"Обитель" зверя

Глава 1. Светлана.

– Заткни сифон, дудила! – Очередной Ларкин вопль в сторону сигналящей машины вывел меня из задумчивости.

– Нет, ты видала? – Подруга выполнила крутой вираж на повороте и убавила музыку. – Что молчишь, подруга? Боишься ехать к родственничкам? – Она повернула голову ко мне, ожидая ответа. Я поспешно кивнула, лишь бы она вернула взгляд на дорогу.

– А ты не дрейфь, родная! Все же у свата будешь жить, не у чудища лесного. Да еще и в особняке олигархическом! – Лариска вновь резко повернула руль, и я мысленно прочла «Отче наш». Другой молитвы не знала.

– Отдохнешь, оторвешься, друзей не забудешь – в гости пригласишь. Да ведь? – не унималась она.

Я промолчала. Уже не раз, готовясь к поездке, объясняла Ларе причину, по которой не могу пригласить *ее*, но подруга с настойчивым постоянством закидывала удочки.

– Лариса, сбрось скорость, пожалуйста, – попросила я. Резкой езды я боялась с детства, чувствуя, как скудный завтрак подкатывает к горлу.

– Да я всего-то соточку еду, что ж ты такая трусарди? – горестно вздохнула подруга, но ко мне прислушалась.

Лариской и меня свела судьба еще в юности. Я только заканчивала строительное училище и, отработав свой первый полноценный месяц, шла радостная, с самой большой зарплатой в моей жизни на тот момент.

Жила я в общежитии, но мечтала о своей квартире. Поэтому решила откладывать все свободные средства на свой угол, экономя на всем, мысленно рисуя, каким он будет. С такими мечтами я часто гуляла после работы по городу, с любопытством заглядывая в окна домов на своем пути. Там жили такие же, как я, люди, но у них были семьи. Вредные дети, проблемные братья, строгие родители. Но в гуще своих социальных проблем они не знали, что значит быть среди людей такой одинокой, какой ощущала себя я. И пара подруг, уезжавших каждые выходные и праздники домой, в свои деревни и села, не заменяли тепла и общества близкого круга.

Нет, я не завидовала им, а искренне за них радовалась. И, глядя в свое будущее, верила, что где-то на жизненном пути меня ждут *мои* люди, которые станут моей семьей. Эти мысли вселяли надежду и двигали вперед, заставляя смотреть на свет в чужих окнах по-иному.

Проходя по центральной улице, в одном из витражей советской парикмахерской, я увидела *ее*! Золотистые волосы кудрявым облаком пушились над милым лицом с хитринкой. Она сидела за столом и делала маникюр даме почтенного возраста, весело с ней болтая. Я не могла оторвать от нее восхищенного взгляда. Девушка казалась мне воплощением модных красавиц из глянцевых журналов, которые любила собирать моя соседка по общаге.

И вдруг она посмотрела прямо на меня, озорно улыбнулась и махнула рукой в приглашающем жесте. Как во сне, я зашла в салон и села на стул для ожидания.

– На маникюр? – радостно спросила девушка. Я почему-то кивнула, и уже через десять минут сидела за столом, уставленным многочисленными баночками, тюбиками и лаками.

– Меня Лариса зовут. По тебе сразу видно, что впервой? – Она окунула мои пальцы в мыльный раствор и пытливо уставилась мне в лицо.

Не знаю, чем я ее заинтересовала тогда: тихая, скромная мышка в серой казенной куртке. Но, сделав мне мой первый в жизни маникюр, она предложила зайти в старый городской парк и прогуляться перед сном. Я согласилась.

Лариса была старше меня года на три, но казалась умудренной жизненным опытом, матерой волчицей. Всю дорогу она щебетала как птица о разном, а я с удовольствием слушала, не перебивая. И почему-то мне было радостно, словно я встретила родственную душу. Так началась наша дружба.

Лара любила внимание и общение с противоположным полом, поэтому часто оказывалась в разношерстных компаниях и иногда таскала с собой меня. Я очень смущалась, обычно тихо сидела в углу, просто наблюдая за весельем остальных. Алкоголь не выносила, танцевать не умела, парней стеснялась. Мне было там не место, но я не желала отказывать Ларисе и каждый раз, вздыхая и бормоча, что рано вставать на работу, все равно плелась за ней на очередную молодежную сходку. На одной из таких посиделок меня познакомили с местной знаменитостью – музыкантом Костей. Он исполнял песни собственного сочинения о переменах и великой битве с собственными демонами. И хоть был длинным и худым как жердь, лицо имел довольно симпатичное, смуглое. Девчонки сходили от него с ума и падали у его ног штабелями, а он выбрал меня.

Ничего особенного в нашем кратковременном романе не было. Да и длился он всего неделю. Пару раз мы погуляли по парку, каждый вечер до поздна сидели на очередном квартирнике, где Костя развлекал гостей игрой и пением, при этом изрядно накачиваясь алкоголем. В один из таких вечеров, который проходил в Ларкиной старой двушке, доставшейся ей от любимой бабушки, мы остались с Костей вдвоем. Хозяйка с пьяной компанией ушла на реку встречать рассвет. Тогда произошел мой первый раз с мужчиной. Первый и единственный. До сих пор не могу дать отчет своему поступку. На меня словно напала какая-то апатия и отрешенность, и я позволила Косте овладеть мной. Было неприятно, некомфортно, и я с досадой просто ждала окончания этого процесса, мечтая уйти домой и, помывшись, постараться забыть все. Я вдруг четко осознала, что парень, хоть и был мечтой всех девчонок в районе, от меня далек. Мне не о чем с ним говорить, нечего разделять. И мне совершенно не нужно его общество, как и любые отношения с ним и его компанией. И даже если Ларка от меня отвернется, ничто и никто больше не заставит меня так проводить свободное время. Я лучше прогуляюсь по набережной или почитаю интересную книгу, порисую или даже сяду плести макраме.

Ларка меня не осудила! Более того, она и сама вдруг перестала ходить по компаниям, оставила из поклонников только увальня Толика – «доброго и щедрого», как она выражалась, и даже пошла на курсы парикмахеров повыше.

Через два месяца выяснилось, что я беременна. С Костей я больше не виделась с нашей первой и последней ночи. Адреса и фамилии его не знала, да и сообщать радостную весть ему не спешила. Верила, что вряд ли для него она станет счастливой. А вот подруга так не считала. Ларка мало того, что отыскала его в ночных недрах соседнего города, так еще смогла вытрясти с него немного денег. «На аборт, так сказать». От денег я отказываться не стала – ведь мне нужно будет многое купить для рождения ребенка. Я собиралась работать столько, сколько смогу, и откладывать на роды и декрет. Ларка возмущалась ровно пять минут, аргументируя мою затею стать матерью сломанной судьбой, затем резко взяла мою сторону, увидев, насколько я тверда в своем выборе. Ребенку – быть!

Глава 2. Светлана

Я еле тащилась по тротуару. Небольшой чемоданчик громыхал у меня за спиной. И что я только туда умудрилась запихнуть? Вроде взяла минимум вещей: пару летних брючных костюмов, да несколько футболок с шортами. Опять же халат и так далее... Вот и тяну все это добро по такой жаре. Еще и бутылку с водой оставила в машине! Пройдя около километра, я села под раскидистым деревом передохнуть. Пот катился градом, погода била все рекорды по аномальной жаре. И вдруг я услышала сигнал клаксона – даже подпрыгнула от неожиданности.

Оглянувшись на асфальтированную трассу, я увидела открытую машину, наподобие тех, что в аэропорту возят пассажиров от терминала к самолету. Мужчина, одетый в такую же униформу, как и охранники на КПП, жестом пригласил меня присоединиться. Я отказываться не стала – все-таки городок был еще далеко, и полуденное солнце делало мой променад не слишком комфортным.

Проезжая по главной улице поселка, я с удивлением озиралась по сторонам, глядя во все глаза. Хороший асфальт, аккуратные газоны вдоль него. Освещение, лавочки, беседки, выполненные под старину. Аккуратные двух-, иногда трехэтажные дома в одной цветовой гамме, создающие впечатление единого архитектурного ансамбля. Почти в каждом доме на первом этаже – какой-то магазин или лавка. Заборов или каких-либо ограждений я не увидела – просто палисадник одного дома переходил к другому, иногда разграничиваясь кустом или деревом.

По выложенным плиткой тротуарам шли люди. Серьезные мужчины, статные и подтянутые, как на подбор. Женщины разных возрастов. Детвора с родителями и без. Все как в обычном городке, но в то же время совершенно по-другому. Меня даже покоробило немного, когда я увидела мальчугана лет шести, тащившего довольно увесистую корзину с яблоками. Его мама при этом спокойно болтала по телефону, не замечая потугов малыша. Или идущих по улице двух близняшек чуть старше Марьяши – без сопровождения взрослых! В нашем городе такого не встретишь. Видимо, поселок очень хорошо охраняется.

Особняк свата находился в конце городка. Сначала мы проехали парк с высокими соснами и елями. Если бы не многочисленные дощатые тропинки, можно было подумать, что ты в лесу. Парк перешел в огромный сад уже с плодовыми деревьями и палисадниками с цветами. Машинка остановилась возле фонтана, и я, если бы могла присвистнуть, непременно так бы и сделала.

В круглый бассейн изрыгали струи воды многочисленные металлические лучики, чем-то напоминающие трубы органа. Площадь была покрыта мелким белоснежным гравием и слегка похрустывала под ногами. Дальше шли мраморные ступеньки с белоснежными балясинами – не хуже, чем в музеях-дворцах, что я посещала на экскурсиях еще в школе. А за ними возвышалось величественное двухэтажное здание с полностью стеклянной мансардой вместо крыши. Колонны, балконы, балюстрады – все выполнено в белых и песочных тонах. Здание одновременно казалось современным и старинным.

На входе меня встретила Нина Ивановна, поприветствовала и даже быстро обняла. Чемодан нес молчаливый, строгий водитель, который сразу дал понять, что не желает отвечать ни на какие мои вопросы.

– Как раз к обеду, – радостно сообщила старушка. – Матвей, ты поешь с нами?

– Нет, – густым басом проворчал здоровяк себе в бороду. – Наталя моя не любит, когда я не дома ем. Она у меня знаешь какая... – Он потряс кулаком, показывая все чувства.

– Знаю я твою Наталью, что уж, – ответила Нина Ивановна. – Иди тогда, спасибо, что доставил Светлану.

Я тоже вежливо поблагодарила, а мужик, кивнув, уехал прочь. Ну вот, могут же люди вот так жить и беречь чувства друг друга. Я вздохнула, слегка завидуя этой самой Наталье.

– Совсем под каблук загнала Мотьку, а сама даже сына не родила, – недобро пробубнила Ивановна. – Ладно, Светочка, пойдем, покажу твою комнату.

Покинув обширный холл, мы поднялись на второй этаж. Нина Ивановна провела мне краткий экскурс:

– В правом крыле – кабинет и комнаты Клима Федоровича, а в левом живут Максимка с Юлей. Ну и комната Марьяны к ним прилегает. Ваша угловая, гостевая.

Моя комната была довольно просторной. Большой шкаф, двухспальная кровать, стол с креслом и небольшой диванчик, напротив которого висела огромная плазма. Стены белые, но покрашены дорогими качественными материалами. Синие шторы и бежевый ковер на полу. Порадовал отдельный балкон с коваными столиком и парой стульев. На столе стояла ваза с желтыми розами. Я подошла и с наслаждением понюхала каждую.

– С нашего сада, – гордо доложила Ивановна. – Макар, наш садовник, утром срезал по приказу Клима Федоровича. Мы вас ждали. – Она улыбнулась так по-доброму, словно была мне родным человеком.

За обедом Нина Ивановна рассказала, как найти садик, из которого нужно забрать внучку. А после трапезы показала территорию.

Да уж! Здесь было где разгуляться. За основным зданием стояли еще несколько построек, не таких масштабных, но все равно довольно больших. Спортивный дом, как его все здесь называли, имел крытый бассейн, спортзал, бильярдную и банный комплекс из нескольких саун.

– Клим Федорович был так счастлив, что Максим женился, словно не верил в это. И как только Юля забеременела, сразу принялся строить это здание для потомков, как он выразился.

За бассейном было несколько небольших гостевых коттеджей и хоздвор. Мы не стали заходить внутрь, но я увидела в одном из открытых ангаров яхту с парусом. «Ничего себе», – не переставала я удивляться многогранности родственника.

Вернувшись в свое новое жилище, натолкнулась на совсем молоденькую девушку, лет шестнадцати не больше. Она протирала лестницу, а увидев меня, мило улыбнулась:

– Здрасте! Вы Светлана? Не знаю вашего отчества. Я – Инна, помогаю маме с уборкой, она как раз застилает вам постель.

Я смутилась:

– Ну что вы, я и сама могу, не барыня. Пойду вещи разложу. – Говорить с ней мне было не о чем, и я поспешила в свою комнату. Я никогда не видела прислугу вживую, только по телевизору в сериалах про богатых. И совершенно не знала, как себя с ними вести. Хорошо, что Нина Ивановна так легко меня к себе расположила. Мы с ней чем-то похожи по статусу. Она почти мама Максиму, вырастила его, когда настоящая умерла после родов. Но в то же время старушка выполняет в этом доме роль то ли кухарки, то ли экономки – я еще не разобралась. Я для Марьяши бабушка, но исполняю роль няни – то есть тоже вроде обслуживающего персонала.

Глава 3. Клим

Летним субботним утром под приятную джазовую музыку, льющуюся из радио, Клим ехал в родные пенаты.

У него был специальный пропуск, и он вполне мог беспрепятственно доехать до самого дома, но почему-то решил пройтись пешком – впервые за несколько лет.

Поселок свой он любил всей душой. В нем, в каждом месте, в каждом закутке чувствовалась история его детства.

Вот школа для мальчиков, где он с братом познавал азы науки. А вот его любимый спортзал, в котором ему пророчили славу футболиста. Там дальше, за парком, стадион – сколько же прошло на нем утомительных тренировок и выиграно сотен матчей!

Почта, клуб, кинотеатр – все это изменилось до неузнаваемости, но Клим вспоминал, какими они были во времена его юности.

Главная улица – гордость односельчан и его личная финансовая заслуга. Кованые под старину лавочки и фонари, празднично освещающие по ночам. Зеленые газоны с модным ландшафтным дизайном. Немноголюдная в такое время суток, но даже те, кто встречался Климу, радостно кивали, улыбались, пожимали руку.

Подходя ближе к своему дому, что находился в стороне от поселка, мужчина немного постоял на пригорке. Отсюда хорошо была видна река Сводьба. Красивая, извилистая, с резвым характером. Она раздваивалась и через пару сотен метров соединялась вновь, образуя остров. Когда-то именно на нем стоял экспериментальный, секретный завод вооружения. Именно благодаря ему поселок Свободный 60 лет назад приобрел статус закрытого городка. Об этом позаботился первый альфа стаи, дед Клима. На заводе работала большая часть поселковых, толком не понимая, что же за детали они изготавливают, куда это потом уходит и что же из них получается на финише. Завод закрыли незадолго до распада Союза. Дорогую аппаратуру вывезли, подземные этажи законсервировали, чтобы не лазили любопытные детишки. От самого завода осталась лишь часть фасада, поросшая мхом и кривыми, облезлыми елями. Был у этого завода еще один секрет, о котором знали не только Клим, но и все обиши стаи. А еще при заводе, в старой, мрачной, но действующей котельной, жил Богомир. Великий старец, провидец и шаман стаи обишей. Клим усмехнулся своим мыслям. Богомир был самым колоритным персонажем за всю его жизнь. Не считая, конечно, Кая.

Подходя ближе к особняку, легкий ветерок донес детский запах Марьяши. Клим улыбнулся, радуясь скорой встрече, но вдруг насторожился. Он почувствовал совсем неожиданный аромат. Когда-то в молодости, еще до встречи со своей женой Леной, в крупном городе он случайно зашел в христианскую церковь. Она была безлюдна и помпезно украшена позолотой. В нескольких прозрачных вазах стояли букеты с белыми лилиями и пахли так, что молодого Клима покачнуло. Запах был резким и пронзительно нежным одновременно, и вмиг случилось то, что не случалось никогда. Закружилась голова, словно запах цветов вытеснил кислород из крови, заставляя сердце неистово толкаться в грудине. Он выскочил тогда за дверь, сжимая в кулаке так и не зажженную свечу. Нет, он не был христианином, у обишей были совсем другие боги. Но им тоже зажигали огни, и молиться своим идолам не возбранялось ни в церквях, ни в мечетях, да хоть на капище.

И вот снова, спустя много лет, этот запах заставил его замереть. Клим медленно пошел по садовой дорожке, богато посыпанной белоснежным гравием.

Внучка была возле фонтана – он это чуял. Был там кто-то еще, наверное, та женщина, мать Юлии. Но запах лилий мешался со всеми остальными и сбивал его с точной оценки происходящего.

Он увидел их, гуляющих возле мраморных, уходящих вверх ступеней, недалеко от фонтана. Женщина увидела его первой. Она была невысокой, примерно его лет. Выкрашенные в золотистый блонд волосы до плеч, стянутые в хвост. Усталые глаза, бледные губы. Обычная, серая мышь. Но было одно "но"... Это от нее отвратительно несло этими лилиями, и Клим встал как вкопанный, уставившись на нее, сдвинув брови, словно встретил давнего врага.

– Дед! – Кинувшаяся к нему навстречу девочка вывела его из оцепенения. Он подхватил ее на руки и, слегка подкинув пару раз, прижал легонько к себе. Мужчина даже на миг забыл про раздражающий аромат, как вдруг все стало в разы хуже. Женщина подошла ближе, остановилась в трех шагах и заговорила:

– Здравствуйте! Я – Светлана, можно Света.

Он молча поставил внучку на землю и, не отрывая от говорившей взгляда, достал из кармана мягкую игрушку и протянул ребенку.

Пауза затянулась, и женщина занервничала, попытавшись снова разговорить его:

– А вы, наверно, Клим Федорович?

Он все так же молча буравил ее своими строгими, небесно-голубыми глазами из-под густых, светлых бровей и вдруг рыкнул, оскалившись как зверь.

Она испуганно дернулась, изменившись в лице, инстинктивно прижала руку к груди и замерла.

Клим резко пришел в себя, увидев, как по ее мизинцу из маленькой ранки стекает капля крови.

Он дернулся назад, развернулся и, обойдя их по широкой дуге, большими шагами направился в сторону дома.

Шел быстро, спиной ощущая ее взгляд и ежась.

Завернув за главное здание и пройдя через плодовую часть сада, Клим вышел к хозяйственным постройкам. Там он почувствовал себя немного лучше. В гараже, на приколе, стояла парусная яхта, и мужчина с легкостью, подтянувшись, забрался на нее без трапа. Зайдя в каюту, он рухнул на кровать и медленно выпустил воздух.

Что-то случилось. Он понял это сразу, как только почуял этот запах и увидел ту, кому он принадлежал. Зверь внутри бесновался и просился выйти на волю. Он пробудился! Сам, без ритуала Богомира.

Такого просто не могло быть. Обиш просыпался только при встрече с истинной парой. Это все знали.

Но истинная Клима умерла, а другой не могло быть, даже в виде исключения.

Нужно было срочно навестить шамана. Если кто и сможет пролить свет на эту историю, то только он.

Клим любил своего зверя. Ритуальные праздники, что проводил Богомир на останках заброшенного завода, позволяли зверю выйти и часами бегать по красным лесам дивного, чужого мира, путь в который открывал только старец. Клим с ужасом представлял, что будет с его народом, когда шамана не станет. Кто будет указывать молодым обишам путь к истинным парам? Кто будет варить зелье забвения, позволяющее женщинам поселка забывать о некоторых особенностях их мужей, как только те покидали территорию поселка? И главное, кто будет открывать врата в другой мир для обишей, чтобы выпустить зверей на выгул?

Глава 4. Светлана

"Вот и встретились," – думала я про себя, совершенно обескураженная.

Хозяин!

Иначе его и не назовешь. Ему бы подошло что-то вроде "господин" – таким надменным и властным он мне показался. Широкий лоб, светло-русые волосы, красиво подстриженные и уложенные, наверное, в одном из дорогих салонов. Небесно-голубые глаза, проникновенные и серьезные. Сетка мимических морщин совершенно не портила породистого лица. Широкие скулы, крупный прямой нос и красивые тонкие губы делали его брутальным и хищным. Он безусловно был красив, словно его зачали боги Олимпа. Не составило труда отметить крепкую спину, широкие плечи и внушительный рост. Я поежилась от воспоминания его колючего, пристального взгляда и поджатых губ. Каков сноб! Даже кивком не удостоил. И как теперь идти обедать?

Марьяша была полностью поглощена новой игрушкой и что-то ей рассказывала. Я шла за ней, вновь и вновь прокручивая в голове сцену моей неудачной попытки познакомиться. Утомившись анализировать, начала сама придумывать ему оправдания. "А может, он не расслышал?" или "Я вышла слишком резко, и он испугался?" "Может, я его сбила с гениальной мысли всей его жизни?" или "Он кивнул мне, а я не заметила?" и так далее. Ох, Ларка бы вынесла вердикт: "Он просто сволочь, а ты как овечка пытаешься всех оправдать!"

С такими думами мы с внучкой дошли до особняка. Там она благополучно вырвалась, едва переобувшись в домашню сандалии, и побежала "искать деду". А я пошла переодеваться к обеду.

В своей комнате придирчиво оглядела свой гардероб и остановила выбор на белой футболке с цветочным принтом и баклажановых свободных бриджах.

В коридоре возле столовой вдруг остановилась. Честно говоря, обедать совершенно не хотелось. Но не буду же я, взрослый человек, прятаться! Еще раз поправила футболку и, глубоко вдохнув для решимости, вошла в столовую.

За сервированным столом было пусто, а с прилегающей кухни доносился шум воды – Нина Ивановна заканчивала дела. Я присела за стол, на свое обычное место. Повариха вышла уже без фартука и заняла место рядом со мной. Стол был накрыт так, словно мы собирались праздновать чей-то день рождения.

– А где народ? – застилая на колени салфетку и специально избегая имен, спросила я.

– Попросили пять минут, – радостно сверкнув улыбкой, поведала пожилая женщина. – Егоза веревки вьет из Клима, повела к себе показывать новые игрушки. – Затем более тихим, заговорщицким шепотом добавила: – Ну и как вам, Светочка, хозяин? Правда красавец? А воспитание? Ну просто аристократ, весь в отца.

Я кисло улыбнулась, вспоминая натянутую, как тетива, фигуру и злой, отчего-то ненавидящий взгляд.

– Ну, вроде бы ничего, – промямлила я.

– Видели бы вы его, когда он был помоложе... Спортсмен! На соревнования краевые ездил, по всей России мотался, даже за границу. И учился на отлично. Всё ему легко давалось – и школа, и институт. Гений, одним словом, а уж внешность... – Старушка, вспоминая, улыбалась своим мыслям. – Здесь-то парни все видные, но Клим яркий, как солнце! Лидер, одним словом.

Она еще добрых пять минут расписывала, какой хороший у нее работодатель, а я уныло качала головой, не смея включить телефон и полистать новостную ленту, дабы не обидеть старушку. Неужели только я вызвала у мужчины такую дикую неприязнь при первом же взгляде? Или напомнила кого-то неприятного? Одно я знала точно: до сегодняшнего дня я нигде не пересекалась с хозяином особняка и дорогу ему не переходила.

– Ну что же вы, скоро всё остынет! – встретила словами входящих в столовую свата и внучку Нина Ивановна. А мне показалось, что в помещении резко похолодало.

Марьяшу подсадили на стул, специально сделанный для нее на заказ. Клим сел напротив, максимально далеко от меня, учитывая особенности стола.

Когда я впервые увидела этот зал, его величественную красоту, выдержанный в бежево-белых тонах дизайн и этот большой круглый стол с потрясающе кипенно-белой скатертью, то не могла оторвать глаз от всего изящества. Сейчас же жалела, что стол не овальный или прямоугольный. Ведь тогда можно было сесть на другом конце от мужчины и не видеть его буравящего взгляда. Он опять не проронил ни слова, полностью противореча восторженным рассказам нашей доблестной поварихи. Я не стала сидеть как вкопанная, положила малышке немного пюре и овощей, налила домашнего компота, выспрашивая ее предпочтения. Себе налила ароматного куриного супа.

Нина Ивановна села обедать с нами, подкладывая и нахваливая своему любимчику только что испеченные пресные булочки.

Далее обед проходил в глубоком молчании и нарастающем напряжении. Даже внучка притихла, ковыряя ложкой вишневое желе. В какой-то момент наш единственный представитель противоположного пола издал громкий, неясный мне звук, резко поднялся с места, чуть не роняя стул, с громким стуком уронил ложку в пустую тарелку и, бросив Ивановне "спасибо", чуть ли не бегом устремился на выход.

– Ааа... это нормально? – от удивления я замялась.

– Чудеса, – не менее озадаченно произнесла Ивановна, – может, вспомнил чего-то... срочное.

Я растерянно посмотрела на старушку, она лишь изумленно развела руками.

*Да уж, отличное воспитание, ничего не скажешь.*

Все как-то сникли, словно получили выволочку неизвестно от кого и непонятно за что. Обед состоялся, но удовольствия никому не принес. Мне, конечно, было очень неприятно, но больше всего жалко Нину Ивановну. Она старалась, ждала, с раннего утра готовила, а он... Ну чистый... барин. Или баран!

После этого "семейного" недообеда мы с малышкой пошли гулять в поселковский парк, на детскую площадку. При особняке и своя имелась, но мы решили чередовать, чтобы не наскучило.

Нине Ивановне я сообщила, что мы поужинаем в кафе, и на нас готовить не нужно. Очень не хотелось снова пересекаться за столом с угрюмым сватом. Надеюсь, его визит не будет долгим. Юлька говорила, он не любит жить в особняке, да и до офиса ему далековато. Вот и пусть в своем городе живет, раз я ему поперек горла.

Глава 5. Клим

Это было предсказуемо.

Клим чувствовал, что теперь он повязан невидимыми нитями с этой женщиной, но попробовать стоило.

Какова же мерзавка!

Клима бесило любое упоминание о ней, что-то без конца щемило в ребрах, и к горлу подкатывал ком. Так плохо альфе еще не было. Зверь внутри метался, и удержать его напор становилось все труднее.

Уйти удалось лишь до КПП. А там зверь вырвал контроль, и Клим ничего не смог поделать. Порванный светло-серый Nike вместе с кроссовками валялись неопрятной кучей, словно здесь кого-то убили. Оборот почти не принес ощутимой боли – настолько стремительным он был. Обиш поднял белую морду и залился радостным воем, оповещая всю округу о встрече с парой. Ему не было никакого дела до того, что его попросту одурачили. Он не верил в ритуалы и ведьм. У него были инстинкты, и хотя его разум пересекался с разумом человека и подчинялся ему, в эту минуту зверь правил балом.

Он стрелой понесся туда, где сладким ароматом лилий доносился запах пары.

Через несколько минут он едва не врезался в нее в парке. Хорошо, что хватило ума пронестись мимо, не испугав до обморока. Все-таки обиш не сильно похож на собаку. Больше – на оборотня со страниц комиксов: мощный, светлый, с неестественно длинными конечностями и горящими глазами.

С трудом уговорив свою вторую сущность не спешить, он смог развернуть зверя и, дав ему немного погулять по старой части парка (больше похожей на дикий лес) до забора, обозначающего конец территории, заставил его вернуться на хоздвор. Обратное обращение было куда ощутимее. Обиш словно мстил человеку за злость на истинную.

После оборота Клим долго лежал на дне своей лодки, не в силах спуститься в каюту. Он не мог поверить, что с ним все это происходило. Слова шамана о конфликте между двумя сущностями начинали сбываться. За то, что избегал Светлану весь день, зверь перетянул управление на себя.

И бегал по поселку! Как чокнутый!

Конечно, несколько обишей его точно заметили и, скорее всего, очень удивились поведению альфы. Не то чтобы бегать в виде зверя запрещалось, но негласно считалось дурным тоном. Для этого были Врата на острове, и раз в месяц шаман открывал их, чтобы любой обиш мог прийти и выгулять своего зверя. Этого всегда хватало. Исключения могли составить только новообретшие пары. Но в двадцать лет на это смотрели с улыбкой, а Климу уже под полтинник. Не солидно для альфы. И не объяснишь всем, что кто-то жаждет его подставить.

Услышав шаги садовника, Клим выглянул из лодки и позвал:

– Макар, подойди сюда!

Громила, нахмурив кустистые брови, недобро посмотрел на хозяина, затем расслабился.

– Не сразу узнал, Клим Федорович, богатым будете. Почто в лодку голым полезли? – Пожилой садовник никогда не был особо тактичным, но ему прощалось. Он работал еще при отце Клима.

– Иди в дом. Попроси Ивановну собрать мне спортивный костюм, кеды и телефон. Вещи она знает где, а трубку – в верхнем правом ящике стола пусть возьмет.

Макар больше не задавал вопросов. Он хоть и стар, и оборачивается только в Праздник Лета, но сразу понял, что к чему. Ивановна тоже сделает все четко – в ней он не сомневался. У Клима всегда был запас телефонов с сим-картами и нужными номерами. Теперь нужно озаботиться комплектами одежды и сложить их где-нибудь здесь, на яхте. Не гоже щеголять по территории особняка голым задом. Так можно и на Марьяшу нарваться.

Зверь радостно проскулил о том, что не против, если их увидит Светлана. Он был уверен в неотразимости и считал, что она сразу очаруется.

Макар вернулся спустя полчаса. С досадой Клим натягивал на себя принесённый зимний шерстяной костюм, но делать было нечего. Он лишь недовольно зыркнул на садовника и взмахом руки велел уйти, схватив телефон, сделал два звонка. Один – на КПП, с просьбой отыскать его мобильник и кроссовки.

Второй – Каю. Тот ответил с первого гудка, словно держал аппарат связи в руках.

– Я на связи, – раздался мелодичный голос друга.

– Кай, у меня проблема. Ты мне нужен. Срочно. – Клим не стал дослушивать и прервал связь. Он знал, что Кай обожает дурачится. В деле же он сосредоточен, как хищник на охоте.

И снова он натолкнулся на нее.

Теперь уже возле бассейна. Они, не сговариваясь, уставились друг другу в глаза. И если бы не обнимающая его ногу внучка, непонятно, чем бы закончились эти «гляделки». Клим отпихнулся, стараясь не делать глубоких вдохов, и вдруг уставился на выемку чуть ниже ее шеи. Там на прозрачной леске красовался филигранной выделки цветок белой лилии. И впервые Клима подвела его железная выдержка. Он сделал один шаг, чуть не роняя и не замечая повисшую на нем внучку.

Схватил с яростной силой плечи Светланы и затряс, рыча ей прямо в лицо:

– Ну! Говори! Кто сварил и дал тебе эту гадость?!

Женщина испугалась и сразу истерично взвизгнула:

– Немедленно отпустите! Вы что творите?!

Марьяша заплакала, оторвавшись от деда и сев на землю, закрывая глаза ручками. Светлана кинулась к ней, утешая, успокаивая.

Клим резко пришел в себя и сжал зубы и кулаки, не зная, что предпринять.

– Вы совсем не в себе? Ребенка испугали... Ее голос дрожал, и Климу вдруг стало стыдно. А обиш внутри зашкребся, причиняя немыслимые страдания.

– Черт, простите... Марьяша, не плачь, деда дурак у тебя. Светлана, вы, наверно, не понимаете, только...

– Это вы не понимаете! – Она сверкнула карими глазами, и Клим на миг залип, забыв, о чем они говорили. Зверь тоже начал успокаиваться, чувствуя, что самка больше не боится. – В чем вы меня обвиняете? Никто мне ничего не варил и не давал! Вы, наверно, перегрелись. Жара под тридцать, а вы в зимнем!

– Да, наверное, перегрелся... – Мужчина выглядел понурым и виноватым, отведя взгляд больше не смотрел на нее. Светлана немного смягчилась.

– Ладно, с кем не бывает. Мы пойдем. Марьяша успокоилась, бассейн завтра посмотрим. – И уже обращаясь к девочке: – Да, мое солнышко?

Они ушли. Клим смотрел им вслед, обливаясь потом, и не мог сдвинуться с места. В душе и голове – полный сумбур. Он орал на нее как бешеный, а на самом деле мечтал схватить, укусить в шею, а потом поцелуями спуститься туда, где расцветал белый цветок, и дальше...