Ради тёти Любы

1

Непонятно, почему Тане втемяшилось в голову, что человек, предопределенный ей судьбой в качестве мужа, встретится ей именно в эти выходные и именно в Москве. Но перед поездкой она не сомневалась – раз он до сих пор не попался ей в Питере, значит, он в столице. Логично же. И Таня рванула в Москву на выходные, даже никого не предупредив. Точнее, никого не предупредив на работе.

Перед отъездом забежала к соседу Юре-программисту. Долго стояла у двери, терзая кнопку звонка и прислушиваясь к переливчатым трелям, доносившимся из квартиры. Неопытный посетитель давно решил бы, что хозяев нет дома, но Таня не сдавалась.

Наконец, дверь открылась, и на пороге появился взлохмаченный сосед, соизволивший выйти из виртуальной реальности.

– Представляешь, теперь у меня есть восьмигиговая флешка, а… – поделился он с Таней.

– Юра, я уезжаю, – она бесцеремонно прервала его. – Далеко и надолго. Это – ключи от моей квартиры.

Таня протянула ключи.

– И еще я качнул вижуэл студио и последний дрим цээс пятый… А зачем ключи?

– Если захочешь снова затопить всех соседей снизу, чтобы не ломать мою дверь, как в прошлый раз.

Сосед послушно взял ключи и вдохновенно продолжил:

– И последний дистрибут мандрилы!

– У тебя ничего не горит? – поинтересовалась Таня, учуяв подозрительный запах.

– Блин! Картошка!

Юра поспешно скрылся в кухне и крикнул оттуда:

– А ты куда уезжаешь?

– В Москву, на экскурсию, с группой от завода! Пламенный привет картошке, флешке и мандриле!

И Таня быстро сбежала вниз по ступенькам, пока этот зануда не засыпал ее дополнительными вопросами. Нет, вообще-то он хороший, надежный, ключи от квартиры ему можно спокойно доверить, но уж очень правильный. Если она проговорится, что едет одна в другой город, то придется выслушивать его лекцию о всяких ужасах, которые подстерегают на каждом шагу таких вот дурочек. Как это было в прошлый раз, когда ей показалось, что своего суженого она встретит в Новгороде.

В Москве будущий муж тоже не встретился, хотя она приложила все усилия, чтобы предоставить ему шанс: к каждому симпатичному молодому человеку обращалась с просьбой сфотографировать и обаятельной улыбкой. Ее фотографировали, иногда даже улыбались в ответ, но познакомиться никто не захотел.

Потом она отправилась в Третьяковку. Наверное, чтобы завязать знакомство, надо было идти не в музеи, а в ночной клуб, но разве можно найти его, того самого, в ночном клубе? Все, что там можно найти – это те самые ужасы, подстерегающие юных дурочек.

А в Третьяковке Таня совершенно забыла про возможного кандидата в мужья, простаивая возле картин. Она не была знатоком живописи, но душой откликалась на все прекрасное – картины, музыку, литературу. А как же иначе, если она сама пишет стихи?

2

Кто сказал, что утро – хмурое и ненастное, а работа помощника бухгалтера на заводе – скучная? В наушниках звучала прекрасная музыка, а Таня почти летела над землей – такая у нее была легкая походка – и улыбалась: новому дню, жизни, прохожим! – сияя восторгом юности и оптимизма.

Такая – сияющая, в ожидании чуда, которое обязательно случится именно сегодня, вошла в свой рабочий кабинет.

– Доброе утро! – не поздоровалась, а объявила, что утро, несмотря на погоду и понедельник, действительно доброе.

Бухгалтер Наталья – милая, душевная, старше всего на каких-то восемь лет, но считающая, что обязана заботиться о своей подопечной не только в течение рабочего дня, но и в нерабочее время, взглянула с беспокойством.

– Ой, Тань, привет, ты где была-то в выходные? Я тебе звонила, звонила, думала, случилось что?

– А зачем звонила? – поинтересовалась Таня, проходя к своему столу.

– Так, поболтать. Так где ты была?

Таня не спеша положила на стол сумочку, вынула и выложила зеркальце, расческу, губную помаду – пока нет остальных, можно привести себя в порядок. Ответила неторопливо и лаконично:

– В Москве.

– В Москве? Разве у тебя там есть кто-то? Родственники? – разволновалась Наталья.

«Ну, вот, так и знала.» Таня слегка вздохнула, посмотрелась в зеркальце.

– Нет. Просто поехала. По Москве погуляла, в Третьяковку сходила.

– Тань, ну, ты ненормальная. Зачем тебе Третьяковка? Наших музеев, что ли, мало? Одна ездила? Или с кем-то?

Таня, глядя в зеркальце, поправила прическу, произнесла невозмутимо:

– Одна.

– Ну, ты авантюристка! Не боишься? Одна в чужом городе?

Таня спокойно подкрасила губы и пояснила все так же спокойно:

– Нет, почему-то не боюсь. Люблю ездить. Я уже во многих городах побывала, еще когда училась. Мы с подружкой даже в Норильск собирались.

– А в Норильск зачем?!

– Работать, белых медведей смотреть! – весело заявила Таня.

– Они так прямо по Норильску и ходят!

Обе расхохотались.

– Мне все кажется, вот поеду куда-нибудь – и встречу свое счастье, – беспечно сказала Таня.

– Тогда, да, стоит мотаться! А почему же в Норильск не поехали? Может, твое счастье там и сидит до сих пор, тебя дожидается!

– Подружка ребенка родила. Ей уже не до Норильска.

– Замуж вышла?

Таня собрала все свои вещички в сумочку, положила ее в ящик стола.

– Не вышла, просто родила.

– Что ж она так, – посочувствовала Наталья незнакомой ей бедняжке. – Зачем же родила, без мужа.

– Все надеялась, что в отце ребенка пробудятся отцовские чувства, – пояснила Таня, раскладывая на столе документы.

– И что?

– Не пробудились.

Таня включила компьютер.

Наталья смотрела на нее в раздумьи, обеспокоенно, покачала головой.

– Да, вот как… Смотри, сама не вляпайся…

– Уж постараюсь! Я, может, и авантюристка, но не дура!

Таня посмотрела на монитор, но мысли упорно не желали настраиваться на работу.

– А знаешь, – задумчиво проговорила Таня, – я все езжу, езжу по другим городам, а иногда думаю, что, может быть, счастье мое где-то совсем рядом.

Наталья кивнула, собралась было что-то ответить, но в кабинет вошел главный бухгалтер, и обсуждение этой важной темы пришлось прекратить.

3

После работы Таня и Наталья вышли из проходной, как всегда, вместе, но тут Таня стала прощаться.

– Разве ты не домой? – удивилась Наталья.

– Нет! У меня важная деловая встреча! – заявила Таня.

Наталья недоверчиво покачала головой, глядя на горящие Танины глаза.

– Свидание, что ли?

Таня загадочно улыбнулась и помахала рукой.

– Пока!

И побежала к остановке, ничего не объясняя. Наталья посмотрела ей вслед с беспокойством.

А у Тани действительно была деловая и очень важная для нее встреча.

Радостно взволнованная, она шла по темноватому пустынному коридору редакции, читая таблички на дверях. «Отдел поэзии» – прочла Таня надпись, от которой сильнее забилось сердце. Под этой табличной была еще одна, менее поэтичная «Ответственный за пожарную безопасность Тимофеев В.И.»

Таня решительно распахнула дверь и смело вошла в кабинет, где царила сама поэзия.

За столом сидел лысоватый мужчина лет пятидесяти.

– Здравствуйте! – храбро сказала Таня. – Я – Татьяна Новикова. А Валерий Иванович – это вы? Я вам свои стихи по телефону читала. Вам понравились.

– О, Танечка! – оживился Тимофеев. – Проходите, проходите! Садитесь.

Таня села на стул, держа наготове папочку с распечатанными стихотворениями.

– Какая вы – молодая, красивая! – восхитился сотрудник редакции. – Даже не ожидал! И стихи так восторженно читали! О, молодость, молодость… Огонь, восторг! Да…

Таня вынула из папки лист бумаги и протянула его Тимофееву.

– Вот, я принесла.

– Что?

Тимофеев недоуменно взглянул на лист.

– Стихотворения. Вам же понравились, – объяснила Таня.

Валерий Иванович взял лист, невнимательно просмотрел стихотворение.

– Да, да, превосходно! Интересные стихи.

– Вы напечатаете? – с надеждой спросила Таня.

– Что?

– Стихотворения. Вам же нравятся.

– Ну, знаете, так сразу. Печатать! Сначала нужно все обсудить. Поговорить о поэзии, о вашей дальнейшей литературной деятельности, о вашем месте в современном литературном процессе.

– Давайте поговорим, – недоуменно произнесла Таня, немного сбитая с толку такими высокопарными словами.

– Не здесь, не здесь. Разве можно говорить здесь о поэзии? Суета. Для беседы о поэзии нужна другая обстановка, более интимная. Например, гостиничный номер.

– Хорошо, приду, – как можно простодушнее согласилась она

– Вот и славно! – обрадовался Тимофеев.

– С мужем, – все так же простодушно добавила Таня, на ходу сочинив несуществующего супруга.

– Постойте! А муж зачем?

– Как зачем? – прикинулась она наивной дурочкой. – Вы же сами сказали – поговорить о поэзии. А мой муж очень любит беседы о поэзии.

– Нет, муж тут совсем не нужен, – сухо возразил Тимофеев. – Я вижу, вы не хотите увидеть свои стихи опубликованными. По правде говоря, не такие уж они и хорошие. И вообще, тут у нас многие ходят. Вы где-то работаете, учитесь?

– Работаю. Бухгалтером, – спокойно сказала Таня.

– Вот и прекрасно! И работайте! И зачем вообще бухгалтеру писать стихи? Дебет, кредит, сальдо – и вся поэзия!

4

Таня вышла из здания редакции, попыталась запихнуть папочку с никому не нужными стихами в сумку. Папка не желала помещаться полностью, часть ее торчала из сумки, напоминая о неприятном разговоре с редактором.

– Нет, ты не только авантюристка. Ты еще и дура! – бурчала Таня, злясь на непокорную папку и на себя. – И не просто дура! Идиотка! Чего ты туда лезешь? Поверила, примчалась! «Ах, какие у вас стихи интересные! Ах, приходите!» И на что ты надеялась? Чудес – не бывает!

Кое-как справившись с папкой, Таня медленно пошла по улице. Разглядывала дома, прохожих, небо, пытаясь вернуть себе свое обычное приподнятое настроение. У цветочного киоска остановилась, любуясь цветами и машинально наблюдая за продавщицей, составляющей букет для очередного покупателя.

– Здравствуйте! – услышала она приятный мужской голос и обернувшись, застыла в восхищении.

Элегантный молодой человек, невероятно привлекательный и самоуверенный, обратился к цветочнице с необычной просьбой:

– Посоветуйте, какие цветы подойдут для самой красивой в мире девушки?

Его внешность и его манеры произвели на Таню такое впечатление, что она так и стояла столбом, не в силах оторвать восхищенного взгляда от этого потрясающего парня. Она зачарованно смотрела на молодого человека и на шикарный букет роз, завидуя той девушке, которой предназначались эти цветы.

– Благодарю вас! Розы действительно великолепные! – произнес молодой человек и неожиданно спросил Таню:

– Вам нравятся?

– Конечно! – воскликнула она, удивленная тем, что он вообще ее заметил.

Элегантный красавец протянул ей букет.

– Это – вам! Потрясающие розы для потрясающей девушки!

Таня в изумлении смотрела то на шикарные розы, то на их шикарного дарителя. Что это – розыгрыш?

Неуверенно поблагодарила и взяла букет, опасаясь какого-нибудь подвоха. Сейчас он скажет, что пошутил...

Но молодой человек галантно, явно рисуясь, жестом предложил взять его под руку. Растерянная Таня помедлила, но все же несмело дотронулась до его локтя. Неужели чудеса все-таки бывают?

– «Барбазан»? «Люмьер»? «Джельсомино»?

– Что?

– Я спрашиваю, в какой ресторан поедем? – уточнил ее галантный кавалер.

– Не знаю, – тихо ответила Таня.

Они медленно пошли по улице.

– Или вы предпочитаете проводить вечера в «Литературном кафе»?

– Может, и предпочитаю, но я там никогда не была, – сказала Таня, понемногу приходя в себя.

– А, так мы не местные? – насмешливо поинтересовался ее спутник.

– Почему это? Я – местная. Я на заводе работаю.

– Завод? Надо же, какая экзотика, – хмыкнул красавец.

– Для кого-то, может, экзотика, а для кого-то…

– …суровые будни, – подхватил ее спутник. – Предлагаю внести в них разнообразие и посетить, например, «Литературное кафе».

– Это такое кафе, где поэты свои стихи читают?

– Так ресторан называется, в стиле девятнадцатого века. Там подает меню сама Наталья Гончарова. Но можем поехать и туда, «где поэты свои стихи читают».

– Настоящие поэты? – недоверчиво переспросила Таня.

– Настоящие! – улыбнулся молодой человек. – Едем?

От настоящих поэтов отказаться было невозможно.

– Едем! – решительно согласилась Таня. – А как вас зовут?

Парень картинно склонил голову:

– Прошу прощения, не представился! Кирилл. А у моей прекрасной незнакомки, наверное, такое же обворожительное имя, как и внешность.

– Столько комплиментов! Спасибо! – кокетливо ответила Таня и подыграла, ответив в его стиле:

– Но если вы узнаете мое имя, то я уже не буду прекрасной незнакомкой. Стану обычной знакомой, и прелесть новизны померкнет.

– О! – поразился Кирилл ее неожиданному красноречию. – Ты что, тоже стихи пишешь?

– Нет, я – бухгалтер, – ответила Таня с самым простодушным выражением лица, на которое только была способна.

– В принципе, одно другому не мешает, – пожал плечами Кирилл.

Таня была признательна ему за эти слова, но неприятный разговор с редактором давал о себе знать, и она не стала торопиться с откровениями:

– Ах, что вы! Разве может бухгалтер писать стихи? Дебет, кредит, сальдо – вот и вся поэзия.

Она понюхала розы и сообщила, желая подразнить своего галантного кавалера:

– А имя у меня и правда – обворожительное, редкостной красоты: Фекла. Но вы можете звать меня нежно и ласково: Феклуша.

5

В кафе на небольшой сцене женщина неопределенного возраста декламировала что-то заунывное. Посетители сидели за столиками, почти не слушая поэтессу. При появлении Кирилла с Таней все заметно оживились, радостно его приветствуя. Быстро подошла улыбающаяся официантка.

– Пожалуйста, принесите вазу для цветов, – распорядился Кирилл.

Они сели за столик. Официантка принесла вазу с водой, поставила розы, вопросительно посмотрела на Кирилла.

– Как обычно, – сказал он.

– Вас тут все знают, – сделала вывод Таня, с интересом оглядываясь.

На стул рядом с ней бухнулся подвыпивший полный парень с длинными немытыми волосами.

– Всем привет! – объявил он и повернулся к Тане:

– Кирюха – мировой парень! Я те за него ручаюсь!

– А вы-то кто, чтобы ручаться? – холодно ответила она. – Я вас первый раз в жизни вижу.

Официантка принесла бокалы с вином и тарелки с закусками, расставила на столике.

– Толь, ты иди. Мы тут сами как-нибудь, – спокойно сказал Кирилл своему приятелю.

Анатолий встал, пошатываясь.

– Во дает, а? «Первый раз в жизни!» Меня – не знает! Да я! – и заявил с угрозой:

– Вот выйду щас и свои стихи прочитаю! Гениальные! И публика – лежать будет!

И направился к сцене, чтобы привести угрозу в исполнение, бурча на ходу:

– Кто я такой…

– Это – поэт? – изумилась Таня.

Кирилл улыбнулся ее непосредственности:

– Да, это – поэт. И неплохой.

– Только пьяный, – осуждающе заметила Таня.

– Это его нормальное состояние, – улыбаясь, пояснил Кирилл. – Пьет, чтобы снизошло вдохновение. Трезвый он ничего написать не может.

Со сцены доносился невнятный голос пьяного поэта.

– …кончается…

– И что, все поэты так, вдохновляются? – спросила Таня.

– Если долго не приходит муза.

– …потери… – доносилось со сцены.

Кирилл отпил из бокала, добавил задумчиво:

– Она – дама капризная.

– …агония…

Таня прислушалась к тому, что долетало со сцены, и скептически произнесла:

– Похоже, муза вашего приятеля – весьма экстравагантная особа. Сплошной мат!

Кирилл выпил еще вина и спокойно объяснил:

– В современной поэзии обсценная лексика является одним из средств самовыражения.

– Да вы закусывайте! – предложила Таня.

Он улыбнулся и, глядя на сцену, добавил:

– Думаю, что поесть мне сейчас все равно не придется.

– Почему? – не поняла Таня.

– Дор-рогие друзья! – сообщил со сцены Анатолий, закончивший декламацию своих стихов. – Сегодня нас почтил своим присутствием всемир-рно известный и любимый нами поэт, и, надеюсь, он не откажет, если мы попросим его прочитать что-нибудь из его замечательных…

Он не успел договорить, как его речь прервали восторженные выкрики посетителей, уже догадавшихся, о ком он говорит.

– Бессмертных! Гениальных! – слышались мужские голоса.

– Потрясающих! – выкрикнула какая-то женщина.

– …произведений! – заключил Анатолий.

– Кирилл! Просим! – в зале раздались аплодисменты.

Кирилл встал и направился к сцене. Таня потрясенно смотрела на него.

– Спасибо, друзья, за теплый прием! – сказал Кирилл со сцены. – Понимаю, что пошутили, но приятно!

Переждал негромкий смех из зала, взял в руки гитару.

– Сегодня со мной самая очаровательная в мире девушка, и эти стихи я исполню для нее.

Таня, изумленная, совершенно растерянная, сидела, боясь пошевелиться.

– Успокойся, я не буду пьяным,

К сожаленью, я не буду пьяным, – нараспев проговорил Кирилл, аккомпанируя себе на гитаре.

– Если бы я мог напиться пьяным,

Я бы очень громко песни пел.

Я бы очень шумно веселился,

Я бы пел, шутил и веселился,

Если бы я только мог напиться,

Я бы очень громко песни пел.

Успокойся, я не буду пьяным,

К сожаленью, я не буду пьяным.

Сколько б я ни выпил,

я не буду пьяным,

Песни буду очень тихо петь.

Таня взволнованно слушала. Ей казалось, что он поет только для нее. Это было невероятно, словно во сне.

Раздались аплодисменты, Кирилл сошел со сцены. К нему подошел Анатолий.

– Ну, Кирюха, полный отпад! Ты – гений! – и кивнул в сторону Тани, которая смотрела на Кирилла, даже не стараясь скрыть своего восхищения:

– А это что за явление? Где ты ее нашел?!

И добавил с интонацией, в которой явственно прозвучало «Не уважаешь, да?»:

– Что, надоели потасканные прокуренные поэтесски? На свеженькое потянуло?

– Так, занятная девчонка, – небрежно ответил Кирилл. – Представь, на заводе работает.

– Такое еще бывает? – поразился Анатолий. – Ну, ну, удачи! Глянь на нее – она вся твоя!

Кирилл самодовольно усмехнулся «Кто бы сомневался!»