Путь к Силе

Глава 1

Твёрдая и шершавая рука стискивает мою ладонь. Рука сильная, и она мне не даёт упасть, когда я начинаю скользить на обледеневшей улице. Эта рука тащит меня к крепкой деревянной двери внушительного здания. Вид этой двери навсегда впечатывается мне, пятилетнему в память. Резная, обитая железом, украшенная головой медведя, она не была похожа ни на какие другие, виденные мной раньше. Рука держит меня на пороге каменного дома и никак не даёт вырваться.

Стук в дверь: один, второй… Дверь распахнулась наружу. Вышедший человек вопросительно оглядывает поздних гостей. Меня хватают за шиворот и протягивают словно найденного щенка.

- Я принёс пацана, — звучит голос руки.

- Уот, прошу тебя… — молила женщина.

Я попытался повернуться, чтобы посмотреть на говорящую, но меня держат крепко…Стою и смотрю, словно зритель спектакля.

Привратник продолжает молча слушать.

- Пять лет был нормальным ребёнком, но совсем недавно это началось. Птицы, собаки, кошки, лошади и даже коровы стали из-за него вести себя иначе.

- Иначе? – наконец, вымолвил человек, открывший дверь.

- Да. Томас лезет к ним в голову.

- Как вы это поняли? – недоверчиво спросил привратник.

- Животные стали чувствовать так же, как и пацан. Они радуются и злятся, словно у них с ним одна душа. Кот пытается сидеть как человек, а собаки подражали разговору мальца. Последней каплей стало то, что лошади стали спать лёжа.

- И что? Они могут и лёжа спать.

- Да, но не постоянно. Теперь на это у них уходит не 2—3 часа, а всё время. У части лошадей уже отёки лёгких, некоторые получили травмы.

- Понятно. Оставляй.

Рука выпустила меня настолько внезапно, что я упал и растянулся у ног стражника. Дверь закрылась, а привратник оглядел меня любопытным взглядом.

- Поднимайся, пацан, и пойдём со мной, — сказал он.

Идя следом за ним по тёмному коридору, пытаюсь прийти в себя. Дойдя до закрытой красной двери, украшенной резьбой, привратник останавливается и оправляет одежду. После он встаёт на одно колено, поправляет мне рубашку и приглаживает волосы. Снова поднимается, несколько раз стучит по двери и заходит со мной внутрь.

Комната после холодной улицы показалась мне очень тёплой. Обстановка показывала, что её хозяин, человек богатый. На стенах висели ковры и портьеры, на полу стояли шкафы с книгами и документами. В большом камине потрескивал огонь, наполняя помещение теплом и приятным запахом смолы. За огромным столом сидел крепкий человек и что-то старательно выводил на бумаге. Он не сразу поднял глаза из-под своих нахмуренных бровей, но когда это сделал, то я невольно задрожал.

- Что, Монс? – спросил хозяин. В голосе ощущалось недовольство от прерванной работы.

Привратник меня подтолкнул вперёд.

- Фермер отдал пацана, лорд Гарольд. Сказал, что у парня есть склонность к Силе.

Несколько мгновений человек за столом с удивлением рассматривал меня. Он встал, обошёл вокруг стола и остановился рядом со мной, глядя на меня сверху вниз. Угрозы в его взгляде не чувствовалось, — скорее ему что-то сильно понравилось. Я взглянул на него с любопытством. Высокий, широкоплечий, с обветренными щеками и пальцами левой руки, покрытой чернилами. Тот смотрел на меня, подняв свои густые брови, и его улыбка становилась шире.

- Значит, это он будущий маг?

Стражник молчал, впрочем, от него и не ждали ответа. Он продолжал стоять, ожидая распоряжений. Боевое прошлое проникло в него до мозга костей.

- Сколько лет пацану? – спросил лорд привратника.

- Фермер сказал, что пять.

- Почему он решил его отдать?

- Сказал, что малец начал портить скотину. Вроде как даже лошади стали спать только лёжа.

- Интересно, очень интересно. Значит, пока надо держать его подальше от стойла.

Чувствовалось, как вовсю работают мысли господина.

- Малец выглядит слегка заторможенным. Он сознаёт себя? Мальчик, ты знаешь, как тебя зовут?

Камзол лорда был застёгнут пряжкой в виде разъярённой головы медведя. В свете пламени камина она казалась ослепительно красной.

- Томас, — отвечаю я.

- Хм…Может, что и получится. Проследи, что пацана накормили и определили, где спать на сегодня. Завтра я прикину, что с ним делать. Нельзя, чтобы маги шастали где попало.

- Да, господин.

Стражник положил мне на плечо тяжёлую руку и повернул к двери. Уходить из тёплой комнаты совсем не хотелось, но рука привратника неуклонно вела меня в холодный и мрачный коридор. Идя дальше и дальше, мы, наконец, оказались в огромной кухне, освещённой жёлтым светом. В помещении, развалившись на скамейках, сидел десяток бойцов. Мужчины ели и пили за большим столом, стоявшим у огня. Пахло едой, пивом и потом. Вдоль стены стояли бочонки, а с балок свисали куски копчёного мяса. Мой нос уловил аромат мяса, и желудок призывно заурчал. Монс посадил меня за стол и обратился к сидящему человеку:

- Шталмейстр, этот пацан теперь будет твоим.

Глава 2

Путешествие в столицу запоминается плохо. Я еду на лошади вместе с Джоном, цепляясь за его пояс. Город Дорсет как итог тяжёлого путешествия становится для меня мешаниной из зданий, животных, людей и самых разных неприятных шумов. Моя усталость от дороги не позволяет мне заметить наше приближение к огромному каменному замку. С некоторым удивлением смотрю на высокие стены и башни крепости. Почему не было запаха крепости? Но тут же понимаю. Он перебивается морскими волнами, нёсшими в воздухе примесь соли с оттенками йода.

И вновь меня отводят к стойлам с животными. Джон сразу занялся ястребами, сильно уставшими от долгого путешествия. Собаки же, наоборот, крайне взбудоражены возвращением домой. Их энергия выплёскивалась в моё сознание такими взрывами, что ощущение бодрости вернулось мне почти полностью. Не в силах удержать его в себе, я начал бегать с Рексом как угорелый и стал мешать всем вокруг. Джон разозлился. Его лицо выдавало усталость и раздражение.

- Фриск! Отведи Томаса на кухню. Пусть поест, а потом возвращается.

Помощник Джона был веснушчатым парнем пятнадцати лет. Он с сомнением посмотрел на меня, а затем сказал, чтобы я следовал за ним. Во дворе царила та же суматоха, что и в конюшне. Мимо нас проходят много людей, выполняющих поручения: мужчина с охапкой досок в руках, женщины с бельевыми корзинами, старик с сетями…Вскоре запах подсказывает, что мы приближаемся к кухне. Виден затор. Входящие и выходящие люди образовали настоящую давку. Глядя на представшую перед нами картину, Фриск остановился и нахмурился.

- В столовой много народа. Все готовятся к праздничному ужину в честь возвращения принцев. Гарольд и Ричард долго отсутствовали дома, выполняя поручения короля Джозефа, — поясняет помощник Джона.

Фриск огляделся и немного подумал.

- Стой здесь, — говорит он, наконец. – Я пойду туда один и вынесу что-нибудь поесть.

Я немного отодвигаюсь от людского потока и сажусь на корточки, прислонившись к стене. С любопытством начинаю наблюдать проходящих мимо меня работников. Но через некоторое время усталость вновь возвращается, и я начинаю клевать носом. Меня будит громкий голос. Стоящий передо мной мужчина в шерстяной рубашке и со взъерошенными волосами смотрит на меня как на диковинного зверя.

- Так это ты ребенок-маг, что ли?

Я слышал это слово в отношении себя довольно часто, но до конца не понимал его значения.

- Эй, народ. Гляньте, прибыл наш новый маг! Можешь что-нибудь наколдовать этакое?

Большинство прохожих продолжали заниматься своим делом, ограничиваясь любопытными взглядами в сторону сидящего у стены пятилетки. Но всё же часть слуг подошла поближе, заинтересовавшись новым зрелищем.

Ответа у меня не было. Дома меня почти не учили разговаривать. А что значит «наколдовать» я тем более не понимал.

- А звать-то тебя как?

- Томас, — отвечаю неуверенно. От такого внимания со стороны толпы мне становится не по себе.

- Глядь. А мелкий всё-таки говорить может. А то болтали, что он уже в собаку стал превращаться.

Количество зевак росло. У некоторых в глазах была жалость, но никто не вмешивался.

- Давай, парень, колдуй.

Медленно встаю и хочу отодвинуться, но стена стала преградой к отступлению.

- Не могу, — мямлю я, но человек упорно лезет ко мне.

- Колдуй давай! Зря, что ли, тебя здесь кормим.

Отступая боком, я внезапно кричу:

- НЕТ!

Непонятная Сила «отталкивает» настырного слугу. Тот отлетает почти на два метра. Люди стоят с открытыми ртами, а я совершенно опустошённый, обращаюсь в бегство. В этот миг успел лишь заметить растерянное лицо Фриска, вышедшего из кухни с подносом еды. Забегаю в какой-то закуток. Сердце бешено стучит. И лишь спустя час начинаю выдыхать и проваливаюсь в глубокий сон.

Просыпаюсь через несколько часов от холода. Во дворе темно. Дорогу с трудом освещают лишь слабо мерцающие на небе далёкие звёзды. Иду по пустынным переходам мимо казарм, амбаров и винодельни. Когда подхожу к замку, то вижу, что факелы ещё горят, и слышу чьи-то пьяные голоса. Приближаюсь к дверям конюшни и чувствую в темноте запах Джона. Мой новый опекун стоит у стойла. Увидев меня, он успокаивающим голосом говорит:

- Пришёл, наконец. Давай, заходи…

Иду за Джоном между рядами стойл к лестнице, ведущей на второй этаж. Мой опекун открывает ещё одну дверь. В небольшой комнате на столе стоит одинокая свеча, тускло освещающая небогатую обстановку. Помещение пахнет принадлежностями конюха: кожа, масло, травы, мази. Джон садится на грубо сколоченный стул и мягко смотрит на меня:

- Удрал ты, сегодня, Томас. Что, напугали тебя? Привыкай, людей здесь много и не все хорошие. Учись быть сильным!

Джон поднимается и подходит к матрасу у очага.

- Спать будешь здесь. На столе под тряпкой ужин.

От голода я бросаюсь на еду. Джон улыбается, понимая, какой аппетит может быть у мальчика после целого дня обид и горестей. Наевшись, сворачиваюсь в калачик и засыпаю.

Просыпаюсь, когда солнце стоит уже высоко. Делюсь оставшимся со вчерашнего дня хлебом с Рексом. Нас ждёт новый день. И вот я снова шастаю по двору замка. Щенок впитывает в себя все запахи и звуки. Его чувства, перемешиваясь с моими, дают невероятную картину мира, — совсем не то, что получал я сам по себе. Вместе с Рексом выходим за стены замка. Никто даже не думает меня останавливать. Кому нужен плохо одетый мальчуган, бежащий вприпрыжку с рыжим пёсиком…

Глава 3

Полученный шок не прошёл для меня даром. Смесь вины и смертельной тоски вызвали лихорадку. Я болел и не мог встать несколько дней. Джон кормил меня буквально с ложки. Всё наложилось друг на друга. Разлука с родителями, убийство друга…Вина и стыд – вот те чувства, что бурлили в душе. Казалось, что я какой-то не такой. Родная мать отказалась от меня, потому что я чудовище. Джон заставил убить Рекса из-за того, что становлюсь собакой. За что? Почему? Ведь другие дети живут счастливо, и над ними никто не издевается. Им никто не говорит, что они плохие, их не заставляют убивать близких. Ведь это я виноват, что Рекс мёртв. Зачем стал с ним одним целым? Сейчас мне плохо. Кажется, что вместе с ним умерла и часть моей души. Но ведь я соединял сознания из-за одиночества, а теперь всё ещё хуже. Хотелось исчезнуть, раствориться, но не могу…Даже этого не могу…

Спустя неделю мне было разрешено ходить на кухню и есть под присмотром Джона. Опекун принял все меры, чтобы у меня не было ни единого шанса привязаться к какому-нибудь животному. Мне пришлось стать его тенью и ходить за ним по пятам, словно собака. Днём конюший учил меня своей работе, и я по возможности помогал ему в разных мелочах. Вечерами во время ужина Джон пристально следил за моими манерами, а потом мы поднимались в его комнату. Остаток вечера я проводил молча, смотря в огонь, который мягким теплом не только меня согревал, но и успокаивал. Глядя в разгорающееся пламя, душа наполнялась жаром силы. Огонь ласкал сердце и плавил боль…

Когда Джон уходил на охоту или его звали помочь ожеребиться кобыле, мне удавалось ускользнуть в город. Там получалось гулять с товарищами столько времени, насколько мне только хватало смелости. С ребятами, конечно, было весело и интересно, но не было той близости, что присутствовала с Рексом. Казалось, опекун отрезал от меня кусочек тела, но я старался об этом не думать. Джон был слишком жёсткий и крайне твёрдый. Если ему поручали какое-то дело, то он отдавался тому всей своей сутью. Желая добра, опекун стал моим надзирателем. И этот его подход был ужасающе действенен…Но постепенно мне удалось найти ключик и к нему. Подавал вещи, прежде чем он успевал попросить об этом и убирал после того, как опекун лечил животных. Теперь я следил, чтобы у скота всегда была чистая вода и все были вовремя накормлены. Люди в замке ко мне привыкли, и даже Джон ослабил надзор. В крепости были и другие дети, но мне не удалось с ними сойтись. Я был магом и не принадлежал к их кругу, а родители подростков почему-то запрещали со мной общаться. Так что ребята из Дорсета оставались моими ближайшими друзьями. Очень скоро мне удалось научиться не обращать внимания на чужие мнения и оценки. Иногда в Большом зале выступали менестрели, и для того, чтобы попасть на представления, требовалось выработать твёрдость. Развлечений не так много, игрушек нет, а потому надо было переступать через себя, если хочется увидеть что-то интересное.

Я старался не попадаться на глаза злой королеве и её сыну Ричарду. Они, как и почти все люди, не любили магов, считая их чем-то мерзким. Королева Дагмара вечно находила в моём поведении какую-то оплошность и начинала выговаривать Джону, а Ричард не стеснялся отвесить мне подзатыльник или отобрать любимую игрушку. Ко мне хорошо относился его брат Гарольд. Встречая меня на пути, он всегда гладил по голове и давал пару греннов. А однажды его слуга принёс в мою комнату целый мешок деревянных игрушек. Среди них были солдатики, лошадки, повозки, — настоящая горка счастья для ребёнка. Впрочем принц относился так ко всем, в ком не видел угрозы или соперничества. Как только ему казалось, что кто-то пытается в чём-то его превосходить, то он начинал раздражаться и мстить.

Найти общий язык с Фриском тоже не удалось. Парень ревновал меня к Джону и боялся, что я займу его место. Несмотря на заверения, что магов-конюхов не бывает, он держался со мной холодно. Его также злило, что все животные любили и понимали меня без всяких слов.

В караульной относились ко мне терпимо, но разговаривали мало. Мальчик-маг для солдат был чем-то одновременно беззащитным и опасным. Так, в почти полном отсутствии близости и теплоты я провёл до наступления своих девяти лет…

**** **** ****

Сегодня – хороший день. Вчера народ пировал и в Медвежьем зале осталось огромное количество еды: жаркое, сладости, круги сыра и тарелки яблок и апельсинов. С раннего утра сижу там под столом и обжираюсь всем, чем только можно. Успеваю кормить и двух прибившихся ко мне щенят. Стараюсь не лезть к ним в голову, но ощущаю их эмоции как свои. После смерти Рекса веду себя осмотрительно. Не хочется подвергать угрозе невинных, да и сама травма не даёт мне полностью открыться мыслям «друзей».

Моё расслабленное и игривое состояние внезапно прерывается шумом от чьих-то шагов. Два человека негромко о чём-то говорили. Опасаясь, что это слуги собираются убирать со стола, выскакиваю и начинаю набивать карманы сладостями.

- Подойди сюда! – слышу чей-то голос.

Поворачиваю голову и, к своему ужасу, осознаю, что передо мной стоят король и принц Ричард. Понуро подхожу к господам, ожидая наказания.

- Так это ты Томас?

- Да, Ваше Величество. Простите за то, что брал со стола без разрешения.

- Хм…А ты стал уже большим. Сколько тебе лет?

- Недавно исполнилось девять.

- Скажи, как к тебе относятся во дворе?

- Хорошо, Ваше Величество. Меня кормят и позволяют ухаживать за животными.

Глава 4

Просыпаюсь и поначалу не понимаю, что происходит. Настолько привык спать в конюшне Джона, что новая обстановка с непривычки шокирует. Неприятным моментом становится факт того, что в комнату кто-то заходил во время моего сна. Были открыты ставни, а на сундуке стояли таз, полотенце и кувшин с водой. Взглянув в окно, сразу же понимаю, что проспал. Быстро одеваюсь и не кушая, бегу в конюшню.

Джон встречает меня сердито:

- Решил теперь, что господин и имеешь право приходить в любое время?

- Я проспал. Раньше вы меня будили.

- Если не можешь сам вставать, то вообще не ложись спать. А сейчас возвращайся в замок. С тебя хотят взять мерки для одежды. Портниха Хлоя уже присылала за тобой Лена.

Бегом возвращаюсь. Мышцы после вчерашнего болят, а настроение из-за выговора Джона упало. Чувствую стыд. Почему всё время кажется, что я какой-то не такой? Узнав на кухне дорогу, нахожу портниху. Оказывается, она живёт рядом со мной. Нас отделяет друг от друга лишь пара комнат. Стучу в дверь и захожу. В большой светлой комнате стоят шкафы и полки, заваленные тканями. Две женщины, сидя за ткацким станком, ведут неторопливую беседу. Негромко кашляю, и мастерицы замечают моё присутствие. Женщина постарше, очевидно, Хлоя, берёт мерки и начинает работу.

- Стань сюда, мальчик. Теперь повернись.

- А ему идёт чёрный цвет, — сказала другая ткачиха. – Вырастет и станет красавчиком.

От этих слов я сильно смущаюсь и начинаю краснеть.

- Парень точно понравится принцессе. Она любит возиться с малышами, — отвечает Хлоя. – Агата, не знаешь, когда Анна вернётся?

- Говорят, уже скоро. После смерти супруга она вряд ли захочет надолго оставаться в герцогстве.

- Бедненькая, ещё и детей своих нет. Точно будет искать утешение в приёмышах.

- А здесь считай кроме Томаса и нет никого.

- Слышал, мальчик? Жди встречи с принцессой.

- Хорошо. Буду ждать, — говорю уже совсем красный.

- Всё, я закончила. Мой шею почаще и кыш давай отсюда! Одежду тебе потом принесут.

Поев на кухне, вновь отправляюсь к мастеру над оружием. Повторяю несложные приёмы, а потом меня тыкают палками. Больно и неприятно…

Вечером проникаю в сознание дворового петуха Вика и прошу будить меня по утрам. Тот нагло требует платы. Начинаю раздражаться. Мне казалось, что у нас с ним были хорошие отношения, но обещаю давать горсть зерна ежедневно. Перед сном понимаю, что не зря редко общаюсь с птицами. Они сильно хуже собак и лошадей. Ястребы выпендриваются тем, что умеют летать, курицы своей красотой и яйцами. А петух…петух, оказывается, просто сволочь.

Следующие дни были наполнены учёбой. Возился со Звёздочкой и практиковался в обращении с оружием. Позже я получил четыре комплекта одежды. Два костюма были из синей ткани, один коричневый, а четвёртый – из чёрного сукна, с вышитой на груди красной нитью медвежьей головой. Эта эмблема была у всех воинов, что не так сильно удивляло. Непонятен был лишь выбор животного, которое почиталось прародителем династии.

- Почему у всех во дворе на одежде изображён медведь? – спрашиваю Джона.

- Глупый вопрос. Потому что от него пошло наше государство.

- Так это животное. Оно же не может родить человека?

- Что за глупость ты говоришь, Томас? Не все медведи – животные.

- Чего? Как это понять?

- Наш первый государь Альфред Великий произошёл от брака женщины и медведя. Благодаря силе своего отца он смог основать Медвежью династию и само Медвежье государство.

- Но человек и животное?

- Сам ты животное! Это был бог в облике медведя!

- Какой бог?

- Бог власти, мудрости, магии, покровитель всех воинов – Валдур.

- А зачем ему надо было превращаться в медведя, чтобы познакомиться с женщиной?

- Потому что его настоящий облик ни один смертный не выдержит!

- Тогда надо было в человека превращаться! Вы же меня сами ругали, что я вроде как животным становлюсь. А Валдуру значит можно! Ай…больно…

Получаю подзатыльник от бывшего опекуна.

- Дурь городишь! Не сравнивай себя с Богом! Ты мальчишка, а он владыка Вселенной! Если бы Валдур воплотился в человека, то правящая династия не получила бы силу для создания королевства. Теперь понял?

- Вроде да.

- Долго до тебя доходит. Это всё потому, что глуп ты ещё и учиться тебе надо прилежно!

Моя жизнь тем временем шла своим чередом. Вечера я проводил в конюшне, изредка удавалось выбраться в город. Днём занимался с Ароном. Ночью же спал и видел сны всех животных, в которых оставлял частичку своего сознания. Мне нравились сны лошадей, показывающие отдалённые уголки королевства, собак, рассказывающих об охоте и столкновениях с хищниками. Сильно раздражали сны петуха, беспокоившегося о своём авторитете в курятнике, - после его переживаний, глядя на домашних птиц, начинаю напрягаться и сам. Бывало, я лежал без сна и думал о бросивших меня родителях и о своей непонятной судьбе. Что же будет со мной дальше?

Глава 5

На следующее утро я проснулся совершенно разбитым. Петух меня будил трижды. Я вставал и сразу ложился обратно, что вывело птицу из себя. Его последнее «кукареку» было настолько оглушительным, что я буквально подскочил с кровати. Казалось, в моё ухо проорали что-то матершиное. До этого момента я даже не догадывался, что петухи могут так сквернословить…

Несмотря на то, что встал вовремя, на учёбу я умудрился опоздать. Во время завтрака начал клевать носом, и только возмущённое кукарекание Вика в голове, заставило двинуться в конюшню. Встретив меня, Джон начал выговаривать:

- Не думай, будто только потому, что тебя поселили в замке, ты можешь превращаться в лодыря, спящего допоздна в постели. Со мной такое не пройдёт. Я обязан сделать из тебя человека.

- Меня мучила бессонница.

- Значит, мало устаёшь! – вынес вердикт учитель. – Даже король никогда не спит полдня из-за того, что пировал всю ночь. Требуется дисциплина. А если будет война и тебя поставят дозорным? Тоже будешь спать на посту?

- Я не король и не солдат!

- Ты маг, а это значит, что у тебя вообще не может быть оправданий!

- Почему никто не любит магов?

Эти слова внезапно отрезвили Джона. Он тихо вздохнул:

- Будь самим собой, Томас, и не принимай чужие слова на личный счёт.

- Мне неприятно, когда ко мне относятся с подозрением.

- Люди относятся так ко всем, кто имеет склонность к Силе. Маги часто творят ужасные вещи, и их не всегда успевают остановить.

- Но я не делал ничего плохого.

- Просто будь собой. Ты знаешь, что я желаю для тебя только лучшего.

- Знаю, — отвечаю удивлённо.

Сегодня Джон открывается для меня с новой стороны.

- Мне просто хочется сделать для тебя всё, что могу.

- А как бы вы поступали на моём месте?

Джон внезапно перестал втирать мазь в ногу лошади. Продолжая сидеть на небольшом табурете, он ответил:

- Это очень сложный вопрос, Томас. Не представляю, как поставить себя на твоё место. Уверен лишь в том, что стал бы выполнять свой долг при любых условиях, — здесь главный конюший заговорил тише и медленнее.

- А как быть с отношением окружающих?

Джон некоторое время думал.

- Никак, Томас. Вряд ли его получится изменить. Представь сам, — допустим, у тебя есть огромный волкодав. Очень нужный тебе пёс, который помогает отбиваться от хищников и добывать пищу на охоте. Но внезапно, как только ты к нему привыкнешь и начнёшь полностью доверять, он набросится на тебя и твою семью. Совсем же избавиться от собаки тоже нельзя. И вот знаешь почти наверняка, что это случится. Как теперь будешь себя вести со своим псом?

- Буду всегда настороже.

- Сейчас понимаешь недоверие окружающих?

- Значит, всё-таки маги виноваты? - отвечаю вопросом на вопрос.

- Не думаю, что в этом есть чья-то вина…- Джон вздохнул и продолжил с некоторой неохотой: — И, конечно же, ни один ребёнок не виноват в том, что родился магом. Нет. Такова жизнь, — смирись.

- Пытаюсь.

Джон закончил с лошадью и зашёл в стойло Звёздочки.

- Сегодня ты на редкость болтлив, Томас. Что с тобой случилось?

Наступила моя очередь замолчать и задуматься. Слова Джона сильно противоречили мыслям Сола. Это и вызвало шквал вопросов. Но поскольку я дал обещание хранить молчание, то сказал:

- Мне просто давно хотелось об этом узнать.

Джон хмыкнул, приняв к сведению мои слова:

- Не могу обещать, что всегда смогу ответить. Но всё же рад слышать, когда ты нормально разговариваешь. Сейчас уже меньше беспокоюсь о твоём рассудке…

**** **** ****

Теперь я с нетерпением жду встреч с Солом. У него нет никакого расписания, и было совершенно непонятно, когда он меня снова позовёт в башню. Порой между встречами проходила неделя, иногда две, а, бывало, мастер вызывал меня каждую ночь. В эти дни я не высыпался, а петух сильно злился на мои попытки снова заснуть. Время вызова тоже менялось. Случалось, что маг за мной приходил, как только замок отходил ко сну. Иногда же это происходило в самые ранние утренние часы. Казалось, мой новый учитель был ночным человеком или как его ещё называть, не знаю.

Первый урок магии от Сола показался мне странным. Никаких ритуалов, никаких колдовских формул, а лишь требование «играть».

- Что значит надо играть? – спрашиваю я мастера, удобно расположившись на старом кресле. – Вы дадите мне игрушки? Так они у меня тоже есть.

- Не говори ерунды, Томас. Практика осознанной глупости не является стремлением сбежать от реальности.

- Чего? Какой глупости?

- Осознанной, Томас. Запомни, мальчик – дух способен «играть». В жизни ничего не имеет значения. Всё суета и иллюзии. И если мы ходим быть в потоке Силы и при этом не выпадать из обычной человеческой жизни, то необходимо играть во всё то, к чему раньше относились слишком серьёзно.

Глава 6

Смысл некоторых домашних заданий до меня доходил слабо, но зато всячески позволял проявлять смекалку. В один день Сол поручил мне незаметно переставить все вещи в столовой. Эта безобидная шутка привела к настоящему хаосу среди кухонных работников. Повара ругались и обвиняли друг друга во всех смертных грехах, кому-то надавали тумаков. Итогом всего этого дурдома стало смещение обычного графика готовки еды, что вызвало удивление господ. Я же вёл себя тише воды, ниже травы. Мастер предупредил, что не будет защищать меня при поимке, и советовал иметь наготове подготовленные оправдания, чтобы объяснять, почему я нахожусь, где не положено быть, или держу в руках то, чего не должен.

Я начал много и хорошо врать, — не знаю, правильно это или нет. А ещё Сол показал, как подкрадываться к людям, внушать мысли, усыплять и даже незаметно убивать. Учился разному, и не всё получалось как следует. Внушать мысли удавалось лишь людям недалёким и имеющим слабую волю. Усыпить подростка, например, было намного легче, чем взрослого. Воин же, стоящий на посту, почувствовав дрему, наотрез отказывался засыпать и начинал лишь злиться.

От теории мы периодически переходили к практике. Так, мне удалось прокрасться в комнату к служанкам и добавить в чайник заранее приготовленного Солом, отвара. В итоге они получили расстройство желудка и не могли прислуживать за столом целых два дня. Я также внушил приезжей лошади мысль о том, что у неё сильно болит передняя левая нога. В результате та начала хромать, и гостивший в замке лорд был вынужден задержаться.

Постепенно задания Сола становились изощреннее.

- Тебе надо пробраться в комнату принца Гарольда и стащить у того пряжку ремня.

- Но он живёт в противоположном крыле, и там стража.

- Воины в основном сторожат лишь короля. У принцев нет постоянной охраны в замке.

- Мне всё равно туда не пройти. У самого входа в крыло стоит целый отряд. Они останавливают даже постоянных слуг.

- Хм. Может. И ты хочешь сказать, что не справишься?

- Я…не знаю.

- Тогда ищи другие способы. Главное, добудь эту пряжку и занеси в комнату супругов Даларенов. Лорд и его жена будут гостить в замке ещё пять дней.

- Это сложно.

- Жить вообще сложно.

В королевское крыло отказался лезть сразу же. Не видел ни единой возможности пройти мимо тех, кто даже не хотел разговаривать на посту. Наблюдая за принцем, заметил, что тот почти каждый день тренируется с воинами. Перед каждым учебным боем Гарольд переодевался, и я понял, что вот мой шанс. Пока идёт тренировка, пролезаю в комнату, где принц оставил свои вещи, и забираю пряжку.

Отнести же украденную вещь в покои гостей оказалось сложнее. Если Даларены находились в спальне, то перед дверью обычно стоял охранник. Когда же их там не было, то комната запиралась. Спустя два дня удалось заметить, что по утрам в спальню пропускают прислугу для уборки. Прошмыгнув вместе с ними, незаметно оставляю пряжку на кровати. На вопрос чего я здесь забыл, отговариваюсь просьбой об уборке в своей комнате.

В течение следующих дней жду какой-то бурной реакции, но ничего не происходило. Принц оставался самим собой, но лорд Эдмунд Даларен внезапно отказался голосовать в пользу введения дополнительных налогов для строительства крепостей, защищающих королевство от нападения дорнов. В это же время Софи Даларен почти перестала выходить из комнаты, сославшись на возникшее недомогание.

Вскоре Сол поставил передо мной задачу, напугавшую меня до крайности. Мы сидели у очага, и наставник меня хвалил за выполнение последнего поручения.

- Ты продвинулся в практике находчивости. Начинаю подозревать, что скоро мне будет трудно придумать тебе то задание, которое ты не сможешь выполнить.

Мастер пристально смотрел на огонь, и, казалось, стремился ощутить весь его трепет.

- Всё же у меня есть для тебя дело.

- Какое? – спрашиваю нетерпеливо.

- Но оно будет трудно даже для тебя.

- Я справлюсь непременно! – отвечаю самоуверенно.

- Может, и попробуем. А пока хочу обучить тебя ещё одной игре. Взгляни на столик рядом с нами и запомни всё, что на нём лежит.

Окидываю взглядом множество вещей и стараюсь составить «дворец памяти», как учил Сол. Представляю себе большую комнату. Здесь будет стоять шкаф с полками. Помещаю на первую две толстые книги, на второй будут находиться статуэтки медведя, волка и лисы. Медведь будет нападать, волк огрызаться, а лиса визжать. Полкой ниже помещу стеклянный шар и 2 яблока. В этом шаре яблоки будут отражаться. На последней полке будут 5 разноцветных камней: 3 жёлтых и 2 – чёрных. Жёлтые камни будут обозначать 3 статуэтки, а чёрные – две книги. Кажется, просто. Всего лишь шкаф с 4 полками. Книги говорят о статуэтках животных, что сражаются за шар с яблоками.

- Да, мастер. Какое дело?

- Сколько всего вещей?

- Должно быть 13.

- Правильно. Какие там камни?

- Три жёлтых и два чёрных.

- Что со статуэтками?

- Медведь, волк и лиса. Так что за задание? Я справлюсь.

- Принеси мне какую-нибудь личную вещь со столика короля.

Глава 7

Утром я не смог подняться с постели. Бил озноб и в голове стучало. В итоге остаюсь в кровати, надеясь, что к обеду полегчает. Просыпаюсь вечером и думаю об ожидающей меня выволочке за пропуск дневных уроков. Перед самым ужином меня будит служанка, пришедшая поинтересоваться моим самочувствием по просьбе Джона. Говорю, что, скорее всего, я сильно простыл. Она ушла, а я не спал. Лежу в темноте и слушаю, как замок постепенно отходит ко сну. Что со мной происходит?

На следующий день лучше не стало. Делать я ничего не мог, а на упрёки учителей реагировал с безразличием. Голова раскалывалась от боли, а из-за сильных спазмов в желудке есть перестал полностью. Кто-то в замке меня увидел и спросил, почему по двору шастает пацан с магической лихорадкой. Услышав о моей болезни, примчался Джон, силой отогнал приглашённого врача, зажал в угол и влил в горло какую-то настойку, что вынудило меня проблеваться. Затем он отволок меня к себе в комнату и заставил поесть миску жидкого супа. Опекун отнёс меня на собственную кровать и укрыл одеялом. Он тяжело опустился на стул рядом и откашлялся:

- Томас, ты должен знать. От магической лихорадки нет лекарств. Она бывает лишь у тех единичных мастеров, что отходят от человеческой сути. Не все выдерживают этот переход, но ты обязан жить, — Джон смотрел на меня с искренней тревогой. Ровно то же самое лицо у него было тогда, когда охотники приводили собак, пораненных кабанами.

- Мне очень одиноко и хочется исчезнуть, — услышал я свои слова.

- Томас, не говори так. Я здесь с тобой. Ты нужен мне.

На этом наш разговор закончился. Джон оставил со мной Ласку. Ночь снова провожу без сна. Каждый звук рядом кажется слишком громким. Мне было то жарко, то холодно, и бедное одеяло скрутилось в комок. Под утро Ласка ткнулась в меня носом и заскулила, просясь выйти. Прощупываю её сознание. Собака была голодна, а её мочевой пузырь готов был лопнуть. Натягиваю рубашку и, шатаясь, спускаюсь с Лаской вниз…

Новый день прошёл чуть лучше. Я смог выпить молока и поесть хлеба. Ночью же впал в глубокий сон. Пробуждаюсь из-за того, что меня кто-то настойчиво трясёт.

- Просыпайся, Томас. Нельзя уходить в сон!

Открываю глаза и вижу перед собой встревоженного Джона.

- Как себя чувствуешь, мальчик? Ты спал почти двое суток.

- Странно. Но вроде полегчало. И хочется есть, — отвечаю с некоторым удивлением.

Что-то точно изменилось, но что конкретно не могу сказать.

- Раз снова хочешь есть, то пошёл на поправку. Приводи себя в порядок и иди на кухню.

В столовой мне обрадовались. Повариха поставила передо мной огромную порцию. И даже пришедшей со мной Ласке достался неплохой кусок тушёного мяса. Перед тем как меня отпустить, кухарка всучила мне ещё и десяток бутербродов из толстых кусков бекона и хрустящего хлеба. Иду в конюшню. Джон занимается уходом за новорождённым щенком. Тот был совсем маленький, и его розовое брюшко просвечивало сквозь пёструю шёрстку. Глаза малыша плотно закрыты, а тоненький хвостик выглядит как крысиный. Я даю ему соску с тёплым молоком и чувствую, как волна удовольствия расползается в маленьком комочке.

Провожу в конюшне почти весь день. Играю с псами и чищу стойла. Джон работает рядом со мной. Похоже, он всё ещё сильно беспокоится за меня. Заканчиваю день, ухаживая за молодым щенком. Тот прижался к моему подбородку в поисках молока. Опекуну не нравится такое яркое проявление чувств.

- Хватит, — жёстко говорит конюший. – Верни щенка матери.

Я вновь понимаю, что Джон остался Джоном…

Двумя днями позже Сол снова вызывает меня к себе. Наставник сидит в своём любимом кресле и с интересом разглядывает мою персону.

- Значит, ты всё-таки выжил.

- Вы не пришли меня проведать?!

- Это вопрос или утверждение?

- Утверждение.

- Полагаю, в его основе лежит обида.

- Да. Мне казалось, мы близки. Маги должны помогать друг другу.

- Опять ты навязываешь мне человеческие правила.

- Но мы люди!

- Как бы не так! Знаешь почему возникает магическая лихорадка?

- Из-за того, что становимся ближе к Силе.

- А почему мы оказываемся ближе?

- Учимся.

- Наивно…Лихорадка возникает из-за отторжения человеческой природы.

- Но я чувствую себя человеком.

- Твоё право. А ещё я видел, когда кот, воспитанный псами, начинает лаять. Уверен, это несчастное животное будет доказывать даже собратьям из кошачьих, что он самый настоящий пёс.

- Вы намекаете, что я похож на этого кота?

- А что не так?

- Но я вижу и слышу, как человек. Все мои чувства прежние.

- Забавно, что не замечаешь перемен.

- Каких?

- Ты стал ближе к Силе и теперь можешь воспринимать реальность как таковую.

- Ничего я не воспринимаю. Всё, как прежде. Стол как был столом, так и остался им, ровно как и всё остальное.

Глава 8

- Томас!

- Поднимаю голову. Из неполного десятка ребят, сидящих за столами, почему-то именно я постоянно привлекаю внимание. Учитель грамоты, невысокий и полноватый Венедикт находил моих действиях что-то, с его точки зрения, неправильное. Вот и сейчас мастер снова хочет посмотреть на выполнение работы.

Протягиваю Венедикту лист белой шершавой бумаги. Нахмурившись, тот пробегает глазами колонки слов. Пока идёт проверка, я стараюсь расслабиться. С тех пор как пришла зима и немногочисленных ребят замка, не имевших домашних учителей, стали собирать для обучения, чувствую себя странно. Возможно, это происходит из-за испортившейся погоды. Пришло время сильных штормов и тяжёлых туч, что портили настроение и мешали прогулкам. Даже домашние животные потеряли былую резвость и всем своим медлительным поведением показывали, что им не нравится ни ледяной ветер, ни промозглый холод. Казалось, сильно успокоился и петух. Он почти перестал драться с дворовыми котами и занимался исключительно делами курятника. Мне же не нравилось здесь находиться. Заучивание наизусть не только букв, но и их каллиграфическое написание воспринималось как нечто ненормальное.

- Такое ощущение, что тебя раньше учили писать, причём делали это неправильно, — высказался после проверки задания, Венедикт.

- Я никогда не учился, — отвечаю с уверенностью.

- У тебя буквы дёрганные. Словно ты привык писать быстро.

- А разве плохо писать быстро?

- Очень. Бумага дорогая, а любая книга – произведение искусства. Необходимо выводить символы по правилам, — продолжил учитель. – А что у тебя с рунами?

- А что с ними?

- В них что-то не то.

- Как это?

- Они пустые.

- Не понял.

- В рунах нет никакой силы.

- Так это просто знаки.

- Руны? Ты спятил? Даже у обычного человека получается наделить их своим отпечатком. У магов же они светятся от Силы.

- Вы, должно быть, шутите, учитель? Светиться?

- Я никогда не шучу, по поводу рун, молодой человек! Разве вы не слышали историю королевства Велшоу, ныне герцогства в составе нашего великого государства?

- Нет. А что?

- Когда-то Велшоу изобрели оружие, стреляющее порохом и железом. У них было крайне мало магов, но они посчитали это и ненужным.

Что-то до боли знакомое послышалось в этих словах.

Так вот, король Велшоу решил, что при помощи нового оружия он захватит соседние государства и первым, на кого пал его взор стало Медвежье королевство. Когда наши воины столкнулись со стреляющими огнём железными палками и большими орудиями, то поначалу растерялись. Вражеское оружие стреляло дальше и наносило огромный урон.

- И что потом? – спрашиваю взволнованно.

- А потом маги сделали кучу дешёвых амулетов с простейшими рунами, и всё закончилось.

- В смысле закончилось?

- Их оружие перестало наносить ущерб нашим воинам благодаря полю Силы.

- Чего? Тогда почему охотники не берут с собой эти амулеты. Приходят вечно израненные.

- Амулеты действуют лишь против дальнего и сильного оружия.

- Не понял. Зачем такое ограничение?

- Затем, если полностью закроешься Силой, то умрёшь сам. Люди просто задыхаются…

- Тогда как штурмуют крепости и замки? Хотя бы здесь применяют эти орудия?

- Нет. Поле сжигает любые удары, а ещё маги могут взрывать порох на расстоянии, нанося огромный ущерб. Так что замки берут при помощи колдунов.

- А разве маги не бьют издалека?

- Бьют, но они применяют Силу.

- И что из этого?

- Здесь работает другой принцип. Чья мощь сильнее, тот и побеждает.

- Ладно, но про охотников всё равно непонятно. Допустим, им нет нужды использовать амулеты, но ведь сами стреляющие палки они могут применять.

- Не могут.

- Но почему?

- Большинство животных сроднено с Силой. Выстрелы не приносят им никакого ущерба.

- Получается, поэтому все пользуются холодным оружием?

- Да. Оно медленное и эффективное.

- Надо же.

- Именно. Вот и думаю теперь, что не так с твоими рунами и даже обычными словами?

- Да мне откуда знать. Сказали писать, и я написал.

- А ты старался вложить что-то при письме?

- В смысле вложить? Ничего я такого не делал.

- Хм…Теперь постарайся при написании дать какой-нибудь посыл.

- Какой ещё посыл? Вы дали переписывать страницу из травника.

- И что из того?

- Это просто информация.

- Что значит просто информация? Она спасает жизни людей! Каждое слово имеет огромное значение.

Глава 9

Сегодня мне остригли волосы в знак траура. Такой же процедуре подвергся каждый мужчина замка. Некоторые не пожалели даже бороды и бровей. Все женщины при дворе надели чёрные платки и убрали украшения. Не то чтобы мне доставило сильное неудовольствие лишение растительности на голове, но чувствовал себя я странно. Сама обстановка в замке изменилась. Неожиданная и быстрая смерть королевы Дагмары шокировала многих. Ещё на днях она гуляла по двору как ни в чём не бывало и вот её не стало. Ходили слухи, что на супруге короля обнаружили сильнейшее проклятие. Часть придворных магов даже предлагала сжечь её покои, но благоразумие победило. Расследование вроде как установило, что проклятье было нанесено через личную вещь Дагмары. Как такое произошло, никто не мог взять в толк. Но теперь вместе с трауром начались допросы…

Ночью я проснулся от света фонаря.

- Зачем светить прямо в глаза? – спрашиваю, думая, что передо мной стоит Сол. И тут же с испугом осознаю ошибку. Это был кто-то другой. Бесцветные глаза мужчины пристально меня разглядывали. Что-то ощущалось в нём странное. На миг осознаю, что незнакомец не принёс с собой никакого запаха. Этот факт поразил меня до глубины души. Всё имело запах, — слабый или сильный, — неважно. Я мог уловить запахи трав, навоза, шерсти, дерева и даже камней, но здесь ничего не было.

- Ты знаешь меня? – спросил пришелец.

- Нет, — отвечаю настороженно.

- Меня зовут Триан, и я должен задать тебе пару вопросов.

- Вопросов?

- Зачем переспрашиваешь?

- Не знаю. Удивлён.

- От тебя разит слабостью. Странно, что ты ученик Сола. Я не займу много времени, но возможно, чуть позже у тебя будет слегка болеть голова.

- Болеть?

- Опять повторяешь?

- Простите.

Внезапно я почувствовал слабость. Голова потяжелела, а мысли стали вязкими.

- Когда в последний раз видел королеву?

- На прошлой неделе. Она разговаривала с садовником, — отвечаю, чувствуя, что не контролирую свои ответы, словно моя воля была полностью подавлена.

- Брал ли ты что-нибудь из личных вещей Её Высочества?

- Никогда, – вопросы мага словно гвозди били по моей голове.

- Просил ли кто-нибудь взять или украсть что-нибудь из её вещей?

- Нет.

- Как твой учитель относился к королеве?

- Никак.

- Поясни.

- Безразлично. Он не говорил о ней.

- А о короле?

- Учитель считает, что король не ценит и использует его.

- Тоже мне открытие, — усмехнулся Триан и выпустил меня из ментальных тисков.

Пришелец покинул мою комнату, а я остался сидеть на кровати с «чугунной» головой. Лишь спустя час мне удалось заснуть, и всю ночь мне снились кошмары. Проснулся с трудом и едва приведя себя в порядок, начал изучать комнату. Мысли буквально носились в голове. Какого демона ко мне заходят как к себе домой? Засов был на месте, потайных дверей тоже не обнаружил. Да это издевательство! Чувствую стыд и беззащитность! За что со мной так? А ведь я у Сола спрашивал, как он ко мне заходит при запертой двери! Не ответил…Почему меня никто не жалеет! Несправедливо! Ещё и личная вещь королевы! До меня ведь только сейчас дошло, что речь об украденном мной платке! Ужас! Все меня используют и мучат! Родители бросили, Сол манипулирует, король использует. Неужели я такой плохой? Я забился в угол комнаты и начал плакать. И здесь в голове словно щёлкнуло. Неужели мне на самом деле надо быть слабым? Зачем? Хочется, чтобы меня пожалели. Почему? Слабых любят. Сам видел, как относятся к щенкам и котятам. Получается, я им подражаю? Но это же бред. Не все носятся с малышами, а некоторые их даже мучат. А что, если беззащитность не всегда вызывает любовь? Надо мной же насмехаются и даже издеваются. И где брать эту любовь и защиту? Где? «Только в себе» — внезапно ответил вслух…

Занятия, несмотря на ночной недосып, прошли хорошо. Значительно лучше стал писать, а Арон так меня вообще впервые похвалил. Меч всё более становился продолжением моей руки, и я хоть немного, но всё же начал давать какой-то отпор ученикам мастера. А ещё у меня появился новый учитель, вернее, учительница. Госпожа Элеонора, высокая, статная и некрасивая лицом женщина в длинном синем платье, стала обучать меня этикету.

- Итак, Томас, скажи, тебя раньше учили, как вести себя за столом?

- Да. Я всегда мою руки.

- О Боги, дайте мне сил, — тяжело вздохнула Элеонора.

- Скажите, пожалуйста, а почему, кроме меня, больше никого нет?

- Потому что другие уже либо обучены, либо им это не требуется. Ты же должен будешь посещать знатные дома, а поэтому просто обязан уметь себя вести.

- А почему мне надо куда-то ездить и общаться со знатными?

- Если интересно, то спроси у короля. Это его решение. А теперь вникай…Поскольку я живу в замке, то мне удалось отметить некоторые твои пробелы в поведении.

- В смысле? Я что-то делал не так?

- Много чего! Запомни навсегда! Надо здороваться с людьми, если встречаешь их первый раз на дню или входишь в комнату, где уже кто-то есть. Нельзя уходить, не сказав ни слова. Это невежливо.

Глава 10

Утро выдалось хмурым и колючим, словно сама природа противилась нашему отъезду. Сол молча наблюдал, как я укладываю в седельную сумку травяные настойки и перевязочные бинты — символы моего нового статуса. На груди болталась медная табличка с изображением капли, выданная королевским лекарем. «Королевский целитель», — пробормотал я, сжимая холодный металл. Неловко. Как будто играю в костюмированном спектакле, где все, кроме меня, знают правила.

— Не забудь про корень мандрагоры, — бросил Сол, разворачивая свиток с картой. Его пальцы скользнули по пергаменту, оставляя за собой искрящийся след. — Если герцог Мэндоу такой же параноик, как его отец, яды проверять будут на ком угодно.

Отряд формировался на плацу, превратившемся в грязное месиво из снега и конского навоза. Полтысячи человек — солдаты в кольчугах с гербом принца Гарольда, повозки с припасами, пара боевых магов в плащах с капюшонами, намертво закрывавших лица. Мой взгляд зацепился за высокую фигуру в серебристых доспехах у центрального знамени. Принц. Его поза излучала спокойствие опытного полководца, но пальцы нервно барабанили по эфесу меча. Интересно, оплакивал ли он мачеху? Или смерть Дагмары стала для него лишь политической удачей?

— Садись, — Сол толкнул меня к Звёздочке. Кобыла фыркнула, выдувая из ноздрей клубы пара. — До первой остановки — двадцать миль. Если свалишься — волоком потащу.

Дорога оказалась пыткой. Ледяной ветер пробирался сквозь шерстяной плащ, седло натирало бёдра, а мысли о проклятой табличке не давали сосредоточиться. Я пытался разглядеть лица солдат, но все они сливались в серую массу под ритмичный стук копыт. Лишь когда стемнело, и лагерь разбили в сосновой роще, ко мне подошёл первый «пациент» — парень лет восемнадцати с воспалённым порезом на ладони.

— Слышал, ты умеешь лечить без молитв, — он бросил на землю окровавленный нож. — Докажи.

Сол наблюдал из-за ствола, пока я прижигал рану сияющим кончиком пальца. Когда солдат ушёл, бросив через плечо недоверчивое «спасибо», учитель вытащил из-под плаща прозрачный кристалл.

— Попрактикуемся с твоим новым Даром. Сожми кристалл в ладони и представь, что твоя злоба — это верёвка, связывающая холод.

Первая попытка что-то сделать разбилась в прямом смысле этого слова. Артефакт взорвался осколками, впившимися в ладонь. Сол фыркнул, выдёргивая из моей раны кусочки кристалла.

— Плохо. Слишком много жалости к себе. Холод не прощает слабостей.

Три ночи подряд мы повторяли ритуал. На четвёртую ночь кристалл не рассыпался, а медленно поплыл над ладонью, оставляя за собой морозный узор. В голове зазвучал голос Сола, жёсткий и режущий: «Тело — сосуд. Боль — иллюзия. Страх — топливо». Я почувствовал, как что-то щёлкает в грудной клетке, словно ломается перегородка между мирами. Снег вокруг моих сапог внезапно взметнулся вверх, образуя мерцающую сферу. Мгновение — и лёд преобразился в щит, а затем в копье, невесомо парящее в воздухе.

— Неплохо, — учитель впервые улыбнулся, сдувая иней с рукава. — Теперь не будешь позориться перед знатью.

К пятому дню пути я уже различал лица. Капитан Гарс со шрамом через глаз — вечно ворчал на новобранцев. Маг-пиромант Лора — её перчатки всегда пахли серой. Десятник Виктор, подбрасывавший мне лишнюю порцию тушёнки. И он — принц Гарольд, чей взгляд всё чаще задерживался на мне во время вечерних поверок. Однажды принц остановился у нашего костра, разглядывая ледяной цветок, который я вырезал для тренировки.

— Интересный... стиль, — он покрутил хрустальный бутон в перчатке. — Не видел таких у придворных магов.

Сол встал, слегка прикрывая меня собой.

— Деревенские фокусы, Ваше Высочество. Мальчишка учится управлять тем, что дала природа.

Принц замер, и вдруг воздух вспыхнул. Ледяной цветок испарился с шипением, оставив на ладони Гарольда лишь капли воды.

— Природа переменчива, — произнёс он, вытирая руку о плащ. — Как и лояльность подданных.

Когда Его Высочество ушёл, Сол схватил меня за плечо, вонзив ногти в ключицу.

— Никогда не показывай ему настоящую силу. Этот человек чует угрозу, как гончая.

Город Индор, столица герцогства Мэндоу возник на горизонте внезапно — серый исполин, опоясанный стеной из чёрного базальта. Над зубчатыми башнями реял флаг герцогства: серебряный волк на кровавом поле. Если принца и дворян пропустили через ворота без всяких промедлений, то их сопровождающих ждала неприятность. Охранники устроили допрос с пристрастием, обыскивая даже конские сумки. Когда очередь дошла до меня, бородатый стражник тыкнул пальцем в целительскую табличку.

—Сними плащ.

Его руки, пропахшие луком и потом, полезли под рубаху, щупая рёбра. Я сглотнул ком ярости, чувствуя, как мороз клубится под кожей. Хрустнули костяшки пальцев. Стражник отпрянул, скуля и тряся обмороженной ладонью.

— Проклятый выродок! — ругнулся охранник, но здесь вмешался капитан Гарс.

— Это королевский целитель, болван! Не задерживай нас!

Сол, наблюдавший за сценой из тени арки, кивнул одобрительно. Его плащ уже сливался с толпой горожан, спешивших по обледеневшим мостовым.

— Я остановлюсь в таверне «Серебряный коготь» через два квартала, — бросил он на прощание. — Верь в себя, и всё получится!