Пять Месяцев После Катастрофы

ГЛАВА 1. Собраться за сорок секунд

Пять месяцев после катастрофы

Любовный роман, мистика

18+

ГЛАВА 1. Собраться за сорок секунд

- Софи!!! - громкий, сильный и красивый, но сейчас больше схожий со звуком пенопласта по стеклу, голос моей тёти Фимы продрал до самых пяток. Я подскочила и треснулась головой об подоконник, запуталась в одеяле, свалилась с кровати, и в результате пострадало еще одно живое существо - наш кот Лёвушка.

Рыжик обожал спать на моих пушистых тапках розового цвета. То ли воображал себе этакую фантастическую животину, которую нужно защищать, то ли ему нравился запах ног (моих) - не знаю. Но стоило мне снять тапочки, как наглая, рыжая морда подгребала их под толстое пузо и не давала назад даже с боем. Поэтому в комнате всегда есть что-то съестное для отвоевания моего имущества: несколько пакетиков с сухим кормом, запечатанный бутерброд или на худой конец сарделька. Я протерла глаза, нашарила рукой упавшую на пол сосиску. Мыть ее или нет, вот в чём вопрос. А - а, лень! Вытерла об футболку, содрала зубами плёнку и протянула ставшему в позу коту. Выгнутая спина и бешеные глазищи тут же приняли обычный вальяжный вид. Любитель розовых помпонов аккуратно вытащил угощение из моей руки и ушёл чавкать под шкаф. Правда поместился не весь.

Я вспомнила, как рыжий комочек, которого я нашла у дома холодным, дождливым весенним вечером, забивался под предметы мебели и зыркал на нас с тётей как на живодёров, и усмехнулась. С годами он осмелел и обнаглел порядком. Фима его обожает, да и я тоже люблю рыжую тушку. Мы обе балуем его, уважаем его личную жизнь и даём весной погулять вволю. Из мужчин в нашей семье только он.

Заправила постель, сделала зарядку. Давняя привычка. Тётя моя историк, объездила всю Украину со своей группой. Каждая её поездка была для меня знаменательная тем, что меня... отправляли в лагерь! Летом я кочевала с одной смены на другую, пока Фима два месяца копалась в осколках черепков и с радостью сумасшедшего вгрызалась в грунт дальше. Почему она не брала меня с собой? Да потому что после первой же попытки приобщить мелкую егозу к серьёзному делу в итоге мы обе уехали домой на скорой! Я упала в раскоп, вывихнула лодыжку, сломала руку и испугалась до смерти! Меня кинулись спасать всей группой, в итоге травмы получили все! Тётя поскользнулась на луже, которая образовалась из выпавшего из рук студента термоса, а затем ласточкой улетела на остатки кладки семнадцатого века и разбила нос. Двое аспирантов кинулись к ней и стукнулись лбами, старенький профессор подумал, что я в плане увечий безопасна, и фатально ошибся: его протянутая рука так и смотрела вверх, как знак несчастным, связывающимся с семьёй Тарасенко. Я же не виновата, что веревка, которую мне кинули вначале, захлестнула его ноги? И моя попытка встать заставила его лечь... Так что распорядок дня прочно въелся в сознание.

Нет, я тоже люблю историю, особенно мне нравилось читать книги и смотреть документальные фильмы про Азию. Весь восторг и азарт утих после того, как мне исполнилось десять. Тогда всё изменилось навсегда.

Сейчас мне уже двадцать лет, я учусь на третьем курсе университета и в будущем буду руководить персоналом где-нибудь на второсортной фирме. На большее я не надеюсь, потому что городок у нас маленький, работы не так чтобы много. Есть правда одна мысль, но... Есть вариант уехать к матери в Китай, но я вряд ли смогу жить среди незнакомых людей. Мама покинула нас с Фимой, когда мне было десять. Красивая, яркая, она не смогла примириться с тем, что женщина у нас в стране чаще всего просто ломовая лошадь, тянущая на себе хозяйство и мужа с детьми. И хотя мужа не было, а были только мы с тётей, но тянуть приходилось. Постоянные подработки, грустные зелёные глаза мамы, её тонкая рука, лежащая на белой простыне. Она уставала очень сильно. По образованию она у меня товаровед, но работала как простой продавец, старалась угодить покупателям, начальству. Но, как водится, меж двух огней.

Кто ей сказал, что можно уехать, да ещё и так далеко, я не помню уже. Мама разменяла нашу трёхкомнатную квартиру на двухкомнатную с доплатой, купила три красивых платья, туфли к ним, села на чемодан у порога и зарыдала. Мы с Фимой тоже рыдали. Мама тогда посмотрела на нас, встала, выпрямилась. Какая же она красавица! Вороные волосы крупными кольцами ложились на хрупкие плечи, зелёные глаза под ресницами - стрелами блестели от влаги. Высокая, статная. "Фима, София! Я делаю это ради вас! Я стану знаменитой! Анна Тарасенко станет самой знаменитой певицей в Китае! Я пришлю денег к школе...".

После этого мы с Фимой не видели её и не слышали. Деньги нам передавали, присылали, переводили, но как и что происходило с мамой, мы не знали. Почему она не пишет, почему не приедет? Да, далеко, да дорого, но ведь мы всё, что у неё есть! Особенно я! До её ухода мы были очень близки. Я помню, как она прижимала меня к своему боку, и мы вместе глядели в зеркало на трюмо. В нём отражались две полноценные копии, только мама была взрослой, а я - ещё девочкой. Зелень глаз, чёрные брови и ресницы, длинные волосы. Ох и поругалась же мама за эти самые волосы с учителями! Во избежание заведения в них зверей, всем школьницам приказали срезать их до плеч. Мама с такой яростью прошипела тогда классной руководительнице, что саму ее сейчас сделает лысой, что та стала бледной как кафель в столовой. Долго я еще ходила с косичками до колен, вызывая зависть одноклассниц и интерес мальчишек. Как ни странно, но будучи яркой брюнеткой, мне суждено было быть той самой белой вороной в классе.

Поскольку с мамой мы были как две капли воды, то об отце я даже в такой малости не могла узнать. Каким он был? Кто он? Только отчество в свидетельстве о рождении - Андреевна. Мама гневно фыркнула на мой вопрос и сказала, что мне это знать ни к чему, потому что мы с ним не увидимся никогда. Расспрашивать Фиму было бесполезно - она только сдвинула плечи и уверила меня, что с моим воспитанием они справятся и без какого-то молодчика, который стал бы одним из тех классических диванодавов и любителей пива, в изобилии скрывающихся под личиной бравых молодцев и с лёгкостью кружащих голову дурным красоткам вроде мамы.

ГЛАВА 2. Макао

ГЛАВА 2. Макао

Путь от аэропорта до гостиницы занял всего несколько минут, но страху мы за это время натерпелись! Громы, молнии, стена дождя, которая полностью перекрыла обзор. Умная машина сама, без участия водителя, маневрировала, чтобы ни в кого не въехать, чем Юншэн активно пользовался и названивал кому-то без конца и края. Командным голосом, тихо и грозно он напирал, собеседник угодливо соглашался. Мы всё слышали, потому что он включил громкую связь, явно осознавая наше полное  незнание языка.

Наконец, машина влетела в подземную парковку под отелем, нас галантно вытащили из нее. Пятёрка чёрных ребят обступила нас,  Юншэн шёл впереди, и таким вот цветочком мы вошли в лифт, поднялись до фойе гостиницы. Демон протянул руку и потребовал наши паспорта. Фима насупилась. Она явно не одобряла его грубости, но я уцепилась за её руку и остановила начавшую было скандал тётю.

- Подождите там! - указал рукой на диваны, образующие уютный уголок, которые были недалеко от рецепшена.

Я кивнула ему и поволокла возмущённую до глубины души Фиму к мягкому сидению. Она вполголоса жаловалась мне, как грубы тут мужчины, что можно ведь и больше слов сказать, а то всё приказы да приказы.

- Фима! Он мог бы сказать больше, но ведь мы его не поймём тогда! - сказала я в сердцах от её гневных обвинений. - Да и что такого? Он ведь не положит наши паспорта в карман и не убежит с ними? Даже в таком случае... - поспешила я успокоить вулкан Фима ещё до  его извержения. - Даже в таком случае у нас с тобой есть десять копий, их должно хватить для того, чтобы нас не выслали из страны.

- Всё равно! - упрямо, но уже куда спокойнее сказала она. - Будем надеяться, он одумается. Иначе я Анне всё выскажу!

- Что? - не поняла я.

Но добиться правды было уже некогда: парни пришли по наши души. Под конвоем и под пристальными, полными опасения взглядами, мы проделали путь до номера.

Номер был такой шикарный! Всё по феншую, так сказать. Диванчики, столики, летящие шторы и занавеси, много пространства, растения в горшочках на подставках, да у нас над кроватями даже балдахины были! Едва мы вошли в номер, как охрана куда-то просто испарилась! А главарь посмотрел на нас грозно и захлопнул дверь! И закрыл её! Я десять минут колотила в неё и кричала, что так с гостями не поступают, но не добилась ничего!

- Может позвонить по внутреннему телефону и попросить вызвать полицию? - спросила я тихо. Фима стала подозрительно молчаливой. От её возмущения и следа не осталось!

- Нет. Ничего не выйдет. Скажут, что сделали это для нашей же безопасности,  полицейские созвонятся с Цзиньлунем, тот пояснит, что мы под их опекой, - тётя задумчиво покосилась на окна, в которых отчётливо видно было, что тайфун только набирает обороты. - Давай просто подождём. Ведь должны же они к нам зайти когда-нибудь.

Я вытащила из чемодана зелёные капри и простую белую футболку, комплект белья. Не знаю, сколько нам ждать и чего именно, но это время можно провести с пользой и принять ванну. Тётушка в кои - то веки просто сполоснулась под душем и села листать толстенный каталог с моделями, который лежал на столике в гостиной. Так что путь к блаженству свободен.

Я лежала в ароматной пене и рассматривала ванную комнату. Сочетание голубого, коричневого и светло-серого. Броско, красиво и богато. На полочках полно баночек и бутылочек, надписи на английском. То ли номер этот для иностранцев, которые в большинстве своём не знают китайского, то ли подготовили его для нас с тётей. Косметика здесь просто высший класс! Кожа теперь бархатная, чистая, волосы поскрипывают от чистоты и ощущаются как тяжёлая масса. Завернулась в халат, промокнула волосы полотенцем, да и вышла в коридор, мурлыкая популярный хит этого лета под нос. И сразу столкнулась с главным демоном! Он что не ожидал меня увидеть в ванной?! А где я должна быть? Или он шёл в туалет? Я отступила влево, он тоже. Тогда я дёрнулась вправо, он повторил зеркально моё движение, и когда я уже хотела просто быстро рвануть вперёд, схватил в руки.

- Что...

- Софен! Ты боишься меня? - прошептал он мне в губы. Я возмущённо охнула, набрала воздуха, чтобы высказать всё наглецу, но мой порыв прервали самым банальным способом.

- Софи! Ну где ты там? Юншэн тебя нашёл или нет? Нам прислали обед в номер! Здесь какие-то мясные шарики в красном соусе, рисовая каша, овощи на пару! Софи! - разрывалась тётушка, а меня уже вовсю исследовали жадные руки и губы. Попытки оттолкнуть гада его только позабавили: он улыбался мне в лицо и снова принимался за своё.

Остановился только тогда, когда один из его команды проговорил что-то вопросительно - требовательное. Тогда этот неандерталец вытащил руки из моего халата, запахнул его, завязал на узелок пояс, накрыл мою щёку ладонью, обласкал её, потом погладил  шею и прошипел явно ругательное что-то в адрес помехи. Помеха в виде брюнета номер два заглянула в коридорчик, отшатнулась в страхе, но после поклонов и уговоров таки вытащила командира на переговоры. Я вбежала в спальню как вихрь, щеки горели, губы ещё ощущали властные, жадные губы мужчины, который с удовольствием отметил мою капитуляцию.

Можно долго ругать себя за глупость и податливость, но я признаюсь себе... Это был самый невероятный поцелуй в моей жизни! От нахлынувших эмоций у меня кругом пошла голова, дышать было тяжело, а щёки полыхали пожаром до сих пор. И что он там шептал мне? Что всё не так уж плохо? Что бы это значило? Одни загадки вокруг. В штанину удалось попасть только с третьей попытки, футболку я надела вначале навыворот, потом задом наперёд, взвыла, приказала себе перестать думать о всяких там демонах с их наглостью и огромным опытом соблазнения глупых куриц вроде меня. Заплести волосы? Нет, не буду. Они так блестят после бальзама с запахом тропических фруктов! Заколю пару прядей по бокам да и всё.

Выходить было страшно. Не от того, что на меня тут же могут наброситься некие брюнеты, а потому что я видела в зеркале свои глаза. И они красноречивее всяких слов говорят миру, что только что хозяйка ощутила себя желанной и пожелала м-м-м кое-кого в ответ. Выдохнула, растёрла щёки и открыла дверь.

ГЛАВА 3. Свадьба раз и свадьба два

ГЛАВА 3. Свадьба раз и свадьба два

- Баи и Тао нашли Зенгуанга? - спросил господин Цзиньлун у своего молодого подопечного. Мужчина стоял лицом к окну. Обзор из его личного кабинета открывался прекрасный: отсюда видно было, как причаливают паромы к пристани, как туристы сразу же идут в бары и кабаки - промочить горло. Горластые дети и жёны остаются за стеной, им уже не вытащить своих благоверных до вечера. И тогда они пёстрой толпой идут в форт. Реконструкция старинного двора эпохи Тан всегда восхищает людей: они с удовольствием гуляют, разглядывая дома с покатыми крышами, официантов в ханбоках и ципао. Каждые два часа все приседают от грохота: это извергает искусственное пламя их маленький Везувий.

От пристани его взгляд скользнул на красный губернаторский дом. Заручиться его поддержкой будет не лишним, ведь предстоит самая настоящая война. Пока властям не стоит знать, что они с Пенгом и Юншэном задумали. Роковой звонок сразу в три высоких кабинета сделают нужные люди ровно тогда, когда у них в руках будет и свидетель, и доказательства преступлений того, кто был ему другом долгие годы. Если бы не исчезновение их банкира, они бы еще долго не знали, что против них уже выстроили целую комбинацию ходов, призванных уничтожить две семьи сразу.

Юншэн выпрямился, опустил руки и замер в молчании. Нет, это не оттого, что он не хотел отвечать, дело в том, что именно в эти минуты его бойцы разыскивали логово подонка Зенгуанга. Правая рука Менга Фухуа, третьего человека в городе после самого Яо Цзиньлуна и Цзян Пенга, бывал в Макао очень редко, в основном для того, чтобы передать сообщение от главы Триады, забрать часть выручки и припугнуть несогласных. До поры и они платили положенное, но сейчас аппетит кланов разросся до немыслимых размеров. Они требовали впустить продавцов опиума и другой дряни в казино, а также выделить два этажа в самых крупных отелях для их пользования. Если бы на этом они и остановились или же не угрожали туристам, то можно было бы составить договор и не бояться ничего - обе стороны исполнили бы все пункты.

Но ничего хорошего ждать не приходилось: из-за жалоб со стороны отдыхающих, из-за трупов, которые станут находить то тут то там, а также всё новых и новых бандитов, которые прилетят на запах падали, их бизнес захлебнется в крови. Макао - единственное место, где разрешены азартные игры, в Китае за это положен немалый срок и конфискация имущества. В день у них проворачиваются колоссальные суммы, здесь даже заключают сделки и проводят переговоры дельцы из Пекина и Гонконга. За рюмкой рисовой водки и партией в маджонг дела идут куда быстрее.

После того, как они с Пенгом разделаются с Фенхуа, Цзиньлун пригласит сюда для беседы старых друзей: Чжан Бохая и Лю Веймина. Оба занимали высокие посты в правительстве, а также были тесно связаны с мафией. Пора заключить новый договор, который обезопасит его семью. Новую семью, которую он ни за что не может потерять! На свадьбе, да и на приёме этим вечером, будут несколько членов Триады Гонконга. Он мог бы и не приглашать их - всё равно они явились бы. Смотрящие Макао уже доложили обо всём. Цзиньлун вначале думал, что Фенхуа действует по их приказу, но один из "посохов", бойцов Триады, отвечающих за ликвидацию предателей, уверил его, что "Желтый дракон" такого приказа не отдавал. После этих слов Цзиньлун и стал действовать. При прямом попустительстве мафии он имел право отомстить за предательство так, как посчитает нужным.

- Да! Они нашли его! - сказал Юншэн, коснувшись наушника. - Сейчас скинут координаты, и мы вылетаем!

- Ты не забыл, что должен быть на вечере? - повернулся к нему покровитель. Его губы тронула лёгкая, ироничная улыбка. Оба понимали, что Юншэну предстоит долгий путь доверия и единства с юной леди. И он не лишён приятности, этот путь.

Когда Анна показала ему фотографию дочери, он восхитился! Но не только красоте девушки, а тому, что это меняло всё. У него не было ни сына, ни дочери. Это не вина его покойной супруги, просто так случилось. Друг Пенг! Как они мечтали молодыми соединить две семьи, стать братьями! И всё рухнуло в одночасье, когда врачи озвучили приговор. Не сразу, но он поверил им, пришлось принять правду, ведь десять клиник в Европе и Америке были единогласны.

Сейчас последний из рода Яо готов гордо представить всем свою дочь. Уже готовы документы на имя Яо Софен. Анна поклялась ему, что отца Софии давно нет в живых, так что их легенду никто не разрушит. Маленький зеленоглазый феникс ничего не узнает до поры: на приёме он объявит всем, что встретил Анну ровно двадцать один год назад в Пекине, а потом они расстались и увиделись уже спустя двенадцать лет. И всё это на китайском. Анна успокоит Софен, скажет, что так надо. Женщины любят сказки, а ещё трогательные истории любви. Они поверят. Разве у них есть причина не верить ему? Акционеры, арендаторы, партнёры - все сделают вид, что это правда. Как удачно, что Софен так похожа на мать!

Анна не сразу согласилась на это, но она страдала слишком долго. Каждый день вдали от дочери был пыткой, хотя в ослепительной, сияющей и гордой леди никто бы не увидел сломленную обстоятельствами женщину. Только он знал, как ей тяжело, на его груди она рыдала, ему сознавалась, что чувствует себя предательницей, самой худшей матерью на свете. Он пообещал жене, что отменит всё, если Софен будет против. И тем приятнее было увидеть, что девушка доверчиво прижимается к плечу Юншэна, держит его за руку! Анна была счастлива, а значит, счастлив и он.

- Я буду на вечере, - сказал Юншэн, и на миг его глаза опасно блеснули. Снова сделать это? А впрочем... Но если он только тронет Софен...

- И помни: хороший враг - мёртвый враг! Полиция приедет после вашего ухода.

- Да! Я всё сделаю!

Через десять минут вертолёт вылетел в Гонконг.

Мама зашла в тот момент, когда я уж было решилась позвонить Юншэну. Я выключила телефон и встала с кровати, рассматривая двух невысоких девушек-китаянок, которые с поклонами вошли за нею следом.