Радость князя

Пролог

КНИГИ МОЖНО ЧИТАТЬ ОТДЕЛЬНО!!!!
ПЕРВАЯ КНИГА ЗДЕСЬ https://litnet.com/shrt/u7UY

Пролог

Виски словно тисками сдавили. Дышалось тяжело.

Почувствовала, как чужие руки елозят по моей спине, как развязывается узкий корсет, и ощущается свобода, долгожданная свобода от мучительного предмета одежды.

Глубоко вдохнула воздух, наполнила им легкие...

— Что же, ты, Рада, — слышу мужской бархатистый голос, — не захотела меня порадовать сегодня?

А я так устала, что реагировать не могу. Единственное мое желание: нормально выспаться. Точнее, заснуть, а проснуться в своей реальности. Без гаремов, без злых женщин, без князя Галицкого, который, кажется, положил меня на свою кровать.

Хороша наложница, пришла в его покои, а зайдя внутрь, рухнула в обморок.

Хотя исход был предсказуемый. Двигаясь по коридору, ноги дрожали так сильно, что я превратилась в какой-то звенящий комок нервов, состоящий из шелковых отрезов, золота и атласа.

А меня самой не было. Я пропала давно, в день, когда моя душа переместилась в этот мир.

Как ему объяснить, что боюсь Демида до одури? Что, несмотря на тяжелую роль крепостной, от привычек восточных князей далека. И что не способна лечь на белоснежные простыни и изображать восторг.

— И что с тобой делать? — раздалось надо мной.

В комнату зашел еще один человек. Я отчетливо услышала легкую поступь.

— Вы звали, Ваше Сиятельство? — узнала интонацию Алии. — Вам нездоровится?

— Нет, осмотри девушку, — впечатление, будто Демид хмурится. — Упала, в сознание не приходит. Я разрезал ленты на корсете.

— Одну минуту, Ваше Сиятельство, — проговорила лекарша и опустилась ко мне.

Приложила ухо к груди, пощупала пульс, осторожно ущипнула за талию.

Я могла отозваться, да больно не хочется продолжать эту ночь. Может, мужчина посчитает меня больной, заразной? Выберет кого-то другого? В гареме достаточно красавиц, мечтающих занять мое место. Почему он указал на меня — загадка.

— Здорова наша Рада, — хмыкнула женщина. — Переволновалась, скорее всего. Хотите, я передам все вашей матушке? Она другую наложницу пришлет?

Да-да, соглашайтесь, Ваше Сиятельство. Недостойна я вашего общества. Пусть Элина, Айгуль или Сания меня заменят. Они мне чуть платье не порезали, между собой едва не подрались ради сомнительной возможности. Оставьте меня одну.

— Значит, ничего опасного? — спросил Галицкий на всякий случай.

— Ничего опасного. Могу ей дать эфиром подышать. Мигом запрыгает, как молодая козочка.

— Нет, не стоит, Алия, — остановил ее хозяин дома. — Пусть сама очнется. Можешь быть свободна. А, возьми... — судя по звукам, вручил ей увесистый кошелек. — Не болтай никому, что у меня в спальне случилось. Сплетни пойдут, знаю, с кого спросить.

Вроде говорит мягко, но чувствуется в голосе сила и металлические нотки. Не просит, велит.

— Как прикажете, — поклонилась женщина и, не разворачиваясь, попятилась к дверям.

Створки захлопнулись, и я снова в западне. От осознания своей неминуемой участи стало жарко. Откажу, силой же возьмет. Плевать на мое мнение.

— Вставай, вижу, что пришла в себя. — Как? И он, будто догадался, словно мысли мои прочитал. — Зрачки под веками двигались, Рада.

Пришлось подниматься и перестать строить из себя обморочную. Сползла с кровати, чтобы ненароком не оскорбить дворянина, и послушно села на ковер. Почти не двигалась, ловила на себе тяжелый взгляд и отчаянно стискивала кончики пальцев.

В последнее время на ногти смотреть страшно. Вся кожа в заусенцах, в царапинах.

— Я прошу прощения, Ваше Сиятельство, — промолвила, когда молчание стало совсем тягостным. — Понимаю, вы разгневаны. Если пожелаете позвать другую девушку, то...

— Нет, — громко отрезал Демид, стоявший напротив.

Он сократил расстояние между нами, приблизился и подхватил меня за подбородок, поднимая глаза.

Не понимала, чего он добивается. Дураку ясно, что я не хочу. И что ночь сахарной не станет.

— Что же тогда? — изогнула брови.

Он жестом показал, чтобы поднималась. Подбородок отпустил, но взялся за ладонь, а свободной рукой убрал с моего лица непослушные пряди.

— Боишься меня, да?

— Да, — подтвердила я, смущаясь одновременно и его касаний, и близости.

— Не бойся, принуждать не буду.

Глава 1. Рада.

— Рада, пойдем, хоть на павлинов посмотрим, — звала меня младшая сестричка.

Ну, как младшая. Даже не моя. Но за несколько месяцев к юной Дарине я прикипела. Слишком она наивная, добрая. Всем подряд верит.

Ей нравилось в Билярской губернии, во дворце князя Галицкого. Что она видела за свою короткую жизнь? Комнаты усадьбы, где трудилась ее мать горничной? Двор, где работал отец?

В имении животных заводили исключительно ради пользы. А здесь глаза разбегались от ярких красок.

Я почти три месяца провела в новом мире, старые воспоминания словно заглушились. Задумаюсь, но вспомнить не могу прошлую жизнь. Хотя умения, характер оставались прежними. Я вроде знаю, кто я, как моя реальность была устроена, но чем занималась, чем жила, сколько лет мне точно назвать не могу.

Чудеса, а может и проклятие.

Грустила ли я? Безумно. Хотела ли обратно? Очень.

А как не хотеть?

Теперь меня именовали Радой, и я была дочерью крепостной. Месяц назад меня и сестричку продали, будто мы не люди, а собаки какие-то. Выставили на базаре на всеобщее обозрение, а незнакомая женщина в шелковом платье и в золотых сережках нас купила. Позже выяснилось, что я и Дарина понравились вдовствующей княгине, подбирающей наложниц для своего сына.

Следовало молчать, покоряться, знать свое место. Взгляд лишний раз не поднимать и всех слушаться.

— Пойдем, — улыбнулась ей и подхватила предложенную ладонь.

Жили мы не в доме, в настоящем дворце со множеством комнат. Я быстро разобралась, что к чему, и дивилась пестрому убранству.

Билярская губерния когда-то была захвачена кочевыми, восточными племенами, позже заключила мир с империей. В данный момент землями правил потомок — князь Галицкий. И хоть страна жила чуть по иным законам, в древние традиции востока государь не лез. Позволял дворянину следовать своим заветам.

Оттого в городе и дворце сплетались несколько культур. Отделанные комнаты, похожие на европейские, сменялись на диковинные южные. На улице люди болтали чистым русским языком, но иногда проскакивали словечки: матур, сылу, патша улы.

Купленных наложниц работать не заставляли. Наоборот, зорко следили, чтобы девушки были отдохнувшими, здоровыми, чтобы красота не угасла, чтобы беседу могли поддержать. Всех обучали: и истории, и иностранным языкам, и игре на музыкальных инструментах.

Уставшая от тяжелого труда Дарина радовалась появившейся возможности. Мечтала попасть в любимицы князя и часто говорила об этом. Я же предпочла бы подобной участи избежать.

— Красивый, — вздохнула сестра, глядя на разноцветную птицу.

— Очень, — согласно кивала я.

Она хитро прищурилась.

— Я тебе одной скажу, но сохрани новость в секрете, — произнесла заговорщически.

В первые же дни обзавелась множеством подруг, активно сплетничала, смеялась с ними. А я держалась особняком, привыкая к новым правилам. Только с участью крепостной смирилась, и в невольницу превратилась. И поделиться горестями не с кем.

— Хорошо, буду молчать.

— Слухи ходят, что Демид Галицкий сегодня приедет, — заливалась она звонкой трелью. — Праздник устроят. Вдруг он меня выберет?

— Я бы поостереглась, — я скривилась.

Сказывалось влияние прежнего мира. Дарине шестнадцать. В моих глазах она ребенок несмышленый. А все туда же.

— Ничего ты не понимаешь, Рада, — покрутила головой сестричка. — Если тебе нравится сиднем сидеть, то это не значит, что я подобной судьбы желаю. Боги дали мне новый шанс, я им воспользуюсь.

Целеустремленная девочка.

И словно накаркала. С летней веранды пришло несколько взрослых женщин. Они-то и отвечали за наше воспитание и обучение.

— Пойдемте, девушки, — уставилась на меня Алия, целительница, достигшая среднего возраста. — Княгиня всех через час собирает. Сегодня Его Сиятельство возвращается домой. И не просто возвращается, с новым званием. Ему Николай Романович орден вручил, героизм отметил. Карима Алановна выбирать будет наложниц на праздник.

Она незаметно указала пальцем вверх. Я подняла глаза и обнаружила, что мать хозяина губернии вышла на балкон и наблюдает за нами. Женщиной она была красивой, статной. Предпочитала наряжаться в традиционные платья и строго поддерживала порядок в созданном ею гареме.

Я с ней не сталкивалась. Где она, а где я. Зато слышала, что характер у Каримы Алановны не сахар. Сына она любила безмерно, почуяв опасность, могла и лично жизни лишить. Страшная женщина.

— Можно я задержусь ненадолго? — попросила вежливо, выпуская пальцы Дарины. — Минут десять займет.

Алия с подозрением на меня взглянула. Из всех девушек по странному стечению обстоятельств она выделила меня, и своей заботы не скрывала.

— Темнишь ты что-то, Рада.

— У воды посижу, — оглянулась на садовый пруд. — Это быстро.

Не могла себе объяснить, по какой такой причине, но любая вода меня притягивала. Я бы в банях сидела вечность, у пруда всегда задерживалась. Иногда мне казалось, что я чувствую каждую капельку, каждую волну. Обожала кидать плоские камешки, смеялась, если они касались глади, снова подлетали, и через пару таких приемов окончательно погружались в синеву. По-моему, в моем мире это называлось «запустить блинчик».

Алия позволила, но строго наказала, чтобы через двадцать минут я возвращалась в гарем. Заверив целительницу, что наказа не ослушаюсь, занялась своими делами.

Старалась забыться.

Сегодня у меня ничего не получалось.

— По-моему, вы все делаете не так? — услышала мужской баритон за спиной.

Кто? Что? Как?

В гарем мужчин не допускали. Вообще никаких. Издалека мы иногда видели часть воинов, охранявших княжескую территорию. Но чтобы рядом, неподалеку...

Мгновенно отпрянула, пошатнулась и едва не рухнула в этот самый пруд. Меня подхватили за талию, не дали упасть.

Я резко обернулась и ошарашенно вздохнула.

Стражник? Здесь? Какими судьбами?

Испугалась я не на шутку. За подобную провинность наказание и для него, и для меня строгое.

Глава 2. Рада.

Я замерла, испугавшись, что верный учитель мигом сдаст всю информацию обо мне. Если в гарем одаренным магией нельзя, куда мне податься? Пусть я хочу сбежать, но ведь не идиотка. У меня мало знаний, нет никакого влияния. Я за пределами гарема и шага не сделаю, чтобы в новые приключения не попасть. Прежде чем задумываться о побеге, его подготовить нужно.

— Да так, — почесал бороду Мансур. — Девушку обидели, обвинили почем зря, а я успокоил. Ты вроде девиц своих распускать собирался. Зачем новых привели?

Подозрительно взглянула на учителя князя. Зачем он меня покрывает? Тему меняет судорожно. Обычная доброта, или за ней что-то кроется? Хотя... какая разница. Я ему уже должна, одним долгом больше, одним меньше...

— Обвинили, успокоил? — недоумевал Демид, переводя свои карие глаза с меня на мужчину и обратно.

Но он также быстро сладил с эмоциями, выпрямился и вкрадчиво произнес:

— Рада? Ты же Рада?

— Да, Ваше Сиятельство, — поклонилась я, отчаянно надеясь, что дрожь по телу не очень заметна.

— Иди к себе, — приказал мужчина. — Тебя никто не тронет, а я с твоими напастями разберусь.

Невольно я обратила взор на Мансура, что опять же не укрылось от хозяина дворца.

— Посмотри, защитника в тебе нашла, — недовольно хмыкнул он. — Уходи, Рада.

К сожалению, выражение, написанное на лице старика, было нечитаемым. Пришлось просто молиться, чтобы учитель меня пожалел.

Я поклонилась еще раз, попятилась и вышла за дверь. Долго озиралась по сторонам, делая попытки вспомнить, откуда мы пришли. Словно назло, память отказывалась подсказывать. Еле-еле доносится, что шагали по анфиладе, минуя окна и зеркала. А дальше?

Прижавшись к стене, старалась не паниковать. Мимо проходили люди, все мужчины. Заприметив меня, они тупили взгляд, и на мои вопросы не отзывались. Здесь всех вышколили.

Честно, я почти отчаялась. Намеревалась дождаться, когда князь Галицкий покинет Мансура, и я смогу обратиться к пожилому учителю, но судьба вновь распределила все иначе.

Суровый властитель покинул кабинет наставника и едва в меня не врезался.

— Чего ты здесь застряла? — громко начал он. — Я же велел...

— Простите, простите, — одновременно винилась я, — я не знаю, как дойти.

В моем мире существует безумное количество шуток про топографический кретинизм. Я никогда не полагала, что буду подпадать под это определение. Но с этой поры я уверовала в похожую неспособность — отыскать путь назад. И всем шутникам советую забраться в замок или дворец, а после отыскать там выход. Это без провожатого невозможно.

Ожидала, что князь разгневается, призовет кого-то из многочисленных стражников, чтобы те проводили меня. Но он удивил. Подставил свой локоть, сам положил мою ладонь на него.

— Пойдем, провожу, — сказал утомленным голосом.

Не осмеливаясь ослушаться, я медленно побрела вместе с ним. Внутри будто кипятком органы обдали, я вытянулась, превратившись в струну смычкового инструмента.

— Ты недавно здесь, верно? — спросил меня Демид Галицкий, когда мы проходили очередной коридор. — Раньше тебя не видел.

— Меньше месяца.

— И как ко мне попала, Рада? — повернулся ко мне князь.

Чувствовала, что он не меньше меня напряжен.

— Выкупили в старом имении, — бесхитростно отвечала я, — меня и сестру.

— Светленькую? — мне показалось, или в голосе мужчины проскользнуло презрение. — Танцевала сегодня.

— Верно, — я кивнула.

Все в гареме, включая Дарину, боялись, что князь вознамерится распустить наложниц. Он не раз порывался это сделать, да мать отговаривала, настаивая на традициях. Он смирялся, пока не случался новый инцидент.

— Почему тебя, Рада, за месяц ничему не научили? Не танцевать, ни на музыкальных инструментах играть? — задал он очередной вопрос, заставляя меня отвлечься от собственных размышлений.

Я не сразу среагировала. Прошло секунд десять, что в моем случае было непростительной паузой.

— Рада? — напомнил Галицкий о себе.

— Простите, — натужно улыбнулась. — Нет во мне ни чувства такта, ни слуха. Выходит плохо. Наставницы ругаются, на уроки больше не зовут.

— И чем же ты занимаешься в свободное время? — продолжал он свой допрос.

Я пожала плечами.

— Читаю.

— Читаешь?

— Да, читаю. Разве это хуже? Про магию, старые легенды, мифы. С историей Билярской губернии знакомлюсь.

— Понятно, — обронил Демид.

К слову, мне ничего понятно не было. Он словно маску нацепил, по которой не распознать, о чем он думает, что чувствует.

Мы завернули в знакомый холл, где не так давно я окатила водой своих обидчиц. Я, обрадованная, что нахожусь на известной мне территории, широко улыбнулась.

— Спасибо, простите, что отвлекла. Дальше я сама...

— Обожди, Рада, — оборвал Галицкий. — Все дела я довожу до конца. Пройдем до твоей комнаты.

Возразить ему не могла, воспротивиться, естественно, тоже. Так что повела нас вперед, минуя спальни конкуренток. Те девушки, у кого была приоткрыта дверь, стали свидетелями появления князя в гареме. И, конечно, все высыпали в коридор, не посмев поверить своему счастью. Надо же удостовериться.

Одно хорошо, возле моей комнаты образовалась Алия.

— Ваше Сиятельство, рада, что вы нас навестили.

— Да, — Демид обводил помещения со скучающим видом. — Нашел вашу «потеряшку», захотел вернуть.

— Спасибо, — поклонилась целительница. — Мы во всем разберемся. Рада, иди к сестре.

Ох, я едва молитву вслух не произнесла. Так хотела где-то спрятаться.

— Обожди, Алия, — твердо приказал князь. — Раду завтра вечером ко мне приведешь, хорошо?

Что я, что моя наставница застыли на месте.

— Радку? Она всего ничего в гареме, — попыталась отнекиваться женщина. — Может, выберете другую девушку?

— Мне надо повторять? — сдвинулись брови мужчины.

Алия изменилась в лице.

— Нет, конечно, нет. Простите за дерзость. — Она буквально втолкнула меня внутрь комнаты и потрясла ладонями прогоняя. — Уходи, Рада, не мешайся под ногами.

Глава 3. Рада.

Утром, сидя на общем завтраке, я отчаянно зевала. И зелье, приготовленное Алией мне совсем не помогало.

Было бы легче, находись Дарина рядом, сестра бы развлекала разговорами, сплетнями, но она решила держаться подальше. Села вблизи моих обидчиц и шепталась с ними о чем-то, редко-редко косясь на меня.

Видимо, подруг в этом мире у меня не будем. Не с кем поговорить, не с кем душу отвести.

И раз я в одиночестве, и за мой столик никто не подсел, я «играла» с чаем. Запускала в чашке слабенькие волны. Чем дольше я это делала, тем увереннее становилась. Движения за несколько минут превратились в привычные.

Неожиданно я почувствовала, что за моей спиной кто-то стоит. Я охнула, прекратило все, а ко мне за стол подсела черноволосая девушка.

— Привет, Рада, — представилась она. — Я Наиля.

В толпе наложниц мы, конечно, встречались, но ни разу словом не обмолвились. Ее все недолюбливали, за глаза называли ведьмой. Почему она заработала нелестное прозвище, я понятия не имела, но Дарина советовала держаться от нее подальше.

— Здравствуй, — произнесла я осторожно.

Она устроилась поудобнее и подхватила чистую тарелку, начала накладывать себе еды с общего блюда. На ней было занятно наблюдать. Наиля была пышной, розовощекой, и никак не подходила под описание истинной наложницы. Она и смеялась, не прикрывая рот, щебетала, как птичка, одновременно работая челюстями.

— Столкнулась со всеобщей завистью, да? Даже родная сестра отвернулась? Не расстраивайся, — в данное мгновение она напоминала мне какого-то жизнеутверждающего хомяка, — посплетничают и забудут. А вот сестре не доверяй, мгновенно предала. Какая она после этого родственница?

И пусть Дарина настоящей родственницей мне не была, я кинулась на ее защиту.

— Разве я спрашивала твоего мнения?

Она в моих глазах глупый и избалованный ребенок. Судьба у нее незавидная. Родители любили сверх меры, всегда жалели, последний кусочек хлеба ей отдавали, называли голубкой, красавицей. А жить крепостной в этом мире сложно.Вот она и ищет свой путь, не самый разумный. Хочется ей возвеличиться.

Или я все-таки слишком к ней добра?

— О, — дернулись брови у девицы, — ты кусаться, что ли, умеешь? Я думала ты рыба холодная. Поражалась еще, что в тебе князь разглядел.

Я наклонилась. Речи Наили мне не нравились, но по какой-то нелепой причине рядом с этой пухляшкой проходили тревоги.

— Я не только кусаться умею. Может, не одна ты здесь ведьма, — проговорила с нажимом.

И правды не сказала, и угроза подействовала. Девушка отстала, хотя бросала на меня любопытствующие взгляды.

— Я знаю, кто ты, — бросила она, дожевав последний кусочек.

По коже моментально мурашки забегали. Голос у нее был уверенный, притихший. Никто слова не расслышал, но меня она напугала.

— В смысле? — теперь я внимательнее к ней присматривалась.

— В прямом, — Наиля вытерла губы салфеткой. — Перед другими можешь кем угодно притворяться, а я знаю, кто ты.

— Да кто же? — изобразила утомленность. — Кем ты меня посчитала?

— Магом, которому нельзя здесь находиться, — очень тихо выдохнула она. — Иномирянкой, про которых никому ничего не известно.

Я чуть с места не вскочила, с трудом удержалась. Повернулась к ней и долго изучала. Сколько времени прошло, и никто во мне другого человека не чувствовал. Я совершала глупости, говорила невпопад, но родные не замечали. Как какая-то брюнетка за несколько секунд меня распознала?

— Не бойся, Радка, — Наиля словно мысли мои читала. — Я тебя не выдам. Но и ты меня не сторонись, приходи вечером в мою комнату.

Тут не откажешь. Вопросы сыпались один за одним, но задавать в присутствии всего гарема я побаивалась.

Да и времени бы не хватило. Едва трапеза закончилась, как ко мне подскочила Алия, а за ее спиной стояла женщина с каменным лицом. Сабира — главная служанка Каримы Алановны.

О ее появлении меня предупреждал Мансур. Он и о другом предупреждал: что спокойная жизнь закончилась, что теперь вдовствующая княгиня с меня глаз не спустит, раз я ее сыну приглянулась, что она побеседовать со мной захочет.

— Рада, пойдем, — поманила меня за собой наставница, — потом насплетничаешься.

Одними губами сообщив Наиле, что я приду, дала себя увести.

В голову самые разные мысли пробираются, а о Кариме Алановне я думать не могу. Мне Наиля тревожит больше, которая откуда-то знает мой секрет.

Сабира не позволила Алие меня провожать. Служанка, вообще, держалась очень высокомерно и нагло. На меня смотрела с явным осуждением.

Стоя перед резными дверями, теплого приема я не ждала.

— Входите, — услышала повелительный женский голос.

Створки распахнулись, но прежде чем переступить порог, все глубоко поклонились.

Краем глаза я уловила роскошную обстановку. В отличие от других частей дворца, Карима Алановна собирала вокруг себя привычные ей вещицы. Ноги погрузились в ворсистый, явно дорогой ковер, занавески из парчи. Лампадка с благовониями точно сделала из золота.

Княгиня была поборницей старых традиций. Ей не нравилось, что гарем разгуливал в платьях не по восточной моде, она поджимала губы, если мимо проходил стражник в мундире и с красным воротничком. Не по душе ей приходились изменения. И она раздражалась от мысли, что гарем когда-нибудь распустят. Что же ее родственники скажут?

Я знала, что Карима Алановна выросла не в Билярской губернии, ее рано выдали замуж за предыдущего князя, отправив из соседней страны. А там как раз пышным цветом расцветали старинные порядки.

— Вставай, девушка, — приказала она мне, — и подойди ближе.

До появления Демида, его мать меня и других новеньких подчеркнуто не замечала. А я с Дариной вовсе были бельмом на глазу, чересчур выделялись своей фарфоровой кожей и светлым, пшеничным оттенком волос. Я чувствовала, что не нравлюсь женщине.

— И что он в тебе нашел? — склоняла она голову то в одну, то в другую сторону.