Рассвет на Нефритовой горе

Пролог.

В темнице пахло сыростью и унынием. Серые стены душили и обжигали своим равнодушием и холодом. На стенах и дверях приклеены магические талисманы, сдерживающие демоническое ци.

Талисманы специально изготовили для узника с сокрушительной мощью и были сотворены в спешке, и именно поэтому имели один недостаток – они сдерживали духовную энергию всех находящихся в темнице. Это затрудняло допрос. Под пронизывающими техниками небесного пути узница бы быстрее разговорилась, но демоница была непреклонна в своем молчании.

Небесным стражам пришлось вызывать мастеров ушу из ближайшего монастыря из мира людей, которые лишены способности к духовной силе и надеялись лишь на физическую силу.

Верховный страж Сюй Цинь запретил посещать пленника под страхом наказания алой плетью, но Ван Цинлун не боится порки. Юноша подошел к камере.

Вэнлинг встала, услышав приближающиеся шаги, и натянула улыбку. В свете луны лицо девушки побелело, напоминая нефрит. Когда-то белое платье девушки окрашено в грязный серый цвет местами разрисованное багровыми узорами, а тело покрыто ранами. Казалось, даже цепи пропитаны кровью.

Только огненные волосы девушки намекали на былое изящество.

Цинлун сделал шаг вперед, вторгаясь в личное пространство пленницы. В сложившейся ситуации его мало заботили манеры. Он не был в цепях, но сердце его сковали оковы не менее тяжелые, чем у тюремной узницы.

Он не просто так нарушил запрет Верховного стража. Он пришел в темницу с определенной целью и намерен исполнить задуманное.

Узница заметила сверкание металла из под его рукавов, но не подала виду. Она была воином, а воином невозможно стать, не будучи готовым к смерти. Даже если ночной гость сможет её убить, она не будет против.

Цинлун поднял нож для решающего удара, но остановился под звук капающей крови. Он громко вздохнул, принимая поражение.

– Я пришел посмотреть на ужасного монстра, убившего одного из четырех богов сторон света, а это – жалкая девчонка.

Узница подняла взгляд и встретилась с зелеными сверкающими льдинками, в которых отражался мрак подземелья и женский силуэт. Его глаза… Она вздрогнула от осознания, кто стоял перед ней.

Байлун, её друг и наставник, в чьем убийстве её ошибочно обвиняют, упоминал о младшем брате.

«Нас отличает лишь цвет: я – белый, а он зеленый дракон» – говорил Байлун.

По щекам Вэнлинг скатились слёзы, обжигая раненую кожу.

Девушка упала в земной поклон.

— Из-за меня… Мастер Байлун спас меня ценой своей жизни. Моя вина неизгладима… Пожалуйста, простите меня!

Услышанное никак не укладывалось в голове Цинлуна. Он даже не заметил, как длинный узорчатый нож выпал из его хватки. Лязг ножа в тишине подземелья был громче раската грома.

Он схватил девушку за шкирку и отбросил как щенка.

— Уникальная сила Белого Божества в его способности возвращения души в тело. Ему не нужно умирать, спасая кого-то!

Его голос пронизывал душу, пробираясь по костям, будто смешиваясь с подземельной сыростью.

Девушка лежала, не осмеливаясь шелохнуться. Её тело измотано, обезвожено, последние силы она израсходовала на поддержание рассудка. Если до прихода Цинлуна Вэнлинг еще как-то справлялась с этой задачей, то сейчас она действительно была на пределе.

Тысячи раз, а то и больше, она находилась между жизнью и смертью, но то было на поле битвы. Кто же мог предугадать, что бесстрашная воительница с севера, последняя из железной династии, «почти императрица», умрет не на коне от стрелы в сердце и даже не от клинка, а в затхлом подземелье, обвиняемая в убийстве возлюбленного.

Белый дракон многое успел рассказать о Небесном царстве, о его обитателях, об их маниакальной одержимости на праведности. Только Вэнлинг и подумать не могла, что благочестие небожителей не в помощи притесненных, не в милосердии к раскаявшимся в былых злодеяниях, а в жестокости ко всему неправедному.

Даже без учета убийства божества, воительница с дикого севера была далека от правоверных ханьцев.

«А ты говорил, что их рассудительность сильнее их набожности. Байлун, ты белобрысый идиот…» – с безмятежной улыбкой Вэнлинг погрузилась в долгий приятный сон, когда она носила другое имя и статус…

Глава 1. Печаль, укрытая снегом.

С неба точно водяные стрелы падали крупные капли дождя смешанные со снегом, образуя величественный дуэт. Небо принимало в объятия душу своего сына, великого хана Восточной степи Елюй Сюцая, основателя Железной империи — империи Ляо. Эта невосполнимая утрата объединила целую империю под белым траурным одеянием. Казалось бы, и дети, оставшиеся без отца, должны пережить это горе вместе, как одна семья, как брат и сестра. Но стоило похоронной процессии завершиться, как империю охватила гражданская война.

На бескрайних ледяных равнинах империи бушевало свирепое сражение за трон. Армия мятежников под предводительством киданьской принцессы Сугар с войсками её родного брата, нынешнего императора Гереля.

Сугар была уверена в своей победе. На ветру её огненные волосы развевались точно знамя, ведущее под собой целую северо-западную часть Железной империи. Западные кочевники и часть северных племен верили, что принцесса рождена править Ляо, и они готовы умереть за неё. Ведь принцесса Сугар — единственная из императорской семьи, кто защищает интересы кочевников, не желающих перенять обычаи южан.

В отличие от младшего брата, рожденного и выросшего во дворце, Сугар родилась в диких степях запада и с детства приучена к выживанию. А в степи выживает лишь сильнейший. Предыдущий император, их отец, хотел приобщить кочевой народ к цивилизации, в то время как принцесса киданей верила, что оседание приведет к ослаблению армии.

Герел же был полной противоположностью своей сестры. Он был менее импульсивен, он не держался за варварские традиции прошлого, предпочитая учиться не войне, а политике и управлению. Молодой император понимал, что невозможно править империей, сидя на коне. Ему нужна крепкая рука Сугар, способная удержать и расширить власть, и собственная мудрость, обеспечивающая империи стабильность и процветание. Такова была воля их покойного отца, и такова воля самого Гереля.

Битва кипела, воздух наполнился лязгом мечей и ревом воинов. Герел приказал своим войскам окружить армию сестры. Он хотел взять её в плен, а не убивать. Но Сугар жаждала крови.

Принцесса прорвалась сквозь ряды врагов, её меч сверкал как молния. Герел неоднократно уклонялся от её ударов, пытаясь урезонить её. И даже сейчас, в пылу сражения, он не оставлял попыток докричаться до сердца сестры:

— Сестра, зачем ты это делаешь? — кричал он. — Мы брат и сестра. Давай положим конец этой бессмысленной войне!

— Разве можно стать ханом всех ханов, избежав битвы? Нет, Герел, я не позволю наследию предков ослабнуть!

— Сестра, мы всё решим!

Он отнял у неё всё, что она любила. Теперь и империю подчинил себе. Нет, в это раз она не проиграет, и пронзит братишку собственным мечом. Сугар смотрела на брата с искренней злобой. Её глаза горели адским пламенем, будто принадлежали не человеку, а самому владыке преисподней. Ненависть отравила её душу. Она желала растоптать Гереля, разорвать, разрубить на мелкие кусочки. Он лишил её слишком многого, чтобы развернуть войско назад.

— Ты должен умереть, Герел, — ответила она. — Ты не достоин зваться императором!

Ослепленная ненавистью Сугар промахнулась и в исступлении упала с коня. Император мог убить её и его бы никто не осудил. Но разве он мог поднять руку на родную сестру? Вместо этого он развернул коня и уехал, дав всем понять, что битва завершена.

Раненная и побежденная Сугар побежала в поисках лошади.

Муджин, помогавший в организации восстания, заметил раненную принцессу и подсадил к себе на седло. Они исчезли в заснеженной глуши, но крики о мести эхом разносились по равнине.

Герел обернулся в поисках исчезающего пятна на горизонте, которым могла быть Сугар. Он грустно улыбнулся, восхищаясь решимости сестры.

— Возвращайся скорее, сестра, — прошептал император, смотря в сторону куда отступала принцесса.

Сложив руки в поклоне глава императорской стражи обратился к императору:

— Ваше Императорское Величество, я отправил свой отряд на поиски предательницы.

— Моя сестра не предательница! — голос императора ударил по ушам, точно хлыст, но тут же смягчился: — Она всего лишь заблудшая душа, ведомая своими идеалами.

А тем временем в бескрайней равнине, разрываемой дикими порывами ветра, Сугар мчалась со своим верным другом Муджином. Их сердца бились в унисон с бешеной скоростью. Изнеможенная битвой лошадь упала без сил, и молодым пришлось продолжить бегство. Неумолимая армия императора преследовала их. Топот копыт грохотал по земле, словно громовые раскаты.

Вдалеке появился обрыв, безжалостная пропасть, разделяющая надежду и отчаяние. Сугар и Муджин остановились, их дыхание сбилось. Враги надвигались со всех сторон, их мечи жаждали крови.

Некуда было бежать. С грацией воинов, Сугар и Мужчин обнажили свои мечи и приготовились к последней битве.

Принцесса знала, что императору она нужна живой, но она не может позволить смерть лучшего друга. Ведь он многое значит для неё.

Клинки скрестились с оглушительным лязгом. Каждый удар нёс в себе ярость и отчаяние. Сугар сражалась как демоница, её движения были быстрыми и безжалостными. Но численное превосходство на стороне врага.

Один из врагов, коварный ветеран со шрамом на лице, проскользнул мимо защиты Муджина и нанёс смертельный удар в области сердца. Муджин упал на землю, его меч отлетел в сторону.

Глава 2. Сплетение нитей судьбы.

Глаза Сугар распахнулись, и она обнаружила себя лежащей в роскошных покоях. В нос ударил аромат из цветов и сандала. Раскинув помятую повязку на голове, она попыталась припомнить события минувшего дня, но память хранила лишь темноту. Ее тело ныло, все еще ощущая последствия недавней битвы. Поднявшись на локтях, она огляделась и увидела мужчину, сидящего за низким столиком у окна.

Мужчина повернулся, и девушка ахнула от удивления. У него были длинные серебряные волосы, аккуратно собранные на макушке, и неземные голубые глаза, которые, казалось, сияли собственным светом. Его красота была подобна солнцу, спускающемуся к горизонту. Его лицо было безупречным, с тонкими, как лезвие меча, чертами. Он был облачен в шелковый халат цвета неба, который подчеркивал его прекрасное тело.

Сугар не могла оторвать взгляд от этого видения. Она встала, отбросив возникшие словно наваждение мысли. Девушка поймала себя на мысли, что впервые любовалась мужчиной, хоть и не считала его мужественным. На севере его бы высмеяли, и с позором выбрили бы налысо. Мужчина — не лошадь, не пристало ему носить гриву.

Хозяин комнаты встал и поклонился, приветствуя гостью. Сугар хмыкнула, скользя взглядом по незнакомцу. Пусть он не мужественен по киданьским меркам, но красота его неоспорима.

Хозяин комнаты тоже изучал свою гостью, в мыслях сравнивая её белую кожу с небесным нефритом. Её волосы напоминали рассвет, и завораживали, будто по-колдовству. Он прежде не встречал смертных женщин, однако и подумать не мог, что по красоте они столь же прекрасны, как женщины из верхнего мира. Возможно, кто-то из предков девушки был демоном. Иначе как объяснить её силу и красоту?

Он сохранял дистанцию и не нарушал её личное пространство, предпочитая следовать этикету. В сравнении с ним Сугар была “дикаркой”, и не постеснялась подойти вплотную.

Мужчина застыл, ожидая дальнейших действий. Он следил за девушкой как за диковинным зверьком, не подозревая, что сам являлся таковым для неё.

— Ты мужчина или женщина?

Незнакомец не успел ответить, так как Сугар вытянула шпильку, и распустила ему волосы. Блестящие под лучами солнца, они струились словно водопад по спине.

Девушка завистливо перевела взгляд на свои растрепанные волосы и нахмурилась. Она бы не расстроилась, встретив девушку с такой идеальной внешностью, но как же было несправедливо, что он, мужчина, привлекательнее неё!

— Кто вы такой? — резко спросила девушка, расстроенная красотой своего спасителя.

Мужчина улыбнулся, хитрая искра заплясала в его глазах.

— А кто ты, воинственная красавица? Ты ведь не из этих краев.

Заметив замешательство девушки, прекрасный мужчина мягко продолжил. Его шелестящий голос убаюкивающе обволакивал, успокаивая и расслабляя, словно весенний ветер, ласкающий распускающиеся ветки сливы.

— Я нашел тебя раненой на берегу реки и принес сюда, чтобы ты могла оправиться. Вероятно, ты была ранена в бою.

— Более вероятно, — прошептала принцесса, хватаясь за больную голову. — Я ничего не помню, будто кто-то урвал кусок важных воспоминаний.

Сугар с подозрением прищурилась. Она вытянулась, демонстрируя грациозную осанку. Простолюдинки, обремененные тяжелым физическим трудом, не могли похвастаться с таким изяществом.

— Я — Сугар, воительница железной империи.

— Ляо... Да, я знаю об этой варварской стране.

Сугар нахмурилась.

— Мы не варвары! Мы храбрые воины, защищающие наши земли!

Мужчина рассмеялся, мелодичный звук заполнил комнату.

— Расслабься, воин. Я не причиню тебе вреда.

Девушка колебалась. Что-то в этом мужчине заставляло доверять ему, несмотря на ее подозрения.

— Кто ты такой? — Сугар повторила вопрос.

Мужчина улыбнулся, его губы приподнялись в легкой усмешке. Он кашлянул, преувеличенно торжественным тоном:

— Я — Байлун, бессмертный, охраняющий эти земли.

Сугар удивленно приподняла бровь.

“Бессмертный?”

— Да, — сказал Байлун, словно прочитав её мысли, — тот самый.

Сугар прищурилась.

— Я слышала легенды о небожителях. Говорят, что вы сверхъестественные существа, обладающие огромной силой. Ты… убьешь меня?

Байлун рассмеялся, его смех был мелодичен, как пение птиц.

— Это не мифы, — сказал Байлун, — Но я не тот, кто будет снисходить до низменных дел. Я всего лишь хранитель Нефритовой горы, желающий помочь смертным.

Сугар насторожилась. Хотя внешность и слова Байлуна были приятными, она помнила, что он из южной империи, за войну с которой отец принцессы отдал жизнь.

— Почему ты помогаешь мне? Я ведь враг твоего народа.

Байлун пожал плечами. Он встретился с её взглядом.

— У меня есть свои причины. Кроме того, ты храбрая воительница, а я всегда уважаю отвагу.

Девушка подошла к одному из окон, но не смогла просунуть голову — невидимая преграда не позволяла ей это сделать. Девушка протянула ладонь к невидимой преграде, она была приятной и мягкой на ощупь, однако её знания не позволяли определить природу необычного материала.