"Любовь всей смерти". Том I. "Похороны"

Вступление

Дисклеймер!

Здесь упоминаются следующие вещи: описание похорон, могил, кладбища; описание трупа(ов); описание жестких эмоциональных моментов, а также – физическое и психологическое насилие, буллинг; описание сцен 18+.

Не для людей со слабой психикой.

21+

Вступление

Данная книга является автобиографией. Автор рассказывает не только о себе, но и о тех событиях, которые происходили в его детстве. Коротко – двенадцатилетняя девочка становится свидетелем похорон молодого человека, которые впоследствии перевернут всю ее жизнь, разделят ее на “до” и “после”.

Все события, которые будут описаны здесь – реальны и одновременно неоднозначны. На протяжении всего рассказа могут выдвигаться разные версии, и не все они в дальнейшем совпадут с реальностью: то, что кажется очевидным, таковым не является. Кто-то будет верить в написанное до самого его конца. Кто-то воспримет с иронией и с сарказмом. Кто-то будет ругаться и на сюжет, и на автора из-за откровенности, злых шуток и прямолинейности.

История, которая в подробностях будет описана ниже, происходила на самом деле. На данный момент прошло восемнадцать лет с ее начала, но у нее до сих пор нет конца. Весь смысл в написании книги сводится к тому, чтобы поделиться правдой, который оставил после себя человек, умерший в молодом возрасте. Нет никакой гарантии, что автор успеет ее написать полностью. Нет никаких предположений и версий, чем все может закончиться. Если бы можно было б сократить весь сюжет до минимума, автор незамедлительно бы это сделал, но большая часть деталей будет упущена.

Весь сюжет будет сконцентрирован на одном единственном человеке – Михаиле Плотникове. Он действительно проживал в одном доме вместе с автором. Он умер от лейкемии в возрасте двадцати одного года. Михаил всю жизнь посвятил спорту и наверняка бы стал самым знаменитым и великим футболистом, как он и хотел, если бы не обстоятельства, сложившиеся внутри его семьи.

В двадцать первом веке подобная история невозможна. В век высоких технологий, научного прогресса и развития медицины (в т.ч. психиатрии) описанные события будут выглядеть как бред психически больного человека. Мир мертвых в нынешнее время является ничем иным, как насмешка над здравым смыслом. Но не все можно объяснить с научной точки зрения. Не все можно свести к психиатрии, тем более что на данный момент до сих пор причины развития шизофрении и способы ее лечения не найдены. Все сводится к детству, травмам, от психологических до физиологических, к генетическому наследству. Все лечение – это прием таблеток, причем, порой очень тяжелых, негативно влияющих на мозг.

Причина происходящего будет находиться на поверхности за все время сюжета, но в реальной жизни ее так никто и не увидит. Причина смешна. Причина субъективна. Причина нереальна, особенно когда последствия ее ясны – психическое заболевание, которое до сих пор не было обнаружено.

Боль…

Одно лишь это слово вызывает в любом человеке негатив, начиная со страха и заканчивая безразличием. Боль толкает человека на безумные поступки, на страшные вещи, и все это может привести к печальному исходу. От нее нельзя спастись ни таблетками, ни увлечениями, особенно если боль эта – душевная. С нею можно только смириться. Ее нужно принять, ведь борьба принесет еще больше проблем, чем облегчит душу.

В сюжете будут указаны реальные лица, и не у всех будут вымышленные имена. Возможно, это приведет автора к таким последствиям, как: насмешки, ссоры, выяснения отношений на законодательном уровне, но только при одном условии – если эту книгу когда-либо найдут и прочтут. Приведенные ниже люди, предавшие и обманувшие автора, на другие поступки неспособны. Автор долгое время жил в страхе, в угнетении со стороны окружающего его социума, в травле со стороны знакомых и незнакомых людей, в побоях, в отшельничестве. Он больше не может молчать, так как правда, которая будет рассказана ниже, угнетала его на протяжении нескольких лет.

Этот текст выглядит сумбурным и немного непосредственным. Шизофреник бы написал его с кучей логических ошибок, не отдавая себе отчета в действиях. Он будет верить, что весь мир против него, что затевается какой-то заговор, с целью выжить его со свету. Автор может показаться таковым. Временами он будет неадекватен, агрессивен, эмоционален и замкнут. Не потому что его все обижают. А потому что в нем до сих пор жива боль, с которой приходится мириться каждый день своей жизни.

Этот автор – я, Анастасия Котова.

Лиза Мельникова некто иная, как я сама.

Я бы могла указать свое настоящее имя, но оно не раз светилось в других моих произведениях.

Я не боюсь, что мой рассказ не примут. Слишком тяжело воспринимать историю, полную боли, отчаяния, безысходности. Многие до сих пор меня спрашивают: как мне удалось выжить во всем этом кошмаре? И мне сложно что-то на это ответить.

Меня просили написать эту книгу, чтобы облегчить свои страдания. В нынешние времена это сложно, потому что сама жизнь стала невыносима для большого количества людей. Им хочется развеяться, отдохнуть, расслабиться, но мой рассказ будет грузить и заставлять плакать.

Это будет не одна, не две и не три части.

Это будет долгий и насыщенный событиями рассказ.

Все, что мне хочется сказать напоследок – держитесь. Возможно, своей историей я смогу вам доказать, что ваша жизнь куда более приятнее и радостнее моей. Может быть, вы возьмете что-то себе на заметку.

Глава 1. Похороны

…Они весь день прыгали с книжного шкафа на пол, тем самым развлекая друг друга и прогоняя скуку. Из дома выходить категорически запрещалось – на улице стоял сорокаградусный мороз.

Лиза привыкла сидеть в четырех стенах в отсутствие матери. Та работала на каменном карьере, и весь день одиннадцатилетняя девочка была предоставлена сама себе. Да и мама позволяла пользоваться ключами лишь на выходе из школы, а потом по несколько раз звонила на стационарный телефон, проверяя, сидит ли дочурка в квартире или нет.

Елизавета не понимала, почему другим детям разрешалось гулять на улице, когда родители на работе, а ей нет. Она выходила на балкон и долго смотрела на играющих друг с другом сверстников. Хотя и это делать запрещалось, и снова без объяснений, почему.

Впервые Лизавета появилась во дворе дома, в котором она проживала вместе с мамой и сестрой, в восемь лет. До этого ее отпускали только под наблюдением Юлии, старшей сестры – той часто приходилось брать с собой сестренку в гости к друзьям, пока мать была на работе.

Своих друзей у Лизы еще не было.

Когда она едва появилась на детской площадке, то сразу же познакомилась с девочкой Дашей, которая была младше ее на пару лет. Дарья часто гостила у бабушки, а сама вместе с родителями проживала в соседнем поселке.

Мама никогда ничего не рассказывала о самой Лизе.

Как-то раз она нашла бирку из роддома, на которой были написаны имя и дата рождения Юлии.

– Мам, а где моя?

Этот вопрос остался без ответа.

– Мам, а почему Юля Николаевна, а я – Александровна? Потому что детям нельзя давать одинаковые отчества?

Ответа не последовало.

– А почему у меня папы нет? Или мой папа – дядя Коля?

И так далее.

“От меня постоянно что-то скрывают, мне никогда ничего не рассказывают. Интересно знать, почему?”

Лизавета пошла в первый класс в восемь лет. Еще с раннего детства ею занимался детский участковый психиатр – возможно, из-за гиперактивности, ведь девочка росла чересчур активной, безбашенной, непослушной, она не могла ни на чем долго заострить внимание, да и порой вела себя довольно замкнуто.

В какой-то момент Елизавета отстранилась от родных, считая, что они лезут в ее дела – проверяют тетради, не учебные, обычные, листают альбомы с рисунками, иногда посмеиваются над, казалось бы, невинными детскими увлечениями. Лиза в восемь лет начала интересоваться Древним Египтом, особенно после просмотра приключенческого фильма “Мумия”.

Юлия от подобного увлечения крутила только пальцем у виска.

С сестрой они сильно отличались – даже внешне: Юля была полной, а Лиза наоборот, больно худой. В одиннадцать лет она сравнялась ростом со своей матерью, поэтому девочку начали считать взрослой. Сама матушка маленького роста, очень полная женщина с седыми волосами, из-за чего ее все называли бабушкой.

– Это бабушка твоя?

– Это моя мама!

Юлия росла тихим и спокойным ребенком, была послушной дочкой, открытой девочкой.

Мама часто приводила ее в пример для младшей, и ту это сильно раздражало.

– Да ты любишь ее больше, чем меня!

Они не были схожи во взглядах и предпочтениях, и в дальнейшем это стало выливаться в конфликты между сестрами.

“Это нормально, когда сестры собачатся между собой. Мы до сих пор не можем поделить друг с другом маму…”

Но когда пару лет назад Юля вышла замуж и съехала от нее с матерью, девочка почувствовала себя очень одиноко.

“Какая бы она ни была… С нею весело…”

Первый учебный год прошел довольно спокойно, хоть и Лизавета успела за это время сильно отличиться: бегала с громкими криками за мальчишками, на уроках вела себя вызывающе – смеялась не в тему, показывала неприличные жесты, иногда выкрикивала с места.

Но уже со второго класса начались проблемы с одноклассниками.

Тут можно сказать, что девочка сама постаралась сделать так, что ее не принимали. Возможно, таким образом она пыталась подружиться с другими детьми, бегая за ними с воплями и размахивая руками. Вести себя нормально ей было не дано – может быть, из-за гиперактивности, а может, из-за запущенного педагогического воспитания: мама постоянно работала, сестра до замужества училась в медицинском училище, а в свободное время уходила гулять с подругами, оставляя Лизу наедине с домашними хлопотами и проблемами.

Причин можно перечислить множество: бедность, граничащая с нищетой, другие увлечения, отсутствие отца в семье.

Как раз этим самым отцом стал отчим, тот самый дядя Коля, папа старшей сестры.

По сути, совершенно чужой для девочки человек.

Были еще и бабушка с дедушкой, но они по какой-то причине не особо принимали у себя младшую внучку.

Лиза принимала попытки выйти из квартиры в мамино отсутствие. Ей сделали отдельный ключ, хотя до этого после школы она оставалась у бабушки, пока мать не возвращалась с работы. И даже там девочка успевала накосячить – летом втихаря срывала ранетки с дерева, вырывала редиску, поедала викторию, хотя никто-то, в общем, ей не запрещал.