Разведены.Немного

Пролог

Аннотация к книге "Разведены.Немного"

— Я беременна, — говорит она, с дешевым пафосом из сериалов.
Я моргаю.
— Срок? — слышу чужой голос.
— Восемь недель.
— Ясно... — слова пустые, их просто надо было сказать, чтобы не расплакаться.
Смотрю в упор.
— Я надеялась, вы поможете.
Что? Какого... Я дважды моргаю, не веря:
— Что? В смысле? — чуть надеюсь, что это шутка.
— Ну… с консультациями, врачами… и материально. Ведь ребёнок — от вашего мужа.
"Развестись или … сохранить семью?.."
----------------------
Внимание!
Книга содержит эмоциональные сцены, темы измены, беременность, женская драма
ПРОДЫ через ДЕНЬ

Пролог

Звонок не умолкает. Резкий, липкий. Хочется просто вырубить его, но тогда все начнут стучать — а это хуже.

Головная боль сжимает виски, мигрень не отпускает. Духота давит, сплит-система умерла из-за перепадов света — сегодня уже дважды отключали электричество. Если дальше так пойдёт, рискую остаться без посудомойки и стиральной машины.

Мастеру звонила вчера, но очередь только сегодня вечером. А потом надо за Петей в садик. Как успеть — не знаю.

Звонок опять пронзительный.

— Иду! — говорю, размахивая рукой и открываю дверь.

И зависаю. О-чу-меть.

На пороге — ОНА.

Маленькая, загорелая, вся в глянце и сиянии.

«Ш...***ха», — шипит мозг, и я с ним согласна.

Она не теряет времени, перешагивает порог, не спрашивая.

Первое, что хочется — схватить за волосы и выгнать, как самый отвратительный мусор. Но она и есть мусор.

Снимает очки, разворачивается и говорит с вызовом:

— Мы должны поговорить.

Никаких «здравствуйте», никакого стыда. Только это «мы». Будто мы — команда. Красных или белых? Непонятно.

Слово «поговорить» звучит как приговор — разорвать мне кожу и стереть личность. Ведь я для неё — всего лишь жена её любовника.

Я молчу. Просто смотрю.

Она цокает языком и кивает на мою руку:

— Вам лучше дверь закрыть, соседи услышат...

Внутри всё сжимается, солнечное сплетение — резиновый мячик.

Закрываю дверь. Сглатываю ком. Ладони холодеют от страха и напряжения.

— Я беременна, — говорит она, с дешевым пафосом из сериалов.

Я моргаю.

— Срок? — слышу чужой голос.

— Восемь недель.

— Ясно... — слова пустые, их просто надо было сказать, чтобы не расплакаться.

Смотрю в упор.

— Я надеялась, вы поможете.

Что? Какого... Я дважды моргаю, не веря:

— Что? В смысле? — чуть надеюсь, что это шутка.

--------------------------------------------------------------------------

🌸 Добро пожаловать, мои дорогие читающие кошечки! 🐾✨

Я начинаю для вас новую историю — живую, реалистичную и эмоциональную. Она будет обновляться регулярно.

Подписывайтесь, чтобы не пропустить продолжение, поддержите новинку звездочкой (как на картинке) и комментарием — для меня это огромная мотивация писать быстрее и вкладывать ещё больше души. 💌

ЗАВЕРШЕНИЕ КНИГИ 22 НОЯБРЯ

Обнимашки каждой из вас 💖

Глава 1. Оля

Глава 1. Оля

(За два месяца до)

— Оль, ну пожалуйста, — Катя умоляюще тянет, сунув мне в руки пухлый конверт. — Завези, а? Мне самой неудобно: вчера ссорились. Я на них так орала, – закатывает глаза, – ты меня еще такой не видела, а теперь вежливо просить — типа, извините, возьмите наши платежки…

Я с ухмылкой смотрю на свою лучшую подругу. Я ее видела разной. И все у нас – бывало.

— Ты же знаешь, я ненавижу эти манипуляции. — нехотя морщусь, вздыхаю. Но под упорным взглядом Кати сдаюсь: — Ладно. Где это? Куда везти?

— «Intercity Grand». Пятизвёздочный отель, знаешь? Там холл — просто музей, фонтаны, люстры, ковры ручной вязки. Сдашь конверт на ресепшн, и свободна. Мой Сергей сейчас их предупредит.

Если она просит помощи у своего ассистента, то явно – ей очень стыдно. Не врет.

— Ага. А потом обратно через весь город в садик… — ворчу я, но не слишком злюсь. Всё равно мимо еду. Я была в этом отеле. Мы с Игорем празднословии годовщину. И даже сняли люкс. Приятные воспоминания любви и нежности. А Ведь мы не молодые и десять лет вместе.

Погода — жара несусветная.

Июнь только начался, а в городе уже как в бане. Кондиционер в машине справляется, но выходить на улицу – беее.

Я захожу в отель, и прохлада сразу окутывает меня, как подарок. Мрамор блестит, ковры мягкие, и всё пахнет цветами и деньгами. Очень большими деньгами.

На ресепшн очередь из делегации Кореи или Китая. Все на одно лицо. И что-то сюсюкают под нос. Я решаю пройтись — вдруг найду кого-то из отдела поставок и сдам прямо в руки. Сворачиваю к ресторану. Дорогу знаю, вернее помню.

Отлично! Он открыт: виден из холла сквозь стеклянную стену. Стильно. Просторно. Богато. Всё — как любит Игорь.

Снова оглядываю завороженным взглядом пространство. Посещение таких мест для мамы- домохозяйки большая редкость. Впрочем, мне и в нашей блинной комфортно.

И тут я слегка замираю.

У окна, боком к залу, сидит пара.

Мужчина и девушка. Он в тени, но её видно отлично: молоденькая, волосы длинные, густые, перекинуты на одну сторону, шея длинная, движения — лёгкие, но слишком игривые для деловой встречи.

Стараюсь не пялиться.

Почти прохожу мимо — но что-то в этой сцене меня цепляет.

Может ностальгия. Ведь и я с Игорем так сидела. Десять лет назад. И тоже так, наверное, глупо хихикала.

Мужчина подаётся вперёд, что-то шепчет. Девушка смеётся, откидывается, вздёргивает плечами. Он тянется к ней и касается шеи. Ласково. Привычно. Нежно.

Я ухмыляюсь про себя: взрослый дядя, судя по жестам, влюблён по уши. А она играет: глазками, локтями, плечами, голосом. Ну, бывает. Не мое это дело.

Собираюсь идти дальше, но резко стопарю. Меня словно ударили в грудь.

Я жмурюсь, щурюсь.

Во всем этом есть … что-то родное и знакомое.

Пиджак...

ПИДЖАК!..

Черт! Этот пиджак.

Пульс резко учащается. В голове становится резко горячо.

Прищуриваюсь сильнее. Мне же не показалось?

Нет....

Глубокий, пыльно-серый. Такой оттенок я сама выбирала Игорю в подарок к дню рождения. Дорогая ткань, с лёгким синим отливом, сидит по фигуре идеально.

Сердце проваливается в желудок. Ступни будто приклеились к полу.

Я стараюсь не смотреть — но не могу. Не могу оторвать глаз от пиджака.

«Если я сейчас подниму глаза – то умру».

Заглатываю горький ком своей трусости.

Медленно поднимаю глаза.

И ахаю...

ОН!

Это Он!

Я знаю этот наклон головы. Эту руку. Эту привычку пододвигаться ближе, будто всегда чуть-чуть не хватает расстояния.

Боже!

Страх.

Отвращение.

Я резко отворачиваюсь, словно от огня. Мое лицо уже пылает.

В голове пульсирует: Не смотри. Не подходи. Уходи отсюда.

Но я уже снова поворачиваю голову.

Медленно, но с такое боевое и воинственной готовностью ко всему.

И в следующую секунду всё рушится.

Игорь! Это Игорь!

Он улыбается ей. Теми же глазами, которыми смотрит на меня в наши счастливые моменты. В его руке — запястье этой девочки. А она склоняется к нему, будто влюблённая школьница.

Весь мир становится тихим.

Я ничего не слышу и не вижу. Только его.

С каждой секундой ощущаю распирающую и жгучую боль внутри.

Я поворачиваюсь и иду к выходу. Ищу глазами спасение. Или – пусть меня кто-то разбудит. Ведь, такое же не может со мной случится... но всем все равно. Люди! Посмотрите! Мой муж мне изменяет, он меня предает! Сделайте же что-нибудь! ПО_МО ГИ ТЕ!

Конверт падает на пол.

Игорь реагирует на шум.

Наши взгляды встречаются.

Он часто моргает. Его лицо обнуляется. Пару секунд не верит, что я это Я!

Да, дорогой, тебе не кажется. Это я... И я все вижу...

Я все же отворачиваюсь.

С меня хватит. Увидела. Достаточно.

И иду быстрым шагом к выходу.

Перехожу на бег. Хватаюсь за живот. Сгибаюсь пополам. На улице меня резко начинает выворачивать, прямо на глазах у охраны.

– Вам помочь? Вам не хорошо? – раздается посторонний голос где-то совсем рядом.

Через пару секунд выпрямляюсь.

Размашисто вытираю рот тыльной стороной ладони.

У мужика на лице паника и вежливое сочувствие.

– Нет, спасибо. Мне уже хорошо...

Глава 2. Оля

Глава 2. Оля

Я не помню, как доехала домой.

Вроде бы были светофоры, пробка из машин, люди, все бегущие куда-то. И все улицы, дома – абсолютно все проплывало мимо, как в мутной воде. Как в другом мире.

Я же видела перед глазами испуганное лицо Игоря и хохочущую молодую девицу.

Может я зря убежала?.. Может надо было закричать на них?..

Хорошо, что у меня машина-автомат, потому что она и вела меня домой. Не я. Я была там, в этом дорогущем отеле.

Дверь с шумом захлопнулась, и я, не разуваясь, бросила сумку вместе с ключами прямо на пол и понеслась.

Как загнанная, умалишенная, некоторое время носилась по квартире, хватаясь то за грудь, то за голову. Казалось, внутри всё рушится, ломается, крошится в пыль, а я… бегаю в этой пыли кругами. Как белка в колесе. И нет мне выхода. Я, загнанный в домашнюю клетку, зверек.

Врываюсь в спальню. Рывком открываю его шкаф.

Порыв у меня один — выкинуть все его вещи. До единой. Как в сторис: «Она узнала про измену — и выкинула всё из окна». Я даже представила, как Игоревы дорогие брендовые костюмы красиво летят вниз, и как соседи с балконов хватаются за головы…
Но тут — пауза. Мозг тормозит мою фантазию, лишая меня капли дофаминовой мести.

Я вспомнила, как стирала его рубашки, как замачивала воротники, как оттирала пятна, гладила, упаривалась, пока всё лежало идеальной стопкой. И мне стало жалко.
Не его.

Себя.

А еще своё время. Своё старание. Свою любовь.

«Твою же...» – захлопнула шкаф.

Ладно, не выкидывать. Пусть носит все мое старание и наслаждается им.

Тогда... тогда надо что-то разбить.

Что-нибудь!

Я врываюсь, как на метле, в столовую, оглядываюсь. Глаза мечутся по сторонам в поисках жертвы. Предмета. Мести. Боли.

Но... но всё... моё.

Я растерянно провожу глазами по идеальному моему интерьеру. Моей мечте.

И всё же выбирали вместе. С любовью. С планами. С фотографиями, референсами, вечными «давай подумаем», « а вот это будет здорово и интересно», «ох, а это точно нам подходит».

Глаза давят картины. Нет. Это искусство. Жалко.

Спускаются ниже.

Вазы?

Нет, они из Египта и Турции. Не вариант.

Сувениры… слоники из Вены, из Стамбула… Индии. Я обожаю слонов. Они такие добрые, тяжёлые и толстокожие.

Отметаю все.

Резкий поворот. Посудомойка. Открываю. Может, есть битые тарелки? Ну хоть одна со сколом? Нет. Все целые, как на подбор. Я их мыла утром. Чистенькие, блестящие. Если одну разбить — то будет не комплект. А это так неудобно. Я все детство мечтала, чтобы в нашем доме были одинаковые тарелки. Но у нас почему-то были все разные. Это вносило суету и бедность.

— Да ты плюшкина, — со злостью шепчу сама себе. — Всё жалко. Всё бережёшь. Всё хранишь. Даже сейчас... Сделай что-нибудь. Ты же вся на взводе. Ты сейчас или с ума сойдёшь, или взорвёшься. Выплесни хоть как-то эту боль. Ну… ну же!!!

«Может, отжаться?» – приходит в голову.

На лице появляется недобрый смех сквозь злость.

Конечно. Отличная идея, Оля!. Отжаться. Спорт вместо крика. Это ты можешь! Хорошая, девочка!

М-да. Глупо.

Надо, чтобы ему было больно, как мне. Чтобы он знал и все понял...

Взгляд останавливается на его кружке. Та самая. Подарок от коллег. Серая, массивная, с гравировкой. Я её ненавижу. Не потому что она его. Просто — не нравится. Ужасная фигня.
Вот она —моя цель.

Хватаю ее. Размахиваюсь.

И...
останавливаюсь.

— А если плитка треснет? Где я найду такую же? Мы же выбирали год… А этот прораб сколько из меня крови попил. Сколько денег своровал. Уххх... Второго ремонта я не переживу.

Ставлю кружку на место.

Падаю на стул за столом. Пусто. Тихо. Смотрю в никуда.

«Что ты хочешь, Оленька?»

Хочу – рыдать.

«Так рыдай!Давай! Никто не увидит»

Я начинаю кривить, сжимать лицо в тугую гримасу, выдавливая и выжимая из себя боль. И не могу. Ком в горле — есть. А слёз — нет. Ни одной.

Снова пытаюсь. И снова не то.

Смотрю на часы.

Резко подрываюсь.

Петя.

Сын.

В садик пора.

Совсем забыла.

Бегу к зеркалу. Лицо бледное, но чистое. Тушь не потекла.
Чему течь, если я даже я поплакать не могу?

— Ну и ладно, потом поплачу, — бормочу, надевая очки. — Поехали, Оля. Поехали.

Сумка. Ключи.

Я снова в делах и заботах. Как автомат, жена-робот. Только теперь — с разбитым мотором.

Глава 3. Оля

Глава 3. Оля

«Я всё делаю правильно?»

Да! И еще раз – да...

Я пришла вовремя. Открыла ворота. Не забыла бахилы.

Поздоровалась с воспитательницей, кивнула паре родителей, улыбнулась так, как всегда.

И они — тоже. Никто не заглядывал в моё лицо, не выискивал следов того дикого отчаяния, что поселилось внутри.

Смешно.

Но это я теперь всматриваюсь в чужие лица. Ищу их отчаяние. Может, и у них внутри трещины, просто они тоже носят эти вежливые маски.

Петя стоял у окна.

Руки за спиной. Щёки надуты. Брови домиком.

Странно. Обычно он несётся ко мне с криком «Ма-а-ам!» — а сегодня просто смотрит.

Как будто не узнал. Или… узнал, но не обрадовался.

Сердце сжалось.

Я подошла ближе, протянула руки. Он повернулся боком. Молчит.

— Привет, зайчик… Как дела? — осторожно коснулась плеча.

Молчит. Щёки всё так же надуты.

Воспитательница подошла тихо.

Проговаривает мягким голосом:

— Сегодня он весь сам по себе. Даже машинки не делил. Ушёл играть один. Может, устал?

Холодок пробежал по спине.

Я быстро кивнула, сдавленно выдохнув:

— Конечно устал. Мы все устали от этой жары, – мое нелепое оправдание на все случаи и неприятности.

Она понимающе качает головой, прощается и с ним, и со мной.

Я пристегиваю Петю в кресле. Он сидит тихо, сложив руки на коленях. Не ерзает. Не спорит. Смотрит в окно. Не мой Петя. Или… мой, но другой.

Мы молчим.

И вдруг меня стреляет мысль: а вдруг он что-то почувствовал? Может, что-то увидел? Услышал? Утром, когда Игорь вёз его в садик?

Панический страх сковал материнское сердце.

Нет. Прочь.

Я попытаюсь сосредоточиться на ужине… и тут вспомнила про обещанную Игорю рыбу.

— Чёрт! — вырывается. Никакого ему ужина.

Включаю поворотник, резко сворачиваю к торговому центру.

— А что, если… мороженое? — говорю в зеркало, словно ничего не случилось.

Петя удивленно моргает — слишком часто.

— Сейчас? — удивляется.

— Ага. Только чуть-чуть.

Его глаза становятся шире: мама сама предлагает мороженое. Перед ужином.

— Но ведь нельзя…

— Можно. Сегодня можно, – подмигиваю.

Мы выходим. Он спускается с кресла, тёплая ладонь в моей.

И вдруг:

— А папа?

Слово бьёт током.

— Папа на работе. А мы с тобой… нарушим правила, ладно?

Он улыбается — едва заметно. Глазами.

Мы покупаем пломбир и кофе. Садимся на скамейку. Люди идут мимо, смеются, кто-то спорит, дети визжат. Всё, как обычно.

— Вкусно? — спрашиваю.

— Угу, — и снова хмурится. — А папе не купим?

Страх сжимает горло.

— Он не любит сладкое, — тихо говорю. — А мы с тобой — можем.

— Он всегда работает… — вздыхает Петя.

Если бы ты знал, сынок, чем он занят на самом деле… Глотаю молча слезы.

— А он не сердится, что мы вдвоём? Ему не грустно без нас? – не унимается сын.

Моё сердце превращается в тугой комок.

— Петя, — смотрю прямо в его глаза, — папа любит тебя. И я люблю. Очень сильно. Но иногда взрослые устают. Ты здесь ни при чём.

Он кивает. Доедает мороженое. Мы бродим по магазинам, возвращаемся уже в темноте.

Петя спит в кресле, губы приоткрыты.

Я глажу его по волосам.

Я должна его защитить. От всего. Даже если мне страшно, больно и мерзко.

Я беру его на руки, прижимаю. И в тот момент, на пустой парковке, я чувствую, что кто-то смотрит на нас из темноты. Ледяные мурашки бегут по спине...

Друзья! Не забудьте подписаться на автора и добавить книгу в свою библиотеку, чтобы не пропустить продолжение.

Глава 4.Оля

Глава 4.Оля

Петя заснул почти сразу. Но перед этим много суетился, возился и несколько раз спрашивал:

– А папа скоро придет?

Я пожимала плечами. Как знать, где он сейчас и с кем. Раньше я думала, что он на совещании. Работает. А сейчас...

– Зайка, ну он работает. Тебя что-то тревожит? – всматриваюсь в глаза сына.

Молчит. Но мне и так все ясно.

– Что-то случилось в садике?

Петя задумчиво жует нижнюю губу.

Отворачивается со словами:

– Это мужской разговор. – и тут же, словно извиняясь, смотрит на меня. – Прости, мамочка. Я тебя очень люблю, но … мне нужен папа... Есть такие, – снова пожимает губы (хочет сказать, а не может. Узнаю черту характера Игоря) – это все наше, мужское.

Вот так. Моя крошка-сын вырос. А я и не заметила.

– Хорошо, – поправляю уголок одеяла, вытаскиваю у него из рук мишку, укладываю рядом. – Спи. Утром поговорите.

И я осталась сидеть на краю кровати.

Еще некоторое время пристально смотрела, как поднимается его грудь. Как подрагивают ресницы. Как ослабевает маленький круглый подбородок с ямкой. И он тихо засопел.

И тут я увидела приготовленную книжку о космосе. И едкой досадой подумала: мы даже не читали сегодня.

С нами такого еще не случалось. Но и с нами не случалось видеть предательства.

«Оля, только не при сыне и не в детской»

Мне казалось, что все такие мысли не приемлемыми в детской.

Я выключаю ночник и закрываю дверь.

В кухне тихо. В квартире тоже. И во мне – тишина. Не та, что раньше приносила уют и гармонию, а – пустая, безысходная, на грани катастрофы.
С каждой секундой я покрываюсь мелкими трещинками и скоро рассыплется на осколки.

Я смотрю в окно. Где-то во дворе гудит кондиционер.

Думаю, как это всё глупо: женщина, вечер, шторы, лампа под потолком. И все... И так у меня каждый вечер. Сколько ночей он был с ней? Сколько вечеров он сбегал от меня к ней, под прикрытием срочной работы или проекта?

Слезы сжимаю мне горло. Дыхание учащается.

Все как по учебнику, все как в кино – взрослый, успешный муж за сорок бежит от своей семьи в объятия более молодой.

Пальцы сжимаются кулаки.

Что же я сделала? За что?

Была плохой хозяйкой? – Нет.

Не следила за собой? – я ни на грамм не поправилась.

Беру зеркало пред собой.

Всматриваюсь.

Мда.

Ответ один – вот они мои предатели. Тонкие нитки около глаз. Никакие дорогие кремы из Кореи вас не стерли. Катя говорит, что пора ботокс ставит. А мне страшно.

Смотрю на часы.

Уже девять – он не пришёл.

Сердце получает укол ревности и злобы.

И ему не стыдно?

Со злости бросаю зеркало на диван. Он мягкий. Оно не разобьется. Может и он обо мне думает так же: Оля мягкая, ей можно изменять и она не разобьется, вернее ее сердце.

Ошибаешься, Игорь.

Оно разбилось. И режет меня кусками каждую секунду, пока тебя нет.
В десять — его нет.

Я пошла взяла книгу и открыла пред собой.

Через полчаса спросила себя:

– Зачем ты его ждешь?

Не хочу отвечать. Но жду.
В половине одиннадцатого я слышу звон ключей в замке. Резко поднимаю глаза на звук, но не иду встречать. И не встаю.
Сижу, делаю вид, что читаю. Книга, давно раскрыта на одной и той же странице. А мои глаза даже шрифт не видят.

Я слышу как он входит.

Медленно.

Снимает обувь.

Пиджак.

«Пиджак!» – едкая ухмылка сквозит в голове. Если бы не он, то я бы прошла мимо.

Я слышу, как он проходит в спальню, потом — в ванную. Открывает воду. Закрывает. Ходит.

Я сижу.

Еле дышу.

Дышу через раз.

Через пару минут он заглядывает в кухню.

— Оля?

Я поднимаю голову. Смотрю на него. И во мне начинает пылать – АД. Губы дрожат. И на секунду, совсем на миг, я вдруг словила себя на мысли, – а вдруг, может быть это был не он. Мне могло же показаться. Я ошиблась.

«Я ошиблась? Мне показалось?» – спрашиваю его взглядом. – «Это был ты? Это ты был с ней?».

И... мир рушится. Даже эта крохотная надежда разбилась о его виновато-хмурый взгляд.
— Ты не спишь... – сдержанно говорит.

— Жду, – натянуто отвечаю, пристально смотрю. Хочу увидеть все его эмоции.

Он не спрашивает — кого.

Он знает.

Только теперь — поздно.

— Я на встрече задержался.
На моем лице распарывается больная ухмылка.

Конечно. Что же он еще скажет. Мы играем в приличную семью. Хорошо. Я готова.

— Поужинал? — спрашиваю, вскидывая бровями.

Он моргает.

— Нет.

— Разогреть?

— Не надо, я не голоден, – наверное боится, что я его могу отравить.

Я удовлетворительно киваю.

Пауза.

— Петя спит, — говорю.

— Как у него день прошёл? – оживает он, явно только сейчас вспомнил о сыне.

— Грустный был. Ты ведь не звонил. Все тебя ждал, – отвожу взгляд в сторону.

— Я правда был занят. Эти переговоры... –

Я резко поднимаю руку. Стоп.

— Не объясняй. Мне не надо... больше не надо...

Он стоит с большими глазами.

Молчит.

Поджимает губы.

— Мне нужно принять душ, — говорит он тихо.

— Иди, – киваю в сторону. – Я тебя не держу... – и как назло голос срывается на последнем слове.

Он смотрит на меня. Чуть качает головой и уходит.

Глава 5. Игорь

Глава 5. Игорь

Света что-то бормочет, перебирая пальцами, играя прядью у щеки. Она всегда так делает. Может, в кино насмотрелась, как кокетничать со взрослым мужчиной? Или её где-то, например в театральной школе любовниц, учили этому мастерству. Вся эта игра — мягкая улыбка на губах, тонкий голосок, уверенный взгляд. Она всегда кивает и смеётся в нужных местах, словно по сценарию.

Вряд ли это ее – природное и естественное, как ее грудь, но мне нравится. Отвлекает от суеты и реальности.

Каждый раз смотрю на неё и задаю себе один и тот же вопрос: она действительно такая, или просто играет? Да пофиг. Мне это льстит. Какому мужчине не приятно видеть интерес в глазах молодой, очень молодой любовницы, которая сама пришла к тебе в офис, сама написала и сказала: «Мне нужен только ты. Я влюбилась».

И каждый раз когда она включает этот «режим» – влюбленность, страсть, послушный голос, влажные глаза, беззащитность, я просто забываю, что я мужик за сорок, что у меня жена и сын.

А ей – двадцать. Офигеть. Двадцать!

Со Светой не обсуждаешь ремонт или покупку дома, будущее сына или его здоровье. Она для – наслаждения.

И я не дурак. Знаю, что Свете не мое тело нужно. Ей нужны сумки, рестораны и возможность показать в сторис: «Вот я, вот устрицы, вот номер с видом на город, вот мои дорогие вещи. И все это оплачивает мне мужик за сорок».

Мы не обсуждали правила. Но я знаю, что она их знает.

Я очень надеюсь на это.

Это уже наше третье свидание в отеле. Мне, конечно, пора в офис, но оставлять девушку сразу после того, как ты удовлетворил свои страсти — это как-то неприлично. Ещё минут десять — чтобы не обижать.

Надо не забыть перевести ей на шопинг. Она что-то хочет брендовое.

И тут — хлопок. Легкий, мягкий, но для меня почему-то оглушающий.

Я оборачиваюсь на звук, не ожидая ничего. И тут меня словно пронзает.

В двадцати шагах стоит девушка. Она замерла. Я не сразу понял — просто взгляд. Резкий, колющий, словно молния и знакомый.

Секунда. Другая.

Твою же...

Оля.

Это Оля.

Она разворачивается и убегает.

Я чуть не опрокидываю стул. Вскакиваю, почти не слыша собственного голоса:

— Оля... — глухо кричу, бросаясь за ней.

Света тут же хватает меня за руку, останавливая:

— Куда ты? — её голос режет меня, как нож.

— Оля. Она здесь, — показываю рукой туда, где только что была она.

— Твоя жена? — удивлённо поднимает бровь.

Я киваю, а в голове начинает барабанить хаос. Мысли и чувства смешиваются в один неразборчивый клубок.

Света мягко тянет меня назад и усаживает на место.

— Ну и прекрасно, — метко и смело бросает она, целуя меня в губы. — Скорее освободишься.

Меня пробирает холодный пот.

«Освободишься?»

Как будто я был в плену. Как будто всё, что у нас с Олей — мучительное бремя. Как будто не моя любовь, не мой дом, не мой долгожданный сын, а тюрьма, заточение.

Я молчу.

Убираю её руку.

Достаю наличные, считаю быстро, думаю — хватит.

Кладу деньги перед ней. Выглядит пошло, и это не та сумма, что она просила, но сейчас лучше так, чем ничего.

— Вот.

Света, как ни в чём не бывало, берёт деньги и пересчитывает.

Хмурится.

— Ииигорь, — обиженно тянет, — здесь мааааало...

Меня от её интонации слегка перекосило.

Я поправляю пиджак, ремень.

— Света, — спокойно говорю, — меня этими истериками не возьмёшь. Моя жена только что нас видела. Поверь, этого сейчас достаточно... — давлю взглядом.

Она быстро меняет лицо и голос.

— Прости, дорогой, — пожимает плечами, — я не подумала. Да, сейчас начнётся: разводы, суды, дележки... — тянет меня за галстук, хочет, чтобы я наклонился для поцелуя, лепечет, — но это всё ради нашего счастья, любимый. — целует меня, я подставляю щёку. — И тебе лучше сейчас давать мне только наличные...

Ком сдавливает горло. Этого еще мне не хватало.

Я как-то не ожидал от нее такого здравого подхода к жизни.

Думал, всё будет розовые шмотки и инстаграмные понты. А тут – план-стратегия по разводу.

— Всё, прости, мне нужно в офис, — убираю её руки от себя.

— Прямо сейчас? — Света поджимает губы, но я уже не слушаю.

Утвердительно киваю.

– Ты мне позвонишь? – кричит она мне в спину.

Я не оглядываюсь. Делаю вид, что не слышу.

Только не сегодня.

Голова как плавильный котел. Надо многое обдумать и как все разрулить с Олей.

Дорогие мои птички! СЕГОДНЯ у меня новинка "БЫВШИЕ.(НЕ)ВОЗМОЖНО ЛЮБЛЮ" переходим и поддерживаем меня https://litnet.com/shrt/RloQ

Глава 6. Оля

Глава 6. Оля

Сижу на кухне. Не двигаюсь. Пораженная поведением мужа.

Он ушёл в душ?

Да

И всё? Ни слова? Ни объяснения? Ни даже жалкой попытки извиниться?

«Как так?!» – возмущается мой разум.

Откидываюсь на спинку стула.

Складываю руки на груди.

Затем начинаю судорожно грызть ноготь.

Мы женаты. У нас ребёнок. У нас семья… брак. А теперь … что? Что у нас? Тройничок?

Нет. Нет. Нет.

Я не могу просто так просто сидеть и принять все.

Нужно идти туда, в спальню, требовать: «Скажи мне правду!» — тем голосом, который живёт во мне и который я всегда глушу.

« Но Петя…» – осаждает моя совесть. – «Он спит. Услышит, проснётся. Испугается».

Я резко подскакиваю, начинаю метаться по комнате.

Хватаю телефон.

Кому позвонить?

Маме?

Смотрю на часы. Почти час ночи.

Нет. Она тоже перепугается, потом не уснёт до утра.

Отбрасываю телефон.

Открываю холодильник.

Прохлада. Приятная, спасительная. Я не замечала, как сильно горю изнутри.
Стою. Холод слегка тушит это пламя, которое полыхает под кожей.

Глаза выхватывают на верхней полке — ведёрко мороженого.

Захотелось. По-настоящему.

Я редко ем сладкое. Почти никогда.

С детства в голове отцовское: «Потолстеешь — никто замуж не возьмёт».

Вот я и не потолстела. Правильное питание, спорт, никакого алкоголя. Всё идеально.
И что теперь?

Я замужем. И что дальше? Мужу это не помешало найти себе еще кого-то...

Так какая, к чёрту, разница — ем я мороженое или нет?

Хватаю ведёрко. Сажусь за стол. Зачерпываю ложку за ложкой. Холодное, сладкое, жирное. Такое вкусное, как в детстве. Почти оргазм. Почти утешение. Жру без остановки.

На десятой ложке начинает подташнивать.

Плевать. Всё равно. Ем и ем...

Потом встаю.
Уношу мороженое обратно.

До туалета добегаю в последний момент — меня выворачивает.

Раньше я сама вызывала рвоту, чтобы папа не понял, что я сорвалась.

Теперь — просто потому что меня тошнит. От себя, от него, от всего, что со мной сделали.

Смотрю на себя в зеркало. Щёки красные, глаза потухшие.

Голова гудит, в теле слабость. И жарко опять. Жар по коже — будто температура. Бегу обратно к холодильнику. Распахиваю. Вдыхаю холод. И тут в голову врезается мысль. Стреляет как из ружья.

Только не это.

Неужели?..

Неужели это оно?

Неужели это климакс?

Боже! Мне тридцать восемь же. И уже?.. Так рано? Что, я теперь старая?

Пораженная, закрываю дверцу холодильника. Медленно, будто в замедленном кино.

Внимательно рассматриваю свои руки.

Поднимаю футболку.

Плоский живот. Автозагар. Кожа ещё норм. Упругая.

Но грудь…

После родов она почти исчезла. Петя всё «съел».

Катя предлагала сделать операцию.

А Игорь сказал: «Зачем? Ты и так идеальна».

Он много чего говорил.

Что я — его женщина. Единственная. Самая лучшая. Говорил, что любит, что будет рядом всегда.

Ага!.. Слова, слова, слова...

Теперь они звучат в памяти очень фальшиво. Отвратительно.

Самой лучшей женщине не изменяют с молоденькими.

Опускаюсь на пол. Подпираю голову рукой.
Она всё ещё плывёт, но жар уходит. Вместо него — пустота.

Сижу так некоторое время.

А если Петя проснется и увидит меня такой?..

Нет. Ему не надо знать о наших взрослых проблемах.

Собираю себя. Плетусь в спальню.

Мне противно, больно, мерзко.

Но...

Он уже спит. Лицо в подушку, рот приоткрыт.

Так же спит Петя. Сын весь в отца.

Падаю рядом. Не раздеваюсь. Не умываюсь. Не дышу почти.

Силы покинули меня. Я сама себя покинула и вышла. Куда? Пока не знаю...

Просто лежу.

Просто смотрю в потолок.

И вдруг всплывает недавний разговор с Катей.

Мы сидели у неё, пили чай, обсуждали её развод с Ильёй.

Тогда я была такой уверенной, собранной.

— Ты думаешь, я правильно сделала, что ушла от него? — спросила она с явным сомнением в голосе.

— Конечно, — ответила я. — Он предал тебя. Это нельзя прощать.

Катя тогда посмотрела на меня как-то… с грустью.

— А если бы тебе изменил Игорь?

— Я бы тоже ушла. Сразу. Без колебаний. Все оставила бы и ушла с Петей.

Я тогда правда так думала.

Верила.

А сейчас… я просто лежу. И даже рядом с ним.

И не знаю, как встать.

Глава 7. Оля

Глава 7. Оля

Просыпаюсь от запаха. Моя голова замирает на подушке.

Принюхиваюсь.

Что-то жарят? Или пекут?

Пахнет вкусно, по-домашнему. Сладко. Тепло.
Часто моргаю. Снова прислушиваюсь к шуму. На кухне явно кто-то возится.

Смотрю на кровать. Игоря нет.

Резко поднимаюсь. Сажусь. Взгляд на часы.
Восемь тридцать.

Вот черт! Петя! В садик! Я проспала. И это первый раз за сто лет. Сердце уходит в пятки.

Вскакиваю и бегу на кухню, готовая к хаосу: умыть, одеть, причесать, … уговорить.
Но вместо него вижу... это. И замираю от шока.

Стол накрыт.

На тарелках — оладьи, варенье, сыр, омлет.

Кофе булькает и варится. А Петя сидит умытой, счастливый и за обе щеки доедает своей аппетитный завтрак. Чудо-чудное! Мне это снится?

Перевожу завороженные глаза.
Игорь… стоит у плиты и помешивает овсянку.

Несколько раз моргаю. Это мираж?

— Мамочка, доброе утро! — радостно кричит Петя, подпрыгивая на стул.

Я стою, не двигаюсь. Гляжу на них большими глазами, как в зоопарке.
Игорь бросает на меня взгляд и... подмигивает. Как будто мы — нормальная семья. Как будто вчера ничего не было. Как будто...

Нет! Сжимаю все свои чувства. Вчера было – ВСЕ.

Я подхожу, медленно провожу рукой по мягким волосам Пети, целую макушку. Ммм... Сердце матери наполняется покоем.
Сажусь рядом. Смотрю как сын орудует вилкой.
Игорь ставит передо мной кружку кофе.

По запаху – мой любимый. С корицей.

Я не поднимаю на него глаза. Я всё ещё жду, что это сон. Что вот-вот проснусь и услышу свой противный будильник на айфоне.

— Сын, нам пора, — бодро говорит Игорь.
— Да, пап! — Петя вскакивает и убегает за рюкзаком.
— Зубы не забудь почистить, — разом кричим мы ему и сталкиваемся взглядами.
— Дааа! — ободряюще поёт он где-то в прихожей.

Пауза. Тишина. Я отворачиваюсь. Чувствую как все вчерашние эмоции снова начинают играть во мне.

Игорь обходит стол, ставит передо мной еще банку с клубничным вареньем.
А рядом — арахисовая паста.
Мои любимые утренние штуки. Это когда он что-то сделал неприятное для меня. Но мою память углеводами и сахаром не стереть. Как и любовницу.
Наклоняется…
Хочет поцеловать?

Я резко отстраняюсь.
Нет.
Я же вчера это видела.
Всё. Каждую деталь.

Выпученными глазами смотрю на него: ты совсем офигел?

Он замирает. Слегка вздыхает, с сожалением.
Отходит со словами:

— Да, мне явно тоже пора... зубы... почистить, – шипит слегка недовольно.
Словно это был не отказ, а просто совпадение.

«Сделал вид, что не понимает моего настроения».

Я сижу. Запах кофе. Тостов. Уюта. Всё как будто хорошо.
Только у меня внутри пустота и боль, как после взрыва.
«Он правда думает, что может стереть память омлетом и клубникой?»

Что он за человек такое?

Петя влетает обратно.

— Мамочка, хорошего дня тебе! – обнимает, целует.

Его теплые руки согревают мою душу. Мне хочется расплакаться от счастья, что у меня есть такой сын.

Шепчу:

— Спасибо, зайка. Ты такой счастливый... Всё хорошо? – заглядываю ему в глаза. Вчера он был расстроенным. Мы оба были такие.

— Конечно! Мы всё обсудили с папой! У нас был мужской разговор! — важно сообщает он и убегает обуваться.

Я смотрю на Игоря за его спиной.

Он уже готов.
Костюм. Волосы. Запах.
Целый, свежий, будто отдохнувший.
Он – как дорогая реклама успешной жизни мужчины за сорок.
«Семьянин, бизнесмен и волевой отец!» – тупой лозунг над его головой.

Ага! Только мелким шрифтом «предатель, лицемер, изменщик с молодухами».

— Чем займёшься сегодня? — спрашивает он, так невзначай, поправляя рукав. Но в его голосе явно попытка прощупать. И в глазах — надежда, или... страх?

Я молчу.

Глотаю кофе. Фуууу. Горький, не по моему рецепту. Как ты.
— По бабам бегать не буду, если ты об этом, — произношу. Спокойно. Ядовито.

Игорь зависает на секунду. Оценивает меня.

— Паап! Я готов!

— Иду! — отзывается.
Он задерживается.

Снова пристально глядит на меня.
— Оля… только не делай поспешных решений.

Мои брови подлетают с немым упреком:
Это просьба?
Предупреждение?
Шантаж?

Отворачиваюсь и презрительно фыркаю.

— Конечно. У нас же – всё очень обдуманно.

Проглатывает мои слова. Хочет уйти.
Останавливается.

— Кстати… хотел спросить. А как ты оказалась в том отеле? У тебя там дела были?

Я резко поднимаю голову. Что? Он что... Он намекает, что я? Я там была тоже... с любовником?

У меня перехватывает дыхание.

Выдаю порывом, не оправдываясь:

— Катя попросила документы отвезти поставщикам, — говорю сквозь зубы.

— И ты... отнесла? — приподнимает бровь.

Он издевается?
Я отворачиваюсь.

— Потеряла, – голос уходит в шепот. Потому что внутри уже начинаю закипать от его наглости и отсутствия хоть капли вины на его стальном и хладнокровном лице.

Это Он меня предал. Я это видела.
А теперь он делает вид, что всё нормально и ещё пытается...

Что? Сгладить углы вареньем? Запудрить мозги оладьями?
Обнулить и стереть мою память? Казать, что я все придумала и сама виновата?

Нет, Игорь. Я не забуду. Я не дурочка. И не прощу тебя.

Глава 8. Оля

Глава 8. Оля

Я закрываю дверь за Игорем и Петей, и тишина падает на квартиру, как снежный ком на голову. Мягко, но с тупой тяжестью.

Делаю пару шагов по коридору. Смотрю на свой дом и что-то серое, как тень, ложится на него.

Сажусь на диван. Оглядываюсь. Сердце учащенно начинает пропускать удар за ударом. Опускаю голову. Прикрываю глаза. И снова – Он и Она. Счастливые. Веселые и … влюбленные...

Аааа...

Боль обжигает глаза.

Как же мне теперь это забыть?

Резко подскакиваю. Перед глазами теперь «заботливый Игорь» у плиты.

– Идиот! – со слозти одним махом сметаю со стола рукой всю посуду. Гром. Треск. Красная жижа по серому мрамору с белыми осколками.

Смотрю и … ничего не жалко. Ему ведь не жалко меня. Он вообще, делает вид, что все замечательно.

– Только не делай глупости, – перекривляю его слова.

А что мне теперь делать?! Что...

Меня трясёт. Словно всё это — не со мной. Как будто я все это время смотрела и жила в нереальном семейном кино. Про чью-то жизнь. Чужую. Эта кухня, запах кофе, варенье на столе, теперь на полу – всё моё.

Надо убрать?

Нет...

Я прохожу в спальню, сбрасываю халат, открываю шкаф — и тут же закрываю.
Не знаю, что надеть. Зачем надеть. Куда идти.

Мне кажется, что там, на улице, снова встречу их. Счастливые. Смеются. Смеются надо мной и моей наивностью, доверчивостью.

Сажусь на кровать.

И тут же встаю.

Потом снова сажусь. Как псих.

Все не то и не так...

Давлю глазами постель. Он всю ночь спокойно спал.

Ему хоть немного стыдно?..

Хватаю телефон.

Открываю «Госуслуги».

Развод.
"Подать заявление можно в электронном виде". Госпошлина. Согласие второго супруга. Общие дети. Подтверждение... Читаю как зомби. Да, это возможно.
Это… формально просто.

А по факту?

Я замираю, уставившись в экран. Палец завис над кнопкой "Подать заявление".
Он сам изменил. Я имею право. Я же не слабая, не сломанная. Я просто... униженная и растоптанная им. Преданная любимым и самым дорогим мне человеком.

Кусаю губы. Хочу и не могу.

Внутри что-то кричит. Останавливает. Пугает. Это же не просто заявление. Это моя жизнь.
Это Петя. Это быт. Это — мы.

Я вздыхаю и бросаю телефон в сторону. Петя. У него есть отец. И ему с ним хорошо. Слёзы подступают к глазам.

А у меня... есть муж...

И я не хочу быть одной. Но я не хочу быть обманутой.
И не знаю, что из этого страшнее. Одиночество или его ложь...

Мне нужен кто-то, чтобы поговорить. Просто поговорить. Мне нужно это как-то взвесить.

Телефон начинает вибрировать.

Катя.

Быстро поднимаю трубку.

— Оля, привет, — Катин голос, деловой, но с ноткой волнения. — Ты в порядке?

Я зависаю. Нет. Я не в порядке.

— Да… – глухо и сдавленно отвечаю, прочищая горло, – а почему спрашиваешь?

— Мне только что звонили из администрации отеля, – Катя делает паузу.

Я замираю. Черт! Документы!

Подруга продолжает:

— Нашли документы. Те, что ты должна была отдать поставщикам. Оль, я ничего не понимаю...

Легкий стыд и чувство вины перед Катей заставляет немного забыть о боли предательства.
— А… — я чувствую, как лицо наливается краской. — Чёрт. Прости... – тяну слова, не зная как все это объяснить. Врать? Сказать правду?

— Говорят, валялись на полу в коридоре. Видимо, ты уронила...

Я уронила. Потому что меня ударили ножом в сердце. Я уронила, потому что я увидела мужа. С другой.

— Прости, Катя… — голос предательски дрожит. — Я правда... Я потом объясню. Просто... у меня было... мне... стало плохо...

– Плохо? Ты заболела? Давление?

– Типа этого, – киваю головой. Мне нужно с ней поговорить. Катя пережила развод. И может мне посоветовать. – Кать, а ты сегодня, сейчас, сильно занята?.. Мне нужно с тобой поговорить? Очень нужно, – последние слова добавляю, чтобы она не слилась.

Неловкая пауза.

– Хорошо, – с подозрением отвечает подруга. – До обеда точно буду у себя. Жду.

– Да. Конечно. Сейчас приеду.

Я отключаюсь. Сижу в тишине пару минут.

Снова их образы вместе. Она молодая. У нее лет пятнадцать в запасе. Успеет ему родить еще ни одно сына. А с десяток.

А мне через пятнадцать лет … пятьдесят три. А Игорю – пятьдесят девять. Но мужики с деньгами не имеют возраста... Надо выбираться из этой лживого болота. Мои розовые очки разбились.

Глава 9. Игорь

Глава 9. Игорь

Петя что-то болтает на заднем сиденье. Про садик, про новую игрушку, про какую-то игру. Я киваю, но половину не слышу. Не потому что мне неинтересно. А потому что всё кипит внутри. Какая с...а эта Катя. Я разорвать ее хочу. Сует свой сделанный нос туда, куда не просят. Сглатываю. Еле успеваю нажать на тормоз на красном. Черт. Смотрю на сына, он даже не заметил.

– Сын, ты как? – ободряюще бросаю ему в зеркало.

– Курто! Это самое чудесное утро, папа... – он что-то еще щебет, но снова горит зеленый.

Жму на газ.

Утро прошло… ну скажем так, нормально. Я старался. Даже слишком. Завтрак. Кофе. Всё по плану. Я вёл себя как идеальный муж. Примерный отец. Я – красавчик.

Хорошо, что удалил и заблокировал номер Светланы. Боялся, что Оля ночью устроит допрос с разоблачениями. Но она повела себя тактично. Ну еще бы... на истеричке я бы не женился.

И всё равно, когда я хотел ее поцеловать — она отвернулась. Как будто я заразный или вдруг стал очень мерзким для нее. Интересно, как долго это у нее продлиться?

Да! Я вёл себя как идиот. Привел Свету туда, где ее мог любой увидеть. Но... к этой случайности у меня большие вопросы. И сомнения в “случайности”.

“Ооооляяя... нам надо помириться”, – хочется написать ей сообщение.
Но она не даёт ни шанса. Ни одного.

Она стала холодной и отрешенной. Хотя... искры в глазах видны.

Может надо было ей взорваться? Поистерить? Но она бы тогда напугала сына. А я не хочу причинить ему психологическую травму. И она не хочет.
Снова смотрю на сына. Он начинает подпевать радио. У Пети голос светлый, счастливый. Я слушаю его и понимаю: только ради него стоит сохранить эту семью.

Хм... И ради неё.

Оля…

Она — не просто жена. Она та, с кем я стал собой. С кем я стал отцом. До них – у меня такой бардак в жизни был. Сколько девок помотал на простынях. Даже эту Катю, ее подругу. Она баба – неплохая. И всегда была моим другом. Что же случилось? Может месть за Илью. Женская солидарность... или...

На сердце камень.

Катя Илью не простила. Развелась быстро. А вдруг и Олю затянет на это путь?

Нет. Не позволю.

Сдвигаю брови к переносице. Почесываю.

Я не могу свою семью слить в унитаз из-за собственной глупости.

Света — это неважно. Это ничто. Вчера – была, сегодня – забыли. Интересно, сколько она попросит за мирный расход? Если много – то ничего не получит.

Я паркуюсь. Выгружаю Петю. Он целует меня в щёку и бежит к воспитательнице. Я смотрю ему вслед и чувствую, как подкашиваются колени. Он любит нас. Нас двоих. Он не должен жить на два дома. И я не хочу жить без них.

Я сажусь в машину и включаю Bluetooth.

Звоню Илье.

— О, барин, жив? — хмыкает он. – Я зашел к тебе, а место – пустО! Светлана,снова утро опрокинула?

— Не до шуток, – строго чеканю.

— Она тебя выгнала?

— Нет. Хуже.

– Что хуже? У тебя проблемы по мужской части?

– Оля... – мне даже это произнести сложно. Набираю воздух в легкие, дышу через паузу: – Оля, узнала о Свете.

– Ого-го...

Я прислушиваюсь. Он реально меня за дурака сейчас держит?

— Тогда не повезло, – сочувственно шипит. — Или наоборот…

Пауза.

Мне хочет заглянуть сейчас в его мозг.

Но продолжаю играть роль:

— Я запорол всё, Илья.

— Ты запорол не первый раз. Просто раньше она не знала, – хмыкает в трубку.

— Знал бы ты, как она на меня посмотрела. Не с ненавистью. С холодом. Как будто я для неё — чужой. А еще отвернулась, как от заразы...

Илья молчит. Шелест документов.

— Я не знаю, как всё исправить, – с досадой шепчу, выворачивая руль.

— У тебя два варианта, — говорит он наконец. — Либо разойтись по-умному. Либо устроить манифест любви. С цветами, со слезами, с кольцами, поездками… медовый месяц…

Разойтись? Ну нет...

— Я не хочу разойтись, мне этого не хочется...

— Тогда твори чудеса, брат. Только без дешёвых трюков. Она не глупая.

— Знаю, – цежу сквозь зубы.

— Ты любишь её?

— Да.

— Тогда борись. Кстати, о борьбе.”Кавказ” сегодня будет на переговорах. Надо что-то с ними решать…

Меня начинает трясти. Какого…

– Я же тебе сказал, – срываюсь, начинаю орать, – что я не буду вливать в свой бизнес их «черный нал». Почему ты до сих пор с ними ведешь переговоры...

Илья начинает мямлить. Оправдываться. Уговаривать.

Я молча, со злостью, отключаюсь.

Глава 10. Оля

Глава 10. Оля

Пробка. Руль неприятное скользит в пальцах. Ладони невыносимо вспотели. Я переодически обтираю их о джинсы и снова сжимаю руль.

Жарко. Мне не хватает воздуха. Облизываю сухие губы. Смотрю в зеркало:даже не накрасилась. Ну и черт с этим. Сейчас мне не до этого.

Провожу рукой по виску. Заправляю локон за ухо.

Документы нашлись. Кто-то нашёл их на полу и отдал на ресепшен.

Ну, хорошо хоть не в постели у этих мерзавцев.

И я тут же представила, как вхожу в номер, а они там на белых простынях. «Любовь — любовная в разгаре». Кривая усмешка так и играет на моих губах.

— Оля! Остановись! — со злостью приказываю своему мозгу перестать транслировать это плохое кино и додумывать сюжет.

Мерзко. Как же это... мерзко.

Все неприятные и матерные слова застревают в горле.

Выходя из машины, я вдруг засомневалась: нужно ли Кате знать всё это? Может лучше скрыть свое униженое состояние?

Мне нужно с кем-то поговорить, кто знает меня и Игоря. Маме говорить такое пока нельзя. В душе есть маленькая надежда, что у меня просто временно съехала кукуха. Крохотусенькая, но все же есть.

Офис Кати, как всегда, пахнет кофе и её дорогими духами. Если бы Игорь изменил мне с Катей, то я бы узнала это по запаху. А как пахнет эта молодая?.. Я ни разу от него не слышала посторонних запахов. Может он переодевался? Бред. Тогда у него все должно быть в двух экзеплярах. Для меня – с моим запахом, А для нее – с ее.

Оля!Оля!Оля! Заканчивай свой шпионский сериал. Все проще. Он, навреное, купил ей духи, как у тебя.

Вот я – дууууура!

Я врываюсь в кабинет, захлопывая дверь за собой.

Катя отрывается от ноутбука, на автомате быстро щёлкает мышкой.

Давит огромными глазами.

Явно я выгляжу плохо. Это отражается на ее лице.

Она подскакивает со словами:

— Оля, боже, что с тобой?

— Не знаю, — резко выдыхаю и начинаю ходить по кабинету туда-сюда, как загнанный зверь.

Сжимаю голову двумя руками.

Мотаю ею из стороны в сторону.

Все мое отчание выходит из меня.

Катя ловит меня на ходу, указывает кивком на кресло:

— Присядь. Давай спокойно. Не мельтеши так.

Меня начинает трясти как в лихорадке.

Соглашаюсь.

Сажусь.

Теперь не знаю, куда деть руки, ноги.

Они мне мешают. Они не мои и как-то отдельно от меня.

Запрокидываю ногу на ногу. Сцепляю ладони в замок под коленом.

Нет. Это не то.

И тут же вскакиваю:

— Я не могу об этом говорить… сидя! — заявляю громко.

Смотрю на подругу пару секунд.

Отворачиваюсь. Чувствую, как лицо начинает стягивать болью. Мне стыдно быть такой слабой перед ней.

— Я хочу развестись, — выстреливаю, смотря на картину пошлой женщины. Мы ее купили у Родинсон. Она любит писать картины в стиле современного «нью». Картина вдруг ожила образом любовница Игоря.

С....а.

Убираю глаза.

Катя ахает .

— Что? — часто моргает. Вопросительно и испуганно смотрит на меня. – Как???

Я тоже хочу узнать: «как» и «почему так вышло».

Я развожу руками. Мои губы дрожат, как у школьницы на контрольной, которую застали без шпаргалки.

— Что случилось?

— Он мне изменил, — отвечает за меня стальной и совершенно чуждый мне голос.

Катя делает шаг, хочет обнять меня.

Но я выставляю руку. Отгораживаюсь.

— Нет. Не сейчас...

Она сочувственно сглатывает. Она все понимает.

— Воды?

Я часто киваю.

Но не дождавшись стакана, начинаю говорить. Потому что если сейчас не выговорюсь — я сойду с ума. А глаза так и давят эту пошлую картину. Почему я раньше считала ее стильной и современной? А теперь – определенно: чистая пошлятина.

— Я… я… хотела передать документы. А он… он был там. С ней. В ресторане. У окна, – говорю, и флешбеки догоняют меня. — Она такая... такая...

Я зависаю с больной гримассой на лице.

Катя сжимает стакан. Ждет.
— Ну? Какая? — фыркает пренебрежительно.
Закатываю глаза, боюсь сорваться на крик, судорожно глотаю воздух.
— Молодая! — горькая, с глубокой обидой, усмешка на моих губах. — И у неё… такая грудь… что на ней можно, ну… знаешь… — мне почему-то в голове засел этот кадр измены, — кхм... можно разместить Игоря целиком! Всю его огромную голову. Как на подушках в бизнес-классе! Понимаешь! — моя усмешка сменилась нездоровой и острой улыбкой.

Катя хлопает ресницами.

Играет бровями.

Выражает недоумение.

Ей не хватает визуала?
— Да! Да! У неё они вот … такииииие, — показываю объёмы в три раза больше своих.

У Кати на мгновение завис шок. Глаза как яблоки.

А затем лицо медленно переходит в саркастическую улыбку.

И начинает ржать.

Сначала тихо, потом громче.

Меня колит обида. Ничего смешного в этом не вижу.

— Это же не смешно... — возмущаюсь, но её смех постеменно заражает меня.

Я начинаю смеяться тоже.

Это, наверное, нервное.

Хохочу так, что в висках стучит, в животе колет. И вдруг… хлобысь, моя стальная струна, которая держала всё это время и давала слез, рвётся.

Они хлынули водопадом.

Я опускаюсь в кресло, прикрывая лицо ладонями, начинаю реветь.

Катя бережно приподнимает меня. Прижимает меня к себе. Я утыкаюсь в её плечо, реву, как девочка. И чувствую, что всё... всё, что я держала в себе, — выходит наружу. С соплями, слезами, с этим ужасным стыдом, что я жалкая неудачница. Мне муж изменяет.

— Мне больно, Катя, – причитаю сквозь рыдания и икоту. – Мне правда очень больно.

— Я знаю, зайка, — тихо шепчет она, поглаживая меня.

— Я ведь правда его люблю... любила.

— Я знаю. И ещё любишь, — в её голосе слышно сострадание.

Поднимаю лицо на неё.

Как Люблю? Неееет...

Слегка отпихиваю.

— Нет, — размазываю слёзы по щекам. Втягиваю воздух через ноздри.

Глава 11. Игорь

Глава 11. Игорь

Прежде чем подняться в офис, нужно сделать один важный звонок.

Задумчиво почесываю бровь:или всё-таки позже?..

Нет. Оля не выдержит и сорвётся. А Катя — та ещё актриса. Надо сейчас.

Набираю её.

Ответ не сразу и почти в испуге.

Говорит с хрипотцой, быстро, напряжённо:

— Игорь?..

Улыбаюсь в телефон.

Без тени тепла. С застывшей улыбкой мести. Дура.

— Привет, душа моя, – отвратительно и надменно тяну слова. – Скажи-ка мне… с какого перепугу ты решила разрушить мой брак?

Продолжаю играть голосом:

— Что за дела такие?

Катя отвечает, не сразу:

— Это... Игорь… — слышно, как она быстро идёт по коридору. Каблуки, шорох одежды. Явно она ищет, где спрятаться от людей. Значит не одна в кабинете была. — Я не хотела...

— Не хотела? – восклицаю , резко ее, не сдерживая ярость. — А получилось, как всегда.

— Прости, я…

Меня передергивает от ее жалкого «прости».

Лучше бы не говорила этого.

Начинаю сознательно грубить и давить:

— Напомнить тебе, откуда я тебя вытащил?А???... Или у нас амнезия, Катюша? – отвратительно это делать, внутри всё рвётся от своей низости, но она заслужила. Я не козел отпущения. У меня ничего просто так не проходит. — Я же думал, что ты мой человек. А тыыы...ммм… так подло поступила за моей спиной…

— Я... ты… прости… – снова сбивчиво отвечает она.

Мне до лампочки её прости.

Поздно.

И не нужно мне этого.

— Слушай сюда, – мой гневный рык в трубку. – Оля сейчас к тебе припрётся. Раз ты начала этот цирк — ты его и закрой.

— Она уже у меня… — тихо шепчет Катя.

Замолкаю.

Чёрт. Значит, она всё знает.

Или почти всё.

Глубоко втягивая воздух через ноздри, морщу лоб.

Катя — единственная, кто может сейчас хоть как-то стабилизировать ситуацию.

Сердце начинает пропускать удар за ударом.

— Катерина, ты это устроила — ты это и поправишь. Усекла? Она должна уйти от тебя не с заявлением в суд, а с желанием сохранить семью. Она — мне Жена, а сыну моему – Мать!. Ты меня – поняла?

— Игорь… Нам надо поговорить, – суетиться.

Блин. Она меня достала.

— О чём? О твоей подлости? Екатерина, не позорься.

Пауза.

Тишина. И вдруг… еле слышное шипение:

— Крыса. Это крыса...

Я замираю.

Холод по спине.

Что? Она… она это мне?

Судорога свела мое лицо.

Это Я??? – Крыса?

— Прости?.. Я не понял?!.. – медленно проговариваю ледяным голосом. – Повтори, что сейчас ляпнул твой лживый и мерзкий ротик?..

— Я не могу. Оля ждёт. Нам надо поговорить. С тобой. Напиши, когда сможем встретиться... Игорь, у тебя «крыса».

Отключается.

Я остаюсь с простреленной головой.

Вот хреее....ь

Крыса. Это намёк. Предупреждение.

Кто-то давит на неё.

Меня заказали?!

Катя не сдала бы меня просто так.

Кто-то её напугал и заставил это сделать. Кому нужен мой развод?

Кто эта – Крыса?

Стучу телефоном по губам, лоб покрывается потом. Кому я перешел дорогу? Список приличный. Но кто из них.

И тут же — вжжж.

Уведомление от Сбера. Один рубль и сообщение.

Че за фигня?

Открыва смс:
«Ты совсем ох*ел. Зачем заблокировал?» — Светлана.

Со злостью сжимаю зубы. Вот столько стоит ее любовь ко мне? Целый рубль?

Смешно.

Да, я её заблокировал. И что? После сцены в отеле мне не до разговоров с ней. Она стала неудобной и угрозой.

Я хотел лёгкости и развлечений, а получил… бомбу с таймером.

Телефон снова жжжжикает.

Илья.

— Ты где?

— Уже поднимаюсь.

Скидываю.

Хватаю портфель, прохожу через охрану.

Кидаю ключи Ивану:

— В подземку. До вечера не выхожу.

— Понял, шеф.

Захожу в кабинет, и тут же за мной влетает Илья.

Взъерошенный, весь в поту. Вечно суетится, а это мешает мне сосредоточиться.

— Игорь, слушай, я понимаю, у тебя там… ну… семейный треш. Но… — он понижает голос, — они уже тут.

— Кто? — бросаю, включая ноутбук.

— Кавказ. Ждёт в конференц-зале. Я их туда завёл…

Замираю. Я же ясно ему сказал.

Поднимаю глаза.

В голове жжёт.

— Ты вообще с ума сошёл? Зачем ты с ними разговаривал?

— Я? Да я... Да они сами приперлись и уселись...

Хочется его ударить. Или уволить. Или все сразу. Дебил.

Делаю два глубоких вдоха.

Надо сдержаться. И решить все мирно.

— Пошли.

Беру телефон.

Быстро набираю сообщение — не Свете, нет. Человеку, который знает больше, чем положено. «ЧП».

Направляюсь к конференц-зал. Стараюсь скрыть свою панику и гнев под каменным лицом. Потому что если хоть один из этих людей увидит мой страх — моя голова завтра окажется на воротах этого здания.

Глава 12. Оля

Глава 12. Оля

Катя возвращается в кабинет достаточно быстро.

Внимательно смотрит на меня пару минут, потом сочувственно поджимает губы.

— Извини. Бизнес.

Я понимающе коротко киваю. Это хорошо, что она вышла. Я успела прийти в себя. Слезы высохли. Голова стала ясной. Ну, как ясной… немного.

Она садится рядом на диван, бережно берёт мою руку:

— Хочешь рассказать, как это было?

— Нет, — качаю головой. — Это было… мерзко, странно и больно. Отвратительно, — гримасничаю лицом.

Катя кивает.

Мы молчим пару секунд. Две женщины с раненными сердцами ободряют и поддерживают друг друга взглядами.

— И что ты сейчас… — она запинается, пытается деликатно и тонко спросить о моих планах на будущее, — хочешь делать?

Я зависаю в пустоте:

— Наверное… подать на развод, — устало вздыхаю. — Другого выхода я не вижу.

— Ох! — восклицает подруга. И тут же откидывается на спинку дивана, запрокидывает руки за голову. Вся её поза — сплошное неодобрение моего решения.

Смотрю на неё вопросительно.

— Но ты же сама развелась, — мягко напоминаю.

— Бооооже… — устало выдыхает она в потолок. — Оля, Оля, Оля… — она гасит эмоции, потом переводит уставший и мучительный взгляд на меня. — Это всё не так просто.

— Да? А как просто?.. — слегка подскакиваю от возмущения на месте. — Ждать его каждый вечер? Лежать с ним в постели, стирать его рубашки и трусы после неё? Может, ещё и пироги ей передавать? А?

— Да остынь ты!.. Конечно, нет! Никаких пирогов. И стирать… — хмурит презрительно брови. — Ну а зачем тебе самой стирать? Я давно тебе говорю — найми людей. И повара можно, и няню, и гувернантку. А ты: «Я сама, мне всё нравится», «Это всё с любовью».

Меня начинает колбасить от её слов с упреками.

— Да, да!.. Мне нравится обустраивать нашу жизнь, готовить, следить за порядком… — осекаюсь. — Нравилось. А теперь… Я… я не знаю.

— А что ты сейчас чувствуешь? Есть хоть какое-то счастье или радость за своё потраченное время на готовку? Что ты сейчас чувствуешь? Почему ты злишься?

Я медленно качаю головой, её вопросы слишком прямые и острые:

— Что я чувствую... Ты хочешь знать правду?

— Да! Хочу!

— Что я… старая! Старая! Старая! И этого не вернуть...

— Что?! — вскипает Катя. — Что-оооо?! — на её лице — отровенный ужас и недоумение.

Я начинаю мять и оправдываться:

— Ну, я вчера, когда пришла домой, посмотрела в зеркало. И… вот тут... и под глазами… эти морщины. А раньше их не было... Когда они успели появиться? Я же столько денег трачу на все эти баночки-скляночки... А тут такое...

Катя хлопает ресницами:

— ... и?

— Ты же сама как-то говорила, что мне ботокс не помешал бы…

— Бооооже! Оля! — хлопает себя ладонями по бедрам.

С укором смотрит и качает головой.

Еле сдерживает улыбку.

— Ясно, — через паузу произносит она. — Ты начала сравнивать себя с ней. А она, по твоим словам, молодая, с грудью, — показывает руками объём, — и ты решила срочно развить в себе комплекс. Отлично. А ничего, что она тоже постареет? А ничего, что у неё тоже будут эти морщины и целлюлит? А?

— Но она ему ещё и родить может… — вырывается мой крик отчаяния.

— Оля! Ку-ку! Очнись! Что за бред! Может, он вообще не думал с ней о семье!

— А что тогда у них? Что у них?

— Ну... ну..., — Катя теряется, разводит руками. — Не знаю. Флирт, интрижка, глупость... глупость.

— Ага! А может, он её любит. А меня — нет. Я ему мешаю. Мы с Петей ему мешаем.

— Что за бред. Игорь за сына любого убьёт. Он вас любит. Он очень вас любит!

— Да? И изменяет… с этой...

Мы смотрим друг на друга горящими глазами.

— Тебе Илья изменил, и ты сразу подала на развод, – напоминаю ей.

— Это другое, — пренебрежительно отмахивается Катя, подходит к столу. Блин, я сделала ей больно. Что-то перебирает. И тут же разворачивается: — Хотя, знаешь, лучше бы не подавала… вот честно...

Я напрягаюсь:

— В смысле? Это как?

Катя медленно и досадно проговаривает:

— Когда я была женой, я не знала ничего. Ни сколько стоит свет, ни газ, ни налоги. Ни сколько мы вообще зарабатывали. Я знала, что мы богаты. И у меня была его карта. Я тратила. А потом — бах. Всё исчезло. Ни дома, ни рубля на счёте. И даже работы нет.

Меня охватывает паника. Я тоже ничего не знаю.

— Но у тебя же фирма, — напоминаю ей, моё сердце сжимает неприятный холодок.

— Ага. Доля. Маленькая. Малипусенькая. Я тут «приглядываю» и «управляю». А по факту — работаю на него. Чтобы не сдохнуть с голоду. Я работаю на своего бывшего мужа.

Дверь приоткрывается. Голова её помощника.

— Закрой дверь! — рявкает она на Сергея, не оставляя шанса что-то сказать. — Собеседование идёт!

Тот от испуга теряется и резко закрывает дверь.

Я ошарашено моргаю. Такой Катю я не видела.

— Оля! — она разворачивается ко мне. — Ты знаешь, сколько стоит садик Пети?

Я качаю головой. Нет.

— Всё Игорь оплачивает, — бормочу как в бреду.

Катя качает головой. Вздыхает. Неприятно, болезненно поджимает губы.

— А когда ты последний раз работала?

Прикидываю:

— До встречи с Игорем. Полгода.

— То есть, ты сейчас выйдешь на рынок с опытом в полгода — десятилетней давности. И будешь конкурировать с этими вот зумерами? — неприятно кивает в сторону офиса. — С этими, которые с искусственным интеллектом на «ты», а я, между прочим, их начальница, и всё равно половину слов в рабочем чате не понимаю. Мне Сергей переводит.

— Но я же могу… обучиться, — не сдаюсь.

— Обучайся. Сколько тебе понадобиться лет, чтобы догнать их. Десять?! Только кем ты будешь через десять лет? А у тебя есть десять лет на обучение?

Мой мир уходит из-под ног. Земля становится песком.

Катя резко подхватает меня под руку:

— Давай я тебе покажу нашу офисную реальность и твоё будущее рабочее место. Ты должна это увидеть, прежде чем, ты станешь снова «независомой» женщиной...

Глава 13. Оля

Глава 13. Оля

Я медленно следую за Катей. Она идёт с уверенностью в каждом шаге, её острые шпильки отчётливо звучат по полу — и все сотрудники, уловив этот ритм и заряд её серьёзной энергии, рефлекторно поднимают взоры.

Опасность? Ведьма на метле?

Нет. Обстановка спокойна. Выдыхают.

И снова глаза возвращаются к мерцающим экранам.
Мне становится тревожно. Вчера я была здесь беззаботно улыбающейся, легко подмигивала ее сотрудникам, ощущая себя на высоте. Даже стыдно признаться, но я жалела их.

А сегодня — растерянная, сжата, словно испуганная птица в клетке. Моя прежняя жизнь рухнула в одно мгновение. Муж предал меня. И что же теперь?..

– Итак, – тихо шипит Катя, слегка оборачиваясь. – Смотри на девушек. Видишь?

– Ага, – я киваю отрешённо.

– Как считаешь, сколько им лет?

– Ну… молодые, наверное.

– Точно. Вот эта — в свои двадцать пять — начальник отдела. Если начнёшь с нуля, попадёшь под её надзор. А вон Ирина, – она указывает на уставшую женщину с бледным лицом, – ей тридцать. С девяти утра и порой до одиннадцати вечера трудится здесь. Детей нет, мужа нет. Ипотека давит, кредиты на курсы флористики, мыловарения и прочей ерунды съели её нервы. Эта двадцатилетняя её гоняет и без устали сдаёт начальству по полной программе.

Ужас. Мой взгляд невольно задерживается на молодых девушках.

Мы останавливаемся у кулера. Катя наполняет стакан воды, давая мне возможность ещё раз тщательно рассмотреть всех. Я давно не была среди такого коллектива. У каждого какие-то значки, массивные наушники, напряжённые взгляды, вросшие в экраны.

Кто-то быстро печатает на ноутбуке, кто-то листает макеты на планшете. Я чувствую себя чужой на этой планете. Лишней…

Мне не нашлось места в счастливой семейной жизни, да и в офисной – тоже. Время упущено.
Катя фыркает, поджимает губы. Ей явно не по душе общая айтишная атмосфера молодых зумеров. Мы на их фоне выглядим — зрелыми и разумными.

– Пойдём дальше, – устало вздыхает она.

Мы погружаемся в полумрак дизайнерского отдела, где ребята обсуждают новый проект. О, я сразу узнаю оформление — это же кондитерская Паулины.

– Это же она… Паулина, – с восторгом произношу я вслух.

Для всех сотрудников мы вдруг обретаем смысловое пространство, их головы синхронно поворачиваются ко мне, как в замедленном кино. Они оценивающе смотрят на меня, а их вежливая, дежурная и слегка снисходительная улыбка говорит: «что за детская наивность».

Мне становится неловко. Я им явно помешала.

– Я… я подписана на её канал, – смущённо добавляю, оправдываясь за свои бурные эмоции. – У неё восхитительные тортики.

Один из дизайнеров одобрительно кивает, но в его глазах мелькает осторожность и недоверие. «Что ей надо здесь?»

Катя сдержанно улыбается.
– Ну как? – шепчет она мне на ухо. – Готова погрузиться в этот мир?

Я смотрю на проект, на аккуратный макет.

Всё меняется так стремительно. Ещё полчаса назад я и подумать не могла о том, что мне потребуется работа. А теперь…

По горлу подступает комок тревоги и неопределённости. Всё внутри сжато до боли, до мурашек по коже. В сознании пробегают мысли: я ж ведь когда-то... Я ведь когда-то действительно жила этим. Дизайн был моим призванием, мечтой. До появления Игоря. А потом… появился он, и моя мечта сменилась желанием родить ему ребёнка. Я обезумела от этой мечты. Постоянно тряслась и переживала за гормоны, за овуляцию и что у нас не складывается, что семья неполноценна. Я чувствовала себя не настоящей женой.А когда родился Петя — испытала облегчение. Словно исполнила долг. А теперь… и этот долг-мечта ему оказалась не нужны. Я лишь стала обслуживать его комфортный быт, роль отца и мужа…

Какой абсурд.

– Я… готова, – шепчу я почти беззвучно. – Да!.. – произношу чуть тверже. – Больше не хочу тратить время на мечты Игоря. – Я готова… – взгляд останавливаю на изящном шрифте и имени моего любимого кондитера. Может, это судьба?

– К чему? – чуть прищуривается Катя, словно не расслышала.

– К этому. К работе.

Я поднимаю на неё глаза. Уже не прячу свой решительный взгляд.

Катя пристально смотрит на меня. Без капли иронии. Возможно, даже с одобрением и уважением. Мне так кажется.

– Ладно, моя сильная женщина, – лёгкая улыбка играет на её губах. – Добро пожаловать в мой офис. Посажу тебя рядом с Сергеем. Пойдём.

Увидев нас, Сергей подпрыгивает от неожиданности.

– Что с баннерами? – сразу вопросом атакует его. – Рекламу оплатили?

– Эм… я над этим работаю, – мямлит он.

– Я месяц назад говорила: нужны баннеры в том районе. Там арендуют всё подряд, клиенты пойдут валом. А ты…

– Можно настроить локальный таргетинг, будет дешевле. Просто на тот район, – быстро предлагает он своё решение.

– Отлично. Но баннеры всё равно нужны. Кстати, Оля завтра будет сидеть здесь.

Парень растерянно смотрит в мою сторону, не понимая: в смысле Оля? Зачем? Его лицо выражает тревогу и панический страх.

Нет, мальчик, я не твоя начальница. Я твой новый стажёр, улыбаюсь я глазами.

– Она твой младший помощник, – поясняет вслух Катя, и Сергей расслабляется.

Даже улыбается мне в ответ.

М-да, а вчера этот парень приносил мне кофе.

– Проследи, чтобы к утру освободили и подготовили стол для Оли. Компьютер и всё необходимое…
– Ага, – все еще растерянно кивает Сергей.

Мы выходим из кабинета. Я бросаю взгляд на свой занятый пылью стол. Ничего, завтра сама наведу порядок.
– Я тут работаю каждый день, – Катя проводит пальцем вдоль горла. Кривится. – Как же я по СПА и свободному графику соскучилась… Ммм… Кстати, – мягко берёт меня под руку, – предлагаю сейчас съездить туда: снимем стресс, обсудим твой план спасения и ближайшее будущее. Как? Согласна?

Я улыбаюсь ей. Не просто из вежливости.

Настоящей улыбкой и благодарностью.

– А давай обсудим моё будущее, – поддерживаю ее.

Глава 14. Оля

Глава 14. Оля

Спустя час мы уже покоимся на белых массажных столах в тёплом мерцании свечей. Катя время от времени отвечает на звонки и сообщения — у неё онлайн-совещание, но сейчас она старается расслабиться. Делает вид, что включена в работу, хотя мысли явно в другом месте.

Тёплые, масляные руки девушек-массажисток нежно скользят по нашим уставшим спинам, окутывая тело мягким покоем. Мне очень хорошо. Я всё думаю о том, что будет завтра. Стараюсь не возвращаться мыслями к измене мужа. Но через раз сердце всё равно предательски простреливает.

— Дальше пойдём в хаммам, там будет ароматный цветочный чай, — блаженно выдыхает Катя.

— Угу, — задумчиво поддакиваю. Надо приготовить сумку. А из одежды что? Все они в джинсах. И мне надо быть в джинсах. Хотя… Мне почти сорок. Может, у них мамы мои ровесницы?

Катя отрывает голову от кушетки и смотрит на меня:

— И ты вот это всё так щедро собираешься променять на мизерную зарплату, пахать с утра до вечера и потом стоять в пробках?.. — ворчит она, заматываясь поглубже в полотенце.

— Ну не всё же так мрачно... — протягиваю я. Тоже сажусь, обматываюсь.
Представляю, как утром скажу Игорю, что выхожу на работу. Что теперь буду работать допоздна каждый день. А Петя? Материнское сердце сжимается. Как же наши прогулки и поделки?
Кхм. Нет, Оля. Ты сильная. Петя вырастет, пойдёт учиться, а ты так и будешь жить с его отцом, зная об измене? Готова? Ради комфорта и вот этого СПА?

Меня пробирает мороз.

Но Катя не унимается, продолжая с трезвостью и беспокойством:

— Не всё… Оля, ты понимаешь, сколько нужно вкладывать труда, чтобы прокормить ребёнка и себя в Москве? Хорошо, а личная жизнь? Ты представляешь, какая она у разведённой женщины?

Её жужжание мне надоедает. Разве у меня есть выбор?

— Какая? — только и могу спросить, чтобы поддержать разговор.

— НИ-КА-КА-Я... — громко выдыхает она.

Меня это сейчас мало волнует, но я склоняю голову, стараясь слушать — и не слышать.

— Ты просто не знаешь, как жить одной без мужчины...

Я проглатываю её слова, запивая чаем.

Катя берёт телефон и кормит меня похотливыми взглядами из приложения для знакомств, листая профили.
Я с лёгким волнением и недоумением смотрю на фотографии потенциальных женихов:

— Мужчины явно занижают возраст, а животы и морщины выдают их, — разочарованно проговариваю. — И это наш возраст? — неуверенно спрашиваю.

Катя усмехается:

— Ха! Некоторые ещё моложе нас.

Я отворачиваюсь, ощущая горечь. Кошмар. Почему я так отстала от жизни?

— Кстати, у меня сегодня свидание. Хочешь пойти со мной? — с задорной улыбкой предлагает Катя.

— Нет, — резко отказываюсь я. — Зачем? Мне это не нужно.

Катя толкает меня плечом:

— Нет, как раз нужно. Если хочешь развестись, я покажу, кто на нас обращает внимание. И кто нам пишет. Это будет полезно.

Я недоверчиво морщусь, но соглашаюсь. Наверное, она проверяет мою решимость. Впервые за долгое время мне снова придётся окунуться в другую жизнь — ту, в которой я была лет десять назад. И которую уже почти забыла.

Мы едем в ресторан.
В машине Катя поворачивается ко мне и решительно заявляет:

— Если он мне не понравится или что-то пойдёт не так — я закажу капучино с корицей. Ты помнишь, что я теперь её не переношу? Это важно.

— Да, знаю. А если понравится? — спрашиваю я.

— Тогда — банановый раф. Я закажу банановый раф.

Я киваю. Одобряю.

Входим в ресторан.
Оглядываюсь. Повсюду следы рабочего дня: деловые ужины, лёгкие бранчи, оживлённые переговоры.
Мы подходим к столику, и мужчина в костюме, с круглым весёлым лицом и заметным животом, подпрыгивает от радости.
«Как Колобок из сказки про Колобка», — так бы шепнул мне Петя.

— Катя, здравствуйте. Как вы? — приветствует он.

— Я с подругой, — чеканит она, практически не глядя на него. — Это Оля, моя подруга.

— Отлично, — говорит мужчина. Я протягиваю ему руку, он целует мою ладонь. Меня передёргивает. Лёгкое омерзение: его губы прикоснулись к моей коже. Хоть бы никто из знакомых нас не видел…

Сажусь. Мужчина мне не нравится.

Обмениваемся с Катей взглядами. У неё — оценивающий и приценивающий взгляд, как будто шубу выбирает.

— Что будете заказывать? — суетится он.

Я смотрю на неё, она на него. Губы поджаты. Сигнализирую глазами.

— Я бы заказала капучино с корицей, но… — задумчиво тянет Катя.

С сомнением, неуверенно. Не могу понять — почему.

— Может, банановый раф? — предлагаю я.

Катя снова смотрит на мужчину. Мы даже не открываем меню. Наше «меню» — этот Колобок.

— Пока не готова, — строго чеканит она.

Отлично. Он ей не нравится.

— Тогда кофе с корицей? — уточняю.

Мужик смотрит на нас удивлённо. Две женщины не могут выбрать кофе.

— Кофе… с корицей? — тянет Катя. — Хорошо, пожалуй… Но немного позже…

— А давайте суши? — внезапно встревает он в наш разговор.

Мы обе зависаем. Смотрим на него. С выражением: «Ваше мнение нас не интересует».

Катя презрительно фыркает. Мужчина теряется.

— Вы суши не любите? Все девочки любят суши…

— Господи, — устало ахает Катя.

Я включаюсь быстро, боясь, что она сейчас сорвётся:

— У них, наверное, нет бананового рафа. Идём.

— М-да, — соглашается Катя. — Может, и кофе с корицей у них тоже нет…

Мужчина хлопает глазами. Мы переглядываемся и разом поднимаемся из-за стола.

— Катя, куда вы?! — кричит он нам в спину, как покинутый мальчишка.

Катя останавливается, тяжело вздыхает и сокрушённо говорит:

— Прости, Пётр Андреевич, но у них нет бананового рафа…

Мы хохочем. Чуть ли не хватаемся за животы.

Сидим в машине.

— Боже, ты видела его лицо? — смеюсь я, не могу остановиться. — Катя, ты достойна лучшего, чем этот… «все девочки любят суши». Это так пошло! За кого он тебя принимает?

Глава 15. Оля

Глава 15. Оля

Я торможу перед входом и ошарашенно смотрю на Катю.

— Это… это оно?.. — с сомнением киваю в сторону зеркальной таблички, где бодибилдер в плавках и маске зайца сияет как приглашение в другой мир.

Катя фыркает и иронично пожимает плечами:

— Да.

— Я не... не могу, – мотаю головой.

Катерина прыскает и подталкивает вперед:

– Раз уж приехали — идём же... Смелее новая «независимая» женщина, – я слышу в ее голосе сарказм.

Неохотно переставляю ноги.

Никогда раньше не была в таких местах, но слышала достаточно, чтобы понимать: это что-то из взрослой жизни. Тридцать восемь, морщинки у глаз, муж-изменщик — пора бы начать открывать новые горизонты, пусть даже вот такие. Иду.

Зал наполовину пуст. Вернее очень пуст.

— Наверное, рано пришли, — шепчу Кате.

— Нет. Лена выходит за олигарха. Он выкупил клуб на всю ночь для нее и ее подруг.

— А-а-а, — тяну, с интересом оглядываясь. — Так вот где теперь проходят девичники… А я думала, это только в кино бывает, — шепчу Кате на ухо, проходя мимо накачанных парней в крошечных плавках всех цветов радуги.

— А ты что? Решила что мы пойдём в кафе пироженки есть?

— Ну… может, в бар, ресторан… кафе тоже рассматривалось, — честно признаюсь.

— Это и есть бар и ресторан, — Катя кивает на стойку и накрытый стол. Над ним — огромная железная клетка с шестом посередине.

Вокруг стола — дамы, вокруг них — культуристы в стрингах. В клетке уже крутится один, акробатичный до безобразия. Что-то между танцем и гимнастикой.

У меня отвисает челюсть.

— Дамы, — появляется администратор, — просим на ваши места. Вас уже ждут.

Я в ступоре. Только сейчас замечаю на «троне» по ту сторону клетки девушку в белом мини-платье с фатой на голове. Полагаю, это и есть Лена, будущая жена олигарха. На вид ей лед девятнадцать. Не больше. Она хохочет, наслаждаясь танцами двух полуголых мужчин перед собой.

Катя машет ей. Я киваю.

Лена кричит сквозь музыку:

— Молодцы, что пришли! Угощайтесь!Уууу...

— УУУУ... — со всех сторон.

Нас встречают шумно.

Сразу предлагают напитки.

Я отказываюсь — с алкоголем не дружу совсем. Катя берёт рюмку и протягивает мне вторую:
— За первый день твоей новой жизни…

— А что это? — подозрительно нюхаю.

— Попробуй. Может, понравится.

Решаюсь, не решая, что это полезно.

Глотаю. Сладко, горько, мятно. Как «Доктор Мом», только с градусами. Голову тут же накрывает и уносит вертолетом.

Когда я открываю глаза, понимаю, что сижу и смотрю, как на сцене сменяют друг друга красивые танцующие мужчины. Или это один и тот же? Или их много? Ликёр размыл границы.

— Как ты? — орёт Катя сквозь музыку. – Пришла в себя? Я реально испугалась. Не знала, что у тебя такая реакция...

— Очень… интересно, — мямлю я. В горле — вкус этой мятной настойки. Голова идет колесом с сиянием.

Парни туда-сюда...

Сколько же их будет?

Ко мне подходит один. Подмигивает. Мне почему-то кажется, что он заметил мои морщины. И я тут же отворачиваюсь. Ему на вид лет двадцать пять. Не больше.

— Я вам не нравлюсь? — манко и слащаво спрашивает он, двигаясь под музыку.

— Да нет, всё нормально… – хриплю сконфуженно.

Он подхватывает мою кисть, замечает кольцо.

Лукаво улыбается.

— Ага! Просто замужем… Расслабьтесь. То, что происходит в «Эдеме», остаётся в «Эдеме».

И тут меня будто ударяет: так вот как это бывает. Никто ничего не узнаёт. Никогда. Вероятно, Игорь тоже ходит в такие заведения. Только с девушками. Что там было — я не узнаю никогда.

— Вы почему такая грустная, — продолжает парень.

— Муж изменяет...

— Давно?

— Вчера узнала.

— Яяяясно... Свежая рана, — сочувственно кивает. — Хотите отомстить?

Я выпрямляюсь. А это уже интересно. Это уже звучит как план. Я хочу мести. Хочу, чтобы Игорь рыдал и умолял меня на коленях. А не это его – «не делай глупости».

— А как? Как отомстить? – с азартом переспрашиваю.

Он делает какой-то танцевальный жест, пожимает плечами, улыбается.

Катя резко возникает между нами, протягивает ему жетоны.

— Спасибо, свободен, — сухо говорит она.

Он уходит, всё ещё подмигивая мне.

— Он предлагал отомстить, но не объяснил как, — ворчу я.

— Потому что ты всё равно не сможешь, — усмехается Катя.

— Почему? – давлю с претензией. – Почему не смогу?

Она устало садится рядом:

— Потому что ты всё ещё его любишь. А любить и мстить — сложно совмещать.

Я замолкаю.

Смотрю на нее. И что-то меня толкает спросить.

— А ты любила? — и это не про Илью. Это про того, кто оставил вот этот тяжелый и глубокий вздох, поджатые губы и резкий взгляд.

Катя отворачивается.

— Любила. – бросает в сторону, словно швыряет эту любовь в стену.

— И что случилось?

— Он женился на другой. А меня … – нервно заглатывает, – заставил сделать аборт.

Я замираю. От ужаса. И той боли, что вдруг открылась мне в ней. Я ошибочно думала, что это от измены Ильи, но это – другой мудак.

— Вот гад… – потрясенно мотаю головой.

Катя разворачивает лицо.

— … Поэтому у меня не будет ни детей, ни женского счастья с уютным и большим домом, – в каждом слове боль, боль, боль.

В голове всплывает наш несостоявшийся переезд.

— Мы ведь тоже смотрели дом, — бормочу. — А Игорь отказался покупать. А я так хотела, чтобы Петя рос на свежем воздухе... – в голове картина:сад, Петя, бабочки, цветы...

Катя долго смотрит на меня, затем встаёт.

— В туалет схожу.

На её место подсаживаются две молоденькие. Их невозможно отличить друг от друга — одна внешность, одна манера говорить. Клоны.

— Ну, короче, вот, — одна показывает кольцо.

— Офигеть, — таращит глаза вторая. — Дорогое! Мощное. Он женат?

— Ну… типа разведён, – и добавляет со смешком, – немного разведен....

Глава 16. Игорь

Глава 16. Игорь

Переговоры вышли тяжелые. Не бизнес, а грязная возня. Хотелось размазать Илью по стенке — за то, что допустил это шоу.

Я ненавижу, когда меня ставят перед фактом. Эти парни не пришли договариваться — они пришли отжимать. И так нагло, без прикрас. Отобрать мой бизнес, просто потому что он им приглянулся. Не выйдет. Я вцеплюсь в каждый кирпич, в каждого поставщика — зубами, когтями, если нужно, но не отдам ни миллиметра.

Влетаю в кабинет. Злой, как чёрт.

Илья бежит за мной.

— Что это было?! Ты… — он машет руками, заикаясь. — Ты в порядке?..

Я молча хватаю его за грудки, прижимаю к стене:

— Если ты ещё раз подставишь меня — клянусь, начну думать, что ты заодно с ними. И она… — я прожигаю его взглядом, — она тоже от тебя?

Он вырывается, тяжело дышит.

— Ты спятил? — бросает. — Что с тобой творится, Игорь? Кто она?

Некоторое время давлю его взглядом.

Затем сбрасываю напряжение с плеч, поправляю пиджак и сажусь в кресло.

Кулаки дрожат, челюсть сжата.

— Ничего. Просто… достали все.

Илья обиженно хмурится, но молчит.

— Что по контракту с Воронцовым?

— Руслан вернулся, — глухо отвечает он, боясь моего взрыва опять.

Я замираю.

Руслан. Чёрт побери.

Его возвращение — как нож в спину. Если он влезет в дела своего родного брата и начнёт раскапывать старое, будет беда. Не дай Бог, докопается до ... до меня. В горле пересохло.

— Может, он и Кавказ перегрызутся друг с другом… — шепчу. — Это было бы кстати.

Лучше бы они его прикончили. А не меня.

– Ладно, иди. Мне звонок надо сделать.

Остаюсь один. Дышу через раз. Обдумываю: почему сейчас все это происходит и разом?..

Приходит СМС от Оли.

Перечитываю.

Ещё раз.

Не понял.

"Забери Петю. Я занята."

Что за чёрт?

Моя жена не пишет мне таких сообщений.

Это её обязанность — ребёнок, дом, порядок. Женщина должна не создавать проблемы, а снимать их. Это и был и есть смысл брака — стабильность. Уют. Молчаливая, чистая жена и дом. Без претензий.

Звоню — сбрасывает.

Рычу сквозь зубы.

Пишу Кате:

— Где она?

Ответ приходит сразу:

— Со мной.

— Что за фигня? — пересылаю ей СМС от Оли. — "Чем это она занята?"

— Игорь, она видела тебя с девкой. Хочешь сохранить брак? Успокой её.

Дура.

— Конечно, хочу. Мне нужна жена. И сын.

— Тогда сделай, как она просит. Всё будет нормально.

Откидываюсь в кресле. Это трэш. Оля всегда была спокойной, послушной. Всегда дома. А теперь — сообщения, мистика какая-то. Всё пошло не по плану.

Забираю Петю из сада. Он удивлён, но рад. Ужинаем вместе. Не то чтобы я часто это делал. Но сейчас нужно показать, кто хозяин в доме.

— Эмилия толкнула меня, — жалуется он. — Прямо в плечо. А потом укусила руку, – показывает.

— А ты?

— Ну… я не стал отвечать. Она же девочка.

Я усмехаюсь.

— Если будет лезть — толкни в ответ. Не давай сесть себе на шею, – резко отвечаю.

Петя удивленно моргает.

Думает. Впитывает.

А я — доволен. Он — мой. Мужской. Правильный.

Я выбрал Олю не просто так.

Умница. Из хорошей семьи. Без бедности, без истерик, без душевных драм. Ни тебе пьющих родителей, ни сумасшедших бабушек. Врачи, учителя, военные. Идеальная наследственность.

Она не кричала, не шантажировала, не писала мне тонны сообщений, как Инга. Не билась в истерике, как Катя. Оля — как чистый лист. Без сучка, без задоринки. Все понимала и всегда ждала с улыбкой.

Только одно беспокоило меня: её бесплодие. Пять лет я ждал. Проверял. Влез в её медицинскую историю. Не всё получилось узнать, но то, что узнал, хватило. Сомневался. Думал — бросить. Но в последний момент случилось чудо. Петя. Сын. И я понял: можно жить дальше. Я подарил ей Porsche. Она заслужила.

Но...
Мне всегда была нужна ещё вторая. Та, с кем я могу быть … другим. Кто примет мою жесткость, мои привычки и срывы. Кто знает своё место. Света. До неё — Олеся. Потом — Инга. Ингу пришлось припугнуть. Она посидела пару дней в ментовке — перестала чудить. Катю я вообще пристроил замуж. Она и рада была. А год назад — на тебе, подала на развод. Дура.

Полночь. Ни жены, ни звонка. Ни СМС.

Я закипаю как радиатор от давления.

Звоню Кате.

— Она что, совсем охр...а? Где она шляется?!

Голоса, музыка. Ясно. Бар.

— Скоро будем, — отвечает Катя спокойно.

Меня трясёт. Я выбрал Олю именно потому, что она не пила. Не раздвигала ноги в туалете клуба. Не шлялась с подругами. Их у нее не было. А теперь — что? Это всё Катя. Она тянет её вниз.

Я не позволю.

Через полчаса — звонок.

Катя:

— Спустись. Забери свою жену. Она не сможет подняться.

Подхожу к машине.

Через окно вижу: Катя устало мутным взглядом смотрит вперёд, Оля спит, уронив голову ей на плечо. Запах — алкоголь, мята, духи.

Мои губы сжимаются в тонкую нитку. Мать моего сына… в таком виде – огонь шпарит по жилам.

Катя вяло поворачивается ко мне.

Как-то странно смотрит, затем говорит:

— Игорь, прекрати ломать женщин, — тихо и устало проговаривает. — Она тебя любит. А ты её – угробишь.

Я молчу. Лицо каменное. Руки в кулаки. Это не ее дело. Мне советы не нужны.

— Завтра в десять жду у себя, — роняю, глядя ей в глаза. Она все поняла. Кивает.

Открываю дверь. Беру Олю на руки.

Та приоткрыв глаза, едва шепчет:

— Игорь… ты...

— Дома поговорим, — отрезаю жёстко.

Уношу домой. Она лёгкая.

Не дам сорваться с моего «поводка»». Это был ее первый и последний раз.

Дорогие друзья, спасибо за комментарии и звездочки.

Вижу, что история интригует и привлекает все больше и больше читателей. Новая глава будет в понедельник – 11 августа. Возможна ПОДПИСОКА

Глава 17. Игорь

Глава 17. Игорь

Едва успеваю занести жену в квартиру, и почти сразу понимаю — ей становится нехорошо.
Направляюсь сходу в ванную и успеваем в секунду.

Её выворачивает так, что меня передергивает.Морщусь. С неприязнью отворачиваюсь.

— Чёрт, только этого мне не хватало, — бурчу, но придерживаю её волосы.

Я не фанат таких сцен, да и раньше с Олей подобное было только в первые месяцы беременности Петей

И это было полностью оправдано и уместно - моя жена вынашивала моего сына. Я был обязан терпеть и помогать ей.

Сейчас закипает раздражение и злость.

С трудом сдерживаюсь.

— Всё, — говорю, когда она наконец отрывается от унитаза.

Оля молча кивает. Поднимает бледное лицо, взгляд мутный.

Жесть.

Срываю полотенце с петли и подаю ей:

— Ну как так можно? — шиплю.

— А тебе можно? — огрызается она с такой дерзостью, что я застываю в недоумении. Моя жена со мной так не разговаривала никогда.

Наблюдаю как она опускается к стенке, закрывает глаза, прижимает ладони к вискам.

— Чего смотришь? Мне плохо… очень плохо…

— Вижу, – все еще пытаюсь переварить ее дерзость.

Оля не замечает, что я на грани.

Продолжает свое:

— И всё… и все из-за тебя... и твоей бабы...

Челюсть сводит.

— Что ты сказала? – кулаки сжимаются. Дышу глубже.

Она поднимает глаза.

Взгляд прямой, тяжёлый и обвинительный.

— Я подам на развод, – с больной усмешкой на губах шипит.

Мир обрывается, как тонкая нитка. А я думал, что мой мир, что моя семья – это прочный канат.

— Нет, – сглатываю.

— Да.

– Нет, – тверже и злее повторяю я.

Она играет с огнем.

– Да, Игорь! ДА!

— Я сказал: нет, значит нет... – мой голос звучит как предупреждение: одумайся, замолчи.

Но она не понимает.

Гнет свое.

— Мало что ты сказал, — в её голосе дрожь и злость, и пренебрежение. — Я не хочу жить с тобой, не хочу каждую секунду гадать, где ты и с кем… и что сейчас обо мне думаешь.

— Думаю, что ты пьяна...

— А я думаю, что ты предатель... – бросает мне в лицо. Повторяет через паузу. – ПРЕ-ДА-ТЕЛЬ...

Я резко подхожу ближе.

— Повтори, – мои губы плотно сжимаются.

Оля вскакивает на ноги, напирает грудью:

— Настоящий мужик подошёл бы и сказал: «Я полюбил другую. Давай решим всё». А ты как мальчишка — бегаешь по отелям, врёшь, прячешься… – тычет пальцем меня в грудь.

— Я не разлюбил тебя... я люблю тебя...

— Это ничего не значит.

— Это значит ВСЕ! Оля! ТЫ – МОЯ... ЖЕНА... – ору, глядя неотрывно в ее глаза.

— Нет, Игорь. Это значит, что ты кобель. Похотливый кобель и наглый лжец.

Эти слова бьют по мне сильнее, чем пощёчина.

Мой кран контроля сорван.

Хватаю её за плечи, со всей силой встряхиваю.

— Не смей так со мной говорить! – хриплю. – Не смей!

В её глазах страх как у загнанной жертвы, но она не сдается и не отступает. А я очень хочу, чтобы сдалась. Иначе...

Жена выдыхает почти шёпотом:

— Я тебя не знаю.

— Узнаешь, — голос срывается, и я уже не держу себя в руках.

Резко хватаю её, ставлю под холодный душ.

Холод воды бьёт по ней и по моей коже.

— Игорь, хватит… хватит, — но я делаю вид, что не слышу. Удерживаю ее мощной струей воды, не давая выйти.

— Ты думала, я мягкий? Ты думаешь,что так можно сказать мне все это и разрушить мою семью?... Ошиблась.

Оля пытается вырваться, но я сильнее.

Выключаю воду.

Она дрожит.

Хватаю ее. Почти заталкиваю в спальню.

Оля, штатаясь, отступает к кровати, закрывается руками.

Судорожно вскрикивает:

— Не трогай меня... не трогай...

Подхожу вплотную.

Сердце отбивает пульс в двести ударов.

Напираю и грубо ставлю точку:

— Ты моя жена. И ты не сейчас, ни завтра – никуда не уйдёшь. Поняла?..

Вода большими каплями стекает по ее лицу.

Она вся дрожит от холода и от моего гнева...Мне плевать. Сама напросилась.

— Запомни, Оля, — говорю тихо, почти шёпотом. — Никто и никогда не будет решать за меня, что будет с нашей семьёй, – долго смотрю на нее, чтобы дошло каждое мое слово

Разворачиваю корпус. И выхожу громко хлопнув дверью, оставляя её одну — пусть подумает над своим поведением. Я такое терпеть не намерен.

Дорогие друзья!

Как вам семейная сцена? Жду в комментариях.

Сегодня скидка 20% на завершенную книгу "ОТПАДНАЯ ДЕВЧОНКА" #служебный роман Агнии и Павла... Искры и страсть в каждой главе))))

Глава 18. Оля

Глава 18. Оля

Просыпаюсь. Голова гудит, тело ломит, будто меня всю ночь били подушками с камнями.
Сквозь мутное сознание вижу, как Игорь отжимается — чётко, ритмично, как в армии. Даже дыхание ровное, как будто он специально делает это у меня на глазах, демонстрируя свою силу и выносливость. Раньше мне это нравилось, сегодня – ледяные мурашки по коже.

Вспоминаю ночь.

Хочу поверить, что всё это был кошмар. Очень плохой, ужасный сон.

Но нет. Следы на запястьях, мокрые волосы, в махровый халат и сон на краю кровати — слишком реально. Это все было с нами.

— Доброе утро, — он произносит это почти шёпотом, с лёгкой одышкой, подходя ко мне.

Тянется поцеловать.

Я резко отворачиваюсь. «Что ты делаешь?» – сверлю его глазами.

Лицо мужа меняется мгновенно, глаза мутнеют, но он всё ещё держит свою улыбку — фальшивую, несерьёзную, насмешливую. Словно я забава для него.

— Как хочешь... — обиженно бросает он.

Я заворачиваюсь в халат плотнее, как в броню. Сползаю с кровати, подхожу к двери, дёргаю ручку. Закрыто.

Медленно поворачиваюсь к нему.

Вскидываю бровями:

— Что это?

— Наказание, — отвечает он так просто, будто сказал «чайник на кухне», натягивая футболку.

— Какое ещё наказание? — не понимаю.

— А ты не помнишь, в каком состоянии вчера пришла домой? — в его голосе холодная и язвительная насмешка. — Думаешь, это нормально? Муж тащит свою пьяную жену на руках, ждёт, пока её вывернет, а потом укладывает?.. Оля... – цокает языком, качает головой.

— А это, по-твоему, нормально: ставить человека под холодный душ и удерживать силой? — слова вырываются, вместе с пережитым страхом и дрожью. В тот момент я думала он меня начнет избивать.

— Я хотел, чтобы ты пришла в себя. — Он делает шаг ближе. — Чтобы перестала нести глупости.

— Глупости? — грубо восклицаю. В голосе у меня уже сквозит ирония, вперемешку с возмущением. — У нас, значит, правда — это глупости?.. Ага! Или ты забыл, что я видела тебя в отеле с той...?

— Прекрати. Ты всё неправильно поняла, – отмахивает, перекидывая через плечо полотенце.

— Правда? — скрещиваю руки на груди. — Может, расскажешь, что ты делал с той… в ресторане при отеле? Это был деловой завтрак или обед? Ах, – собеседование? Или вы сразу перешли к «обсуждению вакансии жены»?

Он резко разворачивается ко мне, тихо хрипит с угрозой:

— Не истери, пожалуйста. Сын уже проснулся.

И тут же грубо отталкивает меня рукой в сторону кровати, достаёт ключ, открывает дверь, выходит — и снова запирает меня.

Я стою, ошарашенная, ошеломленная, потерянная.

— Игорь… — голос мой едва слышен, сердце учащенно бьется.

За дверью слышу:

— Пап, а мама уже проснулась? — это Петя.

— Да, но она простудилась, — мягко, заботливо отвечает Игорь, как настоящий отец. — Лучше не заходи, а то заразишься.

— Сильно простудилась? – грустный голос сына.

— Ну… помнишь, когда ты болел, мы никого к тебе не пускали? Вот и маме сейчас нужно отдохнуть. Сегодня я отвезу тебя и вечером заберу.

— Ура! Мне нравится, когда ты меня отвозишь. Оооочень...

— Тогда пошли. Завтрак чемпионов ждёт. Ты зарядку сделал, как я тебя учил?

— Да! Отжимался от кровати. Пять раз!

– Покажи на пальцах – сколько это?

– Во...

– А теперь согни руку... Да...так... Вот это сила! Настоящий богатырь. Ну всё, теперь нужно наесться как следует. И начать отличный день.

Я слушаю, как они уходят на кухню, и кусаю губу до боли.
Слёзы сами катятся по щекам.

Как ловко он всё делает. Как легко меняет маски — от жёсткого, холодного до заботливого, почти идеального отца.

Голова болит сильнее. Сдвигаю шторы, но свет только режет глаза. Ложусь обратно в кровать, закутываюсь и засыпаю — в слезах, с чувством, что меня не просто закрыли в комнате, а заперли в чьей-то чужой жизни. Что он задумал? Почему не отпускает?.. Зачем я ему, если у него есть другая...

Дорогик друзья!

Все случилось, раньше, чем я запланировала...

Спасибо за подписку)

Пусть эта книга принесет всем мого эмоций)

13 августа глава от Игоря.

Глава 19. Оля

Глава 19. Оля

Я вздрагиваю от тихого щелчка двери. Поднимаю голову. Фокусируюсь. Наблюдаю снова за мужем.

Игорь выходит из ванной, волосы ещё влажные, на шее — капли воды. Двигается уверенно, почти лениво, но в этой неторопливости — что-то хищное.

Мне страшно. Дыхание замирает. Я боюсь его.

— Доброе утро, — снова его голос. Мягкий, как кашемир, но в глазах — сталь. — Как спалось?

Я поджимаю ноги под себя, пытаясь сообразить, он ли это — то еще утро, то ли уже вечер… или другой день. Все как в тумане. Что со мной?

— Нормально, — отвечаю тихо, с опаской.

Он подходит ближе, кладёт ладонь мне на плечо. Не сильно, но так, что ясно: я не сдвинусь, пока он этого не захочет.

— Сегодня останешься дома, — произносит он так, будто сообщает прогноз погоды.

— У меня работа, – вспоминаю, что сегодня мой первый рабочий день. Но...

— Я сказал — дома, – глубоко всматривается в меня. Повторяет через паузу. – Ты сегодня останешься дома, тебе нужно отдохнуть.

В его голосе нет злости. Только ровная уверенность, от которой по спине пробегает холод. Я начинаю дрожать.

Молча поджимаю ноги к животу.

Тело тяжелое, как ватное мокрое одеяло.

Смотрю за ним.

Игорь забирает с тумбочки мою сумку, спокойно вытаскивает из неё кошелёк и документы, кладёт к себе в портфель. Затем телефон. Ключи от машины.

Что он делает? Это же мои вещи!..

Хочу закричать, но страх сковал горло.

Я впервые боюсь своего мужа. И ясно понимаю — спорить бесполезно.

Разворачивается.

Снисходительно смотрит на меня.

Я вижу, как отражаюсь каким-то призраком в его глазах.

Меня пугает его уверенность.

— Петю я сам отвезу.

Я пытаюсь приподняться, ищу силы удержать привычный тон:

— Это ненормально, Игорь, – моя слабая попытка, сказать, что то, что он делает – ненормально, проваливается в бездну. Это не он. Мой муж так не делает.

Игорь только чуть шире улыбнулся.

— Ненормально — это когда ты не понимаешь, что для тебя лучше. А ты вчера это доказала. Теперь я буду решать, что лучше для тебя и для нашей семьи.

Щёлчок замка — и он уходит.

Мой сердце глухо проваливается.

Я остаюсь в тишине.

Спазм в горле душит и скребет от его стойкого парфюма.

«Я в ловушке».

Через несколько минут дверь снова открывается.

Игорь возвращается с подносом в руках. Чай, бутерброд, тарелка с яблоком, всё аккуратно, как в отеле. Красиво. Эстетично. Он это умеет.

Аккуратно ставит поднос на край кровати, слишком близко к моим коленям, так что любое неосторожное движение — и чашка полетит.

— Я позабочусь, чтобы ты отдохнула, — говорит он с той же ровной и доброжелательной улыбкой. — Пей.

– Я не хочу...

– Тебе надо прочистить желудок... Пей, – настойчиво подает.

Я беру кружку дрожащими руками. Только, чтобы не бесить его.

Чай чуть сладковатый, хотя я не люблю сахар. Но делаю глоток, второй…

Тепло разливается по телу, веки быстро тяжелеют.

— Вот так, — его голос звучит почти нежно и удаленно. — Спи, тебе это нужно.

Я хочу возразить, но слова вязнут в горле. Подушка кажется мягче обычного. Последнее, что я вижу, — как он медленно, беззвучно закрывает дверь. Щелчок.

И я проваливаюсь в сон.

Мне снится, что я в темной клетке... мне не выбраться...

Глава 20. Игорь

Глава 20. Игорь

Перед выходом еще раз убеждаюсь, что она спит. Полтаблетки снотворного в чай сделали своё дело.

Я долго колебался — подсыпать или нет. Все же... Да, черт! Иногда женщине полезно вырубиться и хорошенько подумать… прежде чем открывать рот на мужа, который кормит тебя.

Смотрю на нее. Делаю затяжной вдох.

«Что, Оленька! Бунтовать надумала? Конечно. Размечталась. Я не за этим женился на тебе и не для этого строил семью. Проспись, родная», – мягко провожу рукой по ее волосам.

Закрываю дверь.

Петя не задает больше вопросом о маме.

Что-то неладное кажется заподозрила его любимая воспитательница: тетка с дурацкими бусами. Начала расспросы об Ольге.

– Заболела, – коротко закрыл разговор и ушел.

По дороге в офис, решил, что надо нанять водителя. Будет сливать мне все ее передвижения. «Да, так будет определенно хорошо и мне спокойно»

Илья настигает в коридоре офиса, хватает за рукав:

— Тебе зачем Катя в кабинете?

— Она уже здесь? — поворачиваюсь, изучаю его лицо. Он взволнован. Очень взволнован. Не знал, что Катерина на него так действует. Хорошо.

— Да. Так зачем она здесь? – повторяется.

— Дело есть, — кладу ему руку на плечо, отвожу к окну. Смотрю прямо и неотрывно в глаза. — Ты же знаешь, я не верю в случайности.

— О чём ты? – щурится.

— О том, что Оля оказалась в отеле и видела меня… со Светой. Это же не просто так....

— Думаешь, Катя слила?

Я мог бы сейчас сказать правду, что думаю это он все устроил.

Но держу паузу, пожимаю плечами:

— Хочу с ней поговорить. Ты против?

— Нет… нет... мне то что... – отмахивается.

– Вот и отлично, – похлопываю его по плечу.

Расходимся.

Открываю дверь рывком. Я готов к бою.

Катя сидит в кресле напротив стола, нога на ногу. М-даа...ноги у нее – как из рекламе люковых колготок. Все детство в телик пялился на эти... «конте», «леванте», а еще эти... «омса».

Ее лицо выражает смесь скуки и насмешки.

Опасная женщина. Всегда знал это. Тем и цепляет.

— Что-то ты задержался, — бросает важно, не поворачиваясь, через плечо.

— Твой муж… – намеренно вздыхаю, показываю, что я им недоволен.

— Мой бывший муж, — перебивает, поднимая указательный палец вверх. — Что этот пудель хотел от тебя?

Подхожу, кладу руки ей на плечи.

Ох! Внутри все оживает...Вдыхаю запах ее насыщенных духов. Начинаю медленно массировать плечи. А затем сжимаю пальцы чуть сильнее, чем нужно.

— Катя… — хрипло шепчу, повторяю её имя, чувствуя, как сильно напрягаются мышцы под моими пальцами. — Что ты вчера устроила? А?.. Я же ясно просил спасти мой брак, а не спаивать мою жену до состояния невменяемости, когда она едва стоит на ногах и несет всей бред о разводе...

Катя дышит тяжело.

Поднимает глаза:

— Я весь вечер именно этим и занималась, — медленно произносит.

Поднимаю руки к её шее, обхватываю ладонями подбородок и поворачиваю лицо к себе

— Ты крыса? Да?

— Нет… — выдыхает. Голос ломкий, хриплый.— Пус-тиии...

— Не могу. – сжимаю ладони сильнее. – Знаешь, что я хочу с тобой сделать?

Она молчит. Но я вижу в её глазах и страх, панику, боль.

– Что? – сглатывает.

Давлю ее.

— Я не хотел вредить ни тебе, ни Оле… но вы обе выводите меня, —и резко отпускаю.

Она хватается за горло, кашляет. Слюна попала не в то горло.

Я наливаю воды, подаю.

— Спасибо, — шепчет, прочищая горло.

— Не за что. А вот тебе я спасибо сказать не могу. Хотя – хотел... очень хотел...

– Сейчас скажешь, – ее голос сухо скрипит.

Она встаёт, идёт к сумке, достаёт конверт и с вызовом бросает на стол.

— Что это? — беру его, раскрываю. – Фотографии?

– Да, Смотри внимательно мою работу.

Листаю.

Оля в ресторане — мужчина целует ей руку. Другой ракурс. Оля в клубе с каким-то типом в плавках. Перелистываю. Я с Петей, возвращаемся из садика. Потом — я несу домой полусонную жену на руках.

— И? – вскидываю бровями.

Катя складывает руки на груди.

— С такими фото опеку над ребёнком она не получит, — спокойно объясняет. — Безработная мамаша, проводит дни в СПА, вечера с мужиками в ресторанах и клубах, возвращается поздно в нетрезвом виде. А муж — заботливый, внимательный и очень терпеливый забирает сына, ухаживает за женой, чтобы не разрушать семью. Как тебе?

Я чувствую, как внутри медленно включается механизм.

— Ого… ого – качаю головой. – А ты не такая уж и хорошая подруга... Совсем не подруга … – смотрю на фото и считаю это гениальным сейчас.

Катя пропускает мой сарказм.

— Но до суда лучше не доводить. Припугни ее. Покажи фото. Она отступит. И она там вчера заикнулась о доме… ты же купил тот дом?

— Причём тут дом? – бросаю на нее резкий взгляд.

Катя видит, что хорошо меня подловила.

— Она сказала, что ты НЕ купил дом. Но, я же знаю, что купил.

– Да причем тут мой дом! – вспыхиваю.

Отхожу к окну.

– Игорь, это твой шанс закрыть ей глаза и рот. Оформи дом на неё. Сделай вид, что это подарок. Извинись за ужином при свечах… и отправь ее жить за город с Петей.

— Я этот дом купил для себя и мне там нравится заниматься своими делами, — смотрю прямо.

Меня начинает слегка колотить. Почему я должен кому-то отдавать свой дом?

— Ну, в квартире ты тоже найдёшь, чем заняться… – хмыкает Катя. – А она пусть сидит там. Подальше от города и твоих не семейных «занятий»...

Черт! Мне это не нравится... но выглядит разумно.

Она почти у двери, когда я останавливаю:

— Стой... Не договорили. А крыса? Кто Крыса?.. И как Оля оказалась в отеле?

Катя задумчиво поджимает губы:

— Вот с этим тебе тоже надо разобраться... Мне позвонил управляющий, попросил срочно документы. Орал как ненормальный. Катя была у меня, слышала весь разговор и сама вызвалась отвезти. А то, что ты там будешь – я не знала. И не могла знать. А крыса… Наверное, за тобой следят. Если тебя подставили через меня, значит, кто-то уже видел тебя в отеле и знает как сделать тебе больно.

Глава 21. Руслан

Глава 21. Руслан

Я услышал тихие шаги ещё до того, как дверь кабинета резко открылась. Катерина. Узнаю её походку — быстрая, нервная, как у загнанного зверька. По-человечески, мне ее жалко. Не знаю, как она попала в лапы Игоря, но жизнь он явно ей сломал.

Она быстро подходит. Вся бледная глаза бегают. Словно за ней кто-то гонится.

— Я сделала, как вы сказали, — выдыхает с порога. — Отдайте мне запись.

Я медленно поднимаю голову. Слегка откидываюсь назад. Потом снова возвращаю корпус.

— Здравствуй, Катя, – спокойно проговариваю, оценивая ее взглядом. – Хочешь кофе?..

– Нет, – резко отбрасывает мою заботу и внимание.

– Я все же, – недоговариваю, нажимаю кнопку селектора. – Евгений, нам два кофе. Спасибо.

– Я не хочу кофе, – пшикает нервно Катерина.
– Я – гостеприимный человек, давай не будем нарушать мои хорошие манеры, – ободряюще говорю, пытаюсь ее успокоиться. Игоря здесь нет. Она может выдохнуть и расслабиться.

— Руслан Борисович… – приступает к делу,, – я… я все устроила… — сбивается, но продолжает. – Все, как вы сказали и мы договаривались. – смотрит на меня с надежной.

— Я знаю. Мне уже доложили, — жестом указываю на кресло. — Садись. Не надо суеты.

Она нехотя опускается на край сиденья, пальцы сжимает в замок, ногти впиваются в кожу. Ее трясет. “Бедная девочка”.

Поднимает голову.

Облизывает губы.

Прикусывает.

— Руслан Борисович, мне нужна эта запись. Он уже не верит мне. Подозревает меня. Мне надо уезжать. Срочно, – ищет понимание в моем взгляде. В нее глаза все сильнее проявляется.

Слушаю внимательно.

Одобрительно киваю.

Делаю тяжелый вдох.

— Ты дала ему намёки, что утечка из близкого круга?

Катя кивает.

— Да. Он должен думать на Илью.

– Ты уверена?

– Да, он подозревает моего бывшего мужа.

— Хорошо. Это хорошо...

— Так… – нервно сглатывает. – Запись?.. вы мне ее отдадите?

— Кааатя, – мягко тяну. – Ты же знаешь как сложно мне было ее найти и тем более получить. Мой человек, – делаю паузу. – Давай еще немного подождем. Мы должны быть очень осторожны. Тем более ты.

— Почему? Почему? – вскакивает. Подлетает к столу. – Вы же… говорили....

— Рано, — повторяю чуть грубее, глядя прямо ей в глаза.

– Я хочу уехать. Чем скорее, тем лучше.

– Понимаю, но рано.

Мотает головой.

— Что с его женой?

Катя растерянно моргает. Пожимает плечами.

— Не знаю. Не звонила. Дома наверное.

— А ты не думаешь, «почему» не звонила? Не выходила на связь с лучшей подругой в такой переломный момент?

Она презрительно фыркает.

Устало и обреченно падает в кресло. Задумывается на миг.

И тут же вытягивается с догадкой:

— Он.. он – ее глаза становятся шире, стекляннее. – Ну, Игорь не мог с ней ничего сделать… Да?

Складываю руки на столе домиком. Прикидываю.

– Нет, но что-то у них там случилось.

Катя нервно косится. Пытается скрыть, что переживает за Ольгу.

Твердо произношу:

— Ты мне ещё нужна... – наблюдаю за ее реакцией.

Она снова вскакивает.

— Да никому я не нужна! — срывается ее голос. Подходит снова к столу, упирается руками:— Вы не понимаете… я всю жизнь у него, как ручная собачка... он...он – ее губы дрожат, она не может всей ненависти сказать вслух, слова застревают в горле.

— Понимаю, — произношу сочувственно тихо. — Но я собираюсь разобраться с тем, что случилось с моим братом. И ты мне очень нужна. Понимаешь?

Достаю флешку из верхнего ящика.

Верчу между пальцами.

— Ты ведь видела последнее видео с ним? Ты и он.. одни...Ты последняя кого он пригласил в номер.

— Руслан Борисович, – торопливо частит, начинает оправдываться, умолять:. – Богом клянусь, он был жив, когда я уходила…

— Тогда почему он отписал бизнес на Игоря? Почему нет его следов? Где мой брат?! – в таким моменты мне трудно сдерживать эмоции.

Катя отводит взгляд.

— Не знаю… не знаю... Я здесь ни при чем.

Меняю интонацию на мягче. Не хочу ее ломать.

— А почему ты вышла замуж за Илью?

Горькая усмешка искажает её лицо.

— Так захотел Игорь, – обреченно шепчет.

Садится. Я вижу как бешено бьется вена на ее шее.

Часто и прерывисто дышит.

— Катя, — подаюсь я вперёд, произношу без угрозы, но, так, чтобы она услышала, — я предлагаю тебе дойти до конца и наказать этих людей. Ты же этого хочешь не меньше моего.

Она жмурится. Начинает сопеть. Нервно сглатывать.

— Я не смогу… Я боюсь. Я хочу уехать и исчезнуть. Вы же обещали… Умоляю, отдайте мне флешку.

— Обещал, — однозначно киваю. — Так и будет… Но чуть позже.

— Когда? – глаза Кати полны ужаса.

— Скоро. Ради твоей безопасности.

Катя все понимает. Ей сейчас никак нельзя исчезать. Найдут в первом же самолете. Но страх берет свое.

– Потерпи. И выясни, почему Оля не отвозит Петю в сад. Мои люди мне уже все доложили.

— Может, спит…

— Её телефон в офисе Игоря.

Катя выдает очередь из брани.

— Чёрт. Он её запер. Как же я не догадалась. И, наверное, все забрал у нее. Он это может. Я это проходила.

— Логично, — соглашаюсь с ней. — Ты навела его на мысль отдать дом Оле и сыну?

— Да. Я специально в разговоре упоминала про дом… чтобы она вспомнила о доме. А сегодня утром сказала Игорю, что надо его купить ей.

Хорошо. Катерина умеет работать. Поэтому Игорь не отпускает ее. И не отпустит.

— Прекрасно. Всё идёт по плану, – утвердительно проговариваю.

Катя смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Я – боюсь его… Он ненормальный. Он же псих. Он скоро с цепи сорвется.

Меня и не такими пугали.

— Посмотрим, — говорю я и мысленно добавляю. Нам приносят кофе. – А вот и кофе… отлично..

Беру чашку. Делаю глоток с одной и четкой мыслью:

«Игорь, твой конец близко… ».

Глава 22. Игорь

Глава 22. Игорь

Мне не хочется отдавать дом. Катя твердит: «Это единственный способ удержать её». Может, она права. Может, это единственный шанс сохранить всё. Если Оля уйдёт и подаст на развод — конец.

Конец всему.

Я останусь ни с чем. Ноль.

Дурак!

Какой же я дурак.

Всё, абсолютно всё, что у меня есть — записал на неё и на сына. Думал это надежная страховка от всего. Так раньше и было. Я же по факту работаю на собственную жену. Только она пока об этом не знает. Пока...

Если дело всплывёт в суде, если вскроются активы, схемы, присвоения… и этот дом… В груди стреляет так, что дыхание сбивается.

Нет. Нет, я не дам ей уничтожить меня.

Костьми лягу, но не отдам ей ничего.

Хватаю телефон.

Пальцы дрожат — не от страха, от бешенства.

— Срочно. Дом. Перепиши на Олю. Да, сегодняшним числом. Какой покупатель? Мне плевать, хоть сосед, хоть твой племянник, хоть ты сам! Главное, чтобы бумаги были готовы к вечеру. Да, я сказал — сегодня. Сколько? — рык ярости сжимает горло при каждом слове, бью безвучно кулаком по столу. — Да хоть втрое дороже! Я переведу налом. Просто сделай.

Сбрасываю звонок.

Гул крови в висках. Грудь ходит ходуном.

Одно дело — закрыто.

Ок, Оля! Будет тебе дом.

Теперь — грязнее и неприятнее.

— Илья! — ору так, что стены дрожат.

Через минуту он появляется.

Стоит в дверях, руки в карманах, будто пацан, которого училка поймала на сигарете.

— Закрой дверь, — шиплю.

Закрывает.

Проходит ближе.

Смотрит исподлобья с немым вопросом.

— Свету убери из дома, — бросаю резко.

— Что? — он округляет глаза.

— Что слышал! — рвёт меня. — УБЕРИ! Сегодня! Чтобы к вечеру и духа её там не было! — кулак бьёт по столу, пепельница подпрыгивает. — Клининг вызови, всё вылижите, чтоб завтра Оля с Петей приехали и увидели — картинка идеальная! Чистота! Уют! Никакой бабы в доме!

Илья щурится, кривится, но молчит.
— А Свету … куда? – растерянно пожимает плечами.

Мне планку срывает его тупой вопрос:

— Да мне ПОФИГ! — протяжно ору. — Где она до этого жила? Пусть туда и валит! Хоть к маме, хоть в свою сраную деревню! Мне всё равно! Главное — чтобы Оля забыла, что Света вообще существовала.

Илья поджимает плечи. Качает головой.

— Ну… план, в принципе, рабочий.

Хватаю что-то и швыряю в стену. Глухой удар.

— Мне не нужно твоё одобрение! Делай, что сказано!

Он молча кивает.

— И ещё, — продолжаю, стараясь не задыхаться от злости. — Активы. Надо их вернуть мне. Подстраховаться. Вдруг адвоката наняла.

— Так просто не получится, — осторожно, с опаской глядя на стену, говорит Илья. — Её согласие нужно. Иначе никак.

Я чувствую, как зубы хрустят от давления. Челюсть сводит. Я не хочу слышать слово «нет».

— Значит, надо придумать, как её заставить. Чтобы подписала. Без лишних вопросов. Как в прошлый раз.

— В прошлый раз, — напоминает Илья, — она не думала о разводе. И не знала про Свету.

— Чёрт!!! Иди и принимайся за работу. — рычу так, что горло саднит.

Илья поспешно уходит.

Бью кулаком по столу очередью, снова и снова. Пока костяшки не начинают гореть. Злюсь на себя.

Молчание. Мысли скачут.

Переписать активы. Забрать деньги у Оли. Перевести всё. Сделать так, что если она решит копнуть глубже, чтобы у нее не осталось ничего, кроме стен и крыши дома брата Воронцова.

Но времени нет. Надо все делать быстро.

Контроль утекает, как песок сквозь пальцы.

Те самые дни, о которых я когда-то думал — наступили. И я не готов. И как мальчишка растерялся.

Телефон вибрирует.

Номер неизвестный.

Щурюсь.

Сдержано замираю в догадках

Кавказцы? Решили напугать? Не выйдет.

Поднимаю трубку. Ничего не говорю. Жду.

— Привет, Игорь, — спокойный голос. Холодный, уверенный. Слишком уверенный. — Нам пора поговорить.

Руслан.

Меня будто ударили под дых. Воздух в горле превращается в кость. В глазах темнеет.

— Когда? — выдавливаю.

— Скоро. Я назначу. Ты ведь не против?

Собака. Он знает. Он всё понимает. Играет.

Делаю голос твёрдым, как могу:

— Договорились. Жду звонка.

Сбрасываю.

В кабинете — тишина. Гул в ушах, как рев приближающегося обвала или двигателя самолета.

Твою же … Всё рушится. Небеса готовят мне дорогу в Ад. Но... с тем играете, друзья...

Следущая глава будет 18 августа.

Глава 23. Оля

Глава 23. Оля

Просыпаюсь рывком. Всё плывёт перед глазами. С трудом размыкаю веки. Тошнит так, будто внутри меня качка на девять баллов. Собираю силы, привстаю, хватаюсь за край тумбочки, пытаясь удержаться в этом мире. Голова гудит, не фокусируется. В горле сухо. Кошмар.

Беру кружку, делаю глоток — и у меня с диким отвращением и спазмом сводит всё в желудке. Тело слабеет в секунду.

Снова валюсь тяжелой головой на подушку.

— Почему мне так плохо? — проговариваю сама себе. — Я же ничего лишнего не ела… только чай...

Чай?

Смотрю на пустую опрокинутую кружку, и тут же мелькает мысль, от которой пробирает до костей.

Неужели он что-то подмешал?

Меня бросает в дрожь.

Но сон и усталость накрывает так внезапно, что я сначала путаю его с реальностью. Меня тянет обратно в чёрную вату, от которой я только что очнулась. Теперь я снова там — бегу по тёмному лесу. Листья с болью хлещут по лицу. Я бегу изо всех сил. Мне страшно. Кто-то густо дышит за спиной, затем настигает. Резко оборачиваюсь. Зависаю в оцепенении. Это Игорь. Его глаза блестят хищным и холодным блеском. Я его таким не видела. В следующее мгновение красивое и мускулистое лицо искажается, становится звериным: клыки прорастают из верхней челюсти, руки в темноте — как клешни, а ноги — копыта. Он тянется ко мне, вот-вот разорвет на части.

Я кричу, хватаюсь за живот — и вижу на ладонях кровь.

– Ма-ма... – Падаю на землю с истошным криком.

Снова рывок.

Сердце выскакивает из груди.

Тяжело, в панике, дышу. Часто моргаю.

Я — в кровати.

Сухие губы, мокрые виски. Всё это был сон. Но паника никуда не уходит. Мне очень хочется пить.

Сползаю на пол, еле добираюсь до ванной.

Умываюсь холодной водой, пью. Много и без остановки. Мне нужно прочистить желудок. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я всё же смогла подняться и сделать шаг.

Кажется, прошла вечность.

Часы показывают половину четвёртого. Петя?

Прислушиваюсь. В квартире никого. Дергаю ручку двери — заперто.

Чёрт. Это был не сон. Он всё же забрал мои документы, телефон, ключи... Сволочь.

Тишина такая плотная, что я слышу свое отчаяние.

Я бросаюсь к домашнему телефону.

Слава Богу, он ещё есть. Но что с того? Я не помню ни одного номера наизусть. Чёрт, как же я могла…

Единственный номер, который всплывает в голове, — это номер Игоря. Он записан как экстренный на этом телефоне, ставили для Пети.

«Набирать или нет?»

Набираю. Он должен узнать, что я очнулась. Пусть знает, что мне не понравилась его «забота».

Пальцы дрожат, но я всё равно нажимаю кнопку.

Гудки режут по нервам.

С другой стороны: я всё ещё не могу поверить, что всё это происходит с нами.

Когда он берёт трубку, я почти кричу:

— Что ты со мной сделал? Где Петя?! — слова срываются в пустоту, и мой голос уже похож на шёпот срывающегося отчаяния.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? – он издевается.

— Ужасно. Ты что-то подмешал в чай.

— Не фантазируй, дорогая, – продолжает свой тон.

— Что с Петей?

— Сын в садике. Ты можешь начать собираться, я заберу его, и мы поедем ужинать.

Меня простреливает. Ужинать? Игорь говорит таким вежливым и снисходительным тоном, что это пугает меня больше, чем то, что он отравил мне чай.

— Тебя ждет сюрприз, — мне кажется, на другом конце у него не сходит зловещая улыбка.

Он отключается первым.

Сюрприз?

Мне уже достаточно. Опускаюсь на пол.

Сжимаю голову руками. Она все еще тяжелая.

Мне нужен план. Мне нужно собраться. Мне нужно сбежать от него вместе с Петей, пока он... Мое сердце, моя интуиция подсказывает, что мой чай — это только начало... мне страшно на что способен мой любящий муж...

Следущая глава - 19 августа.

Глава 24. Игорь

Глава 24. Игорь

Веду машину уверенно, слегка указательными пальцами постукиваю по рулю. Скашиваю глаза на соседнее сиденье. Бумаги на дом у меня. Всё оформлено на нее и Петю. Тяжелый вздох вырывается из меня. Что-то мне подсказывает, что я не увижу больше своего логова.

Но это попытка наладить связь с Олей. Она скоро остынет и успокоится. Просторный дом за городом неплохие отступные за счастливый брак. Может, оно и к лучшему. Уедет и не будет мешаться.

Сжимаю переносицу от напряжения.

Телефон в кармане надрывается так, что невозможно игнорировать.

Кого там прет?

Света.

Черт!

Опять.

Я недовольно сжимаю зубы, но поднимаю, что лучше ответить.

– Да... – с претензией, что опять звонишь звучит мой ответ.

— Игорь! — в трубке почти крик. — Они меня выгнали! Эти... эти... – задыхается. – Всё моё барахло на улице! – ультра тонкий визг. – Что за дела вообще? Ты же обещал?!.. Я стою и не знаю куда идти… Куда мне идти?

Начинает сопеть, всхлипывать, а затем четкий рев в трубку.

Всё это похоже на дешевую мелодраму. Но я это и предполагал.

Быстро принимаю решение:

— Поезжай в отель, — отрезаю я. — Я сейчас всё оплачу. Живи там, сколько нужно.

— Но… я… — она снова начинает ныть, кидать оскорбления в мой адрес.

— Хватит. Я сказал — отель. Я решу, — повышаю голос, чтобы остановить ее словарный поток. — Тебе это только на руку. Ну раз уж Оля… Короче, не истери, достала.

Сбрасываю.

Оформляю номер на своё имя и её — пусть живёт. Ещё пригодится. Раз мои брак стоит на паузе.

Через двадцать минут Петя встречает меня сияющий, с распахнутыми глазами:

— Папа! Теперь ты всегда будешь меня забирать и отвозить?

Я чувствую, как внутри что-то теплеет, и машинально киваю:

— Конечно. Сегодня у нас важный день, Петя. Настоящее событие. Ты пойдёшь с нами, как взрослый, в ресторан. И мы будет праздновать мой сюрприз для мамы.

Он прыгает на месте от счастья, хлопает в ладоши. Его радость заражает, и я даже позволяю себе улыбнуться. Может я реально хороший отец.

Мы приезжаем домой.

Петя несётся в комнату, переодеваться.

Я задерживаюсь в гостиной, прислушиваюсь, а затем иду к спальне. Открываю дверь — и сразу понимаю, что был прав.

Оля сидит на краю кровати.

Лицо серое, глаза дикие, одичалые. Она смотрит на меня так, будто я враг.

— Что с тобой? — цокаю языком, подходя ближе.

Тяну ладонь к ее лицу.

Она тут же ее останавливает.

С вызовом смотрит в глаза. Мне неприятно.

— Петя дома. Не пугай его, – сухо произношу.

Она что-то шипит в ответ, голос срывается. Я мысленно затыкаю уши.

Похоже, этот день её сломал окончательно.

Я открываю комод, достаю аккуратно сложенное белье, подхватываю косметичку, открываю шкаф, выбираю ей красивый синий брючный костюм (мне он нравится) – бросаю все на кровать.

Она вопросительно смотрит.

— Собирайся. Нам нужно ехать. Дело серьёзное, – тем же сухим голосом проговариваю.

Она округляет глаза, будто я требую невозможного.

— Не собираюсь я никуда... — её голос дрожит, в нём отчаяние и решимость не подчиняться.

Я делаю шаг ближе, сдерживаю раздражение, мягко, почти ласково:

— Это важно. Для тебя. Для меня. И для сына. Давай без сцены. – это на нее не работает. Делаю усталый вздох. – Хочешь свой паспорт, ключи, телефон обратно?

Глаза сразу же оживают.

Молча кивает.

– Тогда … соберись, нарядись и делай вид, что счастлива, – мягко похлопаю ее по щеке. – Будь умницей, Оленька. Как и раньше...

Она замирает, осмысливает, пытается понять, шутка это или нет. Но я знаю: у неё нет выхода.

Оставляю ее одну. Иду на кухню и ставлю чайник. Если дом не поможет, буду угрожать фотографиями, запугаю ее до смерти, но развод она не получит.

Дорогие дурзья, как вам история Игоря и Оли?
Следущая глава 21 августа.

Глава 25. Оля

Глава 25. Оля

Какое унижение. Как будто он выбрал не просто одежду — а роль.

Роль в его театре, где всё подчинено правилам Игоря.

Конечно. Жена, которая молчит. Жена, которую можно затыкать вещами и своим «сложным» расписанием. Жена, которой не дано выбора – я сам за нее все решу.

Моё лицо словно онемело и стало каменным. А в внутри распирающий огонь. Глаза сами уставились на этот чёртов синий костюм. Ненавижу...

Документы. Телефон. Ключи. Всё это можно получить только ценой себя. Сломать. Изобразить счастливую семью. Подыграть Великому Игорю.

Настоящие муки презрения к самому себе.

Злость сжимает грудь, кровь стучит в висках.

А что дальше? Что будет потом? Он будет карать меня молчанием, травить своим чаем, лишать воздуха всякий раз, когда я попробую сказать «нет»?

Ох... Нет. Этого не будет. Я так не хочу.

Надо уходить.

Но Петя… Слезы отчаяния сжимают горло.

Всё упирается в него.

В это маленькое, хрупкое существо, которое так преданно любит своего отца. И всегда будет любить. Он не простит меня.

Сердце обрывается при мысли о том, что я могу ранить и разрушить жизнь сына. Он ведь ещё верит: мама и папа любят друг друга. Что мама счастлива. А папа — сильный и всегда защитит нас. Я тоже так думала... раньше... Теперь – мой муж это не мой муж. И я неуверенно, что он безопасен для нас. Я не уверена, что это вообще – ЛЮБОВЬ.

Боже… Как ему все объяснить? Как объяснить, что мама обнаружила – ложь, предательство, измену и угрозу для своей жизни? Сына он не тронет. А вот меня... Холод по коже.

Поднимаю глаза и встречаюсь с отражением в зеркале.

Передо мной женщина, в которой погас свет. Всё былое счастье просто выключили одним щелчком. И она потерялась в темноте. Я реально – потерялась.
Если я выйду в синем костюм — он увидит меня именно такой. Жалкой. Сломанной. Податливой терпилой.

Нет. У Пети не такая мама.

Я резко встаю.

Хватаю чертов костюм и с силой бросаю его в угол. Это не мой выбор.

Открываю шкаф. Достаю бельё — чёрное, тонкое, шёлковое.

Когда я надевала его в последний раз? Даже не помню.

«Я не люблю вульгарности и пошлости» – слащавый голос Игоря в голове.

Ага. Я все видела. И пошлость. И твою – вульгарность.

Закручиваю волосы в локоны — давно не делала этого.

По губам ложится красная помада. Чёткая линия, дерзкий вызов.

Рука тянется к платьям.

Это или … да, вот это...

Бархатное. Красное. Яркое. С открытой спиной.

Никакого синего. Никакой покорности. Только мой вызов. Моя борьба. Мой огонь.

Смотрю на себя в зеркало — и впервые за долгое время улыбаюсь. В отражении снова женщина. Живая. Настоящая. Сильная.

Глубоко заглядываю в свою душу. Растерянная девчонка вся сжалась и забилась в угол от разочарования: я так мечтала о семье. Я так хотела быть счастливой, что растворилась. Стала блеклой простыней в его постели.

Но больше — нет.

Кольцо блестит на пальце. Как клеймо. Метка несчастливого брака.

Поджимаю губы, стягиваю его и кладу на столик.

Лишнее. Мне это больше не нужно.

И сразу становится легче.

Возвращаюсь к шкафу. Шпильки. Самые острые.

Дёргаю ручку двери спальни.

Она поддаётся. Не запирал.

Делай глубокий вдох. Затем выход.

Путь к свободе.

Выход в гостиную.

Петя на секунду зависает и тут же подскакивает с дивана. Его глаза горят восторгом и удивлением, он кричит:

— Мамочка! Какая ты красивая! И… ты крутая! Ты как – суперагент под прикрытием.

Легкая улыбка сама ложится на мои губы.

"Я — преданная и униженная жена под прикрытием. Но тебе, малыш, этого не понять", — говорят мои глаза.

Он бросается ко мне, обнимает за талию.

Я наклоняюсь, прижимаю его к себе, вдыхаю запах сына. Прошел толкьо день, а я так соскучилась.

— Спасибо, мой хороший, — шепчу я. Ради него я не сломаюсь.

Игорь стоит в стороне. Ошарашенный.

Он жадно глотает воздух, словно забыл, как дышать.

Я выпрямляюсь.

Поднимаю подбородок.

Смотрю прямо на него.

— Я немного улучшила твой вкус, — произношу ровно, с дерзостью, протягивая руку. — Отдай то, что забрал.

Его взгляд падает на мою ладонь, потом возвращается ко мне.

И тут глаза темнеют.

На губах появляется улыбка. Ядовитая. Хищная.

Такая, что обещает беду.

— Одну минуту, дорогая, — тянет он. — Ты кое-что забыла…

Следущая глава — 23 августа.

Глава 25. Игорь

Глава 25. Игорь

Я выпячиваю челюсть вперед, иду в спальню широким, уверенным шагом. Поправляю галстук, который стягивает горло, и чувствую, как перехватило дыхание от образа моей жены. Мне как-то неприятно видеть Олю такой.

Закусываю губу, поднимаю с пола её костюм, отряхиваю и вешаю обратно на место.

«Бунт, значит, устроила?» — напряжение давит в каждой жиле. — «Провоцируешь...»

Не выйдет. Дорога у неё одна — со мной.

Кручу головой в поисках кольца. Где оно? Выбросила или просто забыла? Мои глаза тут же цепляются за кольцо на тумбочке. Забыла. Ага... конечно. Решила, что без него станет свободнее?

Ну, Оленька, мы так не договаривались и поклялись, что всегда будем вместе. Вот и будем.

Я сжимаю кольцо в ладони и возвращаюсь в гостиную.

— Встань, — приказываю не грубо, но достаточно, чтобы она подчинилась. Беру её за руку резко, с силой. Она вскидывается, вскрикивает тихо, замолкает. Петя замирает, глядя на нас испуганно, хлопает ресницами.

Удерживаю её руку, надеваю кольцо, вдавливаю его на палец. Смотрю на неё. Натягиваю улыбку.

Оля шокировано зависает.

— Теперь всё хорошо, — шепчу, поднося руку к губам. — Ты отлично выглядишь. Твой выбор мне нравится... но это первый и последний раз. Больше — так не делай, любовь моя.

Она молчит.

Сын тоже.

— Идемте, — широко открываю дверь.

Оля берет Петю за руку и покорно выходит.

М-да... И куда же делась её строптивость и дерзость?..

Гробовая тишина сопровождает нас в машине. Меня это мучает. Душит. Её серые глаза практически не моргают. Смотрит в одну точку.

Даже Петя не задаёт привычных вопросов. Лишь изредка я ловлю его настороженный взгляд в зеркале заднего вида.

В его глазах нет радости — ни в глазах, ни на лице матери.

Чёрт. Что происходит с моей семьёй?..

Я натягиваю улыбку.

Бодрым голосом сообщаю:

— У нас отличный столик. И у меня большой сюрприз для вас.

— Да? — осторожно спрашивает Петя. — Большой?

— Да, сын. Очень большой, просто огромный. — Я бросаю взгляд на Олю. На ней лица нет. Красная помада делает её кожу серой. Наклоняюсь. Тихо шепчу: — Улыбайся. Ради нашего ребёнка.

— Это ты его испугал, — шепчет она, не глядя на меня.

Её голос режет по-живому. Я был сильно шокирован образом и поведением Оли. И это меня выбесило.

Стискиваю зубы сильнее.

— Замолчи, — отрезаю холодно. — Будь ласковой...

Нам открывают двери. Я протягиваю руку жене, помогаю выйти из машины. Важно вхожу со всей семьей в ресторан. Нас приветствуют и провожают к самому красивому столику у окна. Атмосфера будто создана для праздника. Внимание всего ресторана приковано к нам.

Я стараюсь создать образ счастливого мужа и отца.

А Оля просто тень от себя.

Жене и сыну помогают со стульями.

Я расхваливаю интерьер, еду, официантов, делаю вид, что всё прекрасно. Подмигиваю.

Но моя семья по-прежнему холоднее мрамора. Их словно на казнь вывели.

Тогда я достаю папку и кладу её перед Олей. Может, это как-то заставит её немного выдохнуть.

— Держи. Мой большой сюрприз, — важно произношу.

Она осторожно берёт.

В её глазах — тень надежды.

«Что это? Развод?» — читаю я её глаза.

Меня поражает её смелость. Нет. Не дождешься.

Я усмехаюсь.

— Открывай же...

Петя с интересом всматривается в мой подарок.

Жена перелистывает. Фотографии дома, документы.

Её руки дрожат.

— Что это? — оглушено и напугано шепчет она.

«Что ты задумал?»

Я смотрю прямо ей в глаза.

— Это наш дом, — зачем-то уточняю. — На твоё имя. Теперь он личная твоя собственность.

Оля поднимает взгляд. Некоторое мгновение смотрит на меня не отрываясь. Щурится. Губы напряженно сжимаются.

Старается читать между строк. Ищет подвох.

Правильно. Пусть ищет.

Потому что подвох там есть.

И это только начало.

Она принимает решение воздержаться от бурных эмоций. Но глаза хищные.

— А вот и десерт, — киваю на несущий нам торт в виде нашего дома со свечами.

У Пети тут же меняется фокус, загораются глаза. Ему не так много надо, как моей жене и его маме…

Глава 26. Оля

Глава 26. Оля

Я смотрю на папку, и глаза разбегаются.

Дом.

Тот самый дом. Который мне показали, дали надежду и … не купили. Ссылаясь на то, что с ним что-то не так.

А теперь... раз. В один день. В одну ночь – мои мысли услышали?

Как? Каким образом? Неужели это возможно?

Я чувствую, как у меня кружится голова, сердце сбивается с ритма. Бумаги передо мной кажутся нереальными, будто реквизит театра, но подпись внизу — моя. Моё имя. Мой паспорт. Черт...

Поднимаю глаза на Игоря. Он торжествует. Даже не пытается скрыть. Его взгляд — не просто гордый, он хищный. Он словно говорит: «Вот. Теперь ты моя окончательно». Мне страшно. Я не хочу этот подарок.

Перевожу растерянный взгляд на Петю. У него на лице детское смешение восторга и недоумения. Он ещё не понимает всей подоплёки, но сияние в глазах такое чистое, что мне становится больно.

Официант ставит перед ним торт в виде дома.

Белые стены, красная крыша — и сверху прозрачный сахарный купол. Символично. Слишком символично. Это его намек: на то, что мы с Петей всегда будем под таким вот колпаком?

Игорь берёт ложку, протягивает мне.

— Ломай, хозяйка дома, – проговаривает с широкой улыбкой.

Я не могу пошевелиться.

Ложка холодит между его пальцами, как ключ к свободе, но моя правая рука словно приросла к колену. В голове роятся догадки, одна страшнее другой. Мне кажется, я стою на краю ловушки, но не вижу, где натянуты сети. Как разорвать это все, не запутавшись еще больше.

Катя… Она точно рассказала Игорю про дом. Но зачем? В чём её выгода?

Или это её способ помочь мне?

Я же сказала про развод.

А она... так позаботилась обо мне.

Теперь, если верить документам, у меня и у Пети действительно есть дом. Наш. На моё имя.

Но как? Как она смогла это устроить? Так быстро, всего за один день?

— Мам, можно я? — Петя уже протягивает ручку.

Киваю. Можно.

Игорь, заметив моё оцепенение, спокойно передаёт ложку.

Петя с азартом пытается разбить купол. Звонкий и тупой одновременно треск — и ничего. Прозрачная клетка лишь трескается, но не рушится.

— Не ломается! — возмущается сын.

Я натянуто улыбаюсь, но внутри холодею.

Слишком похоже на реальность: тюрьма красивая, прозрачная, и выхода нет. Да еще и сладкая. Игорь большой любитель метафор.

И вдруг в ресторане звучит музыка.

Я вздрагиваю. Это наша свадебная песня.

Меня прошибает мороз. Сердце падает в пустоту.

Муж встаёт с важным видом. Гладит лацкан пиджака и делает шаг ко мне.

— Потанцуем? – протягивает руку.

Я мотаю головой. Не хочу. Не могу. Но он мягко, с видом заботливого мужа, настаивает. Его взгляд говорит: «Не смей отказать. Не здесь. Не при всех. Все уже и так на нас смотрят». Кошусь по сторонам. Да. Все смотрят.

Сглатываю страх, неприязнь, ощущение липкой паутины, опутавшей с головы до ног. Поднимаюсь. Его рука сразу ложится мне на спину, скользит вниз и крепко прижимает за талию.

Когда-то от этого у меня кружилась голова от счастья. А теперь — от ужаса.

Он ведёт танец.

Я сопротивляюсь, но ноги сами слушаются, двигаются в такт. Вокруг люди улыбаются, смотрят на нас с восхищением: вот, настоящая крепкая семья, любовь и счастье, праздник. А я внутри кричу: освободите!

— Оля… — шепчет Игорь нежно, и по коже бегут мурашки. — Прости меня.

Я оторопело поднимаю глаза.

Что?

Игорь продолжает:

— Я не умею извиняться, — его голос сбивается, он неловко глотает воздух. — Но если хочешь… я могу прямо сейчас встать на колени. При всех. Извиниться за то, что… — он делает паузу, будто ему трудно. — Это была моя ошибка. Большая. Я понял, как вы дороги мне с Петей. Я не хочу вас потерять.

Я застываю. Шок.

Его лицо… только что жёсткое и самоуверенное, вдруг стало – растерянное.

Я впервые вижу его таким.

— Я отдам тебе всё. И дом, и бизнес. Только прошу… не уходи, – горячо частит он, сжимая меня сильнее.

Моё сердце замирает. Эти слова звучат слишком правильно. Слишком красиво. Слишком... внезапно.

— Тогда зачем ты забрал мои ключи и паспорт? — мой голос дрожит. Я пытаюсь не утонуть в его словах. — И чай… ты же добавил туда что-то...

Виноват. Он опускает глаза, будто стыдясь своих действий.

— Я боялся, что ты наделаешь глупостей. Ты была в опасном состоянии. В отчаянии. Для вождения. Для решений. Я хотел, чтобы ты просто отдохнула. Подумала. А документы… они были нужны для оформления дома. Только для этого...

Я сглатываю. Звучит разумно. Даже похоже на правду.

Слишком похоже.

Я останавливаюсь, смотрю прямо в его глаза.

Все идем кругом.

— Про дом тебе Катя сказала? – резко спрашиваю.

Долгий молчаливый кивок.

— Когда?

— Когда ты спала в такси.

Черт...

Это звучит естественно. Логично. Но во мне растёт тревога: всё слишком гладко. Словно продуманно заранее. И … эта смена лица...

Игорь наклоняется ближе, продолжает, будто чувствует, что почти дожал меня:

— Давай повенчаемся...

– Что? – вырывается из меня.

Игорь приближает лицо:

– Повенчаемся. В церкви. Сегодня утром я заходил туда… просил прощения у Бога за свои поступки. Искал решение ситуации. И разговор с батюшкой натолкнул меня на мысль: мы же с тобой не венчаны. Это все... ну как они там говорят: дьявол испытывает нас. И если мы это пройдем, то наш союз, наша любовь будет вечной...

Я чувствую, как меня накрывает. Уши звенят. Мозг кричит – не верь.

Но.. Его взгляд — искренний, обнадеживающий. Его голос — мягкий, проникновенный и с болью отчаяния.

— Оля, — шепчет он, и моё сердце разрывается. Слёзы катятся по щекам сами.

Он берёт моё лицо в ладони — так бережно, так тепло, как когда-то в самом начале.

— Прошу, умоляю найди в своём сердце прощение для меня. Только это прошу у тебя и у бога. Вы – все для меня, – он опускается на колено, протягивает новое кольцо.