"Проклятые рубины" книга первая "Стилеты Борджиа"

пролог

                                              Пригород Потсдама, Германия, осень 2007 г.

Дождливый скучный осенний вечер опустился на укрытый ранними сумерками Потсдам. Промозглый северный ветер, гонял по освещенным раскачивающимися электрическими фонарями улицам опавшие мокрые листья кленов и платанов. Ветер швырялся ими, как мальчишка-сорванец, в окна домов, в лица торопливо идущих прохожих. Ветер лепил листья на лобовые стекла редких авто, на которых уставшие от дневных трудов горожане спешили вернуться в свои жилища, чтобы в тишине домашнего уюта выпить горячего чая или ароматного глинтвейна. В такой вечер не хочется шумной компании в любимом пабе с кружкой «Баварского» в руке. Не хочется разговоров о политиках и растущих ценах на продукты, о толпах беженцев заполонивших любимую Германию. В такой вечер хорошо сидеть дома, в кресле у камина укрыв ноги шотландским пледом с интересной книгой в руках. Дрова весело потрескивают в камине, рядом вытянулся во весь рост пес, подставив брюхо теплу, идущему от огня. На небольшом диване устроилась супруга с вязанием. Дети заперлись в своей комнате, уйдя в мир интернета. Тихо не отвлекая, бормочет диктор, с экрана телевизора читая прогноз погоды. Теплота и покой окутывают жилище и осенняя непогода, оставшаяся за окном, уже не касается обнаженной шеи в завитках шарфа, не стынут без перчаток руки и холодный северный ветер не пытается просунуть в складки одежды свои ледяные пальцы.

Двое мужчин расположились в небольшой гостиной, на первом этаже двухэтажного типового дома в пригороде Потсдама. Пару десятков лет назад, эти дома составляли часть жилого комплекса для офицеров, входивших в состав ограниченного контингента советских войск в Восточной Европе. После объединения Германии, войска были выведены и дома перешли в муниципальную собственность. Коттеджи распродали на торгах. Новые жильцы каждый в меру своих возможностей и вкуса постарались изменить внешний вид однотипных зданий. Владелец описываемого дома тоже приложил немало усилий, чтобы придать своему жилищу презентабельный вид. Но внутренняя отделка удалась ему гораздо лучше.

Интерьер дома был выдержан в классическом стиле, присущем началу прошлого века. Стены закрывали резные дубовые панели, украшенные причудливым готическим орнаментом, обрамлявшим их по краям. Темная в тон панелям мебель, ковры и бронзовые статуэтки, на бюро и каминной полке придавали жилищу оттенок старины, делая его более похожим на загородную усадьбу зажиточного бюргера, чем на обычный жилой дом.

Комнату, по всей видимости, служившую владельцу дома кабинетом, освещал огонь камина и три свечи в ажурном бронзовом подсвечнике, стоявшем на столе. Рядом с подсвечником тускло мерцая холодным блеском металла, в раскрытом кожаном чехле, отделанном темно красным бархатом и серебряными завитушками, лежали девять стилетов. Искусство мастера изготовившего клинки несколько столетий назад завораживало точностью своей работы и своеобразием орнамента. Тонкие расширяющиеся к основанию лезвия переходили в рукояти, выполненные в виде переплетенных змей, обвивающих стебель розы. Венчали рукояти темно-красные рубины размером с крупную вишню, закрепленные в лепестках бутонов полураспустившихся металлических цветов.

Один из мужчин внимательно рассматривал стилеты. Время от времени он брал в руки очередной клинок и изучал его поверхность с помощью лупы. Затем он сверялся с описанием в каталоге, разложенном на коленях. Второй мужчина, с присущими арийцам строгими чертами лица, с головой украшенной великолепной шевелюрой седых волос, прикрыв глаза не спеша, пил коньяк из пузатого бокала.

Наконец более молодой из мужчин, который судя по строгому костюму, являлся посетителем, отложил в сторону каталог и лупу.

— Все сходится герр Штофман. Все сходится. На одном клинке памятная гравировка, на остальных клеймо мастера и фамильный герб Борджиа, — он улыбнулся. — Скажите, как вам столько времени удавалось хранить такое сокровище в тайне и ни разу не заявить о себе?

— Все очень просто, — пожилой мужчина открыл глаза и покровительственно взглянул на собеседника. — Долгие годы жизни в ГДР(1), приучили меня соблюдать осторожность. Да и особой необходимости в деньгах не было. Но вот на днях врачи мне озвучили диагноз и я понял, что готов поменять это, как вы сказали сокровище, на несколько десятков лет моей жизни. Сердце, знаете ли, поизносилось.

— Да это не мудрено с вашей прежней службой.

— Вы правы. Служба в Stasi никому из нас не добавила здоровья. Мне шестьдесят восемь, но я здоров и полон сил, вот только сердце подводит. После операции я надеюсь прожить не менее интересную жизнь еще на протяжении пары десятков лет. Куплю яхту и отправлюсь в кругосветку. Хочу наконец-то посмотреть на мир глазами туриста.

— Да вы романтик герр Штофман.

— Все разведчики - романтики в душе. Поиск новых ощущений, красивые женщины в экзотических странах, опасные ситуации вызывающие выброс адреналина в кровь, — мужчина улыбнулся. — Так сколько готов выложить ваш клиент?

— Один миллион британских фунтов стерлингов.

— Смешно. На любом из аукционов вы поднимете в двадцать, а то и в тридцать раз больше. И что-то мне не вериться, что ваш клиент из доброй старой итальянской семьи, несущей в своей крови ДНК Чезарио Борджиа. Вы так, по-моему, истинный британец или мой соотечественник. Хотя ваш акцент говорит в пользу Лондона. Но акцент дело наживное, мне ли об этом не знать.

— Я могу быть родом даже из Китая. Какое для вас это имеет значение? Не я, а мой клиент покупает ваш товар. Вы ведь не стали выставлять стилеты на аукцион и мой клиент тоже не собирается их продавать. Он потратил много лет, чтобы вернуть эту семейную реликвию.

Глава первая.

                                                         Киев, май 2014 г.

Лелька третий час подряд, боролась с рекламным текстом, который ей кровь из носу нужно было отправить завтра утром заказчику. Пока в неравной борьбе верх одерживал текст. Посещавшие мозг необходимые слова проскакивали, как состав метро на перегоне - не задерживаясь. После них так же как и после освещенных вагонов в темных подземных тоннелях, в Лелькиной голове оставалась разноцветная бегущая ленточка мысленных образов, исчезавшая за крутым поворотом. Слова не задерживались, улетая неизвестно куда. «Наверное, прямиком к более удачливому копирайтеру», — решила девушка.

Ей стало обидно, что она потратила первую половину дня на двухстраничный текст, который должен был пробудить в покупателе непреодолимое желание приобрести дорогущий навороченный пылесос. Тот, разве что не умел разговаривать и варить кофе. Судя по технической документации предоставленной добросовестным клиентом, со всем остальным у этой суперсовременной модели домашнего монстра все было в полном порядке. Он даже имел связь с интернетом, через который сообщал своей хозяйке об объеме проделанной работы, пока леди или мадам, наводила красоту в престижном салоне. Именно этот факт, по мнению клиента и должен был сразить наповал жен бизнесменов и бизнес-вумен, заставив их не раздумывая выложить полторы тысячи американских долларов за чудо-машину. Лелька представила это чудо в своей двухкомнатной «хрущевке» и рассмеялась. Уборка занимала у нее час времени, один раз в неделю и помогал ей в этом добротный пожилой пылесос на колесиках с гофрированным шлангом в нескольких местах замотанный скотчем и синей изолентой, подаренный лет десять назад Маргошей.

Маргоша, приходившаяся Лельке двоюродной теткой, не раз сбагривала ей старую немодную «бытовуху», которая, тем не менее, долгое время верой и правдой служила «Золушке». Еще в числе помощников числились китайская швабра, веник и суперсалфетки, которые вытирали пыль, не оставляя разводов. Если среди недели в ее жилище не устраивались посиделки с пивом, чипсами и креветками, то особо убирать было нечего. Зато уж после посиделок - у-у-у-у-у-у. Но все равно, как Лелька ни прикидывала, применения чуду импортной техники в ее уютной квартирке не находилось.

Квартира перешла в полное Лелькино распоряжение три года назад, когда мама, после смерти  своего родного брата, получив в наследство добротный дом в Полтавской области, с радостью перебралась туда. Кроме дома, маме досталось домашнее хозяйство в виде: двух коров, кур, гусей, собаки Гильзы и кота Рикошета. Покойный дядя Леня, при жизни был кадровым военным, артиллеристом, поэтому и клички у его домашних любимцев были соответствующие. Теперь мама несколько раз в год, приезжала к единственной дочери с гостинцами, затаскивая на третий этаж неподъемные клетчатые сумки «мечта оккупанта», набитые бутылями с закаткой, салом, потрошеной птицей и пирожками.

При мысли о пирожках у Лельки заныло под ложечкой. Она вспомнила, что вступив в борьбу с неподатливым текстом, за все это время, напоила себя тремя чашками кофе и «накормила» никотином, выкурив штук пять сигарет.

— Завтра, завтра не сегодня, — пробормотала девушка.

Сохранив вызывающие раздражение строчки, Лелька закрыла текстовый документ, а следом за ним папку «Рабочие материалы». Протянув руку, добавила громкости на радиоприемнике настроенном как обычно на любимую станцию «Хит FM».

Она выскользнула из удобного кожаного кресла, с анатомической спинкой, тоже подаренного Маргошей и потянулась до хруста в суставах. От ее потягивания, любимая серая растянутая майка с изображенным на ней вылинявшим длинноухим зайцем, поднялась вверх. Из-под майки показались изящные бедра, плавными линиями, переходившие в тонкую талию и плоский живот. На живот, тут же уставились глазки бесстыжего зайца. Лелька покрутила головой, разминая затекшие мышцы шеи. Подошла к закрепленной в углу комнаты «шведской» стенке и подпрыгнув, ухватилась за перекладину. Привычно выполнила комплекс упражнений, состоявший из «уголка», «велосипеда» и подтягиваний. Закончив обязательную при ее сидячей работе разминку, она спрыгнула на пол и отправилась на кухню.

 Открыв холодильник, Лелька быстро собрала себе на завтрак, а вернее уже на обед, остатки вареной курицы, состоявшие из части грудки и двух крыльев, добавив к ним отварного риса. Засунув тарелку в микроволновку, включила таймер и мурлыкая под нос незатейливую мелодию приготовила салат. Устроившись за столом-стойкой, на высоком стуле, она не спеша поела, привычно глядя в окно, заменявшее телевизор.

За окном местные воробьи в очередной раз устроили драку со скворцами за право обладания скворечником, закрепленным неизвестно кем и когда на толстом стволе раскидистой березы вровень с окнами четвертого этажа. Воробьи взяли верх, оказавшись в большинстве. Скворцам пришлось постыдно ретироваться под победное чириканье противника и наглое карканье ворон наблюдавших за дракой с видом футбольных фанатов на стадионе. Промокнув салатную жижу оставшимся кусочком серого хлеба, Лелька с удовольствием его доела. Помыв посуду, она навела порядок и вернулась в комнату. Через приоткрытое окно, теплый весенний воздух наполнял спальню, которая служила еще и кабинетом, ароматом цветущих каштанов. Лелька снова уселась в кресло, закурила и закрыла глаза. Работать ей не хотелось. Захотелось пива с креветками и легкого трепа с подругой Дашкой.

С Дарьей они учились в одном классе, сидели за одной партой, влюблялись в одних и тех же киноактеров. Потом вместе ходили на танцы, вечера напролет просиживали во дворе, целовались с парнями под гитарные переборы и дрались с соперницами за трансформаторной будкой возвышавшейся кирпичным кубом посреди школьного двора. По окончании школы, их пути разошлись. Лелька поступила на журфак и с отличием его окончила, а подруга после физмата, начала карьеру менеджера в фирме отца, оптом тащившую на просторы СНГ(1) импортную сантехнику. Но, несмотря на это, они постоянно общались, часами болтая по телефону скучными зимними вечерами, пили кофе в любимой кафешке, носились по ночным клубам, концертным залам и театрам столицы Украины в поисках развлечений и даже пару раз съездили вместе на курорт в Турцию.