Пылающая для Древнего. Пепел

Глава 1

***

– Иштару недолго осталось… – задумчиво сказала ведьма, продолжив, – готова ли ты отдать что-нибудь взамен за его жизнь? – Спросила она, хитро улыбаясь.

Замираю, не знаю что сказать. Нет, я не хотела ему смерти. Больше нет, но что я буду должна отдать за его жизнь? В чем был подвох?

Положила руку на свой живот, приятное тепло потянулось к моей ладони, успокаивая. Прикрываю глаза.

– Ты ведь не скажешь, что я должна буду отдать за него?

Она противно улыбается, смотря своими безднами в пол:

– Почему же, чернявая, не скажу… – Резко поднимает свою голову и смотрит на меня стянутыми черными дырами, произнося:

– Прошлое… Ты отдашь за него свое прошлое… – и снова этот сумасшедший смех.

***

Соленые слезы струились на черный глянцевый пол, образуя темные соленые лужицы. Каменный пол обжигал обессиленное тело своим холодом, словно тысяча игл пронзила меня насквозь. Тело продолжало бить крупной дрожью, а мысли лихорадочно разлетаться. Пыталась подняться, но снова падала на пол.

Он хотел приблизиться ко мне.

– Не подходи! – всхлипнула я, отползая назад. – Не смей подходить ко мне, – взвыла, захлебываясь слезами, не решаясь поднять на него глаза.

Сделал шаг назад.

Меня стало выворачивать на пол от того, что сейчас произошло, как ОН брал меня на этом каменном полу при всех, от его друзей, что отворачивались от моих криков о помощи… Я умоляла его остановиться, прекратить это зверство, каким подверг меня этот ублюдок. Но ни один в этом зале не посмел перечить своему Господину и другу. Молча стояли и наблюдали за происходящим, кто-то, не выдержав, просто отворачивался.

Меня воротило от блеска золотых прожилок на этом черном полу, что рябили в глазах своим блеском, через пелену жгучих слез, когда он вколачивался в мое тело, как обезумевший зверь. Внутренности скручивало болезненными спазмами снова и снова, от пережитого страха и чудовищного унижения, от отвращения ко всем в этом зале, к НЕМУ. Горячие слезы текли по щекам, обжигая своей солью разбитые губы. Всхлипываю, снова цепляюсь дрожащей рукой за выступ мраморной стены, пытаюсь подняться, ноги подкашиваются, и я снова падаю на пол. Всхлипнула от резкой вспышки боли, что пронзила сбитые колени. Разревелась во весь голос, у меня больше не было сил, кричала на них, срывая свой голос:

– Ублюдки! – молотила руками по полу, выла, не прекращая, пока от жгучей боли не потемнело в глазах.

Из последних сил делаю последнюю попытку подняться, встать на ноги через жгучую боль, что испепеляла меня внизу живота, через дрожь в ногах и шум в голове. Кусая истерзанные губы до крови, содрогаясь всем телом от слез, медленно передвигала руками, цепляясь за гладкие выступы стен, задевая поломанные ногти. С моих бедер тонкими лентами сползало рваное платье. Мне уже было плевать на оголенную грудь, бедра, всё мое тело было покрыто следами этого ублюдка.

В ушах звенел его голос: «Ты здесь для того, чтобы вовремя раздвигать ноги, а теперь закрой свой рот и ложись на живот», а потом его хрип на мне и бешеные толчки… К горлу подступила тошнота. Пошатнулась, хватаясь за ближайший стол, сметая все с него. Закрыла ладонью свое ухо, сильнее давя на него, чтобы заткнулся этот ублюдок у меня в голове. Эти слова оглушали меня.

Раб пытался подойти ко мне, но не смог, – в него полетела чаша с вином.

Это животное сделало широкий шаг на меня. Еще один, и он коснется меня….

Я снова почувствовала этот запах. ЕГО запах, он вызывал у меня тошноту, забивая собой мои легкие, горло, нос. Меня стошнило.

Он остановился.

Не приближайся! – схватила со стола первое, что попалось, то, что осталось еще на нем – глиняный кувшин. Разбила его о край стола, направляя на него дрожащей рукой острую часть его горлышка. Острые края осколка больно впивались в руку, но животный страх затмевал невыносимую боль во всем теле. Я боялась, что сейчас всё может повториться. Я не выдержу, не смогу!!! Замотала головой, поднимая на него глаза. Не дамся, лучше умру, поднесла осколок к горлу…

Не успела полоснуть себя, зверь отбросил его, схватив меня за горло, сильно сжимая его. Прикрываю глаза. Сейчас все закончится. Но его хватка ослабла, а потом он и вовсе отошел от меня. Рухнула на пол.

– Вышли все! – от его рокота меня затрясло, как от леденящего холода.

Все, кто был в этом зале, ринулись к выходу. Слуги, рабы, даже его стража, только двое не сдвинулись с места: тот, что с уродливым шрамом и высокий блондин. Смотрела на их лица и становилось смешно от их серьезных лиц, от внимательных взглядов на своего главнокомандующего, на слабые попытки его остановить своими словами:

– Иш, не надо… – тихо произнес один из них.

Меня разрывало от больного смеха, едкого, горького. Хохочу на весь зал, глотая слезы. Не поздно ли спохватились?!

– Почему не сказала?! – тихо спросило у меня это животное, повернувшись ко мне.

Тот, кто уничтожил мою жизнь по щелчку пальцев, интересуется сейчас, почему?!!

Перестала смеяться. Подняла на него свой взгляд, яростно смахивая слезы, непослушной, дрожащей рукой.

Глава 2

Сядь на кушетку, я тебя осмотрю, – кто-то обратился ко мне, но его голос смутно доходил до меня, как и произошедшее со мной.

Я будто была не здесь.

– Все это сон… – проговорила себе, медленно сползая по стене на пол, задыхаясь от отвращения и накатившего страха.

– Он не мог так со мной поступить, только не Витар… – снова и снова шепотом, не переставая, повторяла себе…

Ленты разорванного платья неприятно прилипали к бедру, я стала нервно стирать следы его семени остатками ткани, раздирая кожу до крови.

– Садира!!! – крикнул обладатель ужасного голоса.

Чьи-то торопливые шаги ко мне.

– В чем дело?! Чего разоралась?!

– Что мне с ней делать, ты посмотри на нее, – тыкает в меня пальцем, – она же рехнулась совсем!

– Хватит себя жалеть, поднимайся! – раздраженно крикнула на меня вошедшая в эти покои высокая женщина.

Подняла глаза на нее, замолкая…

Передо мной стояла ухоженная женщина средних лет в черном длинном бархатном платье с воротом под самое горло, слишком хорошо выглядящая для служанки и слишком бедно для высокородной. Ее черные блестящие волосы собраны в высокую безупречную прическу, а выразительные темные глаза на аккуратном смуглом лице, сверкали умом и решительностью.

Безразлично отворачиваюсь от нее, бессмысленно смотрю в стену, погружаясь в свои мысли, только моя рука непрестанно царапает ногтями бедро, не обращая внимания на сочащуюся из-под пальцев кровь.

– Дай сюда, – крикнула эта женщина на рабыню, отбирая у нее белую тряпку.

Я пришла в себя только тогда, когда чьи-то холодные руки стали смывать кровь с моих бедер, эта странная женщина, которую звали Садира, вытирала внутреннюю часть моих бедер белой мягкой тканью, окуная ее в рядом стоявший таз с чистой прозрачной водой, которая сразу же окрасилась в алый. Я зажала рот ладонью от очередного приступа тошноты. Между ног все еще саднило и горело жгучим огнём, низ живота настолько болел, что каждое движение причиняло мне боль.

– Не вертись, дай я обработаю специальной мазью, – эрна попыталась снова раздвинуть мои бёдра, но я ее оттолкнула.

– Чует мое сердце, много бед ты принесешь в этот дом, – чуть слышно произнесла она, прожигая меня своими черными глазами.

– Весь вечер слуги шепталась по углам, как брал тебя господин, – недовольно посмотрела на меня, – ни с одной женщиной он так не обращался, как с тобой, – нахмурилась, ненадолго замолчав. – Не знаю, что ты сделала ему, но, если не хочешь подохнуть, как собака, лучше веди себя как разумная женщина, которая готова слушаться и ублажать своего мужчину, – с нажимом прошлась по моим синякам прохладной тканью, заставляя всхлипнуть от боли.

– Не прикасайся ко мне, – процедила я сквозь зубы, прижимая колени к груди.

– Будешь себя так вести, сделаешь себе только хуже. Он возьмёт тебя, хочешь ты этого или нет! И не посмотрит, что ты не можешь пока принять ни одного мужчину. Думаешь, ты одна такая, кого так берут мужчины?! – тотчас вскочила она, продолжая хлестать меня своими словами, словно кожаной плетью по не заживающим ранам. – Там, откуда ты родом, все женщины так живут, они как скот, захотел – продал, захотел – убил, – злорадно зашипела она. – Ты должна быть ему благодарна! Радуйся, что господин тебя спас, сейчас бы голова твоя на одном из столбов красовалась, – говорила она, чеканя каждое слово.

Поднимаю на нее голову и гневно смотрю ей в глаза.

– И нечего так на меня смотреть, теперь он твой хозяин и господин, только он вправе распоряжаться тобой, – продолжала она, зло выплевывая каждое слово, что оседало в моей груди острыми лезвиями.

– Я скажу чтобы он не трогал тебя хотя бы два дня, а после можно будет проводить брачный обряд, – недовольно посмотрела на меня, оценивая, достойна ли этого подонка…

– Брачный обряд… – начинаю дико хохотать, запрокинув голову.

Ладонь эрны звонко хлестнула меня по лицу. Голова по инерции дёрнулась в сторону. Я зажмурилась, прижав руку к горящей щеке. Женщина выпрямилась, гневливо перевела дыхание и холодно ответила:

– Ты ногтя его не стоишь, дрянь!

Распахиваю глаза, позволяя слезам сорваться с ресниц.

– Не посмеет! – зло растягиваю я, испепеляя ее своим взглядом.

Я не видела больше границы дозволенного, все инстинкты самосохранения сгорели.

– Этот обряд только для эрн, – открыто смеюсь над ней, вытирая ладонью сочащуюся кровь с треснувших губ.

– Этот обряд лишь для того, чтобы позлить своего брата, мне плевать, кто ты, – усмехнулся появившийся в дверном проеме Иштар, подпирая своим могучим плечом стену.

Внутри меня всё заледенело. У меня была дикая ненависть к нему. Я его презирала.

– Подонок!! – взвыла я, пытаясь подняться. – Пошел вон! Убирайся! Пошли все вон! – орала на них, не чувствуя боли, кидая в них всё, что попадалось под руку. Женщины испарились сразу, но вот ОН…

Иштар обернулся через плечо на тех, кто покинул покои, а затем сделал несколько порывистых шагов ко мне.

Глава 3

– У тебя слишком доброе сердце, Иштар, – задумчиво сказала высокая эрна, смотрящая вдаль из окна, вошедшему в ее покои без приглашения.

Она знала, что он придет. Перевела свой взгляд на голубое небо.

– Помни одно, Иштар… твой брат тебя не пощадит, – резко повернулась к нему, сверкая черными глазами.

– Сколько еще будешь терзать эту девчонку?! – злобно искря глазами, продолжала она, забывая, кто стоит перед ней.

Садира снова отвернулась к окну, разглядывая, как безмятежно проплывают белые облака, как спокойно кружат в небе птицы, и как цветные трэпты взрывают ровную гладь песков.

Устало выдохнула:

– Лучше бы ее казнили на той площади, – спокойно сказала ему. – Эта слабая пустая, все равно наложит на себя руки, – она поворачивается к стоящему посреди ее покоев мужчине, застывая, на пару минут разглядывая его крепкое мускулистое тело.

Как же он был похож на ее родного брата, такие же широкие плечи, надменные и жесткие черты лица, что придавали ему своеобразное великолепие, и уверенность в каждом движении сильного тела.

В ней снова проснулась дикая ревность ко всем потаскушкам Иштара в этом доме. Больная любовь к собственному брату не отпускала ее. Она смотрела на его сына и видела в нем того, кто ее предал, отказался, лишая всего, даже собственной силы. Но отнять дар, подаренной самой жизнью, ее брат не сумел. Вот зачем она осталась в живых. Она нужна теперь его сыну Иштару. Садира отогнала мрачные воспоминания о своем прошлом, возвращаясь к настоящему.

– Ты копия своего отца, – устало выдыхает, прикрывая глаза. – Ты не сможешь вечно таскать ее за собой. Смирись уже, она не твоя пара. И не может ею стать. Я не вижу тебя рядом с ней.

Садира распахивает глаза и видит, как в его глазах плещется лютая ярость, как умирает надежда в черном огне его глаз. Она уже видела этот взгляд. Помнила его очень хорошо. На своей казни. Страх взял свое, она неосознанно сделала шаг назад.

В Иштаре сейчас было безумие зверя. Она чувствовала в нем его силу.

– Не тешь себя надеждами, зверь ошибся в ней, – уже сорвалась она на злой крик, хватаясь за стену, будто пыталась нащупать выход рукой, нанеся ему последний удар по больному месту.

Он это знал и сам.

За пару шагов оказался рядом с ней. Схватил за глотку:

– Тогда ты мне на что?! – рычит, сотрясая стены своим рокотом, – следом за ней уйдешь, если она посмеет хоть как-то причинить себе вред. Наклонился ближе к ее лицу, опасно рыча в самое ухо: – Посажу на цепь и буду пытать тебя, пока не увидишь каждую деталь ее смерти, каждого, кто захочет тронуть МОЁ! А если не успеешь предотвратить… сдохнешь!

Она дернулась в его руках от этих слов. Она знала, что он не шутил. Он совсем помешался на этой девчонке.

– Иштар, – хрипит эрна, хватаясь за его руку на ее шее, – он чуть разжимает пальцы, дает ей вздохнуть.

– Я видела твою пару.

Он разжал ладонь, освобождая от сильного капкана своей руки ее шею.

Садира рухнула на пол, хватаясь за горло, закашлялась, судорожно втягивая воздух, упираясь взглядом в его начищенные до блеска черные сапоги. Поднимая взгляд выше на его накаченные мускулистые ноги, плотно обтянутые черной кожей.

Он грубо схватил ее за волосы, вглядываясь в ее голодные от похоти глаза. Он знал ее слабости и знал ее сильные стороны. С ненавистью посмотрел на женщину перед ним:

– Что! Ты! Видела?!

– Она есть, – заулыбалась женщина, все еще хрипя.

Иштар изменился в лице.

– Истинная. Я это видела вчера, ты не умрешь, Иштар, – затараторила Садира, – невольно потираясь о его запястье.

Брезгливо оттолкнул ее от себя.

– Кто она, – нетерпеливо и не веря в это, спросил у женщины, что валялась у него в ногах.

Она выпрямляется в спине, расправляя свои плечи, все еще стоя на коленях, вскинув голову, впиваясь в него своим злорадным взглядом оттого, что причинит ему хоть какую-то боль. Эта девчонка точно не была ему парой, она видела другую.

Садира упивалась сейчас своей властью над ним. Смотрела, как он сгорал в ожидании узнать, кто это, как тяжело вздымалась его грудь, как лихорадочно блестели его глаза.

Она любила Иштара, но не так, как его отца. Иногда эрна забывала, кто был перед ней, её брат или его сын. Она не хотела ему зла, но безумно желала уколоть. Причинить боль, ту, что не убила и не навредила бы, но заставила его метаться словно обезумевший зверь в своей клетке. Резануть так, чтобы кровь хлынула фонтаном из его раны, но можно было бы его спасти, прижечь эту рану, оставляя уродливый шрам.

Садира не собиралась марать свои руки из-за этой девчонки. Он сам выкинет ее, когда наиграется. Ее губы растянулись в улыбке, она хотела открыть то, что ему не подвластно, больше не могла тянуть:

– Твоя ИСТИННАЯ пара с волосами красного пламени. Эрна, чья сила будет равна твоей. Это редкий дар, Иштар. Ищи, пока у тебя есть время…

Его плечи, опустились, словно на них лег тяжкий груз, густые аккуратные черные брови свелись к переносице. В его глазах потух живой огонь.

Глава 4

Крупные капли пота стекали по его лицу и груди. Дикая боль выворачивала его внутренности, разъедала суставы своим черным пламенем. Не выдержав очередного приступа мучительной боли, рухнул на колени, сгибаясь пополам, отхаркивая кровь на пол. Виски и лоб покрылись неприятной испариной, дышать становилось еще тяжелее, плотно сжал челюсти, чтобы не закричать.

Сила, что текла в нем, медленно убивала его, ломая кости и прожигая вены своим жаром огня. Она пыталась разорвать его на части, испепелить изнутри.

Скрипучий звук открывающейся двери.

Поднял глаза на вошедшую в его покои без разрешения обеспокоенную женщину.

Садира быстро подошла ко мне, опускаясь рядом со мной на пол, положив свою ладонь на мою щеку. Взволнованно оглядела лицо.

Я задрожал, тихо застонав, сжимая кулаки, стал падать на пол лицом, больше не контролируя свое тело. Она успела подхватить мою голову, прежде чем я ударился о пол. Эрна продолжала удерживать мои плечи, радостно всматриваясь в лицо.

– Она здесь, Иштар… Я нашла ее, – дрожащим восторженным голосом говорила она… – Скоро все закончится… – говорила скорее себе, чем мне, нежно очерчивая скулы моего лица.

Хотел послать ее куда подальше со всеми шлюхами, что подсовывала ко мне в кровать… но хватило сил лишь на протяжный хрип.

В последние месяцы с трудом удавалось вести неравную борьбу со сжирающей меня силой, но сегодня я стал сильно сомневаться относительно счастливого исхода…

В глазах стало темнеть, я снова будто погружался в сон наяву.

Иштар знал, что снова увидит ее…

Это было то, что предначертано им двоим.

Неважно, где он был и что он делал. Во время боя или в объятиях наложниц, зеленоглазая являлась ему, завлекая своим огненным танцем. Она была его дьявольским наваждением. Его дурманящей иллюзией. Иштар не мог разгадать причину их появлений, как и ведьма, отказавшаяся ему помогать. Поэтому он просто смирился, наслаждаясь маленькими крохами, что дарила шлюха-судьба. До тех пор, пока не увидел часть ее прошлого…

Хруст его ломающихся костей заставил взвыть от нестерпимой боли. Сильнее сжал губы в надежде отвлечься, погружаясь в манящий мираж, желая снова глянуть на ту, от которой закипает его кровь, что заставляет бороться с его тьмой, стремиться дышать одним воздухом с ней. Ходить там, где прошлась когда-то она, оставляя свой след и дурманящий аромат…

Но она не появлялась. Ничего, кроме мрака застывшего в его глазах. Пытаюсь всмотреться в его глубь… Рыща в нем, как зверь, почуявший кровь …

– Ты слышал, что я сказала?! – непонимающе спрашивала меня Садира, требуя другую реакцию на то, что сказала три минуты назад.

В мою раскаленную грудь с силой ударила чья-то смесь страха и ненависти.

Эти чувства моей девочки...

Перед ним стали всплывать ее воспоминания:

Безликая угрожающая фигура стояла перед ней чёрной и угрожающей тенью. У фигуры не было лица… А может, она не захотела его показывать ему… Он взирал на нее с высоты своего роста, смеялся над ней, унижал как мог. Амара хотела рвануться наружу, но мужчина с силой и отвращением схватил девушку за лодыжку, роняя на пол.

– Сейчас я так с тобой поработаю… – я сразу узнал, кому принадлежал этот голос.

Попытался встать, но не смог, захлебываясь уже своей кровью, продолжая смотреть на то, что открылось мне, откидывая тянувшиеся к нему руки сидевшей рядом с ним женщины.

Иштар представлял себя на месте этого ублюдка. Он себя ненавидел за то, что сделал… со своей хрупкой, но такой стойкой девочкой.

Он хотел сейчас спалить к черту весь этот дом… То, что он видел, убивало сильнее, чем то, что творилось с ним сейчас. Сплевывая кровь, поднялся, пошатываясь, резко схватил эрну за подбородок, еле хрипя:

– Где?

Сильнее зажмурился, чтобы скинуть ужасные картинки перед глазами и не отключиться прямо сейчас. Открыл глаза, пытался удержаться на ногах.

– У себя, – быстро отвечает она, понимая, кто мне сейчас нужен.

Сделал шаг в сторону двери…

Огромная мужская фигура нависла над ней, упивающаяся своей силой и ничтожным преимуществом. Мужская рука грубо схватила её сзади за горло и дернула на себя. Сжала с силой, чтобы Амара не смела шелохнуться.

– Ну а теперь где твой мэрн? – смеется ей в лицо, сжимая ее подбородок стальной рукой.

Он ждал от неё смирения и покорности, наверное, думал, что она станет умолять. Но его девочка продолжала бороться, хоть и бессмысленны все ее трепыхания перед ним.

Она только с вызовом глянула на него исподлобья.

…Еще шаг, удерживаясь за стену, продвигался к ее покоям. Я больше не хотел видеть то, что она неосознанно показывала мне.

– Ты слишком высокого мнения о себе, – продолжал говорить он ей, – до тебя было не так легко добраться. Всё бегаешь где-то... под присмотром брата… – он медленно убрал ладонь от её лица.

Она со страхом отползает от него прочь. Амара знала, что он отомстит за оставленный мэрном уродливый шрам на его коже, но она никогда не могла подумать, что перед своей смертью ей придется умирать еще много-много раз.

Уперлась руками в чьи-то ноги.

– Раздевай ее, – торопливо сказал тэрн тому, кто был все это время позади нее, выбивая последний воздух из ее груди своими словами, погружая в животный ужас. Он шарил по ней наглым и нетерпеливым взглядом, потянувшись к ширинке своих брюк… – посмотрим, за что отвалил мне столько золота мэрн…

Я рухнул прямо перед ее дверьми, скрутило так, что не мог вздохнуть. То ли от того, что увидел, то ли от того, что наделал сам. Я хотел сдохнуть прямо сейчас. Я валялся на этом гребаном полу и просто хотел, чтобы сейчас всё закончилось разом.

Сильной судорогой скрутило тело.

– Но прежде я сдеру с тебя кожу…Вашт, – прохрипел в никуда.

Медленные шаги эрны ко мне. Блеск стали резанул по глазам. Холодное лезвие полоснуло кожу на моей груди, пара холодных капель на рану запрещенного скорпа. Она мягко прошлась ладонью по моим крепким рукам, стирая бежавшую кровавую пену с моих губ.

Глава 5

– Лата Вашт… – звонко прозвучало за дверью. Замерла на месте от услышанного.

«Я возилась с тобой из-за твоего брата, он отказался быть моим рабом. Мне отказал!!! – слова прозвучали в моей голове, как в тот злополучный день...

Лата…

Хотелось заплакать и рассмеяться...

Я не смогла выдавить из себя ни звука.

Древние же не могли так над ней насмехаться… За что они так со мной?!

Дочь тэрна …

Каждый раз, когда я закрывала глаза, его образ вставал у меня перед лицом. От страха сковывало тело, а тошнота подкатывала к горлу, вызывая очередной приступ тошноты.

Вот чей звонкий заливистый смех она слышала в покоях наложниц.

Высокий худощавый мужчина в льняном балахоне зашел в мою спальню с подносом в руках, аккуратно поставив его на низкий стол, молча скрылся в дверях. Я поднялась с кровати, подошла ближе к столу, рассматривая яркие плоды неизвестных мне фруктов, орехов, вина, жареной дичи… Взгляд зацепился за… нож.

Прошлась кончиками пальцев по острому лезвию, беря его в руку, сильно сжимаю его лезвие. Капельки крови сорвались на стол. Медленно разжимаю ладонь, разглядывая свою рану, с которой струилась теплая кровь, огибая красивыми тонкими алыми струйками кисть моей руки. Схватила нож пораненной рукой, чтобы проделать такой же порез, но только чуть выше, как в голове прозвучал резкий рокочущий голос: «Не смей!»

Выронила нож от испуга, оглядывая комнату. Голос прозвучал так отчетливо и так громко, казалось, здесь кто-то был… Тяжелые быстрые шаги за дверью… С шумом распахиваются двери, громко ударяясь о стену. От страха попятилась назад. Хотела схватить нож, но не успела. Он настиг меня в пару шагов, хватая за локоть, прижимая к своей каменной груди. Бешеным взглядом смотрит на мою руку, с которой неторопливо струилась кровь.

Крылья его носа затрепетали, а грудь стала тяжело опускаться и подниматься.

– Еще раз такое провернешь, привяжу к себе, как собаку, – прорычал мне в ухо, задевая кончиком носа мою скулу, тело отреагировало моментально, вызывая во мне странную дрожь.

Прикрыла глаза, плотно сжав губы. Терпи, Амара. Еще немного и все закончится.

– Сдохнешь тогда, когда этого Я захочу, – отталкивает от себя. – Еще раз оставите ее одну, каждого на цепь посажу, – рявкнул он появившейся Садире и ее служанке, вышибая ногой дверь.

– Ты о чем думала, безумная девка! – взвилась Садира, подлетая ко мне, выпучив свои глаза темные, как ночь, вознося руку над моей головой.

– О смерти, – ровно ответила ей, не побоявшись принять очередной удар от ее ладони.

Смотрела ей прямо в глаза, опускаясь на кровать.

– Тогда нужно было сдохнуть тихо, а не поднимать столько шума, – прошипела она, убирая руку к своему животу.

Я только отвернулась от нее, погружаясь в свои мысли. Я больше так не могла.

– Помоги мне, – прошептала я, прося у нее помощи, продолжая смотреть на вечереющее небо.

Она замолчала, долго наблюдая за мной, стала размышлять, спросила, взаправду ли я или просто чешу языком.

Повернулась к ней, всматриваясь в ее серьезные глаза. Она плотно поджала свои дрожащие губы так, что они стали похожи на бледную полоску на ее смуглом лице.

– Вижу, как он смотрит на тебя. А ты, девка бестолковая, этому не рада, – вдруг зло зашипела она. – Чего убиваешься, спрашивается? Наслаждайся тем, что еще кому-то нужна, – колко посмотрев на меня, продолжила: – Дай утолить ему голод по своему телу, – одергивает длинные черные рукава своего платья, – и будь ласковее с ним, насытится и оставит в покое, ты ему только мешаешь, у него и без тебя хлопот хватает, только бестолку таскается с тобой. Одного понять не могу, зачем?

Если бы моим взглядом можно было убивать, то от нее бы уже ничего не осталось.

Она ненадолго замолкает, раздумывая над чем-то еще, а потом снова продолжает: – Рашит будет заваривать расслабляющую траву, будешь пить ее перед ночью с ним, сделаешь как сказала, и не будет тебе он так противен, усмири сначала в нем зверя, а потом думай о том, как наскучить ему своим вниманием, – еще раз взглянула на меня, а затем скрылась за дверью, оставляя служанку со мной, что молча взирала на меня из угла этой спальни.

Я гневно прожигала эту дверь своим взглядом. Поднимаясь с кровати, взглянула в окно. У меня не было больше желания смотреть на поющие барханы, искать вдалеке руины мертвого города, видеть во всем прекрасное там, где остальные этого не замечали… сейчас всё казалось серым и обреченным. Я хотела забыть все и просто исчезнуть. Отчаяние накрыло с головой.

Он взял мое тело, но душу свою забрать этому зверю не дам.

Потерпеть, нужно потерпеть совсем немного. Прикрываю глаза, выдыхая. Набраться сил, чтобы сделать задуманное, это мой последний шанс.

– Моя госпожа, – тихий мелодичный голос девушки отвлек меня от мыслей, повернулась к ней: – Это ты мне? – не поняла, к кому она обращалась.

– Мой господин просил передать это вам. Только сейчас я заметила у нее в руках шелковую черную накидку и золотой браслет. Я не хотела знать то, что она пыталась мне сказать…