Пути- дорожки

Варя.

Варя.

Стояла долгая и весьма странная осень. Золотой её в этом году не случилось как-то. Березы и распространенные по северо-западным областям осины до первого снега всё хорохорились зеленью листвы, а потом как-то враз и незаметно потеряли кудреватость, обнажив свои телеса. Темная зелень сосен и елей отпечаталась на окраинах леса. Снежный покров, испугавший разве что автомобилистов, выстроивший очереди к пунктам «переобувки» колес, растворился и опять исчез. А природа, было уже приготовившаяся к зимнему стоянию, вновь являла тот весьма серый и немного неприглядный и не пронизанный солнечным светом вид. На южных окраинах родины наступило настоящее второе лето, о том вещали весьма фигуристые и колоритные ведущие со всех телеканалов. Особенно фигуристы и убедительны отчего-то были девушки на известном около военном телеканале. То ли им по уставу внутренней службы полагались такие колориты, то ли, как и в стародавние времена, скажем, во времена Наполеона и Пушкина бравый вид гусар и прочих улан несказанно привлекал хорошеньких женщин скорее к ним, нежели к заурядным чиновникам. Эти, видимо, стеснялись щеголять перед камерами во всяких там наградах, полученных за долгую и отличную полу воинскую службу. Им приходится тяжело и трудно! И, видимо, только длиной подолов и глубинами прочих вырезов они стимулируют разных там генералов интендантов и моложавых адмиралов чаще заглядывать на канал и не забывать о материальной ответственности за него. Также, около спортивные, каналы стараются не отстать от вышеозначенных коллег набором чудесных барышень, причем с бюстами таких размеров, что ежели заставить этих барышень пробежать стометровку, то их траектория бега, скажем, на виде сверху будет напоминать синусоиду, так как однозначно будет сказываться влияние инерционных сил из-за видимой тяжести и мощного колыхания их решающих достоинств! А помимо этих ещё, конечно, у лучших и единственных союзников России, как говаривал царь - батюшка Александр III, весьма выделяются изяществом, красотой и импозантностью когорта пресс-секретарш! Там тоже ну очень приятные, почти юные женские лица, и как же им всем идут огромные генеральские звезды! Тут уж не до вырезов! Тут сама строгость и ответственность и не тени полуулыбки Джоконды! Горделиво и с достоинством они несут свои звёзды в назидание, видимо, огромному числу получившим уж не по одному ранению всяким там майорам и, не дай боже, полу полковникам, да и тексты, озвучиваемые этими уважаемыми генеральшами, серьёзны, выверены, точны. Это вам не сбивчивый рассказ некоего капитана, скажем, о том, как его дважды зацепило и как он выводил своих ребят из-под огня! Однако не будем судить их всех строго, тем паче, что кто - то из «великих» мира сего изрёк: «Хочешь быть здоровым?! Смотри на текущую воду, на зелёную траву и на красивых женщин! И обрящешь оное!» Девушки сии, однако, заняты исключительно наиважнейшим государственным делом! Поправляют здоровье нации! Хотя обилие звёзд смущает иногда.

Думаю, у этих всех уважаемых дам происходит очень насыщенная, интересная и весьма обеспеченная жизнь. Я же, мой благосклонный читатель, хочу поведать тебе историю, проистекавшую не в столичных округах, а в глубинке, где-то на просторах северных широт. Как я уже заметил, стояла та пора, когда природа уж растеряла буйство осенних красок, притихла и не столь радует глаз, а некоторые, отчего-то не вполне почитаемые в народе, доктора по мозгу стращают нас приходом всяких там депрессий и сезонных «нервенных» расстройств. Меня же судьба одарила в эти немного унылые дни знакомством с девушкой, которое встряхнуло меня совершенно и которое, несомненно, оставит свой след (думаю, весьма заметный) в моей душе и памяти.

Соприкоснувшись с героиней и даже несколько погрузившись в историю жизни, я посчитал её, как минимум, необычной, весьма противоречивой и даже шокирующей. У меня руки зачесались взяться за перо и описать её историю. К тому времени, как мы познакомились, наша героиня была уж и мамой дважды, и любимой бабушкой для чудесной девочки пяти лет отроду. Знакомство наше состоялось опять же в виртуальных сетях вначале в форме переписки и обменов разными анекдотичными историями. Конечно, я тут же встал в «стойку» охотничьего пса, разглядев на её страничке весьма симпатичную, улыбчивую и, не скрою, фигуристую и сексуально привлекательную девушку. Легкая белоснежная полуулыбка, большие и выразительные широко посаженные серые и весёлые глаза с еле заметной уже вокруг сеточкой морщин, резко очерченные дуги бровей, пышные каштановые волосы, спадающие на плечи, обрамляющие высокий и открытый лоб, являли собой образ этой приятной во всех отношениях девушки. Взгляд нашей героини был открытым, совершенно не смущённым и выдавал особу с сильным характером, весёлую и юморную. И она не была обременена замужеством! Варя, а именно таким было её имя, с удовольствием хохотала, выслушивая мои анекдоты, коих я знаю порядочное количество, и мы как-то сразу и легко обменялись номерами телефонов и уже стали болтать на разные и не всегда уж и пуританские темы. В её профиле в качестве места пребывания был указан небольшой уездный городок, а я как раз собирался посетить эти края по долгу службы. И, уже предвкушая некую романтическую историю, я осторожненько начал выяснять, не против ли она и когда же будет ей удобней встретиться, но тут как гром среди ясного неба – уехала она оттуда, перебралась ближе к губернскому городу. Пришлось вздохнуть, посокрушаться, но что поделаешь! А меж тем общение наше продолжилось, и я отметил, что, исподволь, Варя прониклась ко мне доверием и потянулась навстречу, стала раскрываться и мало-помалу доверять свою историю жизни. Вначале она мне показалась уж слишком доверчивой, и только когда она мне поведала об основных путях и испытаниях, которые ей довелось пройти и претерпеть. Тогда мне стала понятна её неуёмная тяга к простому человеческому удивлению и сопереживанию всех перипетий, происходящих с нею за её 45 – летний возраст. И отчего она так искренне благодарна за простые слова одобрения и восхищения своей персоной. А восхищаться было чем у нашей героини, начиная от её внешних данных и, конечно, многими, правда далеко не всеми, поступками и жизненными установками.

Валера

Летом семилетнюю Варю отправили в санаторий в той же губернии. Ей поначалу там не понравилось. Нелюдимая, привыкшая проводить часы в одиночестве, она сторонилась всех ребят, а были там не только детдомовские, но и «городские» дети. И вот однажды, когда она спускалась по лестнице, её окликнули:

– Лысая, ты будешь со мной дружить?

– Нет! - резко ответила Варя и отвернулась от того парня, но тут сзади подошёл мальчишка и взял её за руку. Варя дёрнулась, отшатнулась, он спросил:

– Как тебя зовут?

Варя ответила. И он громко, чтоб до всех дошло, сказал:

– Все слышали! Её зовут Варя! И, не дай бог, кому-то из вас назвать её лысой!

Детдомовские все были острижены в «ноль», так «система» проводила профилактику и боролась со вшами! А ведь эти события происходили практически во времена проведения московской олимпиады! А ещё помнится мне, тогда в моде у молодёжи были длиннющие волосы, даже и у парней. Вот так в жизни Вари появился первый поклонник. Валера!

Он ухаживал за нею, звал гулять, приглашал в кинотеатре сесть рядом с ним, всячески оберегал её. Если показывали «страшное» кино, он гладил ей руку, а она не в силах удержаться по своему обыкновению пряталась под стулом. Впервые в её такой непродолжительной и такой уже долгой жизни появился человек, которому она была небезразлична, впервые о ней заботились не из чувства долга, впервые её маленький внутренний мир был интересен и дорог другому! Этот месяц иль чуть более врезался в её детскую память, отпечатался самыми яркими красками. Они гуляли по территории, он снова брал её за руки. Собирал для неё букеты из листьев. Нашему Ромео было примерно лет десять, учился он в третьем классе. И, может быть, от этих волнительных событий в её жизни, нахлынувших и закруживших вихрем её маленькое сердечко, опять случился рецидив в её болезни. Читатель знает, иногда и приятные треволнения могут подействовать мощно и непредсказуемо на человека. А на нашу болезненную девочку и подавно. И снова она угодила в изолятор, пища не воспринималась, постоянная рвота. Опять одиночество, тоска и безысходность, несколько дней Варя ничего не ела. В очередной день медсестра принесла манку, уговаривала, что она очень вкусная. Но Варя знала, что манка вкусной не бывает, тем более с комочками, а уж тем более приготовленная на её «любимом» молоке! И тогда ей было сказано, что для неё есть сюрприз, и, если она попробует хоть одну ложечку каши, тогда медсестра покажет его ей. И она пересилила себя, почти зажмурившись, проглотила ложку, а каша и впрямь оказалась очень вкусной. Она сидела и уплетала её за обе щёки, и тут медсестра отдернула шторку с окна, а там за окном стоял её Валера, улыбался ей во весь рот и махал охапкой листьев! Счастье! Думаю, наша маленькая героиня была именно счастлива в эти минуты! Потом она быстро пошла на поправку, ведь было сказано, что она сможет гулять при условии, что будет кушать, и сможет снова пройтись со «своим» Валерой по саду!

Она несёт в своём сердце память об этом мальчишке. Это были не чувства юноши и девушки, малы были наши герои, то было единение душ другого порядка. Впервые за долгие годы она дружила, была нужна другому человеку, смогла доверить ему свои маленькие тайны, не опасаясь насмешек и издевательства. И какое это было наслаждение идти с ним рядом по саду санатория, не опасаясь встреченных мальчишек, не боясь посмотреть на них. Она была под его защитой. И как она мне призналась, потом, повзрослев, она неосознанно пыталась увидеть и рассмотреть такие же черты в других мальчишках и мужчинах, встреченных ею на своём пути. Но, забегая несколько вперед, мой дорогой читатель, это случалось очень нечасто. Порой ей казалось, что вот оно, то, о чём мечталось и что её сердечко чаяло, но, но, но… Таким мимолетным и быстротечным было её то счастье, что она даже так и не успела узнать, был ли Валера, как и она, воспитанником другого детдома иль был, как она сказала, «городским». Не было в целом мире у девочки взрослого человека, которому она могла бы рассказать об этом друге, который бы подсказал ей, спросить об этом Валеру. Она даже, когда наступила эра социальных сетей, будучи уже мамой двоих детишек, пыталась разыскать его, она помнит его фамилию, но он так и не отыскался. Расставаясь на вокзале губернского города, она подарила ему на память свой блокнотик со своими трогательными и, как ей тогда казалось, наиважнейшими рисунками, а Валера ей – календарик. Варя долго хранила эту незатейливую картонку, судьба не больно её баловала в отношении подарков. И хотя она мне не рассказывала, мнится мне, что не раз у нашей героини глаза бывали на мокром месте при взгляде на этот подарок.

Цигломень

Вот и восемь лет, вот и школа! Я так смутно помню первую школьную линейку, даже скорее и вовсе не помню. Значит, были цветы, солнечный день, рядом родители, добрейшая учительница, нарядные дети! И была масса положительных эмоций, поэтому, видимо, и не помню. А нашей маленькой Варваре опять пришлось бояться и переживать в эти дни. Её с несколькими ребятами отправили во «взрослый» Цигломенский детский дом. Старшие сёстры, находившиеся уже там, вначале абсолютно равнодушно встретили её. Будто бы они и не были её кровными сёстрами! Но тому были причины. Тут царили совсем другие порядки и нравы. Тут правила балом «смотрящая»! Читателю ничего не напоминает этот термин? Это была худощавая, небольшого роста девочка, точного описания внешнего вида мне не удастся представить. Даже теперь неизвестно, в каком та училась классе. Но верховодила всеми детьми там именно она. Она решала, кого и как карать и как миловать. Там был закон волчьей стаи, там провинившихся детей избивали всем скопом, всей стаей. А «детишки» - то от первого до одиннадцатого класса, и никто не делал скидку, что ты маленький. Да, это было особенное и страшное место. Варвара провела там только один учебный год, примерно девять месяцев. Так вот за это время там сменилось четыре директора! Никто из педагогов не мог долго выдержать проявлений «невинных детских шалостей», что творились там. Верхом чести среди детей в том заведении было неповиновение и насмешки в сторону персонала. Немудрено, что наша героиня вынесла из этих стен основной урок, что надо быть сильной, надо уметь постоять за себя. Тут детки постоянно придумывали, как ещё можно насолить воспитателям, а маленьких и слабых детей затюкивали и унижали. Хорошо – таки, что верховодила здесь «смотрящая», дети могли хоть изредка попытаться найти защиту и какое-то подобие правды. Все мы немного знаем о «дедовщине» в армии, но там это происходит уже с восемнадцатилетними парнями, и нередко доведённые до отчаяния первогодки хватаются за оружие, чтоб наказать своих обидчиков. А сколько же страха и ужаса испытывает маленький человечек, попадающий в подобную мясорубку, где перемалывается его характер, самооценка и просто соответствие человеческой сущности. Оттого, наверное, и нередки побеги детей из подобных заведений. И как же много судеб воспитанников, прошедших через «систему», исковерканы, изодраны и разрушены! Как же немногие из них остаются человечными, не ввергаются в животную, тупую и дикую жестокую мстительность из-за своей такой судьбы. Как же легко стёжки – дорожки из таких заведений приводят парней на тюремные нары, а девочек на панель.

Следует обмолвиться, что за годы, проведённые в детских домах, Варя нигде не столкнулась с сексуальным насилием, бог избавил нашу девочку от подобных мерзостей. Хотя мне припоминается, было несколько громких скандалов на эти темы. В памяти всплывают годы перестройки, в которых повинен, и не иначе, Горбачёв, а за ними и годы эпохи Ельцина, подхватившего после оного иуды его знамя разграбления и развала великой страны. Как же в те лихие годы расцвели «новые начинания». Вспоминается один новоиспечённый семейный детский дом, руководителем которого был некий бородатый мужичина. Он не вылезал с телевидения, участвуя в различных модных ток – шоу, как же его расхваливали на все лады ведущие, каким светочем нравственных мерил его нарекали, как же он упивался этими часами славы и известности! Потом прошли пара тройка лет, и было шумное расследование по делу сколачивания этим бородачом банды из детей воспитанников и склонения девочек к сожительству и проституции. А дети туда отдавались из обычных детских домов. Каков же страшный удел достался тем ребятам! Как сложилась их дальнейшая судьба после такого? Надеюсь, что в те годы не ввели ещё в России мораторий на смертную казнь! Ну нельзя таких мразей оставлять жить среди нас! Это уже не скакалка в руках толстой воспитательницы, там из детей делали убийц и насильников, там сооружали из судеб сирот себе средство для безбедного и сытого проживания!

Именно тут, в Цигломени, Варя испытала дичайший стресс, когда ей пришлось увидеть, как её старшая сестра, превратившись в жуткого монстра, жестоко избивает маленькую, худенькую девочку до крови, злобно, страшно. То была сестра Вариной подружки. А они, забившись в угол, с глазами, полными ужаса и страха, смотрели на это, и им было страшно и жутко. Они сидели в углу и тихо попискивали от страха, обхватив друг друга руками, боялись пошевелиться. И Варя не верила, что это её некогда такая любимая сестра. Атмосфера страха там царила повсеместно. Регулярные «тёмные», устраиваемые провинившимся, должны были совершаться всеми без исключения, и попробуй только не бить со всей силы! Следующая «тёмная» будет твоею!

Варя помнит, как устроили «тёмную» мелкому мальчишке Пашке, немного старше её. Он частенько сбегал из детдома, и всё по одному сценарию. Удравши, Пашка воровал лошадей на ближайшем конезаводе и отправлялся с ними к цыганам. Любил и тех и других. Весёлого нрава был мальчишка. И вот в очередной раз, когда его отловила милиция и привезла в детдом, заодно уж стражи порядка навели «шмон» (снова известный сленг, не находишь, читатель?). Наверное, нашли что-то запрещённое у старшеклассников. В результате, конечно, устроили парнишке очередную «тёмную». «Тёмная» - это когда на голову жертве надет мешок и руки связаны, она в круге, и каждый экзекутор должен ударить со всей силы, если есть желание, то не один раз. И реально, после таких процедур, тела избиваемых бывали сине - чёрными. А ещё и мешок на голове, и жертва не знает, откуда и куда будет следующий удар.

Однажды крепко досталось и Варе. Одиннадцатиклассница, старшая дежурная, приказала идти ей одной на дежурство в соседний корпус прибирать группу. А там высоченные новые парты и тяжелые железные стулья. Нужно было поднять их на парты и вымыть полы. Обычно на такое дежурство отправлялись двое, первоклашка и третьеклассник. А тут одна! А Варя такая мелкая, слабенькая. Понимала, что не выполнит эту работу одна, и чувство справедливости взыграло в ней: «Не пойду одна!». Старшая дежурная, долго не думая, врезала Варе по голове. В ушах у Вари зазвенело! И та в ответ пнула, куда смогла достать. Дальше наша девочка помнит смутно, последнее, что запомнилось, что её, лежащую на полу, избивают ногами в живот, в спину, по голове. Избила её та девушка до потери сознания. Это было утром, а очнулась наша героиня в восемь вечера, вокруг суетились врачи скорой помощи. Говорили, что еле привели её в чувство. И рядом сидела старшая сестра. Она уже сбегала к «смотрящей» Оле, и та постановила устроить «тёмную» той девице, когда Варя поправится. И был круг и мешок на голове у той, и Варя тоже била. А детей было много, кто-то хотел отличиться, кому-то было весело, а кто-то от своей природной, а, мне думается, скорее приобретённой злости. Били все. Никто не имел права заступиться, и, если бы Варе пришлось бы пройти через «тёмную» тоже, её вынуждены были бы бить и родные сёстры. Жестоко?! Да! Многие ли из вас, дорогие читатели, выдержали бы этот ад, не изменившись? Я с содроганием думаю о том, как я бы выживал в подобном месте. Слабенькое здоровье, постоянные страхи и боязнь не раз обостряли болезни, и наша пичужка неоднократно попадала в тамошний изолятор. Но уже никто не приносил туда никаких игрушек. Успехи в школе оттого были неважные, частые пропуски почти не дали девочке учиться в том году.