Quand le diable preche la morale

Пролог: «Я»

Трепетные мысли, словно мирные волнения в глубинах темного моря, окутывают мою изнеможенную душу, когда вновь встаёт вопрос о моем возвращении. Предложении, столь важном, не терпящего долгого рассуждения.

Маска, моя верная защита, покрывает лицо, тщательно скрывая мои истинные намерения и объемлющие эмоции, могла бы треснуть в любой момент, стоило бы хоть кому-то вновь надавить на старые раны, ковырнуть заживший рубец, выпустить жалящий до сих пор гной воспоминаний и прошлого.

Как воин, пленник собственных образов и иллюзий, я метался во внутренних боях, осмысливая каждое слово, каждую формулировку предложения, каждую ноту приманчивой мелодии, которую оно несло в себе. Сомнения и опасения столкнулись в смертельной схватке с желанием восстановить свое прежнее положение, проживая в лживом мире верности и притворства.

Но невидимые узы, паутиной переплетенные скрытой размышленности, тянут меня вглубь бездны, заставляя искать ответы в сложных вихрях моего сознания. Душевная битва между моим скрываемым истинным «я» и маскировкой, что так ловко создает иллюзию, горит яростным пламенем в моем сердце.

Я глубоко вдыхаю, словно жаждущий воздуха на склоне кризиса, и слова начинают формироваться.

Разве могу я убрать свою протянутую руку, хотя она покрыта множествами ожогов от старых ошибок, когда вторая рука касается кончиками пальцев, желая найти спасение из этого адского водоворота событий?

Я просто пленник своего положения, которое в этот раз мне не отвергнуть, как имя свое. Я больше не тот, кем они возжелали меня видеть. Больше не добросердечный и не таю бесполезных надежд на победу без лишнего кровопролития и потерь.

Жестокость, присущая мне, сломит и оставит на всю жизнь травмы, но приобретенный опыт поможет найти путь к победе, к которой они так упорно желают двигаться.

Прикрываясь материальными словами, я оплетаю их густым покровом из виртуальной тайны, размышления, которые остаются лишь на полях ума и не проникают в чувствительную оболочку зазубренного сердца.

И все же, пусть эти мысли, запечатленные на слое бумаги, будут неотразимыми оружиями для достижения желанной цели. И я задумываюсь о последствиях этого важного предложения, которое может вернуть меня на привычный трон долгожданного признания, невероятной силы и утраченной идентичности

Глава первая: Начало и конец.

Пальцы скользят по плечам, как падающие тени, спускаются к предплечьям и сжимают запястья — будто пытаясь задушить воспоминание. Оно впилось в сознание кровавым пятном, которое не вывести даже белизной её безупречной совести.
Отсутствие эмоций давно стало для неё привычным, почти родным. Со стороны казалось, будто чувства бушуют лишь в моменты слабости, но таких моментов никто не видел. «Нефритовое равновесие» — так её звали за спиной, и это имя приросло к ней, как вторая кожа. Настолько въелось, что одна мысль об этом вызывала тошноту.

— Госпожа, к вам гость.

Тихий голос врывается в упокоение разума, как нож в мягкую ткань медитации, заставляя встрепетнуться, обернуться на голос и выключить воду. Облачаясь в банный халат, женщина выходит в огромный зал и предстает перед сидящим в кресле мужчиной, присаживаясь напротив.

— Ходит слух, что Бледноликий вернулся и я вновь увижу на яву Первого Генерала. — ее голос звучит как скрежет стали по камню. — Как сказка, что отец рассказывал каждую ночь. Прям, легенда на Яву.

— Сколько слов, а ведь мы говорим об одном из моих дорогих родственников. Про двух других вы так явно не отзывались со столь явным вдохновением. — Мужчина откидывается в кресле, тень скрывает его гримасу. — Мой близнец неуловим, это правда. Иногда мне кажется, что через чур неуловим. Даже я не всегда знаю где ему возблагорассудится появиться в это мгновение, но раз он сам не изъявил желание вернуться в «V», то я не стану противиться. Но Рин имеет совсем другое мнение. Эти ребята…

— Тебе совсем не жаль их? Они ведь ещё новички. Пожалей их, дорогой.

Молодой человек усмехается и лишь пожимает плечами, ведь в этом мире слишком много опасностей и его близнец — одна из них. И лучше уж ему быть на их стороне, нежели скитаться и дальше по миру. Урие знал, догадывался где искать, у кого спросить направление, но что-то продолжало держать его в своих тисках, словно напоминая о том, что было пережито в прошлом и чего стоит вернуть Генерала обратно. Лишь на словах его возвращение, изъявленное лично желание младшего брата, это обыденная вещь, лёгкая до дрожи в коленках, но что же на деле? Как на самом деле уговорить кого-то настолько же упрямого, как и он? Упрямее настолько, что легче будет сдвинуть гору.

— Команда собрана. Мой брат приступил уже к их подготовке к этому путешествию, но не думаю, что сам готов увидеть его. Да и кому, как не мне, знать о том, насколько сложно будет... — он замолкает, глядя на свои шрамы. — Уговорить его вернуться — полдела. Заставить возглавить отряд — вот настоящий ад.

— Неужели все настолько плохо? — Женщина поддается чуть вперёд и подпирает лицо кулаком, желая услышать рассказ Агента, сидящего перед ней. Тот, нехотя, все же вздыхает, понимая к чему идёт их разговор. — Ну же, Урие, мне интересно что же произошло такого на самом деле, что мы на десяток лет потеряли из виду Генерала, все это время скрывающегося на виду.

— Хуже. — Урие вздыхает. — Десять лет он скрывался у всех на виду. Думаешь, просто так? Мы все помним, что произошло тогда. Но копаться в этих воспоминаниях в голове моего близнеца — всё равно что собственноручно нажимать на курок, приставленный к своему виску.

Урие резко поворачивается к окну, его пальцы судорожно сжимают подоконник. Отражение в стекле искажается - то ли от дождя за окном, то ли от напряжения, сковавшего его плечи.

— Единственный, кто действительно имеет власть над решениями Генерала... кроме отца... это Рин. Все эти годы он знал, где прячется мой близнец. И молчал. Защищал его... даже от меня. — Глухой стук - это его кулак бессильно опускается на мягкую оббивку. Когда он поворачивается обратно, в его глазах читается что-то опасное - смесь ярости и безнадёжности. — Вы действительно уверены в этом? Хотите вернуть Генерала? Потому что если мы сорвём этот пластырь...

Голос его дрожит, но не от страха - от предвкушения бури. Мари подходит ближе, её пальцы мягко ложатся на его сжатые кулаки. В её глазах - не просьба, а приговор:

— Да, мой дорогой. Без Генерала мы никогда не победим Её.

Наступает тягостная пауза. Где-то за окном воет ветер, будто сама вселенная вторит этим словам. Урие закрывает глаза - и внезапно разражается коротким, лишённым всякой радости смехом.

— Да... Верно. Без него... мы действительно никогда не победим.

В его голосе звучит нечто большее, чем просто согласие - это клятва. Клятва человека, готового разбудить демона, чтобы победить богиню.