"Раскуси меня"

1"Новая Я"

Комната в женском кампусе оказалась больше, чем я ожидала.

Просторная, светлая, с большими окнами и видом на внутренний двор академии.

Всё новое — от постельного белья до мебели с изящной резьбой и мягкими серыми тонами, выдержанными в минимализме.

Словно не общежитие, а бутик-номер в пятизвёздочном отеле.

Папа постарался. Как всегда.

Он знал — его девочка не любит чужих.
Он знал — ей сложно среди людей.
Он знал — перемены даются мне с боем.

И потому я жила одна.

Лучший этаж, лучшая комната, закрытый доступ.

Его связи сделали своё дело — администрация и глазом не моргнула.

Вещи уже были на месте — аккуратно разложенные людьми из службы, которую он нанял специально. Новая одежда, косметика, книги, техника…

Всё безупречно. Всё — под меня.

Как будто весь этот мир подстроили заново, чтобы я могла сыграть в нём свою главную роль.

Я стояла у зеркала, позволив себе мягкую, тонкую улыбку.
Сегодня — первый день.
Сегодня начинается моя игра.
Сегодня я увижу его.

Я заранее знала расписание.

Общая лекция — первый и второй курс.

Конечно, он будет там.

И конечно, я тоже.

Он не узнает меня сразу. И пусть.

Так даже лучше.

Я накрасилась осторожно — подчеркивая пухлые губы нежным нюдом, глаза — чуть удлинённой стрелкой, в черных как ночь волосах — лёгкие волны, как будто я вообще не прикасалась к ним. Случайная безупречность — та, что сводит с ума.

На мне была форма — стандартная, но сидела она на мне совсем не стандартно.

Белая рубашка подчеркивала грудь, чуть расстёгнутая сверху — на грани.

Тёмно-синий пиджак, приталенный, строгий, подчёркивал осанку.

Юбка, конечно, чуть короче, чем должна была быть. Но в пределах дозволенного.

Я выглядела… сексуально.
Но скромно.
Привлекательно. Но опасно.

Маска была на месте.
Невинность — на лице.
И в глубине — хищная тень.

Он не узнает меня. Не сразу. Но почувствует. Я сделаю всё, чтобы он это почувствовал. Пусть его холод растает не от моих слов — а от моего безразличия.

Я посмотрела в зеркало в последний раз, склонив голову.
— Доброе утро, Эйдан, — шепнула я, — скучал?

2"Привет"

Передо мной возвышалась Академия Блэквуд — строгая, готичная, будто вырезанная из самой тьмы. Высокие башни терялись в утреннем небе, и прохладный ветер, пронизывающий форму до кожи, был почти ласковым.

Почти.

Я стояла перед главными дверями, и на миг всё внутри меня сжалось.

Нет, не страх.

Неуверенность.

Она приходила редко, но именно перед ним... перед этим миром, где всё когда-то началось — она поднимала голову.

«Он может не вспомнить тебя.»
«Он может не заметить.»
«Он может снова пройти мимо…»

Но я не позволю.

Я вернулась не ради случайного взгляда.

Я вернулась, чтобы он посмотрел.

Чтобы не смог оторваться.

Чтобы сам захотел приползти.

Я вернулась не за ним — я вернулась за властью над ним.

Слегка выдохнув, я выпрямилась, перешагнула порог, и всё вокруг будто на миг застыло.

Холл, заполненный учениками, загудел как улей.
Взгляды. Шепот. Перешептывания.
— Ты видел её?
— Кто она вообще?..
— Чёрт, какая походка...
— О боже, у неё взгляд, как у хищницы...

Парень справа присвистнул.

Другой попытался перехватить мой взгляд и подмигнул.

Я даже не повернула головы.

Они все одинаковы.

Просто мусор.

Все — не он.

Я уверенно шагнула к доске с расписанием.

Пальцы скользнули по холодной поверхности, пока я не нашла нужную строчку:

«Общая лекция. Аудитория 3. Первый и второй курсы.»

Хорошо.
Игра начинается.

Коридоры смолкали, когда я проходила мимо.

Я не смотрела по сторонам, хотя чувствовала каждый взгляд, каждое движение плеча, каждый дерзкий,ревнивый шепот.

Внутри — тишина. Только образ, который я не выпускала годами.

Он.

Я вошла в аудиторию, и внутри стало прохладнее — то ли от кондиционеров, то ли от него.

Он сидел у окна.

Лениво развалился на моей парте, как будто был королем этой академии.

Грубый профиль, высокий рост, небрежные тёмные волосы.

Невыносимо красив и абсолютно… недосягаем.

По крайней мере для всех остальных.

Моё сердце сжалось, но я лишь склонила голову и подошла ближе.

— Это моё место, — сказала я спокойно.

Он даже не поднял глаз.

Просто остался сидеть, как будто я — воздух.

Ничто.

Как будто не он был причиной каждой бессонной ночи.
Как будто не он жил в моей голове.

Я не позволила себе ни малейшего колебания.

Стояла ровно.

Молча.

Кто-то из его друзей толкнул его локтем.

Другой тихо усмехнулся:
— Эй, Аэй, она тебе что-то сказала. Вежливо. Не похоже на обычных фанаток, правда?

Он наконец повернул голову.

Его глаза — сталь, холод, ничего.

Он посмотрел на меня… и не узнал.

— Садись куда хочешь, — сказал он равнодушно. — Мне плевать.

Моё сердце отбилось дважды — и снова застыло.

Я села рядом.

Ни слова.
Мои пальцы сжались на краю стола.
Он не узнал меня. Пока.

Забавно...

Я смотрела прямо перед собой, не поворачивая головы.

Чувствовала его плечо рядом, его запах — древесный, немного дымный, с терпкой нотой кожаной куртки.

Он всё ещё пах так же.

В этом было что-то болезненно интимное.

Я могла бы узнать его из тысячи.

Даже во сне.

Он откинулся назад, небрежно положив руку на спинку моего стула.

Между нами не было ни сантиметра прикосновения, но его близость — хищная, самодовольная — пульсировала под моей кожей.

— Интересная, — бросил он, ни к кому конкретно.
Его голос — низкий, с хрипотцой. Ленивый. Насмешливый. Опасный.

— Кто? — подхватил Марк, его верный друг. — Новенькая? Ну да. Папик, говорят, академию спонсирует. Вот и живёт одна, как принцесса. Видел, как она шла? Чёрт, брат, даже ты бы оглянулся.

— Я не оглядываюсь, — отрезал он и снова замолчал.

Но я чувствовала, как он смотрит.
Словно прицельно, холодно.

Не так, как влюблённые мальчики смотрят на красоток.

Иначе.

Словно проверяет — с кем имеет дело.

Не слишком ли близко подошла к его территории.

Я повернула голову и наконец заглянула в его глаза.

На долю секунды. Не больше. Он не моргнул.
Я тоже.

— Мы знакомы? — спросил он. Медленно. Ледяно.

Улыбка скользнула по моим губам — вежливая, безжизненная.

— Не думаю. У тебя... слишком незапоминающаяся внешность.

Он замер.

Его губы растянулись в полуулыбке — такой, от которой по спине бегут мурашки.
Но в глазах — раздражение.

Ему не нравилось, когда его задевали.
Особенно — он.
Особенно — я.

— Умная, да? — сказал он, чуть подаваясь вперёд. — Совет: не открывай рот слишком широко. Иногда лучше молчать. Поверь, я умею делать так, чтобы об этом жалели.

Я смотрела прямо в его глаза.
Он не знал, с кем говорит.
Он даже не представлял.

— Угрожаешь? — голос мой был всё таким же спокойным. Лёгким. — Это... очаровательно. Старшекурсники всегда такие банальные?

Он прищурился.
— Как тебя зовут?

— Рейна.

— Рейна, — повторил он. Вкусил это имя, будто пытаясь что-то вспомнить.
— Была у меня одна... мышка с таким именем. Соседка. Вечно из окна глазела..

Я не дрогнула.
Ни дыхания. Ни сдвинутой брови.
Пусть говорит.
Пусть роется в своей памяти.

— Но ты,определенно — не она, — добавил он. — Та была серая. А ты слишком… расфуфыренная.

Я чуть улыбнулась.
— Может, ты просто плохо запоминаешь лица. Особенно тех, кто смотрит на тебя сверху.

Марк прыснул. Кто-то за нами хмыкнул.

Но его глаза больше не отрывались от моих.
Что-то шевельнулось за маской его безразличия.

Он не знал, кто я. Но почувствовал угрозу.
И это было достаточно.

Лекция началась. Преподаватель вошёл, аудитория смолкла.

3"Тренировка"

Пара закончилась.

Я медленно встала, аккуратно собрала тетрадь в сумку.

Не спешила, не дергалась — каждое движение было выверено.

Рядом он оставался всё так же невозмутим, будто наше общение не оставило и следа.
Почти поверила бы, если бы не уловила краем глаза, как его плечо чуть напряглось, когда я проходила мимо.

Я не обернулась. Даже не дёрнулась.

Всё шло по плану...

На улице воздух был свежим, почти прохладным, но солнце уже чувствовалось на коже.

Я переоделась в лёгкую форму — короткая теннисная юбка цвета слоновой кости, обтягивающий топ и высокие носки.

Скромно. Чисто. Идеально выверено.

Тренировки были распределены по секторам.

Баскетболисты справа уже вышли на поле, футбольная команда занимала дальнюю половину.

Я же шла к теннисным кортам — ограждённым, но открытым, так что всё, что происходило на них, было видно всем.

И мне тоже был виден каждый из них.

Особенно — он.

Я заметила его почти сразу.

Он был в группе баскетболистов.

Без усилий выделялся из толпы: выше всех, увереннее, резче.

Движения — сильные, быстрые, точные.

Кругом на возвышенных трибунах сидели толпы - фанаток..Ну конечно же..

Он словно принадлежал этому воздуху, этой энергии, этим аплодисментам, которые звучали каждый раз, когда он забрасывал мяч.

Я не смотрела. Почти.

Разминка шла своим чередом.

Я держала в руках ракетку, делала отработанные удары о стену.
Холодно, сосредоточенно.

Кажется я тоже не хотя обзавелась зрителями..

Так как ,все с баскетбольного поля не скрывая интереса -откровенно пялились...

Но мне было плевать..

Как будто всё, что происходило вне корта, меня не касалось.

Но я чувствовала его.
Почувствовала, как его внимание скользнуло по мне.
Как будто кожа отреагировала раньше мозга.

Он снял майку — мокрую от пота, тёмную.

Провёл ею по шее, по лицу, по груди.

Его тело — идеально выточенное, будто вырезанное из мрамора.
Я не отвела взгляда сразу.
Только на миг. Только чтобы он заметил.

Наши глаза встретились.

Он застыл.
На полсекунды — но я увидела, как взгляд потемнел.
Как в нём мелькнуло раздражение.
Не потому, что я смотрела.

А потому, что я смотрела так... будто мне было всё равно.

Я слегка приподняла подбородок и развернулась обратно к мячу.

Сделала удар — чёткий, уверенный, ровный.
Он должен был увидеть это.

— Кто она? — услышала я голос где-то позади, со стороны баскетбольной зоны. — Эта новенькая… чертовски хороша,но такая холодная. Даже на тебя не смотрит.

— Она смотрела, — отозвался кто-то. — Но будто сквозь. Как будто ты не Эйдан, а просто… никто.

Никто.

Интересно, как он переварил это слово?

Я улыбнулась. Едва заметно.
На корт вышла тренер, и я переключилась — тело в движении, удары, разминки.

Спина прямая. Взгляд сосредоточен.

Но внутри я чувствовала его.
Он смотрел.
Слишком долго.

И чем меньше внимания я ему отдавала… тем сильнее оно возвращалось от него.

Я продолжала играть.

Удары становились чётче, сильнее.

Мышцы работали в такт дыханию, каждая связка — выверена.

Я была как машина.

Безупречная. Безэмоциональная.

Не для него.

Для себя.
И всё же — каждая моя линия, каждый поворот головы, каждый мягкий поворот тела — был рассчитан.

Знала, что он замечает.

Я изучала его слишком долго, чтобы не использовать это.

— Новенькая, отлично! — голос тренера отрезал воздух. — Рейна, да? Рука поставлена. Ты раньше занималась?

Я кивнула.
— Немного, — равнодушно бросила я, не оборачиваясь в сторону баскетбольной зоны. Хотя чувствовала — его внимание никуда не ушло.

Краем глаза я заметила, как Эйдан опускает бутылку с водой и снова вытирает лицо.

Он больше не смеётся с друзьями, не отвечает на реплики, не отвлекается.

Он смотрит.

Слишком открыто.

Слишком изучающе.
Как хищник, который чувствует в жертве нечто… опасное.

Когда тренировка подошла к концу, я отошла к скамье, аккуратно достала полотенце, провела им по шее.

Волосы чуть растрепались, щёки разрумянились, но я знала — сейчас я выглядела чертовски живой и сексуальной.

Не накрашенной, не вычурной, не нарисованной — реальной.

Грех, было не воспользоваться этим ...И это цепляло больше любой маски.

Он шёл мимо.
Рядом.
С медленным шагом, бутылка воды в руке, майка перекинута через плечо.

Его друзья остались позади — он будто специально оторвался.

На секунду — только на секунду — он остановился.
Повернул голову.
Наши взгляды снова встретились.

Он смотрел так, как будто хотел что-то сказать.

Может, подойти.

Может, бросить колкость, привычную, отточенную.
Но я не дала ему шанса.

Я просто отвернулась.
Как будто он был пустым местом.
Как будто этот взгляд ничего не значил.

И в этот момент я услышала его короткий смешок.

Глухой, почти бесцветный.
Он продолжил идти.

Но внутри — я знала.
Он уже зацеплен.

Я только улыбнулась, глядя перед собой.
Ненавязчиво. Почти незаметно.

Ты будешь помнить меня.
Ты будешь искать встречи.
И в какой-то момент — пожалеешь, что когда-то отвернулся от меня.

4"Не трогай меня, без разрешения"

Коридор отдельного крыла. Душевая. Пар.

Рейна шла босиком по плитке, чувствуя, как пар постепенно окутывает ноги, скользит вверх по коже.
Полотенце плотно обёрнуто вокруг тела, волосы — в строгий пучок.

Ни одного лишнего штриха.

Ни одной ошибки.

Она нажала на ручку. Вошла.

Влажный воздух ударил в лицо, как глухая волна.
Из душевой кабины только что вышел он.

Обнажённый.

Без полотенца.

Капли воды стекали по телу, по рельефным мышцам, животу, бёдрам.

Вены на руках вздулись.
Он вытирал волосы, не замечая её.

А потом заметил.

И замер.

Она стояла у порога.

Глядя прямо в его лицо.

Ни малейшего интереса.

Ни попытки отвода взгляда вниз.
Будто он — пустое место.

Его челюсть дрогнула.

— Ты, чёрт возьми, издеваешься? — хрипло.

— Что, снова? — спокойно ответила она, будто они встретились в библиотеке. — Мне же сказали — это теперь и моя душевая.
Выделена. Лично.

Он бросил полотенце на скамью, подошёл быстро, мощно.

Остановился вплотную.
Голый. Влажный. Взбешённый.

— Какого хрена..Думаешь, если будешь ходить тут, в своём театре равнодушия, я проглочу это? — его голос стал грубым. — Думаешь, я не вижу, как ты играешь?

Она лениво склонила голову набок, даже не отступая назад.

— Что ты видишь? — прошептала, едва слышно.

И тогда он сорвался.
Резко схватил её, прижав к холодной кафельной стене.
Рука — у головы.

Вторая — держит её запястье.

Глаза — чёрные от ярости.

— Хватит играть, детка. Думаешь, ты особенная? Думаешь, можешь унижать меня на глазах у всех, а потом шляться сюда, как будто ты — королева?

Она не вздрогнула. Не испугалась.
Только усмехнулась — медленно, лениво.

— О, прости. Ты, похоже, не привык, когда тебя не облизывают глазами, да?

Он сжал челюсть. Ещё чуть-чуть — и…

Но она вырвалась, резко, оттолкнув его ладонью в грудь.

— Не прикасайся ко мне без разрешения, — её голос стал холодным. — Если хочешь делить душевую — будь паинькой.
Иначе, кто знает… может, мне и папе пожаловаться?

На секунду в глазах Эйдана мелькнула пауза. Недоверие. Злость. Что-то ещё.
Он замер.
А она — шагнула назад и, чуть приподняв брови, подумала:
"О боже. Кажется, мне действительно придётся использовать это сейчас."

Разворачиваясь к нему спиной, она сняла полотенце.
Не обернувшись. Не скрываясь.
Просто сбросила ткань — и вошла в душевую кабину.

Как ни в чём не бывало.

Вода хлынула сверху, скрывая силуэт. Только очертания сквозь пар. Только голос — ленивый, ироничный:

— Можешь не задерживаться, если стесняешься.
Ты мне всё равно не интересен.

Щелчок замка.

Он остался снаружи.
Раздражённый. Возбуждённый. Уязвлённый.

Потому что это она диктует правила. А он — проигрывает.

5"Ночь. Парк у библиотеки''

Влажная трава. Туман. Сигаретный дым.

Эйдан стоял в полумраке между деревьями, зажав сигарету в пальцах.
Дым лениво поднимался вверх, смешиваясь с туманом.
Он не курил обычно. Только когда что-то выворачивало изнутри.

А сейчас выворачивало.
Из-за неё.

Рейна.

Он выпустил дым через нос и усмехнулся — зло, почти хрипло.

Что, чёрт возьми, это вообще было?

Сцена в душе всплывала снова и снова.
Она — в одном полотенце. Уверенная. Холодная.
Он — обнажённый. Не скрывающий своей реакции.

И она?
Не посмотрела даже.
Не дрогнула.
Сказала, что он ей не интересен.
Разделась.
И зашла в душ, как будто он — просто воздух.

Он сжал зубы.

— Высокомерная сучка, — выдохнул сквозь стиснутую челюсть.

Было одновременно смешно и унизительно.
Смешно — как ловко она всё подстроила.
И унизительно — как легко она его обошла.

Он достал телефон, включил экран.
Коснулся контакта в зашифрованном чате.

[ Алан | IT | доступ.всё ]

— Пробей мне одну. Новенькая. Рейна.
— Сколько сможешь. Фото, доступ, кто папа, откуда.
— И… кто вообще дал ей код от моей душевой?

Ответ пришёл почти сразу.

[Алан]
— Ща, брат. Пара минут.

Эйдан затянулся. Смотрел в темноту.
Мысленно снова слышал её голос.

«Можете не ждать. Я долго. Девушки любят горячую воду.»

Он едва не рассмеялся.
Было что-то пугающе соблазнительное в том, как она играла.
Словно знала каждый его нерв, каждый триггер.
И давила на них с хищной точностью.

Телефон завибрировал.

[Алан]
— Нашёл. Фотка — идеальная. Данные чистые.
— Рейна С. Перевод из частного лицея в Скандинавии.
— Академия покрыла все расходы.
— Спонсор — отец. Представитель одного из инвестфондов-партнёров.
— Уровень доступа — расширенный.
— Ректор лично подписал доступ к корпусу F.

Корпус F. Его крыло. Его душевая.

Он уставился в экран.
Фото.
Она, но… не она.

Спокойная. Мягкая. Слишком «правильная».
Как будто сделано, чтобы никто не копал глубже.

Он вытер рот тыльной стороной ладони.
Затушил сигарету об дерево.

— Значит, решила играть.
Хорошо.

Он кинул взгляд в сторону светящегося окна библиотеки.
Знал, что она там. Где-то между книгами. Наверняка — уверенная в своей невидимости.

Но теперь — он начнёт играть.

Пока она думает, что победила.
Пока смеётся внутри, представляя, как он сорвался.

Он узнает, кто она. Что она скрывает.
И если она хочет войну — она её получит.

6"Холодный мёд"

РЕЙНА

Утро было особенно сладким.
Не из-за солнца — оно едва пробивалось сквозь плотные шторы.
Не из-за кофе — он остыл, пока она сидела, разглядывая своё отражение в зеркале.

А из-за него.

Интересно, сорвала ли она ему крышу?
Наверняка бедняжка сидит и думает о ней?

Мысль согревала.

Она прошла по коридору сектора в душевую неспешно, ступая босыми ногами по тёплой плитке.
Ни одного лишнего звука.
Только её дыхание.
Только её отражение в стекле.

Он не пришёл.

Умно. Отлежаться.
Или прячется.

Ей даже стало немного скучно.
Беззвучная вода, пар, скользящая по коже пена — всё это было приятным, но слишком мирным.

И всё же она позволила себе удовольствие:
— потянуться под горячим напором воды,
— аккуратно накраситься,
— уложить длинные волосы,
— выбрать белую рубашку и короткий тёмный пиджак с золотистой фурнитурой.

Пусть весь день на неё смотрят.

Пусть все думают — всё идеально.
А только он знает, что она умеет бесить до хриплого желания.

Путь в академию был привычным.

Только сегодня она свернула к библиотеке.
Как раз в это время, по её наблюдениям, он часто зависал там между парами.

Ничего особенного.
Просто случайно.
Она — просто мимо.
Разумеется.

Прошла через арочный вход.

Высокие полки, запах пыли, дерева и старых книг.
Вглубь.

К разделу истории.
Туда, где обычно тишина, где никто не мешает.
Почти никто.

Она остановилась между двух высоких стеллажей, услышав приглушённый смех.

Голос женский. Звонкий.
Противно-ласковый.

Она шагнула чуть дальше — и увидела его.

Эйдан.

Сидит, развалившись в мягком кресле.

Рядом — блондинка, из тех, кто всегда пахнет клубничным гелем для душа и нюдовой помадой.

Мерзость...
Её рука на его груди.

Его — на её бедре.
И пока она что-то шептала ему на ухо, хихикая, он лениво скользил пальцами по пуговицам её рубашки, будто проверяя, легко ли она сдастся.

И, судя по взгляду, сдастся с благодарностью.

У Рейны внутри на секунду всё сжалось.
Почти механически она потянулась к тяжёлой книге с верхней полки и уронила её с резким глухим стуком.

Головы вздрогнули.
Эйдан обернулся — коротко, мимолётно.
А вот блондинка напряглась, словно её поймали.

Рейна подняла книгу, медленно выпрямилась, не торопясь встретилась с её взглядом.

— Прошу прощения, — её голос был ровный, ледяной. — Просто напомнила себе, что библиотека — не притон.

На лице блондинки мелькнуло стыдливое раздражение.
Эйдан чуть приподнял брови, не скрывая усмешки.

Но она не смотрела на него.

Одна брезгливость на ее лице и нескрываемое презрение...

Она уже уходила,

оставляя после себя запах меда и ванили, рассыпающийся в воздухе, как тёплый яд.
Словно ничего не было.

Но когда она вышла на солнечную дорожку академии, Рейна позволила себе одно:

«Академ интрижка?.. Жалко.
Пытается играть.
Играет плохо.»

Она улыбнулась уголками губ — почти ласково.
А внутри уже складывался новый план.

7"Яд под кожей"

ЭЙДАН

Он проснулся раздражённым.

Раздражённым до боли в зубах, до злости в пальцах, до желания взять и выбить дверь, даже если перед ним — пустая комната.

Рейна.

Её лицо снова всплыло перед глазами — бледное, спокойное, надменное.
Как будто не он стоял перед ней — обнажённый, напряжённый, с готовой сорваться яростью.
Как будто его просто не существовало.

"Ты не интересен", — сказала она.

А сама при этом… спокойно скинула полотенце.
Без стыда.
Без дрожи.
Будто одна.

Он сжал кулаки, лёжа в постели.

Тело всё ещё горело.
Снизу тянуло и пульсировало, как будто сам ад поселился внизу живота.
Нерв, гнев, возбуждение — и всё смешалось в чёрную как сажа смесь.

Он не пойдёт в душ.
Не сегодня.
Не даст ей снова возможность наблюдать, как он бесится. Как теряет над собой контроль.

Он вскочил, натянул футболку, джинсы, и почти на автомате свернул в сторону библиотеки.
Его место. Его тишина. Его игра.

Всегда была парочка девчонок,
готовых шептать что угодно,
снимать что угодно,
лишь бы он посмотрел на них чуть дольше секунды.

И сегодня было так же.

Блонди. Милое лицо. Протянутые ручки. Доверчивый смех.
Она уже сидела рядом, шептала что-то о семинаре, об уроке, об ужасном кофе.
Он почти не слушал.

Просто касался её кожи, щёлкал пуговицы рубашки, лениво играя в сценарий, который давно надоел.

И тут он почувствовал: что-то не так.

Взгляд.

Холодный. Жгущий. Как лезвие по спине.

Он обернулся — и увидел её.

Рейна.

Между полками. В форме, как всегда идеальной.
С холодным презрением в глазах.
Будто он — шут, дергающийся в пыли, жалкий и смешной.

Она уронила книгу.

Тяжёлую.

Громко.

«Слышишь? Я здесь. Я наблюдаю. И ты — ничтожен».

Сердце ударило в грудную клетку, как кулак.

Она ничего не сказала.
Только…
— "Библиотека не притон", — бросила, глядя на блонди, и ушла.

Просто ушла.

Мед. Ваниль. Этот запах.

Он снова впился ему под кожу, как яд.
Как будто она намеренно оставила его — возбуждённым.

Один на один со злостью.

Он повернулся к девчонке.

— Уходи.

— Что?.. Но...

— Пошла вон.

Больше он на неё не посмотрел.
Она, сгорбившись, схватила рюкзак и исчезла, как и все прочие, кто пытался казаться интересным рядом с ним.

Ничего нового. Только очередное разочарование.

Он сжал виски.

Что за чёрт она творит?
Как она смеет смотреть так?
Как будто она всё знает? Как будто она сильнее?

Он не позволит. Не даст ей победу. Не сдастся.

Но тело снова выдало себя: жар внизу, злость, возбуждение.

"Как усмирить это всё, чёрт тебя побери, Рейна?..
Ты ведь доведёшь меня."

Он глубоко вдохнул — запах её всё ещё витал в воздухе, будто она осталась здесь.

Нет.

Он найдёт способ загнать её в угол.
Он сорвёт с неё эту маску.
Он заставит её дрожать.

Хотеть.

Признавать.

Подчиниться.

Но не сегодня.
Сегодня он снова проиграл...

8"Без предупреждений"

РЕЙНА

Дверь за её спиной закрылась мягко, почти бесшумно.
Но внутри всё грохотало.

Воздух был свежим, но он не помог.
Руки дрожали.
Предательски. Явно.

«Что это вообще было?..»

Она остановилась за углом здания, прислонилась лопатками к холодной стене, зарывшись пальцами в ткань юбки.
Тело трясло. Мелкой, мерзкой дрожью, от которой хотелось заорать.

Он.
Он трогал её.
Ту девчонку. Так просто. Так нагло.
На виду. В библиотеке. Среди полок.

Как будто…
Как будто он делает это постоянно.

Она сжала зубы.

«Чёрт. Видимо, многое изменилось за год, пока меня не было...»
«Совсем отбился от рук. Совсем.»

Ей хотелось выдохнуть. Успокоиться.
Вместо этого — сердце било в горле.

Она же знала его раньше. Другого. Тихого. Осторожного.
В нём всегда была тьма, да. Но не эта... разнузданная, дерзкая распущенность.

Нет. Она не даст ему скатиться. Не ему.

— "Я приручу тебя", — прошептала она себе под нос, и губы скривились в улыбке. Холодной. Опасной.

В этот момент — звук.
Шорох. Торопливые шаги.

Блондинка.

Та самая. С растрёпанными волосами, глазами, полными слёз.
Она почти вылетела из здания, зажав рот рукой,вытирая глаза, будто её вырвало на эмоции .

Как жаль.
— "Нежная оказалась", — усмехнулась Рейна про себя, наблюдая, как та исчезает за углом.

Но в животе... лёгкость. Облегчение.

«Он прогнал её.
Чёрт. Он не смог продолжить, даже при всём своём пылу.»

Плечи расслабились на секунду.

И тут же она себя встряхнула.

— "Соберись, Рейна. Не время трястись. Всё продолжается."

Она расправила спину, провела ладонью по волосам, успокаивая дыхание.

«Ты не сдашься.
Ты ведь пришла сюда не за тем, чтобы просто смотреть со стороны.
Эта игра будет твоей. И он — тоже.»

Губы изогнулись в ледяной, почти игривой улыбке.

Она шагнула вперёд, в солнечный свет, в толпу студентов —
как будто ничего не было.

Но тело всё ещё помнило дрожь.
И вкус возможной победы.

9"Идеальная дочь"

У ворот академии остановился чёрный седан - люкс, глянцевый, сверкающий на солнце.
Машина выглядела, как будто она заехала по ошибке — слишком роскошно, слишком громко для мрачных корпусов и затёртых фасадов.

Рейна вышла к дороге спокойно, не торопясь.
Почти презрительно игнорируя взгляды, что тянулись за ней со ступеней.

"Пялитесь, как будто это что-то меняет."

Дверца машины открылась автоматически.
Отец сидел внутри — как всегда собранный, в дорогом пальто и сдержанным, тёплым взглядом.

— Привет, принцесса, — голос мягкий, но с долей недоумения. — Садись.

Она молча устроилась в кожаном кресле, закрыла дверь и пристегнулась.

Машина тронулась, отрезав её от всего, что было в академии.
Тишина в салоне казалась родной.

— Как прошёл день вчера? — спросил он спустя минуту. — Всё хорошо?

— Всё отлично, — коротко. Ровно. Как репетиция.

Отец бросил взгляд на неё сбоку, задержал дольше обычного.

— Не понимаю только, почему именно эта академия. Ты ведь могла попасть в Лозанну. Или в Стэнфорд. Или туда, где... — он сжал губы. — Где к тебе относились бы соответствующе.

— Здесь... интереснее, — Рейна чуть отвела взгляд в окно.

— Интереснее, — эхом повторил он, в его голосе отразилось напряжение. — Ты целый год готовилась. Работала, как проклятая. Чтобы потом пойти туда, где, с твоих же слов, "все недостойны и посредственны"?

Она ничего не ответила.

— Ты училась по ночам, — продолжил он. — Проклятые курсы, языки, спорт... Сколько там было? Седьмой язык? И — теннис? Самооборона? Ради чего? Ради кого?

Молчание.

Он резко выдохнул, отстучал пальцами по рулю.

— Ради этого идиота? Ты всё ещё не оставила его, да?

Рейна опустила взгляд, не моргнув.

— Он даже не знает, кто ты такая. Даже не смотрит. Он просто... — отец откинулся на сиденье, будто устал. — Ты могла бы быть где угодно. Быть кем угодно. Но выбрала этого?

— Он смотрит, — тихо сказала она.

— Что?

— Смотрит. Просто прячется, — Рейна пожала плечами. — Это уже... неважно.

Он не стал спорить. Повернул к ресторану — мягкий поворот, как всегда, без рывков.

У входа её встречал официант — по имени.
Всё было зарезервировано.

Внутри — зал на двоих. Мрамор. Цветы. Безлюдье.

Он отодвинул ей стул. Подал меню.
Ждал, пока она выберет, но знал — будет что-то лёгкое.
Она никогда не ела много при нём.

— Я просто не понимаю, зачем ты всё это делаешь, — наконец, сказал он. — Ты создала себе идеальный образ. Совершенная дочь. Совершенная девушка. Чтобы кто-то вроде него что — влюбился?

Рейна спокойно положила меню, встретилась с его взглядом.

— Нет.

— Тогда зачем?

— Чтобы он пожалел, — голос звучал глухо. Беззвучно даже.
— Чтобы понял, что упустил.

Её глаза были холодными, но отец знал: это маска.
Он знал её лучше всех.

И всё равно — не мешал.
Только с тоской посмотрел на неё, как на что-то красивое, но сломанное.

Рейна аккуратно отложила салфетку рядом с тарелкой.
Её голос был ровным и мягким, но с едва уловимой прохладой:

— Всё в порядке. Не переживай, хорошо?

Отец смотрел на неё долго. Как будто пытался разглядеть трещины на идеально отполированной поверхности. Но Рейна была такой всегда — спокойной до пугающей тишины.

— Просто... не приезжай вот так посреди дня. Это... вызывает вопросы, — она отвела взгляд в сторону окна.
— Мне не нужны слухи. Особенно такие.

— Какие именно?

— Что семья, у которой военный доступ к спутниковым базам и собственные договоры с министерством, вдруг проявляет интерес к "обычной академии".
— И что у кого-то здесь — слишком влиятельный отец.

Он сжал губы, но не стал спорить.

— Спасибо за обед, правда, — она поднялась. — Но мне уже пора. Если поспешу, успею в бассейн перед закрытием. Хочется... смыть с себя этот день.

— Я отвезу, — спокойно предложил он, уже поднимаясь за ней.

— Не обязательно, — почти автоматически.

— Но я всё равно это сделаю, — его голос был твёрд, но тёплый. — Позволь хотя бы так быть рядом.

Она кивнула. И больше не сказала ни слова.

10"Бассейн"

Поздний вечер.

Лужи под уличными фонарями отражали дорогой чёрный автомобиль, притормозивший у ворот академии.

Из него вышла Рейна — с множеством пакетов, с лёгкой улыбкой и уставшими глазами.

Она благодарно взглянула на отца, тот мягко коснулся её плеча, заглянул в лицо.

— Спасибо за сегодня, — сказала она спокойно, без излишних эмоций, но искренне. — Впредь, пожалуйста, предупреждай заранее. Я не планирую пропускать занятия.

— Конечно, принцесса. — Он кивнул, посмотрел на неё чуть дольше, чем обычно. — Напиши мне, когда доберёшься.

Она только кивнула, разворачиваясь.

Плечо потянуло от тяжёлых пакетов.

Солнце давно скрылось за горизонтом, и академия погрузилась в вечернюю дремоту.

Почти всё здание спало.

Обычно ,в пятницу все разбегались кто куда:кто в клуб,кто за город к семье.....Она выучила эту академию вдоль и поперек перед вступлением... В основном все окна были без света...

Кроме одного окна напротив — на втором этаже мужского блока.

За занавесью стояла тень.

Её взгляд пересёкся с его.

Эйдан.

Он смотрел прямо на неё.

Не моргнул, не отвёл взгляд.

Рейна улыбнулась отцу и, не оборачиваясь, исчезла за воротами женского корпуса.

Сбросив пакеты на пол, она почувствовала, как раздражение от всего дня скатывается по позвоночнику, как стекающая с окон вода.

Долгий день.

Шепотки, взгляды, он с этой... блондинкой.

И её собственный срыв. Неожиданный для самой себя.

Она скинула одежду, обнажая стройное тело, и натянула закрытый чёрный купальник, распустив волосы из тугой косы.

Голова ныла от натяжения.

Открыла телефон, коротко написала отцу: День был полезным. Впредь — без сюрпризов.

И выключила экран.

Коридоры академии были почти пусты.

Особенно — закрытые секции.

Сектор D был для студентов высшего уровня,которых было не много.

Почти никто туда не ходил — в бассейне было слишком холодно, некомфортно.

Но она не была капризной.

Она была натренированной. Дисциплинированной. Холод — привычная стихия. Он очищал.Пробирал изнутри.

Пол под ногами был как стекло — скользкий и холодный.

Вода — прозрачная, глубокая, ледяная, без единого движения.

Она сбросила полотенце с плеч, шагнула вперёд и, не раздумывая, вошла в воду.

Её дыхание замерло. И в следующий миг она ушла под воду, опускаясь ко дну, где села, скрестив ноги.

Тишина.

Темнота.

Она начала считать.

Один. Два. Три.
С каждым числом мысли выстраивались в ровную линию.

Эйдан с другой.

Глупо, что это до сих пор трогает её.

Раздражает.

Сбивает с ритма.

Ей казалось, что год был достаточен.

Что она стала холодной. Расчётливой.

Что он — ничто.

Триста.. Триста один... дыхание внутри ещё держалось.

Тело — спокойное. Сердце — ровное.

Тень.

Она почувствовала её раньше, чем увидела.

Над головой кто-то стоял. Смотрел. Сердце резко сбилось с ритма.

Она осталась сидеть. Пускай пялится. Не сегодня.

Но внезапно, нарушая тишину и воду, тень прыгнула.

Всплеск.

Сильные руки схватили её.

Она дёрнулась, брыкаясь под водой, распахнув глаза. Сначала паника. Потом — раздражение. Он.

Она вынырнула, резко откинув назад волосы.

Вода стекала по лицу, по губам, мешая дышать. Она кашлянула, отфыркиваясь.

— Что за чёрт?! — прохрипела, поворачиваясь к нему.

Эйдан стоял напротив, в рубашке, мокрой и прилипшей к его телу. Его глаза метали молнии.

— Ты вообще с ума сошла?! — рявкнул он, хватая её за руку. — Что ты тут вытворяешь?

— Всё было прекрасно, пока ты не появился, — холодно отозвалась она, дёргая запястье. — Что ты вообще тут делаешь?

— Пришёл поплавать.

— В закрытом бассейне. Среди ночи. Один. Без формы. — Её бровь поднялась. — Часто ты так плаваешь?

Он сжал челюсти. Молчал.

— Ну конечно. Кто ж ещё это может быть. — Её голос стал ядом. — Я же говорила тебе — не прикасайся ко мне.

— Ты... — он рванулся ближе, перехватывая её подбородок, заставляя смотреть в его глаза.

— Свидание закончилось неудачно? Или решила поиграть в самоубийство?

Она засмеялась — тихо, почти насмешливо.

—Свидание?.. Да кто ты вообще такой,чтобы спрашивать меня о чем либо?

Он отпустил подбородок, но взгляд не отводил.

— А ты, значит, одна из тех, кто шляется с мужчинами средь бела дня… как ни в чём не бывало? — выстрелил он, как лезвием. — Играешь роль недоступной,а сама...

Тишина ударила громче, чем его слова.

Рейна застыла. Глаза её чуть сощурились.

Но ни дрожи, ни растерянности. Только медленное, ледяное презрение.

— Вау....Как примитивно...

Он открыл рот — сказать что? Он достаточно сказал...Прямо говоря о том что ему не все равно и он видел...Опровергнуть? Оправдаться?

— Это был мой отец, — бросила она холодно, каждое слово как удар. — Ты только что назвал меня шлюхой из-за родного отца.

Она выбралась из воды, не оборачиваясь, медленно, с достоинством.

Каждое её движение было молчаливым плевком в его сторону.

Полотенце перекинуто через плечо.

Влажные следы на плитке.

Запах её медового парфюма в воздухе.

— Приятного плавания, Эйдан, — кинула через плечо, не оборачиваясь.

И исчезла в темноте коридора.