"Новый Эдем"

"Новый Эдем"

Оглавление

Аннотация. 2

Глава 1: «Последний эксперимент». 5

Глава 2: «Симуляция». 20

Глава 3: «Тени воспоминаний». 39

Глава 4: «Вирус и спасение». 75

Эпилог: «Бесконечность в зеркале». 103

Глава 1: «Последний эксперимент».

Женева, 2012 год.

Солнце клонилось к заснеженным пикам Альп, растворяя небо в персиково-лиловых тонах. Воздух, пропитанный ароматом свежезаваренного кофе и цветущих каштанов, дрожал от напряжения. Женева, обычно шумная и оживленная, замерла. Даже волны Женевского озера, будто чувствуя важность момента, стихли, превратив водную гладь в зеркало, отражавшее толпы на набережной. У памятника Бруно в парке Бастионов туристы и местные жители столпились у гигантских экранов, установленных для прямой трансляции. На них мерцала эмблема CERN — стилизованный синхрофазотрон, обвитый лавровой ветвью.

В тоннеле под землей, на глубине, где даже эхо шагов растворялось в бетонной тишине, Большой адронный коллайдер готовился к реву. Его титанические магниты, охлажденные до -271°C, напоминали спящего левиафана. Сегодня его должны были разбудить, чтобы разогнать протоны до скорости, за которой рушатся привычные законы физики. В контрольном зале, где мерцали сотни мониторов, инженеры в белых халатах перешёптывались, сверяя последние данные. На стене висел плакат с надписью: «Бозон Хиггса — последний пазл Стандартной модели».

Лукас Моро, молодой физик с взъерошенными каштановыми волосами, нервно крутил в руках бумажный стаканчик с остывшим кофе. Он стоял на балконе лаборатории, заваленном схемами ускорителя, откуда открывался вид на Женевское озеро. Вода мерцала, словно усыпанная алмазами, но его взгляд был прикован к толпе внизу. Люди смеялись, обнимались, поднимали вверх смартфоны, чтобы запечатлеть исторический момент. Они даже не подозревают, — подумал Лукас.

Лукас прикуривал сигарету, пытаясь заглушить дрожь в руках. Его взгляд скользнул по толпе внизу — люди смеялись, обнимались, поднимали детей на плечи, чтобы те лучше видели экраны. Они празднуют, не зная, что держат в руках спичку у пороховой бочки, — подумал он. В кармане пальцам нащупал брелок — миниатюрный коллайдер, подарок отца. Тот тоже гонялся за «частицей Бога», пока авария на старой установке не оборвала его поиски.

— Ты опять замер в своём облаке теорий? — раздался за спиной голос.
Анна Леблан, его коллега и единственный человек, способный вытащить Лукаса из чертогов абстракций, прислонилась к перилам. Её рыжие волосы колыхались на ветру, а в глазах, цвета старого виски, читалась усталость.

— Ты опять куришь? Через десять минут старт.

— Знаю, — Лукас швырнул окурок, наблюдая, как искра угасла в озёрной глади. — Проверь сектор 4-D. Вчерашние аномалии…

— Уже сто раз проверила, — Анна перебила, но в её глазах мелькнуло беспокойство. — Данные в норме. Просто адреналин играет.

Она была права. Но почему тогда графики энерговыделения напоминали кардиограмму перед инфарктом?

Внезапно гул, обычно глухой, как стон исполина, прорвался сквозь бетон. Земля дрогнула. На площади люди зааплодировали, приняв вибрацию за сигнал начала. Никто не заметил, как стая голубей сорвалась с купола Собора Святого Петра, будто спасаясь от невидимой угрозы.

— Пора, — Анна потянула Лукаса за рукав.

Он бросил последний взгляд на закат. Солнце, как расплавленная монета, касалось вершин. Тысячи лет люди смотрели на это светило, спрашивая: «Из чего мы сделаны?». Сегодня они рисковали всем ради ответа.

Они замолчали. Где-то внизу заиграла гитара — кто-то начал напевать «Here Comes the Sun». Лукас закрыл глаза, пытаясь представить бозон Хиггса. Частицу, которая даёт массу всему сущему. Частицу Бога.

— Три минуты до столкновения пучков! — крикнул техник из зала.

Лукас вошёл в контрольную комнату. Воздух звенел от статики и приглушённых голосов:

— Магнитное поле стабильно…

— Температура в норме…

— Системы готовы.

На главном экране вспыхнули две красные точки — протоны, мчащиеся навстречу друг другу со скоростью 99.99% от световой.

Сейчас, — мысленно прошептал Лукас.

Анна замерла над клавиатурой, её пальцы, обычно стремительные и уверенные, на мгновение дрогнули. Экран перед ней пылал алыми цифрами обратного отсчёта. В зале управления, где воздух был густ от запаха перегретого железа и кофе, воцарилась мёртвая тишина. Даже вентиляторы, обычно гудящие, как разъярённые шершни, затихли, будто затаив дыхание.

— Запускаем протонный пучок, — её голос прозвучал громче, чем она планировала. Кто-то из команды сглотнул. — Три…

Цифра «3» вспыхнула на экране, отбрасывая кровавые блики на лица учёных. Лукас, стоявший у дальнего терминала, стиснул край стола так, что костяшки побелели. В ушах звенело — то ли от адреналина, то ли от гула, поднимающегося из глубин тоннеля.

— Два…

На «2» дрожь пробежала по полу. Где-то внизу, под сотней метров бетона и свинца, протоны, разогнанные до невообразимой скорости, метались по кольцу коллайдера, как пойманные в ловушку духи. Анна бросила взгляд на Лукаса. Он не отводил глаз от монитора, его лицо, освещённое мерцанием графиков, напоминало маску — холодную, почти бесстрастную. Только подёргивающийся нерв на скуле выдавал напряжение.