Рассказы про Еву

Как Ева строила корабли

Был первый день весны. Яркое солнце припекало румяные от только ушедшего мороза щеки Евы. Она и ее друзья зайчики бегали по ручьям, весело разбрасывая брызги на совсем молодую траву. Веселье только-только набирало обороты. Всюду начинали распускаться первые цветы, из теплых стран возвращались птицы — лес наполнялся цветами и звуками весны.

Большой сидел на пеньке и смотрел на эту игру солнца, Евы и зайчат и улыбался, хотя его улыбку было трудно разглядеть под усами и бородой, которые почти полностью скрывали его губы, но по глазам было видно, что тот явно доволен и улыбается чему-то своему.

Ева, радостно улюлюкая, вся промокшая водой из ручьев, подбежала к нему.

— Большой! Весна! Так здорово! Пошли бегать по ручьям с нами? — позвала Ева Большого.

— Я уже вырос из этого, Ева, но я бы с радостью попускал с вами кораблики по ручьям и посмотрел, как они уплывают в реку.

— Кораблики? — удивилась Ева. — А где же мы возьмем их? Я не помню, чтобы они росли в нашем лесу.

— Конечно, они не растут, но мы можем сделать сами, — ответил Большой.

— Сделаем сами! Ну конечно! — радостно подпрыгнув, прокричала Ева. — Зайчата, побежали делать кораблики. Большой, ты делай свои, а мы будем делать свои и посмотрим, чьи побегут по ручью быстрее. И кто победит, получит титул "Самый лучший кораблестроитель и кораблепоручьюводитель в нашем лесу".

— Хорошо, Ева. Встречаемся тут же через час, — сказал Большой и удалился в сторону своего дома.

А Ева побежала искать, из чего же делать корабли. Зимой она все делала из снега, и корабли решила тоже сделать из снега, но его почти не было, и им с зайчатами пришлось изрядно побегать по лесу, чтобы набрать снега для корабликов. По дороге Ева нашла 2 красивых больших камня и решила, что из них тоже получатся отличные корабли — надежные, быстрые.

Ева пришла немного раньше и с нетерпением ждала Большого, чтобы поскорее получить титул лучшего корабельщика леса. Она была просто уверена, что ее быстроходные шхуны, которым она дала название — Морозец и Каменюка, приплывут гораздо быстрее, чем любой из кораблей Большого.

Она еще издалека заметила приближение Большого, который нес свои корабли для великой ручейной баталии. Когда Ева увидела, что его корабли были сделаны из бумаги и дерева, то поняла, что от победы ее отделяют те десять шагов, которые осталось сделать Большому до ручья. Она уже радостно потирала свои ручки и довольно улыбалась.

Большой посмотрел на корабли Евы и спросил:
— Ты уверена, что твои корабли победят, Ева? Мне кажется, что они даже не поплывут.

— Еще посмотрим, кто кого! Ты просто испугался моих быстроходных фрегатов, — ответила Ева.

— Ну как знаешь, — сказал Большой и опустил свои корабли на воду. Один его корабль был сложен из бумаги с двумя трубами по бокам, а корпус второго был выструган из доски, а парусом был большой лист лопуха.

Когда Ева опустила свои корабли на воду, она замерла от удивления и разочарования — корабль Каменюка сразу пошел на дно, отказываясь хоть куда-то плыть, а Морозец начал быстро таять и скоро совсем стал частью ручья.

— Как же так! — возмущенно спросила Ева. — Почему мои корабли не поплыли, а твои плывут?

— Ева, Ева... — начал объяснять Большой, — ну про корабль из снега, думаю, и так все понятно, ведь снег — это та же вода, только при низких температурах. И когда температура больше 0, он тает, что и случилось с твоим снежным кораблем. А камень... Понимаешь ли, Ева, давным-давно жил такой умный человек, и звали его Архимед. Сейчас ты этого не поймешь, но просто знай, что этот мудрый человек понял и рассказал всем, что на воде держатся лишь те корабли, плотность материала которых меньше плотности воды. У моих кораблей плотность меньше — вот они и плывут.

— Но я же видела, как большие железные корабли плыли по нашей реке, а мой камешек легче. И он не поплыл, — никак не унималась Ева.

— Дело не в весе корабля, а в его плотности, — продолжил объяснять Большой. — Корабль только снаружи из железа, а внутри у него воздух, плотность которого куда меньше плотности воды. И вот если сложить плотность железной части корабля с плотностью воздуха внутри, то получится, что их плотность вместе меньше плотности воды. Так же и с кораблями из бумаги — если я просто сомну этот лист, то он утонет, но я сделал его с такой формой, что внутри у него воздух, и поэтому он тоже не тонет.

— Значит, ты самый лучший кораблепоручьюводитель в лесу? — насупившись спросила Ева.

— Мы еще не начали состязания, — улыбнулся Большой, — я взял несколько листов бумаги про запас, сейчас мы наделаем тебе кораблей, и тогда-то и выясним, кто победит.

Они сели на траву, и Большой начал учить Еву складывать кораблики из бумаги. Им было весело. А потом они пускали корабли до самого ужина, и те мчали по волнам веселых ручейков к реке, а Ева бежала вдоль ручья, весело гогоча, постоянно наступая на уши веселых зайцев, которые ни на шаг от нее не отставали, и она совсем забыла про соревнования. А после ужина Ева пошла пускать корабли одна, так как Большому нужно было мыть посуду и делать свои большие дела.

Под вечер пошел первый весенний дождь, и Ева, расстроенная, вернулась домой.

— Большой. Мы пускали корабли, но тут пошел дождь, вода залила все внутри них, и они утонули, — с досадой сказала Ева, снимая сырую одежду и ставя ботинки ближе к камину сушиться. — Не люблю дожди!

— Ева!

Как Ева помогла снеговику увидеть цветы

Это было 28 февраля. В последний зимний день Ева и Снеговик в последний раз играли в слова. Они сидели на берегу замерзшей реки, покрытой тонкой коркой льда, отражающей бледное зимнее солнце. Вокруг них простирался заснеженный лес, деревья стояли, укутанные в белые шубы, а воздух был наполнен свежестью и ожиданием перемен. Ева и Снеговик пытались наговориться, так как завтра должна была прийти весна, и снеговик неизбежно растает.

— Ведро! Тебе на О, Ева, — улыбаясь произнес снеговик. Он знал мало слов и почти всегда проигрывал, но ведро, морковка и шарф — эти слова он знал хорошо.

Ева немного задумалась, вспоминая, какие же слова на О она еще не говорила. Ее взгляд блуждал по заснеженному пейзажу, ища вдохновения. Вдруг ее осенило.

— Одуванчик! Ну конечно же, одуванчик. Тебе на К, — уже весело смеясь сказала Ева.

— А что такое одуванчик? Я не знаю такого слова. Ты жульничаешь, — насупился снеговик. Он и правда не знал, что это.

— Ну как это нет! — возмутилась Ева. — Это такой цветок, который сначала желтый-прежелтый, а потом распушинивается, и его так весело можно сдуть. Ты что, снеговик, никогда не видел одуванчик?

— Нет. А что такое цветок? Я такое тоже не видел. Я же сплю с марта по декабрь и многого не знаю. Расскажи мне, — немного грустно попросил снеговик.

— Ой, я даже не знаю. Цветы – это такие яркие и красочные... Ну как снежинки, только другие и цветные, но тоже очень красивые. Прости, снеговик, но я правда не знаю, как тебе рассказать о них. Их надо увидеть. Может, ты не ляжешь спать, а побудешь с нами еще месяц, и ты увидишь много разных цветов — подснежники, фиалки, гиацинты. Они все появятся весной, тебе совсем немного нужно подождать.

— Я не могу. Завтра солнце будет очень яркое, и мне будет больно, — уже совсем грустно ответил Снеговик.

— Так, не грусти. Пошли к Большому, он что-нибудь придумает, — и Ева, взяв снеговика за край шарфа, побежала в сторону горы, в которой жил мудрый волшебник, у которого не было имени, или было, но он был такой старый, что забыл его, и Ева звала его Большой, потому что тот и правда был очень большой.

Когда они прибежали, Большой как раз убирал зимние вещи в шкаф и доставал весенние. Шуба, теплые куртки и много-много шапок лежали по всему дому. Их аккуратно складывали, чтобы в следующую зиму снова достать.

— Большоооой! Большооооой! — кричала Ева, забегая в комнату. — Нам нужна твоя помощь, помоги Снеговику увидеть цветы. Сделай так, чтобы ему не было больно, когда завтра придет Весна, и он не заснул.

— Хм, я, пожалуй, могу кое-что сделать, — задумчиво произнес Большой. — Я не смогу оставить тебя снеговиком, но я смогу сделать тебя ручейком! Как тебе?

— Но он же не сможет ходить и все равно не увидит цветов, Большой, — утирая слезы обиды сказала Ева.

— Не плачь, — сказал снеговик. — Подумаешь, я не увижу цветов. Я много чего за зиму увидел — рябиновые ягоды, снегирей, кормушки, лису и даже один раз большую грохочущую махину. Большой сказал, что это был трактор.

— Не спешите расстраиваться, друзья мои, — уверенно сказал Большой, подняв указательный палец. — Я сделаю Снеговика ручейком, он побежит по склону и станет частью реки, и ее течение отнесет его к теплым странам. Там солнце такое горячее, что он превратится в пар и полетит вверх, где станет частью облака. И оттуда, сверху, он сможет увидеть все-все цветы и не только. Он сможет летать над землей и видеть все то, чего раньше не видел.

— УРРАААА! — одновременно закричали Ева и Снеговик. Они взялись за руки, стали кружить по комнате, прыгая и крича от радости, а Большой стоял с гордой улыбкой и смотрел на них с высоты своего большого роста.

Когда Ева и Снеговик напрыгались, Большой отправил Еву спать, а сам начал готовить заклинание, чтобы превратить Снеговика в ручеек. Когда все было готово, и Большой сказал Снеговику, что им надо идти к реке, Снеговик попросил еще минутку, чтобы попрощаться с Евой.

— Но только минутку, — сказал Большой. — Если мы не успеем до полуночи, то ничего не получится.

— Хорошо, — сказал снеговик и пошел в комнату к Еве.

Та уже спала, держа в руках свою любимую мягкую игрушку-котенка и, наверное, видела какие-то свои сны. Снеговик сел с ней рядом.

— Прощай, Ева. Не знаю, увидимся ли мы снова, но если увидимся, то я обязательно выиграю у тебя в "Слова", так как увижу много нового и узнаю много новых слов.

После этого он поправил одеяло и пошел на улицу, где его уже ждал Большой. Они молча пришли к реке, думая каждый о чем-то своем.

— Так, Снеговик, вставай тут и жди чуда. Скоро взойдет солнце, но тебе не будет больно. Обещаю, — видя, как напугался Снеговик, поспешил успокоить его Большой. — Оно поможет мне сделать тебя ручейком.

После чего он осыпал снеговика каким-то порошком, от которого тот пару раз чихнул, и пошел домой.

Утром, когда Ева проснулась, она первым делом побежала на берег, ожидая увидеть, как Снеговик станет ручейком. Но на берегу она встретила только Большого, который радовался первому весеннему солнцу, а рядом с ним лежали ведро, морковка и шарф.

— Он... Он... — чуть не плача пыталась что-то сказать Ева.

— Он уже часть реки, Ева, — успокоил ее Большой. — Видишь вон тот гребень волны, который так весело играет с лучом солнца? Это Ручеек, который вчера был Снеговиком.

Ева всмотрелась в то место, куда показывал Большой, и ей показалось, что ручеек улыбнулся ей. Последний раз, как бы дразня солнце, коснулся его луча и побежал по реке вдаль. Он ждал ее, чтобы попрощаться — поняла Ева.

— Большой, а мы с ним еще встретимся? — немного грустно, но все-таки с радостью за друга спросила Ева.

— Конечно. Он вернется осенью, когда пойдут дожди.

— Дождиии. Не люблю дожди.

— Ева!

Ева и верблюд в небе

С самого утра у Евы были уроки. Ей было всего 5 лет, и она еще не ходила в школу, но уроки у нее были. Большой их вел. И надо сказать, это были не совсем обычные занятия, как у других детей. Например, сегодня был только один урок, но и длился он не 45 минут как в школе, а с самого завтрака и до обеда. И урок этот назывался — Облаковедение.

На этом уроке Большой пытался рассказать Еве про то, из чего сделаны облака, какие они бывают, почему они движутся в ту или иную сторону. Но у Евы всегда было свое мнение на этот счет — она точно знала, что облака сделаны из ваты, что они не бывают только одного вида — красивые, потому что некрасивых облаков не бывает, и движутся они туда, куда хотят. И все снова потому что они красивые. Большой только улыбался сквозь свою бороду на этот счет и никогда с ней не спорил.

Ева больше любила смотреть на облака и говорить, на что они похожи. Она могла так лежать часами, то радостно вскакивая и крича:
— Смотри, совсем как мой Димси!

Это был ее плюшевый кот — игрушка, которую Большой подарил Еве на прошлый День Рождения. Если она видела серые облака, из которых обычно шел дождь, и обиженно оттопыривала нижнюю губу и хмурила свои белесые брови.

Но сегодня был яркий и солнечный день, в который Ева как обычно не захотела слушать рассказы Большого о движении облаков и начала снова рассматривать их, пытаясь понять, на что они похожи.

— Смотри, вон облако, как подушка. Такая же мягкая и пушистая как моя, — указывая на какое-то облако наверху и с очень умным видом сказала Ева.

— Это облако имеет форму овала — это такая геометрическая фигура, — попытался продолжить урок Большой.

— А вон то облако похоже на птицу, — перебила Ева, понимая, что если Большого не остановить, он будет снова рассказывать ей о чем-то скучном.

— Ева, — понял ее хитрый ход Большой, и его усы снова разошлись в улыбке, а глаза прищурились. Он не будет ее ругать — это Ева знала точно, но слушать сегодня, в такой яркий и теплый день об овалах и ветрах Еве ну никак не хотелось.

— А вон то, смотри, — показывая пальцем на очередное облако, привлекла внимание Большого Ева, — похоже на лошадь, которая везет на себе какой-то мешок. Смешная.

— Знаешь, Ева, это облако больше похоже на верблюда, чем на лошадь, и это не мешки, а горбы, — вглядываясь в облако сказал Большой.

— А кто такой верблюд? — спросила Ева. — И почему он горбатый, да еще и два раза?

— Видишь ли, Ева, верблюд — это ездовое животное в далеких и жарких странах. Так уж вышло, что на Земле есть такие места, где совсем нет травы и воды, лишь песок, который чередуется такими волнами — барханами. И только в нескольких местах на всей территории есть трава, вода и деревья — такие острова жизни называют оазисами. И в таких условиях обычным людям, животным и растениям трудно выжить. Мало того, что трудно найти еду и воду, так еще и солнце там такое жаркое, как будто летом в полдень нашего самого жаркого дня. И так каждый день, представляешь?

— У нас тоже есть жаркие дни, но мы то не стали горбатыми, Большой. Или мы тоже такими станем? — немного напуганно, но с явным интересом спросила Ева.

— Не думаю, — задумавшись ответил Большой. — Для этого нужно жить в тех условиях очень долго. То, что у нас лошади, а в пустынях горбатые верблюды — виновата эволюция. Давным-давно таким сложным словом это назвал Чарльз Дарвин. Наша Земля очень старая, и живые организмы живут на ней очень долго и постоянно приспосабливаются под те условия, в которых они живут. Это как ты надеваешь панамку, когда жарко, или резиновые сапоги, когда на улице лужи. Понимаешь, Ева?

— Конечно понимаю, — ни капли не обманув ответила Ева. — Когда мне зимой холодно, то я надеваю шубку и валенки, потому что могу, а зайки и лисички утепляют шёрстку. Это и есть твоя резолюция?

— Эволюция, Ева, — снова улыбнувшись себе в усы сказал Большой. — Но в целом ты все правильно поняла. Птицы улетают на зиму в теплые края, лягушки и змеи засыпают на зиму — это все природа сделала для сохранения жизни на Земле. А теперь представь, как жить в пустыне, большой пустыне, где до ближайшего водоема ты будешь скакать на зайке два дня? Ты же захочешь кушать и пить?

— Я возьму с собой горшок каши и кувшин с водой, — выпалила Ева. Она радовалась своей смекалке и что так легко нашла ответ на вопрос Большого.

— Ты можешь все это взять, а как быть зайке? Или той же лошади? — продолжал свою мысль Большой.

— А зайка... зайка... Я не знаю, — грустно ответила Ева.

— Я тоже не знаю, как поступил бы в этом случае зайка, но вот эволюция подарила верблюду горб, в который он накапливает себе еду и воду, — продолжил свой рассказ Большой. — Когда караван, это несколько верблюдов, идущие друг за дружкой, приходит к оазису, все верблюды много едят и пьют, наполняя свои кувшины-горбы едой и питьем, и благодаря этим запасам они могут идти по пустыне несколько дней. Видишь, какая хитрая природа нас окружает? — улыбнулся Большой.

— Вот это дааа, — удивилась объяснению Ева. — Значит получается, что верблюд — это лошадь, которой пришили 2 сумки на спину, чтобы он мог долго идти по пустыне?

— Пусть будет так, — не переставая улыбаться ответил Большой.

— Знаешь, что я хочу сказать про это все?

— Что? — с интересом спросил Большой.

— У верблюда два горба, потому что жизнь — борьба!

— Ева!