Пышка для Дерзкого

Глава 1. Тася

- Войковский переулок… Дом сорок четыре… А квартира какая?

Черт.

Надо же так облажаться…

Достаю из заднего кармана джинс телефон. Предательский черный экран. Как же так… Как я могла забыть его зарядить?!

Зарядка была. Просто не думала, что придется ехать в такую даль. Теперь бы обратно дорогу до метро найти.

- От метро всего семь минут.., - передразниваю женщину, которую ни разу ни в глаза не видела, и даже голос не слышала.

Вся переписка втайне и быстро. Вот и адрес толком не запомнила. Пока по навигатору сюда доехала, телефон и сдох. Назад… Ладно. Язык до Киева доведет, как говорится… И до кия… О второй части поговорки все благополучно забыли. А я вот помню. И что-то мне подсказывает, что подобное со мной именно сегодня и произойдет…

Не надо было сюда ехать.

Уже смеркается. Вроде и лето. Жарко. Но начавшийся август уже указывает на обстоятельства, что дни стали значительно короче.

- Войковский переулок, дом сорок четыре, квартира… Ммм… Не помню, - готова заплакать, смотря на окна дома сорок четыре Войковского переулка.

Нахожусь где-то в старом районе города. Одни пятиэтажные дома вокруг. Местная детвора. И бабушки-одуванчики, сидящие на лавочках возле парадных. Или подъездов… Как их тут называют, интересно?

Больше всего пугает местная шпана. Я не знаю этого района. Но мне кажется, что уже все знают об этом. На меня так и смотрят парни и девчонки, сидящие чуть поодаль детской площадки. На ней же самой эпичная картина – детвора с мамами, попивающими пивко за милой беседой с подружкой-соседкой, одновременно, выступающей собутыльницей. Никогда этого не понимала. Ты же мать. А так себя ведешь некрасиво…

- Всяко разно, это не заразно!..

Откуда из машины долетает громкая музыка незнакомой мне группы. Слова… Примитивные. Для соответствующей аудитории.

Звук приближается и становится все громче. Не сразу замечаю, что это из подъезжающей машины. Отечественной модели. Стараюсь не смотреть в ее сторону, потому как сидящие в машине парни, могут меня заметить.

Но не помогает…

- Эй, крошка! Садись! Прокатимся!

По спине пробегает «полчище» мурашек… Машина остановилась за мной. Я понимаю, что водитель, вылезший из салона одной рукой – поскольку по-другому он в этой машине не помещается – находится в опасной близости от моей… задницы.

Пятой точкой такой кардан не назвать. Ласково «попка» или «попец» тоже язык не повернется. Из-за нее я и здесь.

Нет. Не в смысле, что ищу на нее приключения…

- Оглохла что ли?! – чуть жестче совсем другой голос.

Молчу. Молчу и стою вкопанной. Спиной к машине с парнями, которые приглашают меня сесть и прокатиться с ними. Учитывая, что их много, сесть мне придется к кому-то на колени. Возможно, сразу лицом… с приоткрытым ртом…

- Отстань от нее, - это уже третий. – Поехали.

Голос уставший. Тем не менее, самый приятный из всех услышанных. Не люблю этот тип. Но когда обладатель не поет, а говорит тихо и спокойно, очень даже хорош для слуха.

- Да подожди ты, - первый собеседник. В соответствии с расстоянием от моей зад… спины, скорее всего я не ошиблась. Это водитель. – Смотри, какая зачетная краля…

Я спиной ощущаю его звериный оскал. Ну или просто ехидную улыбку. От этого все скукоживается внутри.

- О! Привет! Приехала уже?! – неожиданно громко и женское. Девчачье.

Не успеваю среагировать, как две девушки по очереди крепко обнимают меня.

- А мы тебя ждем давно, - улыбается мне в лицо незнакомая рыженькая девчушка.

Рядом с ней стоит брюнетка. Чуть выше ростом. По виду девчонкам лет по шестнадцать. Хотя, может быть, они просто так выглядят. Все-таки, в отличие от меня, у них нет и малейшего намека на лишний вес. А он, как всем известно, сильно влияет на внешний вид.

- Ты чего такая потерянная?! – дергает за локоть брюнетка, но лишь для того, чтобы повернуть меня лицом к себе.

Делаю четверть оборота. Брюнетка вскидывает брови, чтобы дать мне какой-то знак. Но я так напугана незнакомцами в машине, что не соображаю этого сразу.

- А вы чего тут забыли? – неожиданно рыженькая обращается к парням.

Нахожу в себе силы и поворачиваю голову в их сторону. Их пятеро. Машина… Даже не приора. А еще старше… Не разбираюсь в моделях. Но что-то вроде «девятки», «девяносто-девятки»… Знаю еще «шестерку» из старых и «семерку». Но они совсем по-другому выглядят.

- А эта че? – кивает в мою сторону парень с грубым голосом, наехавший на меня немного при «знакомстве». – С вами что ли?

- С нами, - утвердительно и уверенно кивает брюнетка. – Так что не надейтесь тут…

На что они могут надеяться, девочки не договаривают. Да и по их взглядам в мою сторону становится понятным, что мне предлагалось не просто прокатиться…

- Хах! – посмеивается водитель, которого я определила точно и сразу. – Да мы всего лишь…

- Поехали уже! – тот самый баритон, но слегка превысив голос и став раздражительнее.

Этот парень сидит рядом с водителем. Он лысый. Не понимаю, бритоголовый или уже растерявший всю растительность на голове. Но вижу только, его недовольный взгляд в мою сторону. Он смотрит на меня так, будто я в чем-то провинилась. В глазах сплошная ненависть. Так же недовольно отворачивается от меня. Делает непонятные движения губами. Наверное, ругается про себя. Но потом словно сплевывает на пол. Но он же в машине. Так нельзя. Это неприлично.

- Эх.., - вздыхает разочарованно водитель и медленно отъезжает от нас.

Смотрю куда-то вдаль, понимая, что, возможно, избежала сейчас самого страшного наказания за непослушание. Хотя кого я должна была послушаться?..

- Повезло тебе, что мы мимо проходили, - начинает рассуждать брюнетка, стоящая сейчас напротив меня. – Иначе тебе бы не поздоровилось. Дерзкий опять не в духе.

- Кто не в духе? – только последняя фраза выводит из оцепенения.

Глава 2. Тася

- Дерзкий, - морщится рыженькая. – Вон он, опять со своими пацанами будет девок цеплять весь вечер.

- В каком смысле цеплять? – не понимаю значения этого слова.

- Ты что? – морщится брюнетка. – С Луны свалилась что ли?

- Ага, - кивает недовольно рыженькая. – Как Лунтик.

Девчонки смеются. А мне все равно.

Я не такая отсталая, как могу показаться. Просто, оказавшись в незнакомом мне месте, да еще и с отключенным телефоном, чувствую себя совсем потерянной. Во времени, в пространстве.

Еще и эти глаза… Серые и полные ненависти передо мной так и стоят…

На меня частенько мама ругается. Смотрит на меня зло. Но не так, как этот… Дерзкий…

- А Дерзкий… Это вроде как прозвища? – почему-то начинаю интересоваться им больше.

- Ага, кликуха такая, - кивает рыженькая. – Ладно, иди давай уже отсюда. Пока пацаны про тебя не вспомнили.

- Я не могу.., - практически шепчу.

- Чего не можешь? – уточняет брюнетка.

- Я не могу так просто отсюда уйти, - объясняю слегка сбивчиво. – У меня здесь важное дело…

- Какое? – деловито проявляет интерес рыженькая.

- Я приехала… Мне нужно.., - стесняюсь признаться, ведь они сейчас могут поднять меня насмех. – В общем, - набираюсь смелости, - здесь женщина живет. Она продает… таблетки…

- Аааа, - одновременно реагируют, - ты к этой. Понятно все, - продолжает брюнетка, - поэтому такая забитая. Тебе лет-то сколько?

- Восемнадцать, - отвечаю автоматически, не понимая, к чему сейчас подобные разговоры.

- А че переживаешь-то тогда? – пожимает плечами рыженькая. – Вроде как совершеннолетняя. Или родители очень строгие?

- Да, - подтверждаю напряженную семейную обстановку, - мама очень строгая. Узнает, что я здесь, пришибет совсем.

- Хэх, ясно, - ставит руки на бока брюнетка. – Не переживай. Тут полрайона у этой тетки побывало. Хорошие бабки зашибает она на этих таблеточках.

- И как результаты? – смотрю на них с интересом.

- Без летального исхода и ладно, - машет рукой рыженькая, заставляя меня задуматься, а правда ли все так безопасно. – Пошли. Она вот в том последнем подъезде живет.

Девчонки обе кивают в сторону последнего подъезда дома, где стоит та самая машина. А вокруг уже целая толпа парней. Во главе с тем самым Дерзким.

- Там же они, - опасливо останавливаюсь, сделав всего несколько шагов.

- Так у тебя выбора нет, - категорично заявляют девочки. – Или ты хочешь, чтобы мама узнала и пришибла? Можешь домой тогда идти.

Нет уж. Я с другого конца города сюда ехала. Получать от матери нагоняй все равно, конечно, буду. Но уж лучше с положительными последствиями. Иначе мне придется совсем туго.

- Пошли, - хватает за руку рыженькая. – Мы проводим.

- Да уж, - будто сетует брюнетка, - а то Дерзкий сцапает, еще раз приходить сюда придется.

Девчонки опять посмеиваются. А я не понимаю, почему?

То, что может сделать со мной Дерзкий, никак не вяжется с моей проблемой. Да и зачем я ему такая… Вот даже эти девчонки поинтереснее будут.

- Девчонки! Куда путь держим? – интересуется один из парней, который не был замечен в машине ранее.

- Да все туда же, - довольно резко отвечает брюнетка, на что парень реагирует с некой озлобленностью.

- Стопэ! – хватает ее сначала за локоть, дергая на себя.

Потом поддерживая подбородок, поднимает лицо девочки к своему, находясь слишком близко к ней всем телом.

- А чего мы такие сегодня злые? – тянет с неприятной улыбкой.

- А что мы вам всегда улыбаться и ноги раздвигать должны? – ехидничает брюнетка, смотря на него с презрением.

От такого смелого противостояния стоим с рыженькой не шевелясь. Я так даже дышать боюсь. Не говоря уже о побеге. Хотя убежать хочется. К черту пышные формы. Буду с ними и дальше ходить.

- Не всегда, - облизывает губы парень, - а только когда мы вам прикажем…

Дальше эти двое буравят друг друга глазами. И неизвестно, сколько бы это длилось, если бы не…

- Да оставьте вы их уже, - опять приятный слуху баритон со спины.

В этот раз реагирую излишне заинтересованно. Я сразу поворачиваюсь всем корпусом. И смотрю на главаря местной банды.

Дерзкий.

Стоит, прислонившись спиной к подъездной двери, не боясь, что кто-то сейчас будет выходить и может толкнуть его сильно. Руки убраны в карманы спортивного трико. Светлая борцовка словно в тон к кроссовкам подобрана. Большим и с высокой тракторной подошвой. В такой обуви жарко летом. Но иначе, как мне кажется, Дерзкий не может выглядеть по-другому. Это вам и авторитет. И власть. И даже власть над теми, кто тебя не знает.

Вот как я.

Потому как смотрю на него во все глаза. Про таких, как я, можно сказать, что «глаза ломаю». А я и правда сломать их готова. Литые мышцы даже в спокойном положении человека поражают воображение. Он не занимается спортом профессионально, но у Дерзкого отменные природные данные. За все время только одного парня в школе встречала. Он занимался волейболом. Играл за школу. Все его тренировки – только в школе и с мячом. Еще занятия на уроках. Но плечи все равно оставались самыми широкими среди всех парней старших классов.

Дерзкий…

Наверное за взгляд его так прозвали. Он у него действительно дерзкий. Соответствует. Парень, не стесняясь, рассматривает меня с ног до головы. Сверху вниз и обратно. «Ходит» медленно. Оценивающе. И так же, как тот незнакомец, слегка облизывает уголок рта, а затем закусывает губу. Мне не нравятся бритоголовые. Лысые. Но сейчас могу смело сказать, что вот в таком положении… и сразу на обложку журнала. В спортивных трико и борцовке…

Глава 3. Тася

- Да пошел ты, - говорит зло брюнетка и бьет парня по руке.

Тот недовольно, но убирает руку. Рыженькая девчонка внимательно смотрит за реакцией всех парней сразу. Она начинает активно крутить головой в стороны, беспокоясь за подругу или за нас всех вместе.

- Идите, куда шли, - опять приятный баритон от Дерзкого.

Брюнетка еще какое-то время смотрит в глаза парню, который ее схватил, но потом решительно отходит, подхватывая меня и рыженькую подружку. Втроем, держась вместе сцепленными руками, подходим к Дерзкому.

Мне становится страшно. Потому как все его внимание устремлено на меня. Он и не скрывает своего интереса. Ведь мы остановились перед ним совсем близко, и голова парня осталась слегка повернутой в мою сторону. Я не выше брюнетки. Но вот по габаритам… Далеко не идеальная. Почему именно на мою грудь спускается взгляд Дерзкого. Почему именно с моего лица?

- Она с нами, - грозно произносит брюнетка, держа нас обеих, словно взяв на себя всю задачу, пройти в подъезд, во что бы то ни стало.

Ее категоричный тон помогает мне понять, почему Дерзкий именно мной заинтересован.

Я новенькая. Еще незнакома ему и его компании друзей. Поэтому здесь не столь важны мои параметры. Будь я пятьдесят шестого размера, все равно бы они рассматривали меня оценивающе.

Задержавшись на моей груди с минуту, Дерзкий просто отходит в сторону, ухватив ручку двери и открывая ее нам. Неожиданно приятное действие с его стороны. И если девочки этого не оценивают, то я опять смотрю заворожено в его сторону. Ведь он сейчас специально наклонил голову, чтобы встретиться взглядом со мной. Девчонки, оказавшись ближе к нему, откровенно мешали его интересу.

Уловив мой взгляд, слегка прищурившись и ухмыльнувшись, отворачивается. Но дверь не отпускает. Брюнетка чуть ли не силой толкает меня в спину, дав понять, что нужно заходить. И лучше мне сделать это первой.

Оказавшись в подъезде, совсем теряюсь. Но ненадолго. Девчонки тут же заходят следом. Облегченно выдыхаю.

- Смотри-ка, как пялится! – начинает возмущаться рыженькая.

- Еще бы! – подхватывает, морщась, брюнетка. – Новое мясо. Да еще и с такими сиськами…

На этой фразе она окидывает мою грудь далеко не с восхищением. А до меня только сейчас доходит, что они имеют в виду пристальное внимание Дерзкого ко мне.

- Вот бы избавиться от них.., - невольно произношу с нытьем.

- От пацанов? – вскидывает брови рыженькая. – От них не избавиться. И складывается такое впечатление, что это в принципе невозможно.

- Да я имела в виду свои сиськи.., - совсем тихо и тоскливо.

Девчонки останавливаются. Сначала переглядываются между собой. Потом рыженькая выдает:

- Дура что ли? – пожимает она плечом. – У тебя в восемнадцать вон какие. У нАс таких нет.

- А сколько вам? – удивляюсь услышанному.

- Мне двадцать два, - говорит брюнетка. – Ленке, - кивает на рыженькую, - двадцать четыре уже. А сисек как не было, так и нет.

- И вряд ли предвидятся, - хихикает он рыжая.

Я же нервно сглатываю. Они в свои за двадцать выглядят малолетками. Представляю, что со мной будет через несколько лет…

- А ты, если сейчас от проблемы своей не избавишься, уже к двадцати без форм окажешься. Обвиснет все. Так что пошли, - подгоняет брюнетка.

Всего месяц назад я закончила школу с золотой медалью. Но сейчас чувствую себя круглой идиоткой. Совсем не понимаю, о чем они говорят. На что-то намекают что ли?

- А Вовчик-то, так и лезет к тебе, - подмигивает рыженькая брюнетке. – Да и ты не прочь зацепить его.

- Пусть гуляет вальсом.., - буркает та. – Иначе я за этими таблеточками буду бегать стабильно раз в месяц.

Не понимаю… Зачем они ей? Она вообще худенькая. Вовчик этот ее откармливать будет что ли? Да так, что придется ежемесячно на таблетках сидеть?

- Вот, - кивает рыженькая. – Пришли, - нажимает она на звонок.

Дверь довольно быстро открывается. На пороге женщина. Приятной наружности. Стройненькая. Видимо, сама таблеточками пользуется. Ну или у нее просто кость нормальная… Как бы ни было, а внешний вид продавца – это лучшая реклама.

- Здрасьте, теть Свет, - начинает за меня брюнетка устало. – Мы вам тут еще одну порхающую привели…

- Здравствуйте, - стараюсь быть приветливой и даже немного улыбаюсь.

- Кто такая? – смотрит на меня с недоверием женщина.

- Мне нужно.., - от негостеприимного настроя опять теряюсь, - эти… табл…

- Теть Свет, - тоже морщится недовольно брюнетка, - известное дело, что ей нужно. Шла к тебе, потерялась, заблудилась.

- Девчонки, вы что смеетесь? – начинает уже недовольно разговаривать с девочками. – У меня здесь не магазин. Я пришлым с улицы не продаю.

- Почему пришлым-то? – теперь уже возмущается рыженькая. – Она к тебе шла. Просто заблудилась. Ее тут чуть Дерзкий со своей стаей не цапанули. Сплошной риск. А ты ругаешься.

- Хоть дерзкий, хоть сладкий, - отрезает женщина. – А мне проблемы не нужны. А вдруг она от контрольной закупки?

- Нет, что вы! – вклиниваюсь в разговор, набравшись смелости. – Я чисто для себя. У меня даже мама не знает, что я сюда пришла.

- У вас у всех мамы не знают, что вы ко мне приходите, - ухмыляется женщина. – У тебя на лбу тоже не написано, что ты сплошная святость и чисто для себя берешь.

- На лбу может и нет, а вот на заднице вполне.., - пытаюсь пошутить, чтобы разрядить обстановку, но это еще больше выводит женщину.

- Очень смешно, - кивает головой. – Как раз-таки к заднице вашей все вечно и прилипает. Да, Оль?! – обращается она к брюнетке.

Теперь я хоть знаю, как зовут моих спасительниц – Лена и Оля.

Оля на слова тети Светы лишь недовольно в сторону отворачивается. Я же цепляюсь за слова:

- А ты тоже раньше их пила? – дотрагиваюсь до ее руки, отчего Оля поворачивает голову обратно. – По тебе и не скажешь.

Возникла неловкая пауза.

- Девчонки, она вообще нормальная, - обращается к девочкам женщина, имея в виду под «нормальной» меня.

Глава 4. Тася

- Да, - тут же спохватываюсь и решаю дальше молчать, чтобы не вызвать в отношении себя подозрений.

- Ладно, - недовольно морщится женщина. – Здесь подождите.

Дверь с грохотом закрывается, оставляя нас с девочками на лестничной площадке.

- Ты и правда, какая-то ненормальная, - смотрит на меня с подозрением Лена.

- Да ладно, Лен, - начинает успокаивать подругу Оля. – Вспомни, я какой была, когда на ее месте оказалась. Особенно, когда этот козел Вовчик слился…

- А у тебя резкий набор что ли пошел? – интересуюсь всеми обстоятельствами у Оли, потому как хочу узнать о действии чудо таблеток подробнее.

- Какой набор? – смотрит с подозрением брюнетка.

- Ну у меня вот в четырнадцать лет, как начало все расти, - хватаю себя за грудь. – Сначала просто росло, потом вся стала в ширь идти. Одноклассники чуть ли не изгоем в классе сделали. А сейчас мне в институт идти. Боюсь, что там опять толстожопой называть будут…

Изливая душу малознакомым девочкам, не сразу замечаю, что они смотрят на меня уже не с подозрением, а со злостью.

- Девочки, вы чего? – настораживаюсь, когда они ничего не говорят.

Но тут дверь резко распахивается.

- Вот, - протягивает тетя Света мне заветную коробочку. – Здесь таблетка и инструкция, как ее нужно пить.

- Погоди-ка тетя Света, - недовольно протягивает Оля, вставая передо мной, когда я уже хотела взять таблетку, за которой ехала с другого конца города.

Хотя почему только одну таблетку? Это что, цена была за одну таблетку? Так их пить нужно по три штуки в день! Это же сколько на весь курс нужно?!

- Ты за какими таблетками сюда пришла, дура? – с претензией и злобой в голосе спрашивает Оля.

- Для похудения.., - еле шепчу, понимая, что что-то не то…

- Для чего? – выглядывает из-за Оли тетя Света с недовольным лицом. – Тьфу.

Сказав еще пару слов ругани, женщина опять закрывает с грохотом дверь.

- Идиотка, - качает недовольно головой Лена.

Девочки просто уходят, спускаясь по лестнице и не говоря мне ни слова.

- Девочки, подождите! – практически кричу им. – Вы чего? Я номер квартиры не помню просто. А здесь не то, что ли продают?!

Лена довольно резко разворачивается на очередном пролете лестницы и практически кричит мне в лицо:

- Пошла на фиг! Курица безголовая!

От ее слов совсем встаю на месте. Осмысливаю сказанные слова. Слегка отстаю, но потом вновь бегу, чтобы нагнать девочек.

Мне неудобно. Пока я стеснялась сказать, что за таблетки мне были нужны, девочки привели меня к женщине, которая знать не знает, что это такое. Она продает немного иные таблетки. В количестве одной штуки. С условием, что я ее не знаю в случае начавшегося кровотечения. Какого кровотечения? Из носа что ли?..

Я отстала буквально на три шага. Но этого хватило, чтобы девочки вылетели из подъезда, дверь которого уже была открыта, а вот я…

- Стоять, - перекрывает рукой дорогу Дерзкий.

Совсем забыла о его существовании. Совсем не видела его. Ровно до того момента, пока не уткнулась своей внушительной грудью в его руку. Он уперся ладонью в косяк двери и смотрит на меня внимательно. Со слегка ехидной ухмылкой. С прищуром в глазах.

За секунду оценила ситуацию. Дерзкий – нависающий надо мной в дверном проеме. И девочки, которые также резко остановились, чтобы посмотреть, в какую неприятность я попала.

Оля и Лена смотрят сначала на меня, потом на Дерзкого, потом оглядывают толпу парней, которых, как мне показалось, стало еще больше. За время нашего пребывания у тети Светы на улице практически стемнело. Я даже не знаю, который сейчас час, поскольку наручных часов у меня нет, а включить телефон не получится совсем.

Чувствую себя загнанным в ловушку зверьком. Ведь меня не собираются отпускать. Девочки это понимают. Оля даже пытается что-то сказать, но им словно приказывают:

- Давайте-давайте отсюда, - посмеиваются парни, подталкивая девочек в спину, чтобы они ушли. – Разберемся.

Испуганные Оля и Лена медленно и неуверенно все же уходят. Возможно, просто отошли подальше. Но по глазам того самого Дерзкого понимаю, что они мне уже не помогут…

- Удачно сходила?

Тихий баритон просто одурманивает. А глаза… Глаза голодного хищника, который заманил свою жертву в ловушку и сейчас будет драть.

Как удачно-то я применила последнее слово…

От своих же мыслей стало страшно. Поэтому просто молчу. Смотрю в глаза Дерзкому, который еще больше навис надо мной, и молчу. Руку он не убирает. Но я нашла в себе силы, чтобы хоть чуть повернуть корпус. Это помогает отлепить грудь от поверхности его верхней конечности.

- Как звать? – уже с нескрываемым ехидством интересуется Дерзкий.

- Тася.., - говорю совсем тихо, начиная соображать.

- Это Таисия что ли? – морщит брови, спрашивая с неким спокойствием в голосе.

Просто коротко киваю головой, соглашаясь.

- Хм. Красивое имя.., - неожиданно отмечает он. – И как такую красотку занесло в наш район?..

- Я здесь неподалеку живу, - начинаю врать, чтобы показаться «своей».

- Это хорошо, - кивает головой Дерзкий. – В каком доме?

А кто ж его знает, какие тут у вас дома имеются?..

- Там, - киваю головой в сторону. – Отсюда далековато…

- Ясно, - опять кивает с серьезным лицом. – За школой значит…

- Да, - поддакиваю, пытаясь делать это увереннее.

- А к этой зачем приходила? – кивает он в сторону лестницы подъезда.

Наверное, Дерзкий имеет в виду ту самую тетю Свету. Скорее всего, весь двор знает, что она продает какие-то таблетки. Но какие?! Как мне ответить-то?!

- Я к сестре приходила, - вдруг придумываю на ходу. – Она на самом последнем этаже живет…

Быстро вспоминаю, что тетя Света живет на четвертом. А ходили мы долго. Значит, будет верхний этаж.

- Ммм.., - смотрит куда-то в сторону Дерзкий, о чем-то думая. – К Настьке что ли?

- Да, - киваю увереннее.

Глава 5. Тася

От собственных мыслей ноги подгибаются, но продолжаю стоять, стараясь не показывать своего страха.

- Тебя проводить? – вполне серьезно и даже с какой-то заботой в голосе.

Но я-то не дура… Понимаю, к чему все это приведет сейчас…

- Нет, спасибо, - опять нервно дергаю головой. – Сама дойду. Поздно уже. А вам еще возвращаться.

Что я несу?!

- Хм, - ухмыляется он ожидаемо. – Смешно.

Отводит взгляд в сторону. Смотрит какое-то время на пацанов, а потом довольно резко приближается ко мне. Лицом к лицу. Глаза в глаза. Как в любовных романах, которые я читаю украдкой, чтобы мама не заметила…

- Не ходи сюда больше, - говорит совсем тихо.

Это не угроза. Не совет. Просто факт. Что мне не нужно сюда больше ходить.

Мне бы вырваться отсюда сейчас… Чтобы я смогла сдержать слово и больше тут действительно не появляться. Но слов никаких нет. Только его тяжелое дыхание на моих губах. И полное отсутствие дыхания у меня.

- Угрожаешь? – выдаю прерывисто и с заметным выдохом.

Да так, что у меня даже грудь опустилась. Я словно сгорбилась под его взглядом. Впервые с парнем так близко. И не с простым. А с самим Дерзким. Что-то мне подсказывает, что именно так его и надо воспринимать.

- Предостерегаю.., - еще тише, опустив свой взгляд на мои губы.

Пауза. Хочу начать ерзать, но не успеваю:

- И дело не в районе.., - вдруг добавляет он.

А в чем? Надо бы спросить, но не могу. Ни сил, ни желания. Сил нет, а вот желание убежать нарастает все сильнее и сильнее. Одновременно с ним мое дыхание становится все смелее и смелее. Набираю воздух в грудь:

- Больно надо! – выпаливаю и просто убегаю, умудрившись быстро юркнуть под рукой Дерзкого.

Надо же… Не застряла своей задницей между ним и проемом!

Хорошо, что я не на каблуках. Которые, как всем известно, вытягивают силуэт и делают фигуру стройнее. Сейчас мои босоножки на невысоком подъеме играют основную роль. Они помогают мне не просто юркнуть под рукой, но и быстро выпрямиться, приняв правильное и здоровое положение. На последнем издыхании умудряюсь даже гордо вскинуть голову. Происходит это в момент, когда мне приходится пройти сквозь целую толпу парней, которые расступились, образовав своеобразный коридор. Ну и что, что смотрят похотливо на мою грудь? Уверена, что моя толстая задница тоже собрала их взгляды. Пусть не восхищения… Но удивления и, может быть, даже скорби…

Боже… О чем я думаю?!

От страха всю перекашивает. Несмотря на отсутствие каблуков, походка меняется. От волнения начинаю припрыгивать на одну ногу, как кузнечик. То ли хромая, то ли неестественно подбрасывая пятку сзади. Еще немного и она треснет меня по той самой толстой заднице. Собравшей взгляды восхищения…

Тась, какого нафиг восхищения?! Ты сюда приперлась-то только для того, чтобы предпринять очередную попытку избавиться от этого объекта вожделения похотливых мужиков. Да. Именно похотливых взглядов. И мужиков. Потому как к своим восемнадцати годам, кроме обсуждений моего кардана, ничего большего я так и не получила. Ни тебе свидания. Ни ручки за ручку…

В голове тысячи мыслей. Сама их себе придумываю, чтобы спокойно перенести «побег» от местной шайки в неизвестном мне направлении. Да-да… Именно мне неизвестном. Поскольку я иду просто по дороге, даже не понимая сразу, что совсем в противоположном направлении. Наверное, оно соответствует моей легенде. Я же живу за школой.

О! А вот и она!

Что за школа? Какой у нее номер? Как мне вообще из этой темноты выбраться-то?!

На улице совсем темно. Лишь тусклые уличные фонари освещают путь. И то точечно. Дорогу с наибольшими дефектами они как раз и не освещают. Споткнувшись и удачно удержавшись на ногах в очередной раз, начинаю судорожно соображать.

Я уже прошла три дома и даже свернула один раз направо. Если я еще раз сверну направо, дам круг? А круг куда? Черт. Как же сориентироваться в этой темноте?

Спросить не у кого. Иду вдоль школьного забора по тротуару. Темная аллея совсем не радует густыми кронами деревьев.

Когда уже принимаю решение, что проще просто сесть и заплакать, слышу сзади шум. Оборачиваюсь. Бежит девчонка. Такая же темненькая, как я, но гораздо стройнее. На ней тоже белая футболка. По мере ее приближения вижу, что она такого же возраста, что и я. Это дает надежду. Сейчас спрошу у нее, как мне выйти к остановке общественного транспорта!

- Девушка, извините.., - только и успеваю проговорить бегло, когда незнакомка пробегает мимо, не остановившись.

Замечаю ее взволнованный взгляд. Может быть у нее что-то случилось? Ладно. Наверное, ей и правда не до меня. Мало ли. Может быть ей позвонили и сообщили, что дома кому-то из родных плохо стало. Почему-то на инстинктах начинаю идти быстрее именно за этой девушкой. Она быстро забегает за угол школьного двора. Понимаю, что там есть тропинка. Наверное, она мне и поможет сейчас вернуться в исходную точку. Как бы это страшно не звучало, но мне нужно опять оказаться возле дома сорок четыре. Иначе, я совсем потеряюсь.

Быстрым шагом, чтобы не потерять девушку из виду, дохожу до угла забора и также поворачиваю, и… никого.

Тропинка есть. Даже вполне сойдет за тротуар по ширине. А вот девушки нет. Немногочисленные кустарники и деревья дают возможность свету от фонарей пробиться и помочь заблудившимся. Заблудившаяся даже может понять, что широкая тропа идет вдоль всего забора. Иду по ней.

Пройдя метров сорок слышу сзади тяжелые, но быстрые шаги. Оборачиваюсь, но ничего не успеваю разобрать… Той неполной секунды, которую мне дали неизвестные, хватило, чтобы понять, что это рослые парни. В количестве трех штук.

Дальше темнота.

И дикая боль…

В голове. В животе. Где-то в пояснице. Плечом чувствую, что подо мной холодная земля. Инстинкт самосохранения срабатывает практически сразу, позволив пропустить только один удар в живот. Группируюсь и прикрываю лицо руками. Затем приходится принять позу эмбриона, чтобы закрыть ладонями голову.

Глава 6. Тася

- Ммм…

Боль во всем теле не дает пошевелиться. Хочу что-то сказать, но губы буквально срослись. Прикладываю усилия, чтобы разлепить их, но чувствую только неприятное ощущение пощипывания.

- Ммм…

Отчаиваюсь от того, что не могу даже рукой пошевелить. Сил нет. И даже с закрытыми глазами начинаю ощущать дикое головокружение. До тошноты.

Мысль, что меня сейчас вырвет, приводит в ужас. Губы-то залеплены. Я ж так и захлебнуться могу…

- Ммммммм…

Мычу сильнее, пытаясь все же открыть рот. Про открыть глаза сейчас речь не идет. Меня и без того крутит, будто на пропеллере вертолета сижу. Но губы не поддаются. Поэтому приходится открывать глаза. Опять прикладываю усилия. Начинаю чувствовать свое тело. Вместе с этим в темноту вносится сначала неприятный желтый свет, потом вновь темно и только блики. От этого тошнит еще больше.

Морщусь, когда тошнота в буквальном смысле подступает к горлу…

- Тихо-тихо, - спокойное, но очень неразборчивое.

Пытаюсь сообразить, кто это и что, но чувствую прилив энергии от влаги на губах. Губы мгновенно разрываются сами собой и начинают жадно причмокивать, желая отправить хоть капельку влаги на язык.

- Подожди, - уже строже и громче. – Нельзя сейчас так.

Мне бы поспорить, но сил нет. И только дикая жажда вынуждает открыть глаза. Не с первого раза, но получается. Желтый свет – это свет от лампы, стоящей где-то возле моей головы. Через боль и с усилием, поворачиваю голову в сторону света. Вижу, что кто-то сидит возле меня. Не сразу, но взгляд постепенно фокусируется. И теперь отчетливо вижу те осуждающие глаза.

Мама.

Она в черном, что не свойственно ей. Всегда видела ее в одежде темных оттенков. Но сейчас на ней чисто черное шифоновое платье.

Стараюсь улыбнуться и сказать, что платье ей очень идет. И непонятно, почему белокурая от природы мама всегда отказывалась от черного цвета в одежде. Ведь смотрится она сейчас ярко и даже несколько эффектно. Хоть волосы и собраны в небрежный пучок. Но именно эта небрежность придает ей особенный шарм.

Но сказать ничего не могу. Остается только улыбаться. Но и улыбку мою мама расценивает неверно.

- Болит? – хмурится она, глядя серьезно.

Приходится согласиться с ней в очередной раз, ведь действительно болит. Просто киваю головой.

- Придется потерпеть, - невесело общается. – Дня три будет сильно болеть. Потом постепенно все пройдет.

Что болит и почему, не говорит. Я же только понимаю, что нахожусь в неизвестной мне комнате. Хочу привстать, потому как постепенно силы прибывают. Вот только боль тоже начинаю чувствовать сильнее.

Болит в левом боку. Пытаюсь сообразить, что там может болеть, но все знания по анатомии улетучились. Это, видимо, происходит из-за того, что сейчас меня больше интересует вопрос, где я.

Обведя комнату взглядом, смотрю опять на мать и жду от нее ответа.

- Ты в больнице, - кивает головой, будто слышит мои мысли.

Впрочем, она всегда меня понимала. Другое дело, что не принимала. Ни меня, ни мои мысли.

От услышанной информации начинаю морщиться.

- Тебя прооперировали, - сухо объясняет. – Я оплатила тебе отдельную палату. Раз уж она здесь есть.

Тяжело вздыхаю, что мама расценивает очередным вопросом:

- У тебя произошел разрыв селезенки.

О как…

- Ее удалили совсем. Сказали, что человеку она в принципе не нужна, - пожимает плечом мама.

Я киваю головой, подтверждая ее слова. Именно так нам говорили на уроках по биологии в школе, когда мы проходили анатомию.

- Значит, врачи все сделали правильно, - просто констатирует факт.

Молчим. Я до сих пор не могу ничего сказать. Она не хочет.

Но я ошиблась…

- Я ответила на все твои вопросы? – с претензией в голосе.

Только отвожу взгляд в сторону. Сейчас начнется допрос с пристрастиями. Еще бы понять, что такого произошло накануне, что я не могу вспомнить, как оказалась в больнице. Да еще и с разрывом селезенки.

- Как ты оказалась в кустах? – сразу же мама основной вопрос и задает.

Только как-то странно…

Поэтому слегка вскидываю брови, показывая, что не совсем понимаю, о чем сейчас она.

- Хорошо, - складывает руки на груди сердито.

Значит, сейчас начнется страшное… И даже больничная палата мать не остановит.

- Тебя сюда в больницу принес какой-то парень, - начинает объяснять мне мама вещи, которые мне в принципе несвойственны. – Его внешность, мягко говоря, пугает…

Понять бы, что именно и кто напугал так моего родного человека.

- Я еще могу понять бритую голову у молодого парня двадцати трех лет, - «включает» мама учителя, которым никогда не являлась. – Но татуировку на полтела… Это уже извините…

Мама недовольно отворачивается, оставляя меня в недоумении. Какой парень? Какая татуировка?

- И ладно бы, если он тебя просто нашел в этом ужасном районе, в котором ты не пойми чего делала, - распыляется мать. – Но он же еще и орал здесь как резанный! Одному парню даже в нос дал!

Какому парню?

Специально хмурю одну бровь, чтобы «спросить», кто и кому дал в нос.

- А самое главное, - произносит мать то, что должно вызвать в ее понимании у меня самое стыдливое состояние, - так это то, что он орал, будто у тебя выкидыш!

Чего?!

От услышанного начинаю подниматься с постели инстинктивно. Какая тут, к черту, боль? Когда меня не пойми за кого приняли, не пойми куда принесли, еще бы и вырезали что-нибудь не то, прислушавшись к крикам неизвестного. Ведь разбитый нос мог стать веским доводом к полному послушанию.

- Ты его знаешь?! – еще строже спрашивает мама, даже не обращая внимания на мои трепыхания в больничной кровати.

И хорошо, что не обращает внимания. Поскольку именно резкая боль в спине в области лопаток заставляет вспомнить все. Абсолютно все…

О Боже…

- Значит, знаешь.., - прищуривается мать, от которой не утаишь ничего.

Глава 7. Тася

- Тшшш, - прикладывает он указательный палец к губам. – Начнешь орать, я выпрыгну в окно. А здесь четвертый этаж.

Охлаждает он мой пыл, все еще продолжая с силой давить на нижнюю половину лица, чтобы я не закричала. Кажется, ему не понять, что я не то, что кричать, даже двигаться сейчас не могу. От слова совсем.

От страха парализовала все тело. Только глазами могу показать весь ужас, какой сейчас испытываю.

- Поэтому я или стану инвалидом, или разобьюсь насмерть.., - продолжает тихо. – И моя смерть будет на твоей совести.

Чего?! Я еще и виновата буду?!

- М?! – даже под его рукой издаю этот звук возмущения.

- Не будешь орать? – прищуривается.

Быстро качаю головой.

- Я тебя предупредил о своих дальнейших действиях, - угрожает указательным пальцем свободной руки.

Теперь же киваю головой, подтверждая, что все поняла.

Руку убирает. Сразу становится легче дышать. Хватаю жадно воздух.

- Извини, - смущается Дерзкий за последствия своего поступка.

- Ты чего здесь делаешь?

Не говорю. Даже не хриплю. Мне вообще кажется, что просто шевелю губами, а голоса так и нет. Как бы не пыталась его «воспроизвести».

- Навестить пришел, - пожимает плечами так, будто ничего особенного не произошло.

- Не-не.., - отрицательно машу головой, пребывая в панике.

- Хорошо, - отворачивается от меня Дерзкий. – Не смотрю.

Его слова вводят в смятение. Я приподнялась на локтях и совсем не заметила, как одеяло сползло вниз, оголив мои внушительные прелести в полупрозрачной больничной ночной сорочке. Сконфузившись, прикрываюсь. Сначала запахиваю сорочку, потом подтягиваю одеяло, чтобы прикрыть себя всю.

- Вот тут еще, - указывает Дерзкий пальцем, не поворачиваясь в мою сторону.

Смотрю в направлении его пальца и засовываю под слегка оголенную ляжку одеяло. Там, конечно, ничего такого вульгарного не было. Но лучше подстрахуюсь. Да еще и он на это указывает…

- Все? – спрашивает спокойно. – Теперь можно?

- Да, - отвечаю коротко и сама же отворачиваюсь.

Мне стыдно. Почему? Не знаю даже…

Но сейчас меня сковали неопределенные чувства смущения, страха и нездорового женского интереса.

- Ты извини, что так пришлось, - действительно извиняясь, начинает Дерзкий. – Я честно пытался по правильному…

Дерзкий делает слишком много движений, поэтому поворачиваю к нему голову, чтобы посмотреть.

Если до этого мне было тяжело говорить, то от увиденного становится совсем плохо…

- Но сначала меня не хотели пускать внизу, - присаживается он на стул, на котором сидела до этого мама, подставив его ближе, - а потом мама твоя…

Его слова улавливаю плохо. Мое внимание приковано к больничной тумбочке. Точнее к тому, что на ней лежит…

- Строгая она у тебя, - сетует Дерзкий, развалившись и убрав руки в карманы спортивных трико. – Вроде маленькая ростом… А подзатыльник мне отвесила знатный вчера, - ухмыляется он, слегка погладив свой лысый затылок. – Как допрыгнула только…

Внешний вид Дерзкого обескураживает. Сейчас он в спортивном костюме, застегнутом на молнию почти до подбородка. Я не вижу той татуировки, которую мама успела разглядеть.

Честно говоря, я вообще ее практически не заметила, хоть Дерзкий и был в борцовке. Что-то на шее, переходящее на плечо, и немного на бицепс. Но когда он поглаживает свой затылок, кажется, что за ухом тоже что-то есть. Может быть поэтому, мама так плохо отозвалась о нем?

Смотрю на Дерзкого и боюсь слово сказать. О чем мне сейчас с ним говорить? Тем более, когда на тумбе вот это все…

- Это что? – только киваю головой на предметы, вызвавшие недоумение.

- Ты мультики что ли не смотрела? – словно с укором. – Там же заяц к волку с цветами и апельсинами в больницу пришел. Вот, - кивает тоже в сторону тумбы, - стандартный набор.

Да-да. На тумбе лежат красные розы без упаковки в количестве 5-7 штук и три апельсина. И то, и другое смущает меня сильно. И, как мама бы сказала, если еще апельсины можно было бы понять, то вот розы – это уже слишком…

А главное, как он вообще узнал, что именно красные розы я люблю? И вот так. Без внешних оберток.

- Зачем пришел? – следующий волнующий меня вопрос вылетает сам собой.

Возможно, это совсем не приветливо и даже грубо. Но оно как-то само вылетело…

- Навестить, - кивает головой. – Зачем еще в больницы приходят, да еще и таким варварским способом?!

- Каким способом? – говорю чуть громче.

- Варварским, - ухмыляется с легкой улыбкой. – Я тут, пока лез, в двух местах водосток подпортил.

Кажется, он доволен своей выходкой. А я же невольно смотрю на Дерзкого, желая высмотреть там чего-нибудь.

- Да, - опять кивает, - пришлось к тебе так лезть. Ночью и в темноте.

Как-то совсем нерадостно начинаю вести ночную жизнь…

- Как ты? – переходит к стандартному опросу Дерзкий.

- Сойдет, - хмурюсь и опять немного отворачиваюсь.

- Тебя вчера вроде быстро начали к операции готовить. Ну как быстро.., - морщится. – Пришлось тут одному садануть немного… Только после этого бегать начали.

- О Боже.., - произношу совсем тихо, закрывая глаза, понимая, что мама не преувеличивала, когда рассказывала мне обо всем.

- Не благодари, - хихикает Дерзкий…

Глава 8. Тася

- Тебе смешно? – удивляюсь его реакции.

- Ну если хочешь, можем и поплакать вместе, - кривит губы, показывая, что ему не нравится мой вопрос.

Молчу. Мне неудобно перед ним. А я ни то, что не поблагодарила, еще и нос ворочу недовольно.

- Спасибо, - нахожусь быстро, желая сгладить ситуацию.

- Я же говорю, что можешь не благодарить…

Паясничает. Закрывается от меня. Не хочет показывать настоящих эмоций.

- Ты же понял, за что благодарю, - говорю тихо и смотря ему в глаза пристально.

Будет ли у меня еще возможность увидеть его когда-нибудь, неизвестно. От того и хочу узнать Дерзкого лучше.

Ему неудобно за мой откровенный разговор с ним. Отводит сначала взгляд в сторону. Потом с интересом рассматривает всю палату.

- А у тебя ничего так.., - начинает уходить от разговора. – Уютно.

- Старалась, - с сарказмом улыбаюсь, но стараюсь делать это без злобы.

- И этаж у тебя… выше, чем.., - Дерзкий подбирает слова.

- Чем что? – подгоняю его нетерпеливо.

- Чем то, где ты должна быть.., - говорит загадкой, но внимательно смотрит на меня, дожидаясь ответа.

- Если бы не ты, я бы оказалась на том свете, - говорю решительно. – Поэтому мне интересно, что же все-таки ты имеешь в виду.

- Да я.., - тянет, ерзая на стуле, - ну просто… женское отделение… оно немного ниже…

- Гинекология что ли? – осеняет меня, потому как слова матери о выкидыше и об отце ребенка до сих пор сидят в памяти.

Дерзкому даже кивнуть вразумительно сложно. Он просто начинает раскачиваться на стуле, показывая, что это мало его интересует. Но спрашивает-то не просто так. Значит, интересует.

- А зачем мне там быть, - говорю тихо. – Ребенка спасли, - вру, уже издеваясь над ним. – Мама решила, что ты отец. Я подтвердила…

Дерзкий даже не шелохнулся. Только раскачиваться перестал. Смотрит на меня серьезно.

- И как мама приняла эту ситуацию? – спрашивает неожиданно.

- Нормально, - пожимаю плечами. – Велела после моей выписки немедленно в ЗАГС с тобой идти. Расписаться надо. Ведь ребенок не может расти без отца…

Дерзкий молчит. Смотрит на меня, слегка прищуривается, но молчит.

- Правильно она говорит, - совершенно серьезно. – Значит, после твоей выписки сразу и пойдем. В ЗАГС.

Смотрим друг другу в глаза. Сначала просто нерешительно улыбаемся. Потом начинаем смеяться. Оба делаем это тихо. Он – боится разоблачения врачами. Я – разрыва швов и сильной боли.

- Что тебе оперировали-то в итоге? – спрашивает уже после того, как немного успокаиваемся.

- Пустяки, - отмахиваюсь. – Вырезали все ненужное…

- Ребенка? – вдруг неожиданно серьезно спрашивает.

- Селезенку, - мотаю головой отрицательно.

- Тогда я вообще ничего не понимаю, - морщится Дерзкий и подается ко мне корпусом, уперев локти в колени. – Зачем ты приходила к этой тетке тогда?

Теперь морщусь я, вспоминая о ком он.

- Ааа, - вспомнила. – Да я не к ней приходила, - опять отмахиваюсь. – Я за другими таблетками приходила. А квартиру, где проживает женщина-продавец забыла. А телефон сел. Посмотреть не могу. А тут ты со своими дружками. И девочки. Они меня не поняли. Я их. Так и получилось.

- Ахереть ошибочка вышла.., - применяет он матерное слово, поджав недовольно губы. – А чего за таблеточки купить хотела? Может быть, я принесу их?

Мне и стыдно признаться в этом. И не хочется опять быть грубой. Все же он спас мне жизнь. И это не просто слова.

- Да там… такие таблетки.., - выдыхаю обреченно, - от похудения…

- Ты их кому-то покупала? – спрашивает так, будто не понял, о чем я говорю.

- Себе.., - говорю тихо.

- Зачем? – тон серьезный.

- Чтобы похудеть.., - последнее произношу совсем тихо, но Дерзкий все слышит.

- В каком месте? – уже с легкой претензией.

Беру уголок одеяла в руку и с угрозой в голосе интересуюсь:

- Показать?

- Покажи, - не теряется Дерзкий и кивает головой, соглашаясь.

Понимаю, что сама же облажалась. Закрываюсь под одеялом до подбородка.

- Наверное, это не мое дело, - с нотками поучения, - но тебе не нужно худеть.

- Ты мой кардан видел? – невольно вырывается, после чего краснею.

- Видел, - опять кивает. – Прелестный кардан.

Все. Я сейчас со стыда сгорю.

- И буфера отменные, - добивает меня подобным откровением. - Да девки специально себе силикон засовывают во все части, чтобы быть похожей на тебя.

- Ты дурак? – не знаю, что еще сказать ему сейчас.

- Спроси это у Джей Ло или Бейонсе, - целится в меня указательным пальцем. – Шакира еще симпатичная, - вспоминает он, закатив глаза.

- Это все девушки латиноамериканского происхождения. Ну или около того.., - объясняю устало, не желая вспоминать и объяснять подробности. – Они рождены с широкими бедрами, тонкой талией и плоским животом. Они по природе своей красотки.

- А ты по крови, - отсекает невозмутимо.

- В смысле? – сдвигаю брови к переносице.

- Ну в смысле, что по настоящей русской крови, - приподнимается он корпусом и разводит руки, натурально показывая, как я должна быть благодарна своей полноте. – Вспомни российских императриц. Или жен российских императоров. Все они были в теле. Это всегда считалось привлекательным и правильным.

- Я в курсе про дородных женщин, - морщусь, - но вот красивым это никогда не было.

- Ну не знааааю, - задумывается он. – Кому как…

- Да что ты несешь?! – уже злюсь, потому как не желаю слушать слова утешения.

- Хорошо, - кивает головой, - покажу наглядно.

Даже не успеваю вздохнуть, как Дерзкий оказывается на моей кровати.

- Постараюсь быть аккуратным, - предупреждает он.

- В чем? – но, кажется, он этого уже не слышал.

Потому как впился в мои губы, ухватив при этом крепко за бедро своей сильной рукой…

Глава 9. Тася

- Ты чего? – смотрю на него во все глаза.

- Жду, - улыбается мне в лицо.

- Чего ждешь? – спрашиваю шепотом.

- Когда ты мне пощечину дашь…

И только сейчас до меня доходит то, что произошло между нами. Дерзкий просто впился в мои губы, не желая смаковать их. А зачем? У него есть кое-что поинтереснее…

- Ах ты! – вбираю в легкие воздух, но не кричу на него, чтобы нас не разоблачили.

Практически кидаюсь на него с кулаками, ведь он, хоть и отпустил, но смотрел с улыбкой и продолжал жамкать мою ляжку своей огромной и сильной ручищей. И может быть, возмущения у меня было бы меньше, если бы это все происходило через одеяло. Но его рука незаметно для меня юркнула под него. И не просто юркнула, а так уверенно с ляжки дошла практически до бедра. Да что там до бедра… До ЗАДНИЦЫ!

- Тихо! Аккуратнее! – отскакивает от меня Дерзкий со смехом.

- Ай! – практически вскрикиваю, когда попыталась резко вскочить.

Боль с левой стороны пронзила все тело. На секунду потемнело в глазах. Сбилось дыхание. Внутри где-то прошел страх, что не смогу больше вздохнуть. Так и умру без воздуха в легких.

- Я же говорю, будь аккуратнее, - ругает меня без злобы в голосе, но тут же помогает вернуться обратно в постель. – Сильно болит?

Смотрю ему в глаза, и понять не могу, зачем ему вообще все это надо? Зачем он здесь? Зачем лезет ко мне со своими поцелуями?

Подразумевая первый вопрос, спрашиваю:

- Зачем?

- Извини, - без намека на смущение, - я не обладаю даром убеждения.

Дерзкий отвечает за свой поцелуй. И за исследование моего тела…

- Вот как раз-таки даром убеждения ты обладаешь в полной мере, - горько улыбаюсь, вспоминая тот факт, что он треснул местного врача в нос. – Ты общаться с людьми умеешь? Договариваться?

Почему именно это я спрашиваю сейчас? Что мной движет? Так ведь и человека обидеть можно.

- Ну иногда лучше один раз наглядно показать, чем тратить время на разговоры, - пожимает плечами и присаживается на стул, приняв расслабленную позу.

- И даже мне?

- А тебе тем более.., - улыбается своей очаровательной улыбкой.

Черт. Я невольно засматриваюсь именно на улыбку. На его белоснежные зубы, создающие тот самый ослепительный блеск, от которого хочется прикрыть глаза и просто насладиться всем, что может дать тебе этот человек…

- Они ошиблись, - внезапно говорит Дерзкий.

- Кто?

- Пацаны.., - ему тяжело об этом говорить, но он считает нужным сказать. – Которые тебя избили.

- В каком смысле ошиблись? – не понимаю, о чем он говорит.

- Они за девчонкой местной бежали, - будто стыдливо отворачивается от меня. – А за угол завернули и подумали, что нагнали…

Замолкаю и только глаза округляю.

- А это ты оказалась.., - кивает удрученно головой.

- То есть… другую девчонку они бы тоже избили? – мне даже произносить это тяжело.

- Они считают, что у них есть на это веская причина…

- Что бы она не сделала, это не дает право ее бить, - пытаюсь поспорить с ним.

- Я им тоже самое сказал, - кивает головой соглашаясь.

Я не помню, как прошло время, но очухалась, когда уже сидела на подоконнике рядом с Дерзким и встречала рассвет. До восхода Солнца он поразил меня знаниями в астрономии.

- Смотри, как хорошо сегодня звезду Денеб видать, - показывает он в небо пальцем.

- Какую звезду? – смотрю на него ошарашено.

- Денеб, - отвечает мне, словно говорит о цветах светофора. – Это Альфа Лебедя. Вон оно. Все созвездие целиком.

- Ааа.., - даже не знаю, о чем спросить у него.

- А вот Лира. У нее в созвездии самая яркая звезда летнего неба. Называется Вега.

Сам же не сводит восторженного взгляда с небосвода.

- Ну видишь? – поворачивает ко мне голову.

- Нет, - честно признаюсь.

Я хоть и хорошо училась в школе, но вот на звездном небе ничего найти не смогу. Оно для меня – просто красивая картинка. Очень красивая. А теперь еще и сопряженная с приятным голосом Дерзкого, который рассказывает мне о звездах.

- Пойду я, - говорит тихо, когда уже стало совсем светло. – Ложись и отдыхай. Заболтал я тебя совсем.

Я даже моргнуть не успела, как Дерзкий выпрыгнул в окно. Помня о высоте здания и четвертом этаже, чуть ли вслед за ним не вывалилась, выглянув в окно быстро и на эмоциях.

- Аккуратнее! – чуть громче от Дерзкого, стоящего на дорожке.

- Ты меня обманул! – это все, что вылетает, когда я вижу, что он живой и здоровый.

- Извини, - опять улыбается своей очаровательной улыбкой, которую теперь можно рассмотреть в полной мере. – Я не силен в математике.

- Ну да, ну да, - только и ухмыляюсь, понимая, что лежу в больнице на первом этаже.

Он еще немного медлит, смотря в мою сторону. Инстинктивно поправляю халат, в который закутываюсь словно в кокон.

Дерзкий уходит. Смотрю ему вслед. Идущий по дорожке от моего окна по постепенно сгущающейся аллее, он излучает силу. Не только физическую. Но и силу духа. Я так и не рассмотрела его татуировку на полтела. От этого становится немного досадно. Ведь, наверняка, такой возможности у меня больше не будет.

Расстроенная, что это была наша единственная ночь, а мой первый поцелуй с парнем прошел не так, как я себе это представляла, осторожно укладываюсь в кровать. Стягиваю с себя халат и укрываюсь одеялом. Глаза не закрываются. Так и вижу перед собой Дерзкого. А с закрытыми глазами – улыбающегося Дерзкого.

- Хм… Дерзкий… Фамилия у него что ли такая…

Глава 10. Дерзкий

Тася… Таисия…

Имя-то какое интересное. Прям как у меня… Наверное тоже не особо его жалует. Но девчонка не из таких, чтобы придумывать себе различные прозвища или даже клички.

- Дерзыч, стой! – слышу за спиной знакомый голос.

Оборачиваюсь. Так и есть. Костыль. Парень, слегка прихрамывающий на левую ногу. Еще семь лет назад был нормальным и здоровым физически. Но в свои шестнадцать ввязался в драку. Да не просто ввязался, а сам же ее и спровоцировал. В итоге больница и глубокий порез на ноге с повреждением связок и прочей лабуды. Почти полгода ходил с костылями. Хромота так и осталась. «Костыль» остался с ним навсегда…

- Привет! – протягивает мне руку для рукопожатия.

- Здоров! – охотно пожимаю руку.

Парень неплохой. Только вот периодически крышу сносит, когда его кто-то заденет. По пьяни и сам не прочь замутить драку. Огрести в ней по полной. Полежать с недельку дома с отбитыми почками. А потом все по новой.

- Дерзыч.., - мнется Костыль, - я слышал ты парней с района ушатал.

- С какого именно района? – спрашиваю чисто для уточнения, убрав руки в карманы, прекрасно понимая, что речь сейчас идет именно о нашем родненьком месте жительстве.

- Да с нашего, - ухмыляется, подтверждая мои слова. – Нельзя так. Зачем сразу так-то?

- За дело, - говорю серьезно, не собираясь углубляться в подробности.

- Ну попутали чуваки, - пытается объяснить мне. – С кем не бывает?

- Со мной, - киваю головой. – Со мной не бывает.

- Да ты тоже мог также, - слегка огрызается.

- Также отлупить девчонку до полусмерти? – говорю с ехидством. – Втроем и ногами?

- Ммм.., - мнется теперь Костыль, явно не понимая всей серьезности нанесенных побоев. – Ну а что они должны были отпустить Босую?

Босая – местная воровка. В очередной раз увела мобильник у одного из тех троих. В очередной раз смылась. В очередной раз огребла… Да-да, парни хоть и обознались, но свой мобильник смогли забрать. Не без последствий для Босой…

- А Босую тоже надо было бить? – задаю неожиданный для Костыля вопрос.

- Ну… Проучили пацаны немного…

Да, проучили. Хорошо, что хоть не как невинного человека…

- Ну вот и я их немного проучил, - хмыкаю в ответ.

- Нифига себе немного! У пацанов носы сломаны!

- А у девчонки разрыв селезенки, - пожимаю плечом. – Прооперирована. Сейчас в больнице восстанавливается. И да, мать ее написала заявление ментам.

Глаза Костыля округляются.

- Иди ты.., - задумывается он серьезно. – И чего делать-то теперь?

- Сидеть и не высовываться. Заодно и морды свои подлечат.

- Мляяяя.., - опять сетует Костыль, отворачиваясь от меня, и замечая нашего старого товарища. – О! Этого только не хватало…

- Абрамов, - кивает нам лейтенант Кудимов. – Фролов и ты здесь.

- Что опять я натворил? – недовольно морщится Костыль.

- Пока ничего. Во всяком случае, я пока ничего не знаю о твоих делишках. А вот ты, Абрамов, - обращается ко мне, - потрудись объяснить. Как так получилось?

- Что именно? – не меняя своего положения и не желая общаться с участковым.

- Ты за что медбрату в нашей клинике в нос дал?

Лейтенант Кудимов давно нас всех знает. Мы практически выросли на его глазах. Не знаю почему, но мужик упорно не хочет уходить с места нашего местного участкового. Он не жил в нашем районе, но много лет следит за ним. Знает почти всех жильцов. Всегда реагирует на выезд или заезд новой семьи. С нами тоже общается уже больше без своего должностного пафоса.

- За дело, - говорю серьезно, не собираясь заискивать перед ним.

- И что такого натворил этот мелкий парнишка?

- Потребовал у меня медицинский полис.

- У тебя? – хмурится. – Зачем?

- За тем, что девчонка была без сознания, когда я ее туда принес. И он начал требовать у меня ее медицинский полис. Иначе они, якобы, не могли начать работать с ней.

- Что за бред? – удивляется он сказанному.

- Вот и я о том же, - киваю. – Пока не врезал, бегать вокруг нее не начали.

- Ясно, - будто понимает лейтенант Кудимов. – Это ты про Зуеву. Ее мать написала заявление. Требовала найти отморозков, которые избили ее дочь.

От услышанного Костыль сгорбился. Складывается ощущение, что он не поверил мне. А вот сотруднику правоохранительных органов – это же совсем другое дело.

- Ты знаешь, кто это сделал? – спрашивает у меня участковый.

- Понятия не имею, - качаю головой, отрицая все, что знаю.

- А ты Фролов?

- Я?! – эмоционально удивляется Костыль. – Да я вообще не понимаю, о чем вы говорите. А что, у нас на районе что-то страшное произошло, да?

- Будем считать, что я тебе поверил, - кивает головой участковый, ухмыляясь. – Куда идете? Чем собираетесь заниматься?

- Я на работу иду, - говорю честно.

- Похвально, - кивает лейтенант Кудимов. – А ты, Фролов?

- А я эту самую работу искать, - обреченно кивает Костыль.

- Это очень хорошо.

Собираюсь уходить, понимая, что разговор не закончен. И у меня еще с лейтенантом Кудимовым будет особый разговор.

- Абрамов! – тут же кричит в спину участковый. – Ты помнишь, что завтра тебе отмечаться?!

- Конечно! – только выкрикиваю, не оборачиваясь и уходя все дальше. – Забудешь тут…

Глава 11. Тася

- Чем собираешься заниматься? – спрашивает мама строго, как только сажусь завтракать.

- Не знаю даже, - пожимаю плечом.

- Хоть бы какое увлечение себе нашла, - бурчит себе под нос, отпивая кофе.

- У меня есть увлечение, - разговариваю совсем тихо с ней.

- Вижу я твои увлечения, - недовольно смотрит. – В виде семи сантиметров шрама на животе.

Опускаю глаза, не желая спорить.

- Может быть, хоть сейчас скажешь, что ты делала в этом районе?

Молчу. Молчу и глаз не поднимаю.

- Ясно все, - устало, но зло подытоживает, и встает из-за стола. – Значит, так. Чтобы ты не наделала больше глупостей, я запрещаю тебе выходить из дома, пока меня нет. Поэтому я забираю все ключи. Надеюсь, что у тебя хватит ума не оставить квартиру открытой.

Пока я смотрю на мать широко распахнутыми глазами, она уходит, поджав губы. Мне же остается только принять сей факт. Спорить с ней бесполезно. После случившегося я ничего не смогу доказать. Ничем не смогу аргументировать ее неправоту.

А впрочем, в чем она не права?

Она за меня волнуется. Мое избиение связано именно с непослушанием. Отсутствием у мамы проясняющей информации. Возможно, придумай я что-то более или менее толковое и безопасное, ей бы не пришлось прибегать к таким жестким мерам. Но что есть, то есть.

Не притронувшись к завтраку, просто ухожу в свою комнату. Включаю ноутбук и смотрю на экран рабочего стола, совсем потерявшись в мыслях.

Меня вчера выписали. Ну или мама забрала под расписку. Пролежала я в больнице шесть дней. И за все эти дни Дерзкий даже не появился. Не скажу, что я ждала его. Но признаюсь, что была надежда на его второй визит. Даже ночью. Через окно.

Но его не было. И понятно почему.

- Я не буду забирать заявление! – категорично заявляет мама на третий день моего пребывания в больнице.

- Мам, зачем на зло отвечать злом? – пытаюсь поговорить с ней, хотя настроения нет никакого.

В тот же день, когда Дерзкий ушел от меня утром, ко мне пришел участковый. Сначала он допрашивал меня, видела ли чего-нибудь, смогу ли описать нападавших парней. Потом он принялся спрашивать персонал о том парне, который меня принес в клинику. Узнав, что Дерзкий в буквальном смысле принес меня в приемный покой на руках, стало страшно. И переживательно. Наверное, спину себе надорвал, когда тащил меня такую… жирную… Поэтому и не приходил ко мне после. Зачем я ему такая? Он просто проявил уважение. Может быть, заглаживал вину за тех парней, что меня избили. Ведь они знали Дерзкого. А он их. Когда же мама забрала заявление, навещать меня вообще стало ненужным.

Открываю папку, расположенную на рабочем столе. В ней множество различных графических редакторов. Мама никогда не понимала такой моей тяги к рисованию. Ей было бы лучше, если бы я решила изучить язык. Или, к примеру, позанималась больше точными науками. Но нет. И выбрала я обучение на психолога… Совсем непонятную для нее профессию. А мне очень хочется понимать людей. Просто научиться их понимать.

С тем же Дерзким. Вроде такой весь из себя, а разбирается в астрономии. Как? Как в таком человеке могут сочетаться два несочетаемых качества?!

Черт.

Опять я мыслями возвращаюсь к нему. Впрочем, ничего удивительного. После того поцелуя я сама не своя. Хожу чумной. Ничего не понимаю. Ничего не соображаю. И ни в чем матери не признаюсь.

- Может быть, ты уже расскажешь, кто этот парень? – в очередной раз допытывает меня.

Я же молчу. А что говорить?

Дерзкий. И все.

Что? Почему? Почему именно Дерзкий, а не «Лысый», к примеру?

Да сама не знаю!

Периодически задумываясь и вспоминая тот вечер, отлеживаю бока в течение всего дня. Мне бы спортом заняться, да пресс покачать. Но нет. За весь день выпила две большие кружки чая. И больше ничего. Есть не хочу. Телевизор смотреть не хочу. Ничего не хочу. За целый день так ничего и не нарисовала…

Когда уже с психом захлопываю ноутбук, слышу звонок в дверь. Странно. Кто это? Родственников у нас с мамой нет. Друзей тоже. У мамы-то есть подружки и знакомые, но они не ходят к нам домой. Она вообще старается жить своей жизнью и вдали от меня. Поэтому, пребывая в недоумении, иду к входной двери. Открываю, даже не спрашивая и не смотря в глазок. Открываю и столбенею…

- Привет! – подмигивает мне.

- Привет…

Все. Больше ничего сказать не могу.

- Как дела? – улыбается.

- Даже не знаю, - инстинктивно пожимаю плечами.

- Совсем плохо, - морщится. – Но я могу поднять тебе настроение. Поехали?

- Куда? – даже во рту все пересохло.

- Узнаешь. Если и не понравится, то хотя бы просто заценишь.

Быстро трясу головой, пытаясь сбить перед глазами стоящее приведение.

- Подожди.., - стараюсь говорить громче и увереннее. – Ты откуда знаешь, где я живу?

- А мне тот парень из больницы, которому я в морду дал, твой адрес слил. Сказал, что тебя вчера забрали.

- Ты ему еще раз в морду дал что ли? – сдвигаю брови.

- Нее, - посмеивается Дерзкий. – В этот раз по договоренности.

- Считай, что я это заценила, - почему-то резко и довольно грубо ему отвечаю.

Наверное, во мне пробуждается злоба за то, что его не было всю неделю. Я же тоже не девчонка, к которой можно приходить, когда тебе вздумается.

- Засчитано, - делает вид, что ему это необидно, но по голосу становится понятным – мой настрой он понял точно. – Но я тебе придумал кое-что интереснее.

Мне становится неудобно за свою несдержанность. Но признаться во всех обстоятельствах стыдно.

- Если не хочешь, так и скажи, - добавляет, когда возникает неловкая пауза.

- Нет, я не про это, - опять быстро мотаю головой, боясь, что он мог меня неправильно понять. – Я просто… Мне нельзя никуда выходить.

От сказанных слов плакать хочется. Утром информация была просто принята. Я даже не пыталась сопротивляться. Все в духе моей мамы. Но говоря об этом кому-то, становится совсем стыдно.

Глава 12. Дерзкий

Тася совсем замерла. Так и думал, что парни напугают ее своими рожами. Но не учел, что она может настолько напугаться.

- Знакомьтесь, - говорю деловито, поддерживая Тасю за руку и за талию, - Таисия. Именно Таисия. «Тася» только для меня.

Кажется, что Тася даже не дышит. Чтобы хоть как-то ее успокоить, просто целую ее руку, которую не отпускаю, потому что не хочу.

- Афигеть! – восклицает Вован. – Как тут все серьезно-то!

- Ага, - подтверждает Узкий. – Да все понятно было еще тогда, - отмахивается он от нас.

- Ну что, - пожимает плечами, держа руки в карманах спортивного трико Костыль, - поздравляем вас.

- С чем? – наконец-то хоть что-то идет от Таси.

Правда, немного не то, что хотелось бы… Но все же. Реакция имеется, и она адекватная.

Я не объяснил, куда ее везу и зачем. Я вообще старался не говорить ей о своих намерениях. Девчонка не из простой семьи. Не бедной. Кто его знает, как отнесется к моим словам. А заманить ее в наш район еще раз нужно было. Потом, конечно, может и послать меня. Хорошо и надолго. Уйду ли я – это уже другой вопрос.

Я не мог навестить ее еще раз за прошедшую неделю. Работал много. Пришлось еще и подработки брать. Хотел денег собрать, чтобы купить понравившуюся мне вещь. Вещь дорогая. Но, скорее всего, это только для меня. Тасю я этим вряд ли удивлю. Но хочу подарить. От чистого сердца. Так же ухаживают и балуют своих девушек?

- Да с тем самым, - ухмыляется Узкий.

Это Узкий тогда был за рулем тачки, когда я заприметил зачетную и незнакомую мне еще задницу. Она отменная. Такая, какая и должна быть у настоящей женщины. А Тася и есть настоящая женщина. Чистая. Душой и телом. Да еще и такая сексапильная. Дураком буду, если не попытаюсь. Не, не в койку затащить. Хотя без этого тоже нельзя…

- Я не понимаю, о чем они, - поворачивает голову ко мне и шепчет.

В глазах страх и смятение. Ненадолго подвисаю, потому как, находясь вблизи ее взгляда, рассудок запросто потеряется.

- Ооой, ну ладно, - морщится Вован. – Прям сплошные сопли-слюни… Смотреть тошно.

- А ты не смотри, - ухмыляюсь, повернувшись в его сторону.

Его реакция понятна. В свое время он конкретно перед Олькой оплошал. Идиот. Натворил дел, а теперь ходит и страдает. Весь на понтах, а сам сохнет и дрочит на ее новые фотки в соцсетях.

- Черт, Дерзыч, - морщится от неудобства тот, к которому у меня основная претензия. – Ну че так жестко-то?!

Да-да. Жестко. Я велел парням сидеть со всеми и ждать, пока я не приеду. Никому и ничего не сказав, поехал за Тасей.

- А ты ласково что ли ноги в ход пускал? – говорю со злобой в голосе.

Я хоть и прикрыл парней, не сказав ничего участковому, но зуб теперь на них имею.

- Давай уже, - приступаю к выполнению своего плана. – Иди сюда.

Махной не спешит. Смотрит на других, ища в них поддержки. Но никто из парней не будет мне перечить. И не потому что я могу оставшиеся зубы выбить. Просто каждый понимает, что пацаны реально неправы.

Махному приходится выйти вперед. Он встает расслабленно, хотя по лицу видно, что напряжен.

- А вы чего там спрятались? – кричу оставшимся.

Косой и Мудрик выходят тоже. Встают рядом с Махным. Они не настолько наглые. Мудрик даже голову опустил, губы поджав.

- Начинайте, - командую пацанам.

Сначала все трое молчали. Тася смотрела на них и не понимала, что происходит. Она ведь не видела никого в лицо. Понятия не имеет, какого рода у меня к ним претензии.

- Извини, - начинает Косой. – Мы не правы были.

- Да, - поддакивает Мудрик. – Нельзя так с девушками. Хоть мы и обознались. Извини.

Махной молчит. Но под моим настырным взглядом и выжидающим Косого и Мудрика все же выдает:

- Признаю. Не правы были. Прошу нас всех простить.

Тишина. Во дворе, густо засаженном старыми деревьями с большими кронами, начинает смеркаться. Несмотря на то, что на площадке бегает детвора, тишина будто с каждой секундой еще тише становится.

- Прощаешь? – подгоняю Тасю с ответом.

Глава 13. Тася

Смотрю на парней, которые опустили головы и просят у меня прощения…

Смотрю и не понимаю, а что я здесь делаю в принципе?!

Мне не нужны были извинения тех отморозков, которые отправили меня на больничную койку. В следующий раз буду умнее. Не буду шляться по неизвестным дворам и районам. А если уж и буду, так буду хотя бы пользоваться мозгами. А не засматриваться на неизвестных красавчиков, от вида которых все действия и поступки в дальнейшем становятся не логичными.

Но больше всего меня удивляет другое…

Дерзкий.

Он ведет себя совсем странно перед своими друзьями. Одна рука так и осталась в его. Разок поцеловав ее, он по-прежнему держит в своей ладони и практически рядом со своими губами. Второй же рукой Дерзкий уверенно держит меня за талию. Ну или за то место, где она должна быть. Но не просто держит. Периодически он поглаживает ее, словно успокаивая меня. В целом создается впечатление, что Дерзкий меня поддерживает. Как физически, так и морально.

Действительно мне неудобно здесь находиться. Но вот как раз-таки не из-за парней. А из-за него самого. Не привези он меня сюда, я бы мимо этого района никогда больше даже не проехала. Но он привез меня сюда. Привез и ждет мой ответ. Смотрит выжидающе мне в глаза. Мне кажется, или на парней он смотрел с легким презрением? На меня же сейчас совсем по-другому…

- Я могу судить людей, - начинаю «отбиваться» любой ересью, какая только приходит в голову. – Но важно, что вы поняли, - пытаюсь говорить, смотря на толпу парней.

- Они-то точно поняли, - ухмыляется Дерзкий, смотря пристально мне в глаза, отчего мой взгляд снова прикован к нему.

Я не могу. Так близко находиться к Дерзкому, да еще и на глазах у всех… В горле начинает предательски першить. Хочу прокашляться, но все пересохло. Еще мгновение и я упаду в обморок.

Дерзкий будто понимает это:

- Значит так, пацаны, - смотрит он на тех троих взглядом ненависти и злости. – Моя Тася стесняется сказать вам всей правды, но за нее донесу все новости я.

Моя Тася…

- Если еще раз в ее сторону кто-то что-то плохое вякнет или, еще чего хуже обидит, будет иметь дело со мной. Эти поняли, что это значит…

Дерзкий кивает пренебрежительно на пацанов, которые так и стоят, склонив головы. Они вроде и смотрят ему в лицо, желая показать свою храбрость. Но их положение и скрещенные ноги выдают настоящее отношение к происходящему.

В момент угрозы от Дерзкого в сторону своих же друзей засматриваюсь на его натянутые желваки на лице. Рука, в ладони которой находится моя кисть, начинает сжиматься. Это доказывает правдивость его намерений. Я не знаю, кто такой Дерзкий. Но понимая его жесты и мимику, не хочу оказаться на месте этих парней.

А мне и не суждено…

Вместо этого Дерзкий сажает меня опять в машину и просто увозит. Уверенная, что везет он меня домой, расслабляюсь и не сразу понимаю, как нахожусь уже за городом.

- Куда ты меня везешь? – тихо спрашиваю, опасаясь самого худшего.

- Я тебе самое красивое место покажу, - одаривает меня легкой улыбкой, кинув беглый взгляд и сконцентрировавшись опять на дороге.

Дерзкий не обманывает. Он привозит меня на озеро, о котором я знала, но была всего пару раз в детстве.

- Зачем мы сюда приехали? – не тороплюсь выходить из машины, когда он открывает дверь с моей стороны и опять подает руку.

- Не бойся, - посмеивается надо мной. – Солдат ребенка не обидит.

Мне ничего не остается, кроме как последовать его приглашению. На озере действительно сейчас очень красиво. Начинает темнеть.

- Смотри, - усаживается Дерзкий на капот машины, не забыв захватить меня и поставить перед собой. – Сейчас солнце начнет отражаться в воде. А вода будет отражаться в твоих глазах. Я хочу это снять на телефон.

Я даже боюсь повернуться к нему. Стою в буквальном смысле между его раздвинутых ног. Спиной. И даже не знаю, опасно это или нет.

Наверное нет…

Ведь Дерзкий просто обнимает меня и кладет свой подбородок мне на плечо.

- Удивлена? – ухмыляется опять.

- Почему ты привез меня сюда? – спрашиваю тихо, потому как не могу расслабиться.

- Я же говорил, что не обладаю даром убеждения, - шепчет мне в ухо так, что я еле сдерживаюсь, чтобы порочно не выдохнуть, борясь с миллионами мурашек, возникшими по всему телу.

- В результате ты решил еще раз показать, что даром убеждения ты обладаешь в полной мере?

Теперь начинаю закрываться от него я.

Я отворачиваюсь насколько это возможно. Я не смотрю на закат, понимая, что он сейчас слишком красивый, чтобы быть похожим на правду всего происходящего. Я убираю руки в карманы брюк, стараясь скрыть свое волнение. Свою дрожь.

Дерзкий же понимает это по-своему. Он отпускает меня, но не выпускает. А лишь быстро снимает с себя кофту на молнии от своего спортивного костюма и накидывает мне ее на плечи. При этом его объятия стали еще крепче. Он пытается меня согреть. А я… а я пытаюсь понять, в какой момент сошла с ума и теперь страдаю галлюцинациями…

- Мне, наверное, и с тобой нужно прекращать общение, - говорит в ухо так тихо, что я начинаю его бояться.

Но зря…

- Вот, - выставляет передо мной бархатную коробочку, которая совершенно точно приобретается под ювелирные украшения. – Это тебе, - открывает второй рукой, понимая, что я этого делать не буду.

- Вы решили искупить вину за свой поступок? – наконец-то нахожу силы повернуть к нему голову и посмотреть в глаза.

Дерзкий молчит. Только смотрит на меня не то с улыбкой, не то с издевкой. И то, и то вызывает во мне противоречивые чувства…

- Это чисто от меня, - начинает объяснять. – И если говорить об искуплении вины, то я бы хотел извиниться за тот поцелуй в больнице.

Не выдерживаю и поворачиваюсь к нему всем корпусом. Смотрю на него, не обращая внимания на ювелирное украшение, преподнесенное мне. Кажется, это серьги…

- Это же был твой первый поцелуй, - не спрашивает, а просто объясняет положение дел. – Извини меня. Не думаю, что ты мечтала, чтобы это произошло со мной.