Расколотый тлен

Бессмертие-награда или проклятие?

В 2150 году мир стал зеркалом человеческих фантазий. Небоскрёбы из стекла и металла пронзали облака, дроны гудели в небе, а люди жили в симбиозе с машинами, едва отличая реальность от виртуальности.

Но среди этого сияния бродил Эдгар — вампир, рождённый в 1778 году, тень прошлого с бледной кожей и глазами, как потускневший янтарь. Его чёрный плащ развевался за спиной, а в сердце, что не билось уже три века, зияла пустота и тяготилось вечностью.

Эдгар не искал бессмертия. В XVIII веке он был поэтом, живущим в убогой мансарде Лондона, где пахло сыростью и воском свечей. Однажды ночью, возвращаясь из таверны, он встретил её — шлюху в рваном платье, с ярко накрашенными губами и хищным взглядом. Она поманила его в тёмный переулок, обещая утешение за пару монет. Но вместо поцелуя её зубы впились ему в шею, и горячая боль сменилась ледяным пробуждением. Она исчезла, оставив его с проклятием вечной жизни.

Сначала он упивался новой силой: бегал быстрее ветра, пил кровь в тёмных закоулках, писал стихи, пропитанные мраком. Но со временем понял, что вечность — это цепи. Видя падение империй, рождение машин, войны и возрождение мира.
Анна, чьи локоны он гладил в 1820-х, умерла от чахотки. Виктор, солдат Первой мировой, его друг и товарищ, погиб под пулями. Лиза, что он любил больше других — хакер 2070-х, угасла от рака. Все уходили, а он оставался — неизменный, проклятый.

К 2150 году Эдгар устал. Он бродил по Новому Лондону, где голограммы обещали вечность, а люди сливались с машинами. Его старомодный вид привлекал взгляды, но он их не замечал. Он хотел умереть. Пытался сгореть в огне — но кожа обретала первозданный вид. Падал с небоскребов, но кости зарастали, а тело восстанавливалось, рассыпанное по асфальту. Пытался тонуть в океане, но всплывал вновь, отхаркиваясь водой. Его резали, стреляли и взрывали, но тщетно. Осиновый кол в сердце, чеснок в рот и ноздри, обезглавливание и четвертование, бессмысленные попытки умертвить то, что бессмертно. В 2087 году он стоял в эпицентре ядерного взрыва, но очнулся среди руин, собрав себя из атомов и молекул.

Однажды он забрался на крышу заброшенного небоскрёба, чьи окна зияли пустотой. Город сверкал внизу: неон тек реками, дроны гудели. В руках Эдгар держал серебряный кинжал, украденный из Лувра, во Франции в 1958 году. Кинжал, которым убивали других вампиров. Надежда теплилась в мертвом сердце.

— Сколько ещё попыток? — прошептал он, вонзая лезвие в грудь.

Кинжал проник раскаленной иглой, зашипело рана, но спустя миг стала зарастать. Серебро не брало его за сотни лет, организм привык к металлу. Оружие упало в пропасть, а Эдгар рухнул на колени. В памяти всплыли лица: Анна, Виктор, Лиза. Их голоса эхом звучали в его голове. Истерический смех разнося в воздухе, словно звук органа на похоронах.

Той ночью он узнал о докторе Еве Кроу, подпольной учёной из катакомб. Поиски заняли несколько дней. Ворвавшись в её лабораторию, он сорвал дверь с петель. Ева, с серебряными волосами и глазами-имплантами, встретила его спокойно.

— Ты вампир, — сказала она. — Последний, верно?

— Откуда ты меня знаешь?

— Я вижу тебя во снах, — беспристрастно ответила девушка.

— Я хочу конца, — захрипел древностью в голосе Эдгар. — Поможешь?

Она провела его в лабораторию, где гудели машины и мерцали экраны. Ева изучала его кровь под микроскопом, подключала датчики к его телу, анализировала каждую клетку. Через часы проверок она покачала головой.

— Твоё бессмертие — не биология, а проклятие.

Вирус, что сделал тебя таким, переписал твою ДНК. Он регенерирует тебя быстрее, чем любая сила может разрушить. Даже если я разорву тебя на атомы, ты соберёшься заново.

— Тогда что мне делать? — в его голосе сквозило отчаяние.

Ева задумалась, глядя на него с чем-то похожим на жалость.

— Есть одна идея. Но она безумна. Мы можем отправить тебя в чёрную дыру.

Там, где время и пространство искажаются, возможно, твое проклятие тоже сломается.

Это не смерть, но...возможный конец.

Эдгар согласился. Через месяц он оказался на корабле, летящем к чёрной дыре в Альфа Центавра. Когда горизонт событий приблизился, металл затрещал, время искривилось. Эдгар смотрел в бездну и улыбнулся.

— Прощай, — шепнул он, и тьма поглотила его.

Корабль исчез. Ева осталась на Земле, гадая о его судьбе. Дотоле, виденные о нём сны, больше не приходили.
В 2151 году астрономы уловили сигнал из дыры — ритмичный, как стихи. Расшифровать его так и не смогли.

Спустя год, в холодную, зимнюю ночь, когда снег лег на мерзлую землю белым покровом. К Еве приехал курьер, в черных очках, и маске для астматиков. Он привез небольшую коробку. Молчаливо передав ее девушке, и взяв отпечаток пальцев на подтверждение личности, странный курьер удалился, не проронив ни слова.

В коробке лежал конверт, и предмет, обмотанный в темную ткань.

Развернув ее, ученая увидела внутри тонкий кинжал, отливающий яркими бликами, при свете полной луны, сквозь окно.

Конверт она аккуратно вскрыла лезвием кинжала.

Достав толстый пергамент, она прочла старинные буквы, времен 19 века.Чернила отдавали красным цветом крови:

«В бездне я канул, но не угас,
Альфа меня приняла, как вечный глас.
Не смерть, не покой — лишь холодный плен,
Я стал её эхом в расколотый тлен».

Лист рассыпался в прах, Ева отдернула руки, от испуга. И где-то в ночи раздался слабый крик, похожий на тот, что звучал в переулке 1778 года, когда родился Эдгар. Вампир ушёл, но остался — не живым, не мёртвым, а чем-то иным, вечным в своей тоске.