Разные точки зрения

Василий Дрозд. Пилот.

Вася Дрозд. Мало ли что было.

Больше всего парочка космолетчиков в форме Земной Федерации были похожи на жреца, впавшего в неистовство, обкушавшись галлюциногенных грибочков для более плотного общения со своим божеством, и заготовленную для божества жертву, успевшую смириться со своей участью. Жреца добросовестно изображал Василий Дрозд, пилот двадцати трех лет отроду. Он вскидывал руки вверх, застывал в картинных позах, порывался упасть на колени, посылал потолку проклятья и мольбы, и отпугивал злобным выражением лица всех желающих досмотреть представление до конца. Роль Васе шла. Он был высоким, худым, немного нескладным, вечно растрепанным, помятым и одержимым очередной гениальной, с его точки зрения, идеей. Посетители Порта 2 делились на три части. Первые пугливо обходили Васю по широкой дуге и старались побыстрее добраться до выхода. Вторые притормаживали, долго его рассматривали и изображали на лицах размышления в ответ на его зверское выражение лица. Третьи просто и незатейливо крутили пальцем у виска.

Его напарник по несчастьям и приключениям Асано Кеншин был уверен в том, что среди его предков никого кроме японцев не было и быть не может. В душе он этим гордился, поэтому изо всех сил старался соответствовать высокому званию истинного японца. Образ истинного японца был создан с помощью старых фильмов, прочитанных книг и дедушкиных рассказов. Дедушка, это отдельная история. Бывший профессиональный боец, вероятно, слишком часто встречался головой с рингом и к тому моменту, когда слегка подросший внук заинтересовался его рассказами о верных самураях, в голове окончательно что-то сдвинулось и что-либо, помимо тех самых самураев, дедушку интересовать перестало. Влияние, как говорится, на лицо. Кеншин всегда был спокоен, немного задумчив и готов к подвигу. Серьезен. Возможно, пытался соответствовать данному имени. Сердце меча. Отличное имя для мальчика. Многие считали его занудой и не могли понять, какая сила держит его рядом с немного ненормальным русским. Сам ненормальный русский подозревал, что парень скучает по дедушке, поэтому и нашел в его лице утешение в виде еще одного любителя встречаться головой с твердыми поверхностями.

Вот и сейчас, пока Вася самозабвенно предавался недостойному мужчины занятию, то есть нытью, Кеншин был спокоен и невозмутим.

— Откуда он взялся на наши головы? — горестно вопрошал Вася потолок, молитвенно сложив ладони. На его лице было столько страсти, что будь у потолка хоть капля совести, он бы покраснел из-за невозможности дать ответ на этот вопрос. — Шлялся бы дальше неизвестно где, и у нас было бы одной проблемой меньше. Неужели мы так сильно виноваты? Все ведь ошибаются.

Совесть в отличие от потолка у пилота была, поэтому он чувствовал себя виноватым, виноватее некуда. Ему было некомфортно и хотелось жаловаться на вся и всех. Чем он и занимался уже третьи сутки. Для жалоб была уйма причин. Сначала его вместе с истинным японцем без предупреждения переводят в сопровождение адмирала Шутейко. Причины для столь радикальных изменений судьбы конечно были, но они были давно и каким образом случайно снесенный забор мог натолкнуть любимое начальство на такую изуверскую идею Вася решительно не понимал. Адмирал Шутейко славилась железным характером, умением воспитывать всяких шалопаев и изобретательностью в области наказаний, так что ничего хорошего Васю под ее командованием не ждало. Когда ему сообщили о новом назначении, он искренне считал, что хуже быть не может. Как оказалось, ошибался.

Алена Викторовна Шутейко неведомым образом получила в свои руки власть над корпусом дипломатов отправленных на планету Стужь, на ежегодное собрание, и ее пилоты автоматически превратились в мальчиков на побегушках и девочек кофеносок. Это было нечестно, несправедливо и слишком. Вася очень любил летать. Успокаивало только то, что дальше просто некуда. И он опять слишком рано успокоился.

Третьим ударом стал вернувшийся из безвестности сын адмирала и приказ его встретить, привести к любимой маме, а потом не спускать глаз. В тот момент Вася впервые понял, почему люди решаются на суицид.

— Во, идет чучело малорослое, — обреченно выдохнул Вася и с мольбой в глазах посмотрел на напарника.

Зря. Кеншин решил до конца изображать образец воинского спокойствия. В том, что конец будет быстрым и болезненным он не сомневался, потому что успел мысленно поставить себя на место коротышки и понял, что от желания убить встречающую делегацию избавиться бы не смог. Причем, убивал бы долго и мучительно. Посему он вспомнил все, что знал о ритуальных самоубийствах самураев, и постарался превратиться в само спокойствие. Он же не истеричный русский, которому простительны глупые выкрики и попытки доказать самому себе, что обвинения давно пора снять за давностью лет.

Малорослое чучело между тем приближалось. Семь лет где-то пропадал, а теперь соизволил явиться. Главное что вовремя. Теперь у него появился великолепный шанс отомстить своим свеженазначеным телохранителям. Обоим. За длинные языки и ссылки на его матушку, из-за которых он так и не стал пилотом, даже вольнонаемным. Хорошо, что путь к военному пилоту для него закрыла врожденная болезнь и в этом они уж никак не могли быть виноваты. И без того учителями летного училища вспоминаются в качестве образца неверных выводов при недостатке информации.

— Привет! — голос у коротышки совсем не изменился. Такой же мальчишеский, звонкий.

Вася обернулся готовясь защищаться и, как на бетонную стену, налетел на светлую улыбку человека довольного своей жизнью. Это было неправильно. Все было неправильно.

Альдо да Маянэ. Малолетний раздолбай.

Альдо да Маянэ. Это не учеба, это дрессировка.

— Ой, какой симпатичный мутантик, — обрадовано зашептала растрепанная блондиночка еще более растрепанной брюнетке с синим отливом. Она шептала старательно и громко, чтобы симпатичный мутантик обязательно ее услышал и понял. Возможно, в силу своего воспитания, считала сказанное комплиментом. Кто их разберет, этих избалованных девиц, поставивших себе цель — побывать везде и все увидеть?

Альдо да Маянэ проводил подружек недобрым взглядом и потряс головой, в надежде, что волосы хоть немного прикроют безумные уши. Что можно сделать с лицом он не знал, слишком оно необычное, птичье. Хорошо хоть фигурой в дедушку. Для полного счастья только и не хватало уродиться в папу фигурой и вырасти длинной дылдой, худой до прозрачности, но при этом мускулистой.

Фигура его спасала от воплей: «Эльф, эльф!». От кошачьей грациозности он избавился долгим и упорным трудом, он научился даже убедительно спотыкаться на ровном месте, что еще больше прибавляло сомнений по поводу его происхождения. Уши были, как положено, длинными и заостренными, но к счастью, не одни эльфы могут похвастаться подобными органами слуха. Некоторые эксцентричные личности добиваются подобного эффекта хирургическим путем. А вот с лицом беда. Отнюдь не прекрасное, но и не человеческое. Прекрасные эльфы существуют в сказках, в фэнтези и в воображении тех, кто эльфов с Митэо никогда не видел. На самом деле они разные, большей частью более или менее симпатичные, меньшей — откровенно страшненькие. Цвет кожи от бледного до синевы, до черного. А самая большая беда веснушки, от которых невозможно избавиться никаким способом, особо странно выглядевшие на черных лицах семейства да Кодар.

А ведь как хорошо все начиналось. Чудесная планета, далекая от цивилизации, предоставившая возможность спокойно отсидеться во время Войны Освобождения. Прочные торговые связи с окраинами. Угнанная под шумок сторожевая башня, лучшая на тот момент защита от пиратов и прочих любителей жить за чужой счет.

Надо же было поселиться на этой планете сумасшедшему гению, помешанному на книгах Толкиена. Когда начали рождаться детки со странными ушками, все списали на семь процентов изменений происходящих с людьми на новых планетах, просто не повезло, что изменения столь заметны. Когда детки подросли, и стали заметны другие странности было уже поздно и то, что гения в итоге упрятали в психушку, стало слабым утешением.

Единственной вещью, за которую фаната фэнтези в итоге поблагодарили, было чутье своих, на любых расстояниях, в любых условиях. Из-за этого чутья работорговцы, падкие на необычную внешность, с эльфами связываться не рисковали, особенно после того, как эльфы присоединили свою планету к Крылатому Королевству. Ангелам ведь нет никакого дела до мнения цивилизованных миров, сказали, что пристрелят любого, кто покусится на свободу и жизнь людей их созвездия, и стали стрелять, не глядя на чины и место рождения.

Впрочем, злился Альдо совсем не на хихикающих по любому поводу девчонок, не на создателя столь необычной внешности потомков колонистов и уж точно не на работорговцев, которым эльфы доставили больше неприятностей, чем тишодцы и рыжие девицы Седьмой Империи вместе взятые. Злился он на себя. Злился давно, дней двадцать шесть, наверное. С того самого момента, когда, наконец, понял, что зря обидел землянина, удивительно похожего на тишодца, взявшего на себя труд научить Альдо чему-то полезному. Наорал, обматерил и сбежал, не став слушать ответ на высказанные обвинения. Вернуться теперь гордость не позволяла, и стыдно было, как никогда прежде.

Наверное, легче было бы, если бы Стас его тогда избил. Он бы смог, запросто, силы у него не меньше чем у тишодцев, а по ловкости даже некоторых детей войны превосходит, не говоря уже об эльфах, и высокий рост Альдо бы не спас. Так нет. Внимательно выслушал своего ученика и стал уговаривать. Как неразумного ребенка. А ученик взял и сбежал. Теперь вот боится на глаза показаться, и чем больше времени проходит, тем больше боится. Хоть об стену бейся своей дурной головой, может мозги после встряски на место станут, ума больше появится. Сомнительно, правда, откуда уму взяться?

Первые три дня после озарения он утешал себя тем, что виновата во всем императрица. Верилось с трудом. Императрица была виновата, устроила истерику со слезами, как ее было не пожалеть? Но думать хоть иногда нужно. Исаэль по любому поводу устраивает свои истерики, чем дальше, тем чаще. И вообще, незачем вмешиваться в чужую личную жизнь, особенно в личную жизнь учителей, которые в ближайшем будущем жениться не собираются, а взваливать на себя управление воинственным созвездием вместе с красивой, но глупой императрицей не собираются даже в будущем отдаленном. Альдо и сам сбежал бы от прекрасной Исаэль дня через два. И прыгал бы от счастья, что вовремя смылся. Исаэль не девушка. Она императрица, получившая в свои руки власть в семнадцать лет, привыкшая с тех пор получать все чего бы ни пожелала. Вот только желания Стаса с ее желаниями как-то не совпали. Непонятно только, зачем он вообще согласился ей помогать, неужели купился на мольбу в глазах и хрупкую, беззащитную фигурку? Стас, который запросто обводит вокруг пальца политиков, адвокатов и глав кланов тидьжиков?

Ужас!

А Исаэль нужно было еще в колыбельке придушить. Она же империю развалит. Делает что хочет, не слушая ничьих советов.

Этьен Борге. Тактик.

Этьен Борге. Все неприятности от блондинов.

— Где мой сын? — излишне ласково спросила Алена Шутейко, гипнотизируя взглядом стоявшего перед ней, красного как вареный рак, тактика Этьена Борге не хуже кобры.

Этьен в ответ изобразил смесь из размышлений и раскаяния.

— Я же говорила, что с него нельзя глаз спускать. А вы что сделали? Послали за ним мальчишек, которых он наверняка уже уговорил себе помогать. Теперь вы его не найдете при всем желании. И не узнаете, с какой радости здесь собрались представители чуть ли не всех окраин, с Крылатым Королевством в качестве бонуса. Вам что не показалось это странным?

Этьену показалось. Представителей власти Крылатого Королевства ему видеть до сих пор не приходилось, он как-то даже засомневался в их существовании. Но в отличие от Шутейко, он вовсе не был уверен в том, что ее сын знает все подробности. Вслух своих сомнений тактик высказать не решился.

— Простите, — пробормотал, чтобы заполнить возникшую паузу.

Адмирал громко фыркнула.

— Мы проверили почерк. Письмо написал Дрозд Василий, — рискнул доложить Этьен. А вдруг адмирал отвлечется от своего сына.

— Что вы намерены в связи с этим делать? — ехидно поинтересовалась Шутейко.

Этьен, к сожалению, действия продумать не успел. Собственно, даже не пытался. Пилоты, присылающие своим командирам письма, в которых страстно высказываются об их уме и родословной, были для тактика в новинку. Утешало только то, что эксперты пришли к мнению, что Василий Дрозд при написании письма сильно нервничал и возможно был пьян.

— Не знаете? — продолжила издеваться адмирал. — Вот и я не знаю. Господи, за что мне такое наказание? Что за ребенок? Весь в своего отца, и внешностью и характером. Лезет во все подозрительные дыры. Иначе ему жить скучно.

Еще один извечный вопрос. Где адмирал, в то время капитан корабля-развалины, отыскала папашу своего слишком уж умного и талантливого сына? Этого папашу никто и никогда не видел, но познакомиться всем хотелось, из-за подозрений, что ум и внешность достались Стасу именно от него. Одна эксцентричная дамочка дошла до того, что пообещала вознаграждение за адрес этого человека. Мечтает бедняжка об умном ребенке. Шутейко молчит и таинственно улыбается, игнорируя слухи и сплетни.

— Ваш сын представитель Глубины, да? — сделал неожиданный для Этьена вывод присутствующий при разговоре лейтенант и стал радостно улыбаться, очень похожий этим на щенка ждущего поощрения от хозяина. — Но почему он нам угрожает?

Почему, почему? А шут его разберет. Он всегда на памяти Борге делал все, что ему взбредет в голову. А вот то, что именно он и есть всеми разыскиваемый представитель Глубины, многое объясняет. В первую очередь странную обеспокоенность его матушки. Интересно, на основе чего какой-то заурядный лейтенантик делает такие выводы?

— Почему? — удивленно переспросила Шутейко, возможно, тоже пыталась понять, как белобрысое существо с глазами преданной собаки догадалось о месте работы ее сына. — Потому что намерен вытащить созвездие Тигра из той ямы, в которую его толкают все желающие получить парочку планет поближе к золотоносным. Можно подумать, золотоносные общаются именно с теми, чьи планеты близко. Причем, он желает так избавить Тигра от чрезмерного интереса к их планетам, что интересующиеся предпочтут после этого забыть о существовании высокого народа. И почему-то я не сомневаюсь, что он это сделает. Весь в своего отца. Никогда слов на ветер не бросает. И плевать ему на соотношение сил. Впрочем, гораздо вероятнее, что он сам растасует силы так, как ему будет выгодно. Не зря же сюда приперлись представители от Крылатого Королевства. Умеет просить помощи, когда ему нужно.

Лейтенантик резко выпрямился в своем кресле наблюдателя и стал поедать адмирала глазами.

— Вы что-то хотели спросить? — догадалась адмирал.

— Да, — просиял лейтенант. — Что с ним случилось?

— С кем? — фальшиво удивилась адмирал, давая лейтенанту шанс передумать.

Борге начал чувствовать себя умственно отсталым. Догадаться о чем разговор, он был не способен. К счастью, или к несчастью, как посмотреть, шансом лейтенант не воспользовался.

— Олегом Воронцом, — выдал он. — Он так неожиданно исчез. Ходили слухи, что это он, а не спасатели, сбросил на Юпитер Парабеллум. Только власти не признают. Им не выгодно признать, что разыскиваемый по всем человеческим мирам мститель, убийца и пират спас Землю от уничтожения.

Ага, от уничтожения. От глобальной катастрофы точно, а уничтожить целую планету, тем более, настолько защищенную, не смогла бы фиговина и побольше этого строительного робота.

— Думаете, я знаю? — великодушно дала Шутейко еще один шанс, который тоже был проигнорирован.

— А кому же знать? — глупо удивился лейтенант. — Ведь это ваш сын весь в него, — и улыбка, довольная, многозначительная. — Сын, который появился на свет спустя полгода после его исчезновения. Не сложно ведь посчитать.

Исаэль Корда. Императрица.

Исаэль Корда. Немножко о жутко гениальном плане.

Исаэль Корда, императрица двадцати пяти лет отроду, наматывала круги вокруг ни в чем не повинного дерева. Рядом на травке сидели начальник охраны представительства, парочка телохранительниц, одна придворная дама, считавшаяся лучшей подругой, и трое офицеров, делавших виноватый вид и пытавшихся скрыть зевоту. Императрица на миг застыла, развернулась и побрела в обратном направлении. Сидевшие на травке переглянулись и дружно испустили печальный вздох. Императрица опять застыла, прижала палец к виску и пафосно изрекла:

— Но почему он так со мной поступает? Он! Я же попросила прощения.

Сидящие зашумели, невнятно бормоча слова утешения.

— Мелкий ублюдок, — добавила страстно. — Что я в нем нашла? Он на голову ниже меня. Пьет всякую дрянь, как какой-то бродяга. Плюет на этикет. Жутко одевается.

Дальше пришлось замолчать. С ходу она больше недостатков припомнить не смогла, а придумать заранее не озаботилась.

— И умнее тебя примерно в два миллиона раз, — поспешила заполнить возникшую паузу подруга, попытавшись добавить на лицо скорби.

— Умнее, — не стала спорить императрица. Разыгрываемый спектакль у нее уже поперек горла стоял, а когда он закончится неизвестно. — Интересно, такими рождаются или становятся? А если становятся, то как?

— Да не переживай ты, — отмахнулась подруга, сегодня ей щадить чувства императрицы не хотелось и мысли были забиты под завязку совсем другими вещами. Она уже жалела, что согласилась на эту роль. Не любила терять время. — Ты умная. Просто, такие как он, величайшая редкость. Но перед тобой даже он не устоял. Значит не все потеряно.

Произнесено все было столь равнодушным тоном, что даже офицеры отвлеклись от борьбы с зевотой и изумленно на нее посмотрели.

Спектакль «Страдания гордой самодурки» давно перерос во что-то совершенно неубедительное и довольно бредовое. Настолько неубедительное и бредовое, что заподозрить актеров в игре вряд ли кто-то бы смог. Актеры обычно играют лучше, если, конечно не хотят быть освистанными. Разумные люди скорее решат, что императрица давно успела достать подданных своими выходками и те таким образом ей мстят, чем заподозрят, что страдания и истерики изначально служили дымовой завесой для одного излишне самоуверенного мальчишки.

— И он такой гордый, — вспомнила о главном недостатке Исаэль и тоже села на травку.

— Надоело мне здесь сидеть, — торжественно обратился к чахлому цветку один из скучающих офицеров, заметив свесившуюся из окна фигуру одетую в нечто ярко-желтого цвета.

— Да! — почти хором поддержали его начинание все остальные.

Искренне так. Точно достала бедных придворных.

— Пошли в дом, — скорбно предложила Исаэль ни на секунду не забывая о своей роли.

В данный момент ее интересовало только одно. Неужели те странные личности, которые нашпиговали представительство древними подслушивающими устройствами, в серьез верили, что никто их не найдет? Наивные.

Устраивать истерики по поводу сбежавшего любимого ей давно надоело и все чаще посещала мысль послать Стаса куда подальше вместе его гениальными идеями. Вот сам бы попробовал изображать коронованного дурака. Если еще окажется, что никто кроме долговязого эльфа не поверил в безудержную страсть… О, лучше бы они поверили, иначе коронованная дурочка вернется к плану А, пригонит к вилаж тяжелую артиллерию и разнесет их планеты вместе с обитателями в мелкую пыль. Плевать на последствия. С последствиями будет разбираться не она, да и выживание ее народа важнее выживания кучки вороватых торговцев.

Интересно, кто додумался сказать торгашам, что они величайшая из человеческих цивилизаций, поэтому все их поступки простят и забудут? Неужели сами додумались? Но ведь повод должен же быть.

Девушка в желтом платье встретила императрицу с компанией у входа, мертвой хваткой вцепилась в рукав одного из офицеров и поволокла его к лифту. Остальные недоуменно переглянулись и пошли следом.

— Нашли, — предельно счастливым голосом сообщила девушка, когда лифт вошел в свободную от подслушек зону.

Свободной зоной оказались кухня, подвал и чердак, что еще раз подтверждало тупость любителей слушать чужие разговоры. Похоже, они всерьез верили в то, что аристократы в эти части дома не заходят, и что среди людей, приближенных к правительнице, не может быть никого помимо аристократов. Заходят. Тащат из холодильников еду в неурочное время, измываются над продуктами, пытаясь создать очередной шедевр кулинарного искусства, и лично заказывают повару свои любимые блюда. Традиция. По подвалам ходят любители острых ощущений, любители вина, любители собирать пыль и прочие странные личности, вплоть до тех, кто ежегодно пытается улучшить систему защиты и избавить мир от крыс. А на чердаке легко можно найти романтиков, считавших чердаки самым спокойным местом в этой вселенной. Они перетряхивают хлам, который всегда можно найти на любом чердаке, в поисках чего-то оригинального и старинного, любуются звездами и пишут стихи. Тоже традиция.

Василий Дрозд. Потерпевший.

Василий Дрозд. Новости о себе и не только.

Вася дописал последнее письмо и с удовольствием посмотрел на дело рук своих. До сих пор он не знал, сколько удовольствия приносит написание гадостей в чужой адрес. Особенно в адрес командиров. Борге письмо, наверное, уже получил. Хотелось бы посмотреть на выражение его лица в процессе чтения. Наверняка он узнал о себе много нового и неожиданного.

Кеншин сидел у окна, мечтательно улыбаясь. Стас что-то кому-то говорил на непонятном языке, пристально глядя в глубину линзы передатчика. Спокойный, как слон. Похоже, он часто пишет письма с угрозами. Это его любимое занятие.

Вдоволь наговорившись, Стас оторвал взгляд от линзы и посмотрел на Васю. Странно так посмотрел, словно впервые увидел.

— Ладно, герои, идем на прогулку, — сказал с теми интонациями, которыми славилась Шутейко в особо скверном расположении духа.

— Я ничего не сделал, — помимо воли отреагировал на тон Вася.

— Да? — удивился Стас. — Надеюсь, что когда ты что-то сделаешь, я буду очень далеко от тебя. Желательно на другом конце вселенной.

— Не понимаю, — искренне удивился пилот.

— Герой. Зачем скромничать. В одиночку напасть на пять вооруженных до зубов пиратских кораблей, которые летели себе мимо, никого не трогали. Это не каждому дано. Нужен особый талант. Твое счастье, что рядом оказались рейд-спасатели.

Вася почувствовал что краснеет. Хорошо, что коротышка не знает всей истории. В момент исторического нападения Вася был пьян. Он даже не был уверен, что корабли настоящие, почему-то решил, что ребята захотели над ним пошутить. И жутко удивился, когда корабли, которые он, в виду невменяемого состояния, принял за грузовозы штрафников от флота, начали в ответ стрелять по-настоящему. Рейд-спасатели тогда появились очень вовремя. Почему они не рассказали своему начальству, в каком состоянии нашли спасенного пилота, история умалчивает. Возможно, решили, что он успел налакаться после спасения. Пока они вылавливали выживших, напиться можно было раза четыре, особенно имея неприспособленный для алкоголя организм выпускника учебки.

— Идем гулять, — повторил Стас.

Кеншин послушно встал. Ему легко, он фаталист, верит в судьбу и не пытается ей сопротивляться.

В окно влез эльф, тряхнул своей гривой и проникновенно спросил:

— Куда?

— В безлюдное место. Нужно выловить непрофессионального следопыта. Любопытный очень. Не нравится мне это.

Вася печально вздохнул. Ему тоже многое не нравилось. Не нравилось унылое настроение коротышки. Не нравилась готовность Кеншина служить этому коротышке. Он слишком серьезно относится к самураям, а самураи жили ради того, чтобы достойно умереть. Вдруг у него появится такая возможность, тогда что, держать его двумя руками и громко звать психолога? А больше всего ему не нравилось веселое лицо эльфа. Что-то подсказывало, что это веселье человека наконец-то нашедшего неприятности на свою голову. Под раздачу же попадут все, кому не повезло оказаться рядом.

Размышляя о том, какой он несчастный и невезучий, Вася медленно брел за раздражающе спокойным Асано, излишне веселым эльфом и задумчивым Стасом. Со стороны их компания наверняка выглядела весьма странно, слишком большой контраст. Вася даже удивился, что никто на них не оглядывается, кроме девиц неизменно обращавших внимание на эльфа. Экзотика. Эльф их внимания не замечал, что несколько странно для его возраста. Впрочем, об эльфах Вася ничего не знал. Возможно они влюбляются только однажды и на всю оставшуюся жизнь, а до той поры противоположный пол их особо не интересует.

Медленно и уверенно, как похоронную процессию, Стас довел свою компанию до невероятно запущенного парка, затерянного среди безликих зданий, возможно складов. Зачем этот парк вырастили — непонятно. Посетителей не видно, тропинок и аллей тоже. Не могли же его втиснуть в проект ради разных подозрительных личностей, желающих пообщаться в тихом безлюдном месте? Или могли? Дизайнеры бывают довольно странными людьми, обычным людям понять мотивы их поступков невозможно.

— Стас. — Вася всерьез заинтересовался парком и решил задать несколько вопросов самому осведомленному из своих попутчиков. — Эти деревья вырастили случайно не представители Глубины, побывавшие на планете до тебя?

— Нет. Их вырастили из-за сбоя при пересылке информации. Архитекторы что-то не то ввели, а потом постеснялись сознаться.

Задавать следующий дурацкий вопрос Вася не стал. Архитекторы были с Земли. Получить очередное подтверждение глупости землян Васе не хотелось. Постеснялись сознаться, как дети. Может, ангелы Крылатого Королевства правы утверждая, что все умные люди давно покинули свою прародину? Стас исключение, как и его ведьмоподобная мамочка, а вот Кеншин и сам Вася только подтверждают их правоту.

— Глупости, — уверенно произнес коротышка, как-то странно посмотрев на Васю. Может, он мысли читать умеет? — Дураков везде полно и ты к ним не относишься. Просто ты слишком честен. Это мало где ценится. Не верь им.

Утешил. Вася почему-то вовсе не считал себя честным человеком. И никто не считал. Включая горячо любимую мамочку пятнадцать лет пытавшуюся отучить его врать, а потом, после того как сына уехавшего с друзьями на рыбалку в горы приволок плюющий огнем папенька очень милой девочки, которую этот сын рыбалил именно в тот момент, когда папенька вернулся домой, с горя отдала его учиться на пилота. Еще и орала посреди двора, что теперь он со своими оговорками и подростковыми причудами не ее проблема. Можно подумать, Вася виноват, что девушка, которой он по какой-то неведомой причине понравился, оказалась дочкой маминого начальника. Мама считала виноватым, была уверенна, что он специально и не забыла проклясть тот день, когда она повстречала его ненормального отца. Вот так Вася и узнал, что отец был наркоманом и сумасшедшим. Не с самого начала, конечно, стал постепенно и умер, наглотавшись какой-то дряни, пытаясь сбежать от видений.