Путь к счастью - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Яна Андарина (самиздат)

Предисловие

Вступительное слово от автора.

Все персонажи, события, географические и иные названия и обозначения в данной книге вымышлены, любые совпадения с реальными людьми, живыми или мертвыми случайны.

Автор, по возможности, проиллюстрировал текст, но оставляет за читателем право на свое видение героев и событий. Фото и иллюстрации взяты из открытых источников и принадлежат их авторам.

Все стихи, за редким исключением, принадлежат автору.

Увлекательного чтения!

«Нет пути к счастью. Путь – это и есть счастье»

Будда

В самой глубокой впадине мирового океана в силовой капсуле спала прекрасная женщина. Хотя женщиной ее можно было назвать с большой натяжкой.

Эта сущность относилась к бессмертной расе богаров, которые достигли неописуемого могущества.

Не было больше во вселенных для них тайн. Они с одинаковой легкостью могли создавать и разрушать миры. Они осознали и смогли преодолеть время и пространство. Все стало доступно. Внешность, как и пол, стала одной из относительных величин.

Из-за достигнутого могущества, в одной вселенной не могли находиться сразу двое богар. Миры распадались от их мощи.

Но добившись всего, все познав, они скучали. И нашли выход. Выбирали приглянувшийся мир и впадали в спячку. Место нахождения тела хорошо маскировали. Обычно на время сна принимали облик близкий населению данного мира, для лучшего понимания смертных, но это было совсем не обязательно.

В ключевых точках разворачивался искусственный интеллект (ИИ), главная задача которого - обеспечить богару непрерывный спокойный сон до того момента, пока он сам не решит проснуться.

В дела смертных ИИ не вмешивался, так же, как и богары. Они просто наблюдали за их жизнью. Во сне.

Сиринитиниэль спала уже тысячу лет. И видела сны. Красочные, завораживающие.

Катаклизмы, обрушившиеся на мир, не могли причинить ей вреда.

Даже полное разрушение мира не повредило бы ее убежище.

Но сны… Ей пришлось бы проснуться и искать новый мир. А ей нравился этот. И она потянулась к источнику разрушающего воздействия и перенесла из умирающего мира в свой существ, которые смогут и дальше развлекать ее. Еще хотя бы тысячу лет.

О том, что сила целителей залатает прорывы и магия перестанет утекать из мира, ИИ догадается и сам. И примет меры.

Глава 1. Встреча. Освальд.

Лендлорд Нордланда Освальд Торджерссон встречал свою невесту стоя на причале. Черные кожаные штаны, заправленные в мягкие сапоги, плотно облегали накачанные бедра. Белая парадная туника опускалась почти до колен и была богато украшена шитьем по подолу и вороту. Предплечья охватывали тяжеловесные наручи, шею – торквес (Торквес - изделие в виде обруча, носившееся на шее. Культовое ожерелье викингов). На мизинце правой руки - перстень-печатка лендлорда.

Поверх туники накинут красный плащ, отороченный мехом и закрепленный на правом плече фибулой. На поясе - кожаная перевязь с кинжалом.

Короткие светлые волосы, зачесанные назад, ветер так и норовил бросить на лоб. Освальд время от времени проводил пятерней ото лба к затылку, пытаясь пригладить их. Жест выглядел скорее нервным.

Лендлорда раздражало всё: и несуразная традиционная одежда, и падающие на глаза волосы, и предстоящая свадьба. Особенно свадьба! Очередной раз поправив волосы и вздохнув, Освальд подумал, что его невеста, пожалуй, в еще худшем положении. Он то дома, на своей земле.

Вглядываясь в приближающийся драккар, Освальд успокаивался. Основной путь невеста с сопровождением проделала на более комфортабельном судне, но прибыть в Хуведстад, по традиции, должна была на драккаре. «Добыча, ага», - фыркнул он про себя и совсем успокоился.

Он, конечно, видел портрет принцессы Альхарры и еще тогда отметил красивые миндалевидные глаза, разлет черных бровей, прямой нос, красиво очерченный рот с пухлой нижней губой.

Но что о человеке может сказать портрет? И вот она перед ним. Стоит у борта. Первое впечатление: маленькая. Она на голову ниже его младшего брата, а тот на полголовы ниже него самого.

Девушка перевела взгляд и сердце пропустило удар, как-то сразу запечатлев мягкую округлость смуглого лица, уверенный разворот плеч и гордую посадку головы. Весь ее облик кричал о поколениях благородных предков. Волосы и шею покрывал светлый хиджаб (Хиджаб – платок в виде капора, закрывающий волосы и шею), а тело было скрыто светло-коричневой абайей (Абайя – длинное свободное платье).

Тут ветер очередным порывом бросил ему в лицо волосы, одновременно, очертив тонкий девичий силуэт с высокой грудью, тонкой талией и покатыми бедрами.

Пока он разглядывал невесту, Витольд, красуясь, вскочил на борт, спрыгнул на причал, помог девушке сойти по нешироким сходням, а потом, бережно поддерживая под локоть, подвел к нему. Резко вспыхнувшее раздражение на поведение брата он подавил, протянув руку подошедшей невесте:

- Ассалом-алайкум! (Ассалом-алайкум – приветствую(хидж.)) Приветствую сиятельную Илану бинт Валид АльДиани на Северной земле. Хуш келибсиз! (Хуш келибсиз – добро пожаловать).

-Таккь скаль дю ха, (Таккь скаль дю ха – благодарю (норд.) лендлорд Освальд Торджерссон.

Голос высокий, музыкальный, но твердый. Таким только приказы отдавать: сначала выполнишь, потом подумаешь. То, что надо для жены лендлорда. Улыбка зажглась искорками в ее удивительных фиолетовых глазах. Не было никакой возможности не улыбнуться в ответ. Он и улыбнулся, положил ее руку на сгиб локтя и повел к карете. Их ожидало белоснежное открытое ландо с парой белых же лошадей.

Люди толпились по краям дороги и голосили здравицы в честь лендлорда и его невесты. Детишки сидели на плечах отцов и махали руками.

Незамужние девушки бросали под копыта цветы.

Илана улыбалась тепло, солнечно. Было видно, что ей привычно внимание народа. На родине ее зовут «Сиятельная». Правду говорил Винсент, когда уговаривал его на этот брак:

- Бери, брат, пока дают, это не девушка - яхонт! Упустишь, будешь локти кусать.

Освальд Торджерссон

Глава 2. Встреча. Илана.

Наше путешествие подходит к концу. По северному обычаю невеста должна войти в дом жениха одна. Поэтому в порту Лукъя мое сопровождение отправится домой в Альхарру, а я пересяду на драккар и на нем прибуду в Хуведстад – столицу Нордланда.

Передернула плечами: «Как по мне, так глупость. Легче же привыкнуть, когда кто-то знакомый рядом. Но кто я такая, чтобы оспаривать чужие традиции».

Младший брат лендлорда Витольд Торджерссон сопровождал меня от самого дома и скрасил долгое путешествие своим легким и веселым нравом. Его байки и случаи из жизни родных и знакомых были очень занимательны и не раз вызывали смех и шутки слушателей. Он много рассказывал о старшем брате, которого обожал. Отца не стало, когда Витольд был еще ребенком и он перенес сыновье преклонение на брата.

Здесь же я неожиданно обзавелась телохранителем, берсерком, как их тут называют. Как только мы, попрощавшись с сопровождением, поднялись на драккар, ко мне подошел и встал на одно колено высокий статный воин. Он опустил голову, прижал ладонь правой руки к груди и сказал:

- Ар-леди (ар-леди – обращение к целительнице, к целителю – ар-лед), позвольте мне служить вам.

Пока я растерянно хлопала глазами воин поднял взгляд на меня, полоснул по ладони кинжалом и продолжил, сцеживая кровь на палубу:

- Я, Олаф Валтиссон, клянусь в верности Илане бинт Валид. Мой меч - ее меч, мой щит – ее щит, моя жизнь – ее жизнь. Да поможет мне Богиня!

Я узнала этого воина. Года два назад я не дала ему уйти за Грань, когда его сильно израненного и еле живого подобрали наши ребята, зачищавшие руины какого-то селения, бывшего полем боя. Почему его приволокли ко мне, а не бросили умирать, большой вопрос. Возможно, Богиня услышала молитвы его невесты.

- Здравствуй, Олаф. – Легко коснулась его головы:

- Я принимаю твою клятву и твое служение. Да поможет мне Богиня! Как твоя невеста?

Олаф встал и гордо продемонстрировал браслет:

- Жена, ар-леди! По прибытии в замок, я познакомлю вас и представлю вам свой хирд (хирд – боевое подразделение). Кивнул и отошел.

Илана бинт Валид АльДиани

Путь до Хуведстада занял еще полдня. Но вот показался берег. Стоя у борта, я всматривалась в то место, где мне придется жить. Надеюсь счастливо.

Перевела взгляд на жениха, который стоял чуть впереди встречающих и притягивал взгляд красным плащом. Высокий и широкоплечий, он не выглядел массивным. Корабль причалил, и Витольд помог мне сойти на берег. В длинной и широкой абайе самой идти по нешироким сходням было бы затруднительно.

Мы шли к лендлорду, и я не могла оторвать взгляда от его глаз, с прищуром взиравших на меня. Брови низкие, между ними складка, видно от привычки хмуриться. Прямой нос с вылепленными ноздрями и опущенным вниз кончиком. И так неширокие губы сжаты в тонкую полоску. На скулах и подбородке легкая небритость, добавляющая лицу шарма и смягчающая общий суровый облик воина. Лендлорд протянул мне руку:

- Ассалом-алайкум! Приветствую сиятельную Илану бинт Валид АльДиани на Северной земле. Хуш келибсиз!

«О! Приятно слышать родную речь. Ну, я тоже так могу»:

- Таккь скаль дю ха, лендлорд Освальд Торджерссон, - поблагодарила его и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ и было видно, что делать ему это не привычно. Сначала дрогнул правый уголок губ, потом чуть расширились глаза, и лишь затем губы растянулись в улыбке. «О, да тебе невесело жилось, лендлорд. Ничего, мы это исправим».

Под руку мы подошли к белоснежному ландо и отправились в замок, что виднелся впереди на холме. Строгое трехэтажное строение с высоким цокольным этажом издали приковывает взгляд. Замок огромен. По углам четыре восьмиугольные башни. Их башенные капюшоны увенчаны высокими шпилями.

Народ приветствовал нас, вроде вполне искренне. Казалось, о минувшей войне все забыли. Или простому народу мир в радость? Это власть имущие рискуют экономическими благами, а простые люди, зачастую теряют жизни, свои и своих близких.

Мы подъехали к парадному входу. Жених помогает мне выйти и за руку ведет в замок. В просторном холле представляет мне свою мать леди Вангелию, старшего брата Винсента, хозяйку ключей Рагну Бьёрк (хозяйка ключей – экономка) и стиварда Джеральда Мунка (стивард – управляющий).

После поднимается со мной по мраморной лестнице на второй этаж, где расположены мои временные покои. Леди Вангелия идет с нами. Она поясняет, что свадебный пир состоится завтра вечером, а после консумации брака, я перееду на третий этаж, который полностью занимают члены семьи.

Глава 3. Прогулка. Илана.

Мне снился Фуку. Мы летели с ним по родным просторам. Насколько хватало глаз, пустыня покрылась пурпурным ковром.

От восторга перехватывало дыхание, и я кричала, откинув голову:

- Ял-ла-а-а-а! Ял-ла-а-а-а!

А потом снова прижималась к теплой шее:

- Быстрее, еще быстрее!...

Проснулась счастливая. Полежала, не открывая глаз, вспоминая первую встречу с калтаком.

Мы с девчонками возвращались с учебного задания. До базы оставалось около 5 километров, почти дошли, когда наткнулись на разоренное гнездо калтака. Судя по следам, самку растерзали дикие собаки. Гнездо разорили. Мы подошли ближе. На дне разворошенной ямы, в куче прелых листьев и мелких веточек что-то шевелилось и шипело. Я свесилась в яму, разгребла компост и увидела детеныша калтака, только что вылупившегося из яйца. До него собаки, видимо, не добрались, а может мы их спугнули. Он поместился у меня на ладошке.

- Вот, счастливчик! – засмеялась Ири.

- Салам, Фуку, - сказала я. (Фуку-счастливчик)

Фуку зашипел.

- Вот и познакомились, - подытожила Иса.

Фуку

Мой верный друг остался дома. В Нордланде для него слишком холодно и влажно.

От приятных воспоминаний меня отвлекло появление Каисы.

- Ар-леди, вы уже проснулись? Лендлорд Освальд передал, что ожидает вас на завтрак.

Быстро умывшись, надела подготовленное девушками платье из подаренных леди Вангелией. Нежно голубое, из мягкой шерсти с длинным рукавом, оно удивительно мне шло. Волосы Мэрит заплела короной вокруг головы. Получилось красиво, но я все равно накинула шейлу. Со временем привыкну к непокрытой голове, но пока так.

В малой столовой собралась вся семья: Освальд с братьями и леди Вангелия. Сегодня Освальд был одет в темные брюки и легкий свитер.

Меня встретили улыбками. Освальд помог сесть рядом с собой и предлагал попробовать то то, то это. Я не привыкла плотно завтракать, но его внимание было приятно. Витольд просился с нами на прогулку, но Освальд был непреклонен:

- Дай узнать невесту получше, брат. Вы провели много времени вместе в дороге. Теперь моя очередь.

Взял меня за руку и просто увел ото всех, со смехом пояснив:

- Дай им волю, будем ходить по замку толпой. А так, вы только моя!

Мои щеки пылали, руке в его огромной ладони было очень комфортно, она ощущалась на своем месте. Наклонившись к моему уху, Освальд прошептал:

- Предлагаю перейти на ты.

- Не возражаю.

- Что бы ты хотела посмотреть в первую очередь?

- Даже не знаю. Библиотеку?

О! Библиотека была огромной и поразила мое воображение. Стеллажи с книгами и свитками, уютные уголки для чтения с мягкими диванчиками. Надо будет обязательно сюда наведаться.

На втором этаже, кроме моих, находились гостевые покои, в которых останавливались ярлы, на время посещения замка. Здесь же находились миленькие гостиные с каминами и небольшие столовые, где можно побеседовать, так сказать, на нейтральной территории.

В одном крыле находилась картинная галерея, где Освальд шутя представил меня своим предкам.

Побродив по замку часа два, я с охотой приняла предложение жениха прогуляться по саду. Хвала Богине, на улице было тепло и солнечно, но легкий плащ я все-таки накинула.

Сад. Ну что сказать. Наверное, красиво. Из всего разнообразия я узнала ели и березы. По листьям, вроде бы рябины. Остальные цветы и кустарники не идентифицировала, да не очень-то и хотелось. Много воды: озерца или прудики, не знаю, чем они друг от друга отличаются. Вот зачем столько воды, когда холодно? А здесь всегда холодно.

Прогулка удалась только потому, что я была не одна. То есть сад мне не понравился, понравилось сопровождение. Я рассказывала Освальду о садах моей родины, о цветущей пустыне и радовалась его искреннему изумлению, когда он услышал о последней. Он признался, что специально интересовался цветами Юга, чтобы сделать мне подарок, но и не представлял, что пустыня может цвести.

Глава 4. Консумация. Илана.

Вышла из пиршественного зала в сопровождении леди Вангелии и других женщин, чьи мужчины остались на пиру. Они проводили меня в покои, помогли раздеться, облачили в длинную белую сорочку с длинными рукавами. Ткань была мягкой и приятно соприкасалась с телом.

Женщины шутили и переговаривались между собой. Настроение у всех было приподнятым. Леди Вангелия усадила меня на пуфик перед зеркалом, разобрала прическу, а потом стала расчесывать волосы. Видя, что я нервничаю, она постаралась меня успокоить:

- Не бойся, девочка, наши мужчины знают, как обращаться с женщиной и доставить ей удовольствие. Их этому специально обучают. Расслабься, все будет хорошо.

Она положила расческу на столик и сделала знак женщинам. Они загалдели, стали желать счастливой замужней жизни, ласкового и заботливого мужа, скорейшей тягости… Наконец, все ушли.

Обхватив себя руками за плечи, я прошлась перед кроватью. Огромная белая шкура какого-то зверя не давала босым ступням замерзнуть. Шершавым комочком у сердца никак не хотела растворяться тревога. Глянула на красный цветок, лежащий на столике: не удержалась, сорвала по дороге до покоев. Как-то я уже не была так уверена в своем решении сделать мужу сюрприз и не говорить о девственности…

В коридоре послышался шум: мужские голоса и топот ног. Дверь в покои отворилась, гомон стал громче, потом захлопнулась, отрезав шуточки и пожелания, которыми мужчины провожали жениха. Я напряглась, взяла в руки цветок…

Свидетели с лекарем должны остаться в гостиной. Там на столике приготовлены напитки и легкая закуска. Передернула плечами. Раньше вообще консумация брака лендлорда проводилась публично, ужас!

Дверь открылась, и Освальд зашел в спальню, захлопнув ее за собой. Он был без плаща, наверное, оставил где-то в гостиной. Лицо было хмурым, на ходу расстегнул и небрежно отшвырнул перевязь. Было заметно, что он сильно нетрезв: походка медленная, как будто палуба под ногами качается. При этом он ни на минуту не отвел от меня взгляда и этот взгляд мне не нравился: жадный, нетерпеливый, с каким-то злым прищуром… Я протянула ему цветок:

- Это тебе, Освальд, - выдохнула. Свой статус девственницы я обозначила. (Красный цветок – символ невинности. В Хиджарском халифате обычно девушки в 16-18 лет лишаются девственности специальным ритуалом. Девушка может вручить красный цветок своему избраннику, вместе со своей девственностью. К данному обычаю прибегают крайне редко. После ночи любви избранник свободен в выборе, либо предложить девушке брак, либо обойтись подарком).

Все также нехорошо щурясь, он ухмыльнулся, не отрывая взгляда снял сапоги, стянул через голову тунику, и каким-то неуловимым, плавным движением оказался вплотную ко мне. Не глядя смял цветок, вырвав его у меня из руки и отбросив в сторону. Левой рукой обхватил основание шеи с волосами и наклонившись к моему лицу, обдав алкогольными парами, прорычал:

- Лендлорд Освальд.

Видя мои ошарашенные глаза, хмыкнул, подхватил правой рукой под колени и бросил ничком на кровать. От неожиданности я не успела вдохнуть, а уже оказалась придавлена его огромным телом. Левая рука закрыла мне рот и нижнюю часть лица, плечо придавило к постели. Чуть приподнявшись, он ловко задрал мне сорочку, развел ноги и нащупав вход резким движением вошел на всю длину. Я выгнулась, насколько позволило его тело, обездвижившее меня, и закричала от ослепительной боли, но из горла не вырвалось ни звука. Рука со рта исчезла и подхватила меня под живот, чуть приподняв. Муж продолжал яростно врываться в мое тело, то выходя почти полностью, то опять погружаясь на всю длину, приговаривая при каждом толчке:

- Ты думала, поулыбалась, хвостом покрутила и все северяне у твоих ног. Цветочек подарила…Ты просчиталась. Я покажу тебе как любят настоящие мужчины. – Еще несколько фрикций:

- О, ты потекла, маленькая биссалан (биссалан – распутная женщина), любишь пожёстче? - Толчки стали еще яростнее, а шепот перешел на рык:

- Ненавижу южанок, скромных снаружи и распутных внутри. Похотливые твари! - Толкнувшись в последний раз, он излился, отпустил меня, прислонился лбом к моему затылку и втянул воздух. Застыл ненадолго и встал.

Сколько это длилось не знаю. Я плавала в красном мареве боли. В голове пусто, ни одной мысли. Его слова не вызывали эмоционального отклика, фиксируясь, как внешний фон. Наконец тяжесть с меня исчезла. Низ живота горел огнем, я вся была как оголенный нерв. Меня перевернули на спину, убрали с лица волосы:

- Лана…

«Нужно собраться. Лана – это я. Это якорь. Дальше. Боль. Отрешиться от боли… Не позволить никому видеть свою слабость»… Опускаю руку, провожу по мокрым складочкам, а затем по лицу ото лба к подбородку. Сорочку опускают:

- Лана! - Не реагирую. Диагностика… Дар едва теплится. Плохо… Напрягаюсь: так… кровоподтеки на бедрах, ну это понятно, разрывы, еще разрывы, кровотечение… Что с горлом? Спазм голосовых связок. Пытаюсь хотя бы отключить боль, не получается. Прикрываю глаза: «Соберись, тряпка, вокруг враги. Борись за себя! Ты эфа! Чему тебя учили: боль часть тебя…». Боль часть меня. Она не важна. Она просто есть.

- Ар-леди, как же так…

Открываю глаза. Надо мной склонился лекарь. Лекарь… Его зовут… Мысли путаются и не хотят помогать.

- Я Аксель Хэлерссон, ар-леди, лекарь.

Глава 5. Консумация. Освальд.

Весь пир я не сводил глаз с Иланы. Она сидела за женским столом и была невероятно красива. Впервые она не покрыла голову шейлой, волосы были подняты в прическу, и я мог любоваться ее тонкой, изящной шейкой. Она много смеялась. Вообще за женским столом было очень оживленно. К ним то и дело подходили мужчины. Они присаживались за стол, говорили тосты, пили, смешили дам какими-то историями и уходили. И все стремились подсесть к моей жене поближе. Богиня, как меня это бесило.

- Какая красавица, жаль порченный товар, - ко мне склонился Клемент Каруано – лендрманн Нидавеллира.

Не надо было спрашивать о ком речь. Все взгляды притягивала моя жена.

Скриплю зубами:

- Традиционная ритуальная дефлорация не имеет ничего общего с распущенностью.

Грегор Коткас - лендрманн Свартхейма похабно лыбится и подливает мне медовухи:

- Ну да, ну да…

Мы с ними не ладим. Не то, что враги, но и не друзья точно. Коткас потомок прежних правителей. Он всех нордов недолюбливает. Хотя предъявить нам нечего. Не мы устроили природные катаклизмы, разрушившие его привычный мир.

На представлении актеров к моей жене подсел Витольд. И этот туда же. Чего мне стоило высидеть весь пир, ётун знает. Я не пропустил ни одного тоста и, кажется, переборщил с медовухой. Голова слегка кружилась.

Наконец, женщины поднялись и под улюлюканье и свист мужчин вышли с женой из зала. Тосты стали еще развязнее. Все гости были изрядно в подпитии. Ну, а как иначе, свадьба все-таки. Ярл Агмунд – властитель Асгарда, поднялся, подал мне рог с медовухой и провозгласил:

- Пора! За новую семью. Счастья вам, да детишек побольше.

Все выпили и пошли провожать меня к жене. В гоготе слышались неприличные высказывания о жарких южанках, которые не привыкли беречь свою честь и как результат честь своего мужа. Слышались советы следить получше за женой, чтобы на пирах рога были только туров. Кто-то орал, что мне легко будет консумировать брак, так как кто-то уже постарался и просверлил дырочку. Все были пьяны, но я слушал и зверел. Почему я должен брать в жены порченную девку? На кой нам этот Ванхейм? Что нам мало земель, мало богатств? Она хвостом крутит, а я рогатым ходи? В голове гудел хмель, глаза застилала злость. Винсент с беспокойством поглядывал на меня. Войдя в покои жены, он захлопнул дверь перед толпой и взял меня за предплечье:

- Ты же понимаешь, это в них хмель говорит. «Вино входит, ум выходит»! В каждой стране свои обычаи и это не делает южных женщин шлюхами.

Я зло сбросил его руку и пошел в спальню жены, на ходу расстегивая и сбрасывая плащ.

- Освальд, - не реагирую на окрик брата.

Ну, встречай меня жена.

Илана стояла у кровати в одной сорочке. Волосы укутывали ее в черное бархатное покрывало. Светильник за спиной просвечивал сорочку, и я почувствовал, как каменеет пах от нереального зрелища. Она была … не просто красива, совершенна. Жаль, что ее невинность не мне досталась. Ну да ничего, не придется церемонится. Не отрывая от нее взгляда, – нога за ногу - стянул сапоги и быстро, через голову, тунику. Она робко улыбнулась и протянула мне какой-то цветок:

- Это тебе, Освальд.

У меня окончательно сорвало крышу: так же она улыбалась другим мужчинам на пиру! Дрянь похотливая! Не глядя смял цветок, вырвав его у нее из руки и отбросив в сторону. Левой рукой обхватил основание шеи с волосами и наклонившись к ее лицу, прорычал:

- Лендлорд Освальд.

Подхватил правой рукой ее под колени, бросил ничком на кровать и навалился сверху. В этот момент я ее почти ненавидел. За то, что кто-то уже трогал это совершенное тело, за то, что не я был ее первым мужчиной. Левой рукой закрыл ей рот и нижнюю часть лица, плечом придавив к постели. Чуть приподнявшись, задрал сорочку до талии, развел ноги, спустил штаны, благо на резинке, и нащупав вход резким движением вошел на всю длину. Какая же она узенькая, какая горячая и сухая. Ничего, это поправимо. Убрал руку со рта и подхватил под живот, чуть приподняв. Продолжая погружаться в ее тело, на каждый толчок приговаривал:

- Ты думала, поулыбалась, хвостом покрутила и все северяне у твоих ног. Цветочек подарила…Ты просчиталась. Я покажу тебе как любят настоящие мужчины. - Почувствовал влагу, член стал двигаться легче.

- О, ты потекла, маленькая биссалан, любишь пожёстче?

Почему-то вместо удовлетворения, я почувствовал жгучее разочарование. Как-будто мне дали спелый, аппетитный плод, я его надкусил, а внутри – гниль. Стал еще яростнее вбиваться в неподвижное тело жены, почти рыча:

- Ненавижу южанок, скромных снаружи и распутных внутри. Похотливые твари!

Толкнувшись в последний раз, излился, прислонился лбом к ее макушке и втянул воздух. Как одуряюще она пахнет! Злость вышла из меня вместе со спермой. Чего это я, в самом деле. Кажется, жене не понравилось: лежит, не двигается. Затаилась, как мышка. Ничего, надо раздеться и мы повторим. Негоже, чтобы женщина осталась неудовлетворенной в свою первую брачную ночь. Может и зря я психанул и у нее действительно было только один раз, когда девственности лишилась. Слишком узенькая. Разберемся.

Довольный я поднялся. Взялся за пояс, чтобы полностью снять штаны и остолбенел: весь член в крови. Глянул на постель. Жена так и лежала на животе, не шевелясь. Задранная сорочка открывала развилку ног, из которой сочилась кровь с семенем. Протрезвел мгновенно.

Лирическое отступление 1.

Упал, разбился на осколки привычный мир.

Сменил небесные чертоги в Вальхалле пир.

С надеждой «счастливо и долго» шел к алтарю,

Чтоб с девой юной пред Богами создать семью.

Я сам в своей судьбе счастливой запутал нить…

Что вопрошать теперь напрасно: «Быть иль не быть?»

И боль, что душу рвет на части не отменить,

Ведь не успели мы соломку перестелить….

Разбил я все твои надежды, что берегла,

За что меня лавина скорби и погребла.

Достиг в отчаянье дна Бездны и там страдал,

Но снизу кто-то тихо всхлипнул и постучал.

Простить былые прегрешенья я не прошу.

И за жестокость суд суровый я сам вершу…

Пусть прошлое не в нашей власти переменить,

Мы можем просто научиться сегодня жить.

Назад не глядя, в настоящем построить мост

Из радуги, надежд, сомнений и даже слез.

В душе своей осколки веры суметь найти

И в завтра об руку с любимой под ним пройти.

Глава 6. После консумации. Илана.

Обессилено валюсь не кровать. Не могу больше… Из меня вышел не только воздух, но и силы. Я свернулась клубочком и закрыла глаза. Не думать… Ни о чем не думать… Подошел лекарь:

- Ар-леди, выпейте кровеостанавливающей настойки, я обработаю ваши синяки и раны и можно будет отдохнуть. Каисе оставлю заживляющую мазь, смажете изнутри. Рекомендую не вставать хотя бы несколько дней. Утром я приду, осмотрю вас и принесу еще настойки.

Он перевернул меня на спину, приподнял, напоил, позвал служанок и вышел. Служанки аккуратно смывали кровь с моего лица и тела. До купальни я сейчас не дошла бы при всем желании. Потом быстро переодели меня в чистую сорочку. Я схватила Каису за руку:

- Не выбрасывай, спрячь, и подумала: «Коль уж я не смогу пожертвовать Богине платок в своей крови, отнесу ей сорочку».

Она кивнула:

- Отдыхайте, ар-леди, я буду рядом.

Она укрыла меня одеялом, и я уплыла в сон.

Я уже не видела, как к покоям подошла леди Вангелия. Мои берсерки преградили ей путь.

- Ар-леди отдыхает. Лекарь запретил ее беспокоить.

Вангелия склонила гордую голову и попросила:

- Я могу посмотреть на нее? Только посмотреть. Я не потревожу.

Олаф нахмурился и зашел в покои вместе с ней. Каиса сидела в кресле около спальни госпожи. При их появлении вскочила.

Вангелия тихо подошла, заглянула в спальню, а потом зашла, остановившись около кровати. Каиса и Олаф стали на шаг позади.

В комнате стоял полумрак, на столике приглушенно горела свеча, давая слабый свет. Илана спала, сжавшись в комочек. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, случилось нечто ужасное. Глаза были закрыты, но заостренные скулы, круги под глазами, искусанные губы, нездоровый цвет лица… Она вздрагивала во сне и совсем не была похожа на девушку, которую оставили в этой спальне несколько часов назад. Вангелия закрыла глаза, вздохнула, развернулась и вышла. Что-то они с мужем упустили. Что-то важное.

Глава 7. После консумации. Освальд.

У дверей в покои жены стояли ее берсерки. Пятеро, хотя должны были дежурить по двое. Чувствуют, что что-то не так, но не могут понять, что именно. Кровная клятва, она такая. Ничего не объясняю. Прохожу мимо них к братьям, что ждут поодаль. Винсент комкает в руках простыню.

- Ко мне, - бросаю коротко.

Молча проходим по коридорам, поднимаемся на третий этаж и заходим в покои.

- Я сейчас, - киваю братьям и скрываюсь в купальне.

Сбрасываю с себя одежду и встаю под холодные струи. Мне больно, стыд и раскаяние разрывают изнутри. Упираюсь одной рукой в стену и подставляю голову под воду. Быстро обмывшись, выхожу. В гардеробной надеваю домашние брюки, рубашку и иду к братьям. Как бы не хотелось побыть одному, они имеют право на вопросы. Платочек в крови Иланы с цветком я замотал в свой платок, обвязал шнурком и повесил на шею. Такая себе ладанка.

Витольд раскачивается на стуле, обхватив голову руками. Перед ним на маленьком столике стоит стакан с аквавитом. (Аквавит – алкогольный напиток на основе спирта, крепостью 40-50%, с добавлением натуральных специй: тмина, семян укропа, цедры лимона, зверобоя, имбиря и аниса). Но он даже не замечает этого. Винсент держит стакан в руках, но тоже не пьет. Бутылка и пустой стакан ждут меня на столике. Но я даже не смотрю на алкоголь. Хватит, допился уже! Глядя на меня, Винсент невесело хмыкнул:

- Очень хотелось бы тебе врезать. Прямо кулаки чесались. А теперь смотрю, ты и сам неплохо справляешься. Объяснить ничего не хочешь?

Хочу, не хочу… Как-то выходить из этой ситуации надо!

- Я и предположить не мог, что она девственница. Она вела себя расковано, смеялась, свободно общалась с мужчинами. Флиртовала налево и направо… Хотя… флирт это я, наверное, от ревности придумал.

И тут прорвало Витольда:

- Как она себя вела? – прокричал он. - Девушка веселилась на собственной свадьбе. У них так принято, понятно. Веселиться, переходя в род мужа, чтобы счастье привлечь. У нас тоже на свадьбе веселятся, если ты не знал, - его взгляд был безумным. Винс сунул ему в руку стакан и брат не глядя выпил, задохнулся, закашлялся и сник. Опять согнулся, обхватил голову руками и зашептал:

- Я всегда хотел сестру, вы знаете. А она была такой веселой, такой теплой, как солнечный лучик. Улыбка так озаряла ее глаза, что я чувствовал себя самым счастливым, просто находясь рядом и общаясь с ней. Я как будто обрел сестру…

Вспомнил, как она улыбалась при нашей встрече. Да, солнечный лучик, точнее не скажешь. Был лучик да весь вышел. На душе стало еще гадостнее. Положил руку на ладанку. Винс проследил за рукой, но вопросы задавать не стал.

- Не знаю, что на меня нашло. Такая злость взяла, что это тело кто-то трогал до меня. Ну, я так думал. Нет, это меня не оправдывает. Я знаю, как нужно обращаться с женщинами…

Подошёл к окну и прислонился лбом к стеклу. Почему? Как я мог? Я и сам не могу ответить на эти вопросы. Алкоголь помутил рассудок, это да, но жестоко обращаться со слабым… Даже не с женщиной, просто с тем, кто слабее – это…. Чего себе врать, я помню тёмное удовольствие, растекшееся по венам, когда вошел в нее. И от этого еще поганее.

- Винс, простыню вывесили? – спросил строго.

- Я все же считаю…, - начал брат.

- Делай!

Нехотя, брат вышел. Назад вернулся с лекарем.

- Как она? – вскинулся я.

- Плохо, - Аксель выглядел измученным.

- Кровь остановил, но, надо лежать. Встанет, кровотечение может открыться вновь. Не разговаривать, чтобы восстановились связки. Я оставил настойки, мазь. Утром проверю.

- Но она же целитель, - встрял Винсент, - почему сама себя не излечит?

Лекарь потер ладонью лоб:

- Целители в принципе плохо поддаются самолечению. Так, диагностика, снять легкую боль. Могут заблокировать нервные окончания, чтобы понизить чувствительность. Она, кстати, у целителей в несколько раз выше, чем у обычного человека.

- Это как? - вскинулся Витольд.

- Это так: и боль и удовольствие целители чувствуют намного острее. У них очень низкий болевой порог. – Говоря это Аксель не сводил с меня обвиняющего взгляда. – Их дар заточен на помощь другим, не себе. Думаете Хартия «О целителях» появилась просто так? Не причинение вреда под страхом смерти… - Он вздохнул. – Это мало помогло. Целителей рождается все меньше. В Нордланде за последние сто лет вообще ни одного. На Юге ситуация получше. Там целителей почитают. Их тоже мало, но хоть не вымерли все, как у нас.

- Да, - Винсент задумчиво покрутил в руках стакан, понюхал, но пить не стал, - и в чем причина?

Аксель провел по лицу ладонью, будто сбрасывая усталость:

- В нашей воинственности, наверное. Мы привыкли если не все, то многое решать силой. А целительный дар не терпит принуждения. Его нельзя украсть, передать другому. Целителя невозможно ни к чему принудить. Дар просто исчезнет. У нас не рождается целителей именно потому, что в свое время ярлы очень старались их «развести». Не получилось.

И тут неожиданно в разговор вступил Витольд:

- Наши ученые выдвинули гипотезу о связи целительского дара и прорывов. Они считают, что главная задача целителей не лечение людей, как мы думали, а лечение самого мира. На Юге прорывы редки. У нас же с каждым годом прорывов все больше.

Глава 8. Утро. Илана.

Утро добрым не бывает. Не открывая глаз, запустила диагностику. Кровотечение остановилось. Силы восстановились на четверть. Низ живота все еще болит, но это нормально. Не так быстро.

Составляем план: умыться, одеться, вызвать лекаря, вылечить связки. Невозможность дать словесный отпор бесит. Сказано – сделано.

- Каиса, приготовь платье и пошли за лекарем. Я пока умоюсь.

- Я помогу, ар-леди, а лекарь Аксель уже ждет в гостиной.

- Нет, с умыванием я справлюсь. Готовь платье.

Пока умывалась думала покрывать голову или нет. Потом вспомнила, что муж придрался даже к улыбке и решила надеть шейлу. Настроение совсем упало. В чем он меня обвинял? Что я хвостом крутила перед мужчинами… Зажмурилась. «Я - принцесса Альхарры! Я умею себя вести! Хотят Снежинику, они ее получат! Хотя я не заметила, чтобы другие женщины вели себя «буками», они смеялись и переговаривались с мужчинами и никого это не смущало, в том числе их мужей. Видимо это мне одной «повезло» с мужем».

Одевшись в приготовленное служанкой платье, мне вообще было все равно во что одеваться, попросила ее заплести мне косы и уложить их вокруг головы венцом. Я, конечно, и сама могу, но все-таки с длинными волосами трудно управляться.

Каиса с видимым удовольствием занялась моими волосами.

Платье было светло-васильковое, наверное, к моим глазам подбиралось. Но глаза цвет еще не восстановили. Зрачки, конечно, сузились, но глаза не фиолетовые, а грязно-синие. Свой первоначальный цвет они примут, когда сила полностью восстановится и все повреждения заживут.

Аксель принес заживляющую мазь и еще настойки. Продиагностировал, подтвердил, что заживление идет хорошо. Показала, что хочу в первую очередь вылечить горло. Он возразил, что важнее убрать открытые повреждения в малом тазу. Без голоса можно прожить. Не стала спорить, а приложила руку к горлу и направила силу, убирая спазм голосовых связок.

Очнулась на кровати под причитания Каисы. Бледный и испуганный Аксель начал мне выговаривать:

- Лордесса Илана, - о, я уже не ар-леди, сильно разозлился лекарь, - я бы просил вас прислушиваться к моим советам, пока я ваш лекарь. Или отказаться от моих услуг!

О как!

- Беклагерь! Прости меня! – я это сказала! Голос не сипит! Горло не болит! Но, правда, и сил нет.

Смотрю на лекаря, как Фуку на меня, когда вкусняшки выпрашивает:

-Аксель, а можно мне еще настоечки укрепляющей? Пожа-а-а-луйста!

Его глаза подобрели, хоть хмурость с лица он не убрал.

- Конечно, ар-леди.

Фу-у-ух, есть контакт! Настойку я выпила, но вставать как-то перехотелось.

- Поспите, ар-леди. Силы так сразу не вернутся. Нужно потихоньку, а вы вон сразу…- опять нахмурился.

А я что, я ничего, спать, так спать.

Второе пробуждение было не столь приятным, как первое, но слабость прошла. У кровати сидела Каиса и сразу встрепенулась, едва я открыла глаза.

- Ар-леди, вы сегодня ничего на ели, а время за полдень перевалило. Я прикажу подать?

- Да, прикажи, - есть не хотелось, но силы нужно откуда-то брать.

Я встала, посетила купальню. Пришлось переодеть платье, то в котором спала измялось. Когда вышла, в гостиной был накрыт стол. Холодное мясо, овощи… О, что-то в горшочке. Открыла – картошка с мясом, пахнет божественно. Поела немного, выпила настойку Акселя, затем запила морсом.

Обратила внимание, что Каиса мнется, будто хочет что-то сказать и не уверена, стоит ли.

- Говори, Каиса.

- Ар-леди, пока вы отдыхали, к вам приходил ярл Витольд и леди Вангелия. Им непременно сообщат, что вы проснулись. Какие будут распоряжения?

«Брата мужа видеть не хочу. Мать тоже, но тут ничего не поделаешь». Вздохнула.

- Леди Вангелию проводишь в гостиную. Ярлу Витольду передать – я не принимаю.

- Хорошо, ар-леди, я скажу Олафу.

Прошла в гардеробную и выбрав светлую шейлу, покрыла голову. Глянула в зеркало: платье нежно-кремовое, собранное под грудью, по подолу и рукавам цветочный орнамент. Хороший гардероб подобрала мне леди Вангелия. Надо поблагодарить при случае.

Заглянула Каиса:

-Ар-леди, леди Вангелия ждет вас.

Сделала вдох, выдох, вход, медленный выдох….

Мать мужа не сидела на диване или кресле, как я думала. Она стояла недалеко от входа, как будто сомневалась, что ее пропустят. Выглядела она откровенно плохо: бледная, глаза опухшие, красные, губы искусанные. «С ней-то что стряслось? Неужели за сыночку переживает? Так он «в шоколаде». Еще и Винсент хочет «продавить» развлечение братику на постоянной основе». Настроение быстро скатилось к полу.

Кивнула леди Вангелии, показала рукой на диван:

- Проходите.

Неожиданно она быстро подошла ко мне и обняла:

- Прости меня, девочка. - Затем низко поклонилась и так же быстро вышла из покоев.

Глава 9. Утро. Освальд.

Лежу в кровати без сна и жду рассвета. Перед глазами застывшее лицо жены. И кровь, много крови.

Надо вставать и встречать новый день. Братья спят тут же, не ушли к себе. Мы давно привыкли друг к другу, у каждого есть место для сна в моих огромных покоях. Привел себя в порядок в купальне, выглянул за дверь, приказав принести завтрак.

Братья тоже встали и, умывшись, присоединились ко мне. Все молчали.

- Аксель зайдет после осмотра Ланы, тогда и поговорим.

Ждать долго не пришлось.

Ничего не спрашивая, смотрели на лекаря.

- Уже лучше. Было лучше, - он нахмурился, - пока она не решила вылечить связки. Сейчас резерв опять на нуле, дал лекарство, она уснула.

- Почему у нее лицо в крови было? – вспомнил вдруг Витольд. – Ты ее ударил?

Винсент поморщился.

Я ответил:

- Эта девочка была на войне. В госпитале, но все же. Воины мажут лицо кровью при ранении, если больше ничего нет под рукой, чтобы не показать слабость врагу, чтобы устрашить. Мы для нее теперь враги.

Витольд мотнул головой, сдерживая слезы:

- Почему мы? Это ты, все ты. Я не обижал ее. Я не враг!

Винсент Торджерссон

Я вздохнул:

- Аксель, Илана интересовалась консумацией?

- Да, я ответил, что северян с подросткового возраста учат обращаться с женщинами бережно, и что волноваться не о чем, муж все сделает аккуратно.

Не увидев понимания в глазах младшего брата, вздохнул и продолжил:

- Наверняка мама и другие женщины говорили Лане нечто подобное, когда переодевали ее в спальне. Мол, волноваться не о чем, все будет хорошо. Муж все знает и сделает.

Витольд Торджерссон

Витольд все также удивленно смотрит на меня:

- Ну и что не так? Все правильно они говорили.

- Не тупи, - прикрикнул Винсент, - обычно так и есть. Но наш многоопытный брат не подготовил Илану. Фактически он ее изнасиловал. Даже если бы она не была девственна, это мало что изменило бы.

Сглотнул. Грубо, но честно. Что тут возразишь…

- И что мы будем делать? – спросил, не надеясь на ответ.

Винсент прищурился и тихо ответил:

- Мне кажется, вы немного неправильно оцениваете ситуацию. Вы принимаете Илану за нежный цветок, который можно сломать неосторожным прикосновением. Что ж, разочарую вас – вы ошибаетесь. Освальд легко справился с ней только потому, что она не ожидала нападения. Больше такой ошибки она не совершит. Илана бинт Валид входит в подразделение Песчаных эф. Не как фтори, как целитель, но все же. Она проходила обучение вместе с ними. Она боец, настоящая эфа – ядовитая и смертоносная. Мастер единоборств, неоднократный победитель гонок на калтаках. Кроме того, она около трех лет провела в прифронтовых госпиталях. Так что нам придется хорошенько пораскинуть мозгами, ну тем, у кого они есть, чтобы найти какой-нибудь выход.

И тут же раздался тихий, какой-то равнодушный голос Витольда:

- Ничего не делать. Нам всем конец. Как только в Гузалгуле узнают о произошедшем, а узнают они быстро, сюда примчится их психованный Ингвар со своими эфочками. И всё… От правящего рода Торджерссонов останется только воспоминание…

- Не примчится, - возразил я.

Винсент выгнул бровь:

- Это еще почему?

- Ты же сам сказал, что она боец, одна из песчаных эф. И это не почетное звание, а заслуженное.

- Да, так и есть, - подтвердит Винсент.

- Вот! – я поднял палец. – Она боец. Первое, что она сделала, находясь в полубессознательном состоянии от шока и боли нанесла на лицо боевую раскраску.

- Кровью? – скептически хмыкнул Витольд.

- Что было под рукой, тем и нанесла, - рыкнул я. – Так вот, с точки зрения воина – это позор, потерпеть поражение из-за хитрости врага. Получить ранение не сражаясь. И все это понимают и не оскорбят ее недоверием, будто она не в состоянии постоять за себя и отомстить… Но эфочки, конечно, примчатся. Не всем составом и под предлогом увидеться с сестрой, но примчатся. По факту, чтобы прикрыть спину…

- Или помочь спрятать труп, - пробормотал Винсент.

Глава 10. Пир. Илана.

- Ну что, Каиса, давай готовиться к пиру.

- Ар-леди, - Каиса всплеснула руками, - давайте я вам ужин сюда принесу, лекарь вообще велел лежать.

Прикрыла глаза. Да, с этикетом тут плохо. Ладно, преданность важнее, будем приучать.

- Каиса, напомни, пожалуйста, кто кому у нас служит?

Служанка широко распахнула глаза, потом как-то вся сжалась:

- Простите, ар-леди, я поняла.

Вот и хорошо. Уже продумала что надену. Предполагалось, что после консумации брака я перейду в род мужа и на пир надену платье в свадебных традициях Нордланда. Но браслет мне муж не надел. Не до того было, конечно, но не мои проблемы. Теперь же об этом не может быть и речи. Нужно сразу показать ярлам, что я не буду плясать под их дудку.

Каиса разложила на кровати красивое светлое платье-сарафан, но я приказала его убрать.

Агрессивная ярко-красная абайя, украшенная спереди и по краям широких рукавов рубинами и золотой вышивкой. Красный хиджаб, закрывающий волосы и шею. Золотая фероньерка на лбу. Сверху тонкая вуаль: свадьба как-никак. Подвести глаза, темный блеск на губы – я готова к бою.

Илана на пиру после консумации

У дверей дежурят Олаф и Ульрик. Киваю им и иду в пиршественный зал. Перед дверями объясняю герольду как меня объявить. Двери распахиваются:

- Её светлость, сиятельная ар-леди Илана бинт Валид АльДиани - лордесса Нордланда, - громко объявляет он и я вхожу в зал.

Что-то поредели ряды северян. Почти нет молодежи и ни одной женщины. Женский стол не убрали, но он пуст. По их традициям женщины сидят отдельно на свадебном пиру только до консумации брака, потом занимают места рядом со своими мужчинами – мужьями и отцами. Я тоже должна была сегодня сесть рядом с мужем, но не сяду. Увидев меня входящей в зал, лендлорд вскочил на ноги и с возмущением прокричал:

- Ты зачем пришла?

Ну надо же. Какие мы громкие. В тишине под перекрестными хмурыми взглядами мужчин подхожу к мужу и шиплю так, чтобы слышал только он:

- Я помню, лендлорд, вы меня ненавидите, как распутную южанку, но это не повод пропускать свадебный пир! – Глаза не поднимаю, я сама скромность.

Кресло рядом с ним пустует, но я туда не сяду! Не жду ответа, разворачиваюсь и иду к женскому столу. К совершенно пустому столу. Ничего, я сюда не есть пришла. Слуги забегали, быстро принося мне приборы и накрывая закуски и напитки. Сижу с прямой спиной и каменным лицом и вдруг:

- Мы очень рады, что вы осветили своим присутствием наш пир, сиятельная лордесса Илана бинт Валид, - в полной тишине раздался приятный голос. Ну надо же, кто-то умеет быть вежливым… Поднимаю глаза на говорившего: уже в возрасте, но не стар. Синий френч оттеняет глаза. Волосы темно-каштановые, обильно сбрызнутые сединой.

- Логмэр Сигурдссон, лордесса, советник лендлорда, лагманн (лагманн – главный толкователь законов) Нордланда, - представляется он с едва видной полуулыбкой.

Опускаю глаза и киваю. Слуга спрашивает, что буду пить и что положить из еды. Киваю на какое-то мясо и овощи. От эля, меда и других крепких напитков отказываюсь. Ловлю взгляд Акселя. Он кивает на графин на своем столе. Вижу такой же около себя и киваю на него слуге, который наполняет мой кубок. Осторожно пробую: напиток из трав и фруктов. Чуть сладкий, с легкой кислинкой и терпкостью. То, что надо.

Тут двери в зал снова открываются и входит леди Вангелия с несколькими женщинами. Она быстро осматривается и направляется ко мне. Женщины идут за ней. То есть женщины игнорировали не меня, а мужчин. Даже одного мужчину. Уже что-то. Опустившись рядом со мной на стул, она наклоняется и тихо произносит:

- Прости, я не думала, что ты посетишь пир. Аксель сказал, что ты несколько дней проведешь в постели.

Киваю и спрашиваю, разглядывая ее черное платье:

- Почему черное? Это что-то означает?

- Нет, это просто дорожное платье. Завтра на рассвете я покидаю замок.

Смотрю на нее удивленно.

Она ждет, пока слуга наполнит ее тарелку и грустно качает головой:

- Я отправляюсь в Храм. Что-то мы с мужем упустили в воспитании сына. Хочу побыть одна и подумать.

Я удивлена ее словами, но не спорю. Каждый решает сам, что для него необходимо в данный момент. Не спрашиваю надолго ли она уезжает, не говорю, что буду ждать. Слова, мне кажется, излишни. В конце концов, это не моя мать, и не мне определять степень ее вины.

- Доброго пути, - это все, что я способна произнести.

Но Вангелия тепло улыбается, гладит меня по руке и так же тихо произносит:

- Спасибо, Илана.

Гости пытаются говорить тосты, но получается плохо. По традиции молодожены должны сидеть рядом, принимать подарки и слушать тосты. Но к дэвам их традиции, сыта я ими по горло. Мой муж вообще был возмущен моим появлением на пиру. Куда уж тут сесть рядом. Не то, чтобы я собиралась, но…. Поэтому чаще всего слышу:

Глава 11. Пир. Освальд.

В пиршественном зале накрыт один большой стол. Все правильно, после консумации женщины сидят за одним столом с мужьями и отцами. Вот только женщин нет. Ни одной. Ну, это ожидаемо. Наверняка все уже в курсе, что лордесса не сможет посетить этот пир. Только ленивый кости Торджерссонам не перемыл. Даю отмашку к началу пира. Как вдруг:

- Её светлость, сиятельная ар-леди Илана бинт Валид АльДиани - лордесса Нордланда, - громко объявляет герольд и в зал входит моя жена.

Сначала я, как и все, застываю от этого явления. Она прекрасна. Ярко-красная абайя, расшитая спереди и по краям широких рукавов облегает тонкий стан, когда она быстро идет ко мне. Её стул рядом со мной пустует. Но… Лекарь же предупредил, что ей нельзя вставать, может начаться кровотечение. Вскакиваю на ноги и кричу:

- Зачем ты пришла?

И сразу понимаю свою ошибку, когда Илана приближается ко мне и шипит:

- Я помню, лендлорд, вы меня ненавидите, как распутную южанку, но это не повод пропускать свадебный пир! - разворачивается и идет к женскому столу. К совершенно пустому столу!

Я в ступоре. Падаю на свой стул, не зная, что делать. Положение спасает Логмэр, приветствуя Илану, как подобает. Как я, придурок, должен был приветствовать.

Тут двери в зал снова открываются и входит леди Вангелия с несколькими женщинами. Она быстро осматривается и направляется к Илане. Женщины идут за ней.

Слуги спешно накрывают стол и женщины тихо беседуют, не обращая на нас внимания. А вот мужчинам неуютно. Тосты скомканные, чаще всего просто слышу:

- Скёль!

Сижу как примороженный, хотя в груди разгорается пожар. Опять обидел. Как так-то? Надо что-то делать, спасать положение. Я вчера не надел Илане брачный браслет. Не до того было. Надо исправлять. А то она вон и имя моего рода принять не захотела.

Выхожу из-за стола:

- Ярлы! По традиции я должен сделать подарок моей сиятельной жене.

Илана уже ждет меня у стола. Поза напряженная, глаза в пол.

О, йотун побери, она теперь все время будет ждать от меня подвоха?

- Лордесса Илана, примите мои извинения за неласковый прием. Мои слова были продиктованы беспокойством за ваше здоровье, а не нежеланием видеть вас на пиру.

Молчит. Глаза в пол.

- Позвольте надеть на вас брачный браслет.

Поднимает глаза, взгляд замораживает, как и голос:

- Разве традиции не предписывают надевать жене брачный браслет сразу после консумации брака?

И совсем тихо, чтобы слышал только я:

- Что-то вчера вы не спешили надеть брачный браслет похотливой твари. Что изменилось за сутки? Ярлу Винсенту так нужен Ванхейм, что он уговорил вас надеть браслет распутной девке?

Задерживаю дыхание. Мне теперь не отмыться и не оправдаться.

- Илана, пожалуйста - хриплю умоляюще.

Забирает футляр из рук, но не надевает, прячет в складках абайи:

- Лендлорд Освальд, вы наглядно продемонстрировали, как любят настоящие северные мужчины. Это было … незабываемо!

Разворачивается и выходит из зала. В оглушающей тишине слышно, как стучат по полу каблучки. Вот и поговорили. Вот и отпраздновали свадьбу! Возвращаюсь на свое место, поднимаю кубок:

- Скёль!

Гости пьют, оживают разговоры. Я же отставляю кубок в сторону. Тошно. Машинально глажу свой браслет. Он тоньше женского и без камней. Простая золотая полоска с чеканкой. Сам надел. От жены же не дождешься. Пир продолжается…

Глава 12. В Храме. Освальд.

Решаю посетить Храм. Если Богиня не поможет, поговорю с матерью.

Борей приплясывает от нетерпения, пока я его седлаю. До Храма домчались за полчаса. Оставляю коня мальчику-конюшему и направляюсь в Храм. Преклоняю колено перед статуей Богини и склоняю голову:

- Не прошу прощения, знаю, что виноват. Как помочь Илане? Как вылечить ее душу?

Достаю из-за пазухи платок с поломанным цветком:

- Это дар невинности моей жены. Помоги мне восстановить его.

В ответ мне тишина. Сажусь у постамента, прислоняюсь к нему затылком и стоит прикрыть глаза, вижу белозубую улыбку Иланы, ее сияющие фиалковые глаза, чувствую тепло ее ладошки, но все это неумолимо сменяет безжизненный взгляд с кровавыми росчерками на лице. Бесполезно. Богиня не ответит.

Прошу стиварда проводить меня к матери. Ее домик находится в получасе ходьбы от главного здания. Мать сидит на террасе с книгой. Подхожу, опускаюсь у кресла и кладу голову ей на колени. Она перебирает мои волосы, поглаживая голову и комок внутри немного подтаивает.

- Что мне делать, мам? Илана не выходит из покоев и отказывается от встреч. И со мной, и с Витодьдом. Винс и не пытается. Берсерки стоят перед покоями намертво. О переезде в мое крыло речи не идет. Лекарь не утешает: физическое состояние потихоньку восстанавливается, но она почти ничего не ест, спит плохо, несколько раз за ночь просыпаясь от кошмаров. Мне бесконечно жаль, что не могу помочь ей. Я последний, от кого моя жена примет помощь.

Вангелия вздыхает:

- Что делать? Просто живи и жди ответного хода. Будем надеяться, ответ будет сильнее проступка. В этом случае, вольно или невольно, Илана будет чувствовать себя виноватой, тогда у тебя появится надежда. Хотя я не могу себе представить, что было бы хуже твоего поступка. И честно говоря, не верю, что это возможно.

- Почему?

- Эта девочка, она совсем другая. Проведя несколько лет на фронте среди крови, боли и смерти, она не ожесточилась, не потеряла свой свет. Твой поступок ужасен, но ее он не сломает. Она справится, в ее хрупком теле стальной стержень.

- Вин сказал то же самое. – Поднимаю голову и смотрю матери в глаза:

- Он сказал, что она эфа и она не сломается.

- Это да, она не сломается. Но она не примет тебя, не родит тебе детей, светить тебе не будет.

Крепко зажмуриваю глаза:

- Она не простит меня, да?

Вангелия грустно качает головой:

- Все в руках Богини, сынок. Но сам подумай, как такое простить?

Помолчали.

- Но знаешь, - вновь заговорила мать, - мы не можем изменить прошлое, но в наших силах сделать так, чтобы оно не влияло на настоящее и не испортило будущее.

- Я был в Храме. Молил Богиню о помощи. Мне не ответили.

Достаю и показываю матери сломанный цветок:

- Могу ли я восстановить цветок? И как это сделать?

- Цветок жив, это самое главное. Ты приобщился к Божьему чуду. Я не знаю, как его вылечить. Но дар невинности – это отражение отношений между мужчиной и женщиной. У вас сейчас они вот такие, сломанные. Но раз цветок жив, все еще может быть.

- Спасибо, мам…

Она обняла мою голову и поцеловала в лоб:

- Береги себя, сынок.

Перед отъездом еще раз зашел в главный Храм, умылся и выпил воды из Божественного источника. Странно, ничего не изменилось, но мне стало легче.