Развод 2. Забытая жена дракона

ГЛАВА 1. ПРОДАННАЯ ЖРИЦА

Месяц спустя…

Голова трещала. Она болела так сильно, словно по ней ударили тяжеленным молотком, напополам расколов череп. Во рту было сухо, и я провела языком по пересохшим губам. Они были солеными. Пахло соломой. Я слышала гулкие удары собственного сердца, а еще что-то тревожило меня. Нечто извне пробиралась ко мне и расшатывало мое терпение.

— Бруо… — прохрипела я. — Бруо, что случилось?

Ответа не было. И это было действительно странным. Ведь Бруо, мой ручной монстр, никогда бы не оставил меня без причины или не ответил бы на мой призыв. Разве что, когда был сильно обижен. Но это явно не тот случай.

Неприятное предчувствие завозилось внутри и подсказало мне: «Что-то произошло». Первым делом я обратилась к свету в груди и, ощутив, как он ласково отозвался, почувствовала себя немного спокойнее.

Хотя бы мой дар был со мной.

Я попыталась было открыть глаза, но в них словно насыпали песка. Мне удалось лишь раз моргнуть, мельком заметив темную небольшую комнату. Но этого хватило, чтобы связь с внешним миром укрепилась, и я, наконец, поняла, что меня так беспокоило - крик. Где-то рядом со мной плакал ребенок, и его плач звенели в небольшом помещении сливаясь с десятком других.

— Мама! Мама, спаси меня! — с трудом разобрала я.

Странное наречие. Такого не встретишь на юге империи, где прятались мы с наставником. Скорее… Я слышала такой говор на севере во время своих странствий, но…

О, Прародитель… Как я оказалась на севере?!

— А, ну! Тихо! — зычно крикнул какой-то мужчина. — А не то отправлю в одиночное подземелье!

Плач немного стих.

С каждым мгновением ситуация становилась все более и более странной, обрастая новыми деталями и заставляя беспокойство сковать мои мышцы. Я больше не могла лежать где бы то ни было с закрытыми глазами. Мне нужно было узнать, где я. Поэтому несмотря на головную боль и ломоту во всем теле, я сцепила зубы и кое-как приняла неустойчивое сидячее положение. К счастью, позади была стена.

Прекрасно, с этим мы справились.

Еще какое-то время я потратила на то, чтобы открыть глаза, и вот, наконец, передо мной во всех ужасающих подробностях открылась полутемная комната.

И нет, мы не были в тюрьме, как я по-началу подумала.

Стены здесь были обшиты добротными досками, на пол была насыпана утрамбованная солома.

У двери дежурил вооруженный до зубов охранник, похоже осадил девочек именно он. Не из императорской стражи, на его темной одежде не было опознавательных знаков. Наши с ним взгляды встретились, и он сально мне улыбнулся.

Я отвернулась.

Помещение было продолговатым, и вдоль стен в два ряда стояли широкие лавки, на которых могла бы уместиться взрослая женщина. И я тоже сидела на одной из таких. Только вот проблема была в том, что почти все остальные занимали девочки лет двенадцати-четырнадцати.

Я бродила взглядом по чумазым мордашкам, и мое сердце сжималось. Что они делали здесь? Где были их родители? Почему все они так ужасно выглядели? Лица девочек были заплаканными и опухшими, волосы грязными и спутанными, но не это заставляло мою душу выворачиваться наизнанку. А то, что во взглядах маленьких пленниц была хорошо известная мне обреченность. Девочки плакали не потому, что действительно надеялись быть услышанными и спасенными, они оплакивали себя.

О, Прародитель…

— Мне больно… Мне так больно — сжавшись в комок, хныкала одна из малышек прямо напротив меня.

О, Прародитель… Я не могла оставаться на месте.

Превозмогая себя, я сползла на пол, но голова закружилась, я пошатнулась и чуть не упала. Ведь тело не просто ломило, оно еще и было слабым, как у новорожденного жеребенка. Поэтому я чуть ли на четвереньках добралась до девочки и, оперевшись о лавку, мягко дотронулась до ее худенькой грязной ручки.

Она вздрогнула всем телом, замолчала и вскинула на меня огромные, заполоненные слезами глаза. Малышка была красивой. И это заставило мое нехорошее предчувствие усилиться.

Тем не менее, сейчас было не время думать о том, в насколько дерьмовой ситуации мы оказались. Я хотела помочь этой девочке хоть немного.

— Здравствуй, — улыбнулась я ей, игнорируя усиливающуюся головную боль. — Как тебя зовут?

Мне достался испуганный взгляд, а губки малышки сомкнулись только сильнее. Я кивнула, показывая, что все в порядке.

— У тебя что-то болит? Скажи мне, милая. Я помогу тебе.

Не знаю, что на нее подействовало: размеренный тон, открытый взгляд или, быть может, моя аура жрицы, но девочка затряслась, и слезы хлынули у нее по щекам.

— Моя рука. Я ударилась, когда упала с помоста, — заплакала она.

Помост…

О, Прародитель…

Надеюсь, это не тот помост, о котором я думала… Молю, пусть это будет не он.

Тем не менее я не позволила беспокойству отразиться на моем лице.

— Все хорошо, — мягким голосом проговорила я, ловя взгляд девочки. — Не бойся, я облегчу твою боль.

ГЛАВА 2. ОСОБЫЙ ГОСТЬ

— Благородная нойра, нам нужно ждать здесь. Нельзя заходить дальше, — испуганно зашептала та самая Лата, которой было поручено помочь мне подготовиться к сегодняшнему вечеру.

Я оглянулась на девушку, поправила на лице маску и подарила ей успокаивающую улыбку. У меня не было цели нарваться на неприятности, но мне было необходимо узнать, как можно больше о месте, куда отправил меня Вейяр.

Поэтому вариант сидеть за стеночкой и спокойно ждать момента, когда нас позовут в зал, мне не подходил.

— Очень уж любопытно, что там за гость, — шепнула я ей и встретилась с по-настоящему испуганным взглядом.

— Не ходите, благородная нойра, нас всех накажут, если вы попадетесь, — пролепетала она и обернулась на остальных девушек в поисках поддержки.

— Это Стервятники, — тут же предостерегла меня другая. — Сегодня у «матушки» встреча с их главой.

Стервятники. Вот как… Несколько раз за время моих странствий мне встречалось упоминание этого клана. И про его главу я тоже слышала - сумасбродный и больной на всю голову псих, который получил в наследство от своего отца настоящую подпольную империю и за пару лет умудрился разбазарить треть своего влияния.

И если сегодня я должны была танцевать для них, то, пожалуй, разумно было бы остаться в маленькой каморке вместе с остальными девочками. Но что-то подсказывало мне идти туда, а я не привыкла игнорировать зов своего внутреннего голоса.

Он редко меня обманывал.

Поэтому вместо того, чтобы к вящему облегчению девушек вернуться на свое место, я дернула ручку двери и выскользнула в общий зал.

К счастью, здесь все было продумано. Каморку от мест для гостей отгораживали широкие ширмы, обтянутые алым шелком. В их тени я и спряталась, бесшумно подбираясь поближе и прислушиваясь.

— Мы сотрудничаем с вами уже два года, разрывать наш договор так внезапно… — услышала я напряженный голос «матушки».

Через щель меж ширм я могла видеть только кусочек зала: темно-красные шторы, прячущие за собой обшитые деревом стены, аккуратно выложенные на полу отшлифованные доски из темного дерева и угол низкого столика, на котором стояли всевозможные яства.

Я не видела ни главу Падальщиков, ни управительницу борделя. Но лишь по одной фразе было понятно, что дела у них здесь идут тухло.

— Беатрис, — раздался властный мужской голос. — От тебя требуется только сообщить своему хозяину, что наш договор расторгнут. Я не торгуюсь и не обсуждаю свои решения.

Сердце вдруг забилось с бешеной силой, а внутри все мучительно затянуло. И меня с головой накрыло невыносимое желание выглянуть в зал и посмотреть на обладателя этого голоса. Это даже не было желанием, оно переходило в разряд потребности настолько сильной, что бороться с ней было почти невозможно.

Дабы хоть как-то себя сдержать я впилась ногтями в ладони, но это слабо помогало - все равно, что лить воду на раскаленное до красна железо и надеяться напоить ей его.

— Мы что-то сделали не так, уважаемый Элай? Оплата поступила не в срок? Вы хотите больший процент с прибыли? Вы ведь понимаете, что только ваше покровительство защищает нас от разбойников, да и к тому же… — тут Беатрис понизила голос. — Как мы будем без вас отправлять рабов в столицу?

Мне пришлось снова впиться ногтями в ладони, только в этот раз по другой причине. Работорговля! Я думала, это распространено мелкими очагами на окраинах, но что бы в столице!..

— Это не мои проблемы, — вновь прозвучал спокойный голос.

— Но, глава, нынче у нас неплохой улов от… — вдруг прозвучал третий голос, но оборвался буквально на полуслове, а затем «советчик» поспешно добавил: — Затыкаюсь. Простите, глава.

— Если мы что-то можем вам предложить, уважаемый Элай, что угодно… Без вашей помощи все рухнет. Из-за нора Цевернеш мы оказались почти неспособны торговать рабами! — тут уже «матушка» не могла сдержать эмоций, а я…

На краткий миг я просто выпала из разговора.

Нор Цевернеш.

Бам.

Это имя влетело мне прямо в ребра свинцовым ядром и болью пронеслась по всему телу. Нор Цевернеш. Нор Алерис Цевернеш, или точнее - Этьен Цевернейш. Мой бережно оберегаемый ночной кошмар. Мой бывший муж. Мой истинный.

Взгляд невольно упал на обнаженное запястье, где едва-едва был различим узор поблекшей метки.

Мой мертвый истинный.

— Беатрис, — жесткий тон голоса Элая вырвал меня из пучины эмоции и заставил вновь сосредоточить внимание на разговоре. — Я хочу разобраться с остатками и закончить на этом. Поторопись и принеси записи поставок. У меня еще есть дела.

Скрипнула мебель, послышались шаги.

— Но я приготовила для вас развлечение, уважаемый Элай, задержитесь ненадолго и… — начала «матушка».

И вдруг… Вдруг на обозреваемый мной угол упала тень, а следом я встретила прямой взгляд разноцветных глаз: серебряного и золотого.

Это он. Элай Берджи. Бешеный «король» преступного мира и глава Стервятников.

Его зрачки были вертикальными. Дракон.

Но все эти факты тут же отошли на второй план. Меня будто прошибло разрядом молнии, весь воздух выбило из легких, а в груди бешено застучало сердце. И это не был испуг от внезапного обнаружения. Там крылось нечто большее, нечто куда более глубокое и опасное. Я была просто не в силах отвернуться и видела, что накрывшие меня эмоции захватили и Элая.

ГЛАВА 3. ЦЕНА СИЛЫ

Я все еще в борделе…

Растерев глаза, я закрыла лицо руками и протяжно выдохнула. О, Прародитель… Хотела бы я, чтобы вчерашний день оказался просто дурацким сном, а сегодня я бы проснулась под теплым боком у Бруо на лестной опушке. Не дав мне проснуться, Вейяр бы отослал нас с гаольфом за хворостом, а когда мы вернулись, то развели бы костер и приготовили нехитрый завтрак.

Но к сожалению, реальность была такова, что я лежала на идеально мягкой постели в окружении подушек и одеял, через прогал меж плотных бордовых штор в комнату проникал мягкий свет утреннего солнца, а недалеко у двери стоял низкий столик, на котором был поднос с аппетитно пахнущим завтраком.

Проснувшийся желудок тут же забурчал, и я поднялась с кровати.

Первым делом решив проверить свое предположение, я подошла к проходу и подергала дверную ручку. Закрыта. Похоже еду мне принесли, когда я еще спала. И тогда же заперли дверь.

Ну, еще бы…

Не удивлюсь, если «матушка» теперь собиралась меня держать за семью замками до самого приезда таинственного «хозяина». Раз теперь сотрудничество с самим Стервятниками на кону!

Ох, лети все в пасть к гаольфам…

Все же нужно было вчера быть как-то посдержаннее. Я рада, что моя связь с Прародителем укреплялась день ото дня, и я могла купаться в Его энергии каждый раз, когда начинала танцевать, но… Вчера можно было обойтись и без этого. План держаться позади ведь был идеальным! А получилось в итоге…

Перед глазами тут же встал образ Элая Берджи с этими его глазами, которые выворачивали всю душу наизнанку. Он был не так прост, этот Элай.

Я задумчиво подхватила с подноса блюдо с нарезанными фруктами и медленно побрела к кровати, анализируя события вчерашнего дня.

В слухах о нем я слышала, что Берджи был безрассудным, а решения принимал по принципу «так захотела моя левая нога», из-за этого он и потерял долю своего влияния в преступном мире. Но… Если мужчину, который вчера предстал моим глазам, называли безрассудным, то покажите мне здравомыслящего!

Безрассудный? Гаольфы все побери, нет.

Такой, как он, скорее взвешивал и тщательно анализировал каждый свой шаг, задавал цель, простраивал стратегию и учитывал одновременно сто миллионов развитий событий. И что же получается? Слухи врали?

Может быть, но как тогда объяснить то, что он смог уклониться от воздействия «света»? Я очень хорошо запомнила это ощущение, когда мой приказ просто отпрыгнул от Элая, как упругий мячик от стены. Так не должно быть. В мире не было никого, кто мог бы уклониться от моей силы. Хотя…

Прищурившись, я откинулась на подушку и закинула в рот виноградину. Сладкий вкус растекся во рту, а я вспомнила, что нечто такое уже было.

Когда Этьен владел «светом», он ведь как-то попытался применить его на мне. Это было как только я приехала в столицу и пришла по его приказу на бал. Он пытался заставить меня с Бруо стоять у трона, но на меня моя же сила не подействовала. Как не подействовала бы и на тех немногих жрецов, которые в своем духовном развитии приблизились к Шестому плану.

Это было объяснимо.

Но почему, гаольфы все побери, «свет» не смог подчинить Элая Берджи?! Он точно не был Веллерией, как я, да и к жрецам не имел никакого отношения.

А самое главное, заканчивались ли на этом странности? Если бы!

Внезапно пришедшие в смятения чувства - еще один необъяснимый феномен. За всю мою двадцатипятилетнюю жизнь, к сожалению, только один дракон смог коснуться моего сердца и заставить все внутри меня воспарить к небесам. Но он был мертв.

Сглотнув внезапно вставший в горле ком, я взяла в рот кусочек груши и, отодвинув шторку, посмотрела на задний двор борделя. Однако как бы я не гнала мелькающий в памяти образ, он все равно, как пронырливый уж, завладел моим сознанием.

И вот уже вместо небольшого садика с плодовыми деревьями в цвету перед глазами встал укрытый сумраком лес. Я вспомнила, как сидела в подножие сухого пня и невидящим взглядом смотрела на свою побледневшую метку истинности.

Рядом шумно дышал Бруо после быстрого бега. Шуршала трава и ломались ветки под ногами Вейяра, который решил размять ноги, а я… Я просто смотрела на доказательство того, что тот, кто разрушил мою жизнь, был мертв.

И это было… Так странно. Так ужасающе странно. Почему-то мне казалось, что даже окажись Этьен на самом краю пропасти и прыгнув в нее, он все равно нашел бы способ спастись. Он ведь ничего не делал просто так. Он не жертвовал своей жизнью ради другой. У него всегда был запасной план в арсенале.

Поэтому я гипнотизировала взглядом ставшие почти бесцветными узорами и все ждала. Ждала когда они снова наполняться краской. Ждала, когда кожа снова зажжется. Ждала, что услышу гул крыльев. Ждала, что вновь встречу взгляд серебряных глаз.

Я помню, как гулко колотилось сердце. Оно словно вместе со мной отсчитывало секунды до возвращения Этьена.

Одна, вторая… Давай же.

Третья, четвертая… Ну, где же ты?

Пятая… Шестая…

«Надо уйти от столицы как можно дальше, — вдруг раздался голос Вейяра. — На похоронную церемонию нора Цевернеш приедет вся империя. Нужно залечь на дно, чтобы тебя не поймали».

ГЛАВА 4. СЕКРЕТ ПОД УГРОЗОЙ

Это насмешливо брошенное «светлейшая Айрэн» было до мурашек знакомым. Настолько, что мне пришлось ухватиться за дверной проем, чтобы не потерять равновесие, и во все глаза уставиться на Элая.

На краткое мгновение мой рассудок словно помутился, и на месте Берджи мне показался совсем другой мужчина. Он был чуть ниже ростом и худощавее, его волосы были коротко стрижены, а взгляд серебряных глаз разил не хуже острого меча. И он, точно также мог бы смотреть, поцеживая безумно дорогой алкоголь, и напасть на меня с этим своим «светлейшая Айрэн» в тот момент, когда я была совершенно к этому не готова.

Это было… Просто жестоко. Я резко отвернулась и закрыла глаза.

О, Прародитель… Я знала! Знала, что Этьен был мертв! И это было к лучшему… Наверное… Но тогда почему мои губы едва не произнесли его имя? Мне пришлось плотно поджать их, проигнорировать расползающуюся по груди боль и вернуть себе самообладание.

Элай не мог знать наверняка о моей личности. У него были только догадки. И я должна была переубедить его - вот, что сейчас было важно. А помутившийся рассудок и мерещащиеся знакомые интонации чужого голоса? Нет, не думаю.

— Мне лестно это сравнение, — спокойно проговорила я, вновь встречая взгляд главы Стервятников. — Но что по-вашему жрице Айрэн делать в борделе? Будь я жрицей, давно бы отсюда ушла.

— Я и сам задаюсь этим вопросом, — протянул Элай, глядя на меня с прищуром так, будто ответ на его вопрос вот-вот должен был появиться у меня на лбу или скорее - в ложбинке меж грудей, подчеркнутых довольно открытым лифом. — Но я редко ошибаюсь в своих суждениях.

Как я и думала. Лишь домыслы, не более того. Однако как все было бы проще, если бы он был восприимчив к моему «свету»!

— Простите меня за грубость, уважаемый Элай, но это почти богохульство называть проданную в рабство женщину жрицей, — заметила я.

В его разноцветных глазах сверкнули смешинки, и он отодвинул стул, а затем дернул подбородком.

— Сядьте, светлейшая.

От меня не укрылось, что он перешел на «вы».

— Если я исполню вашу просьбу, то откликнусь на сан жрицы. То есть почти присвою его себе. Простите, но я не хочу прибавлять попирание законов Прародителя к моему списку прегрешений.

С его губ сорвался смешок, а обращенный на меня взгляд стал еще более заинтересованным. Элай поставил на стол ониксовую чарку, сложил руки на груди и присел на краешек стола, бросив при этом:

— Впервые вижу женщину в борделе, которая рассуждает о законах Прародителя. Можно вынести жрицу из храма, но не храм из жрицы? Так, светлейшая?

— Уважаемый Элай… — начала я.

Но он меня перебил неожиданным вопросом.

— Знакомая ситуация, правда?

Я нахмурилась.

Что?

У меня редко возникало ощущение, что я не владею контекстом беседы. Честно признаюсь, такого вообще не было в последние пять лет.

— Знакомая? В чем именно?

Он задумчиво потер подбородок и подался вперед, буквально прожигая меня насквозь своим взглядом. Такое ощущение, что Берджи заглядывал мне в самую душу через кости и плоть.

— Я знаю о вашей тайне, а вы уверенно делаете вид, что я ошибся.

Бам.

Внутри возникла вспышка беспокойства. Или даже не беспокойства, а волнения? Да, что-то такое. Потому что… Снова этот проклятый образ… Призрак Этьена, что вздумал свести меня сегодня с ума?!

— Я вижу вас сегодня второй раз в жизни, — сказала я чуть резче, чем мне было позволено в моем положении.

— Я очень сильно сомневаюсь в этом, — ответил Элай с усмешкой, которая темным отзвуком мелькнула в его глазах. Он принял исходное положение и вновь дернул подбородком в сторону стула. — Я не люблю повторять дважды. И вы это знаете.

Знаю. Помнила из подслушанного разговора.

Но почему-то… Почему-то мне не хотелось ему подчиняться. Внутри поднялось странное, давно позабытое щекочущее наслаждение затеянной игрой. Мне хотелось сказать ему что-нибудь дерзкое, открыто бросить вызов, ухмыльнуться в лицо и увидеть, как вспыхнут его глаза. Ощутить его стремительное приближение и желание вернуть себе контроль. Почувствовать, как ко мне прижимается его крепкое мускулистое тело, а губы овладевают моими. О, я уверена, что на вкус это было бы как само грехопадение и безумие в одном бокале.

Невольно я облизнула губы, и взгляд Элая тут же прикипел к ним, как будто и он в этот момент думал ровно о том же самом.

Лети все в пасть к гаольфам, Айрэн очнись!

Ты здесь, не для того что бы целоваться с главой Стервятников! Нужно убедить его, что я не жрица! Если он сообщит Эмрону или Верховному жрицу, что я жива… Они не дадут мне покоя. Моя жизнь превратится в бесконечные бега.

Такого я не могла допустить. Поэтому нужно взять себя в руки и вести себя уже, как гаольфы все побери, проданная в рабство женщина, жизнь которой теперь зависит от милости мужчин!

Поэтому вместо того, что бы спровоцировать Берджи, я лишь покорно склонилась и пробормотала:

ГЛАВА 5. ПРИЕЗД ХОЗЯИНА

Комкая в руках мантию и кусая губы, я напряженно следила за новоприбывшими воинами, которые теперь курировали вокруг борделя и не давали никому с улицы зайти или хотя бы просто задержаться рядом.

«Хозяин» прибыл. И был он, похоже, и правда важной шишкой, если вместе с ним для охраны приехала небольшая армия. Я ожидала этого. На иное даже расчитывать не следовало. Но я никак не могла предвидеть, что воины «хозяина» будут носить на груди герб имперских рыцарей!

Ситуация осложнялась очень и очень сильно! Владелец борделя был не просто каким-то нором из высшего света. Он был на самой вершине пищевой цепи, а к тому же его прикрывал кронпринц Эмрон! Лети все в пасть к гаольфам!

Кто же это? Кто-то из черных драконов? Родственники Этьена? Кто?!

— Вас теперь не отличить от светлейшей Айрэн, — тихо проговорила Лата, поправляя складки моей одежды.

Я скривила губы. Точно… Не отличишь. Потому что я ей и являлась.

С утра меня обмыли, накормили и облачили в весьма неожиданный для борделя наряд - нижнее платье, расшитое символами Прародителя, и пурпурную мантию жрицы. Одеться в привычные вещи было до странного приятно, но это наталкивало на мысли, что «хозяин» был больным извращенцем. По видимо он действительно был одержим мной, а значит однозначно узнает меня, едва увидит.

К счастью, у меня был «свет».

Задернув шторку, я запустила пальцы в волосы и закрыла глаза, остро ощущая нехватку времени. Оно просто утекало сквозь пальцы.

У меня были целые сутки на то, чтобы найти решение, как спасти женщин из борделя. Но все планы ходили по кругу. Мне придется задействовать «свет» на полную катушку, и тем самым явить себя, открыв сезон охоты на жрицу Айрэн. И одна я бы еще могла скрыться от погони, но куда девать целую ораву женщин?

Раньше еще была слабая надежда на то, чтобы провернуть все и не привлечь внимание стражи, но теперь… Имперские рыцари, гори они в пекле!

— Мне пора идти, хозяин скоро прибудет, — прошелестела Лата и, поднявшись, бесшумным призраком скользнула к двери.

— Стой, — приказала я ей.

От нервозности мой голос прозвучал чуть более властно, чем я рассчитывала. Лата вздрогнула всем телом и тут же рухнула на колени.

— Не гневайтесь, благородная Ниссарэйн! — взмолилась она.

О, Прародитель… Усмирив бушующие в груди эмоции, я повернулась к ней и смягчила тон.

— Уважаемый Элай уже приехал?

— Я слышала, что они ушли беседовать с хозяином.

— Хорошо, ступай, Лата.

Прищурившись, я вновь посмотрела за окно, мельком обратив внимания на то, что ко входу подъехала крытая повозка.

В комнате было душно, поэтому я открыла створку и, ощутив на лице прохладный ветерок, пыталась решить, как же мне действовать.

Элай был заинтересован в том, чтобы выкупить меня у «хозяина». Но тот был одержим мной и вряд ли так легко согласится меня отдать. Но применять силу Берджи не будет. Главе Стервятников не выгодно ссориться с приближенным короны. Особенно учитывая то, что помогать я не обещала.

Какая нелегкая принесла этого «хозяина» так быстро?! Не мог он хотя бы еще день пробыть в пути!

Нет. Нельзя тратить время на пустое раздражение. Нельзя. Нужно…

Но мысль даже не успела оформиться в моей голове, когда я вдруг услышала крики с улицы.

— Нет! Отпустите меня! Отпустите! Волшебница! Она обещала! — срывая горло визжала Инри, брыкаясь, как сумасшедшая.

Меня с ног до головы покрыли мурашки. А тело застыло, пока я в течение ужасающе долгого мгновения наблюдала за тем, как двое мужчин-слуг тащат вырывающуюся Инри к той самой крытой повозке.

— Молчи, сука! — взревел один из них и вдруг со всего маху зарядил кулаком прямо ей в живот. — Еще поблагодаришь, когда будешь раздвигать ноги для императора!

Она всхлипнула и разрыдалась.

Чистейший гнев пронесся по всему моему телу, вытеснив из головы все планы, стратегии и разумные мысли. Перед мысленным взором стояло только заплаканное лицо Инри, которая смотрела на меня с надеждой и тихо спрашивала: «Обещаете?».

Ублюдок! Как. Ты. Посмел. Касаться того, кого я взяла под защиту?!

«Свет» вскипел в моей груди, обжигая внутренности и расплавляя кости. Я не могла его сдерживать. А точнее, не хотела. Глаза заволокла пелена ярости, и дальше все было, как в бреду.

Я не помню, как миновала коридоры и распахнула дверь. Помню лишь, что все, кто попадался мне на встречу, не смели меня останавливать, шарахаясь так, словно я была одержима Тьмой.

Мое появление на пороге привлекло внимание. Ко мне тут же бросились рыцари, видимо намереваясь затолкнуть назад в бордель, но хватило всего одного взгляда, чтобы они остолбенели и вытаращились на меня, а потом вдруг рухнули на колени.

Я чувствовала, как сила клубилась вокруг меня, пронизывая каждую клеточку моего тела. И ее ощущала не я одна. Она волной распространилась по всей улице, и даже далекие от духовенства драйлы не могли не ощутить ее.

Инри рыдала навзрыд и их последних сил пыталась помешать слугам запихнуть ее в дверь кареты, но вдруг прекратила сопротивление и повернулась ко мне. Наши взгляды встретились. В ее глазах плескалось отчаяние вперемешку с безысходностью, но стоило ей увидеть меня, как там расцвела надежда.