Разбитые мечты. Внебрачная дочь моего мужа

Глава 1

Виктория

Смотрясь в большое напольное зеркало, я надеваю серьги. Длинные золотые капли покачиваются, сверкая россыпью мелких бриллиантов. Поправляю идеально выпрямленные черные волосы. Окидываю себя контрольным взглядом.

В гардеробную входит Родион. Скользит ладонью по моей талии, касается губами обнаженного плеча.

— Потрясающе выглядишь, — улыбается моему отражению.

— Спасибо, — улыбаюсь в ответ.

Муж притягивает меня к себе. Прижимает крепче, поглаживая спину.

— Из этого платья нетрудно выбраться, — приговаривает, спускаясь поцелуями по шее. — Может, немного опоздаем?

— Я потратила на сборы не меньше часа, — усмехаюсь возмущенно. — Ты меня из него не вытащишь.

— Точно ли дело в этом? — муж заглядывает в глаза.

— Родион, ты же знаешь, — мрачнею, ощущая, как по спине расползается холод.

— Брось, три месяца уже прошло, — не выпускает меня из объятий. — Пора приободриться. Мы ведь не теряем надежду.

— Это очень нелегко — спустя два года и четыре неудачных попытки, — произношу, и в горле комом застревает досада. Когда мы касаемся этой темы, сдерживать слезы становится все труднее. В мыслях сразу возникает последняя беременность. Малыш продержался дольше всех. Замер на пятой неделе...

— Тори, детка, — сочувственно протягивает муж. Обнимает нежно. Прижимаюсь щекой к его плечу. Закрыв глаза, пережидаю накатившую грусть. — Хватит грызть себя, — говорит он и целует меня в макушку. — Жизнь продолжается. Надо отпустить, детка. Надо отпустить, — вздыхает Родион.

— Пока не могу, — шепчу в ответ.

С каждой новой потерянной беременностью на меня накатывает уныние. Все сильнее, все длительнее, все глубже. И сейчас я по-прежнему в его безысходном плену.

— Ладно, — произношу, выпутываясь из крепких объятий мужа. — Нас, наверное, уже заждались. Живем с родителями, а на ужин придем последними.

— Как обычно, — улыбается он.

Бросаю взгляд в зеркало, чтобы проверить макияж.

— Все в порядке, — подсказывает муж.

Беру протянутую им руку, и мы направляемся в столовую.

Как я и предполагала, семья Гордеевых в сборе. Наш самый узкий круг. Ближайшие из ближайших. Все на своих местах: Эдуард Борисович и Евгения Марковна занимают торцы стола друг напротив друга, по левую руку от отца сидит Филипп, младший из братьев, по правую руку два пустующих стула ждут нас с Родионом. Слева от Евгении Марковны расположилась Марта, рядом с ней один из близнецов, Лев, если не ошибаюсь. Иногда я действительно путаю мальчиков, так они похожи. Напротив жены занимает место Богдан, старший из братьев Гордеевых, рядом с ним сидит Савва, второй близнец Богдана и Марты.

— Добрый вечер! — громко здоровается Родион.

— Добрый вечер, — тоже приветствую всех и следую за ним к главе семейства.

— Папа, рад видеть! — муж пожимает отцу руку. Затем обнимает его, похлопывая по спине.

— Добрый вечер, Родион, — отвечает Эдуард Борисович и переходит ко мне. — Вика, ты, как всегда, прекрасна. Привет, — целует в щеку.

— Здравствуйте, — произношу, разглядывая свекра. Мы не виделись целый месяц. — Как же вы постройнели. Мама Женя, мне кажется, или папа прилично так похудел? — поворачиваюсь к свекрови.

— Похудел, Вика. Все из-за разлуки со мной, — с улыбкой соглашается та.

— И прическу поменял, — продолжаю удивляться.

— Я бы на вашем месте, Евгения Марковна, призадумалась, — хмыкнув, предостерегает Марта. — Чего это Эдуарда Борисовича на перемены потянуло?

— Пап, когда ты нам уже расскажешь, над чем именно работаешь в столице? — с нетерпением спрашивает Филипп. — Видишь, твои недомолвки уже приводят к двусмысленным выводам, — добавляет в ответ на фразу своей невестки.

Родион тем временем проходит к младшему брату, жмет ему руку. Затем направляется к Богдану. Поздоровавшись со всеми, он опускается на стул справа от отца. Я сажусь рядом, подмигиваю Льву. Мальчишка широко улыбается мне и продолжает с аппетитом уплетать ужин, раскачивая ногами и вертясь по сторонам. Близнецы очень неусидчивые. Не пройдет и пяти минут, как они попросятся выйти из-за стола.

— Всему свое время! — вернувшись на место, объявляет свекор. — Я лоббирую наши интересы, Филипп. Пока это все, что вы должны знать.

Неудовлетворенный ответом Гордеев-младший недовольно вскидывает брови. Видно, ему есть что сказать, но комментарии парень оставляет при себе.

— Что ж, семья в сборе, давайте приступать к ужину, — Евгения Марковна сглаживает обстановку ласковым тоном. — В первую очередь мы собрались, чтобы повидаться.

— Да, папа, мы по вам очень соскучились, — добавляю я. За этот месяц не раз ловила себя на мысли, что на наших семейных встречах без Эдуарда Борисовича как-то пусто.

— Спасибо, Вика, — улыбается свекор. — Я тоже очень рад вас всех видеть. И после перелета предпочел бы провести тихий, спокойный вечер. Но о делах нам все-таки придется переговорить, — папа серьезнеет на глазах. Выпрямляет спину, чуть вздергивает подбородок, поправляет на столе положение рук. Всем ясно, что сказать он собирается что-то важное. — Вы отлично справились в мое отсутствие, — глава семейства обводит взглядом сыновей. — Хотя я в вас и не сомневался. Поэтому я с полной уверенностью передам бразды правления компанией. Да, я решил отойти от дел, — подчеркивает он в ответ на удивленные возгласы присутствующих. — Конечно же, вместо меня компанию возглавит Богдан. Старший сын. Я останусь в совете директоров, буду контролировать и курировать отдельные направления, но непосредственным руководством больше заниматься не буду.

Глава 2

Виктория

Внутри все обрывается. Хочется проснуться от дурного сна. Хочется оказаться отсюда как можно дальше. Но я, собрав волю в кулак, здороваюсь с незваными гостьями и следую к мужу.

Родион тут же берет меня за руку. Нервно пожимает ладонь, а я не могу отвести взгляда от девочки. Она ерзает на краешке стула и смотрит на всех широко раскрытыми глазами. Большими, карими. Совсем как у моего мужа. На плечи девочки падают светлые, почти белые кудряшки. Сразу вспоминаю детское фото Родиона, где на его голове красуется копна упругих пружинок... Он и сейчас стрижется очень коротко, потому что иначе его волосы начинают сильно виться. Только мой муж шатен... Цветом волос девочка пошла, видимо, в маму. Перевожу взгляд на девушку. Она тоже шатенка, но точно крашеная. Настоящий цвет волос не понять...

Мне не угнаться за мыслями... Их чересчур много. Но главное, что меня интересует: сколько девочке лет. Лет пять, наверное, как близнецам? Мы с Родионом женаты три года, всего вместе четыре. Значит, он мне не изменял. Не изменял же? Получается ведь, что это случилось до нашей встречи?..

— Виктория, это Лиза и Алина Лебедевы, — хмуро говорит Родион. На муже лица нет. — Это моя супруга Виктория.

— Вы извините, что мы так, как снег на голову, — с виноватой улыбкой произносит девушка. — Я сама в шоке с того момента, как увидела Родиона на пачке с мюсли. Только адрес ваш разузнала, сразу на вокзал за билетами ринулась. И вот мы тут! Алиночка так мечтала папу своего найти! — добавляет с восторгом.

— Папа! — вдруг восклицает девочка и бросается к Родиону. Обхватив обеими руками, крепко прижимается к нему.

Мужу приходится отпустить мою ладонь. Оба теряем дар речи. Родион изумленно зависает, опустив вниз глаза на прильнувшего к нему ребенка. С неловкостью медленно касается ее плеч.

— Давайте не будем форсировать события, — Евгения Марковна решительно отодвигает девочку от своего сына. — Взрослым нужно поговорить, солнышко, — натянуто улыбается ей, затем вновь обращается к девушке: — Лиза, вы не против, если Алина пока пойдет поиграть на площадку? Ее будет видно отсюда, — мама Женя указывает на панорамное окно, через которое прекрасно просматривается большая детская зона, где уже резвятся близнецы.

— Конечно. А что это там за дети? — приглядывается незваная гостья. — Не братики ли Алины? — восторженно уточняет.

— Это дети моего старшего сына, — отвечает Евгения Марковна.

— Как здорово! Иди, Алина, познакомься со своими двоюродными братьями! — продолжает радоваться девушка, поднимаясь из кресла и беря дочку за руку.

— Выйти можно здесь, — Родион проводит их к стеклянной двери, ведущей из зимнего сада на задний двор.

— Беги, повеселись, — Лиза с улыбкой отправляет дочку на улицу и возвращается на свое место.

— Вам стоило сначала позвонить, — делает резкое замечание Евгения Марковна.

— Я бы рада была позвонить, — оправдывается она. — Но ваши сотовые номера не так просто найти. Зато только ленивый не знает, где находится особняк Гордеевых. Да и по телефону меня слушать бы не стали. А вот при виде Алины назвать врушкой язык ни у кого не повернется!

— Да, девочка вылитый Родион, — сокрушенно соглашается мама Женя.

— Сколько ей лет? — задаю волнующий меня вопрос.

— Через две недели пять исполнится, — отвечает девушка.

Выдыхаю. Не изменял. Переглядываемся с Родионом, и он вновь берет меня за руку.

— Они из Челябинска. Я туда на завод ездил. Однажды. Первая моя была командировка, — рассказывает муж.

— Ясно, — печально отзываюсь.

— А я знать не знала, кто он, откуда, — непринужденно добавляет девушка. — Молодость, что с нас взять. Закрутила с красавчиком, и концов потом не нашла. Вот судьба какая интересная штука! — мечтательно вздыхает Лиза. — Через столько лет увидеть отца собственного ребенка на пачке с завтраком! Не зря же, любимые Алинкины мюсли!

Слушаю ее, и грудную клетку сжимает в тиски. Так сильно, что трудно сделать вдох.

— До Челябинска больше тысячи километров. Где вы остановились? — спрашивает Родион.

— Так нигде. Чемоданы у охраны вашей остались, — пожимает плечами девушка.

— Понятно. Я тогда вас в отель устрою, а завтра с утра мы съездим в клинику, сделаем тест на отцовство, — решает Родион.

— Да, так правильно будет, — кивает Евгения Марковна.

— Отлично. Я только за. Хочу скорее оформить все. А то растет бедная моя девочка безотцовщиной, — оживленно соглашается Лиза.

Родион ныряет в телефон, чтобы забронировать номер в отеле. Евгения Марковна присоединяется к сыну. Обсуждение их совместных планов и радостное предвкушение этой девушки окончательно лишают меня воздуха.

— Я сейчас, — тихо говорю мужу и направляюсь к выходу из сада.

Оказавшись за стеклянной дверью, скрещиваю на груди руки и тяжело вздыхаю. От досады на глазах наворачиваются слезы. Мало нам с Родионом проблем с беременностью? Я все ждала, когда мы уже выберемся из этой затянувшейся, омрачающей наш брак ситуации... Когда у нас, наконец, появится малыш! Когда мы почувствуем себя полноценной, абсолютно счастливой семьей! У нас столько любви, нам так хочется ею делиться, иметь ее продолжение в детях... Но нет! Судьба, действительно, интересная штука! И вместо счастья, она подкидывает нам очередное испытание!

Глава 3

Виктория

Минуя столовую, сразу направляемся в спальню. Родион закрывает за нами дверь и устало потирает лицо.

— Я хочу знать абсолютно все о тебе и этой Лебедевой, — настойчиво произношу, опускаясь на кровать.

— Знать там нечего, — ослабив галстук, он садится в кресло напротив. — Я в командировке в этой с пацаном из юридического был. Мы отработали и в клуб пошли. Там с компанией познакомились, после закрытия уже у кого-то из местных продолжили дома.

— Серьезно? В чужом городе поехал на чужую квартиру? — неприятно удивляюсь.

— В этом нет ничего криминального. Все так отдыхают по молодости.

— И часто ты так "отдыхал"? Сколько еще девушек с "таких" квартир могут заявиться к нам? — горячо уточняю.

— Тори, — расстроенно протягивает муж. — Ты решила добить лежачего?..

— А по-моему, я вполне резонно интересуюсь, — возражаю в ответ. — Еще полчаса назад мне бы в голову не пришло задаваться подобными вопросами. Но теперь, знаешь, многое изменилось.

— Детка, милая, — Родион перемещается из кресла на пол, к моим ногам. Становится на колени так, что мы оказываемся лицом к лицу. — Мне жаль. Мне ужасно жаль, что это произошло. Я этого не хотел. Я ведь не делал этого специально, — его взгляд полон сожалений. — Честно сказать, я пока еще в ступоре. Но трудно даже представить, что чувствуешь ты. Прости меня. Прости, — добавляет, поглаживая мои плечи.

Понимаю, что никакие слова сейчас не способны успокоить меня. А то, как сильно переживает Родион, огорчает еще сильнее. Вот только эмоции рвутся, рвутся наружу. Мне так хочется выплеснуть свою боль. И с кем, как не с самым близким человеком, делиться переживаниями?

— Почему это происходит с нами? Что мы делаем не так? — горько вздыхаю.

— Прошу тебя, только не ищи здесь какой-то скрытый смысл, — уговаривает муж. — Это случилось почти шесть лет назад. Мы могли узнать о моей дочери в любой момент. И до свадьбы, и сразу после.

— О твоей дочери, — чувствую укол в самое сердце. — Это невыносимо, Родион. Я никак не могу забеременеть... Хуже не придумаешь: смотреть на твоего ребенка от другой женщины!

— Я понимаю. Тебе тяжело. Тебе очень тяжело, — произносит он и заключает мое лицо в ладони. — Я мечтаю о нашем ребенке, Вика. Я выбрал тебя мамой своих будущих детей. Мне ужасно жаль, что так вышло. Прости, что я был так беспечен, так легомысленен. Прости, что я допустил это.

Всхлипнув, сокрушенно цокаю и притягиваю мужа в объятия. Не могу больше смотреть, как он мучается сожалениями.

— Мы со всем разберемся, — уверяет Родион. — Сделаем тест, организуем нашу дальнейшую жизнь. Все наладится. Мы с тобой справимся с этим. Да, Вик?

— Да, — киваю, вытирая слезы. — Мы справимся, — вторю мужу, все еще надеясь на лучшее, но прекрасно осознавая, каким нелегким будет этот период.

— Иди сюда, — он увлекает меня на кровать.

Ложимся рядышком, кладу голову на плечо мужу. Он крепко обнимает меня обеими руками.

— Что ты помнишь о ней? О Лизе этой? О чем вы говорили? — нарушаю тишину.

— Не говорили мы, Вик... — вздыхает муж. — А если и говорили, то я не помню. Не вслушивался, не придавал значения. Мы просто развлеклись вместе. Она мне в девушки не набивалась.

— Неприятная история, — заключаю я.

— Ладно тебе, не будь ханжой. Или уже забыла, что мне тебя у другого мужчины отбивать пришлось? — хмыкает муж.

— Это другое, Родион. Даже не сравнивай. Случайных связей у меня никогда не было. Так что, имею право осудить подобное поведение. Ты мужчина, еще можно понять. Но со стороны девушки мне такие "развлечения" кажутся неприемлемыми, — настаиваю я.

— Ее дело, Вик. Не надо никого осуждать, — мягко остужает мой пыл супруг. — На прошлое нет смысла злиться. Что случилось, то случилось.

— Обратно не вернуть, — добавляю я задумчиво.

А как хотелось бы... Вот бы не было этого сегодняшнего знакомства. Вот бы не было той встречи шесть лет назад. И только наши несбывшиеся беременности разбивали мне сердце...

Но теперь у моего мужа есть ребенок. Эта мысль сводит меня с ума.

— Что ты почувствовал, когда девочка обняла тебя? — спрашиваю я.

Родион спускается на кровати чуть ниже, чтобы видеть мои глаза.

— Растерянность, — отвечает, поразмыслив. — Такие странные ощущения... Она и чужая мне, но в то же время я уже понимаю, что моя. Она так кинулась ко мне... Видимо, давно хотела обнять. А я стоял как истукан. К таким встречам нужно готовить заранее.

— Ничего, за плечи ты ее, все-таки, обнял. На твоем месте любой растерялся бы, — поддерживаю мужа, хотя на душе кошки скребут.

Интересно, смогу ли я когда-нибудь спокойно слушать об их отношениях с дочерью, смотреть, как они общаются? Или всегда буду сгорать от ревности?

Словно почувствовав мои эмоции, Родион успокаивающе гладит меня по голове. Касается лба поцелуем. Придвигаюсь к нему ближе. Закрыв глаза, замираю в объятиях.

Мы лежим в тишине, погрузившись каждый в свои мысли. Я думаю о нас с Родионом. О нашем романе, закрутившемся так неожиданно, так бурно. Вспоминаю, как влюбилась в него с первого взгляда, но до последнего старалась сохранить отношения с Костей, считая, что моя тяга к Родиону лишь слепая страсть, не имеющая никакого отношения к любви. Но муж не сдавался, буквально не давая мне прохода. И я ушла от Кости. Ушла и ни разу не пожалела об этом. Родион мой суженый, моя настоящая любовь, просто нам не повезло встретиться раньше... Вскоре мы поженились. Первый год брака — самое счастливое время моей жизни. Все было идеально, все было волшебно, пока мы не задумались о детях...

Глава 4

Евгения Марковна

Выдавливаю таблетку из блистера. Беру стакан с водой. Запив лекарство, беспокойно вздыхаю. Правду говорят, беда не приходит одна...

— Голова просто раскалывается, — обхожу кровать к стороне мужа, сажусь рядом с ним. — Нина сказала, что Родион спускался за перекусом. Значит, между ними все не так плохо. При скандале о еде думаешь в последнюю очередь.

— Вика очень чуткая девушка. Она не станет изводить Родиона, — уверен Эдик.

— Да уж, — хмыкаю в ответ. — Случись подобное с Богданом, Марта не бросилась бы его обнимать. Это была бы совсем другая история...

— Марта росла сиротой. Ее никто никогда не жалел, — напоминает муж.

— Она бы рвала и метала, — добавляю я.

Эдуард согласно покачивает головой. Бросает на меня утомленный взгляд.

— Как ты? — поглаживаю его спину.

— Запарился я в этом жалком подобии волос, — фыркает он, стаскивая парик и почесывая голову.

Внутренне содрогаюсь при виде облысевшего мужа. Но внешне стараюсь сохранять спокойствие. Если стану выдавать истинные чувства, то только и буду делать, что плакать при нем. Нужно просто попривыкнуть к изменившейся внешности Эдика.

Месяц назад я отправляла его в больницу с собственной густой шевелюрой на голове, а домой муж вернулся осунувшимся и потерявшим все волосы... словно от лечения стало только хуже...

Ненавижу эту болезнь! Будь она проклята!

— Кстати, о Викиной чуткости, — говорит он, кладя парик на свою тумбочку. — Она заметила все: и что я похудел, и что прическу сменил. А я уйму времени потратил, чтобы подобрать этот парик! Он же один в один с моими волосами! Но она такая внимательная... Не знал уже, куда деваться. И от Филиппа тоже, — недовольно добавляет муж. — Он задает вопросы, на которые я еще не успел придумать ответы, — тяжело вздыхает.

— Может, не надо придумывать? — предпринимаю очередную попытку уговорить мужа. — Может, следует все-таки сказать детям о болезни?

— Нет, — категорично отрезает Эдуард. — И прекрати сводить к этому любой разговор!

Он поднимается и направляется в гардеробную, а я провожаю его вспыхнувшим от досады взглядом.

Упрямец! Упрямец и неисправимый гордец!

Он приводит мне множество доводов: от общей атмосферы, в которой ему придется проходить лечение, до потерь в бизнесе, если информация о его болезни просочится за пределы нашей семьи. Но чем же плоха атмосфера общей сплоченности, сострадания и любви?! И кто же выдаст наши секреты? Вика? Или Марта? Или сыновья?! Даже Нина держала бы язык за зубами, как и все мы! И так ли велики будут эти самые потери в бизнесе? Мальчики прекрасно справились в его отсутствие!

Поэтому я убеждена, все это — второстепенные причины, главная же состоит в том, что Эдик настолько боится проявить слабость и почувствовать жалость к себе, что готов отказаться от поддержки родных, готов забрать у детей возможность помочь себе в трудную минуту! И мне кажется, что выбор этот очень мучает его самого, а потом, когда дети узнают, он ужасно огорчит и их.

Оттого внутри меня кипит негодование. Но я не перечу, лишь мягко стараюсь уговорить мужа. Это его недуг. Его решение. Кто знает, как я поступила бы на его месте? Если бы я вот так, как Эдик, просто проходя плановый осмотр, узнала, что изнутри меня съедает болезнь, что почувствовала бы? Какие решения стала принимать? О чем позаботилась бы?

— Детям я бы точно сказала, — тихо и задумчиво, но вслух отвечаю сама себе.

— Женя, — недовольно доносится из открытой двери гардеробной.

— Молчу, молчу. Больше об этом ни слова, — зарекаюсь я.

Муж отправляется в душ. Тоже начинаю собираться ко сну.

Позже, уже в постели, погасив основной свет в комнате, мы продолжаем нашу беседу при тусклом освещении бра.

— Не верится, что ты дома, — накрываю ладонью руку мужа. — Этот месяц показался мне вечностью.

— Мне тоже, Жень, — тепло отзывается он.

— В следующий раз я поеду с тобой... — начинаю настойчиво, но Эдуард уверенно перебивает меня:

— Не поедешь. Не смогла месяц назад, а теперь и подавно не вырвешься. Ты должна быть дома. Должна помочь Родиону и Вике.

— Как все не вовремя, — хмурюсь я.

— Разве такие вещи могут быть к месту и ко времени? — с иронией уточняет муж. — Мы почти отчаялись дождаться внуков от среднего сына, а у него уже есть дочка! Уму непостижимо.

— Бедная Вика, — покачиваю головой. — Надеюсь, Родион сможет успокоить ее, подобрать правильные слова. Она с таким несчастным видом смотрела на девочку...

— До сих пор не могу остыть, что вы так быстро выпроводили их. Хоть бы краем глаза дали увидеть внучку, — недовольно выговаривает Эдуард.

— Все мы правильно сделали, — настаиваю с твердостью. — Эта девушка, мама нашей внучки, была чересчур напориста. В ней не было ни капли смущения, ни тени неуверенности. Она владела ситуацией. По крайней мере, вела себя именно так. А это недопустимо. Мы должны все сделать по-своему, на наших условиях. Пусть сдают тест, затем устроим ужин, где все и познакомятся. Я уже узнала, экспресс тест будет готов в течение суток. Может, даже быстрее. А ты пока проконсультируешься с пиарщиками, как нам грамотнее преподнести эту новость. Самим выложить в соцсети или информация якобы нечаянно просочится для широкой публики.

Глава 5

Виктория

Вместо будильника меня вырывает из сна поцелуй Родиона. Мне удалось уснуть лишь далеко за полночь, поэтому я с трудом открываю глаза.

— Доброе утро, — улыбаюсь его нежности, а еще тому, что на мое лицо и плечи сыплются ледяные капли. — Ты уже успел сходить в душ?

— И на пробежку, — бодро добавляет он. — С четырех не сплю. Ванна свободна. Можешь идти.

Родион, завернутый ниже пояса в полотенце, направляется в гардеробную. Мне тревожные мысли не давали заснуть, а его, по всей видимости, подняли ни свет ни заря. Неохотно оставив постель, следую в душ.

Собравшись, мы спускаемся к завтраку. Родители уже сидят на своих местах. Нина продолжает подавать на стол. Здороваемся и занимаем стулья.

— Как дела? — интересуется мама Женя. — Как ваш настрой?

Чувствую на себе ее пристальный взгляд, а еще навязчивый запах омлета с ветчиной и сыром.

— Нина, заберите, пожалуйста, — борюсь с легкой тошнотой, подавая подоспевшей экономке свою тарелку.

— Приготовить овсянку? Что для вас принести, Виктория? — беспокоится женщина.

— Ничего не нужно. Все прекрасно. Я возьму что-нибудь, — указываю на стол, уставленный выпечкой и разными нарезками.

— Тебе нездоровится? — переживает свекор.

— Тори, ты и вчера сэндвич едва надкусила, — присоединяется к нему муж.

— Это все стресс, — заключает мама Женя. — Ничего удивительного, учитывая, сколько всего в последнее время на нашу Вику навалилось. Постарайся поесть хоть немного. Может, сладкого чая?

— Да. Не волнуйтесь. Вот, это съем, — скорее кладу на блюдце булочку с маком, чтобы закрыть, наконец, тему.

Мама Женя удовлетворенно кивает и обращается к Родиону:

— Так что, вы поедете в клинику сразу после завтрака?

— Да, как будем выезжать, вызову для Лизы и Алины такси, — отвечает муж. — Мы с вами вчера ничего толком не обсудили. Нам нужно было самим хоть немного переварить случившееся, — добавляет он.

— Думаю то, что твой ребенок — твоя ответственность, обсуждать нам не нужно? — подает голос Эдуард Борисович.

— Конечно, пап, — заверяет Родион.

— Как и то, что мы все живые люди, а потому никто из нас не застрахован от ошибок? — эту реплику вместе с примирительным взглядом свекор адресует мне.

— Не стоит называть девочку ошибкой, — с улыбкой делает замечание мама Женя.

— Конечно, я не имею в виду девочку. Я говорю о безрассудности, допущенной Родионом в прошлом. О его неосмотрительности, благодаря которой он пять лет не знал о собственной дочери. И не узнал бы, сын, не сделай мы тебя лицом компании, — пылко подчеркивает Эдуард Борисович.

— Я все прекрасно понимаю, — с мрачной серьезностью отвечает Родион. — Поверь, отец, я осознаю, как сильно виноват. И перед Викой, и перед вами.

— Верю, — твердо кивает свекор. — Верю и надеюсь, что тебе хватит дипломатичности уладить ситуацию самым лучшим образом. А мы поможем, чем сможем. Я уже дал распоряжение службе безопасности. Они проверят девушку. И разбудил Елизарова. Пусть думает, как нам избежать последствий для репутации компании.

— Я сделаю все возможное, — заверяет родителей Родион.

На секунду его взгляд становится очень подавленным. Компания... За собственными переживаниями я даже не подумала, как произошедшее скажется на имидже семьи. Теперь вижу, насколько этот момент беспокоит мужа. Родион так радовался, что стал лицом бренда Гордеевых, а теперь на повестке дня стоит его угроза для бизнеса...

— Мама Женя, — вспоминаю кое-что еще, совершенно вылетевшее у меня из головы. — К девяти приедут рабочие. Встретите их, пожалуйста, вместо меня?

— Конечно. Они знают, что делать? — уточняет свекровь.

— Да, мы все обговорили. Завтра клумбы уже должны быть готовы, — отвечаю я.

— Отлично. В твоих руках сад чудесно преобразился, — улыбается мама.

— Спасибо, — отзываюсь я.

Тянусь к кружке с чаем. Сделав глоток, приступаю к булочке.

— Мы считаем, что нужно устроить ужин, — объявляет Эдуард Борисович. — Познакомиться с внучкой.

— И ее мамой, — значительно добавляет свекровь. — Стоит поскорее и получше узнать их.

— Я тоже об этом думал. Давайте так и сделаем, — соглашается Родион.

— Тогда организуем вечер завтра, — подытоживает мама Женя.

На меня вновь накатывает тошнота.

— Если что, я уже готова ехать, — говорю мужу, окончательно откладывая еду.

Родион не заставляет себя долго ждать. Уже через пятнадцать минут мы покидаем территорию особняка. В то же время из отеля выдвигается Лиза с девочкой. Наблюдаем за этим через приложение для вызова такси.

Клиника находится в центре города, приходится постоять в пробках. Родион напряжен и неразговорчив. Клещами вытаскиваю из него фразу за фразой. Мне самой не очень хочется общаться, но ехать в тишине еще тяжелее.

— Ты после на работу? — задаю очередной пустой вопрос.

Глава 6

Виктория

Мы приезжаем в клинику позже Лебедевых. Лиза и Алина уже ждут в вестибюле. Их глаза загораются радостью, а на лицах появляются улыбки, когда они замечают нас. Не нас, конечно. Родиона... Меня же Лебедева одаривает не слишком приветливым взглядом.

То, как они оживленно здороваются, как обе неотрывно смотрят на моего мужа, как переговариваются с ним, и все вместе направляются к стойке, чтобы оформить документы, — каждая, даже самая незначительная мелочь их взаимодействия поднимает во мне бурный протест и недовольство. Приходится стараться, чтобы сохранять невозмутимый вид.

Пока мой муж отвечает на вопросы сотрудницы регистратуры, а мы стоим в полушаге от него, Лебедева непринужденно произносит:

— Не ожидала, что ты тоже приедешь с Родионом. Не работаешь, да?

— Не помню, чтобы мы переходили на "ты", — замечаю с полуулыбкой, задаваясь вопросом: то ли у нее, правда, что на уме, то и на языке; то ли это попытка зацепить меня?

— Ой, прошу прощения, — усмехнувшись, она машет рукой. — Я подумала, раз у нас дети от одного мужчины, то можно обойтись без формальностей.

Все же — зацепить. Так и колет меня взглядом. Знала бы Лебедева, как больно она только что царапнула меня по самому сокровенному, была бы в восторге!

— Действительно, можно без формальностей, — подыгрываю ей, не показывая своего раздражения и игнорируя упоминание о детях. — Да, я не работаю. А ты отпуск, наверное, взяла?

— Нет. Уволилась. Все равно теперь переезжать, — поведя плечом, выдает Лебедева.

— Тоже верно, — отзываюсь я.

Переезжать, значит. Она меня не удивила своим намерением, но слышать это все равно неприятно. Мне хватило одного ее взгляда на Родиона, чтобы понять — дело совсем не в том, чтобы вписать отца в графу в свидетельстве дочери. Она хочет, чтобы он стал неотъемлемой частью их жизни. Несомненно.

Видимо, в Челябинске Лебедеву совсем ничего не держит. Иначе она не примчалась бы сломя голову за тысячу километров!

— Ваша очередь, — муж поворачивается к нам.

Лиза и Алина отходят, вместо них рядом со мной становится Родион. Берет за руку.

— Все хорошо? — тихонько спрашивает.

— Да, — киваю, непроизвольно подвигаясь поближе. Так, чтобы наши плечи соприкасались.

Лебедева на секунду оборачивается, стреляет по нам взглядом. Завистливым и недобрым. Проходит мгновение, и она прячет эмоции за добродушной улыбкой. Лиза хочет казаться милой, этакой бесхитростной девушкой, говорящей все прямо и начистоту. Но зря старается! Я-то вижу ее насквозь!

Спустя пару минут нас провожают к кабинету. Родиона забирают первым. Я стою, прислонившись к стене. Алина садится на диван. Лиза, включив на своем телефоне мультики, отдает его дочери и подходит ко мне.

— Хорошо, когда есть бабушка. Всегда можно с ней оставить детей. Ваши, наверное, с Евгенией Марковной? — интересуется с нарочитой легкостью светской беседы.

Она знает. Точно знает, что у нас нет детей. Информации в Интернете о семье Гордеевых предостаточно. Уверена, Лебедева, проштудировала ее от и до! Поэтому все сводит к детям. Тычет мне в лицо тем, что у нее-то от Родиона есть дочка!

Хорошо, что Эдуарду Борисовичу удается контролировать сведения о нашей семье, и в сети не гуляют сплетни о моих беременностях.

— Мы с мужем не торопимся. Живем пока для себя, — произношу, улыбаясь настолько естественно, насколько мне на самом деле тягостно.

— Я бы так не смогла! Сразу бы мужу родила. Двоих, а то и троих, — бойко уверяет Лебедева. — Семья без детей и не семья вовсе.

— По-всякому бывает. У вас вот семья без папы. Или вы с Алиной тоже не семья вовсе? — спрашиваю, с удовольствием отмечая, как Лиза, замявшись, молчит. — А-а, поняла, у тебя дома муж остался и еще трое детей. Тогда, как по-твоему, семья, конечно. И муж твой тоже согласен на переезд?

— Нет. Мужа нет, — говорит она, встряхивая волосами и вздергивая подбородок. — В таком вопросе тщательный подход нужен. Особенно, когда на руках малолетний ребенок. Мое личное счастье еще впереди. И переезд, думается мне, большой шаг ему навстречу.

— Почему ты так уверена? Может, наоборот, — предполагаю, пожимая плечами. — Никто не знает, что нас ждет. Тебе не страшны такие грандиозные перемены?

— Нисколько. Я знаю, что оставляю. Мама моя давно умерла, а с отцом я почти не общаюсь. Мой переезд дело решенное. Никто ему не помешает! — твердо уверяет она.

Поняла я, поняла, что ты все сделаешь, лишь бы быть рядом с моим мужем...

— Должно быть, тебе очень грустно, — подмечаю я, глядя на нее с жалостью.

— Почему это? — с непониманием хмурится Лиза.

— Разве это не печально, когда ни в родном городе, ни даже в родном доме тебя ничего не держит? — поджимаю я губы.

Лебедева собирается что-то возразить, но из кабинета выходит Родион, и ее запальчивость вмиг улетучивается. На лице девушки вновь играет слащавая улыбка.

Хмыкнув, вздергиваю брови. Как же неприятно наблюдать за этим преображением...

Глава 7

Виктория

Мы уже сидим в машине, когда я замечаю спешащую к нам Лебедеву. Она с широкой извиняющейся улыбкой машет Родиону. Позади, в самом начале парковки, ее ожидает такси.

— Что еще? — недовольно вздыхаю я.

— Сейчас узнаю, — Родион, неохотно отстегнув ремень безопасности, выбирается наружу.

Они встречаются у начала капота, и дверца за мужем плотно прикрывается, поэтому мне остается только догадываться, о чем Лиза так эмоционально говорит ему. В конце концов, девушка с очень довольным видом оставляет Родиона, а он возвращается за руль.

— Чего она хотела? — не терпится услышать.

— Попросила провести с Алиной время до ужина. Сходить куда-нибудь, пообщаться. Говорит, что так дочке будет легче вечером при встрече с новыми, незнакомыми ей людьми.

Дочке... Как же режет слух... Как же больно слышать это из уст мужа...

Провожаю глазами отъехавшее такси Лебедевых. Родион выруливает с парковочного места, направляет машину к открытым воротам.

— Хорошо, — соглашаюсь, поразмыслив. Действительно, так следовало бы поступить в интересах ребенка. — Мы можем сводить их в тот же парк...

— Лиза просит, чтобы я один провел время с Алиной. Чтобы она попривыкла ко мне...

— Ну конечно, — усмехнувшись, язвительно произношу.

Родион бросает на меня быстрый озадаченный взгляд.

— Ты против? Просто я вижу в ее просьбе здравый смысл. Девочка напугана, растеряна. Вокруг столько новых взрослых. Если мы пообщаемся с ней отдельно, то после, в общей компании, ей, естественно, будет проще.

— Значит, ты согласился, — более чем уверенно предполагаю я.

— Ответил, что постараюсь. Если получится с работой, то встречусь с ней до ужина.

— Не с ней, Родион, а с ними, — подчеркиваю раздраженно. — Теперь понятно, зачем Лиза разыграла этот спектакль. При мне побоялась свои просьбы высказывать. Вдруг я спорить буду или напрошусь с вами. Она же все так делает! Исподтишка!

— О чем ты, Тори? — теперь Родион посылает мне хмурый взгляд.

— О том, что Лиза эта... та еще лицемерка, — сердито выдыхаю.

— Что случилось? Почему ты так говоришь? — не понимает он.

— Пока тебя не было, она успела похвастаться, что у нее, в отличие от меня, есть твой ребенок. Заявила, что переезжает в наш город и ничто этому не помешает. И прозрачно намекнула, что теперь-то она свое счастье нашла! Догадываешься, о ком речь?

— Так и сказала? — недоумевает муж.

— Прямо, конечно же, не сказала. Лиза притворяется наивной. Все свои шпильки прячет за улыбкой и намеками. А теперь от слов перешла к делу. Уже организовала вам встречу без жены. Она решительно настроена отбить тебя!

Родион издает громкий искренний смешок.

— Я не шучу, — впиваюсь в него строгим взглядом.

— Вика, пусть Лиза решает и придумывает себе что угодно... — с улыбкой произносит муж.

Но я не разделяю его веселья. Продолжаю с серьезностью смотреть в ответ.

— Тебя это действительно тревожит? — удивляется он, стерев с лица усмешку.

— Но ведь однажды ты ее уже выбрал, — мрачно припоминаю я.

Родион сокрушенно цокает. Оценив в зеркала обстановку, перестраивается в правый ряд. Останавливает машину вдоль дороги и включает аварийку. Повернувшись ко мне, мягко произносит:

— Вик, это было давно и неправда. Мы ведь даже не встречались. Я не знаю, с чего вдруг она решила, что меня можно отбить, — вновь усмехается муж. — Или, может, тебе показалось, что она так решила?.. — с подозрением уточняет.

— Не показалось, — настаиваю я.

— Хорошо. Не показалось, — кивает Родион. — Но поверь, единственное, что меня сейчас беспокоит — это моя дочка и то, как лучше всего принять ее в нашу семью. Лучше для нее и для нас. Лиза меня не интересует и не волнует от слова совсем. Я ведь тебя люблю. Ты же знаешь.

— Знаю. Но меня раздражает даже сам факт того, что она позволяет себе эти мысли! — горячо объясняю.

— А меня они смешат, правда. Это же глупость. Ну с чего вдруг? Она для меня никто, — разводит руками муж.

— Лишь мама твоего ребенка... — напоминаю с горечью.

— Тори, не накручивай себя, очень прошу, — уговаривает Родион, коснувшись моего плеча. — Давай сосредоточимся на нас и девочке. Лиза объясняет, что они в чужом городе, сидят в отеле, Алине не по себе, она переживает, как все будет дальше, спрашивает обо мне. Поэтому Лиза попросила провести с дочкой время отдельно, и я считаю это правильным. Надо, чтобы хотя бы в моем обществе Алина начала чувствовать себя комфортно. Я хочу поступить так, как лучше для ребенка. Но ты считаешь, что мне не нужно этого делать? Так?

Расстроенно смотрю на мужа. Разве у меня есть выбор? С аргументами Родиона не поспоришь... Накрываю его руку ладонью. Сжимаю теплые пальцы.

— Конечно, нужно. Делай, — скрипя сердце соглашаюсь, но добавляю: — Только знай, что Лебедева просит об этом не ради дочери!

Глава 8

Марта

Просыпаюсь под звук будильника. Отключив его, возвращаю смартфон на прикроватную тумбочку и вновь поворачиваюсь на бок. Смотрю на пустующую половину постели. Его половину.

Когда это началось? Когда меня стало волновать, что Богдан поглядывает налево?

Даже Виктории сболтнула об этом... И я могла бы решить, что все дело во внезапно объявившейся дочери Родиона, но мысль об изменах мужа уже давно, сначала понемногу, затем все сильнее и сильнее набирая обороты, стала точить меня изнутри.

Почему мои подозрения переросли в уверенность? Почему это вдруг стало навязчивой идеей? Ведь Богдан всегда был "таким"...

Обаятельный, крайне привлекательный, он вечно флиртует направо и налево... Да и секретарша его — высокая, жгучая брюнетка. Нанял он ее явно не за выдающиеся умственные способности... Мой муж богатый, властный мужчина, его манера поведения не беспокоила меня и была само собой разумеющейся. Разве не все "такие" мужчины изменяют? Разве не все они держат при себе помощниц, словно только что сошедших с Миланского подиума? Разве самоуверенность, едва граничащая с развязностью, не неотъемлемая часть их имиджа?

Я все это знала. Знала, но закрывала глаза. Приоритеты были другими... А теперь... теперь я вдруг широко распахнула их и просто потеряла покой! Почему? Что изменилось?

Выбравшись из постели, накидываю на плечи шелковый халат. Направляюсь в ванную. Рутинные дела идут фоном. Я витаю в облаках собственных мыслей.

Семь лет брака... Маленькими шажками, но мне ведь удалось устроить все так, как я мечтала. Даже лучше. Несмотря на подписанный брачный контракт, квартира и машина оформлены на меня. Я единолично владею и двумя бутиками. Драгоценности, меха... все тоже при мне. В изобилии. Я должна быть довольна!

Но червоточина внутри все ширится и ширится...

Справившись с утренним туалетом, выхожу на балкон. Опускаю глаза вниз. С высоты седьмого этажа наблюдаю за мужем и мальчиками.

Богдан хороший папа. Очень хороший. От этой мысли становится теплее. Я для своих детей выбрала отличного отца.

Сильного. Смелого. Живого. Его энергия бьет через край, заряжая всех вокруг. Он воспитывает мальчишек настоящими мужчинами. Такими, каков Богдан сам.

Наблюдаю, как сыновья подтягиваются на турнике. Муж останавливает Льва. Объясняет ему, что тот делает неверно. Лев торопыжка. Савва более внимательный и дотошный, но, наверное, по силе немного уступает брату. Зато подтягивание выполняет идеально. Как папа научил.

А папа их многому учит. И в этом моменте Богдан тоже на высоте. Ведь он мог отдать мальчиков в секцию, пусть занимаются. Но нет. Ему нравится проводить время с сыновьями, нравится передавать им свои умения, поэтому и тренирует он их сам. Каждый день, в шесть утра. Как не гордиться таким папой?

Но внутри меня все равно саднит. Все равно мне не спокойно.

Возвращаюсь с балкона в комнату, следую в гардеробную. Надеваю свободный брючный костюм и выбираю подходящие к нему украшения. Делаю легкий макияж. Собрав свои длинные белокурые волосы в высокий хвост, заканчиваю сборы и покидаю спальню.

— Доброе утро, — здороваюсь, показавшись в столовой.

— Доброе утро, Марта Романовна, — отвечает мне экономка, продолжая накрывать стол к завтраку.

— Все выглядит просто чудесно. Спасибо, — улыбаюсь, усаживаясь на мягкий стул.

— Приятного аппетита, — улыбается в ответ Анна Михайловна.

Чтобы хоть немного заглушить взбунтовавшиеся мысли, пролистываю ленту соцсети. Мне недолго приходится коротать за ней время. Мальчики возвращаются, и дом наполняется гулом и суетой.

— Я первый мыть руки! — Лев чуть ли не сбивает брата с ног.

— Нет я! — Савва, удержав равновесие, уже торопится обогнать его.

— Вообще-то первым идет папа! — бросает им вслед Богдан.

— Мальчики, у нас три ванных комнаты! Были бы вы поумнее, сообразили бы разделиться, — смеюсь я.

— Ничего ты не понимаешь, дорогая, — хмыкает Богдан, вернувшись раньше остальных. — Вся соль в духе соперничества. Потолкаться, побрыкаться и вырвать себе победу!

— Да! — громко подхватывают прибежавшие в столовую близнецы.

— Хорошо, сейчас посмотрим, кто лучше старался на тренировке и нагулял больший аппетит, — с усмешкой покачиваю головой.

— Видишь, ты быстро схватываешь суть, — подмигивает мне муж.

После завтрака отправляю мальчишек принимать душ. Мы с Богданом следуем в нашу спальню.

— Интересно, что там сейчас у родителей творится? Родион, наверное, локти себе кусает, — язвительно предполагает он.

— Не будь злым, Богдан. Ты их не видел: Родион с Викой жутко расстроены, — укоризненно произношу.

— Еще бы, — продолжает отшучиваться муж. — Идеальный сынок и так облажался. Неужели и на солнце бывают пятна?

Посылаю супругу осуждающий взгляд. Пересекаем с ним спальню и проходим в гардеробную. Я принимаюсь выбирать на сегодня сумочку и обувь, Богдан стягивает с себя спортивный костюм.

— Ты несправедлив к брату, — приговариваю, повертев в руках босоножки. Отправляю их обратно на полку и беру другую пару. — Нет ничего плохого в его желании быть хорошим человеком.

Глава 9

Филипп

Быстро шагаю по широкому коридору компании. На десять часов у меня назначена встреча, но я собираюсь успеть повидаться с Ритой. От стаканчиков с кофе, которые я несу на подставке, поднимается терпкий аромат. В другой руке покачиваются бумажные пакеты с выпечкой. Нормальному завтраку я предпочел тренировку в спортзале, поэтому придется довольствоваться перекусом из кафетерия.

Толкаю дверь, ведущую в отдел маркетинга.

— Доброе утро, — произношу обратившим на меня внимание сотрудникам.

— Доброе утро, Филипп Эдуардович, — доносится с разных сторон.

Пересекаю кабинет к маленькому закуточку у окна. Там и нахожу Риту за своим рабочим столом у большой копировальной машины. Каждый раз, когда вижу ее в этом тесноватом углу, отделенном от остального помещения стенами кабинета начальника, напоминаю себе, что она еще в самом начале карьеры, поэтому ютится здесь и выполняет не самую ответственную работу.

Рита замечает меня, и на милом личике появляется приветливая улыбка.

— Здравствуй, — ласково произносит она и тянется ко мне с поцелуем.

Убедившись, что никто не направляется в нашу сторону, быстро чмокаю ее.

— Привет, — передаю кофе и один из пакетов.

— Спасибо. Как прошел ужин? Встретили папу? — спрашивает она с интересом.

— Встретили, — отвечаю без особой радости.

Тема с непонятными поездками отца в столицу напрягает меня. Что за связи он там налаживает? В каком направлении собрался двигаться? Стоило бы ему с нами все обсудить! А про будущее назначение Богдана главой компании я вообще думать не хочу. Это решение не напрягает, а конкретно выводит меня из себя.

— В итоге от отца ничего внятного я не добился, — продолжаю делиться новостями. — Зато случилось кое-что из ряда вон выходящее, — многозначительно произношу. — Оказывается, у меня есть пятилетняя племянница. Внебрачная, о которой никто понятия не имел!

— Ничего себе! У Богдана есть дочка? — Рита округляет глаза.

Я бы тоже так подумал. И не удивился бы.

— У Родиона, — выдаю, и она в изумлении прикрывает рот ладонью.

— Да. Все в шоке. Они с утра поехали делать тест на отцовство, но мама и Марта говорят, что девочка очень похожа на брата, и сомнений нет, что она ему родная.

— А ты сам ее не видел? — продолжая поражаться, уточняет Рита.

— Нет. Но думаю, что это случится в скором времени.

— Ну и ну! Надо же!

— Вот так мы вчера поужинали, — заключаю я. — Вечером ко мне?

Рита успевает кивнуть, когда я замечаю направляющегося в нашу сторону Елизарова.

— Вам все понятно, Маргарита Тимуровна? — придаю голосу деловой тон.

— Филипп Эдуардович! Доброе утро, — Елизаров протягивает мне руку.

— Доброе, — пожимаю его ладонь. — Я дал Маргарите Тимуровне задание. Мне нужно собрать кое-какие данные для аналитики, — сосредоточенно добавляю.

— Как скажете. Маргарита Тимуровна соберет, — заверяет Виталий Владимирович.

Он прекрасно знает, что я здесь не по поводу работы. Но мы все дружно играем в эту игру, которая ужасно мне претит. Однако не зайти к Рите я не мог. Очень уж соскучился. Последние три дня она остается ночевать дома, а мне достается холодная постель в моей квартире.

— У меня к вам вопрос по последнему проекту, — заводит разговор Елизаров, и мы удаляемся от Маргариты. Бросаю напоследок ей улыбчивый взгляд. Она, пока не видит шеф, посылает в ответ воздушный поцелуй.

Разобравшись с Виталиком, тороплюсь к себе на этаж. Рита не выходит из мыслей. Вспоминаю, как впервые увидел ее, когда в числе других руководителей курировал работу со студентами, за которых наше предприятие на добровольно-принудительных началах оплачивает обучение. Савицкая предстала передо мной умницей-красавицей, уверенно идущей на красный диплом. Ответственная, внимательная, исполнительная, как утверждала ее характеристика из университета... но запал я не на это... а на пышную копну шоколадных волос, на большие ясные глаза и пухлые чувственные губы... она была самой нежностью и очарованием... потом я уже узнал, что Рита также красива внутренне, как и внешне.

Первые три месяца после того, как мы начали встречаться, у нас получалось сторониться друг друга на работе. Но в итоге я сдался первым. Стал иногда заходить к Рите, перекидываться парой слов, и по кабинетам поползли слухи. Однако нам удается держать их в узде, ведь мы не позволяем себе ничего лишнего и ни с кем не обсуждаем свою личную жизнь.

Выйдя из лифта, следую к своему кабинету мимо переговорной комнаты.

— Филипп Эдуардович, — из-за ее приоткрывшейся двери появляется моя помощница. — Они уже здесь.

— А Богдан Эдуардович? — уточняю, заранее догадываясь об ответе, который сейчас получу.

— Нет, — не удивляет меня Диана.

— Напомните ему, пожалуйста, о встрече, — недовольно вздохнув, передаю помощнице свой кофе и пакет с выпечкой и направляюсь в переговорку.

— Доброе утро, — широко улыбнувшись, приветствую трех представителей поставщика.

Глава 10

Виктория

Скрестив на груди руки, наблюдаю, как рабочие переделывают клумбу.

— Виктория Викторовна, я еще раз приношу свои извинения, — краснеет передо мной их бригадир. — Все расписано, все размечено, как они умудрились, ума не приложу?!

— Не переживайте, в общем и целом я нашим сотрудничеством довольна, — произношу в ответ.

— Ой, спасибо! Аж от сердца отлегло, — выдыхает мужчина, но продолжает все равно крайне взвинчено: — Вечером все будет готово!

— Не сомневаюсь, — посылаю ему легкую улыбку и направляюсь вперед по дорожке, давая понять, что наш разговор окончен.

Бригадир переключается на рабочих, принимаясь выплескивать на них свое негодование. Я тоже немного понервничала, когда обнаружила ошибки в оформлении клумбы. Но руководитель ландшафтной фирмы прилетел к нам за считанные минуты и убедил меня, что все будет исправлено, пообещав компенсацию за срыв срока.

Теперь, решив вопрос, медленно прогуливаюсь вдоль зеленой лужайки. В дом идти не хочется. Там вовсю идет подготовка к ужину. Может, оно и к лучшему, что так не задалось с клумбой. Меня это хоть ненадолго, но отвлекло.

Зажатый в руке смартфон начинает звонить. Смотрю на экран: Любимый.

— Да, — принимаю вызов, чувствуя, как учащается ритм сердца.

— Вик, у меня в итоге получилось отодвинуть дела. Я выехал к дочке, — сообщает Родион.

— Ясно, — невесело отзываюсь.

— Как ты? Чем занята?

— У меня тут форс-мажор с рабочими. Разбиралась полдня.

— Цветы испортили?

— Надеюсь, что нет. Сейчас они их пересаживают. Еще бы какие-нибудь другие, но нет, напортачили с моими редкими орхидеями.

— Закон подлости, — сочувственно отзывается муж. — Ладно, Тори. До встречи. Мы будем к шести.

— Хорошо, — нажав отбой, с грустью вздыхаю.

Его "мы" выпадает внутри едким осадком. Раньше между нами не было никаких других "мы". Только я и он. Всегда вместе. Разве что только работа разлучала нас.

Поворачиваю на красную аллею, где по обеим сторонам от дорожки высажен молоденький клен. Не тороплюсь блокировать телефон. Вчера, едва приехав домой из клиники, я разыскала соцсети Лебедевой, теперь то и дело просматриваю ее профили. Там выложено несчитанное количество фотографий...

Лента загружается. Вижу новые посты. Под снимком Лизы, стоящей на балконе отеля с мечтательной улыбкой на лице, красуется подпись: "Новые горизонты...". Следом идет фото Алины у фонтана, затем их довольное селфи за столиком в кафе. "Доброго всем утра!" — читаю подпись, дополненную счастливыми смайликами, и сердито усмехаюсь: как же, "они в чужом городе", "сидят в отеле", "Алине не по себе", "она переживает"... Испереживались обе, как я посмотрю! Что и требовалось доказать, они прекрасно проводят время и нисколько не волнуются, а единственная причина, по которой Лиза позвала Родиона, — это неудержимое желание так же весело проводить время, только не вдвоем, а втроем!

Окончательно разозлившись, поворачиваю к дому. В таком настроении и любимый сад не в радость!

Вечером в ленте соцсети появляются еще два новых поста. На одном фото Алина стоит у раскидистого дерева с белой плюшевой собакой в руках, на другом позирует возле памятника вместе с мамой. Наверное, игрушку дочке подарил Родион. И фотографировал счастливых Лебедевых тоже он. Закусываю губу из-за прилива ревности.

— Так, Богдан и Марта уже здесь, паркуются, — в столовой появляется мама Женя. — Ты не звонила Родиону? Далеко они?

— Нет, не звонила, — отвечаю, сидя за безукоризненно накрытым к ужину столом.

Не хочу дергать мужа. Вернее, не хочу, чтобы Лебедева решила, что я беспокоюсь и дергаю его. Не доставлю ей такой радости.

— Я сейчас вернусь, пойду позову Эдуарда, — говорит свекровь и вновь исчезает из вида.

Откидываюсь на спинку стула. Провожу взглядом по блюдам. Мама Женя расстаралась! Накрыла стол на славу для своей внучки и ее мамы. Чего здесь только нет... Лебедева будет очень довольна таким приемом!

Цокнув, обнимаю себя за плечи. Я просто комок оголенных нервов.

Раздается звонок моего телефона. Это бригадир. Наверное, они уже закончили.

— Да, — поднимаюсь с места.

— Виктория Викторовна, принимайте работу! Все готово! — отсчитывается он.

— Сейчас подойду, — сбросив вызов, направляюсь на улицу.

На выходе обмениваюсь приветствиями с Богданом и Мартой. Целую близнецов.

— Ну что, девчушка получается наша, раз ужин не отменился? — интересуется мой старший деверь.

— Да. Положительный результат еще утром пришел, — отвечаю я.

— Это и без тестов у нее на лице написано, — чмокает меня в щеку Марта. — Держись, Тори.

— Спасибо, — говорю, отстраняясь. — Мне нужно отлучиться к рабочим в сад. Я быстро.

Оставив их, выхожу за дверь. Спускаюсь со ступеней.

— Привет, Вика! — машет мне Филипп, идущий к дому от парковки.