" Так сложились звезды " Юные сердца

Пролог

Хитер молча лежала, укутавшись в простыню из грубой деревенской материи. Рядом, развалившись по-барски, спал граф Фиджеральд. Девушка недовольно окинула его взглядом и осторожно встала с кровати. Храп графа изредка нарушал тишину комнаты. Стройные ноги Хитер почти неслышно ступали по холодным половицам.

- Ты куда ? - вдруг раздалось в тишине. Девушка вздрогнула от неожиданности.

- Я спрашиваю-повторил граф – Куда ты собралась? Я же заплатил тебе за всю ночь. Изволь повиноваться. Я приказываю тебе остаться со мной всю ночь!

Хитер повиновалась ему. Она покорно вернулась в смятую постель. Граф повелительно притянул ее к своей широкой мускулистой груди, покрытой маленькими капельками пота. Его руки причиняли девушке боль.

- Отпустите меня-еле слышно произнесла она – Мне больно

На глаза навернулись слезы. Фиджеральд ослабил хватку. Тело девушки содрогнулось. Лицо графа исказила гримаса негодования.

- Какого черта ты ноешь! – зарычал он – или тебе не нравится ? Запомни, я заплатил тебе деньги и ты должна их отработать! 

 Он грубо запрокинул голову хитер и его серо-зеленые холодные глаза встретились с ее бархатистым черным взглядом. В это мгновение по ее телу пробежал неприятный холодок. В глазах Фиджеральда нельзя было прочесть ничего кроме упрямой гордыни и злого тщеславия. Он смотрел на Хитер как на аппетитный кусок мяса, который был приготовлен специально для утоления его голода. Он не замечал никого и ничего вокруг, когда его существо охватывала похоть, и никто и ничто не могло, да просто не имело права, помешать ему. Вот и теперь руки графа стальными тисками сжали затылок Хитер и его губы больно впились в ее нежную лебединую шею.

- Льюис, - почти бесшумно взмолилась девушка-мне больно! Отпусти меня, пожалуйста! Ради Рафаэля! Ради твоего сына!

Граф разжал пальцы. Она тут же вскочила с пастели и отбежала на безопасное расстояние. Губы дрожали от страха. Она с ненавистью смотрела на равнодушно-надменное лицо Фиджеральда.

- Только не надо скулить – холодно произнес он - я ничего такого не сделал. Подумаешь хотеть немного развлечься-лицо скривилось в саркастической усмешке.

- Так иди и развлекайся со своей женушкой, а меня оставь в покое-наконец собралась с храбростью Хитер. – Льюис, позволь мне с сыном уехать из этого города. Позволь нам вернуться в Италию.

Граф Фиджеральд смерил ее взглядом.

- Нет-процедил он сквозь зубы Ты можешь проваливать на все четыре стороны, но Рафаэль останется со мной. Он как-никак мой сын. Он Фиджеральд, черт меня подери!

- Но графиня никогда не позволит привезти его в замок! Она его возненавидит! – старалась образумить графа Хитер, но Фиджеральд остался непреклонен.

- Меня абсолютно не волнует что об этом скажет Делия. В замке хозяин я. И она будет повиноваться мне. Рафаэль будет законным наследником, не будь я Фиджеральд.

Хитер хотела еще что-то возразить, но Льюис не слушал ее. Он быстро собрался и, швырнув на постель увесистый кошелек, набитый золотом, вышел из комнаты.

Девушка осталась одна. Она медленно подошла к маленькому окошку, которое выходило на двор, и увидела как Льюис быстро спустился, поплотнее запахнул малиновый плащ, расшитый горностаем, и поспешил вскочить на своего черного как ночь жеребца Нарцисса. Хитер проследила как он пришпорил его и поскакал во весь опор по направлению к своему имению "Фиджеральд Парк ". Когда его силуэт скрылся из виду девушка облегченно вздохнула и, поежившись от холода, накинула на плечи шерстяное одеяло. В комнате стояла неприятная свежесть, в камине в самом углу догорали сырые дрова, но от них было мало толку. Хитер слегка поморщилась от безжалостных пальцев графа на шее выступили синяки, все тело ломило от его грубых прикосновений. Девушка в ужасе до сих пор вспоминала их первое знакомство. Фиджеральд был сильно пьян, почти не стоял на ногах, тем не менее был в состоянии почти силой затащить ее в постель. От одного воспоминания той ночи, о том что там происходило, все тело девушки вновь и вновь содрогалось от негодования. Льюис был груб и не сдержан словно голодное животное, но он много заплатил. Так повторялось раз за разом. Льюис приезжал, платил за всю ночь, напивался и тащил ее в постель. Хитер каждый раз надеялась что он уснет от переизбытка вина, но Льюис всегда был готов к плотским утехам. Ее подруги по несчастью завидовали. Такой интересный молодой щедрый аристократ и производит впечатление первоклассного жеребца. Вскоре Хитер забеременела, потом родила, а граф все не оставлял ее в покое. Каждый раз как он только появлялся в таверне он выбирал ее. Девушка не могла понять что ему от нее надо. А Льюис все приезжал и приезжал, он и сам не знал что его так привлекло в этой совсем еще девчонке, в этой итальянской шлюшке, но это было сильнее его. Он не в силах был сдерживать себя. Как только он появлялся в Лондоне, он тут же направлялся в таверну "У Лозье " и покупал Хитер на всю ночь. И когда она родила ему сына, счастью его не было предела, будто это появился на свет его законный наследник, будто его родила молодая графин Фиджеральд. Ведь Делия вот уже три года не могла подарить ему сына или дочь. А Хитер подарила ему Рафаэля, маленького Фиджеральда, такого же черноволосого зеленоглазого, смугловатого, одним словом настоящего графа. Льюис был на седьмом небе.

Он во весь опор мчался в "Фиджеральд Парк" и ничего не могло остановить его, ни дождь, огромными холодными каплями орошавший лицо, ни ветер, развевавший малиновое полотно плаща словно огненное зарево, ни даже физическая усталость. Он несся вперед. В замке его ждала Делия, они должны серьезно поговорить, обсудить их жизнь. Льюис решил поговорить в этот вечер о Рафаэле, Делия ни за что не примет его, но на этот раз ей просто придется подчиниться и согласится потому что ОН так хочет.

Граф Фиджеральд еще сильнее пришпорил Нарцисса. Жеребец пустился галопом по каменистой извилистой горной дороге, из-под копыт в разные стороны разлетались мокрая глина и грязь. Но Льюис не обращал абсолютно никакого внимания на то, что его ботфорты из тонкой белой свинной кожи все забрызганы, он бы сейчас не обратил внимание ни на что в мире, единственным чего он сейчас хотел – скорей уладить с женой вопрос о своем сыне и все его мысли были только об этом. Он полностью погрузился в свой мысли, лицо приобрело непроницаемое выражение. Лишь когда на вершине горы в свете заходящего солнца пред глазами предстали серые старинные стены "Фиджеральд Парка" он вновь вернулся к реальности. В просторном полутемном холле замка его встретила Делия. Она молча стояла на лестнице, лицо обычно румяное покрылось болезненной бледностью, янтарные глаза, обрамленные длинными черными ресницами, печально следили за мужем. Каштановые волосы скрывала белая кружевная косынка.

- Добрый вечер, мадам – церемонно поприветствовал ее Льюис – Как вы себя чувствуете. Вам уже лучше?

Делия молча кивнула. Граф подошел к ней и низко поклонился. Делия ответила ему с той же холодной любезностью:

- Да, я чувствую себя лучше, вы напрасно волновались, как я и говорила это пустяки, ничего страшного.

Эти холодные слова выразили всю суть их отношений. Они чужие друг другу, ничто, кроме титулов не связывало их. Льюис считал, что жена нужна только для того, чтобы производить на свет потомство, а Делия не разделяла его мнения. В ранней юности, когда о замужестве с графом не было и речи, она испытывала очень нежные чувства к юному графу Вустеру, нынешнему другу Льюиса.

- Делия, мне надо с вами очень серьезно поговорить – начал беседу граф.

Графиня молча предложила ему следовать за ней. Когда они оказались одни в просторном зале, где почти не было мебели, Льюис продолжил:

- Делия, мне нужно кое-что вам сказать. – голос его прозвучал как то угрожающе. Графиня невольно поежилась под его холодным взглядом.

- Я вас слушаю – ответ прозвучал дрогнувшим голосом – В чем дело?

- У меня есть сын – словно ударил хлыстом по лицу, произнес Льюис – и я хочу привезти его в "Фиджеральд Парк".

Делия от неожиданности открыла рот, такой наглости она от этого человека, ее мужа, никак не ожидала.

- Как ты смеешь – наконец выдавила она из себя – Как ты можешь такое мне говорить!!!!

- А что в этом такого – возмутился граф – Я мужчина и имею право иметь детей, а раз собственная жена не может мне этого дать, я имею полное право обратится за помощью к кому-нибудь другому. – его губы расплылись в саркастической усмешке. И от этого Делии стало еще больнее, ей, как никогда в жизни, захотелось его ударить по лицу, ударить со всей силы, чтобы эта наглая усмешка сошла с лица. Она замахнулась и что было мочи залепила графу звонкую пощечину. Льюис тут же, в ответ на такую, как он считал, наглость, оттолкнул жену с такой силой, что та упала на холодный каменный пол и разрыдалась, что было мочи. Сквозь всхлипывания, она сыпала на голову мужа всевозможные проклятия. Но он не пожелал их выслушивать:

- Прекрати! – по-звериному зарычал он – я больше не желаю выслушивать твои претензии. Мне надоело все. Я устал!!! Если тебя не устраивает моё решение, то можешь уходить, тебя никто не держит. Все равно от тебя мало толку. Сына родить и то не могла.

1 Часть "Шаги в бреду" Англия 1370-1386 год 1 глава " Фиджеральд Парк"

1 часть «Шаги в бреду». Англия, 1370 - 1386 г.г.

1 глава «Фиджеральд Парк».

Фиджеральд Парк утопал в зелени многовековых дубов. Он возвышался, словно огромный чёрный великан, в багряном зареве заката. Весна постепенно вступала в свои права, и хотя за стенами замка ещё бушевали пронизывающие холодом ветра, люди чувствовали приближение тёплых дней. Они с нетерпением ожидали, когда же воды Темзы согреет скупое английское солнце.

Графиня Фиджеральд молча лежала на атласных простынях в окружении множества подушек. Она наконец-то готова была подарить графу наследника или наследницу, и теперь все обитатели замка, в том числе и сам Льюис, сгорали от любопытства, кем же она разродится. Мужчина надеялся, что супруга даст их семье ещё одного сына. Но день родов все не наступал, и лекари начинали волноваться. Однако, сама роженица оставалась спокойной, ведь только ей одной была известна истинная причина этого. Дело было в том, что виновник чуда - не граф. Отцом ребёнка являлся Альфонс Вустер, её давний друг. Девять месяцев назад мужчина спас её от мучительного одиночества, согрел сердце и душу. Льюис ничего об этом не знал и был уверен, что именно он дал жизнь будущему сыну.

Рафаэлю, которого все считали сыном Делии, недавно исполнился один год и два месяца. Он был крепким мальчиком и обещал стать храбрым воином, таким же, как его отец. Рафаэль рос чудесным ребёнком, но Делия все равно ничего не могла поделать со своей ненавистью к нему. Льюис принуждал супругу притворяться любящей матерью на людях. Женщина никак не могла осознать, что вина лежит на самом графе, который силой отнял мальчика у обезумевшей от горя и страха Хитер.

Фиджеральд любил сына всем сердцем, видел в нем продолжение себя. От матери Рафаэль не унаследовал ничего, кроме изящных рук с длинными тонкими пальцами. Льюис больше не вспоминал о Хитер после того, как безжалостно вырвал сына из её объятий и приказал свои людям отвезти девушку в ближайший монастырь и оставить её там навсегда.

Льюис вынудил жену поклясться на распятии в том, что она никогда, даже под пытками, не скажет никому правды о рождении Рафаэля. Но если все же

нарушит слово, то граф своими руками убьёт её. Говоря об этом, он совсем не шутил. Делия заставляла себя молчать, так как знала, что все слуги, ставшие невольными свидетелями того, как муж привёз сына в замок, постепенно куда-то исчезли без следа. Графине было боязно последовать за ними. Во время военных действий её муж славился особой жестокостью. В подземельях замка, слышала женщина, можно встретить прикованные к стенам скелеты замученных голодом и жаждой несчастных. Делия изо всех сил старалась забыть, кто на самом деле является матерью этого мальчишки, но гордость не позволяла ей этого сделать. Каждый раз, когда по утрам юная горничная с улыбкой на губах приносила в покои Рафаэля, она изображала на своём лице радость, когда внутри все клокотало от жгучей ненависти к безвинному мальчишке.

Совсем другое чувство Делия испытывала к тому ребёнку, который находился во чреве. Она уже всем сердцем любила его, и ни на минуту не сомневалась, что это плод истинной любви. Пусть недолго, но любовь была. Женщина чувствовала моральное удовлетворение от того, что Льюис будет считать чужого ребёнка своим. Но между супругами была лишь одна небольшая разница. Граф не знал, что жестоко обманут. Это огорчало Делию, но сказать правду она не решится, по крайней мере, сейчас.

«Ну ничего, не все сразу. Этот ребёнок обязательно отомстит за меня, я в этом уверена. Льюис, ты когда-нибудь узнаешь, что не отец, и тогда я вдоволь посмеюсь», - думала она, лёжа в окружении множества лекарей и повитух, крича от дикой боли. Но она почти перестала её чувствовать, когда увидела стоявшего рядом мужа. Граф только что приехал из Лондона и был взволнован. Лицо покрылось бледностью, руки дрожали. Делия лежала на огромной постели извиваясь в муках, и ему стало её жаль, пожалуй, впервые за все время их брака. Янтарные глаза испуганно смотрели на него, в них читалось что-то ещё, но конкретно граф понять не мог. В эти мгновения Делия чувствовала себя, как никогда, победительницей. Она опровергла все обвинения супруга. Она беременна и через несколько минут явит свету новое существо. Женщина вся была преисполнена ожидания, и когда тишину огласил пронзительный крик, заплакала от счастья. По щекам покатились горячие слезы.

- Кто? - взволнованно спросил граф.

-Девочка, сэр, - ответила молодая девушка в белом накрахмаленном переднике, держа крошку чисто вымытыми руками.

Граф Фиджеральд осторожно взял младенца в свои крепкие руки и не отрываясь посмотрел на это прелестное личико с глазами, словно две большие золотые монеты. Сердце Льюиса дрогнуло, на лице расплылась умилённая улыбка.

- Как вы её назовёте? - тоже улыбаясь, спросила девушка. - Она наверняка станет истинной красавицей и гордостью вашей семьи. И стоит подобрать соответствующее имя.

- Я хочу назвать её в честь своей матери. Мне кажется, имя Адэлла ей прекрасно подойдёт. Ты согласна? - обратился он к Делии.

Та не смогла ничего произнести в ответ и лишь кивнула. Все её мысли в этот момент были лишь о дочери.

Так девочку и назвали. Через две недели её окрестили в семейной часовне Фиджеральдов. В этих стенах крестили, венчали и отпевали не одно поколение этого знатного рода. Делия очень полюбила свою малышку, в ней она увидела новый смысл своей жизни. Льюис тоже очень привязался к девочке, даже немного позабыв о Рафаэле. Но вскоре мальчик напомнил о себе. Его нянька Брэнда внезапно тяжело заболела и не смогла продолжать ухаживать за своим подопечным. Тогда граф распорядился, чтобы Рафаэля и его сестру поместили в одних покоях, под присмотром няни дочери, Джины. В замке было необычайно холодно для весеннего времени, и детей положили в одну кровать. В камине догорали остатки дров, мальчик инстинктивно жался к малютке, чтобы согреть её и не замёрзнуть самому. Оба, свернувшись калачиками, спали под одним одеялом. Уже в раннем возрасте между братом и сестрой зарождалась привязанность друг к другу, настолько крепкая, что уже через несколько дней, когда маленькому графу нашли новую няню, он ни в какую не дал себя увести. Адэлла тоже подняла рёв. В конце концов, Джине было позволено ухаживать за ними обоими. Заботливая прислуга сразу заметила тесные отношения детей и не преминула рассказать об этом своей госпоже:

2 Глава " Опьяненные любовью"

2 глава, «Опьянённые любовью».

- Теперь ты всё знаешь! - закончила свой рассказ Адэлла.

Внимательно слушавшей её Мэриан с трудом верилось в такой поворот событий.

- Да уж... - только и смогла произнести она.

- И что ты об этом думаешь? - не отставала от подруги Адэлла. - Что мне теперь делать?

- Не знаю. Мне кажется, что ты должна держаться подальше от Рафаэля. А со временем всё образуется.

- Как жаль, что нам не быть вместе! Жаль, что он мой брат... Я, кажется, его люблю...

- Ты что, с ума сошла? - одёрнула её Мэриан. - Как ты смеешь так говорить? Это же грех!

- А не грех валяться с Джакомо на коврике? - съязвила Адэлла, заставив подругу замолчать.

- Тише, кто-то идёт! - прошептала Мэриан.

И действительно, в этот момент в комнату вошли Джакомо и Рафаэль.

- Добрый день, леди, - поздоровался с девушками юный граф Вустер.

Рафаэль лишь склонил голову.

- Добрый день! - в один голос ответили Мэриан и Адэлла. - Что-то случилось?

- Мы просто захотели увидеться с вами, - ответил Джакомо.

- Что ж, мы очень признательны вам, - ответила Адэлла, её голос прозвучал довольно холодно.

- Мэриан, мне нужно с тобой поговорить, - обратился к девушке Джакомо. - Наедине.

Последнее слово он произнёс по-особенному мягко.

- Тогда пойдём прогуляемся, - улыбнувшись, ответила Мэриан, и они поторопились оставить Адэллу и Рафаэля одних.

- Мне тоже надо тебе кое-что сказать, - заговорил наконец юный граф. - Сколько ещё мы будем демонстративно избегать друг друга, а при случайной встрече молчать? Ответь же мне! Когда на лице маска, говорить намного легче...но так дальше не может продолжаться!

- Что ты хочешь от меня услышать? Я не хочу говорить о том, что произошло. - Мне неприятен этот разговор.

- Значит всё, что ты тогда говорила, было ложью? Скажи мне правду...

- Нет... Я....

- Что ты?

- Я тебе не лгала, но и правдой мои слова не могут быть... - слёзы подступили к её горлу. - Мы же брат и сестра.

Рафаэль громко вздохнул. Это было очень больно. Судьба сыграла с ними очень жестокую шутку. Как бы он хотел сейчас стать тем Артуром и иметь право любить свою Сандру...

Когда сэр Альфонс Вустер предложил Рафаэлю прибыть на праздник под чужим именем, они оба хотели, чтобы юноша как следует повеселился, чтобы он вволю наигрался в любовь. Но кто же знал, что всё закончится таким образом? Из всех девушек и молодых женщин юноша возжелал свою родную сестру, возжелал настолько сильно, что теперь медленно сходил с ума. И ни одна другая женщина не могла ему в этом помочь...

- Я пытаюсь это осознать, но ничего не выходит, - произнёс юноша. - Не могу забыть те поцелуи...

- Это была ошибка. - прервала его Адэлла.

- Не смей так говорить, - собрался повысить голос юноша, но тут вернулись Мэриан и Джакомо.

- Я тебя прекрасно понял, и теперь вижу, какая ты... - Рафаэль развернулся и поспешил прочь.

- Стой же! Подожди меня! - окликнул его Джакомо, бросившись вслед за молодым графом Фиджеральдом.

- Что произошло?! - подбежала к подруге Мэриан, как только юноши скрылись из виду.

- Он обвинил меня во лжи, и в том, что я причинила ему боль... - дрожащим голосом произнесла Адэлла.

- Боль? - не отставала леди Паркер. - Он говорил, что любит?

- Да, - ответила девушка, утирая слёзы. - Но он не сказал об этом прямо, он говорил о тех чувствах, которые испытывал во время маскарада. Говорил, что скучает по моим поцелуям. И всё. Но по глазам я поняла, что он действительно любит. По-настоящему, понимаешь?

- По глазам? - переспросила Мэриан. - Даже если это и правда, то мне искренне жаль вас обоих. Так как ваша любовь не имеет будущего.

-Я и сама это знаю, - согласилась Адэлла. - Но всё равно люблю…

**************** ************* ****************

- Я люблю её, и точка! - ударив кулаком по стене, прокричал Рафаэль.

Стоявший рядом Джакомо опешил.

- Любишь? - переспросил он.

- Да, люблю! Как бы ужасно это ни было. Пусть она и приходится мне родной сестрой, но я все равно люблю ее, как женщину... я с ума схожу от этого....

- Я-то думал, что тебя просто что-то заботит, но не мог и предположить, что тут всё так серьёзно... - произнёс Джакомо. - Рафаэль, пойми, она никогда не станет твоей...

- Я и сам знаю! - воскликнул молодой граф. - Но ничего не могу с собой поделать. Это выше моих сил...

На лице юноши отразилась боль, терзающая его изнутри.

- Но она уже предназначена моему дяде. Скоро состоится свадьба.

- Свадьба? - переспросил Рафаэль. - Её не будет! Адэлла моя, понимаешь?!

В этот момент на него было страшно смотреть: глаза сверкали ненавистью, губы искривила злая усмешка. Это был не тот милый юноша, каким все знали Рафаэля. Сейчас перед Джакомо стоял человек, готовый на всё, даже на самый страшный поступок.

- Какие вещи ты говоришь! - попытался образумить его Джакомо. - Опомнись, это чушь! Неужели ты и в самом деле способен пойти по головам ради удовлетворения своей похоти?

- Никто не знает, что я испытываю!

- Она не будет с тобой! - чуть ли не кричал Джакомо.

- Будет! - ещё громче возразил Рафаэль.

- Никогда этого не случится!

- Случится! И прямо сейчас!

Молодой граф кинулся в комнату сестры. Когда он ворвался к ней, - Стой! - попытался остановить его Джакомо, но юный граф уже кинулся в комнату сестры.

Адэлла подняла на него янтарные глаза и испугалась, увидев лицо, перекошенное гневом.

- Рафаэль, - воскликнула она, - что случилось?

Он ничего не ответил, лишь молча закрыл дверь на засов.

- Что случилось? - повторила девушка.

- Пустяк! - глухо ответил юноша. - Не бойся меня! Я пришёл сказать, что люблю тебя. И ты должна мне принадлежать!

Глаза Адэллы расширились от ужаса.

«Нет!» - хотела сказать она, но Рафаэль закрыл ей рот ладонью.