Разрешение на измену

Пролог

Артём. Тёма… Мой друг детства, одноклассник, муж…

Если бы вы только знали, как я его любила!

Стоило Тёме уехать в командировку, как я сваливалась с температурой. Муж задерживался на работе – и моё сердце начинало тревожно стучать. Я готовила только те блюда, которые предпочитал он. Не заводила домашних животных, потому что у мужа была аллергия на шерсть. Я жила им, его интересами, чаяниями, желаниями. Жила ради него…

И потеряла себя…

Позже психолог объяснил, что я построила модель созависимых отношений. Этот вариант – дорога к неврозу и саморазрушению.

Но тогда я этого не знала, и готова была наступить себе на горло, лишь бы Артёму было хорошо.

Дура, конечно…

Мама с детства внушала мне, что долг хорошей жены – заботиться в первую очередь о муже и детях, беречь семейный очаг.

И я берегла…

Пока не обнаружила, что от костра нашей любви остались одни лишь потухшие угли…

И в этом очаге я сожгла все свои мечты, желания, надежды.

Стала тенью супруга, его верным товарищем, матерью, нянькой, служанкой, а не любимой женщиной с яркой индивидуальностью.

Во мне не осталось этой искры… Манящего огня жажды жизни, самовыражения, проявления своих талантов…

Погасила его я сама…

Убивала себя долго и методично, капля за каплей вливала свои жизненные силы в супруга, поддерживая, вдохновляя, подставляя плечо в трудную минуту.

Последней каплей стала измена, на которую он получил моё разрешение.

Кто из нас виноват больше, а кто меньше – судить вам.

Но никогда…

Никогда не переходите черту, из-за которой невозможно вернуться.

Измена тем и страшна, что после неё уже невозможно ничего изменить…

Глава 1

Ирина

В тот вечер муж вернулся с работы пораньше.

Для меня это был настоящий праздник. Он снял пальто, и я в очередной раз залюбовалась своим супругом.

Высокий, тёмноволосый, с ранней проседью на висках, которая его ничуть не портила. Наоборот, придавала солидности. Широкий в плечах, многолетние занятия плаванием помогают ему поддерживать спортивную форму.

Глаза тёплого, орехового цвета. Густые брови, прямой нос, тяжелый подбородок. Артём всегда гладко выбрит, потому что я не выношу щетины. Стоит мужу поцеловать меня и немного поцарапать своей «растительностью», как у меня на лице появляется раздражение.

Чувствительная кожа – мой кошмар. Подобрать крем, тоник, косметику, не вызывающую аллергию – большая проблема.

Когда мы с мужем идём по улице или выезжаем в торговый центр, я замечаю, как плотоядно на него смотрят другие женщины.

Меня тоже нельзя назвать дурнушкой – «зеленоглазая колдунья» с длинными чёрными волосами, точёными скулами, стройной фигурой и небольшим ростом, я Артёму всего до плеча, поэтому вынуждена носить каблуки.

Нам часто говорят, что мы красивая пара.

Пока Тёма переодевался и мыл руки, я быстренько накрыла на стол в гостиной, сервировав его с ресторанной тщательностью: несколько тарелок, приборы, салфетки с красивыми зажимами, бутылка вина.

Даже зажгла свечи, чтобы создать атмосферу уюта и расслабления.

Господи, если бы я только знала, чем закончится этот ужин, наверное, поставила бы на стол коньяк, валерьянку, настойку пустырника.

Но я не знала…

Артём, свежий после душа, как морской бриз, сел на своё место и спросил:

- Мы что-то празднуем? Я забыл тебя с чем-то поздравить? - его мягкий баритон был лучшей музыкой для моих ушей.

- Тём, почему сразу празднуем? Машуля отпросилась к подружке на все выходные, два дня мы с тобой будем в квартире одни. Можно позволить себе немного романтики, - я смущённо поменяла местами тарелки в центре стола.

- А, ты об этом… - рассеянно протянул муж. Радости и энтузиазма в его голосе я не услышала.

В последнее время секс между нами стал каким-то пресным, торопливым, лишь бы Машка не проснулась и не поняла, чем мы занимаемся за стеной. Меня не на шутку беспокоила эта ситуация.

Вот я и решила подбросить дровишек в наш костёр любви: купила красивое бельё, массажное масло, чтобы расслабить супруга и дать ему набраться сил перед ночной оргией.

Между нами повисла завеса тишины. Мы неторопливо ужинали, глядя в свои тарелки.

Муж налил мне бокал вина, плеснул немного себе и продолжил жевать лазанью, глядя в одну точку поверх моей головы.

Он был напряжён. И не первый день.

Когда это началось, даже не могу припомнить. Может месяц назад? Может два?

Я не выдержала, сделала глоток вина и, когда муж отодвинул пустую тарелку, спросила:

- Тебе понравилась лазанья?

- Лазанья? Это была лазанья? - на лице Артёма читалось удивление.

Он что, даже не понял, что ест?

- Да, это была твоя любимая лазанья с морепродуктами, - раздражённо вытерла губы салфеткой.

Его пренебрежение ко мне и к тому, что я делаю, в последнее время откровенно злило.

Ну да, я не приношу домой много денег – так, «на булавки» себе зарабатываю фрилансом. Но ведь Артём сам настаивал, чтобы я занималась дочкой, возила её на кружки, в бассейн, а не пропадала на работе.

Дочь выросла, а я так и осталась практически домохозяйкой. Муж привык к вкусной и разнообразной домашней еде, выглаженным рубашкам, сделанным с дочкой урокам и жене, пребывающей всегда в хорошем настроении.

Но если раньше он хотя бы замечал мою домашнюю работу и благодарил, то теперь принимает всё как должное. Ещё и раздражается, когда два дня подряд я кормлю его одним и тем же супом…

Внимательно посмотрела на супруга и постаралась взять себя в руки, смягчить тон:

- Тёма, что происходит? Ты в последнее время сам не свой. Может, заболел или какие-то проблемы на работе? Я ведь чувствую, ты что-то скрываешь от меня.

Артём отвернулся от моего взгляда, опустил глаза, рассеянно передвинул приборы, лишь бы занять чем-то руки.

Он нервничал. Потом попробовал соскочить с темы:

- Ри, не бери в голову. Так, ерунда…

Ещё в первом классе, когда Раменский научился выговаривать букву «Р», он придумал мне это прозвище.

Все звали Ирой, а он – Ри. Говорил, что я как Рикки-Тикки-Тави, защищаю маленьких и слабых. И я действительно была такой, пока Артём не взял на себя эту функцию, определив в стан слабых и меня.

Но в этот раз я не намерена была отступать. Мне надоело видеть его вымученные улыбки, имитацию опозданий, лишь бы быстрее сбежать из дома, зависания в телефоне.

Нарочно звякнула бокалом о тарелку, чтобы привлечь внимание мужа, мягко и доброжелательно продолжила разговор:

- Артём, а помнишь, мы ещё в девятом классе поклялись рассказывать друг другу абсолютно всё?

Ты перестал мне доверять? Я осудила тебя хотя бы раз за что-то?

В первую очередь я твой самый близкий друг, а потом уже жена. Ты можешь мне довериться, что бы не случилось.

Раменский угрюмо буркнул, прошив меня каким-то отчаянным взглядом:

- Ри, прости, ты этого не поймёшь!

- Вот как? Знаешь, даже обидно слышать такое, - внутри натянулась струна, напряжение скрутило желудок, и я испугалась, что лазанья может попроситься на выход. - Я когда-нибудь тебя не понимала или не принимала?

- Нет. И от этого мне ещё тяжелее, - муж снова опустил взгляд в тарелку.

А я продолжила его дожимать.

С готовностью принять любую правду, наклонилась вперёд, потянувшись к руке супруга:

- Так откройся, тебе сразу станет легче!

- Думаешь? - его рука была тёплой и родной, в серых глазах блеснула надежда.

- Конечно!

Муж расправил грудь, втянул воздух и выдохнул:

- Ри, я, кажется, полюбил ещё одну женщину.

Моё сердце в этот момент споткнулось на мгновение, забыв, зачем оно вообще в организме.

Глава 2

После разговора с мужем, я убрала посуду со стола и долго находилась в ванной.

Тянула время.

Нужно было принять какое-то решение.

Смыла макияж, постояла под душем, прошлась по лицу тоником, затем сывороткой и завершила уход увлажняющим кремом.

Нанесла тонкий флюид на тело, смазала кремом руки и ноги.

Привычные процедуры, автоматические движения, они немного успокаивали.

Прошёл озноб, тело благодарно отозвалось расслаблением на заботу о нём.

Но мысли мои были далеко – рядом с Артёмом и незнакомой мне пока женщиной.

Да, я сама настояла на том, чтобы супруг был откровенен.

Буквально заставила его открыться, обнажить душу передо мной.

И как теперь жить с этой правдой?

Знать, что где-то в офисе он проводит время с другой.

Смотрит на неё восхищённым взглядом, ловит каждое слово.

Возможно, занимаясь со мной любовью, он представляет её?

А после работы? Они ведь наверняка переписываются.

Если она живёт одна, не исключено, что Артём уже бывал у неё дома. Видел дочь, выполнял какую-то мужскую работу – чинил кран, подключал люстру, помогал передвинуть мебель?

Он ведь так любит маленьких детей. Уже несколько лет уговаривал меня на второго ребёнка, но я почему-то не решалась бросить пить таблетки.

Зря. Возможно, сейчас он больше времени проводил бы в семье, и ему было не до чужих детей и симпатичных сотрудниц.

Господи, от этих мыслей можно сойти с ума!

Я ведь их уже почти поженила…

Как положить конец этой связи?

Идти с разборками к любовнице? Так они пока не спят. Со стороны буду выглядеть истеричной и склочной бабой.

Заставить Артёма уволиться и найти другую работу? Это сложно и никто его сразу на руководящую должность не возьмёт. Муж потеряет престижное место и хорошую зарплату.

«А так ты потеряешь мужа!» - кричала моя интуиция, но я всегда старалась слушать голос разума, им руководствоваться в принятии решений.

И сейчас мне пришла в голову совершенно простая, но шокирующая по своей сути мысль:

«А что, если РАЗРЕШИТЬ Артёму с ней переспать? Ведь у него никого не было, кроме меня. Вот его и тянет к запретному плоду.

Хочется узнать на практике: каково это – заниматься сексом с другой женщиной?

Муж попробует и поймёт, что все мы одинаковы. Ничего нового для себя не откроет и быстро потеряет интерес к этой Маргарите.

Мы снова заживём спокойно и счастливо. Забудем, как страшный сон, эту историю.

И я уже не буду терзать себя тревогой, что муж мечтает о сексе с другой партнершей».

Мне стало легче.

Правда.

В голове нарисовалась идиллическая картина: супруг дарит мне на очередной юбилей нашей свадьбы огромный букет хризантем.

Целует меня в губы и говорит: «Спасибо, что дала мне шанс и помогла не наделать глупостей.

Ты самая мудрая, терпеливая, понимающая жена.

Я счастлив, что ты выбрала когда-то именно меня.

Теперь знаю точно – лучше тебя, Ри, нет никого на свете!»

Я даже смахнула слезу от умиления и восхищения такой идеальной собой.

«Да, именно так и надо поступить!

Разрешить ему переспать с Маргаритой, но только один раз, и на этом завершить личные отношения. Пусть общаются только по работе.

Коллектив у них преимущественно мужской, она быстро найдёт, на кого переключиться, и выскочит замуж второй раз!»

Вы не представляете, как я гордилась собой в тот момент.

Это же надо – пожертвовать своей гордостью во имя семейного счастья?

И выглядеть при этом я буду действительно мудрой и понимающей, толерантной и надёжной - идеальной женой!

Вышла из ванной комнаты полная решимости завтра же отправить мужа в объятия потенциальной любовницы.

Дочка все выходные у подруги, она и не заметит, что папа не пришёл ночевать.

Вот какая я молодец, как здорово всё придумала!

Наверное, вы уже поняли, что моё второе имя «дурочка»?

К сожалению, толерантная благодетельница во мне об этом пока не догадывалась…

И я юркнула под одеяло к мужу, с намерением «осчастливить» его своим предложением.

Но у супруга точно было больше мозгов в голове, чем у моей персоны…

Глава 3

Артём делал вид, что спит. Не знаю, что он чувствовал после нашего разговора.

Может, корил себя за несдержанность и лишние подробности. А может, наоборот, испытал облегчение от того, что не надо больше скрывать правду.

Я повернулась к мужу, положила руку ему на плечо и тихонько погладила.

Какой же он всё-таки тёплый, родной, любимый…

Да, я знала, что ЭТО когда-нибудь случится.

Ну не верю я в сказки, когда первая любовь со школьной скамьи ­– и они живут вместе долго и счастливо, до самой смерти держаться за руки и не видят вокруг других людей.

Конечно, раньше такое было возможно.

Ещё моя бабушка рассказывала, как она с раннего детства дружила с моим дедом, они жили в деревне по соседству.

После школы она просто перешла к ним жить в дом, а расписались в сельсовете, когда уже моя мама родилась. И ребёнка зарегистрировали, и отношения узаконили.

В деревне их никто не осуждал за гражданский брак. Для людей они сызмальства были «жених и невеста», а потом – «муж и жена».

И не смотрел дед ни на кого другого. Берёг свою Аннушку, старался во всём помочь. Бабушка тоже души в нём не чаяла. До самой смерти Васильком звала, ни разу голоса не повысила.

Вот и я хотела так же.

Но понимала, что вряд ли получится.

Время другое, мы другие. Много соблазнов, более свободные отношения…

Да и мама твердила: «Береги Артёма. Он у тебя парень статный, умный, красивый. Уведут, и глазом моргнуть не успеешь».

Спасибо тебе, мамочка! Я-то, конечно, «страшная и глупая» по сравнению с мужем. Как только он и женился на мне?..

Мама выбора Артёма откровенно не понимала. Для неё младшая дочь, Сонечка, была светом в окошке. А я – так, «неудачная пробная версия»,о чём родительница не уставала мне напоминать.

Муж перестал дышать и повернулся ко мне.

- Ри, прости. Тебе, наверное, неприятно было всё это слышать? - тихо спросил любимый. - Чёрт, я сам не понимаю, что на меня нашло. Обещаю, это пройдёт, я смогу остановиться. Ты точно не заслужила такого…

Погладила родного человека по колючей щеке. Артём не побрился на ночь, значит, и не планировал занятий любовью. Обидно…

Но я ласково и спокойно заверила:

- Тём, всё в порядке. Спасибо, что открылся и не стал прятать от меня то, что происходит у тебя на душе.

Мы со всем справимся. Обязательно. Верь мне…

Муж обнял и притянул к себе. Прижал мою голову к груди, положил подбородок на макушку.

Я слушала тревожный стук его сердца и выбирала удобный момент, чтобы, наконец, озвучить своё решение.

Показалось, что время пришло. Пауза затянулась, её нужно было чем-то заполнить, и я прошептала:

- Милый, я знаю, как положить этому конец.

Я разрешаю тебе переспать с Маргаритой.

Только один раз.

Всего лишь один, Тёма!

А потом поставить в этой истории точку и вернуться ко мне.

Артём застыл. Его дыхание остановилось, сердце споткнулось и через секунду застучало с новой силой, приняв на себя удар адреналина.

- Ри, ты шутишь? Что за бред? Как тебе вообще подобное пришло в голову? - хрипло возмутился любимый, отстранив меня от себя и заглянув в глаза.

- Тёма, почему сразу бред? Я же понимаю, что кроме меня, у тебя не было других женщин. Наверняка, когда вы с друзьями обсуждаете эту тему, тебе и сказать нечего. Вполне закономерно, что на подсознательном уровне тебе хочется попробовать заняться сексом с другой.

Возможно, тебя и тянет к Маргарите именно поэтому. Переспишь, закроешь гештальт, и успокоишься, - как можно убедительнее вещала супругу. Начитавшись психологических форумов от безделья, я мнила себя гуру в этой области.

Но супруг не сдавался.

Вскочил с кровати, начал нервно ходить по комнате, теребя волосы рукой.

- Раменская, ты совсем сбрендила? Тебе пора выйти на работу, влиться в какой-нибудь коллектив. Затворничество на тебя плохо влияет. Прости, что так долго держал тебя дома.

Муж не мог осознать, как мне в голову пришла подобная чушь.

- Артём, успокойся! Это единственно правильное решение.

После секса ты поймёшь, что все женщины устроены одинаково. Она не сможет предложить тебе того, чего нет дома.

За шестнадцать лет мы с тобой много чего перепробовали, и не замечала, чтобы ты был недоволен нашей интимной жизнью.

- Ри, замолчи! Это глупость. Самая большая глупость, которую мы можем совершить, - муж смотрел на меня, как на инопланетянина, залетевшего в окно и оказавшегося в нашей постели. Похоже, любимый пребывал в шоке.

Я почувствовала внутри волну злости. Она поднималась от кончиков пальцев и охватывала каждую мышцу, наполняла сосуды жидким огнём вместо крови и требовала настоять на своём. Вбить в голову супругу, что это НАДО сделать, несмотря ни на что.

- Раменский, хватит! Ты полагаешь, что я смогу спокойно жить, зная, что ты на работе круги наматываешь вокруг этой Маргариты?

Или уволиться желаешь, чтобы убрать соблазн? Потерять уважение руководителей, должность, хорошую зарплату?

Я готова пойти на эту жертву из любви к тебе и ради нашей семьи. Неужели непонятно?

Или думаешь, мне легко предлагать тебе такое? - сидя на кровати, я сплела руки перед грудью и почти кричала на мужа.

Артём резко остановился и выдохнул. Снова лёг, обнял меня, горячо зашептал в ухо:

- Ри, успокойся. Я всё понял. Но пока не могу сказать тебе «да».

Мне кажется, утром ты передумаешь.

Детка, давай спать. Возможно, завтра найдётся ещё какой-то выход из этого тупика.

Он гладил меня по голове, как ребёнка, а я понимала: утром ничего не изменится.

Пока он не переспит с другой, я не смогу расслабиться и буду всё время ожидать, что это вот, вот случится.

Тревога будет только расти, медленно сводя меня с ума…

До рассвета не сомкнула глаз.

Прислушивалась к спокойному дыханию мужа. В голове роились невесёлые мысли. Я никак не могла принять происходящее и смириться с тем, что происходит:

Глава 4

Звонок телефона поднял нас с кровати в шесть утра. Бессонная ночь обернулась для меня тошнотой, тремором во всём теле, тяжелой головой и болью в желудке.

Включилась психосоматика: «переваривать» информацию, полученную от мужа, организм категорически отказывался.

Звонила моя мама:

- Ира, здравствуй! Срочно приезжай! Тут Соня ночью пожаловала, говорит, что подала развод. Мне нужна твоя помощь, я уже весь валокордин выпила.

Маму никогда не интересовали мои дела. А вот ради Сони она была готова на всё.

Сестра жила в Санкт-Петербурге, была счастливо замужем за известным хоккеистом, занималась бизнесом в индустрии красоты – у нее был свой салон.

Соня младше меня на десять лет. Мама родила её, чтобы удержать мужа, когда у папы появилась интрижка на стороне.

Болезненный с детства ребёнок, любимая дочь, на которую не жалели ни времени, ни средств.

Домашней работой никогда не нагружали: «Сонечка слабая!»

Одевали как куколку: «Сонечка – красавица, вылитая Мальвина из сказки!»

Отказа сестричка ни в чём не знала: «Сонечке нельзя плакать, головка заболит!»

А я была в нашей семье Золушкой: мыла, тёрла, скоблила.

Мама часто повторяла: «Ира, твой единственный шанс хорошо устроиться – это выйти удачно замуж. Умишком не блещешь, лицом не уродилась, а вот следить за домом я тебя научу».

И она учила: правильно мыть полы, вытирать пыль, стирать и утюжить бельё, готовить, печь, консервировать, сервировать стол.

Советовала больше читать, чтобы я могла поддержать разговор.

Книги стали моим убежищем. Я ненавидела свою жизнь, но уйти мне было некуда. Бабушка и дедушка к тому времени умерли, а родители папы жили далеко.

Я много читала, и позже легко смогла поступить на филологический факультет, получить профессию редактора. Этим и зарабатывала свои копейки: вычитывала тексты, писала статьи, редактировала книги.

Да, фриланс не подразумевает прямого общения, но я всю жизнь была одинока.

В школе подруг не нашла. Никто не хотел дружить с «заучкой» и «бешеной Иркой».

На меня действительно иногда накатывали приступы бешенства, когда я видела, что старшие обижают в школе младших или одноклассники издеваются над изгоем.

Тогда я кидалась в драку. Могла огреть стулом, если соперник был намного сильнее меня. Броситься в ноги и повалить, а затем мутузить кулаками со всей отчаянностью слабой девчонки.

Дома во мне накапливалось столько напряжения и агрессии, что они прорывались вот такими драками.

Естественно, родителей из-за этих конфликтов периодически вызывали в школу. Говорили им, что надо уделять больше внимания воспитанию дочери, показать девочку специалистам.

Мама один раз даже к психологу меня сводила. Когда приятная, интеллигентная женщина в очках с широкой роговой оправой сказала, что проблема не во мне, а в нашей семье, в домашней атмосфере, мама быстро поставила специалисту диагноз «шарлатанка, только и может, что выманивать деньги».

Всё. Больше мы туда не ходили.

Но от меня родительница требовала лишь хороших отметок, как подтверждения, что я не совсем тупая.

При этом Сонечке позволялись тройки в дневнике. Мама придумывала им различные оправдания: «несправедливость учителей», «давление на ребёнка», «ей просто не интересен предмет».

Я же должна была зубрить день и ночь, если чего-то не понимала, но учиться на четыре и пять.

Папе вообще было фиолетово до воспитания детей. Он говорил: «Дочерей должна воспитывать мать. Раз не родила мне сына, вот и занимайся девочками».

Единственным моим другом был Артём. Именно он стал для меня самым близким человеком.

Познакомились мы в первом классе. Он с мамой переехал в наш дом и пришёл в класс новеньким. Так как я сидела одна, уселся ко мне за парту и представился: «Алтём».

Мальчик не выговаривал букву «эр», был худым и длинным, в смешных круглых очках. Но при этом в Тёме уже тогда чувствовался какой-то мощный внутренний стержень.

И я нашла в нём опору. Поддержку. Надёжное плечо.

Именно Тёма не позволял моей самооценке сдохнуть окончательно.

Мы встречали трудности спиной к спине. Вставали горой друг за друга.

В его семье тоже было не все благополучно: родители разведись, отец ушел к другой женщине, и Тёма очень болезненно пережил это предательство.

Ещё тогда он поклялся, что никогда не совершит ничего подобного.

Но у жизни отличное чувство юмора.

И сейчас взрослый, возмужавший, сделавший операцию на глазах, избавившийся от очков и вылепивший спортивное тело Артём Сергеевич Раменский оказался на месте своего отца.

Привлекательная коллега.

Нечаянная любовь.

А за спиной – жена и дочь. И клятва, быть верным и преданным…

Сможет ли он избежать ошибки?

И ошибка ли это – не врать жене, а отдаться новому чувству, чтобы и ей предоставить возможность найти другого мужчину, снова полюбить и стать счастливой?

Посмотрим…

- Мама, извини, но я не могу приехать, - впервые в жизни отказала родительнице. Я действительно физически не смогла бы поехать на другой конец города, слушать причитания матери, крики Сони, вздохи отца.

У меня просто не было сил на всё это.

Признание Артёма и бессонная ночь полностью обесточили. Я, как перегоревшая лампочка, не могла больше светить. Единственное, на что была способна, это валяться в коробке, забытая и никому ненужная.

В этот момент пришло чёткое осознание моей роли в жизни близких людей. Я ведь действительно им нужна, как источник энергии, вдохновения, позитива.

Все они привыкли постоянно получать от меня поддержку. Я забирала их печали, делила горе пополам, дарила надежду на благоприятный исход, брала на себя их заботы, чаяния, проблемы…

Если мама плохо себя чувствовала, я мчалась на помощь: привычно делала уборку, готовила еду, ходила в аптеку. А мне даже не всегда говорили «спасибо», потому что принимали мои действия, как должное.

Глава 5

Сварила овсяную кашу для себя, для мужа приготовила омлет, сделала блинчики, сварила кофе.

Но когда в турке поднялась шапка пены, и кухню окутал аромат утреннего напитка, меня опять затошнило. Желудок скрутило спазмом, и я едва добежала до туалетной комнаты.

«Господи, да что такое со мной. Неужели так быстро обострилась язва после вчерашнего стресса? Беременность исключена, я пью таблетки. Надо выбраться на неделе к врачу…»

Накатила слабость, я присела на краешек ванной и дождалась, когда пройдёт головокружение.

Умылась холодной водой, тщательно прополоскала рот и вернулась на кухню.

Есть не хотелось. Налила себе стакан холодного молока и выпила небольшими глотками.

Посмотрела в окно. С утра пораньше люди отправляются на дачи, грузят рассаду в машины, огромные сумки с одеждой и продуктами.

Май в самом разгаре, а для меня эта весна станет самым ужасным временем года. Потому что случилось то, чего я всю жизнь боялась – мой муж полюбил другую…

От запаха кофе продолжало тошнить, но я взяла себя в руки и сварила чашку для мужа. Артём уже принимал душ, значит, сейчас будет завтракать.

За ночь я придумала, о чём с ним утром говорить и как быстрее разрубить этот гордиев узел.

Промедление для меня было смерти подобно. Долго я не протяну…

Тёма сел за стол свежий и пахнущий цитрусовым гелем. Влажные волосы блестели, гладко выбритый подбородок манил его поцеловать, но я сдержалась.

Нет, пока не надо. Иначе просто не смогу отпустить его сегодня…

- Умм, как вкусно пахнет. Ты уже позавтракала? - муж придвинул к себе тарелку с омлетом и бросил жадный взгляд на румяные блинчики.

- Нет, что-то не хочется. Ешь, пока не остыло.

Тебе к блинчикам джем или сметану достать? - машинально метнулась к холодильнику. Привычка прислуживать за столом мужу и дочке за годы въелась под кожу.

«Собственно, а почему он сам не может взять то, что ему нужно?» - на этот вопрос у меня не было ответа.

Это я приучила своих домочадцев сидеть гостями за столом, подавая им то соль, то сахар, накладывая добавки, постоянно дёргаясь и прерывая собственную трапезу…

Когда муж насытился и медленно смаковал кофе, я собрала волю в кулак и поставила его перед фактом:

- Артём, ты сегодня ночуешь у Маргариты. Или в гостинице.

Я даю тебе шанс переспать с другой женщиной и поставить в голове галочку.

Раменский подавился и закашлялся.

- Ри, вот так сразу? Прийти к ней и сказать: «Дорогая Маргарита Владимировна, моя жена сдаёт меня вам в аренду, так что сегодня я ночую у вас»?

Муж веселился, а мне было не до смеха.

Навязчивая мысль так и долбила висок, заставляла настоять на своём и найти, наконец, путь к точке спокойствия.

- Тём, не надо шутить. Я не верю в мужскую моногамность.

Ты взрослый, интересный мужчина. Мы слишком долго женаты. Рано или поздно ты всё равно изменил бы мне с другой женщиной.

Так сделай это сейчас. Я даю своё разрешение на измену из любви к тебе.

Ты и Маша – самое дорогое, что у меня есть. Очень боюсь вас потерять.

Запретный плод сладок: переспи с Марго, но только один раз!

И, ради Бога, не рассказывай потом, как всё у вас прошло. Не хочу знать подробности… - выпалила на одном дыхании.

Руки тряслись, я сжала их в замок и спрятала под столом.

Муж смотрел на меня серьёзно.

Он больше не возмущался. Не кричал, что я несу дичь. Не махал руками.

Он думал над моим предложением…

Я встала к раковине и принялась мыть посуду, чтобы не смотреть на Артёма.

Возможно, я сейчас совершаю самую большую глупость в своей жизни, но как поступить по-другому – не знаю. Иного выхода из ситуации не вижу.

Сделала воду погорячее, чтобы согреть руки.

Этот холод внутри сковывает мышцы, вызывает дрожь, заставляет двигаться, чтобы не впасть в анабиоз.

Бархатный баритон мужа вернул меня в реальность:

- Ри, я так понял, что ты не успокоишься?

- Нет, Тёма, не успокоюсь, - выключила воду и вытерла руки, медленно повернулась к мужу. - Давай поставим точку в этой истории. Нравится коллега, воспылал к ней желанием ­– переспи и расстанься, чтобы не страдали ни она, ни я.

- Думаешь, это так просто? - горько усмехнулся муж.

- Не вижу ничего сложного. Обаяния тебе не занимать, - я строила из себя циничную стерву, которой на самом деле не была. Но без этой защиты точно упала бы в ноги мужа и начала его умолять не бросать меня.

- Ладно. Но помни – это твоё решение, - Тёма хлопнул двумя руками по столу и легко поднялся.

Он вышел из кухни, а я сползла по стеночке на пол, закрыла лицо руками и беззвучно заплакала, заглушая свои всхлипы полотенцем.

«Господи, дай мне сил всё это пережить!

Я же умру без него…

Просто умру…»

Артём быстро собрался и ушёл, громко хлопнув дверью.

Он злился. На меня, на себя, на ситуацию в целом. Наверняка уже жалел, что поделился со мной своими переживаниями.

Но я впервые пожалела себя, а не его. Для меня это было абсолютно не характерно.

Я ведь настолько растворилась в мужчине, что научилась по выражению лица определять его настроение, по голосу считывать внутреннее состояние, часто угадывала мысли.

Степень моей эмпатии в отношении Артёма зашкаливала.

А сейчас я ощутила трещину между нами.

Если раньше мы были словно сиамские близнецы, то после признания мужа я вдруг начала отдаляться от него.

Моей душе было слишком больно от того, что творила «вторая половина».

Я осторожно поднялась с пола и вернулась в спальню. Не обнаружила спортивной сумки, которую Артём брал в бассейн.

Может он вернётся домой после тренировки?

Если да, то я передумаю. Скажу, что сглупила.

Ведь впереди ночь, которую я вряд ли смогу пережить, зная, что муж в это время в постели с другой.

Снова забралась под одеяло, включила телефон. Тридцать пропущенных звонков от мамы, четыре – от отца, два – от Сони.

Глава 6

Артём

После бассейна зашёл в кафе, выпил чашку кофе и написал Стоцкой:

- Привет! Ты уже проснулась?

Представил её тёплую, сонную, разнеженную, как берёт телефон и улыбается. Стопудово сейчас начнёт со мной флиртовать.

Не ошибся.

- Проснулась. Но так холодно и одиноко в постели… Жаль, что вы женаты, Артём Сергеевич.

Вот же бестия!

- Могу приехать и согреть. Как на это смотришь? - напечатал после паузы.

Дружок в штанах дёрнулся, согласившись со мной.

- Оу! Вам ослабили поводок? Неужели? Или это воскресный розыгрыш? - съязвила Ритка.

Эта стерва постоянно троллила меня, чем цепляла ещё больше.

- Пиши адрес, буду через полчаса, - решился, наконец, сорвать яблочко, что само просилось в руки…

Сердце радостно выбивало чечётку. В груди бушевал ураган эмоций.

Внутри боролись два серьёзных противника: совесть и вожделение. Побеждал в схватке последний.

Этот внутренний конфликт постоянно выбивал меня из колеи. Невозможно жить спокойно, когда не можешь удовлетворить своё самое сильное желание.

Да, я когда-то поклялся не быть похожим на отца, не совершить его ошибку.

А теперь думаю: ошибка ли это – уйти к той, которую полюбил всем сердцем, и дать свободу жене?

Как бы мы жили, если бы отец остался в семье, но мыслями всё время пребывал рядом с другой?

Уверен, мама не была бы счастлива. Наверняка, мучилась от ревности и подозрений.

Искала бы следы измены на его одежде. Каждый раз, когда задерживался на работе, рисовала бы в голове картины его совокупления с любовницей, а потом выносила мозг.

Пожалуй, нам с ней было бы ещё хуже, чем в реальности, когда отец ушёл…

Не знаю, оправдывал я свой поступок этими мыслями или действительно стал с годами мудрее и смог посмотреть на ситуацию с другого ракурса.

Но факт: оказавшись на месте отца, я его простил.

Окончательно и бесповоротно.

Понял, как мужчина мужчину.

Нет, уходить из семьи я пока не планировал: Ри это просто убьёт, слишком она зависима от моей персоны.

Часто было ощущение, что у меня на руках двое детей – Ира и Маша. Настолько жена казалась чувствительной, слабой и беспомощной.

И я любил её, определённо.

Вы спросите, возможно ли такое?

Да, мужчина может любить двух женщин одновременно. Думаете, откуда многожёнство на Востоке?

Там парни давно просекли фишку: если можешь содержать двух-трёх любимых женщин, почему бы честно не дать им статус жены, а вместе с ним и защиту, содержание, незапятнанное имя?

И дети не станут бастардами, а родятся официальными наследниками, будут воспитываться отцом и матерью, жить в полной семье.

Хрен знает, как пойдёт дальше, но пока я покупал цветы, игрушки для дочки Риты, продукты на стол и вкусняшки для девочек.

Как меня там примут? Стану ли я желанным гостем? Кем войду в жизнь этих двух женщин?

Время покажет…

Ирина

Как я провела день без Артёма? Лучше не вспоминать. Кажется, это был самый ужасный день в моей жизни.

Уснуть так и не получилось. Подушка казалась неудобной, одеяло тяжёлым, воздух в комнате душным…

А мысли…

Мысли чёрными птицами кружили, загоняя меня в капкан тревоги и безысходности.

Чтобы отвлечься, сделала уборку в квартире, приготовила обед, позвонила дочке и села ждать мужа, постоянно проверяя телефон.

Ни сообщений, ни звонков…

Сердце в груди плакало и болело, предвещая беду.

Я себя успокаивала:

«Да, Тёма переспит с этой Марго. Надо ей ещё спасибо сказать, что избавила меня от страха быть преданной и брошенной.

Муж вернётся домой, и мы заживём, как раньше. Получив желаемое, он успокоится, да и я перестану дёргаться: измена случилась, бояться больше нечего…»

Именно так я рассуждала в тот момент.

Мне казалось, что я отнесусь к измене, как незначительному эпизоду в нашей совместной жизни. Неизбежному препятствию на пути к счастью в семье. Временному кризису.

И даже не могла предположить, чем обернётся для меня поход мужа налево…

Поход, в который я сама его собрала и отправила…

***

Артём не приехал к обеду.

Мама звонила, не переставая. Я внесла номер в чёрный список, чтобы не испытывать панику при каждом высвечивании её имени на телефоне.

Перестирала руками всё грязное бельё, что было в корзине. Иначе просто сошла бы с ума…

Вечером три раза разогревала ужин в надежде, что повернётся ключ в двери и муж привычно прокричит: «Ри, я дома!»

Степень моего невроза достигла пика к десяти часам, и я решилась позвонить.

Дрожащими руками взяла телефон, отыскала номер Артёма и нажала на вызов.

Механический голос столкнул меня в бездну, не оставив шанса удержаться на пороге входа в преисподнюю: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети…»

Острая, как клинок из дамасской стали, догадка, пронзила сердце:

«Он выключил телефон, чтобы никто не мешал заниматься сексом с другой женщиной. Она для него важнее, чем я и Маша…»

Не помню, в какую секунду меня охватило безумие.

Оказывается, Бешеная Ирка все эти годы так и жила внутри, оставаясь в тени.

Я выла, бросала на пол посуду, громила фотографии в рамках, расставленные по дому, рвала и топтала рубашки Артёма, выплёскивая свою ненависть.

Если бы он вошёл в квартиру в тот момент, наверняка набросилась и расцарапала лицо, обозвала самыми последними словами, выгнала вон.

Теперь я знаю, как мечется по клетке раненый зверь. Он готов покусать и загрызть любого, кто войдёт, лишь бы избавиться от этой боли.

Сделать больно другому. Наказать, за свои страдания.

Истерика прошла так же быстро, как и началась.

Я сидела в гардеробной на полу, держала в руках пиджак любимого и рыдала, размазывая по нему тушь и помаду.

А потом… лихорадочно начала проверять карманы, искать адрес этой Маргариты или её телефон. Или доказательства, что любовница у него не одна.

Глава 7

Артём

В квартиру Стоцкой я поднимался по лестнице с букетом бордово-красных роз, ярких и колючих, как эта бестия.

Даже попросил не обрезать шипы, чтобы Ритка видела, с какими цветами я её ассоциирую.

Лифт не работал, и это было плохим знаком.

Но я отбросил магическую хрень, в которую верила моя жена, и бодро зашагал по ступенькам с двумя пакетами презентов.

Маргарита не торопилась открывать двери. В этом она вся: заставляет ждать и волноваться.

Затем замок щёлкнул, и передо мной предстала соблазнительная ведьма в чёрном шёлковом халатике, едва прикрывающим зад.

Никакого макияжа: обманчиво-наивное детское личико с пухлыми губами. Отсутствие лифчика угадывалось по торчащим сквозь тонкую ткань соскам.

- Артём Сергеевич? Неужели это вы? А я до последнего не верила, что решитесь. Дома что-то случилось или так – терпелка закончилась? - язва была в своём репертуаре.

- Случилось. Давно. Как только увидел тебя в первый раз, так и случилось. Душу ты мне, зараза, вымотала и кое что бантиком завязала. Будешь сегодня развязывать, Ри.

Я сунул в руки Стоцкой букет, разулся и прошел с пакетами в кухню.

- А где твоя маленькая принцесса? - поискал глазами ребёнка и достал большого плюшевого мишку.

- Принцессу бабушка забрала, так что, Раменский, хватит терять время – хочу тебя!

Ритка бросила розы в раковину, села на стол и принялась расстёгивать мои брюки.

Внутри взорвался вулкан. Крышу сорвало. Я забыл обо всём и обо всех.

Были только я и она, мужчина и женщина, захваченные ураганом страсти, тонущие в море желания, перешагнувшие все запреты и границы.

Я жалил Ритку своими поцелуями, оставлял следы касания на шее, маленькой и крепкой груди, чего никогда не позволял с женой.

Она подставлялась под мои губы с особым рвением.

Мы то и дело перехватывали друг у друга инициативу в этой огненной гонке за удовольствием.

Я даже не запомнил обстановку в квартире, потому что был полностью поглощён такой горячей и желанной женщиной.

Пил её стоны большими глотками и дарил всё, на что был способен, чтобы вознести на вершину чувственного рая.

Часа через два мы лежали в постели, обнимая друг друга руками и ногами и не в силах разорвать этот узел.

- Артём, что всё-таки случилось? Почему ты пришёл ко мне? - допытывалась Марго.

Не хотелось говорить ей правду.

Боялся, что сочтёт меня трусом и подкаблучником: жена дала разрешение – вот и побежал.

Поцеловал её влажный висок:

- Понял, что больше не выдержу. Хотел тебя до искр в глазах. Признавайся, приворожила? Может, заговоры какие знаешь? Зельем4wLFoNup колдовским опоила?

- Вот ещё. Я сама красивая, зачем мне ерундой заниматься? - Стоцкая сделала вид, что обиделась.

- Да шучу я… Шучу… Знаю, что красивая. Не слепой, - констатировал очевидное.

Ритка зажгла во мне какое-то ненасытное пламя.

Чем больше мы занимались сексом, тем сильнее хотелось продолжить, открыть ещё что-то новое в ней, перейти на более высокий уровень близости.

Как теперь оторвать себя от этой дикой кошки, расцарапавшей мне всю спину в порыве страсти, не представлял.

А впрочем, дома меня сегодня не ждут, можем продолжить.

Я подхватил надувшую губы Ритку на руки и потащил в ванную комнату.

- Маргарита Владимировна, нам с вами надо срочно принять душ и пожрать. Иначе к утру в квартире найдут два трупа, скопытившихся во время сексуального марафона. А мы на такое не подписывались…

Ри смеялась и болтала ногами, я прижимал хрупкое тельце к себе и понимал: не отпущу.

Не сумею…

Не смогу…

Ночь, пропитанная запахом наших влажных тел, стонами наслаждения, жаркими поцелуями и грубыми ласками пролетела как одно мгновение.

Заснули лишь под утро, уставшие и насытившиеся друг другом.

А в семь часов в дверь требовательно позвонили. Я открыл глаза, не понимая, где нахожусь. На потолке не было привычной люстры, окно закрыто бордовыми шторами, а рядом лежит… Стоцкая.

Вспомнил события ночи, и в паху появилось напряжение – готовность продолжить увлекательный марафон.

Ритка потянулась, открыла глаза:

- Кого там принесло в такую рань?

Я сел на кровати и начал надевать штаны:

- Пойдём, посмотрим, ненасытная моя.

Улыбнулся, увидев сверкнувший желанием взгляд своей любовницы.

Ну а как теперь её называть? То, что наша совместная ночь не последняя, и гадать не надо.

Буду дураком, если выпущу из рук такую горячую штучку. Вряд ли жизнь подарит мне ещё один шанс испытать настолько яркие эмоции.

С женой точно уже не разжечь пламя страсти: прочитанная книга не предполагает сюрпризов.

Ри накинула халат, и мы вместе вышли в прихожую. Она посмотрела в глазок и распахнула дверь.

В квартиру залетел огненный вихрь и закрутился юлой. Обнаружив чужого дядю рядом с мамой, маленькая рыжая девочка распахнула огромные зелёные глаза и завопила:

- Папа! Мой папа вернулся!

Подбежала, протянула руки, и мне ничего не оставалось, как подхватить её и поднять.

Мог ли я сказать четырёхлетней малышке, что она ошиблась и я не отец? Нет, духу не хватило.

- Папа, ты больше меня не бросишь? - на меня смотрели полные надежды и слёз глаза.

- Нет, Машуль, не брошу, - прошептал и прижал девочку к груди.

В дверях стояла оглушённая происходящими событиями немолодая женщина. Ритка открыла рот и удивлённо таращилась на меня и ребёнка. Через минуту отмерла и обратилась к матери:

- Мама, вы почему так рано?

- На дачу собрались, а Маша отказалась ехать без своей куклы. Дедушка ей там домик построил, вот и заскочили забрать,- растерянно обронила гостья.

- Проходи, не стой на пороге.

Женщина достала из сумочки салфетку и вытерла набежавшие слёзы. А потом увидела на моей руке обручальное кольцо и вмиг перестала плакать, поджала губы и тоном строгой учительницы отдала приказ:

Глава 8

Ирина

Артём вернулся только к вечеру воскресенья, забрав Машу от подруги.

Подозреваю, что ему было страшно остаться со мной наедине.

Он знал, что при дочери я буду держать себя в руках, «порхать» довольной жизнью женой и мамой, не заведу неудобных разговоров.

Мы НИКОГДА не ссорились при Маше.

Да и в принципе очень редко ссорились. Я всегда уступала мужу, прогибалась под него, была доброй, покладистой, понимающей…

А сейчас в меня словно бес вселился. Вдруг стало плевать, как мои близкие воспримут моё плохое настроение.

Я перестала прятать отрицательные эмоции. Загонять негатив глубоко в подкорку и только наедине с собой давать волю чувствам.

Когда Тёма открыл дверь своим ключом, я встретила его не привычной улыбкой и поцелуем, а рассерженным взглядом, недовольным лицом и горячим желанием собрать чемодан любимого мужа и отправить его с вещами туда, откуда он пришёл.

Но присутствие дочери всё-таки не позволило озвучить свои намерения.

Машуля моментально считала моё внутреннее состояние:

- Ма, привет! Что-то случилось?

«Ничего, кроме того, что твой отец завёл себе любовницу».

Но вслух, конечно, я этого не произнесла. Наоборот, постаралась успокоить ребёнка:

- Всё в порядке, Машуль. Мойте руки, ужин готов.

Дочка отказалась от еды:

- Не, мамуль, не хочу. У Чильцовых поела. Ты же знаешь тётю Наташу: пока не накормит до отвала, из дома не выпустит.

- Ладно. Верю.

Я поцеловала дочь и ушла в кухню, не притронувшись губами к щеке супруга.

Мне теперь вообще было противно даже думать о том, чтобы прикоснуться к нему.

Недавно его ласкала, целовала, обнимала другая женщина. И, наверняка, он ей горячо отвечал.

Пусть сначала отмоется как следует и проветрится, а потом посмотрим…

Поставила на стол блюдо с салатом, разогрела отбивные из индейки, гарнир из тыквы и кабачка с кунжутом и прованскими травами, свежевыжатый апельсиновый сок, минеральную воду.

Муж сел и придвинул к себе тарелку. Он ненавидел тыкву, а я любила. Раньше готовила для него отдельный гарнир, а сегодня впервые не стала: не нравится - его проблемы.

- Ри, а кабачки отдельно есть? - поинтересовался благоверный.

- Нет, - злорадно ответила. - Можешь выбрать их из гарнира или приготовить себе сам то, что ты хочешь.

Я с удовольствием уплетала мясо и тыкву, наслаждаясь вкусом.

Муж, услышав ответ, пошёл красными пятнами.

- Не надо строить из себя стерву, тебе не идёт, - остудил мою радость холодным тоном. - Не забывай, ты сама толкнула меня на этот шаг.

Он оглянулся назад, нет ли поблизости Маши.

Дочь ушла в свою комнату и закрыла дверь. Наверняка болтала с подружками или сидела в интернете.

- Артём, ты сам ХОТЕЛ этого. Кто я такая, чтобы тебе запрещать?

- Ну и почему сейчас бесишься? Я сделал всё так, как ты просила. Какие ко мне претензии? - он отодвинул тарелку, переплёл руки на груди, вытянул под столом ноги, толкнув или мои и даже не извинившись.

А мне нечего было ответить на его вопросы.

Да. Сама заставила, а теперь злюсь и на него, и на себя…

Стало стыдно. Откуда-то появилось противное чувство вины.

«Нет, Ира, так нельзя. Возьми себя в руки. Тебе должно стать легче от того, что всё позади. Измена случилась и надо оставить её в прошлом».

Но легче почему-то не было…

- Потерпи. Обида пройдёт, и я стану прежней. Дай мне немного времени, - посмотрела на Тёму виновато.

- Ри, я ведь тебя предупреждал… Знал, что так будет… Но ты, как коза, упёрлась рогом, настояла на своём, а теперь считаешь меня сволочью.

Мне хотелось залезть под стол от стыда:

- Извини. Не знаю, что на меня нашло. Давай больше не будем трогать эту тему. Было – и прошло, постараемся обо всём забыть.

У тебя ведь там всё кончено?

Муж выдержал паузу, взялся за вилку и начал жадно есть ненавистную тыкву.

- Конечно. Там больше ничего нет...

Когда я загружала посуду в посудомоечную машину и размышляла, как мне сегодня лечь с мужем в одну кровать и стоит ли постелить себе в большой комнате, раздался звонок в дверь.

"Странно... Неужели мама пожаловала лично высказать мне свои претензии, что не поднимаю трубку?

Только этого не хватало..."

Но это была не мама.

На пороге с чемоданом в руке стояла сестра.

Она довольно бесцеремонно отодвинула меня в сторону и прошла в квартиру:

- Извини, я больше не могу у них оставаться. На приличный отель денег нет, перекантуюсь у тебя пару дней, потом за мной приедут.

- Здравствуй, Соня, - пробормотала тихо.

Вот и решился "постельный вопрос": на диване будет спать сестра.

Соня скинула лоферы, оставила чемодан в прихожей, прошла на кухню и открыла холодильник.

- Есть холодная минералка? Умираю, пить хочу…

Достала бутылку Эвиан, скрутила пробку и начала пить из горлышка.

Меня всегда поражала в Соньке её бесцеремонность и порой шокирующее поведение при внешнем облике гламурной красотки и светской львицы.

У неё был вкус. Она умело подчёркивать достоинства и скрывать недостатки. Нести себя в мир с высоко поднятой головой. При этом окружающие уступали ей дорогу, отдавали без просьб самое ценное, мужчины преклоняли колени, женщины ненавидели.

С детства она придерживалась внутренней установки: «Я – принцесса, остальные – челядь и обслуживающий персонал».

Соня умела подать себя в выгодном свете. Это уже потом обнаруживался махровый эгоизм и нежелание делить горести и печали со спутником.

А поначалу принцы очень даже охотно шли на сближение. Думали, что поймали золотую рыбку, а по факту заполучили алчную пиранью.

Собрав от новых отношений весь профит в виде подарков, путешествий и денежных вливаний, Соня первая бросала любовников, без объяснений и разговоров.

Парни терялись в догадках, что они сделали не так.

А Соня окуналась с головой в новую сказку с богатым принцем.

Глава 9

Ирина

Слова Сони попали мне прямо в сердце. Предстать серой мышью перед любовницей мужа я не могла.

Конечно, не раз ловила себя на мысли: Артём работает в большом коллективе, там полно молодых и привлекательных женщин, ему есть с кем меня сравнить. И наверняка это сравнение не в мою пользу.

А мне и красиво одеться-то некуда.

Все мои посещения общественных мест: сходить в ближайший супермаркет, Машу на кружки отвезти и привезти, костюмы мужа в химчистку отнести, к родителям съездить.

Два вечерних платья, пара блузок, одна юбка и одни брюки – вот и весь мой праздничный гардероб.

Дома привыкла ходить в удобных халатах с карманами, куда можно положить мелочи.

Постелила Соне на диване в большой комнате.

Она почти на час заняла ванную. Моей сестричке было плевать, что мы все ожидаем своей очереди, чтобы принять водные процедуры и приготовиться ко сну.

Принцессу такие мелочи не заботят.

Вечером я легла на самый краешек нашей большой кровати. Муж спал беспробудным сном и даже похрапывал.

Обидно.

Человека явно не страдает от угрызений совести.

А я снова полночи не спала. Всё думала о том, что делать дальше. И первое, на что решилась, это хоть как-то привести в порядок свою внешность.

Соня права – в том, что муж загулял, есть и моя вина.

Утром Тёма ушёл рано, пока мы все спали. Подозреваю, что не хотел сталкиваться с моей сестрой ­– они недолюбливали друг друга.

Машуля позавтракала и убежала в школу: конец мая, контрольные, проверочные… Дочка с нетерпением ждала каникул.

Соня проснулась лишь к десяти часам, когда я уже убралась в квартире и мыла ванну.

Заспанная и лохматая, она появилась в дверях и, зевая, выгнала меня:

- Ир, прекращай шуршать по хозяйству. Свари мне кофе, пожалуйста, помоги воскреснуть.

Пришлось снять перчатки, пустить её в санузел и отправиться на кухню.

Через полчаса свеженькая, накрашенная и причёсанная сестрица была готова завтракать.

Увидев стопку блинов, Невская вздохнула:

- Не искушай меня блинами – жирок на жопе между нами.

Она придвинула к себе кофе, взяла тоненький ломтик сыра и зерновой хлебец. Сделала себе фитнес-бутерброд и захрустела.

- Сонь, может творог или яичницу пожарить? Каша ещё есть овсяная. На воде, - озвучила утреннее меню.

- Каша на воде – гадость. Творог у тебя наверняка не обезжиренный. Яичницу ты жаришь на масле. Придётся до обеда голодной ходить… - тяжело вздохнула сестрёнка.

Вот поганка! Это что, она намекает на отдельный завтрак для своей персоны? Придётся сегодня купить для неё низкокалорийной еды, куриную грудку отварить, спросить, что на вечер приготовить…

Наверное, лучше что-то рыбное…

Села за стол и, поборов собственный стыд и стеснительность, обратилась к сестре:

- Сонь, ты сказала, что как-то можно улучшить мою внешность. Поможешь? Я ведь в индустрии красоты полный ноль.

Вредная принцесса протянула:

- Нуууу… Не знааааюююю…

Окинула меня придирчивым взглядом, а я стянула на груди халат.

Соня сидела за столом в брюках палаццо и коротком шёлковом топике.

- Сложно, но можно, - постановила гуру бьюти-тюнинга. - Сегодня и займёмся. Деньги у тебя есть?

- Заначка есть. На отпуск. И на «чёрный день» отложено, - вспомнила про все свои сбережения.

- Считай, твой «чёрный день» настал, когда кобелина Артемон запрыгнул на… Ну, ты поняла. Пора этот день перекрасить в «белый».

Бери с собой всё. Если не хватит, я добавлю.

Сонька не выдержала и всё-таки стянула блин. Закрыла глаза и блаженно застонала, смакуя запрещёнку.

- Кстати, Ир, я перебираюсь к тебе в спальню. У вас не диван, а прокрустово ложе. Спина просто отваливается. Пусть теперь Кобельеро Артемио на нём спит, - пожаловалась Соня и сладко потянулась.

Затем скомандовала:

- Бросай всё и одевайся, мы выходим через пять минут!

А сама тут же начала что-то набирать в телефоне…

Первым делом Соня потащила меня к косметологу.

Доктор пришла в восторг от моей девственной кожи. Ни уколов красоты, ни филлеров, ни аппаратных процедур до этого я не делала.

Они поговорили с Соней на каком-то «тарабарском» языке, иутвердили программу моего омоложения. Я же лежала в кресле и только растерянно хлопала глазами.

Затем врач подробно рассказала, что мы будем делать, какой ожидается результат, сколько и каких процедур понадобится.

- Это больно? - спросила я, глядя, как доктор достаёт шприцы и ампулы.

«Бьюти-ведьмы» переглянулись, и дружно мне соврали.

Косметолог – женщина без возраста – успокоила:

- Я сейчас нанесу вам на лицо обезболивающий крем под плёнку, с ним будет почти не больно.

Сонька взяла на себя роль злого полицейского:

- Красота требует жертв и денег. Ты же хочешь выглядеть лучше, чем пассия мужа? Придётся потерпеть. И не вздумай ныть! Потом ещё нам спасибо скажешь.

Я хотела.

И выглядеть лучше, и чувствовать себя увереннее.

В конце концов, Сонька регулярно себе что-то колет в лицо, «утюжит» кожу аппаратами, делает в салонах пилинги, на голове волосы наращивает, в других местах выдирает и так далее. А она младше меня на десять лет.

Уютный кабинет косметолога и удобное кресло оказались настоящей пыточной камерой времён Средневековья.

Доктор уколола мне ботокс, чтобы разгладить намечающиеся межбровные морщинки. Проставила филлеры, чтобы подчеркнуть скулы и угол молодости. Подкачала гиалуронкой губы. Ещё что-то там подколола, я уже и не спрашивала.

Было больно, несмотря на крем, щебетание врача и угрозы Соньки.

Слёзы из глаз текли самопроизвольно. Я только сжимала кулаки, врезаясь ногтями в ладони и скрючивала пальцы на ногах.

Уже ругала себя за то, что подписалась на всё это.

Да ну их к чёрту: и Артёма, и любовницу! Мало мне душевных страданий, ещё физических себе добавила… Идиотка!

Глава 10

Ирина

Домой мы с Сонькой вернулись уставшие, но довольные. По дороге она болтала на английском со своим американским бойфрендом.

Томно вздыхала, хихикала, тянула слова грудным голосом, шептала. Глаза её при этом горели, на губах играла улыбка, щеки покрывал румянец.

Определённо, сестра была влюблена и отчаянно соблазняла своего будущего мужа даже на расстоянии.

В том, что они поженятся, я ни секунды не сомневалась. Соня не настолько легкомысленна, чтобы бросить в России бизнес, родителей, довольно успешного супруга и умчаться за призрачным счастьем в чужую страну.

Я первой вошла в квартиру и замерла в предвкушении встречи с Артёмом. Ждала его реакции.

В прихожую прискакала Маша, а за ней вышел мрачный и насупленный супруг.

Сонька, скидывая босоножки, радостно поприветствовала родственников:

- Салют! А вы чего такие хмурые?

- А какими мы должны быть? Восемь вечера, между прочим, а ужина нет, - Тёма постучал пальцем по своим дорогим наручным часам и начал заинтересованно меня разглядывать.

- Мама, а-фи-геть! Вы на какой-то праздник ходили? - дочка смешно вытаращила глаза.

- Нет. Теперь твоя мама всегда будет так выглядеть. Тебе задание, Машуль, следить, чтобы она вовремя подкрашивала в салоне корни и не пропускала косметолога. Я тоже постараюсь держать руку на пульсе.

Раменский был всё так же напряжён. Ни словом не обмолвился о моём преображении, только упрекнул:

- Ри, ты про ужин забыла, прыгая за своей сестрицей по салонам красоты?

Обидно. В горле встал противный ком, который никак не могла проглотить.

Слёзы уже были на подходе, но за меня вступилась Соня.

Она поставила руки на бёдра и, с издёвкой, обратилась к Артёму:

- Нет, не забыла. Она вам не домработница. Женская красота – это труд. Вторая работа, можно сказать. А с вами Ира совсем забыла о себе. Поэтому приготовьте себе ужин сами или закажите доставку. С этого дня у вас самообслуживание!

- Отлично, тётя Соня! Пойду, закажу пиццу и роллы!

Дочка умчалась в свою комнату.

Я молчала.

Хлопала новыми ресницами и не знала, как себя вести.

Показалось глупым, абсолютно детским отчаянное стремление скинуть десять лет, погнаться за молодостью и красотой.

Потратила почти все деньги, отложенные на отпуск. Когда муж узнает, придётся держать перед ним ответ за эти пустые траты.

Стыд залил лицо густой красной краской, не знала, куда смотреть.

Хотелось сбежать в ванную, встать под душ, смыть с себя причёску, макияж, вернуться в прежние рамки и больше не пытаться выпрыгнуть из них.

Соня – от природы красавица, поэтому и жизнь ведёт лёгкую, радостную, позволяет себе много приятных удовольствий.

А у меня другая судьба: хранить очаг, заботиться о семье, довольствоваться малым…

Артём переплёл руки на груди, широко расставил ноги и посмотрел сверху на возмутительницу нашего спокойствия.

- Понятно. Соня, стесняюсь спросить, а ты к нам надолго? - произнёс издевательским тоном.

Но моей кровной родственнице нельзя было класть палец в рот, она могла и руку откусить:

- Не стесняйся, я к вам навсегда. И да, забыла сказать, ты сегодня спишь на диване. Пока справку не принесёшь об отсутствии ЗППП, в супружескую постель ни ногой!

Тёма потерял дар речи. Сразу как-то весь съёжился, опустил руки.

- Ри, ты что, всё ей рассказала? - почти прошептал, посмотрев, закрыта ли дверь комнаты дочери.

Маленькая, хрупкая Соня продолжала закрывать меня свой спиной:

- Раменский, я тебя умоляю. У меня вообще-то голова есть, и кобелей я за километр вижу.

Если у жены глаза на мокром месте и всё из рук валится, процентов на девяносто девять причина одна ­– муж либо козлина, либо кобелина.

Козлом от тебя не пахнет, а вот кобелиная сучность на морде лица просматривается.

Муж шарахнулся в сторону вешалки и схватил лёгкую куртку:

- Ира, уйми свою сумасшедшую сестрицу.

Но Соня никак не могла остановиться. Последнее слово всегда должно быть за ней:

- Что, правда глаза колет?

Тёма быстро надел кроссовки, схватил с тумбочки портмоне и метнулся на выход:

- Всё. Я пошёл. Счастливо оставаться.

- Катись, катись! Где трахаешься, там и кормись! - напутствовала его Сонька.

А я так и пребывала в ступоре.

Пришло осознание, что от такой, как Соня, мужчины точно не гуляют. Потому что знают: один шаг в сторону – и будешь рогами люстру задевать.

А вот от такой амёбы, как я, – пожалуйста. Даже честный и порядочный Артём ушёл налево.

Мои горькие думы прервал резкий шлепок по заднице:

- Сеструха, ты чего застыла? Сейчас оторвёмся. Будем праздновать твою свободу, пусть и временную.

Замуж ты второй раз быстро выйдешь. У тебя на лбу написано: «Идеальная жена», а такие в девках долго не засиживаются.

Соня прошла в кухню, принялась заинтересованно рассматривать содержимое холодильника и шкафов, хлопая дверцами:

- Винишко есть? О, мартини! Сгодится.

Оттюнингуем тебя, паразитов с шеи снимем, самооценку повысим – и можно в мир выпускать. Расцветёшь у меня майской розой!

Сонька плеснула себе в бокал из открытой бутылки красного вина, попробовала, скривилась от кислого вкуса и вылила в раковину.

- Сухое – гадость! - смешно сморщила нос, а затем продолжила меня наставлять. - Засиделась ты дома, сестричка, возле своего «самовара». Один «краник» в жизни и знала. А это, считай, ничего не видела и не пробовала.

В кухню вошла Маша:

- Мам, а папа куда ушёл?

Мне нечего было сказать, я сидела за столом и едва сдерживала слёзы. Соня снова выручила:

- Машуль, папа ушёл мозги проветрить и пожрать в рестике. Ему пицца-суши – на один зуб. Где там твой курьер? Долго ещё ждать?

- Нет, в приложении написано, что уже и выехал.

- Вот и славно! - подмигнула мне Сонька. - Мать, не кисни, завтра шопиться поедем и на маникюр, лапки пора в порядок привести. Хочу тебя на работу устроить в салон красоты админом или ещё куда – будешь среди людей вращаться.

Глава 11

Артём

Понедельник выдался тяжёлым. Утром приехал на работу едва ли не первым. По дороге купил высокую красную розу и положил её на рабочий стол Риты.

Конечно, она догадается, от кого презент. Именно такие розы я принёс ей домой.

Чувствовал себя виноватым перед Стоцкой, её дочкой и матерью. Наобещал с три короба, а как выполнить – непонятно.

Я не собирался уходить из семьи. Но как при этом быть рядом с Риткой и её малышкой – большой вопрос.

Жить на два дома? Врать и выкручиваться? Кормить Маргариту обещаниями, что разведусь, как только Маша закончит школу?

Она не дура. Да и терпение явно не её добродетель. Пошлёт меня подальше, и будет права.

В глазах Иры я тоже утратил доверие. Частые отлучки из дома быстро заставят её задуматься о моей верности.

Было ощущение, что я угодил в капкан, из которого невозможно выбраться без потерь, целым и невредимым.

Ритка приехала на работу в новом платье. Весьма провокационном, надо сказать.

Красная ткань так обтягивала её фигуру, все соблазнительные изгибы и красивые выпуклости, что у меня в штанах сразу стало тесно.

- Маргарита Владимировна, вы сегодня замечательно выглядите, - отвесил комплимент, пока никто из мужчин меня не опередил.

Я видел, какими жадными взглядами и сальными улыбками они провожали мою любовницу, и тихо бесился.

«Отвалите, парни, она моя!»

Посматривал на соперников с некоторым превосходством, но понимал - одна ошибка и на моём месте может оказаться любой из них.

Вредная бестия улыбалась всем подряд. Старалась вызвать у меня ревность.

Я и так ревновал. Впервые в жизни, наверное. Ведь Ира не давала мне ни малейшего повода. Всегда знал, что она только моя и не смотрит на других мужчин.

А вчера вечером укололся неприятной мыслью. Когда жена вернулась домой с новой прической, красиво накрашенная, ухоженная, я вдруг подумал, что она могла специально дать мне разрешение на измену, чтобы был повод развестись.

Ри сидит дома много лет. Где гарантия, что от скуки не завела себе любовника?

Если честно, в постели у нас давно стало скучно и пресно.

И если я позволил себе симпатию на стороне, то почему Ира не могла помыслить о подобном? Свободного времени у неё вагон…

После стычки с язвой Сонькой сбежал из дома. Забрёл в ближайшее кафе, заказал антрекот. Когда принесли, он оказался жёстким, как подошва старого ботинка.

Ри готовила мясо бесподобно. При мысли, что станет кормить своими кулинарными шедеврами кого-то другого, у меня напрочь исчез аппетит.

Съел салат и гарнир, кинул деньги на стол и вызвал такси.

Хорошо, что появился ещё один дом, где меня ждут…

Маша обрадовалась, едва я переступил порог. Рита посмотрела с вопросом во взгляде.

- Я ненадолго, - успокоил или расстроил, и сам не понял.

- Проходи.

Стоцкая указала мне на дверь кухни, а сама взяла за руку дочку:

- Машенька, пора спать. Завтра рано вставать в садик, ты опять не выспишься.

- Мамулечка, пусть мне папа почитает книжку. Ну, пожалуйста.

Хитрая малышка сложила маленькие ручки в молитвенном жесте, и моё сердце дрогнуло:

- Пойдём, Машуль. Мама займётся своими делами, а книжку я тебе почитаю.

Обезьянка вскарабкалась ко мне на руки и обняла:

- Папочка, ты у меня самый добрый! Я знала, что ты такой. И красивый! И умный!

«Насчёт последнего очень сомневаюсь. Вот что я делаю, баран? Ребёнок начинает привыкать ко мне. Права была мать Ритки – я запросто могу сломать психику этой малышке, если брошу её…»

В комнате Маши горел ночник в виде сказочного замка. На прикроватной тумбочке лежала книжка «Маша и три медведя» ­– любимая сказка моей дочери.

Мне стало горько. Как я всё объясню своей Маше, если правда вылезет наружу?

Дочь возненавидит меня – это факт. Что станет с её психикой – неизвестно. Но точно ничего хорошего…

Я читал сказку чужому ребёнку, а в мыслях представлял своего. Как Маша холодно посмотрит на меня и скажет: «Ты мне больше не отец!»

Смогу ли пережить такое?

Вряд ли…

Малышка заснула довольно быстро. Мы и до середины сказки не успели дойти.

Когда прекратил читать и укрыл Машу одеялом, в комнату заглянула Ритка:

- Уснула?

- Да.

Я встал, взял за руку Стоцкую и потащил в спальню. Показалось, что Ритка смотрит на меня с какой-то затаённой надеждой. Ждёт важных слов, которые я не готов был произнести.

Люблю ли я её? Не уверен.

То, что хочу – однозначно.

Чтобы не дать Ритке начать неудобный для меня разговор о перспективах наших отношений, заткнул ей рот горячим поцелуем. А потом приступил к самому древнему способу, помогающему успокоить женщину…

Она была мягкая, как воск. Плавилась в моих руках. Горела свечой в безумной страсти.

Я брал её снова и снова. И мне было мало этого огня, помогающего сжечь все угрызения совести, невесёлые думы о семье, воспоминания об отце, когда-то причинившем мне боль своей страстью.

В три часа ночи, когда Ритка сладко посапывала у меня на плече, а я таращился в потолок, осторожно снял её голову и уложил на подушку.

Осторожно надел брюки, взял футболку. Заглянул в комнату Маши. Посмотрел, не раскрылась ли, словно это была моя вторая дочь. А затем тихо вышел из квартиры…

Холодный ночной воздух отрезвил.

Я шагал по сумрачной, стылой Москве и размышлял о своём невесёлом будущем.

Напрасно женщины считают, что жизнь изменщика – сплошной кайф и потрахушки.

Мужики сами не понимают, как попадают в западню и оказываются меж двух огней.

На своей шкуре почувствовал, что значит разделить сердце пополам. Чтобы оно продолжало биться, придётся как-то соединить эти половинки – Иру и Ритку. Про двух Маш вообще молчу – ни одну из них я бросить не в силах.

Придётся жить подлецом, с постоянным чувством вины в груди, но заботиться о своих женщинах. Беречь их, насколько возможно. Держать на расстоянии друг от друга, чтобы не поранились об острые края этих сложных отношений.

Глава 12

Ирина

В салоне красоты мы сидели с Сонькой за соседними столами. Она тоже решила обновить маникюр.

Сегодня вечером должен был прилететь её новый возлюбленный, и Соня тщательно чистила пёрышки.

Хотя, что там чистить? Выглядела она и так прекрасно.

Я указала мастеру на покрытие в нюдовых тонах, но сестрица тут же забраковала мой выбор:

- Даже не думай, - строго посмотрела на меня. - Сделайте ей лак в тон помады, - обратилась к девушке маникюрше.

На моих губах красовался алый глянец. Соня велела привыкать к цвету, чтобы не шарахаться от своего отражения в зеркалах и витринах. А я всё ещё впадала в шок от образа Кармен.

«Хватит ходить серой мышью, пора становиться тигрицей», - наставляла меня сестра.

После салона мы отправились в торговый центр «Европейский». Пытка новым гардеробом продолжалась четыре часа.

Если сначала меня захватил азарт от горящих глаз сестрёнки, то через пару часов я уже еле передвигала ноги, с трудом поднимала руки в примерочной кабинке и застёгивала пуговицы.

Невская от природы обладала отменным вкусом. Она подобрала мне удивительно удобное и красивое бельё, поднимающее чуть опустившуюся после родов грудь и скрывающее небольшой животик.

Кружева, капельки жемчуга между чашками лифчиков, едва заметные бантики, вышивка и шёлк. А ещё ни с чем не сравнимый аромат роскоши от новых вещей.

Глядя на себя в зеркало, я не переставала удивляться, насколько дорогое и красивое нижнее бельё преображает фигуру, заставляет держать прямой спину, добавляет уверенности в себе и хорошего настроения. Настоящее волшебство – не иначе.

Мы переходили из отдела в отдел. Соня намётанным глазом профессионального стилиста сканировала вешалки, выбирала платья, брюки, блузки, кидала мне в руки и отправляла в примерочную.

Затем критично оглядывала и лаконично выдавала «да» или «нет», экономя время и не позволяя продавцам вмешиваться в процесс покупок, делать комментарии или давать советы.

Когда мы с ворохом пакетов поднялись на этаж с обувью, я взмолилась:

- Сонь, давай где-нибудь посидим. Я сейчас упаду, честное слово.

Бодрая и совершенно не уставшая сестра ухмыльнулась:

- Это с непривычки. Пять-шесть часов в магазине должно для тебя стать нормой.

Нельзя покупать первую попавшуюся вещь. Можно примерить, отложить, если понравилась, и пойти ещё что-то посмотреть. Как правило, находится более интересный вариант.

И никогда не смотри на цену и на скидки. Выбирай только сердцем, телом и глазами. Понравилось как на тебе сидит? Двигаться удобно? Коже приятна фактура ткани, швы нигде не натирают? Можно брать.

Всё, что залежалось, продаётся по минимальной цене и с огромной скидкой – не твоё.

Цени себя. Не опускайся до уровня «скидочниц», охотниц за дешевыми тряпками.

Лучше купить одну, но дорогую и качественную вещь, чем забить шкаф не пойми чем, но зато купленным «задёшево».

Соня прочитала мне целую лекцию по шопингу. Скинула контакты двух shopping-ассистентов и одного стилиста. Хотя с ролью последнего она и сама неплохо справлялась.

Сестра сжалилась надо мной, и мы зашли в «Шоколадницу». Сонька заказала себе кофе и какой-то микроскопический десерт. Я же пошла в разнос: чайник ройбуша и «Анна Павлова» призваны были восстановить мои силы.

Когда официант принёс заказ, Соня сделала небольшой глоток бодрящего напитка и обратилась ко мне с вопросом:

- И что ты намерена делать дальше?

Я растерянно приподняла бровь, не понимая, о чём речь.

- С Артёмом.

- А, ты об этом... - протянула расстроено, заедая сладость пирожного горечью измены любимого мужа.

- Надеюсь, ты собираешься разводиться.

Соня и не представляла другого выхода из ситуации. Во всяком случае, сама поступила бы только так. Ещё и ободрала как липку неверного супруга.

У меня же всё было неоднозначно:

- Не знаю, Сонь. Я ведь сама разрешила ему изменить, - поделилась подробностями наших семейных неурядиц.

- Что ты сделала? - Невская со звоном поставила чашку на блюдце, приподнялась на стуле и подалась вперёд, надеясь, что ей послышалось.

- Дала ему разрешение на измену, - робко покаялась в своём грехе.

Эмоции на лице сестры сменяли друг друга. Неверие, недоумение, разочарование и гнев.

Она не смогла совладать с собой и нависла надо мной грозовой тучей, обещающей громы и молнии.

- Ира, ты дура? - прошипела змеёй, чтобы не заорать на глупую родственницу.

Я втянула голову в плечи, боясь, что она с досады треснет по ней, как делала мама в детстве.

Кто из нас старшая, а кто младшая сестра сейчас нельзя было сказать однозначно. Мозгов у Соньки явно побольше, чем у меня.

- Сонь, я разрешила ему переспать с коллегой, в которую он влюбился, один раз. Всего один раз.

Думала, что поймёт: все женщины устроены одинаково и ничего нового он не увидит. Вернётся ко мне и забудет о своём влечении.

Невская села обратно на стул и хлопнула себя рукой по лбу:

- Господи, почему Ты не дал ни капли мозгов этой дурынде?

Затем посмотрела на меня и начала объяснять, как маленькой:

- Ира, ни один мужик не откажется трахнуть другую бабу, если жена дала на это добро. Причём, одним разом не обойдётся.

Вот смотри, мы сидим в кафе. Допустим, тебе принесли новый, потрясающе вкусный десерт и позволили съесть только одну маленькую ложечку.

Соня зачерпнула своей миниатюрной ложкой каплю десерта и положила за язык. Закатила от удовольствия глаза и сделала глоток кофе, чтобы смягчить приторную сладость.

Затем продолжила:

- Ты попробовала капельку, испытала ни с чем несравнимое наслаждение от новизны, палитры вкуса, эстетической картины. Скажи, ты на этом остановишься?

Она в ожидании уставилась на меня и ждала ответа. Я ответила едва слышно:

- Может, и остановлюсь...

- Не смеши меня, - издевательски хмыкнула сестра. - Будет и вторая ложка, и третья. А чередуя этот экстаз с горечью кофейных нот (пресным сексом с женой), ты можешь наслаждаться десертом ещё очень долго.

Глава 13

Артём

На работе всё удивительным образом спорилось: приходили новые идеи, партнёры шли навстречу, быстро находились решения сложных задач .

Близость Ритки дарила энергию вдохновения, замешанную на остром сексуальном влечении. Неожиданный побочный эффект…

Хотел её снова и снова. В разных локациях и позах. В голове шло кино восемнадцать плюс, и я периодически улыбался своим мыслям.

Уже планировал, как заберу на выходные куда-нибудь за город. Сниму домик, где будем только я и она. Станем ходить голые и есть мороженое в перерывах между сексом.

Оказывается, первая измена – это всего лишь дверь в чувственную вселенную, из которой тебе уже не выбраться назад.

Оправданий у меня был миллион от «Жизнь одна, почему я должен отказывать себе в таком ярком и запоминающемся удовольствии?» до «Сексуальная активность мужика омолаживает и дарит долголетие. Для здоровья полезно».

Да, у меня есть жена, но если она не знает об изменах, то для неё в принципе ничего в жизни не меняется.

Я ведь как любил её, так и продолжаю любить.

Бросать не собираюсь, деньги в дом приношу, обеспечиваю ей защиту, комфорт, уверенность в завтрашнем дне. Она может позволить себе сидеть дома и ничего не делать. Разве этого мало?

У нас будет всё как раньше.

Просто у меня теперь есть небольшой секрет, который дарит мне тонус и хорошее настроение.

Это как тренировка в спортзале, только лучше. Эндорфины так и прут, эйфория заполняет каждую клетку, ты кажешься себе всемогущим.

Думаю, я могу позволить себе небольшую слабость.

Заработал. Заслужил…

Из офиса мы с Риткой уехали пораньше.

Сначала заскочили к ней.

Едва зашли в квартиру, как я начал сдирать с неё платье.

Словно и не было секса в машине, чувствовал себя молодым и сильным. Хотел её до звёздочек перед глазами. До дыма из ушей. До сведённых судорогой чресел.

Затащил в кухню, уложил животом на стол и взял жёстко, с рычанием и укусами в плечо.

Ритка активно отвечала. Царапала меня ногтями, стонала и кричала на пике удовольствия.

Я уже и забыл, было ли у нас подобное с женой. Видеть, как женщина под тобой почти теряет сознание от оргазма, для мужчины высшая награда.

Стоцкая действовала на меня словно сильный наркотик: попробовал раз, и не смог остановиться. Видел, что качусь в бездну, но не хватало силы воли нажать на тормоза.

О будущем не думал, смысла в этом не видел. Как идёт, пусть так и идёт.

Я пока не хочу ничего менять, а там посмотрим…

Мы лежали в кровати, когда Ритка спохватилась:

- Машка! Она же в садике!

Вскочили и начали быстро одеваться. Доехали до детского сада за рекордное время. Я гнал, пролетая на жёлтый свет. То, что нас не тормознули, большая удача.

В группе остался только один ребёнок – наш.

- Папа! Мама! Мия Сергеевна, за мной пришли! - девочка побежала к нам, распахнув руки. Я поднял малышку и подкинул пару раз вверх, от чего она счастливо засмеялась.

Воспитательница, смазливая девица с искусственными ресницами и увеличенным губами, оторвалась от своего телефона и недовольно заметила:

- Вообще-то мой рабочий день давно закончился, а за переработку мне никто не платит.

Я передал малышку Ритке и достал из портмоне пятитысячную:

- Простите нас, Мия Сергеевна. Вот компенсация за причинённые неудобства.

Девушка сразу смутилась:

- Что вы, не надо…

- Надо, надо… Сходите на массаж или ещё как-то себя порадуйте, - улыбнулся смущённой молодой женщине.

У неё на кофточке были расстёгнуты две верхних пуговицы, и в разрезе виднелась уверенная «троечка».

Почувствовал шевеление в штанах и представил её голой.

«Жесть! Это что, я теперь готов любую смазливую девку завалить? И где они – чувства к Ритке?»

Посмотрел на Стоцкую, которая торопливо одевала дочку. Оттопыренная попка любовницы вызвала то же самое желание.

«А, нет. Всё нормально. Ри по-прежнему в приоритете. Интересно, как давно во мне живёт этот похотливый самец?»

Новая грань стала для меня неожиданным открытием.

Я и не подозревал, в чём отказывал себе много лет, храня верность жене и осуждая друзей и знакомых, бегающих налево. Мужики постоянно хвастались своими сексуальными победами, сменой партнёрш, опытом соблазнений.

Что ж, будет интересно дать свободу всем своим запретным желаниям.

О жене и дочери в тот момент я не думал совсем…

Домой пришёл в девять вечера и застал идиллическую картину: в кухне за столом пили чай с тортом Ира, Сонька и какой-то двухметровый бугай с квадратной челюстью.

«Это что ещё за вечеринка?»

- Добрый вечер, - вежливо поздоровался.

- Салют! - приторно сладко и наигранно улыбнулась сестра жены. Язва!

- Хай! Ай эм Итан! - поднялся и протянул руку иностранец.

"А, да это новый Сонькин хахаль! Очередной спортсмен. Заклинило её на хоккеистах".

- Хай! Ай эм Артём. Хау а ю? - пожал гигантскую граблю забугорника.

Перекинулись стандартными фразами.

Ира поднялась и быстро поставила чашку с блюдцем и тарелку для меня.

- Мы уже поужинали. Будешь стейк из лосося?

Я вспомнил, что с обеда ничего не ел. Желудок заурчал, подтверждая факт интервального голодания и высказывая своё недовольство.

- Да, разогрей, пожалуйста. Сейчас помою руки, переоденусь и вернусь.

Я ушёл в спальню, ощущая внутри раздражение: не любил, когда у нас дома находились чужие люди.

Сонька совсем обнаглела. Мало того, что сама заняла спальню, так ещё и любовника своего к нам притащила. Они что, вдвоём тут жить собираются?

Переоделся в мягкие домашние брюки и футболку: не велики гости, чтобы в смокинге с ними за столом сидеть.

Прошёл в ванную и услышал возню в прихожей. Кажется, гости решили свалить. Аллилуйя!

Что-то я устал за последние дни. Хорошо, что сегодня смогу выспаться на своей удобной кровати.

Всё-таки «левак» не только приятен, но и утомителен. Надо грамотно рассчитывать свои силы.

Глава 14

Артём

Когда вышел из комнаты дочери, обнаружил расправленный и застеленный свежим бельём диван.

- Не понял…

В спальне жена лежала в кровати и читала электронную книгу.

- А кому ты на диване постелила, - недовольство в моём голосе практически перешло в негодование.

Дом – тихая гавань как-то незаметно превратился в поле брани. Перемены мне не нравились от слова совсем.

Ира оторвалась от книги и соизволила ответить:

- Тебе. Соня права: пока справку от врача не принесёшь, что у тебя нет половых инфекций, нам лучше спать отдельно.

Печень выбросила заряд злости: «Прибью когда-нибудь эту Соню! Стерва, только портит мне жену! Больше на порог не пущу чёртову родственницу!»

Взял себя в руки и присел на край кровати. Придётся не откладывать разговор до утра, а сейчас расставить все точки над и:

- Ри, какая муха тебя укусила? Отчего ты бесишься?

Вынудила меня переспать с другой бабой, а теперь требуешь справку, обижаешься, перестала меня нормально кормить…

Что дальше? Из дома выгонишь?

Смотрел на жену и видел в ней нечто новое: похорошела, посвежела, во взгляде вместо покорности какая-то дерзость сквозит.

Сонька своей вредностью поделилась? Дала инструкции, как себя вести? Думал, что Ира умнее…

- Чем тебе был плох сегодняшний ужин? Полезный и вкусный, между прочим. Или тебя уже покормили в другом месте? - Ри села на кровати, подложив под спину подушку, и переплела руки на груди, приготовившись защищаться.

Вот только войны мне дома не хватало! Вообще-то я сюда отдыхать пришёл. Надо как-то достучаться до разума этой идиотки.

- Не начинай, пожалуйста. Или ты хочешь поссориться и оставить меня виноватым? Наказать за ТВОЮ, между прочим, инициативу? Сам бы я ни за сто не решился на подобное…

Жена задумалась. Поджала пухлые, блестящие губы, которые мне вдруг захотелось поцеловать. Почувствовать, насколько они упруги. Смогут ли вызвать у меня такую же волну желания, как поцелуи с Марго.

И я потянулся к Ире с намерением заключить её в объятия и повалить на кровать.

Неожиданно резкая пощёчина обожгла мне лицо.

Голова дёрнулась в сторону. Новая волна гнева обрушилась сверху, требуя наказать, ударить в ответ, унизить…

Я схватился за горящую огнём щёку, вскочил и зарычал:

- Совсем сдурела?

Ира распахнула глаза, испуганно и растерянно смотрела на меня.

Похоже, она сама не ожидала от себя подобной реакции. Действовала импульсивно.

Выдернул из-под одеяла свою подушку:

- Если я тебе теперь так противен, то можем и о разводе подумать.

Только ты сначала у Маши спроси, как себя чувствует её подруга Арина, у которой родители разводят. И сможешь ли ты причинить подобную боль родной дочери? Уж она-то в твоей глупости никак не виновата…

Вышел из комнаты и закрыл дверь.

Только устроился на диване, переведя телефон на беззвучный режим, как пришло сообщение от Ритки:

«Маша спрашивает, отвезёт ли её утром папа в детский сад? Что ей ответить?»

Писец, я попал…

Жизнь на две семьи, она такая – непредсказуемая.

Ну, что можно ответить маленькому ребёнку, неожиданно получившему в подарок отца?

«Напиши, что отвезёт. Буду в районе восьми утра».

Отправил сообщение и поставил будильник на час раньше, чем обычно.

Кажется, опять останусь без завтрака…

Утром проснулся в шесть. В квартире было тихо, жена и дочь спали.

Если раньше Ри обязательно встала бы вместе со мной и, пока умывался, приготовила завтрак, сварила кофе, то теперь она даже не вышла из спальни, услышав сработавший будильник.

Надеюсь, постепенно всё вернётся на круги своя. Ходить голодным и спать на неудобном диване я был не намерен.

Пришлось выпить чашку растворимого напитка и съесть два куска торта, чтобы желудок заткнулся. Если успеем, надо заехать с Риткой перед работой в кафе.

Хотя, могла бы и она меня покормить. Я ведь не с пустыми руками прихожу, холодильник забил деликатесами.

Но в доме любовницы никто и не думал меня усаживать за стол. Ритка бегала в пиджаке, чулках и без юбки. Накрашен был только один глаз.

Меня встретила с радостью:

- Проходи! Мы проспали, представляешь? Помоги одеться Маше, мне нужно макияж закончить. Видишь, какое чучело?

«Ничего себе?.. Меня что, в няньку превратили?»

Но сияющее личико малышки растворило всё раздражение:

- Папа! Папа пришёл! Посмотри, какие у меня куклы! А я ещё Элю хочу и Донатину! Папочка, ты мне купишь? Ну пожалуйста… Пожалуйста…

Эта лисичка быстро забралась ко мне на руки и потрогала ладошкой щёку:

- Ты сегодня гладкий… Красивый…

Я Юле в садике сказала, что ко мне папа приехал, а она не поверила. Зайдёшь со мной в группу, чтобы все ребята тебя увидели?

- Конечно, Заяц, зайду. А куклы ты мне сама в магазине покажи, я в них плохо разбираюсь.

- Ура! Папочка мне новых кукол купит! И дворец для Барби! И второго Кена! - завизжала от счастья Маруся.

А я вспомнил свою дочку, которая у меня никогда и ничего не просила. Ира научила её ценить вещи, довольствоваться малым и необходимым. Никаких истерик насчёт игрушек. Никакого нытья и обид.

И когда у нас появились нормальные деньги, они не испортили дочь. Она до сих пор не требует больших трат на себя.

Я умыл и одел Машу в то, что было приготовлено на стуле. Ритка появилась в дверях детской, когда мы почти собрались.

- Спасибо, Раменский, ты меня спас! Ну что, поехали? - поторопила она и положила в мягкий рюкзачок дочки пару небольших мягких игрушек.

- А завтрак? - удивился, что ребёнка даже не покормят с утра.

- Маша в садике поест, а мы с тобой возьмём кофе на вынос, - торопливо поделилась планами Ри.

Стоцкая даже не спросила, голодный я или нет.

- Давай, Артём Сергеевич, можем ещё успеть заняться в машине кое-чем вкусненьким? - она подмигнула мне, провокационно провела рукой по своей груди и потащила Машу в прихожую.