"Удержи нас"

1. Элли

Глава 1. Элли

Мне снова снится сон, будто вокруг толпа людей, но я падаю. С огромной высоты, с характерным свистом ветра в ушах. Самое страшное… нет, самое странное, что толпа расходится, будто освобождая место, где я должна разбиться в лепешку. Но я не вижу твердой поверхности. Там расползается чернота. Она хлюпает, булькает и пузырится, будто закипающая смола. И я понимаю, что у меня нет другого выхода, как погрузиться в нее.

Со всего размаха…

- Элли, проснись, - голос мамы выдергивает меня из кошмара в тот момент, когда я фактически попрощалась с жизнью. – Милая, твой будильник уже третий раз срабатывает. Кстати, завтрак тоже уже готов и он остывает.

- Дай мне минуту, - голос спросонья хриплый. Но в этом ли причина? Во сне я ведь тоже срывала глотку.

Мама скептически осматривает меня. Хмурится. Что-то решает сама для себя.

- Ты что-то плохо выглядишь. Может, никуда не пойдешь сегодня? Проведем день вместе, закажем пиццу, посмотрим какой-нибудь фильм…

- Хорошее предложение, но никак. Мое присутствие сегодня обязательно. Как ни как утверждается план выпускного бала. А я не просто состою в школьном комитете, я его возглавляю. Так что организация этого торжества полностью лежит на мне.

- Но у тебя есть заместители, пора учиться делегировать обязанности. К тому же, за один день ничего глобального не случится. – Почему-то не отступает мама.

С этим я, конечно, не согласна. За один день начинались войны, вспыхивали эпидемии и катаклизмы. Титаник вообще затонул за пару часов. Но, да, бал по сравнению со всем этим, сущая ерунда.

- Вижу по глазам, что не передумала, - вздыхает она, мягко касаясь моей щеки, - что ж, в таком случае, тебе нужно поторопиться. Ты же знаешь, как папа любит совместные завтраки. А времени на сборы осталось очень мало.

После этих слов, мама изящно встает с края моей постели и, еще раз легко пристукнув по часам на своем запястье, покидает мою комнату. Но даже это она делает настолько плавно и красиво, что мне остается лишь горько вздохнуть и признать в очередной раз несколько вещей.

Я никогда не буду настолько совершенна, как она. Мне никогда не будут смотреть вслед, как ей. У меня есть упорство, но нет грации. Есть терпение, но нет обаяния. Мама, как Барби или как первая леди. Вызывает трепет и восторг. С ней хочется находиться рядом и, открыв рот, слушать ее речи. Я же…отпугиваю всех своей прямотой. Во мне нет и толики того, что есть в ней.

И пусть все вокруг твердят, что все дается со временем. Я не верю этому. Совершенство нельзя приобрести, будто товар по акции. Нельзя получить словно книгу в библиотеке.

Совершенной нужно родиться.

- Доброе утро, Элли, - папа привстает со своего стула за столом, чтобы поцеловать меня в щеку, когда я наконец-то оказываюсь на кухне. – Что-то ты сегодня поздно, как никогда. Это на тебя не похоже. Ты хорошо себя чувствуешь?

Не знаю, что со мной. Вроде бы обычное беспокойство родителей. Но сегодня эта опека вызывает какое-то странное раздражение. И этот вопрос про самочувствие… как назойливая муха над ухом. Жужжит и действует на нервы.

- Элли взяла на себя достаточно серьезные обязательства в связи с проведением выпускного бала. – Мама решает взять ситуацию в свои руки. – Так что это просто нервы. Верно, солнышко?

Я выдавливаю улыбку. Вымученную. И, согласно кивая головой, усаживаюсь по левую руку от отца. Передо мной тут же возникает тарелка с дымящимся омлетом.

А ведь мама слукавила.

В доме, где есть прислуга, завтрак не может остыть. А еще ты здесь никогда не найдешь пыли, грязи, несвежего постельного белья и разбросанных вещей. Интерьер идеален, как и его хозяйка. Весь дом безупречен, как и его хозяин. Хоть сейчас бери и вызывай репортеров из журнала о дизайне, которые настрочат хвалебные оды с великолепными фотографиями.

- Очень похвально, - произносит папа, отрываясь от чашки крепкого кофе. – Рад, что ты проявляешь инициативу и возглавила это дело. Я не раз говорил, что в тебе есть потенциал руководителя. И тебе же это пригодится в будущем, особенно в нашей компании.

- Это всего лишь бал, - морщусь, ковыряясь вилкой в омлете. – Платья, мишура, фотозона. Мелочевка, которую не все оценят. Вся эта работа даже и близко не похожа на сделки, которые ты заключаешь.

- В-первых, никогда не преуменьшай свои заслуги и труды. Даже если ты повесишь один шар – это уже вклад в общее дело, который заметят и отметят. Во-вторых, какой бы он ни был, но это опыт. Я вообще считаю, что полезно пробовать себя во всем. Ведь именно так мы выявляем свои лучшие качества и понимаем какие навыки у нас есть, а какие еще предстоит получить или прокачать, чтобы достичь желаемого. – Папа убирает с колен льняную салфетку и аккуратно складывает ее на столе. – Если нужна будет какая-либо помощь, обращайся. Хотя я и не такой спец во всем этом, как твоя мама, но сделаю все возможное.

Папа с мамой улыбаются и переглядываются, будто продолжая какой-то свой немой диалог, понятный только им двоим. А когда они обнимаются перед уходом отца и шепчут какие-то нежности друг другу, мне и вовсе становится неловко. Вроде бы и нет ничего такого, а я все равно чувствую себя ненужным свидетелем этих чувств. А еще спазм сводит желудок и я отставляю тарелку в сторону. Видимо, мама все-таки была права и в моем состоянии виноваты переживания.

С этим надо что-то делать…

- О, вот и Эван, - слышится сначала мамин возглас из холла, а затем и гудок клаксона.- Элли, поторапливайся.

Стоит ли говорить о том, что сегодня я впервые почему-то была не слишком рада видеть своего парня?

2. Элли

Глава 2. Элли

Но, когда я вижу его лицо, мне становится стыдно за свои паршивые мысли. За год, который мы провели, как пара, он был и до сих пор остается настоящим джентльменом. Не испорчен деньгами, которых у его семьи более, чем достаточно. Не возвышался над остальными, хотя статус позволяет вести ему себя и как мажор, и как сноб.

Но он был другим.

Учтивым. Понимающим. Тактичным.

Прекрасным принцем, который по каким-то неведомым причинам достался мне.

- Ужасное утро? – Эван проходится по мне взглядом, считывая мои эмоции, которые я так хотела спрятать от него.

Но, не вышло.

- Как и ночь, - решаюсь признаться хотя бы ему. – Меня снова одолевают кошмары.

- Иди сюда, - парень притягивает меня к себе, заключая в кольцо из своих рук. – Ты же помнишь, что я говорил по этому поводу?

- Да, - выдыхаю ему куда-то в ключицу.

- Повтори это со мной, - мягко просит он.

- Это обязательно делать прямо сейчас?

- Пожалуйста.

- Ладно, - неохотно, но соглашаюсь и то, потому что Эван не отступит, если не услышит желаемого. – Сны не причиняют нам вреда. Сны лишь являются отражением наших переживаний. Когда мама успела предупредить тебя о том, что я не в духе?

- Сначала закончи ты, а потом отвечу я.

- Сны, как и ночь, растворяются в рассвете нового дня. А вместе с ними и весь негатив, который они несли с собой.

- Чувствуешь? – Эван отстраняется и заглядывает в мои глаза.

И я решаю ему подыграть.

- О, да, появилось ощущение легкости. Знаешь, рабочие аффирмации. Реально, несут в себе умиротворение и…

- Элли, ты неисправима. – Парень качает головой и кивает на машину позади себя, - садись уже, клоунесса.

- Эван, прости, я правда пытаюсь понять суть того, что вы пытаетесь мне привить. Но пока что это никак во мне не уживается. – Послушно усаживаюсь на пассажирское сиденье и жду, когда он займет свое место за рулем. А затем продолжаю. – Может, просто нужно немного больше времени, чтобы я прониклась?

Другой бы психанул и сказал бы, что за год отношений можно многое понять и принять. А Эван лишь многозначительно вздохнул, выезжая на дорогу, ведущую в сторону школы. И пока мы ехали туда, то и дело, бросала на него задумчивые взгляды. Иногда я поражалась тому, насколько он может быть терпеливым. Иногда я задумывалась над самой природой этого терпения. Мне было интересно, Эван был такой с рождения или же это все-таки влияние его отчима? Но зная, что эта тема для него болезненна, напрямую спросить не решалась. У нормального любопытства тоже должны быть рамки, за которые переступать не стоило и мы оба придерживались этого правила. Мы выдали друг другу тот объем информации, который посчитали нужным и постарались быть честными в этом, чтобы в будущем избежать неудобных моментов. Вот поэтому я знаю, что настоящий отец Эвана погиб и его мама была в крайне сложном положении, оставшись одна с десятилетним сыном. Вытянул ее оттуда мистер Гамильтон, который и стал в будущем ее новым мужем и отчимом для Эвана. Он был богат тогда, а сейчас, запустив свою общину и печатая кучу литературы с «волшебными» мантрами и аффирмациями, стал еще богаче и знаменитей. Он создал некий культ, который с каждым годом становился больше. Его последователи появлялись в разных штатах. Его лицо на телевиденье мелькало чаще, чем лицо президента. Ему пели хвалебные оды и рассказывали, что именно его книги изменили жизни многих. Но, лично я в эту магию слов и желаний не верила.

Знаете, почему?

Потому что прожила в аду восемь лет и каждый день мечтала, визуализировала картинки красивой семьи и представляла себе, что вот проснусь и у меня будет точно так же хорошо, как и там. Но стоило мне открыть глаза, как я видела облезшие стены, тараканов на столе и вечно пьяных родителей. А потом ощущала боль. Не от увиденного, а от того, что меня избивали за все, что им могло не понравится. Начиная с моих жалоб, что хочу кушать и заканчивая моим же отказом сидеть и попрошайничать у супермаркета. Последней каплей стало то, что в пьяном угаре отец исполосовал мою спину до кровавого месива лишь потому, что я пришла из школы «без улова». То есть, ничего не своровала у одноклассников и учителей в учительской. Помню, что вывалилась из окна первого этажа и еле смогла выползти на тротуар. Дальше были крики прохожих, скорая, полиция и мое бессознательное состояние. Вместо спальни в розовых тонах, я получила койку в больнице с последующей долгой реабилитацией и уродливыми шрамами по всей спине. И то, что я попала в приемную семью, где живу вот уже десять лет, я больше не отношу к чуду. Я оказалась здесь не благодаря заученным и повторяющимся цитатам каждый день. А потому что всеми силами пыталась выбраться из детского дома со всеми его прелестями жизни. Я действовала, а не причитала. И получила желаемое благодаря упорству.

Но десять лет проведенных в совершенно другом мире достатка и роскоши, так и не сделали меня «своей». Я до сих пор чувствовала, что заняла чье-то чужое место и здесь все не мое. Отсюда росли ноги моей неуверенности и постоянном сравнении с остальными жителями той элитной части города, где мы жили.

Об этом знали и мои родители, и Эван.

Но ничего поделать с этим не могли.