Разведена и "брак" не предлагать!

Глава 1

За последним пациентом закрывается дверь, и я встаю из-за стола. Потягиваюсь, разминая затекшие мышцы. Этот клиент ну очень нудный, причем богатый, как крез. Напридумывал себе депрессию на фоне, что его никто не любит, а только из-за денег пресмыкаются перед ним и лижут задницу.

— Мне кажется, что меня никто не любит, — жалуется мне, как своему психотерапевту, Владимир. — Всем нужны только мои деньги, статус, всё, что я даю своей семье, любовнице. Это всё БЕЗВОЗМЕЗДНО!

— И вам кажется, что вас за это не ценят? — подсказываю я, украдкой глядя на настенные часы.

До конца сеанса было пять минут, но клиент, не видя перед собой часов, раскрывается лучше, чем когда поглядывают на стрелки. Причем я заставляю всех снимать наручные часы и отключать при входе в кабинет свой мобильный телефон. Для этого у меня в кабинете на комоде стоит очаровательный слоник из кокоса, что я привезла из Таиланда. Клиенты с удовольствием избавляются от дорогих аксессуаров на час, пытаясь забыть о своих проблемах.

В итоге это уже седьмой сеанс, депрессию мы сняли, но клиент не желает прерывать лечение. Я думаю, что ему просто нравится ходить сюда ко мне и изливать свои проблемы. Что же, я не против. Мои сеансы довольно дорогие, а я привыкла как бы себе мало в чем отказывать.

Снимаю халат и тянусь к телефону, что вибрирует на столе.

— Кристина Ильинична, еще не ушли? — спрашивает Изольда Михайловна, врач-гинеколог.

— Нет, — с улыбкой отвечаю я.

С Изольдой мы довольно близки, часто устраиваем посиделки, просто поболтать, ходим куда-нибудь выгулять платье или просто посидеть в нашем любимом итальянском ресторане. Если она мне звонит в конце рабочего дня и обращается по имени-отчеству, значит, рядом клиент.

— Зайдите, пожалуйста, ко мне, если не трудно, — просит Изольда. — У меня тут сложный случай.

— Хорошо, сейчас буду, — снова натягиваю халат с бейджиком и выхожу из кабинета, отпуская домой медсестру.

— Да, завтра, Гуля, — прощаюсь с молодой и перспективной девочкой, которая совсем недавно устроилась к нам по рекомендации жены завотделением Марины Ивановны Агафоновой.

Гуля старательная, тоже учится на психотерапевта, поэтому мне нравится с ней работать.

Поднимаюсь на второй этаж в гинекологию и стучусь в кабинет Изольды Михайловны.

— Можно? Здравствуйте, — захожу, осматриваю обстановку.

Изольда женщина суровая, что не скажешь по внешнему виду. Недавно пережила сложный развод, но все закончилось замечательно. Сейчас будто расцвела второй молодостью, что бывает у женщины в пятьдесят, когда она встречает правильного мужчину.

— Кристина Ильинична, позвольте вам представить: Юлия Германовна Грачева.

Приветствую молодую женщину лет тридцати. Красивая, ухоженная, одета сплошь в бренды и увешана бриллиантами. Губы недовольно поджаты, руки нервно теребят ручку сумочки Louis Vuitton. У меня у самой такая же, только из зеленой замши. На Юле бежевое платье, тонкие колготки и замшевые черные туфли. Отличный наряд для похода в клинику.

— У нас небольшая проблема, Кристина Ильинична, и я посоветовала Юлии Германовне пообщаться с вами.

— Что такое случилось? — улыбаясь спрашиваю я женщину.

— Я хочу прервать беременность, — заявляет та. — Мне не нужен этот ребенок. И тем более психотерапевт.

— И в чем проблема?

— У Юлии Германовны слишком большой срок, — подсказывает Изольда, и я невольно бросаю взгляд на живот, но из-за сумки не видно. — В этом случае искусственное прерывание беременности невозможно, а показаний к принудительному вмешательству нет. И быть не может!

— Какой срок?

— Двадцать три недели.

— И вы только сейчас решили, что не хотите ребенка? Это недопустимо! — спрашиваю я Юлю.

— Да, я решила, что не хочу рожать, — поджимает сердито губы женщина. — Мой муж… Он хочет этого ребенка, а я нет. В мои планы не входило портить свою фигуру, и вообще нянчиться — это не мое.

— У вас было много времени решить этот вопрос, — невольно вырывается из меня, хотя мысленно бью себя по губам. — В любом случае на таком сроке никто не будет делать прерывание.

— Вы не понимаете меня, да? Я же сказала, что не хочу! Я вижу, как меняется мое тело, какая я становлюсь уродливой! — взвизгивает клиентка.

— Тяжелый случай, — непрофессионально вырывается из меня, а Изольда качает укоризненно головой.

— Может, для вас и ничего страшного, а я чувствую себя недоженщиной!

— Кем? — зачем-то переспрашиваю я, хотя слышала и с первого раза.

— Женщиной, которую не хотят мужчины! — поясняет Юля.

— Извините, можно вопрос? — уточняю я.

— Какой? — хмурится Юля.

— Ваш муж в курсе, что вы хотите сделать прерывание на таком позднем сроке?

— Конечно, он сам меня сюда отправил! Ему не нравится, как меняется мое красивое тело, даже ценой нерожденного ребенка! — взвизгивает нервно клиентка.

— Жесть, — вырывается из Изольды, а я едва скрываю улыбку.

— Давайте вы придете ко мне на прием завтра, и мы с вами поговорим, — предлагаю я.

— Ну уж нет, завтра вы меня отправите еще куда-нибудь. Делайте прерывание, я сказала! — протестует клиентка. — Вот, если вам нужен дополнительный стимул. Здесь хватит, чтобы вы закрыли глаза на моральную сторону вопроса.

И она протягивает нам с Изольдой довольно плотный конверт.

Мы переглядываемся, понимая друг друга с полуслова, а Юля победно улыбается, облегченно выдыхая.

Дорогие друзья!

С радостью представляю вам новую историю о враче-психотерапевте из клиники Любимова, которую все друзья и бывший муж ласково называют Кики. Она покинула изменщика, оставив его молодой жене, и теперь воспитывает двоих взрослых детей, которые уже достаточно самостоятельны. У каждого из них свои интересы, работа и учёба.

Кики окружена множеством знакомых и подруг, и её жизнь полна событий. Однако всё меняется, когда она встречает богатого и амбициозного мужчину. Поначалу наши герои едва могут выносить друг друга, но любовь не выбирает, кого любить.

Глава 2

— Итак, мои дорогие крохоборные коллеги, чем дело закончилось, по-вашему мнению? — директор клиники, он же блестящий хирург Любимов Сергей Геннадьевич, сидит в своем кресле, сложив руки на груди. Обводит нас с Изольдой внимательным взглядом.

— А вы как думаете, Сергей Геннадьевич? — возмущается Изольда Михайловна. — На таком сроке я не собираюсь делать прерывание, пусть даже и за взятку!

— Много там денег-то хоть было? — усмехается Любимов. — Мне вообще про конверт не доложили. Ваша клиентка ворвалась ко мне в кабинет, угрожала связями своего мужа. Видимо, хотела, чтобы я сам лично у себя в кабинете избавил ее от ненавистного ребенка.

— И как вы поступили? — интересуюсь я.

— А как я должен был поступить? Посоветовал ей прийти сюда вместе с мужем, а потом к вам, дорогая Кристина Ильинична, — отвечает Любимов, а мы с Изольдой переглядываемся.

— Но вы же понимаете, что я не смогу согласиться на незаконное вмешательство! На таком сроке… Да и причем тут срок! Это запрещено законом в конце концов! — возмущается Изольда Михайловна.

— Ну что вы, супротив закона я не пойду, я же аки ангел, чтобы допустить такое, — смеется Любимов, а я невольно фыркаю. — Не так, что ли?

Сергей Геннадьевич хитро прищуривается и ждет моего ответа.

— Да я не про это, — отмахиваюсь я. — Просто вы дали пациентке ложную надежду. Неважно, придет она с мужем или нет, мы ничего делать не будем.

— Это да, а вот сеансы ваши я бы им порекомендовал, обязательно обоим. А то играют тут в игры, хочу или не хочу…

Дверь в кабинет открывается без стука, и влетает жена Любимова, Маргарита Юрьевна.

— Сереж! Там кота опять плавать учат! — выдает взволнованно она и только тут замечает нас. — Ой, извините, ворвалась как к себе домой.

Маргарита улыбается, расцветая, и мы с Изольдой невольно тоже расплываемся в улыбках.

— У нас еще один кот появился, особой породы, — потягивается в кресле довольный Любимов. — Сам пришел, и близнецы выбрали его в качестве своей жертвы. Таскают везде с собой, даже в садик пару раз уносили. Теперь вот новый бзик, плавать научить.

— Бывает, — лыбимся мы с Изольдой как дурочки.

— Ну что же, дамы, вопрос мне понятен. Жалоба клиентки услышана, мой ответ остается прежним. Никаких противозаконных и морально недопустимых действий мы делать не будем. Ни мы, ни наша клиника, а с мужем клиентки я еще сам пообщаюсь. Если я не ошибаюсь насчет персоны Грачева и тому, что о нем знаю, то тут никаких сложностей быть не должно. Он мужик твердый, непрошибаемый, однако голова у него работает за семерых. Что-то сомневаюсь я, что он послал свою жену на прерывание беременности.

— Вот и мне показалось, что слишком нервничает клиентка, когда я спросила согласие мужа, явно врет, — добавляет Изольда, и мы выходим из кабинета, направляясь на свои рабочие места.

— Надо же, с утра прибежала, не поленилась жалобу навалять, — говорю Изольде, пока мы идем по коридору, где как раз полно пациентов, медсестер, у ресепшен, как обычно, толпа.

Так всегда в будни ближе к обеду. Люди отпрашиваются с работы, чтобы пройти осмотр или прием у нужного специалиста. В итоге обед и вечер — самое загруженное для нас время. А с открытием стоматологии стало еще хуже. Точнее, для нас и клиники лучше, конечно, но работы прибавилось.

— А что ей делать? Детей нет, тем более ты же видела, как ее зацепило, что мы не приняли конверт, — пожимает плечами Изольда. — Подожди, почему-то мне кажется, что это дело так просто не закончится. Ты же слышала, что Любимый сказал про мужа этой Грачевой, попадет нам с тобой по самые орехи. Извини, что невольно втянула тебя в это дело, но ей явно нужна помощь мозгоправа.

— Брось извиняться, тут явно что-то не так, разберемся, — отмахиваюсь я и иду к лестнице, поднимаюсь в терапию, в свой кабинет.

— Мам, папа сказал, чтобы я тебе сказала, что он с тобой больше не разговаривает, — тараторит в трубку моя младшенькая, Анечка.

Звонок дочери застает меня буквально перед началом работы. Я готовлю кабинет к приему первой пациентки, закрываю шторы на панорамных окнах, включаю настольную лампу, кладу на специальное удобное кресло новый плед. Некоторым пациентам так проще расслабиться, когда в кабинете домашняя обстановка. На маленьком столике уже вазочка с милыми печеньками, конфетками, заварен свежий чай, заряжена кофемашина. В кабинете приятно пахнет расслабляющими благовониями, лавандой, иланг-илангом и мандарином. Запах едва заметный, но со своими функциями справляется.

— И с чего бы это твоему отцу со мной не разговаривать? Мы развелись пять лет назад, у него молодая жена, сынишка растет, а он все из детских ползунков не вышел. — недоумеваю я, слушая дочь.

— Вот и разбирайтесь сами, а мне на пару пора. Главное, я передала тебе папину просьбу, — фыркает Анютка и отключается.

Вздыхаю, но даже звонить своему бывшему не собираюсь. Знаю я его методы воздействия, чтобы привлечь к себе внимание. Все-таки почти двадцать лет вместе прожили, а манипулировать мной через дочь — пустая затея. Все его методы давно на мне испробованы, теперь бывший муж издевается над молодой женой, что любит его безумно. А я невольно стала соучастницей их разборок, точнее, подлила масла в огонь.

Глава 3

— Теперь принимаем позу и слушаем шуршание бабочек… — Голос инструктора доносится до меня как через туман, и я послушно заправляю одну ногу за ухо, а вторую… Так, где у меня еще одна нога?

Звонок через наушник заставляет меня вздрогнуть и включиться в реальность.

— Кики, как варить борщ? — Голос бывшего экс-мужа вызывает у меня одно желание поморщиться, но не оттого, что я не хочу его слышать, а потому что занята, вашу мать. Хотя и слышать его тоже не особо хочу. Он же сообщил нашей общей дочери, что не разговаривает со мной?! Как всегда, нажаловался, всех на уши поднял, а звонит все же мне сам.

— У меня йога, потом перезвоню, часика так… через неделю! — Хрипящим шепотом докладываю ему, получая косой взгляд инструктора.

— А я жрать хочу! — Тут же орет бывший. — Это всё ты виновата, что из-за твоих сеансов моя жена уехала на Мальдивы, забрала нашего ребенка и недоступна.

— Ах, я еще и виновата? — Возмущаюсь я. — Ты довел свою Лику до нервного срыва. Хорошо, что мы развелись и я от тебя сбежала. А то в психушке бы уже загорала, а не на Мальдивах.

— Это кто еще от кого сбежал! — Тут же переводит стрелки бывший. — Я всегда был у тебя на втором плане, на первом эти дурацкие твои увлечения. То йога, то пилатес, я уже не говорю о Камасутре!

— Ну последнее, предположим, тебе нравилось, — Усмехаюсь я.

— Так что с борщом-то? — делая короткую паузу, хмыкает бывший.

— Закажи доставку.

— Не могу, там не вкусно.

— Михайловский, мы развелись пять лет назад, а ты до сих пор не удалил мой номер? — Начинаю заводиться я.

— У нас общие дети, ты забыла? — Тут же снова заводится бывший.

— Забудешь тут, — Взгляд инструктора уже не отпускает меня, и я понимаю, что сейчас меня выгонят с занятий. — Всё, перезвоню, как освобожусь.

Отключаю наушник и вытаскиваю из ушей, кладу под коврик. Бывший сейчас будет названивать как помешанный. И точно, когда выхожу из здания фитнеса, на телефоне уже двадцать три пропущенных от бывшего и несколько гневных голосовых. Усмехаюсь, завожу машину и выезжаю с парковки. Набираю новую жену Михайловского, что на пятнадцать лет моложе его.

— О, Кики, привет! — тут же отзывается Лика.

Едва не релаксирую, слыша шум прибоя на заднем фоне.

— Мне тут Миша названивает, но я, как ты и посоветовала, не беру трубку.

— Правильно, пусть немного поскучает, — поворачиваю на светофоре, выезжая на МКАД. — У него проблема, он борщ хочет.

— Какой борщ, Кики? — пугается Лика. — У него морозилка забита мантами, пельменями и котлетами. Я как проклятая лепила их до посинения, чуть на самолет не опоздала.

— А он борщ захотел, — смеюсь я в ответ.

— Да там закруток полно, бульон сварил и вывалил баночку. Вкусно и быстро, — беспокоится нынешняя жена моего бывшего. — Я сейчас ему позвоню и скажу всё.

— Даже не вздумай, это я тебе как психотерапевт говорю. Ты и так уже на грани нервного срыва со своей заботой, пусть немного побесится. Или мы зря тебя лечим? Забыла, как рыдала у меня в кабинете, что не можешь больше жить с таким рабовладельцем?

— Не забыла, но он же такой неприспособленный у меня, — хнычет Лика. — У него желудок больной.

— С каких это пор у него больной желудок? — возмущаюсь я.

— Говорит, на нервной почве язва вылезла после жизни с тобой, — тут же радостно сообщает Лика, а я чертыхаюсь. Вот же скотина какая, язва у него!

— Ничего у него нет, не выдумывай. Миша любит на жалость давить.

— Ага, я поняла. Ты такая умная, Кики, а я вот дурочка, дурочка, — жалуется мне Лика.

— Ты просто другая, — сочувственно произношу я. Жить с моим бывшим мужем только святая может. — Ну всё, отдыхай, у тебя еще неделя. За это время не помрет твой благоверный.

— Точно?

Уверяю Лику, что ничего с ее мужем не случится, и отключаю телефон, заезжаю на подземную стоянку, паркуюсь. Цокая каблучками, иду к лифтам, киваю новому охраннику, который работает тут уже неделю. Парень явно мной заинтересован, вон как провожает приторным взглядом. Но это не в моем статусе, я не такая. После развода с мужем я стала слишком придирчиво относиться к мужчинам. Абы кто в мою постель попасть не мог. Мои подруги даже ставки делали, сколько продержится рядом со мной очередной кавалер. Мне было трудно угодить, да. А всё потому, что я не искала длительных отношений. Замуж мне не нужно, дети взрослые, живу в свое удовольствие и как хочу.

У двери в квартиру, пока роюсь в сумочке, чтобы найти ключи, снова названивает бывший, что б его.

— Чего тебе? — отвечаю, открывая дверь и входя в квартиру.

— Ты как была стервой, так и осталась. Черствая, сухая, бездушная, самовлюбленная… — выдает экс супруг, исчерпав все свое красноречие. — Неужели так трудно было подсказать?

— Ты только ради этого названивал мне два часа?

— Кики, я к тебе обратился первый и последний раз в жизни, — пафосно заявляет Миша и кидает трубку.

— Истеричка, — делаю я вывод и наконец снимаю сапоги на высокой шпильке с облегченным вздохом.

Сажусь прямо в шубе из белой норки на пуфик в прихожей и, подперев подбородок руками, вспоминаю, как докатилась до такой жизни. Почему я до сих пор общаюсь с экс мужем и теперь его женой? Почему мои дети называют Лику новой мамой, а маленького брата принимают как родного? Потому что это я, познакомьтесь, Кики, а по-простому Кристина Ильинична Кирсанова. Сокращенно Кики.

Кики