арвин.

Я резко подскочила и уставилась на него. Боковым зрением зацепила Дангара, и на краю сознания прозвенел тревожный звоночек. Что-то с ним было не так. Но я была так возмущена несправедливым требованием Арвина, что не успела понять, в чём дело.

— Проводник. Ночует. Один, — прошипела я, глядя в холодные серые глаза. — Проводник. Должен. Отдыхать!

— Лин, я приготовил вкусный ужин из ваших безвкусных лепёшек. Арвин предложил поделиться с тобой, — сказал Тэхён. Он уже успел одеться и теперь сидел рядом с Дангаром. — Заодно Дан понёс тебе плащ.

Я с подозрением посмотрела на Арвина. Он предложил?

— Да! Я сказал, что мы должны поделиться с тобой. Суп тебе понравился…

— Вы должны меня слушаться! Больше вы ничего не должны! — заорала я шёпотом. Потом вцепилась в науши многоуха, натягивая его поглубже, и простонала: — Великие боги, за что мне это?!

— Лин, ты всё не так понял, — весело прошептал Дангар. — Я не собирался докучать тебе. Хотел отдать плащ, еду…

— Ты… Господин крался! — обвиняющим тоном заметила я. Будет он мне сказки рассказывать! Я прекрасно помнила, как старался бесшумно подобраться ко мне…

— А надо было шуметь? Мы же в Лесу, Лин, — напомнил Дангар.

Ох, как же мне стало стыдно. Проводник называется! Забыла, как сама вдалбливала, что в Лесу надо быть незаметным и внимательным. Я опустила козырек многоуха, чтобы закрыть стремительно краснеющее лицо… И тут же подняла его обратно, чтобы как следует рассмотреть драконов.

Два из них были в порядке. Арвин и Тэхён. Зелёный цвет немного потускнел, но продолжал радовать глаз. Зато Дангар! На нем краска тыкв-недотрог исчезла без следа! Но как? Я так удивилась, что стянула рукавицу и, забывшись, потерла скулу пятого принца. Нет, это не было маскирующей замазкой, его кожа действительно очистилась!

Опомнившись, я с испугом отдернула руку, но драконы смотрели на меня как ни в чём не бывало. Как будто каждый желающий может трогать их пятого принца, когда вздумается!

— Лин, ты бы знал, как мы переживали, когда Дан не вернулся, — с упрёком прошептал Тэхён.

— Пошли его искать, и за нами погнались эти гуевы змеи! — Арвин сердился. — Пришлось всех перебить.

— Я смог освободиться только после того, как они меня нашли. Хорошо, что не ленился учиться, пока воевал. Один из наставников при штабе дяди… то есть, Шаграта Игнискайла уделял много времени целительству, — с необъяснимой печалью в голосе произнёс Дангар.

Я сжала кулаки. Значит, он всего ничего пролежал обездвиженным. И что? Они втроём сидели тут всю ночь? Наклонила голову, чтобы незаметно осмотреться, и поняла: нет, не сидели! Они тут втроем лежали! По обе стороны от меня! Твою через забор… Но, несмотря на это, сдаваться я не собиралась.

— Почему господин сам не понёс еду? — спросила я у Арвина.

— Господин мог не дойти! — прошептал Арвин. — Лин-о-Сун, просто поверь, нам с Тэхёном обоим, вместе взятым, далеко до умений пятого принца севера, Дангара Игнискайла.

— Почему господин не зелёный? — задала я Дангару главный волнующий меня вопрос.

Лицо Дангара без следов краски напоминало мне тот день, когда я впервые увидела его в таверне мастера Гао. “Женщины должны танцевать на балах, растить детей…” — сказал он тогда таким тоном, как будто проводник Лиона Стан лично украла у него пятьсот золотых и трон в придачу! А ещё тот день, когда он без раздумий взял проводником безвестного парнишку!

“Ненавижу! Как же я ненавижу ваше мужское лицемерие!” — думала я, пока он собирался с мыслями.

— Чтобы обезвредить яд, я применил приём “Красная река сметает преграды”. Видимо, вместе с ядом моя кровь удалила и краску тыкв-недотрог, — объяснил Дангар.

На лицах Арвина и Тэхёна отразилось лёгкое чувство зависти, и я не преминула уколоть пятого принца.

— Жаль. Было красиво, — сказала я и одарила слегка поникших зеленолицых драконов дружелюбным взглядом.

Арвин довольно приосанился. Тэхён закусил губу, скрывая довольную улыбку, затем достал откуда-то лист бумаги и заостренную палочку. Примостил бумагу на колене и сделал вид, что рисует.

— Лин, — отвлек меня Дангар. — Не знаю, что за порядки в твоём клане, но у нас принято заботиться друг о друге. Это обычное дело. Мы привыкли так жить и не можем измениться за несколько дней.

“Как знакомо. Я тоже привыкла заботиться о родных. Всегда считала это обычным делом. Пока не поняла, что в моей семье отсутствует это самое “друг о друге”. Последние пять лет мне никто не помогал, поэтому я так удивилась, когда тётушка Фара заставила мастера Гао сходить в город, чтобы попросить отсрочку по долгу”, — подумала я, и сердце тут же кольнула тревога. Мудрый распорядитель дал мне совет насчёт развода, но хватило ли у матери решимости сходить к герцогу?

Глава 18

К моему большому сожалению, Арвин был прав: им с Тэхёном было далеко до пятого принца. Пока они недоуменно смотрели на меня, Дангар с усмешкой прошептал:

— Лин-о-Сун имеет в виду ваши мечи. Они действительно похожи на живое серебро и тёмный луч.

Тэхён посмотрел на меня с восхищением.

— Младший братец, да ты у нас поэт.

— Я вам не брат! Я — проводник! — заорала я шёпотом и стукнула себя кулаком по колену для пущей убедительности.

— Ладно, ладно… — Восточный дракон поднял ладони в жесте примирения.

— Мой меч черпает силу земли. Его удар может разрубить скалу, а взмах — собрать камни в стену, — заговорил Арвин строго по делу. Вот не зря он мне сразу понравился!

— Можно будет испытать Тёмный луч на подземном огне, — сказала я. — Он пересекает Тропы. Возможно, у господина получится создать мост?

Арвин молча кивнул. Глоток свежего воздуха в этой не в меру заботливой компании. Конечно, если забыть, что это именно он послал Дангара кормить меня ужином!

— Снегопад нам не страшен. Я буду расчищать тропу и выжигать змеюк, — сказал Дангар, хотя его никто не спрашивал. — Снежить тоже беру на себя.

Я, не глядя на пятого принца, повторила жест Арвина. Жаль, нет с собой тыквы-недотроги, чтобы подправить невыносимо красивую картину. Чёрная одежда, огненный меч, властный взгляд, непревзойдённые умения… Нужен закон, запрещающий самоуверенным наглецам выглядеть так, как выглядел Дангар.

— Лин-о-Сун, мой меч может летать и возвращаться ко мне. Его нельзя затупить или сломать. Он сможет обезвреживать лианы-ловушки, если ты мне их покажешь, — подчёркнуто вежливо сказал Тэхён.

— Хорошо. В путь. Завтрак устроим в святилище.

Я ещё ни разу не ходила по Тропе так быстро. Отряд слушался беспрекословно. Даже Дангар не лез вперёд, не рисовался, рубил снежить только после того, как я убеждалась, что поблизости нет другой опасности. Драконы быстро учились и уничтожали ловушки Леса, понимая меня с полувзгляда.

Пошёл снег, но даже к вечеру, когда он укрыл дорогу толстым слоем, огненный меч пятого принца заставлял его исчезать, обнажая мёрзлую землю. Поэтому, позавтракав у Лунного алтаря, до ночи мы успели одолеть ещё два перехода. Ну, и ещё потому, что Дангар нёс мою поклажу, и я совсем не уставала.

Стоянка, к которой мы добрались, была одной из лучших. Полуразвалившийся древний храм защищал от ветра и непогоды. Драконы тут же оценили это и спросили моего разрешения устроить купальню. Моё любопытство победило желание насолить Дангару. То, что у них был особый шатер для омовений, я узнала ещё в Поселке. Но куда они собирались набирать воду? В походный котелок?

Делая вид, что слежу за безопасностью, я издали наблюдала за драконами.

Они выбрали узкий проход между двумя стенами. Положили сверху толстые палки и привязали к ним большой мешок с широкой горловиной на распорках и узким дном, к которому была прикреплена какая-то непонятная штуковина. Это сооружение напоминало воронку. Под мешок уложили ветки, на них дырчатую циновку. Арвин с помощью своего меча сделал в земле канавку для отвода воды. Затем они установили вокруг маленький шатер, соединив его верх с краями мешка. С помощью своих плащей натаскали к купальне несколько огромных сугробов снега, часть засыпали в мешок. Позвали меня.

— Лин, зайди внутрь. Покажу, как пользоваться, пока там сухо, — позвал меня Дангар.

Все-таки у драконов было отличное зрение. Несмотря на темноту и чёрный раскрас на моём лице, пятый принц смог рассмотреть моё негодование. Поскольку я не двинулась с места, он подошёл ко мне сам.

— Лин, прости, я вел себя как дурак, но больше такого не повторится.

Дангар остановился так близко, что меня бросило в жар. Я хотела отвести взгляд от его раздражающе красивого лица, но не смогла.

— Сомневаюсь, — мрачно сказала я, и по его губам скользнула улыбка.

— Нет, Лин. Я понял свою ошибку. Хочешь помочь — спроси как и надо ли, иначе это не забота, а угода своему самолюбию. Я не думал о том, что для тебя уединение может быть важнее тепла. Самонадеянно считал, что лучше тебя знаю твои потребности.

Внутри меня что-то перевернулось. На лице Дангара я читала сожаление и усталость. Великие духи, он целый день расчищал нам путь, сражался со снежитью, нёс мои вещи. Он проделал неимоверно длинный путь с Севера не ради себя, а ради незнакомых ему людей, ради того, чтобы они могли жить мирной жизнью! И при этом не переставал думать о каком-то мальчишке-проводнике, а самое главное — не побоялся признаться в том, что ошибался!

Я поймала себя на том, что хочу обнять дракона. Снова почувствовать его успокаивающее тепло и поделиться своим. Это внезапное желание было таким сильным, что мне стало страшно.

— Лин, ты можешь купаться последним. Я согрею воду и уйду. Никто не побеспокоит тебя, — тихо сказал Дангар.

— Спасибо, господин, — хрипло сказала я.

Последние пять лет купание для меня было роскошью. Моя хижина стояла на отшибе, натаскать туда воды из поселкового колодца было делом долгим и тяжёлым. Всё, что я могла себе позволить внутри своего ветхого домишки — это поплескаться в маленьком тазике. Зимой становилось легче. Я растапливала снег в большой кастрюле на Печи, а во время походов мне иногда удавалось побывать в пещерах Залесных гор с горячими источниками.

Поэтому меня так заинтересовала походная купальня драконов. Поэтому невозможно было отказаться от предложения Дангара после его обещания, что меня никто не побеспокоит.

Пока мы говорили, Арвин и Тэхён пристроили к купальне ещё один шатёр — раздевалку. Дангар откинул полог, и мы вошли. Было светло: в затейливых подвесках на цепочках ярко сияли лунные камни размером с мой кулак. С изнаночной стороны шатровой ткани были пришиты карманы из сетки и крючки.

— Это для одежды и купальных принадлежностей, — пояснил дракон. Он показал на громадный мешок, который они подвесили первым. — Сюда заливают воду, но сегодня там будет снег. Мой меч сделает из него горячую воду.

Глава 19

Духи снов не были ко мне милостивы. А может, наоборот. Потому что сновидений не было, и проснулась я без сожалений, без горечи расставания с приятной сказкой, где у Лионы Стан могли быть друзья.

Зато у Лин-о-Суна всё было замечательно. Закончив традиционную молитву богине Ал’ле, Тэхён нажаловался мне на пятого принца, который не пустил его потереть проводнику спину.

— Хён, господин тебе жизнь спас, — утешила я его. — Проводник сначала бьёт, потом думает.

— Я ему то же самое сказал, — поддакнул мне Арвин. — Не понимаю, как он с такой легкомысленностью дожил до своих преклонных лет…

— Скажи спасибо, что я такой! Никто другой не стал бы терпеть твой мрачный и подозрительный характер, — возмутился Тэхён.

— Почему? Мне нравится. Правильный характер. Хорошо для Леса, — возразила я, садясь на бревно, которое высушил и согрел меч Дангара.

В серых глазах Арвина расплескалось удивление. Дангар поперхнулся куском лепешки и закашлялся. Тэхён с упреком прошептал: “Лин, ну ты даёшь!” и принялся стучать пятого принца по спине.

— Дан, жаль, что тебе не стать королем. С твоим чутьём ты был бы воистину великим правителем, — со вздохом сказал Арвин. — Как мудро ты отказался от предложения распорядителя Гао и вместо какой-то непонятной женщины нанял умного и проницательного Лин-о-Суна.

Мои тёплые чувства к Арвину испарились с такой же скоростью, с какой выросли его шансы умереть молодым здесь и сейчас. Очень жаль, что он смотрел на Дангара и не видел зверского выражения моего разрисованного зловещими узорами лица.

— Почему не стать? Если Дан первым из драконов вернёт себе крылья, то возможно всё, — с улыбкой сказал Тэхён.

Дангар ответил, когда пришёл в себя после моего заявления насчет характера Арвина и после звонких шлепков Тэхёна по его спине.

— Я слишком привык к свободе, чтобы привязывать себя к трону. Тем более, когда у меня будут крылья.

— Но, Дан… — начал Тэхён.

— Хватит разделывать непойманную козу, — перебил его Дангар. — Пора идти дальше.

Я в очередной раз поразилась, как менялось его лицо. Он мог быть насмешливо-расслабленным, как Тэхён, подозрительно-мрачным, как Арвин, дружелюбным, игривым, задумчивым, а ещё непреклонно-решительным и властным. “Пора идти” Дангар сказал таким тоном, что даже я поджала ноги, чтобы как можно быстрее вскочить и встать на Тропу. Тэхён и Арвин тоже подобрались и быстрее задвигали челюстями, поглощая наш нехитрый походный завтрак.

Пока я размышляла, как один и тот же человек, то есть дракон, может быть таким разным, лицо Дангара смягчилось, и его взгляд упал на меня. Моё сердце тут же прыгнуло и рухнуло куда-то вниз.

— Лин, ты хорошо отдохнул? — спросил Дангар.

Я облизала пересохшие губы и кивнула. Почему он так странно на меня смотрит? Откуда эти теплота и внимание?

Кажется, он и сам об этом подумал. На его лице отразилось замешательство и удивление. Он растерянно посмотрел по сторонам, потом встал и начал укладывать разобранный шатёр в заплечный мешок. Арвин и Тэхён, дожевывая на ходу, бросились ему помогать.

Два дня меня беспокоили только ловушки Леса. Драконы вели себя безупречно. Даже Дангар. Даже во время ночевок. Помогал устроить спальное место, оставлял свой плащ и уходил.

На третий день перед нами показались горы, начался плавный подъём вверх. Здесь мне предстояло выбрать путь, которым мы пойдём к Пятиглавой.

В предгорьях Лес с его опасностями заканчивался, но в горах и без коварных ловушек было весело. Расщелины, оползни и лавины, переменчивая погода, медведи-кочевники и снежные барсы. Четвероногие жители гор ненавидели отряды и объединялись в стаи для нападения. Об этом, как и о многом другом, я узнала, подслушивая разговоры в таверне, поэтому в горы первый раз сунулась, увешанная отравленными дротиками. Но оружие мне не понадобилось — звери не воспринимали маленькую, тощую женщину ни как врага, ни как еду. Серебристо-серый медведь-кочевник едва взглянул на меня. Смешно дёрнул носом и побрёл мимо по своим медвежьим делам. Другое дело — рослые, широкоплечие драконы.

У меня не было сомнений, кто победит в схватке, поэтому я собиралась провести отряд в обход звериных троп. Я не хотела, чтобы животные пострадали. Это бездушную, склизкую снежить и шерстяных змей — порождения Леса — я уничтожала без малейших колебаний. Другое дело — живые пушистые стражи гор. Кроме того, каждый год в горах что-то менялось. Лавины, камнепады уничтожали одни тропы и создавали новые. Мне нужно было осмотреться, сравнить и подумать, как быстрее добраться до заветных драконьих камней.

Ближе к вечеру третьего дня мы достигли подножия гор и устроили стоянку на плоском участке небольшой скалы. Я пригласила драконов подняться чуть выше и показала на ломаную линию, выделяющуюся на фоне уходящего солнца.

— Пятиглавая. Ваши огненные камни лежат у подножия левой вершины, — сказала я.

— Почему Пятиглавая, если вершин всего три? — с подозрением спросил Арвин.

Я сжала губы, пряча улыбку. Кто бы сомневался, что дотошный дракон задаст этот вопрос.

— Ни с одной точки не видны все пики, — объяснила я. — Но их пять.

— Я знаю, откуда видны все, — с усмешкой сказал Дангар. Он стойко выдержал наши любопытные взгляды, и только потом пояснил: — Надо взобраться на главную вершину.

— Или пролететь над нею, — мечтательно произнёс Тэхён.

Полюбовавшись закатными горами, мы вернулись к месту стоянки. Я объяснила, что хочу разведать дорогу.

— Я пойду с тобой, Лин, — тут же сказал Дангар.

Что-то внутри меня томительно сжалось от этих слов, но я покачала головой.

— Медведи и барсы защищают свои земли от отрядов. Не любят соперников. Господин слишком большой. — Я подняла руки вверх, чтобы показать размеры Дангара. Затем постучала себя по груди и сказала: — На маленьких они не нападают. Не придётся никого убивать, пойду быстро, выберу лучший путь и вернусь.

Драконы обступили меня, оглядели с ног до головы, но каким-то чудом сдержались, не стали уговаривать взять их с собой. Наконец-то усвоили, что проводника надо слушаться! Я выдохнула, нашла в общей куче вещей свою скатку и закинула её на плечи.

Глава 20

Прогулка по заснеженным скалам быстро остудила мою голову. Драконы уедут, а со мной останутся денежные и семейные трудности. Больше всего я боялась, что мама не посмеет развестись, что я отдам все свои деньги за дом, куда может вернуться бывший папаша. И я ничего не смогу с этим поделать! По крайней мере, не из Посёлка. Если бы я могла попасть в город, — другое дело. Но пересечь черту своей темницы я не смогу ещё долгих пять лет.

Невеселые думы не помешали мне наметить завтрашний путь, но в какой момент звёздное небо затянули тяжёлые серые тучи, я не заметила. Спохватилась только тогда, когда налетел ледяной порыв ветра и швырнул мне в лицо горсть колких снежинок. Начиналась метель.

Я остановилась и напрягла глаза и слух, чтобы найти укрытие. Слава моему вопросу, который я задала тогда харуде Кашшан: как долго я должна буду оставаться в Лесу? Это заставило её задуматься о своей выгоде и дать мне зелье, обострившее чувства, чтобы я не погибла сразу и носила её фокал как можно дольше. В темноте я видела так же хорошо, как и днём, а моему слуху мог бы позавидовать любой зверь. И даже дракон.

Недалеко от меня протекала горная речка. В скалах рядом с ней я заметила чёрную расщелину пещеры и поспешила туда. Перебралась по камням через поток, осторожно подошла, принюхалась и прислушалась, чтобы не вломиться в логово какого-нибудь зверя. Но нет, пещера была пуста. Я вошла внутрь и осмотрелась.

— Благодарю вас за благосклонность, о великие духи гор!

Возглас признательности вырвался у меня от чистого сердца, потому что пещера состояла из двух частей. В первой можно было развести костёр, а во второй, за узким проходом, находилась природная ванна с горячей водой. Поток подземного источника вытекал из скал на высоте моего роста, и этот небольшой водопад выдолбил под собой довольно глубокую чашу. Я сбросила скатку, и пока метель не набрала полную силу, успела собрать для костра почти весь пла́вник, который выбросила на берег река.

Пещеру для ночлега я обустраивала с непередаваемым удовольствием. Пусть на одну ночь, но у меня был собственный дом с настоящей ванной! Не хватало здесь только моей верной подруги — Печки.

Первым делом я настроила у входа ловушки. Первая должна была с грохотом уронить камни, чтобы отпугнуть зверей, вторая выпускала дротики, если в пещеру пожалует двуногий гость.

— А не дура ли ты, Лиона? — спросила я себя, закончив и оглядывая натянутые лески. — Снаружи непроглядная метель. Ни зверь, ни тем более проводник с отрядом в такую погоду никуда не пойдёт. И стоило заморачиваться?

Слегка сожалея о потраченном времени, я развела костёр, воткнула в камни несколько зажжённых щепок, обмотанных промасленными фитилями, чтобы придать пещере больше уюта. Расчистила место для “кровати”, расстелила скатку, одеяло, вместо подушки положила многоух. Помнится, пять лет назад я думала, что ни за что не смогу спать на твёрдом. Но, оказывается, ко всему привыкаешь.

Большой плоский камень стал моим столом. Ветка, воткнутая в расщелину, — вешалкой. Выемка в стене, разделяющей пещеру на две части — кухонным шкафчиком. Снаружи бесновался ветер, а я, забыв о своих злоключениях, любовалась своим вре́менным пристанищем, представляя, что когда-нибудь у меня всё-таки будет нормальное жильё.

Воздух в пещере потеплел, я разделась до нательного белья, взяла кинжалы, мыло, один из факелов и отправилась купаться. Плавая и нежась под горячими струями водопада, я невольно вспомнила купальню драконов и Дангара.

Лучше бы не вспоминала. Какие же всё-таки мужчины гады. Драконы не исключение. Отказать лучшему проводнику в работе только потому, что она женщина, и без торга согласиться нанять мальчишку! Вот она, вся мужская сущность! Полное отсутствие здравого смысла! Я стиснула зубы, но тут же одёрнула себя:

— Лиона, успокойся. Духи гор послали тебе чудесное пристанище, так не позволяй кому попало лезть в твои мысли и портить желанный отдых.

Я вылезла из горячей воды, чтобы остыть. Посидела на камнях, потом снова погрузилась в ласковую воду и расслабилась. Эта ночь принадлежит только мне, и никаких драконов рядом!

Дангар

— Господин… Господин, это горы. Без снаряжения и еды со стоянки никуда! — ответил Арвину Лин-о-Сун.

Я не мог поверить своим глазам: мальчишка улыбался вместо того, чтобы обидеться или разозлиться на нашего господина Подозреваю Всех! Как будто котёнка увидел, а не самого вредного дракона нашего дворца! На всякий случай я внимательно всмотрелся в лицо друга, но ничего нового не увидел. Арвин Никс как он есть: пугающий взгляд серебристо-серых глаз, тонкие губы в одну линию, плотно сжатые челюсти. Что тут может быть умильного?!

Я чуть не вздрогнул, когда отвёл глаза от Арвина и увидел, как поменялось настроение Лин-о-Суна. На меня наш проводник смотрел как на преступника, который уже вырезал полстраны и не собирался на этом останавливаться.

— И без проводника тоже! Без меня со стоянки ни шагу! — приказал он мне таким тоном, как будто я уже надел снегоступы и крался к границе безопасного участка.

Внутри меня от такой несправедливости всколыхнулось возмущение! Я собирался сказать, что давно осознал свои ошибки, признал главенство проводника на Тропах… Но не успел. Этот мелкий негодяй повернулся и в два мгновения скрылся из виду!

Чтобы успокоиться, я снял одежду и стал выполнять упражнения для концентрации духа и силы, которым меня научил Тэхён. Благодаря им мне удалось отвлечься, и я даже не заметил, как звезды и полумесяц скрылись за плотными тучами. Подул колкий ветер. Я закрыл глаза и прислушался. Надвигалась снежная буря. Я ринулся в шатер.

— Дан, ты куда? — удивленно спросил Тэхён, глядя, как я собираю заплечный мешок.

— Искать Лин-о-Суна.

— Соскучился по обездвиживающему яду? — съехидничал Арвин. — Лин сказал, чтобы мы ждали тут.

— Когда он это сказал, стояла ясная безветренная погода…

— А ещё он сказал, что в горах всякое может быть, и взял с собой всё необходимое, — напомнил Тэхён. — Поэтому сядь и успокойся.