"Птицы без неба"

"Птицы без неба"

Глава 1: Мир до войны.

Анна сидела под яблоней, поглощенная акварелью. Её кисть скользила по бумаге, превращая влажные пятна в тусклые, но трогательные пейзажи. Два дерева на холсте были почти такими же, как те, что стояли рядом с ней в саду — раскидистые и зелёные, с густыми ветвями, создающими тень, в которой можно было укрыться от летнего зноя. Её кисть иногда касалась губ, и на лице мелькала задумчивость, словно она искала слова, которые бы в точности передали всё, что происходило в её душе. Анне было шестнадцать лет, и в этом возрасте, казалось, каждый день был шансом стать кем-то большим. Художницей. Она мечтала об этом с того самого момента, как научилась держать в руках карандаш. В её акварелях всегда было что-то лёгкое и воздушное, как сама она — хрупкая и, казалось бы, невидимая для мира.

Лиза лежала на спине, беззаботно раскинув руки по траве. Её лицо было обращено к небесам, а глаза следили за облаками, что медленно плыли в бескрайнее голубое небо. Лиза была младшей — ей было всего двенадцать, и в её мире не было места тревогам или серьезным заботам. Всё было просто: дни тянулись в нескончаемой игре, в мечтах и удивительных вопросах, на которые взрослые порой не могли ответить.

— Анна, — вдруг спросила Лиза, не отрывая взгляда от небес, — почему птицы не боятся потеряться?

Анна улыбнулась. Она отложила кисть, её взгляд остановился на сестре. Лиза всегда задавала такие вопросы, на которые нельзя было сразу ответить. Но Анна не торопилась.

— Птицы всегда знают, куда лететь, — сказала она, склоняя голову в сторону. — Потому что у них есть небо. Оно их всегда ведёт, и они чувствуют его.

Лиза повернула голову, чтобы взглянуть на сестру, её взгляд был полон доверия.

— А что, если птицы не найдут дорогу?

— Они всё равно найдут… — Анна сделала паузу, поглаживая кистью холст. — Она не потеряется. Ведь на свете всегда есть место для того, кто ищет свой путь.

Лиза задумалась. Сестра часто говорила такие вещи, и Лиза верила каждому слову. Её мир был в этом саду, в этих словах, в небе, которое было всегда там, высоко, почти неизмеримо.

Анна снова погрузилась в работу. Лиза же, с лёгкой улыбкой, вернулась к наблюдениям за облаками, думая о том, как хорошо было бы тоже научиться рисовать. Хотя она мечтала стать писательницей, её воображение было не менее живым, чем у сестры. Возможно, она тоже могла бы создать свой мир, но пока что она просто смотрела в небо, чувствуя в нём какую-то магию.

С вечера дом был полон смеха и запаха еды. Уютный загородный дом, где жили сестры с родителями, всегда дарил ощущение защищённости. В нем пахло свежим хлебом и травами, а в воздухе витала тишина, которую нарушал лишь скрип старых половиц и потрескивание дров в печи. Окна выходили на зелёный сад, и за ними только что закатилось солнце, оставив небо розовым и бархатным.

Отец, Владимир Петрович, преподавал в местной школе. Он был человеком с глубокой душой, всегда знал, как рассказать интересную историю, как научить чему-то новому. Его строгий взгляд и мягкий голос создавали атмосферу доверия и уважения. Сегодня он рассказывал о новых методах преподавания, которые ему понравились, хотя на самом деле это были не просто слова — он был увлечён своей работой, его глаза горели, когда он о чём-то рассказывал.

Мать, Евдокия, в это время накладывала на тарелки их любимое блюдо — запечённую рыбу с картошкой. Это было простое, но невероятно вкусное блюдо, и сестры всегда знали, что, когда мать готовит его, это значит, что день был хорошим. Она улыбалась и смеялась с детьми, а её руки двигались ловко и быстро, как будто сама кухня была её стихией.

— Так, а как же ваши мечты? — вдруг спросил отец, сидя за столом и посмотрев на Анну и Лизу.

— Анна, ты ведь всё ещё хочешь стать художницей?

Анна кивнула, слегка покраснев от внимания.

— Да, папа. Я хочу рисовать. И когда-нибудь создам картину, которая будет такой, как всё это, — она широко жестом охватила мир вокруг.

— Сад, небо, эти старые деревья. Всё.

Её мечта была проста и чиста, как и она сама. Отец взглянул на неё с гордостью.

— А ты, Лиза? Всё так же хочешь стать писательницей?

Лиза оторвалась от еды и улыбнулась.

— Да. Я хочу написать книгу о нашем саде, о нас, о том, как мы всегда будем рядом.

Мать мягко вздохнула, покачав головой. Эти мечты были так наивны и светлы, но в их доме всегда было место для мечты.

— Ну что ж, — сказала она, — главное, чтобы вы верили в то, что хотите.

Вся семья продолжала вечер в тёплой, уютной атмосфере, и эти простые моменты становились для них чем-то важным, чем-то, что не забывается.

Утро 22 июня 1941 года началось так же, как и любое другое летнее утро в пригороде Бреста. Небо было ясным, а воздух — свежим и немного прохладным. Далеко за горизонтом, почти в самом центре Европы, гремели первые раскаты войны. Но этого никто не знал в этот момент, когда мир казался таким живым и полным возможностей.

В 4 часа утра, когда ещё не все проснулись, гул в небе — сначала едва слышный, потом усиливающийся — прогнал сон из сердца всех, кто был в доме. Владимир Петрович, проснувшись, подошёл к окну и вгляделся в темное небо, где начали появляться черные точки. Это были самолёты. В этот момент его взгляд потемнел, и он понял — война пришла.