Рассвет закату вопреки

1. Пробуждение смерти подобно

Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Резиденция королевы Агаты.

— Ей! Просыпайся, принцесса! Или ты спать собираешься вечно? — громкий шепот безжалостно разорвал плотную пелену лечебного сна. Отзываться совсем не хотелось.

— А так было можно? — выдохнула с невероятным трудом и закашлялась.

— Ну если ты хочешь, чтобы они меня съели… Если хозяйке не жалко бедного и несчастного пса, тогда спи, можно. И пусть моя смерть ляжет на твою совесть тяжким бременем.

Я не помнила совершенно, кто такой этот “пес” и почему меня называет хозяйкой. Но тон гулкого голоса сразу заставил проснуться. Стало жалко несчастного, он не шутил.

— Зачем тебя есть? — я открыла глаза.

Яркий свет полоснул острой болью. Попыталась прикрыться ладонью и обнаружила на запястьях устройства, похожие на наручники. Что за шервова шутка?

— Не зачем, а почему… — скорбно ответил мне голос. — Я сбежал с тобой, когда все мужики облажались, не успев обезвредить бомбу. Знаешь, как уши болят до сих пор? Просто ужас!

— Не помню… — я поморщилась, рассматривая свои руки. — И связи не вижу.

Кое-что вспоминалось, вяло всплывая в мутной жиже моей несчастной памяти, как будто весенний покойничек. Разговор в салоне катера. Странная исповедь-диалог того, чьё имя остро врезалось в память, с той, которая назвалась королевой. Велиглэн Маурский.

— Значит, жизнь моя прожита зря. Я был тяжко ранен, а за преданность мой человек платит черной неблагодарностью.

— Погоди… — я попыталась привстать, вдруг обнаружив свою полную обнаженность.

В ледяном свете женское тело выглядело болезненно и незнакомо. Темные навершия груди сиротливо торчали твердыми, сдавшимися узелками, мурашки на бледной коже, тощие коленки. Обнять и плакать. Рывок вверх, мягкий удар о невидимую преграду, падение.

Побег провалился. Я с размаху уткнулась лицом в прозрачную мембрану — толстое мягкое стекло. Неприятное ощущение.

Широкие матовые браслеты цвета черненого серебра “украшали” не только запястья, но и лодыжки. Лишь цепей не хватало… Дыхание перевела и продолжила диалог:

— Это ты тот самый “зверь”, о котором просила королева? Мой зверь.

— Не такого я ждал, но хоть что-то, — проворчал мрачно “зверь”. — Имей, кстати, в виду: для них я — неразумное существо и разговаривать не умею.

— А для меня? — осторожно спросила, параллельно пытаясь руками нащупать возможный путь выхода. Кнопочку, рычажок, щель, наконец.

— Да я тебя спас! — от возмущения зверь даже взвыл. — И сама ты не вылезешь, не пытайся. Оно открывается с пульта, я видел. Вон там висит эта штуковина.

— А сам ты открыть меня сможешь? — спросила с робкой надеждой.

— Ты издеваешься? — прозвучало ехидно. — Моими короткими лапками? Да ты сама посмотри!

Посмотрела. “Зверь” уродливыми и толстыми лапами опирался о край капсулы и вид имел действительно несуразный. Мясистые пальцы, покрытые короткой шерстью глубокого холодно-рыжего оттенка. Полотна длинных и мягких ушей, печально повисших с двух сторон хитрой морды. Массивный гибкий нос с крупной горбинкой придавал этому типу даже некое благородство. Блестели врожденным лукавством маленькие и раскосые глазки.

— Засмотрелась? Не буду скрывать: я — прекрасен! — самодовольный зверь произнес низким голосом, покосившись на Нэрис. — В отличие от тебя. На кого ты похожа?

— Зато руки не коротки, — я огрызнулась устало. — И что ты предлагаешь?

— Горыныч, — пес облизнулся зачем-то, продемонстрировав очень длинный и узкий, как лента, язык. — Меня так зовут. И я очень надеюсь, что ты потеряла лишь память, мозги сохранив.

— Очень приятно… — растерянно пробормотала. Значит, все-таки память… Да, мои воспоминания были похожи на утреннее лесное болото: плотный туман и слегка различимые кочки. А между ними трясина…

— Предлагаю не рыпаться, — Горыныч сполз с капсулы и деловито зацокал когтями вокруг. — Судя по обстановке, эта палата и будет местом твоего заключения. Сегодня сюда принесли мебель, камеры наблюдения, которые я пока отключил, и кое-что из одежды.

— А как ты… — я не оставила упорных попыток освободиться, пальцами натягивая мембрану капсулы.

— Мои предки охотились на диких зверей, живущих в норах, — с гордостью произнес коротконогий. — Времена те ушли, а привычки остались. Я сбежал. А потом сделал подкоп.

— У тебя здесь нора? — устав от бесплодных попыток, медленно потянулась. Мышцы болели, в животе гулко и голодно булькнуло.

— Здесь под полами проложены главные коммуникации домика. Архаично, как и все в этом мире. Я посижу пока там. Кабели камер, опять же… Короче, запомни: чтобы меня вызвать, нужно тихонечко постучать по угловой плитке слева. Это мой выход.

— Думаешь, меня выпустят? — мне бы тоже хотелось бы верить в хорошее. Но вспоминая услышанный разговор…

— Уверен. Я их подслушиваю. Говорят, что уже очень скоро сюда прибывает военная миссия от Империи, — цокот когтей удалялся и голос слабел.

— Что до меня той Империи? — я грустно вздохнула…

— Ты сдурела? — рявкнул вдруг пес. — Сопли отставить, психолог Аверина! За тобой летит любящий муж, я уверен. Вот лежи теперь и вспоминай. Молча. Врагам не пались.

Раздался тихий стук, видимо, открывающейся плитки.

— Постараюсь,— буркнула я.

— Я сейчас камеру подключу, ты подай им сигнал, что проснулась. Наверняка они тут же прискачут. Ничего не подписывай и не обещай. Выучи для начала: ты гражданка Великой Империи, молодая жена капитана Аверина, штатный психолог фрегата “Сова”. Выложишь этот козырь, когда сочтешь нужным. Все, хозяйка, держись, я с тобой.

Я хотела спросить, уточнить, просто выяснить, но раздался вдруг громкий шлепок, словно на пол свалился мешок с мокрым песком, потом скрежет задвинувшейся панели и воцарилась полнейшая тишина. Остался лишь бьющий в уши грохот грохот испуганного сердца.

2. Крокодил

Крокодил. Борт фрегата 03-27, класса VGI (Victoria Gladio Ictu). Периферия двойной звездной системы Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula)

Когда-то… уже целую вечность назад, Макар в своих юношеских мечтах представлял себя капитаном, непременно стоящим на мостике легкого современного крейсера. Он видел такие на кадрах парадов имперских космических войск. Хищные линии ребер монолитного корпуса, все виды новейших вооружений, поликонтурная защита. И он, такой сильный и смелый, осанистый, в форме. Непременно со звездами маршала флота¹, ну как же иначе?

А теперь, сидя в кресле главного вахтенного офицера на этом самом мостике в центре управления крейсером капитан Аверин скучал. Неожиданно и абсурдно. Он грустил об уюте “Совы”, о ворчливой Петровне, о лифтах, работающих строго по настроению и согласно расположению звезд, и конечно же, — о биостанции. А еще там осталась их с Нэрис каюта, его кабинет, с кожаным креслом и деревянными полками, сплошь заставленными древними книгами. Там остались цветы в узких колбах, те самые, что дарил он жене, отмечая каждое утро ее первого космического полета. Они еще живы, Аверин проверил.

— ИскИн! — Мак откладывал этот момент до последнего. Почему-то ему не хотелось знакомиться с этим искусственным разумом, подлинным центром управления кораблем. А придется. Мальчишество, честное слово. Обычный военный кристалл, без странностей и издержек. — Код ноль тридцать два сорок пять. Представься и доложи обстановку в отсеках.

Короткий ключ представления капитана, зашифрованный в кодовых числах должен был активировать функцию представления экипажу. Но ничего не случилось…

— Простите меня, капитан, — раздался хриплый голос за штурманским пультом. — Не успел вас предупредить.

Мак с трудом сдержал нецензурное слово. С новым членом его экипажа отношения складывались непростые. У всех. Кроме, пожалуй что, Гесса. Они еще просто не сталкивались. Вроде бы старый вояка молчал, и не лез никуда, и советов непрошенных не давал. Но бросал ироничные взгляды из-под белых мохнатых бровей и весело ухмылялся, что Макара бесило невероятно. Лучше бы прямо сказал, что его так веселило.

— Успейте теперь, — капитан выдавил раздраженно.

— Это судно до сих пор числилось личным бортом адмирала Аверина. А наш командующий… — тут он замялся, опять усмехнувшись.

— Со странностями, — хмыкнул в ответ младший Аверин. — Договаривайте, адмирал.

Сказал и вдруг понял, что штурман тоже к нему обращался на “вы”. Чисто земная привычка не вписывалась в биографию легендарного адмирала. Может, Макар обознался?

— ИскИн тут весьма необычен, — улыбнулся старик, и пучки глубоких морщин из уголков темных глаз разбежались по скулам. — Отзывается только на имя. Обидчив, но в экстраординарных условиях в высшей степени эффективен. Таких результатов не показывал до сих пор ни один кристаллический интеллект.

— Это вы еще просто с Петровной знакомы поверхностно… — проворчал капитан. — И как обращаться к этому чуду технической мысли?

— Вы назвали меня Крокодилом… — прозвучал низкий голос откуда-то сверху. — Мне это понравилось.

Макар снова сдержался с трудом. Он знал много бранных слов, использовать предпочитая земные. Но должность обязывала. И привычный всем облик инспектора. Нельзя опускаться, но очень хотелось.

— Мое слово на судне, — закон! — капитан улыбнулся. Суровая получилась улыбка, скорее оскал. — Крокодил, жду доклада.

Ему показалось, или в глазах старика мелькнуло нечто похожее на уважение?

Почудилось. Все та же усмешка на жестких губах и снисходительная ирония темного взгляда.

Доклад Крокодила занял чуть больше четверти часа. Все четко, по делу, с очень уместными дополнительными рекомендациями. Экипаж вынужден изучать все хитрости новейшего военного корабля в режиме реального времени. Экипаж изможден и физически и морально, что многократно усиливает риски ошибок. Комплектация экипажа критически низкая. Рекомендовано временно снять запрет на использование ядроидов в управлении ключевыми узлами отсеков.

Временно… Макар оценил деликатность ИскИна. Петрович бы прямо сказал

что-то типа: “Благодаря странным комплексам капитана корабль очень скоро рискует стать грудой металлолома.”

— Аллигатор… — задумчиво проговорил Гесс, возникший в соседнем кресле слева.

— Что? — не понял Аверин.

— Представитель земной фауны — Гесс определенно не собирался никуда уходить. Хотя его вахта лишь утром. — Зверь несколько менее агрессивный, зато куда более умный, спокойные и поддающийся дрессировке. Если уж мы прибегли к ассоциациям.

Еще не хватало Макару разумного Гесса с его хваленой выдержкой. Хотя... не хватало, конечно. Что-то Макар подраскис.

— Активизировать все необходимые… механизмы, — Аверин понятия не имел, что с ними делать и как это все подключалось. — Согласно полученным рекомендациям.

Сложный организм автономного крейсера во многом был схож с их фрегатом. Но имелись и принципиальные отличия: все потенциально опасные для человека узлы здесь обслуживались ядроидами. Макар уже успел изучить их количество и первичные характеристики и военным позавидовать.

Строго говоря, люди на таком корабле давно стали лишь уязвимой нагрузкой. А потому, мостик центрального, как и весь жилой блок, находились внутри спецотсека с многократно усиленной защитой. Можно было взорвать весь корабль, разрезать его на кусочки и тряпочки, но при этом все люди останутся живы.

Кристалл ИскИна в военном исполнении тоже был необычен. Целая россыпь взаимозаменяемых кристаллических блоков в нескольких сразу местах, и никто точно даже не знал, где именно в данным момент находился активный ИскИн. Уничтожить практически невозможно. Даже малый осколок кристалла был способен выполнять необходимый набор своих функций и поддерживать жизнедеятельность корабля.

Все это вселяло надежду на то, что их не развеют прицельными выстрелами из противокорабельных наземных систем независимой гордой Зигейны. А вот сам “Крокодил” вполне мог практически выжечь планету. Аверин такое уже как-то видел и не хотел бы увидеть опять…

3. Зеро

Крокодил. Борт фрегата 03-27, класса VGI (Victoria Gladio Ictu). Периферия двойной звездной системы Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula)

— Принято, диспетчер бета-два-тридцать-пять яд, — ответил Аверин задумчиво.

Вдруг оказалось, что их с братом Антоном Авериным роднило нечто значительно большее, нежели общее происхождение, древний род и земная фамилия. Даже слабости у них были похожи. Кто подумать бы мог…

— Кэп, Лигла снова на связи! — громко раздался голос Игоря, увлеченно возившегося со своей новой игрушкой, огромным пультом корабельного узла связи, больше похожим на современную лабораторию.

Хорошая новость. Почти час назад попытка связаться с новым правителем Лиглы провалилась. Трудно сказать, что тому было причиной: очередные квантовые бури в Сумраке или магнитные ураганы на Кеплере — главном светиле сложной звездной системы Зигейны.

— Приветствую, капитан… — гулкое эхо “центрального” отозвалось низким тембром знакомого голоса. И уже секунду спустя перед Авериным возникло трехмерное гала-изображение. Диль. Хотя теперь было как-то неловко так называть правителя целого мира… Пусть даже колонии.

Несколько мгновений на мостике царила напряженная тишина.

— Делиэль, рад тебя видеть! — наконец отозвался Аверин, миновав целый сонм лиглянских титулов и званий правителя. — Вот уж не думал, что когда-нибудь я это снова скажу.

— Да. Создатель не стелит прямые пути, — выглядел Диль почти так же паршиво, как сам капитан. Вздохнул тяжело отчего-то и тихо продолжил: — Кое-какие слухи о ваших шедарских… назовем это приключениями, дошли и до нас. — Под глазами еще совсем молодого правителя прочно залегли глубокие тени, скуластое лицо заострилось. И строгая форма добавляла молодому лидеру Лиглы лет десять на вид. — Кстати, а капитану известно, что ИскИн его нового судна обладает… весьма своеобразным чувством юмора?

И натянуто улыбнулся Аверину.

Интересно, когда это Диль успел пообщаться с Крокодилом? Надо будет узнать.

— Я боюсь, вопрос стоит поставить иначе, — усмехнулся Аверин. — Среди нас есть ли хоть кто-то нормальный? Про чувство юмора я промолчу.

Они снова молча друг друга разглядывали. Затих напряженно и весь экипаж, собравшийся по команде в центральном.

Прозвучавшие раньше слова были просто игрой, они ничего совершенно не значили. Настороженные взгляды и напряженные жесты мужчин имели куда больше смысла.

— Ну что же… — подал, наконец, голос Диль, — теперь, когда мы разобрались с приветственной церемонией, давайте поговорим о серьезных делах.

Из клапана формы, поблескивающей сложными золотыми орнаментами вышивки, он извлек крохотную прозрачную таблетку. Макар увеличил отображение пальцев правителя, рассматривая этот странный предмет. Стало заметно маленькое черное семечко на внутренней стороне.

— Как вы думаете, что это такое? — спросил Диль, и судя по множественному числу, обращался правитель ко всему экипажу имперского крейсера.

— Похоже на семя растения, — подал голос Гесс, — к сожалению, мне незнакомого.

— Верно, — кивнул утвердительно Диль. — Это тот самый Зеро, подсадка которого принесла столько бед нашей Нэрис.

“Нашей”. Это слово так резануло слух капитана, что он даже губу закусил, не позволив себе проявление слабости. Диль внимательно наблюдает за ним. И скорее всего — провоцирует. Рядом хмурился Гесс, обычно непробиваемо-сдержанный. В его планах явно не было места ещё одному воздыхателю Нэрис. Пусть. Ему можно, так даже страшнее.

— Всегда хотел рассмотреть его близко… — Макар произнес ровным голосом. — Но… мне что-то подсказывает, что ты вышел на связь не для демонстрации этого злополучного представителя вашей флоры.

— Скорее уж фауны, — Гесс тихо поправил, — цитологически это куда в большей мере животное. Или даже гриб.

Мог бы и промолчать. От мысли, что в голове его Нэрис все это время сидела зверушка, похожая чем-то на гриб, легче Макару не стало.

— Тебе есть, что нам рассказать? — капитан произнес, с трудом сдерживая раздражение.

— Да, — Диль не отрываясь смотрел на него. И во взгляде правителя явно мелькнула… надежда? — Для начала скажу, что сумел разыскать древние хроники религиозного культа колонии Лигла. — Тут он замолчал, словно подчеркивая значимость сказанного. Мак молча кивнул. — В них нашлось много всего интересного. Для нас с вами самое важное собрано здесь.

И Диль положил крохотную таблетку на увесистый кожаный том, лежавший у него на рабочем столе.

— Вся информация, найденная мной, уже оцифрована и после нашего разговора вы получите ее краткое изложение.

— Ты ведь знаешь, что Нэрис похищена? — вдруг прямо спросил капитан.

И снова резкое столкновение взглядами. Темные глаза Делиэля отражали целую бурю эмоций и чувств.

— Догадывался, — голос правителя вдруг предательски сел, хотя выражение лица оставалось непроницаемым.

— Диль… — начал Аверин, вдруг почувствовав некую даже симпатию к этому невысокому парню, на голову которого вдруг свалился целый мир. — Её, надо спасать. Все крайне паршиво. И ты знаешь наверняка, почему.

— Думаю… — после напряженной паузы произнес Диль, — есть еще один человек, который нам может и должен помочь. Я сейчас же свяжусь с отцом Нэрис. Либерум Рейн вчера прибыл в столицу. Пожалуй, я даже лично с ним пообщаюсь. И выверну наизнанку все тайны этого шервового семейства.

— Мы летим на Зингейну с военно-дипломатической миссией, — поведал ему капитан. — А это значит, что все разговоры там будут прослушиваться и сообщения…

Диль поднял руку, чтобы прервать его.

— Твой связист способен создать скрытый канал. Общение будем вести на древнем земной языке, вам отлично известном. Насколько я знаю, программные переводчики не владеют латынью. В младшем круге мы все его изучали. Разберетесь. Лиглян и тем паче землян на Зигейне теперь больше нет, а сама королева на Лиглу прибыла уже взрослой… — он зачем-то кивнул. словно сам с собой соглашаясь. — Да… информация от монахинь уже на твоем видере.

4. Издержки биотехнологий

Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Резиденция королевы Агаты.

Когда прямо над головой вдруг раздался громкий лязг открываемой крышки, оказалось, что я задремала.

Снова свет полоснул по глазам. Да что же такое, я становлюсь похожа на несчастную сонную бабочку, вытащенную из тени леса на свет.

Бабочка. Воспоминание об этом крохотном нежном зверьке отчего-то кольнуло ощущением острой потери и жалости. Кажется, что-то там с нею случилось, но где и когда?

— Создатель, как пóшло! — раздался вдруг женский голос поблизости. И тон мне до дрожи знакомый. — Ты намеренно подбирал ей партнера, признайся? Не тело, а воплощение самой развратной фантазии настоящего извращенца. Еще эти волосы… Голодианки и те позавидуют ее внешности.

— Непредвиденная случайность иногда эффективнее всех научных расчетов. Услышав эти слова, сказанные человеком, от одного только вида которого мне хотелось бежать без оглядки, я вздрогнула и попыталась прикрыться руками. Ничего другого здесь не было.

— Твоя реципиент¹ рефлекторно выбрала самую лучшую комбинацию из возможных… — в ответ на мои судорожно-стыдливые метания в капсуле он насмешливо хмыкнул. — Видимо, я не учел феромоны…

— Не все происходящее между людьми можно логически объяснить, но тебе этого не понять… — ему мягко ответили. — Она так и будет лежать?

Услышав эти слова я твердо решила из капсулы не выходить. Пусть сами вытаскивают, если им нужно.

— Проголодается — встанет, — насмешливо прозвучало.

Я попыталась определить источник звуков их разговора но как не прислушивалась, почему-то не выходило.

— К тому же… — задумчиво вдруг добавил мой вечный мучитель, — очень скоро ее организм пробудится полностью, и наша упрямица вспомнит о нуждах.

Организм о себе тут же напомнил, словно в ответ издевательской фразе. Сначала голодными трелями забурлил там, где у людей предполагался желудок, а после налился свинцовой тяжестью где-то внизу живота. Придется вставать.

Несколько секунд поразмыслила над серьезной дилеммой: что прикрывать актуальнее: голую грудь или стремительно покрывающийся короткой белой порослью треугольник лобка? Пришла к выводу, что руки хоть и две, но одной можно закрыть сразу обе груди, а другой уже как получится.

Так и сделала, вызвав отчетливый громкий смешок. Мужской голос не смог промолчать деликатно.

Села, стараясь двигаться гордо и медленно. Мешавшая мне мембрана исчезла. Спину прямо, плечи развернуты, подбородок с достоинством поднят. Щекоча шею и плечи по коже скользнули отросшие волосы. Ничего себе, скорость роста. Интересно, чем меня накачивали во сне? Снова себя осмотрела внимательно и отметила изменения. Я значительно похудела, косточки бедер болезненно выпирали, но грудь увеличилась и на фоне общей худобы выглядела очень странно. Я изменилась и помнила это. Или после услышанных слов мне так кажется?

Ногти на пальцах длиннющие, острые, твердые, словно когти. А кожа теперь стала гладкой, ушли многочисленные следы от ушибов и ссадин, словно и не было их. А они разве были? Яркими пятнами в памяти всплыли болезненные эпизоды. Я куда-то летела, и падала, а потом меня крепко поймали. Вспомнились сильные руки и запах. Жадные, обжигающие поцелуи. Это все со мной было, я помню. Мое, никому не отдам.

Время шло медленно, вязко. Воцарившаяся вокруг тишина настораживала, пугала. Закончив осмотр собственного убожества я решилась вокруг оглядеться.

Просторная комната, яркий свет, льющийся с потолка. Сплошь наполненные настоящими, древними книгами матово поблескивающие прозрачные стеллажи вдоль белых стен. Гладкий пол, выложенный серой каменной плиткой. “Моя” капсула в центре и больше вокруг ничего. И никого, что забавно. За мной наблюдали лишь камеры? Зачем мне тогда позволяли услышать этот чудный, семейный практически диалог? Думали напугать? Почему-то не вышло.

Где-то там, в недрах памяти, меня так вероломно и подло предавшей, таилась надежда, подкрепленная моим странным гостем — Горынычем.

Робкое чувство, стремительно перерастающее в уверенность. Я давно уже не та девочка, что боялась высокого голоса Велиглэна Маурского. Что-то меня изменило. Или кто-то, быть может? Как там Горыныч сказал? Я — гражданка Великой Империи, молодая жена капитана Аверина, штатный психолог фрегата “Сова”. Каждое слово рыжего отзывалось приятной волной. Мне становилось теплее, словно на плечи накинули тонкое и уютное одеяло.

— Пришли ей личинку, — снова вдруг прозвучало. — Только не вздумай мальчишку заслать, они известные извращенцы.

— Вот и отлично… — хохотнул Гвэл полоснув мои нервы развязной похабностью. — Она больше не девочка, если ты вдруг не в курсе, моя дорогая. Твое новое тело уже оприходовали, и не раз.

Раздалось шипение ярости и все звуки вдруг разом затихли.

Но я вдруг отчетливо поняла, что они раздавались… в моей голове!

Ничего себе технологии. Хотя… нет. Не производил их диалог впечатления демонстрации силы. Не для чужих ушей этот был разговор. Интересно, а то что я слышала в катере, тоже звучало лишь в моей голове?

Похоже, меня “подключили” к каналу телепатической связи случайно. Как в свое время Гесса…

Стоп, а кто такой Гесс?

В памяти всплыл светлый образ мужчины, огромного, словно гора, лысого почему-то, одетого в странную форму и вообще в целом страшного. Почему я его не боялась? Смотрел на меня этот воин так нежно и мягко, что сердце вдруг защемило.

Муж? Нет… Когда я пыталась представить себе того самого Аверина, чьей женой меня гордо назвал мой коротконогий приятель, тело услужливо выдавало целую гамму чувственных ощущений. Далеких от целомудрия. Только память никак не хотела открыть мне лицо капитана.

Гесс — это другое. Так не могут смотреть на коллег, и подруг. Неужели любовник? Интересной я жизнью жила, пока так паршиво не влипла.

5. Случайности и совпадения

Крокодил. Борт фрегата 03-27, класса VGI (Victoria Gladio Ictu). Периферия двойной звездной системы Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula)

— Почему ты ее отпустил? — рев голоса капитана заставил его собеседника вздрогнуть. — Не сметь отключаться! Только попробуй снова струсить и попытаться сбежать, я найду тебя где угодно!

— Я… — пожилой грузный мужчина на гало экране действительно потянулся к контактной панели, но после вопля Макара руку очень поспешно одернул.

— Они шантажировали.

— Как неоригинально, — оскалился плотоядно Макар. — Даже если тебе простодушно поверить. Но рискну освежить твою память: я в тот момент был на Лигле и даже с тобой разговаривал. Что мешало мне все рассказать?

— Я… — глава прайда Рейн судорожно оглянулся назад, словно поддержки ища у того, кто невидимо стоял за спиной.

— У инспектора нет собственных детей? — на экране возникла представительная женская фигура.

Вторую супругу несчастного тестя Макар даже не сразу узна,. Не до нее как-то было на Лигле. А теперь он рассматривал эту вполне миловидную женщину, старательно изображая надменную ярость во взгляде.

Как показывала его недолгая, но весьма насыщенная событиями практика в роли инспектора, эта маска отлично работала. Особенно, — на самых дальних задворках вселенной. Туземцы всегда опасались свирепых имперцев.

— Пока еще нет… — он ответил, выдержав напряженную паузу и сделав отчетливее ударение на первое слово.

Она с честью выдержала его взгляд, лишь сдержанно улыбнувшись.

— Значит, он вряд ли может понять чувства отца, оберегающего жизни детей, — уверенно констатировала коренная лиглянка.

Горделивая осанка массивной фигуры, достоинства которой подчеркивались богатой одеждой, ювелирно выполненная высокая прическа, венчающая ее голову, словно корона.

Уверенное выражение лица, привычная полуулыбка и спущенные на обширную грудь длинные тонкие косы белых волос. Разрез глаз, чуть раскосый, круглое, словно ночное светило лицо и эти самые светлые волосы, которых она не стеснялась, могли рассказать жителю Лиглы о многом.

О том, например, что юному лидеру этого мира очень непросто придется со спонтанно возникшим явлением: — о себе заявляющими все увереннее энергичными и состоятельными белоглазыми.

Но Аверин этого не увидел. Зато внимательный взгляд инспектора рассмотрел и увесистые драгоценности мачехи Нэрис и ее цветущий вид — результат тщательного и весьма дорогостоящего ухода за внешностью зрелой женщины. Еще очень недавно ничего даже подобного не было. Как интересно…

Конечно... — насмешливо протянул капитан. — Мне никогда не понять подобной отцовской избирательности: пожертвовать старшим ребенком ради жизни и процветания младших. Сколько раз вы продали ее, “любящие и заботливые родители”? Дважды, трижды, а может раз в год торговали дочуркой на ярмарках? Какая выгодная девочка получилась, ведь правда?

— Алана, уйди. — В голосе главы прайда Рейн вдруг прозвучал твердый холод.

Женщина было хотела ответить, даже взмахнула рукой, закусила губу, но взглянув на супруга, почему-то сразу же отступила. Несколько долгих секунд отец Нэрис молчал, видимо ожидая, когда она выйдет.

В кают-компании крейсера кроме Аверина находились еще двое мужчин: Гесс и все тот же Бер, легендарный космический адмирал, новый их штурман. Втроем они изучали и обсуждали отчет Диля, присланный капитану, когда вдруг пришел вызов на сеанс связи с Лиглой. И вот уже чуть меньше часа Макар пытался поговорить с отцом Нэрис. Теперь они оба друга Макара предусмотрительно замолчали, ничем не выдавая присутствия.

Разговор родственником выходил утомительным даже в чем-то изматывающим. Они ни на шаг не продвинулись в нужном Аверину направлении.

— Я понятия не имею, что связывало тебя с ее матерью, — прервал наконец молчание Мак. И знать не желаю. Но хочу, чтобы ты твердо усвоил: та Агата погибла. И, судя по моей информации, совершенно напрасно. Твоя бывшая жена доверчиво понадеялась на обещания родственников с
Зигейны. Да, пока что это только мои личные соображения, но…

— Судя по тому, как на меня орал младший Винк, Нэрис сейчас на Зигейне? — перебил его Рейн.

— Да. И…— начал было Макар.

— Безнадежно, — голос Рейна вдруг сел и последнее слово он уже прошептал. — Возвращайся откуда туда прилетел, и выкинь эту историю из головы, — прохрипел отец Нэс. — Просто забудь. Скоро тебе придет сообщение о разводе и ты станешь свободен.

— Снова выкинуть ее, как ненужную вещь? — Макар даже привстал, снова рявкнув. На плечо его тут же легла крепкая рука друга. Очень вовремя. Умел Гесс отрезвлять.

— Я пытался бороться за Гату все эти годы… — Рейн словно разом вдруг постарел лет на пять, губы дрогнули, он потер седую щетину на подбородке, отведя взгляд. — Я любил ее… Бесполезно, поверь капитан. С Зигейной завязаны крупные шишки на Деусе. Биотехнологии, омолаживание, никакого старения, и обещанное бессмертие. Тебя просто сотрут.

— Как Агата попала на Лиглу? — Макар взял себя в руки, и подавил навязчивое желание разорвать сеанс связи.

— Так же, как ты. “Совершенно случайно”. Ты еще веришь в случайности, капитан?

Хороший вопрос, своевременный. И давно ковырявший сознание капитана червячком ядовитых сомнений. А была ли случайной их встреча с тем крошечным шариком, взрыв на котором едва им с Гессом жизни не стоил?

И Горыныч. Загадочное существо, влившееся в их экипаж так легко и задорно. Кем были те двое, останки которых так мало затронуло тленом? Трогательное сплетение мертвых тел до сих пор ярко вставало перед глазами Аверина.

— Нет, не верю… — тяжело отвечал капитан. Но и верить тебе у меня нет резона. Тебе, так легко предающему и всегда находящему для себя оправдание.

— Я для них был лишь самцом-репродуктором, носителем генетической комбинации, оптимально решающей их задачу. Как и ты, капитан.

6. Подпольный заговор

Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Резиденция королевы Агаты.

Правильно Куста всегда говорила: “Вода смоет все твои беды и капли ее заберут все болезни”. Так и случилось. Острое воспоминание о белоглазой старухе всплыло так ярко и неожиданно, что я замерла, стоя под струями теплой воды.

“Личинка” стоявшая рядом со мной и пристально следившая за каждым движением, вздрогнула, бросив весьма выразительный взгляд.

Я и не собиралась сбегать. Прямо сейчас это глупо. Куда я такая? Безоружная, слабая, голая и голодная.

Выйдя из накатившего вдруг оцепенения я с сожалением шагнула из-под полога тонких струй теплой воды. Эта влажная нежность, она тоже о чем-то мне напоминала. Ласковые прикосновения, вызывающие целую бурю эмоций. Но память упорно безмолвствовала. Странное ощущение: как будто бы часть меня вдруг предательски отказалась служить, переметнувшись в отряды врагов, которых, увы, оказалось немало.

Ничего… Разберемся. Как кто-то мне очень знакомый и близкий любил говорить.

— Просыпаться, — буркнула карлица, коснувшись невидимой мне панели. И в ту же секунду задул теплый ветер. Я закрыла глаза, снова вспомнив. Изумрудная зелень бескрайнего горизонта, черный мягкий и зыбкий песок под ногами, свежий ветер, щекочущий ершик коротких волос. Я бегу, задыхаясь от бурлящего, радостного восторга, ноги трогают теплые волны, догоняя меня на бегу. Где это было, когда и со мной ли?

— Одеваться! — в реальность меня снова выдернул назойливый и стрекочущий голос.

Я открыла глаза, с интересом взглянув на протянутую мне одежду, расправленную на коротких руках карлицы. Тонкий, полупрозрачный комбинезон черного цвета. Странный: длинные просторные штанины на круглой кокетке заканчивались эластичными широкими манжетами на лодыжках. Такого же плана и рукава, при этом открытые плечи, совершенно нескромное декольте. Бесшовное одеяние должно было плотно обтягивать тело, а полупрозрачная ткань… Никакого белья (ну, конечно же!) не нашлось. Логично.

— Я этого не надену! — оттолкнув руки девушки твердо сказала упрямая я.

— Холодно голой ходить! — резонно она возразила.

— Эта одежда может служить лишь для возбуждения совершенно чужих мне мужчин, в ней никакого тепла! — я выдала вдруг аргумент, непонятно как в голову влезший.

Она снова нахмурилась, вопросительно выгнув густую и темную бровь и уставилась на меня.

— У тебя не такая! — я весьма выразительно ткнула пальцем в ее плотный комбинезон, даже на вид очень удобный.

— Я — уродец, неправильный человек! — сказала она убежденно и даже с какой-то гордостью. И прочтя на моем лице прочитав явное недоумение, громко добавила: — Личинка нормального человека, убожество!

Шервовы жабры, да что у них тут такое творится? Пусть память моя и хромала, но все человеческое сознание воспротивилось сказанному. Малышка была очень даже красива: огромные темные глаза на выразительном смуглом лице, крохотные ручки, силу которых я уже ощутила, крепкая ладненькая фигурка, мускулистые линии которой не могла скрыть даже плотная ткань ее комбинезона. Волосы — повод для искренней зависти многих женщин. Не уродец и не убожество.

Но спор на столь щекотливую тему мог длиться часами и ни к чему нужному мне все равно бы не привел.

Что же мне делать?

Не голой же рассекать по Зигейне. Услышав вдруг громкий грохот за нашими спинами, я вздрогнула и испуганно обернулась.

В углу пустой комнаты, центр которой сомнительно украшал внушительных размеров постамент с “моей” капсулой, каменный пол вдруг провалился. В образовавшемся квадратном отверстии возникло облако пыли, сопровождаемое звуками сиплого кашля. Судя по тембру — мужского.

Этого мне не хватало… Выхватив полупрозрачное одеяние из рук “личинки” я попыталась хотя бы прикрыться. Одеваться бессмысленно, да и не успею.

К моему удивлению, девушка взирала на происходящее совершенно спокойно. Словно во всех приличных зигенских домах именно так в гости и ходят.

— Кто это? — вырвалось нервное у меня.

— Рыжий задниц, — ответила мне “личинка”, только плечами пожав.

Удивиться я не успела, поскольку из дырки в углу показалась… та самая задница. Наглая очень и рыжая. Пыльная только немного.

Наконец-то ему дали правильное имя. Оно Горынычу шло явно больше, чем прежнее.

Выдающаяся часть песьего тела двигалась энергично и даже весьма угрожающе. Жуткий хвост, почти полностью лишенный живых мышц и кожи, весело постукивал белыми косточками о каменную плитку пола. Длинный какой… этот рыжий негодник. Когда он собирался заканчиваться головой? Или с двух сторон у него теперь хвост и та самая рыжая задница? А думает чем? А болтать как нам с ним теперь по душам?

Словно услышав мои мысли, лишенные всякого уважения, пес громко фыркнул и наконец-то явил миру передницу. Длинную, узкую, горбоносую голову, полотна мягких ушей и сморщенный выразительно нос. Глаз видно не было, он их зажмурил от непривычного яркого света.

Развернувшись у самого выхода из подземелья, пес неспешно потрусил в нашу сторону.

— Пчипхи! Я же просил богиню не обижать! — то ли чихнул, то ли рявкнул мой рыжий приятель.

— Голая! — девушка обличительно ткнула в мою сторону пальцем и сурово нахмурилась.

— Послушай, Горыныч… — я попыталась вмешаться, и они уже оба синхронно воззрились на меня негодующе. — Она пыталась всучить мне вот это, — я встряхнула перед его рыжей мордой своей как-бы-одеждой и почему-то смутилась.

— Пчипчхи! — рявкнул Горыныч на девушку так, что она от меня отступила. — Это что за порнуха?

Судя по вытянувшемуся лицу моей гостьи, слово “порнуха” ей было не слишком знакомо. В глазах промелькнул даже страх.

— Хозяин сказать… — начала она было.

— Я сейчас разозлюсь, — Горыныч вдруг поднял хвост, встал на цыпочки, холку задрал и хищно оскалившись показал неожиданно крупные белые зубы.

7. Не случайность…

Крокодил. Борт фрегата 03-27, класса VGI (Victoria Gladio Ictu). Периферия двойной звездной системы Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula)

Не случайность…

Все долгие часы ожидания разрешения на посадку эта мысль терзала капитана Аверина.

В этот раз власти Зигейны решили побить все рекорды легендарного “гостеприимства” и вот уже восемнадцать зигейнских часов имперский крейсер с военно-дипломатической миссией на борту болтался на околопланетной орбите.

Неприятнейшие вопросы и самые воинственные идеи возникали у миролюбивого в целом Макара вполне закономерно.

Почему этот крошечный мир, обделенный какими-либо ценными природными ресурсами, совсем ничего не боится? Какие такие невидимые рычаги делали столь вопиющей неслыханную наглость самой королевы?

Всего несколько недель назад, будучи капитаном “Совы” Макар ощущал себя если не центром вселенной, то уж никак не просителем. Инспектор, представитель Великой и Вечной Империи, за спиной у которого власть. А потом был Шедар и мир капитана, выстроенный тщательно по кирпичикам, вдруг пошатнулся. Необъявленная война, в которой самым мощным оружием стали интриги и подлость. Встречаться с таким противником на поле боя ему еще не приходилось. А это ведь только начало…

Он ведь может слегка психануть. Взять, например и сбить все их убогие спутники, оставив планету без связи. Совершенно случайно, ведь в силу своего “неформатного тоннажа”, (как ему вяло отвечали ядроиды главного космопорта планеты), крейсер имперского флота может наделать здесь бед. Вот они и наделают, зачем разочаровывать ожидающих? Задеть пушкой какой-нибудь важный военный объект, вон их сколько болтается рядом.

Тоже, как будто случайно.

Случайность. Дело случая, лотерея.

Ненавидел он даже само это слово. Еще больше — его проявление.

Похоже, что их с Нэрис встреча как раз случайностью и не была. Хотя, тут он себе вынужден был признаться: впервые в жизни Аверину захотелось поверить в совершенно случайное совпадение.

— Хандришь? — рядом возник вдруг биолог.

Вот как он умудряется перемещать свою тушу так быстро и совершенно бесшумно?

— Злюсь.

С ним Макар мог позволить себе откровенность.

— Что скажешь об этом? — устроившись основательно в пустующем кресле вахтенного офицера Гесс кивнул на панель видера капитана.

Ну что тут сказать… Надо отдать должное Дилю: он вытряхнул из служительниц культа Создателя такое количество информации, о которой Аверин мог только мечтать. Уж чего ему это все стоило… Макар вспомнил свой счет за услуги монахинь и мысленно содрогнулся.

— Что теперь все инспекции дальних колоний нужно будет начинать с кропотливого изучения их истории. И не по радужным отчетам для метрополии. Пожалуй, смотреть будем все, начиная с детских сказкок и закеанчивая религиозными летописями.

— Да уж... — согласился с ним друг.

Все это время они с капитаном посвятили прослушиванию документов, переданных Дилем.

— Даже в их школьных учебниках сплошное вранье.

— Ты же знаешь, история пишется победителями. С тех пор прошло уже много времени, на Лигле менять теперь что-то бессмысленно, там вполне устоявшаяся система. Для расцвета колонии достаточно ввода частичного внешнего управления и четкого соблюдения главных имперских законов. Тем более, что правитель там молодой и решительный.

— Амбициозный и умный. Он твой конкурент? — усмехнулся не в меру наблюдательный контрразведчик.

— Очень надеюсь, что нет, — Макар тихо вздохнул, потер щеки ладонями и нахмурился. — Гесс, ты же биолог, скажи: как такое возможно?

Глизеанец всегда понимал его точно, дополнительных объяснений не требовалось. В голове у Аверина никак не укладывалась эта история с Зеро. Очень мешали эмоции. Какие-то сложные хитросплетения колониальной истории и его девочка с бритой налысо головой и подсаженным прямо в мозг паразитом.

— Судя по тому, что мы с тобой слышали, на Лигле твои земляки оказались уже второй волной поселенцев. И к моменту их прибытия первенцы этой планеты испытывали очень серьезные трудности.

Эпидемия за эпидемией, и даже их удивительные технологии не спасали от вымирания. Слышал же: “Дым ритуальных печей, в которых сжигались тела, закрыл плотной мглой весь мир Лиглы”. С ними даже воевать не было смысла.

— А паразит тут при чем? — В отличие от здоровья новоприобретенной супруги капитана Аверина история Лиглы не волновала.

— Летописи утверждают, что землянами совершенно случайно обнаружили местное существо, паразитирующее на высших животных. Точнее — симбиотирующее. Я, кстати, уверен, что все это ложь. Скорее всего, речь шла об искусственно созданном организме. Вспомни бабочек.

— Ругайся яснее, биолог. Я эти слова позабыл, как самый страшный из ужасов, едва выпустился из академии… — проворчал капитан.

— Если верить их документам, то аборигенные животные Лиглы сами находили эти зерна и подсаживали к себе на кожу, — Гесс не обиделся даже. Привык. — Зеро там прорастал, его тонкие нити растворялись в тканях всего организма и животные не болели. Да и вообще, те места, в которые проникала его микориза…

— Ты решил меня прикончить! — Макар застонал,натурально схватившись за голову. — Я же теперь спать ночами не буду, представляя себе, что испытывала моя Нэрис.

— Короче. Эта находка дала шанс на выживание всем поселенцам. А землянам — еще и полную власть над первой волной колонистов. Тем более, что вскоре выяснилась еще одна важная деталь: подсадка Зеро непосредственно в мозг наделяло носителей не только впечатляющими долголетием и здоровьем, но и малоизученными современной наукой способностями.

— Самая главная из которых — находить приключения на свою бедную голову, — заключил мрачно Аверин.

— Эмпатия, способность зрительно видеть потоки биоэнергий ментально воздействовать на них и, как следствие, применяя особые практики, лечить даже самые сложнейшие заболевания! — выдохнул Гесс.

8. Особенности

Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Резиденция королевы Агаты.

С недавних пор моя жизнь стала похожа на бесконечную череду неприятных открытий. А память о прошлом смахивала на тонкую и бесформенную сырную лепешку из тех, что Алана пекла. Те же дырки сплошные и на кусочки рвется при каждом неловком прикосновении…

На полу странного цилиндрического помещения, стены которого все сплошь состояли из полок, буквально заваленных всякого рода вещами, лежало еще одно, мне незнакомое существо и корчилось в жутких судорогах.

Что утешительно — как и я, тоже голое. Что тревожно — судя по… кхм, некоторым весьма впечатляющим признакам, точно не женщина. И внушало надежду лишь то, что росточку в нем было немного. Чуть даже поменьше, чем в Пчхипхи, истошно рыдающей рядом.

Парнишка был молод, но мускулист, как атлет или воин. Его смуглая кожа блестела крупными каплями пота выступившего от мучительной боли. Захрипев очень громко, глитч вцепился в колени, притянув их к животу и сделал попытку перекатиться на спину.

Девушка рухнула на пол, истошно зачирикав и пытаясь ему хоть немного помочь, но едва она прикоснулась к парнишке, как тот снова взвыл так пронзительно и отчаянно, как будто малышка вонзила в него тупой нож.

— Фааааай!

Воспоминание. Этот крик словно что-то включил.

Будто бы полыхнула ярчайшая вспышка, и перед глазами замелькали картины из прошлого.

Мои руки, касающиеся тугих струн чьей-то боли. Грязно-желтых. Нет, не мои. Эти длинные пальцы, кому-то дарующие ощутимое облегчение, я тоже вдруг вспомнила.

Мама. Прекрасная женщина, успевшая меня научить очень многому.

Я ведь это могу.

Шагнула вперед и присела на корточки, потянувшись к парнишке. Пчипхи громко на меня зашипела, зло скалясь и попыталась закрыть собой его искореженное, обнаженное тело.

Нет, малышка, драться с тобой я не буду. Осторожно погладила маленькую и горячую руку, поймав на себе ошарашенный взгляд.

— Пусти меня. Я ему помогу, — сказала я, совершенно ни в чем не уверенная. Времени на объяснения не было, да и что ей сказать? “Мне тут немножко привиделось и захотелось потрогать несчастного.” Бред.

— Пусть сдохнуть! — жестокие слова. Ими она меня словно ударила. Но выразительный взгляд, полный мучительной боли, мне кричал о другом.

— Пусть. — Я даже спорит не стала, осторожно пододвигаясь к парнишке. — Все мы умрем, обязательно, непременно. Хотелось бы лет через сто.

И пока девушка озадаченно хлопала ртом, видимо испытывая трудности с переводом на местный язык, я закрыла глаза и прижала похолодевшую вдруг ладонь прямо иежду лопаток страдальца.

Вижу. Совсем все иначе, не так, как привыкла, как будто бы все сквозь туман. Сгусток густой черной боли. У основания черепа он пульсировал, разрастаясь, грозя заполнить несчастного целиком. Я еще никогда не видала грядущую смерть вот так, чувствами и ощущениями. Но отчего-то вдруг поняла очень остро: — он действительно умирает. И очень скоро умрет.

Парень замер, затихнув. Только крупная дрожь продолжала трясти мускулистое тело. Мокрый какой. Надо будет его обтереть и одеть. И еще бы неплохо ему умереть не позволить.

Ну же, Нэрис, давай, вспоминай. Быстрый вдох. Медленный выдох. Мама меня так учила.

Рука сама как-то скользнула вдоль его позвоночника вверх и пальцы нащупали странное. Крохотный выступ над кожей, очень твердый и прочный. Его нужно вытащить. Именно эта штуковина сейчас выворачивала наизнанку все существо молодого мужчины. Настоящая пытка, садизм.

Ладонью откинула длинные волосы парня, заплетенные в тугие косы. Не открывая глаза, осторожно поддела ногтем это крохотное устройство.

Вдох. Медленный выдох.

Несчастный взвыл снова, но отталкивать меня почему-то не стал, лишь снова вцепился в колени, буквально завязываясь в тугой узел.

Пчипхи рядом заплакала, горько и громко, навзрыд.

Понимала ли я, что творю? Да, и отчетливо.

Меня словно кто-то вел за руку. Краем сознания я словно бы наблюдала за собственными действиями. Так со мной уже было недавно.

Или не так? Что-то явно разнилось.

Моя вторая ладонь легла парню на лоб, прочно его обхватив. Глитч доверчиво, словно ребенок, уткнулся мне в руку. Пальцами зацепила малюсенький чип. Кажется, прочно.

Вдох.

Я собой вполне управляла, вот в этом отличие. Действовала, словно по памяти, но отчетливо понимала, что в любую секунду способна остановиться. Не марионетка. Мной сейчас не управляли, а лишь помогали, подсказывая, направляя. И смутно мне памятное, странное чувство, снова накрыло меня с головой.

Мама. Ее красивые тонкие руки, ее тихий смех и подбадривающие слова.

Медленный выдох.

Ты сможешь, малышка. Ты сильная, смелая, настоящая.

Пальцы сомкнулись. Рывок!

— Аххххх! — я даже не поняла, кто это вскрикнул. Может и я.

Отдернула руки, пытаясь не завалиться на спину и снова услышала крик. Новый. Мужским, низким голосом. Теперь уже точно не мой

— Уыыыыы…

И спустя пару секунд громкий стон, полный явного облегчения.

Умер?

Распахнула глаза, ожидая увидеть нечто непоправимое, страшное. К счастью, ошиблась.

Глич лежал на спине, ошалело моргая. Какие красивые у него глаза. Темные, цвета грозового неба. И кого-то напоминающие неуловимо. Кого?

Я старательно не смотрела на все остальное. Хотя… В какой-то момент наша общая с ним обнаженность вообще перестала смущать. Моя женская стыдливость осталась где-то там, еще на Шедаре.

— Красивая, — задумчиво произнес мой пациент, на мне с явным трудом фокусируясь.

И голос у него неожиданно-низкий, с волнующей хрипотцой и приятный.

— Ты кто такой? — с трудом сев на колени и бросив даже попытки хоть как-то прикрыться я рассматривала лежащий на ладони крохотный свой трофей.

9. Прибытие

Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Центральный Космопорт.

Надо отдать должное “Крокодилу”: в отличите от оригинальной во всех своих проявления Петровны этот незримый солдат вечной войны был деликатен и исполнителен. И что уж совсем удивительно, — он обладал удимительным чувством юмора, этими качествами напоминая Макару космического адмирала Антона Аверина.

Крокодилу не приходилось доказывать, он никода даже не спорил и не пакостил по мелочам. Надо будет у Анта узнать, как он добился подобных успехов? Модель управления личным крейсером адмирала Аверина тоже явно была не из стандартных…

Посадка в специальном космопорту экваториального континента Зигейны прошла безукоризненно-гладко, что несказанно порадовало капитана. Все-же он не так часто командовал малым крейсером наиновейшей модели. Говоря откровенно — впервые. Дублировал его действия севший на место второго пилота отставной адмирал, и его одобрительная ухмылка стала вдруг для Макара важней всех похвал. Надо же.

Он запретил себе думать о Нэрис. Запретил чувствовать и молчаливо страдать. Его согревала лишь тонкая нить биосвязи, плотно вросшая в складку кожи за ухом. Последнее, что могло их связать… Только бы она выжила. Остальное оне так уж и важно.

Стоп, капитан. Прекращаем страдать. Пусть идет все по плану. По их гениальному плану, конечно.

***

Вопреки ожиданиям, таможенные власти Зигейны больше не рискнули испытывать терпение официальной имперской дипломатии. Видимо, впечатлились внушительным арсеналом роскошного Крокодила. Даже в наземном положении крейсер мог изменить внейшний облик Зигейны, сметя парочку континентов. А потом улететь.

Посла Вечной Империи встречали с подчеркнутой скромностью, вся делигация встречающей стороны состояла из нескольких скромно одетых сотрудников министерства внешних связей. Их данные были заблаговременно переданы Крокодилу.

Несчастные встречающие жарились под беспощадными лучами экваториальной Малисты, не смея вернуться под крышу площадки и тревожно смотрели на посадочную полосу.

Покрытая пенистыми облаками карантинной антибиотической обработки огромная крокодилова туша безмолвствовала.

Попытки связаться с имперским бортом безуспешно тонули в молчании. Шел третий час ожидания. И когда уже старший из младших сотрудников министерства самолично собрался добраться до этих проклятых имперцев и лично войну объявить, на его скромный видер пришло лаконичное сообщение.

“Посол прибыл на место.”

Чиновник зажмурился, сморщив и без того складчатое, как древние горные отложения, круглое личико. Жестом он подозвал к себе бритую наголо женщину, скучавшую чуть поодаль. Лаконичный знак женского гарнизона таможни, красовавшися на ее плоской груди утверждал факт ее принадлежности к женскому полу, хотя никаких других внешних признаков, типичных для всех гуманоидов, и в помине тут не было.

Сосредоточенно прочтя сообщение на экране, женщина покачнулась.

— Это никак невозможно! — сообщила она очевидное на превосходном имперском.

Сотрудник министерства скис еще больше. Эти наемницы невозможно тупы. Впрочем, Зигейне они служат верно. И куда как надежнее собственных войск.

— Свяжитесь с охраной порта. Как пропустили на территорию города целую делегацию? А… карантин? — ляпнул первое, что пришло ему в голову. Разрешение на эксплуатацию и строительство межгалактического космопорта гарантировало наличие в нем блока полной карантинной обработки биообъектов. Полчаса обязательного продвижения по тоннелю до выхода было достаточно. Имперцы совсем обнаглели? Да они сами похлеще всех вместе известных науке инфекций!

— И… и гарнизон поднимите! Это же… Это агрессия!

Наемница одарила чиновника снисходительным взглядом и притронувшись к бритому седому виску тонкими пальцами тихо что-то прошелестела на неизвестном ему языке. Маленькое личико зигейнианца оскорбленно свернулось в темный морщинистый узелок. Шервовы наемницы со своими секретами! Будь они прокляты…

Пить хотелось мучительно. А еще в маленьком потаенном боксе под задним сидением министерского лукса лежали две капсулы “Радости сна”, весь день будоражившие его уставшее воображение. Скорей бы все это закончилось, и тогда…

— Никаких нарушений режима, — проскрипела внезапно наемница и в ее голосе несчастному чиновнику явно послышалась издевка. — Военно-дипломатическое представительство Империи в полном составе проследовало по техническому каналу. Еще два часа назад.

Технический выход предполагал полноценную антибиотическу обработку, смертельную для всего живого. По нему выводились лишь обслуживающие прилетевших ядроиды новейших моделей и личный транспорт.

— Что?! — эта новость заставила мелкого министерского чиновника высоко подпрыгнуть и даже присесть, болезненно приземлившись на пятки. — Деус что, прислал нам ядроидов в качестве дипломатов?!

Попрание всех законов, это неслыханный факт, это… повод для полноценной войны! Эти слова он подумал, но вовремя прикусил своя язык, увидев снисходительно-скучающее выражение на лице этой плоской нахалки.

— Военные дипломаты — особенным тоном она выделила первое слово, — облачены в боевые скафандры, — чиновнику показалось, или она глаза закатила, как будто бы с наслаждением? — Это не запрещено никакими конвенциями, все в рамках военного статуса, навязанного дипломатам Зигейной.

10. Бей первой

Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Главная резиденция королевы.

Поглощение глитча и коротконогого его спутника дыркой в полу я наблюдала с какой-то странной отрешенностью. Прислонилась к недавно покинутой капсуле и смотрела, как низкорослый мужчина проявлял чудеса гибкости вкупе с пластичностью, храбро вкручиваясь в узкий лаз Горынычевого убежища.

Пчхипхи напрочь забыла о том, что меня нужно ещё накормить и о чем-то не замолкая чирикая бегала вокруг дырки кругами.

В тот самый момент, когда над головами моих беглецов закрылась последняя серая плитка, я вдруг ощутила острое головокружение. Пространство вокруг меня дрогнуло и сложилось, рушась мне прямо на голову.

Я вцепилась в ребро своей капсулы, тщетно пытаясь устоять на ногах, да так на ней и повисла. Резкая боль, пронзающая затылок, и в глазах потемнело.

Из последних сил я рванула капсулу на себя, подтянулась и рыбкой нырнула в ее мягкую и уютную глубину.

Словно створки ставней на витражных оконных глазницах захлопнулись.

Кажется, я потеряла сознание…

Вечно это я делаю несвоевременно…

Вспышка. Горячий удар, включивший одновременно слух, осязание и обоняние. Зрение не включилось. Кажется, это пощечина. Во рту ощутился вкус крови.

— Что ты себе позволяешь? — знакомый до боли мужской голос прозвучал прямо над головой.

Я пожалуй еще полежу. И глаза не открою. Все равно меня там, в реальности, ничего хорошего не ожидает. А подобные оплеухи не самое худшее в жизни.

— Мне показалось, или ты только что собственноручно ударил мою дочь? — угрожающе-вкрадчиво прозвучало. Этот тон женского голоса вызывал во мне странные чувства. Нет, голос Агаты я знала. Но сейчас в нем мелькнуло нечто настолько до боли знакомое, что я все же открыла глаза.

— Она совершила проступок и должна быть наказана!

Пф! Он всегда отличался пафосностью пустых фраз и любил разговаривать лозунгами. Особенно, когда трусил отчаянно. К моему удивлению, рядом с капсулой никого видно не было. Потерла щеку — она все еще от удара пылала. Интересная какая галлюцинация. В животе заурчало от голода. Я уже позабыла, как люди едят, а еще пить хотелось мучительно, губы слиплись и пересохли. Зато голова… кажется, минуту назад не болела. Пока ей не досталось, конечно. Мысли, коротенькие и хаотичные, прыгали словно голодные ысы. Что-то молчание как-то затягивалось. Где там реплика в диалоге?

— И как мне тебя наказать? — наконец прошипела Агата.

Да где они все? Вставать страшновато, но лежать вечно здесь мне все равно не позволят. Не зря же Маурский ко мне снова драться полез, значит чего-то хотел… Почему я его так назвала? Не помню, не знаю. Сложилось. Ответил бы он уже, что ли, своей королеве. Молчит. Выбирает, наверное, способы наказаний.

Я медленно села, об этом сразу же пожалев. Глэм, то есть Вэл, он же Велиглэм, действительно здесь находился. Сидел на полу и хватался за голову. Это с ним совесть, наверное. Так с ней частенько бывает.

— Здрасьте, — откуда я вспомнила это странное слово?

Перед глазами вдруг всплыл помахавший мне видером веселый и симпатичный темноволосый юнец в темной форме. Друг.

Привет от забытого друга мучителю моему не понравился. Как и то, что происходило в его голове. Он болезненно весь скривился и выдавил мне еле слышно:

— Где он?

Хороший вопрос. На него очень много ответов. Еще бы понять, о ком речь.

— Думаю, уже учится в академии! — слелав лицо радостно-придурковатое я громко выпалила.

Лицо Вэла вытянулось. Великолепно, продолжим.

— Мне подружки рассказывали, что первый год очень сложный, курсантов не выпускают из учебных казарм, тренируют их не износ. Но он точно справится, я в него верю!

— Кто? — Вэл сипло спросил, глядя на меня с выражением брезгливого недоумения. Или Глэм. Что-то плохо нынче у меня с запоминанием. Особенно скверно дела обстояли с именами мужчин. Пчипхи я сразу запомнила. И Горыныча, но ведь он не мужчина?

— Позабыла, — я действительно помнила только лицо человека, о котором теперь говорила.

В которого точно была влюблена. Но еще как-то по-детски. И поцелуй четко вспомнила наш, то есть мой. Выражение красивого лица Гвэла полыхнуло вдруг холодной, злой яростью.

Кажется, мне сейчас свернут шею.

— Не трогай меня! — кто-то рявкнул на все помещение моим голосом. — Слывшишь? Даже не думай! Я больше не та слабая девочка которую ты до судорог запугал, до потери сознания!

— А кто же ты, детка? — он встал одним гибким движением и угрожающе-медленно направился прямо ко мне.

«Солнышко, если не можешь бежать, ударь первой. И у тебя будет пара секунд на побег!» — Эти слова вдруг в сознании всплыли. Воспоминание, словно короткая молния. И улыбка. Хорошая, честная. Как я люблю эту улыбку! Еще вспомнить бы, — чью...

Дождавшись, пока мой мучитель вплотную приблизится к капсуле, я ему широко улыбнулась. Так же честно и смело как тот... кого я так жаждала вспомнить. Глядя насмешливо Гвэлу в глаза я пружинисто подскочила и ударила головой ему прямо в лицо. Своей многострадальной макушкой шарахнула, с удовольствием слушая хруст красивого тонкого носа, ломающегося, как обычная хрупкая ветка.

11. Тонкости биосвязи

Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Посольство Империи

— Ты точно уверен?

В полутьме круглого помещения станции собеседников было двое.

Вахтенные офицеры, ведущие беззвучный для остальных разговор.

— “Точно” уверены лишь идиоты. Я с достаточной долей уверенности предполагаю… И всегда могу ошибаться. — Гесс никогда не давал однозначных ответов. Пора бы уже капитану привыкнуть. — Ты разве сам в том уверен, что слышал именно Нэрис? Что это не шутки усталого мозга, не галлюцинации…

— Гесс, я существо примитивное, избытком воображения не страдающее. Этой шервовой штукой твоей, я совершенно точно услышал, как она крикнула: “Не трогай меня!” Голос громкий, испуганный. Потом она замолчала и я… дал подсказку.

— Даже страшно подумать, какую… — проворчал тихо Гесс.

— Вот и не думай! — Макар огрызнулся. — Лучше скажи, почему её больше не слышно? Что это вообще такое было?

— Похоже, она испугавшись случайно активировала связь. А потом также случайно ее отключила. — Гесс рухнул в надувшееся наконец, глубокое мягкое кресло и махнул рукой на второе, приглашая Макара последовать его примеру.

Помещение станции медленно преображалось. За долгий и суматошный день было сделано многое. Зловещие руины посольства перемололи при помощи геологического измельчителя в мелкую крошку и теперь покрывали толстым слоем мелких каменных осколков обширную круглую площадь. Уже к вечеру на ней вырос внушительный купол автономной космической станции. Военные и исследовательские экспедиции в новые, неизведанные или просто опасные для пришельцев миры оснащались целыми комплексами подобных строений.

Автоматически надуваясь, станция медленно разворачивалась, колыша полупрозрачными складками купола, словно огромная морская медуза. Затвердевали несущие ребра жесткости, блестящая стальными бликами главная купольная полусфера неспешно натягивалась. Во все стороны из нее мягко выкидывались трубки щупалец переходов в технические помещения. Еще несколько быстрых часов и прозрачная мягкая “шкура” строения затвердеет, потом быстро окрасится в цвета близлежащего парка, делая базу практически незаметной и неуязвимой для всех видов доступного этой планете оружия.

Энергетический блок, питающий весь этот сложный процесс, запустился еще ранним утром. Связь с обоими кораблями налажена безупречно и “Сова” исправно передавала все данные, полученные с помощью сети раскинутых над Зигейной космических дронов. “Крокодил” тоже не отставал, занимаясь наземным сканированием древнего скального нагорья, — континента Малисты, на котором стоял космодром.

Они вроде бы все продумали и предусмотрели, занимаясь обустройством своей новой базы. Но… Макар все никак не мог отделаться от неустанной тревоги, сверлящей сознание. Такой маленький злой червячок.

Что там происходит у Нэрис? Где она, что с ней? А ведь он ей поклялся, самонадеянно обещая покой и защиту. Макар до сих пор ярко помнил ее дикий ужас, плескавшийся в темных, как погасшие галоэкроаны глазах.

Он не сдержал свое слово.

— Ты меня вообще слышишь, Аверин? — гул недовольного голоса Гесса выдернул из тяжелой задумчивости.

— Терзаюсь… — честно другу ответил, переводя взгляд на кресло. Сидеть не хотелось. Но и стоять посреди пустого пространства “конференц-зала” как на плане всей станции называлось это круглое помещение, было, конечно же, глупо.

— Дело дурное, как говаривал мой друг-землянин. Ты вот о чем лучше подумай: почему я ее не услышал? Мне кажется, это важно.

Шервы таятся в деталях.

Задумчивый Гесс легонько пнул замерший отчего-то ком надувающейся бурой субстанции. Именно так поначалу и выглядела вся мебель их станции.

На полу круглого зала валялись комки разных размеров, высыпанные Макаром из бокса с лаконичной надписью: “Несъедобно, опасно умеренно”. Живописно раскиданные по бетону, они корчились, словно в ужасных мучениях и судорогах.

В ответ на пинок бурая масса подпрыгнула и послушно продолжила свое дело, превращаясь в огромную призму.

Столом хочет стать, не иначе. Или не хочет, но надо.

— У меня нынче трудно с деталями, Гесс, — капитан отмахнулся. — Погоди… ты рассказывал мне, что биосвязь работает на небольшом расстоянии. Можно конкретнее?

— Когда я связался с ней на Шедаре, между нами было не меньше ста километров, — биологу не хотелось напоминать о том случае. Но капитан прав, это все в корне меняло. — Думаю, для данного способа связи это был абсолютно возможный передел.

— Сто километров… — задумчиво произнес капитан, все-таки падая в кресло. Шервова задница, это целая сотня. — Ты же с воздуха видел шервов их континент, похожий на сломанную табуретку?

Гесс вопросительно изогнул обгорелую бровь. Интересно, когда ему так досталось? У военных скафандров была интересная опция: при определенных настройках они позволяли увидеть лицо. Или не позволяли, как у Аверина. Что поделать, не обладал он такой устрашающей мордой, как Гесс. А хотелось бы.

— Не знаю я о “тебуретке”, но рельеф занимательный, да! — друг хищно в ответ ухмыльнулся. — Бóльшая часть континента образована древним высоким нагорьем, плоским и практически полностью лишенным какого-либо почвенного покрова. На картах оно именуется, как “Пустыня мертвого короля”.

— Богатое воображение было у жителей этой планетки, — Макар пробурчал очень мрачно. — Каков перепад высот?

— Нагорье резко обрывается, образуя протянувшуюся вдоль всего западного побережья Центрального континента ступень, высотой в километр. От обрыва до берега океана простирается заболоченная равнина, густо покрытая лесом, — тоном ядроида-лектора произнес ему Гесс.

— На которой и проживает бóльшая часть населения этой чудесной и гостеприимной планеты, — ехидно закончил Аверин. — И похоже, мой друг, что супругу мою скрывать даже и не пытались. Резиденция королевы от нас в нескольких километрах, я выяснил.

12. Лес и его обитатели

Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Лес

Мой таинственный похититель пах очень странно. Весь наш с ним долгий путь болтаясь на крепком плече кверху самой своей выдающейся частью, я невольно принюхивалась. Приятный такой аромат, немножечко терпкий, но совсем не похожий на запах потного мужского тела. А еще, силушки в этом уродливо-несуразном создании было немеряно. Широченными прыжками-шагами он несся со мной на плече, время от времени лишь слегка помогая себе правой рукой, то отталкиваясь от земли, то цепляясь за толстые ветки, чтобы секунду спустя резко прыгнуть. Мне оставалось лишь крепко сжать зубы и зажмурить глаза, в которые лезли песчинки и всякий зеленый мусор. И расслабиться, молча принюхиваясь к своему похитителю.

Наша с ним вынужденная пробежка длилась достаточно долго, и я давно уже перестала что-либо соображать, мерно качаясь на твердом плече похитителя. Интересно, а если вся кровушка к мозгу прильёт, я умру? Везет мне на нелепости…

Меня вдруг поставили на ноги. Внезапный переворот вызвал резкий приступ физической слабости, отяжелевшая голова закружилась, и я ощутила, что падаю как подкошенная. К моему вялому изумлению, чьи-то крепкие руки быстро и осторожно подхватили мое напрочь служить отказавшееся и несчастное тело.

— Голова очень кружится… — я немедленно сообщила кому-то, пытаясь сфокусироваться на похитителе. Или спасителе?

— Затекла… — мне ответили… хором?

Распахнула глаза, но от больно ударившего наотмашь яркого света тут же поспешно зажмурилась. Попыталась прикрыться руками, вдругм почувствовав, что меня кто-то держит за локти. Давно ли? Чувства словно бы догоняли, медленно и запоздало. Да что происходит такое?

— Богиня… — в тоненьком голосе, раздавшемся где-то внизу, за спиной, прозвучало явное благоговение.

— На ней корни звезд!

Понятия не имею, что это такое, но прозвучало затейливо. Только корней мне и не хватало…

Чернильные пятна, все еще медленно плавающие перед глазами, наконец-то решили раздвинуться, показав мне картину, достойную запечатления.

Я стояла на массивном каменном постаменте, босая и потная, в бесстыдно расстегнутом почти до пояса комбинезоне, обильно покрытом кусочками синих листьев и каких-то иголок. О том, что там на голове красовалось, даже подумать неловко. А вокруг меня возвышалась внушительная толпа натуральных чудовищ. Молчавших.

Даже в самых страшных кошмарах подобные твари мне в жизни не виделись.

Ближе всего подступал безносый и безухий синий громила, покрытый блестящей кожистой чешуей. Он опирался на внушительный толстый хвост, конец которого нервно вздрагивал. На длинном… наверное, все же лице, красовались сказочной красоты огромные миндалевидные глаза золотисто-медового цвета. Узкий рот синего изгибался, очень надеюсь, что все же в улыбке. Или в оскале? Я в мимике монстров не очень…

С ним рядом стояла, цепляясь на хвост тонкими длинными пальцами, прекрасная девушка, чем-то похожая на персонажей из древних лиглянских легенд. Вся такая возвышенно-нежная, безупречная. Тонкая белая кожа, роскошные волосы, цвета осенней листвы, скульптурные черты лица, достойные вздохов ценителей самых высоких искусств. Только вот человеческих ног у нее вовсе не было. Стояла красавица на коротеньких толстеньких лапках, четырехпалых, чем-то похожих на птичьи.

Создатель, откуда все это?

Взгляд прыгал по самым ярким чертам стоящих передо мной… хвосты, клювы, крылья, длинные уши, снова хвосты, уже только пушистые. Одни из них были мне едва ли не по колено, другие — огромные и могучие. Незримо объединяло их только одно: устремленные на меня совершенно разумные взгляды. Все они — люди!

И одежда. Голых тут не было. Кроме почти-что-раздетой несчастной меня. Медленно запахнула потрепанный комбинезон, магнитные застежки которого с легким треском послушно сомкнулись. Попыталась очистить листву со штанин. Мои локти не отпустили. Странный способ удерживать пленников. Или мне так не давали свалиться с высокого постамента?

— Она нас не боится… — задумчиво пробормотал на чистейшем имперском чешуйчатый синехвост.

Это я просто в шоке. Но знать им об этом не стоит, конечно. Синие листья упорно не стряхивались, пильчатой кромкой цепляясь за плотную ткань.

— Я… пожалуй, уже никого не боюсь, — зачем-то пожаловалась я им всем разом. — После того, как сломала нос Гвэлу Маурскому.

Мне вдруг показалось, что все вокруг даже дышать перестали. И лес подозрительно как-то затих. Даже ветер… А, нет, показалось, подуло весьма ощутимо.

Я всегда отличалась богатым воображением, помнится, Куста еще говорила…

— Это правда, — позади меня, очень близко, неожиданно прозвучал низкий голос, успевший стать даже знакомым.

Хотя... почему неожиданно? Не мог же мой похититель просто взять и испариться? Я оглянулась, ощутив тепло за спиной. В разогнутом состоянии глитч был ростом примерно с меня, даже немного повыше. Он держал мои локти подчеркнуто-осторожно, буквально одними лишь огромадными, толстыми, слова палки, узловатыми пальцами, сплошь покрытыми шрамами и мозолями. Красивые, даже изящные круглые ногти на руках этого уродливого существа смотрелись кричаще-неправильно, диссонансом. Как и глаза, изумительные, потрясающие, смотревшие мне прямо в душу взглядом разумного и страдающего человека.

Люди. Они тихо перечирикивались на том самом щебечущем языке, звуки которого я уже слышала в исполнении Пчипхи и не сводили с меня жадных взглядов.

У стоявших передо мной жителей Синего леса, взгляды сверкали ярчайшими красками, драгоценной своей красотой поражая воображение. Словно были даны им в качестве компенсации за физические недостатки. Глядя в эти глаза само слово “уродство” в сознании медленно таяло. Мне некстати вдруг вспомнился учебник истории древнего мира. Наши предки, еще до эпохи открытия Сумрака мечтавшие о путешествиях в космосе, себе весьма живописно представляли различные формы разумных жителей разных планет и миров. А когда выяснилось, что во всех уголках бесконечно вселенной Homo Sapiens, наследники древней протоцивилизации одинаковы и типичны, человечество оказалось разочарованно. Это зря оно так. Я сейчас предпочла бы общество обыкновенных людей…

13. О бабочках

Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Посольство Империи

— Для кислородного типа обмена веществ состав атмосферы максимально приближен к оптимальным значениям. Санитарно-показательных микроорганизмов групп патогенности, не зарегистрированных в диагностическим реестре сферы здравоохранением Империи не обнаружено. Стандартного функционала общегалактического карантинного чипа достаточно. Объективных противопоказаний для пребывания вне защитной оболочки скафандра не выявлено.

С этим мнением многомудрой Петровны согласился и Крокодил, молча прислав подтверждающий знак одобрения. Редкое у них намечается единодушие… Интересно, а у ИскИнов возможны романы?

И что только в голову Маку не лезло, пока он готовился к медленному и непростому акту освобождения от скафандра.

Нет, если все делать по четкому плану, то на штатное разоблачение должно уходить где-то тридцать минут по имперскому времени. Но “по плану” они должны были раздеться не раньше, чем через две декады. Никак не сегодня. И мрачный вид Стэма красноречиво об этом им всем говорил. Старший помощник капитана импровизации ненавидел, и в каждой нештатной ситуации видел угрозу для безопасности экипажа. И был в чем-то прав.

— Этот яд будет прикидываться Гессом. Он получит детальную программу действий на ближайшую неделю и будет резвиться на территории парка посольства. — За подчеркнуто-беспечным и даже веселым тоном Макар привычно скрывал нарастающую тревогу. — Но на случай чего-то внештатного я передаю прямой ключ управления лично тебе. Ты понял, что это значит?

Проговаривая все это, Макар как-то внезапно устал.

— Нет. — Стэм упрямо взмахнул головой и за прозрачной оболочкой шлема мелькнуло нахмуренное лицо. — Штатно Гесс подчиняется напрямую тебе и больше никому. Подобная конструкция вызовет подозрения у экипажа. Люди занервничают.

Ох, уж эти солдаты. Макар мысленно скрипнул зубами, стараясь сдержать раздражение.

— Ты же не будешь командовать голосом, Стэм! Не обязательно бегать за ним, нервно размахивая руками, и командным тоном на всю Зигейну орать ценные указания! Он будет мирно и тихо вокруг собирать свои цветочки и мелкую живность в красивые баночки, пока вдруг не начнется война, эпидемия неизвестных нам вирусов, или, Создатель нас всех упаси, не нагрянут шпионы самой королевы.

— Но я… — боцман смутился, такая сложная комбинация в сознании старого воина не укладывалась. — Есть, будет выполнено.

— А если вдруг они все же появятся, от тебя совершенно не требуется вступать с ними в переговоры, размахивая гордым знаменем контрразведки, — успокаивающе пророкотал голос Гесса, лежавшего рядом с самим капитаном на жестком щебёнчатом полу. — Да, они наверняка уже осведомлены о… специфике моей службы. Ядроид должен будет давать ничего не значащие ответы с максимально загадочным видом.

— Это значит: мрачно стоять в стороне и сурово помалкивать! — рявкнул Макар, начинавший терять последние крохи знаменитого Аверинского терпения.

В ушах капитана все это время звенел голос Нэрис. Ее громкое и тревожное “Нет!”, очень портило и без того мерзопакостное настроение.

— Второй ядроид, я так понимаю, будет изображать лично меня? — голос старого адмирала звучал, как обычно, насмешливо.

— А тебе я временно передаю руководство всей миссией. Вместе с обязанностями посла. Надеюсь — Макар повысил голос, подчеркивая важность своих слов, — что опыт и репутация командующего космофлотом не вызывает сомнений в его компетентности.

— Отставного командующего, капитан, — Бернар мягко поправил, опять улыбаясь и глядя насмешливо на пыхтевшего от нервного напряжения Стэма.

Макар только плечами пожал. Бывших командующих не бывает, он это знал теперь точно.

Если Стэм и хотел возразить, вбитые в мозжечок за годы службы азы дисциплины ему подобной вольности не позволяли. Вот что он умел превосходно, так это выполнять приказы их не обсуждая и не осуждая. Полезное свойство помощника капитана…

Макар был совершенно другим. И наверное, куда более правильно и логично не посвящать весь экипаж “Совы” в тонкости предстоящей им всем операции. Но Аверин давно уже понял: команда — это не только точно и четко выверенные и поставленные задачи и четкое их выполнение. И даже не грамотный лидер, ведущий вперед всех остальных. Команда — это высочайшая степень доверия.

Совятник всегда оставался командой, несмотря на предательство Родика, бегство Ойле и плачевное состояние самой старушки “Совы”. Иначе быть просто не может. Или не место им всем в этом космосе.

— Капитан, — доложил Игорек так обычно, как будто бы дипломатические миссии на независимых и враждебных планетах уже сам не раз проходил, — дроны провели низкую разведку всей площади резиденции королевы и прилегающих к ней территорий. Результаты на вашем видере. Вода питьевая, содержание кислорода чуть выше нормы, гравитационное поле на континенте комфортное, не требующее коррекции.

Как быстро он повзрослел. Из образа злоязыкого мальчишки, разобиженного на весь мир все более четко проступал молодой офицер и серьезный мужчина. Профи высокого уровня… А ведь и Родик бы смог точно так же. Если бы захотел.

Макар потер лицо ладонями. Как, оказывается, приятно и нужно почувствовать собственное тело вот так, просто касаясь себя самого.

— Походный комплект ваш готов, — Яхо тоже сосредоточенно рылся в куче вещей, параллельно поглядывая на гало-мониторы, висящие в воздухе.

— Еще минут десять и встанем… — задумчиво разглядывая свою голую ногу, им всем ответил Макар.

Совершенно незащищенную ногу. Да, он принял такое решение, и они пойдут с Гессом почти беззащитными, облаченными лишь в походный комбинезон, с небольшими поправками на общую прочность и специфическое вооружение.

Почему именно так? Лучше не спрашивать. Он для себя так решил, а раз уж за ним Гесс увязался упорно — пусть терпит. И желательно молча. Именно так Гесс и делал, не задавая вопросов и медленно освобождаясь из оболочек скафандра.