"Каприз" леди Рассел

Глава 1. Отголоски чужого прошлого

Серым рассветом, когда последние тени ночи ещё скрываются в углах величественного сада, в большом доме поместья графства Рассел было неимоверно оживлённо. Разбуженные слуги сновали туда-сюда, делясь новостями. Говорили о трагическом происшествии, которое случилось с их молодой владелицей, графиней Адель Рассел.

Дом проснулся от зычного крика виконта Натана Уиквика, единственного живого родственника леди Адель и её опекуна после смерти родителей девушки.

Виконт требовал немедленно позвать лекаря, принести в комнату графини горячую воду и тёплые напитки. Сам он нёс на руках хрупкое тело Адель, а за ним оставались мокрые следы, пахнущие тиной и застоявшейся водой нечищеного пруда.

***

— Адель, ты в порядке? — издалека долетал до меня мужской голос. Звучал он тревожно, но был чужим.

Я всё ещё ощущала во рту противный привкус дохлой рыбы, а устойчивый запах тины напрочь отсек другие запахи. Смотреть было больно через щёлки слезящихся глаз.

В голове всё перемешалось: пруд в зимнем парке, хруст тонкого льда, ещё я почему-то видела своё отражение: молодое заплаканное лицо и отчаяние во взгляде.

А потом сильные руки выдернули меня из топкого омута. Сейчас эти руки крепко прижимали меня к себе. И их владелец почему-то называл меня Адель.

— Адель? Кто такая Адель? — просипела и закашлялась, отплёвывая воду. Горло саднило, словно недавно я долго и громко кричала. Или это последствия утопления?

Я пыталась собрать мысли воедино.

Тяжело дыша после затяжного приступа кашля, я пыталась вспомнить, как здесь оказалась, но вместо воспоминаний в голове был только туман.

«Негодяй...» — слово возникло из глубины сознания, но оно было лишь тусклым отголоском чужой памяти. Осколки моих и чужих воспоминаний перемешались.

В городском парке я оказалась случайно, в разгар рабочего дня. Мне хотелось сбежать от всего мира. В тот день я уволилась с работы по собственному желанию. Ушла с гордо поднятой головой, хлопнув директорской дверью в главном офисе сети магазинов «Ваш гардероб».

Надоело быть хорошей, безотказной девочкой за «спасибо» и «Оленька, ну ты же одна, съезди в командировку, на таможню, к пожарным и в налоговую».

Мне уже тридцать пять! Ни детины, ни былины, а это значит, что я не получила никакого результата или ничего не добилась, прожив половину жизни. Все вложенные усилия и ушедшие годы оказались потрачены впустую. В карьере застой. На личном фронте вчера упокоился Ипполит — моя золотая рыбка. И никаких перспектив!

Почему-то в памяти наряду с моими воспоминаниями всплывали незнакомые образы, и в то же время они словно также были моими.

Большая светлая комната с мебелью Викторианской эпохи…

Я выбираю пышное платье на мой первый зимний бал в Магическом Университете Дарований…

Удивительно красивый блондин, по виду джентльмен, говорит мне комплименты на ушко…

Моё первое свидание. Предвкушение, неуверенность, радость — всё смешивается в сложном коктейле. Хочется петь и летать!

Видение обжигает губы сладким поцелуем, отчего ещё сильнее кружится голова, и сердце заходится в бешеном ритме первой влюблённости.

Если мне так хорошо, то почему я вижу своё отражение в холодной, безжизненной глади тёмной воды пруда в моём поместье?

В нём, словно в зеркале, отражается моё собственное заплаканное лицо. Моё и не моё одновременно. Взгляд скользнул по изысканному платью, украшенному кружевами и лентами, совсем как наряды из другой эпохи.

«Кто я? Что это за место?» — первая осознанная мысль, которая мелькнула в сознании, ещё не осознававшем, что я теперь не та, кем была минуту назад.

Вокруг меня суетилось сразу несколько женщин. Тот мужчина, что принёс меня на руках, сразу вышел из комнаты. Его голос доносился через приоткрытые двери. По-хозяйски он отдавал распоряжения, и все незамедлительно бросались выполнять указания.

К этому времени туман в моей голове разошёлся, и я даже смогла немного осмотреться.

Меня окружал интерьер, который казался сошедшим со страниц исторических романов: тяжёлая дубовая мебель, украшенная резьбой, мягкие ковры с изысканными узорами, расстилающиеся по полу. В воздухе витал лёгкий аромат лаванды и воска, который добавлял комнате ощущение домашнего уюта. Стены комнаты были украшены дорогими гобеленами, а дорогие ткани в драпировках подчёркивали статус и богатство владельцев поместья.

Старшая женщина помогла мне снять мокрое длинное платье. Я с удивлением проводила взглядом светло-розовое пышное облако. Вернее, оно точно было таким, пока не намокло в пруду. С меня сняли тонкую сорочку, панталоны и чулки на завязках.

Встряхнув головой, я открыла рот, желая спросить: «А где мои вещи? Джинсы, свитер, зимний пуховик и шапка, удобные ботинки и рюкзак».

Но не произнесла ни слова. Клацнув зубами, насупилась, ещё внимательнее вглядываясь в лица окружающих. Кто-то казался мне смутно знакомым, словно я видела его во сне. Кого-то не узнавала.

Пока я медленно шевелила своими мозгами – мысли были тягучими, неповоротливыми – меня обмыли в медной ванне. Для этого пришлось пройти в смежное со спальней помещение.

Визуализация

Женщины не ведут бизнес? Как интересно. Вчера я жила в своём мире на Земле, а сегодня став графиней Адель Рассел, переверну их патриархальные устои! Но успех не приходит без риска. Я заключила сделку с Дамианом Торнтоном — самым опасным и соблазнительным мужчиной, которого только можно встретить. Его имя шепчут, его боятся и хотят одновременно. Теперь мой «Каприз» гремит на всю столицу. Меня узнают, обо мне говорят в высшем свете… Но самое главное — Дамиан не спешит уйти из моей жизни. И это опасное искушение!

Глава 2. Что показало обследование?

Дверь скрипнула, впуская в помещение двух мужчин. Одного я узнала. Его назвали виконтом Уиквиком, моим опекуном. Второй был старше и в руках держал саквояж.

— Адель, ты почему встала с постели? — обеспокоенно спросил виконт и стремительно приблизился. Ведомая им, я снова оказалась в постели. — Мистер Карсс с моего позволения осмотрит тебя, Адель. И не противься. Падение в холодную воду может пагубно сказаться на твоём здоровье.

— Я не понимаю, почему все меня называют Адель. И почему вы принесли меня сюда? — хрипло произнесла, сжимая в кулачки край тёплого одеяла.

В душе мне было жутко страшно услышать ответ, но важно. Ведь я не дома, на Земле? Я куда-то перенеслась?! Я попаданка?

Виконт остановился у изножья кровати, его лицо выражало сдержанное беспокойство и недоумение.

— А как мне тебя называть, если ты моя племянница графиня Адель Рассел? Дорогая, ты упала в пруд, наглоталась воды, даже была без сознания. Я обеспокоен твоим здоровьем, — мягко сказал мужчина, словно говорил с ребёнком. — Дорогая племянница, как твой опекун, я позабочусь о тебе. Ты помнишь нашего семейного лекаря мистера Карсса?

Промолчав, я настороженно наблюдала за медленно приближающимся к постели врачом. Его строгий чёрный костюм был застёгнут на все пуговицы. Волосы, седые на висках, гладко, волосок к волоску, зачёсанные назад, подчёркивали его аккуратность. За пенсне скрывался взгляд, полный сосредоточенности и заботы. На его лице застыла лёгкая улыбка, призванная успокоить нервную пациентку.

— Леди Рассел, позвольте мне вас осмотреть.

Мужчина остановился в шаге, ожидая моего согласия.

С осмотром я согласилась. Потому что действительно чувствовала себя не очень.

В конце концов я тонула и в своём мире, и… На этом «и» мой мозг буксовал. Я всё ещё не верила, что я больше не Ольга Орлова. И все эти люди и обстановка вокруг — это не результат кислородного голодания.

— Не волнуйтесь, графиня, я сделаю всё быстро и постараюсь не доставить вам беспокойства, — уверенно сказал лекарь, сокращая расстояние между нами. — Лягте на спину, руки вытяните вдоль тела, ноги не перекрещивайте.

И ведь не соврал! Он даже вопросы не задавал!

Мистер Карсс потёр свои ладони между собой и простёр руки надо мной.

Между его большими пальцами, отогнутыми по отношению к ладоням на девяносто градусов, стали пробегать цепочки синих искорок.

Когда искрящейся субстанции набралось размером с футбольный мяч, врач резко развёл руки в стороны. Искорки устремились ко мне, коснулись кожи, проходя сквозь ткань ночной сорочки, не причиняя телу вред.

Тёплая волна распространилась от макушки до кончиков пальцев, охватывая все клеточки моего тела. Она была нежной, словно ко мне прикоснулись солнечные лучи после затяжной зимы. Моё изумление не имело границ.

— Это... это магия? — пробормотала я, глаза расширились от удивления.

Мистер Карсс, продолжая свой ритуал, шептал невнятные заклинания, его голос звучал утешающе, но в то же время в нем чувствовалась сила. Когда он закончил, я ощутила прилив сил. Даже настроение улучшилось!

— Ну, что скажете, Дуглас? С Адель всё в порядке? — поспешно задал вопрос виконт. Чувствовалось, что мужчина искренне беспокоится о племяннице.

Осмотр прошёл быстро. Мистер Карсс заверил, что серьёзных повреждений нет, но рекомендовал оставаться в постели и избегать холода, пить тёплое питьё. Рецепт он пообещал оставить позже.

— В целом, жизни леди ничего не угрожает… — лекарь замялся, словно ему было сложно вслух произнести следующие слова. — Но у леди вследствие длительного пребывания под водой наблюдается частичная потеря памяти. Нет гарантии, что память восстановится полностью. Её магические каналы в сравнении с последним осмотром значительно расширились.

— Это же замечательно, Адель! — я вздрогнула от неожиданного прикосновения виконта.

Мужчина схватил меня за руку и с энтузиазмом потряс. Его радость оказалась заразительной. Так что я тоже улыбнулась. Хотя в голове была полная каша из-за вопросов, а в груди бушевало торнадо эмоций.

М-А-Г-И-Я!

Меня занесло в магический мир!

Хорошо это или плохо, осознать было сложно. Но если дядя так радуется, то наличие магии — это плюс!

— Да, это просто прекрасно, Натан. Леди Адель легче будет даваться учёба на третьем курсе МагУДа.* Но есть плохая новость.

— Какая? — воскликнули мы оба с виконтом. Я даже приподнялась и села в кровати, подтягивая к подбородку одеяло.

— Леди, вы ничего не хотите рассказать своему опекуну? — строго спросил лекарь, приводя меня в замешательство.

— А что именно? Возможно, именно это я забыла.

— Вы помните причину, по какой оказались возле пруда? — осторожно спросил доктор.

— Я хотела спасти котёнка, — это я помнила точно из своей настоящей жизни. Мелочь истошно орала на коряге, торчавшей на берегу паркового пруда.

Но о подробностях я благоразумно умолчала. Я действительно полезла спасать котёнка и поскользнулась на обледенелом неровном стволе до того, как успела снять бедолагу. И плюхнулась спиной в воду, стукнувшись затылком обо что-то твёрдое. А пришла в себя уже на руках у виконта.

Глава 3. Первые шаги в новом мире

С первыми лучами солнца, проникающими сквозь тяжёлые бархатные занавеси, я медленно открыла глаза. Мир вокруг казался невероятно ярким, и на мгновение я не могла понять, где нахожусь. Потолок был высоким, украшенным сложной лепниной, а постель подо мной напоминала облако, мягкое и уютное.

Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошла старшая горничная. С приходом Элизабет я сразу всё вспомнила. Настороженно рассматривая служанку, приподнялась.

От вчерашней болезни не осталось и следа. Доктор Карсс действительно оказался волшебником! Излечил за один сеанс!

Наряд горничной был аккуратным и безупречным, в классическом чёрно-белом стиле, который, как я позже узнала, был обязательным для служащих поместья.

— Доброе утро, леди Адель. Как вы себя чувствуете? —поинтересовалась женщина. Её голос звучал мягко и учтиво.

— Утро? — пробормотала я. Получается, что я проспала почти сутки.

— Да, утро. Мы вас не будили по рекомендации мистера Карсса, — улыбнулась Элизабет, подходя ближе, чтобы помочь мне встать после того, как сначала распахнула шторы. Солнечный свет залил комнату, разгоняя приятный полумрак. — Позвольте мне помочь вам приготовиться к завтраку. Виконт Уиквик ждёт вас в столовой.

Принимая постороннюю помощь, я осторожно спустилась с кровати, чувствуя под ногами прохладный деревянный пол. Тканевые туфельки отыскались тут же, у кровати.

Чтобы умыться, Элизабет провела меня в ванную комнату. Там нашёлся обычный умывальник с медными кранами. Кусочек мыла пах земляникой. А пушистое полотенце оказалось тёплым.

— Почему оно тёплое? — удивилась я. Служанка его взяла из шкафчика за зеркалом.

— А что не так? — всполошилась женщина. — Тёплым приятнее вытирать лицо.

— Я не о том, как оно нагрелось?

— Ох, простите, леди. Лорд Уиквик нас всех предупредил, что вы частично потеряли память, и мы должны помочь вам быстрее всё вспомнить. Ведь через два с половиной месяца вы вернётесь в столицу на учёбу. Мы так горды, что наша госпожа уже на третьем курсе МагУДа! Не каждая женщина способна учиться на мага!

Я слушала очень внимательно. Каждая фраза Элизабет открывала что-то новое, словно я получала новый кусочек пазла под названием: «Жизнь Адель».

— А полотенце нагрелось от согревающего артефакта, — продолжала тем временем Элизабет. — Вот, смотрите! Такие артефакты используют везде, где нужно что-то согреть. Зимой такие отапливают дом.

Женщина широко открыла дверку шкафчика и показала закреплённый на стенку кругляш. Он был похож на ручку обычной кухонной печки. По круглому ободку шла красного цвета полоса. С левой стороны она была узенькая, а если выкрутить рычаг направо, то там уже была широкая полоса. Мне и без дополнительных объяснений стало понятно, что, поворачивая рычаг, можно регулировать температуру.

По завершении ванных процедур меня одели в лёгкое нежно-сиреневое утреннее платье, которое Элизабет аккуратно подготовила. Платье было выполнено из мягкого материала, похожего на муслин, и украшено тонкой вышивкой, которая придавала ему изысканность.

Девушка, отражающаяся в большом ростовом зеркале, выглядела немного удивлённой и довольной.

Я так любила платья, но за повседневной текучкой и бешеным городским ритмом предпочитала носить джинсы. А сейчас наслаждалась прикосновением к лёгким тканям.

Сшиты платья были качественно. Модистка у Адель — мастер своего дела. Уж в этом я разбиралась хорошо. Сама профессиональный дизайнер одежды и последние годы занималась закупкой товара для нашей сети магазинов одежды для людей среднего достатка. Эта ниша была самой прибыльной и быстроразвивающейся.

— Леди? — горничная не понимала, почему это её госпожа рассматривает швы на подоле и никуда не торопится. Я спохватилась, что меня вообще-то ждут на завтрак, и решительно вышла из своей девичьей спальни.

Спускаясь по величественной лестнице в столовую, я не могла не восхищаться красотой поместья. Стены были украшены полотнами неизвестных мне художников, а мягкий свет, проникающий сквозь окна, заливал помещение тёплым сиянием. В каждом уголке дома чувствовалась история, каждый предмет казался наполненным смыслом и важностью.

На широкой лестничной площадке я приостановилась. Здесь висел большой семейный портрет. Увидев семейное сходство, спросила:

— Это мои родители?

—Узнали! Как чудесно, леди Адель! Ваши папа и мама так гордились вами!

— Узнала… — сама удивилась.

Перед глазами мелькнуло видение: женщина с портрета звонко смеётся над какой-то шуткой, а мужчина делает вид, что недоволен, но, прячась за разворотом газеты, широко улыбается.

Немного растерявшись, я прошла оставшиеся ступени и вошла в столовую.

Виконт Уиквик читал газету, но с моим появлением сразу отложил её в сторону и, встав с места, пошёл мне навстречу.

— Доброе утро… дядя, — как младшая, я первой поприветствовала мужчину.

Приняв себя, как Адель, поначалу я должна принять и её окружение, как своё. Я точно решила вжиться в роль молодой графини и посмотреть, что из этого получится.

Дядя задержал на мне долгий взгляд. Рассмотрев румянец на моих щеках и свежий цвет лица, сделал выводы.

Глава 4. День хороших впечатлений

Вместе с дядей мы начали прогулку с сада, раскинувшегося перед большим домом во всей своей летней красе.

Утреннее солнце играло на лепестках, словно рассыпало золотую пыль, придавая цветам особое, почти сказочное сияние. Мы шли вдоль аккуратных клумб, где пышные розы всех возможных оттенков — от жемчужно-белых до бархатно-бордовых — тянулись к свету, благоухая терпкой свежестью. Несмотря на иной мир, эти цветы ничем не уступали своим земным собратьям — разве что были чуть ярче, чуть изящнее, будто сама природа здесь позволяла себе излишнюю роскошь.

Тёплый ветер доносил сладковатый насыщенный аромат. Сам воздух здесь был чище, первозданнее, без примесей гари и пыли, которыми мы привыкли дышать на Земле.

Важный шмель, жужжа, зарылся в сердцевину нежного бутона, и снаружи торчало только его мохнатое брюшко.

Пчёлы, сверкая крошечными крылышками, сновали меж лепестков, создавая ровный умиротворяющий гул — гимн труду и лету.

В этот час сад казался живым — дышащим, движущимся, наполненным неведомой силой, в которой странным образом уживались покой и энергия.

Дядя Натан рассказывал мне истории о каждом уголке этого места, и я увлечённо слушала, время от времени задавая вопросы.

— Когда ты была маленькая, то любила бегать по этим аллеям, смеясь и играя с садовыми феями, в которых так искренне верила. Ты всегда была уверена, что они живут среди этих цветов, и иногда приносила им маленькие подарки: бусинки, красивые камешки или лепестки цветов. И однажды ты даже устроила для них праздник, расставив миниатюрные кукольные стульчики и столики прямо под старым дубом. Ты украсила их лентами и венками из трав, а потом пригласила всех фей к пиру. Ты сидела там весь день, болтая и ожидая, пока они придут на твой праздник. Тогда Гвеневра заставила нас с Лоуренсом принимать участие в твоём званом обеде.

Этого в моих воспоминаниях не сохранилось. Но из рассказа виконта я делала вывод, что с моими родителями он жил дружно.

«Хм. Моими?» — прошли сутки, а я уже отождествляла себя с Адель. Хорошо это или плохо — я не могла дать оценку. Но всё вокруг было таким… знакомым и обыденным.

— Так фей не существует? — стараясь скрыть за непринуждённой интонацией своё невежество, я хотела сразу узнать как можно больше. Если здесь есть магия, то, может быть, тут живут какие-то волшебные расы?

— Почему же, существуют в сказках! Дались тебе эти феи, Адель! Чем тебе не угодили лесные стражи? Могучие духи природы оберегают леса и всё живое в них. Элементали, духи стихий, которые являются воплощением воды, огня, земли и воздуха. И, конечно же, драконы!

— Драконы? — я приоткрыла рот и уставилась на дядю.

Вот уж воистину сюрприз. Стоило узнать подробности: это просто такие звери или как описывают в книгах о попаданках? Здоровенная страшная махина перевоплощается в самца с бешеной харизмой и самомнением?!

— Бедная моя, Адель, сколько же ты забыла! — огорчённо вздохнул дядя, покачивая головой. — Драконы — самые сложные по характеру существа. В них одновременно сочетаются мудрость и неистовая мощь, непредсказуемость и благородство. Говорят, Её Величество королева Изабелла Жозефина II Эшфорд советуется с самым страшным из драконов!

— Советуется?! — я боялась слово пропустить, так мне было любопытно.

— Лорд Теней может принимать человеческую форму, — дядя подкинул носком сапога камушек на тропинке. Взгляд он устремил перед собой. — Однажды мне довелось увидеть дракона совсем близко, когда тот пролетал над нашим поместьем. Признаюсь, зрелище не для слабых духом! Чешуя его была черна, словно безлунная ночь, и, казалось, сама тьма поглощает любой упавший на неё свет. Размахом могучих крыльев он с лёгкостью мог затмить само солнце, а из пасти, усыпанной зубами, острыми, как клинки, вырвался столб ревущего пламени. Но самым жутким был его взгляд: глаза, словно раскалённые угли, пронзали насквозь, пробирая страхом до костей. Дракон снизился ещё ниже и, выбрав жертву, утащил из нашей отары пару овец.

Эти создания редко показываются в наших краях. Их дом — окутанный вечным туманом архипелаг, где никто из смертных не бывал. Никому неизвестен их уклад, традиции и обычаи, ведь драконы ревностно охраняют свои тайны. Но, как бы ни пугали они нас, мы знаем, что драконы — важная и неотъемлемая часть нашего мира.

Обдумывая смысл истории, я поняла, что не хотела бы повстречаться наяву с такой зверюгой.

— А когда он принимает человеческую форму, то как выглядит?

Дядя хитро улыбнулся, прежде чем ответить:

— Дамы от лорда в восторге! Ты в своих любимых любовных романах разве про него не читала?

Мне вспомнилось недавнее видение. И правда, Адель вместо учёбы из-под полы читала сладкий любовный роман о разбитом сердце дамы, безответно влюблённой в лорда Ночь. Хм, возможно так писательница переиначила имя лорда Теней?

— Читала, — призналась.

На заднем дворе находилась конюшня. Сюда мы вышли из сада. Здесь было несколько лошадей, каждая из которых, как восторженно объяснил дядя, была не просто животным, а его ребёнком. Он представил мне лошадей по именам, и я потрогала их мягкие морды, чувствуя, как моё сердце наполняется теплом.

Одна из лошадей, красивая кобыла по имени Луна, особенно привлекла моё внимание. Её глаза смотрели на меня с любопытством, и я не могла оторвать взгляд. Дядя Натан заметил мой интерес:

Глава 5. Новые горизонты

Дядя, виконт Уиквик, стоял передо мной, держа в руках старинный исписанный манускрипт, от которого веяло древностью и едва уловимым запахом пряностей. Он осторожно достал его из потайного ящика своего массивного стола и внимательно посмотрел на меня.

— Адель, сосредоточься на своём дыхании. Представь, как энергия мира струится в тебя и выходит наружу через ладони, — его голос звучал спокойно, уверенно, словно у меня не было другого варианта, кроме как подчиниться.

Я закрыла глаза, старательно следуя его совету, хотя внутри меня всё бурлило и клокотало от сомнений и волнения.

Магия? А как она вообще выглядит? И смогу ли я хоть что-то толковое намагичить? Это ведь не фильм, не сказка, не детская фантазия! На Земле всё подчинялось строгим законам физики и химии, а здесь вдруг нужно поверить в невозможное, в то, что энергия просто так течёт по телу? Вдруг у меня ничего не получится, и дядя разочаруется во мне, поймёт, что я вовсе не та Адель, которую он знал раньше?

В голову закралось ещё больше страхов: а если магия опасна? Что если она выйдет из-под контроля, и я причиню вред себе или кому-то другому? Меня охватило ещё большее сомнение и напряжение, сердце заколотилось чаще.

Но внезапно внутри меня возникло ощущение тепла, словно в груди раскрылся бутон невидимого цветка, и его тепло начало плавно перетекать к самым кончикам моих пальцев. Это было совершенно новое, но странно знакомое чувство — будто тело само прекрасно знало, что нужно делать, стоило только довериться интуиции.

— Теперь, Адель, представь, как эта энергия становится светом в твоих руках, — мягко произнёс дядя. Я уловила в его голосе нотки одобрения и даже гордости.

С трепетом и осторожностью я приоткрыла глаза и замерла от изумления. Мои руки были окутаны мягким золотистым сиянием, которое, казалось, жило собственной жизнью. Я не верила своим глазам, а сердце билось так сильно, что было слышно его гулкие удары. Энергия струилась, словно пульсирующий поток, и я ощутила, как магические каналы внутри меня расширяются, становятся устойчивее и мощнее.

— Великолепно, Адель! Ты справилась гораздо быстрее, чем я предполагал, — дядя не скрывал восторга.

В этот миг я чётко осознала, что память тела и остатки знаний прежней Адель стали моим огромным преимуществом!

Мне открылась магия, о которой я прежде слышала лишь в сказках, и теперь она была частью меня самой. Словно скрытая до этого способность внезапно проснулась, готовая проявить себя в полную силу.

— А что дальше? — спросила я, всё ещё не до конца веря происходящему чуду.

— А дальше эту магическую энергию нужно вплетать в заклинания! — с бодрым энтузиазмом ответил виконт.

И вот тут-то я поняла, что всё, приплыли! В памяти была лишь пустота — ни одного заклинания я не могла вспомнить! Рано радовалась!

Моё сердце ухнуло куда-то вниз, а на лице, наверное, было написано полнейшее отчаяние.

— Но я... я не помню ни одного заклинания, — едва прошептала я, чувствуя, как краска стыда предательски заливает мои щёки.

Виконт на миг замер, затем решительно развернулся к столу и снова полез в его ящики. После коротких поисков он выудил толстую книгу с потёртыми углами и пожелтевшими от времени страницами.

— Ну что ж, Адель, значит, придётся тебе заново всё запоминать, — сказал он с теплотой, подходя ко мне и ободряюще кладя руку на моё плечо. — Запомни самое важное: магия — это не только строгие знания, но и интуиция, особое чутьё, которое непременно разовьётся со временем, если будешь настойчиво тренироваться. Вот, начни с этого. Это сборник базовых заклинаний для начинающих магов. Многие из них не требуют глубоких познаний, достаточно лишь старательно следовать инструкциям.

Дядя протянул мне книгу, и я, принимая её в руки, ощутила одновременно тревогу и радостное предвкушение. Теперь я напоминала первоклассницу, впервые получившую в руки букварь, полный тайн и загадок. Я смотрела на истёртые страницы, видя перед собой двери в совершенно новый мир, полный возможностей и перспектив.

— Хорошо, дядюшка, я попробую, — сказала я уже гораздо увереннее, чувствуя в его словах поддержку и веру.

С этого мгновения начался мой путь в мир магии. И я знала, что будет он непрост и полон преград, ведь впереди стояла сверхзадача — всего за два с половиной месяца подготовиться к третьему курсу МагУДа! Но я была готова принять этот вызов.

***

С первыми лучами утреннего солнца, проникающими сквозь высокие окна теперь уже моей спальни, я вскакивала с постели, полная сил и азарта. Каждый день приносил что-то новое, и я торопилась узнать, что именно!

Свет, ломаясь в воздушных потоках, создавал переливчатые узоры на стенах, словно сама природа пыталась научиться искусству чародейства вместе со мной.

Мой утренний туалет занимал полчаса. Поначалу это приводило мою старшую горничную в состояние, близкое к обмороку. Как же так, её любимая госпожа не сидит перед зеркалом два часа, как было раньше? Вместо неспешной прогулки садом и созерцания пасторальных видов сидит за книгами в пыльной библиотеке или, того хуже, носится с виконтом наперегонки на лошадях! В мужском седле! И уж совсем «старая хозяйка три раза в гробу перевернулась» узнай она, что её нежная Адель водит магмобиль графа Рассела!

Глава 6. Уроки магии и не только

Магическое образование в МагУДе — привилегия, но и испытание. Немногие из поступивших доходят до конца пути без потерь и разочарований.

Неудивительно, что дяде в конце второго курса прислали письмо из деканата с просьбой рассмотреть целесообразность дальнейшего пребывания дары Рассел в Университете Дарований.

Владение магией считалось даром, отсюда и такое название. В учебном заведении было принято обращаться к студентам – дар, дара. Считалось, что тем самым стирается разность социальных статусов. В университете действовал нарратив равенства магов. На учёбу принимали и аристократов, и крестьян. Однако на деле всё было не столь просто.

Некто Вирджил Грей в письме высказывал обоснованные опасения, что юная графиня не осилит третий курс и может из-за этого расстроиться, потерять аппетит и сон. Два курса МагУДа уже значительно повышают рейтинг леди Адель Рассел в глазах общества.

Ага, именно так деликатно сообщили опекуну, что его племянница — дура.

Не знаю, как сложилась бы судьба настоящей Адель. Возможно, она оставила бы учёбу по собственному желанию, полагаясь на своё происхождение и положение. А может быть, вопреки ожиданиям собрала бы силы и продолжила путь. Я этого уже никогда не узнаю. Потому что теперь на её месте — я. И для меня не существовало даже теоретической возможности отказаться от учёбы. Я оказалась в мире, где всё было новым и непонятным, и я точно знала, что образование — это важно в любом из миров.

Кроме занятий магией, за оставшееся до начала занятий время мне пришлось осваивать и другие предметы. И третьего учителя я действительно опасалась. Вы думаете, он страшный маг? Вовсе нет! Этот преподаватель обучал Адель музыке, вокалу и танцам.

Как же внимательно — даже придирчиво — он наблюдал за мной, когда я не смогла воспроизвести какую-то особенно любимую мелодию Адель! А что я могла? В прошлой жизни мой музыкальный репертуар ограничивался «Собачьим вальсом» — да и тот я вспоминала с трудом, путая ноты и ритм.

В итоге мне пришлось прикинуться больной. Только я не учла, что виконт всерьёз встревожится и снова пригласит к нам семейного доктора Дугласа Карсса.

Разумеется, мой обман раскрылся в тот же день.

Дядя ограничился мягким выговором. Доктор, напротив, подбодрил. По его словам, моё состояние даже обнадёживало: память, мол, начала возвращаться, а магические каналы стабилизировались и теперь открыты как никогда.

Вот этого я как раз и не поняла.

Прибавлялись ведь мои собственные знания, а не возвращалась память Адель. Но спрашивать напрямую — значит, привлекать к себе лишнее внимание, чего мне совершенно не хотелось.

Зато новость о стабилизации магических каналов меня действительно порадовала. Ведь магический потенциал дарования напрямую зависит от их состояния.

Доктор Карсс, опираясь на теорию стремительного развития моих магических способностей, весьма ловко обосновал перед учителем танцев и музыки моё незнание сложных па и неумение исполнять определённые музыкальные пьесы. Оставалось только «заново» разучить слова местных песен и обязательных три танца.

Вот с танцами было по-настоящему тяжело. Я не понимала, как можно запомнить все эти притопы, хлопки, повороты и паузы между па. В какой-то момент я даже искренне огорчилась, что в этом мире никто не додумался до вальса — простого и понятного.

Зато с пением дела обстояли гораздо лучше. Вокальные данные у Адель были действительно впечатляющие, и голос звучал легко, насыщенно, выразительно. Это давало хоть какую-то уверенность — и немного радости.

Был у меня и четвёртый учитель. Он занимался со мной предметом под названием «Генеалогия знати Вестриджа». Основное внимание уделялось истории и связям между аристократическими семьями королевства — их влиянию, значимости, переплетениям судеб. По сравнению с практическими занятиями по магии этот предмет казался скучным, а учитель занудным. Но для меня, как для попаданки, этот предмет был особенно важен.

К счастью, Адель придавала ему большое значение, и предмет мне давался легко. Она считала его самым полезным: ведь как иначе понять, с кем следует завязывать дружбу, с кем — ограничиться вежливым общением, а кого вполне можно игнорировать даже при встрече?

Вот такие вот критерии аристократических отношений — всё сводится к статусу и достатку рода.

Семейство Рассел оказалось довольно высоко в этой иерархии: входило в сотню знатных имён, имеющих доступ ко двору Её королевского Величества.

Я ещё не до конца осознала, насколько это важно для жизни в этом мире. Но, изучив немалую часть материала, пришла к одному очевидному выводу: если тот самый светловолосый юноша бросил Адель, значит, его семья стоит рангом выше. И он не охотник за приданым, раз не удержало его состояние Адель. Просто мужчина позволил себе «небольшое развлечение» с доверчивой девушкой, пусть даже и графиней.

Однако дни мои не ограничивались одними только занятиями.

Вместе с виконтом мы совершили несколько визитов к соседям, следуя светским традициям и укрепляя связи с ближайшими семьями. Дядя заранее предупреждал хозяев о моей «потере памяти», объясняя это резким расширением магических каналов. Эту версию, как самую правдоподобную в моей ситуации, выдвинул доктор Карсс, ссылаясь на чьи-то весьма авторитетные труды.

Глава 7. Вперёд в МагУД!

Магмобиль легко сорвался с места, плавно набирая скорость. За окнами мелькали знакомые пейзажи: холмы, заросшие кустарником, аккуратные фермерские угодья, редкие дома с островерхими крышами. Дорога рыжей змеёй вилась мимо, петляя между холмами и небольшими перелесками. Воздух был наполнен ароматом трав и пыльцой от поздних полевых цветов. Я ловила каждую деталь, всё ещё удивляясь, как этот мир похож на знакомую Землю. Здесь год состоял из триста семидесяти двух дней и делился на двенадцать равных месяцев. И времён года было четыре, с привычной сменой погоды.

И в то же время этот мир ощущался иным. Магические потоки, невидимые, но ощутимые, пронизывали пространство, лаская кожу, переливаясь на границе чувств.

Постепенно дорога становилась шире, а вдоль неё начали появляться каменные столбы с магическими символами — они начинали мягко светиться, когда магмобиль приближался, указывая путь. На перекрёстках попадались камни-навигаторы — массивные, с высеченными стрелками и названиями ближайших поселений.

Эти камни-навигаторы были больше, чем просто указателями. Они чувствовали поток магии и реагировали на изменения в окружающей среде. В случае опасности — например, если впереди случался обвал, начиналась буря или поблизости появлялись магические твари — камень начинал слабо светиться, и направление дороги чуть менялось. Путник, даже не осознавая, инстинктивно сворачивал в сторону, где было безопаснее.

Через пару часов пути я въехала в столицу через южные ворота.

Тервалис — город на семи холмах, как его прозвали в хрониках, раскинулся широко и величественно. Белый камень улиц сверкал под полуденным солнцем, а архитектура поражала сочетанием строгости и утончённой красоты. Высокие здания с мансардными крышами и башенками, окна с витражами, резные балконы, витиеватые вывески лавок — всё дышало богатством и магическим величием. Узкие улочки петляли между кварталами, но центральные проспекты были широкими, предназначенными, по-видимому, для пышных шествий и церемоний.

Я старалась двигаться по улицам Тервалиса осторожно, приноравливаясь к местному ритму. Дороги были вымощены ровным камнем, по которому неспешно ступали лошади, запряжённые в изящные кареты и простые двуколки. Под хвостами у всех животных были привязаны кожаные сумки, и благодаря этому нехитрому приспособлению проезжая часть улиц оставалась чистой. Наёмные экипажи, всадники и гружёные телеги двигались в одном плавном потоке. В этой ритмичной круговерти чувствовалась слаженность — Тервалис жил по своим вековым законам, и каждый его элемент точно знал своё место.

Моё же транспортное средство, конечно, выделялось на фоне всего этого, привлекая много внимания.

Прохожие останавливались и провожали его взглядами. Кто-то тыкал пальцем, а мальчишки, визжа и улюлюкая, даже попытались побежать следом, но быстро отстали. Зато ещё долго махали вслед.

Один из мальчиков с криком: «Чудо-повозка!» — попытался догнать меня, но моя машина уже скользила вперёд, словно лист на ветру.

Настроение у меня было отличное, отчего улыбка не сходила с губ.

У магмобиля оказалось множество несомненных преимуществ, включая систему, о которой я раньше не знала. Когда я замедлилась, подъезжая к оживлённому перекрёстку, передо мной на стекле высветилось полупрозрачное магическое предупреждение — сияющий символ в виде знака, похожего на песочные часы, означавшее: «Препятствие впереди». Машина сама снизила скорость, маневрируя между экипажами, а я невольно подумала, что это местный аналог парктроника, только основанный на магии, а не технологиях.

По рассказам дяди я знала, что отец Адель успел создать только три магмобиля и не успел запустить их массовое производство, хотя все разрешения были получены. Первый магмобиль был подарен королеве, второй — герцогу Виндхемскому, брату королевы, а третий… третий принадлежал теперь мне.

Петляя по улицам, я медленно приближалась к центру столицы. Ориентиром мне служила главная башня Магического Университета Дарований. Она была видна издалека.

Последней я пересекла центральную площадь, выложенную цветными камнями, словно мозаикой. Здесь собирались художники, уличные маги-иллюзионисты и торговцы талисманами. Я осторожно вела магмобиль, пока не увидела перед собой ворота МагУДа.

Высокие створки из чёрного обсидиана, оплетённые витой бронзой, колыхались, словно дышали. По их поверхности струились светящиеся руны, будто проверяя каждого приближающегося. Я остановила магмобиль у обочины, выбралась наружу и неуверенно подошла к вратам, раздумывая, каким образом попасть внутрь.

Ворота распахнулись без скрипа, с той плавностью, которую не способна дать никакая механика. Из-за створки вышел высокий мужчина в длинном тёмно-синем камзоле, застёгнутом на медные пуговицы. Его седые волосы были аккуратно собраны в хвост, а глаза сверкали проницательным вниманием. Держался привратник с достоинством, будто был не простым стражем, а хранителем древней традиции.

— Добро пожаловать в Магический Университет Дарований, — произнёс он ровным, глубоким голосом. — Назовите себя и цель визита.

— Графиня Адель Рассел. Я прибыла немного заранее, чтобы обустроиться перед началом учебного года.

Мужчина уважительно поклонился и чуть отступил назад, жестом приглашая войти. Но его взгляд невольно скользнул за моё плечо, где стоял магмобиль.

Глава 8. Первое впечатление от МагУДа

Тартина поспешно кивнула, и мы направились в сторону общежития.

Идти пришлось по вымощенной камнем тропинке, ведущей от конюшни вглубь университетского комплекса. За деревьями, под кронами старых платанов, проступили очертания зданий — здесь пока царила тишина, которую нарушали только птичьи трели и шелест листвы.

Магический Университет Дарований напоминал мне город в миниатюре: всё было продумано, выверено и устроено с благородной строгостью.

— Мы почти пришли, — тихо сказала Тартина, указав на двухэтажное здание с высокими окнами и широкой парадной лестницей. — Это ваше общежитие.

Снаружи здание напоминало элегантную городскую резиденцию: эстетичный фасад, обшитый светлым камнем, лепнина по карнизам, аккуратно подстриженные кусты в кадках по обе стороны лестницы.

Над входом была закреплена изящная табличка с вытравленными бронзовыми литерами. Её гладкая поверхность отливала золотистыми бликами в полуденном свете, а на надписи значилось: «Женское общежитие факультета прикладной магии».

А рядом с входной дверью висел список размещения по этажам. Каждое имя было аккуратно выведено тёмными чернилами, имена были сгруппированы по этажам проживания. Всего на пяти курсах факультета прикладной магии училось не более ста девушек, и все они жили в одном здании. Мужских общежитий было аж четыре.

Моя фамилия значилась на самом верху списка — третий этаж, комната №3.2. Я заметила, что количество комнат сокращалось с каждым верхним этажом. Первый был самым плотно заселённым, второй — попросторнее, а на третьем значилось всего восемь фамилий. Все из них я узнавала по пройденным занятиям по генеалогии знати Вестриджа. Семьи моих будущих соседок входили в первую сотню значимых имён.

— У вас элитный третий этаж, — пояснила Тартина, когда я поинтересовалась, почему количество комнат на этажах отличается.

Девушка приоткрыла дверь и придержала её, позволяя мне пройти вместе с левитирующим багажом, о котором я на миг успела забыть, увлёкшись изучением интерьера. Один из чемоданов опасно накренился, и я едва успела сосредоточиться, чтобы не уронить его прямо у порога.

Холл общежития оказался просторным, с высокими потолками и белыми стенами, украшенными лепниной в виде стилизованных лоз и мандал. Здесь было прохладно и тихо. Мраморный пол блестел от недавней полировки, отражая свет магических бра, встроенных в стены. У одной из стен стояли два мягких диванчика с овальным кофейным столом между ними — место ожидания или короткого отдыха. Чуть поодаль — большое ростовое зеркало в золочёной раме и стойка для зонтов и накидок посетителей. Возле лестницы располагался небольшой стол с книгой прибытия, за которым сидела пожилая женщина в строгом тёмно-синем платье с высоким воротником и читала учётную книгу, делая какие-то пометки.

— Комендант общежития, госпожа Мейб, — шепнула Тартина, кивая в сторону дамы. — Отметиться о прибытии — обязательно.

Женщина подняла взгляд, кивнула сдержанно, без тени раболепия — скорее, с оттенком уважительной нейтральности.

— Дара Рассел? Вы в этом году прибыли заранее? Подпишите, пожалуйста, здесь, — она придвинула книгу, поставив аккуратную закладку напротив нужной строки.

Я уверенно вывела имя и отложила перо, подняв взгляд на коменданта, готовая выслушать положенный инструктаж.

— Ваша комната прежняя, три-два. Напоминаю, что посещения нашего общежития посторонними лицами после восьми вечера строго запрещены. Нарушение этого правила влечёт за собой дисциплинарное взыскание, вплоть до вызова на Совет факультета. И позвольте напомнить, — добавила она, слегка приподняв подбородок, — с того момента, как вы переступили порог МагУДа, ваш титул остаётся за воротами. В университете все равны. Желаю приятного размещения.

— Благодарю за напоминание, госпожа Мейб, — вежливо ответила, чуть прищурив глаза.

У меня сложилось стойкое впечатление, что последнее напоминание было адресовано лично мне. Видимо, прежняя Адель успела прославиться в этих стенах как та ещё заносчивая особа. Косвенно это подтверждало и поведение Тартины — стоило мне обратиться к ней, как девушка невольно отшатывалась, будто ожидала от меня чего-то нехорошего.

Комендант молча выдвинула ящик стола и взяла оттуда небольшой бархатный футляр, который протянула мне со словами:

— Ваш ключ-идентификатор на этот учебный год. Магическая печать обновлена. Носите его при себе постоянно. И нет — прежде, чем вы спросите, — никто не будет делать его золотым, — произнесла она резко таким тоном, будто заранее ожидала подобного вопроса.

Я лишь усмехнулась, молча принимая футляр, и, не торопясь, открыла его, едва заметно приподняв бровь. Внутри лежал аккуратный браслет из дымчатого кварца, оправленный в тонкое серебро. На его поверхности была выгравирована эмблема факультета прикладной магии — стилизованный котёл, вокруг которого вились ветви лавра и над которым парила искра. Когда я коснулась браслета, изнутри вспыхнули светящиеся линии, и моё имя мягко проступило на камне: Адель Рассел.

— Идентификатор потребуется для входа в вашу комнату и на территорию факультета, в лаборатории, в библиотеку, — добавила комендант, словно перед ней стояла первокурсница, а не дара третьего курса. — Энергия распознаёт только владельца, за которым закреплён ключ.

Я надела браслет на запястье, чувствуя, как он сразу потеплел, будто приветствуя меня.

Глава 9. Испытания

В здании факультета было тихо, как в пустой часовне. Ни щебета учеников, ни цоканья каблуков, только гулкое эхо от моих шагов. Тартина рассталась со мной у входа в здание, а сама убежала по делам.

Подниматься нужно было на четвёртый этаж. С каждым лестничным пролётом нарастала тревога. И больше она была памятью моего тела, чем моей собственной. Адель точно раньше сюда поднималась с опаской. Теперь же я шла, чтобы доказать, что могу учиться на третьем курсе.

Дверь с табличкой «Декан Вирджил Грей» отозвалась глухим звуком, стоило мне постучать костяшками пальцев.

— Входите, — раздалось приглушенное.

Глубоко вдохнув и резко выдохнув, я зашла.

Кабинет оказался неожиданно строгим. Потолок высокий, окна узкие, будто бойницы, свет, проходя сквозь них, оставлял на полу яркие полосы. Вдоль стен — книжные шкафы с застеклёнными дверками, прикрывающими от вездесущей пыли старинные фолианты, папки с документами, учебные планы и личные дела дарований факультета. Пахло чернилами, старой сухой древесиной и чуть‑чуть сургучом для запечатывания писем.

Сам декан сидел за массивным столом, отложив перо и документы в сторону. Скрестив руки в замок, он окинул меня взглядом. По его лицу сложно было сказать, как он относится к Адель, но его письмо к дяде я помнила дословно.

Декан был высоким, худым, с седыми волосами, собранными в низкий хвост, перевязанный чёрным бархатным бантом. Лицо вытянутое, нос тонкий, а глаза — холодные, пронизывающие до нутра и умные. Такие люди не выносят глупцов, но могут смириться с их присутствием, как с неизбежным злом.

Сделав шаг к столу, я протянула письмо.

— Добрый день, господин Грей. Это письмо от виконта Уиквика, моего опекуна.

Мужчина коротко кивнул и предложил присесть мне на стул для посетителей. Должна сказать, очень неудобный стул. На таком долго не засидишься. Через старую кожу обтяжки проглядывали шляпки гвоздей, которые больно впивались в филей. Чтобы не ёрзать от неудобства, пришлось замереть в одной неудобной позе.

Мужчина надрезал сургуч и внимательным взглядом скользнул по строчкам. Дочитав, отложил письмо в сторону.

— Амнезия. Изменение каналов. Стремительное улучшение. Скачок в магических способностях. Очень занимательное письмо. Но, милейшая дара, уж не думаете вы, что я позволю вам ещё год ничего не делать на моём курсе? Давайте говорить откровенно: вы пришли сюда найти подходящую партию для брака. Учёба вас никогда не интересовала. Так жениха можно найти и дома, посещая бессчётное количество званых обедов, ужинов и балов.

Сглотнув, я ждала, что он ещё скажет, прежде чем я заступлюсь за себя. Но мужчина вдруг резко поднялся со стула, жестом предлагая мне сделать то же самое.

— Пройдёмте. Сейчас проверим, что там с каналами. И на кой они у вас расширились, если вы толком не знаете ни одного заклинания.

Мужчина стремительно шёл вперёд, а я не отставала. Пришлось спускаться на первый этаж и по стеклянному переходу идти в смежное здание.

Место, куда меня привели, напоминало святилище: круглый зал без окон, освещённый артефактами света под потолком. Стены гладкие, из чёрного камня с голубыми вкраплениями. Это точно был звёздный камень, такой же, как в нашем поместье, в той комнате, где я в самом начале занималась магией с дядей.

Посередине помещения стояла платформа, усеянная магическими линиями, будто сетью вен.

— Вы помните, как проходили тут проверку во время поступления?

— Нет.

— Неважно. Вы ведь уже закончили два курса. Поэтому и задача будет другая. Справится каждый, кто хотя бы что‑то запомнил за первые два курса. На платформе лежит артефакт — блокатор. Если вы не справитесь, он деактивирует ваше кособокое заклинание. Это для вашей же безопасности, дара Рассел. А теперь задание: вам нужно призвать источник огня над платформой. Ограничение: без вспомогательных предметов. Только жесты и сила.

Он смотрел на меня, не скрывая ожидания, что я провалюсь.

— Готовы?

— Да, — ответила уверенно и шагнула к платформе.

Ощущение было странным, как будто мне на запястьях затянули тонкие верёвки. Потоки дрожали, ускользали, путались. Настоящая Адель точно бы не справилась со своим уровнем силы. А декан играл нечестно!

Но я знала, что делать. Существует не только жестовое воплощение заклинания, но и другая активация — через голос.

Вдох. В мыслях чётко выстроилась двенадцатигранная форма с двумя центрами напряжения. Я медленно выдохнула, вместе с короткой фразой выстраивая поток по шаблону в моей голове.

— Огонь живородящий… — голос прозвучал низко и уверенно.

Блокиратор остался спокойно лежать на платформе, а над ней вспыхнул огонёк. Я недовольно поморщилась, рассматривая, какой он несуразный, еле трепыхающийся. Дома у меня получалось гораздо лучше. Но там мои руки ничего не блокировало, перекрывая каналы.

Полюбовавшись собственным неказистым достижением, я дисциплинированно его деактивировала, как привыкла на занятиях с дядей.

Декан молчал, буравя меня напряжённым взглядом. Потом заговорил, не меняя выражения лица:

Глава 10. Мелочи жизни

Я проснулась рано — не от шума, а по привычке последних месяцев. После вчерашнего напряжённого дня сон оказался глубоким, но коротким. В комнате было прохладно.

Солнце ещё не поднялось высоко, но за окнами уже рассвело.

Из приоткрытого окна тянуло сыростью и ароматом влажной древесины и листвы — за ночь в парке выпала роса.

В кампусе было тихо. Ни шагов, ни голосов, ни шума. Но будет ли так всегда? Ведь уже сегодня общежитие наполнится сотней дарований, и я познакомлюсь со своими соседками. Какими они будут? Как примут новую Адель?

Пока знакомство с аристократическими семьями Вестриджа выходило гладким. Особенного неудобства общение не приносило, но то были короткие визиты, а тут мне предстояло делить общую гостиную с тремя леди из знатных семей изо дня в день и с такими же соседками по этажу во второй половине крыла. Смогу ли я вписаться в общество без присутствия дяди, который сглаживал неловкости и шероховатости, поддерживая первые моменты моего знакомства с аристократами? Безусловно, сам мой титул послужит защитой и проводником на первых порах, но как вести себя потом?

Общение с комендантом общежития, Тартиной и деканом показало, что с Адель мы сильно отличались характерами и манерой поведения. Я всё-таки воспитана в другом обществе, где вежливости и соблюдения правил приличия было достаточно, чтобы равно общаться и с рабочими, и с политиками, и с успешными бизнесменами.

Да ещё бывшая хозяйка тела подкузьмила со своей влюблённостью в какого-то подлеца. С кем делилась Адель своими чувствами? Кто был её подругой? Не обернётся ли это мне во вред? Ведь в этом теле уже живу я. Не хотелось бы, чтобы поступки Адель разрушили репутацию и мне. И речь даже не об удачном замужестве. Это девчонке позволительно мечтать удачно выйти замуж, чтобы ходить на балы, устраивать у себя званые вечера и ждать проявления пылких чувств от супруга.

Мне же грядущий брак казался тюрьмой. Не могу сказать, что я была мужененавистницей или противницей брака, но как-то у меня не складывались серьёзные отношения. До своих тридцати пяти замуж я не вышла. Была одна попытка гражданского брака. С Глебом мы прожили полгода, но быстро поняли, что совместный быт нас раздражает в равной степени, и расстались друзьями. Иногда встречались, если нужно было куда-то прийти парой, но снова разбегались.

Дальше я встречалась с мужчинами на нейтральной территории. Присматривалась, но создать семью мне не предлагали, а я ни к каким уловкам не прибегала, чтобы заарканить зазевавшегося представителя сильной половины человечества.

Хотела ли я родить ребёнка? Положа руку на сердце, я сознательно откладывала этот момент. Я долго жила в семье у многодетной тёти и достаточно нанянчилась с двоюродными братиками и сестричками. Нет, я не была чайлдфри, но мне хотелось реализовать себя как личность, а потом уже родить малыша и уделять ему внимание, а не спихивать воспитание на няню. Но для этого нужна была финансовая подушка, которая никак не набиралась.

Откинув одеяло, я резко встала с кровати и с наслаждением потянулась.

Прочь из глупой головушки пессимистичные мысли! Я молода, красива, богата, в чудесном мире с магией и поддержкой любящего дяди. А значит, передо мной открываются невиданные доселе возможности и нужно воспользоваться вторым шансом!

Умывшись прохладной водой, аккуратно уложила волосы и надела простое дневное платье — удобное, без лишнего декора. Сегодня можно было не спешить, но дела ждали.

На диванчике в холле меня уже ждала Тартина. Мы договорились ещё вчера, и девушка, как и обещала, пришла точно к назначенному времени. Сегодня она была одета не в форму, но серое платье и коричневые ботиночки выглядели скучно. Хотя платье явно считалось нарядным из-за пышных рукавов, собранных на предплечье узкой манжетой с длинным рядом мелких пуговок, обтянутых тканью.

— Доброе утро, — поздоровалась я первой.

— Доброе, дара Адель. Начнём с формы?

Я кивнула и последовала за моим проводником в хозяйственный корпус. Тот был в конце короткой липовой аллее, в семи минутах ходьбы от учебного корпуса. В этом корпусе была столовая с большой кухней и склады кастелянши. На территории кампуса также была своя прачечная, но она была ещё дальше конюшни.

Дверь в хозяйственный корпус была приоткрыта. Мы вошли, и Тартина уверенно свернула влево — туда, где, как я поняла, располагался кабинет кастелянши. Внутри было прохладно. Пахло крахмалом, шерстью и сушёной лавандой — видимо, чтобы сберечь вещи от вездесущей моли.

— Подождите здесь, дара, — сказала Тартина, исчезая за перегородкой.

Я осмотрелась. Помещение было просторным, с рядами шкафов вдоль стен и длинным столом посередине. Над ним висела артефактная лампа с медным абажуром, начищенным изнутри до блеска. Мягкий свет артефакта отражался от наполированной поверхности. Эта хитрость позволяла увеличить яркость освещения помещения с одним узким окном.

Спустя пару минут появилась пожилая женщина с ключами на поясе. Её сдержанный взгляд пробежал по мне с головы до ног, намётанным глазом определяя размер.

— Дара Адель Рассел, верно? — уточнила она. Я кивнула.

— Ваша форма уже готова. Надеюсь, размер остался прежним, но на всякий случай примерьте. Пройдите вон в ту кабинку.

Мне выдали три комплекта формы: два повседневных — тёмно-синий жакет с эмблемой факультета и золотыми пуговицами, белую блузу и серую плиссированную юбку в одном комплекте; во втором были брюки по типу галифе и вместо жакета пиджак кроя «редингот» для верховой езды. Третья форма была парадной. На лацкане красовался герб факультета, а на погонах с аксельбантами был вышит герб МагУДа. Юбка к этому комплекту шла белоснежная.

Глава 11. Приятные знакомства

Модистка, к которой мы направлялись, имела над лавкой вывеску «Дом мод приюта Св. Жуаны». Под вывеской — расписание работы: с девяти утра до пяти вечера, выходной — седмица. На двери висел колокольчик, который звякнул, стоило нам войти.

Интерьер был безупречен: сдержанные бежевые стены, высокая стойка для приёма заказов, манекены в углу и аккуратно расставленные на столике альбомы с образцами кружева и вышивки.

За прилавком стояла моложавая женщина в строгом синем платье с тонкой каймой кружева на воротнике стоечкой и по краю манжет. В светлых волосах, аккуратно подобранных в низкую гульку, седины не было заметно, но по морщинкам вокруг глаз и улыбчивого рта можно было дать ей лет сорок. Взгляд профессионально оценил нашу платёжеспособность и остановился на мне.

Мои свёртки с формой, упакованные кастеляншей в коричневую бумагу, парили в воздухе за моим левым плечом. Один из них я взяла в руки, и положив на стойку, ловко распутала бантик завязки.

— Добро пожаловать, — сказала женщина, смерив меня взглядом с головы до ног. — Подгонка формы МагУДа? Если вы желаете заказать чего-то более изысканного, то вынуждена отказать. По договору я не могу менять модель вашей формы.

— Только подгонка, — ответила я. — Госпожа Туле?

Мастерица кивнула и, не задавая лишних вопросов, пригласила пройти в смежное помещение, которое одновременно являлось примерочной комнатой. Мастерица попросила меня переодеться в парадный комплект и подняться на подиум. В руках у неё появилась измерительная лента, на запястье она надела подушечку, утыканную портновскими булавками, а из неприметного кармашка на платье вытащила плоский мелок. Движения женщины были быстрыми и точными.

В отличие от моей личной модистки, которую в поместье вызывал дядя, эта не применяла магию.

— Застегните мундир, пожалуйста… Хорошо. Поднимите руки, опустите. Вот так удобно?

Она ловко прикалывала ткань, подгибала манжеты. Работала быстро. Парадная форма сменилась двумя повседневными, и вот я уже стояла в том платье, в котором приехала.

— Доставку организуем в университет? — спросила она, оформляя бланк заказа.
— Да. Но парадный комплект хотелось бы получить сегодня.

— Будет готов через час. Остальное получите утром, с посыльным.

— К вам, наверное, сегодня много придёт дарований? И как вы успеете до завтра справиться с заказами, если не пользуетесь магией?

Женщина немного заалела скулами. Наверное, мой вопрос считался не тактичным. Сложно было выдерживать грань между тем, что прилично, а что нет, если не понимаешь всей подоплёки.

— Мой уровень дара мал, но я тут не одна. В этой мастерской работают бывшие воспитанницы приюта Святой Жуаны. Вы не переживайте, леди, мы всё успеем! Не первый год этим занимаемся.

Смутившись, я кивнула, и, временно попрощавшись, отправилась вместе с Тартиной, ожидавшей меня на уютном диванчике, на выход. Но прежде дверной колокольчик звякнул, и в лавку вбежали две девушки лет шестнадцати-семнадцати, весёлые, возбуждённые. За ними сразу вошли ещё трое. Все в руках держали пакеты МагУДа.

Уже на улице, отойдя чуть в сторону, я заметила, как Тартина выдохнула:

— Вот и началось… С сегодняшнего дня в городе будет много дарований.

— О, Тартина! — окликнула одна, заметив мою сопровождающую.

— Доброе утро, Моника! Со вторым курсом! — улыбнулась та в ответ, но задерживаться возле знакомой не стала и шагнула за мной.

В запасе у меня был час, и я решила неспешно пройтись пешком по городу и, наконец-то, позавтракать. У моей компаньонки живот тоже вывел голодную трель, отчего девушка покраснела и покосилась в сторону булочной. Но всухомятку давиться булочкой мне не хотелось. Хотелось полноценной еды.

Повернув голову к Тартине, спросила:

— А где тут можно поесть? Желательно что-нибудь свежее, тёплое и в не слишком многолюдном месте.

— Есть одна едальня. Если пройти через сквер, отделяющий торговый квартал от вокзала дилижансов, то как раз выйдем к ней. Только там хозяйка — вдова из благородных, — сказав это, Тартина покосилась на меня, словно ожидая моей реакции, но, не дождавшись, продолжила: — Там очень уютно и недорого. Мы иногда ходим туда с девочками после получения стипендии. Хотите попробовать?

Вот так я поняла, что высказывания дяди, что общество не приемлет подобного поведения для леди, подтверждаются в жизни. Любой бизнес вызывает осуждение, даже если ты вдова благородного происхождения, и тебе нужно как-то достойно жить. А ещё выяснилось, что в Университете существует стипендия. В своё время я тоже её получала. Правда, хватало этих денег лишь на месячный проездной на метро и один поход в кафе — мороженое, кофе по-венски и кусочек торта. Но для нас с одногруппницами это был обязательный ритуал. Улыбнувшись приятному воспоминанию, я без колебаний согласилась заглянуть в едальню.

— Очень хочу. И я настаиваю — завтрак за мой счёт. Это я выдернула вас в ваш последний день каникул.

Мы свернули на боковую улочку и вскоре шагали вдоль ухоженного сквера. В этом городе явно любили зелень: кварталы разделяли небольшие парковые зоны с ручьями, аккуратными мостиками и каменными скамейками у фонтанов. На одной из аллей как раз трудились два дворника — один постарше, в потёртом кожаном фартуке, другой совсем юнец, с холщовой сумкой через плечо. Они сгребали привычными граблями опавшие листья к круглой площадке, метр в диаметре, выложенной серым отполированным камнем. Когда куча оказалась на месте, старший с щелчком наступил на один из камней, и площадка вспыхнула призрачным зелёным светом. В считанные секунды всё, что на ней лежало, обратилось в лёгкий пепел. Тот же пепел дворник неспешно подхватил совком и рассыпал у корней ближайшего дерева.

Глава 12. Взаимные советы

— Передайте мой комплимент вашей кухарке. Всё было изумительно. Искренне удивлена, что у вас так пусто. Место для едальни выбрано очень удачно. Элегантный интерьер, домашняя кухня, что ещё нужно путешественнику, чтобы отдохнуть после долгой тряской дороги?

— Благодарю за высокую оценку, леди…

— Нас некому друг другу представить. Представлюсь сама: графиня леди Рассел.

— Баронесса Петерсон, вдова. Вы не удивлены, значит, слышали обо мне и в тоже время разговариваете со мной. Это необычно, — хозяйка улыбнулась краешками губ, но взгляд оставался настороженным.

Мысленно взвесив все «за» и «против», я решила, если отважная леди пойдёт на контакт, то подкину ей несколько деловых предложений. Вежливо улыбнувшись, произнесла:

— Я хотела бы выпить в вашем обществе чашечку чая, если вы не против уделить мне немного времени.

Не знаю, что именно сподвигло женщину согласиться на моё предложение, возможно, тоска по прошлым чаепитиям в кругу аристократов или правила хорошего тона, но баронесса Петерсон пригласила меня в другой зал.

Я не хотела, чтобы Тартина была свидетельницей разговора, поэтому, извинившись, попросила обождать меня за столиком. Чтобы девушка не скучала, заказала ей ещё чай и булочек с заварным кремом.

Баронесса провела меня в тёплую, немного камерную столовую с большими окнами, выходящими на аккуратный скверик. Мягкий свет пробивался сквозь тонкие кружевные занавески, ложась солнечными полосами на заправленный белоснежной скатертью большой стол на десять персон.

Мы устроились ближе к окну. Баронесса велела служанке принести чайник ароматного чая. К нему подали песочное печенье, вазочку с вареньем и орешками в меду. Чайные пары были из тонкого фарфора с пасторальным сюжетом — на зелёном лужку пастушка пасла тонконогую овечку.

— Итак, леди Рассел, — начала госпожа Петерсон, стоило нам отпить по глотку ароматного чёрного чая, — чем могу быть вам полезна?

Я поставила чашку на блюдце и, немного склонив голову, заговорила:

— Осмелюсь предложить несколько советов, если позволите. Ваше заведение имеет огромный потенциал. Домашняя кухня, удачное расположение — это бесценные достоинства. Но их нужно правильно обыграть.

Баронесса прищурилась, но промолчала, кивнув мне продолжать.

— Во-первых, — я аккуратно отодвинула блюдце от себя, — вам нужна девушка на стойке. Бойкая, обязательно смазливая, приветливая, с лёгкой улыбкой. Такая, чтобы встречала каждого, кто заглянет к вам, словно дорогого гостя. Аристократическое достоинство — бесценно, но не каждому путешественнику хочется пить бульон под пристальным взглядом благородной вдовы.

Баронесса едва заметно скривила губы, но пока ничего не возразила.

— Во-вторых, — продолжила я, сохраняя ровный, доброжелательный тон, — вам стоит избегать появляться в зале в часы работы. Это защитит ваше достоинство и снимет неловкость с гостей, особенно тех, кто не привык делить трапезу с леди голубых кровей.

Я видела, как лёгкая тень сомнения скользнула по её лицу, но баронесса всё ещё молчала. Ох, уж эта аристократическая терпимость перед тем, кто выше тебя на социальной лестнице. То, что я графиня, давало мне возможность сказать всё, что я считала нужным, без опасности быть посланной в пеший эротический тур.

— В-третьих, — я позволила себе осторожную улыбку, — сервировка столов, увы, чересчур изысканна. Пока мы обедали, я заметила за соседним столом двух дам среднего достатка. Они явно чувствовали себя неуютно, путаясь в сервировочных приборах. Что для аристократа привычно, для простого горожанина — испытание. Достаточно оставить одну тарелку, одну ложку или вилку и один нож. Всё должно быть просто, добротно и без излишней торжественности.

Баронесса наконец оторвалась от своей чашки и спросила чуть мягче:

— И что же ещё?

Я мысленно вздохнула: наконец лёд тронулся.

— В-четвёртых, — я аккуратно подалась вперёд, — вам необходимо ввести услугу еды навынос. Пироги с мясной, овощной или фруктовой начинкой; пресные булочки, разрезанные так, чтобы получилась форма открытой морской раковины, и внутрь в них положить тонко нарезанные копчёности, пласт твёрдого сыра и добавить зелень; отварные вкрутую яйца; фасованные в пакетики орехи и сухофрукты. Нужны блюда и продукты, которые можно взять в дорогу. Напитки можно продавать в запечатанных глиняных кувшинах. Такие кувшины стоят медяки и не слишком добавят цену. В общем, всё, что выдержит пять часов пути даже в летнюю жару. Это решит проблему перекуса для путешественников, не желающих терять время на обед, или тех, кто делает пересадку из одного дилижанса в другой и уже съел всё, что взял с собой в дорогу.

В глазах баронессы мелькнул живой интерес.

— И последнее, — я чуть улыбнулась, — устроить небольшую акцию для возчиков дилижансов. Например, каждый понедельник бесплатный чудо-обед. Поверьте, если их «прикормить», то они будут сами зазывать сюда клиентов.

— И что вы предложите в качестве этого чудо-обеда? — усмехнулась хозяйка, с лёгким вызовом в голосе.

— Пиццу, — не задумываясь, ответила я.

Баронесса вскинула брови.

— Прошу прощения, что?