Путь Юйлань

Пролог

Столица империи Цянь Сюэ. Нефритовый дворец.

Молодая императрица Мингю разглядывала крошечное личико своей новорождённой дочери, восхищаясь её поистине ангельской красотой. Маленькие пальчики, розовые губки, длинные ресницы, что отбрасывали на пухлые щёчки малышки резные тени, тёмный пушёк волос на голове. Чудо как хороша! Наверняка наследная принцесса Юйлань вырастет настоящей красавицей. Императрица Мингю ничуть в этом не сомневалась.

Совсем скоро Нефритовый дворец обещал поглотить голубоватый сумрак, но пока ещё комната, по которой неторопливо расхаживала императрица вместе с дочерью на руках, тонула в предзакатных лучах солнца.

— Малышка Юйлань, — шептала императрица, коснувшись нежной щёчки девочки. В тот же миг улыбка растянула губы матери. — Я уверена, тебя ждёт счастливое будущее!

Внезапно за дверьми павильона послышались неторопливые шаги, а спустя мгновенье в комнату вошла служанка императрицы, нарушив их уединение.

— Госпожа! — послышался голос служанки, пока она почтительно кланялась.

— Тише, Сян! — шикнула на неё императрица Мингю. — Ты разбудишь Юйлань, а она только что уснула!

— Простите меня, госпожа! — понизив голос, повинилась юная Сян. — Но вы просили сообщить, когда старый шаман примется читать будущее принцессы. Время пришло!

— Так скоро? — удивилась императрица.

— Да, госпожа. — Сян улыбнулась, а её глаза заблестели. — Небесные светила сейчас расположены таким образом, что позволят сделать наиболее точное предсказание. Так сказал старый шаман, а уж он знает в этом толк!

— Хорошо, — произнесла императрица и, ещё раз коснувшись щеки дочери, передала её в руки Сян. — Оставайся с принцессой. Я скоро вернусь.

Выйдя из павильона, императрица зашагала вдоль длинного коридора, следуя в сторону подземной залы, где старый шаман, служивший в Нефритовом дворце много лет, проводил свои ритуалы. Входить туда дозволялось далеко не всем, но на императора и императрицу эти ограничения не распространялись.

Императрица Мингю брела длинными путаными коридорами и преодолела не одну дюжину ступеней, прежде чем оказалась в нужном месте. В самом конце коридора, куда не доставал свет фонарей, было и без того довольно темно, а чёрная дубовая дверь придавала этому месту ещё больше мрачности и таинственности. Вооружённая стража, следовавшая за императрицей, отворила перед ней массивные створы, и она прошла внутрь. Свет свечей, расставленных по всему периметру помещения без окон, тускло освещал всё кругом, но императрица всё же сумела разглядеть невысокую фигуру шамана, маячившую в самом дальнем углу. Кажется, там располагался алтарь.

Подав стражникам знак рукой, чтобы они оставались у дверей, императрица направилась к шаману. Тот, заслышав шаги госпожи, повернулся к ней.

— Императрица Мингю, — вполне почтительно произнёс седовласый мужчина невысокого роста и в тёмных одеждах, тем не менее, не посчитав нужным кланяться своей госпоже.

Императрица едва заметно хмыкнула.

Что ж, старый шаман и перед императором Люу Тао не всегда раскланивался. Императрица уже давно привыкла к его несколько странному поведению, поэтому никак не отреагировала на такую непочтительность и в этот раз. Пока он, проводя свои ритуалы, предрекал империи Цянь Сюэ эпоху мира и процветания, она согласна была терпеть его дерзость.

И всё же она пришла сюда не для того, чтобы осуждать манеру поведения старика.

— Ты уже посмотрел, что ждёт наследную принцессу? — спросила она, заглядывая шаману через плечо. На алтаре виднелась кровь, и императрица поспешно отвела взгляд. Должно быть, это куриная кровь. По крайней мере, императрица очень на это надеялась. — Что сказали тебе звёзды? А гороскопы?

— О! — восторженно произнёс седой старик, взмахнув широким рукавом своего тёмного ханьфу [1]. — Звёзды, как и гороскопы, сулят наследной принцессе великое будущее! Она принесёт мир и процветание империи Цянь Сюэ и возвысит великую династию Сюнь!

Глаза императрицы Мингю заблестели. Она так и знала!

Шаман тем временем продолжил:

— Хотя длинный путь принцессы Юйлань начинается здесь, в стенах Нефритового дворца, но закончится он там, где простираются бескрайние степи, и высится бесконечно голубое небо!

Императрица Мингю округлила глаза, а её руки внезапно похолодели и принялись дрожать. Степи? Как степи? Не может того быть!..

— Жизненный путь принцессы приведёт её прямиком к великому Золотому Дракону. Именно с ним её свяжут навеки нити чести, долга и любви! Я отчётливо вижу это. Золотой Дракон, и пусть пока он ещё очень мал и не стал великим, но он будет ждать принцессу Юйлань. Это предрешено свыше!

Золотой Дракон из степей? Но ведь именно так называют сына Чэнсу Миншенга, правителя Степных земель! Императрица едва не вскрикнула от ужаса.

Нет! Нет! Нет!

— Золотой Дракон? — переспросила она, не сводя с шамана ошалелого взгляда. — Ты ошибаешься! И звёзды твои ошибаются! И гороскопы лгут! Этого не может быть! Я не позволю!..

— Книга судьбы наследной принцессы Юйлань уже написана, и, боюсь, что её не переписать! — возразил шаман, с укором в глазах посмотрев на императрицу, тряхнув при этом седой головой.

Глава 1

Столица империи Цянь Сюэ. Нефритовый дворец.

Семнадцать лет спустя

Длинный коридор, по которому шла императрица Мингю, петляя, убегал вперёд, и где он заканчивался, знали, пожалуй, только слуги, служившие во дворце не один десяток лет. Её шёлковые, расшитые изысканной вышивкой туфельки при ходьбе не издавали ни звука, будто императрица и не шла вовсе, а парила в воздухе, и даже ханьфу цвета сочных спелых слив, почти не колыхался. Служанка императрицы по имени Сян шла рядом с госпожой, придерживая её под локоток, и хотя лицо императрицы выражало спокойствие и умиротворение, а губ касалась чуть заметная улыбка, Сян чувствовала напряжение, сковывающее руку её хозяйке.

Коридор всё никак не хотел заканчиваться, и императрице Мингю едва хватило выдержки, чтобы спокойно дойти до своих покоев, расположенных в западной части Нефритового дворца. Стоявшие по обе стороны от двери молчаливые стражники в одеждах насыщенного серого цвета, распахнули перед ней тёмные створы с золотой окантовкой, и императрица вошла внутрь. Сян не отставала от неё ни на шаг. Через секунду двери бесшумно закрылись за их спинами.

— Госпожа! — тихонько позвала Сян, как только они остались вдвоём, и никто не мог их подслушать. — Госпожа! Разговор с императором так расстроил вас?

Императрица Мингю даже не взглянула на служанку. Её напускное спокойствие мигом улетучилось. Она расхаживала по комнате, словно тигр в клетке, и кусала губы. В её голове теснились мысли, одна ужаснее другой, и все переживания и стенания отражались на красивом, всё ещё свежем лице. Не смотря на то, что императрице нынешней весной исполнилось тридцать семь лет, её кожа оставалась белоснежной и гладкой, и ни одна морщинка не смела коснуться её лица.

За дверью покоев императрицы послышался тихий стук, а вскоре на пороге появилась молоденькая служанка, державшая в руках чабань [1]. Она прошла в комнату, в которой всё дышало красотой, роскошью и изяществом, поклонилась своей госпоже, и после этого опустила чабань на стол. Так же незаметно служанка удалилась, хотя Сян решила, что госпожа вряд ли заметила появление служанки в комнате.

— Госпожа, выпейте чаю! Он поможет вам успокоиться, — прощебетала Сян.

После этих слов императрица бросила разгневанный взгляд сначала на Сян, а затем и на стол. Маленькая расписная гайвань [2], наконец, привлекла её внимание, и императрица, ураганом подлетев к столу, смахнула всё с его глянцевой поверхности. Звон разбитой посуды огласил комнату, а из-за двери показалось встревоженное лицо одного из стражников. Сян молчаливо подала знак, чтобы он немедленно удалился, и тот послушно закрыл за собой двери, опасаясь гнева хозяйки.

— Чай? — заговорила императрица Мингю. Её голос, в котором Сян впервые на своём веку уловила нотки страха, дрожал. — Чай? Какое мне дело до чая? Неужели ты не понимаешь, Сян! Неужели не видишь, какая опасность над нами нависла? Ты же была у императора вместе со мной и слышала каждое слово, что произнёс государь! И теперь ты смеешь предлагать мне чай?

Императрица невесело рассмеялась, тем самым сильнее напугав служанку.

— Но госпожа, — попыталась успокоить свою хозяйку Сян. — Ведь ничего страшного не произошло!..

— Не будь идиоткой! — оборвала её госпожа, сжимая в кулак тонкие длинные пальцы, унизанные множеством перстней. — Чэнсу Миншенг осмелился прислать письмо! Этот жалкий варвар требует соблюдение соглашения, подписанного нашими предками! Очевидно, те выжили из ума, раз заключили такой договор! И теперь этот дикарь настаивает на том, чтобы мы как можно скорее провели свадебную церемонию между наследной принцессой и его старшим отпрыском! — Последние два слова императрица практически выплюнула, словно они марали ей рот. — Да как он только смеет! — Злость, но так же и страх переполняли императрицу, и Сян чувствовала это. — Я не позволю! Я не отдам Юйлань в руки этих варваров! Этих дикарей! Её обучали лучшие учителя во всей империи Цянь Сюэ! Она умна и начитана, и никогда не свяжет свою жизнь с таким человеком, как Чэнсу Цзиньлун! Никогда! Не бывать этому!

— Но госпожа! — Сян округлила глаза, услышав слова императрицы. — Отказавшись от этого брака, вы запятнаете честь нашего мудрейшего императора, а это непростительное преступление, карающееся смертью! Неужели вы заставите императора Люу Тао из великой династии Сюнь отказаться от слова, данного ещё его отцом? Кроме того… Вы ведь наверняка помните, что предсказал сразу после рождения госпожи Юйлань старый шаман? — Сян понизила голос до шёпота. — Он уверял, что нити чести, долга и любви навеки свяжут наследную принцессу с великим Золотым Драконом!

— Да как ты смеешь? — зашипела императрица. После этого комнату огласил звонкий хлопок, а Сян рухнула перед госпожой на колени, уткнувшись лбом в каменный пол. Щека горела и пульсировала от боли.

— Госпожа! Пощадите! — взмолилась Сян, не осмеливаясь поднять головы. Видимо, императрица и впрямь была раздосадована, поскольку раньше никогда не позволяла себе поднимать руку на слуг. — Простите, госпожа! Я наговорила глупостей! Сама не знаю, что на меня нашло! Пощадите!

— Я думала, что ты умнее, Сян! Не нужно было ничего рассказывать тебе! — Императрица Мингю вцепилась тонкими пальцами в плечо служанки, и та захныкала от боли. — Шаман бесследно исчез, и больше никто не слышал того предсказания. Так должно оставаться и впредь, тебе ясно? Хочешь, чтобы тебе вырвали язык калёными щипцами?

— Нет! Нет! Пощадите, госпожа! Умоляю!

Глава 2

Степные земли, Женьжоу. Лунный дворец.

Чэнсу Миншенг, первый полноправный правитель Степных земель, сидел за столом в просторной, выдержанной в красно-коричневых тонах комнате, служившей ему кабинетом. Широкие окна, с узором в виде ромбов, были распахнуты настежь. Сквозь них в комнату проникал яркий солнечный свет, вольно разгуливающий по поверхностям стен и пола, и свежий воздух, пропитанный сладким запахом пионов, что росли под этими окнами.

Напротив господина Чэнсу, с другой стороны низкого стола, сидел его старший сын и наследник — Чэнсу Цзиньлун. Хотя твёрдость характера, силу воли и остроту ума Цзинь унаследовал от отца, внешне он походил на свою покойную матушку Чанчунь, первую и любимую законную жену Чэнсу Миншенга. Тёмно-карие, чуть вытянутые к вискам глаза в обрамлении ряда изогнутых ресниц, прямой нос, гладкая кожа, и густая смоль длинных волос, в которой сейчас перемигивались солнечные блики — всем этим Цзиньлун был обязан матери, считавшейся одной из самых красивых и благочестивых женщин в Женьжоу.

К своим двадцати пяти годам Цзиньлун, находясь на службе сначала у военного советника Тонга, а после и у своего отца, достиг определённых высот в государственных делах и политике. Будучи командующим клана Золотого Дракона, самого сильного и непобедимого клана во всех Степных землях, по силе и мощи сравнимой разве что с армией императора Люу Тао, Цзиньлун добился уважения на всех территориях, принадлежащих Женьжоу. С его мнением считались, а ему самому, как первому наследнику Чэнсу Миншенга, в будущем предстояло править в Женьжоу. Именно поэтому никого не удивляло, что большинство знатных сановников жаждало, чтобы Цзиньлун обратил своё внимание на их дочерей. Каждый из них в душе мечтал породниться с правящей семьёй.

Но учителя и наставники с самого юного возраста втолковывали Цзиньлуню, что ему предстоит стать мужем наследной принцессы Юйлань, дабы объединить династию Сюнь и род Чэнсу, как когда-то давно решили их правящие предки. Эта мысль прочно укоренилась в его голове, хотя сам Цзиньлун, не смотря на свой возраст, предпочёл бы ещё какое-то время не обзаводиться женой. Его больше привлекали политика и военное дело. Но разве имел он право пойти против воли отца и предков?

Нет. Он не мог посрамить честь рода Чэнсу, поэтому ему оставалось лишь уповать на благоразумие своей будущей жены. Цзинь надеялся, что наследная принцесса не станет слишком докучать ему и жаловаться, что он уделяет ей мало внимания, (а Цзиню отчего-то думалось, что женщины вечно на это жалуются), и позволит ему и дальше заниматься государственными делами и защитой Женьжоу.

В отличие от своего младшего брата Чжимина, Цзиньлун не был большим знатоком женщин. Куда лучше он разбирался в картах местности и мечах. А что, если наследная принцесса Юйлань окажется взбалмошной и недалёкой, и примется разводить сырость по каждому пустяку, как только покинет пределы империи Цянь Сюэ? Что ему с ней делать в таком случае? Он не знал!

Чэнсу Цзиньлун тряхнул головой, развеивая не слишком радужные мысли. С наследной принцессой и этой свадьбой он разберётся позже, сейчас же главное — защита Степных земель.

— Отец, нужно отправить людей на север Женьжоу, — сказал Цзиньлун, не сводя с Чэнсу Миншенга прямого и открытого взгляда. — Кочевые племена подбираются вплотную к нашим землям. Уже были первые стычки в Ху-Вэе и Шушене. Наши воины отбросили кочевников назад, но боюсь, что это может повториться. Позволь мне разобраться с этим!

— Тебе следует готовиться к свадьбе, сын мой, — напомнил отец. — А кочевниками пусть займётся Чжимин вместе с кланом Танцующего журавля.

— Отец... — попытался возразить Цзиньлун, но Чэнсу Миншенг заставил его замолчать одним лишь взглядом.

— Цзиньлун, — произнёс он, поднимаясь с места, отчего подол шёлкового ханьфу насыщенного синего цвета, подобно водам бурной реки, заструился вокруг его ног. — Ты уже подобрал свадебные дары для невесты?

— Да, отец, — с тихим вздохом обронил Цзиньлун, осознавая, что в этом споре ему не выстоять против отца. Обсуждай они сейчас тактику ведения боя, Цзинь несомненно сумел бы подобрать нужные слова, чтобы настоять на своём, но здесь дело касалось свадьбы, а значит, у отца имелось преимущество перед ним. — Матушка Яньлинь помогла мне.

Чэнсу Миншенг кивнул, продолжая неторопливо расхаживать по комнате. Сквозь распахнутые окна с улицы доносился птичий щебет, и слышалось, как в кронах сливовых и персиковых деревьев мягко шелестела листва, которую ветер перебирал своими невидимыми пальцами.

— Она всегда была мудрой и доброй женщиной, — сказал он, и Цзиньлун уловил теплоту и уважение в голосе отца. — Не зря много лет назад, сразу после смерти моей дорогой Чанчунь, я сделал её старшей наложницей. Она этого и впрямь достойна!

Господин Миншенг улыбнулся, и мелкая сеть морщин расползлась вокруг его тёмных глаз, а серебро в длинных волосах в очередной раз напоминало Цзиню, что отец уже не так молод.

Тем временем господин Миншенг снова открыл рот, собираясь продолжить их разговор, но ему помешали. В дверь кто-то тихонько постучал, и вскоре в комнату вошёл слуга. От быстрой ходьбы его дыхание сбилось, а подол ханьфу насыщенного коричневого цвета колыхался при каждом шаге.

— Господин Чэнсу, вам письмо из столицы! — отчитался он и, поклонившись, протянул Миншенгу пергаментный свёрток. Как только свёрток оказался в руках у господина, слуга, попятившись, вышел за дверь и оставил отца с сыном в кабинете вдвоём.

Глава 3

Столица империи Цянь Сюэ. Нефритовый дворец.

Шумно потянув носом, наследная принцесса Юйлань вдохнула пряный аромат орхидей, что висел в воздухе и перебивал все прочие запахи в императорском саду. Её лицо при этом забавно сморщилось. Как только пыльца попала внутрь, у неё в носу всё засвербело, и Юйлань чихнула, напугав маленьких разноцветных попугайчиков, обитавших в саду. Они загомонили и заметались по клетке, отчаянно хлопая крыльями.

— Ты заболела, Юйлань? — сквозь птичий щебет послышался обеспокоенный голос сестрицы Тинг, в то время как мягкая изящная ладонь коснулась лица наследной принцессы. — По-моему, у тебя жар!

Служанки, что стояли неподалёку, задёргались, загалдели и стали напоминать тех попугайчиков в клетке, а с полдюжины стражников, приставленных к девушкам самим императорам, повытягивали свои физиономии, стараясь разглядеть, что с наследной принцессой. Не нужна ли ей помощь? Может, следует бежать за лекарем?

— Не выдумывай, Тинг! — отмахнулась от сестрицы Юйлань и направилась дальше, оставляя охающих и ахающих служанок среди розовых кустов и густой зелени.

Юйлань часто приходила в императорский сад. Она искренне любила это место. Здесь, вне стен Нефритового дворца, она ощущала некую свободу, о которой так часто грезила, и которая, увы, была непозволительной роскошью для наследной принцессы великой династии Сюнь.

Тёплый ветерок игриво затрагивал цветы, украшавшие причёску в виде двух пучков на голове Юйлань, а так же подол её ханьфу, пошитого из тончайшего голубого шёлка лучшими мастерицами дворца. А вот платок, что принцесса держала в руках, вышила для неё сестрица Тинг, и Юйлань очень дорожила этим подарком.

На самом деле Юйлань и Тинг были названными сестрицами. Матушка Тинг умерла при родах, и император Люу Тао, ценивший и уважавший военного министра Сун, отца девушки, решил проявить участие к судьбе бедняжки.

С самого детства Сун Тинг жила и обучалась в Нефритовом дворце наряду с наследной принцессой. Шитьё, пение, танцы, игра на бян цин [1] давались Тинг без особого труда, чего нельзя было сказать о Юйлань. И порой её посещала мысль, что сестрице Тинг достались все самые лучшие качества, которые мужчины так ценили в женщинах. Тинг была кроткого нрава, любезна и почтительна со всеми, а её чарующая красота могла свести с ума любого. Всё же не зря сестрицу так нарекли при рождении. [2].

Точные науки, вот, пожалуй, единственное, с чем Тинг так и не сумела совладать. У Юйлань же, напротив, ни разу не возникало с этим сложностей. И не удивительно, ведь ум наследной принцессы был остр и холоден, словно лезвие меча-дао. Она была упряма и решительна, что не добавляло ей очарования, а внешность её, увы, не дотягивала до идеала. Прямой нос, тёмные волосы, доходившие до тонкой талии, полные губы. Единственной эффектной чертой, выделявшейся на в целом заурядном лице, были тёмно-серые глаза, будто обведённые вокруг зрачка серебряной краской.

Девушки совершенно не походили друг на друга. Императрица Мингю часто сравнивала Тинг с прекрасной орхидеей, что взрастили в императорском саду, а Юйлань — с диким непокорным сорняком, торчавшим на обочине пыльной дороги.

И всё же не смотря на их различия, они с самого детства прониклись друг к другу сестринской любовью и уважением.

Лето стояло в самом разгаре, а солнце припекало сильнее обычного, и Юйлань, чтобы не перегреться, пришлось искать укрытие под крышами беседок с резными украшениями и загнутыми вверх краями. Перекидные каменные мостики нависали над водоёмом, заполненным лотосами и кувшинками, что плавали на чуть зеленоватой поверхности воды. Юйлань пересекла один из таких мостиков и, спрятавшись в тени беседки, задумчиво смотрела на водную гладь.

— Может, уже вернёмся во дворец? — спросила Тинг, лёгкой поступью подойдя к Юйлань. — Один из слуг из императорской библиотеки слёг сегодня с простудой, и я хотела проследить, чтобы ему приготовили отвар из корня имбиря.

— Да? — Юйлань бросила удивлённый взгляд на сестрицу. Откуда она об этом узнала? Тинг не частая гостья в библиотеке, в отличие от самой Юйлань. — Я и не знала, что кто-то из слуг болен.

Краска стыда мазнула по её щекам, в то время как коралловые губы Тинг тронула мягкая улыбка.

— Юйлань, у тебя полно своих забот, потому ты и не знала!

— Тинг, нельзя быть такой доброй! — упрекнула её Юйлань и, оттолкнувшись от выступа бамбуковой беседки, продолжила путь. — Ты всегда найдёшь оправдание даже самому дурному поступку!

Внезапно налетевший порыв ветра выхватил платок из рук принцессы.

— Твой подарок! — воскликнула Юйлань и, подхватив руками подол ханьфу, уже собиралась броситься за ним вдогонку.

К счастью, этого не потребовалось. Позади них шёл Джинхэй, старший сын министра Минцзе, и платок Юйлань реял в его руке, словно белый флаг.

«Растяпа!» — казалось, говорил насмешливый взгляд мужчины, и Юйлань, отпустив замятую ткань ханьфу, по привычке сложила руки на груди.

— Кажется, ты обронила, — сказал он, подходя ближе.

— Какой ты ловкий, Джинхэй! Совсем как в детстве! — забрав платок из рук мужчины, усмехнулась Юйлань и принялась стряхивать с него одной лишь ей видимую пыль.

— К чему так волноваться, Юйлань? — упрекнула её Тинг. — Я бы вышила тебе новый!

Глава 4

Сердце Юйлань колотилось точно заведённое, а сама она всё никак не могла согреться и унять дрожь в тонких пальцах. Дурное предчувствие тяжёлым камнем давило на её плечи.

— Тинг-Тинг, ты не знаешь, что происходит? — поинтересовалась наследная принцесса, стоило им только отойти от дверей храма и оставить хмурых стражников позади. — Матушка сегодня ведёт себя очень странно. Она сама не своя!

Солнце светило так же ярко, как и до её похода сюда, и вскоре руки Юйлань согрелись и перестали походить на две ледяные глыбы.

— Нет, сестрица, — ответила Тинг, и её растерянный вид говорил о том, что та знает не больше самой Юйлань.

Принцесса тяжело вздохнула, шагая в сторону хозяйственных построек. Чтобы ни задумала матушка, Тинг в свои планы она не посвятила. Ей вдруг стало интересно, а знает ли император о приказе матушки? Немного подумав, Юйлань пришла к выводу, что, скорее всего, знает. Вряд ли матушка осмелилась бы сделать что-то без ведома «Сына Неба».

— И как долго ты пробудешь в Яшмовом дворце? — спросила Тинг, пальчиками комкая ткань своего ханьфу. В её глазах Юйлань заметила грусть. — Завтра праздник Циси [1]. Каждый год в этот день мы мастерили бумажные фонарики и украшали ими персиковые деревья в императорском саду, а теперь...

Красивые губы Тинг задрожали, словно она собиралась расплакаться, и Юйлань едва подавила вздох раздражения.

«Можно подумать это её, а не меня отсылают из дворца!» — рассердилась она.

— Не волнуйся, — произнесла Юйлань, когда они, наконец, добрались до хозяйственных построек. — Уверена, что я скоро вернусь обратно!

Императрица не обманула. Повозка уже ждала Юйлань, а тёплый летний ветер колыхал шёлковые занавеси, закрывающие её вход и выход. Рядом с повозкой стояло с полдюжины молчаливых стражников.

— Как только я вернусь, мы обязательно смастерим целую сотню фонариков и украсим ими все-все деревья в императорском саду!

— А может, лучше я поеду с тобой? — предложила Тинг, и глаза её при этом загорелись. — Мы вместе украсим Яшмовый дворец! Что скажешь, сестрица?

Но сказать Юйлань так ничего и не успела. Вместо неё заговорил внушительных размеров стражник, стоявший у повозки и слышавший их разговор.

— Госпожа Сун Тинг, простите, но мне велено проследить за тем, чтобы наследная принцесса как можно скорее отбыла из дворца. — Он бросил на девушек извиняющий взгляд. — Одна. А вам велено оставаться здесь.

Улыбка сошла с губ Тинг, словно первый снег под палящими лучами солнца. Следом угас и блеск предвкушения в её золотисто-карих глазах.

— Тогда я буду ждать твоего возвращения, — пообещала Тинг и отошла в сторону, пропуская вперёд личную служанку Юйлань. Та помогла наследной принцессе взобраться в повозку, придержав её за руку, и уже хотела последовать за ней, но всё тот же стражник преградил служанке путь. Она вынуждена была отступить назад.

— Пропусти её! — приказала Юйлань, придерживая рукой тонкие занавеси персикового цвета.

— Простите, наследная принцесса, но это приказ её величества императрицы Мингю. — Стражник почтительно склонил голову, но с места не сдвинулся. — Ваша служанка должна остаться в Нефритовом дворце.

«Да что это с матушкой?» — вконец растерялась Юйлань и, кивнув служанке, чтобы она не противилась воле императрицы, задёрнула шёлковую занавесь, отрезая себя от внешнего мира.

Послышался голос стражника, крикнувшего «Пошёл!», и слуга подхлестнул лошадь. Повозка мягко тронулась с места, и шёлковые занавеси заколыхались в такт её размеренным движениям.

Деревянные колёса застучали по каменной дороге, убегающей в сторону главных ворот, а звонкий цокот лошадиных копыт вторил им. Юйлань же сделалась задумчивой и не слышала ничего вокруг. Казалось, мыслям в её голове было тесно, и они вертелись и крутились, словно хотели отыскать выход. Что же задумала матушка? Что вообще происходит в Нефритовом дворце? Почему никто ничего ей не объяснил? Зачем её отсылают отсюда, словно она провинилась в чём-то? Вопросов было много, но ни на один из них Юйлань не могла найти ответа. Внезапно она вздрогнула от посетившей её догадки. Может над Нефритовым дворцом нависла страшная угроза? Тогда в опасности окажутся и все подданные императора, и мама с папой. Так неужели она сбежит, трусливо поджав хвост?

Нет. Юйлань презирала трусов, потому решение было принято ей молниеносно. Она не покинет дворец, невзирая на приказ матушки. Пусть лучше её накажут, чем она оставит родных в беде.

Повозка резко качнулась, войдя в поворот, и Юйлань чуть приоткрыла занавесь, высовывая нос наружу. Совсем скоро покажутся главные ворота, и если она решила остаться в Нефритовом дворце, то сейчас самое время выскользнуть из повозки, пока её ход нетороплив и размерен, а рядом нет любопытных глаз.

Юйлань плотнее задёрнула занавесь, что отделяла её от слуги, правившего лошадью, и дождавшись, когда повозка войдёт в очередной поворот, сбавив при этом свой и без того неторопливый ход, выбралась с другой стороны. Тонкая подошва её туфелек с лёгким хлопком коснулась серого камня, которым была вымощена дорога, но этот тихий звук затерялся среди прочих звуков, издаваемых повозкой и лошадью. Не заметив исчезновение принцессы, слуга чуть сильнее подстегнул лошадь, и вскоре повозка окончательно скрылась за очередным поворотом.

Глава 5

У Юйлань даже голова закружилась от такого известия. Пол под её ногами зашатался, и она ухватилась рукой за стену.

— Вот как? — невнятно пробормотала она.

А ведь мама даже словом не обмолвилась о том, что её «жених» пожалует в столицу, и буквально выпроводила Юйлань из дворца перед его приездом. Принцесса растерянно моргнула, но немного подумав, решила, что наверняка у императрицы Мингю была веская причина, чтобы так поступить. Оставалось выяснить, что это за причина.

Юйлань окинула беглым взглядом чересчур разговорчивого старика.

— А что Чэнсу Цзиньлуню понадобилось в столице? — спросила она его, вложив в свой голос как можно больше безразличия.

Бом! Бом! Бом!

Бой барабанов с каждой секундой звучал всё громче и свирепее, заставляя желудок Юйлань противно сжиматься, и когда слуга снова наклонился к ней, она вздрогнула. К счастью, старец этого не заметил и продолжил проникновенно шептать:

— Мудрейший император Люу Тао пообещал передать господину Чэнсу две сотни своих верных подданных, которые последуют за ним в Женьжоу. А ещё господин Чэнсу выберет себе наложницу. Одну из девиц благородного происхождения. — Его губы сложились в понимающую улыбку. — Любую, какую только пожелает Золотой Дракон!

— А разве Чэнсу Цзиньлун не должен жениться на наследной принцессе Юйлань? — осмелилась спросить она.

Услышав её вопрос, старик громко хохотнул, а затем заговорил так тихо, что Юйлань не сразу разобрала его слова:

— Уж не знаю, правда это или нет, но поговаривают, будто Золотой Дракон отказался от этой свадьбы!

Бум! Бум! Бум! Из последних сил пыхтел сигнальный барабан.

Юйлань даже распахнула рот от неожиданности. Не то, чтобы она мечтала стать женой господина Чэнсу, но уж точно не ожидала услышать, того, что только что услышала. Выходит, Чэнсу Цзиньлун отказался от брака с ней, с наследной принцессой династии Сюнь. Но в то же время он совершенно не прочь увезти с собой из Нефритового дворца одну из девиц знатного происхождения.

Кровь бешеным потоком забурлила в жилах Юйлань, и прилила к щекам. Они болезненно запылали, словно Чэнсу Цзиньлун ей лично отвесил звонкую пощёчину. В ушах зашумело.

Теперь Юйлань стало предельно ясно, почему мама отправила её в Яшмовый дворец. Она хотела сберечь остатки чести, гордости и достоинства своей дочери, которые попрал Чэнсу Цзиньлун своим грубым отказом. Выходит, он посчитал её недостойной себя!? Да как он только посмел! Гадкий степняк! Дикарь! Варвар! Какое унижение! А император? Своим поступком этот степняк запятнал честь императора Люу Тао! Неужели отец оставит это без ответа?

Она сама не заметила, как её руки от злости и негодования сжались в кулаки.

— Эй! — Потряс её за плечо старик, заглядывая при этом в лицо. Всего на секунду Юйлань забыла, что она стоит в мужском костюме, и едва не отругала болтуна, но вовремя спохватилась и прикусила язык. — Чего застыл? Выглядишь так, будто господин Чэнсу отказался от свадьбы с тобой! — Старик остался доволен своей шуткой. — Иди, выполняй поручение хранителя Бо, иначе он накажет тебя! Хочешь схлопотать? Давно палкой не получал? Думаю, двадцатью ударами тут не отделаешься! Хранитель Бо как раз сегодня не в духе!

Старик засмеялся, не спуская в Юйлань пронзительного взгляда.

— Смотри, как бы тебе самому не отправиться с господином Чэнсу в Женьжоу! — Глаза старика странно заблестели. — Судьба, она такая… Всё может быть! Всё может быть!..

«О чём это он? — Юйлань опасливо покосилась на старика. — Странный какой!»

Она едва заметно кивнула и направилась к окну, только бы быть от старика подальше. Подняв резную деревянную раму вверх, Юйлань закрепила её, позволяя свежему летнему воздуху беспрепятственно проникнуть в павильон.

Бой барабанов оборвался так же резко, как и начался, и сквозь распахнутое окно Юйлань увидела, что императорская стража уже успела собраться во внутреннем дворе. Вооружившись до зубов, они выстроились перед входом во дворец в две шеренги, образовав при этом длинный коридор. А спустя несколько мгновений в этот коридор въехал всадник на крепком вороном жеребце.

Всадник был облачён в доспехи цвета полированной меди, а верхнюю часть его лица скрывала маска-половинка в виде головы дракона, сквозь прорези в которой виднелись тёмные омуты глаз всадника. Даже разделяющее их расстояние не помешало Юйлань ощутить силу и мощь, что излучал этот молодой мужчина. Мужчина, который без зазрения совести отверг её. Юйлань шумно выдохнула и поджала губы, вспомнив об этом. Ничего, она ещё непременно поквитается с ним, решила для себя Юйлань, и отвела взгляд в сторону.

Следом за Чэнсу Цзиньлунем во двор шумным потоком хлынули воины клана Золотого Дракона. Дворцовые слуги и евнухи разбегались в разные стороны, боясь угодить под копыта норовистых лошадей, ведь с каждой секундой всадников во дворе становилось всё больше и больше. Их доспехи пылали под лучами слепящего солнца.

Наконец, достигнув высоких ступеней, ведущих ко входу в Нефритовый дворец, Цзиньлун остановил своего породистого жеребца. Воины клана Золотого Дракона последовали примеру своего командующего.

«Чэнсу Цзиньлун, надеюсь, ты свалишься с лошади, а дворцовые слуги поднимут тебя на смех!» — пожелала ему Юйлань, вновь отыскав взглядом ненавистного степняка.

Глава 6

Степные земли, Женьжоу. Лунный дворец.

Крепко удерживая обеими руками чабань, расторопный слуга в пурпурном ханьфу торопился в павильон правителя Чэнсу. Из носика пузатого чаху [1] вверх поднимался беловатый пар, наполняя воздух ароматом душистых хризантем, имбиря и брусники. Пройдя внутрь, слуга опустил чабань на невысокий столик, сработанный из розового дерева, низко поклонился и сражу же удалился, оставив правителя со старшей наложницей Яньлинь вдвоём.

Дождавшись, когда за слугой закроется дверь, госпожа Яньлинь нарушила царившую в павильоне тишину.

— Господин, прошу меня простить, но я обязана вам сказать! Думаю, отпускать Цзиньлуня в столицу империи было не самой лучшей идеей. — Её голос, несмотря на присутствующие в нём нотки волнения и беспокойства, оставался напевным и тягучим. — Это может быть крайне опасно! После его отъезда я места себе не нахожу!

Чэнсу Миншенг отложил в сторону бумажный свёрток, что внимательно изучал до недавнего времени. На его губах появилась мягкая улыбка.

— Я слышал, что ты помогла ему выбрать подарки для наследной принцессы Юйлань, — сказал он, посмотрев на свою наложницу.

Он увёз Яньлинь из дома её отца, простого сановника восьмого ранга, как только той исполнилось шестнадцать лет, и пусть нынешняя весна стала тридцать девятой на её веку, Яньлинь удалось сохранить свои красоту и привлекательность. Господин Миншенг до сих пор считал наложницу Яньлинь самой красивой и желанной женщиной во всём гареме и посещал её покои чаще прочих. Она и теперь выглядела великолепно. Её шёлковый ханьфу насыщенного изумрудного цвета, вычурно расшитый серебряной нитью, гармонично сочетался с копной густых аспидно-чёрных волос, поднятых наверх и украшенных нефритовыми шпильками. От их союза на свет появилось трое детей, — два сына и дочь, — но, видимо, небеса за что-то прогневались на господина Миншенга, и потому дозволили наблюдать лишь за тем, как взрослеет их младший сын Чжимин, командующий кланом Танцующего журавля.

— Конечно, господин! — отозвалась госпожа Яньлинь, наполняя гайвань Миншенга ароматным чаем. — Кто ему ещё поможет? Его бедная матушка умерла, когда Цзиньлуню было пять! Я оставалась с Чанчунь до самого конца. Прежде, чем испустить последний вздох, она просила меня позаботиться о Цзине. О будущем правителе Женьжоу. Разве я, на тот момент простая наложница, смела отказать? Да я столько сил вложила в его воспитание, что Цзиньлун мне как сын родной! Я люблю его ничуть не меньше, чем Чжимина!

Павильон огласил лёгкий звон фарфора, когда госпожа Яньлинь опустила чайник обратно на стол.

— Ты так добра к нему, — сказал господин Миншенг, с благодарностью поглядев на наложницу. — И впрямь, не каждая мать способна на такое великодушие и такую заботу.

— Что вы, господин! — Госпожа Яньлинь опустила глаза в пол и даже слегка покраснела. — Эта моя обязанность как старшей наложницы заботиться о ваших детях! Потому я так и переживаю за Цзиньлуня! В столице он будет в опасности! Я чувствую это! Сердцем чувствую!..

Сквозь распахнутое окно с улицы доносился птичий щебет, и шелест листьев на грушевых деревьях, высаженных вдоль прочных стен Лунного дворца.

— Пойми, Яньлинь, он больше не мальчишка, которого ты сызмальства оберегала, а опытный воин, — возразил господин Миншенг. В его голосе проницательная наложница уловила теплоту и гордость, с которой Миншенг непременно отзывался о Цзине, своём старшем сыне и наследнике. — Но для твоего успокоения всё же скажу: он отправился в императорский дворец не один, а вместе с воинами клана Золотого Дракона. Это преданные и верные люди, и любой из них отдаст жизнь за Цзиня! Да ты не хуже моего это знаешь!

— Да, но воинов не пустят в Нефритовый дворец! Таковы правила, мой господин! Как только Цзиньлун пройдёт сквозь ворота и окажется внутри стен дворца, он останется без защиты! — произнесла госпожа Яньлинь, и дрожь в её голосе заставила Чэнсу Миншенга улыбнуться. Она в самом деле волновалась за его сына. Такая преданность умиляла и восхищала его. — Вдруг император задумал недоброе? Он уже проявил своё неуважение к роду Чэнсу, отменив свадьбу. Но что если ему этого мало? Что, если он вознамерился извести весь род Чэнсу и подорвать ваш авторитет среди подданных Женьжоу?

— Яньлинь! — Господин Миншенг накрыл ладонь женщины своей рукой. — Если с Цзинем что-то случиться, то вся власть перейдёт в руки Чжимина, твоего сына. Тебе бы надлежало радоваться...

— Что вы такое говорите, господин! — воскликнула главная наложница и отдёрнула руку, словно от огня. Обида в её голосе резанула господину Миншенгу по сердцу отравленным клинком. — Да как вы только могли такое подумать, правитель? Они оба мои дети! Я их воспитывала, и думаете стану чинить между ними препятствия и настраивать их друг против друга, чтобы они грызлись, как собаки, за власть? Не думала, что господин такого невысокого мнения обо мне!

Чэнсу Миншенг заметил, что в уголках её красивых медовых глаз блеснула влага, и устыдился своих слов.

— Что ты, Яньлинь! — Его голос смягчился. Он снова взял наложницу за руку, и на этот раз она не стала противиться. — Я знаю, как ты любишь Цзиньлуня. Не стоит так расстраиваться!

— Но господин, если вы так думаете, то... — Госпожа Яньлинь всё же не сдержала всхлип. — Если вдруг с Цзиньлунем что-то случиться, то другие станут непременно повторять за вами! Скажут, что это я пытаюсь расчистить путь для своего Чжимина!

Глава 7

Столица империи Цянь Сюэ. Нефритовый дворец.

Хранитель Бо всё же сдержал своё обещание и, словно вознамерившись извести Юйлань, загрузил её работой. Весь день, не покладая рук и не присев отдохнуть ни на минуту, она выполняла его поручения: относила и приносила свитки, пересчитывала редкие экземпляры книг из личной коллекции императора Тао, делала пометки в книгах учёта.

После захода солнца её пальцы окончательно одеревенели и перестали слушаться, шея затекла, в висках пульсировало, спина от усталости перестала гнуться, а сама Юйлань вдоволь надышалась книжной пылью. Её тело, не привыкшее к труду, жаждало сна и отдыха. А ещё пищи, о чём свидетельствовал протяжный гул в пустом желудке.

Ближе к полуночи, когда большинство слуг, закончив свою работу, покинули павильон библиотеки, Юйлань подобралась ближе к двери, намереваясь незаметно улизнуть отсюда. Она уже протянула руку, собираясь коснуться прочного деревянного полотна, как вдруг дверь сама собой распахнулась, а перед её глазами предстал хранитель Бо. Его угрюмый вид не сулил наследной принцессе ничего хорошего.

Юйлань сделала шаг назад, заметив несколько объёмных свитков в его руках. Её ладони вмиг вспотели. Что ещё удумал этот бессердечный старик, на ночь глядя? Неужели заставит её переписывать всё это?

— Фанг! — сведя густые брови на переносице, рявкнул хранитель. Желудок Юйлань сжался от одного только слова. — Всё прохлаждаешься, бездельник? Живо ступай к евнуху Ли Ю в главное дворцовое управление, и отнеси ему сегодняшние расчёты! — распорядился он и, всучив ей в руки бумажные свитки, подтолкнул к выходу.

Двери за её спиной бесшумно закрылись, и Юйлань, с трудом подавив отчаянный стон, направилась дальше по коридору. Она провозится с этим поручением до утра, поскольку главное дворцовое управление находилось в другом крыле дворца, и путь туда займёт уйму времени. Знал бы хранитель Бо, как сейчас гудели её ноги!

Во дворце уже успели зажечь фонари, и теперь они освещали просторные павильоны и извилистые коридоры, по которым сейчас шла Юйлань. Её шаги растворялись в гулкой тишине.

— Я и не догадывалась, что хранитель Бо так жесток со слугами! Не удивительно, что они болеют после такого обращения! — тихо ворчала себе под нос Юйлань. Свитков в её руках было так много, что она едва могла удержать их. — Знал бы он, кем помыкал сегодня весь день! Но что толку стенать, раз сама виновата! Зачем вообще сунулась в библиотеку? Глупая! Нужно было идти на императорскую кухню. По крайней мере, наелась бы досыта!

Серые глаза полыхнули в мягком свете фонарей, а желудок, будто подтверждая правоту её слов, издал очередной протяжный гул.

С каждым шагом Юйлань отдалялась от павильона библиотеки, а злость не давала ей вздохнуть полной грудью. Она злилась на себя за то, что попала в такую передрягу. Злилась на хранителя Бо за то, что он так несправедлив к несчастному Фангу. Но сильнее всего Юйлань злилась на Чэнсу Цзиньлуня. Она была уверена, что всё это дело рук гадкого степняка. Зачем он только сунулся в столицу? Не окажись он здесь, так матушке и в голову ни пришло бы отправлять её в Яшмовый дворец!

«Дай мне только добраться до тебя, Чэнсу Цзиньлун, и ты пожалеешь! Непременно пожалеешь!» — грозилась про себя Юйлань.

Пребывая в своих мыслях, наполненных праведным гневом, наследная принцесса брела вперёд, совершенно не смотря по сторонам. Она привыкла, что ей всюду кланялись и уступали дорогу, да и свитки в её руках частично закрывали собой обзор. Потому Юйлань слишком поздно заметила, как на её пути внезапно выросла высокая широкоплечая фигура. Принцесса со всего маху врезалась в крепкую мужскую грудь, показавшуюся ей мраморной стеной.

Столкновение было неожиданным, а удар настолько сильным, что все свитки рассыпались по полу, а следом за ними там же оказалась и сама Юйлань. Некоторое время она так и сидела, смотря на беспорядок, что сама же и развела, пока вдруг её внимание не привлёк незнакомый мужской голос:

— Ты что, ослеп? Куда так несёшься?

В низком приятном голосе присутствовали нотки раздражения.

Юйлань подняла глаза вверх, чтобы рассмотреть говорившего, но так и застыла с чуть приоткрытым ртом. Её сердце пропустило удар.

Перед ней, положив руку на рукоять меча-дао, стоял Чэнсу Цзиньлун.

Он всё ещё был облачён в свои доспехи, но маска, скрывавшая лицо, сейчас отсутствовала, и Юйлань могла хорошенько разглядеть его. У молодого мужчины был открытый взгляд карих глаз, аккуратный прямой нос, красиво очерченные губы. Часть своих длинных смоляных волос он убрал в пучок, а другую оставил нетронутыми, и они свободно спадали на широкие плечи.

Оставаясь сидеть на полу, Юйлань скользила изучающим взглядом по лицу Цзиньлуня, а закончив осмотр, вынуждена была признать, что он оказался невероятно хорош собой. Даже слишком. Пожалуй, она ещё не встречала мужчину красивее.

Так вот значит, какой человек посчитал её недостойной себя.

— Ты не только слеп, но ещё и глуп, к тому же? — Цзиньлун вскинул тёмный полумесяц брови, в ответ окинув Юйлань неторопливым взглядом. От его насмешливых слов жар прилил к её щекам.

«Хорошо, что я в костюме слуги, а не в платье наследной принцессы! Сохраню хотя бы частичку достоинства!» — подумала она, с трудом отведя взгляд в сторону.

Глава 8

Оставшись один в пустом коридоре, Цзиньлун ещё какое-то время смотрел вслед нахальному мальчишке-слуге, изумившись взгляду, которым тот одарил его напоследок. Да этому сопляку не больше семнадцати, но дерзости ему не занимать! Наверняка его уже не раз наказывали за такое поведение. Сам Цзиньлун заикнулся про наказание, чтобы хоть немного сбить спесь с юнца. На самом деле он не собирался жаловаться ни дворцовому евнуху, ни хранителю библиотеки, ни кому-либо ещё. Что он, доносчик какой-то? Кроме того, Цзинь с детства уяснил одно: в том, чтобы самоутверждаться за счёт слабых, мало чести. Эту фразу они с Чжимином слышали от отца ни одну сотню раз. Вряд ли этот мальчик выдержит хотя бы один удар палкой. Слишком тощим и хрупким он показался Цзиньлуню. Да и лицо у него какое-то... Совсем как у девчонки. Может, он евнух? Наверняка, так и есть.

Но больше всего Цзиня поразил аромат, исходивший от этого мальчишки, и даже после его ухода всё ещё висевший в воздухе. Ненавязчивый, с тонкими нотками цветов жасмина и сочных персиков, жаркого летнего солнца и прохлады родниковой воды. Аромат, одновременно пробудивший в душе Цзиньлуня незнакомое ранее волнение и чувство умиротворения. Словно Цзинь внезапно оказался... дома. Среди бескрайних степей Женьжоу. Под надёжной защитой стен Лунного дворца. В нежных объятиях матушки. Продолжая стоять посреди пустого коридора, он вбирал его в себя полной грудью и никак не мог им надышаться.

Внезапно он спохватился. Да что это с ним? О чём он вообще думает? Это просто до смешного нелепо! Цзинь тряхнул головой, пытаясь развеять наваждение. Болван! Рассудка лишился, не иначе! Наверняка, это долгая дорога утомила его, потому в голову и лезут всякие глупости.

Он сорвался с места, словно за ним гонится ватага разъярённых кочевников и, петляя коридорами, вскоре оказался у дверей отведённых для него покоев. Снаружи двери охраняла вооружённая дворцовая стража, а внутри его уже дожидался Чжао Линг. И судя по встревоженному выражению его лица, ожидал уже довольно давно.

Цзинь задумался. Неужели он так долго пробыл у императора? Хм, он даже не заметил, как пролетело время.

— Где ты ходишь, Цзиньлун? — с порога напустился Линг. — Я уж было решил, что тебя схватили по приказу императора! Ещё минута промедления, и воины клана Золотого Дракона принялись бы рыскать по павильонам Нефритового дворца, усугубив и без того натянутые отношения между Женьжоу и империей Цянь Сюэ!

— С чего бы императору отдавать такой безрассудный приказ, Линг? — Губ Цзиньлуня коснулась кривоватая улыбка, но уже через секунду она испарилась. — Меня задержал один невероятно глупый мальчишка.

Он в очередной раз вспомнил дерзкий взгляд серых глаз.

— Мальчишка? — переспросил Линг, но Цзиньлун лишь отмахнулся от его вопроса. Не о чем тут рассказывать!

— Ты всё проверил? Воины устроились? — Цзиньлун снова принял серьёзный вид, за секунду обернувшись командующим клана. Собранным и внимательным. — Охрана выставлена? Что насчёт разведки?

— Ты говоришь о воинах клана Золотого Дракона, — усмехнулся Линг, подходя к столу, заставленному различными яствами. Некоторое время назад все эти съестные дары принесла одна из служанок дворца. — Они всегда и везде готовы к любым неожиданностям. В том числе и к нападению армии императора Люу Тао. — Линг отщипнул от грозди винограда крупную ягоду и переправил её себе в рот. Она оказалась невероятно сладкой и сочной. — Охрана по периметру двора выставлена, но по правилам дворца, только стража императора имеет право находиться здесь, а это значит, что нынешней ночью ты останешься без защиты...

— Ничего, доверимся дворцовой страже.

Линг задумался, не прекращая жевать.

— Цзинь, думаешь, император осмелиться напасть? Всё же мы гости в его дворце…

— Ты прав. Вот только что за это за гости, которые приводят к порогу твоего дома вооружённое войско? — ответил Цзиньлун. Он бросил лишь беглый взгляд на щедрые угощения, доставленные с императорской кухни, и отвернулся. — Император может счесть это за неуважение.

— В таком случае, воины клана сегодня ночью глаз не смокнут, — пообещал Линг, и следующая ягода винограда отправилась вслед за первой.

— Думаю, это лишнее. Просто будьте начеку, — предупредил Цзиньлун. — Император Тао не создал впечатление глупца, способного на необдуманные поступки. — Некоторое время Цзинь молчал. — Правда, отчего-то меня принял за наивного простака, вновь заговорив о болезни дочери. А знаешь, что самое непонятное во всей этой истории, Линг? — Вопрос был риторическим, и Цзиньлун не ждал на него ответа. — Что сам император свято верит своим же словам. Что-то здесь не сходится.

— Всё ещё продолжаешь считать, что наследная принцесса не больна?

— Почти убеждён в этом, — задумчиво протянул Цзиньлун. Он смотрел сквозь приоткрытое окно на Нефритовый дворец, укутанный тёмным покрывалом ночи. В свете многочисленных фонарей его красота казалась Цзиню поистине великолепной. — Только никак не возьму в толк, почему император Тао пошёл на обман? Почему поставил под удар свою честь? Почему он так противиться этому браку?

— А ты не думал, что это сама принцесса Юйлань противится? — пожав плечами, предположил Линг.

Цзинь хмыкнул, отворачиваясь от окна. В его взгляде блеснула сталь.

— Что ж, в таком случае, я рад, что мне не досталась такая жена. Этой девчонке следует поучиться добродетели! А ещё переписать Сутру Лотоса раз сто! — Он посмотрел на Линга. — Кстати о наследной принцессе. Пошли кого-нибудь из воинов в Джунсюнь. Пусть разузнают, действительно ли она в храме.

Глава 9

— Комендантский час! — раздавалось за стенами дворца. — Комендантский час! Комендантский час!..

Истошный голос глашатая, которому вторил металлический звон колокола, доносился до Юйлань словно она находилась на улице, а не кралась, точно воровка, вдоль коридора в сторону покоев наследной принцессы.

Перевалило далеко за полночь, когда хранитель Бо, хорошенько «наставив нерадивого слугу», наконец, отпустил её отдыхать. Юйлань выдохнула от облегчения, представляя мягкую постель и крепкий целебный сон. Вот только выходило, что она теперь слуга Фанг... Внезапно перед ней возник вполне резонный вопрос — где же ей искать ночлега на сегодняшнюю ночь? В библиотеке оставаться нельзя, а о том, чтобы идти в общую комнату для слуг, она даже думать не хотела. Ночью, одна, среди мужчин... Юйлань поёжилась от одной только мысли об этом.

Не придумав ничего лучше, Юйлань решила попытать счастья в своих прежних покоях. Вряд ли их сейчас охраняют, ведь все искренне полагают, что наследной принцессы нет во дворце. А кому захочется торчать около пустых комнат? Да и прибытие в столицу людей из Женьжоу, должно быть, прибавило забот дворцовой страже.

Она еле передвигала ногами, подгибающимися от усталости и ноющими ничуть не меньше спины. Лучше бы хранитель Бо всыпал ей палок, чем погонял туда-сюда весь день. Хотя, палок ей ещё всыпят, как только Чэнсу Цзиньлун пожалуется на неё.

Серые глаза Юйлань полыхнули диким огнём, стоило ей только подумать о нём.

— Чэнсу Цзиньлун!.. — со злостью прошептала она и поджала губы.

Часть фонарей слуги уже успели затушить на ночь, и сейчас коридор окутывал лёгкий полумрак, что оказалось весьма кстати. Никто не увидит, как мальчишка-слуга крадётся в покои наследной принцессы. Останься у Юйлань хоть малая толика сил, она бы непременно порадовалась своей дерзкой выходке.

Размышляя, она прошла большую часть пути, добравшись до гостевого крыла. Ещё несколько зигзагов и поворотов по коридору, переход в следующий корпус, и она попадёт в восточное крыло, где располагались её покои.

Внезапно впереди потух один из фонарей, и часть коридора погрузилась во мрак. Юйлань остановилась, давая глазам возможность привыкнуть к гулкой темноте. Как только предметы вокруг стали обретать чёткие очертания, Юйлань сделала шаг вперёд, но едва различимый шорох, раздавшийся в коридоре, заставил её вжаться в стену и замереть на месте. Неужели это стража? Ни в коем случае нельзя попасться им на глаза!

Юйлань задержала дыхание, вглядываясь в темноту коридора.

К дверям одной из гостевых комнат, стараясь не издавать ни звука, кто-то приближался. Но в коридоре было настолько темно, что Юйлань не разглядела лица. Она видела лишь тёмный неясный силуэт незнакомца, а вот лезвие кинжала, блеснувшее в его руках, различить сумела.

У Юйлань заколотилось сердце и зашумело в ушах. Стражники, приставленные охранять эту комнату, сидели по обе стороны от двери прямо на полу, низко склонив головы. Юйлань пригляделась. Кажется, они спали. Или же... Она вздрогнула от догадки, посетившей её.

«Для кого отвели эти покои? — размышляла Юйлань, глядя на незнакомца со смесью ужаса и негодования. — Уверена, что кому-то из людей, прибывших из Женьжоу. Неужели Чэнсу Цзиньлуню? А может, кому-то из его генералов?»

Тем временем, незнакомец уже успел подойти к двери и, воровато оглядевшись по сторонам, протянул руку, намереваясь отворить деревянные створы. Стражники никак не отреагировали на его приближение, а значит, догадка Юйлань могла оказаться верной.

Дверь беззвучно распахнулась, и незнакомец юркнул внутрь.

Её сердце забилось где-то в горле, а сама она практически перестала дышать. Что он задумал? Определённо что-то дурное. Неужели он вознамерился погубить Чэнсу Цзиньлуня? Но зачем? Может, это приказ отца? Нет. Юйлань было сложно поверить в это. Отец не глупец, и должен осознавать, чем для него обернётся такой необдуманный поступок. Погибни Чэнсу Цзиньлун нынешней ночью под крышей Нефритового дворца, и подозрение сразу же падёт на императора, а воины клана Золотого Дракона, непременно учинят здесь резню. И дворец захлебнётся в крови невинных людей...

Неужели она пройдёт мимо и позволит случиться этому убийству? Она уже знала ответ на свой вопрос, когда делала решительный шаг вперёд. Как бы Юйлань не был неприятен Чэнсу Цзиньлун, она должна помешать убийце. Не ради господина Чэнсу. Ради жизни невинных подданных. Ради спасения чести императора.

Она бросилась к двери, сама ещё не до конца понимая, что станет делать с вооружённым человеком, как только попадёт в комнату. Ноги несли её вперёд, в то время как желудок сжимался от страха. Хорошо, что он был пуст.

— Помогите! — закричала она на весь коридор, надеясь привлечь внимание.

Наверняка стража несла караул дальше по коридору. Юйлань надеялась, что они откликнуться на её зов о помощи. Набрав в лёгкие побольше воздуха, она снова огласила коридор громким воплем:

— Помогите! Помогите!

Из-за закрытой двери доносились приглушённые шорохи, возня и ругань. Затем послышались звуки борьбы и звон бьющегося стекла, а за её спиной, наконец, раздался громкий топот. Обернувшись, Юйлань увидела дюжину стражников, сжимавших в руках фонари, и теперь коридор наполнился тёплым светом.

Глава 10

Дождавшись, когда в комнате воцарится абсолютная тишина, Цзиньлун приоткрыл один глаз и покосился в сторону стола. Живая улыбка мигом растянула его губы. Как он и предполагал, Фанг крепко спал; его тёмный силуэт вырисовывался в полумраке комнаты. А ведь ещё и получаса не прошло, как стражники закрыли за собой двери!

Цзиньлун соскочил с кровати и вскоре оказался рядом с Фангом. Тот мирно посапывал, положив голову на сгиб руки. Он даже не пошевелился.

«В таком положении у него к утру, должно быть, заболит шея!» — нахмурился Цзиньлун.

А ведь хранитель Бо наверняка завалит мальчишку с утра работой, и тому придётся несладко. Шумно выдохнув, Цзиньлун глянул на удобную кровать, одиноко стоявшую у стены, а затем перевёл взгляд на сгорбленную фигурку мальчишки.

После случившегося ему вряд ли удастся сомкнуть глаза, так пусть хоть Фанг выспится. Всё же Цзиньлун был обязан ему. Именно благодаря его громкому крику у Цзиньлуня появилось преимущество перед нападавшим. Всего пара секунд, но ему хватило и этого. Да и стражников он позвал, хотя мог просто пройти мимо. Разумеется, Цзиньлун справился бы и сам. Всё же он был искусным воином, обученным управляться с мечом-дао с раннего детства. Но поступок Фанга говорил о многом.

Цзиньлун осторожно поднял мальчишку на руки и понёс в сторону кровати, по пути поразившись тому, что тот почти ничего не весил. Как он работает, интересно? Может, его плохо кормят? Цзинь решил выяснить это, как только Фанг проснётся.

Внезапно он рассердился. Сам на себя.

«Мне то что за дело до дворцовых слуг?» — подумал он, небрежно опуская Фанга на кровать. Но тот не проснулся, лишь пробормотал что-то невнятное и причмокнул розовыми губами. Затем он подтянул колени ближе к подбородку, словно пытаясь согреться.

Цзиньлун невесело усмехнулся, накидывая поверх него одеяло.

«До чего ты докатился, командующий Цзиньлун? Возишься с каким-то сопливым мальчишкой! Да Чжимин тебя на смех поднимет, если узнает об этом!».

Он оделся, взял в руки свой кинжал, рукоять которого украшала бронзовая голова виверны [1] и, устроившись в кресле напротив входной двери, принялся ждать рассвета. Цзинь знал, спать нельзя. Тот, кто подослал к нему убийцу, может сделать это снова.

Впрочем, разве смог бы он сейчас спокойно уснуть, когда опасность так и витала в воздухе?

И всё же вопрос оставался без ответа. Кому была выгодна его смерть? Неужели императору Люу Тао? У Цзиня имелись сомнения на этот счёт. Погибни Цзиньлун сегодня ночью, и подозрения сразу пали бы на императора. А он вовсе не показался Цзиню глупцом, готовым развязать войну с Женьжоу. Скорее уж его самого хотели подставить... Вот только кто? Кто же? Кто?..

Цин размял затёкшую шею. От долгих размышлений у него нестерпимо разболелся левый висок, и Цзинь потёр его пальцами. Его спина затекла, и он с трудом дождался рассвета. А как только алая заря окрасила за окнами небосклон, Цзиньлун поднялся на ноги.

Фанг безмятежно спал, разметавшись по кровати, и выпростав руку из-под одеяла. Его сон был на удивление крепок. Цзиньлун не сумел сдержать тихой улыбки. Он наклонился, намериваясь поправить сползающее одеяло, случайно задев при этом руку мальчишки, лежавшую поверх него. Цзиньлун замер. Ладонь Фанга оказалась невероятно мягкой и нежной на ощупь, словно его руки вовсе не знавали работы. Цзиньлун недоверчиво смотрел на мальчишку. Как такое могло быть? Желая удостовериться, он взял мальчишку за руку. Но кожа под его загрубевшими от меча пальцами и впрямь напоминала гладкий шёлк.

Будто опомнившись, Цзиньлун отнял руку и отшатнулся от кровати, во все глаза таращась на Фанга. Да что это с ним, в самом деле? В своём ли он уме? Цзиньлун стиснул зубы. Этот мальчишка... Он действовал на Цзиня весьма странным образом. Прямо наваждение какое-то!

Цзиньлун бросился в сторону двери и, ни разу не обернувшись, выскочил из комнаты. Его снедали стыд, растерянность и совершенно новое, незнакомое ему чувство, природу которого он, не смотря на всю свою прозорливость, так и не сумел понять. Караульные за дверью, завидев его, сразу же вытянулась по стойки смирно. Но Цзиню сейчас было не до них. Не обронив ни слова, он направился размашистым шагом вдоль длинного коридора. От негодования он пыхтел всю дорогу, а образ спящего Фанга никак не хотел покидать его гудящую после бессонной ночи голову.

Путь его лежал во внутренний двор, куда он добрался в считанные минуты.

Чжао Линг, бодрый и отдохнувший, в отличие от самого Цзиня, уже был здесь. Его хорошо поставленный командный голос, которым он отдавал необходимые распоряжения воинам клана, Цзиньлун услышал ещё на подходе.

— Цзиньлун, — поприветствовал его Линг и поклонился.

Утреннее солнце играло в его длинных тёмных волосах, спускающихся за спину. От его внимательного взгляда не укрылись голубоватые тени, что залегли у Цзиня под глазами. Линг напрягся.

— Ты рано. Что-то случилось?

Цзиньлун подошёл ближе.

— Ночью кто-то пробрался в мои покои, — произнёс он.

Линг выпучил глаза.

— Неужели?..

Недослушав, Цзиньлун кивнул.

— Ты ранен? — Чжао Линг моментально всполошился. Его глаза горели негодованием, а лицо вытянулось. — Почему не разбудил меня, Цзинь? Кто это был? Ты разглядел? Сумеешь опознать? Их послал император?

Глава 11

Небо над Нефритовым дворцом окрасилось бледно серыми красками, когда хранитель Бо поманил к себе Юйлань.

— Сегодня праздник Циси, и я распустил всех слуг. Ступай и ты, Фанг! — распорядился он, взмахнув широким рукавом. От этого движения несколько листов рисовой бумаги заскользили по глянцевой поверхности стола. Юйлань придержала их пальцами. — Во внутреннем дворе уже началось выступление уличных артистов, а позже своё представление покажет театр теней. Говорят, сегодня они подготовили нечто особенное, чтобы порадовать нашего гостя из Женьжоу.

Стоило только хранителю Бо заговорить о степняке, как щёки Юйлань пошли красными пятнами. Память же воротила её на несколько часов назад, когда, проснувшись, она обнаружила себя в кровати Чэнсу Цзиньлуня...

Юйлань на мгновение прикрыла веки, с трудом сдерживая возглас отчаяния, рвущийся наружу.

Ну и угораздило же её! Повезло ещё, что его самого не оказалось в той самой кровати! Жар с новой силой прилил к щекам Юйлань, и она склонила голову ниже.

Но как же так вышло?.. Неужели посреди ночи она забралась в постель господина Чэнсу? Очередная волна стыда нахлынула на Юйлань. Да быть того не может! Она отчётливо помнила, что возилась на полу в его комнате, собирая осколки вазы. Потом присела около стола, и... всё. Дальше провал. Вероятно, она уснула. И не мудрено! Хранитель Бо весь день не давал ей отдыха. И всё же... Между столом и кроватью приличное расстояние. Как она умудрилась его преодолеть?

Видимо она всё же издала какой-то возглас, поскольку поймала на себе недовольный взгляд хранителя Бо.

— Ну чего ты здесь стал и хнычешь, Фанг? — напустился он на Юйлань. — Говорят тебе, ступай! Что за слуги нынче пошли? Одни беды с ними! Ну ничего! Погоди только! Завтра ты у меня попляшешь! Да! Завтра я тебе устрою!..

Продолжая ворчать, хранитель Бо пошёл в сторону двери и вскоре покинул павильон библиотеки, оставив Юйлань одну.

Не успела она перевести дух, как внезапно почти над самым её ухом раздалось:

— И впрямь, чего ты голову повесил?

От неожиданности Юйлань едва не закричала, а повернувшись наткнулась на того самого старика, которого видела здесь вчера. Она смотрела на него, широко распахнув рот и выпучив глаза. Как он оказался здесь? Как у него это получается? Его же не было в павильоне! Точно не было!

Пока она приходила в себя, старик снова заговорил:

— Ну чего ты так смотришь, будто призрака увидел? Поторопись лучше на праздник, если не хочешь всё пропустить!

— Вы?.. Вы?... — силилась сказать Юйлань, но у неё ничего не выходило. Слова упорно не шли с языка.

— Да, в Женьжоу ты такого точно не увидишь! — усмехнулся старик и подмигнул Юйлань.

— Я не собираюсь в Женьжоу! — выпалила, наконец, Юйлань.

— Твой дом там, где спокойны твои мысли, — изрёк старик.

«Из ума он, что ли выжил?» — разозлилась Юйлань.

Она уже собиралась выйти из павильона библиотеки, оставив этого сумасшедшего старика здесь одного, как вдруг с улицы стали доноситься звуки яогу [1], заставившие её замереть на месте. Во внутреннем дворе явно что-то намечалось. Может, барабанный бой ознаменовал начало выступления уличных артистов? Что там минуту назад говорил хранитель Бо?

Отмерев, Юйлань бросилась к окну, из которого открывался панорамный вид на внутренний двор. Подперев палкой деревянную створу, она выглянула наружу, совершенно позабыв о чуднόм старике. Разноцветные округлые фонари заливали светом весь двор, позволяя заглянуть в каждый его уголок. Всё пространство кругом заполонили люди - подданные её отца. До Юйлань доносились их смех и разговоры, которые не мог заглушить даже размеренный бой барабанов.

Взгляд Юйлань прошёлся по толпе, сместился в сторону входа во дворец, где она заметила отца. Он занимал свой трон, который доставили сюда специально по случаю празднования Циси, и установили на высоком деревянном помосте. Его жёлтые праздничные одежды покрывали колени, небрежными складками свисая до самого пола.

Чуть ниже, на этом же помосте расположились двое мужчин. Одного из них, темноволосого, в чёрном ханьфу с изображением золотого дракона на груди, Юйлань видела впервые. Второй же... Им оказался Чэнсу Цзиньлун. Маска-половинка больше не скрывала его лицо, а белый плащ, накинутый на плечи, создавал контраст с угольно чёрными волосами, собранными на макушке в тугой пучок. Свет фонарей мягко очерчивал каждую чёрточку его лица, при взгляде на которое Юйлань снова ощутила смущение, пока горячая волна медленно разливалась по её телу.

Позади господина Чэнсу располагалась дюжина вооружённых стражников, настороженно поглядывающих по сторонам. Их одежда отличалась от той, в которой ходила императорская стража, и Юйлань пришла к выводу, что это воины клана Золотого Дракона. Их лица показались ей свирепыми.

Вокруг помоста собрались высокопоставленные чиновники, которых выдавали тёмно-бордовые одежды с золотым шитьём и чёрные футоу [2].

Только сейчас Юйлань сообразила, что среди всей этой пёстрой толпы она нигде не может отыскать императрицу Мингю. Неужели матушка отказалась выйти к подданным? Такого раньше не случалось. Циси всегда был её любимым праздником. Странно. Может, Юйлань невнимательно смотрела? Она ещё раз окинула взглядом помост, но так и не заметила лица матушки. Наследного принца тоже не было среди присутствующих.

Глава 12

Её сердце колотилось словно обезумевшее, и Юйлань боялась, что вошедшие в павильон, услышат этот громкий стук, напоминающий бой яогу.

Тем временем с другой стороны ширмы раздался незнакомый ей голос:

— Не понимаю, зачем нужно было так рано уходить с праздника?

Юйлань задержала дыхание, боясь каким-нибудь неосторожным движением или звуком выдать своё присутствие.

— Что ты там ещё не успел рассмотреть, Линг? — было ему ответом.

Юйлань подалась ближе к непроницаемой ширме с изображением зелёных ив. Она нисколько не сомневалась, что этот густой бархатистый голос с едва различимыми хрипловатыми нотками принадлежал Чэнсу Цзиньлуню.

— Наложницу мы выбрали, а это всё, что от нас требовалось. Лучше подготовиться к отъезду! Путь предстоит долгий.

— Кстати о наложнице, — задумчиво протянул тот, кого Цзиньлун назвал Лингом. — Почему ты сам не выбрал девицу? Барышни все до единой оказались настоящими красавицами! Неужели твоё чёрствое сердце при взгляде на них не дрогнуло, Цзинь?

— Я решил довериться твоему изысканному вкусу. Ты ведь всегда знал толк в красавицах, — ответил Цзиньлун.

В его голосе Юйлань уловила скрытую насмешку.

— Тут ты прав! — важно заявил Линг, не догадываясь, что Цзиньлун потешается над ним. — Только вот... Почему ты не хочешь оставить барышню из семьи Ву себе? Всё же эта девушка — дочь важного сановника первого ранга. Тебе оказана большая честь, Цзинь, а ты хочешь отдать такую красавицу Чжимину. У него, между прочим, гарем больше, чем у правителя Степных земель, в то время как у тебя нет ни одной наложницы! — Линг перевёл изумлённый взгляд на Цзиньлуня, будто видел его впервые. — Кстати, Цзинь, а почему у тебя до сих пор нет наложницы?

— Красная нить свяжет меня лишь с той девушкой, которая не побоится пройти вместе со мной через все жизненные трудности. С той, которая будет верна и предана мне. С той, которая не испугается, узнав меня настоящего. На меньшее я попросту не согласен, — ответил Цзиньлун.

Юйлань ловила каждое сказанное им слово, всё больше поражаясь глубине его ответа. Неужели он и впрямь так думает? Или всё это лишь сплошное притворство?

— А та девица, что ты отобрал в наложницы... Да, безусловно, она и красива, и знатна, но мне нет до неё никакого дела!

В голосе Цзиньлуня послышалось раздражение.

— Не понимаю тебя, Цзинь. Это же просто наложница! — искренне удивился Линг. — Она должна быть нежной, и добродетельной, и доставлять тебе удовольствие! Большего от неё и не требуется! Или ты собрался обсуждать с ней государственные дела и тактику ведения боя?

Юйлань услышала, как Цзинь усмехнулся, но смех этот показался ей каким-то невесёлым.

— В том-то всё и дело, — тихо отозвался он, подойдя к окну. Во дворе всё ещё звучали отголоски праздника. — Я хочу получить от женщины нечто большее, нежели её нежное тело и угодливые улыбки.

Юйлань удивлённо распахнула глаза. Слова господина Чэнсу поразили её до глубины души. Она и не ожидала, что может услышать нечто подобное из уст степняка, прибывшего из Женьжоу. Он ведь безграмотный варвар! Но он говорил так искренне, что Юйлань ни на минуту не усомнилась в правдивости его слов.

Его приятель издал какой-то нечленораздельный звук, должно быть означавший, что он в корне не согласен со словами Цзиньлуня.

— И, тем не менее, ты бы заключил брак с наследной принцессой, — нашёлся он наконец с ответом. — А может, она глупа и взбалмошна? Или уступает во внешности дочери сановника Ву? Ты не думал об этом?

— Это не важно, Линг! Как ты не понимаешь?! Я женился бы на принцессе Юйлань, будь у неё хоть две головы! Это мой долг перед отцом. Долг перед Женьжоу, — заявил Цзинь.

После этих слов ухоженные брови Юйлань поползли на лоб. Почему же он тогда отказался от этого брака?

Цзиньлун между тем продолжил:

— Но, видимо, императору Тао не знакомы такие слова, как долг и честь, а те договорённости, что были заключены ещё нашими предками, для него лишь пустой звук!

Юйлань едва сдержала возмущённый возглас. Что? Да как он смеет! Как смеет говорить такое об отце! Император династии Сюнь чтит традиции предков!

— По-прежнему считаешь, что император соврал на счёт болезни принцессы Юйлань? — снова раздался голос Линга.

Юйлань чуть не вывалилась из-за ширмы, услышав своё имя. О чём эти двое тут толкуют? С чего они решили, что она больна? Что вообще происходит? Она уже ничего не понимала. Сначала матушка со своим странным приказом. Теперь неясные речи господина Чэнсу и его человека...

— Уверен, что её просто выслали из дворца под благовидным предлогом. Но ничего, я всё равно докопаюсь до истины. У императора не получится... — Цзиньлун резко осёкся, но уже через секунду продолжил: — Долго скрывать правду.

— Конечно, узнаешь, Цзинь, и уже совсем скоро, — уверенно заявил Линг. — Люди, которых ты послал в Джунсюнь, нагонят нас по пути и...

— Линг! — неожиданно перебил его Цзиньлун. Юйлань едва не заскрежетала зубами от досады. Зачем он направил своих людей в Джунсюнь? Что такого важного в Джунсюне? И как это связано с ней? Ну почему он перебил этого болтуна Линга? — Сходи-ка, проверь, как идёт приготовление к отъезду.

Глава 13

— Я... Я... — Юйлань замялась, не зная, что придумать в своё оправдание. — Господин, я испугался, что вы накажете меня за то, что я всё ещё нахожусь в библиотеке! Хранитель Бо не разрешает здесь оставаться после его ухода, а я ослушался приказа, вот и прятался! — выпалила она на одном дыхании, пока сердце в груди бешено колотилось. Ей оставалось лишь надеяться, что Цзиньлун поверит в такую откровенную ложь. — Да, именно этого я и испугался! Наказания! Вы ведь не расскажите хранителю Бо о моём проступке? Не расскажите?

Улыбка на её губах сделалась ещё шире и глупее, и Цзиньлун поморщился.

— Что у тебя с лицом, Фанг? Прекрати так улыбаться! Ты выглядишь очень глупо!

— Простите, господин! — сказала Юйлань, искоса поглядывая на мужчину. Угрюмые складки на его лице разгладились, да и взгляд больше не был таким уж колючим. Кажется, её уловка прикинуться дурачком сработала. Степняк заглотил наживку.

— Ну и что же ты здесь делал, Фанг? — Он обвёл павильон библиотеки внимательным взглядом, чуть дольше задержав его на столе. — Что же заставило тебя ослушаться приказа хранителя Бо? Почему не пошёл веселиться вместе со всеми? Говорят, артисты сегодня выступали... весьма неплохо.

Цзиньлун прошёл к столу. На его лицо наползла злорадная ухмылка, когда он поднял со стола её фонарик, сделанный из простой рисовой бумаги.

— И вот ради этого, — он смотрел на фонарик так, словно в жизни не видел ничего более уродливого, — ты не побоялся наказания? Фанг, он просто ужасен! Кривой и кособокий! Кто тебя научил?

Серые глаза Юйлань полыхнули, и она, позабыв, что стоит перед ним в костюме слуги, подошла и вырвала фонарик из его рук. Её ноздри трепетали от негодования. Да что он вообще понимал, этот степняк!

— Ничего он не кособокий! Много вы... — огрызнулась она, но спохватившись, замолчала. Потом перевела виноватый взгляд на Цзиньлуня. Тот стоял, уставившись на неё. Казалось, он не знал, как реагировать на её выпад — то ли смеяться, то ли сердиться.

— Всё же твоя дерзость не знает границ, Фанг! — произнёс он, надвигаясь на Юйлань. Та в свою очередь отступала. — Ты со всеми ведёшь себя так неуважительно? Или же только я удостоился такой чести? Чем же я так насолил тебе, мальчишка? — Он вскинул вверх тёмную бровь. — Удивлён, что ты всё ещё служишь во дворце! В Женьжоу тебя бы давно наказали, а затем с позором прогнали!

— Простите, господин! — промямлила Юйлань, и голос её прозвучал тонким писком.

Цзиньлун замер на месте, впившись в её лицо цепким взглядом. Он разглядывал её слишком долго, заставив Юйлань изрядно понервничать. Неужели он что-то заподозрил?

— Ладно, — наконец произнёс он, возвращаясь к столу.

Юйлань выдохнула, как только Цзиньлун увеличил расстояние между ними. К ней снова вернулась способность дышать.

— Раз уж по счастливой случайности я оказался здесь, научу тебя делать фонари. А то за твой даже мне стыдно стало!

Вытаращив глаза, Юйлань стояла и смотрела, как он опустился на циновку перед столом и, взяв в руки лист бумаги, принялся загибать его по краям. Тихий недоумевающий вздох слетел с её приоткрытых губ. И это великий Чэнсу Цзиньлун? Командующий кланом Золотого Дракона? Прославленный воин Женьжоу? Он и впрямь сейчас мастерил фонарик для слуги!? Не будь Юйлань так обескуражена, она наверняка рассмеялась бы.

— Так и будешь стоять столбом? — не прерывая своего занятия, поинтересовался Цзиньлун.

Опомнившись, Юйлань подошла к Цзиню, опустилась на соседнюю циновку и теперь внимательно следила за каждым движением его пальцев. Он загибал бумагу так ловко и уверенно, будто делал это каждый день. В какой-то момент взгляд Юйлань плавно сместился с длинных пальцев Цзиня на его лицо, которое сейчас находилось невероятно близко от её собственного. Тёмно-карие глаза были обрамлены рядом пушистых ресниц, которые отбрасывали на щёки резные тени. Тоненькая складочка пролегла между дуг бровей, выдавая его сосредоточенность. Цзиньлун плотно сомкнул красиво очерченный рот, и Юйлань почему-то никак не могла отвести от него взгляда.

— Если ты будешь смотреть на меня, то так ничему и не научишься, — пробормотал Цзиньлун и неожиданно резко вскинул взгляд на Юйлань.

Она замерла, прикованная этим взглядом.

Он смотрел долго, пристально, изучающе, словно пытался проникнуть ей в голову. Юйлань сделалось не по себе, и она заёрзала на циновке. А ведь всего секунду назад она сама его разглядывала. Так же откровенно, как сейчас он разглядывал её. К щекам прилил жар, и, опустив вниз глаза, Юйлань сбивчиво забормотала:

— Простите, господин Чэнсу! Я отвлёкся...

— Вот и не отвлекайся! — бросил Цзинь и снова вернулся к своему занятию.

Бумага под его пальцами уже успела приобрести знакомую округлую форму, и спустя несколько мгновений, Цзинь протянул Юйлань небольшой фонарик.

— Прими его в знак моей признательности. Ты поступил мудро, позвав стражу. Теперь я твой должник, Фанг. Однажды я верну тебе долг. Обещаю!

Он говорил вполне искренне.

Юйлань несмело протянула ладонь, принимая фонарь из его рук.

— И что же ты собирался с ним делать? — поинтересовался Цзинь.

Он смотрел на Юйлань, слегка склонив голову.

Глава 14

Юйлань кто-то тряс за плечо, пытаясь вырвать из цепких объятий сна. Она отмахнулась от надоедливых служанок, вздумавших будить её, и перевернулась на другой бок. Тело сразу же заныло. Ну почему кровать такая жёсткая? Раньше она не была такой.

— Фанг! — донёсся до неё тонкий девичий голосок, вынуждая Юйлань лишь крепче смежить веки. Ей так хотелось спать! Почему её просто не оставят в покое? Разве она многого просит?

— Фанг! Проснись! Да проснись же ты!

Хватка на её плече усилилась.

Захныкав, Юйлань открыла глаза и уставилась на служанку, сидевшую перед ней на корточках. Она не помнила эту служанку, а может просто не обращала на неё раньше внимание.

— Наконец-то ты проснулся! — возмущённым голосом сказала она, и ткнула указательным пальцем на Юйлань. — Негодник! Спишь здесь, а тебя уже ищут внизу! Живо ступай к центральным воротам!

— Что? — Юйлань ошарашено смотрела на служанку, ещё не до конца понимая, что от неё требуется. Она бросила взгляд за окно и увидела бледно-серое небо. Сколько времени? Почему её разбудили в такую рань?

Молоденькая служанка недовольно фыркнула.

— Ступай к воротам Шайшинг! Живо! Это приказ самого императора! Ослушаешься, и тебя ждёт смерть!

Юйлань подскочила с кушетки и огляделась кругом. Она что, спала в библиотеке?

— Эй! — рассержено бросила служанка.

Юйлань перевела на неё заспанный взгляд. Да что там такого стряслось? Зачем императору понадобилось вызывать вниз простого слугу? Неужели Цзиньлун всё-таки нажаловался на неё? И теперь её высекут? Но к чему такая спешка?

— Чего стоишь? — торопила служанка, лицо которой выражало крайнюю степень недовольства. — Иди уже, бестолковый!

Словно в тумане Юйлань вышла из павильона библиотеки и направилась по коридорам Нефритового дворца, охваченным тишиной и спокойствием. Страх неизвестности сковывал ей ноги, но она продолжала идти вперёд. Она бы и сама не вспомнила, как оказалась сначала во внутреннем дворе, а затем и у ворот Шайшинг.

Ещё на подходе Юйлань заметила конный отряд, воины которого облачились в броню золотистого цвета. То были люди Чэнсу Цзиньлуня, и они явно готовились отправиться в путь. Лошади под ними нетерпеливо перебирали копытами и тихонько фыркали. По всему периметру двора стояла стража отца, не сводившая настороженного взгляда с конного отряда. Чуть позади Юйлань заметила группу людей. Человек сто пятьдесят, может чуть больше. В основном крепкие и выносливые мужчины.

«Что здесь происходит?» — насторожилась Юйлань, несмело подходя к всадникам.

-Фанг? — вдруг услышала она за своей спиной.

Голос был ей знаком. Вчера она уже слышала этот голос в павильоне библиотеки. Юйлань медленно повернулась, наткнувшись на пристальный взгляд карих глаз. Мужчину, что оказался сейчас перед ней, звали Лингом. Именно так вчера его называл господин Чэнсу. Она продолжала растерянно смотреть на него.

Нахмурив брови, мужчина снова спросил:

— Ты ведь Фанг? Отвечай!

Юйлань рассеяно кивнула, всё ещё не понимая, что человеку господина Цзиньлуня могло от неё понадобиться с утра пораньше.

— Становись к остальным! — резко приказал он ей и указал на людей, столпившихся у ворот.

— Что? — переспросила она, не сводя с Линга вопрошающего взгляда.

— Ты что, оглох? — рассердился Линг, угрожающе нависая над ней. — Говорю, становись к остальным!

Линг бросил на неё хмурый взгляд и стал удаляться, по пути ворча себе под нос:

— И зачем только командующему понадобилось брать с собой такого невежду?

— Постойте! — Юйлань бросилась за ним вдогонку, едва не растянувшись посреди двора. — Постойте! Что происходит? Я ничего не понимаю...

Он обернулся и окинул её таким взглядом, словно перед ним стоял человек, выживший из ума.

— Встань. К. Остальным, — чётко произнёс Линг, смерив Юйлань гневным взглядом. — Господин Чэнсу оказал тебе великую честь и решил забрать тебя с собой в Женьжоу! Ты должен быть благодарен ему за это!

— Что? — пропищала Юйлань, и глаза Линга полезли на лоб.

— Сколько с тобой возни! — рявкнул он, собираясь уйти.

Но не успел Линг сделать и пары шагов, как рядом с ним появился всадник, лицо которого было сокрыто маской-половинкой в виде головы дракона.

— Что здесь происходит? — грозным голосом поинтересовался всадник, смотря на Линга. Тёмно-карие глаза Цзиньлуня проглядывали сквозь прорези в маске. На Юйлань он даже не взглянул, будто её здесь не было. — Почему мы задерживаемся?

— Уже выдвигаемся, господин Чэнсу! — доложил Линг и, бросив на Юйлань гневный взгляд, выпалил: — Иди на место! Живо!

Его лицо раскраснелось.

Юйлань умоляюще смотрела на Цзиньлуня, но тот так и не удостоил её взглядом. Он подстегнул свою лошадь и направился в начало колонны, готовившейся к отбытию из дворца.

Линг последовал за ним.

— Зачем ты взял его с собой, Цзинь? — долетел до неё недовольный голос Линга. — Он какой-то... слащавый. Кроме того, с ним столько проблем! Уверен, девица Ву доставила бы в половину меньше хлопот! Не стоило тебе ходить к императору...