Разоли: Её бумажные мечты

Глава 0 - Экстра 1

Описания персонажей

Ганимед

Волосы у него были короткими. Не слишком короткими, но и не длинными. Черные, словно уголь, который давно остыл после пожара. Каждый волосок лежал на своем месте. Аккуратно. Слишком аккуратно для того, кто попал в чужой мир. Но может, привычка? Может, даже в хаосе он пытался сохранить что-то знакомое? Прическа напоминала офисную стрижку. Ту самую, которую делают молодые люди, когда впервые устраиваются на серьезную работу. Строгую. Практичную. Без намека на бунт или индивидуальность. Волосы не падали на лоб. Не закрывали уши. Просто лежали. Как будто их владелец никогда не знал беспорядка. Или боялся его.

Глаза... Синие. Не просто синие, а именно той синевы, которая бывает у неба перед грозой. Когда тучи еще не закрыли солнце, но уже нависли угрозой. В них было что-то беспокойное. Постоянно движущееся. Они смотрели на мир с недоверием. Словно ожидали подвоха. От каждой тени. От каждого звука. Синева была глубокой. Не поверхностной, как у летнего моря, а глубокой, как у зимнего озера. Холодной. Настороженной. Зрачки часто расширялись. От страха? От удивления? Сложно сказать. Но покоя в этих глазах не было. Никогда. Они метались. Искали. Анализировали каждую деталь окружающего мира. Как будто от их внимательности зависела жизнь.

Рубашка белая. Классическая офисная рубашка. Та самая, которую носят клерки и менеджеры среднего звена. Хлопок. Возможно, с небольшой примесью синтетики для практичности. Воротничок накрахмаленный. Строгий. Он плотно охватывал шею, не давая расслабиться. Пуговицы застегнуты до самого верха. Все. Без исключения. Даже та, что у воротника, которую многие оставляют расстегнутой для комфорта. Рукава длинные. Точно по размеру. Не короткие, не длинные. Манжеты аккуратно застегнуты. На запонки денег, видимо, не хватало, поэтому обычные пуговицы. Рубашка была выглажена. Идеально. Ни одной складки. Ни одного намека на небрежность. Белизна безупречная. Почти больничная. Стерильная.

Штаны черные. Классические брюки. Прямого кроя. Не зауженные, но и не широкие. Ткань - скорее всего шерсть с добавлением полиэстера. Практично. Недорого. Долговечно. Стрелки проглажены четко. Линии острые, как лезвия. Пояс кожаный. Черный. Простой. Без украшений. Пряжка металлическая. Тоже простая. Функциональная. Брюки сидели идеально. По фигуре. Не обтягивали, не болтались. Длина точно до края туфель. Ни сантиметра больше, ни сантиметра меньше. Карманы не оттопыривались. В них не было ничего лишнего. Может, только ключи. Или мелочь для транспорта.

Туфли черные. Кожаные. Классические оксфорды. Начищенные до блеска. В них можно было увидеть свое отражение. Шнурки завязаны аккуратно. Одинаковые петли. Никаких небрежных узлов. Подошва тонкая. Для офиса, а не для долгих прогулок. Носки едва выглядывали из-под брючин. Скорее всего, тоже черные. В тон остальной одежде. Туфли не скрипели при ходьбе. Качественная кожа. Хорошая работа. Но не роскошь. Просто добротная обувь для человека, который ценит порядок.

Разоли

Волосы длинные. Очень длинные. Черные, как ночь без звезд. Они струились по плечам. По спине. Почти до пояса. Может, и ниже. Прямые, но не идеально. С легкой волной у кончиков. Словно когда-то их заплетали в косу, а потом расплели. И след остался. Волосы не были ухоженными. Не блестели. Не переливались на свету. Они просто... были. Как черный водопад. Густой. Тяжелый. Иногда они падали на лицо. Закрывали один глаз. Или половину лица. И тогда она их отбрасывала. Небрежным движением руки. Не раздражаясь. Просто механически. Как будто это было частью ее существования. Концы слегка секлись. Давно не стриженные. Не ухоженные профессионально.

Глаза карие. Темно-карие. Цвета старого дерева. Или кофе без молока. В них была глубина. Но странная. Не мудрость, а... пустота? Они смотрели, но не видели. Или видели что-то свое. Что-то недоступное остальным. Взгляд часто был отсутствующим. Словно она находилась не здесь. Не сейчас. А где-то еще. В других мыслях. В других мирах. Ресницы длинные. Густые. Черные, как и волосы. Они отбрасывали тени на щеки. Делали взгляд еще более загадочным. Еще более далеким. Брови тонкие. Не выщипанные до ниточки, но и не густые. Естественные. Они чуть хмурились. Постоянно. Как будто она о чем-то думала. Всегда.

Платье... Странное платье. Верх был похож на рубашку. Но не совсем. Воротник небольшой. Отложной. Рукава длинные. До запястий. Пуговицы были. Но не все застегнуты. Две-три верхние расстегнуты. Небрежно. Или намеренно. Ткань простая. Хлопок, скорее всего. Не дорогой. Не роскошный. Цвет... нейтральный. Серый? Бежевый? Что-то неопределенное. Что легко забыть. А низ - это уже настоящее платье. Юбка длинная. До щиколоток. Свободная. Не облегающая. Она колыхалась при ходьбе. Как будто жила своей жизнью. Складки мягкие. Естественные. Ткань мялась. И это было нормально. Никого не беспокоило.

Ноги босые. Всегда босые. Ступни небольшие. Узкие. Пальцы длинные. Изящные. Но ногти не ухоженные. Не покрытые лаком. Просто обрезанные. Коротко. Практично. На ступнях следы. От долгой ходьбы по жестким поверхностям. По камню. По асфальту. Кожа немного грубая. Загорелая. Или просто от грязи. Она не стеснялась босых ног. Не пряталась. Шла уверенно. Словно обувь была излишеством. Чем-то ненужным. Между пальцев иногда застревал песок. Или мелкие камушки. Но она не обращала внимания. Просто стряхивала их. Когда замечала.

Руки тонкие. Длинные пальцы. Ладони узкие. Кожа бледная. Почти прозрачная. Видны были тонкие голубые вены. Ногти короткие. Без покрытия. Чистые, но не идеальные. На костяшках небольшие царапины. Старые. Зажившие. От чего - непонятно. Она часто держала руки перед собой. Сплетала пальцы. Или прятала их в карманы платья. Жесты неторопливые. Плавные. Как будто времени было бесконечно много. Движения мягкие. Женственные. Но в них была какая-то отстраненность. Словно она контролировала каждое движение. Не давала эмоциям выйти наружу.

Глава 1 - По ту сторону изгороди

Я открываю дверь.

Теплый обжигающий ветер. Бескрайний мир. Тот мир, который она создала из своих бумажных мечтаний. От и до — это ее я, – подумал я. – Не думал, что это так завораживающе красиво.

Посмотрев на себя, я понял, что одет как обычно. Белая рубашка. Черные штаны с ремнем. Черные туфли и мои очки, без которых весь мир, который я озаряю, станет лишь размытым фоном. Потянувшись в карманы руками, я почувствовал один лишь песок на руках.

Откуда он там? – подумал я.

Передо мной бескрайние пустыни. Белоснежное небо и бескрайнее количество разрушенных небоскребов. Невероятно завораживающее зрелище. Ни одной живой души. Как будто так и должно быть. Весь мир — это нечто, что позволяет лишь восхищаться им со стороны. Это место, где любой художник найдет вдохновение.

Невероятно, – пронеслось у меня в голове. Но я не пришел сюда, чтобы любоваться видами. Если она была права, то медлить мне нельзя ни в коем случае.

Беря все силы в кулак, я, сделав пару шагов, слышу громкий стук позади себя. Оборачиваясь, я не вижу двери, через которую я вошел сюда. Лишь рама двери, но без самой двери. Да и позади нее нет ничего, из чего я мог бы выйти. Те же пейзажи, которые я наблюдал при входе в этот мир. Лишь записка, которая медленно, словно лист дуба, опавший с ветки, падает прямо на песок и так манит меня подобрать ее.

Где дверь? Как мне вернуться назад? – подумал я. – Если я вошел через дверь, то и выйду, скорее всего, оттуда же. Значит, в одном из этих зданий есть выход? А самое главное, я не вижу ее, той, ради которой я пришел сюда.

На пару минут у меня в голове была лишь буря суждений и записка, которую я подобрал и держал в правой руке. Она сложена пополам. Из нее течет песок, словно вода. И очень много. Пока я любовался этим, мою одну ногу засыпало песком.

Откуда внутри записки так много песка? – подумал я.

Я вытянул руку в сторону, чтобы песок сыпался не на мои ноги. Я снял туфлю и свободной рукой стряхнул оттуда песок. После, надев обратно туфлю и вытянув руки перед собой, я развернул записку. Когда это произошло, песок, который тек оттуда словно из бездонной дыры, прекратился, и я наконец смог прочитать ее.

«Собери живое существо обратно» – писалось в записке.

В смысле? – первое, что пришло на ум. – Это про Разоли или здесь есть более глубокий смысл?

Раз песка, который сыпался без остановки, больше нет, я, поднеся поближе и подправив очки, пытался разглядеть что-то. Я перевернул лист.

Ну и чего я ожидал на обратной стороне? – подумал я.

Сзади записки ничего не было. Лишь линия изгиба. Сделав глубокий вдох, а затем выдох, я решил положить ее в карман. Смяв ее, прежде чем положить ее туда, я почему-то решил, что песок, если он все же будет течь, не станет.

Оглянувшись обратно на бескрайние безжизненные пустынные равнины, нервно и в спешке рассматривая все вокруг, я пытался найти Разоли. Но ни одной живой души. Лишь холмы песков с разрушенными небоскребами. Первое, что пришло на ум – это прийти к одному зданию, взобраться и рассмотреть все с птичьего полета.

Ближайшее было в 100 метрах от меня. Может, ближе или дальше. Но точно в районе 100 метров. Путь к нему не был долгим. Побежав к нему, у меня ушло около полторы минуты. Поднявшись по лестнице на второй этаж, вид стал еще красивее, но не менее мрачнее. Но вдали видна она – Разоли. Вся непонятно в чем. И ветер, который дует, сметает ее следы. Я в какой-то степени был рад. Она действительно тут. И мне лишь оставалось выйти через похожую дверь, взяв ее за руки и выбежав через нее.

Пока я был в своих мыслях, она продвинулась вперед. Я прищурил глаза, чтобы лучше ее разглядеть. Она идёт, раскачиваясь, будто марионетка с перерезанными нитями. Голова опущена. На ногах — кандалы, тяжёлые, ржавые.

Я спустился со здания и побежал в ту сторону, где ее в последний раз видел. Прибежав на место, где я увидел ее в последний раз, я заметил след, след кандалов, который почему-то не смел песок. Решившись идти за следом, через пару минут я увидел ее.

Эй! Разоли! – крикнул я.

Найдя ее, у меня было чувство, словно полдела уже было сделано.

Но в ответ тишина. Подойдя к ней почти вплотную, чтобы рассмотреть ее и хоть как-то отвлечь ее жестами, я увидел, что она все так же продолжала идти вперед. Приглядевшись, я увидел босые ноги. На теле рваная тряпка, словно мешок из-под картошки с вырезами. Явно не одежда, но старается быть похожей. Голые ноги. Лишь кандалы с весом примерно 16 килограммов на ее ногах. Взгляд прикован к земле. Я, подойдя поближе, встал на ее пути.

Ну куда ты идешь, Разоли? Ты как? Я знаю, что немного не тот человек, которого ты могла увидеть тут. Но пойми, я здесь, чтобы спасти тебя. Вместе мы сможем, – уверенно сказал я. – Надо найти лишь дверь, и ты будешь спасена.

В ответ опять тишина. Она замерла передо мной. Так же смотрит в пол. Медленно, но тяжело дышит. Волосы растрёпаны. На вид как будто должна пахнуть отвратительно, но никакого запаха нет. Вся радость и уверенность с моего лица исчезла.

Почему она молчит и никак не реагирует? – подумал я.

Разоли? – сказал я неуверенным тоном. Никогда бы не подумал, что так быстро с радости перейду в сомнение. Но не меньше я хотел узнать, что с ней.

Может, уйти и сначала найти дверь? Но вдруг поиски займут слишком много времени? – подумал я.

Тем временем в ответ тишина. Та же стойка. Она даже губой не пошевелила. Уйдя с дороги, она возобновила свой путь, словно бездушная машина, которая покорно выполняет все поручения и не отвлекается на другие вещи.

Я, решительно подойдя к ней и встав напротив нее, хватаюсь за ее плечи и дергаю ее. Увидев лицо, по моей коже прошлись мурашки. Глаза пустые, словно утратили волю к жизни. Тело худощавое. Глазные яблоки полностью сухие. Ее нижняя челюсть повисла. Язык сухой. Изо рта начали вылезать жуки и очень быстро начали ходить по моим рукам. Я от испуга отпустил ее и встряхнул руки. Она еле удерживала баланс, раскачиваясь из стороны в сторону, чтобы не упасть.

Глава 2 - Город

Я моргнул.

Ее одежда, которой выступал мешок, и кандалы, которые были ржавыми, пропали. Вместо нее обычное платье. Монотонно черное. Волосы собраны в хвостик. На ногах сандалии. Ее глаза, буквально минуту назад бывшие сухими, стали обычными. Карие. Словно ее подменили, когда я моргал.

Но стоило мне отвернуться, как передо мной вырос огромный мегаполис, будто колония муравьёв, застывшая на века. Скалистые массивы, словно в мессах, были изрешечены сотнями чёрных отверстий. Хорошо ещё, что я не страдаю трипофобией.

Но… как?

Чему ты удивляешься? – сказала Разоли. – Обычный город. Родной город. Наш город, – продолжила она в жуткой манере и не менее жутко улыбнулась. В ее улыбке не было ничего сверхъестественного. Но вместо теплых ощущений были какие-то странные, неведомые мне чувства тревоги и одновременно нет.

Ты называешь это городом? – спросил я, ответив на ее же вопрос.

А чем мне это называть, кроме города? – ответила Разоли. На ее лице было выражено непонимание, словно из нас двоих именно я свалился с луны.

Да чем угодно, но это явно не город, это что-то потустороннее, да... слово «муравейник» больше подходит, чем это, – ответил я. На моем лице до сих пор был шок. Я махал руками, пытаясь зацепиться за что-то, чтобы доказать свою правоту. Она смотрела на меня словно на дурака.

Хватит, э? – сказала Разоли, не понимая, как ко мне обращаться, и продолжила: – Странный парень?

Почему странный, Разоли?

Во-первых, как ты знаешь, как меня зовут? И во-вторых, как тебя зовут? Ответь на эти вопросы пока что, пожалуйста, – сказала она.

После своих слов она тяжело выдохнула. А я недоумевал.

В плане? – спросил я. И в мою голову прокралась мысль, а именно: почему она не помнит меня? Может, этому есть какое-то объяснение?

В прямом, – сказала она, скрестив руки.

В смысле, ты не знаешь, как меня зовут? Ты же только что сказала, что это город, в котором мы живем, – сказал я на тон выше. Ей видимо было все равно на мои слова.

Ведь в ответ тишина. Она явно хочет услышать сначала ответы на ее вопросы. Я в это время решил рассмотреть место, где мы вдвоем ведем диалог. Одни скалы с вырезами. Ну точно колония муравьёв, только на поверхности. Всматриваясь в эти бездонные дыры в скалах, я начал их ассоциировать с нашими многоэтажками. В этом действительно есть сходство. Позади нее стоит светофор, правее от меня пешеходный переход. Цвета керамики и ванили. Да и сами улицы в цвете коричневой глины. Лишь изредка можно заметить серые оттенки. На обоих концах улиц есть киоски. В них всякие газеты и напитки. Это место должно быть очень оживлённым. Но почему-то тут только я и Разоли. Все продолжая мотать голову из стороны в сторону, я заметил, как Разоли начала выходить из себя. По всей видимости, ей не нравится, что я тяну с ответом. Я почесал себе затылок.

Меня зовут Ганимед... мы учились вместе в седьмом классе... – сказал я обрывисто. Не думал я, что мне надо будет знакомиться уже со знакомым человеком. После каждой фразы я выдыхал. А руки все дрожат. Сердце стучит сильнее обычного. А рвота на правой части рубашки так и не уходит.

Будем знакомы, полагаю, – сказала она, протянув руку в знак знакомства.

Ответь на мой вопрос, – ответил я, пожав ей руку крепче обычного. Она хотела высвободиться от моего хвата, но не могла. Я решил ослабить хват, и она выбралась. Взялась второй рукой и зачем-то размяла ее.

В прямом, – ответила она, продолжая мять свою руку.

В смысле, в прямом? – спросил я. Тут есть подвох или что-то типа того? Как мне интерпретировать ее ответ?

Разоли выдохнула и сказала: – Ну ты спросил: «В смысле, ты не знаешь, как меня зовут?» Ведь так? – Затем она ткнула меня в область груди, сузив дистанцию. Я отошел, но она шла навстречу. – Ну вот. Я в прямом смысле не знаю, как тебя зовут. – Она перестала идти навстречу. Я перестал идти назад. – Тогда... не сейчас... сейчас я узнала, что тебя зовут Ганимед. Доволен? – продолжила она, помахав рукой. Она словно хотела так же пафосно закончить свою реплику, но в конце запнулась.

Но как же мой вопрос про твою фразу про город? – спросил я.

Ты не задавал вопрос касательно моей фразы про город. Я буквально тебе перескажу, – она выдохнула и своей свободной рукой взялась за область носа. Так обычно говорят жестами по типу: «ну ты серьезно?» И она, прищурив глаза, продолжила: – Ты спросил: «В смысле, ты не знаешь, как меня зовут?» Потом ты добавил: «Ты же только что сказала, что это город, в котором мы живем». И вот то, что ты добавил, не имеет никакого намека на то, что это вообще вопрос.

Ну тогда ответь. Почему ты сказала, что это город, в котором мы живем? – сказал я, перефразировав свое предложение.

Внезапно откуда ни возьмись появилась стая муравьев, все в галстуках, в шляпах, без нижней части одежды. Лицо как у обычных муравьев. Они встали между нами. Позади нас. По бокам. Они были везде. Осмотрев места, где было безлюдно, я увидел, что они и там появились. Поднялся шум. Сквозь этот шум она что-то бормотала, но я не мог расслышать, что именно она болтала. Меня толкали. А когда я поворачивал в их сторону, они молча поднимали руки, намекая: типа, зачем я стою посередине улицы? Красный свет менялся зеленым. Машины проезжали. Муравьи шли на... работу? По всей видимости, это так и есть.

Пару минут шум не стихал. То звуки шагов, то плач детей, то телефонные разговоры в киосках. Муравьи толкались, они явно куда-то спешили. Даже Разоли иногда перебивалась, пока болтала. Оживленные районы и улицы. Из дыр выглядывали муравьи, которые развешивали одежду после стирки. Пару минут, и шума стало меньше. Муравьев стало немножко меньше, а Разоли подошла ко мне поближе. Тогда я услышал ее слова.

Теперь понятно? – сказала Разоли.

Что понятно? – спросил я в ответ на ее вопрос. Я ни черта не слышал, о чем она болтала и что пыталась показать жестами.

Ты серьезно? – она смотрела на меня с разочарованием. И само предложение звучало в подобном тоне.

Глава 3 - Переулок

Скажи, пожалуйста, куда мы идем? – сказал я в надежде услышать ответ.

В ответ тишина. Она слышала, но специально игнорировала меня. Смотря вокруг, эти муравьи не были отличимы от людей. Я видел, как некоторые болтали по телефону. К слову, эти телефоны были в будках. Я часто видел эти будки на учебниках по английскому. Те же зебры на дорогах. Хрущевки, но в скалах. Скорее всего, сами дома эти муравьи не строили. Просто вырезали в скалах изнутри.

Шли мы очень долго. От классических видов домов времен советского союза до памятников, национальных достопримечательностей. Но все это время я крепко сжимал ее руку, боясь, что потеряю. Солнце не двигалось, хотя у меня было стойкое ощущение, что с момента попадания в город это было не так. Идя все дальше, количество муравьев то было больше, то меньше. Как в реальной жизни. Некоторые районы были оживлены сильнее. Мы шли по подземным переходам, по мостам. Даже муравьи-попрошайки и нищие были у нас на пути. Ездили они на машинах, как у нас в реальном мире. И тут она открывает дверь в один из подъездов.

«Че? Серьезно в постель?» – подумал я. Оживленность города и нахождение рядом с той, ради кого я пришел сюда, оказывали на меня положительные эффекты. Руки перестали дрожать. Я даже успокоился по дороге.

Мы сели в лифт. К нам зашла молодая мама с коляской. В коляске ребенок. Орет. Даже тут дети неприятно орут. В это время я держал ее руку. Посмотрев на нее, я не смог отвести взгляд. Но вот наш этаж. Мы вышли. Прошлись по коридору. Несмотря на то, что мы в мессе, тут внутри зданий холодно. Зеленого и белого цвета стены. Обычные пронумерованные двери. Мы подошли к двери 301. Она достала ключи и открыла дверь.

Когда мы вошли, она разулась и ушла вперед.

Разуйся, – то, что она попросила, прежде чем я вступлю дальше в ее дом. Коридор обычный. Вешалка и зеркало, где я мог посмотреть на себя. На вешалке ничего не висело. Других пар обуви у нее нет. И шкафов, и тумбочек, которые обычно стоят при входе в дом, тоже нет. После того как я разулся, я прошел вперед в единственную комнату, в которую вел коридор.

Присаживайся на диван, – любезно сказала Разоли, стоя на проходе в кухню.

Я оглядел комнату взглядом. Куча рваных вещей. Портфель, который она таскала в школу, такой же изуродованный. Тетради порванные. Две комнаты: гостиная и кухня. Одно маленькое окошко, через которое проходит свет. Штор нет. Сгнившие шкафы, столы и тумбочки. И как тут тараканы не основали колонию? – подумал я.

Чего ты застыл? – спросила Разоли. К этому времени она уже села на диван.

А? Да, щас... – сказал я. Не думал, что будет так неловко находиться в чужом доме.

Я сел на диван и провалился, ударившись об пол своей пятой точкой. Эта ткань, которую растянули на место, где я сидел, порвалась, издав характерный звук. Я посмотрел на нее.

Извини, – сказала она. – Я забыла, что там нет пружин. Но других стульев у меня нет. Привыкай, – продолжила она.

Слушай, давай вернемся к теме нашего разговора, – сказал я, акцентировав внимание на последних трех словах. Затем продолжил: – Что ты имела в виду, когда сказала, что это город, в котором мы живем?

Ты явно не местный, я погляжу, – сказала она, скрестив ноги и положив свою голову на руку, которая опирается на колено.

Это не ответ.

А он им и не является. Откуда ты такой взялся? – спросила она.

Но с муравьями говорить было так себе идеей. Неизвестно, что они могут выкинуть. Поэтому, если я хочу что-то узнать, надо узнавать у нее. И лучше, наверное, настоять на этом, – подумал я.

Сначала ответь на мой вопрос, – произнес я это в грубом тоне. Раз она так делала, я отвечу тем же. Но кроме смеха на ее лице я ничего не увидел. В моей голове это явно звучало лучше.

Чего ты смеёшься? – сказал я, растеряв свою уверенность. Может, крутость не мое? – промелькнуло у меня в голове.

Просто ты так сидишь и выдаешь это с серьёзным видом, – сказала она, не переставая смеяться. – Это что-то с чем-то. Вон зеркало, взгляни, – и показала на зеркало, которое стояло напротив меня. А оно всегда тут было? – подумал я.

Я посмотрел на зеркало. Я буквально сидел на полу. Между моим тазом и пятками ограждение дивана. Голова уперлась на ту часть дивана, где обычно красуется таз. Спина расслаблена. И я сильно ниже. Действительно выглядел нелепо. Но она опять пытается поменять тему.

Мы сходим с рельсов, – сказал я. Может? Нет... Нужно настоять на своем. Если я хочу узнать, как ее спасти, – подумал я.

Какие рельсы? Хочешь в метро? – сказала она, вытирая лицо от слез, которые вызвал смех, при этом не переставая улыбаться.

Это образно я так говорю, – сказал я. – Отвечай на вопрос.

Не знаю, пропускал ли ты уроки географии. Но кроме этого города на всем белом свете нет других городов. Поэтому я так сказала, – произнесла Разоли. – Любой человек родился здесь. – Она поднесла свое лицо ближе ко мне и показала на меня. – Амнезия? – спросила она.

В смысле, нет? – не знаю почему, но я проигнорировал ее последний вопрос.

В прямом смысле нет. Тебе повезло, что я не прогуливала всемирную историю, – она встала с дивана и начала ходить передо мной, показывая на потолок, при этом ее локоть на уровне бедер. – В 890 году некий Эруаль Эрмунто решил покорить сей свет. Его путешествие заняло 60 лет. Он буквально после достижения 18 лет ушел странствовать. Обошел планету трижды. Был на каждом полюсе и ни одного города. Он умер в 84 года. То есть через 6 лет после конца его экспедиций. Есть даже нарезки, фото, видеоматериал, что он не врал. В истории его окрестили дураком, потерявшим всю свою жизнь за погоней нового города.

Поэтому ты решила, что я тоже отсюда?

Я вот с самого начала заметила, что тебе этот город чужой, – она снова присела на диван.

Естественно, н... – не дав мне закончить, она меня перебила.

Название? – спросила Разоли.

Название? Чего? – резкий вопрос, заданный мне Разоли, выбил меня из колеи.

Глава 4 - Один на миллион

Я потащил ее на улицу, но понятия не имею, как доказать обратное. И записка, что у меня в кармане, не подавала никаких признаков. Смотря на Разоли, не было похоже, что она как-то сопротивлялась. Внезапно цветовая палитра города стала резко меняться на красный, синий и зеленый в очень быстром темпе. Через полминуты это прекратилось. И что это только что было? – подумал я, но мой приток мыслей прервала Разоли.

Куда ты меня тащишь?

Домой, – ответил я.

Мы вышли из подъезда, проходя уже по знакомым коридорам. И тут я осознал: как мне ее вытащить? Я понятия не имею, как мне поступать.

В смысле, домой? Как ты притащишь меня к дому, если мы только что вышли оттуда? – сказала она. Она не понимает, почему я вообще это устраиваю. Но действовать наобум в неизвестном мне городе лучше не стоит. Нужны ориентиры. Но по дороге сюда я не видел ни одного стенда с картой города. Может, у Разоли есть?

У тебя есть карта города?

Прямо всего города? – сказала она.

Да, прямо всего, – ответил я.

Есть у меня дома одна такая, – и она зашла обратно в подъезд. Я даже не думал о том, что потеряю её. В моей голове появилась цель куда серьезнее – найти выход. Я один в неизвестном мне городе. Я был поглощен мыслями, пока меня не ударили по плечу. Это была Разоли. Она протянула мне карту.

На карте была помечена красная точка. Много кривых и извилистых улиц. Но общие черты все же есть – это шахматная последовательность, которая отражена все четче ближе к центру. Но что это за красная отметка? Это выход?

Что это за точка? – спросил я с любопытством.

Мой дом, – короткий и четкий ответ, который она произнесла. Еще и смотрит с интересом и непониманием. Она ждет, предвкушает, что же я выкину на этот раз.

Из которого мы только что вышли? – я решил подтвердить услышанное. Может, это ее второй дом или типа того? – подумал я.

Ну откуда еще мы, по-твоему, вышли? – ответила она. Все было ясно с самого начала. И зачем я это спросил? – подумал я.

Так в итоге, зачем тебе карта? – спросила она.

Хочу узнать, где граница города.

Да нет других городов, – сказала она, но, не дав ей договорить, я взял ее за руки и потащил за собой. Ближайшая граница была на северо-востоке от ее дома. Приблизительно 5 километров. А до противоположной – 98 километров. Приблизительно мы шли час. И чем дальше мы от центра, тем менее жизнерадостнее окружение. Все больше пьяниц и бомжей. Больше дыма из окон. Но в итоге мы дошли до границы. Граница как стена. Высокая. Надо забираться. Я не уверен, что один смогу это сделать. Без ничего. Только голыми руками. Может, Разоли знает?

Ты знаешь, как подняться? – спросил я.

Уж больно ты много вопросов задаешь, – сказала она, затем, разведя руки, продолжила: – Мне почём знать.

Почему-то я был уверен, что она не врет. Почему и как – меня не волновали. Откуда у меня такая уверенность в ее словах? – мелькнуло у меня в голове. Осмотрев окрестности, я заметил грузовик и пару машин, которыми муравьи вырезали соседнюю скалу. Звук дрели мешал мне думать. Они огородили место работы. Из породы падали камни, а жители по соседству позакрывали окна.

Чего ты застыл? – спросила она. Почему-то ее голос я слышу очень четко. А эта стена... Она не вызывает опасение физически, но заставляет меня думать, что это непостижимая цель.

Я... я не знаю, что делать... – сказал я неуверенным голосом.

Естественно, никто же в здравом уме не станет покидать город. Тут уютно и хорошо. Все дружелюбные и все такое, – сказала она, отведя взгляд в сторону и помахав рукой. Но такое ощущение, что все здесь пытается быть реальным. Утопией. А ведь точно, – промелькнуло в голове. Есть же тот дурак в истории этого мира, – подумал я.

Слушай, как там этот историк или первопроходец? – сказал я, но тут я понял: я не помню, как его зовут. Но наобум называть имя не хотелось. – Черт, забыл, как его зовут, – продолжил я.

Ты про Эрмунто?

Да, он. Как он вообще вылез? – спросил я. Раз он смог, то и я, и она сможем, – подумал я.

Он... он... – Разоли выглядела растерянной, словно ответ, который она хочет произнести, так и вертится на языке, но она не может вспомнить. Но в один момент ее вдумчивое лицо сменилось на обычное.

Он...? – спросил я.

Если серьезно, я без понятия, – ответила она.

Как это понимать? Есть снимки с космоса. Есть видеоматериал и фото, доказывающие, что он был за городом, – сказал я на тон выше.

Я не знаю, никто не знает, – сказала она, разведя руки в стороны и опустив голову. Разоли явно в растерянности и в смятении.

Раз никто не знает, тогда почему ты так уверена, что он вообще был за городом?

Это все знают, – сказала она. Когда она подняла руку, я снова увидел те самые безжизненные глаза. Сухие и бесформенные. Моргнув, я перестал видеть это. По телу прошлись мурашки.

Что знают? То, что он был за городом? – спросил я.

Да, и это правда на все сто процентов, – ответила она.

Тогда как он вылез?

Слушай, – сказала она и вытянула руки перед собой, отведя взгляд в сторону. – Вместо того чтобы его расспрашивать, ты решил, что я знаю лучше, чем он?

Ну так я же не знаю, какой сейчас год, дата, месяц. Я даже не знаю, жив ли он.

Он жив.

Тогда пойдем к нему, – сказал я и взял ее за руки. Сделав пару шагов, я почувствовал сопротивление. Разоли не шла за мной.

Мы не сможем... к сожалению, – сказала она и высвободилась из моего хвата.

Почему?

Его дом под строгой охраной, и шансов у нас, грубо говоря, у меня, нищей, и у... – она быстро прошлась взглядом по мне, оценивая мое состояние, – тоже нищего, я полагаю? Шансов нет.

Я был то ли в злости, то ли в гневе. Схватившись за голову и смотря на землю, я не понимал, почему все так хотят, чтобы я и Разоли не покидали город. И она явно не в восторге от этого, от моей идеи. Опять думать о том, как вылезти? Этот Эр... эр что-то там, по ее словам, явно не наш помощник. Пока я думал, я хотел снова взять Разоли за руку, но промахиваюсь. Я поднял голову. Она во время диалога явно была ближе, а сейчас дальше на метр или полтора.

Глава 5 - Кошмары

Я догнал Разоли и пошел вместе с ней к ее дому, проходя уже по другим улицам. Но ведь когда мы шли сюда, улицы были другими. Неужели теперь то место стало новым центром? – подумал я.

Зайдя в дом, утром он казался мне более уютным, чем вечером. Разоли ушла к шкафу, открыла его и взяла простыню. Всю дорогу я молчал. Как и она. Ни слова. Я лишь слепо шел за ней. Тем временем ночь скоро наступит, а в это время Разоли стелила простыню на пол правее от дивана, который стоял в центре, прямо напротив парадной двери.

Это мне?

Это нам, – сказала она, продолжая стелить простыню. – Ночью тут очень холодно. Согреться еле-еле получается одной. Обнимемся и согреем друг друга. Так будет лучше.

Понятно.

На момент нахождения в ее доме я сел на диван с той стороны, которая не проваливается. И за это время некое чувство тревоги отпало. Я засунул руку в карман. В кармане до сих пор та записка. Тем временем она ушла на кухню. Я услышал звук наливания воды, и через мгновение она пришла ко мне со стаканом воды.

Ужина не будет. Бедная я... – сказала она и глубоко выдохнула. – Даже слишком. Из пищи только вода. Выпей, – продолжила она и протянула стакан воды. Я взял стакан.

Затем я выпил воды. Я с Разоли мило болтали о всяком. Сначала она спрашивала, как я сюда попал, а когда речь зашла про мой мир, то и про ее тоже, который якобы вымысел. Тем временем наступила ночь. Но я ничуть не хотел спать. Болтая с ней, я как будто наполнялся энергией. Но длилось это не вечно. Усталость, которая появилась у меня непонятно откуда, берет верх. Но ощущения того, что это извне, у меня не было. Мы легли на простыню, и она крепко ко мне прижалась. Обнимать ее было удивительно приятно и тепло. Я словно попал в рай. Я закрыл глаза и погрузился в сон.

Внезапно ко мне пришло осознание. Не спал я вовсе. Я, по сути, моргнул. Ночь сменила день. Усталость прошла. А она крепко спала. Я даже подумал, что я просто очень быстро уснул. Но ощущения были не те. Но я выспался.

Я перевёл взгляд к двери.

Он стоял там.

Муравей. Огромная голова с красными, изогнутыми до самой линии полос глазами. Рот — слишком широкий, почти до ушей. Нос отсутствовал, и из-за этого лицо выглядело ещё более чужим.

Я задержал дыхание. Горло сжало, грудь будто наполнилась тяжёлым воздухом. Сердце колотилось так, что в ушах слышался только глухой стук.

Ни звука. Ни скрипа пола, ни шелеста шагов.

Он начал уходить. Медленно. Плавно. Как будто не шёл, а скользил. Мои пальцы впились в простыню, а мышцы ног напряглись так, будто я готовился бежать — но не мог.

Дверь тихо закрылась за ним, и тишина стала ещё тяжелее.

Я вспотел. Сердце так быстро колотилось. Я думал, что оно взорвется. Тело онемело, будто крепко сковали цепями и не давали мне двигаться.

Я, сам того не осознавая, дернулся, когда Разоли тронула меня, когда проснулась. Тогда и мое тело снова стало подвижным.

Доброе утро, – сказала Разоли и одной рукой держала меня за плечо, облокотившись на меня. Я убрал ее руку и отстранился от нее, ближе к дивану, и опустил голову.

Доброе... – это слово я еле выдавил из себя. Что я только что увидел? – единственное, что было у меня в голове. Сердце продолжает колотиться с бешенной скоростью. Пот ручьем. Руки дрожат. Не могу поднять голову.

Разоли подошла ко мне, взяла мою правую руку и подняла мне голову. Мой взгляд был устремлен на ее лицо. Та самая Разоли. То ли от любви, то ли от чего, но мне становится менее тревожно. Разоли, увидев, что я перестал так сильно дёргаться, встала и взяла снова те 2 бокала, из которых мы пили вчера. Ушла на кухню и налила туда воду. Мы вместе выпили воду. А из окна был слышен шум, который олицетворяет жизнь в городе.

Чем сегодня займемся? – сказала она, как будто ничего и не видела. Удивительно, как все опасности проходят мимо нее. Но я молчал.

Ты весь побледнел. Что случилось? – продолжила она.

Да так, кошмары, – сказал я.

Да ладно тебе. Понимаю, они неприятные, но не настолько же.

Да забудь. Просто... дай отдышаться.

Мы словно женатая пара, – подумал я. С одной стороны, этот мир все продолжает меня пугать и ломать. Или, может, я себя накручиваю? – мелькнуло у меня в голове.

Она взяла меня за руку и вытащила на улицу. Я не думал, что так легко выйду. Может, действительно то было сном? Но тогда как я из сна перешел в реальность? Внезапно что-то завибрировало у меня в кармане, когда мы стояли в лифте. Когда двери лифта открылись, Разоли выбежала на улицу, а я стоял у прохода в квартиру. Пока Разоли оглядывала улицы, ища, чем заняться, я сунул руку в карман, в тот, в котором что-то завибрировало.

Ай! Больно! – сказал я легким криком. Что-то ужалило меня или укусило. Но боль была не настолько сильной, чтобы падать в обморок.

Что такое? – сказала Разоли и вошла обратно в дом. Я медленно достал записку. На руке кровь. Небольшая, кровь течет от пореза. Порез сам выглядит как от бумаги. Боль прекратилась, когда я вытащил записку из кармана.

Что, бумагой порезался? – сказала она и улыбнулась. – Если что, бинтов нету, – продолжила Разоли.

Внезапно голова закружилась. И что-то схватило меня за голову и повернуло ее в сторону толпы передо мной. И через проём двери я увидел того самого муравья с утра в толпе посередине улицы. Он начал неестественно поворачивать шею и улыбаться. Моргнув, он исчез. Ко мне вернулись тревога и страх. Сила, которая повернула мне шею, отпустила. Увидев это, Разоли подошла ко мне и обняла меня. Мне стало легче от ее объятий.

Я развернул ту самую записку, которую я смял и держал в руке. Сверху были новые слова – «Ты чужой, ты инакомыслящий», а снизу те же «Собери живое существо обратно». Мне померещилось или листочек стал больше?

Что за бред? – сказала Разоли. Я и не заметил, как она перестала меня обнимать. Повернув голову, я видел, как Разоли прочла записку, стоя справа от меня. Я нервно смял ее обратно и положил обратно в карман. – Ну что за бред? – продолжила она.

Глава 6 - Поиски выхода

Я с Разоли прогуливались по большому мегаполису. В моей голове крутились лишь мысли о наборе, который используют альпинисты в мессах, чтобы взбираться на большие высоты, как эта стена на краю города. Если такое снаряжение реально можно найти, то это было бы огромной находкой. И опять я возвращаюсь к мысли, а именно: чтобы сбежать, мне нужна ее помощь. Помощь Разоли, которая беззаботно шагает впереди меня и осматривает все вокруг.

Разоли? – сказал я и схватил ее за плечо. Она, заметив это, развернулась и произнесла: – Да? – не понимая, зачем я схватил ее за плечо.

Э... эм... – произнес я в нервной манере. Затем, почесав затылок, продолжил: – Не подскажешь, где тут магазин для альпинистов? – После я перестал держать ее плечо. Она встала напротив меня.

Зачем он тебе? – спросила она с любопытством. – Ты действительно думаешь, что это поможет? – продолжила она задавать вопросы, сама того не заметив, что она же и отвечает на них.

Ну раз знаешь ответ, зачем спрашиваешь? – ответил я.

Да просто так... – сказала Разоли, отвернулась и продолжила идти вперед.

Так знаешь? – сказал я, догнав ее.

Да, знаю. Пошли за мной.

Разоли начала уверенной походкой идти через толпу людей. Я следом за ней. Все тот же город. Ничего необычного. Бомжей и пьяниц нет. Ведь мы идем к центру. Но пока я шел, на улицах было очень оживленно, а на некоторых тем более. Строились баннеры, вешалась реклама. По дороге я взял листовку, которую раздают на подработках. Пожарные тушили дома. Строились новые.

Сколько нам еще идти? – спросил я, ведь идем мы уже долго. На общественный транспорт у нас денег нет, а ходьба уже начинает изнурять меня.

Буквально пару минут, – сказала она. И я молча начал идти дальше. Но вдруг у меня в голове промелькнула мысль. Но прежде чем озвучить, меня опередила Разоли, которая вдруг остановилась и произнесла: – У тебя деньги хоть есть?

Я тоже остановился и сказал: – Нет.

Тогда на какие деньги ты собираешься покупать снаряжение? – произнесла она, затем продолжила: – Я бедная. За душой ни гроша.

А ведь действительно, она бедная, я – тоже. Может, устроиться на работу, чтобы заработать на снаряжение? Но после у меня мелькнула другая мысль. А почему она не устраивается на работу? И голод. Я его не чувствую. Как и жажду. А она чувствует жажду и голод? На воде долго не протянешь. Но если быть честным, помимо этого, я видел библиотеку по дороге сюда, которая может содержать в себе информацию, которая ей не ведома.

Я видел по дороге сюда библиотеку, – сказал я. Прочтение книг, связанных с этим миром, будет гораздо полезнее – с такими мыслями я и произнес свои слова.

Намекаешь или предлагаешь? – спросила она.

И то, и то, – ответил я.

Ну пошли тогда... – сказала Разоли, и мы начали идти в обратном направлении. Недолго, минут десять. Но дошли до библиотеки. Вывеска – «Центральная Библиотека Апекоры» – заставила меня вспомнить название города, которое я уже забыл. Белоснежные стены. Окна большие. Внутри горел свет. Работника как такового я не видел за окном.

Нам не нужно же платить, чтобы читать? – спросил я. Если вход действительно платный, тогда, кроме работы, ничего не остается.

Нет, конечно, – произнесла она. – Глупенький, эта библиотека поддерживается государством. Платить не надо, – продолжила она.

Она взяла меня за руку, и мы вошли внутрь. Работника не видать. Но, может, оно и к лучшему? Или тут их нет совсем? Внутри не ярко, но не темно. Как будто идеально. Идеальный свет во всем помещении. Много полок. Все выдвижные. Как обычная библиотека из США, наверное.

Какую книгу сегодня прочтем? – спросила она, словно мы это уже делали вдвоем. Она мило улыбнулась.

Хочу пройтись и взять книги про Эрмунто и некоторые с интересным названием.

Тогда в путь, – сказала она, схватив меня за руку. Она потащила меня сквозь книжные стены. Мы выдвигали стены, открывая новые проходы. По пути она брала пару книг, и все это время мы вместе шли. Я же в свою очередь искал всякие зацепки или хотя бы послание, хоть что-то, что могло бы навести меня на нужный путь. По виду обложек книг и названий, скорее всего, она брала книги про романтику. Но на удивление библиотека не пользуется популярностью. Тут никого нет. Но иногда слышны звуки перелистывания страниц.

Давай разделимся и через час или полчаса встретимся у входа? – предложила она. На ее руке уже есть гора из четырех книг, а тем временем я не взял ни одной.

Зачем? – ответил я. Этот ответ в моей голове напрашивался, чтобы я его произнес.

Это всяко лучше, чем гулять вместе. Мы найдем то, что нам интересно, быстрее, – сказала она. В ее словах была правда. Она опять мило улыбнулась, взяла меня за руку обеими руками. Встав на цыпочки, она поднесла свое лицо к моему левому уху, шепнула на ушко: «Не волнуйся, я не пропаду» – и ушла искать. А я смотрел, как она исчезает в этих книжных стенах.

Я ушел в противоположном направлении. Куча книг разных цветов и названий. И все не то. Не могу найти отдел с нужным мне содержимым. Двигая полки и поднимаясь вверх по лестнице, я увидел кучу столов. Все пустые, за исключением одного. Там я увидел муравья. Не похож он на того, что видел сегодня утром. Он сидел за столом и читал книгу про путешествие Эрмунто. Но то, что произошло утром, я никак не мог забыть. Я жутко боялся к нему подойти. Но желание выбраться взяло надо мной верх. Надо действовать решительнее.

Я подошел и смог выдавить из себя слова: – Здравствуйте, молодой человек. Не подскажете, где вы нашли эту книгу? – На вид фиг поймешь, мужик это или женщина. Но думаю, начать с вежливости – это лучший вариант. А там как-то само выйдет.

О! – произнес муравей с удивлением.

На моем лице ясно выражалось непонимание. Чему этот муравей удивляется? Мы что, уже общались? Этот, который сказал мне не стоять как вкопанный? Или это другой? Мои мысли заполоняли вопросы.

Это же ты! Ганимед, – сказал муравей. Я сделал шаг назад, когда он встал и закрыл книгу. Откуда он знает, как меня зовут? – подумал я. Кроме Разоли, я свое имя никому не говорил. Или, может, он услышал ее, когда я с ней болтал? Но я же вроде знакомился с ней, когда рядом не было муравьев. Или? Черт, я не помню, но узнать, откуда он знает мое имя, надо, – подумал я.