Разбуди во мне зверя

Пролог

Где бы он ни находился и как бы себя ни чувствовал, просыпался Майк Мелоун всегда рано. Другое дело, когда он потом поднимался с кровати, и что ему при этом мешало.

Временами, после особо бурных вечеринок, было просто тяжко от количества выпитого, но чаще всего причина оказывалась более приятной – в утреннем неспешном продолжении жарких ночных утех с очередной красоткой. А то и не с одной! Из-за этого-то он чаще всего и опаздывал на работу в детективное агентство, где на него уже давно все плюнули, включая его друга и партнёра по бизнесу Зейна Ривендора. Они и кутили-то, как правило, вместе. Вот только Зейн, в отличие от него, всегда и везде приходил вовремя.

Что поделать, они оба были молоды, успешны и чертовски хороши собой – убийственный коктейль для девиц всех мастей и сословий, что уж говорить про оборотниц. Сильные, здоровые самцы. Им с Зейном даже усилий по соблазнению прилагать не приходилось – выбор из желающих провести с ними время был огромен, а Майк искренне считал, что грех отказываться от того, что само плыло тебе в руки.

Любовником он был отменным, всегда заботясь об удовольствии своих партнёрш. Так почему же было не осчастливить очередную жаждущую его внимания малышку, если на это хватало желания и сил? Зачем ранить отказом? Он не жадный – с него не убудет! Его льва тоже всё устраивало. Виноват он что ли, если его зверюга любил чувствовать себя, словно в прайде?

И сегодня Майк проснулся, едва рассвело, чувствуя себя как никогда удовлетворённым и бодрым. Давно ему не было так хорошо и в физическом, и в эмоциональном плане. Под правым боком, как обычно, ощущалось тепло и нежность стройного женского тела.

Кто бы в нём сомневался!

Перед тем, как открыть глаза, Майк, довольно улыбнувшись, прижал к себе спящую у него на груди девушку чуть крепче, вспоминая.

Сегодня эта малышка была у него одна. Более того, как выяснилось уже в процессе, он этой ночью стал для неё первым. Вот это-то открытие, как ни странно, и принесло Майку то самое, ни с чем не сравнимое чувство полнейшего удовлетворения.

Он никогда до этого не связывался с девственницами!

Не то чтобы боялся или не был уверен в себе, просто любил опытных и умелых партнёрш и лишней возни с малолетками не хотел. Как открыл для себя в период бурного пубертата мир чувственных удовольствий со знающей в этом толк львицей, так и продолжал следовать первому опыту. Возможно, потому что считал, что первый раз для девушки потребует от него каких-то отдельных обязательств и ответственности перед нею, а лев связывать и ограничивать свою свободу ничем даже временно не хотел.

Да, он был бесшабашным и очень любвеобильным прожигателем жизни и всегда это признавал. Более того, именно таким он и нравился женщинам. Возможно, когда-нибудь придёт время, и он остепенится. И, может быть даже, ему повезёт, и он встретит свою истинную пару, а пока… Пока он ещё не нагулялся!

Вот поэтому-то его и удивило это необычное состояние какого-то полного умиротворения сейчас.

На ежегодной костюмированной вечеринке в популярной столичной «Звезде» Майк сегодня был без Зейна. Все женщины и часть мужчин были в этот вечер в масках: кто-то по-старинке в простых, кто-то в магических. Такие уверенные в себе самцы, как Майк, этой фигнёй не заморачивались. Зачем? Напяль он любую, даже магическую – узнают всё равно!

Он приметил эту девушку в образе лисички практически сразу. Вернее, она сделала так, чтобы он её заметил и уже не забыл. Красивая и изящная, словно статуэтка, она приятно выделялась среди всего вчерашнего бомонда какой-то особенной грацией и пользовалась заслуженной популярностью среди собравшихся мужчин, но выбрала всё же его.

Хотя, почему это – всё же? Ничего удивительного! Не меньше десятка хорошеньких девочек оказывали ему вчера откровенные знаки внимания, намекая на более близкое знакомство. А ушёл он с этой рыжей малышкой. Его тоже сразу же к ней потянуло. Зацепило. Необъяснимое ощущение чистоты и свежести… Как оказалось – чутьё его не подвело.

Его вело от этого убийственного коктейля из её красоты, нежности и искренности. Не было в ней даже намёка на кокетливое жеманство, так присущее большинству женщин, и ему это чертовски нравилось. Вроде и выпить даже не успел, а был словно под градусами от охватившего его волнительного нетерпения. Словно юнец, честное слово!

Первый раз он поцеловал её во время танца, наконец-то пробуя эти манящие губы на вкус и с удовлетворением отмечая про себя, что ему понравилась их осторожная нежность. Обычно, если он и целовался, то сразу жадно и глубоко, чётко показывая партнёрше, чего ждёт от неё. Хотя, нет – чаще всего партнёрши его первым и заглатывали, всячески демонстрируя желание и свою готовность к более горячему продолжению.

Уже в номере, когда смутная догадка о её полной неопытности подтвердилась, его охватила странная внутренняя дрожь: до него ещё никто и никогда не касался этой малышки!

Честно говоря, Майк не ожидал от себя такого воодушевления. В другой раз он бы под любым благовидным предлогом избавился от этой обузы, быстро найдя на замену оборотницу поопытней. Неужели девушка так ему понравилась?

Чёрт, а ведь действительно понравилась! Очень понравилась! А понимание того, что он у неё будет первым…

Его накрыла настоящая эйфория от одной только этой мысли. С ним такое было впервые! Многое этой ночью было впервые: его старательные, умелые ласки, когда он, как первооткрыватель с восторгом исследовал каждый сантиметр её ладного, словно по нему скроенного тела, его жгучее желание доставить ей незабываемое наслаждение и чувства чисто мужской гордости и наиполнейшего удовлетворения, накрывшие его, когда он наблюдал, как она достигает вершины.

Глава 1.1 Мина Ривендор. О встрече с родственниками и непрошенных воспоминаниях

Шла сегодня в агентство брата и ловила себя на мысли, что нисколько не волнуюсь.

Неужели мои тренинги помогли? Или окончательно отлегло?

В принципе, не так уж и важно на самом деле. Мне уже не пятнадцать и даже не восемнадцать, чтобы от одного только вида красивого самца ноги подкашивались. Да сколько раз мы уже пересекались с Мелоуном – и ничего! В прямом смысле нигде и ничего не шевелилось даже. И слава всем забытым богам! Одну ошибку я уже совершила, поведясь однажды на эти самые шевеления. Хватит! Два года почти прошло, даже вспоминать не хочу, особенно сейчас перед дверями агентства.

Зачем Зейн позвал меня сюда сегодня? Что за вопрос он хотел обсудить, который нельзя было бы обсудить у кого-нибудь дома?

Но Мелоуна видеть всё равно не хотелось. Одна надежда, может, повезёт, и он будет на очередном своём выездном задании, тем более что к отсутствию его в столице располагали и последние, связанные с ним скандальные события.

Я бы на его месте точно постаралась держаться отсюда подальше хотя бы ближайшие пару недель, пока всё не уляжется. Ведь его грозились поймать и оторвать всё, что шевелилось у него пониже пояса. Вот зачем, спрашивается, связываться с замужними дамами, у которых к тому же мужья – местные мафиози?

Но Майк не менялся – чтоб все его шевелящиеся места самостоятельно поотваливались! Хотя, стоило признать, что та замужняя дамочка сама на него повесилась. На него всегда все девицы сами вешались. Даже я.

__

Улыбнувшись, я поприветствовала дежурившего на охране Кайла и прошла к лифту под долгим взглядом волка, вспыхнувшим жёлтым огнём.

Приятно чувствовать себя красивой. И желанной. И приятно в конце концов признаваться себе в том, что мне это нравится! При том, что ничего вызывающе соблазнительного не было в моём наряде: элегантный костюм винного цвета с юбкой чуть ниже колен, декольте целомудренно прикрыто шёлковым платком – а Кайл чуть было шею не свернул, следя за мной.

И вовсе не из-за Майка Мелоуна я одевалась сегодня с такой особенной тщательностью. Ну, не только из-за него. Так я теперь выглядела каждый день. Да, костюм выгодно подчёркивал мою стройную фигуру, а классические чёрные шпильки придавали походке кошачьей грации, но главное всё же было в другом – в моей внутренней уверенности в себе. А это вам не просто модные тряпки напялить! К этой самой уверенности я шла в прямом смысле слова потом и кровью. И литрами слёз, пролитыми у своего психолога!

В приёмной у ресепшена меня встретила Эмили – жена брата.

С удовольствием обнявшись, мы с неменьшим удовольствием осмотрели друг друга, держась за руки.

— Выглядишь, как всегда, просто роскошно!

— Ты тоже изумительно выглядишь, — вернула я комплимент.

Пара моего брата понравилась мне в первую же минуту нашего с нею знакомства сразу и безоговорочно. Так бывает: смотришь на человека и понимаешь – он твой. А Зейн ведь чертовски волновался именно из-за моей реакции, я помню. Но разве может Эмили кому-нибудь не понравиться? По словам Зейна, Майк тоже пытался за нею настойчиво ухлёстывать. А Майк и «настойчиво» – это уже о многом говорило!

— Ага! Совсем скоро стану изумительным маленьким слоником!

Мы с Эмили были почти одного роста и комплекции – бальзам на мою израненную комплексами душу! – если не считать её нынешнего аккуратного животика.

Да, всего через каких-то четыре месяца клан Ривендоров пополнится на одного очаровательного тигрёнка, и я превращусь в молодую и невероятно счастливую тётушку!

Все были в радостном предвкушении этого важного события, а Зейн с Эмили – так просто безумно счастливы. Правда, узнав о её беременности, мой брат слегка сбрендил от этого самого счастья и окружил свою любимую такой сильной заботой, что временами просто душил ею. И нарывался на соответствующую ответную реакцию.

Сначала Зейн попытался запретить жене работать.

Эмили, прекрасно защитившая диплом и с отличием окончившая Академию, получила не менее десятка выгодных предложений о трудоустройстве, но отклонила их все, продолжив работу в агентстве собственного мужа.

В этом не было ничего удивительного – она прекрасно справлялась с обязанностями не только секретаря, но и детектива, хотя кому-то непосвящённому и могло показаться, что, предпочтя роль личной помощницы Зейна, она тем самым загубила собственную карьеру. А многочисленные завистливые поклонницы моего красавца-брата и вовсе считали, что Эмили сделала этот выбор из ревности, чтобы постоянно контролировать мужа, ведь сама-то она его будучи секретаршей охомутала.

Но ни Эмили, ни тем более Зейн внимания на это не обращали. Вся наша семья знала удивительную историю их знакомства. Было там что-то ещё, о чём они оба явно не договаривали, но это было их личное дело. Мне оставалось лишь завистливо вздыхать наравне со всеми другими девицами – на такую взаимную любовь, а тем более истинность, мне рассчитывать точно не приходилось.

И вот, чуть ли не с первых дней беременности Зейн настойчиво внушал Эмили, что ей следовало бы побольше заботиться о себе и будущем наследнике Ривендоров и отдыхать. А желательно и вовсе отказаться от работы и осесть в особняке Доу, где в силу магических особенностей их странного жилища, ей бы точно ничего не угрожало. Эмили также настойчиво пыталась убедить Зейна в том, что она беременна, а не больна, и ей гораздо спокойнее и полезнее быть рядом с собственным мужем.

1.2

— Привет, Рыжик!

Зейн расплылся в улыбке, вставая мне навстречу из-за стола.

— Зейн! — Осадила я его недовольно.

Рыжик. Терпеть не могла, когда меня так называли! Хорошо ещё, что в кабинете мы были одни. Я уже сто лет, как не та щекастая малышка с ореолом вечно торчащих во все стороны волос цвета бешенного апельсина, и даже не тот нескладный подросток с не менее торчащими рыжими волосами, а брат всё продолжал меня подначивать.

Знал бы он, скольких усилий и денег мне стоило привести свою непокорную шевелюру в то состояние, в каком она была сейчас. Да по мне теперь любая реклама лошадиного шампуня горькими слезами плакала! А уж тем благородным терракотовым оттенком, который приобрели мои волосы после моего взросления, если на то пошло, сам Август Ли восхищается. А он – на минуточку! – лучший столичный стилист!

— Ну, ладно, мелкая, не дуйся! Сама же знаешь, для меня ты навсегда останешься рыжим, веснушчатым бесёнком.

Ни бесёнка, ни тех же веснушек, свести которые, между прочим, тоже немалых трудов стоило – ни один чёртов артефакт не помогал! Всё пришлось делать по старинке! А ещё бОльших трудов и времени потребовалось на избавление от комплексов по поводу своей внешности, к которой я, несмотря на настойчивые заверения всех родных и близких, до определённой поры относилась крайне скептически. Если не сказать хуже.

Мелкая – Зейн постоянно обращался ко мне так, больше подразумевая – младшая, и даже не подозревал, что печаль по поводу собственных совершенно невыдающихся роста и комплекции была одним из моих многочисленных комплексов, побеждённых только со временем.

Надеюсь, что побеждённых!

На фоне своей семьи, да и всех остальных оборотней нашего клана, я действительно была довольно мелкой, и тому была причина. Эта же самая причина была родоначальницей и всех остальных моих психологических проблем. Абсолютно всех – это я теперь как профессиональный психолог понимала!

Дело в том, что я была не совсем обычным оборотнем. Своего рода инвалидом. Во всяком случае, ощущала я себя именно так, почти не чувствуя своего внутреннего зверя. И все окружающие, как мне казалось, видели во мне исключительно инвалида.

Давно были известны и изучены как случаи позднего оборота, так и его полного отсутствия, но я не относилась ни к тем, ни к другим. Своего зверя – тигрицу – я обрела совершенно неожиданно и очень рано. Слишком рано. Обычно первый раз оборотни трансформировались лет в восемь-двенадцать, мне же на тот момент было всего четыре.

Как потом определила специальная комиссия, всё произошло под воздействием странной магической активности, в эпицентр которой я попала. Один случай на миллион. Просто мне не посчастливилось оказаться рядом с этим местом, а ещё больше – быть в этот момент без родителей.

Всё произошло спонтанно во время нашей прогулки с няней, которая в тот же самый момент так же принудительно прошла оборот, чем, по её словам, напугала меня ещё сильнее. Оглушённая и дезориентированная в новой для себя тигриной ипостаси я шарахнулась в сторону и, запутавшись в собственной одежде, сорвалась с обрыва в реку, около которой мы в тот момент гуляли.

Меня, полуживую и вернувшую свой человеческий облик, спасли случайные прохожие – обычные люди, ставшие свидетелями случившегося несчастья. Няня, обернувшаяся лаской, помочь мне ничем не могла.

Я ничего из того дня, да и всех остальных, в течение которых приходила в себя, не помнила. Ничего, кроме тёмной тяжести воды, смыкающейся надо мной каменной плитой. До сих пор в особо трудные моменты своей жизни я просыпаюсь в ужасе от этого кошмара: мокрая от пота, со стойким ощущением и запахом водорослей, опутывающих мои руки и ноги и тянущих на дно…

Бр-р… И хорошо, наверное, что ничего из того периода своей жизни я не запомнила, иначе ко всем моим многочисленным комплексам и гидрофобии добавились бы и другие страхи. Например, перед докторами, которых с того самого дня в моей жизни хватало с избытком.

Каким только светилам магической науки меня не показывали! Тогда поначалу все со страхом решили, что моя тигрица погибла, потому что никто, несмотря на мой подтверждённый и зафиксированный оборот, не чувствовал во мне зверя. Только отец верил, что она жива. Как верил и ждал потом, что однажды что-нибудь особенно эмоциональное сможет подтолкнуть её к пробуждению, после того, как все эти светила пришли наконец-то к выводу, что моя тигрица всё же жива, но находится в глубокой коме из-за случившегося.

Я тоже ждала.

Благодаря семье лет до десяти я продолжала расти вполне обычным, ну, может быть, чуть более непоседливым, чем другие дети, ребёнком. Ну, хорошо, буду честна! Не чуть более, а чертовски непоседливым ребёнком, потому что мне многое разрешалось, а ещё больше – прощалось. И это при моём-то проказливом характере, ведь тихоней я не была и до того, как чуть было не утонула, не зря Зейн прозвал меня бесёнком!

Несмотря на все протесты матери относительно моего воспитания и её стремление закрыть меня дома от всех угроз мира, словно цветок в оранжерее, отец позволял мне развиваться так, как того требовала моя сущность.

Сейчас я понимала, что он таким образом надеялся не только пробудить со временем моего зверя, но и пытался сделать всё, чтобы я была счастлива и не чувствовала своей ущербности в дальнейшем, если этого так и не случится.

Глава 2.1 Мина Ривендор. О необдуманных обещаниях

Зейн, перед тем как поцеловать меня в щёку, помедлил несколько секунд, словно решаясь: он всё никак не мог привыкнуть к тому, как разительно я изменилась, и что обычное взъерошивание моей шевелюры или удар по плечу теперь не прокатывали со мной в качестве приветствия.

Скрипнула дверь – это следом за мною вошла Эмили с обещаным кофе, и Зейн тут же забыл про все свои метания в отношении меня – его мысли заработали совсем в другом направлении. Было так весело наблюдать, как привычно он гасит свой порыв броситься ей на помощь, заставляя себя вернуться и сесть на место во главе стола.

Понятливо хмыкнув, я расположилась в одном из полукресел напротив и, пока довольная Эми ставила перед нами чашки ароматного напитка, задала вопрос, мучивший меня весь последний час после неожиданного звонка Зейна:

— Что-то стряслось? Что за срочность и важность заставили тебя позвать меня прямо в офис? Не кофе же захотелось вместе попить?

Хотя, если быть честной, я пришла бы сюда и просто ради кофе. Ну, и их компании, конечно же.

Я с наслаждением сделала глоток, наконец-то поймав взгляд брата, который тот не сводил с жены с той самой минуты, как Эмили вошла в кабинет. И столько любви и нежности светилось в этом взгляде, что и мне невольно перепало. Но, как бы искренне я ни была рада за них, а внутренняя струна всё же дрогнула, затапливая меня светлой грустью.

Ну, а как тут не позавидовать таким невероятным чувствам?

Надеюсь, моя улыбка вышла не очень кривой. Но Зейн был уже вовсю поглощён своим кофе и продолжил наш разговор, только отпив добрую его половину из своей любимой кружки с надписью: «Улыбайтесь – шеф доволен!»

— Ещё скажи, что не рада нас видеть! Ты со своей открывшейся практикой совсем перестала бывать в особняке у родителей. Мать уже совершенно серьёзно хочет к тебе на приём записываться, чтобы только повидаться.

— Кто бы говорил! — Парировала я. — Если бы не твоя жена, родители тебя по-прежнему в Ривендор-холле месяцами не видели!

Уж кто-кто, а брат должен был понимать моё стремление к свободе и самостоятельности. Порой мама была невыносима в своей опеке и стремлении всё контролировать. Особенно со мной. Именно поэтому несколько месяцев назад в моей жизни появилась небольшая, премиленькая квартирка в самом сердце столицы в паре минут от офиса Брэндана, где я снимала свой кабинет. Исключительно из-за удобства и близости к работе, ага!

Зейн понимающе усмехнулся:

— Что, младшая сестрёнка совсем выросла?

— А старший братец это только заметил?

На самом деле понять то, что я уже вполне взрослая и самостоятельная девушка, ему помогла Эмили, за что ей моя отдельная неоценимая благодарность.

Ещё бы. Она сама была лишь на пару лет постарше меня, о чём и вдалбливала моему не менее опекунистому братцу, который, не хуже наших родителей, до самых моих седых волос готов был видеть во мне малого ребёнка. И именно благодаря поддержке Зейна и Эмили у меня и появилось собственное жильё.

— Ладно, нос-то только сильно не задирай, доктор Ривендор! И не переживай – ничего страшного не стряслось. Просто, у нас тут один необычный заказ, и, боюсь, без твоей помощи, сестрёнка, нам не обойтись, — успокоил Зейн.

Правда, последние свои слова он произнёс так, словно решение попросить меня о помощи далось ему с некоторым трудом, но деваться, действительно, было некуда.

— Мы бы и сами справились, — тут же продолжила Эмили таким тоном, будто они с ним не раз уже поругались на эту тему, потом помирились, но до конца она с решением мужа так и не согласилась. — Но твоему брату кажется, что из-за беременности я уже ни на что не гожусь!

— Эми, ты же знаешь, что это не так!

— А ты знаешь, что я прекрасно себя чувствую!

Они скрестили свои взгляды, как два дуэлянта шпаги в вечном споре.

2.2

Первым не выдержал Зейн:

— Э-эми… — снова протянул он просительно, — Если бы это не было так далеко! В тех местах нормальной врачебной практики сроду не бывало – я не могу вами так рисковать! Мы же уже всё решили. Да и Майку полезно будет исчезнуть из столицы на время.

Эмили хоть и неохотно, но кивнула.

— К тому же, я продолжаю настаивать, что в этом деле, скорее всего, нет ничего криминального, просто излишняя впечатлительность некоторых не в меру экзальтированных особ. Пара консультаций хорошего психоаналитика – и вся недолга! — Продолжил Зейн, а Эмили, вспыхнув, тут же его перебила.

— Почему сразу экзальтированная? Испуганная и расстроенная – да! И там есть над чем поработать – уж поверь моему опыту и интуиции!

Зейн, открыв было рот, снова его закрыл, предпочтя смириться с мнением жены, как с чем-то неизбежным, вроде изменения у неё вкуса во время беременности.

Похоже, я стала свидетельницей спора, уже неоднократно пройденного по кругу, в котором каждый продолжал оставаться при собственном мнении, просто им обоим пришлось прийти к вынужденному компромиссу.

— А что за заказ? — Поспешила перевести я разговор в нужное русло. — Вам нужна моя профессиональная помощь?

Про Майка спросить не решилась. Но итак было понятно, что ему нужно было куда-то съездить. Очень вовремя, зная все обстоятельства. Куда-то, куда Зейн ни в какую не хотел тащиться вместе с Эмили, а оставить её он ни за что сейчас не решился бы.

Что-то шевельнулось во мне. Какое-то беспокойство, которое я походя списала на реакцию на прозвучавшее имя льва, к встрече с которым, что греха таить, я готовила себя всё то время, что шла сюда.

И Эмили продолжила уже для меня:

— К нам в агентство обратилась девушка: полгода назад у неё умер отец, и она уверена, что его смерть была насильственной.

— Папаше было сто четыре, а там, где они живут, как я уже говорил, медицинской помощи не дождёшься! — Попытался донести своё мнение Зейн. — А он, если верить рассказам самой же дочери, был тот ещё любитель всяческих излишеств – только официальных жён у него было пять штук!

— И в пятый раз он женился как раз-таки буквально за пару недель до своей кончины. Очень удачно остаться молодой и богатой вдовой так быстро, не правда ли? — Вскипела Эмили.

— Просто нужно было расчитывать свои силы, женясь на молодых и темпераметных в таком возрасте! Сердечко-то уже не то!

— Я так понимаю, дочь почившего подозревает, что его пятая молодая жена помогла её отцу раньше времени отправиться в мир иной? — Переключила я всё внимание на себя, успев при этом бросить строгий взгляд на брата. Разве можно так провоцировать гормонально нестабильную беременную жену?

Зейн, виновато выдохнув, поднял обе руки ладонями вверх, обещая больше не вмешиваться в дальнейшее повествование со своим видением и позволяя Эмили представить собственную версию.

— Всё верно, — кивнула та, радуясь тому, что я быстро ухватила главную суть. — И, даже если это окажется не так, и здоровенный оборотень, последние полвека живший на свежем воздухе и питавшийся исключительно экологически чистыми продуктами, преставился вполне себе естественно, или, как думается некоторым, — и Эмили бросила укоризненный взгляд на мужа: — от инфаркта после очередного исполнения своего супружеского долга с молодой и темпераментной новобрачной – нужно помочь девушке в этом убедиться и успокоиться!

— Не волнуйтесь! Конечно же я помогу разобраться, — я, действительно, готова была выполнить любую их просьбу, лишь бы и сама Эмили не нервничала. — С кем и когда нужно побеседовать?

Ответить мне не успели, потому что в этот самый момент открылась дверь в приёмную, и, хоть я и сидела к ней спиной, ещё до того, как услышала радостный возглас брата, по мурашкам, побежавшим вдоль позвоночника, на каком-то ментальном уровне почувствовала того, кто собирался войти сейчас в кабинет.

— О, Майк, ты как раз вовремя! Заходи!

Глава 3.1 Майк Мелоун. Женщины не мыслят, они замышляют

Вот кого Майк не ожидал увидеть сегодня в офисе, так это Мину Ривендор.

Вот чёрт!!

Эмоции он никогда скрывать особо не умел. Неожиданные и яркие тем более. Поэтому и замер в дверном проёме кабинета Зейна, почувствовав, как ухнуло от волнения сердце в груди, и жар стал разливаться по телу.

Благо девушка сидела спиной ко входу и поворачиваться не торопилась. Не то, чтобы с того памятного дня, а вернее ночи, они никогда не виделись – виделись и не раз, и даже общались. Просто, к тем встречам он всегда был готов заранее. Сейчас же, в этот непредвиденный для себя момент замер, отчаянно соображая.

Что она тут делает? Мина так редко бывала у них в агентстве, и он даже понимал почему – вряд ли она хотела его видеть.

Очнувшись наконец и приказывая себе успокоиться, он направился к столу, стараясь, чтобы его походка была как можно естественнее. Зейна с Эмили он уже видел сегодня, и радовался, что они, позвав, лишь мазнули по нему взглядами, продолжая беседу. Своего Майк не сводил с яркой шевелюры перед собой.

Откуда он знал, что это Мина? Может, это новая рыжеволосая клиентка? Благо рыжий цвет сейчас был не так уж и редок, ему вот, во всяком случае, как на зло, частенько встречался, каждый раз заставляя ёкать сердце. А вот знал, и всё тут! С того самого памятного дня он теперь будто кожей её чувствовал – словно в отместку за то, что тогда не узнал.

Подходя к ним, Майк был уже вполне вменяем, как ему казалось. Сесть?.. Остаться стоять рядом?.. Или всё же сесть?

Да, бля!..

— Привет! — Непринуждённое приветствие, и он садится в кресло напротив неё, откидываясь и принимая свою излюбленную позу: — Мина?.. Какими судьбами?

А вот имя её пришлось отдирать с губ вместе с кожей. Сам от себя не ожидал. Всё же они давно не виделись. Когда последний раз? На дне рождения Зейна? Да, точно, почти три месяца назад.

— Здравствуй, Майк.

Небольшой поворот головы, лёгкий кивок, будто с неохотой. И этот новый взгляд – на тебя, а словно сквозь. Словно он – пустое место. Задевало ли его это? Он всячески пытался убедить себя, что нет. Что так даже лучше.

А она чертовски изменилась – он всё никак не мог к этому привыкнуть. Но именно эти самые изменения позволяли ему вести себя с ней сдержано, без привычной для него непринуждённости.

Хороша, ничего не скажешь! Словно с глянцевой обложки модного журнала. Выверенная до миллиметра длины юбки, до грамма косметики на и без того прекрасном лице убийственная, недосягаемая красота. Такой она теперь была всегда.

Да, Мина очень изменилась и не только внешне. Где та бойкая и языкастая девчонка, не дававшая когда-то покоя им с Зейном? Колючая, но открытая и честная. А ещё – смешливая. Они с таким особенным удовольствием задирали друг друга, во время общих тренировок – беззлобно и весело. Где она?

Сейчас она напоминала Майку его мать – аристократку до мозга костей, вечно зажатую в строгие рамки, с кучей незыблемых дебильных правил и треклятым этикетом. Мраморную статую, красотой которой можно было бесконечно восхищаться, но от этого та не переставала быть холодной и безжизненной. И даже лёгкая стервозинка, сквозившая во взгляде Мины и так нравившаяся ему в женщинах, уже не спасала.

Вот и отлично! Зато всё его волнение как рукой сняло. Только кольнуло привычно – Майк не мог не думать о том, что превратиться в эту глянцевую стерву, он, возможно, сам ей помог.

__

Вспоминал ли Майк ту, их единственную ночь? Всеми силами пытался забыть обо всём и временами очень даже успешно. Но в такие моменты, как сейчас, когда он сталкивался с Миной лицом к лицу, воспоминания выскакивали перед ним, как чёрт из табакерки.

С тем, что произошло в тот сумасшедший день почти два года назад, он так до конца и не разобрался. Нет, своя версия у него конечно же была, и, если честно, ни о какой другой Майк и подумать не мог. Скорее всего – и он за прошедшее время только сильнее в этом уверился! – Мина просто выбрала его, как самую подходящую кандидатуру для своего первого взрослого опыта. И он даже мог понять почему она остановила свой выбор именно на нём: помимо того, что его слава превосходного любовника бежала впереди него, Мина вполне закономерно выбрала того, кого давно знала и кому безусловно симпатизировала.

Это же так естественно! Но при этом она вполне закономерно считала, что соблазнить ей себя, он бы никогда не позволил – Мина всегда была для него младшей сестрёнкой Зейна. Почти сестрой ему самому. Поэтому-то она и пошла на всю эту хитрость с маскарадом.

Нужно было знать Мину: решив что-то и вбив себе это в голову, та уже ни перед чем не останавливалась!

Майк:))

3.2

Одна из навязчивых идей, с которой Мина почему-то никак не хотела расставаться, неся ту перед собою, словно транспарант, была о том, что она со своим спящим зверем никому в качестве пары по-настоящему не интересна. Эта мысль настолько в ней укоренилась, что она не слышала ничьих возражений и все заверения об обратном принимала в штыки.

Всем было известно о постигшем её в раннем детстве несчастье и проблемах со второй ипостасью. Что говорить об окружающих, если и сама Мина практически не чувствовала свою тигрицу? Но Мине ещё повезло: и она, и её зверь выжили – и это было самое главное! И что бы там ни было, она всё же оставалась оборотнем, просто не могла пройти оборот. Пока не могла – все её близкие верили в то, что это когда-нибудь обязательно произойдёт. Надеялись и ждали.

Безусловно, молодая и полная сил в обеих своих ипостасях оборотница – особенно притягательный объект для любого оборотня-самца. Но и далеко не единственно желанная цель. Разве мало было примеров создания прекрасных пар между теми же оборотнями и людьми? Но Мина – сто чертей ей на голову! – и знать ничего об этом не хотела, упорно считая себя ущербной во всех отношениях.

Проклятье! Да, если бы не эта её баранья упертость, возможно, всё давно бы стало на свои места. Ему ли было не понимать, что Мина росла чертовски привлекательной, и не только внешне, девушкой? Особенно притягательной в своей непохожести на совершенно здоровых, но, что греха таить, в большинстве своём чересчур грубоватых, а иногда, если вторая ипостась была кем-то из крупных животных, и откровенно мужеподобных оборотниц. И его она в тот памятный вечер притянула именно этой своей особенностью.

Но Мина сама же от себя всех парней и отпугивала. Старательно причём! И не только своими бесконечными выходками и сложным характером.

Да, она, по понятным причинам, взрослела гораздо медленнее своих обычных сверстников, была на порядок мельче почти любого из них и, естественно, слабее физически – но это никогда не делало её больной и немощной девицей. Нисколько! Да она кому угодно при случае накостылять могла – ему ли не знать? Они же сами её с Зейном тренировали, помогая реализоваться, а заодно и выплеснуть все свои негативные эмоции. Мина – эта несносная, упрямая чертовка! – даже в подпольных боях пыталась участвовать, пока они об этом не прознали и не пресекли.

Они с Зейном, как никто, понимали все её комплексы и поэтому всегда старались вести себя с ней как ни в чём ни бывало. Проявление даже намёка жалости к себе она бы им не простила. Чёрт, да и не жалел он её никогда, потому что всегда считал нормальной! Без каких-либо задних мыслей! И именно это, скорее всего, и сподвигло её в выборе его кандидатуры для такого важного шага в своей жизни.

Мог бы гордиться, если бы не было так тошно.

Последние пару лет перед той ночью они с Миной виделись гораздо реже, чем обычно – работа в агентстве отнимала почти всё их с Зейном время. А в свободное от работы… Ну да, они с другом вполне законно расслаблялись – могли себе позволить! У Зейна тогда был один из самых сложных периодов в личной жизни: смерть ребёнка, развод, вот они и пытались отвлечься, как могли.

По сути, Майк пропустил тот момент, когда из очаровательной и строптивой девчонки, только обещавшей стать настоящей красавицей, Мина вдруг превратилась в не менее очаровательную юную женщину. Очень красивую юную женщину. Помнил, как остолбенел на приёме, организованном Ривендорами в честь её восемнадцатилетия, впервые увидев Мину в вечернем платье. Незнакомую, повзрослевшую и такую притягательную Мину…

Он нёс тогда какую-то несусветную чушь, от неожиданности наговорив ей проходных комплиментов, поздравляя, и ушёл с вечеринки очень быстро – как обычно спешил на одно из своих очередных свиданий, уже и не помнил с кем. Немудрено, что через месяц после того приёма он так и не узнал её в маске...

Но что произошло той ночью – то произошло. Правда, ему никогда не забыть того шока, что он испытал, проснувшись и увидев Мину в своих объятиях.

Первое желание было – исчезнуть! Без оглядки и в никуда! И чтобы всё произошедшее оказалось лишь сном! Потом, когда, в спешке одеваясь, немного пришёл в себя, подогреваемый родившейся злостью он не раз думал о том, чтобы разбудить её и спросить: какого примарха здесь произошло?! Что за представление она в очередной раз устроила? Но страх и холодный расчёт всё пересилили.

Да, он испугался! И за саму Мину – как на ней отразится провал инкогнито, открой он, что случайно её узнал? К её уже имеющимся тараканам только новых, размерами с мадагаскарские, не хватало! И того, с какой болью на всю эту историю отреагирует Зейн: за такой фортель Мина точно бы схлопотала. К тому же, как бы хорошо не относился к нему лучший друг, худшего варианта для собственной обожаемой сестры тот и пожелать бы не смог. И не только Зейн, но и их с Миной родители.

Да Майк и сам бы на их месте не пожелал! Разве мог он обещать что-то глубокое и серьёзное такой девушке, как Мина? А сама Мина, разве, рассчитывала на что-то серьёзное, зная его?

Именно в тот самый момент в нём стала расти и крепнуть уверенность в том, что всё произошедшее – лишь практичный и холодный расчёт этой мелкой любительницы отчаянных выходок! Не зря же она хотела остаться неузнанной им. И тогда он решил оставить всё, как есть: вернул с помощью отстегнувшегося кулона магическую маску обратно на её лицо, скрывшую заодно и необычную татуировку, которую Мина однажды из-за очередного своего протеста набила, и просто ушёл.